Женя

- Твой кактус смотрит на меня с неодобрением. – нарушает затянувшуюся паузу Никита.

Последние несколько часов мы провели в кровати, не обращая внимания ни на что в мире, кроме друг друга. Мы просто наслаждались.

За это время на город уже успели опуститься сумерки, а звонки мобильных стали раздаваться все чаще. Реальность требовала вернуться, но никакого желания этого делать не было.

Смакуя последние минуты, которые можно было провести в постели с Никитой, развернулась прямо в его объятиях, приподнялась на локтях, сперва посмотрела на Мурзика, а затем перевела взгляд на шефа.

- Однозначно с неодобрением. – подтвердила его опасения. – На твоём месте я бы уже начинала просить у него прощение. Возможно, слёзно.Возможно, на коленях.

- Я буду работать над нормализацией наших отношений. – заверил Никита, после чего притянул меня к себе и в очередной раз поцеловал.

- Не затягивай! Я тебе серьезно говорю, ты в опасности. – прошептала, на секунду оторвавшись от мужчины.

Когда мой телефон зазвонил в десятый раз за последние пять минут, все же пришлось заставить себя встать. С третьей попытки.

Родители безуспешно пытались дозвониться и до меня, и до Никиты. Ещё бы, мы уже час как должны были к ним приехать. Теперь приходилось с серьезным видом врать про задержку рейса и чудовищные пробки.

Собираться пришлось быстро. Не знаю, как у Никиты получилось за несколько минут придать себе вид мужчины с журнальной обложки, меня же не спасло даже симпатичное Ирино платье.

Губы опухшие, на голове черти что, а глаза безумно счастливые. Если родители увидят меня в таком виде, точно решат, что я двинулась. Ладно, может, еще успею прийти в норму.

Кое-как отделившись друг от друга, мы все-таки выдвигаемся на поиски подарков. Покупаем папе какие-то непонятные штуки в рыболовном магазине (по заявлению Никиты эти штуки очень даже нужные и крутые. Естественно, я с ним не спорю, учитывая мои отношения с рыбалкой).

Выбор подарка для мамы затягивается. За то время, пока мы шаримся по торговому центру, я успеваю трижды предложить боссу подарить родительнице новый набор сковородок. Чтобы убедить его в том, что моя идея на самом деле гениальная, я смело рассказываю шефу о своем сне в самолете.

Мне показалось, или на несколько секунд Никита побледнел?

В конечном итоге мы останавливаем выбор на красивейшем наборе постельного белья, добавляем к нему махровые полотенца и халаты. Шеф доволен. Предполагаю, доволен тем, что такими подарками теоретически сложно покалечить, однако я все-таки вставляю свои пять копеек, авторитетно заявив, что поясом от халата вообще-то очень удобно душить людей.

Кажется, Никита бледнеет во второй раз.

До дома родителей мы едем в некотором напряжении. Кажется, своими переживаниями я все-таки сумела заразить и мужчину, так что теперь реакции моих родителей мы опасаемся уже вдвоем.

Однако назад пути нет, тем более, что телефон вновь начинает вибрировать. Мама беспощадно сообщает, что ждет нас около ворот, и что-то мне подсказывает, что, если мы решим забаррикадироваться в машине, она попросту вынесет дверь.

Приходится выходить добровольно, натянув на лицо самую дебильную из улыбок.

Пока родители рассматривают меня с удочкой и еще каким-то рыболовным ящиком в руках и Никиту, который прикрывается пакетом с постельным бельем, мы молчим. Немая сцена затягивается, и я уже думаю, что нужно, наверное, что-нибудь умное сказать, как вдруг родители, отчего-то широко заулыбавшиеся, переглядываются, а потом и вовсе кидаются нас обнимать.

- Я же тебе говорила, что они вместе приедут! – радостно восклицает мама, закончив поочередно зацеловывать нас с боссом.

- Ну наконец-то додумались! – вторит ей папа, и я окончательно перестаю что-либо понимать.

