Сквозь глубокий сон Кэссиди ощутила сладкий запах роз и вспомнила о тетушке Мэри. Прохладная щека прижалась к ее щеке, и, открыв глаза, она испугалась: неужели она все еще спит?!
— Ты приехала! — дрожащим голосом прошептала Кэссиди. — Ах, тетя Мэри, ты все-таки нашла меня!
— Да, моя дорогая. Я приехала забрать тебя домой. Слезы так и брызнули из глаз Кэссиди.
— Мне было так страшно. Я была совсем одна! Ты и представить себе не можешь, что мне довелось пережить.
— Больше тебе нечего бояться, — сказала леди Мэри, прижимая племянницу к груди.
— Пожалуйста, увези меня отсюда, — умоляла та. — Забери меня от этого человека!
Леди Мэри чуть-чуть отстранилась и внимательно досмотрела на Кэссиди.
— О каком человеке ты говоришь?
— Об этом чудовище — о герцоге!
Тетушка сделала знак нескольким служанкам, которые дожидались около двери, чтобы те подошли.
— Поднимите ее и несите осторожно! — приказала она, укутывая Кэссиди в одеяло. — Да поаккуратней на лестнице!
Кэссиди закрыла глаза. Впервые она уснула без страха.
Наконец-то ужасные приключения Кэссиди закончились. В доме своей тетушки она чувствовала себя в полной безопасности. Здесь герцог ее не достанет.
Ее обложили мягкими подушками, а тетушка Мэри устроилась рядом, с тревогой поглядывая на племянницу, которая казалась ей такой бледной и худенькой.
Когда-то пышные волосы Кэссиди теперь безжизненно висели, как свалявшаяся шерсть. Зеленые глаза были пусты, и во взгляде не было даже искорки радости.
— Я совершенно убита тем, что тебе пришлось пережить! — говорила тетушка, поднося ко рту Кэссиди ложку. — Но ты должна обо всем забыть. Поешь немного бульона!
Кэссиди замотала головой, но тетушка так строго посмотрела на нее, что пришлось сделать глоток.
— Мне не хочется есть, тетя Мэри, — вздохнула Кэссиди.
— Но ты ничего не ела целый день!
Чтобы угодить тетушке, Кэссиди проглотила еще одну ложку бульона.
— Там, в Ньюгейте, был, наверное, сущий ад? — сочувственно проговорила тетя Мэри, решив, что, если Кэссиди отведет душу, ей станет легче.
Но племянница снова задрожала от ужасных воспоминаний.
— Я не хочу думать об этом, — воскликнула она. — Я вообще никогда в жизни не буду вспоминать о том, что там произошло!
— Если ты пожелаешь, мы не будем никогда к этому возвращаться, — поспешно сказала тетушка. — Но мне кажется, что тебя мучает что-то, кроме этого. Я права?
Кэссиди отвернулась, когда тетушка снова попыталась влить ей в рот ложку бульона. Разве у нее достанет решимости рассказать о том, что с ней хотел сделать ужасный тюремщик? Не только рассказывать кому-то — она даже думать об этом боялась.
— Прошу тебя, съешь еще немного бульона! — не отставала тетя Мэри. — Откуда у тебя возьмутся силы, если ты не будешь есть?
— Мне не хочется выздоравливать, — призналась Кэссиди. Никогда прежде она не была так поглощена своим горем. — Мама и папа умерли. Абигейл тоже… Для чего мне жить?
Леди Мэри еще не видела племянницу в таком подавленном состоянии. Это было не похоже на нее. Кэссиди была из тех людей, что привыкли бороться до конца и не сдаваться перед любыми трудностями, но теперь от прежней Кэссиди осталась, по-видимому, лишь одна оболочка — душа ее была почти мертва.
— Кэссиди, ты же знаешь, что Абигейл бы не понравилось то, что ты так убиваешься, — сказала тетушка.
Она взяла слабую руку Кэссиди в свои ладони:
— Ты должна вернуться к нормальной жизни!
На глазах у Кэссиди заблестели слезы и покатились по исхудавшим щекам. Она не знала, что ответить тетушке, и отвернулась.
Леди Мэри поцеловала ее в висок.
— Ты ошибаешься, когда говоришь, что тебе незачем жить, — сказала она. — Разве ты забыла, что Абигейл просила тебя позаботиться о ее дочери? Ты нужна ей… И мне тоже!
