Даг выбрался из липкого сна, нисколько не чувствуя себя отдохнувшим. Где его часы? 19.30… Зевая, он распахнул шторы и, удивленный, закрыл и вновь быстро открыл глаза. Было очень светло. Перекликались люди, вывозя на тележках разные обломки, сновали туда-сюда мусоровозы; он разглядел также силуэт аббата, который смешной, подпрыгивающей походкой передвигался среди своих прихожан. Черт возьми! Было не семь вечера, а семь утра: он проспал около тринадцати часов! Он пошел проверить, не появилась ли в трубах вода. Увы. В зеркале над раковиной отразилось лицо мужчины с резкими чертами лица, с пятью штришками швов на лбу, не говоря уже про порезы на щеке. Африканский вариант Франкенштейна.

Отец Леже оставил ему послание на желтом кухонном столике: «Я ушел на восстановительные работы, не ждите меня. До вечера». Натягивая хлопчатобумажные брюки и свою последнюю чистую футболку, Даг в который раз прокручивал в голове пленку с последними событиями. И в который раз эта пленка оказалась лишь беспорядочным нагромождением бессвязных эпизодов. Он вышел из дома в таком же отвратительном настроении, в каком накануне вошел сюда.

Присоединиться к отцу Леже, помочь этим людям разбирать завалы – вот что следовало ему сделать. Но, по правде сказать, единственное, что его интересовало, – это продолжение расследования. И отнюдь не из-за событий двадцатилетней давности. Действовать нужно немедленно: не прошло и суток с тех пор, как Луизу пытались убить! Он решил быть эгоистом.

Навести справки о других убийствах. Понять, что можно извлечь из этих сведений. Самое простое – совершить набег на контору в Синт-Маартен и поискать в «Гоу-ту-Хелл», этом чудовище, соединенном с Интернетом, которым Лестер так гордился. Но это при условии, что воздушная связь восстановлена. Десять против одного, что связи пока нет.

Так оно и оказалось. Упавшие деревья, блокировавшие взлетные полосы аэропорта, еще не убрали. Все ждали каких-то специалистов по гражданскому строительству, которые должны были прибыть «с минуты на минуту». Он рассеянно улыбнулся пожарному, который сообщил ему эти ценные сведения. Он только что вспомнил еще одно место, откуда можно войти в «паутину». Дело за малым: найти того, кто бы его туда доставил.

Дороги тоже пострадали, но, как Даг и предполагал, местным водителям на это было решительно наплевать. Привыкшие возить заводской мусор, они ехали по бурелому, когда дорога исчезала, катились прямо по полям, подскакивали на выбоинах, проваливались в глубокие, наполненные водой ямы, с бычьим упорством пересекали реки и двигались вперед.

Шофер, веселый старик в бейсбольной кепке козырьком назад, ровно в девять доставил его к полицейскому участку Гран-Бурга. За пятьдесят карибских франков сверх оплаты за поездку Даг купил у него кепку и надел себе на голову, козырьком вперед: не стоит привлекать внимание к шрамам на лице. Настало время все поставить на карту. Он уверенно вошел в вестибюль и направился к бородатому дежурному, который с измученным видом пил кофе.

– Проводите меня к инспектору Го, пожалуйста.

– Его нет. Сегодня утром он не работает. Приходите после двух.

– Какая досада. Инспектор Жермон, полицейское управление Фор-де-Франс. Я прибыл вчера утром. Мы должны были вместе заняться одним срочным делом, а тут эта буря…

Заканчивая фразу, он неопределенно взмахнул рукой. Полицейский кивнул, с трудом подавляя зевок. На службу он заступил в полночь и сейчас дожидался сменщика. Не самое удачное время, чтобы возиться с этим занудным французским сержантом.

– Ему можно позвонить? – суровым тоном поинтересовался Даг.

– Что вы! Это невозможно! – вскричал человек, внезапно проснувшись.

Можно себе представить, как наорет на него Го, если этот тип его побеспокоит.

– Есть ли на месте какой-нибудь другой дежурный инспектор?

– Я тут один, у нас не очень большой штат.

– Ладно, я подожду. Где его кабинет?

– Туда.

Он сделал Дагу знак следовать за ним и, приведя его в кабинет Го, открыл дверь.

– Спасибо, вы можете быть свободны.

