На плацу академии были построены все курсы, словно на параде. Вот только повод был невеселый. Да и вообще - любая смерть это не время для шуток.

  На трибуне, в окружении сотен кадетов возвышался Файр Вагдас Третий - новый директор "Космоса". Высоко над его головой, насколько позволял защитный энергоколпак, парили Дрейки, кругом царило чувство уныния и серости.

  Эффекта "Эмо" картине добавлял еще и мелкий, моросящий дождь - большая редкость на Риллаке. Но... погоду не выбирают. Однако ни один из присутствующих не жаловался на судьбу хотя бы потому, что в отличие от покойного он был все еще жив. А это, согласитесь, не мало!

  Слегка дерганый глава академии, положив руки на подлокотники постамента, проникновенно, истинно по-дипломатически прискорбно отдавал последнюю словесную дань недавно почившему молодому Изгою.

  - Я знаю, - нудно тянул Вагдас, - он был хорошим кадетом. Я уверен, что он был и отличным другом. Однако судьба не щадит никого, каждый из нас мог быть на его месте. Но теперь... уже поздно, что-либо говорить....

  Речь нового директора становилась все напористей, жалостливее. Он говорил и говорил о том, что Алас сделал, что мог бы сделать и что, несомненно, сделал бы, если бы остался в живых. Слова Вагдаса эхом повторяли десятки динамиков, как на территории академии, так и в нескольких местах за ее пределами. И не было конца этой панихиде. И казалось, что весь мир оплакивает Кенокета. Хотя, на деле, истинно о нем скорбели лишь его немногие друзья...

  - Ну, как тебе? - спросил Стипс, принимая из рук болезного голопланшет. - Честно говоря, я думал, что будет большее прощание... минут на сто пятьдесят или даже двести. А тут, - он глянул на хронометраж ролика, - всего тридцать семь. М-да, экономия в новом правлении. Хотя, в целом очень жаль Кенокета...

  - Мне тоже, - поморщился от боли Алас. - Вот только я вроде бы еще жив... Или нет?

  Стипс скосил на него хитрый взгляд, не сумел сдержать хищной ухмылки.

  - Ты - жив, а Кенокет - нет! Он официально мертв для всех. И останется таковым, наверное, навсегда.

  - Но... но, что произошло? - Изгой попытался подняться на кровати, но был вынужден пресечь эти попытки - все тело болело, присутствовали признаки окоченения, будто это реально был труп. - Плохо помню все произошедшее... туман... выстрелы... боль...

  Сержант тяжело вздохнул.

  - Я тоже знаю немногое. О твоих... э... проблемах мне поведал датчик жизнедеятельности, который мы скрытно закрепили на тебе после недавних событий. И потому как только он сообщил мне о сбоях в работе твоего сердца, я как мог быстро выдвинулся в запеленгованный сектор! Но... опоздал.

  - Так меня все-таки убили? Или нет? Извините, сэр. Но для меня это важно!

  - Да, - выдавил Стипс. - Ты был мертв! И мало того - вокруг уже бродили лесные татры, готовые разорвать твой трупик на куски. Я разогнал этих разжиревших кошек, но три раны, полное отсутствие дыхания и пульса говорили лишь об одном - ты отправился в мир иной. Мне ничего более не оставалось, как забрать твое тело и скрытно вернуться в город, - небольшая траурная пауза в повествование выдала истинные чувства сержанта. Однако спустя секунду Стипс хмыкнул, продолжив:

   - Но только представь, каково было мое удивление, когда мне сообщили, что ты все еще жив!!! Без дыхания, сердцебиения, сознания! Это... это... было, по крайней мере, странно!

  - Видимо это мое хобби, - слабо выдавил Алас, без интереса разглядывая белую, явно больничную комнату.

  - Что? - переспросил его сержант, погруженный в собственные воспоминания.

  - Я говорю, сэр, что это мое хобби по жизни, еще с рождения. Я выживаю всегда, как бы меня не хотели убить... быть может я бессмертен?

