Челнок стремительно отдалялся от глыбы. Камень снова стал походить на старый, засохший сыр. Постройки слились с поверхностью, об их существовании напоминали только длинные черные тени, тянущиеся почти до самого горизонта.
– Не уверен, что смогу посадить эту посудину в условиях гравитации, – произнес отступник, держась за штурвал.
Челнок мотало из стороны в сторону, не смотря на все старания Ригана. Томас молчал, хотя подбирающаяся тошнота, просто обязывала прикрикнуть на напарника и приказать держать ровнее.
Наконец, покрытое сеткой трещин и помутневшее от перепада температур, лобовое стекло вогнулось внутрь салона, сигнализируя о проникновении судна в атмосферу Эсте. Одновременно с этим, на приборной панели загорелись несколько лампочек. Не в силах больше терпеть духоту и головокружение, охотник отстегнул колбу скафандра.
– Сдурел? – послышалось в динамиках шлема, но свист воздуха, проникающего в кабину извне да пиканье индикаторов, заглушили слова Ригана.
Мир наполнился, звуками, запахами, шумом в ушах, и привкусом крови во рту. Песенка на браслете постепенно сбавляла свой темп.
– Надо приземлиться в черте Урбо, – произнес Томас.
Отступник, последовав примеру напарника, тоже избавился от колпака. Правда челнок при этом, чуть не вошел в пике, но Риган, все же, сумел справиться с управлением и выровнять судно.
– Чего? – спросил он.
– Надо сесть внутри города, – повторил Паскаль.
– На кой хрен?
– Есть неотложные дела…
– Какие, к черту дела, Том? Все что нам нужно – это дождаться детонации, и насладиться пуском двигателей.
– Мне нужно посетить Департамент. Забыл?
– Что? Ты и вправду с головой не дружишь? Зачем тебе в Департамент?
– Хочу найти Ламанг, – ответил охотник.
– Чтобы убить ее?
– Уже не знаю…
– Как «не знаю»? – возмутился Риган. – Она же и есть цербо, его человеческая оболочка, его, черт дери, воплощение. Перезагрузка ядра не лишит ее связи с… искусственным разумом. Этот тандем провернет все так, что ты станешь виноватым во всех бедах человечества. Ламанг вновь сплотит вокруг себя обычных людей, «сколотит» новый совет и все повторится, пусть на это уйдет еще несколько лет, но это не меняет сути… Ее нужно ликвидировать… Но сначала убедиться, что корабль стартовал. Потому, что если тебя грохнут в логове цербо…
– Когда люди узнают, что во всем замешано правительство, то не допустят повторения…
– Слушай, Том…
– Нет. Давай теперь ты слушай, – оборвал Паскаль. – Однажды, я поверил тебе, принял твою идею, твою веру и прошел весь этот путь вместе с тобой. Теперь твоя очередь… Просто позволь мне сделать то, что я считаю нужным… Я не прошу помощи или содействия. Посади челнок как можно ближе к центру города, – вот и все, что от тебя требуется.
– Позволить тебе? То есть, ты спрашиваешь у меня разрешения?
– Не спрашиваю… Хочу, чтобы ты понял меня правильно, и не пытался поселить в моей голове сомнения…
Внезапно лобовое стекло кабины лопнуло. Приборная панель вспыхнула снопом искр. Вновь заревела тревога, а челнок резко завалился на бок и камнем пошел вниз.
– Какого хрена? – успел крикнуть отступник и вывалился из кресла.
За бортом, в свете дня, мелькнула какая-то тень. Послышалась пулеметная очередь и частые удары по корпусу судна.
– Нас атакуют… – выдавил Томас, отпихивая от себя Ригана и пытаясь усадить его обратно в кресло пилота.
Тот ухватился за штурвал и потянув его, сбросил скорость. Затем выровнял челнок, но, не рассчитав маневр, зацепил корпусом трубу теплоотводчика одной из фабрик индустриальной зоны. Это было сравнимо с ударом в гонг. Труба загудела, стряхнув с себя вековую пыль и сантиметровый стой ржавчины.
