Лорна Дьюн Бейли в задумчивости бродила по комнате.

Захотелось покурить, и она вытащила пачку из большой косметички. Зеленая пластмассовая зажигалка выпала на стол вместе с сигаретами, словно ожидая, когда ей воспользуются. Лорна с отвращением глянула на пепельницу, полную окурков. На каждом был след от ее кораллово-красной помады.

Женщина с минуту подумала и снова убрала сигареты и зажигалку в косметичку. Мерзкая это привычка – дымить как паровоз. Лорна вообще вряд ли закурила бы, если бы не Дини.

Все началось, когда ее девочка вернулась из Англии.

Она снова забегала по квартире, время от времени поднимая глаза к потолку. Там, на втором этаже, ее дочь беседовала с психиатром. Поначалу Лорна и слушать не хотела о том, чтобы пригласить врача. В ответ на такого рода намеки она обычно говорила, что «девочке нужен отдых, вот и все». Но проблема заключалась в том, что Дини вовсе не собиралась отдыхать. Вернувшись из Англии, она сразу же законопатила себя в своей маленькой записывающей студии, оборудованной в подвале, и без конца сочиняла песни. Работала она в полном одиночестве, хотя до поездки в Англию у нее часто бывали музыканты из ансамбля. Теперь же Дини не звала никого, а лишь сидела и подыгрывала себе на старинной гитаре, за которую заплатила на аукционе бешеные деньги.

Наконец ее агент самым настоятельным образом потребовал, чтобы к Дини пригласили специалиста, и Лорна, поколебавшись, согласилась. В конце концов Дини и в самом деле производила странное впечатление – она была равнодушна ко всему, кроме своих песен. Даже дорогостоящие визиты дамы-психиатра ее мало интересовали.

Замок щелкнул, дверь наверху отворилась, и через мгновение элегантная доктор Матильда Хаулер появилась на покрытой ковром лестнице. Когда Дини в первый раз услышала имя дамы, она отчего-то захихикала. В последнее время девочка вообще частенько смеялась, но это не был смех веселого и беззаботного человека.

– Ну, как она? – спросила Лорна, стараясь говорить потише, хотя в ее голосе высокой ноткой проступило беспокойство.

Психиатр покачала головой, от тщательно отлакированной прически не отделился ни один волосок.

– Видите ли, миссис Бейли, у вашей дочери очень необычный случай. Мне приходилось в своей практике встречаться со многими людьми из сферы шоу-бизнеса. Как известно, всякому серьезному случаю психического отклонения предшествует некий знак или даже вполне материальная причина.

– Вы выяснили, в чем причина ее нынешнего состояния? – Лорна дрожащей рукой полезла в косметичку, чтобы извлечь оттуда очередную сигарету.

Психиатр в некотором недоумении пожала плечами.

– Она считает, что ее вывела из равновесия книга – книга по истории.

– По истории средневековой Англии? – Лорна в изнеможении прикрыла глаза. – Ее расстроил какой-то герцог, живший во времена Генриха Тюдора. Поначалу Дини довольно спокойно листала эту книгу и рассматривала картинки. Но стоило ей обнаружить информацию о парне по имени Гамильтон, как ее словно подменили. Помнится, под именем стояли две даты. Рядом с первой – 1516 год – красовался вопросительный знак. Судя по всему, автор не знал точно, когда этот самый Гамильтон родился. Вторая дата – 1540 год. Так вот, увидев эту дату, она сразу повела себя как-то странно. Кинулась покупать всякие исторические книги, она находила одно: дата рождения – 1516 или 1517 год, а дата смерти – 1540-й. Всегда тысяча пятьсот сороковой.

– Я уже задавала вам этот вопрос, миссис Бейли, но все же ответьте мне, не занялась ли ваша дочь научными изысканиями? Признаться, она чертовски много знает о династии Тюдоров.

Лорна хрипловато рассмеялась.

– Кто, Дини? Вы, наверное, шутите, доктор Хаулер. Дини всегда была плохой ученицей и наукой не занималась. Никогда.

Психиатр нахмурилась, отчего нарисованное, кукольное лицо на короткое время стало почти человеческим. Мне кажется, что Дини расстроила еще одна книга – Альбом по истории КВС.

– Истории чего?

– КВС – Королевских воздушных сил. Так называется английская военная авиация. Эта книга посвящалась молодым пилотам, которые в воздушной битве за Британию противостояли летчикам люфтваффе.

Лорна на всякий случай кивнула, хотя так до конца и не поняла, о чем говорит доктор Хаулер.

– И что же опечалило ее в этой книге? Она вам рассказала?

– Там она нашла фотографию одного молодого человека. Должна сказать, довольно симпатичного. Он читает книгу и держит в руке кружку с чаем. У него усталые глаза – надо признать, глаза просто необыкновенные, это видно даже на черно-белом снимке. Одет в летную куртку, в подписи под фотографией сказано, что он только что вернулся из полета. Да, чуть не забыла: буквально через неделю, в сентябре 1940 года, он пропал без вести.

– Так что же из этого?

– Здесь как раз начинается самое интересное, миссис Бейли. Ваша дочь настаивает, что пропавший без вести юноша есть не кто иной, как английский герцог эпохи Тюдоров! Она чуть ли не клянется, что это одно и то же лицо. Даже вырезала фотографию и вставила ее в рамку.

– Тогда она точно сошла с ума, – пробурчала миссис Бейли себе под нос. – Ну почему я не дала ей другое имя? Знаете, я назвала ее в честь героини Натали Вуд из фильма «Блеск на траве». Я не знала, что эта самая героиня закончит жизнь в сумасшедшем доме.

