Вакх
Вакх или Бахус – называемый греками Дионисом, а римлянами Либером, был первоначально фракийский или фригийский бог, культ которого был греками перенят очень рано. Вследствие распространенного в Греции виноделия этот культ укоренился прочно, особенно между сельским населением. По предположению некоторых исследователей, Вакх – бог греческий, в мифы о котором и в обряды почитания вкрались с течением времени чужеземные элементы, преимущественно фригийской и фракийской религии. Это бог небесной и земной влаги и обуславливаемой ею и солнечным теплом живой силы природы, а также – бог вина и его возбуждающего действия на человека. Большинство народных празднеств, посвященных ему, непосредственно связаны с занятиями по виноделию и виноградарству.
Так, например, потребление нового, свежего вина после окончания сбора винограда и его выжимки, сопровождалось в Аттике особым празднеством – Дионисиями; начало разливки уже выбродившего вина имело в Афинах свое празднество – Антестерия, праздник цветов.
Все мифы и рассказы о том, как Вакх посещал Энея в Этолии и Икара в Аттике, подарил им винную лозу и научил виноделию, странствовал, в сопровождении сатиров, силенов, менад и вакханок, по всем странам, занимающимся виноделием, – все это вытекает из значения Вакха, как бога вина и веселья. Сказания эти приобрели особое распространение после завоевания всего Востока Александром Македонским, когда культ В. был перенесен даже в Индию.
Дионис был сын бога небес и грозовой тучи или, иначе, сын богини земли, оплодотворенной небесным богом под видом ливня. Это поэтически переделанное сказание делает его, затем, сыном дочери фиванского царя, Семелы, и Зевса, причем рассказывается следующее: Семела, по совету ревнивой Геры, пожелала увидеть Зевса во всем его царственном и божественном блеске, но когда тот явился окруженный молниями и громом, она упала замертво. Зевс вынул тогда из чрева матери недоношенное еще дитя, Диониса, заключил его в своем бедре, и родившееся вторично после некоторого времени дитя отдал на воспитание нимфам. По другому сказанию, Вакх считается сыном Зевса и Деметры или Персефоны, в услужении у которой он появляется в Элевзисе (в мистериях). Орфийцы называют Диониса Загреем и рассказывают, что он, умерщвленный и разорванный на части титанами, ожил снова после того, как Зевс проглотил его сердце или, по другой версии, отдал его Семеле. Это сказание о страдании и смерти бога, а затем о его воскресении, связано непосредственно с расцветом и увяданием природы во время годичного цикла времени. Ночные празднества в честь Вакха совершались во многих местах Греции. На Кифероне, по преданию, фиванский король Пенфей, в наказание за преследование бога, был растерзан женщинами, впавшими в вакхическое неистовство, и между прочим, собственной матерью, принявшей его за какое-то животное. Это и подобные ему сказания объясняются тем, что действительно некоторые женщины, в исступлении и экстазе (менады неистовствующие), разрывали в жертву богу живых животных, преимущественно молодых козлят, а в некоторых местностях в старое время приносились Дионису даже человеческие жертвы, как на это указывает отчасти и прозвище бога – Оместес (поедающий сырое мясо). Чуждое греческой натуре, неистовое чествование Вакха подверглось в Греции полному преобразованию. Оно вскоре получило художественный оттенок и слилось отчасти с культом Аполлона, а фанатические фригийские обряды, в которых немаловажную роль играл фаллос, воспеваемый как символ производительной силы природы, исчезли, приняв постепенно форму комедий. Другая форма драматической поэзии, трагедия, образовалась из так называемых дифирамбов – хоровых песен, в которых мужчины, переодетые сатирами, воспевали деяния и страдания бога. В Наксосе, где, по преданию, Дионис встретил покинутую Тезеем Ариадну и сделал ее своей женой, празднование Вакха состояло из двух частей: в первой оплакивалось плачевное положение забытой Ариадны, а вторая выражала шумную радость по поводу счастливой развязки.
В Риме культ Вакха – или, как его прежде называли, Либера, отождествленного со староитальянским Liber-Pater, – был заимствован от южно-италийских греков, вместе с культом Деметры и Персефоны (Цереры). В 496 году до Р. X. был построен общий храм для всех трех божеств и установлен ежегодный праздник в марте месяце – Либералия. Только много позже введено греческое мистическое служение Вакху, которое здесь приняло вскоре характер крайней распущенности и безнравственности (см. Вакханалии). Произведения искусства более ранние представляют Вакха в виде мужчины уже в зрелом возрасте, величественной осанки, с длинными волосами и бородой, в длинной одежде, с повязкой на голове и чашей или кистью винограда в руке. Более позднее искусство изображало В. юношей, мягкого, нежного телосложения, совсем нагого или прикрытого оленьей шкурой (небрис) и в охотничьих котурнах. На голове у него повязка и венок, в руке тирс.
См. также Дионис.
Ср. Müller, «Denkmäler der alten Kunst» (2 т., Геттинген, 1860); Konze, «Heroen und Göttergestalten der griech. Kunst» (Вена, 1874).
Вакханалия
Так называли римляне оргические и мистические празднества в честь бога Вакха (Диониса), шедшие с Востока и распространившиеся сначала по югу Италии и Этрурии, а ко II в. до Р. Х. – по всей Италии и в Риме. Празднества эти соединялись с диким, исступленным разгулом самых низших животных страстей и нередко сопровождались насилиями и убийствами. В 186 г. сенат принял против них самые строгие меры (Senatusconsultum de Bacchanalibus дошло до нас на бронзовой доске, хранящейся теперь в Вене). Консулы производили розыски по всей Италии, последствием чего было множество казней, ссылок и заточений (Ливий, 29, 8—18). Совершенно искоренить эти безнравственные мистерии, однако, не удалось, а имя их надолго осталось для обозначения шумных попоек, и в этом смысле употребляется и у нас. А. П.
Ср. П. Бодянский, «Римские вакханалии и преследования их в VI веке от основания города» (Киев, 1882).
