Пролог

Полутьма пустынного коридора, пляска огня на конце факела, танец теней, рисующих таинственных призраков тьмы. И шаги. Глухие шаги тяжело идущего человека. Или не человека? Он идет мимо факелов, одним своим движением меняя рисунок танца и огня, и теней, но не замечая этого. Не замечая ничего. Он хмурит высокий лоб в тяжелых раздумьях, в тщетных попытках предугадать, зачем. Зачем его позвали и чем это грозит. Но главное: что делать? Идти недалеко, решать нужно быстро, но… но как это трудно, решить. В нем борется соблазн и осторожность. Неужели докопался? Неужели этот недоносок Флавий что-то узнал? Конечно, есть план и на такой случай, план отступления, но опять же для него необходимо знать достоверно, что известно брату. Только ли подозрения или есть и доказательства? Рискнуть или проявить осторожность? Да или нет? Нет или да? Решай же!

Очередной поворот коридора и вот она, нужная дверь. Медлить нельзя, наверняка его уже почувствовали, а решения так и нет. Дьявол!

Осторожный стук и приглашение: «Входи!». Чуть приоткрыв дверь, он проскальзывает в комнату, с уже надетой на лицо маской приветливости и озорной настороженности.

— Здравствуй, отец! — голос тошнотворно радостный и чуть опасливый. — Ты звал меня?

— Да, сынок, — непритворная нежность и любовь во взгляде, в голосе. Как же его тошнит от этого, но нельзя, нельзя показать. И как такой мямля стал королем? Почему именно он его отец? Ненавижу! — Садись рядом. Хочешь выпить?

Сын удивленно смотрит на отца и, как ни странно, это удивление является представлением лишь в малой степени. Но совсем без игры уже не мог. Лицемерие давно стало его второй натурой, особенно в отношении с отцом. Но как же надоело притворяться. Как же хочется стать, наконец, собой и не бояться! Не бояться ничьего осуждения, а в особенности его, своего отца, своего короля. Но для этого…

— Ты разрешаешь?!

Мягкий, необидно-насмешливый смех разнесся по комнате.

— Садись, наливай и не бойся. Ведь скоро ты станешь совершеннолетним. А значит взрослым и самостоятельным.

Пришедший улыбается смущенно и радостно, внутренне корчась от грусти и нежности последних слов. Садится и слегка настороженно тянется к графину, но король не возражает, с иронической и ласковой улыбкой наблюдая за сыном. Лишь когда тот делает первый глоток и ставит бокал обратно на столик, поясняет:

— Собственно по этому поводу я и пригласил тебя. Давай поговорим о празднике. Как ты представляешь свой день рождения?..

Тот же коридор, те же факелы, те же танцы. И время. Время, сгорающее неспешными капельками секунд. Как много или как мало ушло их в никуда? А кто считает? Да и зачем. Время сгорело, растворилось, ушли мгновения, и сдвинулась планка реальности — неспешный разговор в одной из комнат подошел к концу. Вновь дрогнула дверь, открываясь, и тот же человек оказался в том же коридоре. А может не человек? Вновь зазвучали шаги, но теперь в обратном направлении. И также в тяжких сомнениях хмурится высокий лоб, но теперь вопрос другой: а правильно ли он поступил? Он чувствует, что верно, но все же он струсил. Именно так поймет его действия Наставник. Пришедшая мысль настолько неприятна, что он даже останавливается. Нахмурившись, смотрит в стену, ничего не видя и усиленно придумывая оправдания. Такое, чтобы было понятно, почему подобные действия в данном случае верны. Но речь не строится, мысли разлетаются и почему-то закрываются глаза. Он понимает, что устал, хочет спать и ничего сейчас не придумает. Завтра. Все завтра. С этой мыслью, наконец, делает шаг, намериваясь двинуться в свои покои, но не везет. И если бы он знал, как.

Темная фигура появляется словно по волшебству и сгибается в приветственном поклоне:

— Ваше Высочество.

— Чего тебе? — раздраженно и недовольно. — Я устал и хочу спать.

— Прошу прошения у Вашего Высочество, но господин Риднтольн желает поговорить с вами.

— Завтра!

— Еще раз прошу прошения, но господин особо настаивал, что это срочно и не подлежит промедлению. Он ждет. Тут совсем недалеко, я провожу.

Принц хмурится. Очень хочется послать и господина и его слугу, но вдруг правда что-то важное. Вздохнув и выругавшись про себя, принц раздраженно кивает и, дождавшись, когда слуга сдвинется с места, следует за ним. А как хотелось спать!

Идти действительно приходится недалеко — его ждут в красном кабинете. Причем именно ждут, так как ожидающих оказывается трое. Конечно сам господин Риднтольн, маленький толстячок, этакий колобок с пронзительными глазками неопределенного цвета и раздражающей привычкой потирать руки. Человечек, бесивший всех и всякого, не покидающий столицы и не расстающийся с телохранителем. Вот и сейчас какой-то бугай стоит за правым плечом его. А рядом, в другом кресле, расположился такой же маленький, но на удивление хрупкий, похожий на подростка человек. Хотя нет. Приглядевшись, принц осознает ошибку — это не человек, и он далеко не молод. Эльф. А у них никогда не поймешь возраст, но вряд ли господин будет иметь дело с неопытным юнцом. Хотя зачем он вообще имеет дело с этим Перворожденным непонятно.

— О, Ваше Величество, Ваше Величество, приветствую Вас. Как мы рад, как мы рады, что вы соизволили уделить нам толику вашего драгоценного времени. Прошу же, садитесь, садитесь, окажите нам честь, — как всегда потирая ручки тараторит толстячок. О, как это раздражает, такое поведение, доводит до бешенства. Еле сдержав желание врезать по толстой морде, принц стремительно преодолевает небольшое расстояние до столика. Просто подлетев к изящному предмету мебели, резким движением наливает вино в уже приготовленный бокал, умудрившись не пролить ни капли, и так же резко опрокидывает напиток в рот. Постояв и прислушавшись к тому, как крепкий напиток смывает раздражение, удовлетворенно кивает сам себе, неторопливо наливает второй и расслаблено располагается в кресле. Благодушно посмотрев на Перворожденного, осведомляется:

— Ты кто?

Тот, не вставая, учтиво кланяется:

— Элианель эс Тан-Киот, арраш. К вашим услугам.

— Арраш? — удивленно хмурится принц, настораживаясь. Арраш. Что-то знакомое и нехорошее скрывается за этим словом. Пытаясь вспомнить, подносит бокал к губам, но неожиданно фужер падет, с тихим звоном разлетевшись на тысячи серебряных осколков и багровых капель. Ошеломлено посмотрев на свои, ставшие такими мягкими, пальцы, принц вспоминает. Нужная информация выплывает откуда-то из подсознания, и темный ужас накрывает с головой. Принц делает резкое движение, вскакивая, но продолжает расслабленно сидеть в кресле, лишь глаза с ужасом смотрят на толстую гниду.

— Ч-ч-то? — губы становятся какими-то безвольными, язык неподвластным, и даже это короткое слово дается с трудом.

— Ах, Ваше Величество, Ваше Высочество, прошу простить меня неразумного, трусливого, — все так же потирая ручки и сладенько улыбаясь, подобострастно тараторит толстячок и только в маленьких глазках светится издевка и презрение, — да только дошли до меня нехорошие слухи, что вы решили меня разменять. О, такому мудрому величеству, высочеству виднее, конечно виднее, да только мне ничтожному жить хочется, ой как хочется жить, Ваше Высочество. Вот и решил я подстраховаться, хе-хе. Именно, именно подстраховаться.

Эти бесконечные повторения, эта нарочитая игра с такой ясностью показывает презрение маленького толстячка по отношению к принцу, что страх уходит смываемый гневом. Даже не гневом, яростью — в глазах зажигаются багровые огоньки. Вовремя заметивший опасность эльф стремительным движением набрасывает непонятно откуда появившуюся материю на голову принца. Но не успевает. За миг до того, как ткань закрывает лицо, глаза жертвы встречаются с голубым льдом глаз застывшего телохранителя. Искры взрываются багровым пламенем, с губ срывается приказ:

— Убей их!

И темнота окутывает лицо. Теперь о происходящем можно судит лишь по звукам: вскрик, глухой хруст, грохот падения, звон разбившегося хрусталя, звон столкнувшейся стали и глухой стук падения тяжелого тела. В общем, принц и не сомневался в исходе схватки, а потому и не прислушивался к происходящему в комнате. Он готовился. Закрыв глаза для большей концентрации, он попытался увидеть багровое пламя собственных глаз. Затем, ухватив два призрачных огонька, по тонкой нитке повел их вглубь собственной головы. Когда из глаз ушла последняя искорка, два костра потянулись друг к другу, слившись в один. Теперь, очень осторожно багровый огонь жидкой дымкой потек, тонкой пленкой обхватывая голову. Затем плотным ручейком спустился вниз по позвоночнику. После того, как ставший темно-коричневым столб застыл вдоль спины, он дрогнул и вновь потек, жидкой пленкой обхватывая тело где-то под кожей. Когда все тело оказалось обернуто коричневой магией, из пленки стали отходить тонкие ниточки силы, пронзая все тело мелкой сеткой и собираясь в районе солнечного сплетения компактным клубочком. Закончивший плести самого себя клубочек стал медленно вертеться, постепенно ускоряясь, пока не превратился в маленький вихрь. Он все крутился и крутился, медленно из середины меняя коричневый цвет на красный — принц чувствовал адскую боль в груди, но терпел, понимая, что от этого зависит его свобода. А возможно и жизнь. В его внутреннем зрении маленький вихрь уже весь светился красным, и этот кровавый цвет расходился по тонким нитям паутины, пронзающим его тело. Что сопровождалось нудной, зудящей болью. Наконец, и эта пытка была окончена, вся сеть Тайвера взорвалась, исчезая, в огне невыносимой боли и… и все. Принц был свободен. Переведя дыхание, он уже собирался броситься в стремительную атаку на Перворожденного, однако не успел.

Занятый освобождением принц не обращал внимания на то, что происходит в комнате. Не слышал восхищенных слов эльфа, ошеломленного скоростью и силой Подчинения, не ощущал движений своего противника, когда тот доставал из одежды темный, как пустота Камень. Сосредоточенный на себе, принц даже не почувствовал, когда подошедший эльф порезал его запястья и темная, густая кровь пролилась на подставленный камень. Не слышал пения заклинания, не чувствовал сгущающейся магии, но когда, уже освобожденный, хотел вскочить, тряпка слетела с лица, по ушам ударил крик окончания заклинания и глаза ослепила вспышка черного света, обволакивающая сознание. Принц судорожно дернулся и неловко сполз с кресла на пол — лишь открывшиеся глаза светились темнотой.

 

Глава 1

Смерть и любовь

Дина смотрела на него издалека. Любовалась им. Его длинные черные волосы мягкой волной спускались на плечи, спину. Как странно, она ведь не любила длинные волосы у мужчин. А уж такой девчачьей длины, ей понравиться не могли совсем. Да что там! В наш просвещенный век всеобщего равенства не каждая девушка носит волосы такой длины! А он носил. И ему на удивление шло. Эти темные волны изумительно подходили его бледному, узкому лицу, да и всей стройной, изящной фигуре. Его внешность не ярка, не стандартно-модно красива. Она аристократична. Наверное, именно так и должен был бы выгладить пресловутый принц. Ему удивительно подошел бы белый конь. Или в наш век скорее крутая белая тачка? Но, впрочем, какая разница.

«Какая разница, какая разница, — приглушенно шептала Дина, мучительно вцепившись белыми пальчиками в грубую кору дерева. — Все равно он не мой принц. Но почему, боги, почему?».

На глаза навернулись слезы боли и ярости. Как она могла так глупо и бездумно влюбиться? И в кого? В этого ловеласа?! В пустого прожигателя жизни?! В представителя того племени мужчин, которых она так презирала. Как же так получилось?

Судорожно вздохнув, она, наконец, отцепила руку от дерева и вытерла слезы. Попыталась успокоиться. Как ни странно ей это почти удалось, жаль правда, что только внешне. Решительно тряхнув головой, она смело направилась к мужчине, спокойно сидящему на берегу озера. Она больше так не могла. Им надо было поговорить. Сейчас. Им надо было все выяснить. Лучше горькая правда, чем бесконечная надежда, бесконечный страх и боль. Да, так будет лучше…

Домой Дина вернулась уже ночью. Зажгла свет, зачем-то прошлась по комнате. Села на кровать и оцепенело уставилась в одну точку, а потом, неожиданно, упала и расплакалась в подушку. Горечь исчезла, исчезла ярость, осталась только боль — яркая, большая. «Лучше бы я ничего не знала», — рыдала Дина, вспоминая короткий и такой тяжелый разговор у озера, вспоминая свой страх, свою боль и бездумную прогулку по лесу. Тогда у неё в голове все крутился вопрос «что делать?», но ответа не находилось. Да и не думала она над ответом, не могла думать тогда. А сейчас? Разве можно что-то придумать в такой ситуации?

«Он обречен, обречен, а я дураааа….». Слезы закончились, высохли, ушли, голова стала пустой и гулкой. И в этой пустоте затерялась одинокая мысль. Уловив её, Дина задохнулась от ужаса.

«Я не могу, не могу… Но это шанс. Единственный. И все же нет. Или да? Ведь не получится же… Или…». Ворох посторонних мыслей ворвался в голову, закрутился дурацким вихрем, но эта, первая, никуда не уходила. Почему она пришла ей в голову? Видимо из-за слова «обречен». «Последний шанс обреченного» — так это называлось.

Неожиданно резко Дина встала — по стенам метнулись тени. Не обратив внимания, подошла к шкафу, достала ручку и толстую, общую тетрадь. Дневник. Открыв на чистой странице, вновь застыла, смотря в никуда. Через довольно продолжительное время вздрогнула, встряхнулась, посмотрела вниз, на чистый лист. И вместо даты решительно написала: «Любовь и смерть». Вновь ненадолго задумалась, а потом быстро, на одном дыхании вывела текст:

«Любовь и смерть — эти две состовляющие есть в любом произведении созданным человеком. Какую книгу не возьми, там обязательно будет присутствовать либо любовь, либо смерть — а чаще оба этих состояния. Но почему? Видимо, это то, что интересует человека в его жизни больше остального. Это то, чем он больше… дорожит? Конечно, о смерти трудно сказать дорожит. И все же, все же.

Любовь и смерть, красное и черное — эти две нити, что сплетаются в клубок жизни. Жизни человечества? Любовь толкает к продолжению рода, а смерть… к обновлению? Любовь и смерть, красное и черное — вот состовляющие бессмертия. И еще — память. Тонкая желтая нить вплетается в двухцветный клубок…

И все же, как они противоположны, эти состояния. Сколько радости в любви, столько же боли в смерти. Хотя бывает и наоборот, все бывает. А может ли любовь обмануть смерть? А можно ли убить ради любви?

Можно. Не знаю как другие и у других, а я могу. Смогу. Должна. Это его единственный шанс!».

Поставив последнюю жирную точку под восклицательным знаком, Дина закрыла тетрадь и обессилено уронила голову на руки. А потом заснула. Заснула, несмотря на неудобное положение, заснула резко, будто отключилась — словно кто-то грубо выдернул её из реальности.

* * *

Еще недавно такое томное, большое и желтое солнце сейчас окрасилось красным и лениво уходило за горизонт. Дина по пояс стояла в темной воде и невидяще смотрела на розовую солнечную дорожку. «Скоро, скоро, скоро», — билась в голове мысль, в такт ударам бешено-стучащего сердца. Скоро, скоро, скоро…

— Дина, — широко разнесся над поверхностью воды такой любимый голос. — Вылезай, холодно уже, замерзнешь.

— Да, — хриплым шепотом произнесла она, но поняла, что её не услышат. Это невозможно услышать. Потому также хрипло и чересчур громко крикнула — Иду!

Вдохнув, она нырнула в уже действительно похолодевшую воду, пытаясь сбить жар тела. Но это не помогла. Отсрочивать дальше, прячась в реке, было глупо. И Дина повернула к берегу.

Она выходила из воды медленно, смотря вниз, на свои дрожащие руки. Выйдя, проскользнула мимо разговаривающих парней и быстрым шагом направилась к машине. Достав с заднего сиденья полотенце, вытерла волосы, руки. Задумалась. Затем оттуда же достала свою одежду и решительно направилась к деревьям. Переодеваться.

Когда вернулась, её мужчины все также сидели у костра и разговаривали о чем-то своем. Она молча подошла и молча же расположилась между ними. Ей было страшно. Она боялась, волновалась, и знала, что, несмотря на все старания, её состояние заметно со стороны — румянец на щеках, лихорадочно горящие глаза, заметно-дрожащие руки. Но это было не столь важно.

«Как же их незаметно подвести к нужной теме? Как? Я ведь совершенно этого не умею делать!». Она взволнованно кусала губы, смотря на исчезающее солнце, на уходящее время. «Как же, как же, как же…», бесконечно вертелось в голове.

— Дина, — любимый голос вывел её из задумчивости, заставив вздрогнуть, а такие знакомые руки легли на плечи. Обнимая и согревая. — Дина, милая, что с тобой?

«А, гори оно все», — мелькнула отчаянная мысль.

— Ничего, — медленно произнесла, а потом, словно ныряя с большой высоты, спросила. — Ты ведь помнишь, что я дочь ведьмы?

В свете костра она видела, как в удивлении расширились его глаза.

— Да, конечно. А что, ты хочешь ритуал какой-то провести?

Она даже вздрогнула, ошеломленная точностью его попадания.

— Я… — беспомощно пролепетала она. — Да… я… понимаешь, ведь хочется попробовать… узнать… а сегодня такой день… и я… только не могу… одна не могу… вот если бы вы…

Дина беспомощно замолчала, чувствую себя глупой и потерянной. «Господи! — подумала тоскливо, — только не соглашайтесь».

— А что, — раздался мягкий, нежный голос третьего участника их маленького пикника, — это было бы даже забавно. Я за.

От этого голоса Дина вздрогнула. Закрыла глаза и тихо спросила своего любимого:

— Олег? А что думаешь ты?

— Ну… — растеряно произнес он, — если ты хочешь.

Девушка помолчала, неподвижно сидя в любимых объятьях. Затем кивнула:

— Хорошо.

Как-то неожиданно она успокоилась. Подошла к машине, достала нужные инструменты и стала готовить сцену — деловито, словно всегда этим занималась.

— А зачем кинжал? — несколько нервно спросил Олег.

Дина взглянула на него с легкой улыбкой и сказала просто:

— Рисовать.

И действительно, кончиком кинжала она прямо на песке выводила замысловатую фигуру. Потом поставила четыре свечи — по две с каждой стороны фигуры. Посмотрела на мужчин, наблюдающих за ней с заметным интересом, и смущенно улыбнулась.

— Вам надо раздеться.

— Полностью? — весело спросил Андрей. При звуке его голоса Дина вновь вздрогнула.

— Нет, что ты, — испуганно выдохнула, — только по пояс.

Когда мужчины разделись, девушка заставила их выпить какое-то специальное вино, а затем лечь на конце фигуры так, чтобы свечи освещали лицо. Затем надела белые перчатки, взяла в руки кинжал…

— Зачем он тебе? — настороженно спросил Олег.

— В этом ритуале используется кровь, — быстро пояснила дочь ведьмы, — ты не волнуйся, её совсем немного надо. Я лишь слегка порежу себе руку, ничего страшного. У меня и йод припасен. А сейчас я буду заклинание читать. Помолчите, пожалуйста, и постарайтесь не двигаться.

Дина зажгла еще одну, пятую свечу в середине и встала около нее. А потом действительно начала читать заклинание.

Когда последние лучи солнца ласково скользнули по земле, прощаясь до утра, мужчины уже спали, одурманенные зельем. А девушка, не прерывая речитатива, подошла к одному из них, склонилась, подняла зажатый в двух руках кинжал и на нужном слове с силой опустила его вниз, одновременно встречаясь глазами с удивленным взглядом своего возлюбленного. Но ни прервать движение, ни прервать заклятье уже не могла.

Кинжал вошел в чужое тело на удивление легко, по нему вверх пробежалось что-то невесомое, как ветерок, но совершенно неощутимое — по рукам прошла дрожь. Ощущение было странным, страшным и непонятным. Дина даже чуть не прервала заклятье, но все же смогла справиться с собой. Вытащила кинжал и подошла к другому телу.

Читая заключительные строчки заклятья, она поднимала оружие над мерно вздымающейся грудью пока еще живого мужчина и смотрела на странно позолоченное в свечном свете лицо. Но перед внутренним взором стояла лишь глаза — удивленные глаза убиваемого Олега.

«Какое детское у него лицо», — неожиданно подумала она, все так же мучительно вглядываясь в спящего человека. «Не могу, — поняла вдруг, — я не могу этого сделать. Прости, Олег!».

Кинжал уже падал, но она резко, всем телом завалились на бок, недоговаривая последнее слово. Она упала, не больно ударяясь плечом о песок — но боль пришла. Правда почему-то не в плече, а в голове — невыносимая, нестерпимая боль взорвалась и волной прокатилась по организму. Тело девушки мучительно выгнулось, из горла вырвался жуткий, душераздирающий крик и сердце не выдержало, остановилось. На посиневших губах появилась пена, дочь ведьмы вздрогнула раз, дугой и затихла. Навсегда.

 

Глава 2

Чужое тело

Олег бездумно смотрел на небо, темное, почти черное, но еще с синевой. Небо цвета первой звезды — так называет подобное сестра. Сестра. Как ей сейчас, наверное, больно. А ему? Нет, ему не больно. И, как ни странно, совсем не страшно. Хотя почему странно? Просто он не принимает действительность. Да, понимает, что осталось ему меньше полугода, верит, но… не принимает. Все кажется, будто не живет, а играет в жизнь. И смерти не будет, просто выключат игру, и вернется он в реальность. В реальность, которой нет. Смешно, действительно смешно, но такое чувство у него было всегда, а оттого и эгоизм, и жестокость, и щедрость и смелость. Смелый… а гори оно все! Он не хотел об этом думать, ничего сейчас не хотел — было просто хорошо лежать вот так, голой спиной на мокром песке. Лежать, слушая усыпляющий, родной голос, монотонно читающий что-то на непонятном языке. Лежать, и смотреть, как появляются звезды, смотреть на странное в отблесках света свечей небо. Лежать и ощущать, как качается мир, и плыть вместе с миром. Просто хорошо. Как хорошо. Как…

Олег закрыл глаза, отчего-то вспоминая весь сегодняшний день. Странный день. Он был невнятным с начала, с самого утра. Хотя Олег и не мог осмыслить чем. Видимо ощущением, неестественной нервозностью Дины. С чего бы? А потом появился непонятный друг Андрей, смотрящий на, пусть временную, но его девчонку влюбленными глазами. И идиотское предложение под вечер поехать на пикник. На резонное возражение, что поздно, решили ехать с ночевкой. После купания дурацкий разговор с Андреем, прямое предостережение этого благородного идиота, что Дину он собирается отбивать. Ха-ха! Олег даже не стал говорить, что через пару месяцев уедет сам, что скоро умрет и Дина об этом знает. Зачем? Чтобы слушать бессмысленные сочувствия? Чтобы видеть жалость, облегчение и злорадность в чужих глазах? И не из злобы, просто от осознания, что не он, не с ним. Это было даже не противно — скучно. Потому и не сказал ничего, лишь усмехнулся насмешливо. А затем вышла Дина и решила провести этот малопонятный ритуал. Зачем он нужен то, кстати? Не спросил. Странно, что не спросил. И вообще, то вино ему не понравилось, а теперь вот этот плывущий в неизведанные дали мир…

Олег вдруг понял, что речитатив начал звучать ближе. Значит, Дина подошла? Стало интересно, и он открыл глаза. На черном, плывущем фоне очень четко увидел руки. Тонкие кисти в белых перчатках и кинжал, стремительно падающий на него. Страха не возникло — только безмерное удивление и дурацкая мысль: «Не повезло Андрею». А затем мир взвыл и в тонком уколе боли уплыл, растворился окончательно…

Он плыл куда-то в темноте. Нет, в пустоте, темной пустоте космоса. Плыл, влекомый серебристыми словами — он не слышал их, не видел и даже не чувствовал. Он знал их. Знал, что это слова. Что они тянут, влекут и что вырваться не может. Да он и не собирался вырываться — страшно не было и любопытно тоже. Ему было странно и непонятно, но пытаться понять не мог. Он даже хотеть не мог. Ничего. Он был всем и нечем, он плыл и падал, взлетал и растворялся, пока его тянули слова. А потом они пропали — куда, зачем и что делать непонятно. И ничего не хотелось, ничего не чувствовалось, он просто был, когда что-то дернуло, завертело, и пустота сменилась тьмой, и появились чувства. Здесь чернота оказалась живая, пульсирующая — родился страх. Он… осмотрелся, и понял, что не один. Еще тут есть разноцветное нечто. И даже два — одно более бледное, другое ярче, а еще, еще… да, та же пустота, из которой пришел он. Только её мало, и она зажата в тонкой оболочке света. Приглядевшись, понял, что пустота заполняется, вытягивая золотое, бело-красное что-то из более яркого сгустка… сущности. Заинтригованный, с интересом наблюдал за странным процессом. Это действо почему-то очень нравилось, и он понял, что хочет тоже. Чего? Неясно, но хочется. Однако, что делать не известно, и он лишь наблюдал, сдерживая растущее в глубине себя нетерпение.

Вот пустота заполнилась, запульсировала трехцветьем, забилась и через мгновение вечности золотистая нить поплыла обратно. А её оплела синяя, но теперь выходящая из того самого тусклого сгустка сущности. И тут не выдержав, он стремительно поплыл вперед, не представляя, что делать. Под впечатлением момента, непонятно каким образом (без рук-то) порвал синюю нить. Задумавшись, что с ней делать, застыл, но тут почувствовал, что она оплетает… его! В ужасе отбросил эту гадость, наблюдая, как она падает на пустоту, заполненную бело-красным, и медленно втягивается, поглощаемая жадным ничто. А он под воздействием нетерпения, схватился за остатки синего и, вытянувшись в тонкую линию, опутал золото плетения. Его переполнила боль и восторг, и это странное сочетание росло, росло, росло, становясь светом и… и он открыл глаза…

Перед глазами все плыло в синем мареве. «Где я? Что я?». Ответа не было, лишь кто-то склонялся над его лицом. Кто? Непонятно и не важно. Правда незнакомец говорит чего-то, но это не интересно — все равно ничего не понять, лишь мир клубится синим туманом. «Надо идти». Куда, зачем неведомо, но надо, это он чувствует. Склоняющийся некто исчез, растворился в тумане. К лучшему. «Надо идти». Сделав усилие, он встает. Его качает, но он упрямо делает шаг, другой. Или это качается мир? Идти на удивление легко, только странно и словно по облаку. «Надо убираться». Куда?

Дверь находится чудом. Или он просто помнит, где она была? «А должен помнить?». Из комнаты буквально вываливается. Попадает в длинное, сине-темное, с искрами плясок. Коридор? Вроде. «Надо идти». Куда? Зачем? Он поворачивает направо, делает шаг. Затем еще один и падает на чьи-то руки — синий туман сгущается, поглощая сознание…

Открыв глаза, Олег увидел потолок. Высокий белый потолок, на котором странной картиной расположились тонкие золотистые линии непонятных знаков. Где это он? Вроде такой знакомый и привычный вид, но очень уж чужой. «В жизни таких потолков не видел». Однако тут вернулась сознание тела, и важность местонахождения отошла на второй план. Олег понял, что очень хочет есть, пить и в туалет — последнее наиболее сильно. Подстегаемый этим желанием, резким движением сел на кровати. Но тут же закружилась голова, и с легким стоном человек упал обратно. Закрыл глаза, переводя дыхание. Вновь открыл, собираясь сделать вторую попытку, однако заметил склонившегося над собой ангела. Ошеломленно моргнул, пригляделся. Понял, что с выводами поторопился — это оказалась просто очень красивая девушка с короткими золотистыми волосами-кудряшками.

— Что вы хотите, господин?

Даже в таком состоянии Олег отметил, что голос у девушки подстать внешности, тоже ангельский. А еще отметил, что слова звучат странно, но в чем странность уловить не смог.

— Помогите встать, пожалуйста.

— Хорошо, господин.

Мягкие, хрупкие, но удивительно сильные руки приподняли его с постели. С некоторым смущением Олег заметил, что абсолютно голый. Однако смущение было именно некоторое — он никогда не отличался особой стеснительностью, да и кружащаяся голова и легкая тошнота не способствовали зацикливанию на ерунде. Однако ж привычки много значат, а Олег не был нудистом.

— Одеть есть что-нить?

— Конечно, господин.

С некоторой опаской девушка отпустила своего подопечного, но, видя, что тот не падает, смело прошла к шкафу и извлекла оттуда темно-бордовый халат. Затем вновь подошла к парню, одела его и уточнила:

— Куда вам?

Олег нахмурился — в уборную с девушкой идти не хотелось. Однако после первого же шага парень чуть не упал. Смирившись, повис на ангеле и хрипловато сказал:

— В туалет.

Его тут же подвели к какой-то двери. Открыв её, девушка попыталась повести туда Олега, но он воспротивился.

— Я сам.

Девушка не удивилась, и возражать не стала, отпустила сразу. Но не ушла, а терпеливо наблюдала, как парень по стеночке заходит и закрывает за собой дверь. «Надо было все же парня завести», — мелькнула странная мысль.

Сделав свои дела и даже сполоснув руки, на выходе Олег был пойман тонкими сильными руками и отведен обратно в постель.

— Что-нибудь еще, господин?

— Пить.

Девушка на миг исчезла из поля зрения и тут же появилась со стаканом в руке. Приподнявшись, Олег из её рук выпил какой-то странный травяной настой и, упав обратно на подушку, тут же заснул.

Следующее пробуждение оказалось и более приятным и одновременно очень не понравившимся. Его разбудили солнечные лучи, нагло бьющие в глаза. Он ненавидел такой способ — от света. Но зато чувствовал себя много лучше, чем ранее. Можно сказать хорошо чувствовал, и это примерило со столь неприятным будильником. Повернувшись на спину и открыв глаза, Олег увидел все тот же чужой и одновременно привычный потолок. Такая раздвоенность раздражала. «Где я, черт возьми? И что со мной случилось? Не помню. Или помню? Черная пустота, белые перчатки, кинжал. Дина меня убила? Глупость какая! Я же жив, и Дина не могла. Однако, где я?».

Лежать было тепло, приятно и уютно. Но чтоб понять где, надо оглядеться внимательнее, и он встал. Вернее сел на кровати. Откинул одеяло — двигаться было немного странно, неудобно как-то. Списав все на последствие непонятной болезни (или ранения), Олег поднялся с постели и только тут то и заметил, что собственно не один. Напротив стоял невысокий, стройный мужчина приятной наружности с волной седых волос и холодно смотрел на парня светло-голубыми, какими-то выцветшими глазами. Застыв от удивления, Олег непонимающе таращился в ответ.

— Я вижу, вы пришли в себя, Ваше Высочество. Вам лучше?

«Ваше Высочество?!». Голос незнакомца был высокий и холодный, как звон бокала. Странный голос, даже для такой внешности. «Кто он?». Олег все также стоял, мучительно размышляя, что все это значит. Но пришедшему молчание высочества не нравилось — лицо оставалось все той же маской, но в глазах стали проявляться странные огоньки. Что они значат, Олег не понял, но догадался — лучше сказать чего-нибудь этому незнакомцу. Или все же знакомцу? «Кто он? Кто-то близкий же, известный. Слуга? Вроде. Но как зовут? Как-то так по дурацки».

— Да, Каджи, мне значительно лучше, — произнес Олег, чувствуя, что врет и что в нем стремительным водоворотом просыпается головная боль.

— Это хорошо, — огоньки потухли, но не ушли, — меня прислал сюда ваш отец. Он хочет видеть вас.

— Сейчас? — спросило новоявленное высочество, делая героическое усилие, чтоб не морщиться.

— Нет. Это вполне подождет до того времени, пока вы не позавтракаете. Вы будете есть здесь или спуститесь в столовую?

— Здесь.

— Хорошо, — еле заметный кивок серебристой головы, — я пришлю вашу служанку с едой.

Олег ответил похожим кивком, и тут же боль взорвалась осколочной гранатой, прошибая и раня, казалось, весь череп — Олег сдержал стон, но лицо удержать не смог. Хорошо хоть Каджи уже повернулся к нему спиной и ничего не заметил.

Дождавшись, когда закроется за слугой дверь, парень тихо застонал и упал обратно на кровать. «Высочество. Почему Высочество? Я что, принц? А отец значит король. Но почему? Откуда? Как? Ничего не понимаю. Не помню. Или помню? Каджи ведь вспомнил, а откуда я его знаю не понял. Хотя как могу его не знать, если он доверенный слуга отца. Короля. Чо за ерунда? Боги, больно то кааак. Ничего не понимаю. Не принимаю. А что должен? Не помню. Помню. Что помню? Пустота и кинжал, любимая девушка Дина, любимая моя убийца. Король и дворец, принц и магия, братья и переворот, арраш и подчинения, пустота и… и смерть?». Странные, непонятные знания и воспоминания кружились в голове калейдоскопом, кружились, не задевая сущности лишь раня и увеличивая итак немаленькую боль — Олег не выдержал и с тихим стоном погрузился в темноту.

— Ваше Высочество, Ваше Высочество, очнитесь, — кто-то нагло тормошил его за плечо, уговаривая ангельским голоском. «Какого черта?». Парень открыл глаза и на фоне белого, исцарапанного золотом потолка, увидел ангела. Мегги. Его личная служанка. Его? Захотелось закрыть глаза и проснуться. «Какая глупость! Просыпаются, открыв глаза. И я проснулся… во сне. И кажется в кошмаре».

— Да, да Мегги, я уже встал. Не стоит так меня дергать, — раздражение в голосе заставило девушку отпрыгнуть и сжаться. А. черт. Впрочем, какая разница? — Ты принесла завтрак?

— Да, господин, — тихий смиренный голос его служанки добавил злости.

— Хорошо, иди.

Она повиновалась, молча развернувшись и бесшумно, но быстро скользя к двери. Олег смотрел ей вслед. Красивая у него служанка. Красивая у него любовница — любовница поневоле. Она его ненавидит, и он это знает. Или вернее не он? Хотя, теперь то…

Олег схватился за голову и застонал. Он вспомнил. Все вспомнил, узнал, но ничего толком не понял и не принял. «Надо поесть. Сначала поесть, а потом подумать. Потом…».

Оглянувшись, парень заметил стоящий неподалеку столик на колесиках. Пододвинув его прямо к кровати, стал есть — медленно, вдумчиво и автоматически. Закидывая в рот еду по всем правилам этикета, он отступил от собственной установки и анализировал ситуацию.

«Итак, я — Тайшат Саурон, младший не наследный принц Дамирского королевства. И в то же время я Олег Качаев, сын обычных бизнесменов. Какого черта? Что за Тайшат еще?! Я Олег. Всегда им был, все двадцать пять лет. Тогда откуда эти непонятные знания о жизни Тайшата? Откуда эта комната, такая чужая и знакомая? Откуда Каджи, ведь он часть этих чужих воспоминаний? Ну почему?! Что же произошло?!

Я умер. Да, точно, Дина меня убила. А Тайшат? У него украли душу. Если сравнить память нас обоих, то… моя душа переселилась в другое тело? А что, вполне вариант. Правда, еще вариант, что я сошел с ума, но да если так мне пофиг. Вообще то это даже интересно, побыть принцем. Чего я переживаю? Другая игра, другие правила, те же ставки. Почему бы и не поиграть, раз есть возможность? Главное не делать ошибок».

Еда закончилась как раз в то же время, когда и было принято решение. Аристократично вытерев рот салфеткой, Олег, или вернее теперь Тайшат, отодвинул столик и встал. Честно говоря, что делать дальше он не придумал, а о приглашении успел забыть. Решив заново ознакомиться со своими новыми старыми апартаментами, Тайшат двинулся к одной малозаметной двери, за которой, как он помнил, скрывалась уборная. Чужая память не подвела. Когда парень вышел, то увидел, что «ангелочек» уже тут и терпеливо его ждет.

— Ваше Высочество, — она сделала мини реверанс.

— Да, Мегги?

— Вам просили передать, что ваш отец ждет вас в красном кабинете.

— Хорошо, Мегги. Скажи, я приду сразу, как только оденусь.

— Да, Ваше Высочество.

Вновь коротко поклонившись, личная служанка принца вышла, захватив столик. А Олег-Тайшат, немного подумав, решил, что в значение слова «оденусь» вполне можно запихнуть и душ, который принять он как-то еще не успел. «Подождут!».

Когда, по прошествии некоторого времени, парень рылся в теперь собственном гардеробе, пытаясь найти что-нибудь менее кричащее, до него вдруг дошло, что он толком не знает, как выглядит. То есть в доставшихся ему по наследству воспоминаниях его образ вроде бы был, но такой размытый, что понять какова же внешность носителя образа не представлялось возможным. Потому отобрав, наконец, более или менее приличные шмотки, он разделся и в этом костюме Адама подошел к большому, в рост, зеркалу, что висело на стене. «Н-да, не очень». Привыкнув к той своей не красивой, но необычной внешности, Олег теперь с легким неудовольствием рассматривал новую.

Так, парень. Молодой, невысокий. Не карлик, а так, среднего роста. Выдающимся телосложением похвастаться сложно — не субтильный, конечно, и не хрупкий, а… ну можно сказать изящный. Короче, не производит впечатление сильного человека, но недооценивать не стоит, потому как не человек.

Итак, руки маленькие, что собственно нормально при такой внешности. На удивление бледный, прям как вампир, волосы черные. Или нет? При наклоне заметно, что на свету отливают красным. Не рыжим, а каким-то багровым цветом — у людей таких волос не бывает. Глаза темно-карие, почти черные, лицо круглое, губы полные, черты какие-то детские. И правда, парень в зеркале производит впечатление невинного ребенка, с наивным удивлением смотрящего на мир. И именно этого ребенка принцу и приходилось играть. И именно это он так ненавидел.

— Любуешься?

Вздрогнув, Олег (Тайшат) резко развернулся. «Просто проходной двор какой-то, а не комната». С досадой посмотрев на изящную блондинку, стоящую у порога, хмуро и невежливо (вопросом-то на вопрос) ответил:

— Почему бы и не полюбоваться, если есть чем?

— А ты считаешь у тебя есть? — насмешливо и удивленно спросила девушка.

— А ты так не считаешь? — в тон ответил парень, вспоминая, что эта блонди его кузина и что у них не особо хорошие отношения. И еще вспомнил, что он собственно голый.

— Ну, не знаю, не знаю, — задумчиво протянула кузина, окидывая Тайшата расчетливо-медленным, изучающим взглядом. Олег мысленно поморщился («вот стерва»), но как уже говорилось особой стеснительностью не отличался, потому спокойно повернулся и направился к своей одежде.

— Чего тебе? — спросил через плечо.

Не отвечая, девушка неторопливой походкой фотомодели прошла в комнату, села на неубранную кровать, тщательно расправила юбку, подняла голову.

— Знаешь, — произнесла тягуче, медленно, — ведь ты бредил во время беспамятства.

— Вот как, — скучающе-равнодушно ответил новоявленный принц, внутренне настораживаясь. — И что говорил?

— Половину на непонятном языке, еще что-то про эльфов, про пустоту, — замолчав, испытующе посмотрела на кузена. Затем, словно нехотя продолжила. — И все спрашивал, кто ты такой. Мы уж боялись память потерял.

— Да нет, Элеонор, я все отлично помню. И помню, что ты так и не соизволила сообщить причину своего появления в моей комнате.

Очаровательно улыбнувшись, красавица кузина стремительно поднялась на ноги. Сказала чуть насмешливо:

— Меня послал Конрад.

— Кто?! А, — дошло до парня, — отец. И что он просил передать?

— Что ты заставляешь его ждать.

— Если ты выйдешь и дашь мне одеться, то я вскоре приду. Можешь так ему и сообщить.

— Конечно, братик.

Олег подождал, но понял, что блонди уходить не собирается.

— Еще что-нибудь? — спросил уже раздраженно.

— Нет, — покачала головой девушка и стремительно вышла из комнаты. Посмотрев вслед, Олег подошел к двери и тщательно её запер. Только после этого вернулся и стал натягивать выбранную одежду: стандартное нижнее белье, черные, довольно узкие брюки, смахивающие на джинсы, темно-синяя рубашка, того же цвета носки (другие расцветки были хуже) и черные кожаные сандалии — ходить босиком по дворцу было не принято.

Еще раз посмотрев на себя в зеркало, и признав, что выглядит не так уж плохо, Олег застегнул на шее тонкую, короткую серебряную цепочку — знак рода.

«Все, Олег умер. Теперь я только Тайшат, принц, готовящий переворот и убийство собственного отца. Принц, малость не рассчитавший игру и вследствие этого потерявшего кое-какие установки. Но зато приобретшего новые — те, что совпадают с желаниями ныне почившего Олега. Думаю, игра будет интересной!». И улыбнувшись своему отражению, старый новый принц, и полностью новый игрок вышел из комнаты.

 

Глава 3

Чужая жизнь

Все такой же темный коридор, освещаемый рядом бездымных факелов — это место не изменялось никогда. Всегда темно, и днем, и ночью, и эти факелы со дня рождения освещают узкое пространство. Огонь на них не угасал, и неторопливая пляска его длилась уже века. «Вечный огонь». Неторопливо идущий по коридору молодой человек усмехнулся своим мыслям.

«Хотя не человек, теперь не человек. В этой подаренной жизни я мутант из рода мутантов. Принц расы Изменчивых. Забавно, но интересно. И почему мой предшественник так не любил историю? Надо бы самому в библиотеке посидеть на досуге. И кстати, неплохо было бы как-то обозвать своего предшественника, чтоб хоть в мыслях не путаться. Шат? А что вполне забавно, а я буду Тай. Первый стал вторым, второй первым. Да-а-а… а что эт, интересно, мой дорогой папочка собирается обсуждать? Да еще и в красном кабинете. Хотя вопрос чисто риторический, дорогой Тай. Ты лучше подумай, что будешь отвечать. Расскажешь все, что случилось или как? Все-таки, хорошо, что Шат не был полным придурком и его «план отступления» очень мне поможет. Однако не стоит отвлекаться от основного. Рассказать? Рассказать….».

