21 декабря 2014 года, 18.45

ЗАТО «Научный городок»

Тверская область

Место для ритуала, как ни странно, подсказал Женя. Все решили, что он достаточно долго изучал карту городка, а потому приметил подходящий пустырь. На самом же деле он нашел его тогда, когда бродил вдоль забора, отделявшего территорию института. Это место находилось чуть в стороне от жилых домов, почти полностью погруженное в темноту. Фонарей здесь не было, а тусклый свет с дороги доходил с большим трудом. Рядом с ним находилось невысокое унылое здание, надпись на котором гласила, что это спортивный комплекс. Он либо не функционировал вообще, либо не подавал признаков жизни только вечером в воскресенье, но Войтеху и остальным это было только на руку: комплекс закрывал их от чужих глаз с одной стороны, а с другой эту функцию выполнял еще один кусок невырубленного леса. С двух других сторон все оставалось открытым, но случайные свидетели там вряд ли могли появиться: ни домов, ни магазинов в тех направлениях не было.

Темнеть начало еще после трех, а к семи на этом богом забытом пустыре и вовсе появлялось ощущение глубокой ночи из-за тишины и темноты.

— Да, место подходящее, — с видом знатока согласился Нев.

— А может, внутрь заберемся? — предложил Ваня, с тоской поглядывая на темные окна спортивного комплекса. Он, как всегда, не надел шапку по причине ее отсутствия, поэтому уже начал замерзать. — Здесь же околеть можно. Особенно если придется просто стоять и не шевелиться, как тогда, когда Сашку защищали.

— Давайте все-таки по возможности ограничивать количество совершаемых нами преступлений, — спокойно возразил Войтех. — Поэтому обойдемся без взлома. Лучше поставь пока камеру и настрой аппаратуру. Нев, что нужно будет делать? Ни обруча, ни троса у нас сегодня нет. Чем будем изображать круг?

— В этот раз сойдут свечи, — Нев кивнул на принесенную с собой сумку. — Я слегка опустошил запасы местного магазина. Добавил к тем, что купили вы, когда мы остались без света. Должно хватить.

Ваня, уже успевший установить на штатив видеокамеру, вытащил из сумки две толстые свечи и непонимающе уставился на Нева.

— И чего с ними делать?

Женя, который еще ни разу не участвовал в проводимых Невом магических ритуалах, выразил больше энтузиазма, доставая из сумки еще два десятка свечей.

— По кругу расставлять, да? Как в фильмах про ведьм?

— И толку с этого круга? — Саша поддерживала витающий в воздухе скепсис Вани. — Как мы его держать будем?

— Боюсь, понадобится по капле вашей крови, как в прошлый… кхм. В общем, небольшой прокол на кончике пальца и по одной капле крови на две свечи. Только не соседние. И вам достаточно будет просто стоять в нужных точках за пределами круга.

Саша вслух застонала. Хорошо еще, что не разрез на обеих руках, как в прошлый раз, о котором едва не обмолвился Нев. Уж укол в палец она как-нибудь переживет. Возможно, даже не выдав себя и не получив порцию насмешек от Вани в адрес врача, боящегося собственной крови.

— Как круто! — выдохнул Женя. Ритуал начинал нравиться ему все больше и больше.

— Да уж не то слово, — недовольно фыркнула Лиля. — С нетерпением жду, когда мы дойдем до ритуалов, в которых требуется кровь некрещенных младенцев или девственниц.

— Какая будет расстановка по вершинам? — торопливо спросил Войтех, пока не началось новое выяснение отношений.

— Вам придется занять мое место на вершине Власти. Лиля остается Жизнью, Иван — Смертью. Саше лучше занять вершину Любви. Жене остается Богатство.

— А чего это я Смертью буду? — тут же возмутился Ваня. — Пусть Дворжак ею будет, ему не привыкать.

— Как я уже сказал, Войтех занят на вершине Власти, — невозмутимо повторил Нев. — При всем моем уважении, Иван, у вас в этом круге людей власти нет. Женщины и молодой человек этой вершине тем более не подходят. Смерть и Жизнь — как близнецы или двойняшки. Всегда где-то рядом, и одного не может существовать без другого. При этом Лиля больше подходит вершине Жизни, поскольку, как я уже когда-то говорил, она женщина, и может давать новую жизнь. Поэтому вам достается Смерть.

— Вот спасибо, отец родной, — проворчал Ваня, но больше возражать не стал, зато не преминула высказаться его сестра:

— Конечно, куда уж женщине на вершину Власти. Женщина должна варить борщи на кухне. Или давать новую жизнь. На большее она не годится.

— Сидоровы, ну хватит, — попыталась вмешаться Саша. — Холодно же в самом деле, давайте лучше начинать. В этот раз у нас нет зеркала Смерти, никому ничего не угрожает.

— Не я создавал эту магию, — Нев посмотрел на Лилю. — Я лишь научился понимать ее закономерности. Не моя вина, что ни одна из вас вершине Власти не подходит. До определенной степени это условность и мелочь, но такая мелочь может как стабилизировать ситуацию, так и расшатать ее.

— Нев, мы не сомневаемся в вашей компетентности, — заверил его Войтех, бросив на Лилю недовольный взгляд. — Будем делать, как вы скажете. Как близко должны стоять свечи?

— Нам нужен круг примерно два метра в диаметре, — Нев вздохнул. — Поэтому будем исходить из этого и из имеющегося количества свечей. Вплотную ставить не обязательно, но чем больше будут расстояния, тем сложнее мне будет замкнуть контур.

Пока одни под чутким руководством Нева расставляли свечи на припорошенной снегом земле, другие под руководством Вани настраивали аппаратуру, которая должна была зафиксировать излучения теней и их температуру, если таковые были. С аппаратурой проблем не возникло, а вот судя по тому, как хмурился Нев, расстояние между свечами казалось ему великоватым. Однако выбора все равно не было. И он явно приврал, когда говорил об одной капле крови. По Сашиным представлениям он взял как минимум по пол-литра с каждого.

