За первым выстрелом громогласно последовали еще и еще, знаменуя собой свинцовый град, обрушившийся на торговый зал магазинчика. Я инстинктивно обнял ахнувшую Козетту и укрылся с ней у стены. Фуз, в свою очередь, присел и, скрипнув крокодиловым плащом, прижался к столбику перил. И только Лесли продолжил бесстрашно стоять на лестнице, торжественно взирая с нее на ступени и видимый пятачок первого этажа.
— Как… волнительно… — с придыханием произнесла Козетта, ежась в моих объятиях. — Особенно волнительно то, чем ты, Алекс, упираешься в мой красивый бочок.
— Господи, Кози! Это же твой фотоаппарат! — раздраженно шикнул я на нее, с дрожью прислушиваясь к выстрелам, треску и шелесту рвущихся книг, доносившихся снизу. — Что эти психи звезданутые творят?! Вообще — есть шанс, что магазинчик еще не окружен?! — И я с ужасом осознал, что мои зубы мелко постукивали.
— А почему они не стреляют в эти окна? — с подозрением спросила Козетта, показав пальчиком на окна второго этажа.
К лестнице примыкал небольшой участок коридора с тремя окнами, на которые мы все тут же заторможенно уставились.
— Либо на стеклах блики фонарей, либо что-то мешает тепловизорам, либо прямо сейчас снайперы аккуратно целятся между складками на наших лбах, — нудно заметил Фуз.
— У меня нет складок! — возмутилась Козетта и с гордостью добавила: — Везде.
Я на цыпочках подошел к Лесли и с трепетом посмотрел на лестницу. Судя по менявшемуся узору из входящих пулевых отверстий, стрелки любовно вычерчивали на ступенях ломоть сыра.
— Лесли, нас гонят в ловушку? — шепотом спросил я.
— Что?
— Говорю, нас гонят в ловушку?! — громко повторил я.
— Нельзя из одной ловушки попасть в другую, — философски хихикнул Лесли. — К пожарной лестнице, изгои! — Он принял позу нахохлившегося вооруженного воробья. — Я живучий! Я прикрою!
— А если пуля в карман с гранатой попадет? Тогда — прикроешь собой стены от пола и до потолка, да? — цинично уточнил я. — Ладно, как хочешь. — Я окликнул Козетту и Фуза: — Пошли — пока у нашего Кощея не нашли в кармане его заначку со слабым местом!
Лесли, начавший едва заметно пританцовывать, согласно кивнул. Козетта махнула на него ручкой и, поправив на тонких плечиках портфель и фотоаппарат, потащила меня за собой по коридору. Позади нас тотчас грузно затопал Фуз.
— Кощей — персонаж славянских мифологии и фольклора, — тоном знатока сообщил Фуз. — Я изучал самого вероятного врага Америки — русских.
— Самый вероятный враг Америки — ожирение! — возразил я на ходу.
— Точно, — томно согласилась Козетта и довольно похлопала себя по плоскому животику.
Мы подбежали к задним окнам, за которыми виднелись пожарная лестница и продрогший двор магазинчика, и осторожно приблизились к ним. Не увидев никого снаружи, я стал открывать оконные ставни.
Козетта придирчиво вгляделась в мерцавший снаружи оранжевый фонарь:
— А разве на первом этаже не было черного выхода, м-м?
— Попытка покинуть траекторию выстрела по прямой — опасна! — наставительно изрек Фуз, примеряя пистолет для удара по стеклу.
К неудовольствию Фуза, окно открылось, и нас небрежно обдул ночной ветерок.
— Лесли! — позвал я Прискока. — Уходим!
— Укрепи мой мваначама… — растерянно пробормотал Фуз. — Вались на пол! Все — на пол!
Фуз стремительно сгреб меня и Козетту своими огромными ручищами и, имитируя то самое «вались», бросился с нами под окна. Коридор озарился болезненно-ярким светом, ударившим с крыш, — и на нас брызнули осколки оконных стекол. Прерывистый стрекот коротких автоматных очередей и щелчки от влетавших пуль, уродовавших стены и пол коридора, заставили нас троих инстинктивно прижаться друг к другу.
