Пункт 1 статьи 14 МПГППДокумент Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ. Москва, 1991 г.
«(1) Каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, или при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе, на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона…»
Пункт 1 статьи 6 ЕКПЧ
«(1) Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона…»
Обязательства ОБСЕ
(19) Государства-участники
(19.1) — будут соблюдать международно признанные нормы, касающиеся независимости судей и юристов-практиков и беспристрастного функционирования государственной судебной службы, включая, в частности, Всеобщую декларацию прав человека и Международный пакт о гражданских и политических правах;
(19.2) — при осуществлении соответствующих норм и обязательств будут обеспечивать, чтобы независимость судебных органов была гарантирована и закреплена в конституции или законодательстве страны и соблюдалась на практике, обращая особое внимание на Основные принципы независимости судебной системы…
(20) Для обеспечения независимости судебных органов государства-участники будут
(20.1) — признавать важную роль, которую национальные и международные ассоциации судей и адвокатов могут сыграть в деле обеспечения большего уважения независимости своих членов, а также образования и профессиональной подготовки в вопросах роли судебных органов и юристов в обществе;
(20.2) — содействовать и способствовать диалогу, обменам и сотрудничеству между национальными ассоциациями и другими группами, заинтересованными в обеспечении уважения независимости судебных органов и защиты адвокатов;
(20.3) — сотрудничать между собой, в частности путем диалога, контактов и обменов, с целью выявления проблемных областей в вопросах защиты независимости судей и юристов-практиков и определения путей и средств рассмотрения и разрешения таких проблем;
(20.4) — сотрудничать на постоянной основе в таких областях, как образование и профессиональная подготовка судей и юристов-практиков, а также разработка и принятие законодательства, направленного на обеспечение большего уважения их независимости и беспристрастного функционирования государственной судебной службы.
Пункт 1 статьи 14 МПГПП и пункт 1 статьи 6 ЕКПЧ предусматривают каждому лицу гарантию справедливого разбирательства «независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона». Пункт 1 статьи 14 МПГПП добавляет, что такой суд должен быть «компетентным». Государства-участники ОБСЕ приняли обязательство соблюдать международно-признанные стандарты, касающиеся независимости судей и юристов-практиков и беспристрастного функционирования государственной судебной службы. Государства-участники ОБСЕ также решили осуществлять постоянное сотрудничество в таких сферах, как образование и профессиональная подготовка судей и практикующих юристов, а также признали важную роль, которую национальные и международные ассоциации судей и юристов могут сыграть в деле обеспечения большего уважения независимости своих членов, а также образования и профессиональной подготовки в вопросах роли судебных органов и юристов в обществе.
Комитет по правам человека определил, что «понятие «суд» означает — независимо от его наименования — орган, который создан на основании закона, является независимым от исполнительной и законодательной ветвей власти или пользуется в конкретных случаях судебной независимостью в принятии решений по правовым вопросам в разбирательствах, являющихся судебными по своему характеру». Европейский суд по правам человека, предлагая определение понятия «суд» в содержательном смысле, пояснил, что суд не обязательно должен пониматься, как юрисдикция классического типа, интегрированная в общую судебную систему государства. Основным признаком понятия «суд» в смысле статьи 6 является право принимать обязывающие решения, которые не могут быть изменены несудебными властями (см. также 3.2.2), в сочетании с мандатом на разрешение дел, находящихся в компетенции суда, «на основе верховенства права по завершению разбирательства, проведенного предписанным способом».
Право на справедливое и публичное разбирательство дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, включает три принципиальных соображения: во-первых, суд создается на основании закона (см. также 3.1); во-вторых, суд компетентен принимать решения по представленным ему делам (см. также 3.2); в-третьих, суд независим и беспристрастен (см. также 3.3). И Комитет по правам человека, и Европейский суд по правам человека основное внимание уделяют именно вопросам независимости и беспристрастности судов и трибуналов. Подаваемые в Комитет и в Суд жалобы часто одновременно касаются вопросов создания суда, его компетентности, независимости и беспристрастности. В таких случаях и Комитет, и Суд нередко принимают решения с точки зрения положений о независимости и беспристрастности.
Важным также является вопрос о независимости (или автономности) прокуроров, в том числе о степени беспристрастности прокуроров (см. также 3.4). Характеризуя такую функцию суда как контроль за справедливым и профессиональным проведением процессуальных действий, важно также коротко затронуть тему неуважения к суду (см. также 3.5).
Комитет по правам человека называет требования о компетентности, независимости и беспристрастности судов абсолютными, т. е. не подлежащими никаким исключениям. Вместе с тем, в условиях чрезвычайного положения, угрожающего жизни нации, возможны отступления от некоторых прав и свобод. Это означает, что право на справедливое и открытое судебное разбирательство может подлежать различным законным ограничениям, которые диктуются исключительно остротой положения, если данное положение объявлено в соответствии со статьей 4 МПГПП или статьей 15 ЕКПЧ. Несмотря на эту возможность, Комитет по правам человека разъясняет, что отмена некоторых прав на справедливое судебное разбирательство принципиально невозможна даже в чрезвычайной ситуации, так как «из принципов законности и верховенства права вытекает, что основополагающие требования справедливого судебного разбирательства должны выполняться и во время чрезвычайного положения». Сюда относится и принцип, согласно которому лишь суд может рассмотреть дело и осудить какое-либо лицо за совершение уголовного преступления, т. е. лишь компетентный, независимый и беспристрастный суд, созданный на основе закона.
Право на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, прямо применимо как уголовным, так и к гражданским процессам. Хотя Комитет по правам человека отметил, что признание любого лица виновным в уголовном преступлении органом, не являющимся судом, несовместимо с положениями пункта 1 статьи 14 МПГПП, он сделал оговорку по отношению к гражданским делам, указав, что «когда права и обязанности определяются в гражданском процессе, это разбирательство по меньшей мере на одной из стадий должно проводиться судом в значении пункта 1 статьи 14» (выделено автором). Это различие в подходах Комитетом не разъясняется, однако согласуется с тем, что гражданские дела могут рассматриваться в рамках различных систем регулирования (см. также 1.2), таких как частное право (регулирующее отношения между частными и юридическими лицами), административное право (регулирующее отношения между физическими лицами, юридическими лицами и государством), и других процедур. Не все эти системы предусматривают принятие судебных решений на всех стадиях; особенно это касается административного права, в рамках которого решения принимаются органами исполнительной власти. Суть замечания Комитета по правам человека состоит в том, что этот подход не составляет нарушения положений МПГПП при условии, что такие решения могут быть предметом пересмотра, хотя бы однажды, компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Европейский суд по правам человека высказал ту же позицию в отношении, например, решений, принимаемых налоговыми органами.