Наконец все заняли свои места, даже угрюмо насупившиеся брат и сестра. Хотя если кто-то и мог испортить ритуал, то это, скорее, не в меру непоседливый Женя, которому, казалось, был интересен каждый шаг их личного темного мага.

— Мы готовы, — объявил он за всех, за что тут же получил мрачный взгляд от Вани.

Нев осторожно вошел в круг и встал в центре, лицом к Войтеху, таким образом обозначая главную вершину. Соединив кончики озябших пальцев, он прикрыл глаза, склонил голову и тихо забормотал что-то на понятном одному ему языке.

Войтех посмотрел на свечи и задался вопросом, а не надо ли было их зажечь, но, конечно, подавать голос и прерывать ритуал не стал. Всего несколько секунд спустя оказалось, что он правильно сделал. Нев внезапно замолчал, поднял голову и открыл глаза. Войтех непроизвольно вздрогнул: он никак не мог привыкнуть к тому, что во время использования магии зрачки Нева расширялись так, что прятали за собой всю радужную оболочку, а порой и белки глаз тоже. Поразительно, но это было видно даже в темноте пустыря, как будто кто-то подсвечивал Нева таинственным светом. Или же сам Войтех внезапно научился видеть в темноте.

Нев развел руки в стороны, и все свечи вспыхнули в одно мгновение, озаряя пустырь и пять застывших фигур на нем. Нев снова забормотал повторяющиеся фразы, произнося их слегка нараспев. Через секунду показалось, что язычки свеч затрепетали на ветру, который грозил их задуть. Однако никто не чувствовал даже легкого дуновения, и вскоре стало понятно, что огоньки не склоняются под порывами ветра, а словно пританцовывают в такт чтению заклинаний. Сначала они двигались беспорядочно, а потом принялись дружно раскачиваться из стороны в сторону, с каждым разом удлиняясь все больше.

Пока в очередной раз кончик язычка одной свечи не удлинился настолько, что коснулся фитиля соседней. Обратно язычки пламени уже не качнулись, каждый вытянулся сильнее, сливаясь с пламенем соседней свечи.

Круг замкнулся. Нев замолчал.

Несколько долгих секунд, а может, и минут ничего не происходило. Все шестеро участников ритуала стояли молча, но если Нев хотя бы знал, что происходит, то остальным приходилось лишь догадываться. Сидоровы, Саша и Войтех уже участвовали в подобных ритуалах, поэтому терпеливо ждали, Женя же все заметнее ерзал на месте, поглядывая на мрачно-торжественных товарищей.

В этой тишине все услышали приближающиеся торопливые шаги, но никто не посмел даже оглянуться. Саша искренне считала, что тени должны появиться в круге рядом с Невом, но, возможно, они могли прийти на призыв извне. Оглядываться она не стала, трусливо опасаясь встречаться с ними.

Однако это оказались не тени.

— Что здесь происходит? — раздался женский голос, который мог узнать только Войтех.

— Войта, вам всем надо отсюда уходить! — Карина, в отличие от старшей сестры, предпочла опустить вопросы и сразу перейти к делу. Только потом она заметила, как странно горят свечи, и тихо ойкнула.

Войтех дернулся, но Нев успел его остановить:

— Никому не сходить с места! Стабильность Печати нарушать нельзя!

Войтех непроизвольно сжал кулаки и повернулся к Анне и Карине.

— Уходите вы отсюда. Я потом вам все объясню, обещаю.

— Нет, ты не понимаешь, вас ищут, — настаивала Карина. — Вам надо вернуться в гостиницу. Или в людное место.

«Интересно, какое место у них тут считается людным?» — успел подумать Войтех.

Остальные молча смотрели на непрошенных свидетелей, не зная, что делать.

— Это кто еще нас ищет? — наконец поинтересовался Ваня.

Анна инстинктивно дернула Карину за руку, заставляя ее встать чуть позади, словно хотела прикрыть собой.

— Парни местные, — пояснила она, настороженно глядя на свечи, пламя которых по-прежнему образовывало замкнутый круг. — Они обвиняют вас в убийстве той девушки, что нашли в гаражах. Но теперь я думаю: так ли они неправы?

— Это не то, что ты думаешь, — заверил ее Войтех, но потом осекся. — Хотя, возможно, и то, просто все не совсем так…

Его путанную речь оборвали звуки новых шагов. Из-за угла здания появилась компания молодых людей, некоторые из которых были им уже знакомы. И либо они на ночь глядя решили поиграть в бейсбол, либо ситуация стремительно выходила из-под контроля. Войтех знал, что бейсбол в России не прижился, поэтому второй вариант казался ему более правдоподобным, хоть и менее приятным.

— Оба-на! Мы вас по всему городу ищем, а вы вот где, — громко поприветствовал их уже знакомый парень-электрик. — По крайней мере, в этот раз вы своих жертв убить не успели, — он посмотрел на Анну и Карину.

Молодые парни — Войтех насчитал двенадцать человек — медленно окружали их, уверенные в собственных силах.

— Нев, сделайте что-нибудь, — тихо процедил Войтех.

— Что я могу сделать? — точно так же ответил ему Нев. — Ритуал в процессе, призыв состоялся. Прервусь сейчас — последствия будут непредсказуемыми как для меня, так и для всех вас.

— Зато они будут очень предсказуемыми, если вы ничего не сделаете, — прорычал Ваня. — Вы что, никогда не сталкивались с толпой пьяных мужиков, у которых на лице написано желание подраться?

Анна тем временем еще сильнее задвинула Карину за свою спину. Она понимала, что им обеим ничего не грозит, поскольку они местные. И вообще, судя по всему, их приняли за жертв, но в пьяной драке иногда попадает и мимо проходящим. Увести же сестру отсюда, когда Войтеху, черт бы его побрал вместе с этой странной компанией, угрожает смертельная опасность, едва ли получится. Выход был один: вмешаться, уповая как раз на то, что ее знают как минимум трое из этой компании.