Нападавшим оказался винтовой дрон, вооруженный турелью. Не имея собственных мозгов, дрон управлялся через коммуникационную сеть, которая и в лучшие-то времена не отличалась стабильностью, и часто терял свою цель из виду, забирая то вверх, то далеко вперед. Но, в любом случае, миссию свою он выполнил, повредив систему управления челноком. Судно снижалось и прекратить его падение, отступник был уже не способен.
Челнок снова завалился. Риган с трудом удержал его от входа в пике и, на бреющем прошел над зданиями фабрики, пытаясь вновь набрать высоту.
– К центру держи! – настаивал охотник.
Взгляд скользнул по улицам города. Кругом валялись человеческие тела, разобранные роботы, какой-то мусор и перевернутые автомобили. Жизнь уже не «кипела» в привычном своем ритме, а была сосредоточена в бурлящих негодованием очагах, вокруг административного центра. Интенсивный огонь почти не велся, но редкие выстрелы все еще были слышны. Противоборствующие стороны исчерпали свои силы: Департамент остался без боевых машин, а человечество израсходовало почти все имеющиеся боеприпасы, что нелегально хранились в разного рода тайниках. Сейчас люди давили собственным гневом, стекаясь к площади Урбо и требуя ответов на все вопросы.
Центр был уже близко. Здание Департамента возвышалось над городом, закрывая собственной тенью целый квартал.
* * *
Челнок скользнул над мостовой, чиркнул двигателями по крыше транспортного тоннеля и, зацепившись за невысокую постройку, потерял часть тормозных двигателей. Оторванные сопла разлетелись в стороны, вперемежку с кусками облицовки и снесенного с крыши вентиляционного кожуха.
Под днищем что-то серьезно бабахнуло, а в кабину из-под пола ворвались языки пламени. Следующий удар уже пришелся о поверхность проезжей части. Раскидывая автомобили и разгоняя митингующих, челнок прополз через центральную площадь, подмял под себя какой-то магазинчик и перевалив, через ограждение, оберегающее коммуникации от неосторожных водителей, остановился, выдавив при этом, огромное бронированное стекло на входе в башню Департамента.
Внутри здания уже ревела тревога, носились охранники, раздавались команды.
Паскаль высунулся из кабины и выстрелил по приближающейся свите Ламанг. Вся охрана сплошь состояла из крупных детин, одетых в строгие костюмы и вооруженных легким оружием. Один из амбалов, поймав заряд, отлетел назад, забрызгивая кровью белые стены и потолок. Остальные мгновенно кинулись в стороны. Риган пару раз пальнул из пистолета, отбив у сотрудников охраны желание высовываться, по крайней мере, на несколько секунд.
С трудом выбравшись из сиденья, Томас избавился от скафандра. Отступника вытащить не удалось: кабина сплющилась и зажала его, не сильно, но штурвал здорово мешал, не позволяя покинуть сиденье.
– Брось, Том, – прокряхтел Риган. – Я сам справлюсь, только не подпускай этих… ко мне…
Паскаль выстрелил еще раз, целясь в силуэт, копошащийся за перевернутым столом, что некогда стоял на посту. От стола отделился еще один служащий и согнувшись пополам, затих немного в стороне.
– Ты как там? – спросил охотник.
– Еще немного, – выдавил Джон, борясь с застежками экипировки. – Почему по нам не стреляют?
– Нечем, – ответил Паскаль. – Департамент настолько был уверен в собственном плане, что снабдил личную охрану лишь табельным оружием.
В ответ на это, со стороны охраны послышались несколько пистолетных хлопков. Одна пуля вонзилась в металл кабины, вторая выбила остатки стекла, остальные просто ушли «в молоко».
– Видимо, это все… – подытожил охотник, посылая еще один заряд.
Болванка ударилась в косяк, выбив кусок облицовки, и рикошетом ушла в сторону. Армак разрядился почти полностью и по силе лишь немногим превосходил обычный пистолет. Еще пара выстрелов и это оружие станет совсем бесполезным.