Кэссиди разрыдалась, и тетушка заключила ее в объятия.
— Ах, тетя Мэри, я совершила ужасную ошибку, отдав малышку в руки этому чудовищу. Это просто преступление! Думая о том, что ее ожидает, я себе места не нахожу, — Кэссиди смахнула слезы рукавом. — Я должна забрать девочку как можно скорее, пока он не причинил ей вреда! — в ее глазах засветилась ярость. — Я не успокоюсь, пока не прижму племянницу к своему сердцу!
Тетушка погладила племянницу по голове, откинув со лба волосы.
— Если мы возьмем к себе ребенка, ты будешь чувствовать себя счастливой?
Кэссиди кивнула.
— А он… этот злодей, ты думаешь, он отдаст дитя?
— Кэссиди, — мягко произнесла леди Мэри, — герцог вовсе не такой злодей, как ты думаешь. Не бойся, он не причинит ребенку никакого вреда. Ведь это именно он вытащил тебя из Ньюгейта и привез домой.
— Конечно, он нашел меня, тетушка Мэри, — в отчаянии прошептала Кэссиди. — Он знал, где меня искать, потому что сам упрятал меня туда. Леди Мэри отрицательно покачала головой.
— Давай не будем сейчас об этом говорить, Кэссиди. Я лишь хочу уверить тебя в том, что источник всех твоих бед вовсе не герцог. Он человек чести и вообще очень добрый. Он сражался под Ватерлоо под командованием Веллингтона и был награжден за проявленный там героизм. Он даже получил орден Подвязки.
На лице Кэссиди отразилось изумление.
— Он сражался под Ватерлоо? — пробормотала она, стараясь собраться с мыслями. — Но ведь не мог же он быть там в конце войны?
— Но он был там, Кэссиди, — сказала тетушка. — И его тяжело ранили под Ватерлоо. Он лежал в брюссельском госпитале несколько месяцев. Не было никакой надежды, что он выживет… Теперь я вспоминаю, — добавила она, — я даже как-то прочла в «Тайме» о его смерти.
У Кэссиди кровь гулко застучала в висках.
— Ничего не понимаю! — воскликнула она. — Если герцог воевал вместе с Веллингтоном, то как он мог жить с Абигейл? Наверное, он был в отпуске, когда они познакомились…
Леди Мэри ласково погладила племянницу по плечу В сказала:
— Постарайся понять, Кэссиди: его светлость никогда не был знаком с Абигейл и не был ее мужем.
Голова у Кэссиди закружилась, и она закрыла глаза. Яркий дневной свет был невыносим.
— Все так перепуталось, — жалобно прошептала она. — Я ничего не понимаю…
— Ну и ладно, дорогая, — успокоила тетушка. — Не думай ни о чем. Главное, чтобы ты поскорее поправилась. Потом мы обо всем поговорим. Единственное, о чем тебе нужно помнить, это то, что ребенок Абигейл вне опасности. Я видела девочку, и она отлично выглядит.
— Ты ее видела?
— Так близко, как тебя! — заверила тетушка. — Все в Равенуортском замке только с ней и носятся.
Веки Кэссиди налились свинцом.
— Я так устала, тетушка, — прошептала она. — Можно я немного посплю?
— О да, конечно! Но, надеюсь, когда ты проснешься, то как следует поешь.
Тетушка Мэри ласково поцеловала Кэссиди и накрыла ее одеялом до самого подбородка.
— Я постараюсь, тетя Мэри.
— Мне бы хотелось, чтобы ты поразмыслила об одном деле, — сказала леди Мэри. — Герцог говорил о том, что хотел бы с тобой встретиться. Вероятно, он в состоянии исправить те ложные представления о себе, которые у тебя сложились…
Кэссиди вздрогнула и открыла глаза.
— Нет! Никогда! Не пускайте его ко мне! Я не хочу его видеть!
— Хорошо, хорошо, дорогая, — улыбнулась тетушка. — Теперь спи!
— Нет, я не хочу спать! — замотала головой Кэссиди. — Во сне меня преследуют кошмары!
— Тебе не кажется, что, может быть, было бы лучше, если бы мы поговорили о том, что случилось в Ньюгейте? Мой отец всегда говорил, что если рассказать о своих неприятностях кому-нибудь из близких людей, то сразу наступит облегчение. Я тоже так считаю. Мне бы хотелось быть для тебя таким близким человеком, Кэссиди!