— Ребят, вы все не так поняли, — уверенно заявила она, заставив себя даже улыбнуться. — Мы здесь просто… репетируем, — ляпнула она первое, что могло прийти в голову организатора праздников.

— Ань, не вешай нам лапшу на уши. Иди-ка ты с сестрой домой, предоставь это нам, — велел самый высокий парень. Его они тоже видели тогда в кафе.

У Нева подрагивали руки. Он нервничал и не мог сосредоточиться, а потому терял контроль над запущенными потоками энергии. Пламя свечей тем временем медленно начало выпрямляться, размыкая контур. Поставленная им ловушка почувствовала приближение добычи и начала открываться. Когда тени придут, круг пропустит их внутрь, к нему, а потом контур снова замкнется.

По крайней мере, таков был план.

— Они приближаются, — одними губами шепнул Нев Войтеху.

Тот не успел среагировать. Один из парней — тот, который стоял за спиной Вани, — устал от разговоров и решил перейти к активным действиям. Он замахнулся битой и кинулся к Ване, но Лиля успела вовремя заметить это движение и предупредить брата. Ваня, естественно, стоять столбом и ждать удара не стал. Он развернулся, перехватил биту и одним мощным ударом в челюсть отправил смельчака в нокаут.

Все моментально пришло в движение, и стабильность Печати оказалась нарушена. Свечи мгновенно погасли, а Неву показалось, что на ладони ему с размаха уронили крышку пианино. Он задохнулся от резкой боли, даже вскрикнуть не смог.

Ваня тем временем врезал кому-то еще, а Саша и Лиля пытались уклониться от кинувшихся к ним наименее храбрых участников потасовки. По всей видимости, бить женщин они не считали чем-то зазорным.

Войтех схватил Сашу за руку и потянул на себя. Он никогда не был силен в рукопашном бою, поэтому другой рукой уже доставал пистолет. Одним коротким движением снял его с предохранителя и мгновение спустя выстрелил в воздух.

Парни сначала кинулись в рассыпную, некоторые от испуга даже шлепнулись за землю, пытаясь покинуть место потасовки на четвереньках, но, когда звук выстрела стих и над поляной повисла гробовая тишина, никто не заверещал от боли в простреленном колене и не окропил девственный снег кровью, они снова пришли в себя.

— Ах ты, мразь! — взвизгнул электрик, а затем повернулся к товарищам: — Ребя, у этого пистолет, валите первым!

«Ребя» еще мялись, решая, стоит ли связываться с вооруженным человеком, поэтому электрик направился к нему сам, на ходу замахиваясь битой.

Саша побледнела еще сильнее и крепче вцепилась в ладонь Войтеха, понимая, что он, скорее всего, не сможет выстрелить в человека. Однако мгновение спустя ее внимание привлекло кое-что еще: чуть позади, за деревьями, от темноты отделились несколько сгустков и медленно поплыли к ним.

— Войта! — она дернула его за руку, привлекая внимание.

Войтех оглянулся, но не сразу увидел то, что заметила она. К тому же он старался держать в поле зрения стремительно приближающегося с битой электрика. Войтех морально был готов выстрелить ему в ногу, когда внезапно истошно закричала Карина, отвлекая на себя внимание всех присутствующих.

Она схватилась за голову и упала на снег, заходясь в крике. Анна опустилась на колени рядом с ней и звала ее, но Карина продолжала кричать.

Парни с битами окончательно растерялись, не понимая, что происходит. А потом один из них резко дернулся и тоже вскрикнул, только коротко и испуганно:

— Тени! Шухер! Это тени!

Начался переполох. Несколько сгустков темноты скользили между перепуганными людьми, заставляя их носиться из стороны в сторону в попытках избежать контакта.

Карина продолжала кричать, а Войтех почувствовал, как его уши помимо этого крика быстро наполняет тот самый шум, который он уже слышал в гаражах. Виски пронзила резкая боль. Он крепко сжал Сашину ладонь, чуть не сломав ей кости, но потом выпустил ее и схватился за голову. Ее разрывало изнутри пронзительным шумом и резкой болью. Войтех стиснул зубы так, что те едва не начали крошиться, но это не помогло. Он тоже закричал. Колени подкосились, и он упал в снег, как за минуту до этого Карина.

А потом на него обрушилась тишина.

21 декабря 2014 года, 23.05

Больница, ЗАТО «Научный городок»

Тверская область

Когда Войтех пришел в себя, в первую очередь его удивило то, как хорошо он себя чувствовал. Ни боли, ни слабости — его обычных спутников после обмороков — не было. Возможно, в этот раз ему вкололи что-то одновременно обезболивающее и бодрящее?

Потом он вспомнил, что у него не было видения. В этот раз — только странный шум, наполняющий уши и пронизывающий голову убийственной болью. Такой же, как в гаражах.

Войтех открыл глаза и с удивлением обнаружил, что он не в гостинице. И не в своей одежде. На нем была пижама, которую он видел первый раз в жизни, и сам бы в здравом уме никогда себе не купил. Кровать под ним оказалась узкой и неудобной, а сверху его прикрывало очень тонкое одеяло. Довольно прохладный воздух пах болезнью. Точнее, больницей.

Он приподнялся на локтях и оглянулся по сторонам. В маленькую комнатку влезла еще одна такая же кровать, как у него, только она пустовала: матрас не застилала простыня, а подушка и одеяло лежали в ногах. Рядом с кроватями стояли маленькие тумбочки с плохо закрывающимися дверцами. На окнах висели посеревшие от времени жалюзи. Выкрашенные в «жизнерадостный» грязно-зеленый цвет стены окончательно убедили его в том, что он оказался в больнице.

Войтех попытался вспомнить, что произошло. Они проводили ритуал, пытались призвать теней. Сначала им помешали Анна с Кариной, а потом явились разгневанные и не вполне трезвые молодые люди. В том числе те, с которыми они встретились однажды в кафе.

А вот что произошло потом? Саша заметила приближение теней, он их тоже увидел. Потом закричала Карина, а он… Он услышал разрывающий голову изнутри шум и, видимо, как обычно отключился.