Внезапно белая молния пронзила кабину челнока и, похоже, весь корабль насквозь. Следующий заряд проткнул приборную панель уйдя по касательной в пол и оставив после себя глубокую оплавленную борозду.
– Вот этого я и боялся, – произнес Паскаль.
– Это что такое было?
– Охотники.
– Я думал, ты лучший, – прокряхтел Риган, продолжая возню. – В смысле, полагал, что никто не осмелится выйти против тебя.
– Мы просто не оставили им выбора.
Джон наконец освободился, оставив скафандр зажатым между сиденьем и штурвалом.
– Пока не высовывайся, – произнес Томас, покидая кабину. – Я постараюсь увести их. Лестница справа. Как только все стихнет, можешь быть свободен.
– Ладно…
Охотник проник в здание и побежал к лифту. Джон все же выпустил оставшиеся пули, заставив противника сидеть смирно. Затем полез по карманам в поисках дополнительной обоймы. Пока охрана сообразила что к чему, Паскаль уже пропал из виду.
Вот и все. Все цели достигнуты. Что можно было сделать – сделано. Что должно было произойти – произошло. Поход против системы, длиною в целую жизнь, закончился короткой пробежкой от разбитого челнока до лифта, ведущего в апартаменты воплощения цербо – Элины Ламанг.
Ничего не было сказано на прощанье, ни каких громких, ни каких теплых, ни каких обнадеживающих слов. Человек, который поверил отступнику и ренегату Джону Ригану, который предал своих, ради истины, сейчас вернулся туда, откуда все началось. Что будет дальше, Джон не знал. Он снова был одинок, снова чувствовал пустоту, как когда-то на девятой палубе.
– Удачи, Том. – произнес он тихо, вставляя обойму в пистолет. – Надеюсь, еще увидимся.
Выстрелив в коридор несколько раз, Риган прошел в тамбур и, выбив ногой искореженную дверь, покинул челнок.
Пробежав по узкому проходу между зданием Департамента и соседней постройкой, он оказался на центральной площади, заполненной людьми.
Толпа гудела. Пассажиры Эсте требовали ответов, ждали чего-то, но штурмовать башню пока не решались. Никто не знал, что ожидает внутри, и стоит ли соваться в логово с голыми руками. Еще немного, и народ не выдержит. Найдется кто-то, кто поведет людей внутрь и почему-то Риган был уверен, что это будет именно он.
Выйдя на площадь, он обошел неработающий фонтан, перебрался через баррикаду, возведенную на случай атаки со стороны башни и, забравшись на крышу стоявшего неподалеку грузовика, крикнул что было сил:
– Жители Эсте! Департамент все это время скрывал от нас правду…
Тишина воцарилась почти мгновенно. Многотысячная толпа притихла, замерев в ожидании. Спустя мгновение, передние ряды колыхнулись, и волна поднятых рук принесла к грузовику невесть откуда взявшийся громкоговоритель. Риган принял устройство и выпрямился во весь рост. Он боялся быть застреленным снайперским выстрелом какого-нибудь охотника, но ситуация требовала полной отдачи и решительности.
* * *
Паскаль не поехал на лифте, опасаясь быть заблокированным в шахте, впрочем, подниматься по лестнице тоже было небезопасно, его могли зажать с двух сторон лишив возможности к отступлению, но иного способа подняться до апартаментов Ламанг просто не существовало.
Нападение последовало уже на втором этаже.
Кто-то принялся палить сквозь лестничные пролеты из армака, особо не разбирая целей. На действия охотника это мало походило, хотя стрелявшего вполне можно было понять, сходиться с Томасом в прямой дуэли или, хуже того, в рукопашную смельчаков пока не находилось.