Вакханки, вакханты
Так назывались участники и участницы ночных празднеств Вакха. Вакханками в древности назывались женщины, посвятившие себя богу Дионису. Они следовали за ним повсюду, одетые в шкуры диких животных, в венках из плюща и с тирсами (деревянными палками), увитыми плющом и виноградными листьями, с еловой шишкой на конце. Празднества в честь Диониса назывались вакханалиями, а участвовавшие в них женщины подражали вакханкам и менадам.
В XIV–XVI вв. вакхантами называли иногда в Германии странствовавших из школы в школу учеников; они существовали на средства благотворительности (в некоторых городах были устроены для них приюты) и продолжали свои странствования обыкновенно до 30-летнего возраста, а потом делались помощниками учителей. Вакханты, которых в насмешку называли еще Beani (béjaune, becjaune), Gelbschnäbel, сами имели учеников (Schützen), которых нередко эксплуатировали. Гордостью школ было, в XVI столетии, иметь возможно больше вакхантов. Известнейшие вакханты – Burkard Zingg и Thomas Platter, сами описавшие свою жизнь. А. П.
Валерий Попликола
Валерии – один из древнейших родов Рима. Исторически достоверным следует признать консульство Публия Валерия, в первые времена Римской республики. По его предложению состоялся так называемый «Lex Valeria de provocatione», т. е. закон, по которому всякий гражданин, в пределах города, имел право апеллировать на решение консула перед народным собранием. В знак того, что отныне консулу не принадлежит более право верховного суда, Публий Валерий постановил, чтобы ликторы, предшествовавшие ему, в пределах города носили лишь пучки тростника, без секиры. Предание прибавляет, что тот же Публий Валерий, для отклонения от себя всяких подозрений в стремлении к тирании, велел срыть свой дом, напоминавший дворец по постройке, и приказывал ликторам преклонять пучки тростника перед верховной властью народа (populus), коренных римских граждан. За свою преданность народным интересам Публий Валерий получил прозвище Poplicola и три раза был избираем в консулы (в 508, 507, 504 гг. до Р. Х.).
После гибели Брута он, уже во второй свой консульский срок, возглавлял римлян в их войне с царем этрусков Ларсом Порсенной, союзником Тарквиния Гордого. Отслужив четыре консульских срока, Валерий Попликола умер в бедности ок. 505 г до н. э. и был похоронен за государственный счет. Женщины Рима носили по нему траур в течение целого года.
В 460 г. до е.э. Публий Валерий Попликола, будучи консулом, побудил недовольный народ к отраженно нападения сабинян и горсти изгнанников на Капитолий, но сам пал под стенами его. Во время второго (449) удаления на Священную гору плебеев, не желавших переносить долее произвол децемвиров.
Внук первого Валерия Попликолы, Луций Валерий, был избран в консулы и отряжен для переговоров с недовольными. Вместе с М. Горацием, Луций убедил плебеев вернуться в Рим. Вместе с тем же М. Горацием он содействовал изданию «Leges Valeriae Horatiae», которыми восстановлялся закон о провокации, восстановлялся трибунат и решения комиций по трибам получали обязательную силу для патрициев. Удовлетворенных этими законами плебеев Луций повел против эквов и вольсков и одержал победу.
Василиск
Мифическое животное. Плиний Старший рассказывает в своей «Естественной истории» («Histor. Natur.» 8, 78; 29, 66) о В., как о небольшом змее, длиною не более 12 дюймов, желтого цвета, с белым пятном и тремя небольшими утолщениями на голове, образующими некоторое подобие царской диадемы (отсюда и название basiliscus-regulus). Нет в природе существа злее, страшнее василиска. Одним взглядом своим убивает он людей и животных; его свист обращает в бегство даже ядовитых змей; от его дыхания сохнет трава и растрескиваются скалы. Но, чтобы ничто в природе не оставалось без противовеса, – говорит Плиний, – есть средства и против В. Стоит, например, только показать ему зеркало – и он погибнет от отражения своего собственного взгляда. Кровь В. отличается чудесными свойствами. Смешанная с киноварью, она служит предохранительным средством от ядов и болезней, а также придает силу молитвам и заклинаниям. Средние века прибавили к описанию Плиния происхождение В. из яйца, снесенного старым петухом, положенного в навоз и высиженного жабой. Соответственно этому изменился и наружный вид В. На средневековых изображениях В. появляется в виде чудовища с головою петуха, туловищем жабы и хвостом змеи.
Ватт (Батт)
В древнегреческой мифологии – старый мессенский пастух, который случайно увидел, как только что родившийся Гермес гнал в лес украденных у Аполлона коров.
Гермес заметил его и предложил в обмен на молчание лучшую корову из украденного стада. Ватт поклялся молчать, заверив, что «скорее камень выдаст» Гермеса. Некоторое время спустя Гермес, изменив внешность и притворившись владельцем угнанного стада, снова явился к Ватту и пообещал ему быка с теленком, если он расскажет, куда угнали коров. Ватт нарушил клятву, за что Гермес превратил его в скалу.
Вейовис, Ведиовис
(Vediovis или Vejovis) – древнеиталийский бог, значение которого рано было забыто. В древности ему воздвигли алтарь, а потом и храм между двумя рощами, на вершине Капитолийского холма, с убежищем для преступников. Его изображали безбородым юношею, с пуком стрел в руке; возле него коза. Одни принимают его за «молодого Юпитера», охранителя убежища, другие за «гибельного Аполлона».
Венера
Афродита или Венера (лат. Venus) – одно из 12 божеств греко-римского Олимпа, Афродита у эллинов, богиня любви и красоты, мать Амура (Эроса), царица нимф и граций. По Гомеру Афродита, дочь Зевса и Дионы, обладает поясом, который способен сделать всякую женщину или богиню «прекраснее, чем сама красота». Таким образом, по первоначальному представлению Афродита является олицетворением красоты, высшей чарующей женской силы.