Войтех искренне надеялся, что шум этот связан с тенями и не будет преследовать его теперь всегда.

Вот только как он оказался в больнице? Как бы ни было ему плохо, его друзья никогда не вызывали «скорую». Он сам так хотел. Саша всегда справлялась со всеми его приступами. Что же в этот раз пошло не так?

Еще больше его интересовал вопрос, где остальные. Войтех прекрасно понимал, что если он найдет друзей, то узнает и ответы на все волнующие его вопросы. Если только они все в порядке, и тени не причинили им вреда.

Войтех сел на кровати, прислушиваясь к собственным ощущениям. Голова не закружилась, в глазах не потемнело, что он расценил как добрый знак. Однако прежде, чем ему удалось встать и отправиться на поиски какой-нибудь живой души, дверь в палату распахнулась, и в нее вошел мужчина возраста Нева и даже чем-то на него похожий: такой же высокий, с сединой волосах и очками на носу. Только белый, чуть мятый халат выдавал в нем врача. Он держал в руках небольшой планшет, что для местечковой маленькой больницы выглядело несколько необычно. Впрочем, планшет вполне мог быть его собственностью и помогать ему коротать время на скучном дежурстве.

— О, вы очнулись! — обрадовался врач. — Как удачно. Как вы себя чувствуете? Раз пытаетесь встать, значит, неплохо, верно?

— Я хорошо себя чувствую, — осторожно ответил Войтех. — Только не помню, как я здесь оказался.

— Немудрено, — мужчина подошел ближе и присел на соседнюю койку. — Когда вас привезли, вы были без сознания, поэтому вы и не можете ничего помнить. Так что на этот счет не волнуйтесь.

— А кто меня привез?

— Как ни странно, Константин Долгов. Он у нас тут временно… работает. С вами еще была девочка и две женщины. Как я понял, одна сопровождала вас, а вторая — девочку. Похоже, вы с ней испытали одинаковый приступ. Еще и одновременно, — он хмыкнул, выдавая свое возбуждение по этому поводу. Он вообще выглядел неожиданно энергично и вдохновленно, чем приятно отличался и от администратора в их гостинице, и от сотрудников кафе. — Очень необычно, если честно. Девочкой Долгов занялся сам, сказал, она к нему уже приходила. Я не стал спорить. Тем более все наши самые интересные игрушки все равно его, а мне достались вы. Так что я не в обиде. А вот ваша подруга на меня, скорее всего, в обиде. Так рвалась мне помогать. Я так и не понял: то ли она ваш лечащий врач, то ли жена… В общем-то это неважно, потому что ни в том, ни в другом случае я не мог разрешить ей помогать мне.

Войтех тяжело вздохнул и болезненно поморщился. Бедная Саша, она там наверняка с ума сходит.

— Мне нужно ее увидеть. Я могу это сделать?

— Можете, — кивнул врач. — Завтра, в приемные часы. А сейчас мне надо с вами поговорить. Кстати, меня зовут Виктор Григорьевич, я дежурный врач.

— Очень приятно. О чем вы хотите поговорить?

— Ну так, собрать анамнез, — он улыбнулся, но в этой улыбке Войтеху почудился какой-то подвох. Вся энергичность доктора вдруг показалась ширмой, за которой скрывалось нечто неприятное. — Мы тут успели немного вас обследовать. Пользуясь возможностью и щедростью доктора Долгова. Анализы крови будут только завтра, но кое-что, — он задумчиво посмотрел на планшет в своих руках, — уже есть. Сначала скажите, вы проходите обследования?

— Последние четыре года — нет. У меня нет жалоб на здоровье.

— Совсем? — удивился врач.

— Простужался пару раз за это время, — Войтех пожал плечами. — Когда-то меня регулярно обследовали. Того требовала моя работа. Проблем никогда не было. К чему этот вопрос?

— Значит, обследований вы не проходили, — резюмировал Виктор Григорьевич, проигнорировав его вопрос. — И проблем со здоровьем не было? Головных болей? Может быть, галлюцинаций? Проблем со сном или зрением? Каких-то приступов, судорог?

У Войтеха что-то неприятно екнуло в груди. Проблем со сном и зрением он никогда за собой не замечал, конечно, но остальные названные врачом симптомы его насторожили.

— Галлюцинации? — переспросил он.

— Ну да. Никогда не ловили себя на том, что видите то, чего нет? Обычно сам человек не может отличить галлюцинацию от реальности, но иногда близкие помогают.

Войтех медлил с ответом. Его видения вполне можно было бы назвать галлюцинациями. Точнее, любой врач именно так бы их и назвал. И чаще всего они заканчивались обмороком, а однажды — и судорогами.

— У меня бывают головные боли, — признался он после паузы.

— Часто?

— Периодами. Могут держаться несколько дней, а потом не возвращаться пару месяцев.

— Других жалоб нет?

— Нет. А должны быть?

Виктор Григорьевич горестно вздохнул и посмотрел на него, как показалось Войтеху, сочувственно.

— Могут появиться. — Он щелкнул кнопкой на боку планшета, провел пальцем по экрану. — Своей пациентке Константин Андреевич в первую очередь сделал МРТ головного мозга. Поскольку у вас был такой же приступ, как у нее, я сделал вам то же самое.

— Не томите. Что там? — слегка охрипшим голосом потребовал Войтех.

Виктор Григорьевич протянул ему планшет.

— Их МРТ-аппарат не распечатывает снимки, сразу их в электронном виде выдает. Здорово, правда? Чувствую себя почти доктором Хаусом. — Он шутил, но Войтех уже понимал, что это очередная ширма. — Вот это ваш мозг. А это, — он показал на небольшое затемнение, — ваша опухоль.

Войтех уставился на снимок и молча смотрел на него, пока экран планшета не потух. После этого он еще несколько секунд смотрел в потемневший экран, пытаясь осознать услышанное. Его собеседник тоже молчал, давая ему время.

— Опухоль? В смысле, раковая опухоль?