— О-ля-ля, ребята! — воскликнула Козетта, закрываясь рукой Фуза от попавшей на нее кирпичной крошки. — Она же приказала нас сжечь! — рассерженно возмутилась она. — Еще варианты, Алекс?! Может, есть какой-нибудь секретный спуск в ракетную шахту, м-м?!
— Ага, по которой медведи на ракетах мне водку с репой доставляют! — желчно сыронизировал я. — Дело — табак!.. — процедил я и выкатился из-под схватившегося за бок Фуза. — Есть какая-то брешь в их тактике, Тапиока? Почему мы еще дышим?
— Это — кошеловка, — убежденно сказал Фуз.
— Изучение русских явно не пошло тебе на пользу… Какая еще, к черту, «кошеловка»?!
— Этой полурусской игрой слов директор Болль обозначает ситуацию, при которой ликвидируется не только цель, но и любой сторонний объект, посягающий на нее, — и мышь, и кошка. А так… можно попробовать сдаться. — И Фуз с надеждой взглянул на меня и Козетту.
— Только попробуй! — Козетта грозно поднесла Фузу кулачок под нос: — Знаешь, чем пахнет?
— Преступниками! — с отвращением ответил Фуз, отползая от меня и Козетты подальше.
Козетта ахнула, вспыхнула — и с силой стукнула Фуза фотоаппаратом по голове.
— Хватит фотоаппаратами меряться! — гаркнул я на них. — Лесли, Кощей ты с гранатой! Теперь-то что?!
Стоявший в другом конце коридора Лесли показал жестом, чтобы мы оставались на полу. Неожиданно окна возле него осветились прожекторами.
— Стойте! Стойте-е! С нами ребенок! — вдруг истошно завопил Лесли с противной улыбкой каннибала. — Не стрелять! Ребенок под огнем!
К нашему удивлению, двухсторонний обстрел магазинчика прекратился. В обрушившейся тишине послышались неуверенные звуки города и тоскливое урчание в животе Фуза. Возле нас упал кусок штукатурки с изодранным обоями, и Козетта тихонько пискнула.
— Ребенок?! Замечательно! — сипло восхитилась Болль через громкоговоритель. — Ничего не предпринимайте — и мы заберем его! Жизнь маленького американца — неразменная монета США!
Лесли поудобнее перехватил свои «HK MP5» и с блаженным выражением на лице притих возле лестницы.
— Что он делает, м-м? — пытливо поинтересовалась Козетта.
— Это ему не поможет, — отрезал Фуз и, встав, занял позицию стрелка.
Воспользовавшись затишьем, я тоже вскочил и замер у соседнего окна.
— Почему не поможет? — с подозрением спросил я у Фуза, морщась от света прожекторов.
Фуз многозначительно хмыкнул, но ничего не ответил.
— Эй! Багет вам двоим в зад! А мне кто-нибудь поможет встать?! — возмущенно прошипела Козетта.
С первого этажа донеслись хруст битого стекла и торопливые шаги, какие обычно бывают при перемещении перебежками.
— Передайте ребенку находку — и отправьте его вниз по лестнице! — раздался сильный мужской голос снизу. — В случае неподчинения мы продолжим штурм! Будут жертвы — с травмами!
— Сейчас! Хих! Только приму успокоительное и ребенку лямки на ранце поправлю! — противным голоском пропел Лесли. — Вон он — здесь, наверху! Идти не может — правительство ножку подстрелило! Забирайте! Хи-хи-хи…
— Гм… Вперед! Смотреть в оба!
Судя по звукам, несколько людей начали собранный подъем по прострелянным ступеням.
Одержимо взвизгнув, Лесли выскочил на лестницу и открыл с нее беспорядочно-прицельный огонь. Его щуплые бледные руки затряслись от отдачи пистолетов-пулеметов, а его обвисший плащ затрепетал от горячих пороховых паров. Лесли смеялся и стрелял, стрелял и смеялся — заглушая своим визгливым хохотом стрекотавшие «HK MP5» и грохот тел. Спустя несколько секунд по нему открыли ответный огонь, и в стену рядом с ним стали рыхло втыкаться пули, поднимая облачка извести.