Такова златокудрая с блестящим и влажным взглядом и сладкой (φιλομειδής) улыбкой на устах Афродита в «Илиаде», сопровождаемая Харитами и вызывающая к себе удивление и восторг всего Олимпа. «Илиада» знает еще Афродиту-победительницу (νικηφόρος), воинственную (Αρεια) и царственную (Βασίλεια), которая является покровительницею троянцев. Лишь позже к этим образам начинают примешиваться другие черты: Афродита становится богинею любви, покровительницею браков и в ней олицетворяется женская производительная сила (Α. γεννητείρα, γαμόστολος). рассказы о ее замужестве с безобразным Гефестом (Вулканом) и о любовных похождениях с Ареем (Марсом) являются впервые в Одиссее; они позднейшего происхождения.
Из рассказа Гесиода о рождении Афродиты из морской пены возникает представление о ней как покровительнице мореплавания; отсюда ее эпитеты: θαλασσιά, πελαγία (морская) и Αναδυoμένη (выходящая из морской пены), Ευπλοια, Λιμνησία (дающая благополучное плавание). Под финикийским влиянием Афродита сближается с Астартой и становится богинею страсти и чувственности. В Афинах почиталась Афродита Пандемос (всенародная), которая, как покровительница брака, считалась олицетворением народного союза и единства. Потом она была низведена в Афродиту Гетеру (Εταίρα), а в Коринфе и Ефесе даже имела эпитет πόρνη, т. е. представительница грубой и разнузданной чувственности. Последней противопоставляется Афродита Урания (небесная), которая особенно почиталась в Сикионе и Аргосе и отождествлялась с старшей из трех Парок, богинею судьбы.
Когда культ Афродиты был перенесен в Рим и отождествлен с Венерой – неизвестно; но вероятно, что он перешел туда из Сицилии, где очень рано был воздвигнут храм Афродиты Эрицинской. Древнеримская Venus была богинею садов, весны, произрастания и расцвета; но затем В. в Риме получает все эпитеты Афродиты и соответствующие последним разнородные культы; отсюда Venus genitrix, V. Victrix, vulgivaga, libitina, celestis. Цезарь и Август особенно покровительствовали культу В., как прародительницы (чрез Анхиза и Энея) римского народа и рода Юлиев. В 46 г. до Р. X. Цезарем воздвигнут на новом Форуме великолепный храм. По местностям, где культ Венеры-Афродиты пользовался особенным почетом, она носила название Citherea, Cyprida, Cnida, Pathia, Amathusia, Idalia, Erycine и др. В. посвящены, как символы любви, мирт (отсюда эпитет Myrtia), роза, яблоко, как символы плодородия – мак, голубь, воробей и заяц, как морской богине – дельфин и лебедь.
В древнегреческом искусстве тип изображений Венеры прошел чрез ряд последовательных изменений. Первые пластические олицетворения этой богини, как и самый ее культ, проникли в Грецию с остр. Кипр; но происхождение их надо искать в более отдаленных странах – в Вавилонии, Халдее и Сузиане, где воздавалось поклонение божествам, по значению близким к греческой Афродите, и откуда дошли до нас терракотовые, варварски натуралистические статуэтки богини, виновницы зарождения и размножения всего живущего, изображающие ее в виде нагой, украшенной головным убором, ожерельями и браслетами, женщины, обеими руками жмущей себе груди для того, чтобы полилось из них молоко (напр. одна из статуэток Луврского музея). Через посредство финикиян, этот прототип изваяний Афродиты был занесен из Азии на Кипр, как то доказывается несколькими его воспроизведениями, найденными на сем острове. Прямое азиатское происхождение следует приписать и тем кипрским статуэткам, в которых богиня является в длинной одежде и держит в правой руке яблоко или цветок, а левую руку скрытою под одеждой, у груди. Усвоив себе эти типы, греческое искусство архаического периода долго не расставалось с ними, но потом внесло в них чисто эллинскую строгую грацию. По-видимому, в начальную пору Греция знала только одну «Небесную» Афродиту, Афродиту-Уранию, власть которой распространяется на всю природу и, по выражению Эврипида, низводит на землю любовь и плодородие. В своих изваяниях, она уже перестает быть беззастенчиво нагою, но облечена в хитон и тунику, в одной руке держит у груди яблоко, цветок или голубя, а другою слегка приподнимает подол своей одежды (фрагмент статуи в Лионск. музее).
К прежним представлениям о богине в непродолжительном времени присоединяется понятие об ее чарующей красоте; но даже в V в. греческая пластика остается верна строгому архаическому типу. К сожалению, от этого века не сохранилось мраморных статуй Афродиты, но другие относящиеся к нему памятники представляют ее одетою вполне скромно, в длинное платье и аттический хитон. Такою мы видим ее, напр., в бронзовых статуэтках, из которых многие служила подставками для зеркал (напр. одна из бронз Копенгагенск. муз.), в рисунках на вазах и во фрагменте восточного парфенонского фриза великолепного рельефа, принадлежащего школе Фидия. Такой характер, можно сказать с уверенностью, имели и три статуи Афродиты, исполненные самим великим афинским ваятелем и «Афродита в садах» (ένκήποις) его ученика, Алкамена.
По мере того, как искусство греков становилось менее религиозным, иконографический тип богини утрачивал свою строгость, делался более соблазнительным, более чувственным. Самая личность ее, так сказать, раздвоилась: рядом с прежней Афродитой-Уранией явилась другая, Афродита-Пандемос (всенародная), олицетворявшая собою идею плотской любви и сладострастия. Постепенные видоизменения, испытанные при этом иконографическим типом Венеры, можно проследить по значительному количеству ее статуй, относящихся к разным эпохам: мало-помалу она освобождается от одежды; сначала легкий хитон еще облекает ее тело, обрисовывая его молодые и стройные формы и оставляя открытыми только правое плечо и правую грудь; нередко богиня одною рукою надевает себе на плечо развевающийся сзади плащ, а в другой держит яблоко (одна из статуй музея Кьарамонти, в Ватикане). Это – тип покровительницы преимущественно брачных союзов. Те же черты впоследствии получает у римлян Венера-Родительница (Venus Genetrix), лучшие статуи которой хранятся в галерее виллы Боргезе, в Риме, и в Неаполитанск. музее.