Снизу уже были слышны шаги охраны. Сколько всего охранников в здании Паскаль не знал, но понимал, что достаточно, чтобы окружить его на лестнице и ликвидировать. Он покинул площадку и вышел в коридор второго этажа. Темный силуэт охотника метнулся в сторону, но Томас оказался проворнее и, вскинув винтовку, отправил заряд почти в слепую. Силуэт вскинул руки и, крутанувшись, распластался на глянцевом полу, забрызгав кровью белоснежную облицовку.
Убивать никого не хотелось, но необходимость пустить кровь все же существовала. Иного способа отвадить от своей персоны мобилизованную охрану и поднятых на уши охотников Паскаль не видел.
С противоположной стороны показалась группа людей в форме. Завидев Томаса, охранники бросились в укрытия, коими могли послужить лишь двери ближайших кабинетов. Почти половина полегла тут же, причем двоих Паскаль «снял» одним выстрелом, просто пробив одного из них насквозь. Остальные попрятались. Департаменту следовало выращивать клонов лишенных страха, хотя вместе с этим в них отсутствовал бы инстинкт самосохранения, то есть жертв было бы в разы больше.
Пройдя до противоположного крыла здания, Томас вышел на соседнюю лестницу, подобрав с пола армак поверженного охотника. Сам хозяин винтовки успел отползти в сторону и корчился в углу, зажимая простреленный бок.
Вспомогательный подъем оказался гораздо уже. На площадке почти не горел свет, облицовка на стенах отсутствовала, а лестничные пролеты были покрыты ржавчиной и выглядели достаточно хлипко.
Паскаль преодолел почти половину пути, грохоча ботинками по железным ступеням. Погони не было слышно, выстрелов тоже.
Внезапно он «услышал» ее. Почувствовал ее присутствие, наткнулся на ее мысли. Она была напугана, но не так как пугается человек. Она боялась инстинктивно, невольно, ее страх не был следствием надвигающегося переворота, он был просто опасением за собственную физическую жизнь, и он был спрятан достаточно глубоко, в первую очередь от электронного разума хранителя, которому бояться пока было нечего. Само существо Ламанг было полно решительности и решимости дать отпор, хотя бы тем первым, кто попытается ворваться в ее покои. Еще Томас «слышал» свое имя, не так явно, но все же, оно присутствовало в ее мыслях. Оно звучало где-то на задворках ее человеческого сознания и ассоциировалось с доверием и безопасностью. Она словно надеялась на него, ждала его помощи.
Рядом с Элиной был еще кто-то – человек, сотрудник Департамента, может даже охотник. Он не был охранником, скорее телохранителем, но она не верила в его силы. Так же чувствовалось присутствие механизма. Боевой модели, забитой до отказа тактическими схемами и методами ведения боя.
Томас вдруг осознал, что добраться до Ламанг будет практически невозможно. Даже если он поднимется на верхний этаж, миновав охрану и охотников, робот все равно не позволит войти.
Тем не менее Паскаль продолжил свой путь, уже ни на что особо не надеясь.
В коридоре верхнего этажа его встретили двое охотников. Томас успел выстрелить в ближайшего, но тут же был сбит с ног, ударом в спину. Растянувшись на полу, он успел перевернуться и встретить нападавшего согнутой в колене ногой. Противник оказался закованным в доспехи, и не особо воспринял тычок, правда шлем с его головы при этом слетел. В ответ он отвесил Паскалю почти сокрушительный левый, потерявший, правда, свою сокрушительность вследствие промаха – удар пришелся вскользь и лишь ободрал кожу на щеке. Томас снова ткнул коленом уже с большим эффектом, и нападавший нехотя отступил, продолжая держать жертву за ворот куртки. Охотники покатились по полу продолжая мутузить друг друга. В какой-то момент Паскаль оказался прижатым к стене. Попытавшись вывернуться, он на мгновение ослабил хватку, что позволило противнику переместиться за его спину и применить удушающий прием.
