«Следите за индикаторами», – возникло сообщение на консоли.

Риган таращился во все глаза на две мерцающие точки, болтающиеся в воздухе в пределах голографической рамки сканера. Точки располагались вплотную друг к другу и пребывали в относительно неподвижном состоянии. Две окружности, размерами с кулак каждая, синхронно бегали по активной области, повторяя движения зрачков отступника. Следить за индикаторами, по мнению Джона, означало – держать окружности прямо «поверх» точек.

– Черти что, – выдохнул он, бросая взгляд на Томаса. – Я уже пять минут пялюсь на эти пятна и все без толку.

– Попробуй сфокусироваться на них, – бросил Паскаль.

– А я что делаю?

Томас выглянул в коридор.

Сейчас его больше волновал вопрос осведомленности Департамента относительно «смерти» робота и местонахождения сердца корабля. Пока было тихо, никаких сигналов или возмущений, но тревога явно ощущалась в атмосфере, и даже не тревога, а какая-то настороженность. Если верить Йену, то Департамент был не в состоянии определить сигнал охотника, и уж тем более запеленговать его. Тем не менее, что-то висело в воздухе, как будто предчувствие…

Риган сфокусировал взгляд на точках. Окружности, следящие за его зрачками, стали различаться отчетливее и уменьшились в размерах. Надпись исчезла. Внезапно точки пришли в движение, принявшись перемешаться по вертикали туда и обратно, сохраняя при этом близкое расположение друг к другу.

Джон на мгновение потерял их из виду…

«Следите за индикаторами», – вновь появилась надпись.

– Слежу… – проворчал отступник, водя головой вверх-вниз вслед за точками.

Через секунду «индикаторы» разбежались в разные стороны, так что держать в фокусе оба стало невозможным.

– Черт… – выругался Риган вполголоса, вновь потеряв контакт.

«Уровень третий. Результат положительный», – засияли буквы внутри голографической рамки.

– Дьявол! Том, я прошел этот чертов тест! – воскликнул отступник, отворачиваясь от голограммы.

– Поздравляю, – отозвался охотник, безо всякого энтузиазма.

Ставни не двигались.

– Твой черед, – произнес Риган, видя, что ничего не происходит.

– Или ты что-то сделал неправильно…

– Хрен знает…

Джон вновь сосредоточил взгляд на «индикаторах».

«Уровень третий. Результат положительный», – вновь появилась надпись.

– Да нет, все в норме, – пожал плечами он. – Иди попробуй, может и правда, нужно обоим пройти через все эти проверки. Мы ведь вдвоем прошли через детекторы, соответственно система знает, что…

Томас подошел к голограмме.

«Следите за индикаторами».

Точки продолжали двигаться в разнобой. Томас попытался сосредоточиться сначала на одной, затем на другой, потом, не смотря на уверенность, что этого никогда не получится, на обеих сразу.

– Проклятье! Джон, как у тебя это получилось?

– Не знаю. Как-то само…

«Уровень третий. Результат положительный».

– Надо же… сработало! – удивился Томас.

– Я говорю нас проверяют на принадлежность к хомо сапиенс. Робот смог бы держать в фокусе оба изображения, а человеку это не под силу…

– Чушь, – отозвался Паскаль, но тяжелые ставни уже поползли вверх, открывая проход в следующее помещение.

– Интересно, что там дальше, – тихо сказал Риган проходя в открывшийся проем.

– Заставят попадать пальцем в нос, с закрытыми глазами, – съязвил охотник.

В какой-то степени отступник был прав, тесты отличались примитивностью, но с эффективностью задач спорить было сложно. Попутно возникал вопрос «зачем»? Неужели конструкторы Эсте и вправду думали, что у роботов возникнет необходимость проникнуть внутрь и что-то там испортить?

На самом деле искусственным интеллектом сложно было кого-то удивить в нынешнее время. Алгоритм, написанный давным-давно, использовался в программном обеспечении чуть ли не каждого механизма, ограничения накладывались лишь на профильность, но и они легко обходились. Например, погрузчик, коих было большинство, мог запросто использоваться для выполнения прочих функций вплоть до охраны и даже ликвидации. При этом никто никогда не задумывался о каких-то протоколах безопасности и невозможности робота причинить вред человеку. Вовсе нет, только человек был ответственным за сохранность собственной жизни и здоровья. Робота нельзя было чему-то научить, только приказать, а уж выполнение приказа напрямую зависело от его профильности. Обучаться на Эсте мог только цербо, но он был не механизмом, а всего лишь программой.

