Тучки, которые клубились в небе с утра, передумали сгущаться в грозу, и ко второй половине дня погода разгулялась. Тёплое солнышко и слегка прохладный ветерок создавали приятный освежающий контраст.

Вика с Ромой решили выйти из маршрутки на остановку раньше — парень хотел купить букет Викиной маме, поздравить её с именинницей.

— Любовь Николаевна любит ромашки, так же как и ты? — спросил Рома, остановившись у цветочного ларька.

— Нет, ромашки — это моя слабость. Мама любит розы.

Парень выбрал торжественный и строгий букет из трёх крупных бордовых красавиц с шипами.

— Подойдёт?

Вика улыбнулась — это было именно то, что нужно. Она хорошо знала вкусы мамы, и была уверена, что Рома сделал правильный выбор, хотя сама девушка никогда не предпочла бы охапке нежных растрёпанных ромашек, которые получила сегодня в подарок от парня, такой вот скучный букет идеально красивых роз.

— Мама будет в восторге. Но ты и без цветов произвёл на неё впечатление. Она мне все уши про тебя прожужжала.

— Мне Любовь Николаевна тоже понравилась.

Ребята не спеша шли по улице. В запасе было ещё минут двадцать.

Вика раздумывала, надо ли рассказать Роме про Артёмку. Её беспокоило, что мама опять может загрустить, ведь это часто случается в день рождения дочери. А парень даже не будет знать почему. Аргумент казался девушке веским и она решилась поделиться со своим спутником грустной историей.

— Сочувствую, — тихо произнёс Рома, дослушав рассказ.

— Спасибо. Мне не так тяжело, как маме. Для неё это была страшная утрата. Она до сих пор до конца не оправилась. Бывает, у мамы нахлынут воспоминания, и она начинает плакать. Но мы с папой научились в такие моменты отвлекать её от грустных мыслей, переключать её внимание на что-то другое.

— Знаешь, мне знакома эта боль. Я тоже потерял близкого человека. Было тяжело. Но я заметил, пережить утрату легче, если не пытаешься забыть и отвлечься, а, наоборот, когда часто вспоминаешь. Я был благодарен тем друзьям, кто, утешая меня, не переводил разговор на другую тему, а давал мне выговориться.

Вика подумала, что, возможно, Рома прав, но у неё всё равно включился выработанный годами инстинкт — почувствовав, что парень вспомнил о чём-то грустном, она тут же решила переключить его внимание.

— Вот школа, в которой я училась, — девушка показала рукой на большое трёхэтажное здание.

— Наверно, отличницей была? — предположил Рома.

— Почти. По физкультуре была четвёрка. Да и то за красивые глаза — никогда ни в один норматив не укладывалась.

— Это мы исправим, — пообещал парень с улыбкой.

— Ещё историю недолюбливала. Ну как можно запомнить все эти даты? — возмутилась Вика.

— А какой предмет нравился больше всего?

— Биология. Родители привили интерес. Они у меня биологи-генетики.

— Значит, с Маришкой вы найдёте много общих тем. Помнишь, я рассказывал, она тоже биолог по образованию.

— Помню. С твоей сестричкой нам и без биологии нашлось о чём поговорить.

И Вика вспомнила свой разговор с Мариной о Тане. Она тут же загорелась острым желанием узнать у Ромы, зачем ему сегодня звонила эта девушка. Но задать терзающий её вопрос мешала мысль, что это, возможно, была какая-то другая Таня. И даже если та самая, как объяснить парню своё неуместное любопытство? Вика так и не решилась поинтересоваться о том, что её мучило.

— Вот мы и пришли, — сообщила девушка, когда они оказались возле третьего подъезда шестнадцатиэтажного дома, как две капли воды похожего на другие многоэтажки микрорайона.

Родители, видимо, заметили подходивших к дому ребят из окна, потому что не успели Вика с Ромой подняться на второй этаж и подойти к квартире, как дверь распахнулась.

— Виточка, доченька, с днём рождения! — с порога начали поздравлять именинницу родители. — Как мы рады тебя видеть!

— Мама, папа, спасибо, мои дорогие! — улыбнулась Вика и бросилась их обнимать.

— Любовь Николаевна, с именинницей Вас, — Рома протянул женщине букет.