- Столько времени друг на друга ходить смотреть и ничего не понимать! – снова мама.

- Хорошо хоть пока мы живы, сойтись решили! – а это уже папа с контрольным.

Умных мыслей по поводу того, что тут происходит, у меня нет. Ни одной. Поэтому в надежде на помощь, поворачиваюсь к Никите и заглядываю в его глаза. Судя по всему, мужчина офигивает не меньше меня и предлагать варианты, как продолжить диалог, не торопится.

Зато из мамы слова так и льются. Рекой.

- Ну что вы встали, как неродные. Гости ждут, пойдёмте уже! – небольшая пауза. – Ой, я так рада за вас, так рада!

- То есть вы понимаете, что мы вместе? – кажется, я всё-таки смогла собрать мысли в кучу и выдать аж целое одно предложение! На фоне Никиты я просто оратор!

- Естественно! – папа кивает и с широкой улыбкой смотрит на босса, даже подмигивает ему.

- Классно. – шеф всё-таки смог прийти в себя, выглядит теперь, как ни в чем не бывало, вернул себе традиционный невозмутимый вид. Разве что не обнимает меня. Видимо, мысли о сковородке до конца из головы изгнать не удалось.

А я вот так просто успокоиться не могу. Смотрю то на маму, то на папу, а потом выдаю:

- Блин, вы сейчас добили остатки моих нервных клеток! Я так переживала, как вам обо всем рассказать, а вы даже удивление не изобразили!

- Ах, как неожиданно! – картинно вздыхает мама.

- Какой сюрприз! – вторит ей папа.

- И актеры из вас отвратительные! – продолжаю жаловаться, с трудом сдерживая улыбку.

- Какая печаль!

- И грусть!

На этом моменте не смеяться уже невозможно. Не сдерживая себя, сперва обнимаю маму, потом папу, ну и до кучи ещё и Никите на шею вешаюсь. Оптом, так сказать.

А что? Теперь официально имею право.

Никита совсем не возражает. Видимо, позволяет себе забыть о сковородочной угрозе и целует меня в макушку под умилительные вздохи родителей, которые заставляют меня вновь рассмеяться.

Рассмеяться и почувствовать себя безгранично счастливой.

Гости родителей тоже не особо удивлены тем, что мы с Никитой входим в комнату, держась за руки. Судя по всему, людьми, которых сильней всего удивило начало наших отношений, стали мы сами. Не было ни оценивающих взглядов, ни глупых вопросов. Все вообще вели себя так, как будто мы с Никитой вместе уже не первый год.

Такое отношение собравшихся и отсутствие излишнего внимания, конечно же, способствовало хорошему настроению, а радостные лица родителей и вовсе возносили его на какой-то космический уровень.

Жаль, правда, Никита не мог в полной мере насладиться праздником, его телефон, в отличие от моего, даже не думал замолкать. Мужчине то и дело приходилось вставать из-за стола, чтобы принять очередной вызов.

Несмотря на мои опасения (а я уже успела придумать пару десятков вариантов, кто и что хочет от Никиты), его внешний вид говорил о том, что ничего катастрофического не произошло. О деталях же оставалось лишь гадать. Лезть с расспросами я не решилась, да и, если честно, место для разговоров о работе (а я была совершенно уверена, что суть именно в ней) было совершенно неподходящим.

К тому моменту, когда мама с папой решили, что гости просто обязаны посмотреть на подаренные нами халаты, я поняла, что начинаю засыпать. В отличие от большинства собравшихся к алкоголю я сегодня не притрагивалась, мне и без него было абсолютно замечательно, так что теперь, когда усталость от насыщенного дня меня все-таки настигла, я сидела, откинувшись на спинку стула, и медленно моргала, наблюдая за тем, как веселятся остальные.

Никита, который вернулся за стол после очередного разговора, естественно, заметил мое полусонное состояние. Приобнял за плечи, позволяя удобно устроить голову на его плече, и поинтересовался:

- Устала?