– Ваша дочь не сумасшедшая, миссис Бейли. У нее реальное представление о мире, в котором она живет, о собственной карьере. И она прекрасно относится к вам.

Лорна кивнула.

– Все так. Но с другой стороны, Дини кажется слишком отстраненной, ушедшей в себя. Раньше мы были очень близки, теперь я вообще ее не понимаю.

– Ясно, – кивнула доктор Хаулер. – Но повторяю, что очень многое в своей жизни она видит отчетливо, а вот некоторые аспекты воспринимает в искаженном виде. Впрочем, я уверена, что девушка справится со своей проблемой.

– Но когда она справится? Дама-психиатр вздохнула:

– Трудно сказать. Очень многое зависит только от нее. Кончать жизнь самоубийством она не собирается, равно как и вредить другим. Мне кажется, она страдает от какой-то неведомой потери.

Психиатр немного помолчала, пытаясь облечь свои мысли в слова, доступные пониманию Лорны.

– Видите ли, миссис Бейли, ваша дочь скорбит. Она некоторым образом носит траур по человеку, который никогда не существовал, а если даже он и жил на свете, то они с Дини, конечно, никогда не встречались. Боюсь, что такого рода помутнение или иллюзия появились у нее в Англии. Там она познакомилась с джентльменом, который поведал ей романтическую историю об огромной любви и погибшем пилоте. Родители этого джентльмена, насколько я поняла, были сильно влюблены друг в друга. И вот тогда в сознании Дини, надо сказать, довольно восприимчивом, возникла собственная легенда о великой любви, которую нельзя ни забыть, ни убить. Наверное, нельзя. По одной-единственной причине – эта любовь никогда на самом деле не существовала.

– Не обижайтесь, доктор, но я до сих пор не могу взять в толк, куда вы клоните.

Доктор Хаулер скрестила на груди руки.

– Из того, что я узнала о прошлом Дини, я поняла, что вышеупомянутая фантазия была для нее необходима, чтобы заполнить вакуум. То самое место в душе каждой женщины, которое отвечает за любовь – за любовь к мужчине, хочу я сказать.

– Я вас не понимаю.

– В ее жизни не было нормального мужчины, миссис Бейли. – Доктор Хаулер изо всех сил старалась быть терпеливой. – Кроме того, она не знала своего отца – о, не по вашей вине, конечно.

Лорна взгрустнула, вспомнив, что ее дочь сидела дома всякий раз, когда в школе давали традиционный вечер «Папочка танцует с дочкой». Бедняжка, она никогда не жаловалась.

Между тем доктор Хаулер продолжала: – Когда ваша дочь выросла, она вполне преуспела в жизни. Преуспела во всем, смею сказать, за исключением любви. Она пользуется довольно широкой известностью, она красива, талантлива, но, увы, очень и очень одинока.

– И что нам теперь делать?

– Я поговорила кое с кем из своих коллег – строго конфиденциально, разумеется, и мы пришли к выводу, что ей надо пережить период… хм, своего рода вдовства.

Лорна хотела было возразить, но доктор Хаулер подняла руку, чтобы предварить ее излияния.

– Послушайте, миссис Бейли, ей необходимо дать возможность погоревать. Она умная, интеллигентная женщина, к тому же с хорошо развитым воображением, если смогла придумать мужчину, который для нее все равно что живой. По этой причине и чувства, которые она испытывает, самые что ни на есть настоящие. Пустота, которая травмирует ее психику в этой связи, вполне реальная вещь. И страдания причиняет самые реальные. Пусть она страдает – ей необходимо через это пройти. Не пытайтесь ее осуждать или высмеивать, лучше помогите ей. Слушайте то, что она захочет вам рассказать. Время излечит ее душевные раны.

– Ничего себе «носит траур»! – ядовито передразнила психиатра Лорна. – Моя дочь, видите ли, потеряла мужчину, которого сама выдумала, а мы, значит, должны ей сочувствовать? Вот что я вам скажу, милочка: слишком много она стала зарабатывать, и в этом ее главная проблема. Я, к примеру, одна ее растила, работала по шестнадцать часов в сутки, только для того, чтобы ее прокормить…

Тут Лорна замолчала, потому что вдруг поняла, что перешла на крик.

Доктор Хаулер окатила Лорну вполне профессиональным взглядом. Она смотрела на женщину, так сказать, как на очередной случай, описанный в учебнике психиатрии. Пару минут спустя Лорна спросила:

– А как быть с ее карьерой? Вот уже четыре месяца она не выражает ни малейшего желания выступать перед публикой. Она как сумасшедшая сидит и сочиняет песни, отличные песни, лучше, чем когда бы то ни было. Так мне сказал ее продюсер. На фирме собираются выпустить ее новый диск, и продюсер хочет, чтобы она совершила большое концертное турне. Если Дини не поторопится, то другой такой возможности может не представиться. Считается, что их дуэт с Баки Ли пользуется огромной популярностью и…

– Она появится перед публикой только тогда, когда сама решит, что к этому готова, – перебила Лорну доктор Хаулер ледяным тоном. – Процесс выздоровления подстегивать нельзя. Скорбь – вещь очень личного свойства. И точного расписания не имеет. Лорна кивнула.

– Я выпишу ей мягкое снотворное на случай, если она не сможет заснуть. Кстати, бессонница – составная часть ее психоза. Я приду завтра, а пока до свидания, миссис Бейли.

С этими словами психиатр натянуто улыбнулась, взяла свою сумочку и была такова. Лорна уселась в мягкое кожаное кресло и посмотрела на многочисленные дипломы и награды, заработанные дочерью в творческих конкурсах, – они висели над камином, потом перевела взгляд на ненавистную пепельницу и снова потянулась за сигаретой. На сей раз она пришлась очень кстати.