— Мои любимые розы! Как приятно! — искренне обрадовалась мама.

Девушка поняла, что самое время представить родителям своего спутника:

— Мама, папа, знакомьтесь, Роман, мой…, - Вика запнулась. Ей больше не хотелось представлять Рому как своего соседа.

— Викин друг, — пришёл на помощь парень.

— С мамой ты уже заочно знаком, — продолжила Вика, — а папу зовут Александр Александрович.

— Очень приятно, — улыбнулся Рома.

— Взаимно! — ответил Викин папа, и мужчины обменялись крепким рукопожатием.

— Ну, вот, официальная часть закончена, — пошутил Александр Александрович, — теперь всем быстренько мыть руки и к столу.

За столом завязалась непринуждённая беседа. Говорили, конечно же, про именинницу. Мама с папой начали вспоминать разные забавные случаи, которые произошли, когда Вика была маленькой. Для любого родителя это всегда излюбленная тема, при этом не важно, что истории уже повторялись им сотни раз и что повзрослевшие дети обычно недолюбливают такие разговоры. Но Вика на этот раз снисходительно слушала родителей и даже смеялась вместе с Ромой так, как будто слышит все эти рассказы впервые.

— Угадайте, Рома, какое первое слово сказала Вика? — спросил папа с хитрющей улыбкой.

Рома не был спецом по детской психологии, но догадывался, что малыши, скорее всего, начинают со слова «мама». Но вопрос ведь явно с подвохом, неспроста же, так сияют глаза Александра Александровича.

— «Папа»?

Ромино предположение вызвало весёлый смех Викиных родителей.

— Кого ни спросим, два варианта: «мама» или «папа». Но наша девочка уже в годик отличалась нестандартным мышлением. Её первое слово было «сядь», — с гордостью сообщил папа.

— «Сядь»?! — парень искренне удивился.

— Да. Вика очень не любила оставаться одна. Для неё это была просто катастрофа. Ей всё время надо было, чтобы кто-то был рядом. Если взрослый пытался отойти от Вики, хотя бы в другую комнату, она брала его за руку и тянула вниз: «Сядь!»

Парень рассмеялся. Он представил себе удивление отца, когда тот услышал от дочери долгожданное первое слово, и оно оказалось глаголом в повелительном наклонении.

— А знаете, Рома, как Вика забавно начала ходить? — спросила мама с улыбкой. — Она делала малюсенький осторожный шажок. Сама при этом качалась как былинка на ветру. Казалось, вот-вот потеряет равновесие. Но нет, ловила баланс, и делала следующий осторожный шажочек.

— Забавно. Смелая, но осмотрительная! — удивился Рома. — А мне мама рассказывала, что я, прежде чем ходить, сначала начал бегать. Так мне казалось безопасней. Я стоял и держался за ножку стула. До маминой спасительной руки было каких-то пару шагов, я отцеплялся от стула и нёсся сломя голову в направлении мамы, зная, что так она меня точно успеет подхватить.

— Совсем как наш Артёмка, — выпалил папа и осёкся. Они с Викой синхронно посмотрели на маму.

— Я в порядке, — бодро произнесла женщина, но в её глазах заблестели слёзы.

Вика быстро перебирала в голове нейтральные темы, чтобы, как обычно, отвлечь маму. Про погоду — глупо, про работу — не интересно, а вот рассказать про кулончик, подарок Полины Васильевны, пожалуй, то, что надо. Папа тоже уже придумал, как сменить тему разговора. Но всех опередил Рома:

— Любовь Николаевна, а какое первое слово было у Артёмки?

Вика вздрогнула. Ну, всё, вечер испорчен. Теперь мама проплачет до утра. Но, к удивлению девушки, ничего подобного не произошло. Наоборот, Любовь Николаевна неожиданно оживилась. Готовые пролиться слёзы так и остались в уголках глаз. И женщина, посмотрев на Рому с благодарной улыбкой, тихо произнесла:

— Его первое слово было «мама».

— Но это ещё неизвестно, — вдруг тоже оживился Александр Александрович, — мне кажется, «папа» он научился говорить даже раньше.