Спокойно идущий человек остановился неожиданно резко, словно споткнулся. Лицо застыло маской, а глаза, с чуть расширившимися зрачками и искорками страха в глубине, смотрели куда-то вглубь. «Твою мать! А ведь я не могу, действительно не могу этого рассказывать. Но не все? А что именно запрещено? Про эльфа, вроде. Точно, я не должен упоминать эльфа и все с ним связанное. Видимо, таки что-то он с Шатом, а также и со мной сделал, козел. Надо бы лучше узнать, что за звание такое — арраш. А то мой предшественник кроме того, что перевод сего слова «повелитель душ» более ничего не знал. Нет, вот ведь бестолочь безграмотная был!

Хотя ладно, его безграмотность меня уже не волнует. Его нет, есть я. И выкручиваться придется мне. Так все же, что рассказать то?..»

— Ваше Высочество, случилось что-то?

Тайшат даже не вздрогнул, хоть этот голос и прозвучал неожиданно. Но ведь теперь он принц, пусть и младший.

— Все в порядке, Каджи.

Не дожидаясь ответа на свою реплику, или очередного вопроса, Тай двинулся дальше. Тем более идти осталось совсем немного — пару шагов всего, и вот она, нужная дверь. «Надо сделать зарубку на будущее — не погружаться так в собственные мысли!!! Ведь и убить могут».

Вспомнив любимую маску Шата в разговоре с отцом, Тай натянул её на лицо и, не задумываясь и не медля, поднял руку, тихонько стучась.

— Войдите.

Слегка приоткрыв дверь, Тай проскользнул в эту щель. Неудобно, но такая уж у бывшего принца была дурацкая привычка. А король то мизансцену не поменял! Те же три кресла, тот же столик и, даже, графин и бокалы стоят на столе. Король сидит в кресле господина Реднтольна, и сзади него статуей застыл телохранитель.

— Проходи, садись.

Приняв приглашение, Тайшат сел в кресло, что так недавно занимал Перворожденный. «Интересно, кто ж их так обозвал. Или сами?»

— Ты приглашал меня, отец? — спросил Тай, пытаясь не рассматривать слишком нагло собственного папочку. Давалось сие с трудом — интересно все же. Конечно, в памяти имелось изображение Его Величества, но слишком искаженное восприятием Шата. На самом деле Саурон Конрад аур Та был не так массивен, не так низок, не так грозен и совсем не страшен. Но действительно красив, хотя красота для айранов дело обычное — это Шат выделялся своей миловидностью, выглядевшей на общем фоне почти уродством. А у короля оказались длинные золотистые волосы, с легким салатовым отливом, мягкие черты лица, полные губы, раскосые зеленые глаза. Среднего роста, плотного телосложения, он казался похожим на красивого священника, а никак не короля. Величия в нем не находилось. Внешнего величия не наблюдалось ни в ком из рода аур Та, но это не значит, что они были плохими королями. Аур Та единственные и неповторимые. Если род правителей прервется, это будет катастрофой, а ведь смертность в королевской семье очень и очень высока. Потому и детей у короля много: три брата и четыре сестры Шата ушли за грань, и все же три брата и одна сестра остались здесь. Уже достигшие совершеннолетия, а значит выжить им много легче. И только он, Тай, самый младший из них, стоит на пороге знаменательной даты. И ему еще предстоит доказать, что он достоин жизни. «Твою мать!!! Как я мог забыть?!!».

— Да, сын мой. И я думаю, ты догадываешься по какому поводу?

— Ну, поводов больше одного. Однако, подозреваю, поговорить хочешь обо всем?

Полные губы дрогнули в намеке на улыбку.

— Правильно подозреваешь. И начнем мы, пожалуй, с того, что произошло здесь три дня назад.

«Ну ни фига себя! Я думал, меньше времени прошло». Король, устроился поудобней, и вопросительно посмотрел на сына. В ответ Тай откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и начал:

— После нашего с вами разговора, я направился в свою комнату, с мечтой о мягкой постели, но сбыться мечте суждено не было. По дороге меня перехватил слуга господина Реднтольна и уведомил, что его хозяин хочет поговорить со мной. Я его послал, но слуга очень надоедал, и я решил, что легче согласиться. Потому последовал за ним, и меня привели в эту комнату. Здесь меня ждал Реднтольн, его телохранитель и какой-то парнишка. Ну вы знаете эту невообразимо раздражающую манеру Реднтольна? А я еще был и на взводе. Короче, я сорвался, и чтоб не поубивать тут всех, выпил вино. Не проверяя, за что и поплатился. В нем оказался какой то парализующий наркотик. Я успел приказать телохранителю убить их, но затем мне на голову накинули тряпку. А потом я создал сеть Тайвера, но видимо перенапрягся. Когда очнулся перед глазами стоял туман, я практически ничего не видел. Вышел в коридор почти на ощупь, затем потерял сознание.

Тай замолчал. Молчал и король, обдумывая рассказ. Наконец вздохнул, спросил мягко:

— У парнишки были какие-то особые приметы?

«Эльф он был! Вот и все приметы».

— Мне показалось, он старше чем выглядит.

— Вот как, — король вновь вздохнул. Продолжил. — Телохранитель убил Реднтольна, но, по-видимому, парнишку убить не смог, и был убит сам. Как я понимаю, когда ты очнулся, то никого в комнате не видел?

Принц покачал головой:

— Я даже комнату толком не видел.

— А что они от тебя хотели?

Тайшат помолчал, раздумывая, что же может сказать. Оказалось, лучше не говорить ничего.

— Я не понял.

— Ясно. Ну что ж, с этим закончили. Поговорим о твоем близком совершеннолетии?

— Поговорим, — согласился Тай, мысленно тяжко вздыхая.

Через два часа, когда, наконец, принцу было позволено уйти, молодой нечеловек выскользнул из комнаты, и, осторожно закрыв дверь, застыл на минуту, раздумывая, что делать дальше. Вообще-то неплохо бы спуститься в библиотеку и кое-что, теперь необходимое, узнать. Но Тай неожиданно понял, что устал. Видимо трех дней для полной реабилитации оказалось мало. «Или вернее несколько часов для адаптации. А ведь сейчас обед». Однако есть не хотелось, потому принц решил пойти в свою комнату и немного поспать. Ему повезло, никто не помешал, и он выполнил этот свой план.

А с той стороны закрытой принцем двери, в кресле остался сидеть король. Он не изменил позы, лишь закрыл глаза, да уголки губ слегка опустились, предавая лицу усталый вид. Король обдумывал все сказанное здесь, полностью погрузившись в мысли, и не замечая, как одна часть стены отошла, и в комнату вошел айран. Однако ему и не надо было замечать — он знал, что этот айран зайдет.

— Арни, оставь нас, пожалуйста.

Телохранитель молча сдвинулся с места, бесшумно прошел по ковру, бесшумно открыл дверь, вышел и так же без звука дверь закрыл. Понять, что теперь его нет, когда твои глаза закрыты, стало почти невозможно, но Конрад знал, что его приказ выполнен. Он просто чувствовал — ведь это был его телохранитель.

— Итак, что ты об этом думаешь? — спросил король у вновь пришедшего.

— Я думаю, его смогли подчинить.

— Да, — произнес правитель задумчиво, и тут же повторил. — Да. Но не полностью. В этих его словах, что парень был старше, чем казался был определенный намек. Согласен, Каджи?

— Возможно, — холодно произнес седоволосый. — Но это не имеет значение. Даже полу подчиненный он опасен.

— И что ты предлагаешь? Убить собственного сына? — до этого такой мягкий голос стал неожиданно ледяным. И предупреждающим. Но слуга предупреждению не внял.

— Да, — сказал Каджи. И добавил. — Он опасен.

— Он мой сын!

— Он принц! А вы король. И он собирается сместить вас.

— Он просто играется, — отмахнулся король. — Я в его возрасте тоже переворот устраивал. А у него причина посущественней, чем была у меня.

— Некрасивая внешность это не причина!

— Каджи, не говори о том, чего не знаешь, не выставляй себя дураком. Причем здесь внешность? Это так, дополнение. А на самом деле, Шат просто очень любит свою мать, а я делаю Изабеллу несчастной. Вот он и ненавидит меня, за её боль… и её равнодушие.

Воцарилось молчание, которое прервал слуга, сказав упрямо:

— Он опасен.

— Да, — правитель вздохнул и привычным движением потер переносицу. — Но, думаю, пока делать ничего не стоит. Через три дня у него Испытание. И значит, пусть решают боги — если выживет, значит достоин. А брать на себя грех убийства собственного сына я не стану.

— Но…

— Хватит, Каджи. Я уже все решил. И, надеюсь, ты понимаешь, что обо всем этом не следует болтать?

— Да, Ваше Величество, — поклонился седоволосый. И в эти три слова он умудрился вложить и свое не согласие, и свое вынужденное подчинение — король слегка улыбнулся.

— Отлично, — кивнул он, — будешь выходить, позови Арни.

* * *

Сон неотвратимо уходил, исчерпав себя полностью — глаза открылись сами собой. На этот раз над головой не белел потолок. Может потому что в комнате было темно? Шел вечер, даже скорее ночь, а это не самое лучшее время для бодрствования. Тайшат закрыл глаза, но спать не хотелось совершенно, как впрочем, и лежать в теплой постели. Обреченно вздохнув, принц встал, прошел в ванную, умылся, одел халат. Что делать дальше совершенно не представлял. «Зря я лег спать днем. Но теперь ничего не исправишь. Чем же заняться?».

Идти в библиотеку в такое время было глупо, да и опасно. Разгуливать по дворцу в ночное время — это очень экстремальное развлечение. А на экстрим у принца сейчас не было никакого настроения. Сделав небрежное движение кистью, Тай послал магический импульс, и темные шторы медленно разошлись в стороны, открывая окно во всю стену.

За стеклом наблюдалась темнота — серебристая темнота лунной ночи. Тай задумчиво посмотрел вниз. Окно выходило в сад, и сейчас, в ночи, тот выглядел гротескно и устрашающе.

«Итак, раз уж спать совершенно не хочется, то наверное следует более полно осмыслить произошедшее со мной. Проникнуться, так сказать, прочувствовать, понять и подумать. Решение уже принял, осталось более полно постигнуть правила нынешней игры под все тем же названием «жизнь», да выработать стратегию. Но сначало… сначала предварительные данные».

Наверное, это странно, но бывший Олег даже мысли не допускал, что все происходящее может оказаться банальным бредом. Вернее допускал, однако такой вариант ему казался менее правдоподобным, чем переселение души в другое тело. Или, возможно, просто менее интересным.

«Так, начнем с элементарного. Мое положение и окружение. То, что принц, уже понял. Причем принц младший, и есть у меня отец король, мама королева, три брата и одна сестра. Из всех вышеперечисленных хорошо отношусь только к матери. Да не просто хорошо, а обожаю, преклоняюсь. Остальных ненавижу. Всех».

Основная сложность и непонятность нынешнего положения заключалась именно в этих его двух сущностях в одном теле. Доминирующей, конечно, оставалась олегова. Он и чувствовал себя тем, кто так недавно жил в стране, известной под именем Россия, и воспринимал мир, события, поступки с точки зрения мировоззрения того парня. Которое от Шатовых очень и очень отличалось. Хотя кто знает, достанься ему не только воспоминания, но и чувства бывшего принца, возможно он и не думал бы о предшественнике, как о придурке. Но… но в том то и необычность случившегося с ним. То есть, конечно, необычно было все произошедшее. Однако…

«Отчего такое отношение к отцу в какой-то мере понятно — с этим восхищением собственной матерью, то, что король заставляет её страдать воспринимается почти как личное оскорбление. Да и ревности порядочно — она то мужа любит до безумия. И никого превыше него для неё не существует. Что для айрана в принципе не очень нормально, дети все-таки для них обычно главнее. Чему яркий пример мой теперешний отец».

В свое время Олег не отличался чересчур большой любовью к книгам, но, тем не менее, почитать на досуге любил. Основные жанры, интересовавшие его, проходили под названием «боевая/научная фантастика». Но изредка почитывал и так называемое «фэнтази». Хоть любителем сего направления не был, изучил достаточно, чтобы помнить, что прием, который можно охарактеризовать как «переселение в чужое тело разума или души» довольно распространен. Однако такого, какое случилось с ним, он не припомнил. Все-таки чаще сущность «тела», её память, знание исчезали как таковые, и новому обладателю приходилось учиться всему заново. Правда в каком-то произведении встречал ситуацию, в которой душа-захватчица растворила в себе душу-хозяйку, тем самым приобретая знания последней. По идее должна была приобрести и некоторые черты характера, но решил ли так же автор Олег не знал — то произведение он дочитать так и не соизволил. О чем теперь приходилось лишь сожалеть. Впрочем…. Впрочем, чем сейчас все это могло бы помочь? Обходиться все равно придется своими мозгами!

«Старшего, теперь моего, брата зовут Флавий, и ненависть к нему также понятна, хоть причина по-моему теперешнему мнению достаточно глупа — Флавий наследник. Маленький Шат всегда ему дико завидовал, что, при всех своих выдающихся актерских способностях, все же до конца скрыть так и не смог. Так что «неприязнь» у нас — теперь у нас — можно сказать взаимна. И что мне с ним делать? Попытаться подружиться? С будущим королем, вообще-то, враждовать не стоит, но, если я так резко воспылаю к нему братской любовью, это больше насторожит, чем успокоит. Потому пока лучше оставить все как есть, приглядеться к братишке, составить «свое» мнение, а потом уж буду думать что и как. Не стоит торопить события».

Та личность, что была Олегом, не просто переселилась в принца, подмяв под себя личность оного. Нет, как раз о «подмятии» никто и не говорит — разум Олега лег поверх воспоминаний Тайшата, не повреждая, а просто доминируя. И ни о каком сопротивлении речи быть не может — сопротивляться некому. По сути Тайшата Саурона, как такого, нет. Нет его чувств, эмоций, желаний, мечтаний, его как личности, как «вселенной» уже не существует. Осталась лишь память — память разума и тела. А сам принц мертв.

«Второй брат Кайрон или просто Кай. Ненависть к нему у… «меня»…. Да легче будет вжиться, если буду думать о Шате как о себе. Просто я изменился. Хм… сильно так изменился…

Впрочем ладно. Итак, Кай. Ненавижу его чуть меньше всех остальных, но все же ненавижу. Причины как таковой нет, просто очень уж он похож на отца. Правда только внешне. Сам Кай веселый, шабутной и на удивление добрый. Искренне меня любит и искренне считает, что отвечаю ему взаимностью. С ним будет легче всего».

Но в отличие от того, как зачастую бывает в книгах, память Шата вовсе не переплелась с памятью Олега. Она теперь существует как бы отдельно, «внизу». Это словно…. словно досконально знать биографию какого-либо деятеля. Или скорее нет — словно читать о герое приключенческой книги, прочитывать о его мыслях, переживаниях, воспоминаниях. Знать какие чувства он испытывал в том или ином случае, но не ощущать того же. И подчас не соглашаться с мнением героя, ослепленного своими эмоциями, подавленного своим представлением о жизни, воспитанием. Знать, не значит соглашаться. Не ощущая того же подчас трудно даже понять подоплеку некоторых поступков «героя». Олег не просто не хотел той власти, к которой так стремился Шат. Он её боялся.

«Третий и последний из родных. Айнв. Сильный, умелый воин, неплохой стратег, однако, как дипломат безнадежен. Не так проницателен как Флавий, но обладает потрясающей интуицией. Потому, хоть и не видит «моей» ненависти, но все же относится насторожено, даже толком и сам не понимая почему. Что с ним? А с ним в какой-то мере проще, чем с Каем. Его отношение основано не на логике, как у Флавия, не на собранных проколах, которые анализируются для получения результата. Нет, его настороженность исходит из, довольно смутного в связи с хорошей актерской игрой предшественника, ощущения фальши с моей стороны. А если ненависть сменить симпатией или — хотя бы — равнодушием, причем обязательно искренне, то и его ко мне отношение измениться. Он просто решит, что раньше ошибался».

Нельзя сказать, что Олег оказался лишен такой черты характера, как тщеславие. Нет, как раз его то у него водилось предостаточно, так что на роль «бездарного» правителя согласен не был. Если уж быть, то быть лучшим, а значит пахать, пахать и…. Править — это не столько привилегия, сколько одна большая Обязанность, это такой тугой ошейник, что задохнуться легче легкого. По крайней мере, так Олег считал, и оснований для изменения мнения у него пока не находилось. Нет, лучшая олегова подружка, с очаровательным именем Лень, проползание в высшую власть парню не простит. Бросит ведь, а без неё некоторая часть жизненного очарования уйдет.

«Ну и последняя это сестренка. Дорогая моя сестричка, Ириена. С ней то как раз ситуация обратная — не люблю её, потому как она ненавидит меня. За что не знаю до сих пор, что не мешает нам враждовать. И значит она самая опасная. Потому как непонятная. Шат на неё особо внимания не обращал, считая оного не заслуживающей. Мне данное упущение надо бы исправить».

Вообще место младшего принца — это практически идеально. Достаточно власти, чтоб пощекотать самолюбие и удовлетворить то самое тщеславие. И в то же время, достаточно много для члена королевской семьи свободы. Можно выбрать дело по вкусу — ну или попытаться. Так что новый принц терять свой титул Ненаследника никак не собирался. Для чего, правда, придется очень постараться и выплыть из того дерьма, в которое его сунул предшественник.

«Кроме всего этого к моим родственникам причисляется Ниан и её дети. Ниан имеет титул «алери», что означает «неофициальная жена», «любимая женщина» или проще говоря банальная любовница короля. Но — не просто фаворитка, а фаворитка до конца жизни, что-то вроде второй жены. Их с королем дети уже на бастарды, а мои кузины и кузены. Таковых у меня сейчас трое: две кузины, одна из которых давешняя Элеонор, вторая Мериган и их младший брат Саймон. Мериган меня обожает, причем за что — непонятно, ведь с моей стороны никаких положительных чувств к ней не наблюдается. А вот Саймон не любит. Впрочем он не любит всех «официальных» детей, банально завидуя. И все бы ничего, если б не был таким пакостником. Ладно пока мелкий, хотя четырнадцать это уже и не мало. Но все ж ни опыта ни знаний на что-то большее пока не хватает. А вот вырастет, проблем с ним не оберешься. Но пока мне нет до него дела, как впрочем и до остальных. Решение то же: смотреть, изучать, сопоставлять. А там видно будет».

С легким вздохом Тай прислонился горячим лбом к холодной поверхности стекла. Голова опять начинала болеть и это не нравилось. В конце концов, заселение в чужое тело не могло пройти так легко.

«Итак, более менее тактику поведение с основными действующими лицами выработал. Правда остаются еще Мегги, Каджи и вообще слуги, но с ними надо постараться вести себя как предшественник. Что будет далеко не просто — в отличие от него, мои актерские таланты довольно посредственны».

Боль усиливалась, и принц, решив не рисковать, отправился в постель. Скинув халат по наглому, прямо на пол, забрался под легкое одеяло. Поворочался, устраиваясь поудобней, закрыл глаза.

«Так, а что у нас с завтрашнем днем? С одной стороны мне очень надо в библиотеку — необходимо более подробно изучить кто ж такие эти «арраши», да и о мире поболее почитать не мешало бы. Копаться в памяти предшественника почему-то довольно утомительно, особенно учитывая, что большим объемом знаний он не обладал. А ведь учили. Но любовью к познанию Шат не отличался, и это проблема — если завтра сразу рвану в «храм знаний» моё поведение окажется подозрительным. Шат бы этого не сделал никогда. А чтобы он сделал? Ммм? Так… наверное…, да, скорей всего с утра придется сделать прогулку на роке, а после обеда все таки попытаться просочиться в библиотеку. И…».

Путешественник по мирам и телам погрузился в глубокий сон.

 

Глава 4

Магия мира

Утро встретило Ол… Тайшата ярким солнцем, по намечающейся традиции бьющим в закрытые глаза. «Твою мать! Я ж вчера шторы закрыть забыл, придурок». С ворчанием парень перевернулся на другой бок, поглубже зарываясь в одеяло. Вставать не хотелось. Вместо этого тянуло полежать подольше, нежась в мягкой постельке. Кровать у принца была истинно королевской — и по размеру, и по удобству. Но…. Это вечное но, в данном случае говорящее о том, что невиннейшие наши желания имеют тенденцию быть нарушены окружающими.

— Ваше Высочество?

Подавив стон и малодушное стремление «не просыпаться», его высочество высунул растрепанную голову из-под материи.

— Да? — хриплым голосом спросил, сонно смотря на личного ангела. — Что-то случилось, Мегги?

— Ваше Высочество, Его Величество король Саурон выразил настойчивое желание, чтобы сегодня вы спустились и позавтракали вместе с семьей.

— А сколько времени?

— До завтрака пол часа.

«Твою мать!». Бессильно откинувшись на подушки, Тайшат тоскливо посмотрел на непонятно разукрашенный потолок. Затем сел на кровати, потянулся. «В конце концов, надо же и с семьей познакомиться… Бррр, звучит так, будто это семья невесты. Тьфу, тьфу, тьфу!».

— Хорошо, Мегги. Передай, что я буду.

Молча поклонившись девушка тихо вышла из комнаты. Не в чести у айранов чрезмерная говорливость, вспомнил Тай, выбираясь со спального места. Встав, зачем-то огляделся, вздохнул и потопал в ванную комнату.

Не мудрствуя лукаво, на завтрак одел то же, в чем и был вчера у короля на допросе, попутно решив, что в скором времени следует полностью сменить гардероб. «Или не следует. Вообще-то Шату такая одежда очень даже нравилась, и если я вдруг резко поменяю пристрастия, то будет…. Н-да, именно, что будет. Не стоит давать местным пищу для размышления, её итак излишне много».

Идя совершенно незнакомым, но (что все-таки дико) привычным путем, Тайшат рассеяно скользил взглядом по убранству дворца. Громоздко, мрачно, грубо и при этом завораживающе красиво: темные, каменные стены, не горящие сейчас факелы, вечный полумрак, редкие на стенах картины и еще реже встречающиеся гобелены, узкие окна и никаких цветов в кадках или еще чего-нибудь подобного — словно мертво вокруг. И все же, этот мрачный в перечислении интерьер так сплетался в единую картину, что притягивал, околдовывал пугающей своей красотой. Здесь страшно. Действительно страшно. Но пожив в замке хотя бы пару дней уже ни один дворец, даже самый изящный, самый роскошный, не назовешь прекрасным. Красивым может быть, но прекрасным, лучшим — никогда. Деверо такой один — единственный, уникальный, неповторимый. Может потому что живой? От этой мысли по спине побежали мурашки и Тайшат поежился. «Лучше не вспоминать».

Вскоре переходы привели к огромной, резной двери из темного дерева, ведущей в малый обеденный зал. Именно там трапезничала семья, когда в замке не наблюдалось гостей. Можно сказать, это был «семейный обеденный зал». Вздохнув, принц сделала шаг, и двери пред ним открылись…

Если коридоры в здании, лестницы, переходы, холл и тому подобные помещения были плохо освещены и выдержаны в мрачных тонах, то все комнаты (даже кладовые) в противовес им освещались ярко, имели большое количество окон и светлую отделку стен (за исключением, может быть, личных покоев, подстраивающихся под хозяина). Картины, гобелены, украшения по вкусу. Главный обеденный зал, например, поражал гостей роскошным, даже можно сказать варварски помпезным убранством. Этот, малый, казался скромнее, изящнее, чище, и Таю очень хотелось осмотреться — чужая память это все-таки чужая память. Но такие действия были бы уж слишком поразительны для принца, прожившего в замке всю жизнь. Потому и потопал он прямо к столу. Молча. Сначала, увидев, что все уже сидят, хотел извиниться за опоздание, но вовремя вспомнил, что Шат этого делать бы не стал. Своевременно остановив себя, не произнес ни звука, но недовольство от чуть не совершенной ошибки осталось. Это было опасно.

За столом разговаривали мало. Молчавший по общему примеру Тайшат все внимание уделял тому, чтобы случайно не съесть что-либо не любимое предшественником. Правила этикета особых проблем не доставляли (чего Тай втайне опасался), даже несмотря на некоторое их отличие от земных. Тело словно само знало какая вилка к какому блюду и какая еда употребляется без столовых приборов вообще, просто руками (да, есть здесь и такое). Главное этому телу не мешать — то есть стараться не задумываться о своих действиях, тогда все совершается на автопилоте. И, стремясь следовать этому правилу, Тайшат отвлекался на вторичное знакомство со своими родственниками. Делая это по возможности незаметно, но, тем не менее, ловя пару раз вопросительные взгляды короля. И все же любопытство и желание «сравнить впечатление» оказалось сильнее.

Во главе стола, конечно, сидел сам король Конрад Саурон. По правую руку от него законная супруга Изабелла Рай аур Та, в девичестве Индиго.

Мать Шата была бесспорно красива, как впрочем и все здесь, но на вкус Тая (или Олега) худовата. Высокая, гибкая, с узким выразительным лицом. Прямой нос, тонкие губы изогнуты в капризной гримасе, волосы длинные — так принято у айронов, причем независимо от пола — того же цвета, что и у него, Тая. А вот глаза — большие, удлиненные, ярко-фиолетового цвета — завораживали и потрясали. Глаза были редки по своей красоте даже для данной расы. Лицо бледное, не меняющее спокойного, равнодушного выражения даже во гневе. Движения неторопливы и величавы. Да и во всей её прямой фигуре чувствовалась гордость, властность, но не высокомерие, а… ммм… порода, что ли. И в этом, женщина сидящая от короля слева, разительно от Изабеллы отличалась.

Фаворитка короля, его вторая «неофициальная» жена Ниан Корвальд оказалась пышнотелой блондинкой с округлым лицом, голубыми глазами, ямочками на щеках и неизменной улыбкой на губах. Смотря на неё, любой сразу же понимал, что женщина эта веселая и легкая в общении. Хохотушка, болтушка и ужасная сплетница, она не отличалась большим умом, но зато была неимоверно добра, честна и великодушна. К сожалению, эти черты характера из всех её детей унаследовала лишь средняя. Мериган, которая, хотя и младше Элеонор на два года, походила на старшую как близняшка. Но только внешне. В отличие от мнящей себя Великой Соблазнительницей и Очень Хитрой Интриганкой Элеонор, Мери отличалась кротостью нрава, добротой и очень большое внимание уделяла развитию своего целительского дара. Их брат, Саймон, оказался на удивление бледным, худым и имеющим болезненный вид подростком. Почему-то Шат помнил его несколько иначе. А вот его собственный, страстно ненавидимый брат Флавий, несмотря на силу относящихся к нему эмоций, отпечатался в памяти довольно верно.

Высокий, гибкий, он очень походил на собственную мать. Те же прямые, правильные черты лица, тот же узкий, капризный рот, темные волосы и даже фиолетовые глаза — страстный предмет зависти предшественника. Как и у матери выдержанный характер, спокойные движения и чрезмерная гордость, которая, как случайно узнал Шат, несколько настораживала их отца. Но это ничего не меняло — Флавий наследник, и в принципе очень хорошо подходящий для будущей роли.

Следующим, правее, сидел второй брат, который так сильно походил на отца, что Тай лишь скользнул по нему равнодушным взглядом. Третий, Айнв, унаследовал рост матери и плотность телосложения короля. Черты лица также Конродовы, его глаза и только волосы темные. В отличие от единственной оставшейся в живых их сестры. Та как раз имела светлые, с легким салатовым оттенком волосы, зеленые глаза и при этом в остальном оказалась копией Изабеллы. Причем, при таком сочетании красота Ириены была более нереальной, завораживающей, небесной. Может потому отношения дочери с матерью не совсем ладились. Вообще, из всех детей, только Тайшат оказался не похож на родителей, унаследовав внешность прапрадедушки со стороны короля, взяв у королевы лишь темные волосы, да непривычно малый для айрана рост у отца. И это служило постоянной темой нападок Флавия, очень болезненно воспринимаемой Шатом. «Глупость какая, переживать из-за внешности. Не урод же! И не девчонка, а для парня вполне, я бы даже сказал, примечательный вид».

Хлоп!

— Черт! — прямо перед лицом принца материализовался маленький дракончик. Задумавшийся Тай от неожиданности подпрыгнул на стуле, выронив при этом бокал и не сдержав ругательство. Надо сказать, ругательство нетипичное для данной местности. «Дьявол!»

— Какая экспрессия, — предсказуемо раздался холодно-насмешливый голос старшего братца. — Что-то в последнее время ты больно нервный стал. Это на тебя так действует преддверие Испытания?

Тай кинул на насмешника гневный взгляд, но отвечать не стал, чем заработал удивленный взгляд Флавия и настороженный — короля. «Блин! Вот так и прокалываются на мелочах».

С резким скрипом отодвигаемого стула, Тай стремительно поднялся.

— Думаю я вполне насытился. Пойду… пройдусь. И… гм…

Проглотив чуть было не сорвавшееся: «все было вкусно, спасибо» молодой человек поспешно сбежал из зала. Когда за ним закрылась дверь, вздохнул с большим облегчением, оглянулся — коридор оставался пустынен. Расправив плечи и придав лицу самое высокомерное выражение, на которое только оказался способен, пошел вперед, никуда особо не стремясь. Просто прогуливаясь, как и сказал родственникам.

«Н-да, нехорошо получилось. Засыплюсь я, ой засыплюсь — слишком уж разные мы с Шатом по характеру. Да и нормы поведения в наших мирах во многом не совпадают. Стоит только отвлечься и… все. Капут. Не могу же я каждый свой шаг, каждое слово контролировать?! Я так не сумею, да и будет это не менее подозрительно.

Эх, сбежать бы куда-нибудь на довольно продолжительное время, подходящее для оправдания происходящим в характере Шата изменениям. В кругосветку, например. Новый мир посмотреть…. А что, это идея. Может и попытаться после испытания? Если я его пройду, конечно».

Еще раз вздохнув, Тай остановился, оглядываясь и пытаясь понять, куда он собственно забрел. «А что теперь делать? Сразу после еды к рокам не пойдешь, вредно. Укачает еще. Может все-таки смотаться в библиотеку? Или слишком подозрительно? Хотя, если взять нужную литературу, то не так уж».

Приняв решение, принц стремительно и целеустремленно потопал в нужную сторону. Цель его марша оказалась недалеко от места окончания прогулки, потому к нужной двери подошел быстро.

В памяти не особо любившего читать Шата библиотека сохранилась как огромное, тусклое, серое помещение, установленное уходящими в бесконечность полками, заполненными пыльными фолиантами. Действительность же в который раз оказалась несколько иной. Комната большая, да, но удивительно светлая и уютная: отделка стен в теплых, коричневых тонах, картины на стенах, мягкие кресла под цвет, изящные столики, камин, бар и, даже, настольные лампы, работающие на «магии». Что, зная нелюбовь замка к таким вещам, поистине удивительно. И, конечно, книги. Их действительно невообразимое количество: больших, маленьких, потрепанных, ярких — но ни одной пыльной. Думать так, это оскорбление замку. Хорошо хоть Деверо не умеет читать мысли, иначе Шату не поздоровилось бы. Впрочем, замок его итак недолюбливал. «И теперь эта нелюбовь перенеслась на меня. Обидно».

Принцип поиска книг Тай помнил. Чуть прикрыв глаза для лучшей концентрации, сосредоточился на нужном вопросе и недолго постояв, пошел вперед, ведомый неясным чувством. Несмотря на знание, что все члены семьи ищут книги именно так, ощущал себя несколько глуповато. И когда остановился, не понимая почему, решил, что ничего не получилось. Но тут ему на глаза попалась толстенная книга в темно-синем переплете. Вытащив тяжелый фолиант, на обложке прочитал: «Краткий справочник: магия народов мира». То, что нужно! Перехватив том поудобней, потащил его к «читательскому залу». Там, устроившись поуютней в одном из кресел, торжественно открыл первую страницу.

Книга оказалась не только большой, но и красочной. Яркие иллюстрации, глянцевая бумага, понятный, легкий слог написания покоряли. Пролистывая страницы просто наугад, Тай любовался ими, изредка начиная что-нибудь читать и выпадая из реальности до конца статьи. Было страшно интересно, необычно и немного безумно. И он долго бы еще сидел так, завороженный пониманием, осознанием — это другое! Но время, время…

«Так, что-то я увлекся. Мне, собственно, эльфы нужны. Вернее их магия. Или необязательно их? Что у нас там? «Повелители душ»? может сначала магию души посмотреть?». Тай открыл последнюю страницу. Как и в его бывшем мире, именно здесь в книгах писалось оглавление. «Да такой раздел есть. Вот и посмотрим сначала его, а уж в случае неудачи пойдем на эльфов».

Несмотря на поставленную цель, до нужной страницы принц книгу листал медленно, задерживая взгляд на особо ярких картинках. Одна такая привлекла его внимание. «Не может быть!». Быстро скользнув взглядом, нашел иллюстрируемую статью и жадно принялся читать. Закончив, грустно и с неожиданно проснувшейся болью невидяще уставился на приписку: «В случае прерывания ритуала или какой-либо ошибки в действиях, проводящий ритуал погибает. Что в таком случае случается с жертвами ритуала пока не выяснено».

«Эх, Дина, Дина, ведьмочка моя. Что ж ты так? Зачем? Неужели твоя любовь была настолько сильна? Я ведь этого не заслуживал, девочка. И что случилось с тобой? Почему не получился ритуал? Не смогла убить? Но значит погибла сама». Мысль отдалась неожиданно острой болью. «Нет, нет, неправда. Ты не могла умереть, ты сильная. Сейчас наверняка живешь с Андреем и счастлива. Ведь правда? Правда! Должно быть правдой…».

Молодой человек, носивший когда-то имя Олег, сцепил зубы и решительно перевернул страницу. «Ты — счастлива. Я знаю. По-другому просто не может быть». Дальше он листал быстро, не задерживаясь. Потому нужное место нашел скоро. Бегло заскользил взглядом по текстам, пытаясь выцепить ключевое слово. «Есть! Вот оно. Ура!». Быстренько перейдя к началу статьи, Тай принялся за чтение.

Итак, арраш. Это одно из званий адептов культа, называемого простенько и со вкусом — «Повелители». Суть данного учения в том, чтобы любыми способами постичь искусство повелевать. Как правило своей судьбой, но для этого сначала научиться управлять другими. Недаром звание их главного — «Кукловод». Основные концепции и философию учения Тай лишь просмотрел, решив разобраться как-нибудь в следующий раз — настроение к познанию нового пропало. Потому сразу перешел к нужному.

В этой магической секте лестница к вершине состоит из пяти ступеней. Первая носит название «ар», что расшифровывается как «повелители разума». Адепты данной ступеньки обязаны уметь подчинять отдельно взятого человека, для чего используют как обычные средства давления, вроде игры на чувствах (алчности, зависти, страха и т. д.), так и магию, называемую в этом мире Дейн — дурман. В мире Олега она распространена под названием «гипноз».

Наименование ступени второй схоже по звучанию — «арр», но при этом расшифровывается как «повелители толпы». Их основная задача уметь направлять большое скопление людей к нужному адептам поведению. Здесь магия также используется в минимальных количествах и основной упор делается на способностях самого «повелителя».

Ступень третья «арра» или «повелители судьбы». Так обзывают себя интриганы, этакие «шахматисты жизни», играющие людьми, как пешками и по идее приходящие к нужному результату. Идея, правда, срабатывает не всегда. Эти уже пользуются всем, что знают и что умеют. А уметь по статусу обязаны многое.

Наконец последние две это знакомое «арраш» и высшее «аррашн» — «повелители мертвых». Почему пятым являются именно обычные некроманты, а не те же «повелители судеб» Тай не понял. Но собственно не особо и старался. Его больше интересовало четвертое звание.

Так называемые «повелители души» это уже чисто маги, причем маги высокого уровня. Правда весь их потенциал направлен в одну сторону и являются они узкими специалистами своего дела. Дорогостоящими и востребованными специалистами.

Разумеется узки они только в плане магии, в жизни адепты пятого уровня те еще интриганы, владеющие большим запасом знаний по различным методам манипулирования. Еще бы, пройдя первые то три ступени. Но, по крайней мере, понятно, почему «арраш» это четвертая.

Чтобы овладеть искусством «повеления душой» человек (или другое разумное, обладающее определенными способностями, существо) должен не только иметь большой запас так называемой магической силы, но и определенные знания, умения, способности и… опыт. Причем последнее обязательно. Потому то и не могут получить это звание молодые… эээ… разумные. Даже очень одаренные из них.

Для своей работы аррашам необходим определенный инструмент — Камень пустоты или, как называют его сами адепты, тарк. Создается тарк самими «повелителями». Как это делается знают лишь они и тайну свою не раскрывают. Принцип действия их магии также известен лишь приблизительно. Камень вытягивает из «жертвы» кальку личности: память, эмоции, жизненные установки. Затем, повинуясь заклинанию проводящего ритуал, память возвращается, но уже совершенно «сухой» без налета каких-либо чувств. А вместо остального в объект воздействия закладывается установки воздействующего мага. Обязательными из них являются две: имитировать объектом обычное для него поведение и обычные эмоции и во всем подчиняться магу. Все же остальное на усмотрение проводящего. При этом, если «нить подчинения» рвется, объект умирает. Умирает он и после прямого приказа своего «хозяина». Впрочем, такой человек после проведения ритуала уже является мертвым. Это не разумное существо, а что-то вроде живого зомби. «Бр-р, гадость какая!».

Но больше всего из всей этой кучи информации Тая заинтересовали сведения о чувствах, испытываемых подопытными сразу после проведения ритуала. Никаких особо неприятных ощущений не наблюдалось. Наоборот, мир как бы становился ярче, пронзительнее и понятнее. Но без эмоций. «А мне то препаршиво было. Это потому что ту нить порвал? Видимо. И ведь какие-то установки в меня заложили. Что там идет вначале? Имитировать поведение предшественника? Так я это и сам делать пытаюсь, правда получается не ахти, мои собственные эмоции перебивают. Нет, эта установка для меня не так уж и страшна. А вот вторая — полное подчинение тому эльфу — что-то решительно не нравится. И ведь кроме всего попало еще и не разглашать некоторые детали. А кое-чего, возможно, я и вообще не знаю. Стреёомно. Что ж в такой ситуации можно…».

— Ваше Высочество.

С громким хлопком закрыв книгу, Тай поднял голову и вопросительно посмотрел на седовласого. «Ну хоть не вздрогнул на этот раз. И все же опять его проворонил! Где эти чертовы навыки предшественника?! Я ж в такой форме испытания в жизни не пройду!».

— Да, Каджи?

«Да и вообще, откуда он взялся? Что здесь делает? За мной шпионит?».

— Ваше Высочество, что вы здесь делаете? Насколько я знаю, библиотека не является местом вас интересующим.

«Козел седой!».

— Сплю я тут, Каджи. Разве не видно? Очень удобно: кресла мягкие, комната уютная и снотворное под рукой, — принц слегка постучал по корешку находящейся в руках книги, мысленно прося у неё прощения. «Черт их тут знает, книги эти, в магическом то мире. Уж если замки живые…». Брови седовласого тем временем приподнялись в жесте удивления.

— Ну, если смотреть с такой позиции, то вы безусловно правы. Однако не кажется ли вам, Ваше Высочество, что сейчас несколько неподходящее время для… отдыха.

— Знаешь, кажется. Действительно, пойду-ка я на Ниру полетаю.

С этими словами Тай поднялся, держа книгу так, чтоб названия видно не было. Обошел слугу, направляясь к книжным полкам, когда его догнал очередной вопрос:

— А позвольте узнать, Ваше Высочество, какая книга служила для вас усыпляющим?

Тай обернулся.

— Это допрос?

Вопрос прозвучал не высокомерно-холодно, а удивленно-весело. «Ну хоть что-то у меня получилось прилично по-шатовски».

— Конечно нет, Ваше Высочество.

— Ну тогда и отвечать я не буду.

И улыбнувшись, молодой айрон продолжил свой путь.

 

Глава 5

Магия правителей

Выйдя из замка на улицу, Тай остановился, привыкая к чуждости своего нового мира. Казалось, даже воздух тут другой. Вдохнув полной грудью, запрокинул голову и замер в удивлении — голубое небо имело легкий зеленоватый оттенок, белый цвет облаков отдавал желтым, а солнечный диск немного розовел у края. «Ну, здравствуй, магический мир. Почему-то не ожидалось, что будешь настолько чуждым». И это его новый дом.

— Дом, — произнес новоявленный принц, пытаясь проникнуться и прочувствовать. Получилось. Пришли тоска и страх. Только сейчас до парня дошло окончательно, что это навсегда. Что он не только поменял имя с Олега на Тайшата и социальный статус с «золотой молодежи» (как изредка в шутку обзывала его Дина) до королевского сына, но и потерял свой мир. Никогда больше он не увидит родителей, не поругается из-за какой-нибудь ерунды с отцом, не будет спорить о пустяках с сестрой. Сестренка. Он даже не сможет сказать ей, как её любит. Как всех их любит. «Бляяять, а». Потерять все это — свои походы по клубам, пьянки с друзьями, до сих пор смущающие объятия вечно волнующейся матери, гулянья по Красной площади, красоту любимого города, ехидные замечания сестры, взлеты и падения родной футбольной команды, вечные пробки на дорогах, тупые сериалы и безумные по своей глупости песни попсы, да даже родные белые стволы берез, которые он также теперь не увидит никогда — оказалось неожиданно больно.

— Ваше Высочество? — тонкий голос прервал размышления. Тай вздрогнул и удивленно посмотрел на стоящего рядом незнакомого айрана, одетого в форму слуги. — Что с вами? Вы плачете?!

Испуганно дотронувшись до щек, а затем и до глаз, Тай с недоумением воззрился на прислужника. «С чего он взял? Глаза что ли блестят?».

— Нет, — с запозданием ответил, — просто солнце яркое.

Айран окинул его недоверчивым взглядом, но, увидев, что принц хочет побыть один, лишь молча кивнул и отправился по своим делам. А Тай продолжил свой путь, направляясь куда и собирался — к рокам.

«И чего я так разнюнился? Ну да, никогда больше всего этого не увижу. Никогда не почувствую, уже ничего не исправлю и… Черт, хватит! Я был обречен там, я умирал! И умер, в общем-то. А здесь… Это ведь тот самый второй шанс, мой «реальный» мир, о попадание в который тогда я верил с поистине параноидальным упрямством. И ведь получилось. Так теперь погибать окончательно только оттого, что настоящий дом для меня потерян?! Это будет уж полным идиотизмом! Прошлое пусть останется в прошлом. А меня ждет мой новый мир, моя новая жизнь, моя…. Моя уворованная у Шата судьба». Принятое еще в первый сознательный день решение было подтверждено и утверждено окончательно. Тоска, конечно, никуда не ушла лишь по приказу сознания, да и боль не притупилась, но может, это и к лучшему. Тай лишь задвинул их на задворки души. А страх оставил. Он всегда поможет хорошим советам. Ну что-нибудь типа: «Не лезь туда! Пятками чувствую, там нам не понравится!».