- Есть немного. – не стала спорить с очевидным.

- Домой хочешь?

Вместо ответа на следующую фразу просто уставилась на Никиту, соображая, что тема ремонта и рассказ о том, что я планирую остаться у родителей, как-то напрочь вылетели у меня из головы. Ладно, самое время рассказать.

- Домой не получится.

Заметив вопросительный взгляд мужчины, вздохнула и начала рассказ о безумной идее моих соседей, разгроме в квартире и в целом о моей любви к Ире и Игорю. Рассказывать, не переходя на ругательства и не повышая голоса, было сложно, но я неплохо справлялась. Правда в конечном итоге умудрилась выйти из себя до такой степени, что зачем-то ляпнула и про сумку с вещами, и про то, почему я оказалась в спальне шефа в одном белье.

Фраза про белье была встречена мужчиной таким хитрым взглядом, что весь мой праведный гнев на соседей мигом выветрился, а мысли тут же унесло не в ту степь. Пришлось быстро сворачивать речь.

- В общем, я планировала переночевать у родителей.

Именно в тот момент, когда я сообщаю Никите о своем решении, раздается очередной взрыв хохота с той стороны, где мама и папа, вооружившись простыней из нового комплекта устраивают с гостями ролевую игру в охотников за приведениями.

Судя по всему, расходиться еще никто не собирается. Нет, конечно, разгонять гостей я не буду, только вот проблема заключается в том, что, когда я ночую у родителей, сплю я именно в этой комнате. И что-то мне подсказывает, что в такой обстановке вырубиться, несмотря на усталость, будет очень и очень проблематично.

Никита, если оценить его задумчивый вид, вероятно, думает о том же, о чем и я. И, если взять в учет нахмуренные брови, думает не слишком хорошо.

- А ты уверена, что тебе удастся здесь отдохнуть?

Ну да, резонный вопрос, на который даже отвечать не вижу смысла, вместо этого неопределенно пожимаю плечами.

И что же выбрать? Ночь в эпицентре военных действий, которые у Ирки с Игорем зовутся ремонтом, или же сон в компании охотников за приведениями. Хотя, это уже не они, теперь происходящее больше напоминает гонку за ковром-самолетом. Простыней-самолетом, прошу прощения.

Пока я терзаюсь сомнениями, Никита предлагает свой вариант. Вариант, о котором я даже не думала.

- Ты можешь остаться у меня. – с легкой улыбкой говорит мужчина, и я чувствую, как такая же появляется и на моем лице.

Так! Фу! Нельзя! Отбой!

Взять себя в руки и перестать лыбиться, как дура!

Блин, кажется, уже поздно. А Никита еще и издевается, подливая масло в огонь.

- Я торжественно клянусь дать тебе выспаться. – усмешка. – Возможно. Под утро.

Не в силах сдержаться, смеюсь, но параллельно предложение обдумываю.

На самом деле мы столько времени провели вместе, что мысли о том, что придется провести ночь без Никиты, даже звучат странно. Но с другой стороны, это ведь его квартира.

Хотя, что это меняет? Он бы не предложил, если бы сам не хотел. Так ведь?

Ох, ну и вид у меня сейчас, наверное, от этого мыслительного процесса.

Ладно, не отвлекаемся!

Очень сложно не отвлекаться, когда на тебя смотрят так хитро и хищно одновременно, совершенно не удается собраться с мыслями, а собраться надо, пауза и так уже затянулась.

Я еще несколько секунд размышляю, пока вдруг не прихожу к простому выводу. Все вопросы, которые я сейчас успела себе задать, лишние. Ведь на самом деле все сводится всего лишь к одному.

Хочу ли я поехать?

А все остальное – поводы напридумывать лишнего и потрепать себе нервы.

Тем более, что ответ на нужный вопрос я знаю.

Хочу.