— О, ну зачем же так сразу! — врач чуть ободряюще улыбнулся. — Это может быть что угодно, потребуется не одно обследование, прежде чем вы узнаете наверняка. Пока вы были без сознания, я переслал ваш снимок одному коллеге из Москвы. Без имен, конечно же. Он нейрохирург. — Виктор Григорьевич снова вздохнул, и Войтех понял, что плохие новости на сегодня еще не закончились. — Он говорит, что опухоль находится в таком месте, куда будет сложно добраться. Даже если это рак, вам не каждый возьмется делать операцию. Если возьмется. В Москве — не уверен. В Израиле или Германии разве что. Он советовал вам не торопиться и заранее не паниковать. Для начала пройдите полное обследование, сдайте кровь на онкомаркеры. Если подозревать рак не будет оснований, опухоль не будет расти, а ваше состояние так и ограничится периодическими головными болями, лучше оставить все как есть.

— А если она будет расти?

Виктор Григорьевич вздохнул.

— Тогда могут появиться новые симптомы. И надо будет принимать решение по ситуации.

— Оно, — Войтех кивнул на погасший экран, — меня убьет?

— Оно может, — не стал отпираться доктор. — Но не обязательно сделает это. Не думайте сразу о плохом. Найдите хорошего врача, который специализируется на подобных случаях. В конце концов, я спросил мнение только одного. Или можно для начала попросить Константина Андреевича утром взглянуть. Насколько я понимаю, он очень опытный диагност.

— Нет, — Войтех покачал головой и вернул доктору планшет. — Я не буду ждать утра, и мне не нужен доктор Долгов. Я хочу уйти.

— Постойте-постойте, не психуйте так, — затараторил Виктор Григорьевич, хотя внешне Войтех оставался абсолютно спокоен и невозмутим. Он даже говорил несколько отстраненно, словно они обсуждали не его. — Поспите, отдохните. Утром придут результаты ваших анализов, мы еще раз вас осмотрим и, если на тот момент все будет в порядке, выпишем. Вы, конечно, не должны проходить дальнейшее обследование у нас. Тем более живете вы в Москве и при этом гражданин Чехии. Вы вольны продолжить обследование где угодно. Но я не могу отпустить вас сейчас.

— Можете, — не поверил Войтех. — Все вы можете. Я чувствую себя хорошо, у меня ничего не болит, а эта… опухоль явно появилась у меня в голове не сегодня. Значит, мне ничто не мешает сейчас уйти и заняться своими делами. Обследование я продолжу в Москве. Или в Праге. Как получится. Мне, видимо, надо что-то подписать? Я подпишу. Только верните мне одежду.

— Ваша одежда в тумбочке, — доктор огорченно вздохнул. — Мы не успели сдать ее в гардероб, сестра-хозяйка придет только утром. Что ж, ваше право. Одевайтесь. Я подготовлю документы. — Он встал и направился к двери, но на полпути обернулся и посмотрел на Войтеха. — Не расстраивайтесь. Хотите успокоительного перед уходом?

На каменном лице Войтеха едва заметно шевельнулись только брови, чуть приподнявшись вверх.

— Разве я похож на человека, которому нужно успокоительное? — иронично поинтересовался он.

После ухода Виктора Григорьевича, Войтех еще с минуту просто сидел на кровати, глядя в одному ему видимую точку. Когда он встал, достал из тумбочки одежду и начал переодеваться, его движения были плавными и неторопливыми. Руки не дрожали. В голове не было ни одной мысли, а тело не почувствовало холода, когда он скинул с себя больничную пижаму. Внешне он действительно выглядел абсолютно спокойно, как будто ничего не изменилось и его жизнь только что не разделилась на новое «до» и «после».

Четыре года назад, когда такое произошло первый раз, все было иначе. Он горячился, доказывая свою правоту. Он злился, когда ему не верили. Потом страдал от собственного бессилия и невозможности все изменить. Жалел о принятом решении и упущенных возможностях. Горел изнутри, думая о том, чего больше уже никогда не будет в его жизни. Потом — как долгожданное спасение — пришло онемение. Когда разочарование, сожаление и обида едва не разрушили его, на смену им ему удалось призвать бесчувственность. Тогда ему это казалось победой. Лишь несколько лет спустя он понял, что не справился с проблемой, а просто подавил ее, позволил ей тихонько грызть себя изнутри.

Сейчас же он ничего не чувствовал. Онемение пришло первым.

Он педантично заправил кровать, аккуратно сложил пижаму сверху. Машинально оправил на себе одежду: в палате не было зеркала, поэтому пришлось проверять наощупь, все ли в порядке.

И лишь когда Войтех шагнул к двери, собираясь выйти из палаты, он вдруг понял, что не может вдохнуть. Воздух вышел из легких как обычно, а вот обратно втянуть его не получалось, словно его ударили. Острая боль пронзила насквозь через солнечное сплетение. Войтех согнулся пополам, схватившись рукой за спинку кровати, чтобы не упасть.

Безумие и несправедливость происходящего обрушились на него как ушат холодной воды. Он вдруг очень ясно понял то, что раньше лишь смутно ощущал. Ведь ему давно стало понятно, что монеты — предвестники его смерти. Видения с ними появлялись тогда, когда его жизнь оказывалась в опасности или вообще висела на волоске. И вот теперь он наконец увидел их в реальности. Пусть и в виде рисунка на стене, но все же. Обнаружение потенциально неоперабельной опухоли головного мозга несколько часов спустя не могло быть совпадением. Разум твердил, что еще ничего не определено и точно не известно, но интуиция — та самая, которой последние несколько лет он научился доверять безоговорочно, — твердила, что это начало конца.

«Я уже почти похоронила тебя за этот час».

Голос Саши прозвучал в его голове так отчетливо, словно она оказалась рядом и снова произнесла эту фразу. Только после этого Войтеху наконец удалось судорожно вдохнуть. Звук, который сопровождал этот вдох, подозрительно походил на всхлип.