Дальнейший шаг в указанном направлении составляют полуодетые изваяния, образцом которых может служить Венера Милосская, в Луврском музее – великолепная статуя, найденная в 1820 г. на остр. Милос и принадлежащая если не самому Скопасу, то одному из даровитейших его учеников (см. Ваяние табл. 11). В ней верхняя часть обворожительно красивой женщины представляется в полной наготе, а нижняя, начиная с бедер, изящно прикрыта спущенною с туловища драпировкою; отбитыми и теперь утраченными руками богиня, как предполагают археологи, поддерживала на своих коленах щит, в который смотрелась, как в зеркало (см. Ravaisson, «La Venus de Milo», (1871); v. Goeler, «Die Venus von Milo» (1879); a также исследования Гассе (1882) и Киля (1882). Здесь художник, наделив богиню военным атрибутом, очевидно, хотел выразить идею об ее победоносном могуществе – идею о том, что против ее власти ничто не может устоять (Афродита-Никифорос, т. е. Победительница). Если судить по значительному числу вариаций этого типа, повторяющегося и в статуях, и в других памятниках, – он был в большом распространении. Из таких вариаций особенно интересна т. наз. Капуанская Венера, статуя Неаполитанского музея, изображающая богиню также обнаженною до бедер и попирающаю шлем левою ногою. В IV стол. великий скульптор новоаттической школы решается на еще более смелое видоизменение типа богини и снимает с нее всяческие покровы. Жители остр. Кос заказали Праксителю изваять для них Афродиту, но вместо одной ее статуи он исполнил две: одну – одетую, другую – совсем нагую; заказчики выбрали первую, как более согласную с религиозным преданием; вторую же приобрели книдяне, поставившие ее в небольшом храме, открытом со всех сторон, для того, чтобы было удобнее любоваться ею. Книдская статуя (см. статью С. Рейнаха «Книдская Венера» в «Вестнике изящ. иск.», 1888 г., стр. 189), красоте которой древние писатели расточают восторженные похвалы, изображала богиню в тот момент, когда, она, скинув с себя последнее покрывало, кладет его на близстоящую вазу и входит в воду для купанья. Ни подлинное произведение Праксителя, ни непосредственные копии с него не уцелели, и мы можем судить об общем виде книдской Афродиты только по ее изображениям на некоторых монетах. Но созданный Праксителем тип как нельзя более соответствовал чувственному вкусу тогдашних греков и следовавших за ними поколений, а потому повторялся, можно сказать, в несчетных вариациях. Наиболее близкими воспроизведениями этого типа могут считаться Beнера палаццо Браски, хранящаяся ныне в Мюнхенской глиптотеке, ватиканская Венера и одна из статуй виллы Лудовизи. В позднейшее время подражатели Праксителя стараются придать этому типу еще более чувственный характер, видоизменяя на разный лад тему Венеры, выходящей из морских волн (В. Анадиомены) или идущей купаться. Из относящихся сюда статуй пользуются известностью в особенности: 1) Венера Медицейская, в музее Уффици, во Флоренции, с фальшивою подписью афинянина Клеомена, но исполненная на самом деле в Риме, в последнем стол. до Р. X.; богине приданы в ней черты весьма молодой, только что расцветшей красавицы, стыдливо прикрывающей одною рукою свою грудь, а другою – лоно. (см. Ваяние табл. III) 2) Венера Капитолийского музея в Риме, похожая по позе и жесту на Медицейскую, но изображающая богиню в виде женщины с вполне развитыми формами. Повторения обеих этих статуй встречаются во многих музеях, между прочим, и в Имп. Эрмитаже, где т. наз. Венера Таврическая составляет дубликат В. Медицейской, а извлеченная недавно из забвения Гатчинская Венера – дубликат Капитолийской. Тот же мотив купанья, но в другой композиции представляют статуи богини, присевшей на землю, из числа которых можно указать, как на лучшие, на Venus accroupie Луврского музея и на Фарнезскую Венеру Неаполитанск. музея. Было бы слишком продолжительно останавливаться на всех тех концепциях, в которых выражался чувственный, лишенный всякой религиозности, взгляд на богиню любви и красоты позднейших греко-римских художников, продолжавших изображать ее в наготе, то снимающею с ноги своей сандалию, то выжимающей воду из мокрой косы (статуя коллекции Торлониа в Риме), то любующийся собою в зеркало, и т. п. К разряду подобных статуй следует причислить Венеру-Калипигу Неаполитанск. музея, хотя и не скинувшую с себя туники, хотя и прелестную по формам, но, по мотиву движения и общему замыслу, впадающую в тривиальность. Замечательно, что античное искусство, под конец своего существования, вернулось в отношении Афродиты к ее первоначальному, архаическому типу, несмотря на утрату веры в нее и, во всяком случае, на коренную перемену, происшедшую в представлении о ней. Выработанный им образ богини перешел и в новое искусство, которое с эпохи Возрождения и до наших дней любило передавать в ее лице идеал женской красоты и грации. В составных композициях и группах античная скульптура и живопись сопровождали Афродиту то Эротом, то Ареем, то Адонисом, то второстепенными божествами, каковы: Пайдиа (веселье), Пейфо (убеждение), Эвномия (гармоничность) и Хариты, или в сюжетах из цикла легенд о Трое выводили вместе с нею на сцену Париса, вручающего ей яблоко Гесперид, и Елену (превосходный рельеф Неаполитанского музея). А. Сомов.