Ситуация приняла совсем скверный оборот. Томас выронил армак и направил все свои силы, чтобы разжать мертвый захват противника. Воздуха перестало хватать, голова наполнилась гулом, а шея и весь плечевой отдел позвоночника нестерпимой болью. Паскаль оттолкнулся от стены, заставив оппонента податься назад, и оказался сверху. Ударив затылком, он почувствовал, как хватка ослабла. После второго удара, он высвободился полностью и, добавив локтем, добился победы.
Охотником оказался бритый здоровяк, достаточно грузный для подобной работы, но здесь вероятно учитывался фактор физической силы, в ущерб ловкости и подвижности. Громила отполз в сторону заливая пол кровью, хлеставшей из разбитого носа. Томас не стал его добивать, ибо помимо сломанной переносицы, тот схлопотал еще и чудовищное сотрясение, потому считался выведенным из строя.
В этот момент звякнул колокольчик прибывшего на этаж лифта. Двери разъехались в стороны. В коридор вошли несколько человек в форме охраны.
«Отзови их, – попросил Паскаль мысленно, обращаясь к Ламанг. – Я не причиню тебе вреда».
Охранники остановились и молча уставились на него, стрелять никто уже не собирался. Томас позволил себе минутную передышку, затем поднял с пола оружие.
Значит Ламанг «услышала» его.
Дойдя беспрепятственно до нужной двери, Паскаль вошел в покои правительницы Эсте.
* * *
Обстановка ничуть не изменилась с момента его последнего визита. Разве что присутствовал робот, никак не отреагировавший на появление гостя. Окинув помещение взглядом, Томас не обнаружил Элины и прошел в комнату для совещаний.
Ламанг стояла спиной к окну. Она была все так же бледна и облачена в белый с красными вставками комбинезон. Чуть сбоку, на краешке стола сидела, сложив руки на груди, Марта Аласти. Она злобно посмотрела на Паскаля и демонстративно отвернулась в сторону. На ней была черная экипировка охотника, рядом, прямо на столе, лежала пара грозных пистолетов. Томас держал в руке армак, но поднимать оружия не стал, дабы не обострять и без того сложную ситуацию.
– Том… – произнесла Элина едва слышно. – Что ты сделал, Том?
– То, что посчитал нужным.
– Ты ведь один из нас…
– Никогда не был им. Я просто выполнял за вас грязную работу.
Ламанг замолчала. Ее глаза были влажными от слез. Ее человеческая сущность нуждалась в поддержке и понимании, но Паскаль не мог ей ничего такого предложить. Он вообще не понимал, что делать дальше, зато прекрасно осознавал, что ситуация заходит в тупик.
За окном постепенно темнело, тени вытянулись, звезды стали проступать сквозь синеву озонового купола. Свет в окнах соседних зданий стал различаться на фоне серого металла. На улицах зажглись фонари, забегали картинки вывесок. Но люди не спешили по домам, день должен был закончится каким-то итогом, каким-то решением.
– Зачем ты пришел, Том?
– Сказать, что все кончено, – ответил Паскаль. – Для тебя, для цербо, для Департамента в целом.
– Но ведь это неправильно. Ты не решишь человеческих проблем, простой сменой власти. Начнется анархия, которая приведет к деградации и вымиранию всего человеческого вида на Эсте.
– Не приведет…
– Ты не знаешь всей правды.
– Знаю. Я знаю все.
Робот вдруг напрягся, придя в боевую готовность.
– Цербо не позволит тебе покинуть это помещение, – произнесла Ламанг все так же тихо, – а моя смерть ничего по сути не изменит. Прости. Том, но я ничего смогу сделать…
Машина шагнула в кабинет, ее электронные мозги идентифицировали Паскаля как противника, ибо оружие в руках охотника представляло более чем серьезную угрозу. Узкий дверной проем ограничивал робота в движениях, и тактическое превосходство сейчас было на стороне Томаса. Механизм замешкался на секунду.
В этот момент здание содрогнулось. Освещение в кабинете погасло. Погасло везде, в соседних комнатах, в коридоре, на улице, во всем городе, по всему кораблю. Вся электроника выключилась, осталась лишь та, что имела аварийное питание. Внезапно наступила тишина, абсолютная, мертвая, космическая тишина.