Именно поэтому, не переставая улыбаться (ну, а что поделаешь, не удается мне вернуть лицу адекватное выражение), я киваю, отвечая согласием на предложение Никиты, которого, судя по всему, такой ответ более чем устраивает.

Мы возвращаемся домой к шефу к полуночи, однако уснуть удается лишь перед рассветом. Никита свое обещание сдерживает. Говорил ведь, под утро.

Об усталости этой ночью я не думаю совершенно. Как оказалось, есть вещи, которые заставляют о ней абсолютно забыть. Очень приятные, скажу я вам, вещи.

Однако момент, когда силы заканчиваются, все-таки наступает. Наступает как раз тогда, когда я устраиваю голову у Никиты на груди и авторитетно сообщаю, что с ним рядом я могу вообще не спать.

Когда я открываю глаза, на улице вовсю светит солнце. Никиты в кровати не наблюдается, но я слышу его голос, от которого непроизвольно улыбаюсь. Все-таки улыбаться с утра прекрасно.

Лениво потянувшись, заставляю себя встать, прикрываюсь простыней, потому что нахождение в квартире Никиты в футболке Игоря отчего-то кажется преступлением, и иду на звук голоса.

Я нахожу шефа на кухне. Он вновь разговаривает с кем-то по телефону, но, в отличие от вчерашнего вечера, выглядит напряженным. Никита замечает меня практически сразу. Жестом указывает на диванчик и слабо улыбается, правда через несколько секунд вновь хмурится, возвращаясь к разговору.

По его коротким фразам понять суть невозможно, поэтому я жду окончания, которое наступает минут через пять. Никита сбрасывает вызов, откладывает телефон и устало потирает переносицу. Создается ощущение, что из нас двоих выспаться удалось только мне.

От этих мыслей улыбка сползает с лица, а следующая фраза Никиты и вовсе заставляет насторожиться:

- Придется внести очередные изменения в нашу командировку. Точнее, отменить ее оставшуюся часть. – шеф делает паузу, хмурится еще сильней, видимо, оценивая мое выражение лица, и добавляет. – Не переживай. Для начала выслушай меня.

Ничто не заставляет переживать так сильно, как призыв не переживать. Это я поняла, стоило Никите лишь закончить предложение.

Диван вдруг начал казаться чертовски неудобным, время потянулось нереально медленно, а воздух на кухне вдруг стал таким тяжелым, что для нормального дыхания пришлось прилагать усилия.

- Понятно. – все-таки удалось выдавить из себя, пока Никита набирал сообщение на экране мобильного.

- Помнишь, я рассказывал тебе про Мирошниченко? – перешел, видимо, к сути проблемы босс.

Помню ли я? Глупый вопрос.

Сложно вычеркнуть из памяти тот вечер в администрации. А я пыталась, правда пыталась.

Стараясь не обращать внимания на неприятные воспоминания, кивнула, и Никита продолжил:

- После нашей последней встречи… - он делает небольшую паузу, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не скривиться. Лишние напоминания об этой самой встрече изрядно портят настроение, которое и так уже успело упасть до уровня плинтуса. – Я решил изменить план.

Приготовившись отвлечься, чтобы не слушать напоминания о безупречной Даше, я даже не сразу смогла воспринять услышанное. Я ждала что-то вроде: «Я пообещал провести остаток месяца с моей лженевестой. И вообще мы решили разыграть медовый месяц, чтобы наверняка», а тут такое.

- В смысле, изменить план? – от удивления в голосе избавиться не удалось. Ладно, и так сойдет.

Перед тем, как ответить, Никита наливает нам чай, ставит кружки на столик рядом с диваном, садится рядом со мной и смотрит в глаза:

- Мне обязательно рассказывать обо всех причинах, по которым я так поступил? Или ограничимся главной?

При упоминании причин я все-таки скривилась, улыбающееся лицо Даши без спросу нарисовалось в памяти. Пришлось признать, что вдаваться в подробности этой темы мне тоже не особо хочется.

- Ограничимся главной.