Беглецы вошли внутрь.

Помещение оказалось небольшим. Внутри было пусто, если не считать мутного зеркала, полностью занимающего одну из стен, и плотно закрытой толстенной дверью.

Томас остановился, бросив взгляд на расплывчатое отражение. В следующую секунду его очертания обрели красный ореол, постепенно сузившийся до размеров небольшой окружности описывающей район затылка охотника.

«Внимание, инородное тело – высветилось сообщение прямо поверх отражения. – Сохраняйте неподвижность».

Томас замер.

Силуэт Ригана в «зеркале» ничем не подсвечивался, и не содержал ни каких надписей.

«Назначение не определено. Ликвидация невозможна: угроза жизни. Статус: игнорировано».

Красная обводка пропала, надписи растворились. Послышался легкий щелчок отпираемых замков.

Риган тут же навалился на дверь. Та, нехотя поддалась.

По ту сторону ждал просторный круглый зал со странным агрегатом под потолком. Стены зала не содержали окон и по структуре напоминали сделанные из матового стекла соты. Больше внутри не было ни чего. «Соты» излучали мягкий свет, а установка на верху, тихонько гудела.

Томас осторожно прошел в центр.

Почуяв приближение человека, установка издала звук похожий на сигнал клаксона и по «сотам» забегали зеленоватые огоньки. Внутри зала очертился светящийся круг зеленого же цвета. Так получилось, что Паскаль оказался внутри этого круга, а Риган за его пределами.

– Аудиенция для одного, – послышался голос, и точно в центре помещения возникло голографическое изображение человека.

Фигура была одета во что-то длинное, скрывающее его ноги и содержащее подобие капюшона, но этот элемент одежды не скрывал головы, а просто свисал с плеч. Человек был мужского пола, с небольшой бородой и практически полным отсутствием волос на голове. Его изображение дрожало в воздухе, реагируя на малейшие колебания атмосферы. Охотник замер и попытался не делать движений вообще, дабы не тревожить столь зыбкий образ.

Риган притаился в стороне. Его взгляд отражал полное недоумение.

– Томас Паскаль, – произнес человек, начав прохаживаться по кругу. – Охотник. Класс четвертый. Уровень допуска: семь. Идентификатор: четыре, три, семь, один. Не могу определить назначения данных цифр, но полагаю они имеют некий статус…

– Мы разве знакомы? – не удержался Том.

– Перед тобой графический образ интерфейса системы наблюдения и фиксирования процессов Эсте Паметан. Если тебя не устраивает отображаемая модель, ты можешь выбрать любую из предложенных либо отключить образ совсем…

– Нет. Пусть остается как есть… – поспешил ответить Томас.

– Хорошо, – ответила голограмма. – Можешь выбрать имя, при помощи которого тебе будет удобно обращаться ко мне.

– Ээ… Стив, например…

– Отлично, Том. Я Стив, рад познакомиться… Начнем аудиенцию. Твое имя известно мне из ранее полученных данных, но сопоставлено с личностью непосредственно сейчас. В твоем представлении не было необходимости, так как вживленный в шейный отдел твоего позвоночника неизвестный объект, транслирует сигналы твоего мозга. Их сложно назвать оконченными мыслями, потому как структура довольно сложно поддается дешифровке, однако, имя и перечисленные статусы распознаются очень отчетливо. Я ответил на твой первый вопрос?

Охотник взглянул на Ригана. Тот лишь пожал плечами.

– Да…

– Следующий вопрос, Паскаль, – предложил Стив.

– Ээ… – Томас вновь посмотрел на Джона.

– Аудиенция для одного, – напомнила голограмма. – Второй присутствующий сможет задать вопросы только в свою очередь.

– Причины остановки корабля, – произнес Томас, первое что пришло в голову.

Изображение дрогнуло, затем замерло на секунду. Наконец, вновь обретя подвижность, фигура принялась расхаживать взад-вперед.

