— Ты сообщишь отцу ребенка о рождении сына? — спросила меня Адели спустя неделю.

Я никогда не говорила с ней о своем некроманте. Я уводила тему в другую сторону, и она оставляла меня в покое на некоторое время. Я лишь сказала ей, что папа Риана жив, но «временно не доступен».

— Адели я пока не могу, и не спрашивай почему, — мы снова сидели на террасе, и пили чай, а Валериан сладко посапывал в колыбели рядом. — Ты лучше скажи, нет ли вестей от мужчин?

— Воюют, но Фелгас не сдается, — о черт! Фелгас! Как я могла забыть о видении?

— Адели, то что я тебе сейчас скажу должно остаться между нами, — не знаю почему, но я не хотела чтобы сейчас кто-то лишний знал о парнишке.

Я рассказала ей о своем провидении. Она слушала внимательно, а потом спросила:

— Ты хочешь вытащить его оттуда?

— Именно, — я помню те глаза, я помню того несчастного подростка из-за которого сердце кровью обливается.

— Это опасно, — подвела свой итог принцесса.

— Я знаю, но его нельзя оставлять ТАМ. Его нужно привезти сюда, — огорошила я ее своей идеей.

— Ты с ума сошла! — чуть повысив голос, шикнула принцесса. — Это самоубийство соваться туда!

— Так сами мы и не будем, — улыбнулась я. В моей голове уже созрел план. — Нам всего лишь нужно, чтобы мое письмо дошло к Ваулу и тогда он сам все сделает.

— Нет, ты все-таки сумасшедшая!

Сказано, сделано. И уже на следующее утро гонец уносился прочь от поместья к войскам фетов, где находился демон.

Еще через две недели я по связующей нити почувствовала искреннее удивление Ваула. Видимо письмо нашло своего адресата! Надеюсь, что он сначала вытащит мальчишку, а уже потом забросит меня вопросами.

В письме я указала лишь голые факты кого и где нужно найти и куда доставить в целости и сохранности. А еще сказала, что если они не поторопятся, то дядя Ваул пропустит, как первые шаги Риана, так и первое его слово! Чего они так долго возятся с фелгасцами? Там же только «верхушку» поменять и все!

Мальчишку нам доставили под усиленным «конвоем» через месяц. Как сказали военные, он то и дело пытался сбежать. И вообще с ним очень хлопотно. На всех кидается, как дикий зверь.

— Спасибо, что привезли его, — сказала я мужчинам, а сама в это время рассматривала подростка из моего видения. Внешний вид его не стал лучше, а наоборот, мне показалось, что терять ему нечего и в случае чего он перед смертью заберет с собой как можно больше противников.

— Вы бы поосторожнее с ним, — предупредил меня начальник охраны.

— Я разберусь, — и уже посмотрев в глаза мальчишке проговорила. — Привет, я Алиса и это мой дом, — тепло улыбнулась я парню. — А как тебя зовут? — он молчал. Так плохо, ребенок на контакт не идет. Хорошо, попробуем по-другому. — Что тебе сказали эти грозные дяди? — он снова молчал, но потом буркнул:

— Что меня ожидает некая фриза и что я должен ее беспрекословно слушаться, — его глаза зло сверкнули. — Но я лучше сдохну, чем буду в услужении высокородных ублюдков, — выплюнул он.

И тут произошло две вещи одновременно. Начальник стражи ударил в живот ребенка так, что тот согнулся пополам и сплюнул кровью. А потом я заметила, что земля под ногами буквально уходит из-под ног начальника.

— Не сметь! — заорала я, что есть мочи. — Прекратить! — но меня никто не слушал, и тогда я сделала то, чего не делала уже довольно давно, я парализовала тело парня ниже шеи.

Начальник смотрел на меня перепуганными глазами, но молчал. А я была в гневе. Я была жутко зла на начальника, который ударил и без того побитого жизнью ребенка.

— Тебе был приказ не трогать его, — шипела я на него.