Вергилий
Вергилий, Виргилий (Публий Вергилий Марон) [пишется Vergilius в Медицейской и Ватиканской рукописи и в нескольких последующих, начиная с XIV в. – е заменяется i в рукописях] – знаменитейший поэт Августовского века. Род. в 70 г. до Р. Х. близ Мантуи, получил первое воспитание в Кремоне; шестнадцати лет получил тогу зрелости. Это торжество совпало с годом смерти Лукреция, так что современники смотрели на начинающего поэта как на прямого преемника певца De Natura Rerum. Дальнейшее образование В. получил в Милане, Неаполе и Риме; там он изучал греческую литературу и философию. Несмотря на интерес к эпикуреизму и на глубокое преклонение перед Лукрецием, В. не примкнул к эпикурейскому учению; его привлекали Платон и стоики. К этому времени относятся его мелкие стихотворения, из которых самое достоверное – Culet, признаваемое за вергилиевское Марциалом, Светонием и Стацием. После смерти Цезаря В. вернулся в Мантую и предался там изучению Теокрита; но его покой нарушен был гражданскими войнами. Во время раздачи земель ветеранам – сторонникам триумвиров после битвы при Филиппах Вергилий два раза подвергался опасности потерять свои владения в Мантуе; но каждый раз его спасало личное вмешательство Октавиана, которому благодарный поэт посвятил вскоре две хвалебные эклоги (I и IX). В Риме, куда В. часто приезжал хлопотать по своим владениям, он сошелся с Меценатом и окружавшими его поэтами; впоследствии он ввел в этот круг Горация, и оба поэта совершили вместе с своим покровителем воспетое ими обоими путешествие в Брундузий. В 37 г. закончены были Bucolica, первое зрелое произведение В., и он взялся по просьбе Мецената за Georgica, написанные в Неаполе в 30 г. В 29 г. после многих предварительных работ В. приступил к Энеиде и, проработав над ней несколько лет в Италии, отправился в Грецию и Азию, чтобы изучить на месте театр действия своей поэмы и придать своему труду больше жизненной правды. В Афинах он встретил Августа, который уговорил его вернуться в Италию. По дороге в Рим В. заболел и умер в Брундузии в 19 г. до Р. Х. Перед смертью он просил, чтобы его незаконченная и, по его мнению, несовершенная эпопея была сожжена. Эту просьбу некоторые ученые (Бартенштейн, напр.) объясняют так: царствование Августа убедило В., что он всю жизнь воспевал тирана, и он почувствовал перед смертью раскаяние, что своей эпопеей доставит ему бессмертие.
В первом произведении своем – «Bucolica» (состоящем из 10 эклог и написанном в 43–37 гг.) – Вергилий хотел внести в латинскую поэзию особенности греческой, ее простоту и естественность, и начал подражанием Теокриту. Но ему совершенно не удалось достигнуть цели, несмотря на прямой перевод во многих местах сицилийского поэта – именно простота-то и естественность отсутствуют в Буколиках Вергилия. В то время как пастухи Теокрита в самом деле живут непритязательной жизнью детей природы, весь интерес которых в процветании стад и любви пастушки, пастухи Б. – поэтическая фикция, художественный образ, прикрывающий сетования римлян на невзгоды гражданских войн. В некоторых из них В. представляет выдающихся лиц той эпохи; так напр., в Дафнисе представлен Цезарь. Самая знаменитая и на самом деле самая интересная по торжественности настроения и тонкости деталей – эклога IV (Pallio), в которой В. предсказывает будущий золотой век и скорое рождение ребенка, который изменит течение жизни на земле. Поэт рисует картину этой будущей счастливой жизни, когда всякий труд будет лишним и человек везде будет находить все, что ему нужно (omnis fert omnia tellus), и заканчивает славословием будущего благодетеля людей. Христианские писатели видели в этой эклоге пророчество рождения Христа, и на ней основана главным образом распространенная в средние века вера в Вергилия как в волшебника. Вероятнее всего, что В. имел в виду в этом стихотворении сына Августа, Марцелла, раннюю смерть которого он впоследствии воспел в поэтическом эпизоде VI песни «Энеиды». В общем характере Х-ой эклоги, ее ненависти к войне и жажде спокойной жизни В. отразил стремление к миру, охватившее все римское общество. Литературное значение Буколик состоит главным образом в совершенстве стиха, превосходящего все прежде написанное в республиканском Рим.
«Георгики», вторая поэма Вергилия, написаны с целью возбудить любовь к земледелию в душе ветеранов, награжденных землями. Взявши за образец Гесиода, Вергилий, однако, не входит, подобно своему греческому образцу, во все подробности сельскохозяйственного дела – его цель показать в поэтических образах прелести сельской жизни, а не написать правила, как сеять и жать; поэтому детали земледельческого труда его занимают лишь там, где они представляют поэтический интерес. Из Гесиода В. взял лишь указания счастливых и несчастных дней и некоторых земледельческих приемов. Лучшая часть поэмы, т. е. отступления натурфилософского характера, большей частью почерпнута из Лукреция.
«Георгики» считаются самым совершенным произведением В. по чистоте и поэтической законченности стиха. В них, вместе с тем, глубже всего отразился характер поэта, его взгляд на жизнь и религиозные убеждения; это – поэтические этюды о достоинстве труда. Земледелие в его глазах – святая война людей против земли, и он часто сравнивает подробности земледельческого быта с военной жизнью. «Георгики» служат также протестом против распространившегося в последнее время республики атеизма; поэт помогает Августу возбуждать в римлянах угасшую веру в богов и сам искренно проникнут убеждением в существовании высшего Промысла, управляющего людьми.
