Солнце вставало в желтой туманной дымке. Нарастающая духота говорила о том, что приближается ураган. Но Дарси было все равно. Голова раскалывалась, живот подводило, как при качке на корабле. Она сунула голову под подушку и постаралась снова заснуть.
Но слишком много шумов доносилось до нее. Хлопали двери, окликали друг друга голоса, стучали молотки. Постепенно все это сложилось у нее вместе: заколачивают дом. Приближается ураган. Ну и ладно.
Какое ей дело? После того, что она пережила вчера, что может сделать ураган? Ее счастье разрушил не шторм, а маленькая женщина. Конни, которая была любовницей Майлза задолго до того, как Дарси с ним познакомилась. Конни, которая получает чеки, подписанные рукой Майлза, и чей сын гордо разъезжает на его плечах.
Почему она так долго не хотела это признавать? Мальчик — сын Майлза. Должен быть. Она уткнулась в подушку, чтобы отгородиться от желтого света и ранящего открытия, но ей не удалось ни то, ни другое.
Она стала вспоминать черты лица мальчика — где прячется семейное сходство? Она сравнивала деталь за деталью, но не нашла ничего определенного. Несправедливо было бы сказать, что он похож на Майлза. На мать действительно похож. Но все-таки было нечто... в голубых глазах ей чудилось что-то знакомое.
Она раздраженно отбросила подушку и встала. Нельзя же весь день валяться в кровати, а так хочется. Верный своему обещанию, Майлз не пришел к ней ночью. Она лежала и ждала, но не слышала даже, чтобы он поднимался наверх.
Нет! Не может быть. Он не мог провести ночь в другом месте после того, что между ними было.
В зеркале на нее посмотрели запавшие глаза и спросили: а что между ними было? Для нее это был переворот, подчинивший ее тело целиком и навечно воле Майлза. А для него — откуда ей знать? Он опытный любовник. Наверное, каждая женщина, до которой он дотрагивается, преображается, чувствуя свое очарование. Он никогда не говорил о любви.
Головная боль усилилась, и она быстро натянула джинсы и майку. Может, чашка кофе взбодрит?
Дарси чуть не столкнулась с горничной, которая мчалась, не замечая ее.
Она постучала в дверь сестры.
— Входите! А, это ты. Слава Богу, что ты встала, Дарси. Майлз велел тебя не будить, но ты все спала и спала, и я уже забеспокоилась. Ураган повернул на север, или запад, или куда там еще и будет здесь к вечеру.
— На северо-запад, — машинально поправила Дарси и вдруг заметила на кровати раскрытый чемодан. — Что, плохо дело? Он накроет остров Санибел?
— Не знаю. Майлз говорит, надо уезжать. Он говорит, мы должны уехать до того, как начнется дождь. Говорит, что дамба будет забита машинами тех, кто спохватится в последний момент.
Тесса выглянула в окно.
— Не похоже на ураган, правда? Так тихо. Но Майлз говорит, через два часа все почернеет, усилится ветер и станет страшно. Здорово, правда? Я никогда не видела ураган. Мне бы хотелось остаться.
— Не дури, — сурово сказала Дарси. — Майлз считает, что надо уехать, а он знает, что говорит.
Тесса надулась и посмотрела на чемодан.
— Да, если это так уж опасно, почему он сам остается?
Дарси замерла.
— Остается?
— Да. — Тесса положила сверху тапочки. — Разве это справедливо?
Дарси похолодела, как будто предсказанный шторм обрушился на нее.
— Где он сейчас? — не отвечая на вопрос, спросила она.
— Где-нибудь в доке. Там сейчас куча дел.
Дарси выскочила из комнаты и быстро пошла вниз, бесшумно ступая по ковру. Тесса вдогонку крикнула:
— Дарси, ты куда? Майлз сказал, чтобы ты собиралась...
Она вышла из дома, забралась во взятую напрокат машину и включила зажигание. Значит, он отсылает их прочь? Что ж, если хочет от нее избавиться, пусть скажет это прямо в лицо. Она не даст ему сохранить хорошую мину при плохой игре.
В доке кипела жизнь, из-за урагана на берегу было больше людей, чем в солнечный день. Хмурые мужчины ходили туда-сюда, иногда грубо окрикивая загорелых юнцов, послушно перебегавших с одной лодки на другую.
Ветер уже набрал силу. Хлопали паруса, дюжие парни пытались их спустить; с криком кружили птицы, добавляя свой фальцет в зловещее шуршанье парусов; туманная дымка в воздухе из желтой стала серой; остро пахло солью.
Дарси остановилась возле лодочного магазина, не зная, где искать Майлза в этой толпе. Она даже не знала, которая из лодок его.
— Ты что здесь делаешь? Собрала вещи?