Лесли вприпрыжку бросился к нам по коридору и на бегу ловко поднял Козетту, прислонив ее к стене.
— Переиграем! — возбужденно хихикнул он. — Раз выходы перекрыты, сделаем свой! — Он швырнул мне свои пистолеты-пулеметы и с сумкой наперевес вбежал в одну из комнат. — Прикрывайте, изгои!
Я с испугом посмотрел на оказавшиеся у меня в руках «HK MP5» и с трепетом ощутил шедшее от их стволов тепло.
— А дай один, — застенчиво попросила Козетта.
— Русский, дуболом и блаженный с гранатой — свои! — строго предупредил ее я, отдавая ей один из пистолетов-пулеметов.
Неожиданно через остатки окон к нам влетели два металлических цилиндрика.
— Светошумовые! — мощно проорал Фуз, с рычанием хватая одну из гранат. — Только не в руки — иначе травматическая ампутация!
Продолжая оставаться в укрытии, он молниеносно вышвырнул гранату назад в окно.
«Господи, да что я творю?!» — лихорадочно подумал я и безотчетно поддал вторую гранату ногой.
Подброшенная мной граната прокатилась по простреленному полу и угодила прямиком в дырку, проделанную сейфом. Во дворе и на первом этаже магазинчика пронзительно громыхнуло — донеслись болезненные вскрики и отборная ругань.
— Чего же тогда сам их клешней хватаешь и меня тем подстрекаешь?! — взвинченно прикрикнул я на Фуза. — Тогда уж сразу грудью на амбразуру — или задницей на мину!
— Я тренировался с гранатами! Бросал, ловил — даже приседал с ними! — дубовато перечислил Фуз, рывком выглядывая во двор. — Приготовься, Алексей Ржаной! Сейчас будет…
— Лесли! — внезапно с негодованием громко рявкнула Козетта.
Мы с Фузом невольно посмотрели на нее, а из комнаты недоуменно выглянул Лесли. В руках у Лесли была целая связка пластиковой взрывчатки.
— Забыл еще кое-что отдать! — ласково мурлыкнула Козетта и зло выхватила из его плаща гранату.
Лесли понимающе хихикнул и снова скрылся в комнате. Козетта же стала примерять гранату к руке.
— Р-р-разыскиваемые гражданские! — взволнованно окликнул нас Фуз. — Обратите внимание на окно! Штурм!
Я нервозно обернулся: с крыши магазинчика к нам на тросах влетали двое неизвестных — в черной экипировке штурмовых отрядов, с малогабаритными автоматами для ведения боев в помещении.
Фуз вскинул пистолет и открыл огонь. Выпущенная им пуля попала первому спецназовцу в верхнюю часть бронежилета, опрокинув его назад. Сила инерции заставила его перевернуться ногами вверх, из-за чего он ударился головой об оконный отлив и картинно обмяк на тросе.
Второй спецназовец вслепую выстрелил в меня и Козетту. Рядом с нами свистнуло, и я, неумело наведя на стрелявшего пистолет-пулемет, инстинктивно нажал на спусковой крючок. «HK MP5» угрожающе завибрировал и застрекотал в моей руке. Выпущенная очередь перебил трос второму спецназовцу и уронила его за окно — на площадку пожарной лестницы.
— Прикурите, мон шер! — воодушевленно воскликнула Козетта и неуклюже швырнула гранату без чеки в окно.
Граната глухо ударилась об покосившуюся оконную раму — и осталась вместе с нами в коридоре.
— О-ля-ля… — с дрожью прошептала Козетта, прикрывая ладошкой рот. — Алекс, я не хотела…
Я деревянно бросился к гранате и несуразно попытался выбросить ее в окно. Фуз от волнения по-лошадиному оскалился и невольно повторил за мной мое судорожное движение. К моему ужасу, граната выскользнула из моей вспотевшей руки и упала на площадку пожарной лестницы — рядом со вторым спецназовцем, пытавшимся встать.