«Энеида» – незаконченный патриотический эпос Вергилия, состоит из 12 книг, написанных между 29–19 гг. После смерти В. «Энеида» была издана его друзьями Варием и Плотием без всяких изменений, но с некоторыми сокращениями. По всей вероятности, «Энеида» была рассчитана, подобно «Илиаде», на 24 песни; 12-ая заканчивается лишь победой над Турном, между тем как поэт хотел рассказать самое поселение героя в Лациуме и его смерть. Сюжет эпопеи – Эней, основывающий новый Илион в Риме и делающийся родоначальником gens Julia, из которой произошел Август. В. занялся этим сюжетом по просьбе Августа, чтобы возбудить в римлянах национальную гордость сказаниями о великих судьбах их прародителей и, с другой стороны, для защиты династических интересов Августа, будто бы потомка Энея через его сына Юлия или Аскания. В. в «Энеиде» близко примыкает к Гомеру; в «Илиаде» Эней является героем будущего. Поэма начинается последней частью скитаний Энея, его пребыванием в Карфагене, и затем уже рассказывает эпизодически прежние события, разрушение Илиона (II п.), скитания Энея после этого (III п.), прибытие в Карфаген (I и IV п.), путешествие через Сицилию (V п.) в Италию (VI п.), где начинается новый ряд приключений романического и воинственного характера. Самое исполнение сюжета страдает общим недостатком произведений В. – отсутствием оригинального творчества и сильных характеров. Особенно неудачен герой, «благочестивый Эней» (pius Aeneas), лишенный всякой инициативы, управляемый судьбой и решениями богов, которые покровительствуют ему как основателю знатного рода и исполнителю божественной миссии – перенесения Лар на новую родину. Кроме того, на «Энеиде» лежит отпечаток искусственности; в противоположность Гомеровскому эпосу, вышедшему из народа, «Энеида» создана в уме поэта, без связей с народной жизнью и верованиями; греческие элементы перепутаны с италийскими, мифические сказания – с историей, и читатель постоянно чувствует, что мифический мир служит лишь поэтическим выражением национальной идеи. Зато Вергилий употребил всю силу своего стиха на отделку психологических и чисто поэтических эпизодов, которые и составляют бессмертную славу эпопеи. Вергилий неподражаем в описаниях нежных оттенков чувств. Стоит только вспомнить патетическое, несмотря на свою простоту, описание дружбы Низуса и Эриала, любовь и страдания Дидоны, встречу Энея с Дидоной в аду, чтобы простить поэту его неудачную попытку возвеличить славу Августа на счет преданий старины. Из 12-ти песней «Энеиды» шестая, где описывается сошествие Энея в ад, чтобы повидаться с отцом (Анхизом), считается самой замечательной по философской глубине и патриотическому чувству. В ней поэт излагает пифагорейское и платоническое учение о «душе мироздания» и вспоминает всех великих людей Рима. Внешняя постройка этой песни взята из XI п. «Одиссеи». В остальных песнях заимствования из Гомера тоже весьма многочисленны.
Из мелких стихотворений, кроме названного выше Culet, Вергилию приписываются еще Ciris, Moretum и Сора. В. в своей поэзии, так же как и в личной жизни, более человек чувств, чем мысли. «Bonus», «optimus», «anima candida» – вот постоянно сопровождающие его имя эпитеты у Горация, Доната и др. В своей поэзии Вергилий менее всего философ, хотя его сильно увлекают философские проблемы, занимавшие республиканский Рим, и ему хотелось бы идти по следам Лукреция. Но он чувствует свое бессилие и грустно восклицает по адресу Лукреция (Geor. II):
Все, касающееся философских систем в «Энеиде» и «Георгиках», прямо заимствовано из разных греческих авторов (как, напр., «учение о загробной жизни» в VI п. и др.). В политике В. один из самых искренних сторонников Августа. Полный энтузиазма к великому прошлому Рима, он от души славословит водворителя мира в Италии. Август для него – представитель национальной идеи, и он поклоняется ему без всякого оттенка заискивания, чуждого его чистой душе.
Поклонение, которым имя В. было окружено при жизни, продолжалось и после смерти поэта; уже начиная с Августовского века сочинения его изучались в школах, комментировались учеными и служили для предсказываний судьбы, как оракулы Сибилл. Так называемые «Sortes Virgilianae» были в большом ходу во времена Адриана и Севера. Имя В. окружалось таинственной легендой, превратившейся в Средние века в веру в него как в волшебника. Основанием многочисленных легенд о его чудодейственной силе послужили некоторые непонятые места его сочинений, как например IV и VIII эклоги. Рассказ о загробной жизни в VI п. «Энеиды» и т. д. и, кроме того, толкования скрытного значения его имени (Virga – волшебный жезл) и имени его матери (Maia – Maga). Уже у Доната встречаются намеки на сверхъестественное значение поэзии В. Фулгенций («Virg. Continentiae») придает «Энеиде» аллегорическое значение. Затем имя В. встречается в испанских, французских и немецких народных книгах (см. Simrock, «Eine schöne Historie von dem Zauberer Virgilius»), которые относят его или ко времени сказочного короля Октавиана, или короля Сервия; бретанские сказания говорят о нем как о современнике короля Артура и о сыне рыцаря из «Кампаньи в Арденском лесу». Театром его подвигов служат всегда Рим и Неаполь (см. Keller, «Li romans des 7 sages»; Siebenhaar, «De fabulis, quae media aetate de P. V-o circumferebantur», Берл., 1837). Высшее проявление значения, приписываемого средними веками В., – это роль, которую ему дает Данте в «Divina Comedia», выбрав его как представителя самой глубокой человеческой мудрости и сделав его своим руководителем по кругам ада.
Сочинения В. дошли до нас в большом количестве рукописей, из которых самые замечательные: Медицейская, написанная, вероятно, до падения Западной Римской империи (изд. Foggini в Флоренции в 1741 г.), и Codex Vaticanus (изд. Bottari, Рим, 1741 г.). Из edid. princ. отметим небольшой folio 1469 г., изданный Свейнгеймом и Панарцом, Альдинское издание в Венеции 1501 года, несколько изданий XV и XVI вв. с комментариями Сервия и др., изд. I. L. de la Cerda, Мадрид, 1608–1617 гг., изд. Ник. Гельзиуса в Амстерд., 1676 г., Буркмана в 1746 г., Вагнера в 1830 г., исправленное по рукописям и снабженное замечаниями об орфографии многих слов В. – «Handbuch der classischen Bibliographie» Schweigger'a содержит перечисление всех остальных изданий и указание их достоинств.