Тело девушки затряслось от рыданий.
. — Я не могу думать о том кошмарном месте!. И о том, что там случилось, — тоже!
— Ладно, дорогая! Ты почувствуешь себя лучше, если я пошлю за малышкой?
В глазах Кэссиди затеплилась надежда.
— Ах, если бы я могла прижать к сердцу дочку Абигейл! — воскликнула она. — Я бы знала, что ей ничто не угрожает, — огонек надежды вспыхнул и погас. — Он никогда не позволит мне забрать девочку. Для него это новый способ пытать меня!
Тетушка Мэри приложила ладонь ко лбу Кэссиди и поняла, что у нее снова начался жар.
— Постарайся заснуть! — попросила она. — Я подумаю, как позаботиться о ребенке.
Прошла неделя. Благодаря терпению и настойчивости тетушки Кэссиди постепенно возвращалась к жизни.
Однажды утром, проснувшись, Кэссиди почувствовала себя вполне окрепшей и сама села на постели. Служанка заплела ей длинную косу, потом помогла помыться в ванне и надеть нежно-голубое платье с розовым кружевным воротничком и такими же манжетами.
В комнату вошла тетушка и поставила в роскошную вазу букет свежих цветов. Затем она пошире раздвинула занавески, чтобы солнечный свет мог беспрепятственно проникать в комнату.
— Дорогая тетушка, как мне благодарить тебя за все, что ты сделала для меня? — воскликнула Кэссиди. — Временами я, наверное, была просто невыносима. Я очень беспокойная гостья…
Тетушка Мэри облегченно улыбнулась и запечатлела на щеке Кэссиди поцелуи.
— Узнаю свою прежнюю девочку! Как я рада, что твои дела пошли на поправку. Только не говори глупостей! — откликнулась она. — Ты вовсе у меня не в гостях. Это твой дом.
— Генри никогда не позволит мне остаться с вами, тетушка, — грустно сказала Кэссиди. — Уверена, что скоро он приедет сюда и потребует, чтобы я возвращалась в деревню.
— Он уже прислал мне письмо с подобными требованиями, — призналась тетушка. — Я умоляла его, чтобы он позволил тебе остаться… Но ты же знаешь Генри… — вздохнула она.
Кэссиди испуганно приподняла брови.
— Так Генри известно о том, что я находилась в Ньюгейте?
— Да, — кивнула тетушка. — Причем Генри считает, что ты сама виновата во всем происшедшем. Не понимаю, почему он всегда так жесток к тебе! Абигейл он предоставлял большую свободу.
— Уверена, что он до сих пор злится, что я поспешила тогда к Абигейл, даже не предупредив его, — сказала Кэссиди.
Лицо тетушки слегка просветлело.
— Мы известим его, что ты пока слишком слаба для переездов, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты подольше задержалась у меня. Последний раз ты жила у меня, когда еще была маленькой девочкой… С тех пор, как моя дочь вышла замуж и уехала в Шотландию, я ее почти не видела, — добавила она со вздохом.
Кэссиди была готова вот-вот заплакать, но сумела совладать с собой.
— Я так счастлива, что ты разрешаешь мне остаться с тобой, тетя Мэри! — воскликнула она. — Я постараюсь не быть тебе в тягость!
— Чепуха! Даже не думай об этом! — проворчала тетушка. — Ну а теперь приготовься, тебя дожидается один человек, — сообщила она.
Кэссиди невольно провела рукой по волосам. Она понимала, что все еще неважно выглядит после болезни.
— Я не хочу ни с кем видеться, — нерешительно сказала она. — Прошу тебя, избавь меня от чьих-то визитов!
— Думаю, ты не откажешься встретиться с ним, — возразила тетушка.
Леди Мэри повернулась к двери и махнула кому-то рукой.
Кэссиди всплеснула руками, когда увидела, что в дверях появилась миссис Фитцвильямс с ребенком на руках. Кэссиди подалась вперед и протянула к ней руки, а домоправительница подошла и вложила в них малышку.
Когда Кэссиди взглянула на ребенка, у нее от волнения перехватило дыхание. У девочки были глаза и волосы Абигейл, да и черты лица такие же тонкие. Пухлой детской ручкой малышка тут же схватила Кэссиди за палец, а та едва не заплакала от умиления.