Улыбнувшись собственной фантазии и встряхнувшись окончательно, Тайшат наконец заметил, что за раздумьями добрался практически до места. Огляделся (почему-то самые обычные и привычные вещи в памяти предшественника оказались недоступнее). Дальняя часть призамкового сада выглядела заброшенной, что для королевского вроде как и неприлично. Но, вспомнил Тай, вина в том была не садовников. Просто роки не любили излишней суеты над местом своего обитания.

— А черт! — обжегшись о четри — растение, чьим аналогом можно считать Земную крапиву — Тай пошел по вытоптанной в зарослях травы тропинке более осторожно. И довольно быстро добрался до нужного места — кривой, рассохшейся двери прямо в земле. Откинув деревяшку и открыв вход в своеобразный погреб, присел на корточки у края. Заглянул — внизу оказалось адски темно. Где-то здесь должны были быть ступеньки, но лезть в эту «преисподнюю» не хотелось.

— Нирууу, — позвал тихонько. Снизу послышался неясный шум, хлопот, затем все затихло.

— Нирууу, — предпринял еще одну, уже более громкую, попытку Тай. Вновь хлопот, свист — в темноте загорелись два желтых огонька.

— Дьявол! — уворачиваясь от стремительно несшегося на него чудовища, принц грохнулся на землю, пребольно ударившись, да заработав еще парочку ожогов.

— Ну ты и, — покачал головой, после того как встал и отряхнулся, — стееерва.

Ответом служило низкое шипение, в котором парню послышалась насмешка. «Вот чего предшественник вокруг себя дамочек развел?! С ними одна морока, с мужиком было бы легче».

— Ну так мы сегодня полетаем или как? — с намеком на раздражение осведомился принц. В ответ Ниру слегка наклонила длинную морду на гибкой шее и расправила большие кожистые крылья. Тай невольно залюбовался — Ниру была красоткой и знала это. А значит, никогда не забывала продемонстрировать.

— Насколько понимаю это можно идентифицировать как положительный ответ? — осведомился Тай и, дождавшись утвердительного шипения, кивнул. — Ну тогда пойдем.

Взлететь прямо из сада не получилось бы — мешали деревья. Потому и приходилось перед полетом совершать маленькую прогулку в компании рока до «взлетной» площади перед дворцом. И наблюдая за тем как мягко стелется рядом с ним Ниру — а другим словом походку этого животного обозначить было трудно — Тай стал вспоминать все, что Шат о них знал. А так как эти существа считались его любимцами, знал не мало.

Роки не птицы, а летающие ящеры, что, в общем, понятно сразу, как только их увидишь. Название свое — которое происходило от слова «Рок» (Судьба) — получили еще в старые времена. Быстрые, сильные, ядовитые, умеющие заглушать шум полета с помощью магии и благодаря ей же на короткие мгновения делаться невидимыми — они были истинным ужасом для древних дамирцев. Когда и кто их приручил история умалчивает, но вот уже пять веков звери перевозят на своих спинах айранов. Несмотря на такое «служение» обходиться с роками следует осторожно. Животные они по истине опасные, а хорошо чувствуя отношение к себе, пренебрежения не терпят и обид не прощают. Может потому и являются довольно не распространены в народе, несмотря на всю свою полезность.

Раскраска их, как и у большинства других представителей фауны, зависит от пола и возраста. Самцы роков имеют однородный серо-зеленый оттенок кожи, дети, как правило, пятнистые коричнево-зеленые, ну а самочки… Самки снизу окрашены в тот же серо-зеленый, а вот сверху блистают всеми цветами радуги, при этом смотрясь чрезвычайно впечатляюще. Например, Ниру. Удлиненная её морда более темного, более зеленоватого оттенка, чем брюхо. Разрез глаз обведен темно-зеленой, почти черной каймой. Роговые наросты на голове, так же темно-зеленые у основания, к верхушке алеют. Спускаясь вниз по шее, они как бы передают этот цвет коже на спине, и та горит красным, имея более светлый оттенок у места крепления крыльев и вновь темнеющая к хвосту, кончик которого уже практически коричневый. Сами же крылья покрашенные у основания тем же красным, постепенно перебирают все нюансы этого цвета, у краев переходя с оранжевого на желтый. Несмотря на несколько раздражающее буйство краски, выглядит это очень и очень впечатляюще. С расправленными крыльями она напоминает огромный драгоценный камень.

Тем временем, за раздумьями, сад закончился, и принц с Ниру вышли на нужную площадь. Но здесь Тайшата ждал сюрприз, и не сказать, чтобы приятный. «Какого фига?!».

— Ваше Высочество? Решили покататься? — невысокий седовласый айран невозмутимо смотрел на Тая. — Разрешите нам с Джефом составить вам компанию?

Хмуро разглядывая огромного серого рока, принц также хмуро вопросил:

— А разве я могу не разрешить, Каджи?

— Конечно, можете, — спокойно ответил мужчина, слегка отстраняясь от яростно шипящей Ниру, недовольной близким соседством с более крупным роком. Да еще самцом. «Феминистка она, что ли?». — Только ведь небо не принадлежит никому, а я не принадлежу вам. Так что…

И седовласый развел руками, обозначив на губах улыбку. Тай в непритворной ярости сжал челюсти и, не ответив ни словом, ни жестом, подошел к любимице Шата. Слегка погладил её по морде, успокаивая, затем забрался на спину, устраиваясь как можно удобнее. Из памяти предшественника Тай знал, что при полете на роках сесть наиболее свободно и комфортно чрезвычайно важно. Причем, учитывая, что кожа у этих ящеров гладкая, а спина твердая, сделать это довольно сложно. И ведь никаких смягчающих подушечек не приспособишь! Согласные выносить на своей спине айранов, никаких иных вещей роки терпеть были не намерены — если эти вещи не в руках пассажиров, конечно. Капризность этих животных — еще одна причины не большой их популярности.

В конце концов, найдя удовлетворившую его позу, принц слегка постучал по спине Ниру, показывая, что готов. И тут же почувствовал, как его словно тяжелым одеялом накрыло, причем всего — теперь он не мог пошевелиться, в чем тут же и удостоверился, попытавшись слегка качнуться вперед. Дыхание, моргание и легкое подрагивание пальцев — все, что сейчас было доступно Таю. Таково действие магии роков. Когда-то подобным образом они переносили на себе добычу или детей — и тем и другим позволять двигаться было нежелательно. После приручения это стало способом удерживать на себе седоков, не позволяя им свалиться. Которым за возможность летать приходилось платить некоторой некомфортностью состояния.

Подавив возникшую, несмотря на подготовку к подобному, панику, Тай несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и пожелал взлететь. Роки, которые неплохо чувствовали самые верхние, в основном направленные на них, эмоции, именно таким образом и управлялись. Вот и Ниру сделала несколько шагов, расправила крылья, легкий толчок и… они взлетели. «Ух, тыыы!».

После вознесения в воздух все опасения исчезли, связные мысли испарились и в голове остались только какие-то непонятные, восторженно-матерные восклицания. Лететь навстречу зеленовато-голубому, чуждому небу, чувствовать под собой мощь и силу животного, зная, что только от него теперь зависит твоя жизнь, ощущать эту километровую пустоту под собой, холодноватый ветер на коже, одиночество и приволье было… непередаваемо. Забылось, что мир чужой, забылось, что сзади летит Каджи, что у него самого теперь куча проблем, впереди сплошные испытания, на земле остались нерешенные дела и не особо удающаяся роль предшественника — все это забылось. Остался лишь простор, восторг и свобода, свобода, свобода. «Неудивительно, что это так нравилось Шату!».

Тай видел, как слегка «искажается» воздух впереди, когда встречный ветер ударяется о защиту рока, долетая до пассажира уже в весьма прогретом и потерявшем значительную силу варианте. Опустив взгляд, принц посмотрел на землю и только сейчас понял, с какой же сумасшедшей скоростью они летят. Именно этот момент выбрала расшалившаяся Ниру, чтобы сделать «мертвую петлю» — сердце ухнуло куда-то вниз, казалось даже остановившись. В воздухе ощущение тяжести прошло, и, не чувствуя ремней, мерещилось, что не держишься никак. Магия как-то забывалась. «Твою мать!!! Это покруче и русских и американских горок вместе взятых!». После «выпрямления» Тай буквально чувствовал, как глухо бьется в груди сердце, звоном отдаваясь в ушах. «Ну девочка моя, предоставляю тебе полную свободу. Полет на твое усмотрение. Развлеки меня, но, умоляю, так, чтоб я жив остался!». Понявшая все Ниру камнем ухнула вниз. Тай закричал…

Сколько длилось это сумасшествие, Тайшат не знал. Время утекало как-то до безобразия незаметно — когда надоело беситься, они с Ниру просто летали, и Тай любовался своей страной сверху. Она производила немного странное впечатление — очень много зеленых насаждений даже в городах и огромное пространство Леса на западе. Того самого леса, к которому его рок наотрез отказалась подлетать близко. Тай не возражал, все равно сверху ничего не увидишь толком, а познакомиться поближе с тем местом ему так и так придется. Именно в нем и проходит пресловутое испытание.

Когда они совершенно неожиданно приземлились на зеленую полянку, недалеко от деревни, принц удивился — с чего бы это. Но потом почувствовал, что Ниру устала. «Действительно, чего-то загонял я свою девочку». Но после того как действие удерживающей магии закончилось, Тай понял, что отдых был нужен не только року — встать он не смог. Он с неё упал. Все тело занемело до полной нечувствительности. «Ой. Как больно мне сейчас будет!». Чуть позже принц обессилено лежал на земле, слегка постанывая. И в это время солнце закрыла какая-то фигура. «Черт, а я и забыл про него».

— Ну что ты смотришь, Каджи? Плохо выгляжу?

— Отвратительно, Ваше Высочество.

— Да неужели? — пробормотал Тай, прилагая определенные усилия, чтобы встать — удалось. Все же показывать свою слабость другому мужчине, особенно приставленному за тобой следить, было неприятно.

— Ну и где мы находимся? — оглядываясь, спросил королевский сын. В ответ Каджи в удивление поднял бровь.

— Как, Ваше Высочество? Вы не знаете? Разве не вы выбирали направление?

Принц почувствовал раздражение.

— Не зли меня, Каджи! Ты же прекрасно видел, что ничего я не направлял, а просто катался. Путь выбирала Ниру.

Оба одновременно посмотрели на року. Почуяв их взгляд, та подняла морду и с недоумением зашипела. Принц вздохнул — теперь она будет отдыхать не менее двух часов. Каджи ответил.

— Не знаю, Ваше Высочество. Точно могу сказать лишь, что к востоку от Деверо.

Принц вновь вздохнул. Затем потянулся, прогнулся, поприседал и опустился задом прямо на траву. Делать особо было нечего, а тело требовало отдыха. Каджи разместился рядом.

Так, в молчании и безделье, прошел час. Что Джеф, что Ниру практически неподвижно лежали, и Тай подозревал, что они там давным-давно уснули. Но тревожить их пока что было себе дороже, а скука заедала. Просто сидеть надоело давненько — извертевшись на траве, принц встал, сделал пару кругов вокруг их стоянки и, наконец, не выдержал.

— Может пойдем до деревни пройдемся? — повернулся он к своему спутнику. Тот не меняя позы пожал плечами. Принц нахмурился, походил еще.

— Ну, скууучно же, — с типично шатовскими капризными интонациями в голосе протянул он. Седовласый вновь отреагировал лишь пожатием плеч. «Ну и фиг с тобой!». — Ладно, ты тут покарауль наших питомцев, а я пойду, погуляю.

В мгновения ока сопровождающий принца оказался на ногах.

— Не думаю, что им нужен охранник.

«А мне значит нужен?!».

— Угу, — невнятно прокомментировал это заявление молодой айран и, повернувшись, первым бодро потопал в сторону жилого места.

Идти пришлось не долго — минут двадцать всего. Ступив с зелени травы на дорогу, которая вскоре превратилась в деревенскую улицу, принц с любопытством вертел головой. Тем более, что Шат, сидевший в замке безвылазно, также ничего подобного не видел. Но Тай был разочарован. В принципе он сам не знал, чего именно ожидал, но реальность оказалась очень… обычной. Точно такие же деревеньки до сих пор встречались и на просторах родины Олега. Те же дома, те же дворы и огороды, и живность нагло переходящая дорогу прямо перед носом — хотя вот последняя то, как раз, и отличалась от привычной. С интересом рассматривая местных представителей домашнего животноводства, Тай пытался отыскать какие-нибудь сведения о них в памяти предшественника, но не преуспел. Видимо Шат не особо интересовался из кого делались те блюда, что он потреблял. А Таю спросить вроде бы было и оправдано, но как-то неудобно.

С каждым шагом, принц все замедлял ход. Ничего интересного не наблюдалось, а любопытствующие взгляды деревенских жителей, просверливающие в его спине, кажется, даже реальные дырки, несколько… смущали. Тем более, что заговорить с ним никто не пытался. И уже почти остановившись, чтоб дождаться слегка отставшего Каджи и задать ему какой-то вопрос, Тай заметил вещь до этого в живую невиданную, но вполне узнаваемую по фильмам. Колодец. Что удивительно — хотя может и не очень — конструкция очень напоминала Земную (ну, насколько не сведущий в этом Тай мог судить). И разумеется он тут же рванул к такому знакомому предмету, моментально ускорив шаг. Тем более почувствовал, что пить и правда очень хочется.

Что же случилось в следующий момент, парень так толком и не понял. Вот он спешит к намеченной цели, полный предвкушения и весь в мечтах о прозрачной и холодной водице — и вот он же летит куда-то в сторону, причем то, что сам же и прыгнул, до него доходит лишь после приземления. То ли сработал инстинкт, то ли наследие Шата дало о себе знать, но, тем не менее, буквально через доли секунд Тай ошалело смотрел на то место, куда должен был ступить и где теперь разгоралась зеленая воронка. А руки словно сами по себе шарили у пояса, ища несуществующие оружие — о чем мозг опять же сообщил владельцу с опозданием. «То есть прежде всего действие, а уж известить можно и попозже?!».

Но все мысли проходили как-то боком, лишь мельком задевая сознание. Тай напряженно следил за мерцающей воронкой. Даже то, что Каджи каким-то образом оказался рядом его не особо взволновало. Впрочем не один он наблюдал за зеленой, то гаснущей, то с новой силой разгорающейся, туманной вертящейся дымкой. Все жители деревни напряженно следили за данным действом, сжимая в руках то оружие, которое успели достать. А принц параллельно еще и выуживал знания об этом феномене, называемом в простонародье Прорыв. Такое случалось, когда резко смещались магические потоки земли и происходило столкновение излишне… несовместимых. Вот и возникали такие смерчики или другие световые феномены, которые сами были вполне безопасны, но зачастую сопровождались не столь безобидными эффектами. Но в этот раз кажется все заканчивалось вполне безобидно. Тай чуть расслабившись, наблюдал как смерч истончался, превращаясь в нитевидный столбик, который стремительно таял. И тут-то и вспыхнуло черным, а в следующий миг на принца летело огромное, зубастое нечто. «Почему на меня?! Здесь что, других мало?!!». Тело Шата среагировать успело, что не скажешь о застывших в ступоре мозгов Тая. Но тем не менее увернуться смог, даже успел рассмотреть, что на него нападает нерг, однако при отсутствии какого-либо оружия это была лишь малая отсрочка. Тут запаниковавший парень конечно забыл, что не один. То есть помнить то помнил, но не в том контексте. Даже если не считать сельчан, которые, конечно, не стали бы смотреть, как убивают их принца, оставался еще и Каджи. Поэтому ничего удивительного, что буквально через долю секунды после оформления в голове Тая оптимистический мысли: «мне конец!» — откуда то сбоку ударил белый луч света, охватывая чудовищную фигуру. И вот на месте нерга образовался огромный костер. Который буквально через пару секунд истаял, оставив после себя лишь кучку пепла. Принц обернулся — Каджи опускал руку.

— Спасибо, — слегка охрипшим голосом проговорил Тай, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. И увидел как расширились глаза седовласого. «Опять не так прореагировал?». Но тут спиной почувствовал ветерок опасности — и стремительно обернулся, одновременно уклоняясь от неведомого. Маневр получился криво, Тай упал, пребольно ударившись — но в данный момент ему было не до таких мелочей. Он расширившимися от ужаса глазами смотрел, как молодой паренек вторично заносит над ним топор. И никого достаточно рядом чтобы успеть спасти!

— Стой! — закричал в панике. Парень остановил движение, но топор продолжал падать. — Замри!!!

Острое лезвие застыло в сантиметре от таевой шеи. Тот целую секунду лежал в шоке, не веря случившемуся. Затем осторожно перевел дух и, задержав дыхание, тихонечко выполз из-под нависшего топорища, боясь оторвать взгляд от серо-зеленых, мутных глаз. А «освободившись» застыл, то ли в растерянности, то ли в прострации. Так и замерли они, словно в остановившимся кадре, представляя со стороны дикую картину — оцепеневший в нелепой позе паренек с топором, полулежащий недалеко от него принц, который не отрывал от паренька взгляда, и остальные айраны также словно окаменевшие, но сверлящие взглядом уже его, Тая. Последний понимал, конечно, что надо предпринимать хоть какие-нибудь действия, но заставить себя двигаться просто не мог. Мысли в голове текли вяло будто плавая в киселе, он кажется уговаривал себя на что-то — но все еще лежал. Пока не заметил краем глаза, что рядом уже стоит Каджи. И это присутствие словно послужило спусковым крючком — Тай выдохнул, только сейчас поняв, что боль в груди разгоралась от недостатка воздуха. Помотал головой, медленно поднялся. Молодой айран все продолжал стоять. Принц также не торопясь подошел к нему, осторожно вынул из рук топор — его собственные мелко подрагивали. Кинув любимый инструмент дровосеков куда-то назад, выпрямил эту согнутую фигуру, взял чужое лицо в ладони и нырнул в омуты серо-зеленых глаз. «Ну Шат, выручай!».

Мир вроде как знакомо, но непривычно поплыл в багровом тумане, каковой постепенно собрался в тонкий, пурпурный ручеек, которым и был Тай. Он с легким шуршанием, являющимся полностью плодом его собственного воображения, скользил в белом тумане. Туман пугал — живой, пульсирующий, равнодушный. И равнодушно убивающий своего носителя…

Туман не был злым, он просто жил. И не его вина, что жизнь его основывалась на безумии и смерти другого. Он так устроен, он только так выживает и какое ему дело до того, чья жизнь лежит в основе его? Ему надо расти, расширяться, а эта пурпурно-багровая нить мешает, прорастая в нем, разрезая, раня. И туман уплотнился около агрессора, пытаясь задавить, уничтожит источник боли — но тонкий ручеек по всей длине вспыхнул красным огнем, и белесая дымка задрожала в мучительных спазмах адской боли. Если бы умело, оно бы кричало, но вместо крика ему было доступно лишь это искривление собственной структуры. И туман, корчась по-своему, сгорал, растворялся без остатка в чужой сущности. А вместе с ним растаял и ручей. И лишь крохотная искорка пурпура осталась от всего. Очень-очень любопытная искорка. Она поплыла куда-то вглубь, с интересом рассматривая странные разноцветные пятна и нити, собранные в устойчивую структуру. Правда сейчас данная структура устойчивостью похвастать не могла — все плыло, нити переплетались в другом порядке, пятна плыли на новые места. Но где-то застывали, путались, вставали не туда — в таких случаях искорка помогала, распутывала, направляла или подталкивала. Сколько времени прошло сказать оказалось трудно — здесь оно текло совершенно по-другому — но тем не менее работа по переустройству закончилась, и вот перед гордой и полной восторга от причастности к рождению нового искорки стояла совершенно другая сущность. Хотя… употребить слово «совершенно» было явным преувеличением — новое базировалось явно на старом, изменив лишь положение но не суть. Еще раз окинув все любовным… ну за неимением другого термина можно сказать и взглядом, искорка вспыхнула кровавым и исчезла…

Почувствовав удар, Тай понял, что упал. И как и в прошлый раз не мог подняться, но уже от полного бессилия. В ушах звенело, перед глазами стояла красная пелена, сквозь которую принц смутно различал странную фигуру. Не менее странная мысль застыла в голове. «Моой». А затем красный цвет сменила темнота.

Очнувшись, Тай понял, что лежит на травке, на полянке, а вокруг никого. Ну, если не считать сидящего рядом Каджи, да воркующих неподалеку роков.

— Поздравляю, Ваше Высочество, — заметив, что высочество очнулось, серьезно произнес седовласый.

 

Глава 6

Изменчивые

Тайшат сидел за столом, лениво копаясь в тарелке и хмуро погладывая на соседей. Настроение было паршивым, да и чувствовал он себя преотвратно.

Вчера, сразу после возвращения в замок, принц отправился к себе и заснул едва добравшись до постели. Но выспаться все равно не удалось. Мало того, что сегодня разбудили в несусветную рань и посреди сна, так к тому же заставили на завтрак спускаться в столовую. А он может вообще есть не хочет?! С таким-то самочувствием. «Изверги!».

Тай вздохнул и отправил в рот еще один маленький кусочек мяса. «Какая гадость это ваше не пойми что. А Шат вроде как и любил». С трудом проглотив, Тай вновь вздохнул.

После давешней «прогулки» принц ощущал себя очень измотанным — как физически, так и эмоционально. Даже ночь сна помогла не особо. Видимо сказалась недавняя «болезнь» и при новых потрясениях организму необходимо оказалось отдыху побольше. «А скоро в этот поход переться. Ой, что будет! Видимо Сопровождающему меня тащить на себе придется».

— Тайшат!

Принц лениво приподнял голову и равнодушно посмотрел на короля.

— Да, отец?

— Сын мой, ты помнишь, что завтра начало твоего Испытания?

— Да, отец.

Еще бы он не помнил! Да в свете вчерашней встречи с одним из представителей Леса он об этом «экзамене» забыть не мог!

— Знаю, ты не особо любишь это, но все же советую посидеть сегодня в библиотеке. Некоторые сведения о Лесе и особенно его обитателях могут пригодиться.

— Да, отец, — все также невыразительно повторил Тай. Конрад окинул его обеспокоенным взглядом, но ничего не сказал. Остаток завтрака прошел в молчании. Домучив то, что лежало у него на тарелке, принц, наконец, смог встать и отправиться куда и советовали. Сразу за ним поднялся и король, но ему предстояли дела государственные, а потому он устремился в кабинет.

До тошноты знакомый путь не занял много времени. Войдя, Конрад Саурон привычно достал бумаги, привычно устроился за столом, но, вместо того, чтоб приступить к работе, устало посмотрел в окно. Шел дождь. Король вздохнул. Руки застыли на бумагах, губы сжались в тонкую линию, на лице замерло выражение беспокойства. Сколько просидел так в неподвижности не знал и сам, но вряд ли больше десяти минут. А затем услышал тихий скрип открываемой двери.

— Доброе утро, Каджи, — произнес не оборачиваясь.

— Доброе утро, Ваше Величество. Что-то случилось?

Конрад, наконец, повернул голову лицом к двери, окинул изучающим взглядом застывшую у порога фигуру. Кивнул на ближайшее к себе кресло:

— Присаживайся.

Проследил, как исполняется его пожелание, и лишь затем ответил:

— Ничего особенного. Просто вчера не смог выслушать твой отчет, а сегодня за завтраком Тайшат сидел как в воду опущенный. Что случилось на этой вашей прогулке?

Седовласый равнодушно пожал плечами.

— Ничего особенного. Просто Его Высочество впервые повстречал нерга, впервые самостоятельно убил айю и помог провести Марише.

— Вот как? — король удивился. Не то, чтобы столкнуться с таким набором было сложно, вовсе нет. Если не повезет наткнуться на Прорыв, то можно и похлещи чего-нибудь словить. Но то, что его младшенький сумел справиться с айей и провести Марише одновременно, довольно… необычно. Хоть король этого никому и не говорил, но он отлично знал, что ни достаточной силы, ни достаточной воли у Тайшата не наблюдается. Неужели он ошибался в собственном сыне? — Ну и?

Каджи повторил жест с тем же равнодушием.

— Нерга уничтожать пришлось мне, использовав артефакт. Принц от первого броска зверя, конечно, увернулся, но, кажется, животное испугало его до ступора. Что же касается остального… Со стороны судить о качестве проведения довольно трудно, однако к окончанию Его Высочество потерял сознание. До места, где оставили роков, пришлось нести его на руках.

— Вот как, — задумчиво повторил король, прикрыв глаза. — Ммм. Еще что-нибудь, что я должен знать?

— Вчера, сразу после завтрака, принц Тайшат направился в библиотеку. Смотрел справочник по магии народов мира.

— Мальчика заинтересовало, что с ним сделали, и он попытался узнать? Похвально. Не находишь?

— «Мальчика» заинтересовало не только это. Его очень потрясла какая-то статья в той книге. Какая именно узнать не сумел.

Конрад открыл глаза и внимательно посмотрел на подчиненного. Затем медленно, нехотя произнес.

— Статья о ритуале Иетари.

— Иетари? Что-то знакомое… Это… «смена тела»!? — светло-голубые глаза расширились в шоке. — Вы хотите сказать, что наш принц может быть и не совсем наш…

— Нет! — резкий голос правителя прервал догадки седовласого. — Ничего подобного я сказать не хочу! Этот эльф проводил над моим сыном совершенно другой ритуал, о чем тебе прекрасно известно. А почему Тайшата заинтересовала именно эта статья…. Причин может быть много.

— Но вы должны согласиться, что последние два дня принц ведет себя странно.

— Странность поведения не всегда означает смену души. У Тайшата начало Испытания завтра, возможно он просто…. — Конрад замолчал, заколебавшись. Это слово ему не нравилось, но правда есть правда, и он нехотя закончил, — боится.

— Возможно, — легко согласился собеседник короля, поднимаясь. — Это все, что вы хотели узнать?

— Практически да… Каджи!

Оклик настиг седовласого на полпути к выходу. Повернувшись, тот вопросительно посмотрел на правителя.

— Да, Ваше Величество?

— Ты уверен, что в этом Испытании хочешь быть Сопровождающим моего сына?

Холодные голубые глаза, казалось, заледенели еще больше.

— Да, я уверен.

Конрад вздохнул, устало потер переносицу. Взял в руки первый документ.

— Что ж, это твое решение… А Тайшат сейчас должен быть в библиотеке.

— Благодарю вас, Ваше Величество.

Каджи почтительно поклонился не смотревшему на него королю и вышел из комнаты. В коридорах было привычно темно. Этот полумрак успокаивал. Мужчина легко шел по знакомым переходам, не задумываясь сворачивая в необходимых местах. Проведя большую часть жизни в замке, он знал Деверо как свои пять пальцев, потому мог сейчас размышлять о посторонних вещах. А тема для обдумывания была, да еще какая. Каджи очень не понравилось то выражение лица, с которым задавал свой последний вопрос его… король. Он о чем-то догадывается? Или что-то предчувствует? Если последнее, то к кому относилось беспокойство правителя? К Каджи или все же Тайшату? Вопросы, вопросы и ни одного ответа. Впрочем, ответы ничего уже и не изменят. Он принял решение, пути назад, то ли к счастью, а может, наоборот, к горю, для него нет. Он уже не молод, а это его шанс — первый и возможно смертельный…

Мужчина тяжело вздохнул и резко остановился перед искомой дверью. Придал лицу привычное, холодное выражение, потянулся к ручке и… увидел в противоположном конце коридора гибкий, женский силуэт, облаченный в традиционные одежды сине-зеленой расцветки: широкие, не сковывающие движения штаны, такая же удобная укороченная куртка с глубоким капюшоном и темно-зеленая полумаска на лице. Седоволосый слуга в удивлении приподнял брови. Что-то слишком торопится Ириена. Впрочем, это ее решение, а предстоящее должно быть очень любопытным зрелищем. Которое пропускать ни в коем случае не следует.

Каджи наконец дотянулся до ручки двери и галантно открыл оную перед женщиной. Следом зашел сам.

Его Высочество, младший принц Тайшат Саурон действительно обитался здесь. Но уже ничего не читал, хотя перед ним и лежали несколько толстеньких книжек. Он удобно расположился в кресле, прикрыв глаза и, судя по сосредоточенному выражению лица, что-то усиленно обдумывая. Каджи с любопытством покосился на книги, однако отсюда названия были не видны. Но это не беда — можно узнать и позже.

— Ваше Высочество? — тихо прошелестел нежный голос. Принц медленно открыл глаза и, как показалось Каджи, с легким недоумение посмотрел на стоящую перед ним фигуру. Женщина же небрежно бросила на колени принцу узкую, белую перчатку — вызов на поединок. На белоснежной материи ярким пятном алела кровь — знак того, что предстоящий бой будет «бескровным», то есть не до смерти и по возможности без нанесения повреждений сопернику. Это традиционный спарринг старшего с младшим перед Испытанием. Каджи знал, что в других странах в подобных случаях обязательно произносятся какие-либо традиционные слова. Айраны же обходились без оных в большинстве случаев. Например, здесь достаточно и пантомимы: бросил и взял или не взял. А разговоры… зачем? Поступки и жесты, по мнению Изменчивых, могут сказать намного больше чем длинные монологи. Айраны не ценят слова. Потому и принц лишь слегка склонил голову и поднял перчатку. Вызов принят. Парламентерша поклонилась и бесшумно удалилась. Тайшат же перевел взгляд на оставшийся объект. Спокойный, ничего не выражающий взгляд. Молчание затягивалось.

— Доброе утро, Ваше Высочество.

— Скорее день, чем утро. Но, тем не менее, и тебе того же, Каджи. Пришел почитать? — в голосе принца слышалась насмешка, что для него было не совсем типично. Мужчина вспомнил ту информацию, что так недавно сообщил ему король, и в душе вновь ожили подозрения. Принц стал вести себя несколько странно. Впрочем, может правда на него так страх действует?

— Да. Но теперь появилось более занимательное действо. Наблюдать ваш поединок, думаю, будет очень интересно.

Тайшат искривил губы в какой-то недовольной гримасе, устало поднялся и окинул задумчивым взором лежащие перед ним книги. Постоял некоторое время в неподвижности, о чем-то усиленно размышляя. И решительно взяв в руки оба тома, вышел из комнаты. Каджи в ярости прикрыл глаза. Теперь, если он пропустит возвращение принцем книг, что же тот читал узнать не сможет. Не то, чтобы эта информация так сильно была нужна, просто седовласый предпочитал знать все о своем подопечном.

Ладно, это уже не имеет большого значения. Мужчина резко развернулся и вышел вслед за принцем. Но в отличие от последнего сразу пошел в малый зал. Несмотря на то, что парламентерша не сказала, где будет проходить бой, вряд ли Ириена решила в такую погоду провести поединок на улице. Потому и направлялся Каджи уверенно в другое крыло замка.

Идти от библиотеки до нужного места довольно долго, но мужчина пришел все равно много раньше принца. Которому еще предстояло завернуть в свою комнату, чтоб переодеться.

В зале уже присутствовали все заинтересованные лица: сам король, три брата, их телохранители, учитель, который тренировал и Тайшата и Ириену, ну и, конечно, она сама. Облаченная в не стесняющую движения одежду темно-зеленого цвета из легкого материала, девушка не имела никаких защитных средств. Ну кроме маски на лице, которую при большой натяжке можно принять за оное. Это тоже было традицией. Вроде как проверка концентрации и умения контролировать свои действия даже во время «рубки». Хотя бои айранов назвать так было бы неправильно. Изменчивые обыкновенно мечами не пользовались. Чему причиной была сама их природа…

Продолжая краем глаза наблюдать за разминкой принцессы, Каджи посмотрел на свою кисть, которая менялась на глазах: аккуратно подстриженные ногти закрывались не длинными, но чрезвычайно острыми, чуть изогнутыми когтями, сама же кожа уплотнялась, покрываясь защитными чешуйками — но тут Каджи перехватил ироничный взгляд короля и, обозначив виноватую улыбку, вернул вид в привычное человеческое. Поднял голову и вновь лениво уставился на стремительные и действительно красивые движения девушки. Что ни капельки не мешало размышлять на отвлеченно-философские темы.

Изменчивых так и назвали, оттого что они способны изменять свое тело, «выращивая» когти, клыки, различные защитные покровы, даже своеобразные мечи и все остальное, на что только хватит фантазии. В идеале «форму» можно принять любую, однако есть тут одно «но». Принять незнакомую конфигурацию дело трудное и требующее как предельной концентрации, так и немаленького запаса времени, что зачастую бывает опасно. Ведь такое изменение является именно «боевой трансформацией». А во время драки, особенно когда напали неожиданно, делать все приходится быстро. Потому и есть у каждого айрана своя любимая модификация тела — как правило, это та самая, что принял еще при Марише, то есть при первом изменении. Но некоторые айраны, обыкновенно состоящие на военной службе, могут принимать две разные боевые формы, в зависимости от обстановки. Их специально этому обучают. Те же, кто имеют три или (что огромная редкость) даже больше считаются мастерами.

Само Марише проводится после полового созревания, иными словами примерно в возрасте совершеннолетия. Зачастую подросток самостоятельно этого сделать не может — застревает на каких-то этапах изменения, и если ему не помочь преодолеть их, то айран погибает. Потому перед совершеннолетием отправляются ребята в монастыри «Последних Потомков», здания которых хоть и редки, но делят населенные земли Дамира на равные участки влияния. Каждое чадо и каждый взрослый самой захудалой деревни знает, в какой храм направиться/направить свое дитя.

«Последние из Потомков» не только помогают провести первое изменение, найти оптимальную для айрана форму и довести принятие её до автоматизма, но и разрабатывают комплекс приемов боя именно для этого конкретного Изменчивого. Кроме того, там обучают правилам поведения, рассказывают о мире, историю Дамира, географию королевства и — в последние годы — мира. Обучают математике, биологии, химии и другим предметам. Это получается своеобразная школа, в которой среднестатистический айран проводит не менее пяти лет. При условии, что совершеннолетием Изменчивых считается пятнадцать лет, то в храм они идут лет в четырнадцать, а возвращаются домой в двадцать-двадцать один. Тем кто так и остается работать на своей земле этого вполне достаточно, ну а айраны идущие выше через какое-то время возвращаются для продолжения обучения.

Но королевский род в этом ключе отличается от простых смертных чрезвычайно. Во-первых, обучать их начинают с детства, несмотря на то, что половина, или даже больше, не выживает. А во-вторых, они собственно и не являются Изменчивыми. Да, только монаршему и княжескому роду — роду Индиго — не доступна трансформация тела. И это определяет специфику их «военного» обучения. Они пожалуй единственные, за исключением дипломатов и их окружения, занимаются фехтованием, но сие считается вроде как дополнением к основному. Упор же делается на умение драться без оружия, голыми руками (и ногами). Насколько знал Каджи, связано это с возможностью применять магию во время подобного боя. Называлось сие «магия движения», и почему лишние предметы в руках не давали её применять, похоже, не знали и сами чародеи. Но действовал данный вид колдовства не только во время боя — танцам также уделяли чрезвычайно много внимания.

Однако в данный момент Ириена разминалась с ножом. Именно подобное «короткое» оружие и считалось в Дамире основным (за исключением стрелкового, конечно). Именно ему и уделялось внимание. Хотя как раз Тайшат предпочитал почему-то шпаги, но и кинжалами, да ножами владел неплохо.

Стоило только вернуться мыслями к младшему принцу, как он появился в дверях, одетый в темно-синее, но по покрою удивительно похожее на то, что сейчас было на его сестре. Чуть-чуть помедлив, молодой айран все-таки неспешно прошел в зал. Завидевшая его Ириена прекратила разминку, встав посередине и дожидаясь противника. Принц остановился напротив, немного нерешительно взяв в руки собственный нож. Сначала казалось, что он просто не знает как правильно держать такое оружие, чего, конечно, быть не могло. Уделявший довольно много внимания тренировкам, Тайшат уступал лишь Айнву и был на равных с Каем. Флавий дрался не очень, занимаемый другими дисциплинами. Но, смотря сейчас на младшего принца, Каджи не мог избавиться от впечатления, что тот берет в руки оружие после очень-очень-очень долгого перерыва и просто не помнит точно, что именно с ним делать. Но ведь это было не так.

Традиционное приветствие, с которым парень запоздал, хотя и должен был поклониться первым — как младший и вызываемый. И вот начался собственно сам поединок.

Смотря на это действо Каджи не знал то ли ему радоваться, то ли злиться. Это был не бой, а какая-то пародия на него. Ириена гоняла своего брата по всему залу, а последний лишь отмахивался. Ну не могли принадлежать эти медленные, неуверенные движения тому заносчивому и гордому принцу, которого все знали. Он не успел восстановиться после той своей «болезни»? За три то дня? Хотя о магии аррашей действительно известно чрезвычайно мало, но все же…

Чуть повернув голову, седовласый посмотрел на короля и встретился с хмурым взглядом последнего. Младший сын был его любимцем, о чем знали практически все. Нет, он не выделял парня как-то особо, но чуть смягчался взгляд, останавливаясь на принце, более мягкими становились интонации при разговоре с ним. Все это в совокупности ясно показывало отношение короля к Тайшату всем, кто мог видеть. А незрячих в замке не было. И сейчас смотря на этот «бой» Конрад пребывал в чрезвычайно мрачном настроении. Впрочем, после того случая с аррашем, король вообще не отличался особой жизнерадостностью, но сегодня… По сути этот поединок, показывающий истинное состояния Тайшата, был для того смертным приговором. Нельзя в такой форме пройти испытание. А значит Сопровождающему придется до места принца буквально тащить на себе. Неприятная перспектива, но с другой стороны, там, на месте…

Каджи вновь посмотрел на спаррингующихся — парень, несмотря на оговоренную «бескровность» боя, красовался множеством мелких царапин практически по всему телу, в чем виноват в большей степени был сам. Об отношении к нему сестры не знали разве что жители Леса. И то лишь потому, что им нет дела до Изменчивых.

В это время Ириена, уйдя на безопасное расстояние, подняла руку, показывая, что бой прекращает. Затем медленно поклонилась. Секунду поколебавшись, Тайшат склонился в ответ. Это было оскорбительно. Когда прекращаешь бой ты, сдаваясь, уже достаточно унизительно, но когда это делает противник, показывая, что не считает тебя достойным сражения с собой это уже… невыносимо.

Хлоп, хлоп, хлоп — гудящую тишину зала разбили редкие аплодисменты. Ну конечно, разве мог Флавий упустить такую возможность поиздеваться над нелюбимым братцем?

— Браво, Тайши, браво, — раздался полный насмешки и пренебрежения голос. — Сегодня ты превзошел сам себя. Скажи, долго тренировался?

Тайшит обернулся и резанул зрителей бешенным взглядом. Лицо за маской не было видно, но глаза светились багровым. Каджи даже напрягся, готовясь к потере принцем контроля. Однако тот, не вступая в перепалку, резко повернулся и буквально вылетел из комнаты.

Тай несся по темным коридорам, сгорая от ярости и гнева. Чувства так переполняли, что даже дышал он с трудом, а перед внутренним взором все стояли глаза сестры при прощальном поклоне. В них не было ненависти, торжества, злорадства и даже жалости. В них было… прощание. Она смотрела на него, как на обреченного и это добавляло немалую толику страха в итак взрывной коктейль чувств. «Черт, черт, черт. Дьявол! Как же это было унизительно».

Рывком открыв дверь в собственную комнату, через миг Тай яростно захлопнул её же за собой. Буквально сдирая с себя одежду, разрывая тонкую, итак уже основательно порезанную материю, принц бросал остатки прямо на пол, не замедляя хода направляясь в ванную. Резкий рывок рычажка — и вот холодные струи воды падают на плечи, запрокинутую голову, остужая и обновляя. Ярость постепенно уходила, сменяясь горечью и обидой. И вместе с тем неожиданно дали знать о себе многочисленные царапины. Принц сдавлено зашипел.

— Ненавижу! — выдохнул, ни к кому и ни к чему не обращаясь. Холод стал проникать в тело, которое покрылось «гусиная кожей». Тай сделал воду теплей и вновь застыл. Под струями душа он оживал и, наконец, почувствовал, что может мыслить рационально, и не будет бросаться на первого встречного. «А вообще-то такая потеря контроля мне не свойственна. Нет, злиться я и раньше злился, но всегда мог держать себя в руках. А тут чуть не сорвался. Неужели темперамент может быть зависим от тела?».

Принц закрыл глаза, поднял лицо и постоял так с минуту. Затем выключил воду, вышел из душа. Несмотря на то, что основная гамма чувств поулеглась, на сердце было мерзко. Проиграть женщине в схватке итак не сладко, сделать это на глазах посторонних («Родственников, Тай, родственников») и того хуже, но, черт возьми, когда этакая фея гоняет тебя по залу, ощущаешь себя чрезвычайно… скверно. Тайшат тяжко вздохнул. Что делать теперь, когда он более-менее успокоился, помылся, оделся и даже причесался, принц не знал. Взгляд упал на книги, но читать сейчас был все-таки не в состоянии. Подойдя к окну, посмотрел на темное, слегка зеленеющее небо. «Точно, пойду-ка по саду погуляю. Дождь вроде прошел, а погода как раз подстать настроению». Тай накинул куртку и стремительно вышел из комнаты.

Погода действительно была не очень. Несмотря на отсутствие дождя, холодный, резкий ветер трудно было определить в разряд приятных вещей, но странное дело, его порывы и шорох верхушек деревьев, да шелест листвы удивительным образом успокаивали. Настроение поползло вверх, даже несмотря на мокрые волосы, перейдя из разряда «гадко» к более приемлемому «грустно». Тай медленно брел меж мокрых стволов, изредка задевая шершавые их бока.

«Итак, теперь, когда страсти немного поулеглись, можно попытаться и проанализировать ситуацию. Отчего же произошел данный конфуз? Ведь вчера я двигался довольно быстро, раз умудрился увернуться от нерга, пусть и молодого. Правда мысли за телом не успевали, но они не особо и нужны были. Так почему же с Ириеной наследие Шата не давало знать о себе? Если вилки к блюдам подбираю автоматически, то отчего приходится мучительно вспоминать какой удар как нужно встречать?! Впрочем, что-то я торможу. Ведь даже за столом мне до сих пор необходимо усиленно не обращать внимания на собственные действия, иначе привычный этикет Земли перевешивает, и начинаю делать ошибки. Так что, и здесь нужно было сосредоточиться на чем-либо другом, предоставляя телу двигаться самому? Ага, попробуй тут думать на отвлеченные темы, когда на тебя девушка с ножом прет. Да и сомневаюсь…».