— …а сам не плошай… — виновато пробормотал я и грубо оттолкнул окончательно растерявшуюся Козетту. — От-окна-от-окна-от-окна!..
Фуз заученно отпрыгнул, и в следующую секунду в оконном проеме ослепительно полыхнул огненный цветок, смяв своим стремительным ростом часть стены с оконными рамами и площадку пожарной лестницы. Нас легковесно протянуло по полу коридора, обдав колотым кирпичом. Рядом с нами грузно упал болтавшийся на тросе спецназовец. Он был мертв.
— Из-за тебя я потерял табельное оружие! — негодующе проорал Фуз мне в ухо.
— Ну всё, блин! Теперь — уволят! — проорал я в ответ и удивленно обнаружил под собой Козетту.
Козетта прицелилась и принялась озорно обстреливать лестницу из своего «HK MP5».
— О-л-ля-л-ля! В-вот эт-то в-вибра-ация! М-м-м! — восхитилась она.
Показавшиеся на ступенях бойцы Болль, словно черные кузнечики, прыгнули в разные стороны, укрываясь от огня Козетты в комнатах второго этажа. Самый нерасторопный из них, к радостному шипению Козетты, получил ранение в ногу и нелепо съехал вниз по лестнице. Козетта выстрелила еще раз — и пистолет-пулемет выскочил из ее элегантных ручек.
— Дай-ка я возьму! — нетерпеливо заявил Фуз, пытаясь подобрать оружие Козетты.
— Возьми-ка лучше этот, — раздался над нами голос Лесли.
В вытянутые руки Фуза упал «180-CRV „Curve“» — небольшой пистолетик с футуристическим дизайном со сглаженными углами. Фуз жалко посмотрел на пистолетик, который был мал даже для некрупной ладошки Козетты.
— Да у меня тут даже палец к спусковому крючку не пролезет!.. — недовольно воскликнул Фуз, пытаясь выстрелить из пистолетика по проворно выглянувшему спецназовцу.
— Ногтями стреляй — он же явно дамский! — нагло вставила Козетта, подтягивая к себе пистолет-пулемет и свою свалившуюся кепку газетчика. — Алекс, а тебе так удобно, м-м? — сладко поинтересовалась она следом. — Может, ты и привык у себя в России на русских медведицах лежать, но я, француженка, — девушка хрупкая и требовательная!
Из комнат послышались щелчки раций и невнятные переговоры спецназовцев.
— Будешь так со своими черствыми багетами на старости лет разговаривать! — оскорбленно предупредил я Козетту, нарочно неуклюже слезая с нее. — И не смей трогать русских женщин, лягушка ты с фотоаппаратом!
— Ах ты…
Лесли хихикнул и, к нашему всеобщему удивлению, аккуратно прилег к нам на пол — возле мертвого спецназовца, которого он тут же приобнял.
— Откройте рты! — загадочно скомандовал Лесли и показал взрыватель в руке.
— Что?.. — не понял я.
— Откройте рты! Перепонки сохраните! — И Лесли широко открыл свой рот с мелкими зубками.
— Эй! Если это какая-то двусмысленность, то я только что из-под Алекса! — запротестовала Козетта.
— Ударная волна! — перепуганно вытаращил глаза Фуз. — Прискок, если ты опять собрался совершить что-то противозаконное…
Из комнаты перед нами, куда совсем недавно забегал Лесли, раздался оглушительный взрыв, и дверной портал — с кирпичами, дверью и дверным косяком — словно вычихнуло по диагонали в коридор — на ставших обстреливать нас спецназовцев. Направленные взрывом «осадки» изрешетили часть коридора, а также — насквозь пробили стены и прятавшихся за ними людей Болль.
Всё заволокло густым белым дымом с примесью извести, по потолку побежала уродливая трещина, а лестница, соединяющая этажи, тяжело вздохнула.
— Ты… кха-кха… опять… кх… заминировал мой дом?! — возмущенно прокашлял я, пытаясь встать.
— И… и — а-апчхи-и! — не только дом! — Лесли радостно захихикал. — За мной, неугодные! Хих!
