Пролог

23 ноября 2013 года, 23:40

Заброшенный военный городок

Московская область

Свет еще почти полной, но уже начавшей убывать луны наполнял пейзаж таинственной красотой и превращал обычную разруху и запустение в мистические декорации для предстоящего действа. Два одинаковых панельных дома, каких в свое время по стране настроили несчитанное количество, стояли в кромешной темноте друг против друга, словно два брата-близнеца, и смотрели один на другого темными провалами выбитых окон. То, что когда-то было детской площадкой, заросло высокой травой и одинокими деревцами, но на дорожках перед давно пустующими домами еще сохранился неплохой асфальт, каким могут похвастаться далеко не все жилые микрорайоны. Фары немолодой и слегка облезлой Лады «десятки» выхватили из темноты всего две мелкие ямы и одну глубокую.

Задняя дверца машины распахнулась еще до того, как водитель успел заглушить двигатель, и из нее торопливо выбралась девушка лет двадцати, одетая в длинное черное платье, просторное черное пальто и тяжелые ботинки с высокой шнуровкой. Лицо ее было старательно выбелено пудрой, глаза щедро подведены. Длинные прямые волосы, короткие ногти и тонкие губы девушка красила все в тот же немаркий цвет, которому отдавала предпочтение и в одежде, а за плечами у нее болтался небольшой рюкзачок, сейчас явно набитый чем-то до отказа. Она сразу сделала несколько шагов в сторону детской площадки, не дожидаясь, когда из машины выберутся еще две девушки и тщедушный парнишка, и, дойдя примерно до центра площадки, вытянула вперед руки, пальцы которых щедро украшала недорогая бижутерия «под серебро», обратив раскрытые ладони к усеянному звездами небу, и закрыла глаза.

– О, да, – выдохнула она, когда друзья наконец догнали ее. Голос ее звучал низко и таинственно. – Это прекрасное место, темная энергия здесь бьет ключом. Можно вызвать хоть полк демонов.

Две другие девушки, одеждой и макияжем похожие на первую как сестры, только переглянулись, теребя на груди подвески с пентаграммами. Они выглядели не так уверенно, как их подруга.

– Жуткое место, – заметил парень, вид которого отличался лишь тем, что вместо платья он носил брюки и не так щедро красил лицо. – Такое чувство, что полк демонов тут уже живет, даже призывать никого не надо.

– Демоны не живут в нашем мире, – хмыкнула первая девушка, открывая глаза и опуская руки. – Просто здесь столько народу пропало или погибло, что их неприкаянных душ хватит на целый легион. Поэтому тут так жутко.

– А мы прямо здесь будем обряд проводить? – почему-то шепотом спросила другая девушка.

– Лучше бы в доме найти квартирку поцелее, – первая с сомнением посмотрела на выбитые окна одного из «близнецов». – На открытом пространстве сложнее контролировать ситуацию. Времени, правда, мало, – она достала из кармана смартфон, чтобы посмотреть на часы. – Еще пентаграмму рисовать, свечи расставлять, потом еще надо…

– Тише! – парень не дал ей договорить, внезапно насторожившись. – Слышите?

Все четверо замолчали и замерли, даже, казалось, перестали дышать, напряженно вслушиваясь в тишину и оглядываясь по сторонам. В скупом свете луны и грязных фар автомобиля любая тень казалась затаившимся монстром.

– Я ничего… – неуверенный женский голос смолк, так и не закончив мысль своей хозяйки, когда неподалеку раздался шум шаркающих шагов, к которому вскоре добавился дребезжащий металлический звук, словно кто-то тащил по асфальту лопату.

Все четверо посмотрели в сторону дорожки, идущей вдоль второго дома. На фоне строения их уже немного привыкшие к скудному освещению глаза разглядели массивную фигуру какого-то существа с непропорционально большой головой. Оно медленно брело вдоль дома, то ли неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, то ли так странно прихрамывая. В руках существо держало кусок трубы, который и волочило по асфальту.

– Что это за хрень? – выдохнул парень, внезапно становясь таким же белым, как и его напудренные подружки.

Прежде чем кто-либо успел ему ответить, существо остановилось, словно услышав его, и медленно повернулось в их сторону. В глухой ночи раздался леденящий души вой, после чего уродливый монстр двинулся в сторону ребят.

– Твою мать, валим отсюда! – крикнул парень и бросился к машине.

Две его подруги, пронзительно взвизгнув, побежали вслед за ним, но первая девушка осталась стоять на месте, завороженно глядя на существо, медленно, но верно, приближающееся к ней.

То, что до машины добрались не все, ее друзья осознали только тогда, когда за ними захлопнулись дверцы и парень начал лихорадочно заводить двигатель. Тот заводиться категорически не желал, парень нервничал, две девчонки на заднем сидении продолжали пронзительно вопить, теперь выкрикивая имя своей подружки, которая так и стояла, словно парализованная. Монстр уже почти добрался до нее.

Когда машина наконец ожила и зарычала, парень бросил последний взгляд в сторону оставшейся на улице девушки. Существо уже добралось до нее и как раз занесло тяжелый кусок трубы над ее головой. Дальше парень смотреть не стал, резко газанув. «Десятка» дернулась, зашуршала шинами по асфальту и, проваливаясь в ямы, помчалась вперед.

– Так себе у тебя друзьяшки, – презрительно фыркнул монстр, опуская кусок трубы вниз, после чего снял с головы громоздкую маску и превратился во вполне симпатичного и довольно высокого молодого парня.

– Мы не так договаривались, – проворчала девушка, недовольно скрестив руки на груди. – Ты должен был появиться во время ритуала.

– Да, блин, Катюх, я тут уже полчаса задницу морожу, раньше надо было приезжать. И вообще, если недовольна, ищи себе другого идиота для своего сектантского театра.

– Ну, ладно, не злись, – тон девушки тут же сменился на ласковый. Она обняла молодого человека за массивную шею и поцеловала. – Раз уж мы раньше освободились, покатаемся по ночным дорогам? – предложила она, зная, что от такого ее приятель никогда не откажется.

– Любой каприз за ваши деньги, мадам, – тут же повеселел парень. – Мой стальной конь ждет нас за домом.

– Тогда пойдем… Черт, а это еще что? Ты группу поддержки, что ли, приволок?

– Ты о чем? – Парень нахмурился и обернулся, проследив за ее взглядом.

Катюха испуганно смотрела вдаль, в сторону других строений мертвого городка, где в свете ставшей внезапно очень яркой луны отчетливо были видны пять темных силуэтов. Пять человек неопределенного пола выстроились в шеренгу на пустом пятачке, глядя в их сторону и не шевелясь.

– Нет, этих я не знаю, – напряженно отозвался парень, крепко сжимая руку своей подружки. – Валим.

Без лишних слов они побежали в сторону припрятанного за домом мотоцикла, а пять безмолвных силуэтов продолжали стоять, не шевелясь, и смотреть им вслед.

 

Глава 1

7 декабря 2013 года, 10:35

ул. Героев Панфиловцев

г. Москва

На этой неделе все с самого начала шло не так. Вечером в воскресенье Саша умудрилась забыть включить будильник и в понедельник опоздала на работу. Заведующий отделением, который уже успел получить выговор от главврача за какой-то промах, спустил на нее всех собак, хотя обычно крайне редко позволял себе повышать голос на подчиненных. В этот раз он припомнил Саше все ее грехи за последнее время и даже приписал парочку несуществующих. Саша, ненавидевшая оправдываться, молча вынесла сорокаминутную экзекуцию, позволив себе обиженно поплакать уже только вечером на плече у мужа.

В среду после обеда заведующий объявил ей, что двухдневную конференцию, на которую она должна была поехать в конце декабря в Москву, перенесли вот прямо на завтра, поэтому вечером ей следует срочно собрать вещи и уехать в четверг первым же Сапсаном. На первый Сапсан уже не оказалось билетов, поэтому в Москву Саша приехала как раз к началу конференции, не успев заселиться в общежитие, предоставленное организаторами всем участникам. Естественно, вечером ей досталась уже самая плохая комната, которую пришлось делить с такой же товаркой по несчастью из Ярославля. В комнате не оказалось холодильника, из плохо закрывающихся окон дул морозный декабрьский ветер, а по полу деловито сновали толпы тараканов. Максим, услышав об этом, тут же предложил ей перебраться в отель, но Саше не хотелось выглядеть в глазах соседки избалованной девицей, испугавшейся тараканов, хотя, надо признать, вид они имели весьма отталкивающий. Саша не снимала обувь и с трудом заставляла себя не морщиться каждый раз, когда под ботинком раздавался хруст раздавленного усатого чудовища.

Следующий удар не заставил себя ждать: специально приглашенным из какой-то американской клиники гостем, который должен был поделиться с российскими коллегами своими инновационными знаниями, оказался бывший Сашин однокурсник Руслан Давыдов. Руслана она знала как бездельника и лентяя, вечно списывавшего на всех экзаменах. Он и в медицинский-то поступил исключительно благодаря связям своего деда, известного в Санкт-Петербурге онколога. После выпуска Саша ни разу его не видела и не знала, куда он устроился. Оказалось, вот куда. Ничего нового за два дня он не рассказал, и Саша наконец-то поняла, почему на конференцию отправили именно ее, самого молодого врача в отделении реанимации и анестезиологии Покровской больницы Санкт-Петербурга.

Вишенкой на этом до отвращения кривом и невкусном торте оказалась ошибка в ее фамилии в сертификате. Рейхерд – не самая распространенная в России фамилия, но все же списать с паспорта можно было бы правильно. Исправить ошибку могли только в понедельник, поскольку человек, ответственный за выдачу сертификатов, уже успел умотать за город на выходные и не отвечал на звонки. Заведующий заявил Саше, что ему проще найти ей замену на понедельник, чем как-то разруливать проблему с ошибкой в фамилии, поэтому Саше пришлось остаться в Москве на все выходные. Правда, она все же переехала в отель, как и уговаривал муж. И дальше терпеть коричневых монстров и арктический холод оказалось выше ее сил.

На следующий день она выяснила, что гулять по Москве в гордом одиночестве – довольно скучное занятие, особенно если прогулка будет состоять из коротких перебежек от кофейни к кофейне из-за пронизывающего ветра и падающего с неба снега с дождем. В первой же кофейне Саша, не выносившая одиночество во всех его проявлениях, уже листала свою телефонную книжку, размышляя, кому бы из московских подруг позвонить. Хотя в Москве жил еще один человек, которого она хотела видеть гораздо больше всех подруг вместе взятых.

Чуть больше месяца назад Саша поклялась себе вычеркнуть его из своей жизни, выбросить из головы и удалить из справочника его номер телефона. Смогла только удалить номер и то потому, что и так никогда бы его не забыла.

Уже нажимая на кнопку звонка двери Войтеха Дворжака и слушая за ней переливчатую трель, Саша запоздало подумала, что следовало все же предварительно позвонить. Не слишком красиво сваливаться человеку на голову субботним утром. В конце концов, его может банально не быть дома или же он может быть не один. Впрочем, он, наверное, лучше, чем кто-либо другой, знает, какой бестактной она иногда бывает, поэтому сильно не удивится.

Войтех распахнул дверь так быстро и с такой готовностью, словно ждал кого-то. Хотя темные волосы, которые стали чуть короче, чем были месяц назад, но все равно оставались гораздо длиннее, чем Саша привыкла их видеть в предыдущие полтора года знакомства, еще выглядели слегка влажными, сам Войтех уже облачился в джинсы и черную водолазку, которые едва ли могли быть его домашней одеждой. Ждал он, конечно, не ее, поэтому в первые секунды даже не смог справиться с выражением удивления и легкой паники на лице, но едва ему это удалось, он приветливо улыбнулся.

– Какими судьбами?

– Соскучилась по твоему кофе с корицей, – Саша пожала плечами, улыбаясь в ответ. – Никто другой такой не варит.

Войтех неуверенно оглянулся, посмотрев на что-то в глубине квартиры, потом на часы, после чего посторонился.

– Что ж, у меня есть примерно полчаса, успеем выпить кофе, – он сделал приглашающий жест.

Саша прошла в крохотную прихожую, в которой они вдвоем помещались только благодаря тому, что оба имели весьма компактные размеры, не скрывая любопытного взгляда. Кто-нибудь вроде Вани Сидорова наверняка занял бы здесь все пространство.

В мае этого года, оказавшись в пражской квартире Войтеха, Саша подумала, что с удовольствием посмотрела бы на его жилье в Москве, и, надо признать, квартира почти что оправдала ее ожидания. С одной стороны, она удивилась ее небольшим размерам: кроме крохотной прихожей здесь были не менее крохотные ванная и кухня, а также единственная комната, совмещавшая в себе функции и спальни, и гостиной, и кабинета, насколько можно было судить из-за приоткрытой двери. Большая часть мебели оказалась старой, сделанной еще в те времена, когда и Саша, и сам Войтех пешком под стол ходили. Новым выглядел только письменный стол, офисное кресло, и телевизор с плоским экраном. Саша полагала, что Войтех, оплачивающий все их аномальные расследования, мог позволить себе что-то побольше и посовременнее.

С другой стороны, немного поразмышляв, она поняла, что именно это как раз и не должно ее удивлять. Войтех никогда не походил на человека, сильно озабоченного комфортом и стоимостью окружающих его вещей.

Однако даже в таких условиях он умудрялся поддерживать идеальный порядок и чистоту, которым Саша могла только позавидовать. Все горизонтальные поверхности сверкали: ни пятен, ни пыли, на них не валялось даже банальной зарядки или недочитанной книги. Личные вещи, скорее всего, Войтех разложил по шкафам и ящикам. В ванной, куда она зашла помыть руки, на раковине стоял лишь одинокий флакон жидкого мыла.

– Дворжак, ты в обморок не упал, случаем, когда оказался в моей квартире и увидел мой бардак? – поинтересовалась Саша, входя на такую же стерильную кухню.

Войтех, который уже занялся приготовлением кофе, удивленно посмотрел на нее, на какое-то время даже забывая о том, что ее внезапный визит на фоне их последнего разговора его несколько нервирует.

– Я похож на человека, который может упасть в обморок из-за такой ерунды?

– Когда я первый раз тебя увидела, ты вообще не походил на человека, который может упасть в обморок, – парировала Саша, опускаясь на низкий диван возле окна и внимательно наблюдая за его действиями: аромат кофе и корицы уже разносился по кухне. – Однако с тех пор ты делаешь это с завидной регулярностью.

– Туше, – хмыкнул Войтех, заливая в резервуар кофеварки необходимое количество воды. После этого его активное участие в процессе закончилось, поэтому он, так и не найдя, чем еще себя занять, все же повернулся и посмотрел на Сашу. – Так ты действительно приехала ради кофе или… есть еще какие-то причины?

– Я все ждала, когда ты спросишь. На самом деле я была здесь на конференции, но какая-то безмозглая Барби умудрилась сделать ошибку в моей фамилии, а заведующий велел без сертификата не возвращаться, поэтому я вынуждена ждать понедельника, чтобы мне исправили ошибку. – Саша скривилась, выражая свое отношение к ситуации, а затем добавила: – Не волнуйся, я прекрасно помню все, что ты мне сказал на прощание. И у меня было время подумать над этим.

Войтех, который уже начал расслабляться по мере того, как она объясняла ситуацию, на последних словах снова напрягся.

– Неужели? – только и смог сказать он, не зная, стоит ли спрашивать ее о том, что она надумала.

– Представь себе. И знаешь, я очень тебе благодарна за то, что ты ни разу не воспользовался ситуацией. По крайней мере, мне теперь не в чем себя упрекнуть. Но есть кое-что, – Саша вдруг стала крайне серьезной, хоть подрагивающие уголки губ выдавали то, что серьезность эта напускная, – в чем ты был чертовски прав.

– И в чем же? – уже спокойнее поинтересовался Войтех, испытывая весьма причудливую смесь из облегчения и легкого разочарования.

– В том, что ты – мое приключение, – она улыбнулась. – И оно мне безумно нравится. Если еще не поздно, я бы хотела снова участвовать в твоих расследованиях.

Войтех улыбнулся в ответ, понимая, что очень рад это слышать. Встречаться с ней хотя бы иногда, оставаясь друзьями, было, на его взгляд, лучшим выходом из ситуации. За последние несколько недель, которые они не виделись, он успел соскучиться. Несколько раз даже порывался позвонить и попросить, чтобы она забыла все, что он ей наговорил в последнюю встречу. Каждый раз ему удавалось удержать себя, но он не знал, надолго ли его хватит. Возможность эпизодически встречаться по вполне невинному поводу, скорее всего, поможет ему держать себя в руках.

– Что ж, это можно устроить. Причем прямо сегодня. Ты ведь до завтра свободна, как я понял? – уточнил он, доставая из шкафчика чашки.

– Я свободна до понедельника. А вы куда-то собрались?

– Да, – Войтех снова посмотрел на часы. – Когда ты пришла, я подумал, что это Иван привез всех раньше. Они с Лилей должны встретить Нева на вокзале, потом подобрать Женю и заехать за мной и оборудованием, после чего мы едем в город-призрак в Подмосковье, чтобы провести там ночь. – Он разлил кофе и, подойдя к Саше ближе, протянул ей чашку с лукавой улыбкой. – Интересует?

– Не то слово! – Саша счастливо улыбнулась, принимая чашку одной рукой, а другой вытаскивая что-то из кармана свитера. – В таком случае у меня для тебя кое-что есть. – Она положила на стол маленький брелок для ключей в виде глобуса, который купила в ларьке недалеко от его дома, и упаковку жвачки. – Я предлагаю тебе мир, жвачку и, – она протянула ему освободившуюся руку, – свою дружбу.

Войтех рассмеялся и пожал протянутую руку. Эти слова Саша говорила всегда, когда они умудрялись поругаться из-за чего-нибудь.

– А я тебе, видимо, только кофе и приключения, – ответил он. – Потому что моя дружба у тебя и так всегда была.

– И это уже немало. Но имей в виду, целоваться мы больше не будем.

Если Войтеха и смутило то, что она вспомнила об их поцелуях, то вида он уже не подал, лишь слегка приподнял брови, удивившись, но потом кивнул.

– Естественно, дружба подобного не предполагает.

– Вот и прекрасно, – Саша наконец отпустила его руку, чувствуя уже привычное разочарование, как всегда, когда он поступал так, как она просила. – Тогда, я так понимаю, нам нужно быстро заканчивать с кофе, пока не приехал Сидоров?

– Тут у нас немного другая проблема. Ты ведь наверняка не захватила термобелье в поездку на конференцию?

– О чем очень сильно пожалела, – она кивнула, – поскольку в комнате было ужасно холодно. А что?

– Там, куда мы едем, только развалины, так что будет еще хуже, ты замерзнешь насмерть. Поэтому допивай кофе, я позвоню Ивану и предупрежу о том, что нас ждет небольшая задержка. Тут рядом есть торговый центр, отвезу тебя на небольшой шоппинг, – Войтех улыбнулся, думая о том, что он уже получается не другом, а почти подружкой, раз собирается ехать с ней на шоппинг, чтобы купить белье.

Саша быстро допила кофе, даже не замечая, как обжигает себе горло. Предстоящая поездка так воодушевляла ее, что на все остальное она уже не обращала внимания. Именно этого ей и не хватало последние несколько месяцев.

Ее, как и двойняшек Сидоровых и Нева, Войтех нашел полтора года назад на одном из форумов, посвященных аномальным явлениям. Он собирался эти самые явления исследовать и искал себе компанию. Они успели съездить на пять расследований прежде, чем Саша поняла, что влюбилась в него. Это не входило в ее планы, поскольку она была замужем за прекрасным человеком, которого знала много лет и которого, несмотря на неожиданно возникшие чувства к Войтеху, тоже продолжала любить. Она отказалась от поездок, попросила Войтеха больше ей не звонить и оборвала с ним все контакты. Однако, как это часто случается в жизни, человек строит планы, а кто-то там сверху решает, что эти планы ему не нравятся. Внезапно обнаружившееся родовое проклятие поставило крест на ее желании родить мужу ребенка, и как-то так вдруг оказалось, что, кроме этих расследований, никаких развлечений в ее жизни больше нет. Саша, уже почувствовавшая вкус приключений, сошла бы с ума от размеренной жизни, поэтому решила, что ради них сможет контролировать свою влюбленность.

– Ну что ж, тогда поехали? – предложила она, когда обе чашки опустели.

На лестничной площадке, когда Войтех запирал входную дверь, его ждал сюрприз в виде открывшейся двери соседней квартиры.

– Привет, сосед, – привычно поздоровалась миловидная блондинка, которая въехала недавно и с которой он случайно столкнулся на утренней пробежке две недели назад. Девушка была красивой и проявляла к нему недвусмысленный интерес. Судя по одежде, сейчас она тоже собиралась на пробежку.

Соседка бросила на Сашу изучающий взгляд, а потом улыбнулась ему.

– Похоже, ты не бегать.

– Я уже побегал раньше, – отозвался Войтех, вежливо улыбаясь в ответ. – Я скоро уезжаю.

– Вот как? – Она картинно огорчилась. – А я надеялась сегодня все-таки затащить тебя в гости на бокал вина.

– Не в этот раз.

– Значит, в следующий. – Она приветливо кивнула Саше и, вставив в уши наушники-затычки, побежала вниз по лестнице, оставив их дожидаться лифта.

– Что, блондинки все еще не в твоем вкусе? – поинтересовалась Саша, провожая девушку взглядом.

– У меня нет ярко выраженных предпочтений, – хмыкнул Войтех, складывая руки на груди и пытаясь скрыть смущение. – Просто цену себе набиваю.

– Смотри, перестараешься – найдет подешевле.

– Я не связываюсь с теми, кто любит скидки, – Войтех развеселился, напряжение и смущение исчезли.

– О, вот как? – Саша шагнула в открывшиеся двери лифта, пряча улыбку. В этот момент ей показалось, что дружба с ним тоже сможет приносить удовольствие. – Тогда сейчас в торговом центре ходи за мной и молчи, я покажу, что это тоже может быть забавным.

* * *

7 декабря 2013 года, 13:30

ул. Героев Панфиловцев

г. Москва

Больше всех обрадовался Ваня. Сначала на его лице читалось желание высказать Дворжаку все, что он думает по поводу непредвиденной задержки, но стоило ему увидеть Сашу, как он сменил гнев на милость и расплылся в радостной улыбке.

– Айболит! Что, неужели уже соскучилась по нам?

– Особенно по тебе, – рассмеялась в ответ Саша, выпутываясь из его объятий: Ваня всегда щедро одаривал ее ими при встрече, как будто ему нравилось то, что Саша меньше его едва ли не в два раза и он может с легкостью приподнять ее над землей. – Я же проспала всю вашу вечеринку месяц назад, не помню даже, вышла ли в итоге попрощаться, три дня вообще из памяти выпали. Вот, решила наверстать.

Остальные тоже выразили радость, даже не знакомый Саше студент, которого Войтех пригласил с ними в поездки полгода назад, когда они остались без врача, но потом он заметно забеспокоился.

– Постойте, но если тут она, то я не еду, что ли? Я же вместо нее?

– Все поедем, – успокоил его Войтех. – Чем больше народу, тем веселее.

Саша с интересом уставилась на свою «замену», с удивлением понимая, что больше не испытывает к нему ревности за то, что он занял ее место. Она сразу понимала, насколько это нелогично, ведь она сама попросила Войтеха больше ее не звать, и была только рада избавиться от этого чувства. Впрочем, студент располагал к себе с первого взгляда. Он выглядел совсем юным, едва ли сильно старше двадцати, худощавым, носил очки в стильной черной оправе и, похоже, никогда не расчесывался: темные волосы примерно такой же длины, как у Войтеха, беспорядочно торчали в разные стороны. При ближайшем рассмотрении даже нелепая мешковатая одежда оказалась подобранной со вкусом и купленной явно не в обычном магазине за углом.

Саша приветливо улыбнулась и протянула ему руку.

– Саша.

– Женя, – уже спокойнее ответил тот.

Саша удивленно вздернула бровь, только сейчас вспоминая, что Войтех уже называл ей его имя, но тогда она не обратила внимания.

– Дворжак, а ты его по имени выбрал, что ли? – поинтересовалась она, посмотрев на Войтеха. – На этот раз ты все же ждал девушку, а явился парень?

– Если бы я искал девушку, то выбрал бы более однозначное имя, – парировал тот.

Перенос вещей в машину занял какое-то время. Ваня приехал на новом внедорожнике, который вполне подошел бы для пятерых, но разместить в нем шесть человек и объемный багаж оказалось не так просто. Ваня разложил дополнительное сиденье в багажнике, поэтому часть вещей пришлось взять на руки.

– Чего бы не произошло, если бы мы взяли напрокат что-то более просторное, – проворчал Войтех, уже залезая на пассажирское сиденье впереди, когда все наконец уселись с максимально возможным комфортом.

– Да кто ж знал-то? – Ваня немного смутился. – Впятером мы бы сюда со свистом влезли. И вообще, тебе-то чего жаловаться? Сидишь в комфорте, это вон студент, – он кивнул в зеркало заднего вида, – может поныть.

Ваня сразу заявил, что на дополнительном сиденье, предусмотренном в его машине, поедет именно Женя. Когда тот попытался возмутиться, Ваня предложил ему поменяться с Войтехом, поскольку сажать на самое неудобное место немолодого человека или кого-то из женщин ему не позволит воспитание. После этого Женя молча полез назад.

Когда Ванина машина вырвалась за пределы МКАДа, оставив позади московские пробки, и по обе стороны дороги замелькали частные дома с вкраплениями высотных микрорайонов, Женю утомило молчание, поэтому он предложил:

– Давайте делать ставки: с чем мы столкнемся в городе-призраке? Я лично думаю, что это генетические эксперименты. Это же военные. Там наверняка какая-то лаборатория под землей. Может быть, зомби, но если зомби, то как в «Обители зла»: жертвы экспериментов и искусственно созданного вируса.

Войтех только молча закатил глаза и покачал головой.

– А я лично думаю, что это генетические отклонения, – в тон Жене ответил Ваня, на мгновение отрывая взгляд от дороги, – в головах подростков, которые решили устроить маскарад.

Саша, до этого увлеченно разглядывавшая серый мрачный пейзаж за окном, который еще не успел украсить нормальный снег, только сейчас сообразила, что понятия не имеет, зачем они едут в этот город. Неожиданное возвращение так вдохновляло ее, что ей было почти плевать на причину нового расследования, хотя, конечно, стоило бы узнать детали.

– Не посвятите меня в подробности? – как можно нейтральнее поинтересовалась она. – А то я что-то совсем упустила это из виду.

– Мы едем в бывший военный городок, в котором уже лет пятнадцать никто не живет, – охотно сообщила ей Лиля. – О нем много всего в Интернете пишут, я собирала по разным сайтам крутые истории. Намешано, правда, все подряд: и призраки, и место сатанинских обрядов, и маньяк там бродит. А Войтех где-то накопал видео, которое сняли два каких-то парня. Честно говоря, там ничего толком не видно, ребята больше комментируют. Видны какие-то фигуры, которые бродят в ночи. Может, люди, может, – она покосилась на студента, – монстры.

– И еще там были военные! – вставил Женя.

– Не было там военных, – возразил Войтех. – Только выстрелы слышны. Стреляют не только военные.

– О’кей, ФСБ, полиция, ГРУ – кто там у нас сейчас? Это кто-то из них, потому что этого видео уже нигде нет в сети! Кто еще мог его так оперативно удалить?

– Да кто угодно, – хмыкнул Ваня, – тоже мне проблема.

– И мы хотим там переночевать и проверить, есть ли что-то на самом деле? – уточнила Саша.

– Вроде того, – сдержанно отозвался Войтех, не оборачиваясь и чересчур внимательно глядя на мелькающий за окном пейзаж.

Его снова захлестнуло неприятное ощущение. Оно отчасти было связано с тем, что он не мог рассказать друзьям правду о том, откуда у него видео. Однако еще больше его тревожило то, что задание ЗАО в этот раз ему самому казалось странным. Он не увидел на записи ничего примечательного, снятое походило на плохую мистификацию, но голос Директора звучал очень серьезно, когда тот пересылал ему видео. И почему-то его очень торопили с расследованием. Войтех не понимал почему.

Они уже приблизились к месту своего расследования. Во всяком случае, Ваня заметно сбросил скорость и, перестав доверять навигатору, который уже несколько раз предлагал им свернуть в кусты, начал все чаще сверяться с картой в своем смартфоне, что-то спрашивая у Войтеха. Тогда Саша вдруг вспомнила, что забыла не только уточнить детали расследования. Она забыла главное: взять с собой аптечку. Идя в гости к Войтеху, она, конечно, сразу намеревалась напроситься на следующее расследование, но никак не предполагала, что оно начнется уже спустя полчаса.

– Слушайте, а до места назначения никакого города уже не будет, да? – спросила она, чувствуя противный холодок, бегущий по спине. – Я не взяла с собой никаких медикаментов, у меня в сумке только таблетки от головной боли и пластырь.

– Я все взял, – отозвался сзади Женя.

Саша полуобернулась к нему, внимательно его разглядывая.

– Не сочти за грубость, но ты на каком курсе?

– На четвертом.

– И ты уверен, что все взял?

Женя закатил глаза, наклонился вниз, поднял с пола свой рюкзак и сунул его Саше в руки.

– Можешь проверить, – без тени недовольства предложил он.

Саша ни капли не смутилась. Их расследования часто бывали достаточно опасными, и медицинская помощь периодически требовалась то одному, то другому. Если в рюкзаке у Жени нет чего-то важного, им придется куда-то заехать. Однако спустя десять минут тщательного изучения содержимого Саша вынуждена была признать, что упаковала бы аптечку лучше, только если бы прихватила с собой мобильный дефибриллятор. Некоторые припасенные Женей лекарства вызывали у нее удивление. Она, практикующий врач, едва ли смогла бы где-то их достать.

– Молодец, – она вернула рюкзак Жене.

– Я не думаю, что нам потребуется аптечка, – вздохнул Войтех.

– И все же лучше, когда она есть, – вставил Нев. – Как минимум я могу опять простудиться.

– Не бойтесь, я прихватил газовый обогреватель, – заверил его Ваня. – Если найдем там квартирку поцелее, будем ночевать с комфортом.

– Кажется, мы подъезжаем, – заметила Лиля, чем оборвала разговор. Все с любопытством прильнули к окнам.

В город вела плохая, сильно разбитая дорога, на которой почти не осталось асфальта. Пассажирам какой-нибудь машины поменьше наверняка пришлось бы несладко, но огромный внедорожник Вани услужливо слизывал все неровности и ямы. Ваня хвастливо начал рассказывать что-то про пневматическую подвеску и резину с высоким профилем, но быстро замолчал, видя, что его никто не слушает.

Навстречу им первым делом выплыли два высоких панельных дома грязно-серого цвета с выбитыми окнами и перекошенными дверями подъездов. Поначалу казалось, что весь город состоит только из этих двух потрепанных жизнью великанов, столь же неуместных здесь, как воздушные шарики на похоронах, но, подъехав к ним ближе, исследователи увидели и несколько строений поменьше, которые располагались за домами.

Между двумя «панельками» расположилась почти полностью заросшая травой детская площадка. Глядя на покосившуюся на одну сторону горку и оборванные качели, трудно было представить себе здесь детский смех.

– Обалдеть! – выдохнула Саша, выскакивая из машины, едва только Ваня успел ее остановить.

Остальные выходили чуть медленнее: Жене пришлось выбираться с сиденья в багажнике, Неву – снимать с колен объемную сумку, а Лиле – помогать ему.

– Просто декорации к фильму про Чернобыль, – восхищенно выдохнул Женя, тут же достал фотоаппарат и принялся делать снимки. – Реально как Припять.

– Ну да, только в десятки раз меньше, – фыркнул Ваня.

– И без радиации, – добавила Лиля. – Надеюсь.

Пока остальные осматривались, Войтех нашел среди вещей нужную сумку и достал из нее передатчики, которые они уже использовали однажды, когда ездили на озеро Сапшо.

– Возьмите это, помните, как работает?

– Конечно, – ответила за всех Лиля, – не так уже много времени прошло. И вообще, такое черта с два забудешь, – она старательно передернула плечами, изображая неприятные воспоминания.

– А мы собираемся разделяться? – удивилась Саша. – Здесь же негде.

Войтех достал три экземпляра схематичного плана города с несколькими отметками: крестиками и подписями с номерами этажей.

– В городке несколько зданий, где по собранным Лилей материалам могли быть происшествия. Что из этого правда, мы не знаем, поэтому будем устанавливать наблюдение за всеми. Мы приехали позже, чем я рассчитывал, скоро уже начнет темнеть. Надо пройти и везде установить камеры, настроить передачу и запись видео, поэтому разделимся на три группы. Я с Женей, Саша с Невом, Сидоровы вместе.

– А можно я с Невом? – неожиданно спросила Лиля, чем удивила, кажется, всех.

Однако прежде, чем кто-либо успел прореагировать, высказался и Женя:

– А можно я с Ваней? Войта, без обид, ты прикольный чувак и все такое, но Ваня реально крутой, поэтому с мутантами или зомби я предпочитаю встречаться в его компании.

– Господи, да идите с кем хотите. Я вам нянька, что ли? – раздраженно ответил Войтех, залезая в багажник за камерами и раздвижными штативами.

– Я бы, может, тоже выбрала Нева или реально крутого Ваню, – услышал он совсем рядом голос Саши, – но я не успела уловить ваши новые правила, и мне достался ты, убогий. – Она наклонилась к багажнику, глядя на то, как он пытается вытащить зацепившуюся за что-то коробку. – Так что помощь нужна?

 

Глава 2

07 декабря 2013 года, 16:03

Заброшенный военный городок

Московская область

На деле городок оказался чуть больше, чем выглядел сначала. За двумя панельными монстрами в беспорядке было разброшено десятка полтора разнообразных небольших зданий: двухэтажные жилые домики с одним подъездом, какие-то хозяйственные помещения, несколько административных зданий. Саше с Войтехом достался один жилой двухэтажный дом на восемь квартир и одноэтажное здание, которое, судя по сохранившимся надписям и вывеске, когда-то было универсальным магазином на все случаи жизни. В первом кто-то якобы видел призрака, а во втором, по утверждению одного весьма красочного сайта, когда-то обитал маньяк.

Дом находился ближе, поэтому сначала они направились к нему. Шли молча, прислушиваясь к гробовой тишине, которая стояла в городе. Сейчас ее нарушало только шуршание подмерзшей травы под их ногами да эпизодическое поскрипывание снега, который тут иногда встречался, хотя в Москве таял, не успев толком выпасть, сразу превращаясь в грязь. Казалось, здесь не было даже вездесущих ворон, что легко объяснялось отсутствием возможности найти себе пропитание. Основная масса пернатых наверняка покинула город вместе с последними жильцами.

– Только будь осторожна, – это были первые слова, которые Войтех сказал Саше, когда они подошли к подъезду дома. – Тут наверняка все прогнило, можно случайно провалиться.

– Ты же лучше меня знаешь, что если где-то можно провалиться, то я обязательно провалюсь, – усмехнулась Саша, тем не менее поглядывая под ноги.

В подъезде дома оказалось значительно темнее, чем на улице, под ногами валялся разнокалиберный мусор, оставленный и съезжающими жильцами, и любителями полазить по развалинам, поэтому здесь можно было не только куда-то провалиться, но и запросто свернуть себе шею, зацепившись за что-нибудь.

Войтех включил фонарь и пошел первым, поправляя на плече сумку с камерами и раздвижными штативами.

– Где предпочитаешь установить камеру? – поинтересовался он, зайдя в первую квартиру. – Тут не уточняется, где именно появлялся призрак. Вот если бы ты была призраком, где бы ты появлялась?

Саша огляделась. Они как раз вошли в комнату, которая раньше, видимо, была чьей-то спальней. Тусклый свет, падающий из разбитого окна, освещал железный остов кровати, половина пружин которой давно проржавела и порвалась. В одном углу стоял большой шкаф с перекошенной дверцей, а напротив него на выцветших от времени обоях виднелось светлое пятно. Такое обычно остается там, где долгое время висит какая-нибудь картина или зеркало.

– Если бы я была призраком, я бы появлялась отсюда, – Саша кивнула на пятно на стене. – Оно как раз напоминает дверь в потусторонний мир. А если бы я была тем, кто изображает призрака, то пряталась бы в шкафу. Ты какой вариант предпочитаешь?

– Для нас это неважно, – Войтех улыбнулся. – Как и в случае с твоей квартирой, одной камеры хватит на всю комнату. Так что если тебе нравится именно эта, то поставим камеру тут. И я бы еще поставил по одной на лестничной площадке каждого этажа. Этого все равно мало, но, к сожалению, у меня не бесконечное количество камер.

– У тебя и так крайне щедрые друзья. Не представляю, как ты умудряешься каждый раз брать у них все это оборудование, с меня Макс постоянно какие-то ответные услуги требует: то пойти на день рождения к его племяннику, то хотя бы месяц ездить без ДТП, – Саша рассмеялась. – Кстати, что это за таинственные друзья такие? Ты никогда о них не рассказывал.

Войтех поморщился. Примерно об этом и беспокоился Директор, когда предлагал ему держать дистанцию со своей командой и время от времени подбирать новую. С этими людьми лгать о себе и о том, откуда он берет ресурсы для расследований, становилось все труднее.

– Те, что остались со времен подготовки к полету, – сдержанно пояснил он, долго роясь в сумке, чтобы спрятать от Саши лицо. – Друзья – это слишком громко сказано, конечно. Скорее, связи. Кто-то помогает что-то взять на время, кто-то помогает купить подешевле списанное оборудование.

Саша понимающе кивнула, безоговорочно поверив его объяснению. Таких друзей и у нее хватало, а для еще большего количества людей она сама была таким другом. С врачами любят «дружить», особенно с теми, кто может провести в закрытое отделение, коим является реанимация.

– Помочь тебе с чем-нибудь? – предложила она, решив этот вопрос для себя проясненным.

– Да, посвети, пожалуйста, а то не видно ничего, – попросил Войтех. Когда она направила луч фонаря, на который у него уже не хватало рук, на сумку с оборудованием, он быстро нашел все необходимое и принялся крепить камеру на раздвижной штатив. – Как отец Максима? – спросил он, чтобы как-то поддержать беседу и при этом удерживать ее подальше от вопросов о его источниках.

– Хорошо. Операцию перенес как двадцатилетний, на терапии не жаловался ни разу. Врачи говорят, что прогноз благоприятный, а он сам… – Саша на мгновение запнулась, а затем продолжила уже неестественно веселым тоном: – Говорит, что не умрет, пока не подержит на руках внучку. И поскольку на дочь у него надежды уже нет, она рожает одних мальчишек, вся надежда на меня.

Войтех бросил на нее быстрый взгляд, пытаясь понять, насколько она огорчена. Он прекрасно понимал, что в ближайшее время Саша едва ли решится на детей, а может быть, и никогда не решится. Ведь если у нее родится дочь, через четыре года ей придется отдать той защиту от Темного Ангела, а самой погибнуть.

– Что ж, значит, он будет жить вечно.

Саша улыбнулась.

– Или разочаруется во мне. Все знают, что у нас нет детей исключительно по моей инициативе, Макс никогда не был против. Он их любит и стал бы прекрасным отцом, лучшим из всех, кого я знаю. Но ты же понимаешь, что я не могу сказать им правду.

– Почему же, можешь. Просто они тебе не поверят, – поправил ее Войтех. После небольшой паузы он все-таки осторожно уточнил: – А как сам Максим ко всему этому относится?

– Пока не знаю, – Саша пожала плечами, от чего луч фонаря дернулся в сторону, но она тут же вернула его обратно. – То есть сейчас он, конечно же, и слышать не хочет ни о каких детях до тех пор, пока мы не найдем способ избавиться от Ангела, но мне кажется, рано или поздно его настигнет понимание, чего он лишается.

Войтех принялся устанавливать раздвижной штатив, при этом чрезмерно внимательно и медленно выполняя каждое действие.

– Уверен, что, выбирая между любимой женщиной и абстрактными детьми, которых он еще не видел и не знает, он выберет женщину.

– Может быть. Я только не уверена в том, что имею право лишать его этого. Ведь это мое проклятие, а не его. Почему он должен страдать вместе со мной? Не такая уж я ценная жена, чтобы ради меня отказываться от ребенка.

– Мне кажется, это должно быть не твоим решением, а его. – Войтех снова бросил на нее быстрый взгляд, все еще делая вид, что полностью увлечен установкой камеры. – Как он отнесся к твоему решению вернуться на расследования?

– А он еще не знает, – Саша рассмеялась. – Я сама поняла, что хочу этого, только сегодня утром. Не думала, что ты так сразу меня куда-то увезешь. Так что сообщу ему послезавтра, как вернусь в Питер. Но с чего ему быть против?

Войтех не удержался и выразительно посмотрел на нее. Неужели она так и не поняла? Или хотя бы не заподозрила, что после всего случившегося Максим мог начать ревновать, даже если не ревновал до этого? Саша правильно истолковала его взгляд и даже немного смутилась.

– Можешь не переживать, Макс прекрасно знает, что слишком дорог мне, чтобы я рисковала нашим браком ради какой-нибудь короткой интрижки на стороне, – с присущей ей честностью заявила она. – Все остальное мы решим. Я обычно крайне убедительна, когда говорю правду.

– Что ж, прекрасно, – Войтех заставил себя улыбнуться. – Я закончил. Идем дальше?

– Поскольку мы пока не увидели призраков, пойдем посмотрим, есть ли маньяки, – согласилась Саша.

Войтех кивнул. Прежде чем покинуть дом, он поставил еще две камеры, как и собирался, но это уже не заняло столько времени.

До заката оставалось еще немного времени, однако на улице заметно стемнело. Небо затянули такие плотные тучи, что свет солнца через них совсем не пробивался. К тому же начало холодать, поэтому до магазина они дошли очень бодрым шагом. Внутри тот выглядел еще более удручающе, чем дом, который они только что покинули. Кроме входной двери, здесь не было почти ничего целого, кто-то умудрился согнуть пополам даже металлические полки стеллажей, а некоторые и вовсе сломать.

– Надеюсь, когда в городе еще жили люди, здесь было веселее, – протянул Войтех, обводя фонарем то, что осталось от прилавков.

– Если этот магазин хотя бы отдаленно походил на тот, который находится в деревне, где дача моих родителей, то едва ли. – Саша с интересом осматривала ободранные стены и зачем-то даже заглянула под прилавок. – Однако как бы там ни было, я не представляю, что здесь делать маньяку. Не проще ли было скрываться в какой-нибудь из квартир? Здесь даже приютиться негде. Разве что… – Не договаривая, Саша направилась к проему в стене, занавешенному какой-то рваной тряпкой, за которой наверняка находились подсобные помещения.

– Саша, постой, не так быстро, – напряженно велел ей Войтех, останавливая луч фонаря на участке дальней стены, который привлек его внимание. Не понимая, что именно показалось ему странным, он подошел ближе. – Это то, что я думаю?

Что-то в его голосе заставило Сашу вернуться обратно. Проследив за его взглядом, она сдавленно охнула: на стене причудливой россыпью застыли темно-бурые пятна. Одни совсем мелкие, другие более крупные; одни высохли в том виде, в котором упали на поверхность, другие успели немного стечь вниз.

– Это… кровь? – напряженно спросила Саша, подходя ближе.

Войтех тоже сделал еще один шаг и коснулся пятен рукой.

– Не знаю. Может, краска, но очень уж… причудливое разбрызгивание.

– Похоже на выстрел, да? Макс одно время каждый вечер залипал на «CSI: Место преступления», там такие же брызги на стене показывали, когда кому-то в голову стреляли.

Войтех покосился на Сашу. Пятна находились как раз на достаточной высоте, по крайней мере, если стреляли в голову человеку примерно его роста, который стоял достаточно близко к стене.

– В истории, которую Лиля нашла в сети, маньяк не стрелял. У него было мачете. В комментариях спорили и говорили, что это была пила. Я думал, что кто-то просто пересмотрел плохих фильмов.

– Я, конечно, не криминалист, но от мачете или пилы осталась бы длинная полоса брызг, – возразила Саша. – Посмотрим все остальное?

– Подожди минуту, я поставлю тут камеру.

– Конечно, – Саша кивнула, искренне намереваясь его подождать, и сама не поняла, как оказалась в коридоре с подсобными помещениями, скрывавшимися за длинной старой тряпкой.

Здесь предсказуемо не было ни одного окна, свет фонаря выхватил только несколько закрытых дверей, первая же из которых открылась, как только Саша коснулась обломанной ручки. Она неуверенно посмотрела в сторону главного зала, где остался Войтех. Стоило подождать его, но любопытство родилось раньше Саши, поэтому она аккуратно заглянула в подсобку. Подождав несколько секунд и убедившись, что никто не собирается нападать на нее из темного угла, она шагнула внутрь и тут же услышала неприятный чавкающий звук под ботинком. Еще не опустив взгляд и фонарь вниз, Саша уже поняла, на что наступила.

– Войта! – позвала она, застыв на месте.

Тот появился буквально мгновение спустя, поскольку уже успел закончить с камерой и озаботиться вопросом, куда делась Саша.

– Что случилось?

Саша молча кивнула вниз. Одной ногой она стояла в огромной черной луже. Если на стене в главном зале они видели только брызги крови, то здесь кто-то оставил несколько литров.

– Держу пари, после такой кровопотери человек не выжил, – напряженно сказала Саша.

Войтех внимательно обшарил лучом фонаря пол и нахмурился.

– Ничего не понимаю. Столько крови, но ни трупа, ни следов. Здесь никто не шел, никого не тащили. Кто-то истек кровью и исчез?

Саша присела на корточки и аккуратно коснулась кончиками пальцев поверхности лужи. На коже остались темные пятна, от которых мороз пробежал вдоль позвоночника.

– Кровь довольно свежая. Еще не успела до конца высохнуть.

Войтех уже собирался что-то сказать, но слова умерли у него на губах, когда позади него раздался скрип двери. Звук донесся с противоположного конца коридора, но когда Войтех направил туда фонарь, там ничего не оказалось: ни одна дверь не шевелилась, никого не было видно.

– Похоже, это место – не такая уж пустышка.

– Женя будет счастлив, – кивнула Саша, выходя из комнаты в коридор и стараясь вытереть подошву ботинка о пол. – Надо предупредить остальных. Пусть будут осторожнее.

– И осмотреть это здание, – добавил Войтех, доставая из кобуры пистолет. – Держись рядом.

* * *

7 декабря 2013 года, 16:21

Заброшенный военный городок

Московская область

Сумка с камерами то и дело норовила соскользнуть с плеча, и Неву приходилось постоянно поправлять ее. В глубине души он знал, что на самом деле это такая же иллюзия, как и постоянно требующие протирания очки. Просто оставшись наедине с Лилей, он чувствовал себя неловко. В общей компании он уже почти не испытывал стеснения, даже несмотря на то, что был старше всех своих приятелей примерно на двадцать лет, но красивые женщины всегда заставляли его нервничать, а Лилию Сидорову он искренне считал самой красивой женщиной, когда-либо встречавшейся на его жизненном пути. Он постоянно ловил себя на том, что смотрит не столько под ноги, сколько поглядывает на свою очаровательную спутницу. Даже в удобной спортивной обуви без каблука, просторных джинсах и невыразительной курточке, с собранными в обычный «конский хвост» светлыми волосами Лиля выглядела, по его мнению, великолепно. Она в основном посматривала на карту, и это позволяло Неву надеяться, что все его взгляды оставались незамеченными.

Они взяли на себя одно здание, находившееся дальше всех остальных, больше относившееся к военной части, чем к городку, а также еще пару мест в одной из многоэтажек. Оба, не сговариваясь, решили, что стоит сначала дойти до дальнего здания, чтобы потом до темноты вернуться к «панелькам».

– Надеюсь, тут нет бродячих собак, – пробормотала Лиля, пытаясь соотнести свой план местности с реальной обстановкой. – Терпеть не могу бродячих собак. Я их боюсь.

– Полагаю, что хотя бы от бродячих собак я при необходимости смогу нас защитить, – с улыбкой заметил Нев.

– О, я думаю, что вы в состоянии защитить от гораздо более серьезных проблем.

– Вы поэтому пошли со мной?

Лиля на мгновение отвлеклась от изучения плана местности и посмотрела на него. На ее лице отразилась причудливая смесь эмоций, которую Нев не смог до конца понять.

– Нет, не поэтому, – призналась она. – Нам сюда.

Они вошли в длинное двухэтажное здание, стоявшее на отшибе. Здесь еще сохранились следы учреждения, когда-то находившегося в этих стенах, в виде табличек на дверях, информационных стендов, остатков казенной мебели. Нев с помощью Лили установил по одной камере в противоположных концах длинного коридора на каждом этаже. На это у них ушло почти двадцать минут, и когда они вышли на улицу, там уже начало смеркаться, хотя до заката оставалось еще много времени.

В передатчике внезапно прозвучал Ванин голос: тот решил поинтересоваться, как у них дела. Лиля заверила его, что все в порядке и они уже направляются к высоткам. Брат напомнил ей о необходимости быть осторожной, чем вызвал недовольную гримасу на лице. Попрощавшись с ним, Лиля поежилась от порыва холодного ветра и подняла воротник куртки. Потом, словно что-то вспомнив, она виновато посмотрела на своего спутника.

– Как ваше окно?

Примерно месяц назад, пытаясь по заданию куратора похитить из квартиры Нева Книгу Темных Ангелов, Лиля продырявила окно в его потайной комнате, чтобы пробраться внутрь. На чем и была поймана хозяином квартиры, который вместо того, чтобы вызвать полицию, лишь внимательно ее выслушал, пообещал хранить все ее тайны от их общих друзей и напоил чаем.

– С ним все в порядке, – заверил ее Нев. – Стеклопакет заменили.

– Вам стоит позволить мне хотя бы оплатить издержки, – без особой надежды предложила Лиля, на что получила вполне ожидаемый отказ. – Даже не знаю, что бы я могла сделать тогда, чтобы загладить свою вину перед вами, – смущенно пробормотала она, неловко пиная попавшую под ноги банку из-под пива.

– Как минимум, больше никогда не упоминать ни о какой вине, – предложил Нев, поправляя сначала очки, а потом и сумку с камерами на плече. – Как максимум, чаще составлять мне компанию.

Она рассмеялась и неожиданно взяла его под руку. Обратный путь не требовал постоянных сверок с картой: высокие панельные дома были видны из любой точки городка.

– Похоже, я очень легко отделалась, – весело заявила Лиля, а потом добавила уже более серьезно: – Мне и раньше нравилась ваша компания, вы мне чем-то моего отца напоминаете: он тоже был таким спокойным, тихим, очень умным и добрым. А теперь… – Она на мгновение запнулась, но все же договорила, хотя на последних словах ее голос стал совсем бесцветным. – Теперь вы все обо мне знаете. Только вы и больше никто, а это значит, что только с вами я могу не притворяться, не выкручиваться, не лгать. Если бы вы только знали, какое это облегчение.

– Вам не очень-то нравится ваша работа, как я понимаю, – скорее утвердительно уточнил Нев, неосознанно замедляя шаг.

Лиля нервно пожала плечами. Она старательно смотрела себе под ноги или куда-то вперед, лишь бы не поворачиваться лицом к Неву. Раньше она относилась к своему членству в Обществе спокойно, но сейчас, говоря об этом с ним, она испытывала неловкость, подозрительно похожую на стыд.

– Я впервые за все время по-настоящему занимаюсь ей. Я хочу сказать, сидеть в интернетике и собирать информацию по форумам и сайтам, ища среди массы бреда крупицы истинного Тайного Знания, просочившегося к посторонним людям, – это ерунда. Это воспринималось почти как игра. В какой-то степени я жаждала проявить себя в реальном деле. Вот и вызвалась на это задание. Только в реальности все оказалось немного сложнее.

– Посторонние люди перестали быть такими посторонними?

– Да, и это тоже, но гораздо хуже другое. Мама с детства морально готовила меня к тому, что однажды я займу ее место. Это было нашим секретиком от папы и Ваньки. У меня никогда не возникало сомнений в том, что это правильно. А теперь я не понимаю, многое не понимаю. Почему именно я? Почему не Ваня или не мы оба? И как вообще можно не оставить собственному ребенку выбора? Вы бы смогли? Зная, что именно приходится делать и как жить, состоя в подобной организации, смогли бы с детства внушать ему, что это его единственный путь? Чуть ли не единственная причина появиться на свет!

– У меня нет ответов на ваши вопросы, Лилия, – словно извиняясь, сказал Нев. – У меня нет и никогда не было детей, я уже не говорю о том, что я не состою ни в каких обществах.

Лиля тяжело вздохнула и махнула рукой.

– Да это так, скорее, риторические вопросы, – призналась она. – У мамы я спросить уже все равно не могу, а когда еще могла, у меня их не возникало.

– Ваших родителей нет в живых? – осторожно уточнил Нев.

– Да. Мы потеряли их обоих одновременно, шесть лет назад. Пьяный водитель выехал на встречную полосу, лобовое столкновение, мгновенная смерть.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже.

Она выпустила его руку и ускорила шаг, как будто ей не терпелось попасть в подъезд уже маячившего совсем близко дома, хотя на самом деле ей требовалось время остановить некстати подступившие к глазам слезы.

Нев не стал ее догонять, решив дать ей несколько минут, поэтому в подъезд Лиля вошла первой, а он присоединился к ней чуть позднее. К тому моменту она уже снова выглядела спокойной, даже улыбалась.

– Нам нужен чердак, – объявила она. – Там по некоторым рассказам иногда видят гигантскую летучую мышь. Некоторые считают, что это вампир.

– Чердак, конечно, как могло быть иначе? – вздохнул Нев, с тоской думая о предстоящем подъеме на десятый этаж. Хорошо бы в процессе не заработать сердечный приступ.

Словно прочитав его мысли, Лиля снова засмеялась.

– Идемте, – бодро велела она. – Вы моложе и здоровее, чем иногда пытаетесь казаться. Кстати, не понимаю почему. Мужчины в вашем возрасте женятся на двадцатилетних, искренне считая, что так и надо. – Заметив на себе полный сомнения взгляд Нева, Лиля закатила глаза. – Хорошо, на тридцатилетних, – согласилась она и, склонив голову набок и лукаво улыбнувшись, добавила: – Вроде меня.

– Б-боюсь, я не настолько самоуверен, как некоторые мои сверстники, – стараясь скрыть смущение, ответил Нев. Он понимал, что она его дразнит, и искренне пытался соответствовать ее легкому игривому тону. Наверное, если бы она нравилась ему чуть меньше, ему было бы намного проще это делать.

– А что так?

– Потому что я не пропустил намек на то, что в отцы вам гожусь.

– Не было такого! – возмутилась Лиля. – Я сказала, что вы чем-то похожи на моего отца. А это совсем не одно и то же. Идемте, раньше начнем, раньше доберемся, раньше закончим.

Она бодро зашагала по лестнице, и Неву не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней.

Первые два этажа дались ему относительно легко, на третьем он почувствовал, что дыхание уже довольно серьезно сбилось и сумка с оставшимися камерами и штативами стала слишком тяжелой, а до четвертого добрался только тогда, когда Лиля уже взлетела на пятый.