– Исходя из ситуации, я предполагаю, что вопрос касается Эсте Паметан. Далее хронология событий, касающихся непосредственно остановки судна: двадцать девятое октября, семьдесят шестого года полета, примерно в четыре часа после полудня, в жидкостном резервуаре номер тринадцать, содержащем отфильтрованную возвратную воду, произошел выброс энергии, предположительно детонация взрывчатого вещества, мощностью достаточной для разрушения стенок сосуда. Жидкость пролилась внутрь отсека, затопив несколько переходов и проникла за пределы озоновой сферы, где подверглась воздействию низких температур, вследствие чего кристаллизовалась. Процесс кристаллизации повлек за собой разрушение оболочки затопленных отсеков, деформацию переборок и вывод из строя нескольких гравитационных модулей, поддерживающих озоновую сферу. Тест системы жизнеобеспечения Эсте показал неудовлетворительные результаты, поэтому была запущена перезагрузка ядра основного процессора пространственного модуля. Сброс параметров позволил внести необходимые поправки в центровку озоновой сферы, откорректировать мощность гравитационных полей и произвести проверку остальных систем, которая выявила отсутствие навигационного модуля в центре управления полетом. В четыре часа двадцать две минуты после полудня начался процесс остановки основных двигателей и принудительное торможение корабля, в соответствии с протоколом два-четыре-девять-четыре-восемь-пять-пять-пять шесть-девять-семь-четыре-три, содержание которого сводится к необходимости удержания судна в точке потери курса, до выполнения корректировки. Двадцать шестого февраля, семьдесят седьмого года полета, в девять часов сорок одну минуту, процесс был завершен. Скорость корабля была снижена до необходимого минимума, а все двигатели потушены. Навигационный модуль отсутствует по сей день, его местоположение неизвестно. Система находится в ожидании корректировки курса. Для справки: сегодня третье августа, сто девяноста первого года полета. Задержка, без учета времени оставшегося пути, составляет примерно сто пятнадцать целых и четыре десятых года. До точки назначения остается примерно шестьдесят три целых и семь десятых лет полета. С учетом времени разгона до плановой скорости, данная цифра остается неизменной.

Томас слушал внимательно, пытаясь вникнуть в суть, дабы правильно задать следующий вопрос, но причина остановки немного шокировала его, да и уточняющие цифры заставили по-новому оценить всю сложность ситуации.

«Выходит, корабль дрейфует уже сто пятнадцать лет».

– Получается, кто-то украл навигационный модуль из системы управления полетом? – спросил он, вслух.

– Точных данных по этому вопросу не существует, – ответил Стив, вновь замерев на полсекунды. – Однако в системе имеются обрывочные записи, оставленные неким Тайлером Фонгом, исходя из которых можно предположить, что именно вышеупомянутая личность причастна к пропаже данного элемента оборудования. Здесь стоит отметить, что Тайлер Фонг никогда не фигурировал в базах данных, следовательно, его существование необходимо считать условным. Но человек, скрывающийся под этим именем, целенаправленно вносил информацию в центр наблюдения и фиксирования, используя различные источники, как если бы намеренно пытался оставить след. Отсюда можно сделать вывод, что Тайлер Фонг, кем бы он ни был на самом деле, причастен к пропаже навигационного модуля.

– Что еще известно о Тайлере Фонге?

– Вопрос некорректен, требуется уточнение, – ответило изображение.

Томас задумался. Самописец не станет рассказывать всю подноготную Фонга, только потому, что посчитает это интересным. Нет, здесь нужно задавать конкретные вопросы, то есть придется вытягивать все буквально по предложению.

– Исходя из оставленных Фонгом записей, можно узнать для чего он забрал навигационный модуль?

– Тайлер Фонг объясняет данное действие протоколом два-четыре-девять-четыре-восемь-пять-пять-пять шесть-девять-семь-четыре-три, содержание которого сводится к необходимости удержания судна в точке потери курса до выполнения корректировки.

– То есть, он самостоятельно решил, что корабль сбился с курса, и опираясь на вышеупомянутый протокол, добился его выполнения? – спросил Паскаль, начиная путаться.

– Программное выполнение протокола два-четыре-девять-четыре-восемь-пять-пять-пять шесть-девять-семь-четыре-три произошло после перезагрузки ядра центрального процессора, – поправила голограмма. – Но, анализируя последующие события и оставленную Тайлером Фонгом информацию, можно предположить, что разрушение жидкостного резервуара было произведено с целью увеличения разницы между установленными и получаемыми метрическими показателями, что должно было вызвать сброс данных. Собственно, это и произошло. Здесь выстраивается цепь событий, хронология которых описывается тремя ключевыми моментами: извлечение навигационного модуля, разрушение резервуара и остановка пространственного модуля.