Краем глаза заметив что-то летящая на него чересчур быстро, Тай инстинктивно отшатнулся, и лезвие прошло мимо. Ошеломленно обернувшись, увидел перед собой восстановившего равновесие чудовище. Которое уже наносило удар когтистой лапой, целя в лицо. Тай пригнулся, пропуская, затем увернулся еще от одного и ответил. Побоявшись отбить руки о защитные пластины нападающего, ударил ногой, но неудачно, попав в захват — хорошо хоть коготки маленькие и кожу сапога пронзить не смогли. Почувствовав рывок, принц согнул захваченную ногу, провернув тело оперся руками в землю, и со всей силы саданул свободной ногой по мерзкой харе. Захват ослаб, Тай перекатился подальше от врага и стремительно поднялся, попутно схватив какую-то палку. Правда, что с ней делать не знал совершенно. Шата бою на шестах не обучали, да и маловата эта деревяшка. Можно было бы оборудовать ей как шпагой, но опять же толку то от трухлявого дерева против этого танка. Пользуясь тем, что почему-то на него не нападали, Тай внимательнее осмотрел противника. Высокий, стройный, тело закрыто чешуйками, на вид довольно твердыми. Чешуйки эти топорщились, и если бы Тай действительно ударил незащищенным кулаком, руке пришлось бы плохо. Меж тем лапа существа была на удивление маленькой, и без когтей — видимо они убирались, так как принц отлично помнил, что во время боя когти были. Зато на самих кистях, у основания крепления пальцев, располагались мелкие, острые шипы, из локтей же словно выходили длинные клинки, а вот клыков не было. Лицо оказалось полностью закрыто — только мелкие щелки для глаз, да узкая для рта. Рассматривая его, Тай все больше и больше впадал в недоумение.

— Учитель? — спросил неверяще. Тут же фигура недавнего противника покрылась легкой зеленоватой дымкой, которая отнюдь не скрывала, как все лишние атрибуты погружаются в тело. Тай внутренне содрогнулся. «Интересно, а им больно?».

— Добрый день, Ваше Высочество, — слегка поклонился высокий, темноволосый мужчина довольно крепкого телосложения. Мир Артур, учитель боевых искусств королевских детей.

— Вам тоже доброго. Но мы вроде как виделись?

— Слово «виделись» несколько не уместно, видел скорее вас я, а вы лишь раз на меня… взглянули. Но, тем не менее, поздороваться с вами ранее мне не удалось.

— И это, — Тай неопределенно махнул рукой, показывая, что именно имеет в виду, — было вашим приветствием?

— Конечно, Ваше Высочество, — вновь поклонился Мир, а Тай растеряно молчал, таращась на него и не зная, что же в такой ситуации можно сказать. Учитель меж тем продолжил, все так же неторопливо проговаривая слова. — И вы хорошо мне ответили. Лучше, чем своей сестре.

Принц, сдерживая гнев, поджал губы.

— Благодарю, — процедил.

— Не за что, Ваше Высочество. Я лишь говорю правду.

И вновь Тай не знал что ответить. А потому лишь кивнул и, резко развернувшись, пошел к замку. Гулять больше не хотелось, да к тому же его ждали унесенные из библиотеки книги.

 

Глава 7

Мир Изменчивых

Тайшат вздохнул и закрыл толстенький том. Протер глаза, зевнул. Книга была, возможно, и полезная, но до чего же скучная. Да, это не те две, которые он уже читал: «История» и «Магия народов». Изучаемое сейчас называлось «Проклятье Дамира: Лес и его обитатели». Создано сие творение было чрезвычайно давно, и мало того, что бумага не лучшего качества и картинок нема, так еще и писалось от руки. Тай все глаза сломал, пытаясь разобрать почерк, и теперь подозревал, что мучился зря. Лишь по описанию чертовски трудно представить себе вид животного, так что вряд ли при встрече опознает оного. А тогда какой толк от этой книги? «Но с другой стороны, некоторые общие представления все-таки почерпнул. Так что не фиг жаловаться».

Потянувшись, парень задумчиво посмотрел в окно и медленно поднялся с кровати, сидя на которой и читал последние несколько часов. Несмотря на то, что в комнате было светло, на улице уже темнело. А это значит наступил вечер и пора собираться. «Как же не хочется проходить это долбанное Испытание! Ну вот почему я не попал в тело человеческого принца, а?».

Тихий шорох открываемой двери заставил резко обернуться — в комнату входила Мегги.

— Добрый вечер, ангелочек, — излишне весело поприветствовал не попадавшую на глаза в течение дня служанку. «Что-то я мандражирую. А вроде как рановато».

— Господин, — Мегги поклонилась, — Его Величество, король Конрад просил передать, чтобы через полчаса вы были готовы и спустились вниз. Ваш отец и ваш Сопровождающий будут ждать вас.

— Хорошо, Мегги.

Тай задумчиво рассматривал бесстрастное и такое красивое лицо. «А она ведь рада. Рада, что я ухожу, что не в форме и возможно не вернусь. Вон как глазки то блестят! Нет, все-таки предшественник был идиотом. Ну разве можно держать в ближайшем окружении человека, который тебя ненавидит?».

— Я так понимаю, что до моего совершеннолетия мы больше не увидимся?

— Скорей всего нет, господин.

— Ну, тогда нам стоит попрощаться, как думаешь?

Тай медленно подошел к девушке, осторожно приподнял золотоволосую головку — «Зачем я это делаю?» — и очень нежно, бережно поцеловал. Губы её оказались мягкими, податливыми, с неожиданно сильным привкусом земляники. «Ела она её только что, что ли?».

— До встречи, ангелочек, — оторвавшись ото рта, тихо прошептал. Улыбнулся дикому изумлению в таких огромных, чистых, голубых глазах и, повернувшись, отправился в ванную. Как служанка уходила, он уже не видел.

Отведенные пол часа пролетели неожиданно быстро. То ли потому что все это время принц был чрезвычайно занят сборами, то ли потому что очень хотелось, чтоб текли минуты помедленнее. Но время не слушает наших желаний, оно идет так, как удобней ему. Этот раз исключением не стал. И вот Тай быстрым шагом спускался вниз — опаздывать не хотелось.

Несмотря на то, что вышел во двор он ровно через указанный промежуток, там его уже ждали.

— Каджи?!

— Еще раз здравствуйте, Ваше Высочество, — с достоинством склонился седоволосый слуга, кажется, не желающий оставлять Тая в покое ни при каких обстоятельствах. «Вот репей, блин!».

— Сын мой!

— Отец! — прохрипел принц, который не успел отойти от одного потрясения, как его настигло другое. Обычно сдержанный в проявлении эмоций Конрад крепко обнял своего младшего.

— Я очень надеюсь, что ты вернешься, — прошептал король на ухо Таю. — Несмотря ни на что надеюсь.

Принц вздрогнул. «Что он имеет в виду!?». Слегка отстранившись, заглянул в изумрудную зелень глаз.

— Я вернусь, — пообещал твердо. Король серьезно кивнул. Наконец разорвал объятия. Отстранился.

— Как ты, наверное, понял, сын мой, Каджи будет твоим Сопровождающим.

— И почему он? — не скрывая недовольства, немного капризно поинтересовался наследник Шата.

— Потому что он выразил такое желание, — спокойно ответил король. А потом, слегка улыбнувшись, дополнил. — Видимо сама мысль о том, что ты останешься без его присмотра, пугает твоего ремула.

— Кого? — тупо спросил Тай. Нет, кто такие ремулы он, конечно же, знал. Так назывались телохранители королевских — и не только, в общем-то — детей, не достигших совершеннолетия. В связи с тем, что личный охранник у представителя рода аур Та мог появится только после Испытания, а оставить королевского детенка без какой-либо защиты было глупостью несусветной, назначались ремулы. Однако, следящие за подопечным с раннего детства, зачастую они не только охраняли, но и становились няньками, а позже и настоящими друзьями для детей. Как правило, именно ремулы в дальнейшем шли в личные телохранители для принцев и принцесс — если позволял возраст и подготовка, разумеется. Но Шату в этом плане видимо не повезло. Каджи не захотел выходить за рамки профессиональных обязательств. Предшественник даже и не знал о существовании и у него ремула тоже, и уж никак не подозревал в наличие этой должности Каджи. Он, конечно, был в курсе того, что седовласый следит за ним почти постоянно, да относил это на счет… эээ… природного любопытства и подозрительности последнего.

— Ты не знал? — все еще улыбаясь, спросил король.

— Мне позабыли об этом сообщить, — хмуро ответил Тай и улыбка короля немедленно угасла. Он вздохнул — как показалось Таю, виновато. Но разве можно сказать точно, если он — король?

— Ну я думаю нам пора? — разорвал неловкую тишину принц.

— Да, конечно, — король сделал приглашающий жест, и проследивший за его рукой парень увидел Ниру, рядом с которой стоял Джеф. Тай улыбнулся. «Подружились ребята». — Все необходимые вещи уже ждут вас в хижине. Даже собранные. Хотя я вижу, ты решил захватить кое-что и из замка?

Король кивнул на маленький сверток в руке принца. Тот слегка покраснел.

— Да. Это… эээ… личное.

Краем глаза заметив скользнувшую по тонким губам седовласого ухмылку, разозлился. «Вот и как мне с ним в поход идти? Я его за три дня не очень тесного знакомства успел невзлюбить! Что ж будет, когда мы вдвоем по лесу полному опасностей шкондылябать отправимся?!».

— Ну, раз ты мой Сопровождающий, Каджи, то давай, сопровождай, а не лыбься! Думаю пора отправляться. Долгие проводы лишние слезы, как говорится, — ляпнул Тай и вспомнил, что в этой местности нечего подобного не говорится. «Черт!». — До встречи, отец!

Пытаясь загладить промах, принц попрощался излишне эмоционально, даже обняв Конрада. «Ой, блин, что творю, что творю! Так быстро взял себя в руки. Что за паника не к месту? Засыплешься, придурок!!!»

Отстранившись, парень увидел изумление, огромными буквами написанное на лице «отца», и смутился без всякой игры, вновь покраснев. Но вот на губах короля проступила мягкая улыбка, глаза засветились нежностью.

— До встречи сын мой, — изумрудный взгляд переместился на доверенного слугу, и чело правителя вмиг потемнело. Он повторил, уже как-то безымоционально. — До встречи.

Боясь опять сказать или сделать несвойственное ему, принц быстрым шагом направился к своей питомице. Уселся наиболее удобно, но так, чтоб вещи не касались спины Ниру, лежа на его коленях. Вздохнул, слегка похлопав по алой спине, и тут же почувствовал действие магии рока. Несмотря на то, что не знал уселся ли уже Каджи, пожелал взлететь. «К Лесу, девочка. Неси меня к хижине у края Леса». И взлетая, принц так и не увидел, как стояла на земле одинокая фигура короля, пока даже намек на двух летящих всадников не потускнел.

— Удачи тебе, сын мой. Удачи.

* * *

Последние лучи солнца давно скрылись за горизонтом, и теперь не было даже намека на свет. Темнота стояла кромешная — окутывая, поглощая. Казалось не паришь в воздухе, а плывешь по дну океана — так осязаема была эта тьма. Тай закрыл глаза. Вроде ничего не поменялось, но стало значительно легче дышать — пустота мира не давила столь сильно, при осознании, что спровоцировал подобное состояние сам.

Мерные движения мускулов животного, что принц все же чувствовал под собой, легкий ветерок и неподвижность усыпляли. Почувствовав, что дрема накатывает, Тай встряхнулся — больше мысленно, чем физически — но веки поднимать не стал. Вместо этого решил подумать о чем-нибудь… хоть чем-нибудь. Но пустота окружающего мира порождала удивительную пустоту в голове. Никаких тем для размышлений не находилось — хоть медитируй. От отчаяния Тай стал вспоминать прочитанные книги. Так как о Лесе думать не хотелось, принц стал припоминать информацию о Дамире, историю которого он нормально почитать все же не успел. Теперь было самое время систематизировать полученные знания…

Если посмотреть карту этого мира, то можно понять, что те земли, которые в данный отрезок времени называются Дамирским королевством, расположены на полуострове. С трех сторон омываемый океаном, с четвертой он закрыт непроходимым горным хребтом. Оттого-то и не могли довольно долгое время попасть на этот полуостров — который в старые времена получил название Ритель, что значит «Пропащий» — разумные обитатели данной планеты. Но примерно тысячу лет назад путь, хоть и довольно труднопреодолимый, был найден. Конечно же, первыми отправились энтузиасты-авантюристы. И те, кто сумел вернуться, вернулись богачами. На этой вроде бы ничем особенно непримечательной земле нашлось истинное сокровище — ярнт. Так назывался здесь уникальный по своим свойствам камень.

К сожалению Тай информацию по камешку найти не успел, а Шат знал немного. Первое и основное — то, что ярнт пока единственное известное в мире вещество, которое может быть «накопителем» магической энергии. Типично камнем ярнт не являлся. На самом деле это была застывавшая до каменного состояния смола с определенного дерева — ниса. Нис же древо редко встречающееся, которое предпочитает расти маленькими группками — по три-четыре деревца на ареал — и в определенных местах, понять уникальность которых никто до сих пор не в силах. Так что каждый камешек был (да и есть) на вес золота. За него дрались, предавали, умирали и убивали. А тут найдены целые леса, состоящие из одного ниса. Это стало беспрецедентной ситуацией, которая и определила конец Рители, её незавидный финал.

За такой лакомый кусочек, как земли, наделенные природными и довольно таки богатыми «плантациями» ярнта, война начались не между отдельными людьми, эльфами, прочими существами, и даже корпорациями, а между государствами. Сначала сцепились страны ближайшие к полуострову — две эльфийские и одно человеческое. Позже другие людские присоединились, заключив союз между собой, затем вступили тролли, пришли темные эльфы, и вскоре война стала Мировой. Хотя по прошествии пятнадцати лет, уже к окончанию, за что именно дерутся помнили лишь «основатели» этой бойни. Но сама война в данном случае и не так важна. Как показала практика на примере Рителя, историю все же делают отдельные люди. Ну или точнее эльфы вкупе с магами.

Что произошло тогда, в день катастрофы, точно до сих пор неведомо. В живых остался лишь один Перворожденный, которого непонятным образом, уже контуженного, выбросило где-то на побережье, за хребтом. С его слов и стали известны хоть какие-то подробности той эпохальной истории, в которой одна ошибка породила новые земли и новый народ.

Война меняет многое, но жизнь продолжается и во время оной. А энергия нужна не меньше, а может даже и больше чем в мирное время. Потому цены на ярнт в тот период были чрезвычайно высоки — и, разумеется, многие промышляли его добычей. Добывали, понятно, на Рители. Несмотря на то, что полуостров тогда никем не контролировался, это считалось контрабандой, и ловили подобных «добытчиков» те, чья армия «властвовала» в данный момент поблизости. В тот раз такой властью оказался эльфийский отряд. Но на беду всем, контрабандист, которого они тогда задержали, был отнюдь не простой авантюрист, а очень даже неслабый маг. В ходе «задержания» волшебник оказал сопротивление и… несколько перестарался. Что именно он применил — толи какое древнее и забытое заклинание, но чересчур сильное, толи просто экспериментальное и непроверенное — сейчас уже установить не удастся. Может, это вообще было что-нибудь банальное и простенькое, но со слишком большим количеством вложенной силы. Как бы то ни было, однако произнесено заклятье оказалось не вовремя и видимо не в том месте — резонанс пошел огромный. Магические потоки земли, её «ауру» на этом полуострове корежило и сминало. Волна магии прошлась по всему полуострову, убивая или в мгновения изменяя живой мир Рители: деревья, травы, животных, людей. Волну остановили лишь горы, или вернее жители этих гор — валены. И стоило им это дорого, очень дорого. А на море разрушающая сила угасла сама, что дало теоретикам право утверждать, будто начальное заклинание опиралось на стихию земли.

Что бы там не было, однако путь на полуостров вновь оказался закрыт — валены старались больше никого не пропускать. Да и тот, кто все же умудрился пробраться туда и даже вернуться живым (звали смельчака Фавор), рассказал, что ярнт теперь недоступен, что там земля горит зеленым огнем и воздух плавится непонятной магией. Полуостров стал считаться проклятым, мертвым местом, и довольно долгое время — веков пятьсот — к горному хребту даже близко не подходили.

Но ничего неизменным не бывает. Нашелся чрезвычайно смелый от чрезвычайного отчаяния гоблинский клан, который чересчур резвые гномы выгнали с предыдущего места жительства. А так как мир уже был распределен и все земли кому-то принадлежали, то клану тому ничего не оставалось, как поселится в единственном пустующем месте — Непроходимом Хребту. Сумев заручиться согласием валенов, они стали жить, обустраиваться и, хоть и не были рудокопами как гномы, все же со временем прорыли туннель, соединяющий полуостров с остальным миром.

Спустя какое то время соответствующие службы различных стран заметили — в продаже стало появляться неожиданно большое количество ярнта. И вскоре весь прогрессивный мир узнал, что на проклятом полуострове сохранилась жизнь, и даже появилась новая раса. И более того — новое королевство, названное аборигенами Дамир.

Несмотря на то, что узнали об Изменчивых чуть больше двух веков назад, непосредственный контакт без участия гоблинов в качестве посредников начался лишь недавно. Где-то лет сто назад, считая от рождения принца. Первоначально, вызнав, что здесь используют огонь вместо магического освещения и животных как основное транспортное средство, в Дамир толпами бросились торговцы, авантюристы и просто мошенники. Первым, что попытались здесь сбыть, оказались лампочки. Но продавцов постигла неудача — приборы или не желали загораться вообще, или работали неустойчиво, а в особо пакостных случаях даже взрывались. Не особо умные представители торгового племени не обескураженные неудачей и не сумевшие сделать должные выводы, после провала с осветительными приборами, попытались всучить средства для быстрого перемещения — кармпы. Ну или, если расшифровать, карманные порталы. Однако умудренные жизнью в собственном королевстве айраны покупать непонятную вещь не спешили, прося сначала действие продемонстрировать не только в столице, которая находилась близко к хребту, но и в глубинке. От первого испытателя остались лишь ошметки различных органов. Второму повезло больше — у него не хватало только головы. Остальные портальчики благоразумно решили проверять на животных. Результат обескураживал. Остаться в живых посчастливилось лишь одной кошке, подтверждая тем самым слух о девяти жизнях. Правда и эту подопытную занесло не туда, куда ей планировалось прибыть. Сейчас везучее существо живет с тем айраном, в доме которого так внезапно появилась во время обеда. Но это скорее исключение — животные Захребетья не любят земли королевства.

Тем не менее были проведены еще несколько экспериментов пришлыми своих магических вещей. После ряда похожих случаев, чародеи чужых государств, наконец, поняли, что их магия здесь или не работает, или работает как-то не так. В связи с чем на полуостров прибыли ученые-энтузиасты или же просто мечтающие об эпохальном открытии, которые и занимались исследованием странного места, живя, как правило, в Альдаре (столице королевства). Но не только они наводнили Дамир. Ведь королевство так и осталось основным местом произрастания устоявшего и не особо изменившегося в ходе катастрофы ниса. А значит, являлся лакомым кусочком для всех населяющих планету стран, отчего и не протолкнуться было в городе от послов, их сопровождения и слуг. Правда дальше столицы никто не ходил — все чужаки чувствовали себя плохо, находясь на полуострове. И чем дальше от Хребта, тем хуже им становилось. Но это не мешало работать шпионам, интриговать самим послам, добиваясь контроля над этим местом. Что добавляло трудности как рядовым айранам, так и королевской семье — и последней в особенности. Вот и в перевороте, задуманным Шатом, в большой степени были замешаны и чужаки. В частности эльфы. А разгребать все это придется уже Таю.

— Ой, блин! — больно ударившись, принц вскочил и ошалело огляделся: Ниру неподалеку насмешливо сверкала желтыми огоньками глаз, чуть дальше виднелся смутный силуэт Каджи и рядом с ним второго рока. А так сплошная темень.

— Мы что, уже прибыли? — чуть хрипловатым голосом спросил парень, сладко зевая. «Видимо все-таки задремал пока летел. Но ты, Ниру, очень нехорошая девочка! Могла бы и понежней будить». Низкое насмешливое шипение раздалось в ответ. Вслед за ним такой же насмешливый голос.

— Да, Ваше Высочество, мы прибыли. Прощайтесь с роком.

— Разве она не будет отдыхать?

— Будет, но к тому времени, как проснемся мы, роки уже улетят. Так что если прощаться, то сейчас. Поспешите Ваше Высочество. Мы на границе Леса, а здесь ночью… неуютно.

Тай кивнул, хотя Каджи вряд ли смог увидеть этот жест в такой темени. Принц даже силуэт стоящей рядом Ниру различал плохо. Но все же достаточно, чтобы суметь подойти и погладить по голове. Кожа рока была холодной и гладкой. «Ну что, девочка? Будем расставаться? А я к тебе за два дня привыкнуть успел. Как же будешь без меня эту неделю? Но с другой стороны всего лишь неделю. Знаешь, все-таки я планирую вернуться. И мы с тобой еще полетаем, обязательно полетаем. Так что до встречи, девочка. До скорой встречи». Тай провел рукой по гладкой коже раз, затем еще один и отстранился. Ниру грустно зашипела и с тихим шорохом свернулась клубочком у ног принца.

— Вы готовы? — неожиданно над ухом раздался голос. Тай умудрился не вздрогнуть.

— Да.

— Тогда пойдемте.

Принц обернулся, тараща глаза в темноту.

— Эээ…. а куда?

Сухой смешок разрезал тишину и отдалившейся голос ответил:

— За мной.

Идя больше на звук шагов, чем вслед сливающейся с тьмой фигуре, Тай вскоре понял, что мрак впереди, это не совсем мрак, а просто дом. Небольшой такой — и это все, что можно было рассмотреть в данный момент.

Умудрившись не споткнувшись подняться по ступенькам крыльца, Тай вошел в предупредительно раскрытую Каджи перед ним дверь, но продвигаться предпочитал медленно и осторожно, подозревая со стороны слуги какую-нибудь каверзу. И не зря подозревал, в общем-то. В сенях стояла такая же темень, что и на улице, а само помещение оказалось захламлено сверх меры. И только предусмотрительность принца спасла его от падения, хотя стукнуться обо что-то и довольно болезненно он все-таки умудрился. Как же ему удалось найти дверь в следующую комнату, принц даже не знал. Но — удалось, и с тихим скрипом отворив её, переступил через порожек, входя в горницу. Остановился, удивленный. Здесь оказалось светло — не так, чтобы очень, но по сравнению с теми же сенями просто ярко. Присмотревшись, парень понял, что на столе горит лампадка и печка затоплена. Ощущение, будто недавно кто-то был и ушел вот только что, ужасало. Тай поежился.

— Что-то случилось, Ваше Высочество? — вопрос, прозвучавший со спины, заставил буквально подпрыгнуть на месте.

— Нет, Каджи, все в порядке, — но голос предательски дрогнул. В этой комнате ощущалось что-то нехорошее. Неожиданно принцу показалось, что витает вокруг запах крови — он принюхался.

— Вряд ли тут оставили для нас какой-нибудь ужин, — тут же последовал насмешливый комментарий Сопровождающего, — и если вы меня так пропустить и не соизволите, то ляжем спать мы на голодный желудок.

— А на полный ложится вредно! — огрызнулся разозлившийся от насмешки парень. И наконец смело ступил в комнату.

Остановившись посредине огляделся более внимательно — обстановка напоминала что-то сказочное. Уже упомянутая печка в углу, стол с той самой освещающей горницу лампадкой, скамейки около стола, что-то вроде лавки в дальнем конце, узкие окна, два рюкзака, уложенные в самом темном месте. Все в мрачных тонах потемневшего от времени дерева — никакой покраски или чего-нибудь похожего.

— Знаете, Высочество Ваше, а, кажется, я ошибся, — оглянувшийся Тай заметил, что Каджи стоит около открытой дверцы у печи. — Нам оставили ужин.

Посмотрев на горшок, что слуга ставил на стол, принц осторожно поинтересовался:

— А тарелки нам оставили?

— Нет, но есть ложки, — седовласый весело посмотрел на высочество, доставая огромные деревянные приспособления, которые с натяжкой можно было принять и за тот столовый предмет, за который выдавал их Каджи. — Вы как, в состоянии есть подобным, да еще из одного блюда со слугой?

Тайшат хмуро посмотрел на распоясавшегося спутника.

— Не забывайся! — сказал холодно.

— А в чем дело, Ваше Высочество? — в веселом удивлении приподнял брови седовласый. — Не думаю, что в нашей ситуации стоит соблюдать этикет по всем правилам.

— Этикет может и не стоит, но и хамить не следует, — принц твердо встретил чужой взгляд, и впервые на памяти Шата голубые, выцветшие глаза уступили. Каджи отвернулся и слегка виновато поморщился.

— Извините, Ваше Высочество. Близость Леса действует и на меня. И весьма неблагоприятным образом действует.

Подумав, что ссориться им сейчас действительно ни к чему, принц спокойно ответил.

— Извиняю, — и подумав, добавил. — Можешь звать меня Тайшат. Ну или Тай, если тебе так удобней.

— Мне так удобней, — слегка улыбнулся Каджи. Но только в глазах его, таких холодных, стыло непонятное выражение.

Ужин оказался не особо вкусным — какая-то неизвестная ни Шату, ни Олегу каша. Чересчур жирная и соленая. Тай тешил себя надеждой, что это хотя бы питательно — не зря же им сие произведение кулинарного искусства оставили. А вот напиток понравился. Отвар из незнакомых трав был чуть терпкий и успокаивающий, с легкой, пикантной горчинкой.

После еды, в отличие от своего спутника, Тай не стал сразу заваливаться спать, помня по прошлому миру, что сие вредно. Вместо этого достал привезенную с собой книгу по истории Дамира и решил более подробно разузнать, что и как. В особенности же его заинтересовало, чем же так примечателен ярнт, что значит термин «накопитель» магии и отчего другие вещества не подходят в этом плане. Но для получения подобной информации он явно выбрал не ту книгу. Да и читалось с трудом — смысл ускользал, глаза закрывались и, промучившись еще минут десять, Тай, наконец, признал, что это бесполезно. Слишком уж хотелось спать. А потому с сожалением захлопнув книгу и отправился на лавку, которую дипломатично уступил ему Каджи, сам расположившись на печи. Чему принц оказался искренне рад. Около леса было отнюдь не холодно, и париться всю ночь ему не хотелось. Потому и не роптал на самоуправство слуги, тем более, что ссориться за один вечер два раза, да еще из-за ерунды, стало бы перебором. К тому же он действительно сильно устал — день выдался чрезвычайно длинный. И сейчас улегшись на довольно таки жесткую постель, принц заснул сразу, как только его голова коснулась того свертка, что символизировал в данный момент подушку.

 

Глава 8

Болезнь Дамира

Тай неподвижно лежал, завернувшись в тонкое одеяло, пялясь в непроглядную темноту комнаты, да прислушиваясь к сонному дыханию Каджи. Самому ему спать не очень-то и хотелось, несмотря на раннее утро и то, что вчера лег довольно поздно. То ли утренняя, существенно ощутимая прохлада прогоняла дрему, то ли… А фиг его знает, что мешало! Однако и подниматься, вступать в окружающую тьму не желалось также. Вот и смотрел в пустоту, хотя открыты ли глаза или нет — разницы никакой. «Блин, холодновато все таки. Зря наверное вчера побоялся скандала и не выгнал Каджи с теплого местечка».

Принц вдруг почувствовал, что лежать так ему стало неудобно. Он сменил позу, перевернувшись на спину, и теперь глядя в потолок. Правда по прежнему ничего кроме тьмы не видя. «Идиотизм!». Но и так валяться ему вскоре надоело, он перевернулся. Затем, через некоторое время, еще раз. И еще.

Ворочаясь и никак не найдя приемлемого положения, принц решил, что вставать таки придется. Помучившись немного, сдался, и с тяжким вздохом стал подниматься, выпутываясь из того кокона, в который превратилась его постель. Наконец сел, полностью освободившись от одеяла, без которого холод ощущался значительно сильнее. Оно, конечно, довольно легкое, но какое-то тепло давало, а теперь не стало и его. «Дальше то что?».

Тай медленно поднялся на ноги, двигаясь чрезвычайно осторожно. Вытянул руки и сделал шаг вперед, затем еще один — и все по прежнему неторопливо. Спешить в такой темени совершенно не желалось.

— Скирррл, — раздался откуда-то справа резкий скрип, и не ожидавший подобного, принц дернулся в сторону. Запнулся, да с тихим грохотом повалился на пол, по счастливой случайности не ударившись о какой-нибудь предмет мебели.

— Блииин!!!

Падение оказалось несколько болезненно.

— Ваше Высочество? — послышался со стороны невидимой печи хрипловатый, сонный голос спутника. — Что случилось?

— Ничего особенного, — сквозь зубы процедил Тай, потирая наиболее пострадавшую часть тела. Бедро. — Просто запнулся в этой темени. Упал. Все цело.

«Сознание при мне, гипса нема. Но и драгоценностей, к сожалению, тоже не светит».

— Вот как, — голос седовласого стремительно терял хриплость. — Вам помочь?

— Спасибо, конечно, но подняться с пола я и сам в состоянии, — слегка раздраженно ответил принц, медленно выполняя данное действо. Падать еще раз не хотелось. — Кстати. Раз уж мы оба проснулись, то может пора того… вставать потихоньку?

Со стороны печки донесся звук душераздирающего зевка.

— Еще очень рано, Ваше Высочество, — лениво произнес старший айран. — Двигаться сейчас будет неразумно. Так что я бы еще поспал, — заново зевок, неясное шуршание, возня, — с вашего позволения.

— О» кей, — вздохнул Тай. В конце концов, мелким пакостником он никогда не был. — Дозволяю.

После чего застыл на месте, зачем-то оглядываясь и прислушиваясь к постепенно выравнивающемуся дыханию седоволосого. Наконец, набравшись смелости, двинулся по направлению к выходу. По крайне мере он надеялся, что по тому направлению.

— Ваше Высочество?

— Черт! — на этот раз неожиданно прозвучал вопрос, и Тай вновь обо что-то споткнулся, потеряв равновесие. Но сумев устоять. — Ты чего пугаешь так?!

— Прошу прошения у Вашего Высочества, но не соизволите ли вы сказать мне, куда направляетесь?

— А разве тебя это касается? — раздражение опять стало накатывать на вроде бы успокоившегося парня. — Мне няньки не нужны!

— Возможно, — спокойно ответил седовласый. — Однако для вас я именно ею и являюсь, а значит имею право знать. Здесь далеко не безопасно.

Сопровождающий ненадолго замолчал, видимо рассчитывая на ответ. Но Тай не произнес ни слова, лишь сопя и упрямо продвигаясь в прежнем направлении.

— Так куда вы собрались? — предпринял вторую попытку мужчина.

— На улицу.

— Правда? Удивительно! А зачем?

— А по нужде! — огрызнулся парень и понял, что действительно хочется.

— По какой нужде? — удивленно спросил ремул.

— По малой. И поверь, в этом деле помощники мне не нужны точно, — принц, наконец, добрался до стены. И даже сразу наткнулся на дверь. Потому заканчивал уже выходя. — Так что спи дальше, Каджи. И не смей за мной идти! Я стеснительный.

Тихо прикрыв за собой дверцу, оказался в не менее темном, но более захламленном помещении. Пробираясь к выходу, вспомнил, что выражения «сходить по нужде» в этом мире не существует. А значит Каджи не понял о чем он. «Ну и фиг с ним! В принципе, можно было и просто по контексту догадаться».

Сени принц преодолел относительно удачно, лишь два раза ударившись. Правда довольно больно. Но зато вскоре очутился на улице.

Здесь оказалось не так темно, как в доме — стоял серый, предрассветный полумрак. И в этом освещении Тай легко нашел кабинку для определенного предназначения. Уладив дела, прошелся по двору, замер у крыльца. Забредать обратно в жилище не хотелось, но и что тут делать также не знал. Уходить далеко от дома не собирался, все-таки не совсем придурок и понимал правоту Каджи, но стоять просто казалось совершенно бессмысленным.

«Холодно, однако». Тай съежился, потирая покрытые «гусиной» кожей руки. «Действительно холодно. В помещении теплее вроде. Но опять влезать в эту темноту… бр-р-р. Зарядку что ли сделать? Хм. А что? Идея! И согреюсь, и займу себя до пробуждения Каджи. Да и вообще не помешает!».

Тай нашел подходящую для задумки площадку, встал посередине, ноги на ширине плеч, руки свободно опущены вдоль тела и… «Ну и с чего начинать?». Будучи Олегом он не особо увлекался физкультурой, уделяя ей внимание только в школе, да и то по принуждению. Повзрослев, спортом не интересовался вообще, потому сейчас ничего не оставалось, как обратиться к памяти Шата. Которая подвести не могла по определению — с программой принцевых то обучений.

Начиная с разминочных упражнений, которые постепенно усложнялись, плавно перешел к отработке «боевой» техники. Двигаясь неторопливо, мягко, Тай заново запоминал каждое положение, движение, удар. По памяти Шата он знал, что нужно делать, тело помнило как выполнять правильно, но, судя по недавно прошедшему бою с Ириеной, всего данного оказалось недостаточно. Тай так и не смог до конца понять, чего не хватает, но сейчас стремился устранить недостатки, пытаясь «примерить» к себе это искусство. Полная концентрация, сосредоточение на выполнении не оставляли места мыслям. Медленные, плавные движения, их красота и какая-то удивительная завершенность завораживали. Тай вдруг понял, что сознание словно уплывает — он растворялся в своих действиях, двигаясь все быстрее, но не замечая этого. В видении постороннего само его тело размывалось в стремительных выпадах, но посторонних сейчас не наблюдалось. И лишь червонно-золотые лучи восходящего солнца освещали боевой этот танец.

Жар. Жар огня струился по телу вместе с кровью, выходя на поверхность кожи теплом и светом. Тайшат ощущал себя пламенем, танцевал пламенем, сейчас в нем та же резкость движений и плавность перетекания из положения в положение, то же горение, яростное стремление в высь и опасность та же — яркая, как он сам. Кто? Огонь? Тайшат? Какая разница. Сейчас они одно. В них обоих жар и свет, сила разрушать и способность согревать.

Удар, уход, вдох, медленный выдох, последнее неторопливое — действительно неторопливое — движение, полное грации, величия, мягкости. Тай вернулся в исходную стойку, застыл, поклонился восходящему светилу, выпрямился и… без сил опустился на землю. «Что это было?!». В принципе он конечно знал, что. Но как же не вовремя!

Каждый представитель рода аур Та являлся магом, но магом специфическим. Можно сказать узкой направленности, чем, насколько знал Шат, волшебники Захребетья и отличались от них. Да, как правило, те делали упор на какой-то определенный вид — боевой, предсказательной, лечебной, бытовой — но в большинстве своем являлись универсалами. Единственные же действующие чародеи Дамира владели только одним направлением, которое Олег наверное назвал бы пси-магией. Здесь же это именовали попроще — магия Подчинения. Иными словами воздействие на разум — заставить сделать что-то против воли, стереть память, вложить несуществующие воспоминание, иногда даже читать мысли. Некоторые, особо сильные и проходящие определенную подготовку, могли воздействовать и на неодушевленные предметы — то, что современники Олега называют телекинезом. Действительно очень грозное оружие, но… подходящее скорее шпионам, чем войнам. В открытой битве, при наличии более одного хорошего мага, или даже одного очень хорошего, приходилось псионикам довольно трудно. Не умеющие создать какой-нибудь завалявшийся фаербол, или щит от него же, представители рода аур Та мастерски научились избегать боев, уходить, скрываться, хитрить, переигрывать — и в результате не только стали практически единственными магами Дамира, но и правителями. Хотя к последнему не очень то и стремились.

Однако, какими бы умными и изворотливыми не были ауры, есть бои коих избежать невозможно. И именно в таких случаях и пригождалась эта самая Магия Движения или по-местному — крат.

Этот вид чародейства за Хребтом уже практически и не использовался. Прогрессивные маги смотрели на подобное презрительно, считая данный способ привилегией диких шаманов отсталых племен. И в какой-то мере были правы, так как действо громоздкое, требующие много времени для подготовки, а результат зачастую не стоил затраченных усилий. Но — там, в большом мире. Дамир же дело иное.

Чем отличается шаманство от современной магии? Любой школьник этого мира ответит на такой вопрос — главное и основное отличие в источнике энергии. В магии им является сам колдун, в шаманстве же окружающая среда. Именно потому и нужны все эти движения, танцы, иногда музыка и песни. Правда последнее необходимо больше самому исполняющему для впадение в нужное состояние. В транс то есть. Но никто не любит бескорыстно делится чем-то своим, и природа исключением не является. Да, при таком способе колдовства «заряда» хватает на значительно больший период, чем при использовании собственных резервов, но зато после чувствуешь себя не менее выжитым. Происходит своеобразный «обмен» энергией. Крант, к тому же, не является особо сильным разделом, ведь аура планеты менее «концентрирована», чем отдельного её жителя. Потому и ушло за Хребтом это искусство в область преданий да экзотики. А вот полуостров забывать старое, опробованное действие не спешил. Потому что тут правили другие законы.

По сути королевство Дамир — это незаживающая рана планеты. Здесь аура её настолько исковеркана, что неместные жить просто не в состоянии. Сам воздух в данной зоне насквозь пропитан магией — причем индивидуальной, присущей только Дамиру, разрушительной и опасной в больших консистенциях даже для своих обитателей. Но каждый из таких обитателей сумел приспособиться и приспособить подобное явление себе на пользу.

Вообще на полуострове нет ни одного существа — за исключением родов аур Та и Индиго — имеющего магические способности. Ни один зверь не имеет собственного «запаса», как например хотя бы тот же единорог, но зато каждый магию использует, просто перерабатывая струящуюся по поверхности энергию в определенные, нужные им действа. Животные полуострова научились «магичить» быстро, без затраты лишних усилий. Потомки людей так не могли, им приходилось создавать ритуалы, необходимой особенностью которых являлся транс и движения, надобные для перевода чужой энергии в нужную для заклинаний, то есть как бы взятие оной взаймы. Именно потому и использовался танец, ну или, как у дамирцев, например, бой.

Изменчивые также умели использовать искусство это, но только в пределах родного королевства, да и тут занимались подобным крайне неохотно. А вот правители дело сие любили. Но, но, но, как и везде, не все так просто тут было.

Как и всякому роду деятельности крату также нужно было обучаться. И конечно не все имели определенные способности. Уметь ввести себя в транс посреди боя дело нелегкое, и младший сын короля Конрада искусством этим не владел. Если с танцами еще более-менее что-то получилось — правда, несколько кривовато — то достигнуть нужной степени отрешенности в полноценному бою, или даже вот в подобии того, что в карате обзывается ката, ему ни разу до сего момента не удавалось. А теперь на тебе — сподобился. Неуж переход души так подействовал? В любом случае, хоть и приятное явление, но уж очень, очень не вовремя. Первый раз он и есть первый раз — путевого чего в жизни не получится. Вот и у Тая ничего хорошего не вышло. Не сразу разобрался, что случилась, да практически все силы зазря и израсходовал. А ему ж вскоре в лес идти. Да не в абы какой, а проклятый! Ну просто сплошная непруха. «Что-то в последнее время у меня все через задний проход делается. Неужели на спасение обреченного весь лимит везения израсходовался? Тогда шиш я спасусь толком!».

Принц медленно поднялся с земли, немного отдохнувший, огорченно посмотрел на виднеющуюся невдалеке кромку леса. Недовольно подвигал плечами — после зарядки хотелось душ принять. Да где его тут раздобудешь? Вздохнув, оборотился ликом к избушке и наткнулся взглядом на растрепанного, сонного и потягивающегося айрана.

— Слушай, — произнес неторопливо. — А здесь где-нибудь ополоснуться можно?

По губам седовласого скользнула усмешка, но тут же пропала. Тай даже подумал, мож показалось, но тем не мене насторожился.

— Есть, — между тем ответил Каджи. — На заднем дворе.

И кивнул куда-то за спину, иллюстрируя слова. Тай задумчиво посмотрел вперед, но кроме разваленной халупы, в которой ночевали, разумеется ничего не увидел. Нерешительно помялся.

— И что там? — наконец спросил. — Ручеек, речка?

— Да нет, просто бочка с водой. Всегда стоит.

— Так вода тухлая, наверное.

— Нет. Эта никогда не тухнет, не загрязняется, не холодеет. И никогда её не становится меньше или больше. Так и обзывают — Неизменной.

— А, что-то слышал, — припомнил принц. — Но не очень помню. Она не опасна хоть?

— Была бы опасна, вам бы не рекомендовал, — сухо произнес седовласый. Парень даже смутился.

— Ну-у, а если я глотну её?

— Никто еще не отравился, хотя пить все же не советую.

— Понятно.

Постояв в раздумьях минутку, Тай все же решился. Подозрения в подлянке не оставляли, но желание помыться (когда еще удастся?) переселили.

— Ладно, — вздохнул. — Только будь другом, притарань для меня полотенце.

И медленно потопал вокруг дома, мельком оный оглядывая и дивясь чуду. Как такая развалина еще стояла?! Правда шагал недолго — чего тут идти-то. Два шага, можно сказать.

Задний двор, как обозвал место сие седовласый спутник, особой захламленностью не отличался. Собственно, кроме той самой бадьи ничего и не наблюдалось.

Осторожничая, Тай первым делом подошел и заглянул внутрь. Вода правда была чистейшая, даже испить захотелось. Но — не рискнул. Потрогал рукой и удивился. Прохладная, конечно, но не так холодна как ожидалось. Даже поболтал недоверчиво. Однако ощущения не менялись. Блаженно улыбнулся, предвкушая, быстренько разделся и бултыхнулся внутрь.

— Бляаа!!!

Завывая как ошпаренный — хотя здесь больше подошел бы термин обмороженный — Тай рванулся обратно, на выход. Но сегодня ему как-то не везло совсем. Он поскользнулся на дне и ушел под воду с головой, порядочно оной нахлебавшись. Вынырнул с трудом, задыхающийся, кашляющий, протирая глаза. Дрожа, матерился про себя, но в этот раз выбирался осторожно. Твердо став обеими ногами на землю поднял голову и узрел фигуру своего спутника, стоявшего по стойке смирно и лишь одна рука, с зажатым полотенцем, вытянута в сторону принца. Голубые глаза блестят, на лице невозмутимость, вот только уголки губ слегка подрагивают.

