Я чувствовала себя такой усталой после Испании, что проспала всю субботу, просыпаясь только для того, чтобы посетить ванну и кухню. В воскресенье я бродила по квартире, смотрела телевизор и размышляла о том, что случилось между мной и Эндрю. Все чувства к нему, которые я так тщательно скрывала даже от себя, теперь выплеснулись наружу и захлестнули мое сердце, и мозг, и тело.

Мне хотелось рассказать все Индии и Руфь, но я не была готова говорить об этом даже с подругами. И как бы то ни было, они не знали о том, что я вернулась из Испании. Так что я никому не позвонила. Вместо этого за тостом с сыром я рассказала все Джою.

Он внимательно слушал не перебивая, — это то, что мне нравится в кошках, — и удовлетворенно мурлыкал, когда я его гладила.

— Знаешь, Джой, — поделилась я с ним, когда мы лежали на кушетке и смотрели телевизор, — возможно, я все это время любила Эндрю — можешь себе представить?

Джой посмотрел на меня и медленно прищурился, пока я трепала его большую, полосатую голову.

— Не знаю, почему я сомневалась в себе или в нем. Я даже не знаю, почему я так чувствую. Просто чувствую и ничего не могу с этим поделать. И мне кажется, что я и не хочу ничего с этим делать.

Глаза Джоя начали закрываться, пока я его гладила и разговаривала с ним.

— Не знаю, что случится, когда он приедет домой завтра вечером, но мне кажется, что все будет хорошо, Джой. Я надеюсь, что все получится.

Джой начал похрапывать, когда зазвонил мой мобильный. Я включила его и прочла имя на экране. Тони. Мне не следовало отвечать, не так ли? Ведь мы с Эндрю снова были вместе, а Тони не более чем привлекательное развлечение. Телефон продолжал трезвонить. С другой стороны, грубо было бы не ответить на звонок, когда я сижу дома. Какой вред от разговора?

— Хэлло.

— Эллен?

— Тони?

— Как дела?

Как мои дела? Были прекрасны, пока я не услышала его голос. Я была счастлива и полна решимости жить с Эндрю, пока не услышала голос Тони.

— Эллен?

— Да?

— Ты в порядке? Ты дома или еще в Испании?

— Я лежу на диване с Джоем.

— Мне нравится этот диван. Я хорошо его помню и теперь вспоминаю, что мы не закончили на нем одного дела.

Я засмеялась.

— Так как? — спросил Тони. Как насчет того, чтобы я приехал, и мы смогли бы закончить то, что начали?

На какой-то момент мне понравилась эта мысль, но потом я подумала об Эндрю. Какое бы действие ни оказывал на меня Тони Джордан, это была похоть, а не любовь. А то, что было у нас с Эндрю, стоило сохранить. И я не собиралась жертвовать этим, какой бы соблазнительной ни была перспектива увидеть Тони Джордана на моем диване.

— Не сегодня, — вот и все, что я смогла сказать.

— Моешь голову?

— Нет, Тони, мою Джоя.

Тони рассмеялся.

— Тогда как-нибудь в другой раз?

— Конечно, — выпалила я, прежде чем успела прикусить язык.

— Ну, привет, — сказал он и положил трубку первым.

Я побрела в кухню приготовить какао и тост и убедить себя в том, что я не напрасно отменила свидание с Тони Джорданом. По крайней мере, я устояла перед искушением позволить ему прийти ко мне. Джой недовольно фыркнул, когда я сбросила его с моего любимого места на диване. Я выпила какао, включила приемник и стала опять думать об Испании.

— Послушай, Джой, я знаю, о чем ты думаешь, и ты прав. Нам с Эндрю нужно поговорить о многом. А тут Тони — он такой привлекательный. Я знаю, что ты любишь Тони, правда, Джой? Но, о Джой, я думаю, что разница в том, что я люблю Эндрю. И это, в конце концов, только и имеет значение.