– Ну же, Нев, давайте, я вас жду!

– Что очень… мило… с вашей… стороны. – Тяжело дыша, Нев с трудом преодолел еще два пролета, а потом скинул с плеча сумку и вцепился рукой в перила. – Физическая подготовка… никогда не была… моей сильной стороной, – признался он, пытаясь отдышаться. – Поэтому будьте милосердны, дайте мне две минуты.

– Конечно, – она похлопала его по плечу и тут же резко обернулась в сторону одной из квартир. За висящей на одной петле дверью явственно послышался какой-то шум: словно упала и покатилась бутылка. – Вы слышали?

– Слышал, – кивнул Нев. – Там кто-то есть.

– Посмотрим?

Дневной свет совсем потускнел, поэтому Лиля достала фонарь, краем глаза замечая, что Нев на всякий случай соединил кончики пальцев, как делал всегда перед призывом силы Темных Ангелов. На мгновение ей даже стало любопытно, насколько быстро в случае необходимости он сможет применить свои способности, но она тут же отогнала эту мысль: будет лучше, если ему не придется их применять.

Они осторожно отодвинули в сторону дверь, переступили порог того, что раньше было квартирой, и прошлись по грязным, обшарпанным помещениям. Лиля чуть не упала, наступив в темноте на какую-то оставшуюся валяться на полу игрушку, но удержалась.

– Хоть я и знаю, что здесь не происходило никакой катастрофы, а все просто разъехались, меня это место угнетает, – призналась она тихо, заглядывая в бывший санузел. Луч фонаря скользнул по ванне, наполненной затхлой водой. От нее несло болотом. Лиля брезгливо поморщилась и закрыла дверь. – Я здесь чувствую себя примерно так же, как в Комсомольской.

– В этом нет ничего удивительного. Некоторые места становятся плохими, потому что в них произошло что-то плохое, а другие плохи сами по себе. Иногда дурные происшествия в них становятся следствием, а не причиной. Возможно, именно поэтому город тут и не прижился.

– Возможно, – кивнула Лиля. Они обошли уже всю квартиру, но так и не нашли ни того, кто мог здесь что-то опрокинуть, ни даже то, что могли опрокинуть. – Странно.

– Можем поставить тут камеру, – предложил Нев. – Раз уж место как-то себя проявило.

Лиля согласно кивнула. Они поставили камеру и продолжили подъем по лестнице. Примерно между седьмым и восьмым этажами Лиля неожиданно поинтересовалась:

– Я не хочу в бестактности уподобляться своему брату, но все-таки спрошу: вы никогда не были женаты?

– Нет.

– Почему? Это ваш осознанный выбор или так сложилось?

Нев пожал плечами, достал из кармана платок и принялся протирать очки, выдавая тем самым свою нервозность.

– Что-то среднее. Так сложилось, но я, честно говоря, не предпринял ни одной серьезной попытки сделать так, чтобы сложилось иначе. Я ведь единственный и очень поздний ребенок. Моей матери исполнилось почти тридцать шесть лет, когда она родила меня, а отцу на тот момент уже стукнуло сорок. По тем временам первый ребенок в таком возрасте был исключением, а не правилом. Они были женаты уже почти пятнадцать лет, и все это время моя мать пыталась забеременеть. Она ходила по врачам, которые тогда могли не так много, как сейчас, потом по знахарям и целителям. Она даже втайне от отца крестилась и стала ходить в церковь. Правда, это ей не помогло.

– А что помогло?

– Когда она уже совсем отчаялась, ей посоветовали одну бабку. Ведьму, – Нев криво улыбнулся. – Она никогда об этом не говорила, пока был жив отец, но незадолго до собственной смерти рассказала мне. Даже тридцать пять лет спустя она выглядела испуганной, когда вспоминала тот день. Говорила, что это не было похоже на все другие походы к… нетрадиционным специалистам. Подробностей она так и не рассказала, но… – Он нахмурился, на секунду задумавшись и остановившись.

Лиля, шедшая чуть впереди и державшая ставший уже постоянной необходимостью фонарик, тоже остановилась и оглянулась на него.

– Но что?

– Она сказала, что я очень дорого ей обошелся.

– Полагаю, она не имела в виду деньги?

– Думаю, что нет. В любом случае, – Нев тряхнул головой, отбрасывая неприятные мысли, и продолжил подниматься по лестнице, – вы можете себе вообразить, насколько тщательно меня оберегали от всего на свете. От болезней, травм, чужих дурных намерений, несчастных случаев. Больше всего мама любила, когда я находился дома, тогда она была спокойна. Если я был не дома, она была со мной. Она всю свою жизнь построила вокруг моей. Естественно, это затрудняло мое общение со сверстниками. Во-первых, далеко не все оказывались достаточно хороши, чтобы дружить со мной. Все, кто мог «научить меня плохому», безапелляционно отсекались. Впрочем, желающих находилось не так много. В школе меня преимущественно дразнили и называли «маменькиным сынком», а во дворе я не гулял. Поэтому я в основном читал. Много и с удовольствием. Про приключения, про путешествия, про героев и принцесс, – он усмехнулся. – Много фантазировал, представлял себя на их месте.

Они наконец добрались до последнего этажа и нашли выход на чердак, однако тот оказался перекрыт массивной дверью с тяжелым замком. Ни то, ни другое не выглядело хлипким.

– Странно, – заметила Лиля. – Как же туда попадают? Впрочем, – она махнула рукой, – мы все равно ведь понимаем, что половина этих историй, если не все, полная чушь и выдумка.

– И все же мы слишком долго сюда поднимались, чтобы просто пойти обратно, – хмыкнул Нев.

Он соединил пальцы рук, прикрыл на мгновение глаза, пробормотал что-то невнятное, а потом немного картинно развел руки в стороны, сделав движение, какое обычно делают фокусники, изображая колдовство. Висячий замок щелкнул и раскрылся. Лиля тихо поаплодировала.

– Выучили новое заклинание?

– И не одно.

На чердаке оказалось предсказуемо грязно, скорее всего, здесь никто не появлялся уже несколько лет, но они все же выбрали место и достали еще одну камеру и штатив. Пока Нев занимался установкой, Лиля незаметно разглядывала его.

– Так значит, в несложившейся личной жизни заслуга вашей матушки?

– Что? Нет, совсем нет, – он улыбнулся. – Это всего лишь объясняет, почему я вырос таким, какой я есть. Почему обществу людей я долгое время предпочитал книги. Люди жестоки, особенно дети. Они не горят желанием вникать в ваши обстоятельства. Они не знают сочувствия и снисхождения. Всем было наплевать на то, как долго моя мать мечтала о ребенке и какие надежды с ним связывала. Они не знали, и их не интересовало, что вскоре после моего рождения погиб ее родной брат. Он злоупотреблял алкоголем, и это его сгубило, но для моей матери он был старшим братом, которого она любила. Она потеряла его, и это поселило в ней вечный страх потерять меня. Но никому не было до этого дела, они видели лишь… сумасшедшую наседку, стремящуюся контролировать каждый мой шаг. – Он замолчал, сосредоточившись на закреплении штатива, потом отряхнул руки и куртку от пыли. Лиля молча ждала продолжения, не задавая новых вопросов, но и не меняя тему. – Мои родители умерли один за другим в течение года. У отца был инсульт, а мама… из вполне здоровой для своего возраста женщины за год превратилась в постепенно исчезающую тень. Мне было тридцать пять, и у меня хватало времени на то, чтобы завести собственную семью. Пару раз я даже попытался, но ничего не вышло. Все было не так. Не так, как у моих родителей, не так, как в прочитанных мною книгах. А на меньшее я был не согласен.

– Не жалеете?

Нев смущенно улыбнулся.

– Меня очень сильно любили, и я чувствовал эту любовь каждый день тридцать пять лет. Не все могут таким похвастаться. Я благодарен судьбе за это. А сожаления – пустая трата времени и душевных сил. – Он попытался посмотреть на часы, чтобы сменить тему. – Наверное, нам пора возвращаться. Скоро совсем стемнеет.

Достав из сумки второй фонарь, поскольку света одного уже не хватало, Нев спустился с чердака сам и помог спуститься Лиле. Та сразу шагнула к лестнице, не глядя по сторонам, когда он неожиданно остановил ее:

– Подождите, а вы это раньше видели?

– Что? – Лиля оглянулась и посветила туда же, куда светил Нев. На стене лестничной площадки мелом была нарисована довольно крупная стрелка, указывающая на дверь одной из квартир. Над стрелкой красовалась надпись: «Тебе туда». – Нет, этого не было. Кажется.

Нев уверенно шагнул в сторону квартиры, и Лиле ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Ни одно из погруженных в вечерний сумрак помещений не подавало признаков жизни. Не было ни звуков, ни шорохов, ни теней, но Лилю не покидало ощущение, что кто-то стоит рядом и наблюдает, как они медленно продвигаются по комнатам. Внезапно Нев замер на пороге бывшей крохотной кухни. Для Лили это оказалось настолько неожиданным, что она не успела остановиться и ткнулась ему в спину.

– Это ненормально, – пробормотал Нев.

Лиля выглянула из-за его плеча и удивленно охнула. С потолка вниз свисала петля из толстой, прочной веревки. Она слегка покачивалась на несуществующем сквозняке, закручиваясь вокруг собственной оси.

– Это какие-то декорации, – с заметной надеждой в голосе пролепетала Лиля. – Серьезно, тут наверняка кто-нибудь проводил выездной квест или игру во что-нибудь страшное. Люди любят такое, им не хватает адреналина в жизни, поэтому они платят за псевдо-приключения.

Нев молчаливо кивнул, не выглядя убежденным. Он завороженно смотрел на петлю, чувствуя, как ускоряется сердцебиение.

«Тебе туда».

– Здесь нужно поставить камеру.

* * *

7 декабря 2013 года, 16:29

Заброшенный военный городок

Московская область

Очередная вспышка фотоаппарата резанула по глазам, заставив Ваню недовольно поморщиться.

– Ты можешь отложить в сторону свою игрушку и начать уже осматривать здание? – раздраженно поинтересовался он у маниакально снимающего все вокруг Жени. – Эдак на тебя зомби из-за угла выскочит, а ты и не увидишь.

Наверное, из всех возможных вариантов, Женя казался Ване самым неподходящим напарником. С гораздо большим удовольствием он отправился бы осматривать выбранные дома, а точнее один из двух высотных домов, с Невом, сестрой или Сашей. Нев казался ему интересным собеседником, у которого представления о мире разительно отличались от представлений самого Вани, но тем не менее, не злили и не бесили его. Удивительно, но даже выдвигаемые им со всех точек зрения сомнительные версии не вызывали у него желания презрительно закатывать глаза.

Лилю и Сашу он считал еще лучшей компанией. Без сестры-близняшки Ваня не мыслил своей жизни, даже их постоянные споры и противоречия были скорее способом общения, чем действительно руганью, Сашу же он и вовсе воспринимал как «своего парня». Ваня принадлежал к той редкой категории мужчин, которые умели дружить с женщинами. Общие увлечения с некоторыми из них, совместные длительные походы в труднодоступные и опасные места, ночевки в одних палатках и длинные ночи у костра научили его видеть в них хороших друзей, а не только сексуальные объекты.

Положа руку на сердце, даже Войтех казался Ване более подходящей компанией. После того, как он отстал от его сестры и сама Лиля тоже потеряла к нему всякий интерес, Ваня успокоился, и тот стал ему даже нравиться. Подначки и издевки перестали быть обидными, он больше не старался действительно его задеть. Во всяком случае, Ваня видел свое поведение именно так.

И все же отказать Жене, когда тот захотел пойти с ним, Ваня не смог. Восхищение, которое студент испытывал по отношению к нему практически с первого дня совместной поездки около полугода назад, когда Саша отказалась участвовать в их расследованиях, откровенно льстило ему, а Ваня всегда был падок на похвалу.

Женя, ничуть не обидевшись на резкий тон, закрыл объектив фотоаппарата и принялся увлеченно обводить лучом фонаря ободранные стены квартиры на третьем этаже, куда они уже успели подняться. Это была типичная двухкомнатная квартира с крошечной кухонькой и совмещенным санузлом. Точно в такой же квартире жили его бабушка и дедушка по материнской линии, у которых он проводил все свои каникулы, когда еще учился в школе. В коридоре, ведущем к санузлу, под потолком висело что-то типа антресоли, где бабушка всегда хранила заготовленные на зиму помидоры, огурцы и варенье, а дедушка прятал там «заначку»: припасенную на черный день бутылку водки. Сам Женя засовывал туда свои самые любимые игрушки, чтобы уберечь их, когда в гости приезжали двоюродные братья и сестры. Чтобы залезть на антресоль, ему приходилось ставить два стула друг на друга. Однажды он все же свалился с них и сломал руку.

Повинуясь внезапному порыву, Женя схватил сломанный стул, валявшийся в углу, и, ежесекундно рискуя свалиться с него и сломать себе шею, залез наверх. Старая дверь антресоли открылась с противным скрипом, представив его взору кучу пыли и паутины, среди которых валялся забытый кем-то экземпляр газеты «Техника – молодежи».

– Что ты там нашел? – поинтересовался проходивший мимо Ваня.

– Газету, – Женя продемонстрировал ему свою находку.

– О, я такую в школе выписывал, – улыбнулся Ваня, прочитав название. – Забавная штука была. С появлением Интернета, конечно, потеряла свою прелесть, но лет двадцать назад я по сто раз к ящику бегал в тот день, когда ее приносили. – Он вернул газету Жене и скрылся в соседней комнате.

Женя положил газету на прежнее место и уже собрался закрывать антресоль, как его внимание привлек какой-то предмет в самом углу. Что-то крупное было завернуто в грязно-синюю тряпку. Женя попытался дотянуться до нее рукой, но достать не смог. Он оглянулся, поискав взглядом еще что-нибудь, что можно было бы поставить на стул, но ничего не увидел, поэтому ему пришлось отложить фонарь и немного подтянуться на руках, чтобы повиснуть на антресоли и вытащить то, что было завернуто в синюю тряпку. Спустившись вниз вместе со своей добычей, Женя развернул тряпку и в ужасе отбросил ее в сторону, не сдержав какой-то девчачий, на его собственный взгляд, вскрик: в тряпку был завернут скелет то ли кошки, то ли какой-то мелкой собаки.

– Чего орешь? – громко спросил из другой комнаты Ваня, и в голосе его слышалась заметная тревога.

– Скелет нашел.

– Чей? – Ваня показался на пороге комнаты.

– Кошачий. Или собачий, черт его знает, я в них на разбираюсь.

– М-да, не Айболит, не Айболит, – хмыкнул Ваня, отворачивая ногой кусок тряпки, которая приземлилась в углу, чтобы рассмотреть рассыпавшиеся кости.

– Айболит у вас уже есть, – немного нервно огрызнулся Женя. – А я в ветеринары не записывался. – Он тоже подошел ближе, с опаской косясь на свою находку. – Как думаешь, как он там оказался?

– А черт его знает, – пожал плечами Ваня, присаживаясь на корточки. – Залез туда и сдох.

– Кто-то завернул его в тряпку.

– Значит, сначала сдох, а потом его туда положили.

– Немного странно хранить труп животного дома, тебе не кажется? Почему не похоронили?

– Откуда я знаю? – Ваня резко выпрямился и отошел на два шага назад. – Пойдем отсюда, здесь ничего интересного.

– Камеру ставить не будем? – Женя не тронулся с места. – Войта же сказал ставить их везде, где заметим что-нибудь интересное.

– По-твоему, труп животного – это что-то интересное?

– Труп животного, тщательно спрятанный в бывшей квартире, намекает на какой-нибудь сатанинский ритуал. А это может быть интересно.

– Хочешь – ставь. – Ваня кинул ему коробку с одной из камер, а сам направился к выходу, одновременно нажимая на кнопку на передатчике: – Лилька, как вы там? Все в порядке?

Женя распаковал камеру и штатив и установил их таким образом, чтобы камера снимала не только большую часть коридора, но и захватывала тот угол, где остался лежать завернутый в тряпку скелет животного, как будто ожидал, что тот по ночам вылезает наружу и бродит по городу в качестве призрака.

Ваню он догнал уже на следующем этаже. Тот стоял у разбитого окна, из которого немилосердно дул ледяной декабрьский ветер, и что-то рассматривал на улице. За окном уже сгустились сумерки и стало довольно темно, отчего густой лес, начинавшийся в сотне метров от дома, казался еще более мрачным. При наличии определенной фантазии можно было представить, что за каждым стволом стоит кто-то и наблюдает за шестеркой непрошеных гостей.

– Телефон вообще не ловит, – пожаловался Женя, демонстрируя Ване свой мобильный телефон, который успел достать из кармана минутой раньше.

– Что, фотки в Инстаграм не загружаются? – хмыкнул Ваня. – Потерпи, найдем подходящее для ночевки место, разложим вещи, будет тебе Интернет.

– А ты здесь что высматриваешь?

– Пытаюсь понять одну вещь. Пойдем, покажу кое-что.

Ваня отвел его в соседнюю комнату, разительно отличавшуюся от всех остальных, которые они уже успели посетить: она была совершенно черной, с обгоревшими стенами и закопченным потолком. В одном углу стоял обугленный диван, никакой другой мебели не наблюдалось.

– Ого! Неслабый тут пожар был, – почти восхищенно выдохнул Женя, машинально расчехляя фотоаппарат.

– В этом и интерес, – Ваня задумчиво почесал подбородок, снова рассматривая комнату, хотя уже успел это сделать до прихода Жени, – сгорела только эта комната. Ни в коридоре, ни в соседних комнатах, ни снаружи дома нет следов огня.

– Успели потушить?

– Поверь мне, при таком пожаре следы все равно остались бы.

– Там отремонтировали, а тут почему-то не тронули?

– Пожар был недавно.

– Как ты узнал?

– Я же все-таки физик по первому и давно не нужному образованию. – Ваня прошелся по комнате, дошел до дивана, присел на корточки, что-то рассматривая, затем вернулся на середину комнаты. – И пожар начался здесь. Не возле дивана, как если бы кто-то курил на нем и уснул, не потушив сигарету.

– Кто-то ночевал здесь и развел костер посреди комнаты?

– Разве что совсем идиот. Впрочем, может быть и так. Давай поставим здесь камеру. Не нравится мне это.

Они установили одну камеру в сгоревшей комнате, и другую – в соседней, не тронутой огнем. Поднявшись еще на несколько этажей выше, они поняли, что им повезло: одна из квартир оказалась в достаточно хорошем состоянии, чтобы в ней можно было устроить «штаб». По крайней мере, в ней сохранились стекла в окнах, а входная дверь изнутри закрывалась на железный засов.

– Вот здесь и бросим кости, – предложил Ваня, снимая с плеча уже пустую сумку и оглядываясь по сторонам. – Надо только прибрать немного мусор, все же придется сюда женщин приводить, – усмехнулся он.

 

Глава 3

7 декабря 2013 года, 21:15

Заброшенный военный городок

Московская область

Квартира, которую Ваня и Женя присмотрели во время своего обхода «подозрительных» мест, находилась на предпоследнем этаже, что было ужасно неудобно: лифты в обесточенном здании, естественно, не работали, поэтому все вещи пришлось таскать наверх по лестнице. Однако, возможно, именно поэтому здесь полностью сохранились стекла и даже некоторые двери, а входная закрывалась не только на засов, но и на чудом уцелевший замок с «собачкой», которые были весьма популярны лет двадцать назад и открывались изнутри без ключа. В одной комнате они организовали что-то вроде пункта наблюдения, а в другой – общую спальню. Конечно, газовый обогреватель, который взял с собой Ваня, был не в состоянии нагреть все промерзшее помещение, но отсутствие сквозняков в целом помогало устроиться с относительным комфортом.

– Еще бы музычку включить – и был бы не экстрим, а настоящий санаторий, – с усмешкой заметил Ваня, работая одновременно на четырех привезенных ноутбуках и настраивая на каждом трансляцию с определенной камеры.

– А как ты настроил передачу видео с камер на ноутбуки? – поинтересовалась Саша, стоя за его спиной и глядя на экран. – Здесь же нет вайфая.

– Тоже мне проблема для умного человека и его рукастых друзей, – фыркнул Ваня. – Я этим вопросом еще после Сапшо озаботился, ужасно неудобно было каждый раз к камерам бегать. Кстати, – он оставил в покое мышку и посмотрел на Сашу, – если бы месяц назад вы позвали меня сразу, я бы и у тебя дома такое сделал, пану атаману не пришлось бы у тебя жить. Глядишь, и по морде не получил бы.

– Боюсь, музыка не поможет, – поспешила сменить тему Лиля, грея руки о чашку чая. Обогреватель поставили в комнате для сна, справедливо посчитав, что там тепло актуальнее, а пункт наблюдения может иметь и более бодрящую атмосферу, поэтому никто не стал снимать даже верхнюю одежду. – Тут что ни включай, все равно похоже на склеп

– На Припять! – поправил Женя.

– Тут нет радиации, – скучающим тоном напомнил Ваня, снова возвращаясь к ноутбукам.

– Да, скорее похоже на Boží Dar, – неожиданно поддержал его Войтех. – Я сам там не был, но видел фотографии. Некоторое сходство весьма заметно.

– Что это такое? – заинтересованно спросила Саша, отрываясь от своего чая.

– Это район в городе Миловице, недалеко от Праги, – пояснил Войтех. – Там находились ваши войска с шестьдесят восьмого по девяносто первый год. Судя по фотографиям, довольно угнетающее место. Там даже снимали какой-то фильм ужасов, кажется. Стоят примерно такие же дома, в них тоже остались кое-какие вещи. Наверное, их не успели забрать или не смогли.

– Могли бы дать людям время собраться, – проворчал Ваня.

– Если бы мы этих людей к себе приглашали, наверняка дали бы им уехать с комфортом. Но вы пришли сами. На танках.

– Вот и помогай братским народам после этого. Мы и в сороковых пришли на танках, но вы вроде не возражали.

– За помощь тогда мы вам благодарны, – спокойно кивнул Войтех, хотя от смартфона, в котором что-то читал, все же оторвался и посмотрел на Ваню. – Но в шестьдесят восьмом ваши танки на нашей земле были неуместны.

– А давайте туда съездим? – даже не представляя, насколько он вовремя, загорелся Женя. Он родился в девяносто втором, недостаточно любил историю, чтобы правильно понимать суть разговора, не заметил надувшуюся жилку на шее Вани и едва ли знал, что означает этот неестественно спокойный тон Войтеха, но все остальные были ему безмерно благодарны, понимая, что чудом избежали весьма скользкого спора.

– Куда? В Boží Dar? – не сразу понял Войтех. – Да там нечего делать. Просто развалины. Там никто никогда не видел ничего примечательного, только неформалы гуляют.

– В Чехию, – пояснил Женя. – Прикольно было бы там что-нибудь порасследовать.

– Мы там уже расследовали, – улыбнулась Лиля, – так что ты опоздал.

– Ну почему же? – возразила Саша. – Можно съездить еще раз. Ваня там даже поклонником обзавелся, думаю, с удовольствием вернется.

Ваня внезапно с силой ухнул кулаком по шаткому столику, на котором стояли ноутбуки, из-за чего тот едва не рассыпался.

– Так, Айболит, я тебя люблю, конечно, но ты все-таки фильтруй базар, ладно?

– Уж кто бы говорил, – фыркнула Саша, возвращаясь к своей чашке.

Ваня не стал ничего отвечать, вместо этого сообщил, что закончил с настройкой трансляции, поэтому все с любопытством приблизились к столу и посмотрели на мониторы. Три из них делили свои экраны на четыре области, в каждой из которых показывалось изображение одной из камер. Каждые десять секунд изображение менялось, и вместо трансляции с первых двенадцати камер начиналась трансляция со второй партии. Итого они установили в городе двадцать четыре камеры. Четвертый экран использовался просто как экран ноутбука. На него Ваня вывел изображение одной из камер, установленных в доме напротив.

– Это что, петля? – уточнил он, присматриваясь.

– Да, представляете, – Нев нервно поправил очки. – Мы наткнулись на нее в одной из комнат. Она просто свисает с потолка, держится за крюк для люстры в центре. Мне показалось это странным, поэтому я решил поставить там камеру.

– Но это может быть всего лишь часть какой-то игры, декораций к ней, – повторила свое предположение Лиля. – Сюда ведь всякие люди приезжают.

– И все же это… пугает, – Саша выпрямилась, поежившись от холода и обхватывая себя руками. – Хотя если здесь снимали какой-нибудь ужастик, может, та кровь тоже бутафория? – Она вопросительно посмотрела на Войтеха.

– Какая еще кровь? – тут же спросила Лиля, испуганно посмотрев на обоих.

– Когда мы обходили бывший местный магазин, то нашли следы крови на стене и целую лужу на полу, – пояснил Войтех, а потом кивнул на мониторы. – Вон, камеры тринадцать и четырнадцать. Мне тоже это показалось подозрительным, поэтому мы оставили там наблюдение.

Ваня тут же вывел трансляцию с обеих камер на свободный монитор, чтобы все могли увидеть то, о чем говорил Войтех.

– Это должны быть какие-то декорации, – не очень уверенно произнесла Лиля.

– Вы так думаете? – Нев скептически покосился на нее.

– А вы думаете, здесь действительно была какая-то кровавая бойня, и об этом не сообщили ни газеты, ни телевидение?

– Это определенно военные, – авторитетно заявил Женя. – Или ФСБ. Им под силу такое замять. Проводили испытание какого-нибудь вируса ярости, и что-то пошло не так.

Саша громко фыркнула и поспешно отвернулась.

– Пока мы не понимаем, что происходит, будем учитывать все возможные варианты от декораций до тайных экспериментов, – в своей обычной манере предложил Войтех. Он не любил торопиться с выводами, но и не исключал даже самые маловероятные версии. – Ничьих следов мы пока не нашли – это единственное, что я точно знаю.

– А я точно знаю, что бы здесь ни произошло, оно произошло недавно, – добавила Саша. – Кровь – неважно, человеческая или какого-нибудь животного – даже высохнуть до конца не успела.

– А значит, это не имеет отношения к той записи, из-за которой мы сюда приехали, – Войтех кивнул и посмотрел на Женю. – Так что определись, где именно тут замешано ФСБ.

– Одно другого не исключает! – возразил тот. – Эти вещи могут быть связаны.

– И все же, давай не торопиться с выводами, хорошо?

Женя безнадежно махнул рукой и ушел в соседнюю комнату, пробормотав напоследок, что ему еще нужно скинуть снимки с фотоаппарата на ноутбук. Войтех не сомневался, что несколько фотографий в течение получаса окажутся в Твиттере, на Фейсбуке, в Инстаграме, а в Живом Журнале появится целая иллюстрированная статья.

– А теперь давайте серьезно, – попросила Лиля, когда Женя скрылся в соседней комнате. – Что бы здесь ни происходило, место странное. Брызги и лужа крови, которые видели Саша с Войтой, петля на потолке, которую нашел Нев, – она поднялась с шаткого стула, на котором сидела, и принялась ходить по комнате, загибая пальцы. – Из странных вещей, которые видела я, могу вспомнить только ванную, заполненную затхлой водой, – они кивнула в сторону Вани, сидящего рядом с ноутбуками и провожающего ее заинтересованным взглядом. – Я сразу не обратила внимания, но теперь понимаю, как это странно: откуда там вода? Очевидно же, что водопровод давно не работает. Что еще странного вы заметили?

– Полностью выгоревшую комнату, – Ваня увеличил картинку той комнаты, где сам поставил камеру. – Мы с Женей, ну, то есть я, пришли к выводу, что пожар был очень странный: он как будто начался в центре комнаты. Комната полностью выгорела, хотя все остальные помещения в той квартире огнем не тронуты.

– Вот, – Лиля продемонстрировала всем руку с плотно сжатыми пальцами, – если здесь не снимали фильм ужасов, то я отказываюсь ложиться спать в этом месте.

– Квартира запирается, мы будем спать по очереди, – попытался успокоить ее Войтех, а потом с доброй усмешкой добавил, чтобы немного разрядить атмосферу: – Если что, Нев нас магически прикроет. Прикроете ведь?

– Что? – растерялся тот, но заметив улыбку Войтеха, тоже улыбнулся. – Конечно, без проблем.

– А что, твой пистолет уже не в моде? – поинтересовалась Саша.

– Он всегда при мне. Как же иначе?

– Я предлагаю поделить дежурства, – сказала Лиля, – мне кажется, дежурить по двое будет проще, всегда есть с кем поболтать, риск уснуть меньше. Нев, вы же составите мне компанию? – Она улыбнулась ему.

– Я не буду дежурить с Женькой, с меня хватит, – безапелляционно заявил Ваня. – Даже Дворжак будет меньшей проблемой. Но лучше Айболит.

Войтех закатил глаза.

– Хорошо, сначала Ваня с Сашей, потом я с Женей, а потом Лиля с Невом. Если, конечно, всех это устраивает.

– Меня вполне, – сдержанно кивнул Нев.

– Ну, если Ваня сам это предложил, то я возражать не стану, – Саша усмехнулась, бросив красноречивый взгляд на друга. – Тем более фильтровать базар я так и не пообещала.

Ваня уже открыл рот, чтобы ответить, но тут в комнату ворвался Женя со своим ноутбуком и громким воплем:

– Смотрите! Тут такое! Просто чума…

Он сунул Саше и Неву, стоявшим ближе всех ко входу, свой ноутбук, на экране которого застыла фотография дома, в котором они все сейчас находились. Одна из тех, которые он сделал перед установкой камер.

– Куда именно смотреть? – не понял Нев.

– Да вот же! – в один голос воскликнули Женя и Саша, сразу же сообразившая, что так впечатлило студента, ткнув пальцем в одно место на экране: в одном из окон на третьем этаже виднелась какая-то неясная, размазанная многократным увеличением фигура, определенно принадлежавшая человеку.

– Тут кто-то есть! Или был, – добавил Женя. – Или даже… что-то.

* * *

8 декабря 2013 года, 02:45

Заброшенный военный городок

Московская область

В мистической атмосфере ночи любой звук кажется громче, любой свет – ярче, любая эмоция – сильнее. Телефонная трель, разрывающая ночную тишину сонной квартиры, заставляет человека придумать сотни страшных вариантов произошедшего еще до того, как он откроет глаза, а уж человеческий крик и вовсе пугает даже самых отчаянных и смелых.

Саша вздрогнула так сильно, что едва не свалилась с подоконника, на котором сидела и вглядывалась в темноту за окном еще, казалось, полсекунды назад. Она не сразу сообразила, что именно ее разбудило, и лишь затем задалась вопросом, какого черта она вообще спала. Впрочем, судя по испуганному заспанному виду Вани, он занимался тем же самым, хотя оба помнили, что еще пять минут назад болтали о всякой ерунде.

– Кто кричал? – хриплым от сна голосом спросил Ваня.

Саша не успела ответить. Обоим пришла в голову одна и та же мысль: кричать мог кто-то из их друзей, которые должны были спать в соседней комнате, надеясь, что Саша и Ваня дежурят и следят за камерами, а не дрыхнут без задних ног сами.

– Твою мать! – выругался Ваня, и оба сорвались со своих мест. Они не поняли, откуда донесся крик, с улицы или из спальни, но решили проверить сначала то, что находилось ближе.

– Ваня, посмотри лучше камеры! – велела Саша. – Не будем терять время.

Ваня снова выругался, на этот раз более замысловато и менее культурно, возвращаясь к своему столу. Саша же в два шага преодолела расстояние до соседней комнаты и с силой распахнула хлипкую дверь. Та ударилась о стену, подняв облако горькой пыли.

Войтех вздрогнул и, еще не до конца проснувшись, накрыл рукой кобуру с пистолетом, которая лежала рядом с его головой. Только после этого он открыл глаза и сел.

– Что случилось? – спросил он после быстрого сканирования комнаты взглядом. Кроме Саши, все остальные еще только просыпались и выглядели так же растерянно, как и он.

Однако та не успела ничего ответить: до них снова донесся крик, наполненный болью, отчаянием и мольбой о помощи, и на этот раз стало очевидно, что источник этого звука находится вне дома. Войтех подскочил со своего места и сначала попытался выглянуть наружу, однако кромешная темнота, царившая за окном, не позволила бы рассмотреть кричащего, даже если бы он находился прямо во дворе дома.

– На камерах есть что-то?

Саша покачала головой.

– Я не видела. Мы… мы, кажется, уснули.

Войтех только кивнул и поспешил в соседнюю комнату вместе с Сашей. Лиля, Нев и Женя последовали за ними. Не дожидаясь вопросов, Ваня сразу коротко проинформировал их:

– На камерах пусто. Если там что-то и происходит, то не в тех местах, где мы их поставили.

С улицы донесся еще один крик, на этот раз более приглушенный.

– Там точно что-то происходит, – испуганно заметила Лиля. – Мы же все это слышим.

– Вот это меня и смущает, – Ваня обернулся к ним. – Не слишком ли хорошо мы это слышим? Мы сейчас на каком? На девятом этаже? Окна закрыты…

– Это не окна, а одно название, – возразил Нев. – В городке мертвая тишина, никаких звуков, будет слышно, если кто-то уронит чашку в соседнем доме.

– Я уже не говорю о том, что кричать могут прямо во дворе: там так темно, что невозможно что-то рассмотреть, – поддержал его Войтех.

– Нужно пойти посмотреть, – возбужденно заявила Саша, в этот момент не сомневаясь в том, что кровь, которую они видели, была не декорацией фильма ужасов. – Кому-то может быть нужна помощь.

– Плохая идея, – возразила Лиля. – Того, кому нужна помощь, я знать не знаю. Если кто-то из нас пойдет туда, помощь может понадобиться нам. И вот это будет плохо.

– И тем не менее, – Войтех покачал головой. – Нельзя просто сидеть и слушать это. Мы с Иваном и Невом пойдем и посмотрим, что там происходит. А вы оставайтесь здесь. И заприте за нами дверь.

– Я с вами, – тут же вызвалась Саша.

– Нет, ты не с нами, – с готовностью возразил Войтех. Он без всяких экстрасенсорных способностей знал, что она сейчас так скажет.

– Дворжак, кому-то там нужна помощь, а ты оставляешь обоих врачей здесь?

– Да, потому что мы пока не знаем, какая помощь там нужна. И нужна ли еще, – мрачно добавил он, поскольку крики больше не повторялись. – Если мы найдем кого-то, кому потребуется медицинская помощь, и при этом убедимся, что там достаточно безопасно, я позову вас, – с этими словами он взял со стола передатчик с камерой и прицепил его к уху. Ваня и Нев последовали его примеру. – Так что будьте на связи. И пожалуйста, не спорь со мной. Мы только теряем время.

Саша обиженно замолчала. Спорить с Войтехом всегда было бесполезно, хотя она с упрямой периодичностью продолжала это делать.

– Если вы закончили препираться, то пойдем, – нетерпеливо подгонял Ваня.

– Заприте дверь и будьте на связи, – еще раз повторил Войтех, внимательно посмотрев на каждого, кто оставался в квартире. На Саше он задержал взгляд немного дальше. – И никуда не выходить, пока я не разрешу.

Не дожидаясь ответа, он взял из рук Нева фонарь, который тот ему протягивал, и вместе с остальными направился к входной двери, захватив в прихожей куртку. На лестничной площадке он на секунду задержался, чтобы услышать, как изнутри щелкнул замок.

На улице было так темно, что даже три достаточно мощных фонаря мало чем помогали. Лучи света прорезали вязкую тьму, но не рассеивали ее. Глаза тоже отказывались к ней привыкать. Войтех посмотрел на небо: ни звезд, ни луны.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал он.

В одном сомневаться не приходилось: если кто-то кричал во дворе, то либо он уже ушел, либо в помощи более не нуждался.

– Туда! – Ваня направился к ближайшему одноэтажному зданию, похожему на какую-то хозяйственную постройку. Насколько он помнил, они не ставили там камеры, поскольку, кроме гнилых досок и корявых рисунков на стене от малолетних «художников», ничего интересного не обнаружили. К тому же строение находилось достаточно близко, в нем вполне мог спрятаться тот, чьи крики они слышали.

Однако там оказалось пусто. Быстро обследовав две небольшие комнаты, они так никого и не нашли.

– Черт, я был уверен, что они здесь, – раздосадованно протянул Ваня.

В этот момент они снова услышали крик. Он прозвучал так же отдаленно и приглушенно, как и в первый раз. Доносился он со стороны россыпи небольших зданий, с которых городок, скорее всего, начался. Все трое снова выбежали на улицу и прислушались: чтобы не терять время, им нужно было определить, откуда точно доносились крики. Однако в городке опять царила тишина.

– Что-то не так с этими криками, – пробормотал Нев.

– Мы все эти домики до утра осматривать будем, – проворчал Войтех.

– Нев, а вы не можете как-то найти кричащего с помощью магии? – с надеждой поинтересовался Ваня, но Нев был вынужден его огорчить:

– В следующий раз я обязательно освою подходящее заклинание.

– Дворжак, а ты со своими видениями?

– По-твоему, это так же просто, как GPS включить?

– Тогда надо разделиться, – решил Ваня. – Осматривать каждый дом в одиночку. Так мы будем продвигаться быстрее.

– Но это будет гораздо опаснее, – возразил Нев.

– Если кто-то что-то увидит, он сразу позовет остальных, – отмахнулся Ваня, указав на свой передатчик.

Войтех был вынужден признать, что оба его спутника были по-своему правы. Он нажал кнопку на передатчике.

– Женя, ты меня слышишь?

– Да, Войта. У нас пока все в порядке.

– У нас тоже. На камерах появлялось что-то?

– Нет, глухо.

– Тогда я хочу, чтобы ты сейчас следил за трансляциями с наших персональных камер. Если заметишь что-то подозрительное, немедленно сообщай. И на остальные камеры тоже посматривайте. Сообщайте нам, даже если там тень промелькнет.

– Вас понял, сэр, – изображая американского военного из боевиков, отозвался Женя.

– Отлично, – кивнул Ваня. – Тогда я направо, Нев налево, Дворжак прямо.

Нев не выразил восторга по поводу этого плана, тот не стал казаться ему менее опасным только потому, что Женя собирался информировать их о любом движении, которое заметят камеры. Однако возражать он не стал.

Они пошли каждый в обозначенном Ваней направлении, и очень скоро Войтех перестал видеть свет двух других фонарей. Он пытался одновременно светить себе под ноги, чтобы не зацепиться за какой-нибудь мусор или некстати выросший куст, и по сторонам, ища глазами среди причудливых теней источник опасности или хотя бы криков.

Первый дом, попавшийся ему на пути, походил на тот, в котором они с Сашей поставили пару камер. Построенный по тому же проекту, изнутри он выглядел так же уныло и грязно. Войтех не обнаружил на входе никаких следов того, что кто-то недавно здесь был, поэтому он не стал углубляться в квартиры, а пошел дальше. Криков он больше не слышал, что усложняло поиски.

– У кого-нибудь есть новости? – спросил он через некоторое время, коснувшись кнопки на передатчике.

– Нет, у меня глухо, – первым отозвался Женя. Голос его звучал немного напряженно. – Я не вижу ни вас, ни кого-либо другого.

– Никого не вижу, ничего не слышу, – нараспев ответил Ваня. И через какое-то время добавил: – Что-то Нева не слышу. Нев, вы там в порядке?

Передатчик ответил тишиной.

– Нев? – позвал Войтех. В эфире все еще оставалось тихо. – Sakra…

– Черт, Нев, где вы там? – этот вопрос задала уже Лиля.

– Я здесь, здесь, – с едва слышным кряхтением отозвался тот. – Извините, я тут… упал, чуть не потерял передатчик и очки. Но сейчас все в порядке. И я пока никого не нашел.

Войтех облегченно выдохнул, а потом снова коснулся кнопки:

– Давайте еще пару минут поищем, но если больше криков не будет, то вернемся назад.

– Согласен, – отозвался Ваня.

Остальные промолчали. Войтех оглянулся по сторонам, освещая фонариком окрестности.

– Kde, sakra, jsem?

Ему казалось, что дом, который находился слева от него чуть в отдалении, – это тот самый дом, который они с Сашей проверяли днем, но здесь хватало похожих построек, а ночь заставляла все выглядеть иначе.

Внезапно ему показалось, что в свете фонаря мелькнула тень. Как раз у самого подъезда. Войтех направил луч на входную дверь, но та лишь медленно покачивалась, словно кто-то только что ее потревожил.

– Жень, – позвал он, снова коснувшись кнопки на передатчике, – на пятой камере что-нибудь есть?

– Нет, Войта, там пусто. А что?

– Мне показалось, я кого-то видел, – неуверенно объяснил Войтех. – Но я даже не уверен, что я у того дома. Пойду проверю.

– Я тоже хочу кое-что проверить, – сообщил Ваня.

– Будьте осторожны, – попросил Женя.

– Как всегда, – хмыкнул Войтех, решительно направляясь в сторону дома.

Дверь, как ему показалось, скрипнула оглушительно. Первое, что он увидел, войдя в подъезд, – это камеру, которую установил днем. Значит, с домом он не ошибся. Возможно, он ошибся с тенью, ведь Женя ничего не увидел на камере.

И все же Войтех решил осмотреть дом. На каждый его шаг тот отзывался мучительным стоном половиц, но в остальном оставался безмолвным. Когда луч фонаря в одной из комнат выхватил из темноты мужскую фигуру, Войтех даже вздрогнул и чуть не выронил фонарь: так неожиданно это оказалось.

– Кто вы?

Мужчина стоял в углу, смотрел на Войтеха и молчал. Взгляд его казался мутным, лицо – слишком бледным.

– Вам нужна помощь? Вы меня слышите?

Мужчина шагнул вперед, заставив Войтеха отступить назад. Когда он начал двигаться, стало заметно, что у него отсутствовала часть головы. Так иногда выглядят тела людей, покончивших с жизнью выстрелом в висок. Однако этот мужчина, если и был мертв, то не до конца. Он смотрел на Войтеха безжизненными глазами и шел на него, заставляя отступать.

– Войта, беги! – внезапно велел ему голос Жени в наушнике. – Беги оттуда!

Словно получив подсказку, Войтех повернулся и побежал. С ходячими мертвецами он встречался всего пару раз, и оба раза те жаждали его сожрать. Как и тогда, так и сейчас это не входило в его планы, а бегство он никогда не считал постыдным.

Как он нашел дорогу обратно, он сам не понял. Назад он не оглядывался, поэтому не знал, последовал ли мертвый незнакомец за ним. У самого подъезда он столкнулся с Ваней, который убегал от чего-то с не меньшим энтузиастом.

– Твою мать, Дворжак, ты чего, не видишь, куда прешь? – зашипел тот. – Куда ты так несешься?

– А ты?

– Потом будете препираться, немедленно в подъезд! – велел голос Нева, появившегося словно из ниоткуда. Он с трудом глотал воздух ртом после быстрого бега. – В этом городе живые мертвецы. В подъезд!

* * *

8 декабря 2013 года, 02:55

Заброшенный военный городок

Московская область

Едва за Войтехом, Ваней и Невом закрылась дверь, а Лиля щелкнула замком, Женя бросился к мониторам.

– С ними все будет в порядке, – не слишком уверенно сказала Лиля то ли себе, то ли Саше.

Саша кивнула, не сводя взгляд с двери и нервно кусая губы. Она предпочла бы пойти с остальными, сколь бы опасно это ни было. Находиться в центре событий, на ее взгляд, всегда было лучше, чем ждать. Мелькнула даже мысль все же открыть дверь и сунуться следом, но Саша быстро отмела ее: Войтех точно потом пристрелит.

– Ненавижу ждать, – пробормотала она.

– А кто это любит? – фыркнула Лиля. – Но, пожалуй, я все-таки предпочту быть здесь, чем там.

Она вернулась в комнату, где Женя пытался приноровиться к управлению камерами, и выглянула в окно. Через какое-то время во дворе появились лучи фонарей. Сначала они растерянно метались в разные стороны, а потом все направились в одну.

– Кажется, они что-то нашли.

Саша оставила бессмысленное гипнотизирование запертой двери и тоже подбежала к окну как раз в тот момент, как три луча фонаря скрылись в небольшом одноэтажном здании. Обе девушки тут же прильнули к стеклу, как будто действительно могли что-то разглядеть.

– Что ж они так долго? – шепотом спросила Саша спустя несколько томительно долгих минут. – Женя, что на их камерах?

– Граффити, сломанные доски и пустые бутылки, – отозвался Женя из-за мониторов.

– А на остальных?

– Темно и тихо.

Лучи фонарей снова появились внизу, а несколько секунд спустя в передатчике раздался голос Войтеха:

– Женя, ты меня слышишь?

– Да, Войта. У нас пока все в порядке, – тут же отозвался тот, бросив быстрый взгляд на девушек. В глубине души он был уверен, что они нарушат запрет Войтеха и тоже попрутся искать кричавшего.

– У нас тоже. На камерах появлялось что-то?

– Нет, глухо.

– Тогда я хочу, чтобы ты сейчас следил за трансляциями с наших персональных камер. Если заметишь что-то подозрительное, немедленно сообщай. И на остальные камеры тоже посматривайте. Сообщайте нам, даже если там тень промелькнет.

– Вас понял, сэр.

Лиля, не удержавшись, закатила глаза. Она подошла к камерам, чтобы тоже следить за происходящим и при необходимости сообщать остальным, но уже пару секунд спустя ее внимание отвлек на себя какой-то шум в подъезде. Она вернулась в прихожую и приложила ухо к двери.

– Что там? – раздался сзади шепот Саши, заставивший ее вздрогнуть: Лиля не услышала, как та подошла, вероятно, специально старалась вести себя как можно тише.

– Не знаю, мне кажется, я слышала то ли голос, то ли…

Она не договорила, потому что звук повторился. Теперь Лиля была уверена, что это стон. Кто-то стонал где-то недалеко. То ли парой лестничных пролетов ниже, то ли в одной из соседних квартир. От этого звука у нее мурашки побежали по коже. Теперь это услышала и Саша.

– Там кто-то есть, – уверенно сказала она, – нужно посмотреть.

– С ума сошла?! – Лиля инстинктивно попыталась оттеснить Сашу от двери. – Войтех сказал не выходить, пока он не разрешит.

– Да плевать мне, что сказал Войтех! Там явно кто-то есть, и ему нужна помощь, ты что, не слышишь?

– Чудесно, а какую помощь ты собралась оказывать, если там компания каких-нибудь обкуренных придурков кого-то убивает?

Саша выразительно посмотрела на нее. Она всегда вмешивалась в ситуации, когда кто-то обижал более слабого, даже если ей самой это угрожало неприятностями. А имея весьма скромные физические параметры, вмешательство грозило ей проблемами почти всегда.

Ничего не говоря, Саша вернулась в комнату, где Женя увлеченно следил за мониторами, и взяла свой фонарь, а затем ее взгляд зацепился за оставленный кем-то на столе складной нож. Женя на нее не смотрел, поэтому она спрятала нож в рукав куртки, сжав его так, чтобы можно было при необходимости быстро вытащить. Если ей повезет, то Лиля не вспомнит о том, что она левша, и не обратит внимания на фонарь в правой руке.

– Оставайся здесь, я проверю, – велела Саша, снова выходя в коридор.

– Лучше бы Войтех тебя не брал снова на расследования, – сокрушенно покачала головой Лиля. – Ты целее бы была. А так и сама угробишься, и кого-нибудь, кто кинется тебя спасать, угробишь.

Она раздраженно махнула в сторону двери, словно приглашая Сашу саму прокладывать себе дорогу на тот свет, отошла в сторону и скрестила руки на груди.

Саша только что-то фыркнула в ответ, пытаясь отпереть дверь правой рукой. Осложняло дело еще то, что в этой же руке она держала фонарь, но просить помощи у Лили не позволяла гордость.

Кое-как справившись с дверью, она вышла на площадку, подсвечивая себе дорогу фонарем и осторожно оглядываясь по сторонам. Стон снова раздался где-то снизу. Стараясь ступать как можно тише, Саша подошла к лестнице и прислушалась. С седьмого этажа доносились не то шаги, не то какой-то скрип. Не давая себе передумать, она пошла вниз.

Лиля выдержала секунды три, нервно постукивая ногой по полу, после чего тяжело вздохнула и взяла еще один фонарь.

– Сейчас ее там кто-нибудь сожрет, а мне Дворжак потом голову оторвет, – проворчала она себе под нос, решив, что надо бы попросить куратора снабдить ее пистолетом. Хотя бы небольшим.

Она вышла на лестничную площадку, посветила фонарем по сторонам и пошла следом за Сашей, оборачиваясь на каждый шорох. Когда снова послышался тихий стон, Лиля поймала себя на мысли, что тот не стал ни ближе, ни громче, как будто они все еще слышали его из-за двери.

Спустившись на один этаж, Саша замерла, дожидаясь Лилю.

– Не могу понять, откуда идет звук, – призналась она, обводя фонарем стены и дверные проемы: на этом этаже двери не сохранились ни в одной из квартир.

– Может быть, еще ниже? – предположила Лиля.

Саша осторожно ступила на лестницу и продолжила спуск. В этот момент голос Войтеха в наушнике поинтересовался, есть ли у кого-то новости. Когда Женя напряженно ответил Войтеху, Лиля испугалась, что тот их сейчас сдаст. А потом испугалась того, что оставила дверь незапертой. Все эти мысли заставили ее замереть на месте, она даже не заметила, как Саша спустилась до конца лестничного пролета и пошла дальше. В наушнике в этот момент Ваня озаботился тем, что Нев не ответил на вопрос Войтеха.

– Черт, Нев, где вы там? – спросила Лиля, нервничая и окончательно теряя Сашу из вида.

– Я здесь, здесь…

Лиля облегченно выдохнула, однако уже в следующую секунду почти подпрыгнула на месте, когда в квартире за ее спиной что-то упало и покатилось. Звук был очень похож на тот, что они с Невом слышали днем. Она направила луч фонаря в коридор, начинающийся за темным провалом дверного проема, но не увидела ничего, кроме ободранных стен.

– Может, там просто кошка. Или птица, – сама себе сказала Лиля, чтобы не было так страшно. А потом поняла, что обязана это выяснить, и шагнула в дверной проем.

То, что Лили больше нет позади нее, Саша поняла, лишь спустившись на шестой этаж. Она замерла, прислушиваясь к звукам, и только теперь вспомнила, что забыла надеть наушник. Если с ней что-то случится, она даже не сможет позвать на помощь.

«Молодец, – язвительно отозвался внутренний голос, – как всегда на высоте».

Нужно было вернуться назад и найти Лилю или зайти в квартиру и взять передатчик, но все эти правильные мысли прервал очередной стон, наполненный болью и отчаянием. Саша повернула фонарь в сторону, откуда он доносился. Она почти не сомневалась в том, что кто-то находился в квартире, перед которой она стояла. Никаких других голосов она не слышала, что давало надежду обнаружить в квартире лишь раненого человека. Тот, кто его ранил, скорее всего, уже ушел, и мрачное предположение Лили не имело под собой оснований: Саше ничего не угрожало.

Глубоко вдохнув, она шагнула в квартиру.

– Здесь кто-нибудь есть?

Ответом ей послужил очередной стон из дальней комнаты. Вытащив из рукава нож и развернув лезвие, Саша поудобнее перехватила рукоятку и смело отправилась вперед, подсвечивая себе путь фонарем.

– Вы меня слышите? – снова позвала она.

Она дошла до дальней комнаты, которая когда-то, видимо, служила детской, о чем теперь напоминали только выгоревшие обои с коричневыми медвежатами, и испуганно остановилась: в противоположном углу фонарь выхватил скорчившуюся на полу хрупкую женскую фигуру. Девушка сидела, прижав колени к груди и обхватив их руками, на голову ее был накинут капюшон от теплой толстовки, а лицо скрывали длинные темные волосы.

Саша тут же бросилась к ней.

– Вы ранены? – спросила она. – Вам нужна помощь?

Она положила нож на пол и уже хотела коснуться девушки, чтобы осмотреть на предмет повреждений, как та подняла голову, и Саша испуганно отпрянула, от неожиданности шлепнувшись на пятую точку. Лицо девушки выглядело серым, как будто кто-то осыпал его мукой не лучшего качества, отчего синие губы казались еще ярче. Глаза были задернуты белесой пеленой так, что едва ли она могла что-то видеть. И тем не менее Саша отчего-то не сомневалась, что та ее видит. На одно мгновение лицо девушки показалось ей знакомым, но думать об этом было некогда. Сердце в груди стучало так, словно готовилось выпрыгнуть и сбежать, пока хозяйка тупо смотрела на пытающееся приблизиться к ней чудовище.

«Беги, беги, мать твою!» – проорал внутренний голос, и Саша, забыв о ноже, быстро отползла на полметра назад, не сводя перепуганного взгляда с девушки, а затем перевернулась, подскочила на ноги и бросилась к выходу.

Выбежав на лестничную площадку, она столкнулась с чем-то большим и заорала. Что-то большое последовало ее примеру, крича голосом Лили.

– Что здесь происходит? – прекратил истерику голос Вани. Он, Нев и Войтех как раз поднялись на их этаж.

– Какого черта вы здесь делаете? – тут же возмутился Войтех.

– Я бы все-таки рекомендовал поговорить об этом, когда мы окажемся за запертой дверью, – настойчиво потребовал Нев.

– Там мертвая женщина… – пробормотала Лиля, испуганно глядя на лестничный пролет, который вел наверх.

– И там тоже, – Саша кивнула в сторону квартиры, из которой только что вылетела. – То есть, она шевелилась, но… Она явно мертва. Я видела мертвых, я знаю, как они выглядят.

– Так, быстро за мной, наверх, – велел Войтех, держа пистолет наготове и идя вперед первым. Поднявшись на этаж выше, он замер, поскольку в тени дверного проема в свете его фонаря мелькнула женская фигура. Высокая женщина с мокрыми светлыми волосами, с которых на грязный пол падали капельки воды, просто стояла, ничего не делая. Войтех направил пистолет на нее, но она не шелохнулась. Он отошел чуть в сторону так, чтобы не перекрывать никому дорогу. – Поднимайтесь дальше.

Остальные быстро прошмыгнули мимо него и пугающей фигуры в дверном проеме, малодушно стараясь не смотреть в ее сторону. Дверь в квартиру была не заперта, а Женя в целости и сохранности сидел за мониторами.

– Наконец-то! – обрадовался он. – Не терпится все обсудить.

 

Глава 4

8 декабря 2013 года, 03:20

Заброшенный военный городок

Московская область

Войтех вошел в квартиру последним и сразу запер дверь на все возможные замки. Пока остальные переводили дыхание, он быстро обошел комнаты и убедился, что никто чужой не проник в квартиру, пока дверь оставалась открытой.

Когда он вернулся в прихожую, остальные уже вереницей потянулись в комнату, где Женя призывал их посмотреть на что-то очень интересное на мониторах, но Войтеха это «интересное» сейчас мало волновало. Он успел зацепить Сашин локоть и затащить ее во вторую комнату, которая служила им спальней.