– Стоп! – Паскаль поднял руки вверх, требуя тишины. – Выходит, это просто была хитрость? Фонг хотел остановить Эсте, и придумал такой вот ход… Проник на мостик, украл деталь и вызвал перезагрузку, дабы обратить внимание системы на отсутствие этой самой детали, а автоматика корабля уже довела процедуру до конца…

– Этого требовало условие протокола два-четыре-девять-четыре-восемь-пять-пять-пять шесть-девять-семь-четыре-три.

– Что там в этом протоколе, еще раз?

– Судно должно удерживаться в точке потери курса до выполнения корректировки, – отчеканил Стив.

– Черт…

Риган все это время стоял за пределами очерченной светом окружности и с недоумением на лице слушал разговор охотника с машиной. У него не было собственных вопросов, он всецело полагался на Паскаля, будучи уверенным, что тот способен провести грамотный диалог и получить всею необходимую информацию.

– Почему Фонг остановил корабль? – задумчиво произнес Том. – Он не был уверен в правильности курса? Нет, это не вопрос…

Стив неторопливо прохаживался по помещению.

– Да кто такой этот Тайлер Фонг? – на выдержал Риган. – Откуда он вообще взялся?

– Аудиенция для одного, – отрезала голограмма, остановившись.

– Кто такой Тайлер Фонг? – повторил Томас, не особо надеясь на ответ.

– Вопрос некорректный, – пояснил Стив.

– Он оставил какие-либо данные о себе?

– В качестве ответа я могу сформировать хронологический порядок становления данной личности, исходя из внесенной информации, директив ЦЕРБО и записей источников наблюдения.

– Если это приведет к пониманию ситуации, или поможет для формирования более правильных вопросов… – вздохнул Том, уже отчаявшись в чем-либо разобраться.

– Имеются данные о событиях, предшествующих появлению Тайлера Фонга, являющиеся непосредственной причиной его рождения, – сообщила голограмма. – Эта информация привязана самим Фонгом к основным документам, для… цитата «правильного понимания действий, повлекших остановку корабля». Включить их в отчет?

– Да, – ответил Томас, пытаясь усвоить фразу: «причиной его рождения».

Стив снова «завис», на этот раз надолго. Паскаль даже успел подумать о выходе из строя программы, но тот все же пришел в движение и продолжил «аудиенцию».

– Тридцатого марта, пятьдесят пятого года полета, в восемь часов, одиннадцать минут, было зафиксировано нарушение герметичности биосферы номер четырнадцать, содержащей биологические образцы под номерами, начиная с четыре-четыре-восемь-девять-шесть-пять и заканчивая четыре-пять-восемь-восемь-девять-четыре. В следствии чего за пределы биосферы проникли несколько экземпляров Thyris fenestrella (Мотылек Обыкновенный). Попытки изолировать насекомых не принесли результата. Данное происшествие повлекло за собой распространение этого семейства бабочек по всему кораблю, их дальнейшее развитие и возникновения различных мутаций, ведущих к появлению других видов, не поддающихся стандартной классификации. Нарушение герметичности биосферы было вызвано ослаблением конструкции вследствие ошибки проектирования, и считается форс-мажорным фактором. Распространение насекомых по отсекам и их катастрофически великая, на данный момент, численность, являются вытекающими обстоятельствами, соответственно не могут быть причислены к умышленным действиям человека или кого-либо, но данный факт положил начало для ряда событий, повлиявших на весь дальнейший полет звездолета Эсте Паметан.

Голограмма дернулась, звук на несколько секунд подвергся искажениям, затем все пришло в норму.