— Она хорошенькая! — воскликнула девушка и, приподняв малышку, поцеловала ее в пухлые щечки. — Ах, она такая очаровательная! Я просто без ума от нее. И как я только могла ее отдать чужому человеку?
Миссис Фитцвильямс тоже была растрогана.
— Она прелестное дитя. В Равенуорте нам всем будет ее ужасно не хватать. Но его светлость решил, что будет лучше, если вы возьмете девочку к себе, мисс.
Во взгляде Кэссиди появилась враждебность.
— Я не отдам ее этому человеку. Ему ее никогда не видать! — горячо воскликнула она.
Леди Мэри переглянулась с экономкой и кивнула, чтобы та вышла.
Кэссиди продолжала разглядывать ребенка. Тетушка Мэри была права: малышка нуждалась в ней. А когда девочка подрастет, только Кэссиди сможет рассказать ей, какой была ее мать и как она любила ее.
Вдруг девочка улыбнулась, и сердце Кэссиди радостно забилось.
— Правда, она прелестная, тетя Мэри! — проговорила девушка, нежно прижав малышку к себе.
— Конечно! — согласилась тетушка и, присев рядом на кровать, погладила ребенка по щеке. — Но ведь у нее до сих пор нет имени! — спохватилась она.
— В самом деле, — задумчиво сказала Кэссиди. — Как бы нам ее назвать?
— Мне кажется, что Абигейл знала бы, как назвать ее, — уверенно произнесла тетя Мэри.
Кэссиди провела ладонью по шелковистым кудрявым волосикам.
— Наверное, Абигейл дала бы ей имя нашей мамы… — Она немного приподняла девочку на руках. — Тебя будут звать Арриан, малышка!
Тетушка одобрительно покачала головой.
— Прекрасное имя. Моя сестра была бы без ума от своей внучки!
Внезапно взгляд Кэссиди помрачнел.
— Но ведь ее полное имя будет — Арриан Винтер! — прошептала девушка.
Леди Мэри встала и направилась к двери.
— Не думай об этом! — посоветовала она. — Твоя любовь — вот что нужно малышке!
— Бедненькая крошка так одинока в этом мире, тетушка! — вздохнула Кэссиди.
— У нее есть ты, Кэссиди. Я оставлю вас одних, чтобы вы могли лучше познакомиться.
Девушка была в таком восторге от ребенка, что даже не заметила, как тетушка вышла. Всю свою любовь к Абигейл Кэссиди обратила теперь на ее дочь.
Она внимательно осмотрела ребенка с головы до пят и пришла к заключению, что девочка здоровенькая и красивая.
— Ну, маленькая Арриан, — сказала Кэссиди, — кажется, за тобой действительно хорошо ухаживали! — Она покачала малышку на руках. — Я буду так любить тебя, что ты никогда не будешь чувствовать себя сиротой. Обещаю тебе!
Немного позже тетушка Мэри и кормилица вошли в комнату и увидели, что Кэссиди спит и малышка мирно посапывает в ее объятиях.
Увидев, что племянница улыбается во сне, тетушка даже прослезилась. Ребенок должен был помочь Кэссиди исцелиться от перенесенных кошмаров.
За ужином леди Мэри долго беседовала с мужем.
— Девочка с Кэссиди, и теперь та быстро поправится, — сказала она.
— Дорогая моя, — откликнулся практичный Джордж, — ты полагаешь, что Генри разрешит ей оставить ребенка при себе?
— Ах, Джордж, — воскликнула леди Мэри, — он не осмелится разлучать Кэссиди с ребенком Абигейл!
— Еще как осмелится,
— Я поставлю племянника на место. Нужно сделать так, чтобы Кэссиди могла оставить девочку себе. Ты толыю представь себе, Джордж, в какой кошмар превратится жизнь Кэссиди, если она вернется к брату в деревню. Я даже думать об этом не желаю! Разве ты не заметил, что Генри имеет странное обыкновение досаждать Кэссиди? Не понимаю, отчего это происходит, но я очень переживаю за нее.
— Я тоже это заметил, Мэри, но не знаю, что мы тут можем изменить…
— Мы должны заставить Генри согласиться на то, чтобы Кэссиди осталась с нами. Я его знаю. У него садистские наклонности. И он найдет способ, чтобы использовать ребенка для того, чтобы мучить Кэссиди.
— Не забывай, дорогая, что Генри — ее законный опекун, — вздохнул Джордж.