– Я могу поинтересоваться, что вы с Лилей делали на лестничной площадке тогда, когда я совершенно недвусмысленно просил вас подождать в квартире? – обманчиво спокойно поинтересовался он, закрыв за ними шаткую дверь.

– Мы услышали чей-то стон, – так же спокойно пояснила Саша, смело глядя ему в глаза, насколько позволял свет фонаря в его руке, хотя прекрасно понимала, что он в любое мгновение может сорваться и наорать на нее. Справедливости ради, кричал он всего один раз, но ей хватило этого, чтобы больше не желать повторения. – Я подумала, что кому-то может быть нужна помощь.

– И тут же побежала ее оказывать, да? – чуть более раздраженно, но все же стараясь не поднимать голоса, уточнил Войтех. – Не подумав о том, что это может быть ловушкой или что это может быть опасно? Объясни мне, пожалуйста, Саша, на кой черт мы все месяц назад рисковали, спасая твою жизнь, если ты ее сама не ценишь?

Саша на мгновение запнулась, заранее заготовленный ответ умер на губах, так и не успев родиться. Она знала, что Войтех закатит ей взбучку за то, что ослушалась, уже в тот момент, когда прятала нож в рукаве и выходила на лестничную площадку, поэтому и оправдание себе придумывала заранее, поднимаясь по лестнице обратно в квартиру, однако теперь оно показалось ей глупым.

– А разве ты не за это меня любишь? – улыбнулась она в отчаянной попытке все еще сохранить разговор в мирном русле.

Войтех, который ожидал какой угодно ответ, кроме этого, на несколько мгновений потерял дар речи. Все, что он собирался сказать еще секунду назад, теперь уже не имело никакого смысла, потому что отчасти Саша была права. В том числе за это он ее и любил: за безбашенную решительность и отсутствующие тормоза – но он никак не ожидал, что она озвучит подобное в первые же сутки после недавно установленных и утвержденных границ.

– Ты считаешь, что это тебя как-то оправдывает? – его голос прозвучал угрюмо, в нем не было и следа игривого флирта, хотя он и не стал опровергать ее предположение.

– Я могу считать как угодно, но это не оправдывает меня в твоих глазах, да? – с прежней улыбкой спросила она, а затем вздохнула и сказала уже серьезнее: – Ладно, Войта, признаю: была не права. Как минимум, стоило оставить в квартире Лилю и не тащить ее с собой. Просто я не могу оставаться в стороне и молча сидеть на месте, когда кому-то требуется моя помощь. Впредь буду осмотрительнее, как минимум в этом городе. Обещаю.

– Ты обещала мне такое и раньше, так что не утруждай себя, – холодно заметил Войтех. Он вспомнил, что сам тоже обещал не брать ее на расследования, если она не пересмотрит свое отношение к риску, поэтому не стал повторять это. Он прекрасно понимал, что не сможет этого не делать: это единственный повод для встреч с ней. – Просто подумай о том, что рано или поздно твоя удача кончится. И подумай о тех, кому это сломает жизнь. Если не можешь беречь себя ради себя самой, постарайся делать это хотя бы ради нас, хорошо?

Не дожидаясь ее ответа, он открыл дверь и вышел из комнаты, поскольку настойчивые призывы Жени и Вани становилось все сложнее игнорировать.

– О, ну наконец-то наворковались, – хмыкнул Ваня, посмотрев на Войтеха, появившегося на пороге их комнаты, а затем перевел взгляд на вошедшую следом Сашу. – А чего щеки красные? Пан атаман отчитал, что ли?

– Не твое дело, – тихо огрызнулась Саша, останавливаясь чуть в стороне.

– Не мое, – покладисто согласился Ваня, ничуть не обидевшись, – идите сюда лучше, мы тут со студентом выбрали кадры, где видно мертвяков.

Войтех сосредоточил все свое внимание на застывших на экранах изображениях, стараясь больше не смотреть на Сашу, хотя мысли его все еще оставались зациклены на их разговоре. В ее словах ему снова почудилась та же попытка манипулировать им, как в тот раз, когда она сослалась на его ощущения во время аварии на МКС, в результате которой он чуть не погиб вместе со всем остальным экипажем. Это разозлило его даже больше, чем сам факт безрассудного поведения.

Поэтому Войтех не сразу понял, по какой причине остальные смотрят на него со смесью испуга и удивления, словно спрашивая, почему он молчит. И только спустя почти минуту в одном из мертвецов он узнал Нева. Это сработало как ключ к головоломке, после чего все остальные ее кусочки моментально встали на свои места. Саша отправилась на свой подвиг без передатчика, а следовательно, и без камеры, поэтому изображения той женщины, которую повстречала она, у них не было, но догадаться, как она выглядела, теперь не составляло труда.

– Это же мы, – тихо пробормотал Войтех.

– Точнее, наши мертвые двойники, – напряженно поправил его Нев.

– Но как… такое возможно? – Лиля переводила испуганный взгляд с одного на другого.

– Клонирование! – тут же выдал Женя: он не покидал квартиру, поэтому своего двойника не встречал и не испытывал испуга всех остальных. – У нас где-то взяли материал ДНК, это несложно, те же анализы все сдаем, и клонировали. Точно! Именно такие эксперименты и проводят здесь военные.

– Встретить собственного мертвого двойника – это не к добру, – Нев потер лоб и взъерошил обычно аккуратно лежащие волосы. – Чаще всего это следует трактовать грубо и прямолинейно, как предвестие скорой гибели.

– Мой выглядит обгоревшим, – задумчиво протянул Ваня. – И я как раз при вечернем обходе наткнулся на следы пожара. Даже интересно.

– А я видела ванну, наполненную водой, – мрачно поддержала его сестра. – И мой двойник выглядит как утопленница.

Войтех почувствовал, как по спине пробежал холодок. Брызги крови на стене. Саша сказала, что так бывает в кино, когда кому-то стреляют в голову. Его двойник выглядел так, словно его застрелили… Или он сделал это сам.

– Надо убираться отсюда, – заключил он.

– Убираться? – удивленно переспросила мрачно молчавшая до этого Саша. – Сейчас?

– А ты предлагаешь подождать, пока с нами случится то же, что и с ними? – Войтех все же взглянул на нее.

– Я не предлагаю ждать, я предлагаю выяснить, кто они и что с ними случилось.

– Они умерли, – тихо заметил Нев. – Лично у меня это не вызывает сомнений.

– У меня тоже. Поэтому если это предзнаменование или предупреждение, я не хочу ждать следующего знака. Мы уезжаем, и мы уезжаем сейчас.

– А что если это случится с нами именно потому, что мы сбежим, не разгадав предупреждения?

– Так, хватит! Я сказал, что мы уезжаем сейчас, и мы уедем сейчас, – не выдержал Войтех. – Если захочешь, потом можешь вернуться и разбираться, сколько твоей душе будет угодно, но только тогда, когда я не буду нести за тебя ответственность Все понятно?

Саша от неожиданности послушно кивнула.

– Тогда давайте быстренько собирать вещи, – предложила Лиля, видя, что эти двое закончили пререкаться.

– Вы собирайте, а мы с Дворжаком постоим на стреме, – Ваня с силой захлопнул ноутбук. – Нужно быть начеку.

– Постойте, а как же камеры? – чуть растерянно спросил Женя, который в глубине души был согласен с Сашей и очень хотел остаться в городе еще немного.

– Да к дьяволу эти камеры! – нервно отозвался Нев, и это лучше, чем что-либо еще, показало, что большинство все-таки на стороне решения Войтеха.

* * *

8 декабря 2013 года, 03:55

Заброшенный военный городок

Московская область

На сбор вещей ушло около десяти минут: они собрали только то, что успели разложить и расставить в квартире, за камерами, конечно же, никто не пошел, хоть Женя и порывался «быстренько сгонять» хотя бы за теми, что стояли в их доме.

Побросав чемоданы, сумки и коробки в багажник Ваниного внедорожника, они забрались в машину и направились в сторону выезда из городка.

– Когда мы сюда вернемся? – первым прервал затянувшееся молчание Женя.

– Я бы не стал сюда возвращаться, – ответил Войтех. С того момента, как он понял, кого именно встретил в доме, он никак не мог успокоиться и вернуть свое обычное хладнокровное состояние. Образ мужчины с пробитой пулей головой стоял у него перед глазами, а в ушах звучал голос, который он уже несколько лет старался забыть.

– На тебя как-то непохоже, – заметил Ваня, не отвлекаясь от дороги: в темноте ямы были видны плохо, на большой скорости он не успевал на них среагировать, машина то и дело влетала в очередную из них, заставляя пассажиров подпрыгивать на сиденьях. – Обычно тебя такие вещи не очень-то пугают.

Войтех промолчал, глядя в темноту за окном. Нев, который сидел за ним, снял очки и потер переносицу, задумчиво хмурясь.

– Есть разница между тем, чтобы просто встретить мертвеца или призрака, и тем, чтобы столкнуться с собственным двойником, – заметил он. – Я даже не уверен, что это призраки. Слишком плотные, слишком… реальные.

– Они могут только казаться такими, – возразила Лиля. – Мы ведь их не касались.

– И правильно делали, – пробормотал Нев, возвращая очки на место.

– Почему? – не поняла Саша, пытаясь вспомнить, точно ли она не трогала своего двойника. Собиралась, думая, что девушка может быть ранена, но вот успела ли коснуться ее прежде, чем та на нее посмотрела, вспомнить не могла.

– Потому что мы точно не знаем, кто они, – пояснил Нев. – И к каким последствиям приведет физический контакт. Может быть, это все равно, что коснуться воздуха, но вполне вероятны и другие… исходы.

– Например, умереть обозначенным ими способом, – предположила Лиля, поежившись. – Всегда боялась утонуть. Мне кажется, это очень больно и мучительно.

Нев только молча кивнул.

Ваня скосил глаза в зеркало заднего вида, разглядывая сестру. Лет десять назад, когда он только начинал увлекаться различными походами и поездками, Лиля напросилась с ним. Сейчас он уже не помнил подробностей того путешествия, но одним из его этапов был спуск по горной реке. Лодка, в которой сидела Лиля, на одном из порогов перевернулась, и все оказались в воде. До того момента, как Ваня вытащил сестру на берег, она уже успела наглотаться холодной воды и смертельно перепугаться. Больше он ее с собой никуда не брал, да и она не просилась. Это уже он сам полтора года назад увязался за ней, когда Войтех позвал ее в Хакасию.

– А я бы лучше утонул, – признался он, – чем сгореть заживо.

– При пожаре в квартире заживо сгорают редко, – отозвалась с заднего сиденья Саша. – Угарный газ умертвит тебя раньше.

– Это, конечно, в корне меняет дело, – хмыкнул Ваня.

– Жаль, я с вами не пошел, – досадливо протянул Женя. – Теперь не знаю, как выглядел бы мой двойник.

Все удивленно посмотрели на него, кроме Вани, который предпочел и дальше следить за дорогой. Заметив всеобщее внимание, Женя смутился и пожал плечами.

– Никто из нас не умрет, – отрезал Войтех, но голос его при этом звучал так, словно он пытался убедить самого себя. – Именно для этого мы убираемся отсюда. Когда окажемся подальше…

Он не договорил, потому что до сих пор работавший безукоризненно мотор Ваниного нового внедорожника издал странный звук, а потом внезапно заглох.

– Это еще что такое? – недоуменно протянул Ваня, глядя на приборную доску так, словно видел ее впервые. Он еще раз повернул ключ в замке зажигания, но машина не издала ни единого звука.

– Кажется, у кого-то сели батарейки, – поддела Лиля.

Ваня молча посмотрел на сестру в зеркало заднего вида и предпринял еще одну попытку завести машину, но она снова не удалась.

– В чем дело? – напряженно спросил Войтех. – Я думал, она новая?

– Да три недели назад из салона забрал только!

Ваня отстегнул ремень безопасности, взял фонарь и выбрался из машины.

– Это «ж-ж-ж» неспроста, – прокомментировал Женя.

Войтех тихо выругался и вылез из машины вслед за Ваней, на всякий случай расстегнув кобуру. Оглянувшись по сторонам, он убедился, что они застряли где-то посреди дороги из города, окруженной кустами и деревьями, где, кроме них, не было ни единой живой души. Никого мертвого поблизости тоже не наблюдалось, что не могло не радовать.

Ваня уже открыл капот и задумчиво светил под него фонариком. Войтех подошел к нему и встал рядом.

– И что тут?

– Двигатель, стартер и все такое прочее, – мрачно ответил Ваня, обводя лучом фонаря внутренности машины. – Проблема современных автомобилей в том, что сам ты можешь только омывайку долить, в крайнем случае – масло, и то рискуешь потерять гарантию. – Он вытащил из кармана мобильный телефон, убеждаясь, что здесь, как и в самом городке, нет сети. – А во всех остальных случаях надо вызывать эвакуатор и ехать в сервис. Впрочем, – он скосил глаза на Войтеха, – тебе-то откуда это знать? Твою в любом гараже любой дядя Петя на коленке переберет.

– Что в данном случае сыграло бы нам на руку, как ты думаешь? – язвительно отозвался тот. – Потому что связи нет, и эвакуатор мы вызвать не можем. А сервисов… – он демонстративно оглянулся по сторонам. – Не видать.

– Только половине из нас пришлось бы идти пешком. – Ваня тоже оглянулся. – Что будем делать? – спросил он, уже серьезно посмотрев на Войтеха. – Пойдем пешком? Тут не так и далеко.

– Я против того, чтобы идти ночью. Днем можно будет добраться до шоссе и поймать машину. Может быть, ближе к шоссе даже появится связь.

– Предлагаешь ночевать здесь? Мы от города отъехали всего на несколько километров, при желании эти твари доберутся до нас в два счета, пистолет достать не успеешь.

– Я готов выслушать твои предложения.

Ваня снова перевел задумчивый взгляд под открытый капот машины. По его лицу было видно, что предложений у него нет, а те, что есть, не нравятся даже ему самому.

– Я могу попробовать добраться до шоссе один, – наконец неуверенно произнес он, – а ты останешься с остальными здесь.

– Гениальная идея, – проворчал Войтех. – Предлагаю вынести ее на голосование.

Ваня с силой захлопнул капот, так что огромный внедорожник даже дернулся, как в предсмертной судороге. Он взглянул на часы, которые показывали лишь начало пятого. До рассвета в первых числах декабря оставалось еще очень много часов.

– Ладно, остаемся здесь, – согласился он.

Они вернулись в машину, где Ваня сразу заблокировал за ними все двери.

– Удалось починить? – с сомнением поинтересовалась Лиля, видя, что никто даже не пытается завести двигатель.

– В связи с невероятной крутостью машины починить ее своими силами не представляется возможным, – хмыкнул Войтех.

– По темноте идти тоже не вариант, да и толку нет, на шоссе попутку до утра ждать можно, – добавил Ваня.

– Можно вернуться в город, это недалеко, – предложил Женя.

– В город? – Лиля удивленно обернулась, глядя на него так, словно он сказал самую большую глупость в мире. – Я предпочту ночевать под открытым небом, чем в одном доме с этими… существами.

– К счастью, нам не надо спать под открытым небом, у нас есть машина. Хотя бы для этого она годится, – пробормотал Войтех, пытаясь устроиться на своем месте поудобнее.

– Дворжак, еще одно слово, и ты будешь спать под открытым небом, – отозвался Ваня.

– А мы собираемся спать? – удивленно спросила молчавшая до этого Саша. – Я думала, мы все так боимся этих двойников, что всю ночь будем сидеть на стреме и смотреть в окна.

Проигнорировав Ваню, Войтех обернулся и выразительно посмотрел на Сашу.

– Во-первых, я предполагаю, что эти существа обитают в городе и едва ли могут из него выйти. Во-вторых, если даже они придут сюда, открыть снаружи машину не смогут. Если только, конечно, кто-то очень сердобольный и бесстрашный не откроет им дверь изнутри, решив посмотреть поближе.

– Тогда я полагаю, тебе все же придется не спать и сторожить этого кого-то сердобольного и бесстрашного, а то мало ли что придет ему в голову? – усмехнулась Саша, делая вид, что ничего обещать не может.

Ее тон и выражение лица вызвали у Войтеха непроизвольную улыбку, хотя до этого он пытался выглядеть строго и серьезно. Осознав, что потерпел поражение, он отвернулся и сложил руки на груди, стараясь не рассмеяться в голос.

– Не ему, а ей, – поправил он.

Лиля тяжело вздохнула, прерывая их обмен любезностями:

– Надо достать пледы из багажника, а то замерзнем. От подушки я бы тоже не отказалась.

– Может, тебе еще и колыбельную спеть? – поддел Ваня, снова вылезая из машины, чтобы вытащить из чемоданов несколько теплых пледов: умершая машина остывала стремительно, и спустя какой-то час температура в салоне будет не намного больше, чем на улице.

 

Глава 5

8 декабря 2013 года, 19.30

ул. Героев Панфиловцев

г. Москва

Вставляя ключ в замочную скважину, Войтех даже не удивился тому, что соседняя дверь тут же начала открываться. Его «случайные» встречи с соседкой носили такой систематический характер, что наталкивали на вполне определенные размышления.

– Привет, сосед! Уже вернулся?

Ее улыбка была обворожительна, как и она сама, но Войтех испытал глухое раздражение. Почему в этой жизни у него всегда получалось так, что многим женщинам он казался интересным, многих он сам находил привлекательными, но стоило ему испытать действительно серьезное влечение и привязанность, то есть то, что принято называть «любовью», как что-то обязательно шло не так?

Тем не менее, он вежливо кивнул, задерживаясь на пороге и изображая приветливость.

– Раз так, может быть, зайдешь на кофе? Нам пора познакомиться поближе. – Ее улыбка из обворожительной превратилась в соблазнительную, не оставляя сомнений относительно того, какой десерт предлагается к кофе.

– Не в этот раз, – покачал головой Войтех и скрылся за дверью.

Внутренний голос тихо возмутился, напоминая ему о том, что все его вопросы с другими женщинами окончательно разрешены, он может чувствовать себя абсолютно свободным мужчиной и поступать соответственно, но он велел голосу заткнуться, а тот и не стал возражать.

Войтеха ждал привычный ритуал: отчет Директору, короткая пробежка и только потом душ и кофе – но в этот раз он занял гораздо больше времени. Войтех понимал, что не доделал работу. Такое с ним случилось впервые, а потому он даже не знал, как лучше отразить это в отчете. Сначала он пытался как-то себя оправдать, потом просто скрыть все случившееся. Ни первое, ни второе ему не удалось, поэтому в итоге он написал все, как было, и отправил отчет в таком виде. Стоило ему нажать на кнопку «Отправка», как он отчетливо понял, что это было его последнее задание. По крайней мере, сам себя он определенно уволил бы после такого.

Бегать пришлось долго, до изнеможения. Иначе не удавалось подавить тревожные мысли, вызванные этим предчувствием. Что он без этой работы? Снова всего лишь неудачник с несбывшимися мечтами и без какой-либо цели в жизни. В ушах опять звучал тот голос, который он старался забыть, а перед глазами маячил образ темной комнаты и мертвого двойника. Войтех бегал до тех пор, пока организм не выдохся настолько, чтобы голос и образ исчезли.

Ответа от Директора не было. Ни по возвращении домой, ни после выхода из душа, ни после выпитого кофе. Это выбивалось из привычной колеи и еще больше усиливало предчувствие. Директор всегда отвечал довольно быстро, даже в воскресенье.

От мрачных мыслей отвлек звонок в дверь. На пороге стояла соседка с чашкой в руках. Войтех вопросительно приподнял брови, демонстрируя удивление и не тратя сил на какие-либо слова.

– Представляешь, звала тебя на кофе, а у самой кофе-то кончился, – огорченно протянула она, даже не пытаясь выглядеть убедительно. – Ты не отсыплешь мне немного?

Войтех молча посторонился, пропуская гостью в квартиру. Она прошла за ним на кухню, с любопытством оглядываясь по сторонам.

– У тебя как-то ненормально чисто для холостяка.

– Я часто это слышу, – хмыкнул он в ответ, доставая из шкафчика пакет с кофейными зернами.

– Ты точно живешь один?

– А ты меня когда-нибудь видела с кем-то?

– Не считая той девушки, с которой ты был вчера?

– Это просто подруга, и она живет в другом городе.

– Судя по всему, тебя это огорчает.

Войтех удивленно повернулся к ней, безмолвно спрашивая, с чего она это взяла. Соседка пожала плечами, на ее губах появилась печальная улыбка.

– Ты бы свое лицо видел. И вчера, когда вы были вместе, и сейчас, когда говорил о ней. Я чую разбитые сердца за версту.

Войтех только тихо фыркнул, но опровергать предположение не стал. Он протянул ей чашку, наполненную кофейными зернами.

– Еще чем-то могу быть тебе полезен?

– Можешь, – она кивнула. – Не открывай сегодня то письмо, которое ты так ждешь.

– Не понял.

– Ну, ты определенно очень ждешь какое-то важное письмо, – она кивнула на стоящий на столе ноутбук с открытой почтовой программой. – При этом ты напряжен и печален, из чего я делаю вывод, что письмо с какими-то важными для тебя новостями, но они могут быть плохими, а ты сейчас не в том состоянии, чтобы это хорошо воспринять.

– Что, проблемы с работой ты тоже чуешь за версту? – с сомнением уточнил Войтех.

Соседка кивнула, а потом коснулась его плеча, скользнула ладонью по спине, словно успокаивая. Она неотрывно и, кажется, даже не мигая, смотрела на него, и в ее взгляде ему мерещилось что-то очень знакомое.

– У меня вообще нюх на неудачников, – с улыбкой сообщила она.

– Вот спасибо.

Войтех криво усмехнулся и потер лоб, пытаясь наладить ход мыслей. Близость красивого женского тела снова заставляла вспомнить о том, что он свободен во всех смыслах, а в некоторых смыслах еще и очень одинок. И еще слишком молод, чтобы так просто смириться с этим.

– И что же ты можешь предложить такому неудачнику, как я? – услышал он собственный вопрос.

Соседка снова улыбнулась, и на этот раз ее улыбка излучала торжество победителя.

Она ушла через полчаса, молча захлопнув за собой дверь. Войтех не потрудился встать с дивана и проводить ее, хотя обычно вел себя как джентльмен даже со случайными любовницами. Однако сейчас ему ничего не хотелось: ни быть джентльменом, ни казаться им, ни даже просто вести себя прилично. Ему было совершенно наплевать на то, что подумает о нем девушка, у которой он так и не спросил имени, захочет ли она прийти еще или завтра подожжет дверь его квартиры. Он не чувствовал сейчас ни удовлетворения, ни желания повторить опыт, ни даже привычной приятной усталости. Чувств не осталось вовсе, и это подозрительно напоминало его состояние пару лет назад. Тогда он тоже ничего не чувствовал, ничего не хотел, просто механически совершал определенные действия по составленному расписанию, заставляя себя вести внешне нормальный образ жизни, доказывая себе и другим, что врачи ошиблись.

«На вашем месте, пан Дворжак, я бы отдал пистолет кому-нибудь на хранение. Депрессия – такая же болезнь, как и любая другая. Если вы не хотите принимать лекарства, болезнь будет усугубляться».

Мерзкий голос до сих пор звучал у него в ушах, каждое сказанное слово навсегда отпечаталось в памяти. Он уже давно не вспоминал об этом, но сейчас, глядя в темный потолок, прокручивал в голове тот разговор снова и снова, пока постепенно не задремал.

Его разбудил приглушенный стук. Войтех моментально проснулся и приподнялся на диване, прислушиваясь. Кто-то находился в его квартире. Возможно, соседка, уходя, не захлопнула дверь на замок, а просто прикрыла ее. Войтеху показалось странным, что незваный гость орудует на кухне, а не вошел в спальню в поисках каких-либо ценностей. Впрочем, он не собирался медлить и давать вору шанс исправить свою оплошность.

Джинсы нашлись рядом с диваном, а вот пистолет он хранил в комоде в другом конце комнаты, поэтому пришлось как можно тише, затаив дыхание, пересечь комнату. Пол едва слышно поскрипывал, но не под Войтехом, а под тем, кто ходил по его кухне.

Самым сложным оказалось бесшумно выдвинуть ящик комода, который всегда заедал, но Войтеху удалось и это. Однако стоило запустить руку внутрь, как его прошиб холодный пот.

Пистолета не было на месте.

Войтех точно знал, что ищет в правильном ящике: он ведь положил его туда всего несколько часов назад. Да он всегда клал его в одно и то же место! Значит, злоумышленник уже побывал в его спальне и забрал пистолет. Другого объяснения он не мог придумать.

На кухне тем временем все внезапно стихло. Войтех нахмурился, прислушиваясь с еще большим вниманием. То ли незваный гость тоже услышал его и затаился, то ли…

Он уверенно шагнул к выходу из комнаты и пару секунд спустя уже стоял на пороге кухни. Абсолютно пустой кухни. В темноте лишь светился экран стоящего на столе ноутбука. Даже со своего места Войтех видел, что в его почту упало новое письмо.

«Не открывай сегодня то письмо, которое ты так ждешь».

Войтех подошел ближе к столу, не отрывая взгляда от монитора. Даже если бы он не хотел читать содержимое письма, он увидел его до того, как смог подойти достаточно близко, чтобы закрыть крышку ноутбука. Письмо было до боли лаконичным и помещалось в строку предпросмотра целиком.

«Мы больше не нуждаемся в ваших услугах».

Появилось то же чувство, как в тот момент, когда его поставили перед простым выбором: или отзови рапорт, или подавай в отставку. Ожидаемо, но от этого не менее обидно. Войтеху казалось, что история повторяется в какой-то извращенной манере.

Тяжело сглотнув, он все же захлопнул крышку ноутбука и только теперь заметил, что на столе за ним лежит какой-то предмет. Войтех щелкнул выключателем бра, висевшем над столом, и непроизвольно вздрогнул. На столе лежал его собственный пистолет. Кто-то вытащил его не только из комода, но еще и из кобуры. Войтех откуда-то знал, что с предохранителя его тоже сняли. Бери и стреляй.

«На вашем месте, пан Дворжак, я бы отдал пистолет кому-нибудь на хранение…»

* * *

8 декабря 2013 года, 19.50

ул. Привольная

г. Москва

Больше всего в жизни Ваня ценил свободу и независимость. Именно поэтому он съехал от родителей сразу, как только научился зарабатывать деньги, которых хватало бы на оплату самой простой квартиры на окраине Москвы. Именно поэтому ключи и от той, и от всех следующих его квартир были только у Лили. И даже не потому, что она его сестра-близняшка, ближе которой у него никого нет. Ваня точно знал: она никогда не воспользуется ими без его разрешения. У них обоих, как он считал, никогда не было тайн друг от друга еще и потому, что оба уважали личное пространство и не вынуждали что-либо скрывать.

Никогда ни одной из своих пассий Ваня ключей от квартиры не давал. Он до сих пор не женился и не собирался этого делать в обозримом будущем, хотя возраст уже приближался к тридцати двум годам. Всем своим девушкам он сразу честно заявлял, что на брак они могут не рассчитывать, и никакой беременностью они его в ЗАГС не затащат. В случае чего он будет давать деньги на ребенка, но на большее они могут даже не рассчитывать. То ли он выглядел достаточно убедительно, то ли умудрялся выбирать девушек не только красивых, но и умных, но ни одна из них рисковать не спешила.

Наверное, из-за своей любви к свободе примерно в двадцатилетнем возрасте он и пристрастился к экстремальным видам отдыха. Он не прыгал с парашютом и не взбирался без страховки на небоскребы, но бесчисленное множество раз бывал там, где редко бывают обычные люди. Горы, пещеры, непроходимые леса – все это давало ему то ощущение первобытной свободы, которое никогда не могла дать огромная Москва с ее тесными квартирами, многолюдными улицами и загаженным воздухом.

Вторым в его списке ценностей стоял комфорт. Наверное, если бы не он, Ваня рано или поздно уехал бы подальше от Москвы и поселился в какой-нибудь небольшой деревушке где-нибудь на Алтае. Но уже максимум через неделю похода по труднодоступной местности ему нестерпимо хотелось принять горячий душ, выпить чашку хорошего эспрессо и на большой комфортной машине доехать до любимого ресторана, а потом полночи сидеть в Интернете. Поэтому вот уже значительную часть своей жизни ему приходилось чередовать ночевки в палатке под ледяным дождем и снегом с жизнью в шумной, тесной, но такой комфортной Москве.

Он предпочитал большие удобные автомобили и просторные светлые квартиры, напичканные современной техникой не хуже космического корабля. Раз в неделю к нему приходила молчаливая женщина Гульнара, вылизывавшая его жилище до чистоты хирургического кабинета, через дорогу находился прекрасный мясной ресторан, доставляющий еду на дом почти в любое время суток, а со стиркой и сушкой вещей прекрасно справлялась стиральная машина. У Вани не было никакой необходимости давать ключи своим подружкам, какими бы серьезными ни были их отношения. И тем удивительнее ему было вернуться домой сегодня.

То, что в квартиру кто-то приходил в его отсутствие, Ваня заметил, открывая дверь. Нижний замок он всегда закрывал до конца, а верхний – только на три оборота из четырех. Он уже не помнил, откуда у него появилась такая привычка, но сейчас оба замка были закрыты на все обороты. В прихожей вещи находились в идеальном порядке: курки и пальто убраны в шкаф, а ботинки аккуратным строем расставлены у стены. Гульнара приходила по понедельникам, а Ваня себя уборкой никогда не утруждал, поэтому к воскресенью его квартира всегда находилась в состоянии бардака, варьировавшегося лишь от легкого до катастрофического.

Такую же картину он застал и в гостиной, и в спальне, а на кухне на столе обнаружился даже изрядно заветревшийся ужин на две персоны и бутылка дорогого вина в холодильнике. На столе между тарелками лежала записка, написанная аккуратным женским почерком:

«Хотела сделать тебе сюрприз, но ты предпочел не приходить домой. От нечего делать я убралась в квартире и постриглась в монахини. Целую. Д.

P.S. Позвони, как вернешься, возможно, я вернусь».

– Твою мать, – выругался Ваня, скомкав записку в руке. – Откуда у тебя мои ключи?!

Дарина, его нынешняя девушка обалденной красоты и невероятной длинноногости, продержалась с ним дольше остальных, уже почти год, а теперь так бездарно рисковала перейти в разряд бывших подружек.

Тихо матерясь от раздражения, Ваня выбросил пришедший в негодность ужин в мусорное ведро, налил себе большую чашку чая, немного посидел в Интернете, а затем лег спать, как всегда, далеко за полночь, однако уснуть оказалось не так-то просто. Дарина умудрилась оставить в спальне открытое на проветривание окно, которое выстудило комнату до такого состояния, что воздух, когда Ваня только вернулся, в ней казался не просто холодным, а даже морозным. Это было бы не так катастрофично, если бы исправно работали батареи. Небольшая спальня прогрелась бы еще до того, как он собрался лечь спать, но очередной прорыв теплотрассы на соседней улице оставил несколько домов, в том числе и его, без отопления.

Около шести лет назад он вместе с друзьями отправился в горы Гималаев. Конечно, они не собирались покорять Эверест, к этому никто из них тогда не был готов, но в Гималаях и без этой горы есть множество других, где можно получить не менее сильные эмоции. И, как оказалось, точно такой же риск погибнуть. Их было семеро, но внезапно сошедшая лавина уничтожила все снаряжение и разделила их на две неравные группы: выживших и погибших. Вместе с двумя товарищами Ване пришлось почти двое суток провести среди бесконечных снегов, прячась за пологим склоном и укрываясь от ледяного ветра лишь обрывками палаток. Ваня почти не помнил, как их нашли, очнулся уже в больнице, увидев перед собой зареванное лицо Лили, умолявшей его оставить это дурацкое увлечение.

Несмотря на то, что ему повезло гораздо больше остальных, он выжил и даже сохранил в целости все свои конечности до последнего пальца, Ваня все же почти год никуда не выбирался, предпочитая тратить деньги в безопасной Европе, но затем любовь к адреналину и свободе взяла свое. Оказалось, на них подсаживаешься не хуже, чем на наркотики.

После того случая, хотя ему и казалось, что он давно обо всем забыл и пережил, иногда среди ночи, когда воздух в комнате становился слишком прохладным, он просыпался в холодном поту с бешено бьющимся сердцем и никак не мог снова уснуть. Перед глазами стоял бесконечно-белый снег, слепящий глаза не хуже солнца, а кожа не ощущала ничего, кроме холода. На этот случай у Вани в кладовке, в самом дальнем углу, заставленный лыжами, сноубордом, палатками и прочим оснащением, стоял старый-старый масляный обогреватель, который много лет назад, когда они с Лилей еще были детьми, «достал» их отец. Этот обогреватель, вместе с самым первым Ваниным ноутбуком, кочевал с ним из квартиры в квартиру. И если ноутбук был своего рода воспоминанием, с которым жалко расстаться, то обогреватель давно следовало выбросить, но он никак не мог на это решиться. Вытаскивая его в случае необходимости из кладовки, он обещал себе купить новый, но утром, пряча его обратно, наивно полагал, что тот ему больше не понадобится.

Ваня никогда и никому об этом не рассказывал, даже Лиле, считая это не таким уж важным делом.

Лишь нагрев в достаточной мере комнату, он смог уснуть, но не проспал слишком долго. Проснулся он от того, что теперь в комнате стало слишком жарко. Даже сквозь еще закрытые веки он видел, что спальня ярко освещена, но как-то неравномерно. Как будто свет скользил по комнате, переливаясь от светло-желтого оттенка до темно-красного, то подпрыгивал вверх, то опускался вниз. Слух уловил очень знакомый звук, похожий на слабое потрескивание, а мозг мгновенно распознал его как треск огня в костре.

Ваня распахнул глаза и резко сел на постели. Ярко полыхавший огонь занял уже большую часть спальни, по занавескам на окне добрался до потолка, облизывал светлые стены, оставляя за собой черные следы, и почти перекрыл выход из комнаты. Ваня всегда знал, что рано или поздно этот чертов обогреватель загорится, и морально даже был готов к этому. Рука на автомате нашла лежащий рядом с кроватью мобильный телефон, пальцы быстро набрали номер службы спасения, но попытка вызвать помощь провалилась: в трубке не раздалось ни гудков, ни ответа оператора.

Ваня перевел взгляд на телефон и громко выругался: тот не ловил сеть. Никогда раньше такого не случалось, телефон тянул в его квартире безукоризненно. На ум тут же пришли слова Саши о том, что при пожарах люди редко сгорают заживо, угарный газ убивает их раньше, однако никто не торопился его убивать. На удивление дышалось легко. Впрочем, Ваня прекрасно знал свойства угарного газа: человеческий организм не в состоянии заметить его и как-то среагировать. Попадая в кровь, тот связывается с гемоглобином и убивает быстро и незаметно.

Наклонившись пониже к полу, где еще мог оставаться относительно чистый воздух, Ваня поторопился к выходу из спальни, пока не стало слишком поздно. Лишь оказавшись в прихожей, он понял, что что-то не так. Здесь было совсем темно и тихо, как будто в соседней комнате не полыхал огонь. Ваня замер, не понимая, что ему следует делать: быстро собирать важные документы, выходить из квартиры и снова пытаться вызвать пожарных или вернуться в комнату и проверить. Не могло же ему это присниться?

Помедлив еще долю секунды, он решительно развернулся и распахнул дверь спальни. Занавески на окнах колыхнулись от порыва ветра, по идеально белым стенам мелькнула тень от них. Лишь смятая постель со свесившимся наполовину одеялом давала понять, что он действительно выбирался из нее очень быстро, напуганный огнем.

В этот момент коротко пиликнул мобильный телефон, который он все еще сжимал в руке. Включая экран, чтобы прочитать пришедшее сообщение, Ваня скользнул взглядом по черному обуглившемуся обогревателю, замершему в центре спальни.

* * *

8 декабря 2013 года, 21.25

ул. Бочкова

г. Москва

Накинув на обнаженные плечи халат и завязав вокруг талии пояс, Лиля соорудила из волос на голове некое подобие неаккуратного пучка и закрепила его простой резинкой. Она чувствовала себя уставшей. Бестолковая поездка опять сожрала все ее свободное время в выходные, а ведь до того, как Войтех позвонил ей в четверг, она настроила немало планов на эти два дня. Несколько скучных домашних дел вроде уборки и стирки, несколько приятных вещей вроде похода в фитнес-клуб, где она собиралась совместить физические нагрузки с расслабляющими процедурами в кабинетах массажиста и косметолога. Она даже собиралась сходить в кино и на пару коктейлей с давними подругами, с которыми училась в институте, но все это пришлось отложить. Времени в итоге осталось только на уборку и стирку, фитнес заменила суета с поездкой, а вместо расслабляющих процедур оставалось только принять ванну с какой-нибудь ароматной пеной, чем Лиля и планировала заняться.

Пока мощный поток воды из крана заполнял ванну и одновременно взбивал пену, Лиля набрала номер куратора. Тот ответил как всегда быстро и бодро. Ей даже стало немного не по себе от того, что ей опять нечем его обрадовать. Коротко отчитавшись о поездке, Лиля замолчала, давая куратору возможность отреагировать и дать новые ценные указания.

– И он просто уехал? – в голосе ее собеседника явно слышалось недоумение. – Не стал расследовать, откуда взялись двойники и что означает их появление?

– Не-а, – протянула Лиля, разглядывая себя в зеркало. – Велел собираться и сваливать, даже оборудование все бросил там. Странно, да?

– Странно то, что он вообще туда поехал. Знать бы, что еще было на той записи, из-за которой его туда отправили.

– Думаешь, мы видели не все?

– Уверен. Запись, которую ты мне переслала, обрезана и смонтирована. Там удалены минимум два эпизода в середине, и вполне вероятно, что обрезано еще и нечто в концовке.

– Да там же вся запись постановочная, это любому видно, – фыркнула Лиля. – Конечно, ее обрезали и монтировали.

– Ты не понимаешь, – куратор тяжело вздохнул. – В том-то все и дело, что любому видно. Наниматели Дворжака не дураки. Они бы не купились на такую дешевку уровня «Ведьмы из Блэр». Из этого следует только одно: на записи было что-то еще. Что-то, настолько привлекшее их внимание, что они отправили туда вас. Не знаю только, кто именно отредактировал запись: они сами или Дворжак.

– Думаешь, Дворжак может знать больше, чем рассказал нам?

– Не исключено. Он же врет вам по поводу всего остального, значит, может скрывать и какие-то вводные данные для расследования. Скажем, он мог удалить с записи истинный предмет своего расследования, потому что не смог бы его объяснить в рамках своей легенды. Правда, мне все равно непонятно, почему он так внезапно решил все бросить и уехать. Это ведь на него непохоже, да?

Лиля в задумчивости присела на краешек ванной, потрогала воду кончиками пальцев.

– Ты прав, – отозвалась она после паузы, регулируя свободной рукой температуру набираемой воды. – Это необычно, потому что, как мне показалось, он очень испугался. Я, конечно, тоже чуть не умерла от страха, сначала когда встретила мертвеца, а потом когда поняла, что это я, но…

– Дворжак не боится ни мертвецов, ни смерти, – закончил куратор за нее.

– Именно. Обычно не боится. Может быть, конечно, он за остальных так испугался, а не за себя. За Сашу он обычно очень даже боится, – Лиля не удержалась от легко фырканья, говоря это, но потом сама устыдилась своего намека. – Впрочем, на самом деле, он всегда очень заботится обо всех нас. Сам рискует без вопросов, но нас не подставляет.

– Я слышу в твоем тоне слишком много симпатии, – заметил куратор. – Ты слишком привязалась и к нему, и к остальным.

Лиля выключила воду, поскольку ванна уже набралась, но с ответом, как и с завершением разговора, не торопилась.

– Он хороший человек, – наконец сказала она. – Правда. И Нев, кстати, тоже. И ты знаешь, я уже не понимаю, в чем моя работа? В том, чтобы следить за двумя хорошими людьми? Врать им, притворяться другом, а на самом деле вставлять палки в колеса, воровать у них… Что дальше?

– Лиля, детка, ты же знаешь: мы делаем это ради важной миссии, – серьезно напомнил куратор. – Нам это может не всегда нравиться. Поверь, ты не одна такая, никто из нас не любит лгать и изворачиваться. Раньше наша работа была еще сложнее с этической точки зрения. Но знания, которые мы охраняем, должны оставаться тайными. Это делает мир безопаснее. Поверь, если бы кто-то однажды решился спрятать знания об изготовлении оружия, включая атомную бомбу, этот мир стал бы еще безопаснее.

– Да, но мы не уничтожаем ни вещи, ни знания, – возразила Лиля, чувствуя, как сердце начинается биться быстрее. За все годы она впервые ставила под сомнение их работу. – Мы просто сами ими владеем. Мы узурпировали это право, но по какому, прости за каламбур, праву? Кто нам его дал, кто на нас возложил эту миссию? Почему можно нашим экспертам и нельзя, например, тому же Неву? Только потому, что его предки не состояли в Обществе?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – строго осадил куратор, – для своей должности и места.

– Да, и меня удивляет, почему больше никто не задает этих вопросов!

– Хватит, Лилия. Все же ты была не готова к работе под прикрытием, зря я согласился тебя послать. Твоя вера в наше дело недостаточно сильна, чужое влияние быстро вынуждает тебя колебаться. Твое задание пора прекращать.

– Нет, постой… – попыталась возразить Лиля, но куратор не дал ей продолжить:

– Это окончательно! Ты больше не будешь с ними работать. С этого дня ты должна прекратить все контакты с Дворжаком. Если ты нарушишь этот запрет, это будет расценено как предательство.

– Да, и что вы мне сделаете? – разозлилась Лиля. – Убьете меня?

В трубке повисла неприятная тишина, заставившая толпу мурашек пробежаться по ее спине вдоль позвоночника. В груди появилось неприятное, тянущее чувство.

– Повторяю еще раз: отныне ты должна прекратить какие-либо контакты с Дворжаком и остальными, – холодно сказал куратор, нарушая эту тишину, но совершенно не успокаивая. После этого он сбросил звонок, не прощаясь.

Лиля тихонько выругалась, положила смартфон на стиральную машинку и на мгновение замерла, прикрыв глаза. От разговора осталось ужасное горькое послевкусие, настолько реальное, что хотелось прополоскать рот. И даже не столько из-за внезапного отзыва ее с задания, сколько из-за того, что человек, которого она знала всю жизнь, и работа, к которой родная мать готовила ее с детства, вдруг показались ей уродливыми и чужими. А ведь раньше все выглядело для нее таким простым и естественным. Интересно, что же все-таки они будут делать, если она решит ослушаться куратора?

– Хватит, не накручивай себя, – вслух пробормотала Лиля, стряхивая оцепенение.

Она решительно скинула с себя халат и забралась в горячую воду, прикрытую пенной шапкой. Тепло действовало расслабляюще, хвойный аромат будил какие-то смутные приятные ассоциации, поэтому минут через пять ей удалось окончательно успокоиться, гнетущее чувство в груди притупилось.

Все разрешится. Она еще раз поговорит с куратором, уже спокойнее, без лишних эмоций. И обязательно лично, а не по телефону. Только не в офисе. Скорее, следует пригласить его на ужин на неделе. Она донесет до него суть своих сомнений, и он найдет слова, чтобы развеять их. Они вернутся к прежним доверительным отношениям, после чего она убедит его не отзывать ее с задания. Или хотя бы не запрещать ей и дальше общаться с Войтехом, Невом, Сашей…

Вода успела порядком остыть, а пена почти полностью опала, когда Лиля решила, что пора бы уже выбираться из ванной, пока кожа не сморщилась. У нее еще оставалось время заварить себе чай и посмотреть какое-нибудь приятное кино.

Она распустила волосы, набрала в легкие побольше воздуха, зажала пальцами нос и погрузилась под воду с головой. Она всегда так делала, точно не зная почему. Кажется, эта привычка появилась у нее еще в детстве: обязательно нырнуть хотя бы раз, а лучше два под воду, прежде чем вылезти из ванны.

Вода залила ушные раковины, приглушая звуки. Все страхи и дурные мысли окончательно растворились, но, когда Лиля попыталась всплыть, она внезапно ощутила на своих плечах чьи-то руки. Кто-то крепко прижимал ее ко дну, не давая подняться.

Лиля дернулась, пытаясь освободиться, но руки незнакомца держали ее очень крепко. Паника мгновенно захватила все ее существо, и только какой-то древний инстинкт не позволил резко выпустить воздух из легких и вдохнуть воду. Лиля с перепугу даже разомкнула плотно сжатые веки, пытаясь рассмотреть нападавшего, но чуть мыльная вода слишком сильно резала глаза и не давала сфокусировать взгляд. Лиля видела лишь темный силуэт на фоне лампы, ни лица, ни даже одежды рассмотреть не удавалось. Как и вырваться из чересчур крепкой хватки. Она дергалась, размахивала руками и пыталась ударить незнакомца ногой, но только расплескивала воду. Легкие уже горели от нехватки кислорода, включился другой инстинкт, который, напротив, пытался заставить ее сделать новый вдох, но Лиля держалась из последних сил. Она снова закрыла глаза, на секунду остановилась, пытаясь сгруппироваться, и предприняла последнюю попытку вырваться.

На этот раз ей это внезапно удалось. Она села в ванне, одновременно кашляя, жадно глотая ртом воздух и протирая глаза, чтобы снова открыть их и осмотреться. Когда у нее это получилось, она с удивлением обнаружила, что снова одна в ванной, даже дверь прикрыта, как она ее и оставила.

Не понимая, что происходит, с колотящимся от ужаса сердцем, Лиля поспешно вылезла из ванны, не обращая внимания на большие лужи на полу и на воду, стекающую с волос по телу, завернулась в тонкий халат и выскочила в крошечный холл, который находился между кухней, комнатой, санузлом и прихожей.

Квартира тоже была пуста. В комнате тихо мурлыкал музыкальный центр, воспроизводя ее любимый диск, на кухне горел свет, в прихожей разлегся пылесос, который она так и не убрала в шкаф. На всякий случай Лиля проверила входную дверь: та оставалась закрыта и заперта изнутри на задвижку.

– Что за черт? – пробормотала Лиля, выравнивая дыхание. Она непроизвольно поежилась: тонкий шелк промок насквозь, а из комнаты тянуло холодом из приоткрытого на проветривание окна.

Она вернулась в ванную комнату за телефоном. По-прежнему игнорируя лужи на полу, она на несколько секунд задумалась, прежде чем набрать номер. Раньше она в такой ситуации сразу позвонила бы куратору, но сейчас что-то останавливало от подобного решения. В итоге Лиля открыла приложение Скайпа и выбрала контакт Нева.

Lily: Вы не спите?

* * *

8 декабря 2013 года, 23.44

пр. Науки

г. Санкт-Петербург

Он не сразу понял, что именно помешало его сну. В какой-то момент сознание неожиданно начало проясняться, выплывая из шаткой субреальности, которую представляли собой ночные грезы.

Такое часто случалось и раньше. Каждая новая поездка, каждая встреча с друзьями ломали привычную рутину и что-то неуловимо меняли в нем. Возвращаясь в Санкт-Петербург, в свою пустую квартиру, тишину в которой нарушали только бормочущее радио и маленькая черепашка в аквариуме, иногда шлепающая ластами по воде, Нев первые несколько дней продолжал плохо спать. Каждый раз ему казалось, что история еще не завершена. Причиной тому было, как он сам думал, его нежелание возвращаться к повседневной жизни, надежда продлить приключение еще немного.

Обычно, просыпаясь среди ночи, он быстро понимал, что именно его разбудило, убеждался в абсолютной тривиальности причины и почти мгновенно засыпал обратно до следующего раза. Однако сегодня все произошло иначе. По мере того, как он начинал ощущать и осознавать себя, он вычленил из привычного шумового фона нетипичный звук. Мозг уже распознал его как скрип, но пока не мог сообразить, что могло его издавать.

Звук был ритмичным, повторяющимся через одинаковые промежутки времени. Источник находился где-то совсем рядом, что еще больше сбивало с толку: в спальне, кроме кровати, стояли еще только платяной шкаф, письменный стол и офисное кресло. Ничто из этого не скрипело. Окончательно проснувшись, Нев заметил еще и такой же ритмичный приглушенный стук, который раздавался после каждого скрипа.

«Кресло-качалка», – внезапно понял он, уже полностью проснувшись, но еще не открыв глаза. Он знал этот звук. В его детстве у них дома стояло старое кресло-качалка. Мама любила сидеть в нем и, покачиваясь, вязать. Этот звук определенно был родом из его детства. Вот только Нев точно знал, что вскоре после смерти родителей выбросил то кресло.

Он открыл глаза и обвел взглядом окутанную ночной темнотой комнату. Слабое зрение даже при исправной работе всех фонарей на улице превращало предметы в размытые контуры, но Нев очень хорошо знал эти контуры. Один из них определенно выглядел лишним. Покачивающийся силуэт на фоне зашторенного окна двигался как раз в такт скрипу и стуку.

Его прошиб холодный пот. Он точно знал, что это не сон. Мозг функционировал в полную силу, он помнил, кто он, знал, где находится и как он сюда попал. Все выглядело точно так же, как когда он засыпал, кроме покачивающегося на фоне окна силуэта.

Он боялся пошевелиться, но и смотреть на происходящее сквозь пелену близорукости было невыносимо, поэтому Нев протянул руку к стоявшему рядом с кроватью письменному столу и взял лежащие на краю очки. Двигаться он старался плавно и бесшумно, чтобы не привлекать к себе внимания ночного гостя. Пока скрип и движения оставались неизменными, он считал, что ему это удается.

Линзы очков придали окружающему миру резкости, но не добавили смысла происходящему. У его окна действительно стояло давно выброшенное кресло-качалка, в нем сидела женщина, подозрительно похожая на его умершую мать. Женщина вязала и при этом довольно сильно раскачивалась в кресле. Гораздо сильнее, чем мать при жизни.

– Мама? – неуверенно позвал Нев и не узнал собственный голос: он прозвучал одновременно слишком хрипло и слишком высоко. Нев машинально откашлялся.

Женщина в кресле, которую он видел только в профиль, даже не шелохнулась, продолжая вязать и раскачиваться. Понимая всю абсурдность ситуации, Нев медленно вылез из-под одеяла и опустил ноги на пол, ощутив босыми ступнями непривычный холод, как будто он забыл закрыть форточку.

– Мама, это ты? – снова позвал он, выпрямляясь, но не решаясь шагнуть к креслу.

Оно внезапно остановилось, скрип оборвался. Руки женщины со спицами замерли, но сама она продолжала смотреть в окно, не оборачиваясь к Неву.

– Ты очень дорого мне обошелся, Евсташа.

Это определенно был голос его матери. И ее слова. Тогда, за пару недель до смерти, она так и не объяснила ему, что они значили. Нев почувствовал, как сердце учащенно забилось, как будто только теперь он по-настоящему осознал, что посреди ночи в гости к нему явилась давно почившая родительница. И пришла она сказать именно о том, о чем он сам вспомнил первый раз лишь недавно.

– Что ты имеешь в виду?

Тогда, восемнадцать лет назад, он почти не обратил внимания на ее слова, посчитав, что мама говорит в целом о том, как много усилий ей пришлось приложить, чтобы родить ребенка.

– Жизнь за жизнь, – пропела мать каким-то чужим тоном, словно кого-то изображала. – Жизнь за жизнь. Так она сказала, когда я пришла к ней.

– Кто сказал?

Нев все еще стоял у кровати, не решаясь приблизиться к креслу. Он хотел, чтобы мама обернулась к нему, и одновременно боялся этого.

– Та женщина. Ведьма. Она сказала: жизнь, которой не суждено завязаться, нельзя просто взять и создать. За нее надо отдать нечто равноценное. Другую жизнь.

Сердце уже не стучало, оно глухо ухало в груди, захлебываясь кровью. Холодок, бегущий по спине, превратился в струйки ледяного пота. Из-за него пижамная куртка неприятно липла к телу. Ноги мерзли, но Нев не мог заставить себя пошевелиться.

– Тебя не должно было быть, – продолжила мать. Ее голос становился все более чужим. Он звучал… как обвинение. – Так бывает. А ему не суждено было умирать. Но я не хотела с этим мириться. Я хотела ребенка. Я была ослеплена этим желанием. Она предупреждала меня, что силы, которые она призовет, возьмут свою плату. Другую жизнь. Она не сказала какую. Да я бы даже и не услышала. В тот момент я слышала только одно: она обещала сделать меня матерью.

Кресло вновь закачалось, но уже не так резко. Теперь это походило на реальную картину из его детства: мама с вязанием в руках, откинувшись на спинку кресла-качалки, медленно покачивается, невнятно мурлыча под нос одной ей известную песенку. По какой-то странной причине именно эта идиллическая картина сейчас испугала Нева еще больше. Он уже ничего не спрашивал, да ему и не хотелось больше ничего слышать. Он хотел только одного: чтобы мама исчезла и оставила его в покое. Мертвое должно оставаться мертвым.

И теперь он все больше боялся, что она может обернуться и посмотреть на него.

– Он жил один, и все знали, что во время запоя он мог неделю нигде не появляться, – голос ночной гости звучал неестественно весело. – Он три дня болтался в петле. Когда его нашли, его уже всего раздуло. Мне надо было опознать тело, но я его не узнала.

– О ком ты говоришь? – почти шепотом спросил Нев. Он не хотел этого спрашивать, потому что не хотел слышать ответ. В глубине души он и так его знал.

– Мой брат, – ожидаемо ответила мама. – Человек, который умер, чтобы ты появился на свет.

Скрип вновь прекратился, а фигура в кресле зашевелилась, как будто собираясь повернуться. Сердце в груди замерло вместе с креслом.

– Тебя. Не должно. Быть!

Нев дернулся, желая поскорее убраться из комнаты, хотя бы просто отвернуться, чтобы не видеть ее лица, но кресло и мать внезапно исчезли, перед глазами все поплыло, а горло сдавило так сильно, что ни вдохнуть, ни выдохнуть он уже не мог. Пальцы нащупали толстую грубую веревку, но как он ни пытался ее поддеть, чтобы ослабить давление, ничего не получалось.

Мир опрокинулся, ноги потеряли точку опоры. Перед глазами промелькнули один за другим страшные образы: стрелка и надпись мелом на стене «Тебе туда», петля, свисающая с потолка пустой грязной кухни, вздувшийся труп, болтающийся в этой петле.

Уже теряя сознание, Нев дернулся последний раз, надеясь как-то сбросить с шеи удавку, но вместо этого внезапно сел на кровати, тяжело дыша.

Сердце колотилось в ушах, грудь болезненно ныла, легкие горели. Убедившись, что в комнате он один, Нев вдруг понял, что очки так и лежат на письменном столе. Ему все приснилось, обычный кошмар. Вот только чувствовал он себя так, слово действительно чуть не задохнулся.

«Надеюсь, это не микроинфаркт или что-то в этом роде», – промелькнула в голове пугающая мысль. У его отца первый инфаркт случился только в шестьдесят лет, но Нев точно помнил, как врачи сказали тогда, будто несколько микроинфарктов успели пройти незамеченными.

