На этот раз Селия возвращалась на площадь Вашингтона с легким сердцем. Брендан жив, а все остальное не важно.

Завидев знакомый дом, Селия рассмеялась. Тетя Пруденс не теряла времени зря: на двери красовался огромный черный бант и венок, достойный государственных похорон. Прежде чем войти, она подпрыгнула и, вцепившись в него обеими руками, сорвала и бросила на землю. Треск раздираемой ткани услаждал слух.

Едва венок был повержен, на пороге появилась тетя Пруденс в одном из самых своих эффектных вдовьих одеяний.

– Селия! – гневно прошипела она. – Как тебе не стыдно! Да, у вас с мистером О'Нилом были размолвки, но, будь добра, уважай приличия!

– Тетя Пру, а с ним ничего не случилось. – Она улыбнулась. – В конторе его не было, он всю ночь провел в меблированных комнатах.

– Это правда?

– Ну конечно. Миссис Харрис говорит, что сегодня утром он плотно позавтракал и куда-то ушел.

– Ты уверена, что он жив?

– Да, уверена. А иначе как бы он мог завтракать? – Селия вошла в холл.

Пруденс Купер стянула с головы траурный чепец.

– Ну, не знаю. Недавние события показали, что смерть нисколько не мешает покойному вести привычный образ жизни. Пойду наверх, вздремну немного. – Старушка устало поднялась по ступенькам.

Эйлин, тоже вся в черном, вышла из кухни.

– Мэм, примите мои соболезнования... – начала она. Но не успела она закончить, как в дверь постучали.

Горничная извинилась и подошла к двери.

– Мэм, пришел ваш покойный муж, – объявила она и как ни в чем не бывало вернулась на кухню.

– Что она сказала? – грубовато спросил Брендан О'Нил, входя в холл.

Он прекрасно выглядит! Цилиндр в руках, темно-серый плащ, густые, слегка взъерошенные волосы – то ли от ветра, то ли под шляпой. На лоб упал непокорный локон.

Селия взглянула ему в лицо. Резкие черты, и каждая подходит только ему и никому другому: к примеру, нос – для другого лица он был бы великоват. Брендан снял плащ и повесил на вешалку.

Она кивнула в ответ на его приветствие, едва удержавшись, чтобы не броситься ему на шею.

– Мадам, – начал он. Какой у него взгляд – всегда ли он так смотрел на нее? – У нас остался нерешенным один вопрос.

«О нет!» – мысленно воскликнула Селия, стараясь казаться внешне спокойной. Он уходит и хочет как можно скорее расторгнуть их брак.

– Это касается нашего контракта, – продолжал он. В ее сердце забрезжил слабый лучик надежды.

– Да? – Она старалась подделаться под его небрежный тон: он ведь ясно дал понять, что ее нежность и ласка ему не нужны.

– Ваши искусно поставленные представления не помогли решить проблему с моим зятем.

– Это так! – вздохнула Селия и нахмурилась. – И вы вправе расторгнуть наше соглашение.

– Да, – осторожно согласился он. – Но я бы хотел, чтобы вы выполнили свою работу до конца.

– Конечно, сэр.

– Не стоит спешить.

– Да, не стоит.

Они старались не смотреть друг на друга: Брендан изучал резные перила и пересчитывал ступеньки, ведущие наверх. Селия сосредоточила свое внимание на стойке для зонтиков, которую, по словам тетушки, привезли из Китая.

Интересно, зонтики тоже из Китая?

– Мне кажется... – промолвила она.

– Мы должны... – начал он одновременно с ней.

– Нет, сначала вы, – подхватили они хором. Брендан улыбнулся. Селия улыбнулась в ответ, забыв о том, что надо выглядеть суровой и неприступной.

– Я тут подумал, – продолжал он, разглядывая свои сапоги. – Может, ваша «Зеленая книга» нам пригодится?

– Я тоже об этом думала, – заметила она нарочито безразличным тоном.

– Хорошо. – Он взглянул на нее. – Я очень за него беспокоюсь.