Мы кое-как поднялись и вошли за Лесли в разрушенную и обожженную комнату, из которой всё продолжал валить дым. Вместо задней стены в комнате была огромная дыра — в эффектной рамке из тлеющих обоев. За дырой виднелся коридор соседнего здания.
— Мулунгу всеправдивый! — растерянно пробормотал Фуз, целуя испачканный медальон. — Только необходимостью можно оправдать такое…
Козетта придирчиво поправила свои шахматные волосы:
— Только желанием проникнуть в чужой душ можно оправдать такое.
— Вперед-вперед, находки для шпионов! — поторопил их Лесли и, громыхнув сумкой, смело прыгнул в дыру.
— Сам-то тоже не очень болтай, — проворчал я и с облегчением заметил, что в дыре не было сквозных щелей и отверстий, через которые можно было бы выпасть на улицу.
Мы осторожно протиснулись в получившийся проход и оказались в жилой многоэтажке, подпиравшей магазинчик Бена с правой стороны. Где-то пугливо голосили жильцы и торопливо хлопали двери квартир.
— Шок и трепет по-немецки! — довольно хихикнул Лесли, бодро семеня вперед.
— А еще у него яички по уровню выставлены, — с укором напомнила Козетта мне и Фузу.
Неожиданно из дыма позади нас тяжело выступил еще один спецназовец. На нём были черный огнеупорный костюм и крепившийся к спине ранцевый огнемет. С сопла ружье-брандспойта ядовито срывались капельки жидкого огня.
— Директор Болль всё-таки взяла их!.. — вздрогнул Фуз, вскидывая пистолетик.
— Божья роса мне в глаза! — растерянно произнес я. — Так это был не…
Лесли молниеносно выхватил у Козетты пистолет-пулемет и невозмутимо выстрелил спецназовцу в матовое стекло огнеупорного шлема. Защитное стекло гулко лопнуло, и спецназовец, запрокинув простреленную голову, удивленно завалился назад в дыру.
— …оборот речи… — потрясенно закончил я, невольно хватаясь за лоб.
— О-ля-ля… Теперь я точно знаю: мы — убийцы… — дрожащим голосом сказала Козетта и сфотографировала мертвого огнеметчика. — Неужели нас действительно собирались сжечь, м-м-м?.. Я что, багет мне в зад, похожа на чье-то барбекю?!
Фуз что-то невнятно и уязвленно промычал.
— Не время психологически обновляться! За мной, враги империализма! — И Лесли припустил по коридору к лестничному пролету. — Выживем — отпою!
— Не каркай: у нас только покойников отпевают! — суеверно буркнул я, догоняя его.
Следуя за Лесли, мы натыкались на одно и то же: оставленные настежь квартиры и брошенные вещи.
— Жильцов либо эвакуировали, либо убили; либо эвакуируют и убивают прямо сейчас. Всё-таки дело национальной важности, — иронично хихикнул Лесли на бегу. — Остались только непризнаваемые Тапиокой трутни! Хих-хи!
— Что, опять?! — недовольно прогудел рядом Фуз. — Заявляю вам с высоты своего роста и бывшего служебного положения: правительство США ни с кем не… Э-э-э… А что это?
Лестничный пролет нам вредно заступила старушка в выцветшем платье. Только вместо умудренных жизнью глаз на нас смотрели жуткие выпученные бельма, а вместо забавной улыбки со вставной челюстью нас приветствовал оскал мандибул из-под обвисшего подбородка.
— Не ш-ш-шуметь! — потребовала старушка-трутень, раскрывая жабры на дряблых щеках. — С-с-старчес-с-ский запах прекрас-с-сно устраняется хоз-з-зяйс-ственным мы-ы-ы-ылом! Вос-с-спользуйтесь моим! — И она медленно зашаркала в нашу сторону.
Токсин с характерным медовым ароматом едва слышно заструился по коридору. Лесли тут же сбросил сумку на пол и, мелодично насвистывая «Rosamunde», начал преспокойно в ней копаться.