Он спустил ноги с кровати, коснувшись босыми ступнями пола. Холода при этом не почувствовал. Ему вспомнились слова Лили о том, что он моложе и здоровее, чем иногда пытается казаться.

– Твоими бы устами, девочка, – пробормотал он, потирая ладонями лицо.

Волосы на голове слиплись от пота, пижамная куртка липла к телу. Одинаково сильно хотелось двух вещей: спать и принять душ. Он решил, что как минимум необходимо умыться, поэтому заставил себя встать и добрести до ванной.

Прохладная вода немного привела его в чувство, помогла избавиться от остатков противного кошмара. Нев даже набрался смелости посмотреть на себя в зеркало.

Сердце снова больно ударилось о ребра, а потом провалилось куда-то в район живота. Он не поверил собственным глазам, поэтому сначала вернулся за спальню за очками, а потом снова посмотрел на себя в зеркало.

На покрасневшей коже шеи отпечатался довольно заметный след от веревки.

* * *

9 декабря 2013 года, 3.45

ул. Капитанская

г. Санкт-Петербург

Если верить официальным данным, в Санкт-Петербурге за год бывает всего около семидесяти двух солнечных дней. И конечно же, большая часть из них приходится вовсе не на зиму. В ноябре – декабре солнце иногда не показывается целыми неделями, серые облака цепляются за шпиль Адмиралтейства и башню Петропавловской крепости, весь город как плотной непроницаемой тканью укутан дождем и темнотой. Но уж если солнце появляется, то светит так ярко, что впору носить солнечные очки даже дома. Мало что может сравниться в зимним северным солнцем.

Саша приоткрыла глаза, отчаянно щурясь. Попытка прикрыть лицо ладонью не увенчалась успехом: руки почему-то отказывались ее слушаться. Приподняв голову, она тут же со стоном опустила ее обратно на подушку: голова казалась такой тяжелой, словно весила целую тонну.

«Что, черт возьми, происходит?»

Наконец, спустя несколько минут отчаянной борьбы с головокружением и слепящим солнцем, Саше удалось открыть глаза и оглядеться. По крайней мере, она находилась в своей собственной спальне, а вот со всем остальным не угадала: слепило ее не зимнее солнце, а свет настенного светильника, за окном же было еще темно. Быстро нашлась и причина, почему ее не слушались руки: они оказались привязаны к кровати. В первый момент мелькнула мысль, что ночь удалась, оттого и голова такая тяжелая, и руки связаны. Они с Максимом никогда не пренебрегали экспериментами в спальне, но уже в следующую секунду Саша поняла, что снова ошиблась.

Во-первых, пару раз они это уже пробовали и обоим не понравилась скованность и ограниченность движений, во-вторых, руки все же привязывали к изголовью кровати, а не по бокам, да и не оставил бы Максим ее спать в таком неудобном положении. Так, как сейчас, обычно привязывали пациентов в отделении реанимации, где она работала, чтобы те, находясь в полубредовом состоянии, случайно не выдернули иглы.

И в психиатрических клиниках.

Саша еще раз в панике огляделась. Нет же, она определенно находилась в своей спальне, а не в палате какой-нибудь клиники. Даже если бы кто-то попытался создать ей «домашнюю обстановку», едва ли озаботился бы воспроизведением таких мелких деталей, как криво висящие шторы из-за одной вечно заедающей петельки или оборванный лепесток на светильнике. Но тем не менее руки ее были привязаны к кровати, и только сейчас она заметила, что от правого локтевого сгиба тянется вверх тонкая трубка капельницы, присоединенная к флакону с прозрачной жидкостью. Флакон был повернут этикеткой в обратную сторону, поэтому Саша не смогла прочитать название.

– Макс! – попыталась позвать она, но изо рта не вырвалось ни единого звука. В горле было сухо, как в Сахаре, даже губы по ощущениям походили на потрескавшуюся землю пустыни.

Однако Максим, словно почувствовав, что она уже проснулась, вошел в спальню сам. Увидев его, Саша ощутила сложную смесь чувств из облегчения (она все же дома, с родным и любимым мужем, а не в каком-нибудь логове маньяка) и возмущения (какого черта родной и любимый муж привязал ее к кровати и капает ей непонятное лекарство, от которого так кружится голова?).

– Макс, что происходит? – шепотом спросила она. Почему-то шепотом разговаривать оказалось гораздо легче.

– Как ты себя чувствуешь? – вместо ответа спросил Максим, присаживаясь на краешек кровати и заботливо убирая волосы с ее лица, за что Саша была ему вдвойне благодарна: одна настырная кудряшка все время лезла ей в глаза.

– Паршиво. Что происходит? Зачем ты меня привязал?

Максим взял со столика стакан воды, приподнял ей голову и позволил сделать несколько глотков.

– Ты ничего не помнишь? – нарочито спокойно спросил он.

Саша едва заметно мотнула головой. Она не могла вспомнить ничего такого, из-за чего ее стоило бы привязывать к кровати. Пожалуй, единственный проступок, который она могла за собой признать, – это то, что снова поехала с Войтехом на расследование, не предупредив Максима. Но едва ли это стоило того, чтобы ограничивать ее свободу таким жестоким методом, если только Максим не был ревнивым маньяком, а он им не был, Саша знала его почти двадцать лет.

Максим молча взял ее за свободную от капельницы левую руку и уже потянулся к тонкому шнуру, но затем остановился и нерешительно посмотрел на Сашу.

– Обещаешь вести себя хорошо и не делать глупостей?

Она кивнула, испугавшись еще больше. Что такого она натворила?

Максим отвязал ее руку от кровати, размотал бинт, которым было забинтовано запястье, и поднес руку к ее глазам. Саша испуганно охнула: на внутренней стороне запястья протянулся длинный свежий разрез.

– Это… я сделала?

Максим кивнул.

– Я пришел домой и обнаружил тебя на кухне в луже крови. На обеих руках вот это. Пульс почти не прощупывался, вызвал «скорую». Пришлось заплатить врачу, чтобы он не увез тебя в клинику и не оформил вызов как попытку суицида, – он криво усмехнулся.

Саша понимающе кивнула. В какое именно отделение попадают пациенты с попытками суицида после того, как их состояние стабилизируется, она прекрасно знала. И вот там-то ее руки от кровати уже черта с два кто-то отвязал бы. Возможно, ей и удалось бы как-то отмазаться, если бы на ее руке уже не красовался один такой шрам от прошлого раза. Месяц назад один из Темных Ангелов, которого когда-то давно обманула одна из ее пра-пра…бабушек, таким образом пытался получить ее. Объяснить это врачам было бы крайне сложно.

– Затем позвонил Денису, – продолжал Максим. – Он и привез все это, – он указал на капающее в ее вены лекарство.

Саша недовольно поморщилась. Денис был ее коллегой и приятелем, они хранили множество мелких секретов друг друга, но все же попытка самоубийства – это не совсем то, о чем должны знать посторонние люди.

– А что я мог сделать? – правильно угадав ее мысли, спросил Максим. – Я закончил медицинский пятнадцать лет назад, по самой простой специальности, куда идут все, кому не хватило желания и возможности стать узким специалистом, и не работал врачом ни единого дня в своей жизни. Ты действительно думаешь, что моих знаний хватило бы для оказания квалифицированной помощи?

– Думаешь, что снова он? – тяжело вздохнув, спросила Саша, признавая его правоту.

– Либо он, либо ты.

– Это не я, клянусь тебе.

– Надеюсь, – Максим поставил стакан на стол и успокаивающе погладил ее по волосам. – Я уже звонил Неву и Дворжаку, но они недоступны. Позвоню еще утром. А пока тебе нужно отдохнуть, – он ловко замотал ее запястье обратно, поцеловал в лоб и прежде, чем она успела возразить, снова привязал ее руку к кровати.

– Максим! – возмущенно прошипела Саша, дернув рукой.

– Прости, – он поднялся на ноги. – Это для твоей же безопасности. Мне нужно съездить в аптеку, Денис привез не так много жидкости.

– Я буду вести себя хорошо, обещаю.

– Нет. Прости, – повторил он, выходя из комнаты.

– Максим!

Однако он уже захлопнул дверь. Саша откинулась на подушку и прикрыла глаза. Максим был прав, для ее же безопасности стоило ограничить ее движения, месяц назад она не отвечала за свои поступки, когда Ангел брал над ней власть. Проблема заключалась в том, что сейчас Саша не чувствовала рядом присутствия Ангела. Она хорошо знала это чувство, и сейчас его не было. Тогда они сумели спрятать ее, защиту больше ничего не нарушало, она не расставалась со своим кулоном ни на мгновение, больше не снимала его даже в душе. Максиму она не сказала об этом лишь потому, что тот сам озвучил ей всего два варианта произошедшего: либо Ангел, либо она. И если бы она опровергла Ангела, он, наверное, привязал бы ей не только руки. Сама Саша знала, что оба эти варианта неверны, но третьего предложить пока не могла, хотя какая-то неясная мысль и крутилась на окраине сознания.

Едва в другом конце квартиры хлопнула входная дверь, как мобильный телефон, лежавший на тумбочке возле кровати, издал короткий сигнал входящего сообщения в Скайпе. Саша скосила на него глаза, но смогла разглядеть лишь, что сообщение пришло в общем чате с Невом, Войтехом и Сидоровыми, само сообщение прочитать не удалось. Даже это мелкое движение головы усилило головокружение, видимо, крови она потеряла много. Максим пришел домой очень вовремя.

Однако одним сообщением дело не ограничилось. Телефон пиликнул снова, потом еще и еще.

– Да твою ж мать! – выругалась Саша, понимая, что там происходит что-то важное, иначе никто не стал бы переписываться в чате в четвертом часу утра.

Она попыталась выдернуть руку, но Максим умел связывать крепко. Повязка сильно давила на порезанную руку, причиняя боль. Саша перевернула руку тыльной стороной ладони вверх, но таким образом пытаться порвать шнур стало еще неудобнее. Вдобавок как всегда не вовремя захотелось в туалет. Максим влил в нее, наверное, уже не один литр кровезамещающей жидкости, мог бы и подумать о том, что ей понадобится в туалет, до того, как привязать ее и уйти в аптеку. Это заставило Сашу разозлиться еще сильнее.

Если это сделала не она и не Ангел, то кто?

Стиснув зубы, не обращая внимания на боль, головокружение и дурацкие мысли, и рыча от напряжения, Саша приложила все имеющиеся у нее силы и все-таки оторвала бинт от кровати. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы отдышаться и переждать мелькающие темные пятна перед глазами, затем она отвязала вторую руку, вытащила из нее иглу, согнула руку в локте, зажимая сочащуюся из места укола кровь, взяла со столика телефон и вышла из спальни, но вместо того, чтобы пойти в сторону ванной, свернула налево, к кухне. Максим сказал, что нашел ее там.

На кухне над столом горел светильник, который давал достаточно света, чтобы разглядеть девственно-чистый пол. Саша зажгла и остальной свет, но ничего не изменилось: никаких следов крови на полу все равно не было. Конечно, Максим мог уже все отмыть, пока она спала, но…

Кроме нее и Максима, ни у кого нет ключей от этой квартиры. И если не Ангел и не она, остается… Максим?

– Ничего не понимаю, – раздался сзади голос Войтеха. – Столько крови, но ни трупа, ни следов. Здесь никто не шел, истекая кровью, никого не тащили. Кто-то истек кровью и исчез?

Саша вздрогнула и обернулась. Войтех стоял рядом с ней, держа в руках фонарь. Проследив за его лучом, она увидела на полу, на полу старого заброшенного здания в бывшем военном городке, огромную лужу крови.

Сигнал входящего вызова в Скайпе вернул ее в реальность. Она снова стояла одна на своей кухне, держа в руках разрывающийся телефон, и смотрела на чистый пол. Почти не понимая, что делает, на подгибающихся от слабости ногах, Саша выскочила в коридор и схватила с вешалки куртку. Нужно уйти из квартиры, пока не вернулся Максим.

Лишь оказавшись на лестничной площадке, она вспомнила про все еще звонящий телефон.

* * *

Skype

Евстахий Велориевич: Происходит что-то странное. Надеюсь, что я никого не разбужу этим сообщением. Хотя было бы лучше, если бы вы все спокойно спали.

ivan: тогда вы в любом случае не будете разочарованы. и вообще с языка сняли я как раз писать собрался.

Lily: Почему-то мне кажется, что никто из нас не спит.

Vojtěch: Похоже, что не только у меня ночь не задалась. Я предлагаю созвониться, чтобы не писать слишком долго.

Lily: Согласна.

ivan: звони

Евстахий Велориевич: Почему-то Саша не отзывается.

Vojtěch: Отзовется.

Войтех нажал кнопку звонка группе и почти сразу каждый ответил. Кроме Саши. Значок ожидания ответа от нее горел так долго, что Войтех уже успел занервничать, однако потом на линии раздался и ее голос. Как и у всех остальных, у нее он тоже звучал напуганным и встревоженным.

– Надеюсь, мы тебя не разбудили?

– Нет, – отозвалась она, и сразу стало понятно, что она не только напугана, но и еще куда-то идет, причем очень быстро, не давая себе времени отдышаться. – Что случилось?

– Даже не знаю, с кого начнем, – фыркнул Войтех. – Кажется, у всех что-то случилось.

– У нас с Лилей точно случилось, – спокойно добавил Нев. Он уже успел прийти в себя, хотя и продолжал рассматривать в зеркале след от веревки.

– В каком смысле – у вас с Лилей? – насторожился Ваня.

– В таком, что мы уже пообщались о том, что случилось у меня и у Нева, – ледяным тоном пояснила ему сестра. – Честно, не идиотничай сейчас, не до того. – В отличие от Нева, Лиля все еще оставалась на взводе. Ей было страшно, мокро и холодно.

– Хорошо, и что у вас случилось? – уже совсем другим тоном спросил Ваня.

– Мне приснился кошмар, – издалека начал Нев.

– Печально, – с сарказмом перебил Ваня.

– И кошмар этот закончился тем, что мне на горло накинули веревку, пытались задушить, – как ни в чем не бывало продолжил Нев. – Я проснулся от удушья. А потом обнаружил на шее след от веревки. Я и сейчас его вижу, он вполне реальный.

– А меня кто-то чуть не утопил в ванне, – добавила Лиля. – Я уверена, что кто-то был в моей квартире, но потом он просто исчез.

– Ты его рассмотрела? – тут же встревоженно спросил Ваня, и в голосе его не осталось и капли сарказма.

– Нет.

– Дверь проверила? Я сейчас приеду.

– Да успокойся ты, – фыркнула Лиля. – Я все проверила, все заперто. Более того, все было заперто изнутри. Мне кажется… наши посетители были… нематериальны.

– Да, у меня тоже кто-то был, – признался Войтех. – Точнее, мне так показалось. Я слышал его, думал, дверь… забыл закрыть и кто-то забрался. Но потом оказалось, что квартира пуста.

Саша к этому моменту как раз спустилась вниз и остановилась перед входом на подземную парковку. Там никогда не тянул телефон, поэтому она присела на верхнюю ступеньку лестницы. Ноги отказывались ее слушаться, а голова кружилась еще сильнее, поэтому отдых был крайне необходим. Нестерпимо захотелось курить, но она не подумала взять с собой сигареты, когда поспешно сбегала из квартиры.

– И что сделали тебе? – глухо спросила она, пытаясь дышать глубже.

– Ничего… – отмахнулся Войтех, крутя в руках свой пистолет. – Так, пару вещей переложили. А у тебя что там происходит? Ты не дома?

– Нет, я… я испугалась и сбежала оттуда. – Она нервно рассмеялась. – Теперь сижу на ступеньках парковки и думаю, куда ехать. К родителям или подруге не хочу, будут задавать ненужные вопросы. Нев, можно к вам?

– Конечно, Саша, можете в следующий раз даже не думать и не спрашивать, а сразу ехать, – заверил он ее. – Но что вас так напугало?

– Кто-то… перерезал мне вены на руках, – быстро заговорила она, – Макс думает, что это я или Ангел. Я точно знаю, что он не прав, я не смогла бы этого сделать, я никогда бы не смогла ничего себе сделать. Даже из этого дурацкого пистолета не смогла застрелиться, когда было нужно. И Ангела я сейчас не чувствую, он не мог найти меня снова. На какое-то мгновение я подумала, что… – Саша запнулась, а затем внезапно призналась: – Что это сделал Макс. Поэтому убежала.

– Ты подумала на Макса? – удивился Войтех.

– Когда это тебе надо было застрелиться? – ничуть не меньше удивился Ваня.

– Кажется, тенденция уже ясна, – констатировала Лиля, наконец заставив себя снять мокрый халат, обмотать волосы сухим полотенцем и начать одеваться. То, что они обычно созванивались без включения камер, сейчас радовало ее как никогда раньше.

– Нас всех пытались убить, – продолжила вместо Лили Саша, предпочтя оставить без ответа вопросы и Вани, и Войтеха. Ей уже самой казалось странным, что она могла подумать на Максима. Неужели так сильно перепугалась, что мозг совсем отказал? Пожалуй, стоило вернуться домой, а не ехать к Неву. Тем более ей вообще вряд ли следовало в таком состоянии садиться за руль.

– И убить тем самым способом, которым были убиты наши двойники в том городе, – закончила Лиля. – Держу пари, братец, у тебя случился пожар в квартире?

– Скажем так, он пытался случиться, – Ваня с сомнением посмотрел на обуглившийся обогреватель. – В какой-то момент я даже подумал, что все вокруг горит, но потом… Не знаю, потом оказалось, что нет.

– Войтех, мне показалось или только вас никто не пытался убить? – уточнил Нев. – Вы сказали, что слышали чье-то присутствие, но никто на вас не нападал, только пару вещей передвинули?

– Да, – мрачно ответил Войтех, а потом добавил: – Кто-то вытащил мой пистолет из места, где он хранится, и положил на кухонный стол. Я нашел его вместе… – он осекся и торопливо открыл почтовую программу. Ответ от Директора исчез. – Я получил очень… неприятное письмо, когда нашел его.

– Неприятное письмо? – переспросила Саша, мгновенно вспоминая брызги крови на стене в том городе и свои вечные опасения в те дни, когда Войтех уходил в офлайн и не отвечал на ее сообщения. Полгода назад его старший брат убедил ее, что он никогда бы не застрелился, и Саша даже поверила в это, перестала волноваться. Но сейчас ее пытались убить, зная, что она никогда не сможет сделать этого сама, а ему пистолет всего лишь положили на стол. – Что тебе написали?

– Это неважно, – отмахнулся Войтех. – Просто очень огорчающую меня новость. Впрочем, если предполагалось, что я из-за этого пущу себе пулю в висок, то кто-то очень сильно просчитался.

– Либо пока убивать нас никто не хотел, – возразил Нев. – Только напугать. Ведь все мы живы.

– И испуганы, – согласилась Лиля.

– Нам нужно вернуться в тот город, – уверенно заявила Саша. – Я говорила, что не стоит уезжать, не разобравшись.

– Или же мы уехали слишком поздно, – возразил Войтех, не желая признавать сразу, что, возможно, ошибся. – А вернувшись, мы сделаем только хуже.

– Стоило догадаться, что все не могло быть так просто после того, как машина внезапно заглохла, – проворчала Лиля.

– Хм, может быть, вам покажется странным мой вопрос, – протянул Ваня. – А как мы вообще вернулись? Я как-то смутно все помню.

– Закусывать надо, – хмыкнула Саша, поднимаясь наконец со ступенек, чтобы вернуться домой. Не было никакого смысла сидеть тут, к тому же она уже прилично замерзла. Не хватало еще к перерезанным венам схватить воспаление легких. – Мы… – она вдруг осеклась, понимая, что вообще не помнит ничего до того самого момента, как проснулась привязанной к кровати.

– Мы уснули в машине, – продолжила Лиля, – а дальше… дальше провал какой-то.

– Погодите, да, сломалась машина, мы решили, что надо подождать до утра, – начал излагать свою версию Войтех. – Потом… Утром мы, должно быть, поймали на трассе попутку…

– Нет, мы этого не сделали, – бесцветным тоном возразил Нев.

– Тогда как мы выбрались? – повторил свой вопрос Ваня.

– Мы не выбрались.

Войтех хотел что-то возразить на это, но внезапно экран его ноутбука погас, никакого другого освещения тоже не оказалось. Он попытался встать, чтобы включить верхний свет, но все тело заломило, и он понял, что не может пошевелиться. Стало вдруг заметно холоднее. Войтех поежился и… открыл глаза.

Он все еще сидел на переднем сидении автомобиля, погруженного в темноту снаружи и изнутри.

– No… skvēle …

 

Глава 6

8 декабря 2013 года, 4.05

Заброшенный военный городок

Московская область

– Твою мать… – выдохнул Ваня, обалдело крутя головой в разные стороны и пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте, окружавшей его как плотная ткань. – Приснится же…

Он щелкнул выключателем света под потолком машины и тут же заметил проснувшегося Войтеха, сидевшего рядом с ним на пассажирском сиденье и сонно щурившегося.

– А нет, не все приснилось. Ты все же здесь.

– Да и ты тоже, – вздохнул Войтех, потирая глаза. – Следовало догадаться, что мы не могли так просто выбраться.

– Похоже, не мне одной снилось, что мы уже вернулись домой, – донесся с заднего сидения чуть хриплый голос Лили. – Нев, я вам не сильно мешала?

Нев угрюмо промолчал. Саша первым делом закатала рукава куртки, разглядывая собственные запястья, и не сдержала вздох облегчения, увидев на одном из них лишь едва различимый тонкий шрам – «подарок» от Темного Ангела, врученный ей почти полтора месяца назад. Свежих порезов не было.

– Похоже, нам всем снились кошмары? – полуутвердительно спросила она, опуская рукава обратно.

– И что-то мне подсказывает, что они были крайне схожи, – напряженно заметил Ваня, следя в зеркале заднего вида за ее немного нервными движениями.

– Я полагаю, – наконец отозвался Нев, – что нам всем снился один и тот же сон. И мы все там были.

– Ничего не знаю, – возразил Женя со своего места, шумно потягиваясь. – В моем сне никого из вас не было, а я сам лежал на пляже. Правда, видать, был не сезон, потому что я там как-то замерз… или это я тут замерз?

Войтех обернулся к сидящим сзади и посмотрел на каждого из них.

– Для кого что-то значат слова: ванна, пожар, петля, порез и пистолет – поднимите руки, – при этом он сам поднял руку на манер школьника, жаждущего ответить на вопрос.

– Кажется, порез – это мое, – криво улыбнулась Саша, тоже поднимая руку.

– Эй, ребят, вы о чем? – непонимающе спросил Женя, переводя взгляд с одного на другого.

– Петля, – вздохнул Нев, тоже поднимая руку.

– Ванна, – присоединилась Лиля.

– Так нечестно, я не знаю этой игры, – Женя надулся.

– Эта игра называется «Я знаю точно наперед, сегодня кто-нибудь умрет», – фыркнул Ваня, но это выдало его тревогу. – Как людям может сниться один сон? И почему ему, – он кивнул на Женю, – он не снился?

– Евгений не выходил из квартиры и не встречал мертвого двойника, – пояснил Нев. Его голос звучал вполне уверенно. – И я не думаю, что мы видели сон в прямом смысле этого слова.

– Тогда что это было? – спросила Саша. – Предупреждение, что с нами случится, если мы покинем город?

– О, да, конечно, нас определенно об этом предупредили бы. Ведь что бы здесь ни происходило, кто-то или что-то очень сильно заботится о том, чтобы мы случайно не пострадали, выбравшись отсюда, – язвительно заметил Войтех. – Скорее уж нас пугают, чтобы мы никуда не уходили.

– У меня к тебе только один вопрос, Войта, – тихо произнесла Саша, глядя на него с едва заметной обидой.

– Тогда задавай, – предложил он, тоже посмотрев на нее, – потому что у меня вопросов много, но на них едва ли кто-то знает ответ.

– Почему ты всегда считаешь, что из нас двоих прав непременно ты, а все, что говорю, делаю и предлагаю я, – ошибочно?

– Ничего подобного… – попытался возразить он, но тут же понял, что опять намекает на ошибочность ее суждений, и это заставило его почувствовать себя неловко. – Прости, – примирительно сказал он. – Возможно, права ты.

– Возможно, не только сегодня, – пробормотала Саша, отворачиваясь к окну.

В машине повисла неловкая пауза, которую в конце концов прервал Нев.

– Причин я не знаю, – смущенно заметил он, возвращаясь к обсуждению их общего сна. – Я просто имел в виду, что это был не сон, а скорее контролируемая кем-то или чем-то галлюцинация. Думаю, по сути это ближе к какому-нибудь групповому гипнозу.

– Если это галлюцинация, то по какой причине? – поинтересовалась Лиля. – Чтобы она была общей, мы все должны были подвергнуться действию какого-то фактора.

– Что-то в воздухе? – предположил Ваня.

– Тогда и Жене снилось бы то же самое.

– Я не думаю, что пробы воздуха или воды дадут нам нужный ответ, – заметил Нев. – Это не химия.

– А что тогда? – Ваня с сомнением посмотрел на него. – Магия?

– По-моему, это гораздо правдоподобнее в случае, когда бежишь от собственного мертвого двойника, – с непривычным вызовом в тоне ответил Нев.

– А может, это двойники вас и загипнотизировали? – высказался Женя, подавшись чуть вперед и просовывая голову между сидящими рядом Лилей и Невом. – Я со своим не встречался, потому и не видел вашего сна.

– Вообще, эта теория имеет право на жизнь, – словно нехотя согласилась Лиля. – Ведь во сне каждого из нас пытались убить таким же способом, как и погибли двойники.

– У нас же есть специалист по гипнозу, – Ваня кивнул на Сашу, которая по-прежнему смотрела в окно, не участвуя в общем обсуждении, как будто ей не было до него никакого дела. – Сама же в Праге хвасталась, что умеешь внушать мысли взглядом. Как думаешь, могли сделать это те… штуки.

– Во-первых, я не хвасталась, – по-дворжаковски педантично поправила Саша, поворачиваясь к остальным. – Во-вторых, я точно не смогу заставить тебя увидеть какой-либо сон через какое-то время. Мой гипноз действует только тогда, когда ты непосредственно ему подвергаешься. В-третьих, для любого внушения мне понадобился бы гораздо более длительный зрительный контакт, чем был лично у меня с моим двойником. Но проблема в том, что мы точно не знаем, кто они такие, как были созданы и какой силой обладают. Вполне возможно, я рядом с ними – неумелая первоклашка.

– Саша, я понял твой намек, но я все равно считаю, что возвращаться в город – чистой воды самоубийство, – уверенно заявил Войтех. – Впрочем, как и оставаться тут.

– И что ты предлагаешь? Идти пешком до трассы? – с сомнением в голосе уточнила Лиля.

– Я предлагал это, как только мы здесь застряли, – кивнул Ваня. – Но тогда пан атаман решительно отверг эту идею.

– А теперь не вижу других вариантов. Кто-нибудь видит? – в голосе Войтеха слышалась затаенная надежда на то, что варианты действительно есть.

– Мы можем остаться здесь до утра, а утром снова попробовать починить машину, – предложила Саша, уже заранее зная, что ее не поддержат. – Если мы будем разговаривать, мы не уснем. Даже если все равно придется идти пешком к трассе, днем делать это безопаснее.

– Не, Айболит, не вариант, – возразил Ваня. – Пару часов назад, когда мы с тобой остались на стреме, мы болтали, и все равно уснули как миленькие. Как будто кто-то распылил в воздухе снотворное. Уснем и сейчас. И в этот раз нас может кто-нибудь грохнуть уже на самом деле.

Войтех посмотрел на часы, чтобы понять, насколько на самом деле реален план Саши: долго ли еще до рассвета, но его часы показывали почти столько же, сколько было и во время поломки машины, как будто все они спали не дольше минуты.

– А который час? Мне кажется, мои часы остановились.

Ваня бросил взгляд на панель машины.

– Начало пятого.

А затем задумчиво нахмурился и посмотрел уже на наручные часы.

– Чего?!

Остальные тоже посмотрели на свои часы, у кого они были.

– Мои, кажется, тоже стоят. – Лиля тряхнула рукой, как будто это могло привести ее часы в чувство.

– И мои, – задумчиво отозвался Нев.

Саша промолчала, но по чуть сдвинутым бровям становилось понятно, что она наблюдает то же самое.

– Как у вас говорят? Час от часу не легче? – проворчал Войтех. – Надеюсь, остановились только часы, а не время вообще.

– Все может быть, – Нев не удивился такому предположению.

– Что-то мне резко захотелось оказаться подальше отсюда, – мрачно заметила Лиля. – Давайте действительно постараемся дойти пешком, а?

Остановившиеся в одно и то же время часы отбили желание возражать у всех, кто еще сомневался в правильности решения попытаться дойти до трассы среди ночи, поэтому все быстро собрали самые необходимые вещи, заперли Ванин гарантийный внедорожник и двинулись по дороге в сторону трассы.

Идти в темноте, которую разрезали лишь шесть не самых мощных фонарей, оказалось весьма некомфортно. Саша то и дело подворачивала ногу, Лиля обо что-то спотыкалась, даже Женя один раз едва не упал. И всем шестерым то тут, то там слышались какие-то шорохи и мерещились фигуры на обочине. Каждые полминуты кто-то из них замирал, с тревогой освещая фонарем темные неприветливые кусты по краям дороги.

– Надеюсь, мою машину до обеда тут по болтам и гайкам не разберут, – проворчал Ваня, оглядываясь в сторону оставшегося автомобиля, хотя того уже не было видно в темноте.

– Да нет здесь никого, – отмахнулась Саша, вытаскивая из сумки сигареты и зажигалку. Курить ей хотелось уже давно, а напряженная обстановка только усиливала это желание.

– О, Саш, поделись сигаретой, – тут же попросил Женя.

– В твоем возрасте свои уже надо иметь, – проворчала Саша, протягивая ему открытую пачку.

– А мне курить хочется, только когда рядом кто-то курит.

Саша собралась еще что-то ответить, но Лиля, идущая чуть впереди, очередной раз остановилась, к чему-то прислушиваясь.

– Что? – шепотом спросил Женя, замерев с незажженной сигаретой в руке, которую так и не успел донести до рта.

– Нет, ничего, – Лиля снова зашагала вперед. – Показалось, что кто-то идет навстречу, но, наверное, это было эхо наших шагов.

– Да тут постоянно что-то мерещится, – кивнул Ваня.

Однако еще через пару шагов остановился и Войтех, сосредоточенно хмурясь.

– Стойте, – велел он, отрывая пятно фонаря от дороги под ногами и пытаясь высмотреть что-то впереди.

– В чем дело? – насторожился Нев.

– Дальше идти нельзя.

– С чего вдруг? – возмутился Ваня, тоже направляя луч фонаря вперед, но видя перед собой только печальную зимнюю пустоту.

Войтех не ответил, прислушиваясь не столько к тишине вокруг, сколько к собственным ощущениям. Его интуиция редко срабатывала так однозначно, как сейчас. Он точно знал, что впереди их ждет что-то плохое. Или все это была новая уловка неведомых сил, решивших задержать их в этом проклятом месте.

Несколько томительно долгих секунд все молча стояли среди дороги, сосредоточенно прислушиваясь к полнейшей тишине вокруг, но так ничего не услышали. Даже трасса находилась еще слишком далеко, чтобы тишину нарушали какие-то звуки с нее.

– Да в чем дело, Войта? – наконец не выдержала Саша.

– Не знаю я… – отмахнулся тот.

Он хотел добавить что-то еще, но Лиля перебила его:

– Черт побери, смотрите!

Она указала вперед, где в свете двух фонарей появились смутные очертания пяти человеческих фигур. Пятеро незнакомцев шли шеренгой, медленно приближаясь к ним. Они держались неестественно прямо, руки их безжизненно висели вдоль тела. Хотя в темноте с такого расстояния пока было сложно рассмотреть лица, их движения выглядели странно.

Войтех вытащил из кобуры пистолет, не зная, что еще можно сделать.

– Сдается мне, сбежать мы не успели, – прокомментировал Ваня, напряженно наблюдая за приближающимися фигурами.

– Кто это такие? – послышался рядом шепот Жени, в котором почему-то совсем не чувствовалось страха, одно любопытство.

– Держу пари, что вот тот, последний, это я, – через секундную паузу ответил Ваня, указывая на высокого и мощного незнакомца. – А рядом – Лилька.

Лиля только сдавленно охнула. Саша, узнав в самой маленькой фигуре своего двойника, машинально отступила назад, оказавшись за спиной Войтеха.

– Нам не пройти мимо них, – уверенно заявил Нев. – Они нас не пустят.

Войтех тревожно переводил взгляд с одного мертвеца на другого. Сердце его с каждой секундой билось все быстрее. Он не хотел возвращаться обратно, но слова Нева имели смысл: двойники появились тут не просто так. Кто бы они ни были, они не дадут им пройти мимо себя. Если только…

Он поднял руку с пистолетом, целясь то в одного, то в другого двойника.

– Войтех, что вы задумали?

Вместо ответа, тот выстрелил в ногу одному из мертвецов. Тот даже не шелохнулся, хотя пуля совершенно точно попала ему в бедро. Зато рядом с Войтехом завопил и повалился на землю Ваня, в двойника которого он выстрелил.

– Дворжак, мать твою, какого черта ты творишь?!

– Ваня! – Лиля тут же бросилась к брату, но Саша и Женя среагировали еще раньше, так что Лиле уже ничего не было видно за их спинами.

Пока Саша в свете фонаря рассматривала рану Вани, Женя вытащил из рюкзака с медикаментами толстый резиновый жгут и протянул его Саше.

– Не нужно, артерия не задета, – отмахнулась та, – салфетки и бинт, быстро.

Женя снова полез в свой рюкзак, вытаскивая необходимые медикаменты и помогая Саше уже почти без ее подсказок.

– Чего ж ты в себя не выстрелил, герой, а? – морщась и кусая губу, зло спросил Ваня, стараясь не смотреть на то, что Саша с Женей делали с его ногой.

– Это было бы неразумно, – пытаясь скрыть смущение, отозвался Войтех. Он и сам не понимал ни зачем выстрелил, ни что теперь делать. – И потом, ты давно меня вынуждал.

– Я не хочу никого лишний раз тревожить, но они п-продолжают п-приближаться, – слегка заикаясь, сообщил Нев.

– Так задержите их! – потребовала Лиля, обнимая Ваню за плечи. – Вы же умеете.

– Нев, мы не можем уйти прямо сейчас, мне как минимум нужно остановить кровотечение, – поддержала Лилю Саша.

Нев неуверенно посмотрел на суету вокруг Ваниной ноги, потом на их двойников.

– Я попробую, но если эти действия тоже срикошетят на нас…

Он не договорил, привычно складывая руки. В этот раз заклинание потребовало у него всего пару секунд, поскольку он уже не раз тренировал его в том числе и в подобных опасных обстоятельствах. На их счастье, двойники действительно замерли, не закончив каждый свое движение, однако Нев почувствовал очень сильное давление и сопротивление с их стороны.

– Уходите. Немедленно, – отрывисто велел он, чувствуя, как начинают дрожать руки. – Я их долго не удержу.

Саша как раз закончила перевязывать Ванину ногу, поэтому Женя подхватил того под руку, помогая подняться. Тут же на помощь подоспел и Войтех, подставляя свое плечо. Саша быстро собрала медикаменты обратно в рюкзак, и они впятером, не оглядываясь, с максимально возможной скоростью направились обратно в пустой заброшенный город.

* * *

8 декабря 2013 года, 4.37

Заброшенный военный городок

Московская область

Войтех почти не сомневался в том, что им не уйти. Двойники двигались медленно, но едва ли могли устать или передумать их преследовать. У них же на руках имелся раненый по его собственной глупости человек, который, как назло, весил больше, чем кто-либо еще в команде. Тащить его на себе можно было какое-то время, но, насколько Войтех помнил, город остался слишком далеко: они ведь сначала ехали, потом шли. Проделать весь этот путь обратно с раненым представлялось ему практически невозможным.

Однако вернуться в город оказалось значительно проще, чем покинуть его. Едва они миновали оставленную ими машину, как впереди замаячили два панельных дома. Не сговариваясь, они направились к тому, в котором расположились изначально. Пусть им предстояло преодолеть немало лестничных пролетов, зато они точно знали, что в той квартире можно закрыться изнутри. Всем очень хотелось оказаться в контролируемом замкнутом пространстве.

В квартиру они ввалились на последнем издыхании. Войтех даже не нашел в себе сил оглянуться, чтобы проконтролировать, все ли добрались и запер ли кто-нибудь дверь: он довольствовался звуком задвигаемой щеколды.

Ваня продолжал тихо ругаться, уже не на Войтеха, а просто чтобы легче было переносить боль. Как только они устроили его на полу бывшей «спальни», им на пару занялись Саша и Женя.

Дорога хоть и не была слишком долгой, но на Ваниной ноге сказалась крайне отрицательно: снова открылось кровотечение, поэтому Саше пришлось заново накладывать повязку. Теперь у нее было больше времени и на обработку самой раны, насколько это позволяли такие полевые условия.

– Пулю доставать будем? – с затаенной надеждой спросил Женя, подавая Саше необходимые инструменты и лекарства.

– Нет! – первым отозвался Ваня.

– Ты нам не доверяешь? – в голосе Жени послышалась обида.

– Студенту четвертого курса и анестезиологу?! Никто из вас не хирург.

– Ничего доставать мы не будем, – согласилась с Ваней Саша. За всю свою недолгую работу в больнице ей еще ни разу не приходилось присутствовать на подобной операции, она даже в теории плохо представляла, что нужно делать. Это только в фильмах герои с помощью консервного ножа и такой-то матери вытаскивают пули из пострадавших, в то время как те мужественно терпят, лишь слегка хмуря лоб. – Этим займутся профессионалы, когда мы выберемся. Сейчас гораздо безопаснее оставить пулю внутри.

– А когда мы выберемся? – Женя повернулся к ходившему из угла в угол Войтеху.

– Я не знаю, – отозвался тот. – Нас преследуют наши мертвые – по крайней мере, на вид – копии, которым мы ничего не можем сделать, – он бросил быстрый взгляд на Ваню, но сразу отвернулся. Анализ собственного поведения и его последствий он решил провести позднее. – У нас нет машины и выйти отсюда пешком нам теперь уже точно не удастся, учитывая состояние Ивана…

– Твоими молитвами, – ворчливо перебил тот.

– Нев, а вы не можете вылечить Ваню с помощью магии? – с надеждой спросила Лиля, которая сидела рядом с братом и держала его за руку.

– Я не целитель, – Нев виновато пожал плечами. – И я не видел, чтобы Магия Ангелов исцеляла.

– Значит, мы не можем убежать, мы не можем драться, – констатировал Войтех, в определенной степени испытывая дежавю. – Тогда какие у нас еще есть варианты, кроме как прятаться? В долгосрочной перспективе это бессмысленно.

– Нужно попытаться выбраться, – предложила Саша, не отрываясь от дела: она как раз накладывала окончательную повязку. – Не всем, – поспешно добавила она, пока Войтех не начал возражать. – Кому-то одному или лучше вдвоем. Например, тебе с Лилей. Или с Женей. Я не могу пойти, я не оставлю Ваню, а вы можете попробовать. Возможно, мы послужим приманкой для двойников, и они не заметят вас. И лучше идти не по дороге, а в обход.

– Я никого здесь не оставлю, – тут же возразил Войтех. – Возможно, Лиля и Нев могли бы по…

– Не могли бы, – отрезала Лиля. – Я без брата тоже не уйду.

– Кончайте спорить, – Ваня поморщился, как будто их пререкания причиняли ему лишнюю боль. – Айболит права, кому-то надо выбираться, и лучше Дворжаку и Жене, Нев будет тормозить. Без обид, – он бросил взгляд на Нева. – Сидеть здесь и ждать у моря погоды смысла нет, нас никто не будет искать, по крайне мере, так скоро. Лично я никому не говорил, куда еду.

– Я тоже, – вздохнула Саша. – Я даже не сказала Максу, что иду в гости к Войтеху. Он не станет искать в этом направлении.

– Хорошо, а что дальше? – Войтех переводил вопросительный взгляд с Саши на Ваню и обратно. – Предположим, мы с Женей выберемся. Вы предлагаете мне пойти с этим в полицию? Или вернуться сюда на еще одной машине, которая, скорее всего, тоже заглохнет?

– Честно говоря, я думаю, что ваш спор не имеет смысла, – вмешался Нев. – Никто из нас не покинет этот город. Как минимум, до рассвета, – он машинально посмотрел на часы, но тут же вспомнил, что они остановились. – И мы не знаем, сколько до него времени.

– Почему вы так думаете? – не понял Женя. – Ведь на самом деле они нас только пугают, но не сделали еще ничего плохого. Они причинили нам вред, – он посмотрел на Ваню, – только когда мы причинили вред им.

– Вы хорошо себе представляете венерину мухоловку? – Нев вопросительно посмотрел на своих друзей, дожидаясь кивков. – Так вот, я думаю, что мы попали в нечто подобное. Этот город… Точнее, место, на котором он построен, что-то вроде такого растения. Оно захватывает в плен и переваривает, питаясь теми, кто совершил ошибку, посчитав его безопасным.

– Но за этим местом не тянется шлейф исчезновений, – возразила Лиля. – Ничего такого про него неизвестно. Да и тут люди когда-то жили.

– Вот именно, – Нев не стал спорить. – Тут жили люди. Сотни людей какое-то время питали это место. Каждый по капле: где-то мать семейства отвешивала подзатыльники детям, где-то муж поколачивал жену, где-то жили в одной квартире люди, которые друг друга ненавидели. Кто-то просто ругался, грустил, волновался, боялся будущего. Каждая плохая эмоция, каждое дурное чувство немножечко нас убивает. Незаметно. И так они питали это место. Оно было сытым, довольным, и ему не надо было никого удерживать. А потом люди его покинули. Место начало голодать. И чем больше оно голодало, тем более агрессивным становилось. Оно выпьет нас по капле, до самого конца. Оно нас не отпустит. Может быть, оно делало так и раньше, мало ли людей исчезает? Многих никогда так и не находят, и никто не знает, где именно пропал человек.

– Да с чего вы все это взяли? – раздраженно спросил Ваня. Ему не нравилась эта версия, поскольку она не оставляла шансов выбраться.

– Мы уже начали его питать, посмотрите сами, – Нев развел руками. – Мы боимся, мы злимся, мы ругаемся друг с другом.

– Разве мы ругаемся больше, чем обычно? – усомнился Войтех.

– А разве раньше вы выстрелили бы в кого-то из нас? Пусть даже в мертвого двойника? Вы бы скорее выстрелили в своего. Просто на всякий случай.

– А вот тут Нев прав, – не мог не согласиться Ваня, поглаживая свою простреленную ногу чуть выше повязки, поскольку любое прикосновение к ней причиняло ужасную боль. – Уж как я тебя старательно доводил полтора года, ты ни разу по морде мне не съездил, даже в ответ, а тут на ровном месте…

– Даже если так, то кто эти двойники? – все еще не понимала Саша. – Откуда они взялись?

Нев пожал плечами.

– Способ напугать нас? Вывести из равновесия.

– А почему их пять? Ведь нас шестеро. Почему Женю не пугают ни двойником, ни снами?

– Да откуда я знаю? – раздраженно воскликнул Нев. – Может, город решил оставить его на десерт? – Едва договорив, он смутился из-за своей резкости. – Вот видите? Об этом я и говорю.

– Значит, нам всем нужно сохранять спокойствие, – Лиля наконец перестала обнимать брата за плечи, поднялась на ноги и прошлась по комнате. – Это самое главное.

– Мне все-таки кажется, что их не просто так пять, а не шесть, – не унималась Саша. – Есть какая-то причина. Что-то такое сделали мы пятеро, чего не делал Женя.

– Что ты имеешь в виду? – Лиля остановилась у темного окна и посмотрела на Сашу.

– Ничего конкретного, – вздохнула та. – Может, мы что-то сделали еще раньше, до того как я… как у нас появился Женя?

Обе девушки посмотрели на Нева, как будто он единственный мог предположить какой-то вариант.

– С тем же успехом мы могли просто чего-то не сделать, что сделал Евгений, – Нев снова пожал плечами, стараясь отвечать ровным тоном, чтобы случайно опять не вспылить. – Вот, например, Евгений, вы крещеный?

– Ну, да, а что? – Женя с сомнением посмотрел на него.

– Вот, пожалуйста. Кто еще из нас может похвастаться этим? Я не могу.

– Постойте, Нев, вы правда считаете, что это может иметь значение? – удивился Войтех.

– Я считаю, что причин может быть много.

Они продолжали еще о чем-то спорить, на этот раз крайне аккуратно, каждый старался высказывать свое мнение тактично, чтобы это не походило на ссору, как вдруг Ваня, уже давно не принимавший участия в разговоре, приподнялся на локте, напряженно крутя головой в разные стороны.

– А чем пахнет?

Все мгновенно замолчали.

– Мне – ничем, – осторожно заметила Саша, глядя на остальных с тревогой.

Женя шумно потянул носом воздух, а потом немного испуганно посмотрел на Войтеха, который подошел ближе к выходу из комнаты, чтобы тоже принюхаться.

– Это же не…

– Sakra… Это дым. Что-то горит.

Войтех отодвинул щеколду и аккуратно приоткрыл входную дверь на случай, если за ней их караулили двойники, но обнаружил только дым, который моментально повалил в квартиру. Схватив фонарик, он выбежал на площадку, но довольно быстро вернулся и кратко сообщил:

– В нашем подъезде пожар, сейчас он этажей на пять ниже нас. Надо убираться отсюда.

– Черт возьми, не догнали, так решили выкурить, – проворчал Ваня, пытаясь подняться на ноги, но ему это никак не удавалось. Стоило только перенести минимальную часть веса на больную ногу, как острая боль мгновенно прошивала тело от пятки до макушки, заставляя его со стоном валиться обратно на пол.

Видя это, Женя и Войтех без лишних просьб и подсказок тут же снова подхватили его под руки, и все, не теряя времени покинули квартиру, надеясь, что выход еще не полностью перекрыт огнем.

Войтех почти не ошибся: пожар, начавшийся где-то на нижних этажах, уже добрался до четвертого. Саша и Лиля, спускавшиеся первыми, остановились, испуганно глядя на уже лижущее стены пламя.

– Вперед, вперед, не останавливайтесь, – велел Войтех, с трудом удерживая на плечах вес Вани.

Перекрытия ниже уже начали рушиться, огонь захватил почти всю лестницу. Девушки и Нев шли впереди друг за другом, закрывая лица руками и с трудом уворачиваясь от падающих балок и потоков пламени, вырывающихся то здесь, то там.

Войтех, Ваня и Женя быстро поняли, что втроем они уже не пройдут.

– Идите вперед, я сам справлюсь, – велел Ваня, хватаясь за перила.

– Ты же еле идешь, – возразил Войтех.

– Сейчас не время спорить. Идите, уж вниз я как-нибудь… хоть кувырком.

Огонь становился все сильнее, времени на споры действительно не осталось, поэтому Войтех и Женя поспешили вниз, а Ваня последовал за ними, держась обеими руками за перила и стараясь не наступать на больную ногу.

Всего через пару пролетов он понял, что переоценил свои возможности: он спускался слишком медленно. Войтех поначалу еще пытался оглядываться на него, чтобы помочь в крайнем случае, но вскоре огонь не оставил ему времени и на это.

Что-то большое и тяжелое, объятое огнем, упало сверху, ударив Ваню по рукам. Он непроизвольно дернулся, потерял равновесие и кубарем скатился по оставшимся ступенькам.

– Твою мать…

Ваня закашлялся от едкого дыма и попытался встать, но теперь болела уже не только нога, а все тело. Обычно такой сильный и ловкий, он чувствовал себя сейчас абсолютно беспомощным. Войтех уже скрылся за поворотом и не увидел, что с ним случилось.

– Хрен тебе, не дамся, – неизвестно кому прорычал Ваня, делая еще один рывок и все же поднимаясь на ноги.

Однако едва он поймал равновесие, над ним раздался оглушительный грохот. Ваня поднял взгляд вверх и последним, что он увидел, был огромный кусок лестничного пролета, летящий на него.

 

Глава 7

8 декабря 2013 года, 4.48

Заброшенный военный городок

Московская область

Лишь отбежав на приличное расстояние от полыхающего дома, когда невыносимый жар уже перестал дышать в спину, они наконец остановились и обернулись. Огонь добрался уже до пятого этажа, из окон вырывались всполохи пламени, и теперь казалось даже удивительным, что они смогли выбраться из огненной ловушки.

Едкий дым, которым они успели надышаться, все еще саднил горло и заставлял кашлять, а воздуха легким катастрофически не хватало, поэтому какое-то время ушло на то, чтобы они смогли отдышаться.

– Эй, а где Ваня? – вдруг спросила Лиля, когда глаза перестали слезиться и она смогла рассмотреть в свете полыхающего огня только четверых своих друзей. – Войта, где Ваня?!

У Войтеха в ушах все еще стучал собственный пульс, поэтому он не сразу понял, о чем его спрашивают. Однако стоило ему осознать суть вопроса, он резко повернулся к дому, пожираемому пожаром, не в силах поверить в то, что Ваня остался внутри. Мозг старательно пытался придумать какой-то вариант развития событий, при котором Лилин брат не остался там, но здравый смысл быстро возобладал над этими попытками. Войтех прикрыл глаза, не отвечая на вопрос, потому что ответа тут и не требовалось: все и так было очевидно.

– Он же шел прямо за нами, – пробормотал ошарашенный Женя. – Как же так? Он же был прямо за нами!

Лиля перевела взгляд с Войтеха на Женю, наконец понимая, что ее брат остался там, в горящем доме, с простреленной ногой, без шансов выбраться самостоятельно.

Как они могли бросить его там? Они же помогали ему выйти из квартиры, как они могли затем его оставить?!

Не тратя больше времени на пустые выяснения, кто кого должен был вытащить, Лиля ринулась к дому. Саша в последний момент успела схватить ее за руку.

– Лиля, нет!

Однако едва ли ей удалось бы удержать девушку, на голову выше нее самой, стремящуюся в огненный ад за самым близким человеком, если бы Войтех не подоспел ей на помощь.

– Лиля, стой, стой… Прости, мне очень жаль, но ему уже ничем не поможешь, – пробормотал он, удерживая Лилю.

Нев тоже присоединился к ним, как будто боялся, что даже вдвоем они не удержат ее. Женя бестолково суетился рядом, не зная, что делать и как себя вести. Он поехал с остальными всего во второй раз. В первый ничего опасного не происходило, а тут сразу такое.

– Что же делать… Что же теперь делать? – сам себя спрашивал он, пока остальные пытались успокоить Лилю.

– Это ты! – неожиданно рявкнула Лиля так, что все остальные испуганно замолчали. Она отступила на полшага назад, выпутываясь из держащих ее рук и с ненавистью глядя на Войтеха. – Это ты виноват! Ты выстрелил в него, ты оставил его там! Ненавижу тебя! – Она сильно толкнула его, а затем принялась колотить кулаками.

Войтех сжал руками ее плечи, чтобы убедиться, что она никуда не денется, но остановить поток ударов не пытался. Боль ему они не причиняли, а Лилину могли облегчить.

– Да, я знаю, я виноват. Мне очень жаль, – единственное, что он смог ей сказать.

– Жаль? Тебе жаль?! – рыдала Лиля, пересыпая слова ударами. – Почему ты не пожалел его, когда стрелял!

– Может, ей успокоительного вколоть? – тихо предложил Женя Саше, глядя на эту картину. – Все же брат…

– Себе вколи, – зло проворчала та. – Видела я твое успокоительное, им слона уложить можно, ума не приложу, где ты его взял. А нам сейчас нужна ясная голова и быстрая реакция. И Лиле в том числе.

Саша подошла к Войтеху, перенимая у него эстафету по попыткам успокоить Лилю. Та больше не вырывалась, поэтому можно было выпустить ее из крепких мужских рук.

– Лиля, ты должна успокоиться, слышишь? Сейчас же, – как можно увереннее сказала Саша, сжимая ее плечи и пытаясь поймать взгляд. Ей казалось, что единственным способом добиться сейчас от Лили адекватного поведения мог стать небольшой гипноз. Проблема в том, что ее собственный внутренний голос, бьющийся в рыданиях и без конца повторяющий, что Вани больше нет, мешал думать и не давал сосредоточиться.

– Успокоиться? – зло спросила Лиля, предсказуемо не отреагировав на ее слабые попытки внушения. – Как я могу успокоиться? Это же Ванька, ты что, не понимаешь? Он же единственный у меня из всей семьи остался… оставался.

– Если ты не успокоишься, этот город сожрет тебя.

– Мне плевать на город. Он все равно сожрет всех нас. Ты полная дура, если еще не поняла этого!

Саша мгновенно почувствовала в себе почти непреодолимое желание ответить ей что-нибудь резкое, но она заставила себя сдержаться. Если Нев прав, ее реакция на Лилины слова тоже может быть влиянием города.

– Я понимаю, – как можно спокойнее ответила она, – но это не значит, что мы не должны попытаться выбраться отсюда.

Тем временем Женя осторожно тронул наблюдающего за девушками Войтеха за плечо.

– Войта… взгляни. – Он указал в сторону небольшого одноэтажного здания, стоящего почти вплотную к полыхающей «панельке», из-за которого одна за другой появились четыре пугающие фигуры.

– Kruci… – выдохнул Войтех. – Немедленно уходим отсюда.

– Да пошло оно все к черту! Мне надоело от них бегать! – Даже увидев, что угроза еще не миновала, Лиля никак не могла успокоиться. – Пусть делают, что хотят, я их больше не боюсь.

Она почувствовала, как кто-то взял ее за руку и потянул в противоположную от мертвецов сторону.

– Я этого не позволю. Если вы не пойдете со мной сами, я вас парализую и потащу на себе, – уверенно заявил Нев, увлекая ее за собой.

То ли на Лилю подействовали его слова, то ли она просто устала сопротивляться, но она послушно последовала за ним.

– Туда! – крикнула Женя, уверенно направляясь в сторону бывшего магазина, где вечером прошлого дня Саша и Войтех обнаружили следы крови.

Не дожидаясь никого, лишь удобнее перехватив рюкзак, у которого где-то впопыхах оторвалась шлейка, и нести его на плечах уже не представлялось возможным, Женя ринулся в указанном направлении. Нев тут же потащил в ту сторону уже не сопротивляющуюся Лилю.

Саша замешкалась ровно на одно мгновение, не желая бежать туда, где находились следы именно ее смерти, однако инстинкт самосохранения, который чаще всего спал в ней крепким сном, все же пробудился, заставив ее последовать за остальными. Она не успела сделать и двух шагов, как почувствовала в своей ладони чужую руку: Войтех прекрасно знал, как плохо она бегает. Однажды он уже держал ее за руку, помогая убежать от разгневанных призраков, не оставил и сейчас. Саша благодарно улыбнулась ему, хоть и не была уверена, что он увидел это в темноте, и ускорила шаг. Бежать в его темпе, когда он тянул ее за собой, оказалось гораздо легче, чем самостоятельно.