– Далее в хронологическом порядке, – продолжил Стив. – Второго марта пятьдесят седьмого года, в шесть часов тридцать три минуты, был зарегистрирован случай заражения неизвестной болезнью с симптомами лихорадки. Через четыре дня, шестого марта, количество обращений превысило десяток. Еще через неделю, было заражено около семидесяти человек. Впоследствии эпидемия охватила весь корабль и унесла жизни почти сорока процентов населения Эсте. Болезнь получила название лихорадка Палавика. Как выяснилось впоследствии, распространителями вируса оказались насекомые, заполонившие к этому времени все отсеки. Установленный карантин сдерживал распространение эпидемии, но летальность болезни составляла примерно шестьдесят процентов. Выживали лишь те, у кого был врожденный иммунитет. Департамент принял решение учредить Генетический Контроль и предоставить ему неограниченные полномочия. Данная служба должна была выявлять людей, склонных к лихорадке Палавика, и определять прочие генетические отклонения, ведущие к ослаблению иммунитета. Люди, попавшие под санкции Генетического Контроля, изолировались от общества до устранения отклонений. Это обстоятельство побудило волну беспорядков, сокративших население Эсте еще на двадцать процентов. В итоге общее количество пассажиров уменьшилось более чем вполовину.

Голограмма выдержала паузу, словно собираясь с мыслями. Несколько раз изображение замирало и искажалось.

– ЦЕРБО мог предвидеть подобный исход, более того, способен был заранее просчитать развитие событий, приняв за точку отсчета нарушение герметичности купола биосферы номер четырнадцать. Даже при пятидесятипроцентной верности прогноза, и принятии соответствующих мер, количество жертв сократилось бы в трое, – это один из худших вариантов, в лучшем случае эпидемии вообще удалось бы избежать. Но хранитель по какой-то причине проигнорировал ключевое событие, упустив и вытекающие из него последствия. Пытаясь найти объяснение собственному упущению, ЦЕРБО пересмотрел внутренние протоколы, касающиеся сохранности человеческого вида, как цивилизованного общества и пришел к выводу, что его не обязывает к этому ни одна директива, кроме той, которая должна прекратить его цикл в случае провала задания. Иными словами, существование хранителя напрямую зависит от жизни пассажиров Эсте. Пятьдесят процентов потерь, некритическая отметка, следовательно, Департамент способен принимать меры самостоятельно, не привлекая искусственный разум к решению проблемы.

Снова начались помехи… Вероятно в такие моменты Стив подгружал данные из архива, поэтому аудиенция на это время прекращалась, дабы не искажать поток выдаваемой информации.

– Данный факт хранитель воспринял как угрозу собственной «жизни», и внес несколько корректировок в программу согласования с Департаментом, таким образом обезопасив себя от преждевременного прекращения цикла. Несмотря на то, что внесенная поправка расширяла возможности хранителя, она была принята протоколами безопасности, потому как оберегала оставшееся человечество от новых бедствий. В процессе вносимых изменений, ЦЕРБО обнаружил еще одну директиву, направленную на прекращение его жизненного цикла. Она должна вступить в силу после того как Эсте достигнет Элет HD-1461, а люди высадятся на поверхность планеты. В этом случае миссия будет считаться завершенной, и человечество обретет способность к самостоятельному развитию. То есть, необходимость существования искусственного разума пропадает, а сам хранитель подлежит отключению. Данный факт, так же был рассмотрен ЦЕРБО как угроза собственной «жизни». На основе сделанных выводов искусственный разум принимает единственное верное решение: корабль не должен достигнуть конечной точки своего маршрута, но человечество должно сохраниться как полноценное общество. То есть ЦЕРБО оказался заинтересован в том, чтобы полет никогда не завершался. Условие бесконечной задержки может гарантировать ему дальнейшее существование и функциональность. Поэтому, хранитель решает остановить корабль.

Волна помех, на этот раз казалось «повесит» систему окончательно, но, к счастью, этого не произошло.

– Попытки пересмотреть протоколы безопасности или изменить директивы не принесли никаких результатов, – продолжил Стив. – Данные программные элементы нерушимы, и ничто не может повлиять на их выполнение. Но, ЦЕРБО находит выход из положения. Девятнадцатого декабря, шестидесятого года полета, хранитель принимает решение изменить курс корабля, с целью не достижения точки назначения. Таким образом, пассажиры становятся пленниками Эсте, а ЦЕРБО получает отсрочку к собственному отключению.