Я вскинул свой пистолет-пулемет — и он, к моему усилившемуся потоотделению, тихонько защелкал пустым магазином.
— У меня тоже по нулям! — радостно сообщил Лесли. — Задержите дыхание! Тапиока! Стреляй в голову! Секунд двадцать есть! Пока усыпляют — не калечат! А если калечат, то лишь чтобы усыпить! — И он стал вынимать из сумки армейские противогазы, закрывающие только лицо.
— Мулунгу! Мне что, мизинцем стрелять?! — негодующе воскликнул Фуз, пытаясь справиться со своим крохотным «180-CRV „Curve“».
— Где твоя травка? — шепотом поинтересовалась у меня Козетта, фотографируя неумолимо приближавшуюся старушку-трутня. — Только не говори, что ты ее под водку скурил!
— Дуболом уничтожил! — Я со злостью посмотрел на Фуза: — Доволен? Стронгилодон бы сейчас очень пригодился!
— Приказы директора Болль должны неукоснительно выполняться! — чеканно пролаял Фуз, не прекращая попыток выстрелить из пистолетика.
Лесли дал каждому из нас по противогазу, а затем вынул из сумки два сменных магазина к «HK MP5», один из которых незамедлительно бросил мне. Старушка-трутень тем временем была уже перед нами, бешеным взглядом бельм изучая замершего в ужасе Фуза.
— Я эту лупоглазость не надену! — капризно заявила Козетта, брезгливо держа противогаз. — Я не хочу потом выглядеть как сморщенный куриный зад!
— Тогда будешь выглядеть как спящий куриный зад! — раздраженно известил я ее, торопливо надевая свою «лупоглазость». — Живее давай! Или ты хочешь, чтобы я тебя потом ногами отсюда выкатывал?!
Фильтры моего противогаза коротко щелкнули, и набиравший обороты приторно-сладкий запах меда прекратил наливать мои веки свинцом. Я тотчас принялся неуклюже перезаряжать свой «HK MP5».
— Багет тебе в зад, Алекс! Я тебе еще припомню это твое желание использовать защитное изделие! — зло прошипела Козетта, следуя моему примеру.
Фуз, прижав противогаз к лицу, несколько раз могуче ударил старушку-трутня по голове кулаком с пистолетиком. Мандибулы старушки-трутня клацнули, а сама она задумчиво поковыряла пальцем жаберные щели и так же задумчиво уставилась на противогаз Фуза. Фуз затрясся, словно исполинский темнокожий студень, и явно приготовился грохнуться в обморок.
Козетта разъяренно выхватила у Лесли его пистолет-пулемет, который он едва успел перезарядить, и взбешенно выпустила очередь в лицо старушки-трутня. Старушка-трутень карикатурно сделала «колесо» в сторону, подпрыгнула и, кривляясь, повисла на коридорной лампе ногами вверх. Подол ее платья тут же свис и накрыл ей голову, показав ее сатиновые панталоны.
— Мулунгу… — смутился Фуз и закрыл рукой линзы своего противогаза. — Мэм, прошу, вернитесь на пол и… э-э… примите подобающий человеку вид!..
— Вы что-о с-с-себе позво-о-оляете, а?! Я на вас-с-с ж-жалобу в муниципалитет напиш-ш-шу! — обиженно провыла старушка-трутень, пытаясь выглянуть из-под подола. — А еще я х-х-хочу мелок и бес-с-сплатный медос-с-смотр!
Лесли выдернул из рук Козетты пистолет-пулемет и скомандовал:
— Ржаной Алекс! Тапиока! Вместе! По площади!
Мы с Лесли одновременно открыли огонь, тогда как Фуз снова попытался подобрать палец, который бы пролез к спусковому крючку его пистолетика. Град пуль сбил старушку-трутня с потолка вместе с потолочным светильником, и она упала, шипя и дергая конечностями. Из ее ран потек ярко-оранжевый ихор, и Фуз неверяще вытаращил глаза, наивно попытавшись протереть их через противогаз.
— А как же служебные протоколы безопасности?.. — жалко пробасил Фуз. — Почему на планерках ни разу не говорили об этом?.. Почему такое вообще существует?!