3.1 Суд, созданный на основании закона
В силу статьи 14 МПГПП и статьи 6 ЕКПЧ, уголовные и гражданские дела должен вести «суд, созданный на основании закона». Согласно Европейскому суду по правам человека, это требование воплощает принцип верховенства права, неотъемлемый от системы ЕКПЧ и протоколов к ней. Любой орган, созданный иначе, чем по воле народа, выраженной в законе, неизбежно не будет иметь легитимности, без которой в демократическом обществе такой орган не может рассматривать дела частных лиц. Выражение «созданный на основании закона» не определяется ни в МПГПП, ни в ЕКПЧ, однако оно включает в себя два ключевых требования: во-первых, чтобы данная судебная система была создана и в достаточной степени регулировалась законом, исходящим от парламента (см. также 3.1.1); и, во-вторых, чтобы каждый суд был сформирован — в отношении всех слушаний — с соблюдением правовых требований к его формированию (см. также 3.1.2). Рассмотрения требует также вопрос о специальных судах и трибуналах ad hoc (см. также 3.1.3), а также отсутствие права на рассмотрение дела судом присяжных (см. также 3.1.4).
3.1.1 Создание судебной системы
Исходным пунктом для надлежащего формирования суда должно быть создание законодательной базы судебной системы. Как разъяснила Европейская комиссия по правам человека, цель требования о создании суда на основе закона состоит в обеспечении правовой определенности и независимости. Нормативная база, в которой судебная организация в достаточной степени регулируется исходящим от парламента законодательством, необходима, чтобы обеспечить независимость судебной организации в демократическом обществе от усмотрения исполнительной власти. Кроме того, Европейский суд по правам человека постановил, что в странах с кодифицированным законодательством организацию судебной системы нельзя отдавать и исключительно на усмотрение судебной власти, хотя это не исключает возможности предоставления судам некоторой свободы толкования соответствующего национального законодательства.
Термин «созданный на основании закона» определяет не только правовую основу существования суда, но также состав и полномочия судебного органа. Закон также должен разъяснять основания для отвода судей от слушания определенных дел. Сюда включаются и положения о несовместимости и о дисквалификации судей.
Принцип создания судебной системы на основе закона не означает, что изданный парламентом закон должен подробно регулировать все моменты деятельности судебной системы. Если законодательный орган «определил, как минимум, организационную структуру судебной организации», то подробности деятельности этой организации нередко адекватно могут регулироваться подзаконными актами.
3.1.2 Формирование каждого суда в соответствии с законом
Вторая важная сторона требования о том, что суд должен создаваться на основе закона, состоит в том, что каждое слушание должно проходить в суде, состав которого полностью соответствует требованиям закона. Иными словами, фраза «созданный на основании закона» касается не только правовой основы самого существования «суда», но и состава суда в каждом отдельном деле, включая обстоятельства, в которых производится замена судей (в рамках отвода или самоотвода). Например, в деле «Посохов против России» [Posokhov v Russia] в связи с тем, что народные заседатели не были назначены посредством жеребьевки и выполняли свои обязанности в течение более длительного периода, чем предусмотрено Законом о народных заседателях, Суд признал, что дело Посохова не рассматривал суд, созданный на основании закона.
В деле «Моисеев против России» [Moiseyev v Russia] Европейский суд по правам человека установил, что государство не смогло объяснить, как замена 11 судей в составе суда в ходе данного процесса может согласовываться с принципом неизменности состава суда.
3.1.3 Специальные суды и трибуналы ad hoc
Право на равный доступ к судам и трибуналам (см. также 2.1) и на равное обращение в судах и трибуналах (см. также 2.2) требует, чтобы сходные дела рассматривались в рамках сходных процедур (см. также 2.3). Комитет по правам человека разъяснил, что это означает, что специально образованные суды и трибуналы для рассмотрения определенных категорий дел должны создаваться на объективных и разумных основаниях для обоснования различий между такими специальными трибуналами и обычными судами.
3.1.4 Суд присяжных
Что касается формы суда, создаваемого на основании закона, то Комитет по правам человека определил, что МПГПП не предоставляет права на суд присяжных, равно как и права на суд в составе профессиональных судей. Основной критерий состоит в том, что все судебные разбирательства, с судом присяжных или без него, должны обеспечивать соблюдение гарантий справедливого судопроизводства. Аналогичным образом, Европейский суд по правам человека признал, что суд присяжных действует в различных государствах в самых различных формах, которые отражают особенности истории, традиций и правовой культуры соответствующего государства. Европейский суд также признал, что выбор государством той или иной системы уголовного правосудия лежит за пределами компетенции Суда; задача Суда ограничивается лишь тем, что он должен оценить, привела ли принятая система к совместимым с положениями ЕКПЧ результатам в данном конкретном деле.
3.2 Компетентный суд
Прямая ссылка на право на справедливое разбирательство «компетентным» судом содержится лишь в пункте 1 статьи 14 МПГПП, хотя это требование подразумевается и в пункте 1 статьи 6 ЕКПЧ. МПГПП не дает определения этого термина, однако «компетентность» обычно подразумевает соблюдение следующих трех требований: компетентность отдельных судей (см. также 3.2.1); компетентность суда принимать юридически обязательные решения (см. также 3.2.2) и юрисдикционную компетентность суда (см. также 3.2.3). Цель настоящих требований — обеспечить компетентность каждого суда в рассмотрении переданных ему дел.
3.2.1 Компетентность отдельных судей
Общепринятое значение термина «компетентность» подразумевает, что данный суд укомплектован компетентными судьями, имеющими достаточную степень квалификации и опыта, которые позволяют им выполнять обязанности судей. С этой точки зрения необходимо учитывать два вопроса. Первый касается порядка обеспечения надлежащего отбора судей, приема их на работу, продвижения по службе и выхода в отставку (см. также 3.3.1). Второй состоит в следующем: можно ли требование о компетентности измерять количеством судебных ошибок, допускаемых судами, и, в свою очередь, в какой степени государство несет ответственность за ошибки, допускаемые отдельными судьями или судами в конкретных делах. По поводу последнего вопроса Комитет по правам человека неоднократно указывал, что статья 14 гарантирует равенство и справедливость судебного разбирательства, что не может толковаться как гарантия отсутствия ошибок со стороны компетентного суда; а также разъяснил, что обычно рассмотрение фактов и доказательств является прерогативой национальных судов, за исключением тех случаев, когда будет доказано, что их оценка носила явно произвольный характер или представляет собой очевидную ошибку, или отказ в правосудии, или что суд каким-либо иным образом нарушил свое обязательство соблюдать независимость и беспристрастность. Аналогичным образом Комитет по правам человека заключил, что, в принципе, в обязанность Комитета не входит оценка конкретных напутствий присяжным со стороны судьи, рассматривающего дело, за исключением тех случаев, когда может быть доказано, что такие напутствия носили явно произвольный характер или привели к отказу в правосудии, или что судья явным образом нарушил свою обязанность сохранять беспристрастность.
3.2.2 Компетентность принимать юридически обязательные решения
Функция суда или трибунала состоит в принятии решений по делам в рамках своей компетентной юрисдикции (см. также 3.2.3). Это означает, что суд должен иметь возможность принимать юридически обязательные решения, не подлежащие изменению со стороны любого несудебного органа в ущерб какой-либо стороне; Европейский суд по правам человека охарактеризовал это требование, как неотъемлемую часть самого понятия суда. Полномочия принимать юридически обязательные решения можно также рассматривать, как один из компонентов «независимости» суда (см. также 3.3.1).