Они довольно быстро обогнали бежавших чуть медленнее Лилю и Нева, но те следовали сразу за ними. Против всех своих правил Войтех в этот раз все же оглядывался назад, чтобы убедиться, что они сильно не отстают.

Возможно, именно из-за этого он в какой-то момент потерял Женю из виду и вбежал не в ту дверь, хотя почти не сомневался, что другого входа рядом не было. Однако никак иначе он не мог объяснить, почему в помещении магазина никого не оказалось.

– Куда он делся? – тяжело дыша, спросил Войтех, обводя лучом фонаря просторное помещение, в котором на первый взгляд ничего не изменилось с тех пор, как они приходили сюда. При этом он поглядывал и на дверь, дожидаясь, когда Лиля и Нев доберутся до них и можно будет баррикадироваться изнутри.

– Без понятия, – выдохнула Саша, согнувшись пополам, свободной рукой опираясь на собственное колено и жадно хватая ртом воздух.

Темп бега Войтеха и на этот раз оказался для нее запредельным, как и полтора года назад. Он все еще бегал каждое утро, а она все еще курила. Поэтому ей не казалось удивительным, что Нев и Лиля отстали от них слишком сильно и до сих пор не добежали до магазина.

Вытерев ладонью застилающий глаза пот, она вдруг заметила в дальнем углу на полу небольшое железное кольцо около десяти сантиметров в диаметре. Такое обычно вделывают в дверь погреба.

– Войтех, там люк, – Саша выпрямилась и указала на кольцо. – Мы можем попробовать спрятаться там.

– Можем, надо только дождаться Нева и Лилю.

Войтех осторожно открыл дверь и посветил фонарем на улицу, пытаясь рассмотреть друзей и давая ориентир им, если они заплутали в темноте. Мертвецы пропали из виду, но и Нев с Лилей тоже. Войтех водил фонарем из стороны в сторону, вглядывался в плотную темноту, вслушивался в нее, но так ничего и не заметил. Нев и Лиля, как и Женя перед этим, словно сквозь землю провалились.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Войтех, снова закрывая дверь и оборачиваясь к Саше. – Может быть, они побежали в другую… – он испуганно осекся. – Саша? Ты где? Саша!

Она не отзывалась, и нигде поблизости он ее не видел. Войтех еще несколько раз позвал ее, обводя фонарем помещение, а потом вспомнил ее слова про люк. Неужели она полезла в него одна? Это было бы вполне в ее духе, но Войтех почти не сомневался в том, что услышал бы, как она открывает его.

Он переместил луч фонаря на пол, ища упомянутый Сашей вход в подвал. Тот нашелся довольно быстро, но выглядел так, словно его не открывали несколько лет. Значит, Саша не могла залезть в него.

В противоположном конце помещения, там, где стояла одна из камер, раздался тихий невнятный шум. Войтех резко перевел луч фонаря в его сторону, потянувшись к кобуре. Пальцы нащупали пустоту: пистолет исчез.

Войтех чертыхнулся про себя. Неужели он мог выпасть, пока они торопливо покидали горящее здание? При воспоминании об этом моменте и о погибшем Ване ему стало нехорошо, поэтому он постарался прогнать эти мысли. В подобном в последнее время он очень преуспел.

Звук повторился, снова привлекая его внимание. Занавеска, за которой скрывались хозяйственные помещения, медленно колыхалась, и за ней Войтеху почудился тусклый свет.

Может быть, там Саша или Женя?

В глубине души Войтех знал, что ни одного из них там нет, что это кто-то другой. Или что-то другое. К тому же свет за занавеской не походил на ручной фонарь, скорее на моргающую люминесцентную лампу. Но откуда здесь внезапно могло взяться электричество?

«Это единственное из происходящего, что тебя удивляет?» – насмешливо поинтересовался внутренний голос. Войтеху пришлось с ним согласиться. В этом городе происходило черт знает что, поэтому внезапное наличие электроэнергии едва ли должно было его смущать. По крайней мере, не больше, чем двойник с простреленной головой.

Непонятный шум снова отвлек его от собственных размышлений. Несмотря на отсутствие оружия, ему стоило проверить помещение за занавеской. Хотя бы потому, что там могла быть Саша, которая, в отличие от него, не стала бы стоять и раздумывать, услышав нечто непонятное, а сразу ринулась бы вперед. Проверять. Зачем он только снова взял ее с собой?

Войтех отогнал от себя и эти мысли, прекрасно зная ответ на свой вопрос и не желая сейчас его вспоминать. Вместо этого он решительно направился к занавеске, попутно ища глазами на полу хоть что-нибудь, что могло бы послужить оружием, но под ногами валялся только бессмысленный хлам.

За занавеской действительно ритмично моргала тускло горящая лампа. Единственная на весь коридор, который как будто стал длиннее, чем был несколько часов назад. Войтех заглянул в подсобку, где ранее они нашли лужу свежей крови, но там не оказалось даже ее следа. Он двинулся по коридору дальше, проверяя все двери и комнаты за ними, как он делал это в первый раз. Только теперь он был безоружен, и это страшно его нервировало. Каждый раз, берясь за очередную ручку, он чувствовал, как ускоряется сердцебиение, как все его инстинкты и предчувствия вопят: не трогай, уйди, беги отсюда! И все же он открывал дверь за дверью, убеждаясь в том, что комнаты за ними пусты и безопасны.

И только в последней было иначе. Войтех не сразу понял, что именно. Лишь войдя в комнату, он сообразил, что здесь едва слышно играет радио. Более того, радио играло какую-то задорную песенку на чешском. Войтех даже узнал ее: она пользовалась дикой популярностью года три-четыре назад, как раз когда он вернулся с МКС…

– Co to, sakra, znamen?

Луч фонаря зацепился за письменный стол, слишком большой, слишком красивый и слишком знакомый, чтобы принадлежать этому месту. Войтех зачарованно подошел ближе, думая, что ему мерещится. Однако чем ближе он подходил, тем отчетливее видел на столе пистолет. Его пистолет. Он протянул к нему руку, чтобы убедиться в его реальности. Убедился. Однако пистолет показался ему слишком легким.

В нем не хватало обоймы. Только одна пуля ждала его в стволе.

* * *

При ближайшем рассмотрении кольцо действительно оказалось своеобразной ручкой в двери, ведущей вниз, за которой мог скрываться погреб или подвал. Однако как Саша ни тянула, дверь не поддавалась. Поверхностный осмотр показал, что дверь не замурована, и если приложить чуть большую… ну, ладно, гораздо большую силу, она откроется, но сил у Саши явно не хватало.

– Войтех, помоги, – прорычала она, очередной раз потянув за кольцо. Дверь чуть скрипнула, но не открылась. Войтех тоже не ответил.

Опустившись на колени, Саша руками стерла многолетнюю пыль и грязь по периметру двери, обнаружив на одной стороне две железные заржавевшие петли. Именно из-за них у нее не получалось открыть ее.

– Войта! – снова позвала Саша, но и на этот раз ей ответила тишина.

Хлопнувшая входная дверь заставила ее вздрогнуть. Саша вскинула голову, обнаружив перед собой только абсолютно пустое помещение магазина, что испугало ее еще сильнее. Зачем Войтех вышел на улицу и оставил ее одну? Она медленно поднялась на ноги, вытерев ладони о джинсы, и осторожно подошла к двери. Замешкавшись на мгновение, она открыла ее и выглянула на улицу.

– Войта?

Снаружи было темно и абсолютно тихо. Свет горящего здания еще долетал сюда, но треск рушившихся перекрытий уже нет. И ни Лили, ни Нева, ни Войтеха.

– Дворжак, что за дела? – в этой тишине ее дрожащий голос прозвучал почти жалко.

Сзади что-то скрипнуло, заставив ее подпрыгнуть и с силой захлопнуть дверь. Саша быстро обернулась, направив луч фонаря на грязную тряпку, скрывавшую подсобные помещения. Там кто-то прятался. Саша не знала, откуда у нее такая уверенность, но она готова была поклясться, что это не кто-то из ее друзей.

В мгновение ока она снова оказалась у двери в полу, но та все еще отказывалась открываться. Чувствуя, как в уголках глаз закипают слезы ужаса, Саша оглядела помещение, скользнув лучом фонаря по стене, заляпанной брызгами крови, и в самом углу наткнулась на какой-то длинный плоский железный штырь. Пожалуй, он сгодится в качестве рычага. Положив на пол фонарь, Саша поддела штырем дверь, налегла на него всем телом, и она наконец поддалась, с грохотом распахнувшись и подняв в воздух облако пыли. От неожиданности Саша упала на пол, больно ударившись подбородком, однако обращать внимание на такие мелочи не было времени: в коридоре уже слышались чьи-то шаркающие шаги. Схватив фонарь, Саша скользнула в погреб и захлопнула за собой дверь, оказавшись в темноте еще более вязкой, чем та, что осталась снаружи. Кроме ее фонаря, здесь не было ни единого источника света.

Спустившись по шатким ступенькам вниз, Саша огляделась. Погреб был вырыт прямо в земле и лишь в некоторых местах укреплен деревянными балками. Здесь пахло влажной землей и почему-то тиной, как будто неподалеку находился источник грязной воды или даже целое болото. Сам погреб показался ей достаточно узким, низким – даже ее сто шестьдесят пять сантиметров не позволяли вытянуться в полный рост – но очень длинным. Свет фонаря не доставал до противоположного конца. Над ее головой уже раздавались тяжелые шаги, поэтому ни о каком пути назад не могло идти речи. Глубоко вдохнув, Саша решительно направилась вперед.

Бесконечность коридора оказалась всего лишь иллюзией: уже метров через тридцать он стал значительно выше, так что она наконец смогла выпрямиться, не рискуя удариться головой об очередную балку, а еще через тридцать закончился тяжелой металлической дверью, которая неожиданно легко поддалась, стоило только Саше нажать на ручку.

В первое мгновение яркий свет ослепил ее. Она прикрыла глаза рукой, и что-то как будто толкнуло ее в спину, заставляя войти внутрь. Едва она сделала два шага вперед, как тяжелая дверь захлопнулась, издав при этом неприятный клацающий звук. Саша замерла, не решаясь позволить мозгу осознать, что означал этот звук, но тот удивительно быстро подсказал ей причину сам: дверь не только захлопнулась, она еще и закрылась на замок.

Саша обернулась, стараясь сдерживать панику. В комнате горел яркий свет, позволяя хорошо рассмотреть совершенно гладкую поверхность двери. С этой стороны не было даже ручки, не говоря уже о замке. На всякий случай толкнув дверь, Саша убедилась, что она заперта.

– Черт…

Она снова медленно обернулась. Комната оказалась небольшой, около десяти квадратных метров, без окон и других дверей. Гладкие стены были выкрашены в чисто-белый цвет, чем-то напоминая не то операционную, не то какую-то лабораторию. Под потолком висело около десятка ярких ламп, нещадно бьющих по глазам. Кроме небольшого столика на колесах, стоящего прямо по центру комнаты и накрытого такой же идеально белой простыней, мебель отсутствовала. На столике лежал какой-то одинокий предмет, но со своего места Саша не могла его разглядеть. Сделав несколько шагов к центру комнаты, она наконец узнала его. Все еще включенный, но уже совершенно бесполезный фонарь выпал из ее руки, ударившись о пол так тихо, как будто под ее ногами лежал мягкий персидский ковер, а не керамическая плитка. Сердце ударилось о горло, перекрывая легким доступ кислорода, а затем провалилось вниз, сильно-сильно застучав где-то в животе.

На белом столике лежал настоящий хирургический скальпель.

Отдельные слова в ее голове больше не складывались в целые предложения и связные мысли, поэтому Саша не могла даже сформулировать, зачем протянула руку и коснулась кончиками пальцев скальпеля. Кожа ощутила ледяной холод. Даже не проверяя, можно было предположить, насколько он острый.

– Нет, нет, нет!

Почти не понимая, что это говорит она сама, Саша сделала несколько шагов назад, пока не уперлась спиной в дверь. Повернувшись, она изо всех сил заколотила в нее кулаками.

– Кто-нибудь! Эй! Выпустите меня отсюда!!!

Ее крик словно утонул в белых стенах, не издавая даже легкого эха в пустой комнате. Она продолжала колотить руками в дверь, пока совсем не выдохлась, а из глаз не потекли слезы. Саша снова посмотрела на стол. Скальпель лежал все там же, сверкая в лучах ярких ламп. Ноги сами собой подогнулись, и она осела на пол.

Они убьют ее. Едва ли она могла сформулировать, кто именно «они», но не это сейчас казалось ей важным. Они уже убили Ваню, именно так, как предвещали, в огне. Убьют и ее. И всех остальных тоже. Ждут, что она сделает это сама, полностью отчаявшись, поэтому и дали ей скальпель, а если не сделает, то придут и закончат начатое.

Саша часто рисковала, не задумываясь над последствиями, лезла в пасть к тигру и совсем не слушалась инстинкта самосохранения и Войтеха, но воля к жизни в ней была очень сильна. И она не собиралась сдаваться сейчас. Вытерев лицо грязными ладонями, она быстро отползла от двери, схватила со столика скальпель и забилась в угол так, чтобы видеть вход в комнату. Когда они придут, она не дастся просто так.

* * *

Нев видел, как Войтех и Саша скрылись за дверью магазина. Им тоже оставалось совсем немного, но стоило друзьям пропасть из вида, как Лиля внезапно за что-то зацепилась и упала, заставив Нева и самого потерять равновесие. Она выдернула свою руку из его и так и осталась сидеть на тонком слое снега, покрывавшем землю. Нев опустился на колени рядом с ней и схватил за плечи.

– Давайте, Лилия, вставайте, осталось немного.

– Немного до чего? – с вызовом спросила она. В ее голосе все еще слышались слезы. – Вы сами-то знаете, куда мы бежим и зачем?

– Мы бежим, чтобы выиграть время и подумать, что делать дальше, – словно маленькому ребенку, медленно объяснил Нев, – тревожно оглядываясь по сторонам. Двойники то ли еще не догнали их, то ли где-то затаились, но это не значило, что можно оставаться тут долго.

– Да ничего не надо делать, – Лиля покачала головой. Она выглядела абсолютно безразличной. – Неужели вы не понимаете? Я подвела его. Он увязался сюда за мной, меня защищать, – она нервно рассмеялась. Это походило на истерику. – Защищать! А я никогда не нуждалась в его защите, только он не знал об этом, потому что я всю жизнь ему лгала. Он был моим братом, нас всю жизнь было двое, а теперь его нет. Так чего вы от меня хотите? Чтобы я спасала себя?

– Да, я этого хочу, – требовательно согласился Нев, теряя терпение. – Потому что лично мне еще хотелось бы пожить, но я вас тут не брошу. Я не могу уйти. Поэтому вам придется пойти со мной.

В темноте они едва ли могли хорошо разглядеть лица друг друга, но что-то в его тоне заставило Лилю успокоиться и смиренно кивнуть. Она поднялась с земли, но, когда Нев снова потянул ее в сторону магазина, удержала его.

– Нет, я не хочу идти за ним. Хотите спасаться? Давайте спасаться вдвоем.

Она потянула его совсем в другую сторону, к двухэтажным домикам, которые стояли чуть дальше. Нев не стал спорить. Идея разделиться ему не нравилась, но он понимал нежелание Лили видеть Войтеха. И если сейчас он может убедить ее двигаться только так, то пусть будет так.

Они выбрали первый же дом, до которого добрались, осторожно вошли внутрь, постаравшись поплотнее прикрыть за собой дверь. Свет их фонарей по-прежнему выхватывал из темноты только все те же обшарпанные стены, и больше всего Нев боялся, что при следующем движении в ярком пятне мелькнет бледное лицо с остекленевшим взглядом и следом от веревки на шее. Мысль о том, чтобы снова куда-то бежать, приводила его в ужас. Он и так дышал с трудом.

Однако дом оказался совершенно пуст. Убедившись в этом, они вернулись на площадку первого этажа, чтобы не оказаться в случае чего в ловушке на втором, и Лиля устало привалилась спиной к стене, не думая о том, как это скажется на чистоте ее одежды. Она и так уже измаралась в саже, а джинсы промокли от сидения на снегу.

– И что дальше? – глухо спросила она. – Вот у нас есть время подумать, но у меня ни одной здравой мысли.

Нев не знал, что ей ответить. Ему в голову тоже не приходило ни одной идеи. Там преимущественно крутилась сцена из сна, слова матери о том, что он не должен был родиться и что за его жизнь ее брат заплатил своей собственной. Он понимал, что думать об этом сейчас – бесполезно, даже вредно, но ничего не мог с собой поделать.

– Если выберемся отсюда, надо будет поискать в моей книге какое-то заклинание для перемещения в пространстве, – только и смог сказать он.

– Да, оно бы нам сейчас пригодилось, – усмехнулась Лиля. – К сожалению, сейчас это нам не поможет.

– Тогда, может быть, все-таки попытаться выйти из города?

– Вы же сами сказали, что он нас не отпустит.

– Я всего лишь предположил.

– Звучало убедительно. Да и что мы будем делать, если они снова перекроют нам путь?

– Не знаю, одно понятно: не стоит пытаться им навредить.

– А что будет, если не убегать? – в голосе Лили внезапно снова появился интерес, что Нев счел хорошим знаком. – Почему мы вообще убегаем? Да, увидеть мертвого себя страшно, но они ничего не делают. Просто смотрят.

– Нет, они пытаются подойти ближе, скорее всего, для физического контакта.

– И что с того? Думаете, они нас сожрут, как зомби?

– Нет, но их прикосновение вполне может убить… в том или ином смысле.

– Но может ведь и не убить?

– Вы готовы проверить?

Лиля пожала плечами.

– Мне уже нечего терять, кроме своей жизни.

– Быть может, сейчас вам кажется, что это не так много, – тихо возразил Нев, – но когда боль утихнет, вы поймете, что это не так.

Лиля собралась что-то возразить, но ее прервал громкий скрип, раздавшийся наверху. Когда они проверяли второй этаж, они никого там не нашли и все это время оставались рядом с единственной лестницей, по которой можно было попасть туда. И все же теперь над их головами раздавался скрип половиц, словно кто-то ходил сверху.

– Как они это делают? – шепотом спросила Лиля.

Нев посветил на лестницу, ведущую наверх, потом попытался с первых ступенек заглянуть на площадку второго этажа, но с этого места ничего не смог разглядеть.

– Может быть, это просто иллюзия, – предположил он. – Подождите меня тут, я посмотрю.

– Я пойду с вами.

– Нет, приглядывайте за входной дверью. Если кто-то попытается войти, дайте знать. Возможно, нас пытаются заманить в ловушку.

– Тогда будьте осторожны.

Нев кивнул и осторожно поднялся на пару ступенек выше, однако осмотреть всю площадку второго этажа с этого места тоже не получалось, необходимо было подняться на целый пролет, что он и сделал. А потом поднялся и на второй, но так ничего не обнаружил. Скрип при этом тоже стих. Возможно, их воображение играло с ними злую шутку или это делал ветер на пару со страхом.

– Там никого нет, – сообщил Нев, спускаясь вниз, однако Лиля ничего ему не ответила. Света ее фонаря он тоже не увидел. – Лилия? Лилия, где вы?

Куда она могла уйти? И зачем? Может быть, тоже услышала что-то в одной из квартир? Ему показалось, что дверь одной из них сейчас была открыта чуть шире, чем до этого. Нев подошел к этой двери и аккуратно толкнул ее.

– Лилия? Вы здесь?

Ему ответила только тишина, но он все равно шагнул дальше, испытывая странное чувство при осмотре помещений, бывших когда-то чьим-то домом. Он не сразу понял, что квартира спланирована точно так же, как и его. Это легко объяснялось тем, что он жил в доме похожего проекта, только этажей в нем построили четыре, а не два.

Нев заглянул в гостиную и обнаружил там дверь в другую комнату, как и у себя дома. Только он спрятал дверь за гобеленом и хранил в крохотной комнатке свои самые главные богатства, связанные с магией.

Он подошел ближе к двери, которая слегка покачивалась, словно ее недавно потревожили, с удивлением обнаружил на ней замок. Свою потайную комнату он тоже запирал, но другие люди редко ставили замки на межкомнатные двери. Неужели эту крохотную конуру в маленьком городке кто-то умудрялся сдавать? Других причин ставить замок он не видел.

Сам не зная зачем, Нев шагнул в комнату и нахмурился еще сильнее: обстановка в ней точно соответствовала его комнате, только все шкафы и стеллажи оказались пусты, их полки покрывал толстый слой пыли.

Посреди комнаты стоял стул. Он выглядел тут так неуместно, что вызывал своим присутствием холодные мурашки. Нев сразу отчетливо понял, для чего он тут стоит, и, хотя ему очень не хотелось этого делать, поднял луч фонаря вверх. С потолка над стулом предсказуемо свисала петля.

Нев тяжело сглотнул, глядя на эти декорации, которые словно приглашали его к определенному действию. Нет уж, такого подарка он проклятому городу не сделает.

Он отступил на шаг назад, но тут же замер, почувствовав за спиной чье-то присутствие. Чужое дыхание касалось его затылка, заставляя волосы вставать дыбом, парализуя с головы до ног. Ему хотелось надеяться, что это Лиля, но он понимал, что та не стала бы молча дышать, стоя почти вплотную, а как-то обозначила бы себя.

– Тебя не должно быть, – прошептал знакомый голос. Голос его матери. – Пора возвращать долги.

* * *

– Нев? Нев, где вы? Отзовитесь!

Лиля стояла на первом этаже, поднявшись на одну ступеньку лестницы, и светила фонарем на площадку между первым и вторым этажом, отчаянно надеясь увидеть в пятне света Нева, но тот как сквозь землю провалился. Не было слышно даже его шагов.

– Нев?

Снова ответом ей послужила тишина. Куда же он делся? Не мог же так долго осматривать помещения, он ушел добрых пятнадцать минут назад. А что если с ним что-то случилось? От этой мысли Лиле стало нехорошо. Остаться здесь одной показалось очень страшным. Еще полчаса назад, сидя на снегу на улице и отказываясь дальше бежать, она думала, что ей плевать на все, но теперь оказалось, что она могла позволить себе это только потому, что рядом с ней находился Нев. В глубине души она знала, что он ничего такого не допустит. Теперь, оставшись в одиночестве, Лиля ощутила смерть как реальную перспективу. И эта перспектива ее испугала.

– Нев!

Она поудобнее перехватила фонарь и осторожно поднялась еще на несколько ступенек. Теперь у нее уже получалось освещать лестницу, ведущую непосредственно на второй этаж, но та тоже оказалась пуста. Когда Лиля пересекала площадку между первым и вторым этажом, на какое-то мгновение ей показалось, что кто-то прошел ей навстречу. Она не слышала шагов, только легкое движение воздуха. Испуганно замерев, она быстро обвела фонарем вокруг себя. Как и следовало ожидать, на лестнице она стояла одна. Лиля почти решила, что ей померещилось, но луч света выхватил на грязной лестнице след от мужского ботинка. По крайней мере, редкая женщина обладает ногой сорок третьего размера. След накладывался на тот, что только что оставила она, и шел в обратном направлении. Значит, ей не показалось, кто-то действительно спускался ей навстречу. Нев? Но почему они не встретились?

– Нев, вы здесь? – снова спросила она, по-прежнему стоя на площадке и не зная, что ей теперь делать: то ли все же подняться наверх, то ли спуститься вниз.

В полной тишине заброшенного дома раздался какой-то неясный звук. Лиля резко перевела фонарь на второй этаж: звук шел оттуда и чем-то напоминал капающую из крана воду, словно кто-то не до конца закрыл вентиль. Она нахмурилась. Когда они с Невом проверяли квартиры на втором этаже, ни в одной из них не сохранилось даже подобия крана. Да и едва ли водопровод все еще действовал. Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось глубоко внутри, но Лиля не видела сейчас смысла отступать. Терять ей действительно было нечего. Не забиваться же в угол в ожидании смерти, даже если очень хочется поступить именно так. Решительно тряхнув головой, она в три шага преодолела лестницу и оказалась на втором этаже. Здесь располагалось всего четыре квартиры, и звук явно шел из самой первой. Аккуратно приоткрыв шаткую дверь, она вошла в темный коридор, внимательно прислушиваясь к доносившимся из глубины квартиры звукам.

Кап. Кап. Кап.

Перед ее мысленным взором возник образ крана, на кончике которого медленно-медленно собирается капля, увеличивается в размерах, а затем под тяжестью собственного веса срывается вниз, разбиваясь о толщу уже налитой воды. Лиля поежилась, когда вдруг узнала в мыслях кран именно своей ванной.

На деле все оказалось совершенно иначе, но выглядело еще более пугающе. В самом конце квартиры, там, где когда-то располагался санузел, скорее всего, совмещенный, стояла большая чугунная ванна, до краев наполненная грязной мутной водой с плавающей поверху темно-зеленой пеной, которая в большом количестве собиралась по краям и лишь отдельными плевками застыла в середине.

Лиля прижала ладонь ко рту, чувствуя, как к горлу подкралась тошнота. Она уже видела это. И эту ванну, и эту отвратительную пену. В том доме, который они с Невом обследовали несколько часов назад.

Лиля втайне ждала, что вода сейчас всколыхнется, переливаясь через край, и из нее вынырнет полуразложившийся труп с белесыми волосами, мокрыми паклями опускающимися на грязно-серую кожу. Однако поверхность воды оставалась спокойной, небольшие круги расходились лишь у самого крана, когда с него срывалась очередная капля.

Все еще не отнимая руку ото рта, Лиля попятилась назад, так спиной вперед и вышла из ванной, а затем развернулась и бросилась к входной двери, но вместо того, чтобы выйти на лестничную площадку, неожиданно оказалась в другой квартире, той, которая находилась рядом. Она удивленно мотнула головой, не понимая, как и когда свернула в нее, однако разбираться в этом не стала, снова поторопившись к выходу, но, открыв входную дверь, попала в еще одну ванную комнату, на этот раз уже не заброшенную и пугающую, а вполне современную, красиво и дорого обставленную.

Здесь было светло и спокойно. Стены, выложенные хорошей итальянской плиткой бледно-оливкового цвета, отражали мягкий свет светильников, создавая невероятно уютную атмосферу. Большая угловая ванна оказалась доверху наполнена чистой голубоватой водой, словно подкрашенной изнутри. На краю стоял единственный флакон, который Лиля мгновенно узнала: в таких флаконах фирма, где она работает, выпускает эфирные масла. Судя по желто-зеленой этикетке, это было масло иланг-иланга. На ум мгновенно пришла рекламная надпись на этикетке:

«Неся позитивные эмоции, масло иланг-иланга снимает напряжение, тревожность, нервозность, страхи, помогает справиться со стрессом и тяжелыми жизненными ситуациями».

Лиля едва не расхохоталась. Да уж, кто-то позаботился. Хотя справиться со стрессом гораздо лучше поможет сама вода, без всяких масел, если нырнуть в нее с головой и больше не выплывать на поверхность. Интересно, через сколько дней эта чистая голубая гладь превратится в ту, мутную и зеленую? В любом случае, без Вани она успеет стать такой. Это он начал бы искать сестру уже после третьего раза, когда она не сняла трубку. А сейчас? Кто вообще озаботится, куда она делась? Родителей нет, Вани теперь тоже. Подруги? Так ведь давно у нее уже нет таких подруг, с которыми она созванивалась бы чаще раза в неделю. Когда-то было много, но теперь почти все вышли замуж, нарожали детей, у них совсем другие заботы. Сходить в кафе или спа-салон вместе – да, но не больше. Коллеги? Нет среди них близких. Куратор? Если не найдется никаких более важных дел.

Лиля вдруг ясно поняла: то, что она всегда считала свободой, на самом деле оказалось одиночеством. А без единственного брата оно теперь стало абсолютным. Так, может быть, прав неизвестный «доброжелатель»? Чистая голубая вода с маслом иланг-иланга поможет справиться с тяжелой жизненной ситуацией?

* * *

Жене никого держать за руку и тащить за собой не приходилось, поэтому и бежать ему никто не мешал, а бегал он всегда быстро. Еще в школе его постоянно отправляли на различные городские и районные соревнования, откуда он неизменно возвращался с медалями и грамотами. Поэтому неудивительно, что все остальные отстали от него достаточно сильно.

Первым его порывом было забежать в заброшенный магазин, поскольку тот находился ближе всего, но он здраво рассудил, что раз Войтех и Саша нашли там следы крови, значит, эти мертвецы, или зомби, или кто бы они ни были, имеют туда доступ, а потому прятаться там не самая лучшая идея. Он точно помнил, что чуть дальше, метрах в ста от магазина, находилось еще одно небольшое здание. Оно мельком попало в кадр, когда вчера днем они обходили окрестности и расставляли камеры. В том здании никто никогда ничего интересного не видел, поэтому его и не обследовали. Однако теперь оно как раз могло подойти для того, чтобы спрятаться.

– Ребята, давайте за мной! – крикнул он остальным, не снижая скорости.

Женя влетел в здание так быстро, как будто за ним гналась стая бешеных собак, а не медленно бредущие мертвецы, привалился спиной к стене, чтобы отдышаться, но вовремя подумал о том, что остальные могли не заметить, куда он делся. Он оторвался от стены и выглянул за дверь, пытаясь разглядеть в темноте и мерцающем свете далекого огня своих друзей, но Войтех и Саша уже скрылись из виду, а Нев и Лиля сидели на земле слишком далеко от него. Когда же они поднялись и побежали совсем в другую сторону, Женя попытался позвать их, но они, конечно же, его не услышали. Слишком громко кричать он тоже не рисковал, поскольку вдали уже показались четыре пугающие фигуры. Когда Нев и Лиля скрылись в небольшом двухэтажном здании, так и не заметив его, Женя запер дверь и даже подпер ее какой-то деревянной балкой, которую обнаружил у себя под ногами.

«А я-то чего бегу? – мысленно спросил он у себя. – Моего двойника среди этих тварей нет, мне никто ничем не угрожает. Мне даже сны эти не снились».

Однако от того, чтобы выйти на улицу, он себя удержал. Не стоило проверять свою теорию, вдруг она ошибочна? Случившееся с Ваней ясно дало понять, что увеселительная прогулка в заброшенный город с целью «переночевать и посмотреть, случится ли какая-нибудь интересная хрень», давно закончилась. Теперь ему нужно дождаться утра, чтобы при свете дня соединиться с остальной компанией, раз уж у них получилось разделиться, а для этого стоило убедиться в безопасности его приюта. Женя не имел понятия о том, что здесь есть и откуда ждать сюрпризов.

К его удивлению, внутри здание оказалось гораздо больше, чем выглядело снаружи. Оно попало на камеру Войтеха лишь мельком и с одной стороны, а пять минут назад Жене и вовсе некогда было его разглядывать, но ему казалось, что оно должно было быть намного меньше. На деле же помещение, в котором он прятался, оказалось огромным, напоминающим ангар: в нем почти не было стен, лишь в самом дальнем углу кто-то отгородил небольшое пространство. Причем сделали это явно позже, чем построили само здание. Женя мог бы даже сказать, что позже, чем город покинули жители, настолько чужеродно смотрелись гипсокартонные стены. Большое помещение хорошо просматривалось и совсем не имело окон, а единственную дверь наружу можно было держать под постоянным контролем, следовало только проверить, что находится за отгороженным участком.

Женя еще раз проверил палку, подпирающую дверь, на устойчивость, и направился в противоположный угол. Как и в ситуации со всем помещением, отгороженная его часть оказалась намного больше, чем выглядела со стороны.

– Прям палатка Гермионы, – проворчал Женя, обводя лучом фонаря комнату.

Здесь было совершенно пусто, лишь в самом центре стояли несколько зеркал, как будто образовывая круг. Два самых больших, в полный человеческий рост, на первый взгляд выглядели совершенно обыкновенными, такие висят или стоят, наверное, в каждой квартире. Третье зеркало, чуть меньшего размера, однако тоже почти с Женю ростом, было вставлено в потертую деревянную раму, кое-где рассохшуюся от неправильного хранения, и явно очень старую.

Переведя свет фонаря на следующее зеркало, примерно вполовину меньше первых трех, Женя изумленно ахнул. Его рама сверкала так, словно ее сделали из чистого золота, а камни, вкрапленные в нее, стоили, наверное, столько, сколько ему за всю жизнь не заработать.

Он так увлекся разглядыванием дорогого, непонятно как оказавшегося в старом заброшенном доме, зеркала, что совершенно забыл о последнем, которое находилось за его спиной. И лишь через пару минут почувствовал, как по позвоночнику пробежал ощутимый холодок, как будто кто-то пристально смотрел на него сзади. Женя вздрогнул и обернулся. В тот же момент все зеркала с оглушительным грохотом и звоном словно взорвались изнутри, осыпая его миллионами мелких осколков. Женя попытался прикрыть голову руками, но острые осколки, как взбесившиеся пчелы, впивались в его кожу, резали одежду и путались в волосах.

 

Глава 8

8 декабря 2013 года, 2.46

Заброшенный военный городок

Московская область

Войтех вздрогнул и, даже еще не проснувшись, накрыл рукой кобуру с пистолетом, которая лежала рядом с его головой. Пистолета в кобуре не оказалось, что окончательно прогнало сон. Он сел, недоуменно таращась в темноту и стараясь понять, на каком он свете. В голове все путалось: обрывки воспоминаний, детали чересчур реального сна, мысли, вопросы. Он потерял пистолет, а потом его нашел? Или он ничего не терял? Или он вообще все еще спит?

Рядом зашевелилась Лиля. Сначала она тихо всхлипнула, а потом вдруг резко села. Нев и Женя проснулись следом. Войтеха насторожило столь синхронное пробуждение посреди ночи. Он вытащил телефон, чтобы посмотреть на время. Оказалось, что еще не было и трех часов.

– Какие жуткие кошмары снятся в этом месте, – пробормотал Женя. – А вы чего не спите? Случилось чего?

– Случилось, – чуть охрипшим голосом ответила Лиля, а потом подскочила со своего места и бросилась к выходу из комнаты, на ходу зовя брата.

Войтех скорее почувствовал, чем увидел в темноте, как она успокоилась, когда Ваня отозвался из соседней комнаты. У него самого тоже отлегло от сердца, когда он осознал, что гибель Вани ему только приснилась.

Облегченный выдох Нева заставил его снова насторожиться. Почему Лиля первым делом побежала к брату, а Нев обрадовался, услышав его голос? Неужели им тоже снилось, что с Ваней что-то случилось? И ведь Женя сказал, что ему приснился кошмар.

– Женя, а что тебе снилось?

– Даже не знаю, с чего начать, – хмыкнул тот, поднимаясь со своего места и потирая левой рукой плечо правой. Неудивительно, что он никак не мог проснуться от своего кошмара: видимо, сон был таким глубоким, что он даже не почувствовал, как едва не отлежал себе руку. – С преследующих нас зомби или с гибели Вани?

– Зомби? – переспросил Нев. – Вы случайно не имеете в виду пять наших мертвых двойников, среди которых не хватало только вашего?

– Именно о них я и говорю, – кивнул Женя, прислушиваясь к разговору Сидоровых в коридоре. Ему и самому хотелось кинуться Ване на шею. – Постойте, – он обернулся к Неву, пытаясь разглядеть того в темноте, – а вы откуда знаете, что мне снилось?

– Нам всем снилось одно и то же, – ответил Войтех вместо Нева.

– Причем внутри сна был еще один сон, – добавил тот. – Интересно, а сейчас мы уже проснулись? Или нам снова все только снится?

– Давайте попытаемся это выяснить, – предложил Войтех, выбираясь из своей «постели».

Он захватил пустую кобуру и отправился в комнату к Сидоровым, остальные последовали за ним каждый в меру своей прыткости.

Судя по озабоченным выражениям на лицах двойняшек, которые были видны благодаря мягкой подсветке мониторов, те уже тоже поняли, что все они видели один сон. Войтех поискал глазами Сашу, но не нашел.

– А Саша где?

– В туалет пошла, наверное, – буркнул Ваня. – Ты мне лучше скажи, что за хрень тут происходит?

– По этому вопросу принимаются любые теории. – Войтех со вздохом прислонился спиной к стене. Внезапно его организм осознал, что спал всего пару часов, хоть за это время ему и приснилась пара дней жизни.

– Я чувствую себя гребанным Ди Каприо, – проворчал Ваня.

– Это почему? – не понял Женя.

– Потому что просыпаюсь и просыпаюсь, – Ваня посмотрел на него так, словно Женя только что спросил, почему трава зеленая. – Да что с вами такое? Кроме меня, кино вообще никто не смотрит?

– А, ты про «Начало». Нет, не похоже, что здесь применяются подобные технологии, – абсолютно серьезным тоном возразил Женя. – Если бы тебя убили во сне, ты бы сейчас не проснулся, а попал в Лимб.

– Женя… – со смешком прервала его Лиля, но тот не обратил внимания.

– Во сне Нев предполагал, что мы подверглись массовому гипнозу, но что если это не гипноз, а виртуальная реальность? Типа как в Матрице. А все мы сидим сейчас в какой-нибудь лаборатории с электродами на голове и смотрим то, что нам показывают? Что? – обиженно спросил он, заметив на себе взгляды друзей. – Если здесь замешаны военные, то все может быть.

– Сейчас меня больше волнует, что на самом деле происходило, а что нам только снилось, – признался Войтех. – И спим ли мы сейчас или это уже реальность? Просто… я свой пистолет не нашел, хотя уверен, что вечером положил его в кобуре рядом с собой. Во сне он все время не оказывался там, где я его искал, поэтому мне кажется, что мы все еще спим.

– Давайте по порядку, – Ваня поднялся на ноги, только сейчас замечая, что Лиля все еще висела у него на плечах. Он и сам был рад ее видеть, хотя во сне и не успел так сильно испугаться, как она. Все же для него сон закончился несколько раньше, почти без осознания того, что случилось. – Мы приехали в город, поставили камеры, обошли кое-какие дома, затем расположились в этой квартире. До этого никто из нас не спал, значит, все было взаправду, так?

– Да, я думаю, так, – отозвался Нев, неторопливо протирая очки. – Это началось после того, как мы уснули тут. Я уже говорил вам: во сне человек наиболее уязвим, поэтому в по-настоящему дурных местах спать не стоит.

– Что ж вы раньше-то не сказали? – проворчал Женя.

– А затем началось это вот все, – продолжил Ваня. – Мы увидели своих мертвых двойников, кое-кто испугался до дрожи в коленках и велел сматывать удочки. Мы попытались уехать, но уснули в машине. Дальше был сон внутри сна, это сомнений не вызывает. Затем этот же кое-кто прострелил мне ногу, ну и так далее… Так вот, раз мы снова проснулись в этой квартире, причем, судя по тому, что лично мы с Сашей проснулись в этой комнате возле мониторов, значит, ничего этого на самом деле не было. Логично?

– Логично, – согласился Войтех. – Тогда вопрос: сейчас мы действительно проснулись или снова проснулись уже в другом сне?

– Полагаю, мы проснулись, – так же спокойно сказал Нев, водружая очки обратно на нос.

– Почему вы так думаете?

– Потому что время снова идет. Сны бывают очень реальными, но их можно распознать по мелким нестыковкам. Так, например, мы распознали сон внутри сна, когда поняли, что никто из нас не помнит, как мы вернулись домой. Потом мы проснулись, и все часы стояли, телефоны сбоили, мы вернулись в город гораздо быстрее, чем это было возможно… Еще тогда нам стоило понять, что все это нереально.

– А что, если сейчас есть какие-то другие нестыковки, просто мы их еще не заметили? – не сдавался Войтех. – Почему моего пистолета опять нет на месте?

– Может, Саша его решила спрятать? – неожиданно предположил Женя. – Насмотрелась на твоего двойника с простреленной головой, на раненого Ваню и на самом деле где-то там сейчас нычет твой ствол.

Ваня даже рассмеялся от такого предположения.

– Ты плохо знаешь Айболита, студент. Прятать что-то и врать – это не ее стиль. Скорее мы бы все выслушали гневную отповедь и требование отдать ствол ей на хранение.

– А почему она до сих пор не вернулась? – обеспокоенно спросил Войтех.

– А сколько времени прошло? – Ваня взглянул на часы, понимая, что прошло уже достаточно. – Хм…

– А ты вообще ее видел? – спросила Лиля.

Ваня замялся.

– Ну, она же здесь была, мы вдвоем дежурить оставались…

– То есть когда ты проснулся, ее не было рядом? – Войтех схватил фонарь и метнулся по коридору в сторону бывшей кухни.

Ни в ванной, ни в туалете, ни на самой кухне никого не было. Войтех вернулся к комнатам, по пути толкнув входную дверь: та не поддалась. По всему выходило, что Саша и пистолет просто исчезли.

– Не может такого быть! – твердо заявил Ваня, когда Войтех объявил об этом, но в его голосе проскользнули неуверенность и опасение. Как будто не доверяя ему, Ваня еще раз быстро обошел квартиру, но вернулся с тем же результатом. – Черт возьми, как же так? Куда она делась?

– Слушайте, мне кажется, мы задвигали щеколду? – Лиля, тоже взявшая фонарь, указала им на дверь, которая изнутри теперь выглядела незапертой. – Ты же сто раз все проверял. – Она неуверенно посмотрела на Войтеха.

– Да, конечно, дверь ведь закрыта… – Он проверил еще раз и недоуменно протянул: – Нет, она не закрыта. Не изнутри. Ей что-то не дает открыться снаружи.

Все встревоженно переглянулись.

– У меня два варианта, – осторожно начал Женя, – либо мы все еще спим, хотя Нев утверждает, что это не так, либо, что вероятнее, Саша забрала твой пистолет, заперла нас в квартире и ушла.

Войтех посмотрел на него исподлобья. Судя по выражению его лица, он сильно разозлился.

– И на кой черт ей это надо?

– Откуда ж я знаю, – Женя пожал плечами. – Может, испугалась и решила свалить.

Войтех внезапно шагнул к нему, схватил за плечи и с силой впечатал в стену. Возможно, только ринувшиеся на перехват Нев и Ваня не дали ему зайти дальше.

– Слушай меня сейчас очень внимательно, – тихо сказал Войтех. – Хватит уже нести чушь. Каждая твоя теория – просто бред. Мне не жалко, развлекайся, но не тогда, когда речь идет о ком-то из нас.

– Войтех, успокойтесь, – велел Нев. – Не давайте этому месту взять власть над вами.

– Дворжак, отпусти его, – Ваня оттеснил Войтеха от Жени, тем не менее бросив на последнего раздраженный взгляд. – Сейчас нужно понять, куда делась Саша, и найти ее, а набить ему морду всегда успеешь.

– И как нам ее найти? – напряженно поинтересовалась Лиля, стоявшая чуть поодаль, на пороге комнаты.

– Попробуем начать с камер, – предложил Ваня. – Вдруг она попала хоть на одну? У нас ведь даже в этом доме есть парочка. Саша, конечно, не могла испугаться и бросить нас тут, но вот попереться куда-нибудь из любопытства – запросто. А уж если подумала, что кому-то нужна помощь, как в нашем сне, так и вообще к гадалке не ходи.

– Не представляю, зачем ей тогда запирать дверь снаружи, – Войтех потер ладонью лоб, пытаясь привести в порядок мысли и чувства. Он не понимал, что с ним происходит в этом месте. И во сне, и наяву он вел себя очень странно.

– Вот найдем ее, тогда и спросим, – отозвался Ваня, садясь за стол с ноутбуками. Однако стоило ему бегло взглянуть на картинки, как он громко выругался.

– В чем дело? – чуть ли не хором спросили остальные, моментально подходя ближе.

Ответа не потребовалось. Ваня вывел на экраны изображения пяти камер, которые говорили сами за себя. Это были те самые камеры, которые они ставили в обеспокоивших их местах: обгоревшей комнате, магазине со следами крови на стене и на полу, ванной с затхлой водой и кухне с петлей, свисающей с потолка.

В каждом из этих мест сейчас стоял мертвый двойник одного из них, исключая Женю. Они смотрели в камеру подернутыми белесой пеленой глазами, словно заглядывая в их пока еще живые глаза.

* * *

8 декабря 2013 года, 3.01

Заброшенный военный городок

Московская область

На лице Лили, мертвой хваткой вцепившейся в рукав Вани, читалось такое явственное желание забрать брата и смотаться из этого города, а не искать среди ночи неизвестно куда запропастившуюся Сашу, что Ваня украдкой взглянул на остальных, пытаясь понять, не заметил ли этого кто-то еще? Хотя, надо признать, он и сам был напуган. Ставшие реальностью мертвые двойники, которых они видели во сне, не сулили им ничего хорошего.

– Из той парочки камер одна ведь стоит в нашем подъезде? – нарочито спокойно уточнил Войтех.

– Угу, – отозвался Ваня, хватаясь за мышку. – Она немного захватывает лестничную площадку через выбитую дверь, правда, далеко не всю, но что-то на видео попасть могло.

Он быстро промотал запись в обратном направлении. Интересующий их момент не заставил себя ждать: судя по таймеру, кто-то спустился по лестнице примерно полчаса назад. Человек, попавший в кадр, нес на плече бесчувственное тело. Разглядеть детали на записи, сделанной в режиме ночной съемки, было затруднительно, но для Войтеха и остальных информации хватало: Саша ушла не сама, ее похитили. Как похититель смог попасть в запертую изнутри квартиру и почему никто из них ничего не услышал, оставалось непонятным, но сейчас было не самым важным вопросом.

– Подождите хотя бы до утра, – умоляюще прошептала Лиля, заметив, что Войтех уже начал собираться: он снова достал переговорные устройства с маленькими камерами, крепившимися к наушнику. – Что вы найдете в темноте? Да еще и без оружия.

– Ты же понимаешь, что до утра Саша может не дожить? – так же тихо возразил Ваня.

– Если еще жива.

Естественно, ее никто не послушал. Им с Женей велели остаться и следить за мониторами, остальные отправлялись искать Сашу. Пока Войтех и Нев собирались, а Лиля предпринимала еще одну отчаянную попытку все-таки найти пистолет в квартире, Ваня предупредил Женю:

– Вот с этой камеры глаз не спускай. Это та, что стоит в нашем подъезде на третьем этаже. Если там кто-то пройдет, значит, он направляется к вам. Сразу говори. За Лилю отвечаешь головой, понял?

– Одни угрозы сегодня, – проворчал Женя.

– И смотри на остальные камеры, вдруг на какой-то из них промелькнет Саша. Не пропусти.

Женя кивнул, а затем, бросив взгляд на дверь и убедившись, что они по-прежнему вдвоем, быстро спросил:

– Слушай, а что у Войтеха с Сашей?

– В каком смысле?

– Ну… – Женя замялся. – Он так набросился на меня, как будто… между ними что-то есть.

– Все сложно у них, – Ваня со вздохом махнул рукой. – Лучше не лезь в это, понял?

– Да я и не лезу, просто интересно. Она же вроде замужем?

– Вот именно, – многозначительно изрек Ваня, как будто это было исчерпывающим объяснением. – Ты про камеры все понял?

– Угу, – вздохнул Женя, понимая, что если уж даже Ваня ему ничего не рассказал, то никто другой точно не расскажет. И это только усилило его подозрения, что больше Войтех его с собой не возьмет. Следовало держать язык за зубами.

Даже если бы Женя решил продолжить расспросы, у него бы ничего не вышло, так как в комнату вернулись остальные. Лиля при этом выглядела еще печальнее его самого.

– Я вас только по-хорошему прошу, – обратился к ним Войтех. – Никуда не выходить, ни на какие звуки не реагировать, вообще не двигаться с места. Закрыть дверь и сидеть тихо. – Он на мгновение задумался, а потом все-таки уточнил: – Разве что в случае угрозы здесь. Того же пожара, например. Передатчики никому не снимать, всегда быть на связи. Если что-то увидите или услышите, сразу сообщайте. Все понятно?

Женя снова серьезно кивнул, больше даже не пытаясь паясничать.

– Понятно, – голосом за обоих ответила Лиля. – Только вы тоже будьте на связи, хорошо? И не… рискуйте больше, чем это необходимо.

– Да все будет нормально, сестренка, не бойся, – Ваня почти правдоподобно изобразил уверенность.

– Главное, чтобы никто из нас не пытался навредить двойникам, – мрачно хмыкнул Войтех.

Оказавшись на улице, он в первую очередь посмотрел на небо. На нем яркой россыпью светили звезды. Хотя частично их скрывали плотные тучи, такой непроницаемой темноты, как в прошлый раз, не было. Это давало надежду на то, что теперь они действительно не спят.

Только на этом хорошие новости заканчивались, поскольку никто не знал, в каком направлении искать Сашу. Снега на земле лежало слишком мало, чтобы искать на нем следы, да и выпал он давно, а они днем успели тут натоптать.

– Надо разделиться, – нехотя констатировал Войтех. – Так наши шансы, которые весьма невелики, хотя бы утроятся.

– С этого и начинаются все ужастики, – попытался пошутить Ваня, но на этот раз даже ему самому было несмешно. – Да и наш личный начался с того же, – со вздохом добавил он.

– И тем не менее, разделиться будет эффективнее, – согласился с Войтехом Нев.

– Нужно вести себя осмотрительно и не геройствовать. Как только что-то найдете, сообщайте остальным. Иван, проверь дом напротив. У нас там почти нет камер, неизвестный вполне мог унести Сашу туда.

Ваня посмотрел в указанном направлении, как будто заранее прикидывая, где именно человек с камеры мог спрятать Сашу. По всему выходило, что где угодно. Три подъезда, десять этажей, по четыре квартиры на этаже: слишком много мест, все не осмотреть. С другой стороны, человек на записи не выглядел особенно сильным, способным с легкостью поднять выше пятого этажа даже Сашины пятьдесят килограммов веса. Возможно, именно по этой причине он и похитил ее: она была самой маленькой и самой легкой из них всех. Вполне вероятно, что если Саша там, то на одном из нижних этажей.

– Хорошо, – кивнул Ваня. – Знать бы еще, зачем ему Сашка.

– Когда найдем их, узнаем, – пообещал Войтех. – Нев, вы идите к магазину и административным зданиям, а я проверю маленькие домики.

Нев кивнул, Войтех коротко проинформировал об их плане Лилю и Женю, после чего они разошлись в разные стороны.

Темнота и тишина давили на Войтеха. А может быть, само место оказывало на него гнетущее воздействие, просто при свете дня он этого не замечал. Идя через поросшие деревьями и кустарниками бывшие дворы, он заглядывал в темные окна, слушал шорох собственных шагов и стук сердца в груди, которое билось скачками, часто замирая от нехороших предчувствий. Чтобы отвлечься от них и не накручивать себя лишний раз, Войтех пытался проанализировать все произошедшее после пробуждения и понять, почему накинулся на Женю. Он ведь и на Сашу срывался в этот раз чаще, хотя… Он на мгновение замер и покачал головой, напоминая себе, что стычки с Сашей происходили во сне, а значит, могли быть частью наведенного на них кошмара. Или нет? Возможно ли, что сюжет им навязали, но реагировали они так же, как реагировали бы бодрствуя?

От этих мыслей его отвлек особенно болезненный удар сердца. Войтех снова остановился и огляделся, пытаясь понять, что вызвало у него такую реакцию. Его внимание тут же привлекло одно из окон здания впереди. Оно было таким же темным, как и остальные, но где-то внутри него словно дрожало крошечное пламя свечи, создающее едва заметные блики. Это вполне могло оказаться обманом зрения, но Войтех был обязан проверить.

– Возможно, я что-то вижу, – сообщил он в наушник.

* * *

8 декабря 2013 года, 3.27

Заброшенный военный городок

Московская область

Плакать не имеет смысла. Эту непреложную истину Саша знала практически с пеленок. Еще ее любимая прабабушка, растившая ее до четырех лет и пожертвовавшая своей жизнью ради нее, учила ее этому. Какой смысл реветь, если все уже случилось? Ты уже ударилась, тебя уже обидели, испугали, сделали больно. Это уже произошло. Теперь нужно думать, что делать дальше, как исправить то, что можно, как смириться с тем, что исправить нельзя. И слезы этому вовсе не помогают.

К сожалению, Саша не всегда могла с собой совладать. Она не могла перестать плакать, когда ее предал человек, которому она верила, когда лучшая подруга не приняла ее искренних извинений и разорвала с ней отношения, когда месяц назад думала, что все равно умрет, и, не желая тянуть за собой мужа и друзей, пыталась убить себя.

Не сдержала слез и в этот раз, открыв глаза в каком-то заброшенном доме и обнаружив, что прикована наручниками к батарее.

– Ну почему опять я? – шептала она сквозь слезы, пытаясь выдернуть руку из плотно обхватившего запястье металлического кольца. – Я ведь никуда не лезла в этот раз!

Она не знала, как оказалась здесь. И если остальные уже поняли, что все произошедшее было всего лишь кошмарным сном, то для Саши оно по-прежнему оставалось реальностью. Она потеряла Войтеха, Ваня погиб в огне, а кто-то запер ее в комнате, похожей на палату психиатрической клиники с острым скальпелем наедине. И она совсем не помнила, кто, как и зачем вывел ее оттуда и приковал к батарее.

Однако ей быстро удалось напомнить себе, что и на этот раз плакать неэффективно. От слез наручники не исчезнут, а тот, кто это сделал, не разжалобится. Нельзя сдаваться.

«Если с тобой что-то случится, подумай о тех, кому это сломает жизнь. Если не можешь беречь себя ради себя самой, сделай это ради нас», – сказал ей Войтех несколько часов назад. Так и сказал, «ради нас». Сейчас это придало ей сил.

Она вытерла ладонью лицо и огляделась. Комната, освещаемая лишь одной толстой закопченной свечой, стоящей в центре, казалась ей незнакомой. Небольшая, с обшарпанными стенами, когда-то покрашенными в противно-голубой цвет, она могла быть чем угодно: от кухни в какой-то квартире до любого хозяйственного помещения. Никаких остатков мебели, которые подсказали бы ее прошлое предназначение, Саша не увидела. Впрочем, это было не так и важно. Скорее всего, она находилась в одном из тех зданий, где они не устанавливали камеры, а значит, надеяться на скорое спасение не приходилось. И тем не менее она попыталась подбить ногой несколько досок и камней, чтобы те вылетели в коридор через дверной проем и попали в объектив камеры, если только та там имелась.

Выждав минут десять, Саша принялась кричать, хотя это, наверное, было еще более бесполезно. Она могла только привлечь к себе лишнее внимание тех, кого привлекать вовсе не хотела. Одновременно с этим она пыталась вытащить руку из наручников, сложив пальцы таким образом, чтобы ладонь оказалась не толще запястья, но ее похититель предусмотрел этот ход и затянул наручники так сильно, что даже повернуть руку, не причинив себе боль, оказалось почти невозможно.

И вдруг среди тишины, нарушаемой лишь ее отчаянными попытками освободиться от оков, послышался какой-то шум. Саша замерла. Чьи-то осторожные шаги доносились со стороны коридора. Если бы это шел тот, кто притащил ее сюда, едва ли он вел бы себя так аккуратно.

– Войта? – позвала она прежде, чем успела окончательно решить, стоит ли выдавать себя.

– Саша? – донесся до нее хорошо знакомый голос, и шаги моментально ускорились.