Его захватывала паника. Страх сковывал тело, не давая ни шагнуть, ни нормально дышать. Войтех пытался напомнить себе, что страх — это всего лишь эмоция и его можно контролировать, но эта мантра больше не действовала.

— Proč? Proč teď? Před dvěma lety jsem na to byl připraven. Tak proč teď?

Он не знал, к кому именно обращал свой вопрос. Он не верил в богов и высшие силы, управляющие судьбами людей, но сейчас был готов поверить. Потому что такая злая ирония не могла быть случайностью. Только порождением фантазии больного психопата-садиста.

Еще два года назад он не строил планов на будущее, жил по инерции, втайне мечтая умереть. Сейчас же он снова ощутил вкус жизни, настроил кучу планов, повязал этими планами с собой женщину, которую искренне любил и которая отказалась от всего ради него. И именно теперь у него это будущее отнимали.

Впрочем, сам виноват. Все знаки и предчувствия у него были. Еще в прошлом году он говорил брату, что выбранный путь, скорее всего, приведет его к смерти. Он заранее знал это, знал все время. Просто не смог устоять перед соблазном, когда ему так настойчиво предлагали снова стать счастливым. И он стал. А судьба словно только и ждала этого момента, чтобы показать ему, где его место.

И теперь Войтех не представлял, как он выйдет из этой палаты и обо всем расскажет Саше.

21 декабря 2014 года, 23.27

Больница, ЗАТО «Научный городок»

Тверская область

Охранник — полный мужчина лет шестидесяти с бородой Санта Клауса — не смог выгнать их на улицу в декабрьскую ночь, понимая, что они все равно не пойдут в гостиницу. Поэтому они вот уже четвертый час коротали время на неудобной деревянной лавке в холле первого этажа.

Саша сидела на самом краю, как будто в любой момент была готова подскочить с места и куда-то пойти, уперевшись локтями в колени и обхватив голову руками. Ее в отделение не пустили, как она ни уговаривала врача, объясняя, что сама врач. Более того, реаниматолог и — тут она преувеличила лишь немного — личный врач Войтеха. Такие были порядки, она бы тоже не пустила, но ее это ни капли не успокаивало. Им ничего не говорили, и она не знала, пришел ли Войтех в себя, и если пришел, как себя чувствует. А заодно злится ли на нее за то, что отвезла в больницу. Она всегда страшно переживала, когда ей приходилось самой оказывать ему помощь. Боялась сделать что-нибудь не так и жалела, что они не в больнице. Но оказалось, что ждать, переживая за то, что что-нибудь не так сделают другие, гораздо тяжелее.

Ваня сидел рядом с ней, периодически касаясь ее плеча и неумело уговаривая успокоиться.

— Да ладно, Сань, ну что ты психуешь, первый раз что ли? Он два года в обморок хлопается как тургеневская барышня — и ничего. И сейчас все нормально будет. Если бы блондинка не психанула из-за девчонки, мы бы и в этот раз его в больницу не повезли.

Саша кивала, признавая его правоту. Однако успокаивающие слова из уст Вани, который чаще всего зло и похабно шутил, звучали так странно и казались такими неправильными, что пугали еще сильнее. В этом городе все было неправильно с самого начала, и Саша уже жалела, что они не остались в скучной предрождественской Москве.

Нев и Лиля молча сидели на другом конце скамейки рядом и тем не менее порознь. За все время они не произнесли ни единого слова. И это тоже было неправильно. Они никогда не ругались, все этот проклятый город…

Один Женя каждые пять минут бегал на крыльцо курить. Когда сам, когда с охранником. Он уже прикончил остатки своей пачки и принялся за Сашину. Она бы тоже закурила. Возможно, тогда бы стало легче, но не чувствовала в себе сил встать.

Лишь когда легкие уже горели от табачного дыма, а во рту поселился мерзкий привкус сигарет, Женя наконец присел на корточки возле стены, поскольку места на лавке ему не хватило. Он вытащил из кармана смартфон и принялся ковыряться в нем, стараясь отвлечься соцсетями, фотографиями и записями.

Наконец в тишине больничного коридора послышались тихие шаги. Саша подняла голову, настороженно глядя в сторону лестницы и надеясь, что это врач, который наконец-то даст им какую-то информацию, однако из-за двери показался сам Войтех. Саша тут же бросилась к нему и преодолела расстояние так быстро, что едва не сшибла его с ног.

— Теша, — она обняла его, прижавшись щекой к его плечу, — прости… Прости за больницу.

Он улыбнулся уголками губ. Сдержанно, как в самые первые их встречи. Погладил ее по голове и тут же слегка отстранился, впрочем, не выпуская ее из объятий.

— Все в порядке. И я в порядке, и больница в порядке. Если ты опять уже почти меня похоронила, начинай откапывать обратно. И я жажду подробностей о том, что случилось, — Войтех вопросительно посмотрел на подошедших ближе Сидоровых и Нева. Секунду спустя подтянулся и Женя, торопливо пряча смартфон в карман куртки. — Что там произошло? Кто-нибудь пострадал?

— Никто не пострадал, — заверил его Ваня.

— Но было круто! — восхищенно добавил Женя.

— Вы с девчонкой хлопнулись в обморок, — продолжил Ваня. — Блондинка сразу заистерила, бросилась звонить этому Долгову. Дескать, тот как раз оставил визитку, когда узнал, что у девчонки бывают головные боли. Наши шустрые бейсболисты тем временем дружно смотались.

— А что делали тени? — поинтересовался Войтех.

— Ничего не делали, — подал голос Нев. После слов Вани он снова потер правую руку. Левая отошла довольно быстро, а вот правая все еще плохо слушалась и болела, но ему не хотелось это афишировать. — Они скользили между нами какое-то время… Преимущественно вокруг меня, если честно, потому что это я призвал их. Но поскольку я не смог завершить ритуал и захлопнуть ловушку, они спокойно ушли.

— И все? — не поверил Войтех.

— И все, — подтвердила Лиля, покосившись на Нева. Все это время она незаметно наблюдала за ним и проблему с рукой, конечно, заметила. Но ничего не сказала.