3.2.3 Юрисдикционная компетентность судов и трибуналов
Последним аспектом понятия «компетентность» является то, что государство может быть обязано создать суд (или расширить соответствующим образом юрисдикцию существующего суда), способный рассматривать дела, в отношении которых отсутствует право на обращение в суд. Это пересекается с правом на доступ к судам и трибуналам (см. также 2.1.1). В Замечаниях общего порядка о стандартах справедливого судебного разбирательства Комитет по правам человека разъяснил:
«Невыполнение государством-участником обязательства по созданию компетентного суда для определения… прав и обязанностей или по обеспечению доступа к… суду в конкретных случаях представляло бы собой нарушение статьи 14, если такие ограничения не основывались бы на национальном законодательстве, не были необходимыми для преследования таких законных целей, как надлежащее отправление правосудия, или основывались на исключениях из юрисдикции, вытекающих из международного права, таких как, например, иммунитеты, или если бы возможности доступа отдельного лица были бы ограничены в такой степени, что это подрывало бы само существо этого права» [196] .
Например, создание Международного уголовного суда (МУС) налагает на государства обязательство создавать специальные суды или расширять юрисдикцию существующего суда (судов). Ратификация Хорватией Римского статута МУС, например, повлекла за собой принятие законодательства, предусматривающего формирование четырех специальных судов по военным преступлениям.
3.3 Независимый и беспристрастный суд
Независимость и беспристрастность суда лежит в основе права на справедливое судебное разбирательство. Реализуя соответствующие стандарты и обязательства, государства-участники ОБСЕ договорились обеспечить, чтобы независимость судебной власти была гарантирована и закреплена в конституции или законодательстве страны и соблюдалась на практике с учетом «Основных принципов независимости судебных органов». Кроме того, ОБСЕ опубликовала «Рекомендации Киевской конференции по вопросам независимости судебной власти в странах Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии», цель которых — оказать государствам-участникам помощь в укреплении независимости их судебных систем, особенно в таких областях как судебное управление, отбор и подотчетность судей.
В общих чертах требование независимости означает, что суд должен быть свободным от любой формы прямого или опосредованного влияния как со стороны государства, так и со стороны участников процесса и третьих сторон, таких как СМИ (см. также 3.3.1). Беспристрастность представляет собой гарантию, связанную с принципом равенства перед судами и трибуналами (см. также 2.2), а также с идеей необходимости равного обращения со всеми. Беспристрастность требует, чтобы судьи исполняли свои обязанности без предубеждения или предвзятости и таким образом, чтобы не возникало никаких обоснованных сомнений в их беспристрастности (см. также 3.3.2). Требование о независимости и беспристрастности распространяется не только на судей, но и на присяжных (см. также 3.3.3).
Хотя независимость и беспристрастность имеют разные значения и ведут к различным последствиям, и Комитет по правам человека, и Европейский суд по правам человека нередко рассматривают эти требования вместе. Это особенно очевидно, когда речь заходит о специальных судах, таких как военные трибуналы (см. также 3.3.4), суды с участием анонимных судей (см. также 3.3.5), религиозные суды или суды, действующие на основе обычного права (см. также 3.3.6).
3.3.1 Независимость суда
Определяя, является ли тот или иной орган независимым, необходимо обращать внимание на четыре основных признака:
(a) Порядок назначения судей;
(б) Гарантия несменяемости судей, т. е., длительность срока их полномочий и общий принцип, что они не подлежат смещению;
(в) Наличие достаточных гарантий защиты суда и судей от внешнего влияния;
(г) Внешние признаки независимости суда.
В отношении порядка назначения судей, тот факт, что судьи назначаются исполнительными органами власти, сам по себе не нарушает требований независимости суда. Например, в деле «Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства» [Campbell and Fell v the United Kingdom] назначение членов Советов Англии и Уэльса по условно-досрочному освобождению Министерством внутренних дел Соединенного Королевства само по себе не означало зависимости его членов от исполнительной власти, хотя министерство и могло готовить для Советов инструкции в отношении исполнения ими своих функций. В числе прочего, Европейский суд по правам человека нашел наличие достаточных гарантий независимости Советов, поскольку их члены не обязаны были выполнять инструкции Министерства внутренних дел при принятии решений судебного характера.
Гарантия несменяемости предусматривает, что в течение срока своих полномочий судьи должны пользоваться таким уровнем независимости, который позволяет им не опасаться, что решения, принятые вопреки любому явному или скрытому давлению, могут привести к их смещению или ухудшению условий их работы. Европейский суд по правам человека указал, что невозможность смещения судей в течение срока службы является элементом их независимости. Это не означает, что назначение судей на должность должно быть пожизненным. По мнению Суда, назначение судей на определенный срок с возможностью или без возможности их переназначения на новый срок не противоречит принципу независимости судей. Европейский суд воздержался от определения минимального срока назначения судей, который удовлетворяет требованию независимости. Вместе с тем, понятно, что чем больше срок полномочий судей, тем более вероятно, что Европейский суд признает такой суд сформированным в соответствии с положениями пункта 1 статьи 6 ЕКПЧ. В деле «Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства» [Campbell and Fell v the United Kingdom] Европейский суд нашел, что три года, на которые назначаются члены дисциплинарного органа пенитенциарной системы, представляют собой «относительно непродолжительный», но приемлемый срок, поскольку они выполняют свои обязанности на безвозмездной основе. Гарантии несменяемости касаются также условий продвижения по службе, надлежащего должностного оклада, пенсионного обеспечения, увольнения или выхода в отставку и других условий работы судьи, которые должны надлежащим образом гарантироваться законом. Комитет по правам человека разъяснил, что полномочия судей могут быть досрочно прекращены исполнительной властью только «по серьезным основаниям ненадлежащего поведения или некомпетентности, в соответствии со справедливыми процедурами, обеспечивающими объективность и беспристрастность и установленными в конституции или в законе».
Третий признак независимости — надлежащие гарантии от внешнего давления — обычно обеспечивается путем создания механизмов и процедур, направленных на минимизацию риска ненадлежащего влияния. Если отдельные судьи находятся под контролем исполнительной власти, при том, что не действуют меры защиты судей от постороннего влияния, такая ситуация составляет нарушение принципа независимости судей. Комитет по правам человека разъяснил, что функции и компетенция судебных органов и органов исполнительной власти должны быть четко разграничены. Ситуация, когда органы исполнительной власти имеют возможность контролировать судебные органы или руководить ими, несовместима с понятием независимого суда. Что касается распределения дел между судьями, например, то применение надлежащих правил и процедур может затруднить оказание постороннего влияния. Распределение (или перераспределение) дел между судами и судьями находится в сфере усмотрения государства. При распределении дел государственные органы могут учитывать широкий ряд факторов, включая имеющиеся ресурсы, квалификацию судей, возможные конфликты интересов, а также доступность места проведения слушаний для сторон дела. Хотя в компетенцию Европейского суда по правам человека не входит оценка наличия у национальных органов власти оснований для передачи дела тому или иному судье или в тот или иной суд, Суд считает, что он должен убедиться в том, что эти распределения не противоречат пункту 1 статьи 6 ЕКПЧ.