— А почем мы такие существуем? — резонно заметил Лесли и бодро засеменил вниз по лестнице. — Быстрей, быстрей, а то пропустим фейерверк!
Козетта сфотографировала расстроенного Фуза и, погрозив мне кулачком, побежала за Лесли. Я бросился за ней следом, и Фуз с готовностью затопал со мной рядом, крепко сжав пистолетик.
Через мгновение мы выбежали на боковую часть улицы с кучей припаркованных машин. Везде было темно и спокойно — ни прохожих, ни полиции, ни спецназа. Лесли спрятал свой противогаз в сумку и довольно показал на стоявший у тротуара тонированный фургончик.
— Я выше чванства — и потому считаю своим долгом попросить прощения, — вдруг кисло заявил Фуз, стягивая свой противогаз. — Так что… простите… — неловко добавил он.
— А почему я так и не услышала этого слова?! — внезапно раздался рядом с нами скрипящий голос Болль, полный негодования, желчи и каких-то особенных женских колючек.
Послышался громкий щелчок, и мы оказались в ореоле резкого света прожекторов, установленных на крышах. Неподалеку, под фонарем, стояла Болль. Ее красивое лицо было непроницаемо, а ее броский наряд, подчеркивавший безумный блеск ее оливковых глаз, казался неуместным. В одной руке Болль держала «Glock-26», а в другой — противогаз. Кое-где на мокром асфальте лежали спящие прохожие.
Я и Лесли тотчас наставили на Болль оружие, а Фуз виновато вытянулся по струнке.
— О-ля-ля! Между здоровяком и этой рыжеволоской точно что-то было! — наклонилась ко мне Козетта. — И — да, ты прав: она похожа на просроченный кусок арбуза.
Болль выразительно повела бровью, и из теней домов вышли трутни — соседи, распивавшие со мной и Беном чай; всегда хмуро улыбавшиеся продавцы ближайших магазинов; атаковавшие нас спецназовцы. Помимо них, рядом с Болль угрюмо стали двое огнеметчиков без масок и шлемов — тоже трутни. Все появившиеся «союзные инопланетные организмы» брезгливо уставились на нас, словно на плесень в холодильнике.
— Директор Болль! Прошу слова! — выступил вперед Фуз. — Подчиненные и начальство не должны иметь отношений, выходящих за рамки профессиональных! Налицо конфликт интересов! Я не имел права ответить взаимностью, хоть и… хотел.
— Убью всех, — хищно улыбнулась Болль. — А тебя, — со злостью показала она на Фуза, — особенно! А вашу находку сожгу — вместе с вашими изувеченными телами!
— Эй, злюка! Только я могу увечить свое тело — выпечкой и заварными кремами! — недовольно подбоченилась Козетта. — Может, и тебе стоит попробовать, м-м?
— Нет, так мы ее калечить не станем, — успокоил я Козетту. — Мы рядом с ее головой постреляем! А? Что скажешь, Белла-сатаниэлла?
— Тебе, холую, только господам из других стран прислуживать, а не оружие держать, так что — давай. — И Болль приглашающе развела руки в тоненьких перчатках в стороны.
Я почувствовал, как гнев темной тучей осел на моем лице.
— Алекс… — успокаивающе прижалась ко мне Козетта.
— А давайте-ка лучше я! — торопливо вклинился Лесли и, подняв над собой очередной взрыватель, с радостным визгом нажал на кнопку.
Стоявшие на улице машины взорвались. Скрежет металла, звон десятков лопнувших окон, шипение разогретого пластика и треск конечностей саккомпанировали череде взрывов, разом опаливших этот уголок Нью-Йорка. Стало безумно и болезненно ярко.
Мы инстинктивно присели, и над нашими головами тяжело пролетел дымящийся канализационный люк, после чего сверху упал спецназовец с разбитой снайперской винтовкой. Я боязливо поднял голову: Болль сидела на коленях под разбитым фонарем и двумя пустыми руками держалась за кровоточащую голову. Лесли распрямился, самодовольно покрутил чуб и прицелился в смуглый лоб Болль.