– Я знаю, – сказала она. Ей захотелось дотронуться до его руки, но она побоялась, что ему будет неприятно ее прикосновение. – Позволь тебя спросить вот о чем...

– Имеет ли Гаррик какое-либо отношение к гибели Аманды?

– Да, я... – Она остановилась. – Но как ты догадался?

– Я и сам не раз задавал себе тот же вопрос. Страшно даже подумать об этом, правда? Прямо как в греческой трагедии.

Селия заметила в гостиной какое-то движение. Кто-то из служанок убирает комнату.

– Может, поднимемся наверх в кабинет моего дяди? Там мы и найдем «Зеленые книги», и спрячемся от чужих ушей.

– Замечательная мысль. – Он пропустил ее вперед. Поднимаясь по лестнице, Селия чувствовала на себе его взгляд. Очутившись у двери кабинета, она с трудом перевела дух.

– Проходи. – Селия толкнула дверь одной рукой, а другой поправила выбившуюся прядь волос.

Брендан посмотрел на нее так, словно хотел что-то сказать, но передумал и молча шагнул в кабинет дяди Джеймса.

– Извини за беспорядок. – Она перешагнула через коробку, валявшуюся на полу. – Можешь сесть вон там, рядом с чучелом вальдшнепа, только расчисти место.

Он сделал в точности, как она сказала.

– Итак, ты считаешь, что это Гаррик? – спросила она, усевшись напротив.

– Не знаю, – ответил он. – Иногда мне кажется, что да, иногда – нет. Но я почти уверен, что он состоит в каком-то тайном обществе.

– Неужели?

– Более того, я думаю, что твой Патрик мог бы многое порассказать.

– Патрик?

– Да. Я как-то спрашивал его про Гаррика, и он намекнул, что...

Селия ахнула и вскочила на ноги.

– Письмо дяди Джеймса! – воскликнула она.

– Какое письмо?

Она заколебалась. Он здесь, в нескольких дюймах от ее наследства. Ему, как ее законному супругу, принадлежит все содержимое шкатулки – деньги, письма и даже мамины серьги.

Но сейчас важнее узнать, кто же убил Аманду.

– Селия?

Она улыбнулась и достала из-за корсажа ключик.

– Извини, – промолвила она, коснувшись его колена, и он встал, несколько озадаченный.

Селия сняла подушки с сиденья у подоконника, затем приподняла само деревянное сиденье. И достала шкатулку.

Брендан молча наблюдал, как она открывала шкатулку и доставала дядино письмо.

– Сейчас зачитаю, – промолвила она, пробегая письмо глазами. – Вот здесь. Он упоминает Патрика и его тайное общество. Дядя Джеймс знал обо всем, что происходило в этом доме.

О'Нил смотрел, как глаза Селии перескакивают со строчки на строчку. Ему хотелось сесть к ней поближе, ощутить тепло ее кожи. Он перевел взгляд на письмо.

– Так у тебя есть приданое, – заметил он.

– Да, – призналась она. – Я узнала об этом сегодня утром. Тридцать тысяч долларов и мамины бриллиантовые серьги.

О'Нил молчал.

Селия перевела дух и добавила:

– По закону все это принадлежит тебе.

Брендан отвел взгляд от письма, и глаза их встретились. Он провел ладонью по ее щеке – просто не смог удержаться – и улыбнулся.

– Селия, – тихо произнес он, – я не притронусь к этим деньгам. Они твои.

– Но у тебя есть на них все права, – возразила она. Наверное, он не понял.

Но Брендан покачал головой и повторил:

– Они твои. – С этими словами он принялся внимательно читать письмо, оставив Селию гадать, что же за человек Брендан О'Нил.

Они договорились проследить за Патриком – сегодня вечером у него как раз выходной.

– Встретимся здесь, – прошептала Селия, подавая Брендану шляпу и перчатки.

– Нет, я пойду один, Селия. Это очень опасно.

– Вот именно. Тебе может потребоваться моя помощь.