  - Не советую проверять, - оскалился в подобии улыбки Сержант. - У Земных кошек, говорят, тоже по девять жизней, однако и они имеют свойство заканчиваться. Помни это, и не рискуй за зря.

  - Так я и не рискую, это риск сам находит меня...

  - Понимаю, - кивнул сержант. - Ты, наверное, слаб еще - когда врачи починили твое сердце, неизвестно как умудряющееся с помощью одних лишь предсердий неуловимо малым потоком крови кормить твой мозг, им немало пришлось повозиться, чтоб вернуть твои окоченевшие конечности к жизни. Ты - монстр Франкенштейна, практически. Но... все же ты очень быстро идешь на поправку. Твое тело, будто само цепляется за малейший шанс, восстанавливая раны и отмирающие ткани со скоростью молнии. Ты - уникум! И, тем не менее, хоть я и понимаю, что лишь покой твой истинный союзник, мы должны выяснить кое-какие подробности случившегося. Тучи уже давно нависли над Рилом. А возможно и всем Риллаком. Готовиться что-то серьезное. И возможно - ты ключ к разгадке. Нам давно было пора серьезно отнестись к твоим рассказам, однако только смерть по-настоящему открыла всем глаза. Расскажи все, что знаешь, с самого начала. Я внимательно слушаю!

  Собравшись с мыслями, силами и духом, Изгой заново рассказал Стипсу все что знал. Закончил повествование он предсмертной картиной, когда Томпс и Медди на секунду поверили что "этот надоедливый мальчишка" - мертв.

  Стипс внимательно выслушал Аласа. При этом лицо сержанта становилось все серее...

  - Похоже, ты был прав, - тихо сказал он Кенокету. - В системе дворян зреет, а точнее созрел уже план. И даю 90% процентную гарантию, что это заговор о перевороте. Прайм Кустос хочет захватить трон, это почти наверняка. Ему очень не нравиться нынешняя политика императора. Де Крол вообще человек старой закалки. Единственный залог мира для него - это военное превосходство, угрозы и тотальный контроль. Он стар телом, но дух его как скала. Я уважаю его... но не его методы. Тем более - сейчас.

  Стипс сожалеюще покачал головой.

  - Кустос собирает армию и влияние, - продолжил он. - Хотя не думаю, что это будет открытая война против трона - здесь его не поддержат другие Праймы, а против всех не сможет идти даже он. Тут явно будет блицкриг. Молниеносный удар, последующая за ним паника, в которой используя свои связи, он и сядет на трон. Тогда понятно, зачем ему свой человек на кресле директора "Космоса", несколько выбитых им мест в совете столицы, руководящие должности в особо приближенных к двору военных кастах и глобальная вербовка союзников в других больших и малых организациях. Все это очевидно, теперь, но мало, что нам дает. Мы не можем открыто обвинить Крола в его грехах - нам просто не поверят. И в то же время не знаем точных планов Прайма - где, когда и как будет нанесен первый удар, но и бездействовать мы больше не можем!

  - Сэр, - прочистив горло, прохрипел Кенокет. - Перед смертью я успел подслушать разговор Медди и Томпса. На днях у них будет сбор в центральном соборе, там они окончательно обговорят все нюансы атаки, это может быть наш шанс...

  - Центральный собор? А это мысль... хотя думаю, теперь они поменяют место встречи...

  - Но, быть может, и нет, - перебил его Алас. - Зачем им это, ведь они считают, что я мертв! А мертвые тайн не выдают!

  - Ты прав, - задумался Стипс. - Хотя теперь это уже не твои проблемы. Я этим займусь. Ты главное выздоравливай, Риллаку нужны такие люди как ты. А сейчас - не вздумай вмешиваться в это дело! Это приказ! Ты и так поплатился жизнью за наше недоверие.