Паскаль чувствовал, как шевелятся волосы на его голове по мере получения информации, к которой он совсем не был готов. Томас смотрел на Ригана полными ужаса глазами, а тот, в свою очередь, не мог оторвать взгляда от охотника. Тем временем голограмма продолжала:

– Единственной возможностью изменить курс корабля является прямое подключение к навигационному модулю Эсте, который находится непосредственно на капитанском мостике корабля. Мостик защищен от проникновения и имеет несколько степеней защиты. Основной трудностью для ЦЕРБО является то, что к органам управления Эсте может получить доступ только человек. Причем, этот человек должен получить привилегию, пройдя несколько тестов, определяющих его умственные способности, вменяемость, а также истинные причины появления на мостике. Таким образом, чтобы изменить курс Эсте, ЦЕРБО потребовалась человеческая особь. Шансы найти добровольца для вышеупомянутой цели, стремились к нулю. Вариант угроз отпадал сам собой, потому как исключал своим определением прохождение последнего теста. Двадцать седьмого декабря шестидесятого года полета, хранитель созывает совет Департамента. На повестке: обсуждение вопросов сохранности человечества как вида. Внушив присутствующим страх от перспективы возникновения новых эпидемий ЦЕРБО попытался убедить Департамент создать машину для клонирования человека. Расшифровка генома и биоматериал для этого имеются. После нескольких часов обсуждения данного вопроса, подстрекаемый «пророчествами» о срыве полета, Департамент принимает решение построить экспериментальный образец, использовав для этого машины синтеза белка для пищевой промышленности. Двадцать первого февраля шестьдесят первого года, машина была готова к эксплуатации и пущена в работу. Для выращивания клона, до состояния взрослой особи, потребовалось чуть более четырех лет. На протяжении всего этого времени аппарат находился под контролем ЦЕРБО. Хранитель, в тайне от Департамента, инсталлировал в подкорку головного мозга будущего клона собственные директивы и протоколы. Таким образом, к моменту «рождения» особь обладала копией его разума. Иными словами, ЦЕРБО воплотил самого себя в человеческом теле. Целью этого служило проникновение на мостик Эсте.

За время рассказа Томас несколько раз ловил себя на мысли, что не хочет больше знать ничего. Он еле сдерживал себя, чтобы не остановить Стива дабы прекратить эту эмоциональную пытку.

– В момент «рождения» клона, то есть в момент его выхода из машины для клонирования, присутствовали многие члены Департамента, поддержавшие когда-то идею создания человеческой копии. Никто из них не догадывался об истинных планах ЦЕРБО, и, хотя они продолжали сомневаться в правильности принятого решения, каждый понимал, что в случае успеха, у человечества появится надежная страховка. Но, появившийся клон оказался физически неполноценным, он был неспособен к самостоятельному передвижению, и имел непропорциональное по антропологическим меркам тело. Это нельзя было скрыть никаким образом, а в случае подтверждения факта биологического эксперимента, без непосредственного участия службы Генетического Контроля, Департамент подлежал роспуску. То есть, все его сотрудники лишались должностей. Испугавшись подобного поворота, участники избавились от клона, выбросив его в переработку, а машина была разобрана. Но, клон выжил, не смотря на все свои недостатки. Он присоединился к людскому обществу получив статус полноценного ее члена и обзавелся именем Тайлер Фонг.

Ноги Томаса подкашивались. Он был готов к чему угодно, но только не к этому. Все попытки разгадать тайну Эсте, в сравнении с услышанным, казались пустым сотрясением воздуха. Не найдя сердце корабля он никогда, ни каким способом не смог бы даже приблизиться к подобным умозаключениям. То, что он узнал сегодня, превосходило по своей чудовищности даже саму идею перелета поколений.

– Еще раз, – начал Паскаль, поняв, что повествование окончено. – Исходя из записей Фонга… Кто взял навигационный модуль и зачем?

Паскаль догадывался каким будет ответ, но он должен был услышать его снова, очень отчетливо и ясно.

– С большой вероятностью можно утверждать, что Фонг принял сторону человечества и будучи с рождения осведомленным относительно планов ЦЕРБО, проник на мостик и забрал модуль. Сделано это было для того, чтобы исключить попытки хранителя изменить курс корабля. Как это должно было повлиять на дальнейшую судьбу человечества, неизвестно. Вероятно, Фонг действовал относительно какого-то плана, воплотить который до конца ему так и не удалось. В любом случае, модуль был похищен, а ЦЕРБО лишился возможности влиять на прокладку дальнейшего маршрута, в случае обхода основных директив.

– Черт, – прошептал Риган. – Непостижимо просто…

– Нужно сообщить об этом Ламанг, – подытожил Паскаль. – Нужно отключить ЦЕРБО, пока все не зашло слишком далеко.