Она резко обернулась на грубый низкий голос. В дверях магазина стоял Майлз, его белую рубашку трепал ветер, волосы разметались по неулыбчивому лицу.
Он казался то ли сердитым, то ли встревоженным, а может, то и другое. Черные брови сошлись в одну линию, разделенную глубокой складкой. Глаза запали. Негодование Дарси тут же исчезло перед лицом настоящего конфликта, ей даже захотелось, чтобы у нее тоже появились какие-нибудь проблемы из-за шторма, для равновесия. Все эти люди были в равной степени захвачены близостью урагана. Ураган был реальностью, а не выдумкой, чтобы отделаться от нее.
— Нет. — Она облизнула губы и ощутила вкус соли. — Я только хотела спросить тебя, что происходит. На нас идет ураган? Тесса не знает. Метеосводки на нее наводят скуку. — Она попробовала улыбнуться.
Майлз в ответ не улыбнулся.
— Считают, что он пройдет чуть севернее, через Тампу. Но и нам достанется.
— Она сказала, мы должны эвакуироваться. Это, конечно, преувеличение? Если он не пройдет через Санибел...
— Это не преувеличение. Будет ужасный Дождь и ветер. Остров совсем открытый. — Он оглянулся. — Все суда, которые мы оставим тут на ночь, к утру унесет в море. У нас будут огромные убытки. А если еще штормовая волна... — Он на мгновенье прикрыл глаза. — Тебе нужно уехать, — продолжал он. — Эван отвезет вас на материк, как только вы соберетесь. Мы не одни такие, так что торопись, пока по дамбе можно проехать.
— Майлз... — Она не знала, что сказать. Она не хотела уезжать без него. — Вдруг будет не так плохо? Можно мне остаться...
— Нет, черт возьми. — Он грубо повернул ее за плечи лицом к морю. — Видишь белые барашки? Скоро ветер будет отрывать их от волн и забрасывать в воздух. Дождь зальет дороги, а ветер станет таким, что будет поднимать песок и разрушать все вокруг. Он сдерет краску с твоей машины, человека он изувечит, будет кровь. Думаешь, я позволю тебе остаться? Срочно собирайся и уезжай.
— А как же ты, Майлз? Я хочу, чтобы ты тоже поехал. Что опасно мне, то и тебе.
— Нет. Я знаю, как справляться с ураганом. Этот у меня не первый.
От беспокойства она рассердилась. Стиснув руки, сказала:
— Никто не может справиться с ураганом. Поедем вместе.
Он с усилием потер лицо, пригладил рукой разлохмаченные волосы.
— Не могу.
— Почему? — Чтобы быть услышанной в завывании ветра, она повысила голос, и он был сродни плачу. — Почему нет?
Ее несчастный вид смягчил черты его лица.
— Из-за Тревора.
— Кто такой Тревор? — Но она уже поняла.
— Сын друга. Ему пять лет. Два часа назад он убежал. Я никуда не могу уехать, пока мы его не найдем.
При этом он смотрел на море, как будто мог найти его там. Боль в глазах пылала огнем, и она отступила, обожженная этим жаром.
— Это сын Конни? — Она не знала, слышит ли он. Не похоже. В глазах у него было такое напряжение, как будто от усилия его воли мальчик мог материализоваться.
Но она ждала ответа, под дождем, исполненная страдания, не способная ни говорить, ни двигаться, и ответ появился. К Майлзу подбежала Конни и в отчаянии кинулась ему на грудь.
Майлз наклонился к ней и что-то говорил, потом они быстро пошли к выходу из дока, Майлз обхватил Конни за дрожащие плечи и вообще забыл о присутствии Дарси. На полпути он оглянулся и крикнул сквозь шум ветра:
— Дарси, поезжай домой! Возьми вещи и уезжай с острова!
В машине никто не разговаривал. Тесса дулась. Она считала, что ураган — это захватывающее событие; некоторые даже устраивают пир во время урагана, и она тоже хотела. В конце концов заявила, что Майлз — деспот.
Эван сосредоточенно маневрировал на узкой улице. Кто бы мог подумать, что на несчастном острове так много народу? А если бы очень сильный ураган! Но ураган «Джина» к таким не относится. Он несколько дней околачивался возле Флориды, между заливом и Атлантикой, и наконец выбрал залив, зацепив его западный край.
По улицам ползли сотни машин. Ветер свирепствовал, сгибая по обочинам австралийские сосны, которые горстями швыряли на дорогу длинные иглы. Дождь заливал лобовое стекло, так что дорогу Эван находил только по задним огням фар впереди идущих машин.
Дарси молчала, погрузившись в собственные печальные думы. Она пыталась рассердиться. Швыряя вещи в чемодан, она повторяла один и тот же вопрос: почему Майлз должен рисковать собой? Почему он остается на беззащитном острове, ожидая, когда ветер сорвет крышу с дома или вода захлестнет и унесет его? Почему он не едет с ней, со своей женой?