- Ты. – просто и без промедления ответил Никита, заставив меня заморгать еще более глупо. Не сомневаюсь, что в выражении моего лица не наблюдалось ни единого проблеска интеллекта.

- Я?

- Ты, Женя, ты.

- Ясно.

Ну а что еще ответить? Половина тараканов в моей голове в этот момент радостно топают лапками и попискивают, а вторая все еще стоит, замерев в оцепенении. Как тут выдать что-нибудь поумней?

- Теперь, правда, появились проблемы другого характера.

- Ты должен притвориться чьим-нибудь внебрачным сыном? – сморозила первое, что пришло на ум. Говорю же, с формированием адекватных ответов у меня серьезные трудности.

- Нет. – Никита улыбнулся. – Мирошниченко, как ты успела заметить, не слишком приятный человек. Но на этом его минусы не заканчиваются. Помимо всего прочего он еще и достаточно умен. И в нашей ситуации это действительно минус. Олег отлично понимает, что ему собираются немного усложнить жизнь, но пока что, к счастью, не знает, на каком именно фронте.

Никита делает паузу, а я, пользуясь случаем, удобно устраиваюсь рядом с ним. Подбираю ноги под себя и прижимаюсь к мужчине, который тут же меня обнимает. Да, так гораздо лучше. Все-таки даже плохие новости гораздо легче узнавать в объятиях близких людей.

А в том, что новости будут отнюдь не хорошими, я не сомневалась.

- Хотя, счастье это относительное. Пока он не понимает, что будет дальше, от его можно ждать чего угодно. В общем… - шеф в очередной раз прерывается.  – Я не думаю, что возникнут какие-то серьезные проблемы. Но… Мне будет гораздо спокойней, если мы останемся здесь.

Оспаривать мнение мужчины у меня не возникло ни малейшего желания. Тем более, что я была с ним совершенно согласна.

Наша командировка изначально носила лишь формальный характер. Так зачем же тогда подвергать себя лишней, пусть даже чисто гипотетической, опасности?

- Да, хорошо, без проблем.

Кажется, Никиту моя реакция устроила. Несмотря на то, что его мобильник вновь начал звонить, он позволил себе улыбку, обращенную ко мне, и, проигнорировав вызов, продолжил:

- Поживем обычной жизнью. Ради разнообразия можно и не в поездах попробовать ночевать.

Последняя фраза вызвала у меня короткий смешок. Да уж, сон в поезде – особый сорт удовольствия.

- А я только хотела предложить купить пару полок, чтобы не особо менять ритм жизни.

- А почему не самолетные кресла? – босс улыбнулся.

Черт, о самолетах я как-то не подумала.

Когда телефон зазвонил в третий раз, Никита все-таки взял трубку, оставив меня наедине с собой, позволяя обдумать услышанное.

В принципе, ничего катастрофического не произошло. Да и произойти, я надеюсь, не должно. Это же Никита! У него всегда все под контролем!

Ну, практически.

После нашего разговора мне стало значительно легче. Нехорошее предчувствие пропало, да и настроение нормализовалось. Правда, ненадолго. Ровно до того момента, пока шеф не вернулся на кухню и не добавил:

- Чуть не забыл. С понедельника, чтобы не скучать, можно вернуться на работу. Тебя ведь устроит должность Карины?

Уж лучше бы он забыл…

От мыслей о милейшем серпентарии, который зовется главным офисом «Райских садов», у меня даже глаз дергаться начал, однако показывать свои истинные эмоции я не хотела, поэтому, кивнув, проговорила:

- Да, конечно. Мне же нужен этот… как его… Опыт! Вот! – вышло неубедительно, пришлось развить мысль. – Короче, жду не дождусь понедельника!

Едва договорив, взяла в руки чашку, оставленную для меня Никитой на столике, и начала пить чай, попутно делая пометку в голове: на ближайший праздник подарить боссу большие кружки.

За этими крохотными совершенно невозможно прятать лицо.