Кивнув, дежурный вышел, закрыв за собой дверь. Даг, очень довольный собой, удобно устроился за столом инспектора Го. Неплохо. Он повернулся в кресле, чтобы оказаться напротив монитора, и нажал кнопку включения.

Вход в Интернет. Web. Произведя определенные действия, Даг смог добраться до файла РКР: «Расследования в Карибском регионе». База данных по уголовным делам, расследуемым в рамках международного сотрудничества. Прошел час. В своих изысканиях он не продвинулся ни на шаг, разве что отыскал еще три подозрительных самоубийства, случившихся в течение того же периода: опять женщины за тридцать, одинокие. Было отмечено, что две из них занимались подводным плаванием. В своем блокноте Даг сделал пометку: «подводное плавание».

Выйдя из раздражающе медлительного Интернета, он вернулся на сервер полицейского управления. Файл «Личный состав»: служебная характеристика на каждого служащего. Инспектор Го приступил к своим обязанностям в 1974 году. Как раз перед тем, как началась эта серия убийств. Даг продолжил свои изыскания, с воодушевлением колотя по клавишам, пока его пальцы вдруг не застыли в воздухе: по служебной необходимости, в том числе для сбора данных для файла РКР, инспектор Го в 1975 и 1976 годах перемещался по всему Карибскому региону.

Даг посмотрел на часы: 10.20. Надо поторопиться. Он обратился к базе данных, содержавшей сведения о крупных бандитах, нажимал на клавиши, пока не появилось досье Васко Пакирри. Уроженцу Венесуэлы было тридцать восемь. Значит, в то время, когда совершались убийства, ему было семнадцать. Он только что вышел из исправительной колонии, куда был помещен в четырнадцатилетнем возрасте за стрельбу в баре, хозяин которого назвал его гомиком. Итог: трое убитых. Едва оказавшись на свободе, он совершил налет на банк, чтобы улучшить свое материальное положение, затем пустился в бега и обосновался в Тринидаде, где быстро приобрел известность в определенных кругах. Он наложил руку на торговлю кокаином и здесь, на Карибах, чувствовал себя вполне комфортно. Восемь раз его пытались привлечь в качестве обвиняемого за убийства, наркоторговлю, контрабанду, рэкет… Восемь раз отпускали за недостатком улик. Свидетели имели тенденцию исчезать, в буквальном смысле слова испаряться, как, например, тот тип, что проглотил брусок динамита. Васко – убийца, насильник, орудующий вязальной спицей? Судя по его досье, он скорее орудовал мачете, ручным пулеметом и взрывчатыми веществами.

Возвращаемся в Интернет. Заглянем – скорее, дружок, скорее – в группу новостей. Интересно, сайт «Love supreme» ( < http:// www. lovesup. com/ html> ) по-прежнему существует? Существует. Сайт, где находили усладу для души озабоченные некрофилы. С фотографиями трупов, видео происшествий со смертельным исходом, биржа обмена окровавленной одеждой и униформой, экскурсии по различным крупным моргам, подборка отчетов о вскрытиях, статьи по судебной медицине, научные доклады, информация о конференциях, последние новости от прибывших из потустороннего мира. 10.50. Даг обратился к отчетам о вскрытиях. Сайт Соединенных Штатов был буквально забит благодаря обилию звезд, таких как Мэрилин, Кеннеди, инопланетяне в Россвелле или техасский душегуб Джозеф Джерниген, после смерти отданный в лапы ученых и разрезанный на 1870 кусочков, каждый из которых можно было разглядеть под любым углом в трех измерениях… В Карибском регионе было поспокойнее. Хотя не сказать, чтобы веселее. Он сосредоточился на интересующем его периоде. Ничего особенного.

Он собирался уже выходить из сайта, когда вдруг его взгляд привлекло знакомое имя: «… в присутствии профессора Джонса… » Какого черта Джонс болтался на Антигуа в марте 1975-го? И почему он подписал заключение о вскрытии? Внимательнее вглядевшись в экран, Даг с удивлением обнаружил чуть ниже еще одно знакомое имя: Лонге. Лонге и Джонс? В некрофайле!

Возвращение в главное меню. «Международные соглашения». Так-так-так… «Малые Антильские острова… Международное соглашение по сотрудничеству и научному обмену, 12 декабря 1974 г.». На основании упомянутого соглашения главным врачам различных медицинских служб того времени предписывалось совершать ознакомительные поездки в аналогичные учреждения.