Последнее требование о внешних признаках независимости суда может касаться гипотетической возможности вмешательства. Одного лишь существования возможности внешнего влияния достаточно, чтобы поставить под сомнение независимость суда. Например, в деле «Белилос против Швейцарии» [Belilos v Switzerland] тот факт, что один из членов Полицейского совета был действующим сотрудником полиции, рассматривался как фактор, ставящий под сомнение внешние признаки независимости, несмотря на то, что данный сотрудник (работавший в должности юриста полицейского управления) не подчинялся указаниям властей, работал в личном качестве и не подлежал увольнению до истечения срока его полномочий. Тем не менее, Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что обычные граждане «склонны видеть в нем представителя полиции, подчиняющегося ее руководству и солидарного со своими коллегами. Такая ситуация может подорвать доверие, которым должны обладать суды в демократическом обществе». В деле «Очалан против Турции» [Öcalan v Turkey] замена военного судьи на гражданского в ходе судебного процесса не исправила ситуацию, так как Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что суд обязан демонстрировать внешние признаки независимости от органов исполнительной и законодательной власти на всех трех стадиях судебного процесса, а именно в ходе расследования, судебного разбирательства и вынесения приговора.
Если личные предубеждения какого-либо судьи или практика обращения какого-либо суда с обвиняемыми становятся причиной неблагоприятного обращения с обвиняемым в ходе уголовного процесса, это может привести к нарушению презумпции невиновности (см. также 5.1).
3.3.2 Беспристрастность суда
В демократическом обществе доверие общественности к судам имеет принципиальное значение. В этой связи как МПГПП, так и ЕКПЧ требуют, чтобы суды, подпадающие под действие статей 14 и 6 соответственно, соблюдали беспристрастность. Беспристрастность суда имеет две стороны: во-первых, это субъективная беспристрастность, когда судья не допускает, чтобы на его решения оказывала влияние личная предвзятость или предубеждения, а также не допускает предвзятого отношения к рассматриваемому делу; а во-вторых, это объективная беспристрастность, в соответствии с которой суд должен производить впечатление беспристрастности на разумного наблюдателя. Европейский суд по правам человека признает, что установить нарушение статьи 6 ЕКПЧ на предмет субъективной пристрастности затруднительно, и по этой причине в подавляющем большинстве дел уделяет основное внимание объективным аспектам беспристрастности. Вместе с тем, четкого разграничения между двумя этими понятиями не существует, поскольку поведение судьи в плане его беспристрастности может вызывать нарекания у стороннего наблюдателя (объективный критерий), но может быть также связано и с его личными убеждениями (субъективный критерий).
3.3.2(a) Субъективная беспристрастность
Первый из двух критериев беспристрастности состоит в том, что судьи обязаны исполнять свои функции безотносительно каких-либо личных взглядов или убеждений на предмет сторон процесса или его характера. Применяя субъективный критерий, Европейский суд по правам человека последовательно подтверждает, что на суд должна распространяться презумпция личной беспристрастности судей, поскольку не установлены доказательства обратного. Это отражает важный компонент принципа верховенства права, а именно, что приговоры суда должны быть окончательными и обязательными для исполнения за исключением случаев, когда их отменяет вышестоящий суд на основании каких-либо допущенных нарушений или несправедливости. На действия судей не должны влиять личная предвзятость или предубеждения, или предубеждения в отношении рассматриваемого ими дела. Следовательно, субъективный критерий беспристрастности касается личных убеждений судьи в данном деле. Что касается необходимых доказательств, то Европейский суд по правам человека, например, стремился установить, не демонстрировал ли судья признаков враждебности или неприязни, и не устроил ли он так, чтобы дело было передано именно ему из личных соображений.
Отсутствие субъективной беспристрастности было установлено в деле «Лавентс против Латвии» [Lavents v Latvia], в котором рассматривающий дело судья еще до начала процесса делал заявления средствам массовой информации, в которых говорил о возможности осуждения или частичного оправдания обвиняемого, не упоминая возможности полного его оправдания. Суд увидел в этом признаки личной предвзятости или предрешенности исхода дела, что составляет нарушение принципа беспристрастности. В целом, рассматривая вопрос об использовании судьями средств массовой информации, Европейский суд заявил, что судебным властям необходимо проявлять максимальную сдержанность в отношении находящихся в рассмотрении дел, для сохранения имиджа беспристрастности, который влияет на их объективную беспристрастность (см. также 3.3.2(b)). Это должно предостеречь судей от общения с прессой даже по настоянию представителей СМИ. В деле «Бушеми против Италии» [Buscemi v Italy] публичные заявления председателя суда в прессе Европейский суд расценил как признак того, что у судьи сформировалось неблагоприятное мнение о деле заявителя еще до слушания в суде и заявил, что подобные заявления несовместимы с требуемой беспристрастностью судей.
Случаи подобного рода имеют отношение и к принципу презумпции невиновности (см. также 5.1). Личное предубеждение может также выражаться в форме односторонних или явно предвзятых напутствий судьи присяжным в заключительной речи по итогам слушания. В деле «Фархи против Франции» [Farhi v France] Европейский суд нашел нарушение требования о субъективной беспристрастности в эпизоде, когда имело место неофициальное общение между представителем обвинения и одним из присяжных, а судья отказался зафиксировать этот факт. Европейский суд усомнился в результатах ограниченной проверки, которую провел судья, и пришел к выводу, что поведение судьи могло лишить заявителя возможности подать эффективную апелляцию в кассационный суд.
Факты в деле «Лавентс против Латвии» [Lavents v Latvia] отличают его от дела «Перера против Шри-Ланки» [Perera v Sri Lanka], которое касалось гражданского процесса между заявителем и его бывшим работодателем. Заявитель утверждал, что поощрение председательствующего судьи, чтобы стороны достигли мирового соглашения о размере причиненного ущерба, выходило за пределы надлежащего управления вышестоящим судом судебными ресурсами. Комитет по правам человека отметил, что адвокат прямо не возражал против судебной формулировки разрешения дела и что, по сути, установленные судом факты в пользу заявителя были почти в полном объеме поддержаны апелляционным судом. Таким образом, Комитет нашел жалобу заявителя необоснованной и неприемлемой в соответствии со статьей 2 Факультативного протокола к МПГПП.