— Кому-нибудь еще это кажется странным? — Войтех обвел всех вопросительным взглядом.

— Возможно, они не всегда агрессивны? — неуверенно предположила Саша. Она так и стояла, обнимая Войтеха одной рукой, словно боялась отойти даже на десять сантиметров. — Маньяки тоже не убивают каждого встречного, большую часть времени они нормально общаются с людьми. Может, поскольку в этот раз мы призвали теней сами, они не собирались никого убивать?

— А вы представьте себя агрессивной темной сущностью, — предложил Войтех всем, но откликнулся только Нев, перебив его:

— Мне и представлять не надо, я себя последние пару дней именно такой сущностью и чувствую. И я понимаю, куда вы клоните. Призванная против воли, такая сущность убила бы как минимум одного человека. Меня.

— Неужели это значит, что ты теперь сильнее этой сущности? — насмешливо поинтересовалась Лиля, но и глаза, и голос ее при этом оставались глыбой льда, только уголки губ кривились.

— Или же что сущности не такие и агрессивные, — задумчиво произнес Ваня.

— А как же убитая девушка? У Войты было видение, она встретила теней перед своей гибелью, — напомнила Саша.

— В лесу, — вспомнил Войтех свое видение. — Она встретила их в лесу. А тело нашли в гаражах.

— Дьявольская сущность, которая перепрятывает тело после убийства, чтобы замести следы? — с сомнением произнес Ваня. — Что-то это как-то уже слишком.

— Согласен, — кивнул Войтех. — Поэтому, скорее всего, тени здесь ни при чем. Больше похоже на обычное убийство. Пусть очень странное, но всего лишь совпадение.

— И у меня даже есть вариант, что за человек может быть убийцей, — неожиданно вставил Женя.

Все остальные посмотрели на него, словно приглашая продолжить. Они бы не удивились, если бы Женя и сейчас начал утверждать, что убийство совершили инопланетяне, приводя самые невероятные доводы, но такого заявления от него никто не ожидал.

— Я просматривал запись, которую сделал на месте преступления…

— Ты ее все-таки сделал? — недовольно поинтересовалась Лиля, взглянув на Войтеха, но тот оставался на удивление невозмутим, словно это не он запрещал что-либо снимать.

— Да сделал, конечно, — отмахнулся Женя, вытаскивая из кармана смартфон и включая видеозапись. — Вот.

На экране появилось нечеткое, чуть дрожащее изображение: гаражи, снег вокруг, пятна крови на нем, Войтех и Лиля, затем опять гаражи.

— Вот, видели? — Женя возбужденно ткнул пальцем в экран, останавливая видеозапись. За одним из гаражей виднелась фигура, при приближении оказавшаяся молодым человеком в темно-синей куртке, подозрительно напоминающая того самого заводилу-электрика, который тремя часами ранее пытался напасть на них. Того самого Артема из кафе, который первым начал задирать их компанию.

— Перед этим мы встретили его в фойе гостиницы, — припомнила Лиля. — Он пошел за нами? Зачем?

— В том-то и дело! — Женя пришел в еще большее возбуждение. — Он убил девушку, попытался представить все как сатанинский ритуал и свернуть либо на нас, либо на тени, как получится. И за нами он пошел, потому что мы шли на то место, где он совершил преступление. Он боялся, что мы там найдем что-нибудь.

— А между прочим, версия не лишена смысла, — вставил Ваня. — Артем-электрик. Его же отец той девушки упоминал. Мол, он к ней женихаться ходил, а она его отшила. Может, он и в тот вечер пытался ее уболтать? Если она встретила его после того, как видела тени, то у него был шанс заморочить перепуганной девушке голову и увести ее в гаражи. А уж там она опомнилась, послала его, а он ее от избытка чувств и того. Потом попытался замаскировать убийство под культ. Нев же говорил, что это был не ритуал, а слабое подражание. А когда мы ему на глаза попались, он вокруг нас воду мутить начал.

— Стройная теория, — снова согласился Войтех с Ваней. Второй раз подряд, поэтому тот недоверчиво покосился на него.

— Пожалуй, надо подкинуть эту версию полиции, — предложил он. — А там уж пусть они сами разбираются, электрик ее убил или дьявольская сущность.

— Эти тени — не дьявольская сущность, — внезапно вклинился в разговор уже всем хорошо знакомый голос. Анна, в отличие от них, умудрилась просочиться вместе с Кариной за доктором Долговым в отделение, а теперь вернулась в холл, в котором разговаривали они.

— Подслушивать нехорошо, — первым среагировал Ваня, пока все остальные еще только оборачивались на звук ее голоса.

— Откуда вы знаете, какая они сущность? — поинтересовалась Саша. Будет забавно, если сейчас окажется, что все это время знакомая Войтеха прекрасно знала, кто эти тени и откуда взялись. Им стоило всего лишь спросить, а не затевать расследование, которое она уже начала ненавидеть.

— Они уже появлялись тут раньше, — Анна пожала плечами, подходя поближе. — Правда, папе потом удалось убедить меня, что все это был не то мой сон, не то игра, в которую я слишком сильно начала верить. И вплоть до сегодняшнего вечера я в этом не сомневалась. Даже когда услышала в этот приезд, как все говорят о тенях. Просто не соотнесла это с тем разом.

— И когда именно они тут появлялись? — заинтересованно спросил Ваня. — Мы опросили несколько человек, в том числе и постарше вас, никто не говорил, что видел их когда-то.

— Мне было лет… — Анна задумалась. — Пять или шесть, наверное. В тот день почему-то некому было со мной посидеть, и отец взял меня с собой на работу. Большую часть времени я провела в его кабинете под присмотром лаборантки. Но потом завыла сирена, все забегали, лаборантка тоже куда-то сбежала. А мне стало любопытно, и я пошла посмотреть, что происходит. Тогда-то и наткнулась в одном из коридоров на эту тень. Она ничего мне не сделала, мы вполне мило пообщались, — Анна усмехнулась. — Ну, то есть я пыталась с ней подружиться, мне же было пять. Потом нас нашел мой отец и увел меня. Что стало с той тенью, я не знаю.