Даг, разгоряченный, стал открывать различные досье, которые вел Даррас. Тандем Джонс – Лонге каждый раз присутствовал на месте предполагаемого преступления в пределах пяти-шести дней до и после. Джонс – Лонге, дьявольская парочка? Любовники-извращенцы, которым покровительствовал Фрэнсис Го?

11.30. Это уже пахнет жареным. Он сидел здесь уже битых три часа, было самое время сматывать удочки.

Едва он успел отключить монитор, как на пороге показался полицейский в форме.

– Инспектор, не желаете ли что-нибудь перекусить? Я как раз собираюсь выскочить в магазин на углу.

– Спасибо, если можно, хот-дог с кетчупом.

– Звонил инспектор Го. Я сказал ему, что вы его ждете, он будет через десять минут.

– Прекрасно. Не подскажете, где туалет?

Самое время убираться отсюда, пока не явился Го, разъяренный, как искусанный слепнями бык.

– В конце коридора.

В коридоре никого не было. Даг толкнул дверь архива: заперто. А вот и сортир. Над писсуаром, насвистывая, стоял какой-то тип. Он повернул голову и приветливо улыбнулся Дату, который изобразил, что делает то же самое, а сам украдкой обшаривал взглядом помещение. Над раковинами имелось окно. Спасибо, Большой Маниту, за ваше любезное покровительство! Тип мыл руки сто лет и наконец вышел. Даг так быстро поднял молнию на брюках, что едва не прищемил яйца, вскочил на ближайшую к окну раковину, схватился за ручку и повернул. Ничего. Краска слиплась. Он резко потянул на себя, створка с сухим треском распахнулась, и он чуть было не потерял равновесие. В коридоре раздался топот целого стада разъяренных бизонов, прогремел голос: «Где этот чертов коп из Фор-де-Франс? Явился тут нас трахать на следующий день после циклона, другого времени не нашел». Уже перенося ногу через край окна, Даг услышал голос, который робко пролепетал в ответ: «В туалете, шеф». Он опустил глаза вниз: тремя метрами ниже вырисовывался очень симпатичный мусорный бак, переполненный отбросами. Он упал прямо в него, приземлившись на пластиковую крышку, и пустился бежать по улице. Из туалета доносился рев: «Это еще что за идиотизм?» Даг улепетывал, как заяц, под удивленным взглядом какого-то мальчишки, который розовым фломастером выводил на стене: «Копы – дерьмо!»

Через пару минут Даг ворвался на центральный почтамт, где царило необычайное оживление, поскольку многие телефонные линии оказались повреждены. Даг пристроился в конец очереди. Потоптавшись около четверти часа на месте, он, решив наконец, что ему больше ничего не угрожает, рискнул выйти и поискать такси. Было самое время предложить помощь отцу Леже.

Го ничего не понимал. В Фор-де-Франс не числилось никакого инспектора Жермона. Что означал этот дурацкий маскарад? Описание обманщика в общих чертах напоминало Леруа, но почему этот ублюдок повадился сюда? Он в гневе оглядел кабинет, быстро открывая и закрывая ящики. Он был абсолютно уверен, что не оставил ничего компрометирующего. Так что же могло интересовать Леруа, если, конечно, в Арсена Люпена решил поиграть именно он. Дело начинало плохо попахивать… А если это не Леруа, то все еще хуже. Если это был Подручный… Он запретил себе произносить это имя даже мысленно. Он запретил себе это уже двадцать лет назад, упорно надеясь, что сущность, лишенная имени, окажется извергнута за пределы его жизни. Чтобы противостоять грядущим неприятностям, понадобится недюжинная сила: из пластмассового флакончика он высыпал целую горсть пилюль и залпом проглотил.

Отец Леже тяжело опустился в кресло, лицо было серым от усталости, черты заострились. Даг сел напротив и вытянул длинные ноги. Он с наслаждением стянул свои рейнджерские башмаки и сладострастно шевелил пальцами, выглядывающими через дырявые носки.

– Тяжелый денек, – вздохнул священник.

– Horrescoreferens! [70] – согласился Даг, массируя виски.