— Но фриза, — возмутился этот горе-начальник. — Он оскорбил вас!

— Молчать! — снова гаркнула я. — Я сама разберусь со своими обидчиками, а сейчас исчезните, — теперь я перевела взгляд на парня, который был парализован мной и с животным ужасом смотрел на меня. — Извини, но я не сниму парализацию с твоего тела, пока ты меня не дослушаешь, — теперь в его глазах плескалась ненависть. — Я не буду ходить вокруг да около, а скажу все как есть. Я тебя не знаю, но я видела тебя в своем видении, — он явно не понимал. — Я видела тебя в оборванных одеждах в заброшенном доме с покалеченной правой рукой, — его глаза расширились. — Не бойся. Это моя магия. Я вижу прошлое, настоящее и будущее. В твоем случае это было настоящее, и я не знаю, почему я увидела именно тебя. Я не знаю, зачем пригласила тебя сюда, но я знаю, что это правильно, что ты должен быть здесь и сейчас, — он смотрел на меня, как на безумную. — Тебя никто ни к чему не будет принуждать, но я лишь прошу, не торопится и попробовать пожить с нами, пожить нормальной жизнью, а дальше время покажет. И если тебе не понравиться ты можешь в любой момент покинуть нас, но опять же повторюсь, пережди с нами холода, подлечи свое здоровье, наберись сил.

— Я не понимаю, — заговорили его губы.

— Я тоже многое не понимаю, — улыбнулась я, снимая парализацию. — Тебе здесь никто и никогда не причинит вреда. Здесь ты в полной безопасности. И сейчас от тебя зависит рискнуть и довериться, либо оставить все как есть, и уйти в никуда.

Выбор сложный, я прекрасно его понимаю. Страх перед неизвестностью. Я знаю, каково это жить загнанным в угол зверем. Я не знаю или есть за ним погоня, как тогда было со мной, но этот выбор будет только его.

— Я согласен, — еле слышно прошептал он.

— Пойдем со мной, я покажу тебе твои покои, — я развернулась спиной к парню и пошла в сторону дома, чувствуя за собой несмелые шаги парнишки, но тут я заметила выбегающую Адели.

— Алиса, там Валериан беспрестанно плачет, а я не могу его никак успокоить, — взволнованно говорила принцесса.

— Уже иду, наверное животик.

— Не думала, что с детками столько хлопот, — и тут она заметила рядом со мной нового человека. — А это кто? — она некультурно ткнула пальцем в юношу, а тот весь подобрался, как перед прыжком. Я приобняла его за плечи, успокаивая.

— Все хорошо, — говорила я ему. Господи, да здесь психолог нужен! — Ты же помнишь, что я говорила? — он кивнул. — И вообще, — я решила перевести тему в другое русло. — Мое имя ты знаешь, а я твое нет, — и обиженно на него посмотрела.

— Камиль, — вот и познакомились.

— А это Адели моя подруга, — представила я парню принцессу фетов. — Адели просто забыла, что я ждала гостя, о котором ей рассказывала больше месяца назад, — и тут видимо до нее дошло, о ком я говорила.

— Это он? — и с огромным любопытством Адели стала рассматривать нашего нового жильца.

— Это Камиль и он согласился скрасить нашу скучную, однообразную жизнь, — улыбнулась я. — И вообще хватит стоять на пороге. Меня сын ждет, а ты подружка покажи нашему новому жителю дома его комнату, — да, комнату я приказала подготовить давно и только ждала, когда же в нее заедет новый жилец. Поэтому Адели, оторвав от меня мальчишку, потащила в нужном направлении.

Ох и доставит этот парень нам еще немало хлопот. И я как в воду глядела.