— А ваш отец работает?.. — заинтересовался Нев.

— Сейчас он уже не работает, его в прошлом году сократили. А тогда он работал в нашем институте.

— Я знал! — победно воскликнул Женя. — Я так и знал!

— Молодец, возьми с полки пирожок, — почему-то мрачно отозвался Ваня. — И что нам теперь делать? Попытаться попасть на территорию института?

— Туда фиг попадешь, — Женя мгновенно погрустнел. — Я этот институт по кругу раза три обошел, там кругом забор. Перелезть, конечно, можно, но что дальше? Там камеры, охрана небось…

— И несколько зданий, — подсказала Анна. — Да и что вы хотите сделать? Если они там что-то химичат с тенями, вы-то тут причем?

— А мы просто хотим знать, — пояснил Войтех. — Знать наверняка, что это.

— Нам нужна разведка боем, — предложил Нев. — Нужно как-то попасть на территорию легально и посмотреть, что там происходит. Они туда экскурсии, наверное, не водят?

— Едва ли, — фыркнула Анна. — Могу попробовать попросить отца поднять старые связи, но это займет время.

— Которого у нас нет, — Лиля посмотрела на Войтеха и Сашу. — Некоторым во вторник уже на самолет. Скажи, — вдруг оживилась она, — а кадровый голод ваш институт не испытывает?

— Не знаю, — удивилась Анна. — Возможно. В молодых кадрах тут проблема, насколько я понимаю. Старые вот, наоборот, сокращают, как проект закрывается.

— Ты что, хочешь на работу туда устроиться? — с сомнением поинтересовался Ваня.

— А почему нет? — Лиля пожала плечами. — Химик я или кто? Даже пробирки мыть соглашусь.

— Все равно это не дело одного дня, а эти, — Ваня кивнул в сторону Войтеха и Саши, — сама говоришь, послезавтра улетают.

— Так и пусть улетают, — оживился Женя, — мы пока сами тихонечко…

Лиля вздохнула и закатила глаза.

— Брат, ты как маленький. Я ж не собираюсь реально устраиваться туда. Просто приду, покажу резюме, придумаю причину, по которой мне ну очень срочно нужна работа тут. В процессе разведаю, что и как. Если кадровик будет мужиком, то я из него любую информацию достану. Думаю, — она повернулась к Анне, — твой отец сможет помочь мне быстро попасть на собеседование. Скажем, завтра утром?

Анна нахмурилась.

— Не знаю, зачем мне это надо, но думаю, это можно устроить.

— Вот и отлично, — Ваня внезапно улыбнулся и посмотрел на Анну. — Аня, а у вас дома электричество есть?

— Конечно, есть, — удивилась та. — А что?

— А у нас в гостинице уже больше суток его нет, как-то не очень гостеприимно у вас тут. Раз уж вы взялись нам помогать, может быть, поделитесь и благами цивилизации? Пока Лилька в институт пойдет, я у вас в Интернетике пороюсь.

Анна энтузиазма не проявила.

— Боюсь, это не очень хорошая идея. У моей мамы завтра день рождения.

— Я приду с цветами и буду сидеть тихо, если у вас собираются гости.

— Гостей нет, но это все равно плохая идея.

— Во сколько?

— Нет.

— В девять нормально будет? Я рано встаю.

— Я же сказала нет.

— Тогда в 9.10. Чтобы цветы успеть купить.

Анна беспомощно посмотрела на Войтеха.

— Где ты взял такого нахала?

— Я его не брал, он сам прилип. Пошел нагрузкой к сестре. От него невозможно отвязаться, — Войтех снова изобразил вежливую полуулыбку. Сейчас она выглядела немного устало. — Поверь, я даже пытался угрожать ему оружием. Не помогло. Проще смириться.

Анна тяжело вздохнула, но все же согласно кивнула.

— Приходите в девять. Мама любит розы. Но на праздничный торт даже не надейтесь.

Ваня широко улыбнулся и поднял руки, давая понять, что на торт не претендует и все, что ему нужно, это ее розетка.

— Раз мы все решили, давайте выдвигаться в гостиницу, — предложила Саша, с тревогой посмотрев на бледный усталый вид Войтеха. — Мне кажется, тебе лучше лечь.

— Да, этот план мне нравится. Все его детали, — не стал спорить Войтех. — Включая пункт «лечь».

Все направились к выходу, но Войтех, продолжавший обнимать Сашу за плечи, медлил и придерживал ее. Он хотел хотя бы на несколько минут остаться с ней наедине. Он знал, что либо начнет разговор здесь и сейчас, либо он может не состояться вообще. Пусть сейчас будет неуместно рассказывать все, но он должен хотя бы начать, чтобы не оставить себе выбора потом.

Однако его плану было не суждено сработать: Лиля тоже задержалась рядом с ними, провожая остальных нетерпеливым взглядом. Когда друзья исчезли в конце коридора, она повернулась к Саше, напряженно хмурясь.

— Саш, ты не могла бы, когда доберемся до гостиницы, посмотреть руку Нева? Не думаю, что ты сможешь ему помочь, если это последствия прерванного ритуала, но ты же все-таки врач. Может быть, ему требуется хотя бы временное обезболивание? Сам он не пожалуется, но если ты начнешь спрашивать…

Саша кивнула, хотя меньше всего на свете ей сейчас хотелось заниматься кем-то, кроме Войтеха. Но она же все-таки врач…

— Да, конечно. Я зайду к нему.

Лиля благодарно улыбнулась и уже собиралась уйти, но потом снова повернулась к ним.

— Только не говори ему, что это я попросила, ладно? Скажи, что сама заметила неладное. Хорошо?

— Конечно, без проблем.

Лиля снова кивнула, а потом посмотрела на Войтеха.

— Идем?

Войтех подавил тяжелый вздох. Не судьба. Возможно, это был знак? И ему не стоит ничего говорить Саше?

— Да, идем.

И они втроем тоже направились к выходу.