По возвращении в Гран-Бург он присоединился к людям, работающим на расчистке завалов. Ураган посеял панику и разрушение, приходилось без остановки работать землекопами.

Ближе к вечеру, совершенно разбитый, он решил зайти в больницу, чтобы убедиться, что с Луизой все в порядке, но предпочел отступить, заметив в дверном проеме массивную фигуру Марселло. Он не испытывал никакого желания выслушивать упреки родственников. Он от души зевнул и поскреб щеки с заметно отросшей щетиной.

– Убедились, как утомительно делать добро? – насмешливо произнес отец Леже, протягивая руку, чтобы взять бутылку рома.

– Но зато это позволяет держать форму, – ответил Даг, взяв стаканы, оставшиеся со вчерашнего вечера. An поиpranonlagout [71] , — бросил он вполголоса, повторяя излюбленное выражение отца.

Они молча выпили. Удовлетворенно вздохнув, отец Леже поставил свой стакан.

– А как ваша поездка в Гран-Бург? Хоть не без пользы?

– Сам не знаю. Го и в самом деле присутствовал на всех местах преступления приблизительно в те дни, когда они были совершены. И не он один: там также находились доктора Джонс и Лонге. По научному обмену, – объяснил Даг.

– Кстати, по поводу Джонса… Бедняга вчера умер.

– Как? – удивился Даг.

– Упал со скалы. Предполагают, что он был пьян и захотел полюбоваться на разгулявшуюся стихию. Его тело нашли утром на берегу, руки и ноги переломаны, сам совершенно голый, судя по всему, волна унесла одежду.

Даг налил себе еще немного рома. Возможно, эта смерть была чистой случайностью, но Джонс говорил с ним, и вот теперь Джонс мертв. Луиза говорила с ним, и ее пытались убить. Может быть, Джонс сказал слишком много? И мог рассказать еще кое-что? Он повернулся к отцу Леже, который спрашивал его:

– Как вы узнали все это, ну, про Го и вообще?

– Так, кое-что разведал, тут немножко, там немножко. А Лонге? По-прежнему жив?

– Думаю, да. С чего бы ему умирать?

– Не знаю. У меня вообще впечатление, что здесь как-то слишком часто умирают.

– Не больше, чем везде. Джонс был закоренелым пьяницей.

– Во всяком случае, попытаюсь завтра связаться с Лонге.

– Не хотелось бы вас отговаривать или как-то вмешиваться в ваше расследование, но должен вам сказать, что профессор Лонге…

Он замолчал, словно пытаясь подобрать слова.

– Что – Лонге? Продолжайте. Меня уже ничем не проймешь.

– Ну, в общем, он не любит женщин.

– Вот именно. Полагаю, что тип, который кромсал женщин, тоже их не любил.

– Нет, я имею в виду… женщины его не привлекают.

Даг, прищурившись, взглянул на священника.

– Он гомосексуалист?

– Да. Это всем известно.

– Кроме меня. Турист Дагобер. Лонге следовало бы носить табличку с надписью, это избавило бы меня от необходимости им заниматься. В самом деле, с какой стати ему насиловать этих несчастных. Ладно, – добавил, поднимаясь, Даг, – думаю, что надо поспать. Вы можете занять свою спальню, возвращаю вам вашу кровать.

– Спать в этой грязной постели? И не собираюсь, я предпочитаю свое кресло. Впрочем, моя спина к нему привыкла и даже приняла его форму. Идите укладывайтесь, мне и здесь вполне удобно.

– Какой же вы старый зануда! – бросил ему Даг, потягиваясь.

Улыбнувшись, отец Леже указал пальцем на потолок:

– Это у меня от моего хозяина. Спокойной ночи.

Даг внезапно вспомнил, что не позвонил Шарлотте.

Должен ли он был рассказать ей, что ее мать, возможно, была убита? Он посмотрел на часы: 23.30. Стоило попытаться. Он попросил разрешения позвонить. Шарлота сняла трубку уже на втором звонке.

– Это я, Леруа.

– Здравствуйте, ваше величество. Новости есть?

– Не очень хорошие. Все следы оборваны. Что касается вашей матери… Послушайте, не хочу вас тревожить, но я думаю, она не покончила с собой. Ее убили.

На том конце провода наступила продолжительная тишина. Затем Шарлотта тихо спросила:

– Это сделал мой отец?