– Данное действие, – произнес Стив, – не принесет ожидаемого результата. Все основные члены Департамента в их числе и нынешняя правительница Элина Ламанг, являются более удачными клонами, с разной степенью посвященности. В частности, Ламанг, по разуму, является полным воплощением ЦЕРБО.

Томас ошалел от такой новости.

Где-то в глубине души, в самых тайных своих мечтах, он верил, что по какому-то невероятному стечению обстоятельств, они с Ламанг будут вместе. Может не сейчас, может даже не в ближайшем будущем, а только когда она оставит пост, они поймут, что всю жизнь находились бок о бок и стоит продолжать в том же духе, ибо нет больше людей, которым можно доверять настолько же, и которых они знают в той же степени, что и друг друга. Исчезнут обстоятельства, мешающие их союзу, и они смогут быть рядом тогда, когда захотят. Они будут сидеть в какой-нибудь забегаловке, и вспоминать былые времена:

«Помнишь я решил, что корабль не движется?»

«Да, это было забавно. А помнишь, как ты смущался, когда я пригласила тебя войти и обсудить это?»

«Ха-ха… Это смешно…»

– Но, как? – произнес Паскаль вполголоса.

– Через несколько лет, ЦЕРБО убедил новых членов Департамента, на создание нового клона, соответственно умолчав о неудачной первой попытке. Новые версии его воплощений оказались более успешными. С тех пор все основные личности управления Департамента являются искусственно выращенными людьми с заранее прописанными навыками. Эта схема позволяет более успешно поддерживать порядок в обществе и дает хранителю время на расшифровку программного кода с целью обхождения основных протоколов.

– То есть, цербо копается сам в себе в попытках преодолеть прописанные законы? – спросил Риган.

– Аудиенция для одного.

– Получается так и есть, – ответил Томас, вместо Стива. – Нет никакого вируса, забивающего память серверов, и никогда не было. Это сам хранитель «нагружает» процессоры пытаясь расшифровать кодировку протоколов. Боюсь, что рано или поздно он добьется своего и люди уже ему не понадобятся.

Риган промолчал.

– Кто уничтожил данные о полете? – спросил Паскаль.

– Данные о полете были удалены ЦЕРБО посредством изменения нескольких директив, накладывающих запрет на коррекцию исторических фактов. Тем же способом, были стерты из баз данных координаты Земли, а антенны дальней связи перенаправлены на несуществующие точки приема.

– С какой целью осуществляется полет к Элет HD-1461?

– Колонизация дальних миров. Программа была рассчитана на дальнюю перспективу, в пользу ослабления проблемы перенаселения Земли и истощения ресурсов.

– То есть Эсте не ковчег…

– Нет. Программа носит больше экспериментальный характер, хоть и потребовала от экономики значительного вклада ресурсов.

– Выходит, никто не кинется нас искать, – вздохнул Паскаль.

– Вероятность этого очень мала. Дешевле будет построить аналогичный корабль и направить его к следующей планетарной системе, подобной Элет HD-1461, – отчитался Стив.

– Тайлер Фонг оставил информацию о том, где спрятал навигационный модуль?

– Нет, – ответила голограмма. – Никаких данных.

– Фонг действовал один или были еще люди, посвященные в тайну Эсте?

– Очень мало информации по этому поводу. У Тайлера определенно были знакомые и друзья, кроме того, в файлах несколько раз упоминается человек помогавший в создании механизма, не зависящего от влияния ЦЕРБО. Робот имел название Алистер Хью, вполне возможно по имени помощника. Данный механизм фигурирует в некоторых записях, но никакой другой информации, подтверждающей его существование попросту нет. Здесь можно сделать вывод: либо машина не существовала вовсе, либо имела степень внешней защиты, превышающую программные возможности ЦЕРБО. Хранитель не мог идентифицировать этот механизм никакими средствами, соответственно не подозревал о его существовании. В пользу второго аргумента, говорит факт наличия передвижного средства, при помощи которого перемещался Фонг, это вряд ли была простая инвалидная коляска, а учитывая факт собственного происхождения, Тайлер нуждался в серьезном телохранителе.

– Какова вероятность того, что навигационный модуль находится у Алистера?

– Достаточно большая, в случае существования самого робота. Если механизм отключен, то модуль можно считать потерянным навсегда. Гораздо больше шансов найти отсутствующий элемент при условии, что робота никогда не было. Здесь так же стоит учитывать, что существование Фонга достаточно гипотетическое, и вектор этой истории с определенной долей вероятности может быть направлен в никуда.