А потом я замолчала, потому что меня стало снова клонить ко сну. Я по-настоящему устала после Испании. Возможно, и от работы, и от жары, и от аварии, и от секса, и оттого, что должны были прийти месячные. Возможно, у меня даже задержка, подумала я, неся под мышкой Джоя и направляясь в постель. Все это промелькнуло в моей голове, перед тем как я заснула. От всего этого любой устанет.

На следующее утро я проснулась от звука дождя. Я даже обрадовалась тому, что шел дождь. Приняла душ, поела и обшарила нижний ящик шкафа в поисках плаща, а машину в поисках зонта, а затем не спеша отправилась по мокрой дороге на работу. Конечно, моя голова была полна мыслей об Эндрю. Я волновалась и немного побаивалась того, что может случиться, когда он вернется и нам придется столкнуться друг с другом в холодной, дождливой реальности. Но больше волновалась, чем боялась.

Я не без опаски припарковала розовую «хонду» на стоянке нашего офиса и побежала под проливным дождем в здание. Хейзелдин — промелькнуло у меня в голове, когда я шлепала по лужам. Теперь, вернувшись на работу, я должна была заняться Хейзелдином. Молли едва обратила на меня внимание, когда я проскользнула перед ее столом, но мне теперь было на это наплевать. Мне на все было плевать. И на дождь. И на то, что у меня розовая машина. И на то, что я все еще чувствовала себя разбитой, несмотря на то, что проспала весь уик-энд. Внутри меня все пело от радости, и ничто вне меня не могло разрушить это ощущение счастья. Так мне казалось.

Мне нужно было позвонить кому-нибудь из покупателей Хейзелдина и узнать, не приняли ли они решение. Возможно, первым я позвоню Идеальной Паре — Андерсенам. Я испытывала к ним непонятную преданность за то, что они не утратили интереса к этому дому, несмотря на мои усилия отбить у них охоту его покупать. Я открыла ящик, чтобы достать папку Хейзелдин. Ее там не было. Это было странно. Я порылась в других ящиках. При всей своей безалаберности я держала бумаги в порядке. Никаких следов.

Я встала и прошла через всю комнату к столу Молли. Она печатала на компьютере и не подняла головы, когда я к ней приблизилась.

— Молли?

Она медленно, словно плывя в меду, посмотрела в мою сторону.

— Да?

— Молли, ты не видела папку Хейзелдина?

— Хейзелдина?

— Да, Хейзелдина. Ее нет в моем столе. Я подумала, что, может быть, кому-нибудь понадобилось ее посмотреть, пока я была в Испании?

Молли улыбнулась, и мое сердце едва не остановилось.

— Как было в Испании? Я тебя не спросила. Ты хорошо провела время?

— Прекрасно, Молли. Я там работала. Но это замечательное место, и я чудесно провела время.

— Ну, ну, отлично.

Она отвернулась и снова начала печатать.

— Молли, так ты не знаешь, где я могу найти папку?

Молли стучала оранжевыми ногтями по клавишам.

— Ммм, может быть, она на столе у Райана. Теперь, когда ты упомянула об этом, я думаю, что это та собственность, которую он продал в пятницу.

Я взглянула на профиль Молли и увидела в уголке плотно сжатых губ размазанную помаду того же оранжевого цвета.

— Он не мог продать «Хэйзелдин», — проговорила я в панике, чувствуя, как похолодело у меня все внутри. — Это мой объект. Он не мог его продать.

Молли пожала плечами и начала печатать быстрее. Я подошла к столу Райана и открыла верхний ящик. Первая папка, которую я увидала, был «Хэйзелдин». Моя папка Хейзелдин. Я достала ее, раскрыла и прочла слово, написанное черным по белому. Слово, которое означало, что Райан должен умереть: ПРОДАНО. Такое маленькое и такое… А кто такой Роберт Уайт? Я никогда о нем не слышала. Так каким образом он ухитрился пролезть и купить Хэйзелдин, пока меня не было? Дверь открылась, и я увидела приближающееся ко мне безобразное лицо Райана.