Несколько секунд спустя в комнате появился и сам Войтех. Быстро убедившись, что здесь никого, кроме Саши, нет, он подбежал к ней, опустился рядом на одно колено и попытался рассмотреть в полутьме ее лицо.

– Ты в порядке?

Она быстро кивнула, так и не решив окончательно, рассмеяться или снова расплакаться, на этот раз уже от облегчения. Он все-таки нашел ее. Как всегда.

– Да. А ты?

– Да со мной-то что сделается? – пробормотал он, озабоченно осматривая ее прикованную к батарее руку. Наручник выглядел внушительно: крепкий металл, прочная цепь, серьезный замок. Не игрушка. Чтобы снять, нужен ключ. В его наушнике при этом раздался голос Лили, которая сообщила Неву и Ване, что он нашел Сашу. Сам Войтех моментально забыл о собственном распоряжении передавать всю информацию в эфир, как только увидел ее. К счастью, камера, крепившаяся к наушнику, сделала все за него. – Черт, как же тебя освободить?

– А ты не можешь? – Саша испуганно посмотрела на него.

Едва он вошел в комнату, она отчего-то решила, что он сейчас все сделает. Он же всегда делал. Он вытаскивал ее из гораздо более опасных ситуаций. По крайней мере, застрять в тоннеле глубоко под землей и попасться на глаза некроманту или Темному Ангелу казалось Саше намного более серьезной опасностью, чем какие-то там наручники.

– Ключа у меня нет, ножовки тоже. У меня нет даже пистолета, – Войтех сердито стукнул кулаком по батарее, а потом принялся ощупывать лучом фонаря грязный пол. – Батарею мне не оторвать, а твой похититель не оставил нам никакого подходящего инструмента.

Он попытался сосредоточиться, перебирая в голове варианты и надеясь, что что-то пропустил, но голос Жени в наушнике отвлек его:

– Эм, ребята, я тут вижу двух двойников. Войтех, кажется, они направляются к вам.

– Sakra, только этого не хватало… – Войтех коснулся кнопки на передатчике: – Далеко они?

– Ну так, за пару минут доберутся даже со своей скоростью. Нев и Ваня идут к вам, но они дальше.

– Кто это? – спросила Саша, разглядывая его лицо и пытаясь понять, что ему сказали. Судя по озабоченному виду, едва ли это было что-то хорошее.

– Это Женя. К нам идут мертвые двойники. Нев и Иван тоже, но они дальше и не успеют, – Войтех зло дернул кольцо наручников, которое крепилось к батарее, как будто надеялся разорвать его руками.

– Ваня? – Саша даже забыла о своем посиневшем и начавшем распухать запястье, которое она все еще отчаянно пыталась освободить из железных объятий. – Он же… – Она не договорила, полагая, что Войтех и сам догадается, а очередной раз произносить это вслух было слишком тяжело.

Войтех рассеянно посмотрел на нее, а потом наконец понял, что она пока ничего не знает.

– Это долго объяснять, но Иван жив. В этом месте не все реально. Вот двойники оказались реальными. Надо что-то делать…

Он искренне пытался думать, но мысли разбегались из мечущегося в панике мозга. Войтех пытался напомнить себе, что страх – всего лишь эмоция, а значит, его можно контролировать, но привычная мантра не работала. Когда дело касалось Саши, его эмоции выходили из-под всякого контроля.

– Войта, они уже вошли в дом. У тебя секунд тридцать на то, чтобы уйти, потом окажешься в ловушке, – снова сообщил Женя.

– Да пошел ты, не мешай! – рявкнул Войтех, сдергивая с себя передатчик и швыряя его на пол. Он снова принялся осматривать наручник и батарею в поисках хоть какой-то уязвимости.

Саша не слышала, что сказал Войтеху Женя, но о примерном содержании его слов смогла догадаться. Она еще отчаяннее задергала рукой, но наручники, казалось, только сильнее въедались в кожу.

– Войта, попробуй ты, – она протянула ему свою руку. – Сожми ладонь так, чтобы она пролезла. Я не смогу, слишком больно, долбанный инстинкт не позволит.

Не давая себе задуматься о том, что делает, Войтех предпринял честную попытку сделать так, как сказала Саша, но, когда та застонала сквозь плотно стиснутые зубы, он остановился. Дальше оставалось только ломать ей кости, а этого он сделать не мог.

– Прости, не смогу. – Он непроизвольно погладил ее руку, словно извиняясь за только что причиненную боль. – Они сейчас уже будут здесь.

– Тебе нужно уходить, – прошептала Саша, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Она панически боялась снова остаться одна, но это был единственный выход, чтобы спасти хотя бы его. – Слышишь? Уходи.

– Я отсюда без тебя не уйду, – отрезал Войтех, все еще пытаясь заставить себя придумать другой выход. Вот только приглушенные шаркающие шаги в коридоре мешали это сделать.

– Какой смысл тебе оставаться, если ты все равно не можешь меня спасти?

Войтех замер, переставая бессмысленно суетиться и на мгновение прикрывая глаза. С точки зрения логики, он не мог оспорить ее слова. Если бы на ее месте был кто-то другой, он бы с ними согласился, но сейчас парировал, посмотрев на нее как обычно спокойно и уверенно:

– Если я все равно не могу тебя спасти, какой смысл мне уходить?

Саша встретилась с ним взглядом, но едва ли успела осознать весь смысл его слов: из темноты дверного проема появились две фигуры. Весьма предсказуемо ими оказались очень бледная девушка с длинными темными волосами и мужчина с простреленной головой. Саша инстинктивно отпрянула ближе к стене.

Войтех сделал единственное, что пришло ему в голову: встал и вышел на середину комнаты, пытаясь преградить двойникам путь. Те действительно немного притормозили, ему даже показалось, что на их пустых лицах появилось легкое удивление, но это могла быть только иллюзия.

Может быть, если ему удастся хотя бы ненадолго их задержать, Нев и Иван успеют. Нев наверняка сможет что-то сделать. Если только получится их остановить…

Однако остановить мертвецов ему не удалось. Стоило двойнику коснуться его, как перед глазами взорвалась яркая вспышка, прошибая голову такой сильной болью, какую Войтех еще не испытывал ни при одном видении. Наверное, так и ощущается пуля, которая, с бешеной скоростью вырываясь из дула пистолета, ломает кости черепа и проходит сквозь мозг, превращая сложнейший человеческий орган в бессмысленную кровавую кашу. Сознание мгновенно померкло, в нем пронеслась только одна мысль: на этот раз действительно все?

 

Глава 9

Войтех всегда думал, что после смерти ничего нет. Ни боли, ни страха, ни райских врат, ни адских котлов. Он редко задумывался об этом, но во время инцидента на МКС повторял для себя в качестве успокоительной мантры, что скоро все закончится, и холод, удушье и страх уйдут. Оказывается, он ошибся.

Головная боль никуда не делась, только превратилась из пронзительно острой в приглушенную, тупую, пульсирующую. Такой она часто становилась после видений, и только пара таблеток обезболивающего могли справиться с ней. Может быть, так выглядит его персональный ад? Мысль о вечной головной боли так испугала его, что он даже открыл глаза, то ли снова проснувшись, то ли просто очнувшись после обморока.

Окружающая его обстановка резко контрастировала с последними воспоминаниями, поэтому в первый момент Войтех растерялся. Он помнил, что находился с Сашей в заброшенном здании, помнил мертвых двойников, помнил, что все они оказались в ловушке города-призрака, поэтому смутно знакомая комната, похожая на кабинет, яркий дневной свет за окном и задорная песенка на чешском, тихо лившаяся из радиоприемника, определенно выбивались из контекста.

– А почему вы так уверены, что непременно попадете в ад после смерти? – по-чешски спросил знакомый голос.

Этот голос стал последним толчком, стимулировавшим его память. Войтех сразу узнал и кабинет, и песенку, и даже кушетку, на которой сейчас почему-то лежал. Ведь раньше на принудительных консультациях с психотерапевтом он никогда не ложился на кушетку, всегда сидел за столом напротив врача.

– Что? – переспросил Войтех, все еще пытаясь понять, на каком он свете. – О чем вы?

– Я только что попросил вас описать, как выглядит загробный мир, вы рассказали о том, что ваш ад будет похож на вечную головную боль, – обладатель голоса появился в поле зрения Войтеха, который сел на кушетке, потому что лежа чувствовал себя некомфортно. – То, что вы сразу заговорили про ад, означает, что именно его вы ожидаете после смерти.

– Я его не ожидаю, – возразил Войтех. – Я в него даже не верю.

– Разве вы вообще мыслите категорией веры? – доктор – молодой человек почти одного с Войтехом возраста – сложил перед собой руки домиком, глядя на него с любопытством и снисходительной улыбкой. – Вы же, кажется, сторонник фактов.

– И ни одного факта, подтверждающего существование ада я пока не видел, – машинально парировал Войтех, все еще пытаясь понять, как он тут оказался. Очередной сон?

– А как же души умерших людей, с которыми вы, по вашим словам, не раз встречались? Разве они не доказывают вам, что смерть – это не конец?

– Что я здесь делаю? – вместо ответа спросил Войтех, с сомнением посмотрев на доктора. – Как я тут оказался?

– Как обычно: пришли на плановую консультацию, – тот заинтересованно подался вперед. – Вы не помните? Вы приходите каждую среду уже два месяца. Ваша семья надеется, что это признак резкого улучшения. Осознание потребности в помощи – уже шаг к выздоровлению. Ведь раньше вы отрицали тот факт, что помощь вам нужна.

– Мне не нужна помощь. Точно не ваша. Я не сумасшедший.

– Что вы, конечно, вы не сумасшедший. Вы вполне адекватны, просто попали в плен собственных фантазий. Так бывает с людьми, когда они сталкиваются с ситуацией, с которой не могут справиться. Мозг пытается нам помочь, замещая бессмысленную для него реальность фантазией, которая хоть как-то может объяснить происходящее. Три года назад такой фантазией для вас стал инопланетный корабль, – доктор сделал движение пальцами, означающее «кавычки», давая понять, что последние слова – условное название. – Он помог вам объяснить внезапную поломку на МКС. Если бы тогда вы согласились на терапию, сейчас уже все было бы в порядке. Однако вы отказались и уехали, не стали даже принимать антидепрессанты, что усугубило ваше состояние. Вы очень амбициозны, пан Дворжак, – голос доктора стал тише, приобрел нотки доверительности. – И с детства были мечтателем. Вы жаждете найти доказательства тому, что жизнь не ограничивается скучной рутиной. Работа, дом, семья, ипотека, пиво по выходным с друзьями – не ваш вариант. Вам нужны приключения и свершения. Будь то пришельцы или мертвецы, лишь бы нетривиально.

– Хотите сказать, что мои расследования и то, с чем мы на них столкнулись, – тоже всего лишь фантазия? – с усмешкой уточнил Войтех. В этот раз его кошмар даже не пытался быть похожим на реальность.

– А вы сами задумайтесь над ними, – предложил доктор. Теперь в его тоне звучали неподдельное сочувствие вперемешку с жалостью. – Таинственные наниматели, готовые платить за ваши развлечения. Незнакомые спутники, откликнувшиеся на ваше предложение и сразу принявшие ваши объяснения и ваше доминирование. Девушка, в которую вы вдруг влюбляетесь, хотя не делали этого десять лет, и которая внезапно отвечает вам взаимностью. Настоящий колдун в ваших рядах. И каждое расследование сталкивает вас с настоящей сверхъестественной тайной. Разве все это похоже на правду?

Войтех хотел сказать, что это и есть правда, но внутренний голос успел первым спросить, действительно ли он в этом уверен.

«Ты ведь и в НЛО начал сомневаться, разве нет? – напомнил он. – Просто думать себе об этом запрещаешь. А если все-таки задуматься, не слишком ли стремительно и позитивно изменилась твоя жизнь в последние полтора года? Как раз тогда, когда ты уже был на грани. Разве такие совпадения бывают?»

– Но если бы я это придумал, разве я не придумал бы себе более комфортные отношения с Сашей? – вслух усомнился Войтех, споря то ли с доктором, то ли с внутренним голосом.

– Конечно, нет, – уверенно заявил доктор, пока внутренний голос раздумывал над ответом. – Вы ведь в глубине души до ужаса боитесь новых серьезных отношений. Вы слишком хорошо знаете, каким уязвимым вас делают собственные чувства и эмоции. Поэтому избегаете их.

– Это какой-то бред, – Войтех потер руками лицо, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Боль в голове частично унялась, но не исчезла до конца, поэтому мешала сосредоточиться.

– Нет, пан Дворжак. Бред – это призраки, зомби, Темные Ангелы, ваши видения, зеркала-убийцы, города-вампиры и прочее. И чем скорее вы это окончательно осознаете, тем лучше для вас. Сейчас вы все время проваливаетесь в свои фантазии, каждый такой провал отбрасывает нас к исходной точке. Мы уже не раз ведем с вами этот диалог.

– Если это все фантазии, то что тогда реально? – Войтех посмотрел на доктора. – Я снова в Праге? Что я тут делаю? Почему я этого не помню?

– Вы в Праге, потому вас сюда привез брат. Он приехал к вам в гости, чтобы рассказать про открытие своего клуба. Помните?

– Да. И про Голема.

– Пан Дворжак, не было никакого Голема. Но именно так ваш брат понял, что все плохо. Он привез вас в Прагу, вы живете здесь. Вы ничего не делаете, потому что уже не способны что-то делать. Большую часть времени вы в бреду. Иногда наступают просветления, но потом осознание своего реального положения заставляет вас снова погрузиться в фантазии. Вот как сейчас. Мне стоило больших трудов вытащить вас в реальность. Дезориентация пройдет, вы вспомните, как все обстоит на самом деле. Боюсь только, что это снова спровоцирует кризис.

– Почему?

– Потому что ваше реальное положение для вас невыносимо. Безработный, нестабильный, постоянно нуждающийся в чьей-то помощи, обуза для собственной семьи, не имеющий ни друзей, ни даже обычных приятелей. Вы больны, и болезнь эта запущена вами, а потому в нынешнем своем состоянии ставит крест на какой-либо серьезной карьере. На полноценных отношениях с женщиной, на создании семьи. Вам трудно это принять, поскольку вашим идеалом всегда был ваш собственный отец, который преуспел и в том, и в другом. Даже ваш непутевый брат преуспел. А вы приложили столько усилий, у вас были такие большие мечты, а что в итоге? Ваша жизнь закончилась, не успев начаться. Дальше вас ждут только лекарства, терапия и какая-то несложная работа до тех пор, пока вы не смиритесь с тем, что это и есть ваша жизнь.

Каждое слово доктора впивалось в мозг Войтеха тонкой иглой. Все вместе они падали, словно монеты на каменный пол, неприятно звеня. Звон этот отдавался эхом и превращался то ли в шепот, то ли в хлопанье крыльев. Крыльев бесплотных теней, а не птиц. Шум все возрастал и возрастал, наполняя уши, поэтому их пришлось зажать руками. Свет из окна бил по глазам, поэтому их тоже пришлось зажмурить. Стало темнее, но не тише. Слов больше не было, но звон, превращающийся в шепот, а потом в хлопанье крыльев, становился только громче. В какой-то момент Войтех понял, что это не крылья, а лопасти. Лопасти вертолетного винта. Ему даже показалось, будто он сидит рядом с пилотом. Пилота он тоже видел, и вид этот не укладывался у него в голове. Только осмыслить происходящее он никак не мог: шум не давал сосредоточиться, лишь усиливал головную боль.

В конце концов Войтех не выдержал, вскочил с кушетки и заорал на доктора:

– Все, хватит, замолчите!

Шум мгновенно стих, сменившись непроницаемой тишиной. Той самой, которая так пугала его, пока он шел сквозь ночь и искал Сашу. От неожиданности Войтех даже открыл глаза. Сердце, до этого отчаянно колотившееся, замерло.

Он смотрел на себя. Точнее на свое отражение. Мертвое отражение. Подернутые белой пеленой глаза, серую кожу, частично разрушенный череп. Стоило один раз моргнуть – наваждение исчезло. Осталось только зеркало. Оно стояло в крошечной комнатке, в которой не было ни окон, ни дверей, только тусклая лампочка, висевшая под потолком, позволяла видеть стены, зеркало и маленький столик, который стоял между ним и зеркалом. На столике лежал его потерянный пистолет, который когда-то подарил отец. Без обоймы, с единственной пулей, ждавшей его в стволе.

– Да что вы пристали ко мне? – обессиленно пробормотал Войтех. – Я никогда не собирался стрелять в себя.

Раньше не собирался. А теперь… Даже тишина не унимала головную боль, выхода из каменной коробки не было, а Зеркало Смерти ждало его.

– Хватит.

Он взял пистолет, уверенно приставил к виску и, глядя в глаза своему отражению, нажал на спусковой крючок.

* * *

8 декабря 2013 года, 3.39

Заброшенный военный городок

Московская область

К небольшому двухэтажному строению, бывшее назначение которого угадать казалось уже невозможным, Ваня и Нев подбежали одновременно. От Вани не укрылось, что его старший товарищ уже успел соединить перед собой руки, приготовившись использовать свои магические знания.

– Колдуете? – хмыкнул Ваня, на мгновение останавливаясь и прислушиваясь.

В здании было тихо, ничто не указывало на наличие внутри кого-нибудь живого. Это пугало и заставляло интуитивно оттягивать момент, когда придется войти и увидеть, что стало с их друзьями.

– Лучше быть готовым, – кивнул Нев в ответ на его вопрос, и Ваня в очередной раз подивился тому, как скромный, заикающийся в любых волнительных ситуациях пятидесятитрехлетний преподаватель истории в забавных очках разительно меняется, стоит ему соединить кончики пальцев. – Вы ведь тоже это слышали?

– Слышал.

Они все слышали в наушниках голос Жени, предупреждающий Войтеха о том, что через каких-то полминуты тот окажется в ловушке. И ответ Войтеха тоже слышали все. Впрочем, Ваня даже не удивился. Глупо было полагать, что Войтех бросит Сашу, спасая свою шкуру. После этого все вопросы Жени по поводу их отношений наверняка отпали. Кроме разговора, остальные еще смогли услышать тяжелые шаркающие шаги, звук упавшего на пол тела и отчаянный крик Саши. Никто не успел осознать до конца, что именно произошло, когда на наушник, видимо, кто-то наступил ногой: громкий хруст ломающегося передатчика оглушил всех, кто находился в эфире.

– Пойдемте посмотрим, что там, – наконец решился Ваня, первым входя в узкий темный коридор.

Коридор оказался довольно длинным, с множеством дверей, которые кое-где еще сохранились, и заканчивался лестницей на второй этаж. Если верить тому, что Лиля и Женя видели на камере Войтеха, тот поднимался по ней прежде, чем найти Сашу, значит, сейчас они могли находиться где-то наверху. Нев и Ваня тоже поднялись и снова прислушались. В тишине пустого здания раздавалось едва слышное позвякивание железа о железо.

– Туда! – мгновенно определил Ваня, направляясь в одно из ответвлений коридора.

Нев следовал за ним, стараясь не отставать. Свой фонарь ему пришлось выключить, чтобы иметь возможность держать руки соединенными, а потому приходилось надеяться лишь на свет от фонаря Вани, который то и дело выхватывал на пыльном грязном полу многочисленные следы нескольких человек. Некоторые выглядели уже достаточно старыми и едва заметными, как будто кто-то ходил здесь несколько недель, а то и месяцев назад, но другие казались вполне свежими.

Саша нашлась в одной из небольших комнат в конце коридора. Она сидела на полу у стены с прикованной к батарее рукой и истерично дергала ею в разные стороны, отчаянно пытаясь оторвать наручники от батареи. Это и создавало услышанный ими звук. Второй рукой она то и дело вытирала лицо, размазывая по нему пыль и грязь, щедро сдобренные слезами.

Ваня тут же бросился к ней, Нев остался стоять у входа, внимательно осматриваясь.

– Айболит, ты как? Цела? – спросил Ваня, стараясь придать своему голосу немного бодрости.

Саша кивнула, снова дернув рукой, а затем как-то странно всхлипнула и неожиданно разрыдалась.

– Эй, ну ты чего? – Ваня даже растерялся. Он никогда не знал, что делать с плачущими женщинами. – Мы тебя нашли, сейчас вытащим, все будет нормально. Не дергай рукой только, а то оторвешь к чертям. Она и так уже вся синяя. – Он крепко обхватил ее запястье, не давая вырвать и одновременно рассматривая наручники. – Куда Дворжак делся? – спросил он.

– Они… – Саша всхлипнула. – Мне кажется…

– Что?

– Мне кажется… они убили его.

Ваня замер на мгновение, а затем снова вернулся к наручникам, осматривая их чересчур тщательно, чтобы не встречаться с ней взглядом.

– Да его хрен убьешь, и не из таких передряг вылезал, ты же знаешь.

– Расскажите подробнее, что произошло, – попросил Нев, убедившись, что коридор и комната пусты, и подходя ближе.

– Сюда пришли эти двое, – начала Саша, очередной раз вытерев лицо ладонью. – Войта попытался остановить их, но едва только он коснулся своего двойника… точнее, тот его коснулся, как он упал. Либо потерял сознание, либо…

– Да в обморок он грохнулся, – нарочито бодро отмахнулся Ваня. – Ему ж только повод дай, экстрасенс хренов.

Нев тем временем перенял у Вани эстафету, взяв Сашину руку в свою и ощупывая отчего-то ледяными пальцами ее запястье.

– Двойники его забрали с собой? – спросил он.

– Нет, – Саша покачала головой, чувствуя странное покалывание в руке, как будто кто-то втыкал ей в кожу сотни маленьких иголок. Ощущение было неприятным, но не болезненным. – Они сразу же исчезли. Как только Войтех упал, они… словно растворились в воздухе. А потом пришел этот человек…

– Человек? – переспросил Ваня, забывая о наручниках, тем более ими целиком завладел Нев, что-то тихо бормоча про себя.

– Да. Мужчина. Брюнет. Лет сорока, может, чуть меньше, я плохо разглядела. Это определенно был живой человек, не из двойников. Я думала, он и меня убьет, но он в мою сторону почти не смотрел.

Саша вздохнула, вспоминая произошедшее. Ей показалось, что мужчина знал о двойниках и совершенно не боялся их. Он появился словно ниоткуда, Саша не слышала его шагов в коридоре. Впрочем, едва ли она услышала бы даже приближающийся трактор. Ей казалось, что кто-то надел ей на голову звуконепроницаемый купол. Она ничего не слышала, кроме стука бешено бьющегося сердца, и ничего не видела, кроме лежащего в трех шагах от нее Войтеха.

Мужчина подошел к нему, в полутьме комнаты Саше показалось, что на его лице при этом появилась довольная улыбка, присел рядом и перевернул его на спину. Саша точно помнила, что что-то спрашивала, что-то говорила, но мужчина бросил в ее сторону лишь равнодушный взгляд.

Она догадалась, что была всего лишь приманкой. Он каким-то образом вытащил ее из квартиры и приковал к этой чертовой батарее с одной единственной целью: поймать в ловушку Войтеха. Саша не знала, зачем ему это, но его поведение красноречиво говорило о том, что она не ошиблась. Он схватил Войтеха за руку и, особо не церемонясь, потащил того по полу к выходу.

– Это он и вытащил тебя из квартиры, – кивнул Ваня, когда она закончила рассказывать. – Мы видели на камерах. Кукловод сумасшедший. Понять бы только, как он все это делает и зачем?

Саша ничего не успела ответить, потому что в этот момент тонкие иголочки на ее коже неожиданно превратились во вполне ощутимый разряд электрического тока, прошедший от кончиков пальцев к плечу и на мгновение ударивший в висок. Она сдавленно охнула, пошатнувшись, и в тот же момент что-то тихо щелкнуло.

– Вот и все, – удовлетворенно заметил Нев, аккуратно вытаскивая ее руку из раскрывшихся наручников.

– Как вы это сделали? – Ваня удивленно посмотрел на наручники.

– Применил немного магии. Теперь нам лучше уйти отсюда.

– Но мы же пойдем искать Войтеха? – Саша напряженно посмотрела на них, когда Ваня помог ей подняться. Ноги то ли от долгого сидения на холодном полу, то ли от пережитого стресса ее почти не слушались, и Ване все время приходилось поддерживать ее за плечи.

– Обязательно, – уверил он. – Но сейчас нам нужно вернуться к Лиле с Женей, посмотреть записи с камер и разработать план действий.

– Да что нам дадут эти камеры?! Нужно искать сейчас, пока не поздно.

– Так, Айболит, я не Дворжак и уговаривать тебя не собираюсь, – резко ответил Ваня. – Хочешь идти – иди. Но ты и сама понимаешь, что это бессмысленно и никому лучше ты не сделаешь.

Саша вынуждена была признать, что он прав. Даже если она найдет Войтеха, что она сделает? Придет и скажет этому мужчине: «Отпустите его»? Кажется, что-то такое она ему уже говорила, возможно, даже угрожала, но он не обратил на нее никакого внимания, когда она была в наручниках, едва ли сильно испугается, когда будет и без них.

До квартиры на девятом этаже они добрались без приключений. Город снова казался абсолютно пустым и безжизненным, ничто не выдавало в нем чужого присутствия – ни живого, ни мертвого. Женя уже ждал их у самой двери, помня приказ Войтеха не выходить на лестничную площадку. Он едва не подпрыгивал от нетерпения, явно желая что-то сказать.

– Мы с Лилей нашли хороший кадр, где видно этого чувака! – возбужденно заявил он, едва они втроем вошли в квартиру и Нев тщательно запер за ними дверь. – Он попал на одну из камер, пойдемте! – Он проворно скрылся в комнате, где стояли ноутбуки.

Лиля обнаружилась там же. Она выглядела бледной и напуганной, стояла у стола, нервно сжимая руки и кусая губы. На экране одного из мониторов застыл стоп-кадр одной из камер.

– Мы с Лилей просмотрели записи за последние два часа, – торопливо говорил Женя, подводя всех к ноутбуку, – с тех камер, которые установлены неподалеку от здания, где Войта нашел Сашу. И вот, он попал на одну из них.

С экрана на них смотрел высокий худощавый мужчина лет сорока, как и говорила Саша. К сожалению, в темноте камера записывала в довольно плохом качестве, поэтому каких-то мелких деталей разглядеть не удалось, но черты лица просматривались неплохо.

– Это тот самый мужчина, – уверенно заявила Саша.

– Отлично, и кто-нибудь из вас его знает? – Ваня обвел взглядом всех присутствующих.

– Если Саша права, и этому человеку действительно был нужен именно Войтех, полагаю, шансы узнать его есть только у него, – заметил Нев, снимая с носа очки.

Ваня задумчиво потер подбородок, а затем уселся на стул и взял в руки мышку.

– И все же мне кажется, что это какой-то левый чувак, мы лишь случайные жертвы. Возможно, он так и развлекается, заманивая сюда людей. Рассылает эти тупые записи, а такие, как Дворжак, на них и покупаются.

– Такие, как мы все, – тихо поправила его Саша.

Пока они еще о чем-то спорили, разглядывая мужчину на экране, Нев бросил несколько внимательных взглядов на Лилю, отмечая про себя, что она выглядит чересчур напуганной. Конечно, все происходящее здесь: их общие кошмары, похищение Саши, а теперь и Войтеха – не располагали к улыбкам, но все же она выглядела слишком напряженной. Что-то было явно не так.

– Кроме меня, кто-нибудь еще нуждается в чашке чая? – неожиданно предложил Нев. – Лилия, может быть, вы поможете мне сделать нам всем по кружке горячего чая или кофе? Думаю, никому не повредит.

Лиля даже вздрогнула, услышав свое имя, однако послушно вышла следом за Невом из комнаты.

– Что-то случилось? – без предисловий поинтересовался тот, когда друзья уже не могли их слышать.

Лиля отвернулась, закусив губу, как будто сомневаясь, стоит ли говорить. Однако, кроме Нева, она больше ни с кем не могла поделиться, а сделать это было необходимо. Тем более он сам спрашивал.

– Я его знаю, – наконец тихо призналась она.

Нев на секунду оторопел.

– Человека на записи?

Лиля кивнула.

– И кто это?

– Я не знаю, как его зовут, но я несколько раз сталкивалась с ним… у своего куратора.

– Куратора?

– Да. Он как-то связан с нашим Обществом. Возможно, тоже в нем состоит.

Нев снова снял очки, вытащил из кармана носовой платок

– Значит, со всем происходящим как-то связано ваше Общество? – спросил он, не глядя на Лилю.

Та молчала очень долго.

– Да, – наконец сказала она.

– Тогда нужно рассказать остальным.

– Нет! – Лиля даже схватила Нева за руку, как будто опасалась, что он сейчас вернется в комнату и раскроет всем ее тайну, однако тут же смутилась и отпустила его. – Пожалуйста, не надо, – тихо попросила она. – Я не могу признаться Ване, что всю жизнь ему лгала. Если они будут знать, это ничем нам не поможет, вы же понимаете.

Нев тяжело вздохнул, но спорить не стал.

 

Глава 10

8 декабря 2013 года, 4.02

Заброшенный военный городок

Московская область

– Давай, просыпайся уже, у нас мало времени!

За этим окликом последовала довольно сильная пощечина, судя по ощущениям, не первая. Войтех инстинктивно попытался отстраниться, но быстро понял, что серьезно ограничен в движениях: он сидел на довольно неудобном стуле, руки его были сцеплены за спиной наручниками. Пожалуй, это пробуждение претендовало на право называться худшим за текущую ночь. Больше он пока ничего не мог понять: спит он или бодрствует, в городе или где-то за его пределами.

Помещение, в котором он очнулся, не имело окон. Возможно, оно находилось в подвале. Здесь кто-то устроился с относительным комфортом: в дальнем углу Войтех приметил раскладную кровать, небольшой столик с газовой плиткой и такой же газовый обогреватель, как привезли с собой они сами. Остальную часть довольно просторного помещения он рассмотреть не успел, поскольку мужчина, разбудивший его так грубо, включил яркую лампу и направил свет прямо ему в лицо.

«Кино и немцы», – пронеслась у Войтеха в голове фраза, хотя он понятия не имел, где мог подцепить подобное выражение и почему в памяти всплыло именно оно.

– Итак, господин Дворжак, рад, что вы наконец-то соизволили очнуться. Прошу прощения за грубость, но после контакта с фантомом можно довольно долго пробыть в отключке, а у меня нет времени нянчиться с вами.

Голос мужчины звучал нарочито вежливо и с заметной издевкой. Войтех не мог разглядеть своего похитителя, поскольку тот держался позади лампы, поэтому он видел только его силуэт. И все же Войтех точно знал, что это именно тот человек, который похитил Сашу, а теперь и его самого. Возможно, эту цель он и преследовал с самого начала, а Саша стала приманкой. Войтех только надеялся, что с ней все хорошо.

– Кто вы такой? И чего вы от меня хотите? Все происходящее в городе – ваших рук дело?

– О, сколько вопросов, – незнакомец рассмеялся. – Только ты попутал кое-что, – из его голоса моментально исчезла напускная вежливость, ее заменила самая натуральная ненависть. – Это ты здесь для того, чтобы отвечать на мои вопросы. И от того, как быстро и полно ты будешь на них отвечать, будет зависеть то, как много шансов на спасение останется у твоих друзей.

Войтех постарался сохранить невозмутимый вид, но в горле моментально пересохло, а в груди начал завязываться тот неприятный узел, который довольно часто предупреждал его о грядущих бедах.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Что такого я должен вам рассказать?

– О своей работе на ЗАО «Прогрессивные технологии».

– Я не понимаю, о чем…

Он не успел договорить, поскольку мужчина в одно мгновение оказался рядом с ним и ударил его кулаком в челюсть, да так сильно, что стул, на котором он сидел, покачнулся и едва не опрокинулся. Во рту появился металлический привкус крови.

«Просто отлично, давно меня никто не бил по лицу, уже целый месяц», – пронеслась в гудящей голове саркастичная мысль. Впрочем, этот удар показался ему сильнее, чем прежние. И Ваня, и Максим, когда били, злились, но искренней ненависти не испытывали. Этот мужчина испытывал.

– Рекомендую не вешать мне лапшу на уши, – зло прорычал он Войтеху на ухо. – Я знаю, кто ты. Знаю, на кого ты работаешь. Мне нужны подробности: имена, адреса, способы связи, детали твоих заданий и отчетов хозяевам. И у нас мало времени, поэтому начинай говорить.

– А что со временем? – насмешливо поинтересовался Войтех, желая это самое время потянуть и лихорадочно соображая, что делать. – Ты торопишься куда-то?

– Нам всем следует поторопиться, – спокойно пояснил мужчина. – Потому что каждая минута, проведенная здесь, снижает шансы выбраться.

– Это и правда город-вампир?

– Конечно, нет. – Мужчина сцепил руки за спиной и принялся медленно ходить вокруг Войтеха, при этом снова прячась за светом лампы. – Это дурное место, но оно недостаточно сильно, чтобы погубить человека. Напугать иногда может, но не более. Потому о нем ходит так много разных слухов: каждый, кто приезжает сюда, рискует встретить тут проекцию собственного страха. Ты не знал об этом? Тебе вообще много говорят, когда отправляют куда-то с заданием? – Он внезапно остановился за спиной Войтеха и снова наклонился к его уху: – Скажи, они показали тебе всю запись, которую я им подкинул, или вырезали из нее главную приманку?

– Я не понимаю, о ком вы говорите, – упрямо повторил Войтех, за что на этот раз получил только подзатыльник, который оказался скорее обидным, чем болезненным.

– Не могу понять: это верность или глупость? – мужчина снова принялся наматывать круги. – Ты хоть сам знаешь, на кого работаешь? В чем причина твоих заданий и такая щедрая их оплата? Ты знаешь цели своих хозяев? Неужели ты их разделяешь?

– Я не понимаю…

На этот раз стремительный удар пришелся в живот, на несколько мгновений лишив Войтеха возможности дышать. Он закашлялся, с трудом восстанавливая дыхание. Мужчина только потер слегка ушибленную руку.

– Ты ведь простой наемник, Дворжак. Не строй из себя героя. Ты не герой, никогда им не был и уже поздно пытаться им стать. Ты никому не сделаешь лучше своим молчанием. Только навредишь. И себе, и своим друзьям. Или же… Они на самом деле для тебя ничего не значат?

На этот раз Войтех предпочел промолчать. Мужчина тяжело вздохнул.

– Не хотелось мне этого делать, но придется. – В поле зрения Войтеха появился небольшой столик, на котором были разложены инструменты: разнокалиберные кусачки, ножовки, небольшой молоток, очень острый на вид нож и даже маленький топорик. – Как ты относишься к боли? Мне почему-то кажется, что ты ее боишься. И еще больше, чем самой боли, ты боишься уродства и увечий. Ты молодой, привлекательный мужчина, пользующийся успехом у женщин, обладающий крепчайшим здоровьем. И как все подобные люди, ты боишься этого лишиться.

Войтех завороженно смотрел на то, как мужчина любовно поглаживает инструменты. Он тяжело сглотнул. Насчет уродства и увечий он точно не знал, хотя не сомневался, что потеря конечности не лучшим образом отразится на его дальнейшей судьбе, но и без этого он всегда не очень хорошо переносил боль.

В детстве его никогда не били. Отец, при всей своей суровости, не признавал права сильного бить того, кто слабее. В драки со сверстниками Войтех никогда не лез сам. Первый раз драться ему пришлось на занятиях по рукопашному бою в академии. Но и там это больше походило на хореографию: они отрабатывали приемы, но никогда не дрались в полную силу. В конце концов, их готовили в пилоты, а не в десантники. И к пыткам их точно никто не готовил. Однако интуиция подсказывала Войтеху, что сотрудничество с похитителем ничем хорошим не кончится.

– А если я отвечу на твои вопросы, ты меня отпустишь?

Мужчина сделал вид, что задумался, а потом равнодушно бросил:

– Нет. Но я отпущу остальных. И позволю тебе умереть быстро и безболезненно, – он достал из-за пояса пистолет Войтеха и продемонстрировал ему. – И сохранить достоинство. Ты просто еще раз уснешь с пулей в голове, а не будешь перед этим размазывать по лицу кровь, слезы и сопли, умоляя меня прекратить.

Войтех покачал головой.

– Твое предложение выглядит недостаточно привлекательно. Мои друзья выберутся и сами, если это в принципе возможно. А смерть точно не входит в мои планы на вечер.

– Что ж, посмотрим, как надолго тебя хватит.

Рука мужчины замерла над кусачками, он нарочито медленно поднял их, проверил работу механизма. Потом он зашел за спину Войтеха, схватил его мизинец и зажал сустав, соединяющий первую и вторую фаланги, между режущими кромками.

– Начнем с простого. Я буду кромсать твои пальцы по кусочкам, пока не останутся одни только ладони. Будешь настоящим красавчиком.

– Угу, если не умру до того, как ты закончишь, – по какому-то наитию брякнул Войтех.

Давление кромок внезапно ослабло, Войтех почувствовал нерешительность, которую начал излучать похититель.

– Не надейся. Ты здоровый мужик и не помрешь слишком рано, успеешь насладиться процессом.

– Уверен? – чуть насмешливо поинтересовался Войтех. – Ты же ни черта не смыслишь в искусстве допроса. Особенно с увечьями. Не там отрежешь – и я истеку кровью до того, как ты успеешь задать свои вопросы. Это тебе не по морде бить. Тут нужны познания в физиологии выше средних. Ты можешь ими похвастаться? Конечно, я не умру от потери одной фаланги, но вопрос увечий после этого станет для меня уже не так актуален, согласись. Какая разница – одна фаланга или пять? Рука либо изуродована, либо нет. Но вот вопрос: действительно ли я плохо переношу боль? Как скоро болевой шок отправит меня в глубокий обморок, из которого я уже не вернусь?

Войтех нес эту чушь наугад. А может быть, что-то внутри подсказывало ему говорить именно это. Так или иначе, его слова достигли цели: прикосновение кусачек исчезло совсем. Мужчина вернулся к столику и положил несостоявшееся орудие пытки на место. Даже по его спине Войтех видел, что он взбешен. Скорее всего, это ничем хорошим для него не закончится, но даже небольшая отсрочка увечий немного повысит шансы друзей найти его. Он знал, что они будут его искать.

– Что ж, ты прав. Я не могу позволить тебе умереть или отключиться раньше времени. – Мужчина снова повернулся к нему, и Войтех увидел, что он надел на правую руку кастет. – Но имей в виду, ты только что очень сильно подставил своих людей. Впрочем, я уже понял, что тебе на них наплевать. Разве иначе ты приводил бы их туда, где они могут погибнуть, даже не рассказывая им всей правды? – Хотя Войтех и понимал, для чего мучитель надел кастет, к удару по ребрам он все равно оказался не вполне готов. – В этом суть вашей гнилой организации. Так зачем ты ее защищаешь?

Еще один удар пришелся чуть ниже. Войтех чувствовал себя в ловушке и совершенно безвыходной ситуации: он не мог ничего рассказать. Во-первых, он знал не так много, во-вторых, понимал, что как только все расскажет, этот псих его убьет. В данный момент он защищал не ЗАО, а самого себя.

При этом он понимал, что надолго его в любом случае не хватит.

* * *

8 декабря 2013 года, 4.16

Заброшенный военный городок

Московская область

Пока Женя занимался Сашиной рукой, сильно пострадавшей от наручников, Ваня искал на камерах, куда именно похититель утащил Войтеха, но тот попал на запись всего один раз, а потом то ли ловко избегал их, то ли просто пошел в ту сторону, где камер у них не было. В любом случае, Ваня мог только предположить направление, в котором следовало искать, но если похититель знал о камерах, он вполне мог пустить их по ложному следу.

Когда Нев поставил перед ним кружку с горячим чаем и поинтересовался новостями, Ваня только рукой махнул.

– Да какие уж тут новости? Толку от нашей «системы наблюдения» для этих целей – ноль.

– По всему городу мы Войту до второго пришествия искать будем, даже если разделимся – вздохнул Женя.

– Туже бинтуй, – тут же одернула его Саша. – Твоя повязка через полчаса слезет.

– Если за всем происходящим кто-то стоит, то это еще и крайне опасно, – осторожно отозвалась Лиля.

Она точно знала, что Войтех жив и какое-то время смерть ему не грозит. От него мертвого Обществу не было никакого толку, им ведь не сам он нужен, а его наниматели. Правда, она даже не представляла, какую игру здесь затеяла их организация и почему ее в это не посвятили. А потому не могла гарантировать безопасность всех остальных, хотя ей и не хотелось верить, что Общество может причинить невинным реальный вред.

– Лиля права, – хмуро согласился Ваня с сестрой. – У этого мужика не только сам Дворжак, но и ствол Дворжака. И нет оснований не предполагать, что этими мертвыми гавриками тоже управляет он.

– И что вы предлагаете? Бросить его на произвол судьбы? – удивился Нев.

– Нет, я предлагаю хорошенько подумать, а не оголтело лезть его спасать, рискуя попасть в плен самим или схлопотать пулю в лоб.

Саша, которая уже успела напрячься при вопросе Нева, немного расслабилась. Как минимум, никто не собирался бросать Войтеха. Сама она предпочла бы именно оголтело лезть его спасать, но была вынуждена признать, что такой план в этом городе неэффективен. Разве не так сам Войтех оказался у того человека?

– Может быть, какое-то значение имеют места, в которых мы все были в своих снах? – предположила она.

– Я бы даже начал с самих снов, – Ваня посмотрел на Нева. – Понимаю, что мы уже этим вопросом задавались, но это происходило не в реальности, а потом времени как следует все обсудить не хватало. Нев, вы знаете, как кто-то может сделать с людьми такое? Я хочу понять: проблема в месте или в том чуваке?

– Многое возможно, а я знаю далеко не все, – Нев бросил быстрый взгляд на Лилю, молча призывая ее поделиться информацией, если она ею располагает. – Вполне возможно, что в нашем случае сработала какая-то комбинация факторов. И дело тут может быть и в месте, и в том мужчине, и в нас самих. Не стоит забывать, что Женя погружался не на все уровни кошмара. Не знаю, какую роль в этих снах играют места, – Нев посмотрел на Сашу, – но наши внутренние страхи определенно легли в основу сюжетов.

– Хорошо, давайте покопаемся в наших страхах, – покладисто согласилась Саша, но голос ее при этом прозвучал гораздо резче, чем было необходимо. – Месяц назад я пыталась покончить с собой тремя способами: прыгнуть с балкона, разбиться на машине и перерезать вены. Ах да, еще застрелиться из пистолета Войтеха, но это в расчет не берем, это я хотела сделать сознательно, а у меня никогда бы не хватило смелости. Из первых трех можно было выбрать любой вариант, они все меня пугают. Кто-то выбрал третий. Вот мой страх, который лег в основу моих снов. Кто следующий? – Она раздраженно обвела взглядом друзей.

– Саша, я не предлагал разбирать страхи, – Нев примирительно поднял руки. – Я всего лишь сказал, что они легли в основу наших снов. Мы все боимся смерти. Это очевидно, учитывая, что всех нас здесь поджидали мертвые двойники…

– Не всех, – перебил Ваня. – Женю не ждал.

– Мы уже проходили это, – вздохнула Лиля. – Слишком много вариантов, почему с Женей все иначе.

– И все же, мне кажется, что именно на этом нам следует сосредоточиться, – предложил Ваня. – На исключении. Поймем причину исключения, поймем и правило.

– Женя, что тебе снилось? – с заметной долей смущения спросила Саша. Ей следовало лучше держать себя в руках, а не выплескивать раздражение на друзей. Если кто-то и виноват в том, что Войтех сейчас в руках этого сумасшедшего, то только она сама. Это ее он не смог бросить.

– Да я ж говорил, пляж, солнце, ничего особенного, – пожал плечами Женя. – Никаких убийц, несчастных случаев и прочих опасностей.

– Это на втором уровне, – напомнил Ваня. – А на первом? Когда меня расплющило в горящем здании. Я же так понимаю, вам всем после этого тоже ничего хорошего не снилось?

Лиля, Нев и Саша синхронно кивнули и с любопытством посмотрели на Женю. Тот даже поежился, то ли от взглядов, то ли от воспоминаний.

– Ну я… Предложил остальным бежать к магазину, но потом подумал, что там ведь Войта и Саша видели кровь и это было как бы местом гибели их двойников, поэтому побежал дальше. Остальные этого не заметили, и мы все разделились. Я спрятался в каком-то здании. Таком, просторном. О, и там была выгородка такая, с зеркалами. И мой сон закончился на том, как зеркала взорвались и меня порезало осколками.

– С… зеркалами? – переспросила Саша. Какая-то пока неясная мысль шевельнулась на окраине ее сознания, но она никак не могла ее распознать. Что-то в этом было важно, но что, она не понимала.

– Расскажи подробнее, – попросила Лиля, закусив губу. Было видно, что она, как и Саша, усмотрела в этом нечто важное.

– Да там… – Женя смутился. – Ерунда какая-то. Пять зеркал стояли, как бы… кругом. Насколько могут стоять кругом пять разных зеркал. Одни во весь рост были, другие поменьше. Что-то такое вполне современное и простое, а одно как из дворца!

– Да твою ж мать, – простонал Ваня.

– Ритуал, – с пониманием кивнул Нев. – Конечно. Вот что делали мы пятеро и не делал Женя.

– Нет, – Саша внезапно побледнела. – Не пятеро. Нас было… шестеро.

Она схватила с подоконника свой телефон, который так и лежал там с тех пор, как они с Ваней остались дежурить. Несколько жизней назад. На его экране предсказуемо светилось сообщение о том, что в данном месте отсутствует сеть, однако Саша все равно набрала номер мужа. Месяц назад в ритуале защиты, кроме них пятерых, принимал участие и он.

Трубка отозвалась гробовой тишиной.

– Черт возьми, Макс… – прошептала Саша, глядя на экран телефона.

Остальные удивленно следили за ней, и только когда она выдохнула имя мужа, поняли суть ее беспокойства.

– Саша, я не думаю, что Максиму что-то грозит, – попытался успокоить ее Нев. – Он ведь не в этом проклятом городе.

– Да мы не знаем, проклят город или нет, – нервно возразила Лиля. – Мы только знаем, что, возможно, нам прилетела обраточка от этого ритуала. Или кто-то организовал нам ее. И тогда все, кто принимал участие в ритуале, в одинаковой опасности.

– А что происходит? – Женя остался единственным из присутствующих, кто пока не понимал метаний Саши. Как и оживления всех остальных.

– Месяц назад мы, скажем так, обвели вокруг пальца не самую доброжелательную сущность из потустороннего мира, – хмыкнул Ваня. – Мы – это мы впятером плюс Сашкин муж. В том ритуале мы выстраивали зеркала точно так же, как в твоем сне. Судя по всему, ты видел именно их.

– Нужно подняться на крышу, – внезапно заявила Саша. – Там же может тянуть телефон? – Она с надеждой посмотрела на Ваню.

– Чисто теоретически, может, – кивнул тот. – Да и в целом это неплохая идея. С крыши весь город будет как на ладони. Если этот чувак зажег где-то фонарь или свечу, есть шанс разглядеть. Ночь темная, любой источник света будет бросаться в глаза.

– А еще он и сам может быть на крыше, – предположила Лиля. – Ведь только туда мы не заглядывали, да и не приходило нам такое в голову. А уж оттуда следить за нами было вообще шикарно.

– Тогда мы с Айболитом сейчас поднимемся на крышу, попытаемся что-нибудь высмотреть и дозвониться Максу. А вы нас тут ждите.

Ваня поднялся со своего места, взял фонарь и куртку, пожалел, что не обзавелся заранее каким-нибудь биноклем с ночным режимом, и решил, что обязательно купит себе такой, как только вернется. Просто чтобы в следующий раз быть готовым. Саша каким-то образом оказалась у двери даже раньше него: так ей не терпелось связаться с мужем. Дворжак, как показалось Ване, временно был ею забыт.

– Никуда не уходите, – велел он напоследок Лиле и остальным. – Дождитесь нас.

– Да знаем, знаем, – отмахнулась Лиля и поторопилась закрыть за ними дверь на щеколду.

Саша к тому времени уже поднялась на один пролет выше, нетерпеливо поглядывая на Ваню, но все же не рискуя подниматься дальше одна. Она то и дело бросала взгляды на экран зажатого в руке телефона, все время держа его во включенном состоянии, но тот по-прежнему не ловил сеть.

Подняться на крышу оказалось не так-то просто: на нее вел люк в потолке чердака, железную лестницу к которому кто-то отломал примерно в метре от потолка.

– Господи, какую ж силу-то надо иметь, чтобы сломать железную лестницу? – проворчала Саша, с помощью Вани карабкаясь на крышу.

– Не представляешь, сколько у людей лишней энергии, которую они не знают, куда направить.

Они выбрались на крышу, но не успели сделать и несколько шагов, как ночную тишину нарушила внезапно ожившая автомобильная сигнализация. От неожиданности Ваня даже вздрогнул и потянулся за брелоком, чтобы отключить ее, но брелок с ключом остался в квартире, в сумке с вещами.

– Черт побери, – пробормотал он, а в переговорном устройстве тем временем возник голос Лили:

– Вы слышите сигнализацию? Мы с Невом сходим посмотрим, что там.

– Сдурела? Сидите в квартире, к черту эту сигнализацию! – возмутился Ваня.

– А если это Войтех? Может, он так дает знать, что там и ему нужна помощь?

– А что если это тот мужик и это ловушка?

– Я же не одна, со мной будет Нев, он справится с каким-то там мужиком.

Ваня тихо зарычал, видя, что Саша все еще пытается поймать сигнал. Находясь тут, он свою неугомонную и бесстрашную сестрицу точно не удержит.

– Хотя бы ключ возьми, выключи ее. И как только спуститесь, сразу со мной свяжитесь.

– Хорошо.

– Я сейчас, я быстро, – пообещала Саша, взбираясь еще чуть выше на какое-то сооружение, похожее на домик Карлсона.

Она понимала, что если телефон не поймал сеть на крыше, то лишние полметра ему не помогут, но не могла уйти просто так. Если дело не в городе, а в том ритуале, что они проводили месяц назад, то ее муж тоже в опасности. В опасности и в полном неведении. Воображение рисовало Саше картины одна страшнее другой, против воли она придумала уже несколько вариантов, каким может быть двойник Максима и от чего умереть.

«Идиотка безмозглая, только и умеешь, что подставлять близких людей, – мысленно ворчала она на себя. Почему-то так было легче переносить беспокойство и за Максима, и за Войтеха. – Лучше б ты столько хорошего им приносила, сколько проблем».

Однако ни ругательства, ни дополнительные полметра в высоту результата не принесли: телефон по-прежнему изображал из себя абсолютно бесполезную вещь. Саша несколько раз упрямо набирала номер мужа, но в трубке так и не раздалось ни единого гудка.

Пока она бегала с телефоном, надеясь поймать сигнал, Ваня окинул окрестности взглядом, но город оказался полностью погружен в темноту. Нигде не виднелось даже отблеска света, не считая мигания огней машины внизу. В какой-то момент исчезли и они, и вместе с ними смолкла сирена сигнализации. Ваня нажал кнопку на передатчике.

– Лилька, что там у вас?

Ему ответила тишина.

– Лиля? Нев? Кто-нибудь, отзовитесь? Женя, они ушли?

– Ушли, несколько минут назад.

– Тогда где же они, черт побери?

На этот вопрос у Жени ответа не нашлось.

Саша, естественно, не прихватившая с собой передатчик, поскольку рядом не было Войтеха, без конца напоминающего об этом, замерла с телефоном в руке, все еще стоя наверху странного сооружения, и напряженно посмотрела на Ваню. Тот стоял у самого края крыши, глядя вниз.

– Что случилось?

– Лиля не отзывается. Они с Невом пошли смотреть, что там с машиной. Сигнализацию отключили, а на связь не выходят. Так что бросай эти бессмысленные попытки, пошли искать мою сестру.

Саша еще раз посмотрела на экран телефона, как будто надеялась, что там сейчас каким-то волшебным образом появится хотя бы одна, самая маленькая и незначительная черточка в углу, дающая надежду дозвониться до мужа. Чуда не произошло.

– Пойдем, – тихо согласилась она.

Спустились они в рекордно короткие сроки, по пути Ваня продолжал звать Лилю и Нева, но ни один из них так и не отозвался. Стоило им оказаться на улице, сразу стало ясно почему: Лиля лежала на земле в нескольких метрах от подъезда, рядом с машиной. У Вани перехватило дыхание, когда он увидел это. Ему удалось выдохнуть только тогда, когда Лиля зашевелилась и тихонько застонала в ответ на его прикосновение.

– Черт, как больно, – проворчала она, медленно садясь и оглядываясь по сторонам. – А где Нев?

– Это у тебя стоит спросить, – проворчал Ваня, но за ворчанием этим проглядывалось явное беспокойство за Нева и облегчение от того, что как минимум его сестра здесь и жива. – Что произошло вообще?

– Не знаю, – Лиля потянулась рукой к затылку, но стоило его коснуться, как она болезненно зашипела. – Мы вышли, все было спокойно, только машина твоя верещала, как сумасшедшая. Я подошла ближе, чтобы выключить ее, а потом… все. Потом уже вы, и я на земле, и башка трещит.

– Два – ноль в пользу нашего оппонента, – констатировал Ваня. – Он обвел вас вокруг пальца, выманил как детей.

* * *

8 декабря 2013 года, 4.39

Заброшенный военный городок

Московская область

Дворжак действительно оказался не так крепок, как Андрей ожидал. По крайней мере, Андрей не успел «выразить» ему всю глубину своей ненависти к таким наемникам, как он, когда тот отключился. Или довольно правдоподобно изобразил обморок. Разбираться было некогда, ему и так следовало бы сразу переключиться на план «Б».

Правда состояла в том, что Андрей действительно не очень разбирался в таком виде допроса. Он умел запугивать, угрожать, мог ударить. Он знал, куда бить, чтобы причинить боль, но не нанести серьезный вред, а вот с членовредительством на практике знаком не был. Времена, когда Общество готовило искусных дознавателей, давно прошли. Пытки признали неэффективными еще во времена Инквизиции, хотя к этому способу прибегали еще несколько веков в крайних случаях. Но и те времена закончились. Теперь Общество позволяло себе не больше, чем обычное детективное агентство, почти не имеющее прав. Они никогда не чурались воровства и мошенничества, утаскивая из-под носа определенных людей опасные предметы, но свято чтили неприкосновенность личности. Кроме самых крайних случаев. Настолько крайних, что за время своей работы Андрей не мог припомнить ни одного.

К счастью, оставались в их рядах и люди, не погрязшие в бюрократии и ложных ценностях, искренне преданные основным канонам, главным задачам. К таким людям он и примкнул еще семь лет назад. Они стали «тайной организацией внутри тайной организации» и охраняли свои секреты не хуже, а может быть, даже лучше, чем верхушка Общества.