Она, конечно, знала, что Майлз прав. Даже если ребенок не его, он такой человек, что кинется на помощь. В какой-то момент Дарси почувствовала всю боль Конни: подумать только, этот миловидный курчавый мальчик потерялся, он сейчас где-то прячется, дрожа от страха, а вокруг воет ветер, свирепствует дождь...
— Нет! — внезапно закричала она так, что Эван подпрыгнул от неожиданности.
— Что? Что такое?
— Мне надо вернуться. — Она подергала его за рукав. — Отвези меня обратно в «Две пальмы».
— Ты с ума сошла? — Он снова посмотрел на дорогу. — Нам повезло, что выбрались. Назад мы не поедем.
Она сказала с непоколебимой решимостью:
— Я возвращаюсь. Если не отвезешь, пойду пешком.
— Дарси, не надо, — заныла Тесса. — Майлз сказал, чтобы мы уезжали.
— Я возвращаюсь. — Она взялась за ручку дверцы. — Мне идти пешком?
Эван растерянно посмотрел на нее и понял, что спорить бесполезно.
— Конечно, нет. Не знаю, как объясню это Майлзу.
В обратном направлении движения не было. Эван пробурчал, что ни один нормальный Человек не едет на остров. Через несколько минут они остановились у «Двух пальм».
Дарси открыла дверцу, поежилась от ветра и дождя и сказала:
— Спасибо, Эван. А теперь поезжайте.
Когда мы найдем Тревора, я попрошу Майлза отвезти меня на материк.
Не дожидаясь ответа, — какой смысл спорить под дождем? — она захлопнула дверцу и побежала к дому. Зайдя на террасу, оглянулась на уезжающую машину. Может, она и вправду сошла с ума, как сказал Эван?
Во-первых, как она найдет Майлза? Он может быть где угодно. А во-вторых, какое она имеет право здесь находиться? Если Тревор сын Майлза, то эту беду они должны встретить только вдвоем — он и Конни.
Ответов на вопросы не было, но это не имело значения. Важно было только то, что мальчик потерялся, что ему страшно, что Майзл в беде. Она любит Майлза, со вчерашнего дня она это знает. Пусть глупо, пусть безнадежно, но это так. А значит, она должна вместе с ним перенести все, что бы ни случилось.
Сзади хлопнула дверь. На пороге стоял Майлз, упираясь в дверной косяк. Рубашка прилипла к телу, мокрые волосы блестели.
— Где Эван? Черт его побери! Я же велел... — Посыпались злые слова.
— Не вини Эвана. — Она положила руки на его мокрую грудь. Рубашка облепляла его, как вторая кожа, под ней проступали мышцы. — Я велела ему отвезти меня обратно. Майлз, я... — она сбилась под его неприветливым взглядом, — я хочу помочь.
Его взгляд не смягчился.
— Нет, здесь опасно оставаться. Две линии электропередачи уже упали на Каптиву. Тебя может убить.
— Не убьет. — Террасу захлестывал дождь. Майлз подтолкнул ее к дому и, войдя, захлопнул дверь. — Я буду осторожна. Все будет хорошо. — В тишине дома голос звучал неестественно громко.
Из большой комнаты донеслась трель телефона, он отпустил Дарси и схватил трубку. Два-три раза что-то монотонно ответил, швырнул трубку и повернулся к ней. Пожалуй, лицо его чуть-чуть посветлело.
— Несколько человек сказали, что видели маленького мальчика в торговом центре «Хибикус». Мне надо ехать туда.
Она заговорила, опережая его возражения:
— Торговый центр большой, ты будешь искать с одной стороны, а я — с другой, получится быстрее. — Она старалась смотреть на него как можно тверже. — Майлз, не трать время, отговаривая меня. Я еду.
Он догнал ее у двери, и на напряженном лице мелькнула тень улыбки.
— Пистолеты и пивные бутылки? — Он тронул ее щеку холодной мокрой рукой. — Значит, ты решительная женщина?
Она кивнула, и, несмотря на промокшую одежду, в ней стало разливаться тепло — прикосновение его руки согревало и под холодным дождем.
Но он отнял руку, не замечая ее реакции, и провел по волосам.
— Тогда быстро! Я не прощу себе, если не найду его.
Торговый центр «Хибикус» был непривычно пуст. Сегодня никого не интересовали купальники, витые раковины, сувенирные майки и украшения. Те, кто остался на острове, могли толпиться только в магазине «Тысяча мелочей», выгребая батарейки, зажигалки и столько воды и консервов, сколько были в состоянии унести.
Майлз оставил машину у входа, и они разбежались в разные стороны. Дарси кинулась направо, где была небольшая смотровая площадка и магазин сувениров.