  Сержант отдал Кенокету честь и собрался покинуть комнату, но Алас остановил его.

  - Сержант, сэр. А как мои друзья, они в порядке?

  Стипс наморщил лоб вспоминая.

  - Ты про Викора и Леккер говоришь?

  - Да. Сэр.

  - С ними все в порядке. Мы их эвакуировали с полигона. Но... в целях их же безопасности, они тоже думают, что ты мертв. Так что... в общем выздоравливай, все остальное - потом! - произнеся эти последние слова, сержант задумчиво покинул комнату. Алас вновь остался один.

  Несколько дней промелькнули словно молния - Изгой по большей мере все спал, упоенный лекарствами. Затем настал период страшного бодрствования. Боль, неизмеримо острая и длительная пронзала тело как мириады электрических разрядов - то возвращалась к жизни та часть нервной сети Аласа, что угасла во время длительной смерти...

  Но все проходит и в этом мире, и во всех существующих. Телесные терзания со временем пропали, уступив место моральным, внутренним прениям. Аласу стали позволять подниматься с кровати и даже бродить по комнате, больше смахивающей на психиатрический карцер, но вот за ее пределы Изгоя пока не выпускали.

  Время стало аморфным... тягучим... А времяпрепровождение - банальным, однообразным, блеклым.

  Очередное утро наступило, как и всегда - по расписанию. Нет, не будильник поднял Аласа, ни зажегшийся свет и даже не Стипс, частенько заглядывающий к больному. Привычка - вот главный постовой, вырывающий Изгоя (да и всех остальных кадетов "Космоса") из сна на протяжении всего времени обучения в академии, и даже после его завершения.

  Открыв глаза, Кенокет с минуту лежал без движения, четко вслушиваясь в "показания" своего организма. Судорог не наступало, боль не пронзала мыщцы, зрение было в норме... что ж, пожалуй, этот день может стать несколько лучше предыдущих. По крайней мере, тело настроено... бодренько, без попыток вернуть своего хозяина в царство агонии и адских мук.

   Спустив ноги с кровати, Алас в который раз оглядел свое пустынное прибежище. Белые стены, мягкий свет, льющийся из-под потолка, отсутствие окон. Из мебели лишь кровать да небольшая пластиковая тумба, уставленная фруктами и графином с соком. Пол ровный, словно полированный, хотя на ощупь мягок, будто сделанный из бархатной резины. Вместо двери - замаскированный проем, в цвет стен, открывающийся лишь в часы процедур и встреч с сержантом. Порой, Изгой начинал думать, что его держат в тюрьме, а не в больнице.

  Поднявшись с кушетки, Кенокет занялся каждодневным моционом: душ, в спрятанной за одним из блоков стены комнатке, бритье, остальные гигиенические процедуры. Затем легкий завтрак и... скука... снова. Какая же тоска берет человека, запертого в четырех стенах. Эх... чем бы заняться...

  Позади воссевшего на кровати Изгоя, щелкнул запорный механизм двери, створка покладисто откатилась в сторону, пропуская внутрь Стипса. Сержант выглядел хмуро, впрочем, как и всегда. Одет на нем был серый армейский костюм, так выражено дисгармонирующий с белой пижамой Аласа.

  - Ну как дела у нашего покойника? - уже привычно пошутил Стипс, бросая на постель рядом с Аласом ворох бледно-коричневой одежды. - Пожалуй, пора тебя уже выпустить из склепа. Одевайся, я проведу тебе небольшую экскурсию... в нашем мире забытья. Не ад, конечно, но тебе понравиться.

  Не стоит рассказывать, КАК быстро Изгой переоделся в предоставленный сержантом наряд. Пусть новая одежка грязно-желтого цвета и не шла седовласому "умершему", но то, что Кенокета наконец-то выпустят из белого карцера на волю - не могла не воодушевить его!

  Как только "болезный" был готов, сержант жестом поманил его за собой, покидая надоевший Изгою, до печеночных колик, карцер.