3.3.2(б) Объективная беспристрастность
Что касается второго критерия, объективной беспристрастности, то существенно важно, чтобы судьи исполняли свои функции так, чтобы в достаточной степени исключить появление любого правомерного сомнения в их беспристрастности, т. е., суд должен выглядеть беспристрастным в глазах разумного наблюдателя. В решениях Европейского суда по правам человека эта мысль выражена следующим образом: «необходимо определить, имеются ли, помимо поведения судьи, поддающиеся проверке факты, которые могут вызвать сомнения относительно его беспристрастности. В этом смысле определенное значение могут иметь даже впечатления». На практике это означает необходимость соблюдения двух отдельных условий: во-первых, чтобы государство выполняло свою обязанность общего характера по защите судебной системы от конфликта интересов, обеспечивая, чтобы внутренняя организация не допускала выполнения одним и тем же лицом различных функций в судебном процессе; и, во-вторых, чтобы каждый судья выполнял свою личную обязанность заявлять самоотвод в отношении дел, где возможно возникновение впечатления такого конфликта. Критерием для определения, выполняются ли обе эти обязанности, является критерий разумного наблюдателя: насколько в данной ситуации могут возникнуть правомерные сомнения относительно беспристрастности данного судьи (судей)? Комитет по правам человека и Европейский суд по правам человека указали, что, хотя мнение тех, кто утверждает о наличии причин сомневаться в беспристрастности того или иного судьи, заслуживает внимания, «решающим моментом является то, могут ли эти опасения быть обоснованы объективно». Это означает, что опасения должны быть разумными. В деле «Кастедо против Испании» [Castedo v Spain] подозрения заявителя о небеспристрастности судьи были признаны объективно обоснованными, поскольку судья одновременно являлся сотрудником одной из сторон (университета), где работал в должности доцента. Аналогичным образом, Европейский суд по правам человека разъяснил, что предположения о фактическом наличии предубеждения при этом необязательны. Даже впечатления могут иметь некоторое значение или, как гласит английское изречение, процитированное в Европейском суде: «необходимо, чтобы правосудие не только вершилось, но и чтобы было видно, что оно вершится».
Во многих случаях, где возникает сомнение в объективной беспристрастности суда, речь идет о ситуациях, когда судья выступает в разных ролях или выполняет разные функции в ходе одного и того же процесса (функции обвинения и суда или советника и суда) или принимает участие в разных стадиях одного процесса (вначале — как судья первой инстанции, а затем — как судья апелляционного суда).
Тот факт, что судья выступает в разных качествах в ходе одного и того же процесса, (например, в роли обвинителя и судьи) может в некоторых обстоятельствах поставить под угрозу беспристрастность суда. В деле «Пьерсак против Бельгии» [Piersack v Belgium] было признано, что тот факт, что судья, председательствовавший в суде по уголовному делу, ранее возглавлял управление прокуратуры и отвечал за расследование этого самого дела, может вызвать сомнение в беспристрастности суда. В этой связи Европейский суд по правам человека признал в этом деле нарушение пункта 1 статьи 6 ЕКПЧ.
В деле «Межнарич против Хорватии» [Meznaric v Croatia] судья Конституционного суда, ранее представлявший другую сторону, оказался в числе судей, которые разбирали конституционную жалобу заявителя. Европейский суд заключил, что двойная роль судьи в одной серии разбирательств могла вызывать правомерные сомнения в беспристрастности такого судьи. Хотя никаких фактических признаков личного предубеждения (субъективный критерий) у данного судьи не было, Суд обратил внимание на наличие впечатления небеспристрастности, особенно с учетом действующих национальных норм, предписывающих в таких ситуациях самоотвод судьи.
Сам по себе факт, что судья, разрешающий дело по существу, ранее принял решение о заключении подозреваемого под стражу, не исключает возможности беспристрастности этого судьи. Вопросы, на которые необходимо ответить судье, принимающему решение о предварительном заключении, отличаются от вопросов, имеющих решающее значение для вынесения окончательного приговора. В первом случае судья суммарно оценивает, имеются ли достаточные основания подозревать, что обвиняемый совершил преступление, тогда как для вынесения приговора он должен оценить, достаточно ли предъявленных доказательств для признания обвиняемого виновным. Подозрения и формальное признание виновным не следует приравнивать. Хотя такие ситуации могут стать поводом для нареканий со стороны обвиняемого, Европейский суд рассматривает обстоятельства каждого конкретного дела, чтобы выяснить, существуют ли объективные основания для таких нареканий.
В деле «Хаушилдт против Дании» [Hauschildt v Denmark] опасение по поводу беспристрастности суда возникло в связи с тем, что судья городского суда, председательствовавший в данном процессе, и судьи Верховного суда, которые в итоге принимали участие в рассмотрении апелляции по делу, участвовали в этом деле на более ранних стадиях процесса и выносили различные решения в отношении заявителя на досудебном этапе. В связи с «очень высокой степенью ясности» виновности обвиняемого, которая в данном случае была необходима суду для обоснования решения о необходимости содержания подозреваемого под стражей, Суд счел, что при таких обстоятельствах впечатление о беспристрастности данных судов могло быть поставлено под сомнение, и что опасения заявителя в этом отношении могут рассматриваться как объективно обоснованные.
Участие судьи в различных стадиях одного и того же процесса также может служить признаком возможного наличия предубеждения. В деле «Кастильо Альгар против Испании» [Castillo Algar v Spain] опасения, что суд первой инстанции не был беспристрастным, возникли в связи с тем, что двое из принимавших в нем участие судей ранее заседали в судебной палате, которая уже поддержала решение auto de procesamiento после апелляции. Европейский суд согласился, что такие обстоятельства могут вызвать у обвиняемого опасения относительно беспристрастности судей, и что их следует рассматривать с учетом обстоятельств каждого конкретного дела.
В деле «Прокола против Люксембурга» [Procola v Luxembourg] заявитель жаловался, что четыре из пяти членов судебного комитета, принимавших решение по его делу, ранее заседали в консультативном совете, где высказывали свое мнение относительно проекта положения, о котором шла речь в данном процессе. Учитывая ранее высказанные ими мнения, по мнению заявителя, члены судебного комитета не могли совершенно беспристрастно оценивать рассматриваемый вопрос. Европейский суд счел, что сам факт, что некоторые лица последовательно выполняли две разные функции (советников и судей) в одном и том же деле, в данном случае действительно ставит под сомнение беспристрастность организационной структуры данного учреждения.
Ситуация, когда после отмены судом вышестоящей инстанции решения суда первой инстанции дело передается в нижестоящий суд, и тот же судья рассматривает дело в суде первой инстанции два раза или более, не вызывает вопросов по поводу объективной беспристрастности суда. Такие ситуации следует отличать от случаев, когда один и тот же судья участвует в рассмотрении дела на разных стадиях процесса.
3.3.3 Независимость и беспристрастность присяжных
Требования о независимости и беспристрастности относятся не только к судьям, но и к присяжным.
В Замечаниях общего порядка о праве на справедливое судебное разбирательство Комитет по правам человека ссылается на юриспруденцию Комитета по ликвидации всех форм расовой дискриминации, цитируя в качестве примера несправедливости ситуацию, когда присяжные позволили себе высказывания расистского характера, которые суд, по-видимому, оставил без должного внимания. Такую же фактическую ситуацию Европейский суд по правам человека оценил как нарушение пункта 1 статьи 6 в деле «Ремли против Франции» [Remli v France], когда один из присяжных в коридоре рядом с залом судебных заседаний сказал так, что его слышали: «Я расист. Я не люблю арабов». Европейский суд обратил основное внимание на это заявление присяжного и на то, что национальный суд отказался рассматривать жалобу заявителя под чисто формальным предлогом, что он не может «приобщать к делу факты, которые, по утверждениям, имели место вне зала суда». Национальный суд также не предпринял никаких действий для сбора доказательств в подтверждение жалобы и не приобщил ее к делу. В результате заявитель не мог ни заявить отвод упомянутому присяжному, ни оспорить его беспристрастность каким-либо иным образом. Поэтому Европейский суд счел, что в этой ситуации заявитель был лишен возможности воспользоваться средством правовой защиты в нарушение требований ЕКПЧ.