— Н-ну и ур-р-род ж-же т-т-ты, Кад-д-джи. М-мог-г и п-п-предуп-п-предит-ть, ч-что в-вода лед-д-дяная-а.

— Простите Ваше Высочество, я думал вы проверите.

— Я-яа и п-п-проверил, б-б-лин. Н-но…

— Полотенце для Вашего Высочества, — утомился выслушивать заикающегося подопечного ремул.

— В-вижу! — огрызнулся вконец обозленный принц и выхватил из рук айрана указанный предмет. Принялся усиленно растираться до полного покраснения. По телу прошла волна жара и неги. Тай вмиг согрелся и ему нестерпимо захотелось спать. Все походы мира, а также какие-то идиотские Испытания потеряли актуальность. «Вот блин, а! Вечно все наперекосяк! У-у-у. Уломать Каджи на перенесения мероприятия, что ли?».

Обдумывая способы уговора спутника, принц рассеяно осмотрелся. Краем сознания отметил наличие непонятных вещей и оглянулся уже внимательней. «Непонятными вещами» оказалась стопка чистый одежды, лежащая прямо на земле. Правда под низ подстелили что-то. Предусмотрительный Каджи подумал обо всем.

— Спасибо, — вздохнул парень, облачаясь. В процессе одевания понял, что отвертеться от почетной обязанности, видимо, никак не удастся. Одежду ему принесли уже походную. Отличалась она от повседневной весьма — и покрой более простой, и ткань плотнее и расцветка соответствующая. Оглядывая, Тай даже умилился. Родное «хаки» настраивало на ностальгический лад. Из особенностей назвать можно разве что необычную обувь — этакие то ли ботинки, то ли полу сапоги, которые не имели застежек. Надевались своеобразно — натягиваясь на ногу, как перчатки (которые, кстати, тоже входили в комплект) на руку, и после одевания плотно обхватывающие конечность. Подошва какая-то странная. Мягкая. Ощущение, что идешь босиком, было нереальным. Единственное отличие, стопа от камешков, сучков и тэ дэ все-таки защищена и они не чувствуются.

— Пойдемте завтракать, Ваше Высочество.

— Ага, идем. Только, Каджи, мы же вроде вчера договаривались, что будешь обращаться ко мне по имени.

— Простите, запамятовал…. Тай.

Дальше шли молча.

В доме уже не было так темно. Сквозь узкие, как бойницы, окошки с трудом пробивались солнечные лучи, рассеивая тьму до приемлемого полумрака. Правда в сенях света, кажется, не бывало вообще. Разве что при открывании входной двери. Безболезненно помещение это миновать принцу так и не удалось, хотя Каджи — если судить по звукам — не споткнулся ни разу. Что с него возьмешь — Изменчивый. А они по многим характеристикам в физическом плане королевичей превосходили.

В горницу Тай также входил с опаской, но опасения не оправдались. Седовласый спутник молча поставил на стол все тот же чугунок с кашей. Принц радостно отметил, что его спутник кажется готовит лучше вчерашних доброхотов. По крайней мере завтрак оказался съедобнее давешнего ужина.

Ели не нарушая тишину голосом. Лишь изредка ложка какая звякала о край посуды. После трапезы чугунок мыть не стали. В том же молчании просмотрели содержимое сумок, чтоб знать что где лежит. А затем пришло время оружия. Каждый нацепил на пояс обычный комплект: нож, кинжал, тирн (тоже хладное, лезвие прямое, узкое, недлинное и подарочек для врагов в виде еще двух, выпадающих по бока), перевязь с метательными ножами (одно из любимых дисциплин Шата). Каджи также понацеплял различных амулетов, Тай же обошелся одним шавром.

Шавр — это то, что Олега, как представителя племени мужчин, не могло не заинтересовать. К сожалению, почитать по теме ничего не успел, и приходилось копаться в знаниях Шата. Но вряд ли при этом прогадал — племя то одно. Да и в любом случае, кого могло не заинтреговать магическое оружие? Причем многозарядное.

Видов конкретно шавра довольно много. Современные имеют внешние очертания чрезвычайно сходные с привычным для бывшего Олега огнестрельным оружием: пистолетами, револьверами и тому подобным. Более древние образцы схожи с луками, арбалетами и духовыми трубками. Или скорее даже волшебными палочками. Но при этом именно последний названный вид считался самым неудобным.

То же, что надевал сейчас Тай именовалось орвуд-шавр и имело наиболее древние корни. «Орвуд» на каком-то там из мертвых языков (разумеется, на каком именно Шат не знал) значило «скрытный» и это полностью соответствовало предназначению. Оружие, которое желательно было не показывать, а потому имело оно вид безобидной вещицы. Как правило — украшения, хотя вот они то определенные опасения вызывали, вследствие того, что зачастую оказывались артефактами. И все-таки подобная форма находилась наиболее удобной, хотя, конечно, существовали и другие: трости, веера, коробочки и другое, на что хватит фантазии.

Орвуд же Шата имел вид браслета (вернее двух — на обе руки), инкрустированного семью бриллиантами. Каждый отдельный бриллиант был артефактом и являлся «зарядом» шавра. От браслета к перстню на безымянном пальце, отходили семь серебреных ниточек, покрытых бриллиантовой пылью. В данном случае, своеобразным «дулом» служил камень на кольце. У Шата им был шаж — черный жемчуг. Также довольно редкая драгоценность в этом мире. Но лучшего для подобного применения не существовала ничего.

В сходном оружии бриллианты, как правило, старались крепить не намертво, а так, чтоб их можно было снять и заменить. У Тайшата менялись сами браслеты — по два запасных на каждую руку. После использования, каждый камень нуждался в отдыхе — от недели до нескольких лет. И только после этого его можно было заряжать заново. Делалось это специализировавшемся на подобном роде деятельности магом. Довольно сложно и дороговато. Но Тая это не волновало — использовать данный орвуд часто он не собирался. А уж тем более делать это на людях. Причина в том, что украшение-прототип было женским, и изготавливался орвуд на заказ и именно для девушки. Для Инены, одной из погибших сестер принца. Единственного, кроме матери, айрана, которого Шат искренне любил. К сожалению, она Испытания пройти не смогла, и лишь это оружие осталось на память. Возможно, потому и приготовил его в этот поход Шат. А вот пользоваться придется уже Таю.

— Вы готовы?

Принц последний раз все проверил, тщательно застегнул рюкзак, натянул лямки, под изумленным взглядом Каджи, наученный боевиками, попрыгал — ничего нигде не жало, не мешало, не гремело — и кивнул.

— Да.

— Тогда пойдемте.

Они вышли из дома и уже через пару секунд вступили под сень легендарного, проклятого леса. Места, куда никто, кроме королевских детей и их Сопровождающих, не ходил.

Грома, молний или иных каких спецэффектов не воспоследствовало. Чего, если честно, Тай бессознательно ожидал. Глупо, конечно, но об этом месте столько всего говорилось. Однако Лес казался совершенно обычным: трава растет, изредка ветки под ногами трещат, деревья стоят. Правда вот кроны у последних были так густы, что редкий луч света добирался до земли, и вокруг стелился мягкий полумрак. В остальном же ничего такого уж необычного, принц даже был разочарован. «Хотя с другой стороны… Ну их, эти чудеса! Лишь бы поход прошел спокойно». Тай украдкой сплюнул через левое плечо, поспешая за спутником.

День прошел на удивление быстро и как-то бессобытийно. Они шли-шли, изредка останавливаясь на короткий отдых, при котором Тай падал как подкошенный. Каджи косился на него недовольно, ворчал на медлительность, но поделать ничего не мог.

Ночь подкралась совершенно незаметно, но — только для неопытного принца. Седовласый же скоренько нашел подходящее для ночлега места, сварил им ужин и завалился спать, доверив первую вахту Таю. Кою тот честно и отмучил. Когда же, наконец, смог лечь, то заснул практически мгновенно, и слава всем, кому можно — никто ему в заслуженном отдыхе не мешал. Ну, за исключением собственного ремула, конечно. Который зверски издевнулся ранним утром. Разбудив.

Не выспавшийся принц был вял и зол, но раздражение старался придерживать при себе. Не стоит срываться на человека, от которого во многом зависишь. Однако бодрости ему не прибавило ни собственное не радостное настроение, ни даже завтрак, состоящий из подгоревшей каши. Видимо принц переоценил кулинарные способности своего Сопровождающего. «Кажется, поход будет ужасным».

 

Глава 9

Проклятье Дамира

Несмотря на опасения Тайшата, все вроде складывалось не так и страшно. К третьему дню втянувшийся принц уже бодренько топал за своим проводником и даже успевал вертеть головой, пытаясь получше рассмотреть необычных обитателей Леса. Как правило, насекомых да птиц — животные отчего-то не встречались. Но оба путешественника были данному факту весьма рады. Мало ли какой зверюга попадется. В принципе, Таю и так хватало объектов для наблюдения. Причем весьма занимательных. Например, вон та птичка, с невероятно ярким, просто попугайски раскрашенным оперением, что сейчас зачем-то ощипывала дерево. В смысле перегрызла черенки у листьев, и те мягко планировали вниз. «Света ей не хватает, что ли?». Тай даже приостановился, пытаясь понять, чего ж пташка хочет. Но та, не обращая внимания на наблюдателя, продолжала свое дело. А идти то надо! Каджи вон уже не видно! «Блин, а ведь точно! Куда это мой спутник делся? Не так уж и долго стоял я, чтоб он за деревьями скрыться успел!».

Принц рванулся вперед, открывая рот для крика, но вовремя опомнился. «Что-то расслабился я слишком. Забыл, где нахожусь?». Он резко остановился, задушив вопль в корне, и вместо него вырвался сдавленный писк. Тай закашлялся. Отдышавшись, вновь пошел в том же направлении, в котором умудрился исчезнуть его спутник. Но теперь куда медленнее и осторожнее, ногу ставить на землю не спешил и головой крутил — пытаясь все усмотреть — так, что шея заболела. «Надеюсь это ни какая-нибудь дурацкая проверка этого придурка! Хотя… может лучше пусть проверяет?».

Все же, несмотря на предусмотрительность, ловушку почти проворонил. Просто в очередной раз, ставя на землю ногу, понял, что земли как-то не ощущается, и он заваливается вперед. Его словно потянуло, и, испугавшись, принц всем корпусом отклонился назад, приложившись лопатками о землю. И довольно больно приложившись. «Ой, везет мне на падения!». Слегка покряхтывая, поднялся, отряхнулся и посмотрел на подозрительное место, но подозрительного как раз ничего и не узрел. Та же трава, земля, сучки обломанные кое-где валяются. «Пригрезилось с перепугу, что ли?». Осторожно подползя, потрогал поверхность рукой и та по локоть ушла в землю. «Ну, ни фига себе! А ведь так и не видно ничегошеньки!». Тай в растерянности замер, не представляя, что делать дальше. Это, конечно, всего лишь иллюзия, но… «Блин, я придурок! Я ж маг!».

Медленно вдохнув, принц закрыл глаза, сосредоточился. Никаких слов, никаких особых действий, лишь что-то вроде пожелания для себя. Приподнял веки — мир слегка плыл сначала, подкрашенный багряном, затем все успокоилось. Только вот внешность леса малость претерпела изменения. Не сильно, да и основные из них сейчас Тая не особо и волновали, главное — впереди был виден зев ямы. Той самой, куда, по-видимому, свалился седовласый.

Парень осторожно заглянул внутрь. «Бля!». На дне клубилась черная, как сажа, плотная будто туман, нехорошая, словно живая тьма.

— Ка-а-аджи, — позвал Тай, понимая всю безнадежность. Снизу донесся неясный какой-то стон. «Вот же дрянь, а! Может, его и нету там! Чего мне теперь в дерьмо это лезть?!».

— Ка-а-а-джи! — предпринял еще одну попытку молодой айран, но на этот раз реакции не последовало вообще. Парень бессильно выматерился. Вздохнул. Снял рюкзак и залез в его нутро в поисках веревки. Привязал один конец вокруг ближайшего дерева, второй вокруг себя ненаглядного, и осторожно полез внутрь проклятой, как лес, ямы.

Первую пару метров все было относительно нормально. Хуже стало, когда парень погрузился во Тьму. Мрак этот действительно существовал в живом состоянии, и сейчас облеплял тело, скользил, изучал каждый сантиметр — одежда ему не служила помехой. Тай дрожал от омерзения и нелогичного чувства унижения. «Ну, урод, если спасу тебя, сам потом убью! Опытный, твою мать. Проводник. Ремул! Какую то примитивную ловушку проглядел, идиот!!!». Когда тьма стала клубиться у шеи, принц остановился. Облизал пересохшие губы.

— Ка-а-а-аджи, — тихонько позвал, чувствуя подступающее отчаяние. Райа не та штука, которую следует узнавать так подробно. Её вообще лучше обходить стороной — дрянь редкостная. Это им вялая какая-то попалась, да любопытная очень, изучает пока. Но это — пока. А потом, когда игрушка надоест, мало не покажется. Может Каджи там уже и мертв давно! «Бросить его тут что ли? В принципе сам виноват. Но вроде как стремно. Да и без спутника я из этого Леса могу не выйти. Что ни говори, а знает он больше. И готовить самому неохота. И вообще, скучно же будет!». Подивившись идиотизму собственных мыслей, Тай набрал в грудь побольше воздуха и нырнул в туман тьмы.

Внутри все виделось в серых тонах. Более темный оттенок, более светлый и в результате толком ничего и не разберешь. В принципе, не поработав еще наверху над зрением, вообще ничего не увидел бы, а тут… Просто не понятно ни фига.

Принц огляделся еще раз. Вон та фигура вроде походит на Каджи, но больно худая какая-то. Подползя поближе, узрел, что действительно человеческие останки — «Как он попал сюда!?» — но явно не его спутника. «Да где же сволочь эта!?». Огляделся по второму кругу. «Неужели вон то? Чет слишком толстый. Не могло же его так раздуть, не с чего вроде». Тай внимательнее присмотрелся к чему-то больше напоминающему сверток. Ему показалось, что тот шевелиться. А вот ленточка какая-то отползла от живой массы. «Что за фигня?». Помотав головой, ошалело поморгал, пригляделся пристальнее и… понял. «Вот дря-я-янь…». От бессилия и подступающего отчаяния захотелось выть в полный голос. Змеи. Всю фигуру Каджи плотно облепляли эти пресмыкающиеся, составляя этакий живой кокон. А если учитывать, что в райе могут проживать только одни представители живого мира, то… «Почему, почему, почему? Ну почему именно мне так не везет?!!». Простой по своей задумке план — влезть, найти, схватить за шкирку и вытащить — летел ко всем чертям. Причем с оглушительной скоростью. «Чтоб ты сдох, урод седой! Что делать то теперь?».

Грудь уже начинала болеть — воздуха катастрофически не хватало. К тому же живой мрак как-то подозрительно активизировался — кажется, просто изучать необычного пленника ей надоело. Нужно было срочно что-то предпринимать, но Тай никак не мог придумать хоть чего-нибудь. Потому — скорее просто, чтоб протянуть время — выстрелили из шавра куда-то в сторону. Узкая струя огня прорезала тьму, ударилась о противоположную стенку ямы и погасла. Правда принц результата своей диверсии не увидел. Он её ощутил. Неожиданно уплотнившийся воздух с силой ударил, парня швырнуло в сторону, затем чувствительно приложило о стенку. Тряхнув головой и более или мене очухавшись, Тай огляделся. Райу трясло — ни света, ни огня она не терпела и теперь корчилась от боли. Её обитатели, чувствуя волнение партнера, также заволновались, но отпускать жертву не спешили. Тай выстрелил еще один раз — толку практически никакого. Змейки с красивым название «изумрудки» лишь плотнее облепили Каджи. А вот райа, кажется, решила рассчитаться с агрессором. Черный туман вокруг уплотнился, начиная сжиматься, давить. К тому же от недостатка воздуха у принца звенело в ушах, да в глазах уже темнело. Он понял, что необходимо срочно выбираться. «Прости…». Напоследок Тай сделал для своего спутника единственное, что мог. Выстрелил в плотную, слабо шевелящуюся массу, которой и был Каджи. Затем, не оборачиваясь, быстренько пополз вверх. Как вспыхнул «сверток», уже не видел. Но ощутить вполне смог. Если райе было плохо от одного лишь выстрела, то от костра её залихорадило. Принцу казалось, что он поднимается на неприступный утес в разгар урагана: его швыряло, мотало, било о землю, в глазах темнело, и постоянно соскальзывали c веревки ладони.

Вот, наконец, голова вынырнула из плотного черного тумана. Тай заполошно задышал. Резкий рывок, руки сорвались, и он вновь упал, повиснув над землей. «Твою мать!». Посмотрел вниз и увидел, что под ним собирается стайка змеек. Его замутило. Ухватившись за трос, он с удвоенной силой полез к свободе. А где-то над ним, уже практически наверху, пылал яркий костер…

Принцу все же удалось выбраться из ловушки, правда, с трудом неимоверным. Перевалившись через край ямы, обессилено раскинулся на земле, но заметил краем глаза пылающий невдалеке костерок. «О-о-о. Ну за что это именно мне? Чем я небеса прогневал?!». Не теряя времени, Тай вскочил на ноги и принялся сбивать огонь с Каджи. Как он и предполагал, раненая райа самостоятельно вытолкнула источник боли из себя. То есть на поверхность. Вот только за это время сам седовласый давно уже мог и сгореть.

Однако старший айран оказался относительно везучим — кокон из змей был так плотен, что пламя до него то практически и не добралось.

Освободив тело своего спутника от нежелающих отлепляться даже в горении змеек, но при операции действуя лишь палкой и очень стараясь не задеть «изумрудок» самому, Тай задумчиво осмотрел мужчину, оценивая ущерб. Такового на удивление практически и не было. Волосы сгорели почти полностью — лишь ежик угольков торчал над головой. Подпалились ресницы, брови, несколько ожогов оказалось на лице и довольно сильно пострадали руки. Однако главный ущерб был конечно же не от огня, и потому принц решил внешними ранами заняться позже. Первостепенное сейчас — это отравление.

«Изумрудки» одни из самых опасных обитателей Дамриа. Да и планеты, наверное, тоже. Змеи эти ядовитые. Но яд вводят не путем укуса, как земные их родичи, а выделяя отраву через кожу. Только одного касания к «изумрудке» достаточно, чтобы умереть. До недавних времен противоядия не существовало. Сейчас нашли одно, довольно таки опасное «лекарство», но действенно оно лишь для айранов. Остальные после подобного лечения не выживали.

Так как пробыл Каджи среди змей долгое время, да еще и в таком плотном коконе, надлежало спешить. Потому, как не хотелось принцу убраться с этого места поскорее, сначала все-таки следовало позаботиться о спутнике.

Споро насобирав относительно подходящий для разжигания материал, Тай в темпе развел маленький костерок. Вытащил из рюкзака аптечку, достал оттуда серенький порошок и маленькую бутылочку. Нашел железную кружку, подвесил над огнем и высыпал около трети всего имеющегося запаса порошка. Влил с десяток капель эликсира. Оставалось только ждать.

Вскоре на дне кружки забурлила неприятная коричневая масса, которая и была противоядием. Тай достал здешний аналог шприца, набрал этой… эээ… гадости, ввел в вену на руке Каджи. Затем остатки слил, процедил, избавляя от осадка, разбавил с водой и влил через рот. Вторая часть операции прошла значительно тяжелее, пациент пить отказывался, и больше трети вылил на себя. В принципе тоже неплохо. «Надо было в аптечку клизму положить!».

Только после всего этого, решил более внимательно осмотреть ожоги — но тут заметил, что из ямы вылезает ярко-зеленая змейка и направляется прямо к нему. «Вот дрянь!». Изумрудку сжег из шавра, выстрелив с левой руки. Однако наверняка за первопроходицей следовали другие. Отсюда нужно было срочно сматываться.

Принц более внимательно оглядел своего пострадавшего спутника: рюкзак того остался где-то в яме, как и большая часть оружия (на поясе каким-то чудом лишь кинжал держался), одежда больше напоминала отрепья, и её смело можно было выбрасывать на свалку. Вот только свалок здесь не наблюдалось, а запасной комплект сгинул вместе с сумкой. В относительной целости остались лишь амулеты, так и висевшие на шее. «Мда, пробуждение для него приятным не будет. Если еще пробудится, конечно».

Принц достал собственное одеяло, тщательно завернул в него Каджи — касаться пострадавшего от изумрудок незащищенными участками тела не хотелось. «Помыть бы его неплохо было бы». Затем надел собственный рюкзак, поднял на руки бессознательного спутника и потопал.

Куда идти он толком не знал, потому просто продолжил тот путь, которым следовал еще до встречи с райей, стараясь передвигаться как можно быстрее. И уйти от проклятого места как можно дальше. Правда вот сил на это оставалось маловато. Нет, айраны, конечно, выносливее людей, но и у них какой-то предел существует. Будь на месте принца любой рядовой Изменчивый, возможно и не выдохся бы так быстро, но Тайшат, несмотря на всю подготовку, все-таки оставался королевским сыном. А Олег так вообще… «золотой молодёжью». Ни тот, ни другой приспособлены к таким передрягам особо не были.

Пройдя с километр — а может даже чуть больше — Тай нашел более или менее пригодную для ночлега полянку и, положив на землю Каджи, рухнул рядом. «Все-таки поход будет ужасным». Отдыхал так наверное с пол часа. А может минут десять — часов то не было, а солнце за этими листьями и не видно, как впрочем и неба в большинстве своем. Принц даже не мог представить какое время сейчас, ближе к обеду или ближе к полднику. Но одно знал точно — поспать ему в эти сутки не удастся. А может и в следующие тоже. «О, Мама миа».

Со стоном поднявшись на ноги, чуть шатаясь подошел к пострадавшему. Не снимая перчаток развернул одеяло и нахмурился — бледная до синевы кожа лица, очень сухая даже на вид, закрытые глаза, веки подрагивают, губы синие, дыхание хриплое и частое, вместо зубов клыки. Кажется Каджи весьма плохо, но помочь чем-либо еще Тай не мог. Ну разве что ожоги смазать.

Руки спутника обгорели сильнее, чем Таю показалось при первом осмотре. Но все равно, единственное, чем мог пособить сейчас, это нанести обеззараживающую мазь. К сожалению, для оказания более полноценной помощи седовласый несколько не в том состоянии был.

Вообще, магия рода аур Та кроме шпионской деятельности неплохо подходила и для целительской, особенно если дело касалось Изменчивых. Именно в целители и шли шестьдесят процентов детей правителя, носившие титул Ненаследника. А уж второе и, тем более, последующие поколения, редко становились кем-либо кроме «Последних Потомков». Да-да, тех самых, которые жили в монастырях и помогали проводить Марише. Собственно, становится монахами внукам, правнукам и так далее, королей предполагалось по самому статусу рождения. Исключения делались весьма редко — в особых случаях. И то этот особый случай нужно было еще доказать.

Как правило, магические способности у потомков Ненаследных детей монарха, которые брали в жены/мужья Изменчивых, сохранялись до седьмого поколения, становясь с каждым разом все слабее и слабее. В восьмом, когда помочь приходящим детям в провидении Марише они уже не могли, их отпускали на свободу. Таким айранам присваивался титул «тамир» и они могли в полной мере пользоваться деньгами, накопленными предками. А дальше уже все зависло от самого ребенка — образование у него было весьма хорошим, ведь такие подростки в свет выходили как правило в то же время, что и остальные ученики, а обучались, в отличие от них, с детства. Правда некоторые предпочитали так и оставаться в монастырях в качестве слуг.

Так вот, как представитель королевской семьи, Тайшат был неплохим врачом и целителем, и если бы не яд изумрудки, об ожогах Каджи мог вскоре и забыть. Но. В том то и подлянка отравы этих змеек. Она воздействовала не только на физическое тело жертвы, но и на магическое. Или, иными словами, на ауру, чем и отличалась в худшую сторону от остальных ядовитых обитателей планеты. А для принца, который в половине случаев работал напрямую именно с аурой пациента, такой яд заразен и смертелен. Это не айу убить. Ту, конечно, тоже опасно, но она редко оставляет уже выбранную жертву, и на другого не переселяется.

А Каджи явно было весьма плохо. Тай еле успел закончить со второй рукой, как обе охватило зеленое сияние и на месте ногтей выросли когти. Принц поспешно отскочил назад, решив без нужды к спутнику не приближаться. Мало ли чего он в бреду с бедным парнем сотворить может.

Покончив, таким образом, с врачебными обязанностями, Тай тоскливо огляделся. И, хотя очень хотелось завалиться хотя бы на отдых, побрел собирать дрова для костра. Который должен был продержаться всю немаленькую вахту — остаток сегодняшнего дня и всю ночь. А на утро, по идее, должно уже все решиться. Его спутник либо выздоровеет, либо умрет. И что делать ему в последнем случае, принц не знал. Потому как не ведал куда идти. И не только к месту Испытания, но и просто из леса. «Да, зря я дорогу не запоминал. Но да что уж теперь. Остается молиться».

Когда неподалеку от покрывшегося к тому времени длинной рыжей шерстью Каджи, запылал костер, Тай почувствовал, что проголодался. И полез в сумку за продуктами.

Без ложной скромности, парень был вынужден признать, что лучше бы все это время готовил сам. У него получалось значительно лучше. По крайней мере, не пересолено, не подгорело и местами даже вкусно. То есть вначале было даже вкусно, но когда первый голод прошел, вкусность куда-то делась. Однако съел все. Тем более что и наготовил немного, на одного. Отвар делать не стал, ограничившись просто водой. Которую, кстати, следовало поберечь. Никаких источников поблизости найти не смог.

После плотного… Тай надеялся, что все-таки ужина, на парня накатила сонливость. Как с ней бороться, с учетом, что делать то вроде словно и нечего, он не представлял. Просто сидел, смотря на огонь и прислушиваясь к звукам лесам. Весьма умиротворяющим, надо сказать, звукам…

Резкий, визгливый вой заставил вздрогнуть и вскочить на ноги, открыв глаза. Принц настороженно огляделся, сканируя местность и жалея, что эффект «Истинного зрения» уже прошел. В каждой руке сжимал по метательному ножу, напряженный, как струна. Но ничего подозрительного увидеть не смог, зато сонливость как рукой сняло. Слегка успокоившись, но все же не теряя бдительности, собрался уже обратно садиться, как почувствовал сзади что-то непонятное. Резко качнулся вбок, пытаясь избежать, но не успел — в спину ударил кто-то тяжелый, и тут же боль пронзила правое плечо да часть спины. От удара Тай потерял равновесия, выпустил ножи и стал заваливаться вперед, но в падении смог извернуться, одновременно вскидывая левую руку и упираясь в чью-то морду, удерживая её от поползновений добраться своими зубками до его беззащитной шеи. «Сволочь!». Удар о землю, наполовину пришедшийся на зверя, вызвал у принца стон сквозь зубы и какой-то полу рык у хищника. Чувствуя, что тот слегка ошеломлен, выхватил свободной рукой тирн и вонзил в тело под собой, тут же раскрывая. Сзади послышался всхлип, парня накрыло какой-то темной, вонючей гадостью, зверь забился в предсмертных конвульсиях. Все еще находящиеся в теле когти сильнее вошли, разрывая плоть, причиняя неимоверную боль. А уж когда странная кровь, стекая по телу, стала проникать в его раны, принцу показалось, что он попал в ад. Не сдержавшись, закричал в полный голос. Да что там — заорал так, что в Лесу все остальные звуки стихли. В глазах потемнело, потекли слезы — он перевернулся на живот и в последнем усилии рванул чужое тело, желая поскорее избавиться от источника боли. Когти, разрывая плоть, вышли, труп зверя соскользнул на землю, но принц этого уже не почувствовал. Не выдержав последней порции боли, он потерял сознание.

Очнулся Тай, чувствуя себя чрезвычайно слабым. Открыв глаза, увидел землю, темную от освещения траву. Он так и лежал на животе, повернув голову на бок. Под собой ощущал холод земли, а вот вся левая сторона спины как-то не чувствовалась.

Принц попытался подняться, и это ему удалось весьма успешно, только боль вернулась. Довольно сильная, но не такая жуткая как до этого. Судорожно вздохнув, парень огляделся.

Практически ничего не изменилось, просто стало значительно темнее. По-видимому, пока валялся, наступил вечер, или даже уже ночь. Каджи все также лежал около почти потухшего костра, бредящий, но относительно невредимый. «Что ж, хоть в чем-то повезло. Пока лежал, меня никто не слопал».

Первым делом, Тай занялся костром, подбросив дров. Каждое движение вызывало новые волны боли, и он изредка постанывал сквозь стиснутые зубы. Терпеть было совершенно невозможно. Да и перед кем выпендриваться?

Вторым, в свете разгоревшегося огня, вновь достал аптечку и выпил обезболивающего. Всю бутылочку. Результат не заставил себя ждать. Буквально через десять минут боль пропала почти совсем. Отсутствие оной воспринималось практически блаженством, и Тай с секунду просто просидел, наслаждаясь этим состоянием. Затем занялся раной. С учетом того, что находилась та на спине, делать это было сложновато. Посмотреть толком никак не мог, но то, что увидел, оптимизма не внушало. Кое-как промыв и намазав тем же обеззараживающим, сделал подобие повязки. Отдохнул с минуту после трудов праведных и занялся самоисцелением.

Усевшись у костра наиболее удобно и расслаблено, прикрыл глаза. «Надеюсь, меня именно в этот момент больше никто убивать не придет. В конце концов, раз до этого не шли, то могут и еще чуть-чуть подождать».

Перво-наперво, чтобы было легче, принц попытался увидеть себя со стороны. Удалось это довольно легко. Теперь надо было почувствовать свое тело. Сосредоточиться на нем. На том, какое оно, как ощущает тепло пламени, как сидит уютно, как раздражает легкий зуд в пораненной спине. Следующий этап — увидеть ауру.

Принц знал, что бывают люди, способные зреть чужие ауры как разноцветные скопления, и по оттенкам света многое рассказать. Он так не мог. Он чувствовал магическую оболочку лишь при «работе» и всегда она была одного оттенка — серая. Что у других, что у него самого. Именно такой, легкий сероватый отсвет он и увидел вокруг себя. Почувствовал. И медленно, внутренним взором «направился» к раненому участку тела. А, повидав, содрогнулся, чуть не потеряв концентрацию.

То, что рана довольно глубока и обширна знал и так, и к подобному был готов. Но вот эти черные очаги. Яд. Кровь непонятного хищника оказалась ядовита. Если бы еще знать, что это за зверь, то справиться с отравой было бы легче! Но, несмотря на то, что труп принц осмотрел, понять, кому же тот принадлежал, не смог. Он знал по крайне мере четырех обитателей леса, кровь которых производит на его организм то же воздействие. И тот зверь напоминал двоих из них. А ведь о ком-то он просто мог и не иметь сведений! «Дьявол!».

Однако делать нечего, лечить придется, как может. Вздохнув, мысленно как бы «взял» немного серого тумана, что стелился вокруг, и «направил» внутрь тела. При переходе туман темнел, превращаясь в багровый, уплотняясь, пока не стал круглым таким шариком. А после пожелания Тая — маленьким багровым огоньком. Который по велению хозяина стал выжигать черную массу. Но только приблизился, как резанула такая боль, что, несмотря на предвидение подобного, принц на миг выпал из реальности. Потерял концентрацию, и «вывалился» из нужного состояния. «Бля!». Вздохнул. Чтоб начать второй тур, необходимо было немного отдохнуть. Но тут, совершенно неожиданно, по спине прошелся теплый ветерок. Тай испугался вначале, потом понял, что просто распался без внимания магический «огонек», по дороге делая то, для чего вроде как и был предназначен. Излечивая.

Принц успокоено вздохнул, привстал, желая сменить положение, кинул взгляд по сторонам и почувствовал, как по спине прошли мурашки. Желтые светлячки глаз горели вокруг, в темноте, за чертой круга света. «Ой, мама. Кажется, это по наши души!». Голодные светлячки, хищные, опасные — и так много. Только сейчас услышал мягкий шорох шагов, чужое дыхание. Тихий вой раздался откуда-то справа и тут же его подхватили слева, сзади, впереди — вокруг стоянки заплясал хоровод пусть тихих, но таких жутких звуков. Принц медленно сменил позу на более удобную для быстрого реагирования, осторожно вдохнул, доставая из перевязи нож правой рукой — левая то все равно действовала через раз — и на выдохе резко подался вбок. На этот раз успел — длинное темное тело пролетело мимо. Тай кинул нож, и вроде даже попал. Зверь взвыл, но парню было не до этого — его уже атаковал новый, и опять со спины. Увернувшись лишь чудом, не успевая достать нож, выстрелил из шавра, с левой руки. Несмотря на резанувшую боль, вновь не промахнулся, короткий взвизг унесся к вышине, практически сразу угаснув. А на поляне стало значительно светлее. Разгорелся еще один костер.

Нападающие слегка отступили, уходя в темноту, отдаляясь от расширившегося круга света. Тай перевел дух, оглянулся, доставая новый нож. Раненый первым лежал на земле, повизгивая и суча ногами. Ага, подарочек королевича ему явно не понравился. «Вот тебе сволочь». Ну да, ну да, ножички то отравлены. А как еще, когда в Проклятый Лес идешь?

Меж тем, принц осмотрел зверя, пытаясь определить, с кем хоть дело имеет. Но как всегда понять что-либо не смог. С первого взгляда, тот походил на собак-динго, такими, какими парень видел их по телевизору. На второй то, наверное, вряд ли, но для еще одного взгляда времени не дали. Почувствовав неладное, обернулся. Как раз вовремя, чтоб увидеть, как из воздуха появляется летящая на него фигура. «Черт!». Упал на землю, перевернулся, успел метнуть нож, как «собачки» появились вновь, теперь две, с разных сторон. Вскинув руки, с обеих выстрелил из шавра. Правой попал, заряд с левой же скользнул по касательной. Шкурка у зверя загорелась, но сам не погиб. Лишь взвыл от боли, и, по-видимому, невидяще рванул куда-то в лес, по дороге умудрившись сшибить еще одного нападающего, который появился почему-то не сразу в воздухе, а на земле. «А ведь если они стайкой нападут, мне кранты. Я конечно двигаюсь быстрее человека, но они то быстрее динго. Ножиками не отобьюсь, и шавр не поможет. Вот когда артефактик предпочтительнее… Блин! Я придурок!».

Пользуясь перерывом в нападении, устремился к оказавшемуся неожиданно не близко Каджи, однако добежать не успел. Новое нападение случилось, когда до седовласого оставался буквально шаг. Почувствовав тот самый «ветерок опасности», в который раз попытался уклониться. На этот раз не слишком удачно — зверь пролетел мимо, но когтями успел полоснуть по лицу. Тай взвыл не хуже этих, но выстрелить сумел, опять с правой. Теперь на одном браслете у него оставалось два заряда, на другом — четыре. С учетом того, что адски болело левое плечо, не давая нормально функционировать руке, расклад не лучший. «Чтоб вас всех!».

Зато до звероватой фигуры спутника Тай добрался таки. Упал на колени, откинул одеяло, зашарив по телу в поисках нужного. «Хорошо, что перчатки снять так и не удосужился. Мало ли что». Наконец, в ярком освещении, создаваемом несколькими кострами, узрел нужную ему подвеску — четырехлучевую звезду с изумрудом посередине. «Есть!». Но только протянул руку, как краем глаза заметил что-то когтистое, стремительно приближающееся справа. Тай рванулся вперед, перелетел через тело Каджи и ошалело осмотрелся, готовый к новому нападению, которое не заставило себя ждать, но уже другой лапой. Принц вновь увернулся.

— Тш-ш, — прошептал, пытаясь успокоить бессознательного, но все же агрессивного Изменчивого. И одновременно тянясь к нужному амулетику. — Свои, Каджи, свои, не нервничай так.

Однако айран нервничал, и парень с трудом избежал новой атаки, уйдя в сторону и в последний момент все ж хватая побрякушку. Цепочка порвалась и звездочка осталась в руках Тая. Только сейчас он встал и оглянулся, поняв вдруг, что нападения хищников долговато нету. «Ушли, что ли?».

Нет, не ушли, желтые огоньки глаз по-прежнему мелькали вокруг светового круга, но уже не такие яростные, и если приглядеться, становилось понятно, что… «Да их же всего трое осталось! С таким количеством и сам справиться могу, не фиг тратить на них ценный артефакт».

В двух Тай выстрелил из шавра, потратив последние заряды на правом браслете, в одного метнул нож. Попал только один из зарядов орвуда, двое других сумели увернуться. «Н-да, неудачно». Еще два ножика полетели в оставшиеся мишени — к сожалению последние два. Но опять попал лишь один. Принц скрипнул зубами и потянулся к поясу, в попытках нащупать тирн, но его там отчего-то не оказалось. «Блин! Я латентный идиот! Я ж из той кошечки забыл оружие вытащить!!!». Вместо более предпочитаемого, взял менее любимый кинжал, застыл, напряженный, в ожидании нападения. Желтые огоньки сверкнули как-то особенно яростно и… исчезли. «Чё за фигня? Чего эта дрянь задумала?».

Тай простоял так, в полной готовности, минут десять, прежде чем до него дошло, что зверь видимо просто сбежал. Остался один, понял, что шансов никаких, и удрал. «Надеюсь не за подмогой». Принц медленно опустился на землю, переводя дух. Тут же дали знать о себе раны — и старые, на спине, и более новая на лице заныла. Парень скривился, застонал, и тут же потопал к рюкзаку, за аптечкой. Новая порция обезболивающего привела в относительный порядок. Быстрая обработка раны на лице, новая попытка перевязать спину, и только затем Тай вспомнил о забытом тирне. Вздохнул, поднялся — костры из зверей уже потухали, как впрочем, и разведенный специально, топливом которого служило традиционное дерево. Принц подбросил, походя, новых дров, высмотрел давно забытого хищника, чем-то похожего на рысь, но с зеленой шерстью, и вытащил тирн. Осмотрел. Опять вздохнул, потопал поближе к огню. Оружие необходимо было почистить. «Метательные утром соберу, что-то мне совсем плохо». И правда, в голове шумело, в глазах темнело, по телу растекалась слабость. Вновь добравшись до аптечки, выпил транквилизатор. «Надеюсь, сейчас нападать никто не будет». Снова осмотрелся. Много трупов. Много трупов, крови, криков было, запахов вкусных. «Да, нехорошее место». По правильному следовало бы убираться отсюда, опасно тут стало. Но и идти ночью по далеко не мирному лесу, когда не видно ни зги не менее страшно. Заклинания «Ночного зрения» в арсенале принца не было, а вот определенная проблема — Тайшат чрезвычайно плохо видел в темноте — была. И так, и так нехорошо, а, учитывая состояния организма, парень решил оставаться на месте. «Авось пронесет». Привел в нормальное состояние тирн и вспомнил, что нужно еще сменить браслеты в шавре. Потянулся к рюкзаку, да застыл на пол пути, настороженно прислушиваясь. Какой-то странный звук раздался невдалеке. Ни вой. Ни визг, ни дыхание. Ни шорох шагов. Что-то больше напоминающее… чавканье. Именно.

Поняв, Тай содрогнулся, забыв, что же намеревался сделать, и лишь испуганно вглядываясь в темноту. Одинокий, тихий звук вскоре превратился в шумное озвучивание нескольких едоков. А еще через минутку, в круг света вошел и сам источник неприятных звуков. «Крыса!»

Животные внешне и на самом деле слегка напоминали земных грызунов. Удлиненная мордочка, длинный, голый хвост, глаза отсвечивают зеленым, сама размером со взрослого ежика. Вместо шерсти темно-серого цвета роговые пластинки, ноги длинноватые, толстые, щерит два ряда острейших зубов. «Мерзость какая!».

Та, что вышла первой неожиданно подалась вперед и побежала, а оказавшись неподалеку, прыгнула. Тай увернулся, полоснув по летящему телу все еще остававшемся в руках тирном. Резкий, скрипучий визг и мертвая тушка упала на землю — однако принц уже уворачивался от следующего живого снаряда, который сжег выстрелом из шавра. Маленький костерок вспыхнул и погас практически сразу, оставив после себя лишь кучку пепла. Тай развернулся, напряженный и готовый к новому нападению. Но последняя «крыска» сидела спокойно, сверля его злым зеленым огнем глаз. Однако что-то парня настораживало. Что именно понял только через секунду. Отвратительные звуки исчезли. А затем на освещенный участок вышла еще одна представительница племени, села рядом с первой, также не сводя странно-горящих своих глаз с жертвы. За этой вышла другая, и следующая, и… Услышав шорох из-за спины, молодой айран обернулся. И понял, что попал. Его окружали, причем плотно так. Этих тварей оказалось просто адски много. «Ой…».

Тай отчаянно крутанулся на месте, выискивая брешь, но не найдя оной. Зато вспомнил о так и не использованном артефакте. Быстро нырнул левой рукой — правая судорожно сжимала рукоять тирна — в передний карман куртки, куда его и положил. Слава Всевышнему, звездочка не выпала, не исчезла, а оказалась там, где и положено ей было быть. Схватив, поднял амулет над головой, держа на раскрытой ладони — и именно этот момент выбрали твари, чтобы напасть. Но было поздно, Тайшат активировал талисман. В разные стороны ударило семь лучей света, образуя вокруг Тая и лежащего рядом Каджи защитный круг, за пределами которого всему живому приходилось туго. Плавилась трава, скрипели-стонали деревья, с которых облетала листва, а «крыски» буквально таяли под белыми лучами. Другого слова происходящему принц подобрать не мог. Сначала еще смотрел, сдерживая тошноту, но, в конце концов, глаза все же закрыл. Зря.

Тварей оказалось чрезвычайно много, и некоторые все же смогли пробиться. Сначала Тай почувствовал мерзкий запах, открыл глаза, чтоб увидеть как нечто красное, мокрое, истекающее кровью пополам с непонятной жидкостью, врезается в него, вцепляясь зубами в бедро. Закричав от ужаса и омерзения, парень срезал дрянь ножом, выстрелом шавра встречая еще одну нападающую. Его обдало жаром близкого костра, а к ногам упал уже прах. Принц оглянулся, ища новых нападающих, но пока все было спокойно. Видно пробраться успели лишь эти двое. Он немного успокоился, но закрывать глаза больше не рисковал.