И родители наперебой начали рассказывать про сына. Мама даже достала из тумбочки альбом с фотографиями Артёмки. Вика никогда раньше не видела этот тонюсенький синенький альбомчик, который своим крошечным размером напоминал, как мало успел попозировать фотографам её братик. На чёрно-белых снимках тридцатилетней давности был запечатлён забавный малыш с непосредственным взглядом, очень похожий на отца.

— Здесь ему девять месяцев, — комментировала фотографии мама. — А вот на этом снимке — годик. Вот он со своим любимым плюшевым мишкой в обнимку. А это мы с ним на пляже строим город из песка. А это… — мама осеклась.

— Последний снимок Артёмки, — помог папа. — Это я сфотографировал маму с сыном на руках. Здесь ему два с половиной годика.

Любовь Николаевна легонько коснулась снимка пальцами:

— Прости нас, сынок, что не смогли тебя спасти.

— Это была не наша вина, Люба, — мягко сказал папа.

— Наверно, — вздохнула мама.

Вика обняла родителей:

— Бедные Вы мои. Как вам было тяжело. А когда я родилась, стало, наверно, ещё хуже.

— Ну что ты, доченька, наоборот, ты вернула нам смысл жизни. Я бы, наверно, сошла с ума на следующий же день, если бы не твоё рождение.

— Так я родилась на следующий день после смерти братика? — удивилась Вика. Она всегда была уверена, что между этими двумя событиями прошло несколько недель, ну или хотя бы дней.

— Нет, в этот же день.

Родители и дочь сидели молча, обнявшись. Прошло полчаса. Рома подумал, что уже можно возвращать их в реальность.

— Любовь Николаевна, Вы говорили, что испекли Викин любимый яблочный пирог. Я пойду поставлю чайку.

— Да, Рома, спасибо! — женщина встрепенулась. Подскочив со стула, она принялась хлопотать на кухне, организовывая чаепитие. Папа и Вика присоединились к ней.

— Мама, а у нас есть чай с бегемотом? — с лукавой улыбкой спросила девушка.

— С каким ещё бегемотом? — удивилась мама.

Молодые люди, переглянувшись, рассмеялись.

— Чёрный с бергамотом. Это Ромин любимый.

— Найдём! — с оптимизмом в голосе пообещала мама.

Оставшаяся часть вечера прошла шумно и весело. Папа с мамой улыбались и шутили. Вика подумала: «А ведь Рома был прав! Надо давать им иногда возможность выговориться и погрустить. Так легче».

Возвращаясь домой, Вика с Ромой опять решили выйти на остановку раньше — просто чтобы прогуляться. Первый августовский вечер был тихий и тёплый. Золотое вечернее солнышко мягко касалось деревьев, и те отбрасывали длиннющие тени. Но умиротворение предзакатных часов не помогло Вике избавиться от непонятного чувства, которое родилось у неё во время разговора про дату её рождения.

— Мне показалось странным то, что я сегодня узнала от родителей, — решила поделиться своими смутными мыслями девушка. — Как могло совпасть, что я появилась на свет именно в тот день, когда умер братик?

— Да нет, по-моему, это логично. Эти два события могли быть не совпадением, а одно следствием другого. Артёмка умер, у мамы стресс, который вызывает роды. Если бы не смерть братика, возможно, ты родилась бы на пару недель позже.

Рома не знал, говорить ли Вике, что ему показалось странным другое. На фото, которое сделал Александр Александрович, запечатлены Артёмка с мамой незадолго до смерти мальчика, а значит и до рождения Вики, но по женщине не видно, что она ждёт ребёнка. Худенькая, измотанная, несчастная, и точно не беременная. Получается, либо родители солгали, и Вика родилась раньше, чем умер её брат, либо она приёмный ребёнок. Вот тогда, действительно, совпадение дня смерти и дня рождения более, чем странно. Разве что родители специально, из-за какого-то непонятного символизма, искали для усыновления малышку, которая родилась в день смерти их сына.

— Я даже представить себе не могу, как это тяжело и грустно, когда один твой ребёнок рождается, а другой умирает, — в больших красивых серых глазах Вики стояли слёзы.

— Грустно, — согласился Рома, нежно обнимая девушку и убирая прядь прекрасных, чёрных как смоль волос у неё с лица, — но ты вернула им смысл жизни.