В деле «Грегори против Соединенного Королевства» [Gregory v United Kingdom] Европейский суд разъяснил, что хотя в некоторых обстоятельствах гарантия справедливого судебного разбирательства требует, чтобы судья отстранил состав присяжных, это не всегда единственный способ обеспечить соблюдение права на справедливое судебное разбирательство. Могут быть признаны достаточными другие методы — например, обратиться к присяжным с тщательно продуманным повторным напутствием, как в деле «Грегори против Соединенного Королевства» [Gregory v United Kingdom]. В деле «Сэндер против Соединенного Королевства» [Sander v the United Kingdom] Европейский суд весьма серьезно отнесся к расистским высказываниям присяжных, учитывая, что в сегодняшних мультикультурных европейских обществах искоренение расизма вошло в число общих приоритетов всех государств-участников. В деле «Сэндер против Соединенного Королевства» [Sander v the United Kingdom] утверждалось, что двое присяжных допускали замечания и шутки откровенно расистского характера, причем еще один присяжный выразил опасение, что эти двое могут признать обвиняемых виновными не на основе доказательств, а по причине их азиатского происхождения. По мнению Суда, к этим инцидентам необходимо было отнестись серьезно, поскольку шутки такого рода со стороны присяжных в ходе судебного заседания приобретают совсем иной оттенок и значение, нежели шутки в непринужденной и неофициальной обстановке. Кроме того, Европейский суд в целом счел, что предостережения или наставления судьи, даже самого ясного и четкого, вряд ли достаточно для немедленного искоренения расистских взглядов. В этой связи Суд счел, что приведенные в заявлении факты могли вызвать и у заявителя, и у любого объективного наблюдателя правомерные сомнения в отношении беспристрастности суда. Суд также счел, что судье следовало отреагировать более решительно, а не просто получить расплывчатые заверения, что эти присяжные забудут о своих предубеждениях и примут решение по делу исключительно на основе предъявленных доказательств.
Эти дела показывают, что Европейский суд по правам человека, рассматривая заявления о признаках отсутствия беспристрастности, изучает представленные факты, чтобы установить:
• Имели ли место объективно обоснованные или правомерные сомнения относительно беспристрастности присяжных;
• Имелись ли достаточные гарантии для предотвращения возможных угроз беспристрастности присяжных и исправления ситуации, в том числе путем строгого предостережения членов суда присяжных;
• Возникала ли в конкретных обстоятельствах данного дела необходимость в применении более жестких мер, включая отвод присяжных.
В деле «Коллинз против Ямайки» [Collins v Jamaica] поступило заявление о попытке следователя оказать влияние на присяжных. Комитет по правам человека заявил, что в процессах с судом присяжных требование о независимой и беспристрастной оценке фактов и доказательств распространяется и на присяжных, и, следовательно, важно, чтобы присяжные находились в условиях, которые позволяли бы им объективно оценить факты и доказательства и вынеси справедливый вердикт. С другой стороны, Комитет также отметил, что в случаях, когда до сведения защиты доходит информация о возможном ненадлежащем поведении присяжных или о попытках оказать влияние на присяжных, такие предполагаемые злоупотребления следует оспаривать в суде.
3.3.4 Военные трибуналы
Военные трибуналы могут применяться в двух ситуациях, причем в обеих обязательно соблюдение требования о независимости и беспристрастности суда. Первая и наиболее распространенная ситуация применения военных трибуналов — дисциплинарное производство в отношении военнослужащих, которое, в зависимости от характера обвинения, а также цели и строгости применимого наказания, может быть приравнено к уголовному разбирательству в смысле статьи 14 МПГПП и статьи 6 ЕКПЧ (см. также 1.1). Вторая ситуация применения военных трибуналов — суды над военнослужащими, а иногда и гражданскими лицами, за особые категории правонарушений, таких как военные преступления.
В принципе, военный трибунал может быть независимым и беспристрастным судом, несмотря на то, что он действует в структуре вооруженных сил и, следовательно, принадлежит к исполнительной власти. Это возможно лишь в том случае, когда принимаются достаточные меры предосторожности, которые могут гарантировать независимость и беспристрастность судей. Очень часто вопрос заключается в том, имеет ли офицер, созывающий заседания военного трибунала, возможность распускать военный трибунал, или утверждать или изменять приговор военного трибунала. Проблема также состоит в том, что судьи такого суда, также военнослужащие, сами могут подвергаться давлению со стороны их командования или угрозе дисциплинарного разбирательства. В связи с этим возникает опасность, что военный судья может руководствоваться ненадлежащими соображениями, которые не имеют отношения к характеру и существу рассматриваемого дела. Однако в деле «Купер против Соединенного Королевства» [Cooper v United Kingdom], Европейский суд по правам человека установил, что созванному в этом случае военному трибуналу были предоставлены достаточные гарантии для соблюдения требований статьи 6 ЕКПЧ в виду того, что в его составе работал гражданский судья-адвокат, который разрешал вопросы права; и хотя председателем суда был действующий старший офицер военно-воздушных сил, он занимал штатную должность, с которой он не мог быть уволен еще в течение нескольких лет до выхода на пенсию, в связи с чем этот офицер практически не мог рассчитывать на дальнейшее продвижение по службе и поэтому его действия не могли зависеть от подобных соображений.
Как разъясняется в Сиракузских принципах ЭКОСОС ООН, право на справедливое и открытое судебное разбирательство может подлежать правомерным ограничениям, которые насущно необходимы в условиях чрезвычайной ситуации, т. е. чрезвычайного положения, объявленного в соответствии со статьей 4 МПГПП или статьей 15 ЕКПЧ в условиях угрозы жизни нации. Вместе с тем, Сиракузские принципы разъясняют, что даже в таких ситуациях отказ в осуществлении некоторых прав невозможен. Сюда относится принцип, в соответствии с которым дела в отношении гражданских лиц обычно должны рассматриваться обычными судами. Там, где существует насущная необходимость создания военных трибуналов или специальных судов для суда над гражданскими лицами, «крайне важно обеспечить, чтобы эти суды были компетентными, независимыми и беспристрастными, а их полномочия периодически пересматривались компетентными властями».