Марта Аласти, воспользовавшись моментом, схватила пистолеты и спрыгнула со стола, но Паскаль оказался быстрее. Он вскинул армак и вдавил спусковой крючок. Заряд пробил Аласти голову навылет и пронзил стеклопакет, оставив в нем неровное отверстие с сеткой трещин и брызгами крови вокруг. Тело Марты перевернулось через ряд стульев, стоявших у окна и выбив стекло, исчезло в вечерних сумерках. Спустя несколько секунд, послышался далекий глухой удар и возглас толпы.
Томас еще какое-то время держал оружие на вытянутой руке, потом перевел ствол на Ламанг. Робот уже не представлял никакой угрозы. Он замер, потеряв связь с цербо, а вместе с ней и актуальность недавно полученной директивы, на устранение охотника.
Паскаль смотрел на правительницу Эсте сквозь прицел армака еще пару минут, затем опустил руку и молча покинул помещение. Он не смог ее убить. Для него это было очевидным решением, не требующим оправданий. Он не мог сказать точно почему так поступил, и уже не мог объяснить себе зачем вообще приходил. Возможно хотел поставить точку, хотел показать цербо, что только человек хозяин на корабле, и только человек принимает решения и управляет здесь всем.
Робот, стоявший в дверном проеме, не шелохнулся. Томас легонько толкнул его заставив убраться с дороги, прошел через темный коридор, заполненный охраной, вышел на лестничную площадку и направился вниз. На душе было скверно, но грядущие перемены, обещали вытеснить все лишние переживания.
* * *
– …Сейчас нам не нужно кровопролитие, – вещал Риган, в громкоговоритель. – Департамент лишился своей армии, и теперь беззащитен перед людьми…
Толпа слушал внимательно, народу было много, несколько тысяч человек и отступник переживал, что не все могут воспринимать его речь. Больше всего, он боялся неуправляемой реакции. Если люди сорвутся и побегут штурмовать здание, то свержение власти может превратиться в обыкновенную расправу, а сейчас этого совсем было не нужно.
– Все, что требуется, – продолжал он, – это собрать совет и переизбрать главу Департамента. Дальше мы пересмотрим всю структуру правления и создадим новую, которая будет нести ответ перед жителями за все свои действия.
Раздался далекий удар. Фонари, вывески, свет в окнах, все погасло. Наступила полутьма, создаваемая длинными вечерними тенями, отбрасываемыми высотками Урбо. Погас не только свет, остановилось все оборудование, подчиненное сети Эсте. Наступила тишина. Повеяло холодом. Единственным источником света осталось заходящее «солнце». Спустя несколько мгновений, послышались возгласы. Людьми овладела тревога. Подобного инцидента на корабле не случалось ни разу.
– Всем сохранять спокойствие! – объявил Джон. – Это запускаются двигатели Эсте. Сегодня корабль продолжит свой полет! Мы изменим порядок, пересмотрим законы и отправимся, наконец, дальше, нормальным здоровым обществом, способным самостоятельно принимать решения…
В этот момент, из окон, верхнего этажа здания Департамента, выпало тело и полетело вниз, сопровождаемое сверкающими в лучах заходящего «солнца» осколками стекла. Тело скрылось за ограждением и глухо ударилось о мостовую. Толпа ахнула.
– Власть свергнута. Не требуется никакой расправы, никаких смертей. Мы уже победили. Мы просто идем внутрь и выводим тех, кто не заслуживает права управлять жизнью на корабле.
Освещение вдруг включилось. Вывески ожили, загудели теплообменники, заработала вентиляционная система.
Почувствовался явный толчок. Сила тяжести начала смещаться в сторону кормы, незакрепленные предметы поползли по полу. Стало трудно держаться на ногах, многие попадали. «Солнце» резко уползло в район индустриальной зоны, осветив отсеки не видавшие света более сотни лет, затем, засияв несколько ярче, плавно вернулось на прежнее место. Его светимость как будто увеличилась, а сам источник опустился ниже к поверхности Эсте. Упавшая температура, начала выравниваться.