– Селия, не спорь. – На щеке у него появилась ямочка – он с трудом сдерживал улыбку.

– Я не спорю. Я пойду с тобой.

– Нет.

– Брендан, я выросла в Нью-Йорке и знаю, как незаметно пробраться по переулкам. Как бы я иначе нашла тебя в пансионе миссис Харрис?

– Я решил, что ты отдала письмо портье, а сама последовала за мальчиком-посыльным из «Астор-Хауса».

– К твоему сведению, я... Но как ты узнал?

– Догадался. – Он ухмыльнулся.

– Прошу тебя, позволь мне пойти с тобой. Обещаю в случае опасности не лезть на рожон.

Брендан задумчиво смотрел на супругу. Что, если и в самом деле слишком поздно и он уничтожил надежду на счастье?

Если так, то это последняя возможность побыть с ней рядом.

– Хорошо, – согласился он наконец. – Но в случае опасности...

– Я дам деру, – подхватила она.

На этот раз он не смог удержать улыбку, и Селия ощутила слабость в ногах.

– Куда ты идешь? – спросила она.

– В контору. Счета в полном беспорядке и... что такое?

– У меня для тебя плохие новости.

– Что это значит?

– Вчера ночью контора на Уотер-стрит сгорела дотла. – Ты шутишь?

– Нет, к сожалению.

– А я как раз собирался туда, – сказал он, помрачнев. – Но в последний момент передумал и вернулся в пансион. Я ведь почти дошел до конторы, даже поднялся по ступенькам.

– Как ты думаешь, пожар имеет отношение к смерти Аманды?

– Не знаю. – Он задумчиво покачал головой. Селия коснулась его руки и тихо промолвила:

– Нам сообщил об этом Гаррик. Он сказал, что пытался тебя спасти.

– А что ему понадобилось в такой час на Уотер-стрит?

– Хотел поработать со счетами.

– Кто, Гаррик? Она кивнула.

Брендан помолчал в задумчивости, потом обернулся к ней.

– Селия, когда Гаррик сообщил тебе о пожаре, ты решила, что я...

Она порывисто взяла его за руку.

– Да! Поначалу я так и подумала.

И с этими словами поднесла его сильную большую ладонь к своей щеке. Не успел он спросить, что она почувствовала при этом известии, как Селия поцеловала его ладонь, и ее глаза наполнились слезами. Он прикрыл глаза и судорожно сглотнул.

– Благодарю, – сказал Брендан так тихо, что она не сразу расслышала.

Потом он улыбнулся и надел шляпу и перчатки.

– Все к лучшему, – заметил он таким тоном, будто ничего и не произошло. – Это значительно упростило дело – я вряд ли смог бы разобраться со счетами.

И он ушел.

Селия смотрела ему вслед из окна. Он шел решительной, упругой походкой. Этот человек только что узнал, что прошлой ночью кто-то пытался его убить, и этот кто-то – его близкий друг, зять, убийца его сестры. И все же он не шел, а словно летел, как на крыльях, – так идет человек, нашедший сокровище.

Селия не догадывалась, но именно так он и думал.

Они следовали за Патриком по извилистым улочкам Верхнего Манхэттена. Вокруг – фермы, лачуги, лишь иногда попадались особняки.

Патрик несколько раз оборачивался, словно чувствовал слежку. Они прятались за деревьями или заскакивали в таверны. Наконец все трое добрались до старого заброшенного дома. Внутри горел свет, по комнатам ходили люди. Патрик направился прямо к двери и, обменявшись несколькими словами с каким-то человеком, вошел внутрь.

– И что это значит? – шепотом спросила Селия.

– Понятия не имею.

Они смотрели, как в дом входили люди, воровато пробираясь вдоль изгороди. Небольшая группа остановилась у покосившихся ворот, о чем-то разговаривая. Брендан наклонился к ее уху и прошептал:

– Это ирландцы.

– Откуда ты знаешь? – удивилась она. Глаза его сверкнули в темноте. – Ах, ну да, конечно.