— Эллен! Ты уже вернулась? Как было в Испании? Hasta la vista, baby, a?

Я сделала глубокий вдох и подавила желание заехать ему в челюсть.

— Райан, ты не мог бы пройти со мной на кухню?

Улыбка на физиономии Райана погасла, и зрачки расширились.

— Идем, — приказала я, стуча папкой Хейзелдин по его столу и не сводя с него глаз. Я открыла дверь в кухню и чуть не сорвала ее с петель, затем вошла в маленькое помещение и стала глубоко дышать. Я была уверена, что Райан стоял за дверью и взвешивал варианты — увидеться со мной на кухне или на людях. В конце концов он вошел на кухню. Я знала, что он так сделает, трус.

— Эллен! Погода там не чета нашей, да? Держу пари, ты огорчена, что не осталась в Испании. Ты бы никогда не вернулась, если бы знала, что возвращаешься к этому, правда?

— К этому? — переспросила я.

— К погоде. К дождю. Это нам компенсация за несколько недель сухой погоды, не так ли? Везде просто наводнение…

— О, дождь. Я подумала, что ты имеешь в виду нечто другое. Что-то вроде… дай-ка сообразить… да — маленьких негодяев, которые вонзают нож в спину и воруют мои сделки…

— Эллен!

— Не элленкай меня, дерьмо собачье! Я проделала всю работу, а ты… ты… как только я уезжаю, воруешь продажу моего объекта. Я не ожидала этого даже от тебя, Райан!

— Послушай, успокойся. Роберт Уайт появился в прошлый четверг и назначил цену выше других, а ты была в Испании. Чего ты от меня ожидала?

— Может быть, надо было сказать ему, что я вернусь через пару дней. Взять у Тима номер моего телефона и позвонить в Испанию. Не знаю, но я не ожидала, что ты окажешься таким ублюдком, вонзающим нож в спину.

— Ни к чему употреблять такие слова, Эллен.

— Я бы с удовольствием продала твой предательский маленький зад Тиму Глэдстоуну.

Улыбка сошла с лица Райана, сменившись таким жестким выражением, которого я у него никогда не видела.

— Ты занималась продажей этого дома много недель, а я сумел за один день закрыть сделку. Что ты скажешь на это, Эллен?

Я чуть не задохнулась от возмущения.

— Да мой кот закрыл бы ее, Райан! Покупатели уже грызли удила.

— Неужели? Это ты так говоришь. Как бы там ни было, нравится это тебе или нет, дело сделано. Дом продан. И его сумел продать я.

— На пять тысяч меньше, чем я собиралась за него получить. Особенно если был еще один покупатель.

Райан пожал плечами и выпрямился, так что казалось, что пиджак висит на нем, как на очень высоком и худом чучеле.

— Это ты так думаешь. В общем, мне надо идти работать. Увидимся.

Райан вышел. Я посмотрела ему вслед. Этот сопляк украл мою сделку и мои комиссионные. А я ничего не могла поделать. На моих глазах выступили слезы разочарования, и я хотела вытереть их на кухне. Если бы только я не поехала в Испанию… Но тогда бы не произошло того, что произошло между мной и Эндрю. Да, по крайней мере, что было, то было.

Этот маленький ублюдок. Я хотела свернуть его тощую шею. Мои месячные так еще и не пришли. Я подумала, что если заколю Райана или наеду на него моей розовой «хондой», то смогу восстановить гормональный баланс. Надо же, какая низость! Мне просто не верилось, что он на это способен. Но по крайней мере, он не украл у меня Хонан Террас. Или украл? Лучше проверить, лежит ли эта папка там, где я ее оставила.