Вскоре страшный визг, наполняющий лес, стал утихать, сходя на нет, а за ним, делаясь все тоньше, гасли и серебрено-белые лучи. Теплый по началу амулет, холодел, в конце уже морозя кожу ладони. Наконец свет погас. Тай облегченно опустил руку, и именно в этот момент появилась эта троица чудом оставшихся в живых «крысок».

Первая практически сама напоролось на лезвие, но умудрилась при этом выбить оружие из рук, так что вторую пришлось срезать выстрелом шавра. Однако плохо действующая левая рука подвела, первый заряд ушел в сторону. Достал лишь второй и уже у самого тела Тая. На этот раз он не только почувствовал тепло, его буквально обожгло. И именно в этот момент не замеченная вовремя третья сбила с ног. Упал принц неудачно, чувствительно приложившись обо что-то твердое затылком. Перед глазами вспыхнули звезды. На миг все потемнело — но если он и потерял сознание, то ненадолго. Потому что очень даже почувствовал, как тварь впилась в руку и вырвала из правой кусок мяса. И чавкающий звук услышал тоже. Заорал, одновременно ударив левой прямо по удлиненной морде и попав все еще не выпущенным амулетом. Артефакт распался, тело зверя охватил белый свет, ладонь обожгло, а через мгновение на грудь парня полилась густая красно-коричневая масса. Не переставая кричать, он вскочил, срывая с себя одежду, затем упал на четвереньки, и его буквально вывернуло наизнанку. Когда рвотные спазмы прекратились, завертел головой, осматриваясь, но, кажется, больше не выжил никто. Поднялся, вытер рот и, качаясь, побрел поближе к рюкзаку. Его буквально трясло от пережитого ужаса, да омерзения.

Найдя аптечку, дрожащими руками достал новую порцию обезболивающего и двойную — бодрящего. Выпил. «Если еще кто-то придет мной ужинать, эту ночь я не переживу точно».

 

Глава 10

Лес и его обитатели

Где-то там, вне Леса, поднималось из-за горизонта солнце, ознаменовывая собой начало нового дня в данной точке планеты. Лучи утреннего света отвоевывали пространство у ночной темноты, предъявляя свои права на эту местность, но — не везде. Здесь, под защитой кронов деревьев, смена времени суток проходила не так заметно. Лишь кромешная тьма уступала место мягкому полумраку. В лесу царила вечная темень. И редкий костер нарушал царствование, загораясь в ночи. Однако в одном месте Леса именно этим утром было необычайно светло. Густая обычно листва желтым ковром лежала у подножия странных, посеребренных стволов деревьев, и обрадованные лучи весело устремлялись на запретную доселе территорию, освещая почерневшую землю, потухающий костер и две фигуры, лежащие у него.

Тай, полуприкрыв глаза, сквозь ресницы смотрел вверх, на качающиеся от неощутимого им ветра седые ветки. «Жииив. Ночь прошла, а я все еще жив. Надо же».

— Да-а, мальчик, ну и наворотил же ты, — послышался откуда-то сбоку тоненький голосок. Тай вздрогнул. «Глюки?». Не вставая, медленно повернул голову на звук. И увидел мужичка. Маленького такого, румяного, в зеленом кафтанчике, штанишках, босого, да в белой кепке. «Точно глюки. Кажется, с эликсирами я переборщил». Тай крепко зажмурился, вновь открыл глаза. Доли секунды все плыло, но тут же картинка приобрела прежнюю четкость. Однако мужичок никуда не девался. Так и стоял пред принцем, вертя маленькой головой.

— Ну, чего морщишься?! — вроде бы даже не обращал на айрана особого внимания, а все же заметил. — Живой я, живой. Не мерещусь тебе.

— Ты кто?

— Я то? Я — Хозяин.

— Чей?

— Леса этого. Влад меня зовут. А ты, как понимаю, принц?

— Откуда знаешь?

— Отчего ж не знать, когда кроме принцев по этим местам не ходит никто. Спутник то твой на королевского сына не похож, — странный человечек кивнул куда-то за спину Таю. Тот повернулся и увидел лежащую неподалеку звериную фигуру: огромный, шерсть длинная, рыжая, когтистые лапы, маленькие, прижатые ушки, клыкастая пасть — Каджи в боевой форме.

— Да-а, — вынужден был согласиться парень, переводя взгляд на гостя. — Не похож.

И запоздало представился:

— Меня, кстати, Тайшат зовут.

— Хорошее имя, — произнес мужичок, садясь рядом. Таю стало неудобно лежать в его присутствии (Хозяин как никак) и он также принял сидячее положение, скривившись от боли. А гномик меж тем продолжал. — Первого мага вашего рода звали так. Знал об этом?

— Нет, — даже помотал головой принц, но тут же был вынужден замереть. — Не знал. Хороший маг был?

— Да нет. Просто первый. Но побуянить любил также, — человечек повел рукой, показывая, как именно побуянил нынешний Тайшат. Но последний не стал осматривать предлагаемое. И так помнил отлично. Вместо этого наблюдал за движением чужой ладошки, удивляясь, что и такая маленькая тоже может быть. — Вон, что ты с моим Лесом сотворил. А зверюшек скольких поубивал?

— Они первыми начали.

При упоминании «зверюшек» Тай посмурнел. Перед глазами как наяву заплясали желтые огоньки.

— Да как же не начать, когда на весь лес разит слабостью, да кровью. Видать не легко пришлось?

— Не легко, — неохотно согласился, не желая продолжать этот разговор. Влад, видимо, понял. Вздохнул, сменил позу.

— А друг твой, как вижу, совсем плох.

— Ага.

Тай покосился на Каджи. Несмотря на то, что тот все еще был жив, в себя так и не пришел, а значит скорей всего уже и мертв.

— Плохо тебе без спутника то придется.

— Знаю, — снова согласился Тай.

— Да и ты, я смотрю, израненный весь.

Принц промолчал, искоса рассматривая странного человечка. Тот больше не нарушал тишины, и Тай сделал это сам.

— Ты… — замолчал, запнувшись. Подумал. Начал снова. — Вы хотите предложить мне что-то?

Влад усмехнулся.

— Ты уж не выкай, не выкай. Я хоть и Хозяин Леса, да не привычный ко всяким политесам, со мной по простому нужно.

— Учту.

— А предложить, — словно не слыша, продолжал, — как не быть, есть, конечно, что предложить.

И замолчал. Принц решил не прерывать его размышлений.

— Уходить вам отсюда надобно, — наконец вынес вердикт Влад. Тай мысленно покривился. А то он сам не знал! Да не то у него состояния, чтобы вот так взять, взвалить на себя раненого товарища и побрести дальше, в поисках выхода из проклятого Леса. Черт с ним, с этим Испытанием! Ну не прошел и не прошел! Зато может живы смогут остаться… Хотя, при таком то везении…

— Это и есть ваше… твое предложение?

— Да нет, не совсем, — мужичок посмотрел куда-то в сторону, вздохнул. — Хорошее место.

— Недавно вы вроде по-другому говорили, — несколько ехидно напомнил Тай.

— Так это ты его плохим сделал, а до этого-то обычным оно было. Но не в том смысле назвал его я хорошим. Просто недалеко туточки есть…. — Влад замолчал на полуслове, задумчиво глядя вперед. Тай выжидательно смотрел на него, но, в конце концов, не выдержал.

— Что есть? — спросил нетерпеливо.

Мужичок неопределенно помотал в воздухе маленькой ручкой.

— Не знаю, как сказать, — признал. — Такое… Вроде котлована. Маленького. Прям посреди Леса. А в нем вода. Горячая. Целебная.

— Источник горячей лечебной воды в сердце Леса? — недоверчиво переспросил Тай. Что-то он не слышал, чтоб бывало такое. В горах, пожалуйста, а здесь…

— Не источник, — меж тем возразил Хозяин. — Источники. Три их там, ямы то.

— Воот как, даже целых три. И откуда богатство такое?

Влад пожал плечами.

— Кто ж знает. Просто есть. Я хоть и Хозяин местам сим, да родился то, можно сказать, такой вместе с лесом. С ним вместе и умру, — мужичок протянул руку и погладил ближайший ствол. Тай проследил за его действием, задумчиво склонил голову и, так и не посмотрев в маленькое личико, спросил:

— Зачем?

— Что именно?

— Я так понял, что это предложение помощи. Правильно?

Собеседник молча кивнул, подтверждая.

— И что, водичка эта и спутнику моему поможет? — несколько сбиваясь с темы, уточнил. Влад усмехнулся.

— Поможет.

— Хм, понятно. Но я так понял, что вы любите свое… э, хозяйство.

— Люблю. А как не любить? Дом ведь это мой.

— Но тогда зачем приходишь на выручку, если знаешь, что подобное я сотворил? — Тай кивнул на мертвые, посеребренные стволы деревьев.

— От того и прихожу, что люблю, — тихо произнес. — Знаю же, куда идете, зачем. Не удастся миссия ваша, гибнуть лес станет, а вместе с ним и я страдать буду.

Принц задумался. С одной стороны вроде логично все, но с другооой. Вызывал мужичок этот определенное недоверие. Непонятный какой-то, неведомый. «А действительно, почему….».

— А почему о тебе в большом мире неизвестно ничего? Даже слухов никаких не ходит. Или баек.

Гномик повалился на землю, рассмеялся.

— Так говорю же, не бывает тута никого, окромя вас, спасителей оглашенных. А появляться пред вами не терплю я. Примета плохая. Как увидит кто, обязательно не вернется домой — ни разу еще не изменяло правило сие.

— Это кто же приметой считает, коли… тьфу ты, если никто тебя… впрочем, понятно. А чего тогда передо мной вылез? По другому помочь не мог разве?

— Может и мог, — спокойно ответил Влад поднимаясь. И становясь ростом вровень с сидящим Таем. — Только не по нраву ты, принц, мне. Буйный больно.

Он снова медленно погладил седую кору.

— Так как, согласен?

Последнее заявление Хозяина вызвало новый поток подозрений, но… Тай вздохнул тяжко.

— Я не донесу Каджи. Даже если недалеко это. Сам иду еле-еле.

— Знаю. Яд в тебе уже по организму разошелся. Кровь махры субстанция опасная. Но не переживай, со спутником помогут слуги мои, заодно и путь укажут. А теперь, прощай, принц Тайшат, — мужичок неторопливо потопал, удаляясь.

— До свидания, Хозяин Влад, — зачем-то сказал Тай в маленькую спину. Гномик приостановился на секунду. Затем возобновил движение. И вскоре скрылся меж стволов.

Принц же задумчиво огляделся. «Собраться бы надо на всякий случай». Однако собирать то практически и нечего было. Метательные ножи, благодаря действию артефакта, сгинули вместе с телами непонятных «собачек». Выбитый «крыской» тирн нашел и прицепил к поясу давно, браслеты у шавра также сменил еще ночью. Осталось только положить аптечку обратно в сумку, что парень и сделал. Затем уселся ждать обещанных слуг.

Ожидать их долго не пришлось. Сначала, увидев мелькающее еще в живой траве красное что-то, насторожился, хватаясь за тирн. Когда «что-то» вылезло на почерневшие останки зеленого покрова земли, понял кто это. Какие-то жуки, похожие внешнем видом на любимых в детстве «солдатиков». Однако, спрятав тирн, принц отнюдь не расслаблялся, приготовившись стрелять из орвуда. Но это не понадобилось. «Солдатики» действовали слаженно, как муравьи. Часть стройной колонной направилась к бредящему седовласому, часть к Тайшату. Те, что шли к спутнику Тая, облепили фигуру оного, вместе с одеялом, и потащили куда-то в глубь Леса. Другие же провели точно такую же операцию, но с рюкзаком принца. Последний замер в растерянности, очумело хлопая глазками на данное шествие. Однако когда за деревьями даже сумка стала еле различима, опомнился и на пределе скорости последовал за ними, отчаянно надеясь, что это и есть посуленные слуги.

Идти, возможно, и в самом деле пришлось недолго, но для обессиленного парня казалось — вечность. Под конец уже не понимал, куда шагает, зачем. Просто переставлял по инерции ноги, не отрывая взгляда от скользящего впереди по земле рюкзака.

Остановка состоялась не самым приятным для принца способом. То, что сумка прекратила движение, усталый мозг сумел отметить, но передать телу приказ остановиться не успел. В результате Тай запнулся о собственное имущество и грохнулся, еле успев подставить руки и отделавшись возможными синяками. Минут пять он так и продолжал лежать, дыша воздухом с запахом земли, травы и почему-то росы. Затем, собравшись с силами, сел. Огляделся. И замер в восхищении.

Место было потрясающе красивым и… странным. Все вроде привычно, но мерещился какой-то налет сказочности. Небольшая полянка, окруженная белыми, нежными березками, склонившими ветви к самой земле. Шелестела листва, словно шептались молоденькие девушки, водя хоровод вокруг огромного, старого, величественного, как дед, дуба, что рос посредине. В тени его могучих крон расположились ровным рядом, как солдаты на плацу, три исторгающие пар маленьких озерочка, каждый с водой другого цвета: желтой, розоватой и синей. А над самой землей стелился белый туман, скрывая в себе нежную зелень травы, да россыпь мелких красных звездочек цветов.

— С ума сойти, — выдохнул Тай, и звук собственного голоса нарушил тишину, в какой-то мере разрушая очарование момента. Все оставалось также прекрасно, но принц вспомнил, что дел по горло, что Каджи умирает, что вот эти озерочки вроде как лечебные и… и надо подниматься. Чем и занялся айран, подавив стон и малодушное желание лечь и остаться в волшебном месте навсегда. Вместо этого подошел к спутнику своему, убедился, что тот жив еще, протащил его до ближайшей ямы с водой, раздел и бултыхнул внутрь. Затем прыгнул сам, для того, чтобы устроить того наиболее удобно. А то еще утонет без присмотра ненароком или голову под воду уронит, да и не сможет выбраться в своем то состоянии. Вода, кстати, была обычного, присущего всякой подобной жидкости цвета. А вот дно, как раз, оказалось покрыто синим илом. «Тоже должен быть лечебным».

Закончив с устройством на новом месте Каджи, вылез, разделся сам, снял орвуд-шавр (на всякий случай, черт его знает, как водичка лечебная с магическим оружием взаимодействовать будет), но прихватил кинжал. Лишь затем залез в ближайший источник. Тот, дно которого устилал желтый песок. Вообще, называть эти «емкости» озерами, даже маленькими, было явное преувеличение. Не озера, а так, лужи. И вода не такая уж и горячая, тепленькая слегка, хотя вроде и кипящая. По крайней мере, поверхность «пузырилась», приятно щекоча обнаженную кожу. Принц расположился поуютней, расслабился, прикрыл веки, медленно погружаясь в темноту…

Заставило очнуться его непонятное, но при этом довольно неприятное ощущение. Вынырнув из дремы, глаза открывать отнюдь не спешил, прислушиваясь к ощущениям, и пытаясь понять как окружающую обстановку, так и вычислить то, что его разбудило. Но вроде опасности никакой не чувствовалось. Немного успокоившийся Тай медленно, лениво приподнял веки и встретился взглядом с зелеными огоньками диких глаз. «Мама…».

Зверя узнал сразу. Тогда, при осмотре трупа, почему-то решил, что похожа она на рысь. Сейчас же ясно видно было, что и не очень. Похожа. Форма морды совершенно другая, более «плоская», тело тоже совсем не кошачье, а присуще скорее…ммм… Тай даже не знал с кем сравнить. Вроде все также: четыре ноги, длинный, непушистый хвост, тело гибкое — однако сразу становилось понятно, что зверь незнакомый, чуждый. Особенно же конфигурация глаз пугала. Разрез чрезвычайно узкий, но длинный, такой, что заканчивался где-то на висках. И только зеленый огонек зрачка светился из этой щелочки, наводя ужас. От знакомой рыси же имелись только острые ушки с пушистыми кисточками на конце. Зеленая, относительно короткая шерсть, топорщилась, «плавала» в воде, напоминая видом своим какие-то водоросли. Та же, что над водой — это начиная от шеи — была мокра и прилизанна, плотно прилегая к голове и являя форму черепа во всей его красе. Зверь зевнул, показывая гибкий, бурый язык и острейшие, белоснежные зубки.

— Привед, — выдохнул принц, не зная, то ли ему дохлым прикинуться, то ли бежать броситься. Затем вспомнил, что где-то под рукой кинжал должен находиться.

— Мруууй, — нежно ответила махра, чем вновь напомнила кошечку. Нежную такую, домашнюю, ласковую. Да и не выглядел зверь сейчас настроенным на нападение. Скорее был он полон любопытства.

— Меня Тайшат зовут, — продолжил светскую беседу парень, ощущая себя несколько дико. О звере этом он читал перед походом, правда, понял сие лишь узнав наименование их. Махра, по сведениям книги, была довольно своеобразной, относительно умной, практически никогда в открытую не нападала. Из особенностей можно назвать то, что, во-первых, животные эти яйцекладущие, а не живородящие, а, во-вторых, при взрослении не растут, а наоборот, уменьшаются в размерах. Так что данная особь, если судить по внешнему виду, была хоть и старше той, убиенной, но все еще довольно молода.

— Маарррай, — промурлыкала она в ответ, подбираясь поближе и тыкаясь носом куда-то в район солнечного сплетения парня. Чуть вздрогнув, Тай, двигаясь медленно и осторожно, приподнял руку, погладил маленькую голову.

— Мррррйй, — блаженно вякнула махра, подставляясь под ласку. «Хм, какая незлобивая. С чего бы? Может у них тут вроде места перемирия, где все лечатся и никто ни на кого не нападает? А что, вполне возможно. Полянка к миру видом своим вполне располагает». Принц вновь расслабился, наслаждаясь покоем, слушая тихое мурлыканье хищного зверя, которого поглаживал по мокрой макушке.

— Хорошо проводите время, Ваше Высочество? — раздался сверху ядовитый голос, нарушая очарование момента. «Упс…». Тай поднял голову и увидел стоящего над ним и чрезвычайно разгневанного чем-то Сопровождающего. Как ни пытался принц сдержаться, но губы, словно обретя собственную жизнь, разошлись в широченной улыбке.

— Привет, Каджи! — поспешно произнес, желая выдать свою неуместную веселость за счастье лицезреть спутника живым и здоровым. Но, судя по тому, какой яростью сверкнули голубые глаза, и как закаменело лицо, выдать не удалось.

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — с нажимом выговорил мужчина.

— Рад видеть тебя в добром здравии, — сказал парень, все еще пытаясь втюрить свою версию возникновения улыбки. Так как, несмотря на явный гнев Каджи, пропадать оная отнюдь не спешила. Уж больно забавно в этом одеянии выглядел айран.

Видимо по пробуждении, найдя лохмотья, которые когда-то служили ему одеждой, седовласый понял, что остался «гол», а потому вышел из положения единственным доступным ему способом. А именно сделал из принцева одеяла набедренную повязку. И выглядел теперь постаревшим, усохшим, подпаленным Тарзаном, сменившим плохо отделанные шкуры на более приемлемый и цивилизованный материал.

— Я тоже рад быть в нем. Однако не скажу, что выздоровление оказалось приятным. Мало того, что очнулся я погруженный в воду, абсолютно голый, не смог найти свой рюкзак и оружие, от одежды моей ничего не осталось, так мне еще и пришлось ждать вашего пробуждения целых девять… девять!!!! дней.

Каджи замолчал, переводя дыхания после монолога. Наконец, видимо, достаточно успокоился.

— Так вы собираетесь выбираться оттуда? — спросил сухо.

— Ага, — кивнул Тай, несколько вышибленный из колеи как странным поведением всегда такого спокойно спутника, так и сообщенными им сведениями. Это сколько ж он тут спал?! — Сейчас выхожу.

Оттолкнул от себя зеленую морду, на что махра недовольно прошипела, однако больше никак не отреагировала, уютно устраиваясь… на дне. Тай обалдело вылупил глазки, затем обернулся к Каджи и понял, что тот также удивлен увиденным. Ему как то сразу полегчало и он спокойно выбрался на берег. Его обдало мягким, чуть прохладным ветерком. Тай поморщился.

После стольдневного пребывания в воде, кожа на пальцах, ладонях и стопах сморщилась, и оказалась чрезвычайно чувствительной даже для самого легонького прикосновения. К тому же ощущалась значительная слабость, Тая даже шатало слегка, чудовищно хотелось кушать и, в особенности, пить.

Немного обсохнув, принц натянул нетронутую одежду.

— Слушай, — спросил своего, вроде бы немного остывшего, спутника. — А пожр… поесть у нас есть чего-нибудь?

— Есть, — холодно ответил Каджи. — Там.

— Веди, — «Сусанин», вздохнул Тай, стараясь встать как можно более устойчиво, но его все равно довольно заметно «штормило». Седовласый окинул парня скептическим взглядом, развернулся и потопал прочь с полянки. «Правильно. Я б тоже не стал портить такую красоту».

Пришли они довольно быстро. На месте стоянки весело плясал костерок, тут же обнаружился и таев рюкзак. А еще — котелок с горячей кашей, уже успевшей быть причисленной принцем в разряд «отвратительно». Тайшат осторожно заглянул внутрь, понюхал. Вроде не пригорело. Попробовал. Скривился. «Зато пересолено». Но съел все до последней крошки, чуть не оставив без обеда своего спутника. Если б тот не спохватился вовремя и не бросился лопать с принцем на перегонки, остался б голодным.

— Ну что, — объевшийся принц, с наслаждением пьющий тот самый, понравившийся еще в избушке отвар, вопросительно взглянул на старшего спутника. — Куда дальше то пойдем?

— Сначала, — спокойно произнес седовласый, отставляя свою, уже опустевшую, кружку, — я бы хотел услышать твой рассказ о том, что же случилось и как мы здесь оказались.

— Что случилось, что случилось, — недовольно проворчал Тай, которому было лень даже разговаривать. — Да ничего не случилось. Просто ты в ловушку угодил, в яму свалившись. А в ней изумрудки обитали, ну тебя и… понятно в общем. А я, значит, вытащил. Змеек с тебя поснимал и утащил оттуда. Можно сказать и все.

— А что с одеждой моей? — не удовлетворился кратким пересказом настырный слуга. — Не припомню, чтобы изумрудки отличались особой прилипчивостью или страстью к истязанию вещей.

Тай обреченно вздохнул.

— Ну понимаааешь, — протянул осторожно. — Их же находилось там мнооого. Очень. Как их сдирать то нужно было? Ну я и того… сжег гадов.

— Что ты сделал? — ошарашено выдохнул айран, стремительно бледнея. — Сжег? На мне?!

— Ага, — негромко ответил принц, потихоньку отодвигаясь от спутника своего подальше. Не страха из! А так… Ну… На всякий случай.

— Да как ты посмел? — прошипел седовласый, стремительно меняя колер с белого на красный.

— Да ничего ж не случилось! — легкомысленно отмахнулся принц. — Их там такой огромный слой был, тебя и не достало даже. Почти. А вот одежде твоей да, капут. Ну и волосам еще…

Последнюю фразу Тай сказал негромко, одновременно размышляя о том, что надо бы перестать называть спутника своего даже мысленно седовласым. А то вроде как издевка получается. Нехорошо.

— Идиот! — заорал, неожиданно вскочивший Каджи. — Придурок! Обалдуй! Драк! Болван! Урдюк ощипанный!!!

«Это еще кто?». Тай удивленно смотрел на бесновавшегося спутника, а тот, меж тем, продолжал разоряться.

— Урод! Самозванец! Ты хоть понимаешь, что чуть не убил меня?!!

— А что мне нужно было делать?! — злость пришла как-то незаметно, вспыхнув словно бензин от огня, и принц также поднялся на ноги, крича не менее яростно. — По-твоему я должен был ручками отдирать их, отбрасывать и убеждать не подползать больше?! Так что ли?!!

Он резко замолчал, переводя дыхание, и смотря на также заткнувшегося спутника. Вот и стояли, сверля друг друга гневным взглядом. Вдруг Каджи опустился, сев на корточки, и устало потер пальцем переносицу. Тай нахмурился. Жест показался странно знакомым.

— Извини, — глухо произнес ремул, не поднимая голову. — Сам не знаю, что нашло на меня.

— Нормально, — совершенно спокойно ответил принц, также усаживаясь. — Я тоже хорош.

Помолчали.

— Так куда дальше?

Каджи пожал плечами.

— А куда можем? Продолжим путь к Иоиль.

Тай тяжело вздохнул, но промолчал. Хотя он то надеялся, что они повернут назад, к дому. Но признаваться в этой надежде было стыдно, потому лишь уточнил.

— Надеюсь, отправимся завтра? А то сегодня я как-то совсем не в форме.

Каджи демонстративно покривился. Но согласно кивнул. «Вот и славненько. Хоть седня отдохну».

* * *

Неторопливо следуя за своим спутником, и, наученный горьким опытом, не отрывая от оного взгляда, Тай размышлял о предстоящем возвращении домой. Возможно, он несколько торопился, ведь само то Испытание как раз ждало впереди, но парень не безосновательно считал, что труднее всего — дойти. А уж там ничего особо сложного не предстоит. А вот то, что они существенно опаздывают, это да. Как правило, на проход по лесу отводилась неделя. Но они только в лечебных водах лежали дольше, так что дома их возвращения скорей всего и не ждут уже. «Так что, если все же вернемся — тьфу, тьфу, тьфу, прости деревце, традиция — то свалимся как снег на голову. Но это ничего. Главное вернуться».

Сказочную ту поляну покинули как раз примерно неделю назад, и принц справедливо полагал, что до места нужного осталось совсем немного. Тай вздохнул.

Странно, но за этот, казалось бы, недолгий срок, парень успел втянуться, и ему даже стал доставлять удовольствие поход. Нет, по-прежнему было сложно и подчас очень страшно, он расстрелял второй комплект браслетов у шавра, обзавелся парой-тройкой незначительных ранений, научился неплохо передвигаться по деревьям, насмотрелся на таких обитателей Леса, что было б неудивительно, если б и он поседел тоже, но. Когда рядом шел более опытный и умелый спутник, все препятствия преодолевались значительно проще. Каджи просто мастерски умел избегать ненужных встреч, когда это возможно, знал, кого и как лучше бить и где применить какой артефакт наиболее правильно, а где можно обойтись и просто кинжалом. Работать которым, кстати, Таю он не доверял, помня бой с Ириеной, но тот и не обижался на подобное отношение. Наоборот, такое положение устраивало его. Вообще, за эти дни глухое раздражение на своего спутника сменилось искренним уважением. Каджи в простом общении оказался не холодным, как думал о нем еще Шат, а просто очень спокойным и выдержанным айраном. Что в таком мероприятии только импонировало. Да и сам Сопровождающий, кажется, сменил мнения о принце и та легкая насмешка, что раньше всегда чувствовалась при разговоре, истаяла. Однако было кое-что, что не давало покоя Таю, настораживая. Тот скандал недельной давности и яростный крик: «Самозванец!», чрезвычайно беспокоили парня. Но спросить он не решался.

— Упс, извини, — задумавшийся принц не заметил остановки впередиидущего и чувствительно врезался в спину того. — А что, уже привал?

— Да.

Каджи вертел головой, ища наиболее удобное для костра место, Тай же удивленно смотрел на самого ремула.

— А чего рано так? — выразил он сомнение.

— Есть хочу, — последовал спокойный ответ. Принц в недоумении пожал плечами и, решив не заморачиваться на ерунде, скинул на землю рюкзак, с удовольствием на него же и усевшись. И предоставляя Каджи самому заботиться об остальном. Благо делал тот это не в пример сноровистее принца. Вот и сейчас, буквально через пол часа, весело трещал котел, над которым булькала осточертевшая обоим каша.

— У нас вода закончилась, — прервал уютное молчание старший айран. — Когда за дровами ходил, видел тут ручеек недалеко, да посуды с собой не было. Сгоняй быстренько, пока я обед готовлю.

— Ладно, — пожал плечами Тай, покладисто поднимаясь и беря фляги. Потопал в указанном направлении.

Идти действительно оказалось недолго, хотя «ручеек» больше напоминал маленькую речку с сильным течением. К речке вел небольшой такой, но довольно крутой спуск, который принц мужественно преодолел, кое-где проехавшись.

Вода оказалась холоднющей и чрезвычайно чистой, прозрачной до такой степень, что видны были мельчайшие камешки на дне. Присев на корточки, парень принялся за набирания столь драгоценной жидкости. Рука практически мгновенно онемела, замерзнув. Мужественно вытерпев до самого конца процесса, Тай с облегчение встал, подхватил наполненные емкости и пошел в обратный путь. Теперь ему предстоял подъем, что радости не добавляло. Однако делать то нечего, пришлось лезть, съезжая вниз почему-то на тех же местах. Но все-таки выбрался, правда несколько замаравшись. Впрочем, на его одежде еще несколько пятен даже не были заметны, терявшись среди множества собратьев своих.

В обратном направлении Тай шел скорым шагом, дыша чистым воздухом и даже насвистывая тихонечко какой-то привязавшийся с утра мотив. Настроение было приподнятое. Скоро, совсем скоро они доберутся до Иоиля, там пусть неприятная, но вроде необременительная процедура (о сути проведения которой Тай знал в общих чертах) и все. Он, можно сказать, пропишется в этом теле, мире, роли. Больше никто не будет смотреть на него подозрительно — он прошел Испытание; не нужно будет следить за каждым своим жестом, да словом — прошедшие Испытание зачастую очень резко менялись и…

Тай резко затормозил, встав как вкопанный. «Нет тут белых обезьян, мы же не в Бразилии». Мысль возникла непонятно откуда, совершенно дикая и нелепая. Видимо от неожиданности забрела.

Прямо на него из ближайших кустов вышел нерг и встал на задние лапы, молотя передними по воздуху. Огромный, покрытый длинной белоснежной шерстью — «И как ему не жарко в климате таком?» — с вооот такенными когтями, он наводил ужас. На плоской морде совершенно непонятное выражение, маленькие, желтые глазки сверлят в упор, пасть открыта в реве, показывая громадные, слегка желтоватые клыки. «Привет, чувак!». Тай оборотился к зверю спиной и пошел неторопливо, считая про себя. «Раз, два, три, четыре…». На двадцати перевел дух и слегка расслабился, поняв, что убивать его не собираются. «Пронесло! Или вернее чуть не пронесло, когда этот передо мной выпрыгнул. Хорошо хоть настроение у него ненападенчиское было!». Вообще-то нерги считаются самыми флегматичными животными Леса. Но и самыми опасными тоже. Так что боязнь была вполне оправданна.

— Долго ходишь, — произнес Каджи, заметив приближающегося принца. Затем посмотрел на него внимательнее и спросил:

— Случилось что-то?

— Да нет, — спокойно ответил парень, подавая спутнику полные фляги, — с чего ты взял?

— Бледный больно.

— Тебе кажется.

— Возможно, — согласился старший айран и на этом разговор угас.

Ели в привычном молчании. Когда на дне котелка уже практически ничего не оставалось — и это несмотря на отвратный вкус каши! — что-то снизу ударило по ноге. Мягко так. Поднабравшийся опыта Тай молча, но достаточно резво вскочил, отпрыгивая от подозрительного места. Каджи также быстро оказался на ногах, с кинжалом в одной руке и с последним оставшемся амулетом в другой. Однако, увидев темную, длинную мордочку, выглядывающую из земли, успокоился.

— Драк, — констатировал.

— А-а-а, тот самый, которым ты меня нарек как-то, — припомнил принц, с удовольствием смотря на необычное зрелище. Смущенный Каджи. — Я думал они в Лесу не водятся.

Сопровождающий пожал плечами.

— Да они везде лазят. Даже за пределами хребта драки есть.

Айран высыпал остатки крупы прямо на землю, около проделанной животным норки, и они вместе наблюдали, как зверек, ориентируясь по запаху, подбирается к халявной пище.

— Скоро будем на месте, — высказал Тай очевидное. Его товарищ кивнул.

— К вечеру. В крайне случае — завтра утром.

— Понятно.

Когда они вновь устроились у костра, принцу пришла в голову любопытная мысль, и он поспешил уточнить у Каджи.

— Слушай. А ты что, уже бывал у Иоиль?

— Нет, конечно. Туда никто просто так не ходит.

— А откуда тогда дорогу знаешь? — удивился Тай. Ремул как-то грустно улыбнулся.

— Конрад показал.

— Конрад?.. А, отец. Ясно. Но почему тебе, а не мне?

На этот раз улыбка приобрела толику насмешки, но совсем не обидной.

— Может потому, что я старше и опытнее?

— Может, — согласился Тай. — Но передать путь нам обоим было бы логичнее. Разве нет?

— Таково решение короля.

Они вновь замолчали. Но на принца напало «болтолагическое» настроение, ему хотелось поговорить, и он снова нарушил тишину вопросом:

— А ты сам вызвался на роль моего Сопровождающего?

Каджи слегка вздрогнул. Внимательно посмотрел на принца — тому казалось, что в голубых глазах таилась непонятная грусть — и медленно, почти незаметно кивнул.

— Да.

Продолжать разговор мужчине явно не хотелось, но наглый принц не отставал.

— А зачем?

Каджи вздохнул, прикрыл глаза, откинулся назад, оперевшись о ствол дерева, и вместо ответа задал встречный вопрос.

— Ты знаешь, сколько мне лет?

— Ну-у, — растерялся Тай. — Ты старше меня.

Мужчина рассмеялся.

— О да, определенно старше, — и добавил, успокоившись. — Мне семьдесят.

— Да? Не старый еще, в самом расцвете сил.

«Это как у нас тридцатник».

— Не старый, — согласился айран, — но пол жизни можно сказать прошло.

Помолчал и добавил с неожиданным ожесточением.

— Пол жизни в роле слуги.

— Это твой выбор, — слегка нахмурился Тай. Что-то не нравилось ему то направление, в которое свернул разговор.

— Мой, — согласился Каджи, — конечно мой. Только знаешь, проведя всю эту половину во дворце, наблюдая за вами, отпрысками нынешнего правителя, я никак не мог понять, чем же вы лучше. Почему вам этот почет, это уважение только по праву рождения, а мне ничего?

— У каждого своя судьба. Так устроен мир. Ты Изменчивый, мы маги. Единственные маги, потому и правящий род.

— Все верно, вот только нынешней король — мой брат. Я незаконный сын его отца, твоего дедушки.

— Ах вот как, — медленно произнес Тай, заново рассматривая такое привычное до полной незаметности лицо. Но какого-либо сходства с Конрадом не видел. — И… отец знает?

— Да.

— Понятно, — Тай помолчал, затем сказал осторожно. — Так что же ты хочешь? Признания своего статуса?

— Да зачем мне это! — Каджи отмахнулся от данного предложения, как от назойливой мухи. — Просто понимаешь, смотря на вас, законных детей, наследников, я понимал, что гожусь на роль правителя больше, чем любой из вас. Даже больше Флавия! Он слишком горд, самовлюблен, эгоистичен для настоящего властелина! Свои интересы для него всегда будут предпочтительнее интересов государства! Он любит только себя. А так нельзя. Понимаешь?

— Понимаю, — согласился принц, уже в открытою держась за рукоять тирна, но не вынимая оружие из ножен. — Вот только не понимаю, на что ты надеешься. Ты же не чистокровный маг, хотя наверняка какие-то способности и есть. Ты… полукровка, пусть этот термин и не совсем верен. Избрать такого монархом могут лишь в том случае, если погибнут все — все, усваиваешь? — законные представители рода. А их много. Не считая моих братьев и сестер, есть кузены, кузины, дяди, да тети и их дети. Не собираешься же ты убивать всех.

— Нет, конечно. Я вообще не собираюсь никого убивать… кроме тебя. Видишь ли, несмотря на то, что я полукровка, как ты выразился, есть один вариант, правда рискованный довольно. Именно из-за него я и напросился в твои Сопровождающие. Поверь, мне искренне жаль, что получается так. Ты мне симпатичен, но… это единственный мой шанс в осуществлении мечты. И я не упущу его. Слишком далеко зашел.

Каджи замолчал. Поднялся на ноги. Тай следил за ним потемневшими глазами.

— Не понимаю, — сказал тихо. Ремул кивнул.

— У тебя просто не достает информации. Я расскажу о моем плане, но позже. На месте. Пока не спрашивай ничего, поведать обо всем сейчас не могу — традиция. Надеюсь, нож в спину ты мне не вонзишь? Я такой же необходимый элемент предстоящего ритуала, как и ты, уж поверь на слово. А оружие можешь не хватать, до места Испытания я не причиню тебе никакого вреда. Наоборот, оберегать буду. Но вот там…

— Учту, — кивнул Тайшат.

 

Глава 11

Иоиль

Они шли по огромному полю. По ногам била высокая, желтовато-зеленая трава, одуряюще пахли полевые цветы, и непривычно яркий свет слепил глаза. Лес остался где-то там, позади. Тай думал, что будет рад избавиться от окружающих со всех сторон деревьев и вечного полумрака, но сейчас, оказавшись на открытом пространстве, почувствовал себя неуютно.

— А я думал Лес до самого побережья тянется, — не выдержав, прервал Тайшат тягостное молчание. Спутник его пожал плечами, как показалось принцу, даже с облегчением.

— До самого. Мы не прошли Лес полностью, как, видимо, ты подумал. Просто Иоиль не терпит рядом с собой других живых, вот и вытеснила со временем прочие деревья, освободив пространство для себя.

— Неплохо освободила, — уважительно пробормотал Тай, оглядываясь. Полю не было видно ни конца, ни края. — И долго нам до места обиталища Спасителя нашего идти?

— Не знаю. Я же здесь не бывал.

Парень вздохнул.

— До ночи хоть успеем?

— Возможно.

Больше спросить вроде было и нечего. Принц вновь заткнулся, бодро топая за своим проводником. Бодрости прибавляло то, что рюкзак за спиной почти не чувствовался, будучи практически пустым. А вот трава мешала весьма. И тишина. Жуткая, давящая тишина нервировала, заставляя вздрагивать от любого шороха…. которого здесь и не было. Тай подумал бы, что оглох, если бы не слышал звук своего дыхания, да дыхания спутника, шуршание травы под их ногами. «Страшное место».

Прошло совсем немного времени, и яркий свет стал тускнеть, ощутимая по началу жара спадала, уступая место вечерней прохладе — солнце садилось за горизонт. С каждым метром становилось все темнее и темнее, небо окрасилось кровавым, а облака розовым, чудясь с земли диковинными островами, плывущими по стремительно темнеющему небу. «Холодно завтра будет… наверное».

Где-то там, практически у самого горизонта появилась непонятная черная точка. Принц даже подумал сначала, что ему мерещится от великого желания добраться поскорее до места, но с каждым шагом точка становилась все больше и больше, пока не выросла в… дом. И чрезвычайно знакомый, надо сказать, дом.

— Что случилось, Тай? Почему остановился?

— Да так, думаю не глюки ли у меня. Он точно стоит здесь?

Каджи с недоумением посмотрел на принца.

— Кто?

— Дом.

— А-а-а, этот. Да, конечно. А отчего ты сомневаешься?

— Просто так похож.

— Да, — согласился Сопровождающий, — необычный эффект.

Теперь была очередь Тая с удивлением смотреть на своего спутника.

— В смысле?

— Может, мы все-таки войдем? — вместо ответа спросил старший айран. — Холодает, да и есть охота.

Только после этих слов Тай в полной мере ощутил, как зверски он голоден, потому возражать не стал, покладисто пошагав к заброшенному жилищу. Как и в прошлый раз Каджи пропустил парня вперед, даже приоткрыв дверцу перед ним. Когда же вошел и сам седовласый, очень знакомая, непроглядная темнота накрыла их. Принц чрезвычайно осторожно, черепашьим шагом двинулся вперед.

— А! Черт!

Однако это не помогло, он все равно обо что-то стукнулся. Сзади донесся сдавленный смешок. Или парню лишь показалось? Как бы то не было, но это разозлило, он рванулся вперед и… благополучно добрался до двери, ведущей в горницу. «Вот так всегда».

Входя, принц уже подозревал, что увидит. И правда, комната была не просто похожа на ту, в которой ночевали перед походом, а буквально идентична. Вплоть до так и разобранной постели, до оставшегося на столе немытого котелка, вплоть до…

— Что за фигня?!

Изумленный, Тай остановился так резко, что не ожидавший ничего подобного Каджи врезался в него. Парень, не удержав равновесия, полетел вперед, прибыльно ударившись о край стола. «Дерьмо!». Принц тут же забыл обо всем удивительном.

— Ну почему я в этом доме всегда падаю?!!

А вот после этой фразы мигом вспомнил. Резко обернулся ко все еще стоящему у входа спутнику.

— Каджи?

— Да?

— Каджи, это же не просто похожая, это та самая избушка, — произнесенные, собственные слова показались дикими. Но старший айран лишь кивнул спокойно.

— Я знаю.

Тай очумело сел. То есть сначала подошел к лавке, конечно, а потом сел. Каким бы изумленным он не был, падать пятой точкой на пол совсем не хотелось.

— Но как?

Мужчина пожал плечами, целеустремленно топая к печке.

— Никто не знает. Просто она одна, но в двух местах. Так было всегда, со времени катастрофы, а отчего неизвестно. Может, Иоиль захотела. Знаешь, а нам поесть оставили. Отбивная с гарниром. Свежая. Интересно, кто это постарался? Нас уже и ждать то вроде не должны. Будешь?

Принц несколько очумело проследил за тем, как старший спутник ставит на стол сковородку, и еще один котелок, весьма похожий на первый, только полный. Затем перевел взгляд на книги. Которые сам же сюда… или не совсем сюда.

— То есть, — медленно проговорил, — все те вещи, что ложатся там, они есть и здесь, а те, что здесь… Есть и там? Правильно?

— Угу, — с набитым ртом промычал Каджи. Тай посмотрел как тот ест, и понял, что может и без ужина остаться. Все странности мигом забылись.

— Тарелок, как я понимаю, нету? — на всякий случай уточнил, но, не дожидаясь отрицательного мычания, цапнул вторую ложку — ну то есть те агрегаты, которые в этом доме заменяли ложки — и приступил к поглощению пищи.

Ели быстро, оба изрядно проголодавшись. Хотя с чего непонятно, вроде обед не пропускали. После столь плотного и, главное, вкусного ужина, принц даже не сразу вспомнил, что же спросить то хотел. Только когда старший айран уже потопал к месту своего обычного здесь ночлега — печке — память прояснилась. Тай хлопнул себя по лбу.

— Каджи! — позвал.

— Что? — раздалось недовольное из темноты. Горевшая, как и в прошлый раз, лампадка, именно в этот момент погасла. Чертыхнувшись, принц быстренько стал обустраивать постель для себя, однако в воцарившейся тьме быстренько не получалось. Он возился, наверное, минут двадцать, прежде чем результат его удовлетворил. Наконец разделся и забрался под по прежнему тонкое одеяло. «Опять утром замерзну. Надо было выгнать новоиспеченного дядю… Ах да, дядя».