Это уже была не просто работа, передаваемая по наследству от родителей к детям. Это превратилось в настоящее Служение Цели. И ради этого служения Андрей много лет морально готовил себя при необходимости рискнуть и пожертвовать жизнью. Что он и делал здесь. Конечно, несколько братьев помогли ему организовать ловушку, но дожидаться в ней тех, на кого она поставлена, он остался один, рискуя так из нее и не выбраться. Он, конечно, предпринял необходимые меры предосторожности и надеялся, что его вера поможет ему сохранить рассудок и не стать жертвой весьма изголодавшейся по человеческим жизням сущности, но был готов и к тому, что сгинет здесь вместе с неугомонной шайкой.

Однако его вера не помогала ему лучше разбираться в пытках, а значит, он действительно мог перестараться и угробить Дворжака до того, как тот заговорит. Из этого следовало, что стоит попробовать сыграть на его сочувствии и ответственности перед остальными. Если Сидорова не совсем дура и не вешала руководству лапшу на уши в своих отчетах, то подобный подход вполне мог сработать.

Похитить кого-то из женщин, конечно, было бы проще всего, а эффективнее всего – оставить у себя ту брюнеточку, Рейхерд. Насколько Андрей знал из тех же отчетов, Дворжак испытывал к ней особенную симпатию. Да и какой мужчина может спокойно смотреть на то, как по его вине плачет и мучается женщина?

Вот и Андрей не мог. При всей своей убежденности, он не смог бы методично уродовать женщину, причиняя ей боль. Против этого восставала вся его природа, все базовые кирпичики характера. К тому же Рейхерд, как и новенький студент, имени которого Андрей даже не запомнил, как и брат Сидоровой – Иван, и даже сама Сидорова, была невиновна по их критериям. Она не стремилась к тайным знаниям ради их использования. О том, чтобы мучить свою пусть совершенно бестолковую, но все же коллегу, тем более не могло идти речи. А связываться с ее братом и вовсе было опасно.

Идеальным кандидатом на истязания выглядел Нурейтдинов. Во-первых, его, как и Дворжака, следовало уничтожить. Андрей, как и его братья, верил, что потенциальные избранники Ангелов должны ликвидироваться еще в младенчестве. Во-вторых, тот пока не стал сильным магом и выглядел почти так же уязвимо, как любая из женщин: уже не такой молодой и недостаточно физически развитый. Временно вывести его из строя не составляло труда, а потом оставалось только не давать ему соединить руки, чтобы он не смог начать колдовать.

План выглядел просто, а потому нравился Андрею. Он давно убедился, что простые решения – самые верные. Оставалось только дождаться, когда эти крысы вылезут из своей норы и разделятся. Пришлось немного им помочь, но Сидорова достаточно посодействовала реализации его плана.

Поэтому теперь в его руках находились два самых опасных человека, разработкой которых Московский филиал занимался уже полтора года. И если он все сделает правильно, скоро к ним в руки попадут и рыбешки покрупнее.

– Просыпайся! – велел Андрей, выплеснув в лицо Дворжаку стакан ледяной воды.

Тот дернулся, как и в первый раз, не сразу осознавая, где находится и что происходит. Наверное, зеркало опять мучило его кошмарами. Тем лучше: чем больше он выматывается во сне, тем уязвимее становится наяву.

Первым, что Войтех заметил, придя в себя, был второй стул, стоящий напротив него, на котором сидел Нев. Тот где-то потерял очки, одежда на нем выглядела сильно потрепанной, как будто его долго тащили волоком, руки были пристегнуты наручниками к перекладинам между ножками стула, а не сведены за спиной, как у него. Длины цепочек и рук не хватало, чтобы Нев мог выпрямиться в полный рост, поэтому ему приходилось сидеть, неудобно согнув спину, но даже в такой позе наручники сильно врезались в его запястья. У Войтеха болезненно сжалось сердце, хотя вместе с этим он испытал неприятное, почти стыдное облегчение, когда подумал, что напротив него могла оказаться Саша.

– Что ж, я смотрю, ты готов продолжать, – их похититель довольно оскалился.

Теперь Войтех мог рассмотреть его. Высокий, темноволосый и худощавый, он совершенно не выглядел безумным. Немного уставшим, уверенным в важности того, что делает, нетерпеливым – да, но не безумным.

– Надеюсь, ты не против, что я пригласил к нам твоего приятеля? – не останавливался он. – Поскольку мне действительно без надобности, чтобы ты сдох раньше, чем положено, за твои неправильные ответы отвечать будет он. Пока не помрет. Что, учитывая его возраст и наверняка не самое тренированное сердце, может произойти даже раньше, чем я закончу отрезать ему пальцы. Но это ничего, если тебе не хватит времени проникнуться, на его месте окажется следующий. У тебя ведь еще много друзей осталось, да?

Войтех до боли стиснул зубы. Он уже был готов рассказать незнакомцу все, что знал, даже если это не спасет ни его, ни Нева. Лишь бы уберечь остальных. Впрочем, во вполне разумных глазах похитителя все же промелькнул маниакальный блеск, давая Войтеху понять, что их это не спасет. Им поможет только удачная попытка выбраться прямо сейчас, пока этот человек занят. Однако едва ли они так поступят.

Войтех с надеждой посмотрел на Нева. Всех его возможностей сейчас не знал никто, даже, вполне вероятно, сам Нев. Его лица почти не было видно из-за низко склоненной головы, но Войтеху показалось, что он беззвучно перебирает губами, как будто читает заклинание.

– Даже не думай об этом, – самоуверенно фыркнул похититель, как будто прочитав его мысли или разглядев надежду на его лице. – Я знаю, как работает его магия. Нет замкнутого круга – нет колдовства. Он так же беспомощен, как и ты.

– Вы… неплохо… осведомлены, молодой человек, – произнес Нев. Он говорил отрывисто, как будто это давалось ему с трудом или причиняло боль. – Что странно. Магия Ангелов… редкая школа.

– Я и мои братья уже давно ей противостоим, – со смесью неприязни и затаенной гордости выплюнул мужчина. – Мы все знаем о таких, как ты.

На удивление Войтеха, Нев тихо рассмеялся. Такая реакция вызвала замешательство и у похитителя. Войтех не мог видеть его лица, поскольку тот стоял позади него, но он почти физически ощутил внезапно появившееся удивление.

– Простите мне мой неуместный смех, – извинился Нев уже более ровным тоном, чем удивил еще больше. – Вы поймете его причину, когда я кое-что расскажу вам. Не так давно мы были в Красном Яре. Знаете это место?

Похититель ошарашенно молчал, явно не понимая, к чему клонит Нев. Войтех тоже пока не понимал. Он даже успел испугаться, что его старший товарищ от стресса немного тронулся умом.

– Так вот, мы там нашли останки колдуна, в пещере. Он тоже практиковал магию Темных Ангелов. И убил его тот, кто, как и вы, знал особенности магии Ангелов: его обездвижили и лишили возможности замкнуть поток энергии, чтобы создать заклинание.

– К чему ты клонишь? – зло спросил похититель.

– Некоторое время после этого я искал способ обезопасить себя от такого, – пояснил Нев.

Еще до того, как смысл его слов дошел до остальных, в полной тишине раздалось тихое металлическое клацанье, после которого Нев медленно выпрямился на стуле, потирая затекшие запястья. Когда он выпрямился полностью, Войтех заметил, что его глаза опять изменились: зрачки расширились, почти полностью скрыв за собой радужку. Выражение лица ему тоже показалось незнакомым: в кривой усмешке, игравшей сейчас на тонких губах, виделось высокомерное презрение, совершенно не свойственное Неву.

– Оказалось, можно запустить некоторые заклинания, не завершая их. Этого достаточно, чтобы в нужный момент… – Нев внезапно взмахнул рукой, и по донесшемуся из-за спины звуку Войтех догадался, что похитителя с силой швырнуло в стену. Он не мог ему посочувствовать. – Использовать его, – невозмутимо закончил Нев.

Он быстро встал, подошел к Войтеху, и тот почувствовал, как с тихим клацаньем расстегнулись и его наручники.

– Извините за эту театральность, – сказал Нев уже своим обычным, немного смущенным тоном. – Вместе с силой приходят и какие-то странные поведенческие шаблоны.

Войтех, морщась, встал, слегка пошатываясь. Посмотрев в глаза Нева, он отметил, что те снова стали прежними, обычными. Сейчас он выглядел не более странно, чем любой человек, постоянно носящий очки, без них: взгляд его был слегка расфокусирован, а на лице чего-то не хватало.

– Да сколько угодно, Нев, не представляете, как я рад этому спектаклю, – признался Войтех, с трудом окончательно выпрямляясь и ловя равновесие. Он тут же принялся искать взглядом пистолет, а потом догадался, что тот, скорее всего, у похитителя при себе. Однако нагнуться к бессознательному телу оказалось выше его сил, пришлось просить Нева.

– А что мы будет делать с ним? – поинтересовался тот, протягивая ему оружие. – Не можем же мы просто оставить его здесь.

– Нет, возьмем с собой, – решил Войтех. – У меня есть к нему несколько вопросов.

 

Глава 11

8 декабря 2013 года, 5.05

Заброшенный военный городок

Московская область

Стук в дверь прервал спор. Сидоровы и Саша с Женей замолчали и замерли, удивленно повернув головы в сторону прихожей.

До этого они уже битый час спорили по поводу дальнейшего плана действий. Каждый понимал, что снова идти в ночь и искать Войтеха и Нева, – очень плохая идея. Однако ждать утра тоже не имело смысла, поскольку велика была вероятность, что их друзья могут его не дождаться. Кто знает, что на уме у этого психа?

– Кто это? – почему-то шепотом спросила Лиля, убирая от затылка гипотермический пакет. Ей повезло: мужчина не разбил ей голову, наградив только внушительной шишкой.

– Войта или Нев, кто ж еще? – Саша скинула с себя оцепенение раньше остальных и рванула к двери. Ваня в последний момент ухватил ее за руку.

– Айболит, стоять! Это с таким же успехом может быть ловушкой.

– Ну да, конечно, он приперся в квартиру к четверым людям, – недоверчиво пробормотала Саша, останавливаясь.

– Саша права, – поддержала ее Лиля, поднимаясь со стула. – До этого он не вел себя как непредусмотрительный идиот.

– А кто вам сказал, что он сейчас ничего не придумал? – удивился Ваня, но все же шагнул к выходу. – Стойте здесь, Женя, за мной.

Женя послушно вышел за ним в прихожую. Лиля и Саша, конечно же, тоже. Заняв у двери наиболее выгодную позицию, чтобы увидеть того, кто стоит на площадке, раньше, чем он увидит его, Ваня аккуратно отодвинул щеколду.

– Войта! – первой среагировала Саша, мгновенно повиснув на шее у стоявшего по ту сторону порога Войтеха, едва Ваня открыл дверь.

Войтех охнул от резкой боли, но все же обнял ее в ответ, поскольку был рад видеть, что с ней все в порядке и она пережила встречу с двойниками. Но потом он все-таки мягко отстранил ее.

– Полегче, у меня, кажется, одно ребро сломано, – попросил он с натянутой улыбкой. – Или не одно…

Саша тут же выпустила его из объятий, только теперь замечая и его прижатую к груди руку, и в кровь разбитое лицо.

– Там у подъезда Нев и наш приятель, – тем временем сказал Войтех Ване. – Второй без сознания, и кому-то надо втащить его сюда. Справишься?

– Да вы круты, черти, – почти восхищенно выдохнул Ваня. – Сейчас. – Он полетел вниз по лестнице, перескакивая разом через три ступеньки.

– Это он тебя так? – спросила Саша, едва удерживая себя от того, чтобы коснуться руками лица Войтеха.

– Думаю, в этот раз врать про дверь, которую я не заметил, нет смысла? – хмыкнул тот, проходя в квартиру.

– Нев в порядке? – с заметным беспокойством спросила Лиля.

– О, да. Если бы не он, мне была бы крышка. – Войтех привалился к стене, поскольку подъем на девятый этаж отнял немало сил. – А вы тут как? Я смотрю, больше потерь пока нет?

– Мы в порядке, – заверил его Женя. – Как вы-то выбрались? Нев наколдовал?

Войтех кивнул. Женя собирался задать следующий вопрос, они рождались в его голове со скоростью света, заставляя едва ли не подпрыгивать от нетерпения, но все расспросы прекратила Саша:

– Давайте позже, ладно? Что там было про ребро? – она с тревогой посмотрела на Войтеха.

– Болит от каждого вдоха, – признался он.

– Пойдем в ту комнату, мне нужно посмотреть. Для этого тебе придется раздеться, а здесь холодно.

Войтех закатил глаза, но все же послушно последовал за ней, пробормотав себе под нос что-то на чешском.

– Когда Иван с Невом вернутся, устройте нашего гостя достаточно удобно для беседы. И так, чтобы он не сбежал, – велел он, прежде чем окончательно скрыться в комнате, где Саша уже увлеченно копалась в Женином рюкзаке.

– Не переживай, не сбежит, – заверил его Женя.

В соседней комнате от газового обогревателя было достаточно тепло, чтобы Войтех мог раздеться без риска переохлаждения. Правда, Саше все пришлось делать за него, поскольку с поврежденными ребрами он даже куртку снять с себя не смог, не говоря уж о том, чтобы стащить свитер и футболку.

– Тварь, – сквозь зубы выругалась Саша, разглядывая кровоподтеки на его теле и аккуратно трогая их пальцами. К сожалению, без рентгена невозможно было сказать, действительно ли сломаны ребра или обошлось только трещиной.

– Не могу не согласиться. Ничего, если я присяду? – Войтех кивнул на подоконник. – У меня что-то голова немного кружится.

Саша помогла ему устроиться как можно удобнее, насколько вообще в его состоянии речь могла идти об удобстве, а затем быстро вышла из комнаты, чтобы полминуты спустя вернуться с полотенцем и миской с чистой водой. Прежде чем оказывать ему помощь, следовало сначала смыть кровь.

– Ваня притащил его, – коротко сообщила она, намочив полотенце и принимаясь осторожно вытирать кровь. – Что ему было нужно от тебя?

– Не знаю, мне кажется, он меня с кем-то перепутал, – как можно равнодушнее ответил Войтех. – Все спрашивал про каких-то людей, на которых я работаю. Либо он ошибся, либо он такой же чокнутый, как и наш Женя, и везде видит заговоры… – он осекся, зашипев от боли.

– Терпи, – тут же велела Саша, но руку на мгновение убрала, давая ему время передохнуть, а затем снова намочила полотенце, чтобы вытереть кровь уже с лица, стараясь касаться его как можно легче и ловя себя на мысли, что никогда еще собственные руки не казались ей такими грубыми и жесткими.

Теперь синяки стали видны еще лучше. Саша уже не сомневалась в том, что тот псих бил его не только кулаками, но и чем-то посерьезнее. Впервые в жизни ей захотелось взять какую-нибудь палку и от души врезать другому человеку.

По всей видимости, такое желание возникло не только у нее: в соседней комнате послышался звук удара, сдавленный вскрик и голос Лили:

– Ваня, не надо!

Ответа Вани она не расслышала, но интонации проскользнули крайне недовольные.

– Зря она его остановила, – проворчала Саша, даже не повернув голову в ту сторону.

– И откуда в тебе столько кровожадности? – усмехнулся Войтех. – Я думал, подобное по моей части, а не по твоей.

– После того, что он с тобой сделал? – Саша чуть отстранилась, удивленно глядя на него. – Да я бы ему лично лицо разбила, если бы не возилась тут с тобой.

– Нет уж, лучше возись тут со мной, – хмыкнул Войтех. – Иначе еще силу не рассчитаешь и убьешь его. А мне бы хотелось с ним поговорить. Поэтому надеюсь, что Лиля все же удержит Ивана от необдуманных действий.

Саша несколько минут молчала, сосредоточенно бинтуя его грудь. Если ребро действительно сломано, следовало как можно лучше зафиксировать его, чтобы какой-нибудь осколок не нанес еще большую травму. Последний раз подобные повязки она накладывала в университете на манекене, после как-то не доводилось, поэтому занятие потребовало от нее полной концентрации.

– Он полный псих, о чем с ним говорить? – наконец спросила она, закрепляя кончик бинта.

– Он знает, что здесь происходит, – ответил Войтех, который, казалось, даже дышал через раз. – Он все это устроил, это его ловушка. Наши сны… точнее, кошмары. Думаю, он должен знать, как отсюда выбраться. Как миновать двойников.

– Но ведь в реальности мы еще не пытались отсюда выбраться, – напомнила Саша, принимаясь за его лицо. Там тоже было над чем поработать, Саша даже удивилась, что и нос, и челюсть остались целы, обошлось только разбитой губой, рассеченной бровью, парочкой синяков и ссадин на скулах да уже начавшим заплывать глазом. – Все это нам только снилось. Возможно, достаточно просто сесть в машину и уехать.

Войтех молчал почти целую минуту, то ли о чем-то задумавшись, то ли в чем-то сомневаясь. В конце концов он тихо сказал:

– Я уже не могу отличить, что было сном, а что реальностью. Оно все одинаково похоже на правду. Я даже не уверен, не сплю ли сейчас… Не сплю ли я последние полтора года.

Сашина рука с зажатым в ней ватным тампоном мгновенно замерла у его лица, а затем опустилась вниз, так и не коснувшись в очередной раз кожи.

– В каком смысле?

– В одном из этих… снов я… проснулся, – Войтех тряхнул головой, понимая, как абсурдно прозвучала его фраза, но у него не получалось подобрать других слов, – в Праге, на кушетке в кабинете доктора, на консультации с которым меня вынудили ходить после моего рапорта.

Он коротко пересказал ей суть своего сна, опустив некоторые детали финальной речи психиатра, которая пугала его больше всего.

– Ты действительно допускаешь, что это все может быть твоим воображением? – удивилась Саша, когда он замолчал.

– Если я не могу отличить сон от реальности, как я могу быть уверен, где что? Может быть… я действительно сошел с ума? – он попытался изобразить улыбку. – Не смог смириться с собственной никчемностью и создал вымышленный мир?

– Вымышленный мир? – переспросила Саша, а затем мягко улыбнулась. – Если это так, Тешка, то у меня для тебя плохие новости: воображение у тебя ни к черту и мемуары на пенсии тебе не светят, никто не будет их читать. Твое воображение могло бы, например, чуть лучше прокачать Нева в магии. Или сделать Ваню не таким приставучим. И если уж на то пошло… – Саша снова вернулась к своему занятию, делая вид, что занята исключительно его лицом и изо всех сил пытаясь изобразить легкую обиду. – Мог придумать меня посимпатичнее. Тебе что, жалко мне роста побольше, волос пошикарнее и глаз повыразительнее?

Войтех снова какое-то время молчал и рассматривал ее, а потом согласно кивнул.

– В одном ты права: если бы я тебя придумал, я бы придумал тебя другой. На тебя такую мне бы не хватило воображения. И я говорю не о внешности, – он тихо фыркнул. – Ты прекрасно знаешь, что красива.

– И на что тогда тебе не хватило бы воображения? – поинтересовалась она, бросив на него быстрый взгляд.

– На то, что внутри тебя. Твои взгляды, твои принципы. Я так их до конца и не понял. Когда ты проявляешь сочувствие, а когда – безразличие. Когда ты мягкая, а когда жесткая. Ты такая разная.

– А что же здесь непонятного? – Саша искренне удивилась. – По-моему, все люди изначально заслуживают уважения и сочувствия. Вне зависимости от социального статуса, положения, пола, расы и так далее. Даже те, кого я не знаю, кто не сделал мне ничего хорошего и ничего плохого. Они все находятся в нулевой точке в моей системе координат. Но в любой момент они могут уйти как в одну, так и в другую сторону. И ради кого-то я в лепешку расшибусь, а кому-то и сама по морде тресну. Особенно если до этого они то же самое сделали с тем, ради кого я… – Она улыбнулась, снова посмотрев на него. – И мне всегда казалось, что такие же взгляды у всех, просто не все об этом говорят. Но знаешь, в чем моя проблема?

– В чем?

– В том, что я долбаный врач. – Она демонстративно вздохнула. – И если сейчас Ваня все же не послушает сестру и тоже сломает этой мрази пару ребер, я закончу с тобой и пойду оказывать помощь ему.

– Тогда давай поскорее закончим со мной и пойдем на помощь Лиле, – предложил Войтех. – Чтобы тебе не пришлось переступать через себя.

– Погоди, еще кое-что. – Саша вытащила из Жениного рюкзака маленькую ампулу и шприц. – Я сделаю тебе укол. Только сразу договоримся: ты не будешь у меня спрашивать, что это, а я не буду спрашивать у Жени, где он это взял. Боль на несколько часов снимет. Правда, ребра все равно не залечит, так что особо не геройствуй, понял?

– Так точно, – Войтех улыбнулся.

* * *

8 декабря 2013 года, 5.17

Заброшенный военный городок

Московская область

– Ваня, не надо!

Лиля вцепилась в руку брата, не давая тому еще раз ударить сидящего на стуле мужчину. Теперь он зеркально повторял положение Войтеха несколькими часами ранее. Ваня попытался стряхнуть сестру с руки и продолжить свое дело, но к Лиле присоединился и Нев.

– Иван, прошу вас! Бить человека, который не может вам ответить, – низко.

– Неужели? Судя по лицу Дворжака, его, – Ваня кивнул на пленника, который наблюдал за ними исподлобья, – это не остановило.

– Не надо уподобляться тем, чьи действия вы сами же и осуждаете, – ничуть не смутился Нев.

Этот аргумент Ваню в какой-то степени убедил. По крайней мере, он опустил руки и разжал кулаки. Его взгляд при этом продолжал обещать пленнику долгую и мучительную смерть.

– Тогда что мы будем с ним делать? Думаете, он добровольно расскажет нам, кто он и зачем нас сюда заманил?

– А нам это и не нужно, – осторожно возразила Лиля. Она тоже сверлила мужчину взглядом, но совсем по другой причине. Она видела, что он ее тоже узнал, и пыталась убедить его держать язык за зубами и не говорить лишнего. – Единственное, что нам нужно выяснить, – это как выбраться отсюда.

– А, ну, конечно, это-то он сейчас в подробностях расскажет, он ведь для этого все здесь и устроил, – фыркнул Ваня.

– Мы не знаем наверняка, он ли это устроил, – возразил Нев. – Здесь столько всего намешано, что вполне вероятно, его присутствие – лишь совпадение.

– Нет, не совпадение, – подал голос пленник, насмешливо глядя на напряженную Лилю, ее нервного брата, неожиданно спокойного Нева и любопытного пацана, имени которого он не помнил. – Вы все здесь, потому что это было нужно мне.

– Ничего, если я спрошу зачем? – язвительно поинтересовался Ваня.

– Затем, что все вы пересекли черту, которую никогда не должны были пересекать, – мужчина с едкой ухмылкой посмотрел на Лилю. – И некому вас больше остановить. Впрочем, буду честен: некоторые из вас пойдут ко дну просто за компанию. Могли бы жить.

Ваня бросил быстрый взгляд на сестру, а затем снова повернулся к незнакомцу. От него не укрылось, с каким выражением тот смотрел на Лилю, и ему это крайне не нравилось. Впрочем, если бы этот псих желал зла Лиле, то утащил бы ее, когда подвернулась такая возможность, но ни ее, ни Сашу он так и не тронул.

– А теперь давай подробнее, – предложил Ваня, всем своим видом показывая, что от очередного удара его удерживают только Лиля и Нев.

– А зачем мне это? – насмешливо уточнил пленник, демонстрируя, что не боится угроз. – Расстановка сил, конечно, поменялась, и я не смогу сделать все, что задумал, но и вы не сможете покинуть это место. Уж точно не с моей помощью. Оно сожрет вас и не подавится.

– Разве вас оно при этом не сожрет? – Нев удивленно приподнял брови. Мужчина в его глазах выглядел как фанатик, но неужели он готов даже к смерти?

– Сожрет, – на лице того на мгновение проскользнула печаль. – Теперь уже точно. Но это жертва, на которую я готов пойти.

– Ради чего? – удивился Ваня. – Вот чего я не понимаю. Какую такую черту мы пересекли, что ради нашей гибели ты готов собой пожертвовать?

– Да он просто ненормальный, что тут не понимать? – поспешно фыркнула Лиля.

– Не скажи. – Ваня покачал головой. – Для ненормального у него слишком четкий план. Он ничего не сделал ни тебе, ни Саше, хотя мог, вы обе были у него в руках и едва ли могли оказать какое-то сопротивление. Но вас он использовал только как приманку.

– Значит, ему нужны только Войта и Нев! – радостно воскликнул Женя, как будто только что решил очень сложную задачу, и ему теперь полагался за нее приз.

– Или до нас с тобой он еще не добрался, – возразил Ваня, пристально глядя на пленника, как будто хотел по его лицу понять, кто прав, но тот оставался невозмутим. Это внезапно взбесило его, и он едва сдержался, чтобы не отвесить очередную оплеуху. – Ну, отвечай!

– Вы умрете все, – спокойно повторил пленник и посмотрел на Нева. – И мир снова будет в относительной безопасности. На том стоим и стоять будем. А больше вам знать не нужно.

Прежде, чем кто-либо успел что-то на это ответить, из коридора донесся приглушенный шум и в комнату вошли Саша с Войтехом. Последний выглядел уже чуть менее страшно, по крайней мере, без запекшейся крови на лице, но последствия пребывания в плену все равно прослеживались и на лице, и в острожных, нарочито медленных движениях.

Саша заметно вздрогнула, увидев прикованного к стулу мужчину, из носа которого тонкой струйкой к подбородку стекала кровь. На мгновение ей стало его жаль, однако один взгляд на Войтеха, который минутой раньше не смог даже самостоятельно одеться, избавили ее от этого чувства. Да и собственное запястье отзывалось глухой болью.

– Не все, кто попадал в этот город, погибали здесь, – заметил Ваня. – Значит, выбраться отсюда можно, что бы ты там ни говорил.

– Что-то мне подсказывает, что дело здесь не только в городе, – мрачно отозвалась Саша. – Ведь никто, как я понимаю, не рассказывал раньше, что встречал здесь своих двойников.

– Он говорил мне, – подал голос Войтех, – что это дурное место, но недостаточно сильное, чтобы убить. Сказал, оно проецирует страхи человека и пугает его, поэтому каждый видит что-то свое.

– И все-таки он заманил нас именно сюда, – Лиля нахмурилась. – Почему?

Все снова посмотрели на пленника, но тот только ехидно улыбался, чувствуя себя вполне уверенно. Это очередной раз взбесило Ваню так, что он схватил того за шиворот и сильно тряхнул.

– Тебе задали вопрос!

– Ваня! – тут же одернула его Лиля.

– Может быть, он заманил нас сюда, чтобы это место усилило влияние чего-то другого? – предположил Женя. – Например, есть две вещи, которые сами по себе недостаточно сильны, чтобы убить, но если их соединить…

– Последствия ритуала? – предположил Нев. – Если мы подверглись какому-то негативному воздействию во время проведения ритуала, но это воздействие оказалось недостаточно сильным, он мог попытаться использовать негативную энергию этого места для усиления эффекта. Например, в обычной ситуации наши двойники были бы просто пугалом, а учитывая ритуал, они стали действительно смертельно опасны?

– Постойте, – Войтех нахмурился. – Причем здесь вообще ритуал?

– О, ты же не знаешь! – мгновенно оживился Женя. – Когда вам всем снились кошмары, мне приснились зеркала, стоящие по кругу. Они, – он кивнул в сторону друзей, – сказали, что это зеркала из какого-то ритуала, который вы проводили месяц назад. Между прочим, не позвав меня, – его тон стал обиженным.

– Что теперь вполне может спасти тебе жизнь, – напомнила ему Лиля.

– Нет, не может, – заметил Войтех, продолжая хмуриться и рассматривать их пленника. Ему казалось, что тот сказал ему что-то важное, когда их роли были противоположными. То, что поможет им выбраться. – Этот человек уверен, что мы все умрем. Мы все. И Женя тоже. Значит, дело не в ритуале. Или не только в нем. Это ведь все очень ненадежно, да? – он вопросительно посмотрел на Нева. – Негативные последствия, помноженные на негативное влияние… Кто знает, как оно сработает?

– В этом вы правы.

– А он, – Войтех снова посмотрел на пленника. – Он уверен в исходе. Причем он уверен, что шансы покинуть город живыми тем меньше, чем дольше мы тут находимся. У него есть что-то, что убивает гарантированно.

– Ах ты мерзкий ублюдок, – выдохнула Лиля, тоже посмотрев на прикованного к стулу мужчину. В свете ламп и фонарей она и так выглядела бледной, но сейчас на ее лице отразилось понимание, смешанное с паникой. Она едва не бросилась на него с кулаками, удержала себя в последний момент.

– Что? – испуганно спросила Саша. – Что ты поняла?

– Он притащил сюда это проклятое зеркало, – хрипло пояснила Лиля, глядя на пленника с ненавистью. – Ведь так?

Тот не ответил, но в лице заметно изменился, отвечая ей теми же «теплыми» эмоциями.

– Но где он его взял? – не понял Ваня.

– Там же, где и я.

– Твой друг такие вещи налево и направо раздает?

– Иван, мы с вами выкрали зеркало без особого труда, – напомнил Нев, поглядывая на Лилю с тревогой и гадая, могло ли действительно ее Общество организовать подобное, обрекая сразу двух своих агентов на верную смерть.

– Слушайте, какая разница, где он его взял? – прервала спор Саша. – Давайте лучше думать, что теперь с этим делать. Лиля, когда ты брала его для ритуала, – она поморщилась, произнося эти слова, очередной раз чувствуя свою вину: она виновата в том, что происходит сейчас, ради нее они связались с проклятым зеркалом. Радовало ее теперь только одно: по всей видимости, Максиму все же ничего не угрожает. – Твой друг не говорил тебе, что с ним делать в крайнем случае?

Лиля знала, что с зеркалом ничего не сделать: если бы его можно было уничтожить, то Общество давно бы так и сделало. Раз оно лежит в хранилище, значит, по какой-то причине уничтожить его невозможно. Однако сказать об этом она не могла, поэтому только пожала плечами.

– Он велел вернуть его в целости и сохранности, вот и все.

– Лучший способ лишить магический предмет силы – это разрушить его, – сказал Нев. – Правда, не всегда это получается.

– Давайте начнем с того, что найдем его, – предложил Ваня. – И я даже знаю, кто нам может подсказать, где искать, – он недвусмысленно посмотрел на сидящего перед ним мужчину.

– Он не скажет, – возразил Войтех. – Разве что под пытками, но этого мы позволить себе не можем.

– Ага, давайте все сдохнем здесь только потому, что не можем двинуть ему по морде, – проворчал Ваня. – Уж кто-кто, но ты должен бы первым это сделать. Он, небось, не стеснялся.

– Может, начнем с того, что проверим то помещение, где я видел зеркала во сне? – предложил Женя.

– Вот этот план мне нравится, – Войтех кивнул в сторону Жени. – Прежде чем прибегать к грубой физической силе, постараемся использовать наши мозги. Мы же не фанатики.

– Конечно, вы простые наемники, – с презрением бросил пленник. – Поэтому у вас ничего не выйдет. Вы не верите в то, что делаете.

* * *

8 декабря 2013 года, 5.55

Заброшенный военный городок

Московская область

Вани и Жени не было минут двадцать. Всем оставшимся в квартире казалось, что они добрались бы до места гораздо быстрее. А уж когда те сообщили, что помещение, где Женя во сне видел зеркала, пусто, время как будто и вовсе остановилось.

– Мы проверим еще парочку ближайших домов, вдруг Женя перепутал, здесь же темно, все здания на одно лицо, – отозвался Ваня в наушнике, но в его голосе не было уверенности. Все понимали, что Женя ничего не перепутал.

– Бесполезно, – прошептала Лиля, когда брат отключился. – Нет там зеркала. Он наверняка хорошо его спрятал.

– Оно должно быть где-то рядом с нами, – сидевший на раскладном стуле Нев задумчиво протирал очки, но без особого усердия. Было видно, что ему просто нечем занять руки. – В идеале мы вообще должны в нем отражаться, насколько я понимаю механизм его действия.

Они вчетвером ждали возвращения Вани и Жени в «спальне», оставив пленника в соседней комнате. Никому не хотелось вести дальнейшее обсуждение при нем. Толку от него все равно не было, а снабжать его лишней информацией никто не хотел. К тому же и Войтех, и Лиля боялись, что он внезапно начнет выдавать их секреты. Войтеху хватило и последней брошенной незнакомцем фразы. Оставалось радоваться, что остальные были слишком озабочены сложившейся ситуацией и не обратили на слова о наемниках никакого внимания.

– Где-то в доме? – предположил Войтех.

– Даже если так, на поиски уйдет слишком много времени. – Лиля сокрушенно покачала головой.

– Но мы же не пробовали выбраться, – снова напомнила Саша. – Мы просто поверили ему, – она кивнула в сторону соседней комнаты, – что это невозможно. Давайте сядем в машину и попытаемся уехать.

– Можно попробовать, – согласился Войтех. – В ней ведь хватит места еще на одного человека?

– На полу доедет в крайнем случае, – фыркнула Саша, – не обломается.

– Хватит, – кивнула Лиля, – машина рассчитана на семь человек.

Войтех нажал кнопку на передатчике и лаконично передал в эфир:

– Ребят, возвращайтесь. Попробуем просто уехать. Иван, у тебя ключи с собой? Проверь, все ли в порядке с машиной. Если она заведется, мы спустимся к вам.

– Нельзя оставлять тут зеркало, – тихо, но уверенно заявил Нев. – Оно будет убивать всех, кто сюда попадет.

– Давайте подумаем, что с ним делать, из более безопасного места, – резко отозвалась Саша. – Некоторым из нас нужно в больницу, и чем быстрее, тем лучше.

– Я согласна с Сашей, – поддержала Лиля, про себя решив, что поиском и изъятием зеркала вполне могут заняться специально обученные люди из Общества. В конце концов, для того оно и существует. И каким бы образом зеркало ни оказалось в городе – по решению руководства или по инициативе только одного фанатика – ликвидировать последствия они обязаны. – Как минимум, мы уже слишком долго подвергаемся его воздействию. Нужен перерыв.

Нев согласно кивнул. Слова девушек имели определенный смысл. Если они не успеют выбраться отсюда, занявшись поисками зеркала, и сами погибнут, и никому после не помогут.

Через несколько минут снова ожили передатчики, заговорив голосом Вани, в котором теперь тревоги слышалось гораздо больше, чем раньше.

– Машина сдохла, – сообщил он.

– Что было предсказуемо, – добавил голос Жени.

– Хорошо, поднимайтесь. Будем думать, что делать дальше, – велел Войтех, а сам посмотрел на Сашу. – Нам нужно заставить его говорить. Это наш единственный шанс.

– По-моему, мы все поняли это еще час назад, – едко отозвалась та. – Но это вы с Лилей против пыток, тем временем как он не оставляет нам другого выбора.

– Кхм, я тоже против пыток, – подал голос Нев. – Так что нас как минимум трое на трое, если вдруг Женя на вашей стороне.

– Тогда я не знаю, как еще вы хотите заставить его говорить, – пожала плечами Саша. – Едва ли он расскажет, если мы будем долго гладить его по голове и упрашивать.

– Давайте я попробую поговорить с ним, – решилась Лиля. – Наедине. Ты ведь всегда говорил, что мне отлично удается вытягивать информацию из мужчин. – Она даже попыталась изобразить улыбку, посмотрев на Войтеха. На самом деле она сейчас надеялась не столько на свои женские чары, сколько на то, что ей удастся воззвать к разуму коллеги, убедить его, что подобные методы – не их путь.

В прихожей раздался приглушенный стук в дверь, и Нев, сидевший к выходу ближе других, сразу встал и пошел открывать, вернувшись несколько секунд спустя в сопровождении Жени и Вани. Войтех тем временем смерил Лилю задумчивым взглядом и отрицательно покачал головой.

– Без обид, но ты сейчас, как и все мы, не в лучшей форме. Запудрить мозги такому человеку, как он, не получится. У нас есть всего два варианта. – Он снова посмотрел на Сашу. – И если бы сейчас у меня было чуть больше сил, я бы ни за что не попросил тебя попробовать первой. Но я вынужден это сделать.

Встретившись с ним взглядом, Саша вдруг поняла, о чем он говорит. Противный холодок пробежал по ее спине, но вместе с тем она даже удивилась, что сама не додумалась до этого. Она ведь может заставить незнакомца говорить. Она может заставить его сказать, где находится это чертово зеркало. Проблема состояла в том, что когда-то она поклялась никогда так не делать.

– Ты хочешь, чтобы я погрузила его в гипноз? – зачем-то уточнила она. – Но ты ведь понимаешь, что он не даст так просто себя загипнотизировать. Мне придется… прибегнуть к крайним методам.

– Я понимаю.

– Ух ты, а ты так можешь? – восхищенно поинтересовался Женя, глядя на Сашу, как на волшебницу. – Я еще не встречал человека, которые бы умел такое.

– Так какого хрена мы еще ждем? – раздраженно спросил Ваня.

– Такого, что я не делаю этого! – в тон ему ответила Саша. – Никогда. И ни при каких обстоятельствах.

– Айболит, – Ваня подошел к ней и положил руку на плечо, глядя в глаза. Голос его при этом звучал обманчиво мягко. – Давай я объясню тебе нынешние обстоятельства: мы все сдохнем. Все шестеро. Семеро, если считать этого ублюдка.

– Ты не понимаешь, – Саша покачала головой, но уже не так уверенно. – Представь, что у тебя есть тайна. Такая, о которой ты никому не рассказываешь. Очень важная для тебя тайна. И тебя заставляют рассказать о ней тому, кто никогда не должен был узнать. Представь, что ты чувствуешь при этом. Я не могу так поступать.

– Не сможешь ты, придется мне, – Войтех вздохнул. Это было чистой воды манипулирование, но у него не осталось других вариантов. Он почему-то не сомневался, что при попытке силового воздействия их пленник скорее умрет, чем ответит на их вопросы. – Но я не уверен, что у меня получится.

– Нет, никаких видений, – отрезала Саша. – Это тебя убьет.

– Значит так, граждане, – Ваня наконец-то потерял терпение. – Либо кто-то из вас сейчас попробует гипноз, видение, что угодно, либо попробую я. Я не собираюсь подыхать тут только потому, что все такие принципиальные, ясно? Я не принципиальный, могу и по морде съездить, и ребра сломать, и пару пальцев отчекрыжить, если придется. Хватит детский сад разводить!

Саша вздохнула, убеждая себя, что это не будет нарушением клятвы. Ваня прав, они все умрут, если не найдут зеркало. Позволить Войтеху его искать она тоже не может. В конце концов, ее гипноз не нанесет вреда здоровью ни ей, ни пленнику, в отличие от видений Войтеха. Своим признанием этот человек спасет жизнь и себе в том числе. Значит, она сделает лучше всем, и ему тоже.

– Хорошо, я попробую, – наконец согласилась она. – Но вы должны понимать, что я полтора года этого не делала, а сейчас еще устала и не выспалась. У меня может не получиться.

Нев внезапно подошел к ней со спины и положил руки на плечи. Они почему-то оказались очень горячими, тепло от них прокатилось по всему Сашиному телу. Знакомый голос с совершенно чужими интонациями прошептал у ее уха:

– У вас получится. Верьте мне.

Саша кивнула, неожиданно почувствовав странный прилив сил. Усталость словно притупилась, вместо нее появилась уверенность, что она на самом деле сможет. В конце концов, это зеркало действует и на их пленника тоже, он, как и она, устал и напуган, ведь его план полетел ко всем чертям. Несомненно, он будет сопротивляться, но ведь она знает, как с этим справиться. Знает, как притупить его бдительность, как привлечь к себе внимание, обмануть его и заставить говорить. Ее этому учили, и когда-то у нее неплохо получалось.

Она подошла к подоконнику, на котором лежал Женин рюкзак с медикаментами, вытащила из него необходимые вещи и повернулась к остальным.

– Только я прошу вас мне не мешать. Оставайтесь здесь. Он будет напряжен, если я буду не одна, и у меня ничего не выйдет. Что мне нужно у него узнать?

– Только где находится зеркало, – быстро ответил Войтех. – И если получится, то как его уничтожить. Этого достаточно.

– Вообще-то можно было бы заодно узнать, какого черта он все это устроил, – напомнил Ваня. – А также кто он и откуда.

– Я думаю, это слишком, – подала голос Лиля, стараясь выглядеть не слишком озабоченной. – Саше и так неприятно делать это. Нам хватит информации, необходимой для спасения.

– Я согласен с Лилей, – кивнул Войтех. Он тоже не был заинтересован в детальных расспросах. – Для Саши это не прогулка, сосредоточимся только на том, что действительно важно.

– Ну, ладно, – неохотно согласился Ваня. – Но потом я его еще поспрашиваю, так и знайте.

Саша вышла из «спальни», прикрыв за собой хлипкую дверь, и зашла в комнату, где на стуле по-прежнему сидел их пленник. Он заметно напрягся при ее появлении, бросил взгляд на дверь, ожидая, что сейчас подтянутся и все остальные, а затем недоуменно поднял брови, безмолвно спрашивая, зачем она пришла. Саша взяла второй стул, села напротив него, положив аптечку себе на колени, вытащила из нее несколько салфеток и принялась оттирать кровь с его лица.

– Что ты делаешь? – напряженно спросил мужчина, сильно дернувшись, едва она коснулась его кожи.

– Вытираю кровь, – спокойно ответила Саша, продолжая свои действия и пытаясь ненавязчиво поймать его взгляд. Впрочем, это оказалось несложно: пленник явно не ожидал от нее подвоха, поэтому смело разглядывал ее лицо.

– Зачем тебе это? – его голос все еще звучал напряженно, но Саша уловила в нем уже едва заметно изменившиеся интонации: он начал чуть-чуть растягивать окончания, как будто что-то во рту мешало ему говорить.

– Затем, что я врач, а у тебя разбит нос.

– Мать Тереза, – мужчина презрительно хмыкнул, но взгляд уже не отвел, неотрывно глядя ей в глаза.

– Саша, – поправила она, убирая руку от его лица: привлекать к себе внимание уже не требовалось. – А тебя как зовут?

– Тебе зачем? – все еще сопротивлялся он, но уже крайне неуверенно, даже голос стал звучать тише и более плавно.

– Просто хочу знать, как тебя зовут.

– Андрей, – брякнул тот. Саша даже не ожидала такого быстро эффекта. По всей видимости, сопротивляться чужому влиянию его не учили. Это не могло не радовать, так как у нее уже слезились глаза, еще немного – и зрительный контакт придется прервать. Будет гораздо лучше, если к тому времени она уже успеет «отключить» его, иначе второй раз ее гипноз может не прокатить. Она устанет, а он почувствует подвох.

– Мы умрем, Андрей, – уверенно сказала она. – Мы умрем в этом городе, потому что ты заманил нас сюда. Но ты умрешь вместе с нами. Не выберемся мы, не выберешься и ты, ты это знаешь.

Андрей кивнул. Глаза жгло огнем, и Саша не выдержала, моргнула, но он этого уже не заметил. Она тихонько выдохнула, чувствуя, как по спине моментально скатилось вниз несколько капелек пота. Гипноз без согласия всегда требовал от нее много сил.

– Ты не хочешь умирать. Ты думал, что готов к этому ради своей цели, но ты не готов. У тебя впереди долгая жизнь, наполненная кучей радостных событий, приятными встречами, поездками, свиданиями. Там, за пределами этого города, есть люди, которым ты нужен. Ведь есть?

Андрей снова кивнул.

– Они ждут тебя и будут сильно огорчены, если с тобой что-то случится. Ты не хочешь причинять им боль. Ты думал, что это неважно. Думал, что твоя цель оправдывает твою жертву, но это не так. Нет ничего важнее твоей жизни. Ты не хочешь умирать.

– Не хочу, – послушно повторил он, лицо его при этом исказилось гримасой боли.

– Но ты умрешь, – припечатала Саша на этот раз сухо и резко. – Ты умрешь, и никто никогда не узнает, куда ты делся. Ты причинишь боль близким людям. Ты умрешь здесь вместе с нами.

– Нет, – Андрей качнул головой. – Я выберусь.

– Ты выберешься только в том случае, если расскажешь мне, где зеркало Смерти, которое ты привез сюда.

Андрей молчал. Саша удивилась этому. Он находился уже в глубоком гипнозе, но внутренние принципы, цель, которую он определил для себя и в которую свято верил, были сильны даже в таком состоянии. Он оказался настоящим фанатиком, и только сейчас Саша в полной мере осознала, что он действительно готов умереть ради того, чтобы погибли они.

«Господи, что ж мы такого тебе сделали?» – промелькнуло в голове отчаяние, но Саша быстро подавила его. Она не должна в себе сомневаться, это губительно для гипноза. Он уверен в своей цели, она должна быть увереннее в своей, иначе ей никогда его не переубедить. Победит тот, чьи помыслы сильнее.

– Ты не хочешь умирать, Андрей, – уверенно повторила она, представляя, как слова, рождаясь на ее губах, проникают в него, внутрь, в самую глубину, подавляя в нем готовность умереть ради своей цели, пробуждая панику и желание жить. – Ты хочешь жить. Единственное, что для тебя сейчас важно: выбраться из этого города. Только это имеет значение. Все остальные цели, желания и мысли, все меркнет перед твоим желанием выбраться.

Лицо Андрея приобрело испуганное выражение, как будто он осознал, что собирался сделать. Дыхание его участилось, а в глазах заплескалась паника.

– Скажи мне, где зеркало, – велела Саша. – Это твой единственный шанс выжить.

– Оно в подвале, – признался Андрей. – В подвале этого дома. Под лестницей стоят ящики, за ними коричневая дверь. Нужно спуститься вниз, повернуть направо, пройти три прохода, свернуть в четвертый. Зеркало там. Я положил его вверх отражающей поверхностью, чтобы поток энергии шел вверх, охватывая весь дом и всех, кто находится в нем.

Саша отшатнулась от него и прежде, чем успела осознать, что делает, размахнулась и изо всех сил влепила ему пощечину. Глаза Андрея мгновенно приобрели осмысленное выражение.

– С-сука, – выдохнул он, понимая, что Саша вытянула из него всю информацию.

 

Глава 12

8 декабря 2013 года, 6.23

Заброшенный военный городок

Московская область

Дверь в подвал открылась с тихим скрипом. Нев, Ваня и Войтех непроизвольно поежились: каждый вспомнил другой подвал, в котором они год назад столкнулись с мертвыми бомжами, превращенных в зомби маньяком-некромантом.

Ваня возражал против того, чтобы Войтех шел с ними.

– От тебя там толку будет, как от пятиклашки, – презрительно фыркнул он, когда Войтех засобирался с остальными, все еще двигаясь довольно медленно и морщась от боли. – Останься лучше этого сторожить.

Однако больше никому такая идея не понравилась. С Войтехом вынужден был бы остаться кто-то еще, а это, в свою очередь, снижало шансы остальных уничтожить зеркало. Никто не тешил себя надеждой, что это будет легко. В итоге они отправились все вместе, оставив Андрея одного, поскольку едва ли он мог куда-то деться, пристегнутый наручниками.

– Мы опять в лучших традициях плохих фильмов, – проворчал Ваня.

– Может быть, это тебе стоило остаться? – язвительно поинтересовался Войтех.

– Еще чего!

– Давайте не будем тратить время на бессмысленные пикировки, – раздраженно предложила Лиля, у которой подвал не вызывал дурных воспоминаний. – Нужно найти зеркало и постараться уничтожить его. Сделать это надо как можно быстрее и с минимальными потерями. Это наша главная задача.

Оказавшись внутри, они остановились. Здесь было очень холодно и промозгло, как будто что-то большое, темное и противное забиралось под одежду и касалось ледяными пальцами покрывшуюся мурашками кожу. Справа и слева располагались длинные проходы, в которых свет их фонарей терялся, не доходя до противоположного конца. Подвал выглядел гораздо длиннее самого дома, как будто уходил еще дальше под землю.

– Где там зеркало? – спросила Лиля, посмотрев на оставшуюся в проходе Сашу. Коридор был слишком узким, чтобы в нем поместились все шестеро сразу.

– Нужно повернуть налево, пройти три коридора, свернуть в четвертый, – повторила Саша слова Андрея.

– Налево? – переспросил Женя. – Ты же вроде говорила направо?

Саша растерялась. Она в упор не помнила, что говорила, но ей казалось, что Андрей сказал налево. Закончив с гипнозом, она почувствовала такой резкий упадок сил, что даже стоять прямо было тяжело, а мысли и вовсе разбредались по черепной коробке, как слепые котята.

Войтех прикрыл глаза, пытаясь понять, какое из направлений верное. Обычно его интуиция могла подсказать, что лучше, но сейчас он тоже отчетливо помнил, как Саша сказала, что идти надо направо. Это сбивало настрой. А что, если она перепутала в прошлый раз, а не в этот? Никто другой ведь не слышал, что на самом деле сказал Андрей.

– Sakra, – пробормотал Войтех, глядя то направо, то налево. Он достал пистолет из кобуры и снял его с предохранителя. – Придется проверить оба варианта. Саша и Женя пойдут со мной направо, остальные налево.

– Может быть, нам стоит всем вместе проверить сначала одно направление, а затем другое? – осторожно предложила Лиля.

– Мне кажется, мы можем не успеть, – Саша прислонилась спиной к холодной и отчего-то влажной стене, не обращая внимания на пробежавший по коже мороз. Ноги подгибались сами собой, и она уже была готова сесть на пол. – Не знаю как вы, а я, кажется, сейчас просто упаду.

– Это может быть действием зеркала, – кивнул Нев, доставая из кармана платок и протирая им влажный лоб. – Я тоже чувствую себя отвратительно. Мы провели под его влиянием слишком много времени, а сейчас еще и вплотную приблизились к нему.

– Мне не нравится идея разделяться, – проворчал Ваня, – но Айболит и Нев правы. Только, Дворжак, я тебя умоляю: увидишь моего двойника – лучше застрелись сам, не надо палить в него. Понял?

Войтех закатил глаза, не удостоив это пожелание другой реакцией. Вместо этого он шагнул в правый проход и пошел по нему первым. Женя сразу последовал за ним. Саша на секунду замялась, провожая взглядом уходящих в другую сторону Сидоровых и Нева, а затем поспешила за Войтехом и Женей, пытаясь все же вспомнить, что именно сказал Андрей. А если она ошиблась и с количеством поворотов? Однако долго размышлять об этом ей не пришлось: они успели пройти всего одно ответвление, как Войтех вдруг остановился.

– Что?.. – начала Саша, но тут же испуганно охнула: свет фонарей выхватил впереди что-то большое, движущееся прямо на них.

Через секунду стало понятно, что перед ними снова появились двойники. Похоже, они не собирались пропускать их дальше, наоборот, уверенно направлялись к ним: столкновение в узком коридоре было неизбежным. На этот раз рядом с двойниками Саши и Войтеха появился и мертвый близнец Жени. Его кожа выглядела такой же землисто-серой, как у остальных, на одежде виднелись пятна засохшей крови.

– О, это паршиво, это очень паршиво, – запаниковал настоящий Женя, наконец понимая, что чувствовали остальные, когда сталкивались с мертвецами.

– Сюда, быстро, – велел Войтех, подталкивая их ко второму ответвлению. Больше деваться было некуда. Оставалось надеяться, что дальше можно будет снова свернуть и дойти до нужного места по параллельному проходу. – Вперед, не оборачивайтесь. Если будет возможность, сверните еще раз.

Саша и Женя, не отвлекаясь на бессмысленные разговоры и возражения, проскользнули мимо Войтеха и устремились вперед. Лучи их фонарей бешено прыгали по стенам, уже не освещая им дорогу, а скорее мешая. Позади слышались тяжелые шаркающие шаги, добавляющие им страха и скорости.

Пробежав несколько десятков метров, они уперлись в стену. Им понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что коридор Т-образно разветвился.

– Направо! – скомандовал Женя.

– Налево, – не услышав его, велела Саша, и они разбежались в разные стороны, даже не заметив этого.

Лишь пробежав еще несколько ответвлений, Саша вдруг поняла, что осталась одна. Она остановилась и резко обернулась, от чего плохо закрепленный передатчик слетел с уха и с глухим стуком упал на пол.

– Черт! – выругалась она, бестолково крутясь на месте и пытаясь лучом фонаря найти его на полу. Хруст под ногой, когда она сделала очередной шаг, заставил ее вздрогнуть. Мозг мгновенно осознал, что средства связи у нее больше нет.

* * *

Пронзительный резкий звук как будто проткнул барабанную перепонку и взорвал мозг. Грязно выругавшись, Ваня вытащил передатчик из уха. Нев и Лиля сделали то же самое, но лишь молча поморщившись. Выждав пару секунд, пока в ухе не перестало звенеть, они вернули передатчики на место.

– Что у вас там происходит? – спросил Ваня, зажав кнопку.

Ему ответил невнятный, булькающий звук, похожий на прерывающийся голос Войтеха, но разобрать слов никто не смог. Ваня попросил повторить, но на этот раз в ответ услышал только помехи.

– Ничего не понимаю, – он нахмурился. – Тут не должно быть проблем с передачей. Подвал, конечно, но стены-то не глухие.

Он оглянулся по сторонам. Трубы коммуникаций и разрозненные перегородки превращали это место в лабиринт. Некоторые стены были несущими, другие – нет, но уровень приема не мог сильно отличаться от переговоров внутри дома.

– Оно защищается, – констатировал Нев.

– Кто? – не понял Ваня.

– Зеркало, – пояснила ему сестра. – Вот оно, четвертое ответвление, – следом за этим сообщила она, посветив фонарем в узкий боковой проем. – Оно где-то тут. Если только мы идем в правильную сторону.

Они прошли вперед, тщательно просматривая все ниши и трубы, на которые можно было что-то положить. Везде было пусто.

– Я же говорил, что Сашка сказала «направо», – досадливо заметил Ваня, отчаявшись найти что-либо.

Ему никто не ответил. Он слез с очередного нагромождения труб и посветил фонарем вперед, куда прошли Нев и Лиля, но никого из них в проходе не оказалось.

– Эй, вы где?

* * *

– Так, Саша, без паники! – велела она себе, лихорадочно соображая, что делать. – Нужно просто вернуться туда, откуда пришла. Где-то там остались Женя и Войта. Они тоже наверняка ищут тебя.

Она повернула обратно, но, пройдя несколько метров, обнаружила раздваивающийся коридор. Уже знакомый противный холодок снова пробежал по позвоночнику. Саша не помнила, из какого коридора пришла. Недолго поколебавшись, она свернула налево, но вскоре уперлась в глухую стену. Дальше пути не было, поэтому она вернулась обратно, намереваясь дойти до развилки и свернуть направо, однако по ощущениям она прошла уже гораздо больше, а к развилке так и не вернулась.

– Да что ж такое! – со слезами в голосе прошептала она, понимая, что окончательно заблудилась.

В довершение всех ее проблем, фонарь несколько раз моргнул и погас.

– Эй! Ты не можешь так со мной поступить!

Саша несколько раз стукнула им о стену, но он так и не загорелся. Она проверила свои карманы, но сигареты и зажигалка остались в квартире.

