пела мама, замешивая тесто, в доме сладко пахло ванилью, корицей, а за окном синел вечер и падал пушистыми хлопьями снег.
Слова старинной песни были непонятны Бэнике, и он завороженно смотрел, как кружились в воздухе снежинки, застилая белым ковром двор, и сани, и ветвистые акации, в стволы которых дед вбил железные кольца, чтобы можно было привязывать лошадей.
— Тихо падает снег, — прошептал мальчик и засмеялся, потому что снег показался ему синим-синим, а в жизни так не бывает.
Он отвернулся от окна и посмотрел на мать, и она на него посмотрела ласково и, протянув руку, погладила по голове. Руки у мамы пахли ванилью.
— Ложись, поспи немного, — предложила мама, — ты ведь собрался колядовать с Джордже и Раду.
Мальчику очень хотелось дождаться отца, что ушел к дедушке за вином, но долил сон, и, укрывшись одеялом, Бэнике стал засыпать, мечтая о голубке, который мама испечет для него, для него одного, для своего Бэнике. Он чувствовал дыхание снежного поля, что колыхалось за стеной, покорное воле ветра, слышал треск сухого чертополоха, ломаемого веселой вьюгой, и думал: до чего же оно широкое, поле, до чего просторное. Есть где ветру разгуляться!
Он что-то пробормотал во сне и улыбнулся. Привиделось что-то, подумала мама, погасила свет и ушла в другую комнату, оставив мальчика блуждать среди видений: на столе перед Бэнике высится гора румяных калачей, под столом два мешка золоченых орехов, а на дворе козочка и четыре зайца громко поют колядку.
На улице холодно, снег из голубого становится белым- белым и чистым-чистым, а зайцы стучат лапками в окошко и поют, а тот, что самый маленький, глупыш, перепутал слова колядки, все поет про какой-то пенек, что стоит возле теплой печки. Конечно, зайчишки замерзли. Бэнике отворяет дверь и зовет их в дом. Козочка вбегает первой, покачивая ожерельем из еловых шишек, и по комнате сразу растекается запах смолы. Взгромоздившись на стулья, зайцы рассаживаются вокруг стола, шеи у них замотаны теплыми пушистыми шарфами. Бэнике оделяет каждого румяным калачом и угощает стаканчиком вина. От вина гостям сразу становится тепло.
— А не дашь ли ты нам и орешков? — спрашивают они.
И Бэнике, развязав мешок, разрешает зайцам взять каждому по четыре ореха, а козочке дарит пестрые шерстяные кисточки, чтобы украсила ими рога, хотя приготовил эти кисточки для пса Бужора. Ничего, думает мальчик, Бужор и бублику будет рад.
— Бэнике, — это говорит лопоухий зайчонок, тот самый, что перепутал слова колядки, — дай нам еще по одному орешку, и мы пойдем дальше, поздравлять Джордже и Раду.
— С удовольствием, — говорит Бэнике.
Козочка топает ножкой, ударяет копытцем, и зайцы, набрав побольше воздуха, запевают новую колядку:
И они уходят, уходят в метель, приплясывая и напевая.
Зайцы и не замечают, что шарфы у них развязались и волочатся по снегу, а козочка боится на них наступить. Посреди двора они все останавливаются, пересчитывают орехи и идут дальше, к воротам.
— С новым годом, Бэнике!
Бэнике узнает мамин голос и приподнимает голову с по душки.
— Раду и Джордже пришли, вставай, пора идти…
— Знаешь, мама, — радостно говорит мальчик, — ко мне приходили козочка и четыре зайца, только они уже ушли.
Мама наклоняется и целует сынишку.
А во дворе под окном Раду и Джордже, пробуя голоса, запевают:
1971