— Тревор! — Ветер унес ее голос. Она вдохнула побольше воздуху. — Тревор!
До нее донесся крик Майлза: «Тревор! Это я, Майлз!»
Она дергала дверные ручки, вглядывалась в щели заколоченных окон и непрерывно звала.
Каблуки застревали в деревянном тротуаре; при порывах ветра она прислонялась к колоннам, держащим крышу, и пережидала.
Дарси заглядывала даже в мусорные баки, становилась на четвереньки и проверяла места, куда можно заползти. Мальчика нигде не было.
Наконец, усталая, перепачкавшаяся грязью, она вернулась к машине. Майлз уже стоял там, и дождь хлестал его по лицу.
— Поедем домой. Может, кто-нибудь еще позвонит.
Обратно ехали медленнее. Она прижалась носом к стеклу, надеясь увидеть в темноте белую головку.
На Майлза она не смотрела, была не в силах видеть его несчастное выражение лица.
Он сказал, что никогда себе не простит.
— Ты не виноват, — вырвалось у нее. Но она тут же пожалела о своих словах. Что она знает об их ситуации? Все-таки Дарси была уверена, что в этом не может быть вины Майлза. Она повторила: — Ты не виноват, не кори себя.
— Виноват, черт бы меня побрал! — вдруг сорвался он, взглянув на нее с физически ощутимой яростью. — Я должен был предвидеть. Должен быть знать, что Джордж что-нибудь такое выкинет. Должен был знать в ту же минуту, как на тебе женился. Надо было что-то сделать, чтобы защитить Тревора от этого бандита.
Она отшатнулась.
— Джордж? — с удивлением переспросила она. — Джордж имеет к этому какое-то отношение?
— Имеет, сволочь. Какой же я был дурак, что не догадался раньше! Этого ни за что бы не случилось, если бы я не женился на тебе.
После этого в машине надолго повисла тишина. Что толку говорить? Когда машина остановилась, Дарси посмотрела на часы. Только пять. Она думала, больше. Темнота была непроглядная, как в безлунную ночь.
Они стремглав перебежали к дому, и Майлз сразу же прошел к телефону. Опять короткие фразы, не выражавшие ни надежды, ни отчаяния.
Он повернулся к ней, положил руки ей на плечи. На лице его читалась полная безнадежность.
— Тебе придется остаться здесь. Сделай это для меня, Дарси. Останься.
— Почему? — прошептала она, зная, что сделает все, что бы он ни попросил. Если Тревора погубил Джордж, если Майлз страдает из-за женитьбы... Она понимала с черной, давящей болью, что их брак этого не вынесет.
— Мне придется поехать в док, — говорил Майлз. — Уже два раза сообщали, что его видели возле моей яхты. Я ездил, но его там не было. Это самое опасное место на всем острове; надеюсь, у него хватит ума не оставаться в доке в такую погоду.
У Дарси сжалось сердце. Она знала, что он должен ехать, но ей было страшно. Она не спорила, только с безмолвной мольбой подняла на него глаза.
— Я не могу взять тебя с собой, — сказал он. — К тому же кто-то должен быть дома на случай, если он придет сюда. — Она чувствовала, как он напрягся. — Не спорь со мной. Оставайся.
И Майлз ушел.
Свет погас около семи. Она зажгла в большой комнате свечи, с гордостью отметив, что руки только чуть-чуть дрожат. Свечи не очень помогли, они всего лишь образовали два оранжевых круга в огромной черной комнате.
Пахло соленой водой и серой, и тени, вырвавшись из привычных рамок, колыхались на стенах и потолке.
Она съежилась в кресле, стараясь не думать ни о чем. Приемник трещал, но ей удалось расслышать в сводке погоды, что для Санибела худшее позади. Это хорошо. Она старалась поверить, что это все-таки хорошо.
Синоптики сообщали, что порывы ветра достигали шестидесяти пяти миль в час; этого было достаточно, чтобы поднять в воздух яхту и зашвырнуть ее, как игрушку, или сбить с ног мужчину, не говоря уж о ребенке.
Дождь барабанил в наглухо забитые ставни; она вцепилась в ручки кресла. И все время надсадно скулил ветер! Она закрыла глаза, чтобы не видеть пляски и хохота теней. Два часа. Его нет уже два часа! Слишком долго.
Новый звук был таким слабым, что она едва расслышала. Котенок? Заблудившийся, испуганный, мяукающий котенок? Она резко открыла глаза и прислушалась. Вот дождь. Вот дом скрипит под ударами ветра. Вот волны накатывают. А это что?.. Кажется, в дверь стучат.
Вскочив с кресла, она подбежала к двери и распахнула ее. На пороге стоял Тревор.
— Мне Майлза, — жалобно сказал мальчик тонким голоском. — Мне надо найти Майлза.