  За дверью оказался светлый коридор, почти целиком составленный из стеклянных панелей с едва заметным покрытием силового поля. С левого бока Алас увидел чистые, почти бескрайние травяные поля, а справа виднелись несколько крыльев-отсеков здания, в котором Алас после смерти и нашел приют. В целом постройка была похожа на лабиринт из прозрачных туннелей с жилыми, медицинскими и производственными расширениями на концах. Эдакие зигзагообразные бусы, соединенные ниточками коридоров.

  - Э... сэр, а где мы? - слегка удивленно спросил Кенокет, понимая, что находиться за чертой Рила, что несколько странно. Риллаканцы вообще достаточно редко выбираются за границы обустроенных городов. А уж жить предпочитают строго внутри черты стен мегаполисов, что, несомненно, обусловлено прошлым, времен начала колонизации. Планета и сейчас опасна (в некоторой степени) для человека, но тогда, в эпоху открытий, она была искренне смертоносной для гомосапиенс как вида.

  Стипс даже не обернулся, медленной походкой следуя вдоль туннеля, однако на вопрос Аласа ответил.

  - Это, - обвел руками Стипс все пространство вокруг себя, - бывший исследовательский комплекс, построенный еще столетие назад. Вот уже около десятка лет он был заброшен, а теперь в нем поселились мы.

  - Кто, мы? - не совсем понял его Алас, возможно его голова еще не полностью пришла в себя после смерти.

  - Мы... это... ммм... ну... можно назвать нас сопротивление или повстанцы, что, в общем, не особо верно, но другого определения у меня нет. После того как планы Прайма Кустоса стали для нас явными, а его человек занял кресло директора "Космоса", мы, как несогласные с методами Крола, попали в опалу и были вынуждены покинуть академию. Тем не менее, это не сломило нас, а решение помешать Прайму лишь закалилось. Мы не можем действовать открыто - на стороне Кустоса закон и влияние, власть, сеть агентов и контроль над большинством организаций Рила. Нам же не верят ни СБ, ни даже сам император. И все же, именно на нас лежит груз ответственности за будущее - не помешай мы Прайму и Риллак погрузиться в эпоху войн и кровопролитий.

  - Сэр, вы не ответили на мой вопрос. Кто эти "мы"? - Алас немного опустил взгляд, смутившись. - Надеюсь, я не слишком любопытен?

  - Тебе нужны имена, пароли, явки? Изволь. Уж кому-кому, а тебе можно доверять. В числе наших сторонников два десятка Карателей, несколько сочувствующих мирных жителей, хозяева магазинчиков, пара чиновников и еще маленькая армия верных долгу Риллаканцев. Управляет же нами бывший глава академии - МагерТанк. Мы поселились в этом заброшенном строении и привели его к должному виду по его приказу. Это штаб сопротивления - нашей подпольной, малоизвестной организации. Мы находимся сотней километров юго-западнее Рила, в полосе вечной прерии. Об этом месте не знают (а точнее о нем забыли) и в СБ и даже сам Кустос де Крол не подозревает о его существовании - благо мы потерли немного все записи об исследовательском центре во всех хранилищах знаний Риллака. И именно отсюда мы и планируем вести операции по срыву планов Прайма.

  - Ясно, - кивнул Изгой. - Сэр, я тоже хочу помогать вам. В конечном итоге благодаря мне вам известно о заговоре, и потому...

  - Давление? - усмехнулся Стипс. - Не ожидал такого от трупа... но... твое рвение похвально, однако не своевременно! Твоя задача на данный момент - окончательно придти в себя. Ты стал достаточно силен для того, чтобы вернуться к обычной жизни. Броди по окрестностям, читай... развлекайся как сможешь, но не вмешивайся пока в дела сопротивления! Твоя война закончена, теперь наше время. Ты меня понимаешь?

  - Но, сэр...

  - Не понял? - рявкнул Стипс. - Кадет, вы поняли, что от вас требуется?!!!