— Каджи!

— Ну чего?! — раздраженно спросил мужчина. «Рычит еще. Супостат!».

— Так я насчет домика этого так и не понял толком, — спокойно произнес принц. — Получается, что нам еду готовили там, а мы её здесь лопали. Так?

— Да!

— И мы что же, ели её и там и тут, но присутствовали только здесь? — в голове подобная фигня никак не укладывалась.

— Примерно.

— То есть, если бы туда принесли, например… эээ… книги, то я мог бы спокойно взять их здесь, потому что их одновременно принесли и сюда также, ведь этот дом и там и тут стоит одновременно, то есть он один, но в двух местах, и книга хоть и одна была бы, но в двух местах, а если её отсюда вынести, то станет она просто одна и в одном месте…. — Тай на секунду замолчал. Затем резюмировал. — Что-то я сам запутался.

— Мммм, — прокомментировал данное заявление его ремул. После чего воцарилась тишина. Каджи выждал пару минут, затем успокоился. Завозился, устраиваясь поудобней, наконец, замер, блаженно вздохнул…

— Слушай.

Со стороны печки раздался страдальческий стон. Словно не замечая этого, Тай продолжил:

— Я вот тут подумал. А люди то так могут? В смысле войти здесь, выйти там? А?

— Могут, — тяжко вздохнул мужчина. И через секунду добавил. — Но не все.

— А кто может?

— Те, кому разрешает Иоиль.

— А кому она разрешает? — не отставал принц.

— Тому, в ком течет кровь рода аур Та хотя бы на треть.

— Так! Так. Таааак. Так какого черта мы тогда перлись через этот долбанный Лес?! — в праведном возмущении возопил принц.

— Ну-у. Традиции такие.

— Традиции? Традиции?! Да в задницу такие традиции!!! Я чуть не сдох в этом Лесу Проклятом! И все из-за традиций?!

— Не преувеличивай, Тай. Нормально прошли. Это мне стоит возмущаться, чуть не умер скорей я… Кстати, так ведь и не поблагодарил за спасения моей жизни. Спасибо.

— Да не за что…

— А что касается традиции, — спокойно продолжал дядюшка и ремул по совместительству, — то она возникла потому, что, если испытуемый может пройти вот просто через дом этот, то Сопровождающему такое не под силу.

— Но ты то ведь можешь.

— Могу. Но я не хотел светить свое родство раньше времени.

После наступило довольно продолжительное молчание.

— Сволочь ты, Каджи, — поведал принц погруженной во тьму комнате, думая, что спутник его спит уже. Но со стороны печки донеслось тихое:

— Возможно, — и тяжелый вздох. Тай закрыл глаза.

* * *

Следующим утром разбудил принца грохот. С трудом разлепив сонные глазки, он осмотрелся и увидел поднимающегося с пола спутника, который ругался себе под нос и потирал видимо отбитый локоть. Парень лениво улыбнулся. «Я отомщен». И вновь закрыл глаза.

— Доброе утро, Тай.

— Мм. Еще недоброе и не утро, — невнятно пробормотал принц, поворачиваясь на бок и с головой закрываясь одеялом. Из-под которого и послышалось. — Я еще сплю.

— Как пожелает Ваше Высочество, — слегка насмешливо прокомментировал это заявление слуга. Но Тай его уже не слышал.

Второй раз парень проснулся сам. Полежал несколько минут, прислушиваясь к окружающему миру. Вроде все было спокойно. Тогда он открыл глаза и увидел, что комнату заливает знакомый уже, тусклый свет. Тай зевнул, сел на постели. Потянулся. Встал. Осмотрелся. Горница была пуста, на столе завтрака не наблюдалось. Принц нахмурился. Вздохнул. Но идти все равно было необходимо.

Неизвестно почему, однако в этот раз сени преодолел без членовредительства, отчего настроение скакнуло вверх. Со вздохом облегчения выбравшись на крылечко, остановился, огляделся и увидел Каджи. «Дежа вю. Все те же роли, но с другими актерами».

Когда-то седоволосый, а сейчас скорее лысый айран тренировался во дворе. В боевой форме. Наблюдая за ним, Тайшат почувствовал, как бегут по спине мурашки, и нехорошее предчувствие сжимает сердце. Мужчина двигался необычайно быстро даже для Изменчивого. Быстро, резко, красиво… сильно. И главное. Его трансформация. Она была совсем не той к которой привык принц за непродолжительный срок «болезни» айрана, когда форма того менялась непроизвольно. Нет, сейчас не было ничего звериного в фигуре Каджи, никакой шерсти, никаких клыков или когтей. Сейчас он напоминал… кого-то напоминал, но кого именно? Тайшат присмотрелся внимательнее, но понял лишь, когда мужчина остановился и повернулся к нему. «Ой, мама!». Фильм «Гайвер», часть вторая, главный противник главного героя, после того, как надел недоделанный чудо-костюм. И почему-то сходство это оптимизма Таю не внушало. У него то никаких костюмчиков нету!

— Доброе утро, — несколько сдавленно пробормотал принц, вдруг почувствовав, что ему очень, ну просто очень-очень хочется в туалет. Потому с немаленькой скоростью рванул к знакомой кабинке, не дожидаясь, когда Сопровождающий его примет человеческую форму и ответит на приветствие.

После того, как вышел, задумчиво огляделся, решая, чем бы заняться. Решив, ломанулся к заднему двору.

— Куда ты, Тай? — вопросом остановили его. Вернее задавали с целью остановить, но принц не прекращая движения, лишь рукой махнул вперед:

— Туда.

— Подожди!

— Почему? — парень все же затормозил и, обернувшись, недовольно посмотрел на своего ремула. — Может, я на Спасителя королевства нашего посмотреть хочу.

— Думаю, лучше сделать это чуть позже.

— Почему это?

— Вы, кажется, хотели услышать мой план по приобретению престола? Мне думается сейчас самое время поведать его вам.

— Так я быстро! Гляну только и обратно.

— Нет!

— Да почему?!

— Потому что лучше не беспокоить Иоиль до начала ритуала.

Принц вздохнул тяжело, любопытство грызло весьма чувствительно. Но раз надо…

— Ладно. В дом пойдем?

— Да, думаю, говорить там будет удобнее, — уголки тонких губ чуть приподнялись, но улыбки так и не последовало. Тай же пожал плечами и бодро потопал к избушке. Каджи последовал за ним.

— Тайшат! — голос прозвучал совершенно неожиданно, когда принц уже открывал перед собой дверь.

— Ммм? — откликнулся, не отвлекаясь. То есть заходя в темное помещение. И неожиданный вопрос донесся откуда-то из темноты.

— А вы не боитесь?

— Кого?

— Меня. Я ведь предупреждал, что не буду нападать на вас до места, в котором мы сейчас и находимся. Вы вроде бы обещали это учесть, но сейчас так спокойно поворачиваетесь спиной ко мне. Не пугаясь, засыпаете в моем присутствии и не капельки не находитесь настороже.

— Ааа, это. Ну, ты, кажется, тогда еще говорил и о том, будто являешься такой же важной частью ритуала, как и я. Потому я и решил, что до проведения этого самого ритуала умертвлять меня не будешь. А что? Ошибся?

Тихие шаги, острожное дыхание, темнота. Несмотря на спокойный свой тон, Тай чувствовал, как сильно колотится сердце, быстрее гоня кровь по организму.

— Нет, — тихо выдохнул Каджи у самого уха парня. Тот вздрогнул, ощущая, как поднимаются на затылке короткие волоски. «Бля, как он подобрался столь близко и так незаметно?!!». — Вы не ошиблись.

— Ты бы не пугал меня, — произнес принц, сам удивляясь, что голос звучит так безмятежно и совсем не дрожит. Хотя руки весьма ощутимо подрагивали. — Я ведь с перепугу и забыть могу о всяких ритуалах.

В ответ раздался тихий смех.

— Открывайте уже эту дверь, Тай.

— Я её не вижу, — смущенно признался парень.

— Тогда позвольте мне.

Через минуту они устраивались кому где удобнее. Принц вновь с неудовольствием посмотрел на пустой стол.

— А завтракать мы будем? — вопрос прозвучал как-то жалобно. Каджи с огорчением покачал головой.

— Нет. Перед проведением Испытания лучше попоститься денек.

— А вода?

— Сожалею, пить также нельзя.

— Блин… Стой! Денек?

— Да. Лучше сделать все на закате. А ты что, против?

— Я вообще-то без понятия. Я и про сам обряд знаю лишь в общих чертах, так что мало что могу возразить, — принц вздохнул, повозился, устраиваясь поуютней и выжидательно посмотрел на своего спутника. — Ну что? Давай.

Каджи задумчиво прошелся по комнате, затем уселся за стол, положив локти на столешницу.

— Так. Начнем, наверное, с истории.

— Ууу, издалека как! Чувствую, рассказ долгим будет.

— Да достаточно. Но вы кажется в последние дни историей весьма увлеклись? — Каджи кивнул на так и лежащие на виду книги. По губам его скользнула усмешка. Тай слегка нахмурился. Ни вопрос, ни улыбка ему не понравились.

— Угу. Ты не отвлекайся давай, а то мы так до вечера провозимся.

— Как пожелаете, Ваше Высочество.

Каджи слегка поклонился, не вставая из-за стола. «Чтоб ты лбом о столешницу треснулся!». Сцепил пальцы рук в замок, и продолжил, полностью посерьезнев.

— Вы, принц Тайшат, никогда особо историей не интересовались, за исключением последних дней… Не перебивай! Как умею, так и рассказываю, я ж не профессионал-сказитель!.. Так вот, в отличие от… вас, Флавий немного изучил данный предмет, но даже он до прохождения Испытания эту часть не знал. Не то, чтобы она считалась такой уж секретной, просто в программу обучения не входит. И книг по данному разделу практически не существует. Обо всем королевский ребенок узнает накануне Испытания, как и его Сопровождающий, впрочем. Добиваются этого простым способом — после того как участники выходят в поход, в хижину подбрасываются два экземпляра брошюрок с инструкцией по проведению ритуала. У нас они, кстати, тоже где-то здесь лежат, но так как я все это уже знаю, то решил, что проще будет рассказать самому. Или вы предпочитаете все-таки прочесть? Нет? Я так и думал.

Уверен, вы хотите спросить, откуда мне все известно. Я прав? Да, конечно прав. Но ответ прост: если очень хочешь, то узнаешь. Я же говорю, специально эти сведения не скрывают… Но что-то долгая предыстория у меня получается. Итак… итак…

Итак, когда-то жил на планете под названием Неонила человек. Был он обычным сыном не особенно преуспевающего торговца. Семья его не знала бедности, но и особой роскоши в жизни их не водилось. К сожалению, или к счастью, это как посмотреть, досталось от природы ребенку ума не мало, и воли превеликое количество. Будучи единственным дитем у родителей своих, балован был безмерно, но среда обитания не превратила мальчика в неженку. Гордились своим сыном люди те безгранично. И все бы ничего, со временем стал бы мальчик приемником отца, и превзошел бы наверняка родителя своего в делах его, если бы не выяснилось, что есть у ребенка способности к магии. Хорошие способности, но слишком малые для дел великих. А мальчику этому, нарекли которого при рождении Владамиром, хотелось именно величия, славы, места в истории. И родилась тогда в голове юношеской Великая Идея. И приступил он к её осуществлению, к созданию Иоиль, существа, способного увеличивать магический потенциал людей. И только людей.

Летели дни, шли года. Родители умерли, оставив на юношу дела свои. В коих, как и ожидалось, преуспевал он весьма, за короткий срок нажив богатств несметных. Но идея та, родившаяся в детской голове, не давала покою и парню. Заработав средств достаточно для жизни, Владамир ушел от дел торговых, полностью погрузившись в исследовательскую работу. Проходили десятилетия, юноша давно превратился в мужчину — красивого, умного, богатого. И отбою от невест не было у него, но и не нужны оказались невесты те. Одна лишь идея владели всей его жизнью, одна лишь мечта. К достижению которой был он так близок, но…

Именно в эти года открыли путь на Ритель, именно тогда дело двигалось к войне, и не сразу заметили, что пропадать стали люди в близлежайших городах. Возможно, так и не заметили бы — что там, человеком больше, человеком меньше, их много развелось по свету — да только исчезать начали маги, да в количествах больших, да сильные маги, что в канун войны делом было опасным. И развернулось расследование во всю мощь свою, и вычислили супостата вскоре. И оказался им известный всему городу, уважаемый всеми Владамир. Который, будучи человеком умным, удрать успел, прихватив все свои исследования, да большую часть денег. Город долго еще находился в шоке, а о чародее долгое время не слышно было ничего.

Но вот среди контрабандистов, тащивших ярнт с Рители, слух распространятся стал, будто живет в глухих лесах полуострова злой колдун, который отлавливает всех, кто проходит мимо, да приносит в жертву деревьям. Правда ли это, или байка очередная так толком никто и не узнал — на полуострове разразилась знаменитая катастрофа…

Рассказ прервал звук душераздирающего зевка. Наглого принца пронзил яростный взгляд оскорбленного Каджи.

— Ой, прости, — даже не потрудившись изобразить раскаяние, произнес принц. — А говоришь не сказатель. Вполне неплохо у тебя получается! Не профессионал, конечно, но для начинающего любителя вполне сойдет.

— Благодарю за лестную оценку, Ваше Высочество, — несколько ядовито произнес старший айран.

— Да не за что, — отмахнулся Тай. — Так значит этот Владамир и создал Иоиль? Умный парнишка. И имя такое забавное. Как переводится, интересно.

— «Владеющий дарами мира».

— Да? Красиво. А ему значит даров показалось мало и он решил потребовать еще? Жадный какой!

— Для нас это лучше.

— Да, наверное.

Принц вздохнул и сменил положение на более удобное.

— Как кушать хочется, — констатировал грустно.

— Обойдетесь! Так мне как, дальше рассказывать или вы предпочитаете помечтать о несбыточном?

— Рассказывай, конечно, — Тай снова зевнул, культурно прикрыв рот ладошкой. — Я внимательно тебя слушаю.

Каджи гневно фыркнул, но подчинился.

— До катастрофы на острове жили аборигены (люди), которые пришельцев не жаловали особо. Но женщины у них были чрезвычайно красивые, и контрабандисты зачастую их выкрадывали и насиловали. И стали появляться полукровки в племенах местных жителей.

После знаменитого катаклизма погибли многие, очень многие, но и выжило немало. Только некоторые из них странными стали, тело своё трансформировать научившись. И называть себя начали — Изменчивые. И завязалась у них война с теми, кто неизменен, да «чист» остался. В ходе которой выяснилось, что бывшие полукровки другие получили способности. Магические. И битва меж ними разгорелась с новой силой.

По прошествии пятидесяти лет жизни такой, случилось то, что заставило забыть о местных разногласиях. Поначалу лишь листва на деревьях Леса почернела, да опала, воздух стал сухим, участились Прорывы. Но позже возникли ураганы, смерчи, да не простые, а непонятные, магические, страшные. Желтела трава, земля горела зеленым огнем, вода наполнялась ядом, атмосфера удушливой делалась, не предназначенной для дыхания, звери умирали, да и люди тоже. Длилось это два года, а потом неожиданно все наладилось. Обитатели полуострова вздохнули с облегчением, возвращаясь к прежней жизни. Да только через три года вечнозеленые деревья вновь оголились, сбросив листву. Испугались люди, но ограничилась природа тремя днями заболевания.

Так и продолжалось. Иной раз Лес стоял зеленым три года, иногда год, бывало и пять. Все привыкли. Жизнь налаживалась, Смутное Время подходило к концу. Но однако спокойствие продолжалось недолго.

Однажды в одной из деревень объявился незнакомый старик, который поведал, что он последний представитель своего племени, что жили они в сердце Леса, что это они спасали полуостров от смерти, каждый раз, когда чернеет листва, принося жертву Богам, представленными на земле тремя деревцами с золотыми листьями. И вот теперь он один остался, и пришел, чтобы рассказать другим, как спасаться. Ему не поверили тогда, однако когда следующее Время Черных Листьев не ограничилось тремя днями, перерастая в Период Смерти, о словах старика вспомнили. На поиски деревцев тех отправилась группа мужчин. А примерно через неделю вновь оделся в свой зеленый наряд Проклятый Лес. Из экспедиции же вернулся один лишь и рассказал, что то место они нашли, и сам Лес принес жертву для своего Бога — всех его спутников разорвали звери. Только одного его не тронули, дабы рассказать он смог обо всем. Так обитатели полуострова узнали о Иоиль.

После появился Союз, который выбирал очередную жертву. Первоначально из осужденных. В определенный пору их свозили в город, наиболее близкий к Лесу. Там все заключенные бросали жребий и невезучего под охраной отправляли в Лес, уже имевший имя Проклятый. Но жертвы стало хватать все на меньший срок, пока собрания не начали проводить каждые полгода. А вскоре возникла проблема. Осужденные закончились. Все преступники удивительным образом повывелись, исправились, или превратились в истинных виртуозов. Под конец сажали уже просто за бранное слово — так перестали даже ругаться, предпочитая лишний раз рот не открывать вообще. Во избежание. И тогда Союз принял решение проводить жеребьевку среди обычного населения. Провилась переписка, и жертву начали выбирать «методом тыка». Такая жеребьевка была зачастую не очень честна, слишком часто в число несчастных попадали итак немногочисленные «чистые», которых вскоре не стало совсем.

Очередной перелом наступил, когда выбран оказался один не слишком сильный маг. К тому времени их оставалось чрезвычайно мало, так как дети мага и Изменчивого зачастую не обладали способностями родителя, или же перенимали оное в весьма урезанном виде. Так что немногие оставшиеся составляли обособленную группу и чрезвычайно ценились простыми айранами. Однако жребий есть жребий, мага убили. И пора спокойствия длилась целых десять лет. После неё же началась охота на ведьм и колдунов. Бывшая элита превратилась в дичь, и очень многие перестроиться не успели. В результате айранов с магическими способностями практически не осталось. И тут начинается часть, относящаяся непосредственно к твоей семье. Так что слушай!

Тай встрепенулся.

— Ага, я весь внимания.

— Ну вот и вниманий. Так, значит, изловили тогда твоего предка, которого звали также как и тебя. Тезку твоего то есть. А оставался он практически последним магом, и еще при назначении его жертвой чуть не убедил всех, что убивать его не следует, ведь потом то вообще без волшебников останутся — детей у него еще не было. Но народ решил, что пусть будут спокойных еще лет десять, а если повезет то и двадцать, на их век хватит, а детям придется возвращаться к старой системе. Ну делать вроде как нечего, Тайшат с участью своей смирился. Или, что видимо вернее, сделал вид. Однако, когда его привели к месту жертвоприношения, маг хитростью сумел освободиться, убил своих провожатых, принеся тех в жертву деревцам, а сам отдыхать лег. И именно тогда и состоялся у него разговор с Иоиль, разумным и единым существом, имеющим вид трех деревьев. Встав на утро, Тайшат чувствовал себя чрезвычайно слабым, и именно им и был открыт путь через хижину. А вернувшись к людям, он не стал прятаться, а собрал народ и поведал им то, что рассказала ему Иоиль. А именно. Это она удерживает полуостров в приемлемом для проживания состоянии, её саму создал Великий маг по имени Дамир, и для нормальной работы ей необходимо питание: кровь разумных, чувства их, магическая сила их. Без трех этих составляющих погибнет Иоиль, а вместе с ней и полуостров. Однако брать все у одного совершенно не обязательно, вот так, когда есть схватка и чувства сильны особенно даже лучше, а магию она может взять и опосредованно и из живого. Но кровь мертвой должна быть непременно.

После рассказа Тайшата было проведено собрание. Не все истории парня поверили, но решено было подождать, да посмотреть как дело обернется. И пятьдесят лет не напоминала о себе Иоиль, не требовала пищи. А когда почернела, да опала листва леса, к месту жертвоприношения отправились трое: старший сын Тайшата, айран, которого избрали в «жертву» по старому методу, да наблюдающий. Когда пришли к месту, была проведена ритуальная схватка. Тогда выиграл маг. Но в последующих не редко побеждал и Изменчивый. Так и сложилась традиция. Вскоре быть Сопровождающим начало считаться почетной обязанностью, и все чаще о старом способе жеребьевки начали забывать. Многие на эту роль вызывались сами, тем более, что по возвращении им был обеспечен титул, пусть и самый маленький, да неплохое вознаграждение. А еще почет и уважение. Ну вот. Позже был найден Деверо, и ошейник Правителя, о предназначении коего, я думаю, ты знаешь сам.

— Ага, как не знать, — вздохнул Тай. — Он служит чем-то вроде проводника между Иоиль и королем, в результате чего деревца могут тянуть необходимую им магическую энергию практически постоянно. Что и делают… делает. Как я понимаю.

— Да. Средняя продолжительность жизни айрана около двухсот лет, и только король редко доживает хотя бы до ста. Умирал бы и раньше, если бы не вот эти Испытания каждое совершеннолетия ребенка своего. Зато за все эти веки, что монарх носит ошейник, не чернели, не опадали листья у деревьев Проклятого Леса.

«Н-да, жуть. После такой информации, становиться королем мне хочется еще меньше. Шат идиот!».

— У тебя есть вопросы по рассказанному?

— Вопросы? — переспросил Тай. Подумал. Кивнул. — Вопросы есть. И первый из них таков: почему все вот это рассказывается обоим участникам только непосредственно перед Испытанием?

— А ты как думаешь? Если айраны узнают, что они не столько Сопровождающие для охраны сколько потенциальные жертвы, то поток добровольцев весьма сильно уменьшится. А кому это надо? Возвращаться к старой системе отбора не особо хочется. Слишком сложно, населения то у нас за эти века значительно прибавилось.

— Понятно. Значит я правильно понял, что на закате мы пойдем к Иоиль, и проведем схватку, проигравший в которой будет считаться жертвой, а победитель останется жив?

— Да.

— Ладно, — честно говоря, такая вариация Испытания ему не очень и нравилась. Он тут вспомнил, что Каджи является одним из лучших бойцов королевства. — А деремся с оружием или как?

— Я — в своей боевой форме, ты же можешь взять кинжал или тирн. Это уже как тебе нравится. Но ничего магического — Иоиль это не придется по вкусу.

— А оба?

Изменчивый усмехнулся.

— Можешь оба. Еще вопросы?

— Ага. Наше королевство назвали в честь этого Владамира?

— Да, конечно.

— А почему Дамир тогда?

— Ну, во-первых, такое имя передала Иоиль, а во-вторых, Дамир — это общепринятое сокращение.

— Но можно и Влад, да?

— Можно в принципе, однако как-то не распространенно. А что?

— Да так, ничего. Ладно. Вроде предварительно все. Теперь рассказывай о плане своем.

— Хорошо, — Каджи вздохнул, прикрыл глаза. — Ты, как сын короля, наверняка знаешь этап касающийся непосредственно тебя. Но я, если позволишь, повторю, чтоб было удобней объяснять. Когда Иоиль забирает то, что называется магической энергией, она берет все, без остатка. Но и отдает то, что ей не нужно. Это похоже на дыхание — вбирает новое, переработанное отторгает. В результате маг остается «без сил», но не полностью опустошенным. Со временем сила «наращивается» заново, но уже на другой основе. В результате, прошедшие испытание становятся сильнее, чем были до него. Но я ведь тоже наполовину маг, и для «полукровки» у меня очень неплохие способности. Поверь. А значит, я просто мог занять причитающееся тебе место и в результате получить силу, достаточную для трона.

— Ну и что? — принц с искренним недоумением посмотрел на своего уже практически противника, глаза которого все еще были закрыты. — Думаешь, этого будет достаточно, чтобы потеснить Флавия? Глупость какая! Он законный наследник, а ты так и останешься полукровкой, какой бы силой мага не обладал.

— Наследника выбирает король, и кому он захочет оставить трон, тот и станет следующим правителем. Причем решение его не обсуждается. А Конраду Флавий не нравится. Другое дело, что он лучшее из имеющегося.

«О, какие тайны мадридского двора узнаешь при подобных задушевных разговорах».

— Это ничего не меняет, отец не выберет тебя ни в коем случае. Во-первых, создает нехороший прецедент, во-вторых, и более важных — ты полукровка. Даже если жену возьмешь из рода Индиго, все равно останется возможность, что какие-то из потомков могут не иметь магические способности, а это опасно, учитывая смертность королевских детей. Это нас так много осталось. А ведь бывает, что выживают по одному. Ну и в-третьих, на тебя просто никто не согласится, жители не желают иметь Изменчивого на троне, это создает слишком нестабильную обстановку. Ты же знаешь историю лучше меня.

— Да, знаю. И да, ты прав во многом. Впрочем, я все равно отказался от этого варианта, найдя более подходящий. Который подсказал мне ты.

— Я? И чего это такого я мог тебе насоветовать? Не припомню подобного.

Каджи открыл глаза, и Тай аж вздрогнул, увидев их. Обычно холодно-голубые, сейчас они потемнели так, что напоминали по цвету грозовое небо. «Ой, мама».

— Я не ведаю, кто ты, занявший тело принца, однако глупо было надеется, что никто не поймет правды. Я — ремул Тайшата, я следил за ним с детства и знаю парня как облупленного. Ты — другой совершенно. И даже если бы не выдал себя, заинтересовавшись так тем ритуалом, Иетари, все равно я бы все понял. Даже король что-то подозревал, а он знал именно тебя, захватчика, всего три дня. Признаюсь, новый мне более симпатичен, чем бывший подопечный. Будет жаль тебя убивать, честно. Но по другому никак.

— Ах, вот оно что, — Тай поджал губы. — Вообще-то я еще жив, а значит шанс у меня есть, правда? Шанс ведь есть всегда. Но позволь полюбопытствовать, откуда тебе известно, что я интересовался Иетари?

— Король сказал. А Конрад знает обо всем, что происходит в замке. Иногда узнает слишком поздно, но узнает всегда.

«Ах, вон оно что».

— И значит, ты решил повторить подвиг и вселится в мое тело? Мило, очень мило. Но ведь для этого ритуала нужно три человека, правда?

— Есть и другой способ. Более сложный, болезненный, и подходящий только для такого как ты. Живущего в чужом теле и еще полностью не успевшего «прирасти» к нему.

— Понятно. И что, убивать меня сейчас будешь?

Каджи укоризненно покачал головой.

— Что, разве я похож на разбойника с большой дороги? У нас будет честная схватка, Тай. Или как тебя зовут в действительности?

«А я что же, разбойник?».

— А какая разница? — выдохнул парень, стреляя из шавра одновременно с обеих рук, тут же бросая кинжал, да еще и прыгая вперед сам.

 

Глава 12

Палач

Все-таки Каджи был очень быстр. Очень. Он успел увернуться практически от всего, избежав и кинжала, и обоих зарядов… почти. Один задел руку, чиркнув по касательной, и если бы огонь не был магическим, нечего и не случилось бы. Однако в данном случае рука загорелась, Каджи на доли секунды выпал из темпа движения, и Тай в прыжке, всей своей массой врезался в него, свалив. Айран неслабо приложился о пол, но, к сожалению, уже успел частично измениться. Понимая, что второго шанса не будет, принц действовал чрезвычайно быстро: пока мужчина находился в дезорганизованном состоянии, успел вонзить тирн в неповрежденную руку и раскрыть его. Каджи взвыл, на миг от боли потеряв контроль над собой, чем принц и воспользовался, ловя взгляд голубых глаз:

— Стой! Замри!

Огромное тело под ним послушно застыло.

— Отлично. Замолчи!

Тихий скулеж тут же прекратился. «Работает! Вау!». Главное теперь было не потерять преимущество. Принц медленно стал слезать с распростертого на полу тела, при этом отчаянно боясь упустить чужой взгляд. Будь это обычный Изменчивый, все было бы проще, но собственный дядюшка, наполовину маг и по его же признанию не самый слабый, требовал уважения. Тай и сейчас ощущал, как сопротивляется его воле противник.

— Вставай, только медленно. Вместе со мной.

Изменчивый подчинился, и они синхронно поднялись на ноги, так и не отрывая взгляда друг от друга. «Со стороны мы, наверное, потрясно смотримся. Блин, но надо что-то делать, а то он у меня или сгорит, или кровью истечет».

И действительно, пламя охватило уже всю руку. Лицо Каджи кривилось от боли, но нарушить команду и хотя бы застонать он не мог.

— Так, а теперь слушай меня внимательно. Сейчас я отдам приказ, и ты заснешь. И ничто не сможет разбудить тебя до заката. А на закате пробудишься сам. Понял?

Мужчина медленно кивнул, не опуская взгляда. Тайшат перевел дыхание, облезав пересохшие губы.

— Спи!

Голубые глаза закрылись, и Сопровождающий упал на пол. Некоторое время принц стоял в полной боевой готовности, ожидая любой подлянки. Затем осторожно приблизился к мерно дышащему теперь врагу. Потрогал носком ботинка. Вроде правда спит. Вздохнул и, схватив собственное одеяло, принялся сбивать пламя, правда, все еще находясь настороже. Однако неожиданного пробуждения так и не последовало, ни когда огонь оказался потушен, ни когда вытащен тирн, ни когда принц перевязывал рану, да смазывал сильнейший ожог. «Надо было ему приказать в себя нормального превратиться, а то с этим работать неудобно. Да и мощнее он в данной форме». Наконец с лечением было покончено. Принц перенес тело своего спутника на лавку, нашел веревку, еще ту, с помощью которой лез в яму к райе, спасая этого же айрана. «Обидно как-то. Я ведь к нему действительно привязался». После чего связал мужчину. Причем наворотив такого, что развязать не смог бы и сам. Понимая, что руки этого весьма опасного субъекта должны быть на виду, оставил их впереди, но привязал к подтянутым ногам. В результате вся фигура Каджи оказалась оплетена веревкой. Тай отошел чуть назад, любуясь результатом. «Ничего, перебор лучше, чем недобор». После уселся за стол, на то самое место, где недавно находился Сопровождающий, рассказывая историю Иоиль. Принц положил руки на столешницу, вздохнул, уронил голову на руки. Теперь оставалось лишь ждать.

Просидел так совсем недолго, когда в голову пришла вполне толковая мысль. А чего ждать то? Перенести айрана легче будет, пока тот не имеет возможности сопротивляться, ведь когда очнется, намучаешься с транспортировкой. Так что надобно подниматься, хватать за шкирку похрапывающего противника и топать на задний двор. Что принц, собственно, и сделал, правда, избрав более удобный метод переноски, чем «захват за шкирку».

На этот раз мужчина показался тяжелее, чем тогда, когда Тай тащил его по Лесу. Возможно потому что в этот раз Изменчивый был в своей боевой форме. Радует одно, идти пришлось недалеко. Обогнуть дом и вот…

Когда парень вышел на знакомый вроде бы задний двор, то просто впал в ступор от изумления… и восхищения. Это было что-то! Словами не передать, как красива оказалась Иоиль. И ведь действительно, если описывать, получится сухо. Ну, три маленьких деревца, примерно с Тая ростом, стоят так, что проведи между ними линии и получится равнобедренный треугольник. Кора ярко-алая и блестящая, словно лакированная. Как и у всякого дерева «морщинистая», но «морщинки» эти составляют какой-то узор — свой на каждом дереве. Листья и правда золотые, с темно-бурыми ниточками вен…. в смысле жилок. Вот вроде и все описание. Что еще можно добавить? Что от листьев исходит мягкий золотистый свет? Что от самих деревьев веет жизнью, молодостью, силой? Жаждой. Они притягивают, как притягивает взгляд глубокая бездна — вроде и страшно, но оторваться от созерцания не можешь. И так и хочется сделать шаг. Туда, в темноту, за край. В пропасть. И как завороженный, Тай сделал этот шаг, рухнув… на землю.

— Дьявол! Ну вот никак в этом доме у меня без падения не получается!

Оказывается, потрясенный видом Иоиль, он как-то забыл, что держит на руках живой груз, отчего ручки то опустил, и тело Сопровождающего оказалось на земле. Хорошо хоть тому приказано было до рассвета не просыпаться ни при каких обстоятельствах! Однако, когда принц сделал шаг, то, конечно же, запнулся об лежащего под ногами Каджи. Ну и результат понятен. Теперь Тай сидел на земле, дуя на ладони, кожа с которых содралась при ударе о землю. «Ууу, блин! Вот всегда у меня все наперекосяк… впрочем, зато от наваждения избавился. Мало ли что там Спасительница наша со мной сделать хотела». Принц поднял голову, взглянул на неё и вновь восхищенно вздохнул. Все же исходящие от Иоиль ощущения силы и могущества гипнотизировали. «Не удивительно, что тот Владамир помешался на ней. Правда, возможно, тогда она не была столь… впечатляюща».

Посидев немного, да подумав, принц решил перенести дядю поближе к месту его жертвоприношения. Правда, поднимать того заново на руки было как-то лень, потому просто протащил его по земле, устроив на одной из сторон «треугольника». Заходить в середину не решился, не безосновательно полагая, что это может ему и боком обойтись. Да и вообще, пристроив будущую жертву, отошел подальше, снова уселся на землю и принялся ждать.

Время шло обычно в подобных случаях. То есть медленно. Тай сменил положение с сидячего на лежачее, прикрыл глаза и видимо задремал, потому как, когда очнулся, в первый момент не мог понять, где находится и что случилось. Вскинулся, осмотрелся, вспомнил. Успокоился. Но тут понял, что его ведь разбудило какое-то странное ощущение. Тайшат снова огляделся — вроде нормально все. Каджи по-прежнему связанный лежит под деревьями, которые звенят листочками своими. А за горизонтом скрывается солнце. «А!». К тому же принц не сразу понял, что ощущаемая все это время на задворках сознания связь пропала.

— Очнулся? — спросил равнодушно. Его Сопровождающий не шелохнулся, продолжая все также лежать, все также дышать. — Ты вроде говорил, что неслабый маг. Как же узнал, если ни разу своими способностями не пользовался?

Веки дрогнули, поднялись. На принца в упор уставились холодные, словно замерзшие голубые глаза.

— С чего вы взяли, Незнакомец?

— Так если бы пользовался, знал бы, что когда подчиняемый выходит из-под контроля, это чувствуется.

— Я всегда сам отпускал. У меня никто не вырывался!

В последних словах мужчины прозвучала нескрываемая гордость, и Тай усмехнулся. «Небось, с магом то ты никогда дел не имел».

— Что ж, тогда понятно, — принц встал, потянулся. — Мне кажется, очнулся чуть раньше, чем я тебе приказывал, но не думаю будто время проведения ритуала принципиально важно. Сейчас так сейчас. Только не мог бы прежде рассказать мне, как это жертвоприношение вообще проводится?

— Я ошибался в тебе, — вместо ответа медленно проговорил Каджи.

— Сочувствую, — слегка раздраженно выговорил Тай. — Ты отвечать на вопрос то будешь, или мне самому догадываться?

Изменчивый попытался пожать плечами, но в его положении это не очень и вышло.

— Обычно. Сначала бой около деревьев, вот этих, но при этом желательно не заходить внутрь. Потом, когда один умирает, второй его кладет на середину, дожидается когда Иоиль поглотит и ложится на место трупа сам, — весь монолог Каджи произнес своим лучшим ледяным тоном. Принц же, представив, что ему предстоит, содрогнулся от отвращения. «Ладно, чем раньше начну, тем раньше вся эта мерзость останется в прошлом. Блин. Все-таки стремно как-то, но с другой стороны мне что, благородно умирать с оружием в руках надо было? Ладно. Потом, потом, все потом. И муки совести тоже».

— Ладно, — вздохнул принц, медленно поднимаясь на ноги. Вот как-то не доводилось ему убивать раньше. А тут еще и связанного приходится. Если судить по книгам, то в бою было бы проще, а что делать сейчас он совсем не представлял. Потому подошел к Каджи довольно неуверенно. Пригляделся. «Блин, ну как его убивать?! Мне страшно. Я не хочу!!!». Набрал в грудь побольше воздуха, примерился… то есть присмотрелся. Насколько он помнил, Дина его тогда била в грудь, в сердце. Вроде и не так ужасно это было — просто ударила кинжалом сверху вниз. Но вот его жертва как назло оказалась в боевой трансформации, и пробить этот панцирь, закрывающий грудь, было нереально. Даже для Изменчивого это представляло бы проблему, а уж… Принц вздохнул. Но тогда как? «Может спросить?».

— Вы еще долго возиться будете? — в холодном голосе Каджи промелькнули явно раздраженные нотки.

— А ты что, так за Грань торопишься? — огрызнулся в ответ Тай. — Тогда подскажи, как тебя лучше убить! А то я никак не могу решить, какой способ эстетичнее будет!

Глаза мужчины расширились в шоке.

— А ты убивать меня собираешься? — изумленно выдохнул Каджи. Принц же не менее удивленно посмотрел на него.

— Так ты вроде сам говорил, что одного из нас надо Иоиль в жертву принести. Вот я и того… приношу, — и добавил тише. — Только получается как-то хреново. Вернее не получается совсем.

Ремул же принца задохнулся от… видимо возмущения. Или чего иного.

— Я думал, ты просто хотел ранить меня, чтобы у тебя было больше шансов в битве! Тебе это удалось! У меня обе руки практически не действуют. Развяжи!

Тайшат заколебался. Подумал. Вспомнил увиденную разминку и покачал головой.

— Прости, — сказал тихо. Каджи замер, неверяще глядя на него. Но, увидав, что принц достает тирн понял — правда.

— Это подло, — выговорил, даже растеряно как-то. — Ты играешь не по правилам. Так… так не честно.

— Возможно. Да нет, даже наверняка подло, не по правилам, я согласен, но, знаешь… Правила сами не честны. У меня ведь против тебя никаких шансов, Каджи.

— Ты сам говорил, что один есть всегда.

— Ах да, говорил. И не отказываюсь. Случайность, удача, вот только я не слишком то и фортовый… хотя как посмотреть. Ведь выжил же, правда, попади я в тело человеческого принца, было бы лучше.

— Значит, я был прав! Ты самозванец!

— Я думал, ты в этом и не сомневался.

Во время разговора, принц задумчиво рассматривал распростертого перед ним айрана, и решил, что наиболее уязвимое место — шея.

— Да нет. Сомневался, — слегка хрипловатым голосом проговорил Каджи, наблюдая за тем, как принц меняет тирн на нож, и садится рядом со связанным телом айрана. — Все-таки версия довольно дикая. А ты не так уж и плохо вел себя.

— Спасибо.

— Правда, я все больше разочаровываюсь в тебе. То, что делаешь сейчас крайне… низко.

— Знаю, — тоскливо выговорил принц, приставляя острие к шее, но так и не решаясь сделать роковое движение. — Но выиграть даже у тебя раненого, возможности для меня практически нет. Любой Изменчивый в физическом плане сильнее и быстрее мага. Вообще не понимаю, как другие-то побеждают.

— Обычно, стараются подобрать равного по силе, — тихо пояснил мужчина.

— Вот как? И отчего же для меня такое исключение сделали? Чем я то не угодил, что мне в напарники лучший боец королевства достался? — принца не особо волновали ответы на вопросы, он просто тянул время. Видимо седовласый тоже, потому что ответил.

— Когда я первый раз предложил свою кандидатуру, король отказался наотрез. Но после того ритуала, что провел над тобой эльф, Конрод мнение свое поменял. Сказал, если выживешь, значит такова воля богов.

— Я думал айраны не верят в богов.

— Шат всегда был идиотом.

— Согласен, — вздохнул Тай, и тут до него дошло. — А что он тоже себя так называл?

— Да.

— Точно! А я не обратил внимание. Моя первая ошибка?

— Не первая, но одна из самых заметных.

— Понятно. Знаешь на чем всегда прокалываются злодеи, когда им удается таки пленить главного героя?

— На чем?

— На разговорах. Вот и я болтаю, болтаю, могу и доболтаться. Кстати. В моем мире, в одной из стран, есть поверье, что если один человек спасает жизнь другого, то она принадлежит спасшему и он может ею распоряжаться по своему усмотрению, пока долг не будет уплачен.

— Интересный обычай. А у вас что же, только люди живут?

— Да. Только люди.

— Диковинный должно быть мир.

— Обычный.

Помолчали. Принц вспоминал молитвы, хотя зачем не понимал и сам. Затем сказал тихо-тихо.

— Каджи… Прости меня, а.

— Моя жизнь принадлежит вам… Ваше Высочество. Не так ли?

— Да, наверное. Но все-таки.

— Я прощаю, — выдохнул ремул, как-то нереально изгибаясь, в попытке уйти от острия, и наотмашь ударяя когтистой лапой, которую смог освободить во время разговора. И все же не успел. Чуть-чуть не успел. Несмотря на то, что попал принцу куда-то в плечо, несильно раня, сам к этому моменту истекал кровью из порезанного горла. «Мама». Тай даже не чувствовал боли. Он разжал руку и кинжал упал на землю. Пальцы мелко подрагивали. «Так. Собраться. Надо собраться. У меня еще дел полно. Но надеюсь Иоиль хватило наших эмоций во время разговора». Принц сделал длинный вдох, выдох, затем поднял на руки обмякшее тело Каджи и понес его в центр треугольник. Положил там. Отошел. Некоторое время ничего не происходило, но потом Тай заметил, что все еще текущая кровь бывшего уже спутника как-то слишком быстро впитывается. А затем само тело Изменчивого стало опускаться под землю — медленно, но вполне заметно. «И мне надо будет ложиться на его место?!!!». Тай почувствовал, как волосы на затылке становятся дыбом — его захлестнула волна страха. Быть погребенным под толщей земли, съеденным деревьями — как-то такая перспектива оптимизма не внушало. Нет, конечно, по словам Каджи с ним ничего подобного произойти не должно, но ведь тот и соврать мог. Просто из вредности. Однако других вариантов нету.

Дождавшись, когда посредине треугольника не останется даже намека на труп когда-то напарника, Тай задержал дыхание и медленно двинулся вперед. К сожалению, пройти нужно было всего пару шагов — и вот он внутри. Тай тихонько опустился на колени, затем неторопливо лег на спину — и только после этого выдохнул. Раскинул руки, закрыл глаза. Попытался расслабиться. «А вот удовольствие получить получится вряд ли». Но он ошибся.