– Оставайся здесь. Я попытаюсь проникнуть внутрь.

– Я с тобой.

– Женщин туда не пускают. Побудь здесь.

Она не стала спорить. В ворота, которые не красили с тех пор, как Вашингтон попрощался с войсками, входили одни мужчины.

Из своего укрытия она видела Брендана: он уверенно шел по тропинке, потом что-то сказал человеку у дверей, и его сразу же впустили в дом.

Больше ей ничего не удалось разглядеть.

Ступая как можно осторожнее, она приблизилась к дому и спряталась за куст. Люди все шли и шли. Теперь она отчетливо слышала голоса – возбужденные, громкие.

«Ну, еще поближе», – решила она, бегом пересекла лужайку и очутилась у окна. Сквозь его грязные стекла мало что можно было разглядеть: полосы от тряпки искажали силуэты и свет ламп. В комнате не было ничего, кроме нескольких стульев, но на них никто не сидел. Мужчины столпились в другом помещении.

Но с этой позиции ей не удавалось их рассмотреть.

Перейдя к другому окну, она наконец-то заглянула в среднюю комнату. Ей показалось, что она заметила в толпе Патрика.

А вот и Брендан – он на голову выше остальных, и смешаться с толпой ему вряд ли удастся.

Теперь Селия могла разобрать слова. Говорили о свободе, голоде и революции. Упомянули Дэниела О'Коннелла, что было встречено криками ликования. А при имени Брайана Бору поднялся такой шум, что не стало слышно аплодисментов. «Лучше быть усопшим ирландским монархом, чем живым ирландским политиком, иначе восторженная толпа разорвет тебя на части», – подумала Селия.

Гаррика не было видно. Она вглядывалась в толпу, надеясь заметить знакомую долговязую фигуру, но тщетно.

Зато она узнала того, кого никак не ожидала увидеть. Это был громила с носом-луковицей, который приходил со своими двумя дружками за долгом дяди Джеймса. Наверное, эти двое тоже тут, стоят плечом к плечу, словно пришитые друг к другу.

Она подалась вперед, чтобы лучше видеть.

Нос-луковица держал речь, а все остальные столпились полукругом.

– Вот что я скажу вам, ребята, – говорил он с сильным ирландским акцентом. – Мы можем прекратить голод и освободить Ирландию! Нам нужны только деньги, парни. Так проявите щедрость, бросьте в шляпу, сколько кому не жалко. Ирландцы мрут от голода, пока мы тут с вами разговоры разговариваем...

По рядам пошла широкополая шляпа, и присутствующие стали рыться в карманах, хотя по их виду никак нельзя было сказать, что у них водятся деньги. Им бы самим собирать подаяния.

Громила с носом-луковицей ухмылялся и одобрительно кивал. Давайте больше! – как бы говорили его жесты.

И бедняки отдавали последние гроши.

Странно, когда он приходил к ней домой, она не заметила у него ирландского акцента. Ни у него, ни у его дружков.

– Позвольте мне сказать! – раздался решительный, властный и до боли знакомый голос. Селия вздрогнула.

Господи, Брендан! Что он делает?

Селия затаила дыхание, прислушиваясь, и протерла стекло, чтобы лучше видеть.

Собравшиеся загалдели, пропуская его вперед. Улыбка носа-луковицы несколько померкла, потом засияла с новой силой, когда Брендан очутился рядом. Он даже похлопал его по плечу, и Селия невольно прикусила губу, заметив, каким яростным взглядом смерил его Брендан.

– Друзья! Я Брендан О'Нил из Дублина. – Все захлопали. – Я согласен со всем, что здесь говорилось. Ирландия в беде. Там свирепствует голод. Да, Ирландия должна стать свободной страной.

Все снова зааплодировали, и нос-луковица радостно закивал.

– Но, джентльмены, – продолжал Брендан, – знаете ли вы, куда на самом деле идут деньги, заработанные вами с таким трудом?

Наступила тишина, и нос-луковица выступил вперед.

– Будь спокоен, дружище, деньги раздадут нуждающимся.