– Не знаю. По правде сказать, я вообще ничего не знаю. Вы хотите, чтобы я продолжил поиски? Сегодня у нас пятница, четыре дня уже истекли…

Он услышал на заднем плане мужской голос и узнал акцент Пакирри. Значит, она жила с одним из работодателей Аниты Хуарес.

– Как вы пришли к такому выводу, ну, про мою мать? – спросила Шарлотта.

Даг стал ей рассказывать про свое расследование, обходя лишние подробности и опуская имена замешанных в деле людей. В конце концов, что он в действительности знал про Шарлотту Дюма? Он как раз рассказывал о своем визите в полицейское управление в Гран-Бурге, когда услышал голос Васко:

– Когда точно он там был, этот conio? [72]

– Позавчера, во второй половине дня, – уточнил Даг, как если бы Васко обращался непосредственно к нему.

– Он слышал об убийстве женщины? Спроси у него.

Если Васко сам послал Аниту, зачем задавать этот вопрос? Даг ответил, прежде чем Шарлотта успела повторить.

– Да. Женщина была убита на улице. Копы ничего не выяснили.

– Я хочу найти сволочь, которая это сделала, – внезапно проорал Васко прямо в аппарат. – Если вы мне что-нибудь про него узнаете, я удвою гонорар, который вам предложила Шарлотта.

Даг почувствовал, что бледнеет.

– Это была подруга Васко, – объяснила Шарлотта.

Даг усмехнулся про себя. Подружка этого придурка Васко… Если бы этот жирный боров только мог догадаться, какое отношение он имеет к ее убийству… Он пробормотал:

– Я постараюсь что-нибудь выяснить. А что касается вашего отца?

– Продолжайте. Не люблю выходить из кинотеатра до окончания фильма.

– Это не фильм. И может иметь отвратительный финал.

– Если я дочь убийцы, то хочу это знать, суперсыщик.

– Ладно, перезвоню, как только что-нибудь выясню.

Не дожидаясь ответа, он повесил трубку.

Отец Леже нахмурился.

– Ну, что?

– Она хочет, чтобы я продолжал. А Васко Пакирри готов заплатить за сведения о типе, который прикончил Аниту Хуарес.

– Ой.

– Верно сказано. Это была его приятельница.

– Ой-ой-ой. Надеюсь, что вы все-таки хорошо выспитесь этой ночью.

– Я так вымотался, что мог бы спать на «Титанике» во время погружения, – пробормотал Даг, отправляясь в спальню.

Он заснул как убитый, но внезапно проснулся ровно в три часа ночи от стреляющей боли в голове. Уснуть снова было невозможно. В мозгу прокручивалась пленка. Фильм мог бы называться «Тайны Карибов». Ряд скетчей, предваряемых анонсами-предупреждениями: «Профессор Лонге и его друг тонтон-макут насилуют и убивают молодых беззащитных женщин»: запрещается детям до 18 лет. «Человек-без-лица выбрасывает Луизу Родригес из окна сахарного завода»: для детей старше 16 лет. «Васко Пакирри посылает Аниту Хуарес убить Дагобера Леруа»: для семейного просмотра.

Это был один из тех фильмов, в которых сценарий не выдерживает никакой критики: зачем Пакирри убивать Леруа? Потому что он разыскивает отца его возлюбленной? Или он знает кое-что по этому поводу, нечто такое, что должно остаться в тени? Что касается действия фильма, то и тут не лучше: к невезению Васко, именно Дагобер прикончил Аниту, а не наоборот. В таком случае, зачем Пакирри просит Дагобера отыскать убийцу? Он что, совсем идиот? (Правдоподобная гипотеза.) Или за всем этим кроется недоступный пониманию план? (Детерминистическая гипотеза.)

Даг зарылся головой в подушку, пахнущую тиной. Надо постараться заснуть, день будет долгим. Усилия были напрасны, фильм продолжал прокручиваться: набор причудливых, не связанных между собой сцен, в которых действующие лица обменивались репликами и костюмами. Даг постарался натянуть перед экраном плотный красный занавес со словом «антракт». Крошечные ручки Луизы попытались раздвинуть тяжелые складки ткани, их сменили огромные ручищи Го, но Даг держался молодцом: пять минут спустя он уже крепко спал.