Комитет по правам человека отметил, что в разных странах действуют военные трибуналы, рассматривающие дела гражданских лиц. Хотя ни МПГПП, ни ЕКПЧ прямо не запрещают процессы над гражданскими лицами в таких судах, существующая мировая тенденция направлена на исключение уголовной юрисдикции военных судов над гражданскими лицами. Комитет по правам человека заявил, что такие суды должны в полной мере отвечать положениям статьи 14 МПГПП, и что разбирательство по делам гражданских лиц в военном трибунале должно проводиться лишь в исключительных случаях, «т. е. ограничиваться случаями, когда государство-участник может показать, что обращение к таким судебным разбирательствам необходимо и оправдано объективными и серьезными причинами, и в тех случаях, когда применительно к конкретной категории лиц и правонарушений обычные гражданские суды оказываются не в состоянии провести судебное разбирательство». На практике Комитет по правам человека более не воздерживается от критики государств, чье законодательство позволяет военным судам рассматривать дела гражданских лиц. Например, в Заключительных замечаниях на периодический доклад Словакии Комитет выразил озабоченность по поводу того, что гражданские лица еще могут представать перед военным судом в некоторых случаях, в том числе в делах о разглашении государственной тайны, о шпионаже и национальной безопасности. В этой связи Комитет рекомендовал внести поправки в Уголовный кодекс, запрещающие рассмотрение дел гражданских лиц военными трибуналами при любых обстоятельствах. Договорные органы все более склоняются к тому, что военные трибуналы не должны рассматривать дела гражданских лиц. Ту же позицию занимает и Европейский суд по правам человека. Например, в деле «Эргин против Турции» [Ergin v Turkey], заявителем по которому был редактор газеты, обвиненный в призыве к уклонению от военной службы, Суд отметил: «Подход Суда подкрепляется развитием юриспруденции в последние десятилетия в этом вопросе на международном уровне, подтверждающей наличие тенденции к выводу гражданских лиц из-под уголовной юрисдикции военных судов».
Дело «Эргин против Турции» [Ergin v Turkey] является показательным, поскольку Европейский суд по правам человека выдвинул в ходе его рассмотрения следующие принципы:
а. Хотя и нельзя утверждать, что ЕСПЧ полностью исключает юрисдикцию военных судов по рассмотрению дел с участием гражданских лиц, существование такой юрисдикции следует подвергать особо тщательному анализу;
б. Ситуация, в которой гражданское лицо должно предстать перед судом, в состав которого входят военнослужащие, серьезно подрывает доверие, которое должны внушать суды в демократическом обществе;
в. Когда в состав суда входят исключительно военные судьи, эта озабоченность еще более обоснована. Рассмотрение уголовных обвинений в отношении гражданских лиц такими судами может отвечать положениям статьи 6 ЕКПЧ лишь в исключительных обстоятельствах;
г. Юрисдикция военного уголовного правосудия не должна распространяться на гражданских лиц, кроме случаев, когда для этого имеются веские причины и лишь на четких и предсказуемых правовых основаниях. Наличие таких причин должно обосновываться в каждом конкретном случае. Недостаточно, чтобы национальное законодательство передавало некоторые категории преступлений на рассмотрение военным судам in abstracto.
В целях защиты прав обвиняемых в соответствии с пунктами 1 и 3 статьи 14 МПГПП, Комитет заметил, что судьи военных или специальных судов должны быть наделены полномочиями рассматривать все заявления о предполагаемых нарушениях прав обвиняемых на любой стадии судебного преследования.
3.3.5 Трибуналы в составе анонимных судей
Комитет по права человека также рассмотрел случаи организации трибуналов в составе анонимных судей, которые обычно имели место в странах Южной Америки в рамках антитеррористических мер. Первоначальная позиция Комитета по правам человека состояла в том, что процессы с анонимными судьями автоматически неспособны гарантировать независимость и беспристрастность судей. Однако в делах «Де Полай против Перу» [De Polay v Peru] and «Виванко против Перу» [Vivanco v Peru] член Комитета Айвен Ширер пришел к выводу, что мнение Комитета не равносильно осуждению практики анонимных судов как таковой, при любых обстоятельствах. Комитет признал, что практика, когда при рассмотрении особых дел судьи появляются в масках или скрывают свою личность иным образом в виду серьезной угрозы их безопасности со стороны террористов или иных форм организованной преступности, может быть необходимой и для защиты судей, и для отправления правосудия. Однако член Комитета Ширер призвал, что когда государства сталкиваются с такой ситуацией, им следует принимать меры, предусмотренные статьей 4 МПГПП, по отступлению от их обязательств, в особенности вытекающих из положений статьи 14, но только лишь в объеме, строго необходимом в данной ситуации.
В деле «Де Полай против Перу» [De Polay v Peru] Комитет выразил следующее мнение:
«Что касается судебного процесса над г-ном Полай Кампосом и его осуждения 3 апреля 1993 года специальным трибуналом «анонимных судей», то государство-участник не предоставило никакой информации, несмотря на соответствующий запрос Комитета, содержащийся в его решении о приемлемости от 15 марта 1996 года. Как указал Комитет в своих предварительных замечаниях от 25 июля 1996 года по третьему периодическому докладу Перу и в своих Заключительных замечаниях от 6 ноября 1996 года… такое судебное разбирательство специальными трибуналами, состоящими из анонимных судей, несовместимо со статьей 14 Пакта. Заявителя трудно упрекнуть в том, что она представила недостаточную информацию относительно судебного процесса над ее супругом: действительно, сам характер системы судебных процессов, проводимых «анонимными судьями» в отдаленных тюрьмах, исключает присутствие публики во время таких разбирательств. В такой ситуации подсудимые не знают, кто их судит и создаются неприемлемые условия для подготовки их защиты и общения со своими адвокатами. Более того, эта система не может гарантировать важнейший аспект справедливого разбирательства в понимании статьи 14 Пакта: что суд должен быть независимым и беспристрастным, и производить соответствующее впечатление. При системе проведения судебного процесса «анонимными судьями» не может быть гарантирована независимость или беспристрастность судей, поскольку в состав суда, учреждаемого ad hoc, могут входить действующие члены вооруженных сил. По мнению Комитета, такая система не может также обеспечивать презумпцию невиновности, которая гарантируется пунктом 2 статьи 14. С учетом обстоятельств данного дела Комитет приходит к выводу о том, что пункты 1, 2 и 3(b) и (d) статьи 14 Пакта были нарушены».
Таким образом, необходимо учитывать всю полноту обстоятельств, в которых проводятся судебные процессы с участием анонимных судей. Сделав такое заявление, Комитет по правам человека в своих Замечаниях общего порядка о праве на справедливое судебное разбирательство указывает, что на практике, даже если личность и статус судей подверглись независимой проверке, такие суды нередко допускают другие нарушения, и делает вывод, что ему следует быть особенно осмотрительным при оценке таких судов с точки зрения их независимости и беспристрастности. Например, в деле «Мас против Перу» [Mas v Peru] судебное разбирательство по делу заявителя проводил суд в составе анонимных судей, причем заявитель был лишен возможности вести допрос свидетелей (см. также 6.7), а в адрес его адвоката поступали угрозы (см. также 6.6.4). Комитет признал в этом деле нарушение статьи 14.
3.3.6 Религиозные суды или суды на основе обычного права
В некоторых странах правовой режим предусматривает существование религиозных судов или судов на основе обычного права и доверяет им решение судебных задач, которые могут быть связаны с определением гражданских прав или обязанностей (см. также 1.2). Рекомендации Комитета по правам человека для таких случаев состоят в следующем:
«В этих случаях должно быть обеспечено, чтобы такие суды могли выносить имеющие обязательную силу решения, признаваемые государством, только в том случае, если удовлетворены следующие требования: разбирательства в таких судах ограничиваются незначительными гражданскими делами и уголовными правонарушениями; разбирательства соответствуют базовым требованиям в отношении справедливого судебного разбирательства и другим соответствующим гарантиям, устанавливаемым в Пакте; их решения объявляются действительными государственными судами с учетом гарантий, предусмотренных в Пакте, и могут быть оспорены заинтересованными сторонами в рамках процедуры, отвечающей требованиям статьи 14 Пакта. Эти принципы соблюдаются независимо от общего обязательства государств защищать предусматриваемые Пактом права любых лиц, затрагиваемые функционированием судов обычного права и религиозных судов.