– То есть вашему хозяину? – подхватил Брендан. По толпе пробежал ропот.

– Нет, конечно. Деньги переправят ирландцам. Уже к Рождеству голодающие получат кругленькую сумму. И исхудалые личики детей расцветут от счастья...

– И как же они туда попадут?

– Не понял?

– Я о деньгах. Да и помогут ли ирландцам деньги, подумайте сами! Им нужна еда, зерно. Пригоршня монет вряд ли пригодится, когда нечего покупать.

– Да, это сложный вопрос. – Нос-луковица скривился.

– Безусловно. И все же я повторю свой вопрос, как деньги попадут в Ирландию?

– Мы перевезем их на корабле. Как же еще?

– Но сейчас конец ноября, сэр, – возразил Брендан. – Ни один корабль не пересечет Атлантику до весны.

В комнате повисла мертвая тишина.

– У нас арендовано специальное судно. – Ирландский акцент носа-луковицы куда-то исчез.

– Интересно получается, сэр, – заметил Брендан, скрестив руки на груди. – И из какой вы части Ирландии, позвольте спросить?

– Когда я был мальчишкой, мы много путешествовали. Так что я гражданин Ирландии, этого острова без границ. Увижу ли я еще когда-нибудь родную землю?

Рукоплесканий не последовало. А ведь эта фраза всегда вызывала всеобщий энтузиазм.

– А из какого графства ваши друзья? – продолжал допытываться Брендан.

– Мои друзья? Ну, они тоже переезжают из города в город. Мы так любим нашу родную Ирландию, что все время кочуем по стране в поисках сказочных заливов, зеленых холмов и прелестных девушек.

И снова тишина была ответом на эту патетическую речь.

– В каком графстве вы родились, сэр? Ведь ваша матушка наверняка остановилась там, чтобы произвести вас на свет.

В толпе послышались смешки.

– Я родился в графстве Клэр, – вымолвил тот наконец.

– Неужели? А в каком городе?

– Не помню. Я же был мальчишкой в то время. Собрание замерло – ни смешков, ни хлопков. Брендан смерил детину взглядом и снова обратился к толпе:

– Джентльмены! Это Сайрус Фаллер, известный также и под другими именами. Он уроженец зеленых холмов штата Пенсильвания. Его нанял член муниципального совета, чье имя я по понятным причинам разглашать не буду. Это вор и мошенник, джентльмены. Недавно я встретил его, когда он вымогал крупную сумму у одинокой леди. Он угрожал ей – с ним еще были два сообщника. Бедная женщина жила в постоянном страхе. Почему? Потому что считала, что ей надо выплатить долг, который давным-давно уплатил ее покойный дядя.

Селия ухватилась за подоконник слабеющей рукой, но устояла на ногах.

– Я протестую, сэр! – воскликнул нос-луковица.

– Минуточку, Сайрус. Ирландия всем нам слишком дорога, чтобы доверить ее судьбу какому-то проходимцу с поддельным ирландским акцентом. Мы должны объединиться, организовать союз. Да, деньги – это важно, но взаимопомощь важнее.

– Почему мы должны тебе верить? – раздались голоса в толпе.

Собравшиеся загалдели, гневно поглядывая на вконец стушевавшегося нос-луковицу. Его дружки уже успели ускользнуть под шумок.

– Почему? Не знаю. Прислушайтесь к голосу рассудка. И вот еще что. Я владелец компании «Торговые суда О'Нила» – крупнейшей в Лондоне и Дублине, а теперь и в Нью-Йорке. Мне нужны хорошие работники. Я хорошо плачу и считаюсь неплохим работодателем. Но главное, мне кажется, что нам надо собираться открыто, при поддержке города. Нам нечего скрывать – мы не воры и не убийцы. Я не буду пускать по рядам шляпу, но мы убедим политиков и торговцев помочь Ирландии.

Мужчины одобрительно загудели, и даже Селия поддалась всеобщему воодушевлению. И не услышала шаги за спиной.