  - Да, сэр! - отдал честь Алас. - Есть, сэр!!!

  - Так лучше, - смягчился сержант. - И еще - не покидай пределов центра. По прилагающим к зданию территориям можешь бродить спокойно - они охраняются. Но не смей выходить за их пределы и тем более подходить к Рилу более чем на семьдесят миль. Поверь - это в целях твоей же безопасности.

  Стипс и Алас добрались до герметичной переборки, та открылась автоматически, пропуская их в помещение, подобное саду. Здесь сержант быстро произнес Изгою:

  - Все, можешь обживаться. Карта здания на стене, найдешь там и спальные помещения и столовую. Выбирай любую комнату и располагайся. Если что потребуется, свяжись по настенному комму с автоматической системой снабжения - тебе все доставят прямо на место. А мне... нужно отлучиться... И помни мой приказ - не высовывай нос дальше пары сотен метров от центра. Понял?

  - Так точно, сэр! - отчеканил Кенокет.

  Стипс кивнул и быстрым шагом направился в сторону двери одного из правых коридоров.

  Найти тихий, свободный блок, уставленный кроватями и в малой доле другой мебелью, не составило труда. Здание было огромно, а населявших его людей крайне мало, всего сотня человек. И потому каждый второй угол комплекса пустовал, посещаемый лишь роботами-уборщиками, да редкими кошарами - домашними животными, похожими на белые пушистые шарики, завезенными сюда членами сопротивления, для создания хоть какой-то видимости уюта. Кошары, в свою очередь, достаточно быстро прижились в комплексе, став чувствовать себя полноценными его хозяевами, бегая по коридорам, блокам, открытым вентиляциям и служебным помещениям, словно это все только их собственность, а люди здесь - гости, обязанные заботится о них и кормить.

  Как только Изгой устроился на новом месте, время потекло привычно, скучно, размеренно. Он занимался физическими тренировками, изучал новости, поступающие извне, гулял по небольшому парку, периодически, но безуспешно, пытался выловить Стипса в коридорах. В общем... жизнь, после медицинского карцера, стала чуть разнообразнее, при этом оставаясь такой же нудной. Изгой постоянно думал о Кроле, грядущем перевороте, друзьях. Очень хотелось узнать - как там Ликер и Тайр. Но более всего желалось действовать, что-то предпринимать, делать. Просто до жути и нервной дрожи хотелось помешать Прайму исполнить задуманное. Но как? КАК???!!!! Как сделать это, будучи буквально отрезанным от активного мира, от Рила - где сейчас готова разразиться война за трон? Однако сидеть без движения уже больше не было сил...

  - Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, - шептал Кенокет, отжимаясь от пола в только лишь его одного комнате.

  Силовое упражнение прервало резкое шипение, чертыханье и высокий, на грани ультразвука, грозный вопль. Звук исходил из коридора, а брань разразившейся "катастрофы" была настолько сильна, что слышалась даже через толстые переборки стен.

  Вскочив на ноги, Алас любопытно (в надежде хоть как то разнообразить устоявшееся существование) выглянул в коридор. Там, при свете полуденного солнца, в стеклянном коридоре сошлись не на жизнь, а насмерть кошар и Стипс. Картина происходящего была смешна до неимоверности, для постороннего зрителя, но только не для сержанта и бедного животного.

  Окинув "поле боя" быстрым взглядом, Алас примерно восстановил картину произошедшего. Скорее всего, двигаясь по своим делам, Стипс наступил на бедного кошара, чем и вызвал его гнев.

   Шерсть на спине белого колобка встала дыбом, маленький зубастый ротик ощерился в попытке напугать оппонента, а возможно и впиться в его плоть. Но... сержант быстро и ловко наклонился к пушистому комку, схватил его за шиворот и приподнял над землей. Очумев от такой наглости, кошар из последних сил стал извиваться, пытаясь дотянуться до пальцев обидчика своими шильцами зубками. Однако Стипс применил подлый прием и... почесал кошарика за ушком, после чего опустил на пол, довершив серию "фаталити" поглаживанием по спине.