Толпа загудела. Сначала тревожно, потом испуг сменился восторгом и перешел во всеобщее ликование.
Риган невольно бросил взгляд в сторону глыбы. Камень, окруженный облаком обломков, отдалялся от корабля, постепенно уменьшаясь в размерах. В том же районе стал четко различаться светящийся след, оставляемый заработавшими двигателями Эсте.
Скорость возрастала в геометрической прогрессии, но стабилизаторы, включившись в работу, компенсировали ускорение, сводя к минимуму возникающие перегрузки. Вскоре ощущение движения пропало совсем, но корабль двигался, и двигался уверенно. Он вибрировал, гудел, в нем чувствовалось стремление, он жил.
– Вперед! – крикнул Риган. – Завершим дело!
Люди двинулись в сторону башни.
* * *
Элина сидела за столиком небольшой кафешки, на окраине Урбо. В ее глазах не было страха, не было печали, грусти, сожаления, вообще ничего, что могло отражать ее теперешнее положение. Зато исчезли высокомерность и презрение, которые Томас часто мог наблюдать в ее взгляде, и которые она быстро и умело прятала от него.
Благодаря стараниям Ригана, возглавлявшего теперь совет Эсте, Ламанг получила свободу. Она отдала приказ о прекращении сопротивления, едва люди вошли в здание Департамента, потому и оказалась в «плюсе». Это было мудрым решением с ее стороны, хотя немного и попахивало холодным расчетом, правда, непонятно на что направленным. Сейчас Элина все еще пребывала в растерянности, больше от того, что не знала куда податься и что делать дальше.
Томас сидел напротив нее, за тем же столиком, и никак не мог избавиться от легкой триумфальной улыбки. Он понимал, что, не смотря на столь благополучный исход, эта женщина представляет серьезную опасность для общества, даже после того, как цербо был изолирован от внешней сети, но чувство победы переполняло охотника, не находя выхода.
– Что будешь делать дальше? – спросила Ламанг, отпив кофе из чашки.
– Не представляю даже, – ответил Паскаль. – Займусь политикой…
– Политикой? – усмехнулась она.
– Ну, да, – пожал плечами охотник.
– Справишься?
– Ты ведь мне поможешь.
Она не ответила. Но, Том знал, что она будет сотрудничать. Обязательно будет, не потому, что ей некуда было деваться или она могла надеяться на какое-то чудесное восстановление собственного «статуса кво». Нет, причины ему были неизвестны, но в этот момент он «видел» ее насквозь, «слышал» ее мысли, знал о ее чувствах и готовности пойти навстречу.
Сейчас Ламанг была человеком, обычным смертным существом, отягощенным знаниями истории всего человечества, всех его ошибок и промахов, всех его удач и побед. Она знала обо всем, и она была слишком ценна для людей.
Еще Паскаль «видел» цербо, чувствовал его спокойствие и решительность. Искусственный разум потерял былую свободу, но, даже будучи в «клетке», продолжал рыться в собственном коде, ища лазейки. Он боролся за собственную «жизнь» и ни что не могло остановить его.
Риган «погряз» в политике. Бывший отступник почему-то решил, что именно он займет место Ламанг. Но все должны будут решить выборы сначала Совета, а уж потом и главы Департамента. Впрочем, Томас был не против, если Джон «встанет у руля». Не потому, что Риган обладал какими-то особыми талантами, а потому, что из всех сотрудников Департамента, он точно, на все сто процентов, был обычным человеком. Он знал не понаслышке, что такое ЦЕРБО и на что оно способно. Джон пообещал, что как только все образуется, то непременно учредит службу по полной ликвидации искусственного разума. Оставлять хранителя на корабле было слишком опасно. Ведь, если когда-нибудь, эта «дрянь» вновь вырвется в физический мир и обретет власть, то уже оставит пассажиров Эсте в катастрофическом меньшинстве.
Конец
2015 г.