Она заблудилась, осталась без связи, а теперь еще и в темноте. Хуже быть просто не могло. Разве что… Где-то совсем рядом послышались чьи-то шаги, но свет так и не появился. Значит, это не кто-то из ее друзей. Саша заметалась в панике, не зная, куда деться, и как на зло совершенно не помня, как выглядел коридор, когда у нее еще был источник света. Руки нащупали какое-то углубление, и она мгновенно скользнула туда, прижавшись спиной к стене и зажав рот ладонями, чтобы не выдать себя дыханием.

Шаги медленно приближались, и вот уже кто-то невидимый поравнялся с ней. Саша замерла, теперь уже совсем задержав дыхание. Незнакомец тоже остановился. Саша чувствовала, что он стоит совсем рядом, ей даже казалось, что он смотрит на нее. Легкие уже начало жечь от нехватки кислорода, но он так и не двинулся с места. Голова закружилась, а ноги подогнулись от слабости, когда где-то у самого ее уха послышался знакомый голос Вани:

– Здесь кто-то есть?

Саша шумно выдохнула.

– Это я, – ответила она, быстро и поверхностно дыша.

– Саша?

– Да. А ты почему без света?

Ваня удивленно молчал несколько секунд.

– Я со светом. Где ты? Я тебя не вижу.

Саша вытянула руку из ниши, но пальцы хватали лишь воздух.

– А ты где?

– Да здесь я! Я свечу фонарем в разные стороны. Ты не видишь?

– Нет, – в ее голосе прорезалась явная паника.

Стук по стене совсем рядом заставил ее подпрыгнуть на месте.

– Слышала? – снова спросил Ваня.

– Да.

– Это я по стене постучал. Странно, мы друг друга слышим, но не видим.

– Я ослепла?

– Балда! – Ваня даже рассмеялся. – А я тоже, по-твоему? Нет, я думаю, между нами стена. Тонкая, поэтому мы слышим друг друга. Так, – он замолчал, лихорадочно соображая, что делать. – Иди вдоль стены направо, поняла? Я тоже пойду, рано или поздно тут будет проход, и мы встретимся.

– Хорошо.

Саша положила руки на стену, стараясь не думать о том, чего касается, потому что кожа ощущала что-то влажное и липкое, и пошла вперед. Ванины шаги раздавались рядом, он периодически что-то говорил, убеждаясь, что они идут все еще синхронно.

– Саша! – вдруг позвал он.

Она остановилась.

– Что?

– У меня тупик.

– Черт. Идем обратно?

– Да. Пойдем в другую сторону.

Саша глубоко вдохнула и двинулась в обратную сторону, однако теперь уже она наткнулась на стену. Но этого не могло быть! Она только что пришла оттуда, там не было никакой стены!

– Ваня! – позвала она, отчего-то испугавшись, что Ваня тоже исчез, как и проход.

– Что? – отозвался тот.

– Теперь у меня тупик.

– Как это? – его голос прозвучал крайне удивленно. – Ты же пришла оттуда, как там может быть тупик?

– Я не знаю…

– Оставайся на месте, слышишь? Никуда не уходи. Я сейчас попробую найти к тебе проход.

– Хорошо.

Ванины шаги еще какое-то время слышались рядом, а затем стихли. Саша снова осталась в полной темноте совсем одна. Повинуясь какому-то непонятному чувству, она положила руки на стену и пошла вдоль нее в обратную сторону, однако и там наткнулась на тупик. Она вернулась обратно, но теперь стена словно подъехала еще ближе. От одной стены до другой теперь было не более трех метров.

Еще не до конца осознав, что происходит, Саша принялась шарить руками по стене и вскоре поняла, что находится в помещении, из которого нет выхода. Это казалось невозможным, как-то же она сюда пришла, но сколько бы она ни шла вдоль четырех стен, прохода наружу не было. Зато чем больше она обследовала помещение, тем больше ей казалось, что оно уменьшается в размерах. От одной стены до второй она доходила уже за несколько шагов, а Ваня все не возвращался.

– Так не бывает, – вслух прошептала Саша. – В жизни так не бывает. Только в плохих фильмах и снах. Я сплю. Я всего лишь сплю и сейчас проснусь.

Однако самовнушение не срабатывало: проснуться она никак не могла.

* * *

– Вы ничего не слышали? – испуганно спросила Лиля.

Нев отвлекся от изучения ниши и повернулся к ней, прислушиваясь.

– Нет, все тихо.

– Мне показалось, Ваня нас звал.

Она вернулась немного назад, замечая узенький зазор между перегородкой и какими-то крупными железяками, которые когда-то служили неведомой ей цели. Первый раз она его пропустила, Нев, видимо, тоже. Она посветила в него, но ничего не обнаружила. Переведя луч фонаря в проход, по которому они шли, она позвала брата, но тот не откликнулся.

– Куда он делся?

– Я сейчас посмотрю, – вызвался Нев. Он вернулся на несколько метров назад, тщательно обшаривая фонарем все закоулки и повторяя имя Вани, но того и след простыл.

Свет Лилиного фонаря, которым она тоже подсвечивала коридор, внезапно исчез, а за спиной Нева раздалось сдавленное оханье, за которым последовал удар пластикового корпуса по каменному полу. Нев поспешно обернулся, но Лили за ним уже не оказалось.

– Лилия! Где вы?

Она не ответила, и рядом с местом, где она обронила фонарь, не осталось ни единого следа, указывающего, куда она могла деться.

«Оно не просто защищается, – понял Нев. – Оно нападает. Разделяет нас, чтобы убить по одному».

Вместе с этим он понял и то, что придя сюда, они лишь приблизили свой конец. Зеркало питалось их страхом и их силой. Во время ритуала больше всех рисковал тот, кто находился ближе всего. И вот они сознательно приблизились к нему, отдавая себя в его власть.

Нев почувствовал, как задрожали руки и быстро забилось сердце. Опять слишком сильно, неровно. Страх сковывал и парализовывал, не давая двигаться, не давая дышать, не давая думать. От этого становилось еще страшнее, потому что вскоре так могло парализовать и сердце.

«Перестань, успокойся, – пытался увещевать себя Нев. – Тебе пятьдесят с небольшим, а не семьдесят. Сердце еще вполне здоровое и сильное, ты ведь ничем его не ослаблял все эти годы: ни алкоголем, ни никотином… ни сильными чувствами».

От последней мысли стало горько. Нев отчетливо понял, что умрет в этом подвале, а этого никто даже не заметит. Никто не огорчится. Те, кто любил его, уже умерли, а других близких людей он так и не завел. Почему? Что ему мешало?

Он привалился спиной к стене, тяжело дыша, надеясь, что холод камня хотя бы немного отрезвит его. Надо было запасти заклинание на такой случай тоже. Только как он мог предугадать все случаи? На полное изучение книги и освоение всего написанного уйдут годы.

– Пусти меня, – раздался тихий шепот рядом с ухом. – Пусти, ты не справишься сам. Я могу спасти тебя. Открой мне дверь…

Нев снял бесполезные очки и сунул их в карман, потер руками лицо, мимоходом замечая, что куда-то дел свой фонарь, пока паниковал. Поэтому и очки оказались не нужны: он стоял в кромешной темноте.

– Пусти меня, – на этот раз голос звучал чуть громче шелеста листвы на ветру.

Нев сложил руки, замыкая контур. Он не до конца осознавал, что делает. В его голове крутилась только одна мысль: надо открыть дверь.

* * *

Войтех знал, что оглядываться на преследователей нельзя, но все же не удержался. Поэтому он раньше других понял, что никакой погони на самом деле нет. Двойники то ли не заметили, как они свернули в другой коридор, то ли в их задачу не входило преследование.

– Стойте, их нет, – окликнул Войтех остальных, но никто не ответил.

Он снова повернулся в ту сторону, куда убежали Саша и Женя, но там никого не оказалось. Впереди виднелась лишь стена и два ответвления в разные стороны. Войтех поторопился к нему, но ни в одном, ни в другом проходе никого уже не было видно.

– Саша! Женя! – позвал он. Никто так и не отозвался. Его друзья словно испарились.

Как в том сне.

Войтех потер лоб, пытаясь понять, не спит ли он, но так и не смог вспомнить, когда мог уснуть. Ему оставалось только продолжить поиски зеркала, надеясь, что в процессе найдутся и друзья.

Он повернул направо и пошел в том же направлении, в котором они все вместе шли с самого начала, двигаясь медленно и осторожно, держа пистолет наготове. Вскоре он понял, что в таком темпе еще нескоро справится с задачей, и ускорился, насколько позволяло поверхностное дыхание: глубоко дышать не давала боль в ребрах.

Через какое-то время ему показалось, что он нашел тот проход, который они собирались проверить, но сколько ни бродил по нему, зеркала так и не увидел. Возможно, в параллельном коридоре ответвления шли иначе. Войтех решил, что ему необходимо вернуться к исходной точке и попробовать найти нужный проход еще раз, однако как он ни пытался, найти дорогу не получалось. Он неплохо ориентировался на местности, но местность словно постоянно менялась: стены двигались, проходы исчезали, ориентиры пропадали.

В какой-то момент Войтех понял, что у него уже кружится голова от этого лабиринта. Или от неполноценного дыхания. Он не мог понять причину, но силы его явно заканчивались. Вместе с действием укола, который сделала Саша: боль тоже возвращалась.

К тому же он так и не встретил ни Сашу, ни Женю. Передатчик предательски молчал, у него не получилось связаться ни с кем. Возможно, тот просто вышел из строя.

– Да что ж такое, – пробормотал Войтех, останавливаясь, опираясь рукой с фонарем о стену и прикладывая к горящему лбу холодный металл пистолета.

Он так и будет теперь блуждать по этим лабиринтам? Пока не упадет от усталости замертво?

«Нет, – услужливо напомнил ему внутренний голос, – у тебя есть возможность прекратить это в любой момент».

Войтех посмотрел на пистолет, а потом велел внутреннему голосу катиться по всем известному адресу.

В этот момент луч его фонаря попал на какую-то отражающую поверхность и рикошетом ударил по глазам, уже привыкшим к темноте. Войтех моментально напрягся, повернулся и от неожиданности отступил на пару шагов назад, внезапно увидев самого себя. Через мгновение он понял, что это всего лишь отражение. Отражение в проклятом зеркале Смерти, которое возникло прямо перед ним из ниоткуда, хотя еще полминуты назад его тут не было.

Сил подумать о том, откуда оно взялось и что с этим делать, не осталось. Он поднял пистолет и направил на свое отражение в зеркале.

«На вашем месте я бы отдал пока кому-то пистолет на хранение», – прозвучал у него в ушах голос психотерапевта.

– Иди к черту, – процедил Войтех сквозь зубы и выстрелил. А потом еще и еще раз.

В академии он всегда был одним из лучших стрелков. Их инструктор даже говорил ему, что из него получился бы прекрасный снайпер, и предлагал подумать об этом направлении подготовки, но Войтеха оно никогда не интересовало. Военное дело вообще мало его интересовало, он рассматривал его лишь как способ осуществить мечту, поэтому в снайперы идти не собирался, несмотря на наличие необходимых данных.

Тем более шокирующим стал для него тот факт, что из трех выстрелов, произведенных с двух шагов до цели, ни один в нее не попал. Ровная зеркальная гладь оставалась такой же идеально ровной.

Войтех растерянно посмотрел на пистолет, а когда снова поднял взгляд на зеркало, оно исчезло.

Вместо своего отражения Войтех увидел перед собой полное удивления и даже какой-то обиды лицо Жени. Тот открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо звука из него вырвались только тонкие струйки крови. На груди расплывались три темных пятна. Покачнувшись, Женя схватился рукой за стену, но не удержался и свалился на пол.

– Женя!

Войтех выронил пистолет и, не обращая внимания на запротестовавшие ребра, кинулся к раненому, но когда он опустился рядом с ним на колени, широко раскрытые глаза его самого молодого спутника уже глядели в вечность.

* * *

Лиля почувствовала, как кто-то схватил ее за локоть и дернул на себя. От неожиданности она вскрикнула и выронила фонарь. Кто-то сильный и очень уверенный затащил ее в узкий зазор, который через пару метров превратился в тесный закуток. Ее прижали к стене и схватили за горло. Она пыталась отбиваться, но нападавший был словно сделан из стали и ничего не чувствовал.

– Что ты здесь устроила?

Знакомый голос заставил Лилю замереть. В руке мужчины вспыхнул фонарь, и в его свете она смогла разглядеть лицо куратора.

– Ты здесь? – удивленно выдохнула она. – Ты все это время был здесь?

– Конечно, я здесь. Где еще я могу быть, когда идет такая важная операция? Какого черта ты действовала заодно с этими людьми, когда должна была помогать коллеге? – зло спросил куратор, продолжая сжимать ее горло.

Что-то было не так, Лиля знала это. Ее куратор никогда так не вел себя с ней, никогда даже толком голоса на нее не повышал. И уж тем более он не мог требовать от нее содействия Андрею, когда тот пытался убить и ее в том числе. И все же вот он, куратор, во плоти, стоит рядом, прижимает ее к стене, мертвой хваткой сдавливая горло, смотрит как на предательницу и бросает обвинения в лицо.

– Я даже не знала сначала, что это он, – машинально попыталась оправдаться Лиля. – Я просто защищалась. Если ты планировал подобное, почему отправил меня с ними?

– А как я мог этого не сделать? Ты бы и брата не пустила, а это уже вызвало бы ненужные вопросы и подозрения. От тебя требовалось так мало: просто выполнять свой долг. Вот Андрей готов выполнять его даже ценой собственной жизни. А ты? Какой от тебя толк, если ради высшей цели ты не можешь пожертвовать собой?

– Перестань, не говори так… – Лиля задыхалась одновременно от давления на горло и от жутких слов, переворачивающих все ее представления о мире, о своем месте в нем и о людях, которыми она дорожила. – Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.

– О, неужели? – издевательски поинтересовался куратор. – У меня плохая новость для тебя: я здесь именно для этого.

Резкая боль в районе живота обожгла Лилю как огнем. Что-то мокрое, горячее и липкое потекло по телу. В тот же момент куратор отпустил ее горло, но вдохнуть она так толком и не смогла. Она удивленно смотрела на него, на окровавленный нож в его руке и боялась опустить взгляд ниже, посмотреть на себя. Она лишь прижимала руки к животу, чувствуя горячую вязкую кровь, вырывающуюся из раны.

Ноги подкосились, и она осела на пол, все еще глядя на куратора расширившимися от ужаса глазами, безмолвно спрашивая, как он мог так с ней поступить.

– Ничего личного, девочка моя. Просто это мой долг, – равнодушно заявил тот, а потом ушел, оставив ее в темноте.

Лиля хотела позвать на помощь, но голос не слушался ее, а без этого, она знала точно, никто ее здесь не найдет.

* * *

Его окружала кромешная темнота, сквозь которую до него доносился голос Ивана, зовущего Сашу, и тихое шмыганье носом самой Саши, ее суетливые шаги. Он слышал и выстрелы Войтеха, а потом его полный ужаса голос, звавший Женю. Если бы он постарался, он даже смог бы услышать прерывистое дыхание умирающей Лили, но Нев не хотел прислушиваться. Ему вполне хватало и остального. Где-то совсем рядом, кроме всего прочего, раздавался ритмичный скрип половиц под быстро раскачивающимся креслом-качалкой.

– Иди ко мне, Евсташа, – все повторял и повторял голос матери. – Не сопротивляйся. Теперь все хорошо и правильно, все долги будут возвращены. Ты ведь всегда был послушным мальчиком. Не огорчай маму. Иди ко мне.

Он потянулся руками к ушам, но остановил себя, понимая, как это нелепо: звуки раздавались у него в голове, ушами он слышать этого не мог.

Он продолжил продвигаться вперед наощупь. Оброненный фонарь пропал без следа. Каждый новый шаг давался с трудом, ведь он вел в неизвестность. Даже если бы он стоял нос к носу со своим мертвым двойником или на краю пропасти, он бы не знал об этом.

И все же каким-то образом он понимал, куда нужно идти. Зеркало одновременно пыталось напугать его и тянуло к себе. Он знал почему: оно хотело его «выпить». Иссушить до дна через страхи и сомнения, вытянуть все силы. Оно выбрало его, посчитав самым слабым. Напитавшись им, оно станет достаточно сильным, чтобы привлечь и убить остальных. Пока оно просто погрузило их в кошмары.

Нев знал все это, но продолжал идти, влекомый зовом зеркала.

В какой-то момент впереди ему почудился приглушенный, холодный, отдающий синевой свет. Нев остановился, но невидимые путы снова потянули его вперед. Буквально через пару шагов он уже смог различить впереди поверхность зеркала. Оно словно подсвечивалось изнутри. Еще несколько шагов – и в глубине зеркала Нев увидел собственный силуэт.

«Что может быть хуже, чем отражаться в зеркале Смерти?» – пронеслось в голове.

Оно тем временем продолжало манить его к себе, и он подходил все ближе, чувствуя, как слабость подкатывает к горлу тошнотой. И еще он чувствовал странное, незнакомое торжество и знал, что это не его эмоция. Это чувствует оно. Зеркало.

«Интересно, оно живое или что-то живет в нем?»

Нев не знал, зачем все еще думает об этом. Мысли путались, то взрываясь в голове яркими вспышками, то растекаясь жидкой едкой ртутью по черепной коробке.

А оно все манило и манило, заставляя подходить все ближе и ближе. Нев уже видел собственное лицо, хотя детали все еще скрывали тени.

Внезапно что-то изменилось. Зеркало что-то почувствовало и испугалось, попыталось оттолкнуть его, но было уже поздно. Нев преодолел последние пару шагов. В зеркале отразились его глаза, в которых чернота зрачков уже вышла за пределы радужной оболочки, почти скрыв белки.

– Поздно, – по его губам скользнула злорадная усмешка.

Он положил ладонь на поверхность зеркала, которая слегка подрагивала, словно что-то колотило по ней изнутри. Одно мгновение – и по стеклянной глади поползла тонкая паутина трещин. С тихим хрустом они расползались во все стороны, становясь все больше, все глубже.

А потом зеркало взорвалось, тысячи осколков разной величины полетели в лицо Неву, но ни один из них так и не коснулся его.

Вокруг сразу стало светлее, благодаря двум фонарям: один из них держал растерянный Ваня, озиравшийся по сторонам посреди прохода, второй – Войтех, сидящий у стены. Рядом с ним сидела Лиля, прижимая руки к животу, но на нем не было ни капли крови. Как и на одежде Жени, поднимавшегося с пола. Рядом с ним стояла Саша, такая же дезориентированная, как и они все.

– В чем дело? – спросил Ваня. – Что происходит? Как мы все тут оказались? И что это? – он раздраженно провел рукой по волосам, стряхивая с них мелкие осколки.

Нев снял очки и облегченно выдохнул:

– Теперь мы можем вернуться домой.

 

Глава 13

8 декабря 2013 года, 8.35

Mcdonalds, ул. Маршала Катукова

г. Москва

Они въехали в город, когда небо едва начало светлеть. Ни с кем не советуясь, Ваня внезапно съехал с шоссе и остановил машину на небольшой парковке у ресторана быстрого питания.

– Не знаю, как вы, а я голоден как волк, – объявил он в ответ на удивленные взгляды. – Поэтому мне нужен двойной бургер, очень большая картошка и огромный стакан кофе. Иначе все вы рискуете не добраться до дома.

Никто не стал возражать. К тому же в это время обычно шумный и переполненный зал пустовал: в нем сидели всего несколько человек, которые не столько ели, сколько использовали бесплатный Wi-Fi. Их компании удалось занять большой столик у окна, по краям которого тянулись два больших диванчика. Ваня с Женей отправились к кассам за едой, а остальные разместились за столиком.

Войтех, никогда не отличавшийся болтливостью, всю дорогу до Москвы вел себя особенно тихо, ни с кем почти не разговаривая, поэтому севшая напротив него Лиля осторожно поинтересовалась:

– Ты в порядке?

– В полном, – лаконично отозвался он, даже не повернувшись к ней, увлеченно следя за проносящимися мимо машинами.

– Болит что-то? – тут же забеспокоилась Саша. По ее прикидкам, действие укола еще не должно было закончиться, но кто знает, насколько сильно у него повреждены ребра?

Войтех слегка поморщился и мотнул головой.

– Да нет, просто… устал, наверное. И честно говоря, – он вздохнул и все-таки посмотрел на остальных, – никак не могу отделаться от ощущения, что сейчас снова проснусь в этом проклятом месте.

Девушки испуганно переглянулись. Каждую из них тоже посещали такие мысли, но обе успешно от них отмахивались.

– Если бы мы все еще спали, кошмар бы продолжался, – неуверенно предположила Саша. – Мы бы не выбрались.

– Один раз мы выбрались, – мрачно напомнил Нев. – Я был уверен, что уже дома. Эти пробуждения действительно путают. Но мне кажется, что на этот раз действительно все.

– Надеюсь, – поддержала Лиля. – Очень хочется принять ванну, не боясь быть утопленной, – попыталась пошутить она.

Войтех натянуто улыбнулся и снова отвернулся к окну. Его тревожило не только гипотетическое пробуждение в городе, но остальные мысли он не мог озвучить.

В этот момент к их столу вернулись Ваня и Женя, неся в руках два огромных подноса с едой.

– Чего кислые такие? – бодро поинтересовался Ваня, отхлебывая из своего стакана чрезмерно горячий кофе. – Сейчас вот картошечки горяченькой навернем, котлеткой соевой закусим и забудем этот треш.

– Хотелось бы забыть, – проворчал Женя, чей энтузиазм после этого приключения слегка угас. – А то как вспомню, что меня застрелили, – он бросил мрачный взгляд на Войтеха, – так мурашки по коже. И куда этот мужик делся? Нам его в гости теперь ждать или как?

Когда они вернулись в квартиру, Андрея в ней не оказалось. На стуле лишь висели раскрытые наручники. Видимо, у того где-то оказался припрятан ключ, и пока они бродили по подвалу, он освободился и сбежал. Никому ведь в голову не пришло обыскать его.

Лиля от его побега испытала только облегчение: ей не хотелось, чтобы Ваня продолжил допытываться, кто он и откуда. Своего рода облегчение испытал и Войтех. Остальным же было от этого не по себе. Спокойнее всех отреагировал Нев, как будто такой поворот его совершенно не удивил. Вот и сейчас он предположил довольно равнодушно:

– Не думаю, что в ближайшее время он появится.

– Откуда вы знаете? – не понял Ваня.

Нев пожал плечами.

– Если я правильно понял, он имеет некоторое отношение к той организации, с которой мы уже столкнулись в Праге и последствия чьих действий наблюдали в Красном Яре. Однако, исходя из того, что он провернул все это один, я предполагаю, что действовал он на свой страх и риск. И скорее всего, – он бросил едва заметный взгляд на Лилю, – это не останется безнаказанным.

– Но как он вообще узнал о нас? В Праге, я более чем уверен, нас с Сашкой не засекли, когда мы залезли к ним в офис. Потом, в клубе братца нашего экстрасенса, – Ваня кивнул в сторону Войтеха, – мы вообще были по приглашению, с Големом этим случайно столкнулись.

Ответа на этот вопрос ни у кого не нашлось. А те, кто знали, предпочли промолчать.

– Может, все-таки заявить в полицию? – неуверенно предложил Женя.

– Что именно? – хмыкнул Ваня. – Что шестеро взрослых придурков как тупые малолетки поперлись в заброшенный город, где их с помощью зеркала и кошмарных снов попытался убить какой-то псих? Боюсь, тогда справкой от психиатра обзаведемся мы все, не только пан атаман.

– Мне кажется, он нас просто с кем-то спутал, – отозвалась Саша.

– С чего ты взяла?

– Ну… – Она замялась, не зная, как правильнее сформулировать. – Он вел себя так, как будто мы перешли ему дорогу. И это странное выражение, что мы простые наемники…

– А, ты об этом, – Ваня кивнул, – я тоже обратил внимание. Не стыкуется, какие мы наемники? Или мы чего-то не знаем? – Он посмотрел на Войтеха. – Он думал, что мы на тебя работаем?

Войтех все еще смотрел в окно, как будто даже не слыша разговор, поэтому не сразу понял, что последняя фраза обращена к нему. Догадался он об этом только по повисшей за столом тишине.

– Я уже говорил: я не знаю, что этот человек имел в виду. Ни почему он хотел нас убить, ни почему он меня похитил, ни почему собирался пытать.

Выпалив это, он почувствовал, что жалкие остатки сил кончились. Ему снова было крайне неуютно среди друзей. Поэтому он вытащил смартфон и открыл приложение для вызова такси.

– Я что-то совсем не голоден, – холодно добавил он. – Если вы не против, я вызову такси и поеду домой. Свою часть оборудования я у тебя потом заберу, ладно?

Ваня медленно кивнул, сверля его внимательным взглядом.

– Можно я поеду с тобой? – попросила Саша. – Мой отель почти по дороге, если я правильно помню карту.

На самом деле, она точно помнила, что ее отель всего лишь в той же стороне, что и его дом, но совсем не по дороге, однако не оставляла надежду уговорить его показаться врачу прямо сейчас.

– Можно.

Такси приехало меньше, чем через пять минут, поэтому Саша не успела толком ничего съесть, лишь сделать несколько глотков кофе. Они попрощались с остальными и, забрав личные вещи из машины Вани, пересели в такси. Войтех продолжал молчать, избегая встречаться с Сашей взглядом. Как будто ее присутствие тяготило его.

– Давай сначала заедем в какую-нибудь больницу? – предложила Саша, когда такси отъехало уже на достаточное расстояние от кафе. – Тебе нужно сделать снимок. И наложить нормальную повязку. Это не займет много времени.

– Не стоит, – отмахнулся Войтех. – Обещаю, что схожу к врачу у себя, сделаю все снимки… и что там еще нужно? Только не сейчас, ладно? Мне нужно отдохнуть и поспать несколько часов. Хочется увидеть хотя бы один хороший сон. Не кошмар. Может быть, тогда я поверю, что все закончилось.

На самом деле Войтех торопился остаться в одиночестве, отчитаться о поездке и обдумать, что делать дальше, но ничего из этого он не мог сказать. Опять. Когда он соглашался на условия Директора, он не знал, что они будут так тяготить его.

Саша протянула руку и сжала его ладонь.

– Тебя так испугало то, что все это может быть лишь твоей фантазией?

Войтех не пошевелился: не сжал ее руку в ответ, но и не убрал свою.

– Меня так испугало то, что вы все могли там погибнуть. По моей вине. И то, что я сам почти готов был пустить себе пулю в висок. И даже сделал это один раз. Во сне.

Саша испуганно посмотрела на него, машинально сжав пальцы еще сильнее. Почти все то время, что они были знакомы, в ней жил страх, что он может такое сделать. И сам Войтех, и его брат утверждали, что он никогда бы не сотворил подобного, и Саша уже почти поверила обоим.

– Но ведь это же неправда, да? – Она внимательно вглядывалась в его лицо в полутьме салона автомобиля. – Ты ведь никогда бы не сделал такого?

– До сих пор был уверен, что не сделал бы, – согласился Войтех. – Знаешь, не ты одна ждала подобного от меня. Первым это опасение высказал психотерапевт, к которому меня отправили. Во время нашей последней встречи он спросил, есть ли у меня дома огнестрельное оружие. Я сказал ему про пистолет, и он порекомендовал отдать его кому-то на хранение. Сказал, что огнестрельное оружие и депрессия – плохие соседи. Наверное, потом он намекнул об этом моему отцу, потому что тот тоже просил отдать пистолет ему. Я же был уверен, что у меня нет никакой депрессии, поэтому специально с тех пор хранил его в доступном месте. Так я доказывал себе и другим, что врач ошибся. – Он немного помолчал, а потом добавил: – Теперь я понимаю, что он был прав. У меня была депрессия. Наверное, если бы я признал это тогда и начал лечиться, все сложилось бы немного иначе. А если бы не врожденное упрямство, я бы, наверное, вполне мог закончить так, как мой двойник в том городе. Интересно, что некоторые вещи получается осознать только тогда, когда оглядываешься назад.

– Что ж, хоть кому-то упрямство приносит пользу, – хмыкнула Саша. – Но ведь все уже закончилось, – после недолгой паузы продолжила она, – не только кошмары в том городе, но и… вообще. Твои родители рады тебя видеть, у тебя есть замечательный брат, который, может быть, иногда поступает странно, но, тем не менее, любит тебя и всегда поддержит, друзья, лучшая в мире подруга, – она улыбнулась, – новая работа. И даже соседка, которой ты явно нравишься.

Войтех неожиданного для самого себя рассмеялся и наконец сжал ее руку в ответ.

– Конечно, все это позади. И с подругой мне во всех смыслах повезло. Просто те несколько минут, которые я думал, что случайно застрелил Женю, дали мне кое-что понять. Я слишком заигрался. Я справился со своей депрессией благодаря этой ра… этому хобби, но я рискую при этом не только своей жизнью, но и вашими тоже. А ни у кого из вас депрессии нет и не было. Мне пора остановиться. И бросить это.

– Ты же пошутил, да? – Саша недоверчиво улыбнулась. – Потому что каждый из нас рискует своей жизнью самостоятельно, по собственному желанию. Ты никого из нас не принуждал, нам это нравится. И если уж на то пошло, если бы не ты и не твое хобби, меня бы уже не было.

– Если бы не я и не мое хобби, Ангел бы тебя не нашел.

– Зато нашел мою дочь, когда бы она у меня появилась.

– У тебя могло бы и не быть дочери… Ладно-ладно, твоя позиция мне понятна. И все же, после такого нам нужен как минимум перерыв.

Войтех хотел сказать что-то еще, но такси остановилось около гостиницы, в которой жила Саша, и он замолчал.

– Перерыв – может быть, – нехотя согласилась Саша, вдруг вспомнив, что ей еще предстоит объясняться с мужем, которому она вчера «забыла» сообщить, что снова вернулась к расследованиям. – Но не сжигай все мосты, пока не выспишься и не отдохнешь, ладно? – Она задержалась на мгновение, словно раздумывая над чем-то, но затем отпустила его руку и вылезла из машины, ничего не сказав. Когда водитель отдал ей ее сумку, она все же снова заглянула в салон. – И если ты выспишься и отдохнешь еще сегодня, позвони мне, я позову тебя куда-нибудь поужинать, я в Москве до завтрашнего обеда.

– Буду иметь в виду, – пообещал Войтех, зная, что не позвонит.

* * *

8 декабря2013 года, 10.07

DoubleTree by Hilton Moscow

Ленинградское шоссе, г. Москва

Саша вошла в свой номер с одним единственным желанием: принять горячий душ. Долго стоять под упругими струями воды, смывая с себя прошедшие сутки, и главное – прошедшую ночь. После этого завернуться в большое пушистое полотенце, подремать час-полтора, даже не расстилая постель, а потом спуститься в ресторан отеля на завтрак. К его концу она как раз успеет, если сможет проснуться в назначенное время. Впрочем, есть хотелось не так сильно, как спать, поэтому даже если она проспит, всегда сможет прогуляться до ближайшего ресторана. Но не успела она закрыть за собой дверь, как в кармане раздался звонок мобильного телефона. Саша вытащила трубку, не сдержав тяжелый вздох.

Максим.

Выяснив, что ему ничего не угрожает, она решила не тревожить его так рано: часы показывали лишь начало одиннадцатого утра, на календаре было воскресенье, а он любил поспать в выходные подольше. Видимо, она ошиблась.

– Наконец-то, – выдохнул Максим, едва она ответила на звонок, – где ты была?

– И тебе привет, – отозвалась Саша, прижимая трубку к уху плечом, а руками пытаясь развязать запутавшиеся шнурки на ботинках.

– Я тебя обыскался, оборвал телефон. Где ты была?

– Это долгая история. – Саша с силой дернула шнурок, не удержала телефон, и тот шлепнулся на пол. Быстро подняв его, она снова прижала его к уху. – Прости, телефон уронила, я только что вошла.

В трубке повисла недолгая пауза.

– В десять утра в воскресенье? – уточнил Максим. – Ты не ночевала в отеле?

Саша поморщилась. Она надеялась позвонить ему после того, как немного отдохнет и выспится. Максим знал ее слишком давно, с ним лучше было разговаривать бодрым и веселым голосом. А уж о том, что вернулась к расследованиям, Саша вообще предпочла бы рассказать ему лично, вернувшись в Питер. Но теперь он уже не отстанет.

– Не ночевала, – подтвердила она, наконец-то скинув с себя ботинки и взявшись за куртку. – Слушай, Макс, давай я разденусь, приму душ и перезвоню тебе, – попытка была слабой и, естественно, бесславно провалилась. Максим сделал вид, что даже не услышал ее просьбу.

– Где ты была? – повторил он, и теперь в его голосе слышался явный намек на то, что Саше следует немедленно все рассказать. Это здорово разозлило ее, хоть она и понимала, что он в своем праве. Впрочем, именно это и разозлило.

– Мы с ребятами ездили в одно место недалеко от Москвы на небольшое расследование, – стараясь контролировать голос, ответила она.

В трубке повисла давящая тишина.

– Когда ты собиралась мне об этом сказать? – подозрительно спокойно поинтересовался Максим.

– Когда вернусь домой.

– Почему не предупредила заранее?

«Потому что ты бы черта с два меня отпустил, – мысленно хмыкнула она, – а ссориться с тобой мне не хотелось».

– Потому что это все получилось несколько спонтанно. Я просто хотела сказать, что хочу снова ездить с ними, а они как раз уезжали, вот и прихватили меня с собой.

Это ведь тоже было правдой.

– Мы же договаривались, что ты не будешь больше этим заниматься, – напомнил Максим.

Саша как раз скинула куртку на пол и зашла в ванную, но остановилась, не дойдя до раковины. Ни о чем таком они не договаривались, просто полгода назад она решила, что ей лучше остановиться, пока ее отношения с Войтехом не зашли слишком далеко. Но с тех пор многое изменилось.

– Мы не договаривались, – уточнила она. – Мне это всего лишь надоело. Сейчас я снова этого хочу.

– Я этого не хочу.

– Ты ни разу мне такого не говорил.

– Не думал, что понадобится. Но если тебе это важно, то да, я против. Месяц назад я едва не потерял тебя. Я не хочу, чтобы ты снова ездила на эти расследования, не хочу, чтобы снова встречалась с этим чехом.

Внезапно Саша поняла, что Войтех был прав: Максим действительно ревнует ее к нему. Это заставило ее разозлиться еще сильнее.

«Ты вздумал ревновать меня сейчас, Максим? – мысленно заорала она. – Сейчас? Серьезно? Когда я спала в его объятиях и нас разделял только тонкий слой одежды и его долбанное благородство, когда я позволяла ему целовать себя и специально на это провоцировала, когда ему было достаточно лишь пальцем меня поманить, и я бы бросила все и побежала за ним – ты ничего не замечал! А сейчас, когда я решила, что ты мне дороже, чем короткий роман с ним, а большего я от него все равно не добьюсь, когда я поняла, что все еще люблю тебя и не хочу рисковать нашим браком, а с ним мне будет достаточно лишь дружить, когда мы, возможно, больше не увидимся, потому что он сам решил завязать с расследованиями – ты решил меня поревновать?! А не пошел бы ты к черту?!»

По повисшей паузе Саша поняла, что последнюю фразу выкрикнула в трубку.

– Завтра вернешься, и мы решим, кто из нас куда пойдет, – прошипел Максим. – В конце концов, ты все еще моя жена.

– Вот именно! Жена, а не рабыня.

Максим повесил трубку. Саша швырнула телефон на столешницу возле раковины и с силой дернула молнию на свитере. Та не поддалась, но сзади что-то звонко звякнуло о кафель. Она обернулась, разглядывая предмет на полу, оказавшийся небольшим осколком. По всей видимости, в подвале, когда Нев разбил зеркало, его кусок завалился ей в капюшон, а она и не заметила. Они все были в его осколках.

Саша наклонилась и взяла его в руки, мгновенно зашипев от боли: острый край впился ей в палец, как пиявка. Из пореза появилась капля крови, окрасившая одну сторону осколка в алый цвет. Поймав в зеркале свое отражение, Саша вздрогнула: на одно мгновение ей показалось, что по гладкой поверхности зеркала прошла рябь, как по встревоженной воде, но стоило моргнуть – и видение исчезло. Обернувшись, Саша убедилась, что и в большом зеркале, висящем на стене за ее спиной, не отражается ничего лишнего, кроме нее самой и обстановки ванной комнаты. Сорвав со стены несколько бумажных полотенец, она завернула в них осколок и выбросила в мусорное ведро.

Горячие струи душа немного уменьшили и усталость, и злость. Хотя, вполне возможно, последнее свело на нет отсутствие контакта с этим проклятым зеркалом, Саша не знала точно. Одно было совершенно ясно: нужно позвонить Максиму и извиниться. А потом вернуться в Питер и извиняться всеми доступными способами до тех пор, пока он не простит. Он не виноват в том, что женился на идиотке.

* * *

8 декабря 2013 года, 10.48

Ленинградский вокзал

г. Москва

На Ленинградском вокзале, куда Ваня завез Нева, Лиля заявила, что по утренним пробкам, которые уже начинали скапливаться на дорогах, домой ей отсюда добираться дольше, чем на метро. В связи с этим она велела брату забрать ее сумку с вещами и вызвалась проводить Нева до поезда, заверив, что дальше она доберется сама. Ваня спорить не стал: ему лишний крюк через Проспект Мира делать тоже не хотелось, а так оставалось выгрузить Женю, и после этого можно было ехать домой и отсыпаться.

Нев тем более возражать не стал: им удалось купить билет на ближайший Сапсан, но до его отправления оставалось еще без малого два часа, а бродить по вокзалу в одиночестве совсем не хотелось.

– Хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы храните мою тайну и не раскрыли ее даже… в сложившихся обстоятельствах, – Лиля смущенно улыбнулась ему, когда они остались вдвоем.

– Вам совершенно необязательно благодарить меня каждый раз. Я ведь не сделал ничего нового.

Несколько мгновений Лиля скользила по его лицу изучающим взглядом, а потом все-таки уточнила:

– Так это не вы помогли Андрею бежать?

– Как бы мне это удалось? – Нев нарочито равнодушно пожал плечами. – Я ведь все время был с вами.

– Но как мне показалось, вы неплохо научились открывать замки магией. Думаю, вам не составило бы труда сделать это и на расстоянии.

В улыбке Нева, которой он ответил на это утверждение, причудливо смешались смущение и тщеславное торжество, подтверждая Лилину правоту.

– Иван ведь грозился продолжить допрос. Я не хотел, чтобы этот человек вас все-таки выдал. Так лучше для всех. А вам стоит сообщить вашему… куратору о том, что произошло в городе. Думаю, ваш коллега действовал на свой страх и риск.

Лиля заметно помрачнела. Она уверенность Нева не разделяла, а потому очень боялась задать прямой вопрос куратору и получить на него не менее прямой ответ, который навсегда разделит ее жизнь на «до» и «после». Впрочем, трусливо прятать голову в песок и избегать разговора она тоже не собиралась.

– Не сомневайтесь, обо всем, что необходимо, я доложу.

Нев кивнул, и на какое-то время между ними повисла неловкая пауза, которую снова прервала Лиля.

– Надеюсь, новое расследование не заставит себя ждать, и мы скоро увидимся.

– Я тоже на это надеюсь, – согласился Нев, а потом, на мгновение преодолев свою вечную неуверенность, добавил: – Впрочем, если оно заставит себя ждать, мы всегда можем увидеться и так. Если вдруг будете в Санкт-Петербурге по каким-нибудь делам, заходите в гости. Или могу устроить вам экскурсию на ваш вкус. Говорят, у меня неплохо получается быть гидом.

– Еще бы, с вашей-то памятью и любовью к книгам! – Лиля склонила голову набок и одарила его лукавым взглядом. – А вы, значит, решили последовать примеру сверстников и пригласить девушку на свидание?

– Что? Я? Вы… Нет, что вы… – Нев растерялся, покраснел и снова начал заикаться, но Лилин смех заставил его расслабленно выдохнуть и улыбнуться в ответ. – Снова дразнитесь?

– Нет, что вы… Ладно, может быть. Немного. Самую малость.

– И все равно я буду очень рад вас видеть, – заверил Нев. – Даже если вы будете смеяться надо мной.

– Тогда я обязательно приеду, – пообещала Лиля. – И без всяких дел.

– Надеюсь, не потому, что вам поручили следить и за мной?

Он сказал это в шутку, продолжая улыбаться, Лиля видела это и понимала, но на одно короткое мгновение потеряла контроль над выражением лица. Всего на одно мгновение, но Нев это заметил. Улыбка на его лице погасла.

– Вот как. Серьезно?

– Нет, Нев, вы не так поняли, – попыталась она оправдаться, хотя слов для продолжения подобрать так и не смогла. Ведь ей действительно велели переключиться с Войтеха на Нева, поскольку куратор и руководство сочли его более опасным.

– А мне как раз кажется, что я наконец все понял.

В его голосе прозвучало разочарование, и Лиле захотелось одновременно провалиться сквозь землю от стыда и закричать от обиды. Но она не сделала ни того, ни другого, только молча опустила глаза.

– Езжайте домой, Лилия, – тихо посоветовал Нев. – Поезда я дождусь сам. Всего вам доброго.

Он повернулся и направился в сторону платформ, а Лиля осталась стоять посреди здания вокзала, не глядя ему вслед, но и не торопясь уходить.

* * *

8 декабря 2013 года, 10.52

ул. Героев Панфиловцев

г. Москва

Лифт в его доме всегда работал неторопливо. Его можно было прождать несколько минут, а пока он доползал с первого на девятый или с девятого на первый, Войтех успевал иногда забыть, в какую сторону ехал. Поэтому довольно часто он предпочитал подниматься и спускаться по лестнице, используя это как дополнительную нагрузку до или после пробежек. Однако с тяжелой сумкой и, как минимум, трещиной в ребрах, подъем по лестнице не выглядел так привлекательно. К тому же ему было чем занять мысли, пока кабинка, скрипя, ползла по шахте сначала к нему, а потом вместе с ним.

Аргумент Саши он принял к сведению, но согласиться с ним пока не мог. Он выглядел бы гораздо убедительнее, если бы Войтех не скрывал от них свои истинные мотивы и источники финансирования. Тогда бы они знали обо всех рисках и могли принимать решение независимо.

Впрочем, он отдавал себе отчет и в том, что, зная гораздо больше спутников, все равно оказался совершенно не готов к подобному развитию событий. Скорее всего, потому, что тоже знал далеко не все: ни кто его нанял, ни для чего так вкладывался в его расследования, ни почему предпочитал при этом держаться в тени. Ответ на второй вопрос он так или иначе подозревал, хотя и старательно отмахивался от этих мыслей, а этой ночью получил ответ на третий. Именно для этого его наниматели и скрывались за ним: чтобы самим оставаться в тени и безопасности. Им определенно противостояла какая-то сила, и они, возможно, ее реально опасались, раз предпочитали оплачивать его посредничество, а не проводить расследования от собственного имени.

Оставалось решить, как много следует рассказать в своем докладе? Он не мог полностью скрыть случившееся. Он просто не сможет тогда объяснить, почему вернулся ни с чем. Не было у него и уверенности в том, что все следует описать подробно и правдиво: вдруг Директор решит, что он уже слишком раскрыл себя и привлек внимание, и предпочтет нанять другого?

Саше он мог соврать, что хочет прекратить расследования, но для себя точно знал, что это со временем уничтожит его. Его кошмары в городе наглядно это продемонстрировали.

Лифт остановился и открыл створки, выпуская его на этаж и на время отвлекая от мыслей. Подходя к двери, Войтех услышал, как щелкнул замок в соседней квартире. Мгновение дежавю – и вот уже на площадке появилась его соседка, одетая для пробежки. Заметив его, она сначала улыбнулась, но потом разглядела синяки и кровоподтеки на его лице и нахмурилась.

– Я смотрю, ты интересно провел эту ночь, сосед, – хмыкнула она, вставляя ключ в замочную скважину, чтобы запереть дверь.

Войтех кивнул, делая то же самое, но с обратной целью. Соседка привалилась плечом к двери и покачала головой.

– Какая досада. А я так надеялась, что ты составишь мне компанию на пробежке. Я бы за это даже угостила тебя завтраком. Впрочем, – она снова окинула его оценивающим взглядом, – завтрак тебе, как мне кажется, все равно не повредит. Если ты готов подождать его часок.

Войтех на мгновение остановился, открыв дверь лишь наполовину. Соседка была симпатичной, и раз уж они с Сашей решили все свои недоразумения и определились с вектором развития их отношений, а история с Кристиной, наконец, была окончательно закрыта, у него не оставалось ни одной веской причины и дальше отказываться от более близкого знакомства. Кроме трещины в ребре, конечно, и «разукрашенного» лица.

– Не в этот раз, – с улыбкой ответил он, радостно хватаясь за эти причины.

Соседка пожала плечами, ничуть не огорчившись.

– Что ж, подождем следующего раза. Поправляйся и… береги себя, – она неопределенно махнула рукой, указывая на его лицо.

Когда она уже прошла мимо, Войтех все же снова окликнул ее:

– Кстати, меня зовут Войтех. Можно просто Войта. Это вместо «сосед».

* * *

8 декабря 2013 года, 12.16

ул. Бочкова

г. Москва

Телефон зазвонил в тот момент, когда Лиля уже открыла дверь ванной, чтобы ближайшие полчаса-час посвятить снятию напряжения от прошедшего уик-энда. Она замерла на пороге, не входя внутрь, но и не спеша к телефону.

В ее телефонном списке было всего несколько номеров, на которые она установила отдельную мелодию, чтобы, даже не глядя на экран, знать, кто звонит, и не пропустить звонок. И впервые в жизни на этот номер отвечать ей не хотелось. Разговаривать с куратором не было никаких моральных сил, к беседе с ним ей необходимо сначала подготовиться. Слишком много вопросов нужно задать, а один из кошмаров в городке дал ей понять, что нахрапом можно добиться совсем не того результата, которого она ждет. Может быть, это тоже окажется всего лишь ее страхом, ее фантазией, но она не хотела рисковать.

Лиля состояла в Обществе очень давно: заняла место матери после смерти той, а готовили ее к этому с самого детства. Войтех был ее первым настоящим заданием, но она думала, что знает о своей организации если не все, то очень многое. Оно появилось очень давно, когда люди познавали мир не столько с помощью науки, сколько с помощью магии, и посвятило себя тому, чтобы провести необходимые границы и не позволить людям навредить самим себе. «Защищая тайное от людей, защищаем людей от тайного» – таков был их девиз, и она свято верила в него. Да, когда-то давно они уничтожали колдунов и магов, не сумев остановить их другим способом, но те времена давно прошли! Как она думала.

Войтех работал на прямо противоположную организацию, Нев практиковал одну из самых опасных видов магии – магию Темных Ангелов, но Лиля не могла смириться с тем, что их необходимо… убить. Женя, Саша и ее брат вообще ничего плохого не сделали и ничем не заслужили подобной участи. Одно дело не дать Перстень Темных Ангелов, чтобы избавить Сашу от проклятия, и позволить ей умереть, и другое – заманить их всех в ловушку, чтобы убить.

Больше всего на свете Лиле хотелось, чтобы Андрей оказался фанатиком-одиночкой, но она не привыкла прятать голову в песок, а несколько его фраз дали понять, что у него были помощники. Да и как-то же он достал Зеркало Смерти, находившееся в их хранилище.

Все это нужно было выяснить у куратора как можно аккуратнее, а для этого необходимо сначала отдохнуть и набраться сил. И если уж совсем честно, в данный момент ей просто-напросто не хотелось с ним разговаривать.

* * *

8 декабря 2013 года, 12.55

ул. Привольная

г. Москва

Первым делом Ваня выбросил обогреватель. Вот как только зашел в квартиру, даже не разуваясь и не раздеваясь, вытащил из кладовки обогреватель и отнес его на помойку, чем несказанно порадовал местного алкаша, ошивавшегося неподалеку.

– Рабочий? – с подозрением поинтересовался тот, когда Ваня уже замахнулся выбросить старый агрегат в бак.

– Работал прошлой зимой, – кивнул он. – Надо?

Мужик подошел ближе, посматривая то на агрегат, то на Ваню.

– Может, и надо. А выбрасываешь чего?

– Новый куплю. Забирай, отец.

Ваня всучил ему в руки обогреватель и торопливо вернулся домой. Следующие полтора часа прошли за выбором нового. Ваня перечитал кучу отзывов, перелопатил с десяток сайтов, но наконец остановился на одном. Безопасном и современном. И даже сам удивился, как сильно, оказывается, на него подействовало произошедшее в городке.

Сварив себе чашку кофе, он снова вернулся к компьютеру, глядя на его экран и бессмысленно щелкая клавишей мышки. Кроме всего прочего, в городке произошло и еще кое-что интересное, на что никто не обратил внимания. Точнее, обратила Саша, но не развила свою мысль дальше. Впрочем, чего еще от нее ожидать? Дворжак мог откровенно врать, глядя ей в глаза, она бы всему поверила. Остальные были слишком заняты своими мыслями, а вот Ваня заметил.

Андрей обозвал их наемниками.

Ваня уже давно подозревал, что что-то тут нечисто. Не мог бывший военный, проработавший два года преподавателем биологии в каком-то задрипанном университете в чужой стране, а теперь просиживающий штаны в фирме с ни о чем не говорящим названием на гордой должности «специалист», оплачивать все их расследования. И пусть в последнее время все чаще какое-то оборудование доставал сам Ваня, иногда что-то брала у мужа Саша, но все же вклад Дворжака в их поездки был самым существенным. Неоткуда ему было взять эти деньги.

Почти год назад Ваня уже интересовался этим вопросом, но поверхностное изучение не выявило ничего странного. Затем Лиля потеряла к Дворжаку всякий интерес, и Ваня забил на это дело. Однако сейчас решил вернуться к этому увлекательному занятию. Не просто так их хотели убить. Главный интерес для этого сумасшедшего представляли, безусловно, Нев и Дворжак, и Ваня даже мог объяснить этот интерес: один начинающий маг, второй пусть слабенький, но экстрасенс, но вот с презрением брошенное «наемники»…

Однако ничего нового Ваня не нашел. Все та же карта Сбербанка, на которой периодически появляются и с которой так же периодически исчезают небольшие суммы. Такая же карта есть и у него самого, с нее крайне удобно оплачивать коммунальные счета, нет необходимости воочию посещать этот филиал ада на Земле. На большее она все равно не годится. Еще одна карта, уже чуть более цивилизованного банка, на которую около года назад начали поступать суммы чуть покрупнее. Зарплата «специалиста». Ваня хмыкнул. Какой специалист, такая и зарплата. Деньги с этой карты списывались в основном в продуктовых магазинах да иногда на каких-нибудь сайтах доставки еды на дом.

– Ты что, даже девушек по ресторанам не водишь, специалист хренов? – пробормотал себе под нос Ваня, щелкая мышкой. Впрочем, с такой зарплатой Ваня бы тоже не водил. Тем удивительнее становилось, откуда средства на расследования?

Иногда на карте появлялись какие-то суммы, внесенные с банкомата, иногда непредвиденные траты вроде покупки деталей на автомобиль (на новый скопил бы лучше, этот того и гляди развалится) да нескольких камер месяц назад в Санкт-Петербурге. Наверное, когда выяснял, что за дрянь происходит с Сашкой. Больше абсолютно ничего интересного. Где он брал деньги, каким образом оплачивал купленное оборудование – непонятно.

Ваня закрыл браузер и задумался, выбивая кончиками пальцев по столу замысловатый ритм, а затем снова вернулся к компьютеру, вводя адрес в адресной строке вручную. Он не хранил его в закладках.

Знал он ребят, которые с удовольствием помогут ему копнуть глубже и даже укажут направление.

 

Эпилог

13 мая 1994 года, 2.45

д. Лесная, Богородский район

Нижегородская область

Ночь пахла дымом. В начале весны, когда повсюду сгребают и сжигают прошлогоднюю траву и накопившийся за зиму мусор, это не редкость, однако в середине мая, когда уже выросла новая трава, а весь мусор сожгли еще на апрельских субботниках, запах дыма посреди ночи вызывал тревогу. Плотный туман, низко стелящийся над землей, усиливал это чувство, поскольку становилось совершенно непонятно, действительно ли это туман или все-таки дым?

Однако девочку лет пятнадцати, притаившуюся в большом сарае у самой дальней от входа стены, этот вопрос волновал в последнюю очередь. Прохлада весенней ночи причиняла гораздо больший дискомфорт: на девочке была надета только длинная ночная сорочка, достаточно теплая, чтобы спать в ней в постели, но слишком тонкая для пребывания в сарае посреди ночи в мае, когда дни стояли гораздо более теплые, чем ночи. Девочка сидела, прижавшись спиной к стене, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Пальцы ее нервно сминали ткань сорочки, а сама она гипнотизировала темными глазами дверь сарая. Ее закрыли снаружи на засов, поэтому выбраться девочка не могла.

Да сейчас и не хотела.

Во дворе надрывались собаки. Они лаяли, завывая, словно огромная полная луна, ярко горевшая на небе, сводила их с ума. Может быть, их тоже пугал запах дыма. А может быть, крики, доносившиеся из старой разваливающейся усадьбы. Сидя в сарае, трудно было понять наверняка.

Внезапно лай резко оборвался, сменившись жалким скулением. Потом собаки и вовсе затихли. Девочка на мгновение затаила дыхание, то ли испугавшись, то ли предвкушая развитие событий. Никто сейчас не смог бы понять по ней, что именно она чувствует. Ее била мелкая дрожь, но она вполне могла быть вызвана холодом, а не страхом. Или волнением. Лицо же ее не выражало никаких эмоций. В полутьме сарая оно выглядело слишком бледным. Даже пересохшие губы почти не имели красок, только темные глаза да наливающийся синяк на скуле выделялись на общем фоне. Глаза горели ненавистью и отчаянной решимостью, какие редко можно встретить во взгляде школьницы. Тот, кто заглянул бы сейчас в эти глаза, скорее всего, ощутил бы холодок, пробежавший вдоль позвоночника.

Однако рядом не нашлось никого, кто мог это сделать: в сарае она сидела совсем одна, но по тому, с какой жадностью пожирала глазами дверь, почти не мигая, становилось понятно, что она кого-то ждет.

Постепенно всякий шум смолк: вслед за лаем собак исчезли и крики. Остались только туман, пахнущий дымом все сильнее, и лунный свет, падающий на пол сквозь щели досок, из которых была сбита дверь. Когда этот свет загородила мощная фигура, пальцы девочки перестали комкать сорочку и дрожать, словно она больше не ощущала холода.

Тихонько скрипнул засов, и дверь медленно отворилась, являя взору девочки хорошо знакомого ей мужчину. Луна светила ему в спину, а потому выражения лица было не разобрать. У ног его клубился белый едкий дым, который мгновенно пополз внутрь. Теперь уже никто не спутал бы его с туманом.

Однако ни мужчина, ни дым не заинтересовали девочку. Ее взгляд против воли приклеился к серпу, который мужчина держал в правой руке. И черным каплям, скатывавшимся по его лезвию на пол. Лишь усилием воли она заставила себя посмотреть в лицо молчаливому монстру.

– Я знала, что ты найдешь меня.