Первоисточниками для сведений о жизни и сочинениях Вергилия служит «Vita Vеrgilii» Доната, некоторые другие vitae, которыми снабжены рукописи, комментарии Сервия и биография В. в стихах Фоциуса. Из критических и исторических книг о В. замечательны: этюд о В. в «Real Encyclopédie» Paolli; Sainte Boeuve, «Virgile»; отдельные статьи G. Boissier в «Religion des Romains», «Promenades archéologiques etc.», введения в немецк. издан. Вагнера, Форбигера и др. О В. в средние века: Comparetti, «Virgil im Mittelaller» (перев. с итальянского, 1875). З. Венгерова.
Переводы Вергилия на русский язык очень многочисленны. Первые из них относятся еще к прошлому столетио: «Энеиду» перевел В. Санковский (изд. 2-е, с предисловием и объяснениями В. Рубана, 3 части, СПб., 1775); «Георгики» В. Рубан (4 кн., с прибавд. I Эклоги, называемой Титир, СПб., 1777) и А. Раич (М., 1821); «Эклоги» А. Мерзляков (М., 1807); «Энеиды В.», перев. стихами И. Соснецкого (М., 1872); «Энеида» И. Соснецкого (I–XII п., 1870-76); «Энеида В.» И. Шершеневича (Варшава. 1868); «Буколика и Георгики В.», перев. в стихах И. Соснецкого (Москва, 1873); «Энеида» (4, 5, 6, 9 и 12 книги, перев. А. Соколова, Киев, 1881-83); «Энеида. V песнь», перев. В. Алексеева (М., 1886); «Энеида» А. Фета (2 тома, кн. 1-12, Москва, 1888); «I песнь» С. Манштейна (с примечаниями, Москва, 1878); Р. А. Шарбе, «Перевод и разбор IV Эклоги» («Ученые записки Казанского университета», 1854, IV, 69-120); «Энеида» песнь I, В. Бегака и Ф. Блонского (Киев, 1879); песнь III, перевод Соколова (Киев, 1874); песнь IV–VI, перев. Логинова (Киев, 1886): песнь VIII–IX, перев. И. Горовый и Е. Котляр (Киев, 1884-87). Одна из Эклог переведена Влад. Серг. Соловьевым («Русское Обозрение», 1891). Статьи о В. русских ученых: Шевырев, «Об Энеиде» («Ученые записки Московского университета»,1835, том X); L. Müller. «О nomen gentile автора Энеиды» («Журнал министерства народного просвещения», 1877, ч. 189); «De Verg. Aen. I» (390–401, ibid., 1876, ч. 185); Боровиковский, «Сравнение из Энеиды» (ibid., 1876, ч. 185); I. Luniac, «Vergiliana (к Энеиде)» (ibid., 1878, ч. 200); А. К. Фогель, «Vergiliana (к Энеиде)» (ibid., май 1884); L. Schwabe, «Observationes in Cirin» (Дерпт, 1871).
Отдельные издания: «Р. Vergilii Maronis Aeneidos L. I–VI» (с прим. по Ладевигу, Каппесу, Фрейнду и друг., сост. П. Н., СПб., 1878); «Энеида» (кн. 1–6, с введением и примечаниями Д. И. Нагуевского, 2 и 5 т. учебного изд. лат. классиков, 2 изд., Казань и Лейпциг, 1885-86); С. Орловский, «Вторая книга Энеиды» (с подробными комментариями, Одесса, 1885); Фоков, «I Буколика» (с примечаниями, в «Журнале министерства народного просвещения» 1873, ч. 169); Д. Нагуевский, «Словарь к I–III книгам Энеиды» (Рига, 1884 и сл.).
Ср. Д. Нагуевского, «Основы библиографии по истории римской литературы» (Казань, 1889, стр. 61–66) и дополнения В. А. Алексеева (Воронеж, 1890).
Вергилиев оракул
Виргилиев оракул (Sortes Vergilianae) – известный со II века по Р. Х. сборник цитат из Вергилия, к которому прибегали, как к оракулу. К Sortes Vergilianae обращался уже Адриан и его преемники, причем, загадывая что-либо, первоначально открывали наудачу том Виргилия. Эта практика, имевшая широкое распространение в средние века, была следствием необыкновенной популярности поэта. Аналогичным авторитетом пользовались в древности лишь Гомер и Сивиллины книги, а со времени распространении христианства – Библия. В средние века Вергилий из божественного поэта сделался пророком, чему немало способствовало отношение к нему отцов церкви (Августина, Иеронима, Лактанця, Минуция Феликса и др.) и аллегоризм 4-й эклоги.
Ср. Comparetti, «Vergilio del medio evo» (2 изд., Флоренция, 1896); Heim, «Incantamenta magica graeca latina» («Heckeisens Jahrb.», Supplementband, 19, 1893, стр. 502). H. О.
Вертумн
Древнеиталийский бог времен года (от Vertumnus, от лат. vertere, превращать) и их различных даров, почему он изображался в разных видах, преимущественно в виде садовника с садовым ножом и плодами. Ему ежегодно приносились жертвы 13 августа (вертумналии).
Позднейшая римская мифология сделала из него этрусского бога; но, как показывает этимология этого имени, Вертумн был настоящим латинским и в то же время общеиталийским богом, родственным Церере и Помоне, богиням хлебных растений и фруктов.
Веспер (Геспер)
В древнеримской мифологии – бог вечерней звезды (Hesperos), соответствующий греческому Гесперу. Согласно мифу, сын или брат Атланта или же сын Астрея. Воспевался в греческих свадебных песнях как предводитель свадебного поезда невесты. Геспером называли также планету Венеру. Когда узнали, что вечерняя и утренняя звезда одна и та же (по Плинию, это открытие принадлежит Пифагору, по другим – Пармениду), то Геспер был отождествлен с Фосфором, Люцифером. Геспер – отец Гесперид.