  Буквально онемев от такого поворота событий, белый комок не смог ничего предпринять, кроме как нервно фыркнуть и неспешно удалиться в сторону вентиляционной шахты.

  Проводив его взглядом, Стипс моргнул, постоял с секунду и быстрым шагом двинулся дальше по коридору, при этом, чуть не сбив с ног попавшегося ему на дороге Аласа.

  - А! Кенокет, - несколько смутился Сержант. - Это... в общем я случайно наступил на бедного котенка... надеюсь вы не подумали, что я специально?

  Изгой мог ожидать от Стипса чего угодно: злости, гнева, презрения, но чтобы тот вдруг стал оправдываться, причем по такому пустяковому делу - такого Алас не предвидел. Хотя, быть может, за этим кроется что-то еще, что-то неизвестное Кенокету? Об этом стоит подумать, на досуге, благо времени Изгою теперь хватает.

  - Да, сэр. Я видел, все было случайно, - на всякий случай подтвердил Алас.

  - Так и было, - кивнул Стипс и тут, будто придя в себя и вновь становясь тем жестким военным, которого знал Кенокет, сержант осведомился: - У тебя дело ко мне? Я спешу... Очень спешу!

  - Да, сэр, я понимаю. Но я всего лишь хотел спросить: как продвигаются дела относительно Прайма?

  Стипс покосился на Кенокета.

  - Я, кажется, приказал тебе забыть об этом, - сухо произнес он.

  - Но, сэр...

  Сержант хотел было что-то резко ответить Аласу, но позади вдруг послышалось шипение и грозное мяуканье - то недавний кошар, ворчал на обидчика из вентиляционной трубы. И Стипс вдруг снова обмяк.

  - Ну, хорошо, - будто побежденный, ответил он Изгою. - Если тебе будет спокойней, я как раз иду на совещание по этому вопросу. Твои сведения подтверждаются, и завтра, в Риле, в центральном соборе, после полудня, соберутся последователи Кустоса, дабы произвести последний совет перед атакой или сыграть в плазмобол... не знаю. Для нас главное то, что они соберутся там. И это шанс, - шанс лишить Прайма его главных ферзей, ведь, несомненно, тот пресловутый Томпс и остальные важные фигуры заговора будут там. Несколько наших людей пожертвовали жизнью, чтобы подтвердить эту информацию и узнать точную дату. Их смерть достойна! - Стипс впал на мгновение в задумчивую мрачность, из которой его вывел сигнал закрепленного на запястье голопланшета. - Черт! Я все же опаздываю, - проворчал он. - Немыслимо! Кенокет, вы заставляете МагерТанка ждать! Это будет на вашей совести...

  Невозмутимо отодвинув Аласа в сторону, Стипс почти бегом прошел по коридору, скрывшись за массивными дверями, ведущими в одну из оранжерей (уже многие годы поддерживаемую автоматическими системами поливки, удобрения и прореживания).

  Короткая встреча со Стипсом, во многом перевернула размеренную жизнь Аласа. Это одновременно было и хорошо и плохо. Хорошо потому, что Изгой убедился - дела Прайма не забыты и люди работают, дабы его планы пошли прахом. Плохо же было то, что информация сержанта породила в мозгу Кенокета новые сомнения, мысли, желания. И главным из этих желаний была необходимость (почти физическая) присутствовать при поимке Томпса, Медди и остальных. Не то, чтобы Алас не доверял навыкам и умениям Стипса, но... пропустить такое Изгой просто не мог. Одно то, что Кенокет сможет заглянуть в глаза, дважды пытавшегося его убить Томпса, тянула Изгоя прочь из исследовательского центра. И в кой-то веки разум Аласа преклонился перед чувствами, и он - решился!