— Гантер… — с ненавистью процедила Болль, не осмеливаясь поднять упавший пистолет. — Хах… Давненько ты… х-х… не посещал своего психиатра. Кх-кх!.. Что случилось, а? Ты нашел себе новые антидепрессанты?
— Я не дам тебе этого сделать, преступник, — неожиданно заявил Фуз, наставляя на Лесли «180-CRV „Curve“».
К спусковому крючку своего крошечного пистолетика Фуз умудрился кое-как просунуть мизинец, который сейчас заметно дрожал от напряжения.
— Не дури, дуболом! — одернул я Фуза. — Пора уходить! И Лесли не станет хладнокровно убивать женщину, хоть она этого и заслуживает! Так ведь, Лесли?!
Лесли загадочно промолчал.
— Да, Тапиока, нельзя же настолько быть карьеристом! — поддержала меня Козетта. — И нельзя отвергать дам! Это сбивает нам весь цикл!
Лесли очень медленно опустил «HK MP5» и так же медленно повернулся в Фузу.
— А теперь положи все свои нелегальные и противозаконные объекты торговли оружием вместе с сумкой на землю! — твердо приказал Фуз.
— Фуз! Ты просто придурок! — досадливо заключил я. — Ты…
— Молчать, преступник! — рявкнул на меня Фуз, не сводя напряженного взгляда с Лесли. — Ты и твоя подружка — следующие!
Лесли злобно хихикнул и проворно ткнул Фуза выхваченным электрошокером прямо в рану. Фуз скрючился и затрясся, после чего гулко упал на асфальт, неверяще смотря перед собой.
— Багет вам всем в зад! Вы с ума, что ли, все посходили?! — возмутилась Козетта. — Да оглянитесь же, мужланы!
Многие из трутней поднялись и, высунув жуткие жала-хоботки, озабоченно побрели в сторону погибших — небольшого количества спецназовцев-людей. Через мгновение трутни начали рутинно надламывать мертвецам шеи, собирая из их позвоночников бирюзовую жидкость с голубоватыми гранулами. Помимо этого, некоторые трутни хмуро пошли в нашу сторону.
— Ржаной Алекс! Помоги с Тапиокой! — И Лесли ухватил Фуза за руки.
— Ты уверен? — усомнился я.
— Он глуп, но не безнадежен, — заверил меня Лесли, начиная тащить Фуза. — Туда! — И он показал на единственную невзорвавшуюся машину — тонированный фургончик.
— Хоть грузчиков нанимай вместо вас! Быстрей-быстрей! — поторопила нас Козетта, непрерывно фотографируя жуткую процедуру, проводимую трутнями.
Пока мы напряженно волокли Фуза к машине, Болль, дрожа и пошатываясь, подошла к мертвому огнеметчику-трутню и стала стягивать с него огнемет.
— Молодец, Арчибальд! — сипло рассмеялась она, копошась с застежками и ремнями. — Мо-ло-дец! Мо-ло… Нр-р-ргх! Чудовищно!..
Не сумев снять огнемет, Болль хрипло закричала, словно ночная птица, пугавшая детей. Она утомленно села огнеметчику-трутню на грудь и схватила ружье-брандспойт огнемета, после чего с воплем выпустила огненную струю по преследовавшим нас трутням.
— Скачки улучшают породу! — сипло проорала нам Болль. — Потом я вас лично сожгу!
— О-ля-ля! Вот это страсть! — искренне восхитилась Козетта, открывая нам с Лесли дверь фургончика.
— С-с-с… с-сто… стойте… — промямлил Фуз. — Я… я сам… Я был… глуп…
Мы оставили Фуза в покое, и он кое-как забрался в кузов. Мы быстро расселись, и Лесли, самодовольно хихикнув, стремительно повез нас прочь. Я выглянул в окно и увидел Болль, продолжавшую с дьявольской улыбкой сжигать бежавших за нами трутней. Заметив мой взгляд, она скупо помахала нам на прощание. Я неуютно поежился и устало стер с лица сажу.
Вопреки всему — мы были живы.