Веста
Веста (Vesta) в Италии, Гестия в Греции – считалась богиней-покровительницей семейного очага и жертвенного огня. Еще более почетное место, чем в Др. Греции занимал культ Весты в Италии. Здесь первоначальными центрами культа были Ланувиум и Альба Лонга. Из последней, по преданию, культ Весты был перенесен Ромулом и Нумой Помпилием в Рим. Построенный Нумой храм ее находился в роще на склоне Палатинского холма, против форума. В храме этом помещался жертвенник, на котором горел вечный огонь, поддерживаемый жрицами богини – весталками (см. это слово). В июне отправлялся в Риме главный праздник в честь Весты, весталии, во время которого римлянки совершали босиком пилигримство в храм богини и здесь приносили ей жертвы. В день этого празднества ослы не употреблялись для работы, так как, по преданию, крик осла некогда пробудил богиню от сна в то время, как Приап собирался обесчестить ее. В скульптурных изображениях, очень редких, впрочем, богиня эта представляется в виде богато одетой девушки с накинутым на голову покрывалом.
Ветурия
В древнеримской мифологии – мать римского полководца Гнея Марция Кориолана, изгнанного из Рима, а затем выступившего против родного города во главе войска вольсков. В критический для Рима момент Ветурия, а также жена Кориолана Волумния и двое его маленьких сыновей вышли из города ему навстречу с просьбой пощадить город. Когда Кориолан попытался поцеловать свою мать, она спросила его, видит ли он в ней мать или пленницу? Решимость Кориолана была сломлена, и он отступил от города, за что после был убит недовольными вольсками.
В честь Волумнии и Ветурии в Риме был воздвигнут храм Женского счастья.
Виктория
В древнеримской мифологии – богиня победы, соответствующая греческой Нике. Она олицетворяла победы и военное могущество римского народа, в особенности его полководцев и императоров. Как и у Нике, основными символами Виктории были победный венок и крылья.
Винилия
В древнеримской мифологии так называлась нимфа, олицетворявшая волну прибоя, мать вождя рутулов Турна.
Вирбий (Вирбиус)
В древнеримской мифологии: 1) Вирбий (Virbius) – имя древнеиталийского местного божества, которому был воздвигнут алтарь в Арицийской роще, близ озера Неми.
2) возлюбленный или слуга богини Дианы, отождествляемый с Ипполитом, сыном Тесея. Растоптанный конями Ипполит по просьбе Артемиды (Дианы) был воскрешен Асклепием, после чего уязвленные Аид и мойры заставили Зевса убить Асклепия. Артемида (Диана) окутала Ипполита густым облаком, превратила в старика и изменила его внешность, после чего перенесла в свою священную рощу в италийской Ариции. Там с ее согласия он женился на нимфе Эгерии и жил на берегу озера среди темных дубовых лесов, окруженных глубокими расщелинами. Чтобы ему не напоминали о его смерти, Диана переименовала Ипполита в Вирбия, что означает vir bis, или «дважды человек». Лошадям было запрещено появляться поблизости. По другой версии, после своего воскрешения Ипполит не пожелал простить отца и уехал в Италию, где его уже как Вирбия скрыла в своей священной роще Диана. Он построил богине храм и стал царем Ариции.
Волопас
В древнегреческой мифологии – имя, полученное гигантом Алкионеем за то, что он дважды похищал священное стадо быков Гелиоса.
Волтурн (Вултурн)
В древнеримской мифологии речной бог, сын Януса. По другим версиям, он считался сыном Капета, царя Альбы, утонувшим в реке, которую назвали его именем, или царем города Вейи, погибшим в битве с Главком, сыном Миноса.
Волумния
В древнеримской мифологии Волумния (Volumnia) – жена патриция Кая Марция Кориолана. По преданию, Кориолан, осужденный на изгнание в 491 г. за попытку уничтожить должность народного трибуна, сделался вождем вольсков и во главе их победоносно осадил самый Рим; тщетно сенат предлагал ему мир, он был непоколебим в намерении разрушить город. Тогда к нему отправилось посольство из римлянок, имея во главе мать героя, Ветурию, и его жену Волумнию; слезы женщин поколебали Кориолана, он уступил их мольбам и снял осаду.
В честь Волумнии и Ветурии в Риме был воздвигнут храм Женского счастья.
Вулкан
(Vulcanus, он же Mulciber – Мульцибер, т. е. плавильщик) – божество огня и металлургии, по мнению Варрона, перешедшее к римлянам от сабинцев. Слово Vulcanus не имеет бесспорной этимологии в латинском языке. Культ Вулкана первоначально был связан с человеческими жертвоприношениями. На это указывает известие Варрона, подтверждаемое другими писателями, что во время празднества вулканалий народ бросал живых рыб и других животных в огонь, принося их в жертву вместо человеческих душ. На антропофагический характер культа указывает также миф о сыне Вулкана, огнедышащем людоеде Какусе, который жил на Авентинской горе, в пещере, окруженной остатками пожранных им человеческих тел (см. слова Какус и Кака).
Древнеримские писатели упоминают о супруге Вулкана, называя ее одни – Майей, другие – Майестой. Поэты золотого века, отождествляя Вулкана с греческим Гефестом, сочетают его с Венерой. Сынами Вулкана от смертных женщин почитались римский царь Сервий Туллий и основатель города Пренесты Цекул (см. эти имена). В Риме у Вулкана был очень древний храм, около которого собирались народные собрания. Жрец (flamen) Вулкана принадлежал к низшему разряду жрецов и был из плебеев. Кроме упомянутых вулканалий, Вулкану было посвящено празднество 23 мая, тубилустрий (очищение труб, т. е. духовых инструментов, которые, как металлические, относились к его искусству), а также ему приносили жертвы на празднике тибрских рыбаков, 7 июня. Вл. Соловьев.
Вулканалии
Вулканалии (Vulcanaliae) – римский праздник в честь бога Вулкана (Vulcanus Mulciber); он происходил на равнине у подножия Капитолия. На месте, обнесенном оградой, совершались 23 августа торжественные жертвоприношения, а затем в цирке Фламиния происходили игры.