Когда я вернулась в офис, Райана там не было и Молли тоже. Она, должно быть, утешает своего любимчика, думала я, роясь в столе в поисках папки Хонан Террас. Она была на месте. По крайней мере, хоть это хорошо, если только Райан не собирается прикончить это дело так же, как прикончили бедного старика Джерома.

— Извините? — раздался женский голос за моей спиной.

Я подняла глаза. Розовощекая женщина с широко расставленными голубыми глазами и светлыми кудрявыми волосами стояла посреди комнаты, держа на руках вырывающуюся маленькую девочку.

— Здравствуйте, — сказала я, — чем могу вам помочь?

Женщина улыбнулась и поставила на пол непослушную малышку, взяв ее за толстенькую ручку.

— Скажите, здесь нет поблизости Эндрю Кенни?

Я покачала головой.

— Извините, он в отъезде. Насколько я знаю, вернется завтра. Я могу вам чем-нибудь помочь?

Женщина нахмурилась и поднесла руку к лицу.

— О боже, — сказала она, сдвинув брови. Маленькая девочка начала пищать, и женщина наклонилась, чтобы взять ее на руки. Она зарылась темной головкой в мамино плечо.

— Может быть, я могу что-нибудь для вас сделать?

Женщина улыбнулась.

— Простите, я немного задумалась. Я была уверена, что застану здесь Эндрю. Но на самом деле это моя вина. Мне следовало прийти на прошлой неделе. Он позвонил мне перед отъездом, но я считала, что у меня еще полно времени.

В этот момент открылась дверь в офис Тима Глэдстоуна, и вышел он сам.

— Линда?

Блондинка обернулась к нему.

— Тим! Рада тебя видеть.

— Линда, как ты и малышка Кэти? Только посмотрите, как она выросла! Все в порядке? Эндрю еще в Испании.

Женщина по имени Линда обняла Тима Глэдстоуна. Тим провел по лицу Кэти кончиком пальца.

— Я знаю, — сказала женщина, — эта леди…

— Эллен, — подсказал Тим.

Женщина с улыбкой посмотрела на меня.

— Да, Эллен любезно предложила мне помочь. Но боюсь, что тут ничего нельзя поделать. Мне нужно как можно скорее подписать анкету на получение паспорта для Кэти. Не то мы не получим вовремя документы.

— Вы уезжаете в Америку, не так ли? — спросил Тим.

Линда кивнула.

— Поверить не могу, что я была так глупа.

— Тебе нужна подпись Эндрю? Без нее нельзя обойтись?

Линда отрицательно покачала головой.

— Если только я не обращусь в суд. Но зачем мне вся эта волокита, если отец Кэти живет здесь и готов подписать ее анкету? Если бы только я не тянула с этим и принесла бы анкету на прошлой неделе.

— Послушай, зайди ко мне в кабинет. Мы подумаем, как связаться с Эндрю. Эллен, пока я не забыл. В среду вечером будет официальный прием. Я бы хотел, чтобы вы пошли. Он будет дан в честь нового проекта, над которым мы работаем. Нужно будет, главным образом, познакомиться с новыми клиентами. Но я уверен, что вы получите удовольствие. Принарядитесь и развлекитесь. Вы сумеете пойти?

Я тупо уставилась на него, пытаясь вникнуть в смысл его слов.

— Конечно, — пролепетала я, не имея понятия, о чем он меня просит. — Нет проблем.

— Отлично. «Метрополь». В начале восьмого, по-моему. Поговорим позже. А сейчас я побеседую с Линдой.

Я кивнула. Тим Глэдстоун исчез в своем офисе с незнакомкой и ее ребенком. Их разговор прокручивался в моем мозгу. Я чувствовала, как кровь застыла в моих жилах, когда до меня начал доходить смысл слов. Эндрю — отец Кэти? Это объясняло, почему у матери-блондинки черноволосая дочка, а также то, что лицо девочки сразу показалось мне знакомым. Моя жизнь начала рушиться, как здание, на которое сбросили бомбу. Сначала Райан украл мой труд, а теперь еще это…