3.4 Независимое и беспристрастное преследование по уголовным делам
Прокуроры играют существенную роль в отправлении уголовного правосудия и иногда входят в состав судейского корпуса государственных служащих наравне с судьями. Невзирая на отсутствие юриспруденции Комитета по правам человека и Европейского суда по правам человека, специально посвященной этой теме, не следует забывать, что прокуроры должны иметь возможность действовать автономно и таким образом, чтобы не допускать каких-либо личных предубеждений или неправомерного воздействия со стороны исполнительной власти. Органы прокуратуры нередко весьма энергично отстаивают свою независимость и беспристрастность. В 1990 году Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями принял «Руководящие принципы ООН, касающиеся роли лиц, осуществляющих судебное преследование», подготовленные с целью оказания помощи государствам в деле обеспечения и поддержки эффективности, беспристрастности и справедливости в деятельности прокуратуры.
3.5 Неуважение к суду
Из присущих судебной власти полномочий обеспечивать надлежащий и упорядоченный ход судебного производства вытекает право судей привлекать лиц к ответственности за неуважение к суду. Меры, принимаемые судами в рамках процедур о неуважении к суду, сопоставимы с осуществлением дисциплинарных полномочий.
Они должны применяться лишь для достижения их законных целей, то есть для обеспечения надлежащего и упорядоченного хода производства; судьи не имеют права пользоваться этими полномочиями таким образом, который бы мог поставить под сомнение фактическую или видимую беспристрастность судьи (см. также 3.3.2) или иным образом препятствовать практическому осуществлению прав на справедливое судебное разбирательство.
В деле «Киприану против Кипра» [Kyprianou v Cyprus] адвокат был осужден за неуважение к суду. Он подверг критике манеру ведения слушания отдельными судьями. Эти же судьи приняли решение о его судебном преследовании, рассмотрели вопросы, связанные с поведением заявителя, определили его вину и применили к нему санкцию, приговорив его к определенному сроку тюремного заключения. В подобной ситуации, когда роли истца, свидетеля, обвинителя и судьи переплетены, естественно могут возникать обоснованные опасения о соблюдении векового принципа, который гласит, что никто не может выступать судьей в собственном деле. Следовательно, не могло не возникнуть и сомнений относительно беспристрастности данных судей в соответствии с объективными критериями беспристрастности (см. также 3.3.2 (b)). Это было одно из немногих дел, в которых Европейский суд нашел нарушение требования о беспристрастности и по субъективному критерию (см. также 3.3.2 (a)). Европейский суд счел, что указанные судьи не сумели в достаточной степени отстраниться от этой ситуации по различным причинам, что выразилось, в том числе, в следующем. Вынося приговор заявителю, судьи признались, что были им «глубоко обижены… как личности»; эмоциональные выражения, которые использовали судьи по всему тексту своего решения, передают чувства возмущения и шока, что противоречит нейтральному тону, принятому в судебных постановлениях. Кроме того, судьи в самом начале своей дискуссии с заявителем объявили, что считают его виновным в уголовном преступлении — в проявлении неуважения к суду, а затем, приняв решение, что заявитель виновен в совершении этого преступления, они предложили ему выбор: либо он подтвердит то, что говорил ранее и назовет причины, по которым ему не может быть вынесен данный приговор, либо он берет свои слова обратно. В последнем варианте его фактически просили не защищать себя, а «смягчить ущерб, причиненный его поведением». С учетом всех упомянутых фактов, Европейский суд нашел в этом деле нарушение пункта 1 статьи 6 ЕКПЧ.
Перечень контрольных вопросов: Право на разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом
1. Создан ли данный суд на основании закона?
а) Учреждена ли структура данной судебной системы в соответствии с исходящим от парламента законом, который в достаточной степени регулирует данную судебную организацию?
б) Были ли входящие в состав данного суда судьи назначены на свои должности в полном соответствии с требованиями закона?
в) Если речь идет о специальном суде, созданном для разбирательства дел определенных категорий: создавался ли данный суд на объективных и разумных основаниях?
2. Является ли данный суд компетентным для рассмотрения передаваемых ему дел?
а) Достаточно ли квалификации и опыта у данного судьи (судей) для того, чтобы рассмотреть данное дело?
б) Имеет ли данный суд полномочия принимать обязательные к исполнению решения, которые не могут отменить несудебные органы в ущерб одной из сторон?
3. Не идет ли в наблюдаемом деле речь о каком-либо гражданском праве или обязанности, определение которого неподсудно любому суду?
4. Является ли данный суд независимым?
а) Как происходит назначение судей?
б) Каковы гарантии несменяемости данных судей?
в) Какие предприняты гарантии защиты судей от внешнего воздействия?
г) Может ли данный суд показаться независимым разумному наблюдателю?
д) Имеется ли какая-либо озабоченность по поводу возможного влияния, давления или угроз? Если есть, то на кого это воздействие направлено и от кого исходит?
е) Имелись ли какие-либо признаки того, что данный суд позволил себе пойти на поводу у общественного мнения или поддался какому-либо давлению извне?
5. Является ли данный суд беспристрастным?
а) Отмечались ли в поведении данного судьи признаки личных предубеждений, предвзятости, или предрешенности исхода дела? Это может проявляться, в том числе, в высказываниях мнений о виновности обвиняемого в ходе процесса в зале или вне зала суда.
б) Существуют ли обстоятельства, такие как потенциальный конфликт интересов, которые вызывают обоснованные сомнения в беспристрастности судьи?
в) Объявлен ли состав суда и стороны дела?
г) Разъяснил ли судья право на возражения в отношении состава суда? Обсуждалась ли возможность подачи соответствующего ходатайства?
д) Имелись ли в поведении суда признаки предубеждения — как фактические, так и косвенные?
е) Существовали ли какие-либо правовые основания для отстранения судьи от данного дела?
ж) Участвовал ли рассматривающий дело судья в вынесении предыдущих решений по этому же делу?
з) Подавалась ли какая-либо жалоба на предмет пристрастности суда?
6. Есть ли какие-либо факты, которые дают повод сомневаться в независимости суда или в беспристрастности судей? (Например, такие, как телефонные звонки судье во время заседания; беседы судьи с обвинителем или адвокатом защиты до начала слушания или в перерыве между слушаниями; родственные связи; приглашение судьей защитника или обвинителя в свой кабинет или в совещательную комнату до начала или во время совещания и т. д.).
7. Если речь идет об уголовном деле, то является ли прокурор независимым (автономным), и осуществлял ли он свою функцию обвинителя без признаков личного предубеждения и ненадлежащего влияния со стороны исполнительной власти?
8. Если судья возбудил дело о неуважении к суду, было ли это сделано исключительно с целью обеспечить надлежащий и упорядоченный ход процесса?