Темнота была наполнена тихим перезвоном золотых листочков, запахом земли и почему-то дождя. Звук получился чистый, свежий и, сплетаясь с запахом, приносил умиротворение. Таю казалось, будто он падал. Падал в темноту, но и одновременно чувствовал землю под спиной. Чувствовал все — землю, слабый ветер, ласку уходящих лучей света. Голова стала тяжелой и гулкой, тихая мелодия, тихий дождь. А откуда дождь? Впрочем какая разница — он есть. Вот он капает, падая на лицо, на тело, размывая землю под телом. Холодно, спокойно, тихо. Звон отдалился и исчез в дали, не слышась, а ощущаясь на краю сознания. Вода, вода, вода кругом, и он сам — это вода. Он падает дождем, течет рекой, бушует морем, стоит океаном. Поднимается паром и падет вновь — на землю. Он растворяется в месиве грязи. Он — это песок под ногами, глина в чьих то руках, падающие с гор камни, что погребают под собой живое существо. Странное такое — человек с синими волосами и красными глазами. «Прости, незнакомец». Кровь течет, красная как огонь. А он и есть огонь — бушующее пламя в недрах гор, горящий лес и тихое тепло одинокого костра. Костра, около которого ждут. Ждут того, кто не придет — его тепло растворяется в ночи, в воздухе таком чистом и сладком, в том, которым и является сейчас он. Он летит ветерком, бушует ураганом, убивает смерчем, бьет бураном, и снова летит ветром, петляя меж деревьев, слушая шепот их, шелест, смех тихий — как перезвон колокольчика. Не здесь — дальше, дальше, там, куда так спешит он. Смех звенит, дразня, зовя, обещая. Девушка. Странная: красный оттенок кожи, золото длинных волос, а глаза темны, точно бездна. И смех, что зовет, кружит голову.

— Иди сюда, вор. Отчего остановился ты?

Он бы пошел, но с девушкой рядом — мужчина. Высокий, красивый, статный, в костюме строгом, зеленом, но отчего-то босой. Её мужчина, видно сразу. Не господин, раб. Но из тех, что хуже господ — подойдешь к красавице — убьет.

— Что ж остановился, странник-вор? Мы ждем тебя.

— Я не вор, — его голос тих, он не звучит. Его голос, это дуновение ветра.

— Вор, пусть и поневоле. Вот супругу моему ты не понравился. Просил убить тебя, да брать двоих нехорошо, договор у нас.

— Ты бывало уже нарушала договор, — а вот голос мужчины это шорох листьев, да треск сучков. Тихий, грозный. Мрачный, как Лес нехоженый.

— Нарушала. И сейчас не побоялась бы. Да просили за тебя, вор. Просьбу выполню, но помни, по твоим же поверьям жизнь твоя принадлежит ей.

— Кому?

Сверкнуло золото, качнулась голова — сбоку промелькнула девушка, маленькая, верткая, гибкая, очень-очень красивая. Россыпь зеленых волос, глаза как изумруды граненые. Мелькнула девчушка и исчезла, не дав и разглядеть себя толком.

— Помни, кому принадлежишь, вор, не забывай. Забудешь, пожалеешь. А теперь — до свидания. Чувствую, встретимся еще. Все встретимся. И удачи, тебе странник — мне ты по нраву пришелся. Много дал — не жадный.

Мужчина кивнул лишь, да пропал. А девушка медленно таяла в наступающей темноте. Последним померкло золото волос.

— До свидания.

Принц Тайшат медленно открыл глаза. И застонал — тихо так.

* * *

Конрад стоял у окна, неотрывно смотря в сад. Створки были открыты и отнюдь не теплый ветер врывался в комнату, холодя находившихся в ней, растрепывая прически. Некоторые недовольно хмурились, но делать замечание королю не решался никто. Каждый понимал — монарх в дурном настроении, его сын погиб. Нет, возможно, конечно, и жив, да возможность больно мала. Скорбь короля разделяли немногие, однако были в этой комнате и те, кто так же наперекор логике и статистике продолжали надеяться. Впрочем, как раз у Конрада и могли быть причины для веры в лучшее. Именно это больше всего и беспокоило Флавия. Не то, чтобы его так уж пугал тот заговор, что брат замышлял, да все-таки не любил он Тайшата. Пусть молодой, пусть не слишком умный или опасный, но надоел уже со своей детской ненавистью. И почему отец привязан так именно к младшему?

— Ваше Величество, — мягко произнес гость. В его голосе слышался акцент, свойственный для всех Перворожденных. Сами они считали, что только так и правильно говорить, другие народы полагали, будто такое произношение добавляет речи плавности и мелодичности, но лично Флавия этот акцент раздражал всегда. Как впрочем, и большинства айранов. — Я думаю, что все-таки вам не следует так явно игнорировать традиции стран Захребетья. Вы не живете теперь обособленно, и следует думать о налаживании нормальных внешнеполитических отношений. А вам не удастся этого сделать, если по-прежнему будете отмахиваться от обязанностей, считающихся общепринятыми. Посылать на Фешские Игры всего лишь дипломата — это неуважение по отношению к остальным странам.

— Это всего только игры, — пренебрежительно сказал Флавий, поднося к губам бокал с терпким вином. Конрад так и не обернулся.

— Молодой человек, — наставительно произнес гость и слова эти в устах эльфа, выглядящего лет на пятнадцать, звучали по крайней мере забавно. Однако никто не улыбнулся. — Вся наша жизнь, это сплошная игра. Но ведь вы не считает её недостойной внимания. Не так ли? Политика дело тонкое, и подчас многие вопросы решаются как раз на играх и отдыхе. А отнюдь не на различных собраниях и советах. Запомните это и считайте данное высказывание подарком. Что же касается Феша, то это не просто игры, а Международные Игры. Все, понимаете, все признанные страны в ней участвует, и если ты не состоишь в участниках, значит тебя просто не признали остальные государства и дел с тобой никто иметь не будет. По крайней мере, официально. Вас простили раз, другой — учитывая все обстоятельства. Но если и в данном случае от вашего королевства не будет представлен список участников, и вместо члена королевской семьи или ходя бы кого-то из ближайшего окружения приедет младший писарь старшего посла — это посчитают оскорблением. У вас возникнет много проблем, а я не думаю, что вам это надо. Вы еще слишком недавно в мире и не стоит заявлять о себе как о дикарях или варварах. Репутация стоит многого.

Однако Наследника речь не впечатлила. Он бы мог сказать: «Пока нужен ярнт, никуда от нас не денетесь», но, во-первых, это было бы грубо, а, во-вторых, эльф и сам все знал. Потому старший принц лишь произнес лениво, все также неторопливо попивая темно-бордовый напиток.

— У нас нет магов.

Перворожденный изящно приподнял точеные плечики.

— Это не столь важно, не обязательно же присылать команду. В конце концов достаточно будет и одного. В качестве услуги, мы даже можем дать тренеров, которые покажут основные приемы. Главное скажите в какой дисциплине будете участвовать.

Флавий фыркнул, открыл рот для возражения, но…

— Я подумаю, что можно сделать, — спокойно произнес Конрад, медленно оборачиваясь. Тихий стук в дверь разрушил воцарившуюся было тишину.

— Прошу, — пригласил король. Дверь бесшумно приоткрылась, впуская айрана, одетого в форму слуги.

— Ваше Величество, прибыл Его Высочество младший принц Тайшат.

Все вздрогнули. Звон разбитого стакана наполнил комнату и обитатели её посмотрели на принца Флавия.

— Извините, — тихо проговорил тот, так и не отрывая изумленного взгляда от принесшего весть.

— И как он? — спокойно спросил Конрад у слуги.

— Очень изможден, потерял много крови, но ничего особо страшного. Восстановится в обычный срок.

— Отлично. День рождение у него послезавтра, но думаю его мы отпразднуем в кругу семьи. Шат сможет участвовать?

— Возможно.

— Что ж, посмотрим завтра. А официальное празднество перенесем на неделю вперед, — Конрад повернулся к сидящему гостю. — Там я и дам вам окончательный ответ насчет Игр. Вы и ваши коллеги, разумеется, приглашены. А сейчас думаю совещание можно закончить.

Поняв все правильно эльф поднялся, поклонился.

— До свидания.

И бесшумно вышел из комнаты. Некоторое время стояла тишина, затем молчавшая до сих пор Ириена, произнесла тихо.

— Значит он выжил? Но как?

Ей никто не ответил, и она прямо обратилась к королю.

— Отец, он провел ритуал?

— Да.

— Значит ты знал, — яростно выдохнул старший сын. — Знал и ничего не сказал нам.

Конрад с удивлением взглянул на того.

— Я должен пред вами отчитываться? — спросил холодно, и Флавий поежился, поняв, что палку перегнул.

— Нет. Прости.

Король кивнул и повернулся ко все еще остающемуся в комнате слуге:

— Тайшат у себя?

— Да, Ваше Величество.

— Ты свободен.

Слуга поклонился на прощание и бесшумно покинул комнату, оставляя членов семьи наедине. Но королю не хотелось обсуждать сейчас внезапное появление уже практически признанного мертвым младшего.

— Я пойду, навещу Шата.

Он вышел, предоставляя остальным возможность спокойно судачить о случившимся. Арни тенью скользнул за ним.

Король неторопливо шествовал по мрачным коридорам родного замка. Возможно, решение его пойти к сыну тотчас же, не дожидаясь выздоровление оного, и не было лучшим, но король понимал, что потом может быть и хуже. Ему стоило неимоверных усилий воли заставлять себя шагать. Он очень боялся. Боялся увидеть принца, посмотреть тому в глаза, не знал, что услышит от него, но заранее этого боялся, потому что в какой-то мере предал собственного сына. Любимого сына. Он не знал кого увидит в теле младшего: повзрослевшего парня, Каджи или незнакомца. Но предполагал, что все-таки брата.

Не останавливаясь, Конрад прикрыл глаза и тихо застонал сквозь стиснутые зубы. Ему было больно, ему было так больно. Как он мог? Как он мог, согласиться отправить в качестве Сопровождающего Каджи?! Он ведь знал, что нет шансов у принца против своего дяди, знал но… Он был должен незаконнорожденному брату своему. Этот долг достался от отца, а расплачиваться пришлось его Тайшату. Нет, сначала даже не предполагал так подставлять того, но после ритуала, проведенного над принцем, решил, будто уже потерял сына. А когда понял, что мальчик сопротивляется — и получается у него не так уж плохо — было поздно. Слова сказаны и их не вернуть. А в итоге… Кто же в итоге теперь его сын? Скоро узнает, но как же страшит знание это. И потому так неторопливо идет сейчас король. Так непривычно медленно.

Но как не растягивай путь, когда-нибудь он заканчивается. Вот и теперь не слишком и много времени прошло, а перед глазами короля стояла дверь в комнату Тайшата.

Конрад, собравшись с силами, постучал и вошел, не дожидаясь ответа.

Принц, как и предполагалось, лежал в постели. Правда лежал прямо поверх одеяла, застывший и смотрящий в потолок, на узоры Парим. Которые должны были охранять владельца от злых демонов, что приходят в сны и убивают там же, забирая души. Конрад не верил в подобные сказки, но аналогичные узоры пестрели над всеми кроватями в замке. Как это ни забавно, но Деверо был чрезвычайно суеверен.

— С возвращением.

— Спасибо, — Тайшат так и не обернулся. Король сделал неуверенный шаг вперед, одновременно осматриваясь. Ничего особо не изменилось, но это пока. Принц ведь только вернулся.

— Как самочувствие?

— Средней степени паршивости, — голос принца звучал все также невыразимо. Король нахмурился — фраза была странна в своей неизвестности.

— Интересный оборот речи. Сам придумал?

Тайшат, наконец, повернул голову и взглянул на отца своего. Тот вздрогнул. Сын выглядел весьма скверно: бледный, осунувшийся, черты лица заострились, глаза стали больше, волосы потускнели и безжизненной паклей лежали на подушке.

— Что вам от меня нужно, Ваше Величество? Знаете, я вообще-то чрезвычайно устал, и хотел бы отдохнуть.

— Я знаю, просто решил посмотреть на тебя. Убедиться, что с тобой все в порядке.

— Убедились?

— Не совсем. Почему ты грубишь?

— Разве? Прошу прошение у Вашего Величества, я это не специально.

Конрад помолчал. Затем проговорил:

— Я знаю, тебе сейчас плохо, но также было у всех. Вся семья проходила через подобное.

— Всеее, — с какой-то непонятной интонацией произнес Тайшат. Сел на кровати и Конрад неожиданно понял, что сына буквально трясет. — Все? И все убивали айранов, ставших друзьями за время пути.

— Таков обычай, — глухо произнес король. — Мы не можем ничего изменить. Нам остается лишь нести это бремя на себе.

— И мы несем. И я… вынес. Хотя мне отчего-то нагрузили больше, чем мог взять. Но ведь вынес. Убил. А знаешь, как я его убил, отец? Я перерезал ему горло. Я убииил… И не в бою. А связанного. Он умер не как воин. Как жертва. И я убил не как воин. А как палач. Палач, слышишь?!!! — неожиданно сорвался на крик Тай. — И виноват ты!! Ты сделал меня палачом!!! Это твоя вина!!!

Король, не утруждая себя ответом на обвинение, повернулся и быстро покинул комнату. А Тай обессилено упал обратно на кровать. Его лихорадило, он дрожал и не мог понять отчего — то ли от потери крови и усталости, то ли от отвращения. Боли. Как ему плохо!

Тогда, сразу после ритуала, нужно было выбираться, и на переживания не оставалось ни времени, ни сил. «Пройти через избушку» оказалось чрезвычайно легко. Нормально двигаться он не мог, потому до дверей доползал. А за Лесом его ждала Ниру — и это оказалось истинным счастьем, сам бы он добраться до хотя бы ближайшего жилья не смог никак. А так — его донесли, и он оказался в цепких руках слуг, которые помыли, одели, накормили, уложили в постель. И только поняв, что все закончилось, что он теперь в безопасности, окончательно осмыслил. Он — убийца. Он зарезал собственного дядю и почти друга. Осознание чудовищности поступка накатило с неотвратимостью судьбы. В какой-то мере помогало понимание, что выбора по сути не было, что если бы не он, то его. Но не слишком. И Тайшат лежал, страдая, смотря в потолок и мучительно боясь закрыть глаза.

 

Глава 13

Совершеннолетие

Перешагнув порог, принц тихо закрыл за собой дверь и с любопытством оглядел помещение, в котором ни разу не был даже Шат. Святая святых, личный кабинет короля. Однако, как всегда, когда ожидаешь необычного, действительность разочаровывает. Вот и сейчас чего-нибудь особо выдающегося Тай не увидел. Не слишком большая комната, в достаточной степени уютная, светлая, как и всякая комната замка. Напротив двери огромное окно во всю стену, спиной к которому за небольшим «офисным» столом, склонившись над бумагами, сидит сам Конрад Саурон аур Та. Перед столом стоит хлипкий и даже на вид неудобный стул, у стены кресло, потертое, но на тот же вид как раз мягкое, уютное. На стене картина с изображением гор и собственно все. Более в данных покоях не было ни мебели, ни каких-либо украшений. Тай, в общем, знал, что его нынешний отец в дизайне комнат предпочитает спартанский стиль, но такое было даже для Конрада несколько чересчур. Впрочем, если тому нравиться, то Таю дело какое? Вряд ли он часто будет заседать в этой комнате.

— Доброе утро, отец. Ты звал меня?

— Доброе утро, Тайшат. Проходи, садись, — правитель кивнул на стул для посетителей, и Тай не без опаски опустился на не вызывающий доверия предмет мебели. Дождавшись сего события, король продолжил. — Да, я хотел бы поговорить с тобой. С нашей последней… гм… беседы, прошло довольно времени, чтобы мы оба могли в достаточной мере успокоиться.

Конрад сделал небольшую паузу, и, несмотря на то, что по сути ничего и не спрашивал, Тай все же кивнул, соглашаясь с последним утверждением.

С возвращения принца в замок прошла неделя. Первые пару дней он чувствовал себя таким слабым, что сидел с трудом, а кормили его с ложечки. Однако голова на протяжении всего периода оставалась ясной, и времени поразмыслить имелось предостаточно. Обдумав же все, Тай пожалел о своей несдержанности. Может, та его истерика и была в какой-то мере оправдана, но не в его положении бросать обвинения королю. Не с руки ему сейчас ссорится с отцом и монархом. Тем более, Тай мог его понять, и после тщательного анализа даже оправдать. Действительно, узнать, что собственный сын стал, по сути, врагом, опасным для собственного отца не понравится никому. Однако ж убить родного ребенка рука не поднимается, а тут так кстати это Испытание подворачивается. Стоит только выдать в спутники более сильного Изменчивого, и шансы принца вернуться невелики. Ты вроде как даже не виноват — на все воля богов. А если принц все же каким-то чудом вырвется из ловушки, можно и иное что-нибудь придумать, не пачкая собственные руки в крови. И именно последнее соображение заставляло Тая так опасаться нынешнего разговора. Однако решать что-либо он был не властен, потому оставалось ждать и внимательно слушать.

— Несмотря на то, что твой истинный день рождение был несколько дней назад, именно сегодня будет отпраздновано совершеннолетие, после чего станешь взрослым членом общества, несущим ответственность за свои поступки. Чуть позже пойдешь выбирать своего телохранителя, вечером будет бал, но перед всеми этими официальным мероприятиями я бы хотел поговорить с тобой.

Король вновь сделал паузы и привычно потер переносицу. Еще более насторожившийся Тай вспомнил, что точно такой жест был присущ и Каджи.

— Тогда, неделю назад ты обвинил меня, и должен признать вполне обоснованно. Именно потому сейчас я хочу поговорить с тобой откровенно.

Конрад поднялся из-за стола, сделал пару шагов, остановился у окна и, отвернувшись от принца, стал смотреть на улицу. Затем, так как принц предпочел молчать, заговорил вновь, и голос его звучал немного глухо:

— Сейчас у нас — я имею в виду королевство — довольно сложный период. Время перемен. Несмотря на то, что связь с миром Захребетья установилась довольно давно, именно в данный момент чуждые страны перестали присматриваться к нашему королевству, решив, что поняли достаточно. Они активизировались, пытаясь подмять «дикарей», которыми считают нас. И должен признать, для меня это оказалось совершенно неожиданно.

Отец Тайшата перевел дыхание, обернулся и теперь смотрел на сына, однако говорил, так и не садясь.

— Понимаешь, я — айран прошлого, правитель уходящего времени. Я привык, что в мои обязанности входит забота о подданных и поддержание порядка в Дамире. А все эти внешнеполитические игры, интриги мне не понятны, и реагировать на них подобающе просто не в состоянии. Когда ты составлял тот заговор, я не обращал на него внимания, посчитав обычной игрой нового поколения. Видишь ли, не только дети проходят Испытание, но и короли также. Если монарх не может удержать власть, значит он её и не достоин. Твои планы не были опасны для меня, и потому мешать тебе играться я не собирался. Потом ты связался с эльфами. Это показалось мне необычным, но и тогда я не стал обращать на подобное особого внимания — как показали дальнейшие события, зря. После того, как узнал, какой ритуал над тобой провели, осознал всю трагичность последствий моего невнимания. Но было уже поздно. Обдумав происшедшее, я понял, что недооценил разворачиваемой вокруг меня игры. И еще — ты стал для меня и для всего королевства опасен. Тогда я сделал вторую ошибку, поторопившись и дав согласие на предложение Каджи. А две ошибки для правителя очень много.

Конрад тяжело вздохнул, прикрыл глаза, но продолжал говорить:

— Далее, когда ты очнулся, состоялся тот наш разговор в красном кабинете, при котором я понял — если тебя и подчинили, то не до конца. Я пожалел о данном слове, но было поздно. Кстати, Каджи тогда предлагал убить тебя, но я не решился пролить кровь сына.

— Вот как? — почти непроизвольно вырвалось у принца. — Неуж дядюшка даже от своих мечтаний отказаться готов был?

Изумрудные глаза впились в лицо Тая.

— О чем ты? — спросил король и принц пожалел о том, что открыл рот. Но было поздно. «Язык мой, враг мой».

— Да так, — неохотно пояснил. — Он намеревался занять место наследника, убив меня, и отдав свою магию Иоиль, а взамен получив усовершенствованный вариант. Ты разве не знал?

— Догадывался, что задумывает что-то. Но о самой задумке не подозревал. Глупая идея.

— Да уж, — вздохнул Тай.

— Но я смотрю, за время совместного похода ты узнал многое, — принц еще раз проклял свою болтливость. — А то, что мой брат подозревал, будто в теле Тайшата душа чужака скрывается, он говорил?

На этот раз Тай решил воздержаться от чрезмерной разговорчивости, поэтому ограничился коротким:

— Да.

— Когда он сообщил об этой своей идее, я посчитал её полностью безосновательной и даже смехотворной, но после вашего с ним отбывания, со мной говорил Мир Артур и поведал, что принц Тайшат несколько необычен в последнее время.

Губы Тая скривились и, несмотря на данное себе слово молчать, не сдержался и воскликнул:

— Учитель?! А ему то я чем не угодил?

Конрад слегка улыбнулся.

— Во-первых, он сказал, что ты стал двигаться несколько быстрее прежнего Шата, — брови Тая непроизвольно поползли вверх от удивления, — во-вторых, тому приему, которым ты его остановил, он тебя не обучал. Более того, он не знал подобного сам.

«Интересно знать, кто ж тогда меня ему научил?!». На этот раз Тай промолчал, хотя король и сделал паузу, видимо ожидая каких-либо реплик своего собеседника. Не дождался. Прошелся по комнате, сел на прежнее место. Вздохнул и продолжил тихим голосом:

— А теперь ты вернулся. Скажу честно, я очень рад этому обстоятельству, но… это сулит и много проблем. Я даже не убежден, что ты действительно мой сын. У тебя не спросишь — даже если ответишь, уверенности, что ты честен у меня не будет. По поведению не опознаешь также — после Испытания многие меняются, и подчас весьма сильно. Я уже и у Иоиль пробовал спросить, но она предпочла уйти от ответа, лишь наказав напомнить, что на тебе долг жизни.

Король вновь внимательно взглянул на принца, но тот не то что ни собирался говорить что-либо, но и старался даже мимикой не выдать своих чувств. Конрад вздохнул.

— Ты опасен для меня, сын мой. Мало того, что я не уверен действительно ли ты мой сын, так еще есть довольно большая возможность твоей зависимости от того эльфа, хоть и не сложилось у мерзавца чего-то. И до кучи непонятный долг непонятно кому. Я не могу оставить тебя рядом с собой, слишком непредсказуемы варианты развития подобной небрежности.

— Ты собираешься убить меня? — тихо спросил Тай, чувствуя себя сжатой пружиной. Конечно, против короля, да еще и без магии, способности к которой пока не восстановились, у него шансов не было, однако сдаваться так просто он все равно не собирался. Но монарх лишь покачал головой, ни нападать, ни звать кого-либо не собираясь.

— Ты мой сын. Хоть и есть возможность, что не совсем, но если уж честно, то довольно малая возможность. Провести с тобой ритуал Иетари так, чтоб не узнал об этом я, очень трудно. Относительно твоей подчиненности также не понятно, до какой степени эта зависимость распространяется. Ну а долг… Иоиль разумеется та еще стерва, но ни сама не станет причинять вред роду аур Та, ни другим не позволит. Отдельным представителям еще может, а вот всем нет. Видишь, не все так страшно, и убивать тебя причин нет. Но и оставить рядом не могу.

— Значит… изгнание? — осторожно уточнил, кажется понявший Тай. Конрад резко поднялся, отошел к окну. Отвернулся.

— Не совсем. Вначале нашего разговора, я упоминал о внешнеполитических отношениях, в налаживании которых не силен. У стран за хребтом существует такая традиция, как Фешские Игры. Международные магические состязания. Они проводятся через каждые двенадцать лет. Мы уже два раза посылали на них дипломатов. Вскоре будут очередные игры, не помню под каким номером и я собирался отвязаться от них обычным способом. Но недавно этот эльфийский посол с труднопроизносимым именем сообщил, что оказывается мы выражаем неуважение к другим государствам, не уделяя должного внимания Играм. Как оказалась, всякая цивилизованная страна должна прислать на них дипломата достаточно высокого ранга и, обязательно, хотя бы одного участника. А ведь ты знаешь, магами в Дамире является только королевский род.

— Можно послать кого-нибудь из «потомков». Или кузена, кузину, дядю. Нам же не нужна победа?

— Да не нужна, и да можно. Но, посылая тебя, я решаю сразу пять проблем.

Тай задумался. Потом подумал еще немного. Затем все-таки сдался и уточнил:

— И какова же пятая?

— А четвертую ты вычислил? — слегка улыбнулся Конрад, обернувшись. Принц кивнул.

— Пусть я на всякий случай обучаюсь дипломатии и завязываю определенные связи. Правильно?

— Да. Что же касается пятой… Ты же знаешь, каковы эти Изменчивые. Не любят они покидать свои земли, а, посылая тебя, я избавляюсь от неприятной обязанности уламывать на эту поездку кого-нибудь другого.

Принц невольно усмехнулся. Помолчал, вспоминая все, что знал Шат о тех играх.

— Но в какой дисциплине буду там участвовать? Вряд ли есть что-нибудь в той сфере, которой владею. Она довольно специфична, и для игр неприспособленна… Хотя. Придумать, конечно, можно, но вряд ли за хребтом есть такой вид спорта, как управление людьми без их согласия.

— Да, я тоже сомневаюсь, будто подобное есть. Но там до ста различных состязаний, и, если честно, каковы они все я не знаю. Из тех, которые мне известны, нам не подходит ничего, но у тебя есть месяц на изучение и выбор. Раньше ты все равно не восстановишься. В этот период, на всякий случай, поработай с Коном в способности двигать предметы. Вдруг у тебя получиться?

— Ладно, — нехотя кивнул Тай. Сама идея ему нравилась, но вот у Шата и Конана (да-да, именно так звали одного из его дядей) были довольно натянутые отношения.

— Значит ты согласен?

— А у меня есть выбор?

— Конечно есть. Другое дело, что альтернатива может и хуже оказаться.

— Да. Я согласен.

— Отлично. Правда есть еще кое-что. Когда выберешь нужную дисциплину, осваивать необходимые навыки тебе, скорее всего, поможет эльф. Которого рекомендует их длинноухий посол.

Тай скривился. Конрад вздохнул.

— Понимаю. Мне они тоже не нравятся. Но пока нам необходимо это сотрудничество, приходится идти на уступки, ты же понимаешь.

— Понимаю. Но от этого не легче. У меня в последнее время аллергия на этих Перворожденных.

Принц поднялся.

— Как понимаю, разговор окончен?

— Да, — король улыбнулся. — Теперь тебе предстоит ответственное дело, выбор телохранителя. И надо бы поторопиться, мы итак задержались с этой беседой. Уверен, претенденты уже заждались.

Тай криво улыбнулся в ответ, в душе сомневаясь, что его так уж ждут, и заранее готовясь к небольшому количеству этих самых претендентов. У младшего принца была нехорошая репутация «папенькиного сынка», а таковых в среде Изменчивых не особо любят.

— Ну пойдем, — обреченно выдохнул, следуя за отцом.

Кастинг по традиции должен был проводиться в малом зале, в том самом, где он дрался с Ириеной. По той же традиции на сем событии присутствовали все члены семьи и их телохранители. Принц понимал, что дрянные намеки и шуточки — по крайней мере, со стороны сестры и старшего брата — ему обеспечены, потому и не торопился на столь знаменательное событие. В отличие от своего отца, который по привычке не столько шел, сколько бежал по коридорам. Эта его манера передвижения уже вошла в анекдоты. И только благодаря королю, добрались они столь быстро. Тай первоначально замешкался, но, набравшись храбрости, пусть с опозданием, однако все ж последовал за Конрадом, вступая в зал. Быстро огляделся. Как и предполагал, все его родичи уже были здесь, что напоминало не столь давнее неприятное событие. Вот вроде времени хоть и не особо много, но достаточно прошло, и повзрослел он с того времени, и многое пережил — а все-таки воспоминания о том спарринге до сих пор царапали гордость, наполняя почти детской обидой. Тай вздохнул и помотал головой, избавляясь о неприятных мыслей. Этому немного помогало то, что на такое ответственное мероприятие, как выбор телохранителя, лишние не допускались — никаких тебе учителей, кузин, кузен, алери отца — только ближайшие родственники. Правда хорошо бы из этих ближайших Флавия с Ириеной вычеркнуть, но. Но, сие невозможно.

Решив, что нефиг опасаться возможных событий, возможность которых все равно не изменить, Тайшат посмотрел в другую сторону, на претендентов. Таковых и правда было мало, всего пятеро, но Тай порадовался и этому. Если честно, то он опасался, что оных не будет вообще, а тут даже небольшой выбор есть. Конечно, они все могут не подойти, однако такой вариант все же лучше, чем если б их не было совсем.

— Ну что, — послышался веселый голос его отца, — стройтесь, молодцы.

«Молодцы» зашевелились, поднимаясь и выстраиваясь в относительно ровную шеренгу, при этом, не отрывая любопытствующего взгляда от принца, который все еще стоял у порога. Последний поежился, правда, мысленно. Предстоящее энтузиазмом не наполняло.

— Ну, сын мой, — вновь начал Конрад, однако в этот раз его прервали. Дверь позади Тая открылась и в помещение проскользнул невысокий, даже ниже принца, паренек. Его длинные, светлые волосы отливали салатовой зеленью, глаза же были цвета изумруда.

— Добрый день, Ваше величество, Ваше высочество, ииии остальные… эээ, высочества. Извините, я опоздал немного.

Тай с недоумением рассматривал новоприбывшего. Затем вопросительно взглянул на отца, но тот с тем же недоумением пожав плечами, обернулся к новенькому:

— Тебя как зовут?

— Ирин. Я сын Натана.

— Ааа, — понимающе протянул король, — ну что ж, рад видеть тебя здесь. Становись в ряд.

Ирин встал в конец очереди, а так ничего не понявший Тай продолжал требовательно смотреть на правителя. Тот пояснил.

— Натан мой кузен.

«Ааа».

— Что ж, — меж тем продолжал Конрад, обращаясь к своему младшему сыну, — приступай.

Тай вздохнул. И осторожно двинулся в сторону не совсем ровной шеренги.

Как правило, такое ответственное мероприятие, как выбор телохранителя для наследника, к тому же мага, проходят в пять этапов. Во-первых, проводится отбор по профессиональным качествам, то есть каковы способности именно к охране, а не просто к бою. В результате многодневной проверки, отбирается от пятнадцати айранов и меньше. Второй этап производится уже в день совершеннолетия, самим наследником, или, в данном случае Таем. Собственно на эту самую проверку принц так и не спешил сейчас. Хоть никогда ничего подобного не делал, но знал — процедура не особо приятная. Особенно если нарвешься на неподходящего.

Все телохранители королевской семьи, связаны с ними не только обязательствами, отношениями хорошими или плохими, но и магически. Они именно, что «связаны». Каждый из этих двоих айранов чувствует другого. Он знает эмоциональное состояние партнера, физическое состояние, может сказать, как близко находится второй, что испытывает в данный момент: боль, наслаждение, страх, ненависть. Конечно, мысли читать не способны, но об определенных вещах просто догадываются. Такая осведомленность подчиненного о своем подопечном несет определенные опасности, однако плюсы подобной ситуации их перекрывают. Во-первых, телохранитель своевременно реагирует на угрозу, чувствуя эмоциональное состояние подопечного, во-вторых, он даже под пытками не может выдать доверенные ему секреты, а уж проговориться случайно невозможно тем более, в-третьих, предательство со стороны слуги практически исключены — принц просто почует негативное к себе отношение. Однако во всем этом есть и отрицательные стороны. Главная из них — связь прерывается лишь в случае смерти одного из партнеров. И если для королевичей это практически не имеет значения, то Изменчивые, соглашаясь на настоящую должность, соглашаются на пожизненное служение. Все остальные радости — семья, дом, друзья — хоть и не запрещаются, но автоматически переходят в разряд второстепенных. Потому и идут, как правило, в королевские телохранители айраны в возрасте. Те, кто еще не стар для подобной должности, но и уже имеет семью, достаточно взрослых детей. Правда еще довольно часто пробуются и те, кто пережил в своей жизни трагедию, потерю близких людей или что-нибудь в этом же роде. Однако подобные кандидаты отсеваются самими выбирающими. При столь тесной связи, устойчивое эмоциональное состояние партнера чрезвычайно важно. Как и схожесть этого самого состояния, темперамента, характера и аур. И именно последнее и шел сейчас проверять Тай.

Принц медленно приблизился к последнему айрану в шеренге, тому самому опоздавшему. Сделал он это специально, так как хотел сначала посмотреть на ауру Изменчивого, имеющего магические способности, чтобы отличить таковых среди остальных. Но Ирин, видимо, посчитал это хорошим знаком, так как заулыбался. Тай ответил слабой улыбкой. Затем вздохнул, собираясь с духом, и нырнул в омут изумрудно-зеленых, таких отцовских глаз.

Если бы его магический резерв в данный момент был полным, то прилагать столько усилий и не потребовалось бы, да и не возникли подобные неприятные ощущения. Вообще, когда прейдет в норму, ему даже не обязателен будет зрительный контакт для подчинения. Однако пока о таком приходилось лишь мечтать. Но по крайней мере этот дальний родственник отторжения не вызывал.

Тайшат прошелся таким образом по всему строю. После процедуры, принц чувствовал себя выжатым, точно лимон, из которого приготовили лимонад, однако как ни странно, не забраковал никого. А достаточно заметные магические способности обнаружил еще у двоих претендентов. И вот, наконец, смог присоединиться к стоявшим в сторонке родственникам, сообщив кратко:

— Все подходят.

Вслед за тем Его Величество, объявил, что выбывших нет, и дал команду к началу предпоследнего, четвертого этапа. Которым являлось банальное соревнование по рукопашному бою, причем форма выбиралась по желанию участников — они могли драться как в боевой трансформации, так и в человеческом виде.

Так как участников имелось всего шесть, то есть по три пары, решили провести четыре поединка. Победившие в первых трех, сходятся в последнем, четвертом до выбывания одного из участников. Оставшиеся двое переходят в последний, пятый этап.

Отдыхая в сторонке, Тай с любопытством смотрел на нечасто встречаемое в обыденной жизни зрелище — бои Изменчивых. Которые оказались весьма интересны. Правда настроение портили ехидные комментарии, да шуточки братьев и сестры, кои принц так пророчески нагадал, но все же, стараясь ни жестом, ни словом, не реагировать на разошедшихся родичей, Тайшат получил определенное удовольствие от наблюдаемых схваток.

Первые три прошли на удивление быстро. Таю показалось забавным, что в финал вышли те трое кондидатов, что имели магические способности.

Последний бой также не отличался особой длительностью. Видимо двое из участников договорились заранее, потому как совместно напали на Ирина. Последний весьма умело отмахивался, однако вряд ли смог бы продержаться долго, если бы один из притеснявших вдруг не накинулся на своего товарища. «Товарищ» видимо весьма сильно обозлился на столь вероломное поведение. Он так ответил супостату, что тот выбыл из претендентов практически тотчас. Тайшат же более внимательно осмотрел выявленного второго кандидата.

Был этот Изменчивый ростом не выше самого принца (что определенно являлось плюсом), но при этом телосложение имел плотное. Широколицый, полные губы, мясистый нос, глаза большие, темно-синие, волосы черный, также с синеватым оттенком. Несмотря на вроде бы непривлекательность в описании, черты так гармонично дополняли друг друга, что в результате получалось красивое лицо. Впрочем, как всегда у айранов. Двигался парень медленно и неуклюже, да и вообще было в нем что-то такое медвежье. И, как и этот представитель животного мира, в бою был быстр, резок, и видимо, очень силен — своего первого противника сбил первым же ударом, проведя самый короткий поединок сегодняшнего турнира. Даже его боевая форма напоминал внешний вид нерга, только бурого (которых в природе, в общем, не существовало).

— Как тебя зовут? — спросил меж тем король у неизвестного.

— Кьят, — последовал короткий ответ.

— Что ж, Кьят, Ирин, вы вышли в финал. Ближайший месяц вы проведете в тесной компании с моим сыном, узнавая друг друга получше и пытаясь понять, сможете ли выносить взаимное общество в течение многих лет. Если осознаете, что это не ваше, и быть телохранителем Тайшата до конца жизни вы не в состоянии, скажите об этом сразу, чтоб у нас было время найти другого кандидата из проигравших сегодня. В противном случае мой сын сам выберет одного из вас, и в конце месяца будет проведен ритуал. А на сегодня вы свободны. Отдыхайте, обдумайте все еще раз хорошенько и завтра к девяти подойдите к личным покоям принца Тайшата. До свидания!

— До свидания, — хором ответили кандидаты и так же синхронно повернулись, выходя из зала. Конрад посмотрел на сына.

— Что ж, ты тоже можешь идти отдохнуть. У тебя часа три свободных до бала.

— До вечера, — кивнул Тай, поспешно покидая помещение.

В своей комнате, принц первым делом принял душ, переоделся в более свободную одежду и повалился на кровать, блаженствуя. Однако лежать ему вскоре надоело и, повинуясь неясному импульсу, он отправился в библиотеку, где и провел оставшиеся до бала два часа.

* * *

Тайшат Саурон, младший не наследный принц Дамирского королевства одетый в парадную форму стоял у зеркала и тоскливо смотрел на свое отражение. Не то, чтобы его так же угнетала собственная внешность, как это было с Шатом. Тем более, после прогулок по Проклятому Лесу он несколько изменился: лицо потеряло былую округлость, глаза вроде как стали больше и ребенка теперь не напоминал. Был бы жив предшественник, обрадовался бы таким переменам, однако Тая подобные мелочи не занимали. Его угнетало парадное облачение. Вот чудился парню голубой оттенок, хотя истинный цвет одежды оставался темно-бордовым, почти черным. Но покрооой… «И какая сволочь это придумала?!».

Тай, конечно, понимал, что для гостей будет выглядеть вполне прилично и нормально, но, однако ж, заставить себя пойти в бальный зал в подобном, не мог. Каких усилий ему только стоило надеть это! А на то, чтобы покинуть комнату, решимости уже не хватило. Тайшат тяжко вздохнул и в который раз окинул себя в зеркале тоскливо-обреченным взглядом.

Рубашка оказалась чрезвычайно обтягивающая, что пережить вполне можно было бы, если бы не материал, из которого она оказалась сшита. Начиная от кисти, и вплоть до локтя использовалась нормальная ткань, по ощущениям и внешнему виду похожая на земной шелк. Но вот выше: предплечья, плечи, ворот и ключицы закрывала этакая прозрачная, бордовая… сеточка! Дальше опять шла плотная ткань, но до пупка. Торс же вновь покрывала прозрачная гадость. Прямые, даже немного широковатые брюки пошив имели похожий: что-то вроде шорт из плотной ткани, затем до колен шла сеточка, а икры опять же скрывались за бордовым шелком. «Офигеть!». Дополнял все это великолепие короткий, до пояса, плащик за спиной. Никаких украшений в парадной одежде не предусматривалось — только короткая серебреная цепочка на шеи, да пояс брюк с серебреной отделкой.

— Вновь любуешься? — донеслось от порога насмешливое. Губы Тая словно сами скривились в брезгливой гримасе.

— Ты считаешь этим можно любоваться? — спросил, оборачиваясь. — Не знаешь, какой урод сумел такое придумать?

— А что? — с недоумением пожала плечами Элеонор, окидывая его быстрым взглядом. — Нормальная одежда.

— Нормальная?! Да я в ней как последний пи… шут, выгляжу.

— Не преувеличивай, братик. А если тебе действительно так интересно, то подобный наряд сформировался еще во времена правления Изменчивых. Он считался наиболее безопасным.

— Безопасным? — принц вновь обернулся к зеркалу. Осмотрел себя и с недоумением воззрился на кузину. — И чем же?

— Прозрачны те места, которые пригодны для скрытого ношения оружия.

— С такой точки зрения, рукава надо было делать прозрачными полностью, или без рукавов вообще. Тоже самое со штанинами.

— Шат, ты издеваешься, да? Ходить мужчинам с непокрытыми руками и ногами неприлично, о чем знаешь лучше меня. Что же касается закрытой части рукава, то там ткань так облегает, что спрятать оружие просто невозможно. Выше подобное неосуществимо, потому как, во-первых, неудобно, во-вторых, это же форма изобреталась Изменчивыми.

— И что? — не понял Тай. Вместо ответа Элеонор улыбнулась, обнаженные руки её охватило зеленоватое свечение и что-то вроде шипа, но длинного и острого вылезло из локтя. Тай с трудом удержал бесстрастное выражение лица.

— А ниже локтя такого невозможно?

— Нет, максимум, что получится — маленькие шипы. А вообще, заговорились мы, — выдала кузина, возвращая рукам привычный вид, — а меня, между прочим, за тобой послали. Опаздываешь, именинник.

— Идем, — обреченно выдохнул принц, следуя к выходу. В зеркало он не смотрел, боясь растерять крупицы решимости.

Несмотря на опасения, никакого негатива его одеяние, разумеется, не вызвало, наоборот, принцу даже сказали, что он отлично выглядит. И все равно, чувствовал Тай себя довольно неуютно. Потому, мужественно перетерпев официальное поздравление, попытался забиться куда-нибудь в уголок. Однако ему это не удалось — именинник, что поделаешь, хозяин бала. Так что пришлось парню танцевать сначала с матерью — по традиции — затем с сестрой. Затем его оккупировали другие, в большинстве своем незнакомые девушки. По мере поглощения спиртных напитков, его сопротивление ослабевало, нелепость одеяния переставала волновать, и в конце концов Тайшат окончательно расслабился, наслаждаясь происходящим и весело проводя время. Где-то уже около полуночи его познакомили с послом. Не такое уж и труднопроизносимое имя было у того — Ратандиаль ар Таш-Ламир — но не совсем трезвый принц с ходу повторить так и не смог. Эльф вежливо улыбался на попытки Тая, но глаза зло сверкали. А когда Перворожденному надоело издевательство это, он перебил вконец обнаглевшего принца.

— Его Величество, Конрад Саурон, сообщил мне, что именно вы поедете на Фешские Игры в качестве участника.

— Ага, — легко кивнул Тай, пригубив бокал.

— Что ж, тогда позвольте представить вам того, кто по договору с вашим отцом будет сопровождать вас и наставлять. Если выбранная вами дисциплина окажется не по его профилю, он поможет найти эльфа, который подойдет.

Обернувшись, посол помахал кому-то и вскоре к ним присоединился невысокий, стройный, красивый, большеглазый и длинноухий субъект, отличить которого от Ратандиаля принц не смог бы даже под пытками. А новоприбывший меж тем слегка поклонился.

— Позвольте представиться. Элинель эс Тан-Киот, к вашим услугам.

«Ой…».

Конец первой части.