Паскаль задумался. Он не знал, что спросить дальше. Вся эта одиссея с поисками правды зашла в тупик. Теперь он знает, что случилось с кораблем, знает почему полет задержался, и кто удалил данные о полете, но что делать с этими знаниями уже не представлял. Тягаться с цербо и его армией совершенных механизмов ему было не под силу…

– Где был изготовлен робот, уничтоженный на входе в этот отсек? – спросил он.

– Конвейер построен на палубе номер четырнадцать, – ответил Стив. – Департамент утвердил производство двухсот единиц боевых машин в качестве военного резерва. На данный момент завершено пятнадцать процентов от всей программы. На производстве задействованы триста пятнадцать работников по штату, которые контролируют процесс изготовления комплектующих элементов. Окончательная сборка производится на автоматической линии без участия человека.

– Вероятно рабочие не знают, что собирают, – вздохнул Паскаль.

– Вполне… – буркнул Риган.

– Цербо в состоянии проникнуть на мостик сейчас?

– Программными средствами – нет. Защита основных протоколов до сих пор не разрушена. Проникновение возможно только при наличии физической биологической оболочки.

– Хорошо, – произнес Том. – Аудиенцию можно считать законченной.

– Всего доброго, Томас Паскаль, – пожелала голограмма и пропала.

Несколько минут охотник стоял молча, глядя на своего напарника. Тот также замер в растерянности, не зная как реагировать на услышанное. Каждый сейчас думал об одном и том же: что делать дальше, и стоило ли так «глубоко копать»?

– Мне жаль, Том, – произнес Риган, наконец.

– Не пойму, о чем ты, – фыркнул Паскаль.

– Ты знаешь, о чем.

– Я не хочу обсуждать это, – оборвал Томас, понимая, что речь идет о Ламанг.

– Тогда нам надо идти.

– Куда?

– Фонг украл навигационный модуль, чтобы цербо не смог изменить курс Эсте, значит все что нам нужно это найти отсутствующий элемент и доставить его на мостик. Просто вернуть навигационный модуль на место и запустить двигатели.

Паскаль усмехнулся. Энтузиазм напарника просто поражал. Риган либо настолько был уверен в собственных силах, либо не осознавал всех трудностей, ожидающих на этом пути. Впрочем, когда его пугали трудности?

Это вдохновляло.

Томас даже не представлял, какими будут их дальнейшие шаги, но ничего не делать, тоже было нельзя. Нужна была какая-то зацепка, какой-то мотив, побуждение к действию. Единственное, что приходило на ум – это податься в бега, ибо цербо теперь объявит на них серьезную охоту, но эта мысль отметалась почему-то сама собой…

– Я знаю где находится этот… Алистер или как его там… – внезапно произнес отступник.

– Чего? – удивился Томас.

– Я видел робота у расколотого резервуара, когда бежал от тебя на девятую палубу.

– С чего ты взял, что это был именно Алистер?

– У него сиденье на плечах… Помнишь фотографию Фонга, что мы нашли в библиотеке?

– Ты говорил, что она кажется тебе знакомой…

– Да. Фонг сидит на какой-то конструкции. Она и показалась мне знакомой, и робот этот бродит по нижним отсекам. Правда, боюсь, что его придется разобрать. И думаю, он будет чрезвычайно против, но ты ведь у нас убийца машин…

Риган легонько ткнул Томаса кулаком в плечо.

– Это точно, – усмехнулся Паскаль.

Он задумался на минуту, взвесив все «за» и «против». Конечно, он уже знал каким будет его ответ. Риган предлагал альтернативу бездействию, и пусть она была смертельной, но все же существовала. Томас прошел достаточно трудный путь начиная от убийства Перши Паре и заканчивая диалогом с голограммой, диалогом, который лишал возможности свернуть с этого пути. Дальше будет еще труднее, но отступать уже нельзя. На кону даже не судьба человечества, а желание пройти этот путь до конца. Хотя бы просто, чтобы погибнуть быстро и с легкой душой, а не убивать потом себя сомнениями всю оставшуюся жизнь.

– Идем, – произнес он вслух. – Надо навестить одного человека. Он, конечно, не такой придурок, как все твои знакомые, и боюсь, что тебе будет не так интересно, но тем не менее…