Утро началось с криков. Я пулей вылетела из детской. Что там случилось? А случилось следующее, наш гость сидел на высоком шкафу и ел булку, а Сиара со скалкой наперевес грозно выговаривала парню:

— А ну слезай паршивец, сядь нормально за стол и поешь, — она негодовала. — Где это видано, чтобы в хозяйском доме пироги таскали? — Сиара меня не видела, а вот парень проглотил откусанный кусок и воззрился на меня. Наказание, что ли ждет? Так не будет его. Я улыбнулась и подмигнула ему, а потом взяла с подноса румяный пирожок и откусила, смачно жуя. Камиль от моего поступка широко открыл глаза и, наверное, даже дышать перестал, а Сиара тем временем продолжала. — Вот пожалуюсь на тебя хозяйке…

— Сиара, — решила я встрять в их разговор, чтобы не дай Боже еще больше не напугала мальчишку. — Всем доброе утро и кстати пирожки очень вкусные, правда Камиль? — и я вопросительно уставилась на него.

— Д-да, — заикаясь, ответил он.

— Но не можем же мы их есть всухомятку? — снова улыбнулась я.

— Ой, хозяйка! — всплеснула руками Сиара. — Через пять минут все уже будет готово и Вам нельзя есть эти пироги, у вас особая диета, — да помню я, что нельзя. Вернее можно, но совсем чуть-чуть, а для меня готовят отдельно, чтобы молоко было жирное, и чтобы его было много, ведь мой малыш очень много кушает!

— Камиль слезай и пошли в столовую, а то и вправду испортишь себе желудок, — надо его доктору показать. Пусть осмотрит его. Мальчишка затравленно посмотрел на кухарку. — Да не тронет она тебя, — заступилась я за добрую женщину. — Так поругает и только.

Камиль очень ловко соскользнул со шкафа и последовал за мной в столовую.

— Ты если что-то хочешь, то спроси, попроси и тебе предоставят все необходимое, — сказала я, когда мы уселись за стол.

— Хорошо, — буркнул он. Я видела, что ему неуютно и страшно и непонятно, но объяснить я ему ничего не могла, так как и сама не знала. Могла лишь предоставить кров, пищу, уют и хорошее отношение этого дома, а еще его нужно чем-нибудь занять, чтобы меньше глупостей лезло в голову.

— Слушай Камиль, — воодушевленно проговорила я. — Тебе же наверняка будет здесь скучно?

— Что уже пожалели о своем решении? — огрызнулся он. Хм… с характером парень! И вообще я не поняла, что это с ним? И что я такого сказала, но Камиль уже вставал из-за стола.

— Ты куда?

— Подальше отсюда…

— Да что случилось то?

— Это же вы сказали, что мне здесь скучно будет…

— Так, а ну ка сядь, — мальчишка плюхнулся на место. — Как же с тобой будет сложно, — простонала я. — Я так сказала, потому что хотела узнать, что тебе интересно и чем бы ты хотел заниматься?

Камиль задумался, а потом ответил:

— Ну, я магии хочу учиться, — скромно сообщил он.

— Так ты же умеешь, я видела!

— Это было спонтанно и неконтролируемо, а я хочу всегда контролировать свои силы, — значит, тогда если бы я его не остановила, то он наворотил бы там дел? А это плохо, это очень и очень плохо. Нестабильная магия. — И спасибо, что остановили меня.

— А почему ты не умеешь ее контролировать? Я думала, что ее с детства все знают.

— Я рос в Фелгасе, и когда была жива еще мама, то она меня обучала, но ее рано не стало, а моя магия так и осталась недоученной. Она вообще запрещала мне говорить кому-либо о том, что я маг. Мы боялись, что нас тоже заставят работать на этих людишек, поэтому и жили скрытно.

— Хм, я думала, что магам платят хорошо и их никто не заставляет.

— Мы безродные и с нами никто бы не стал церемониться, — значит, если за тебя некому постоять, то ты отродье? Господи, Средневековье!

— А почему не ушли к фетам? Они бы помогли, — да жаль мальчишку. — И где твой отец?

— Мама сбежала от фетов, когда поняла, что беременна мной, — говорил он. — Она всего лишь раз сказала о том, что мой отец хотел избавиться от нее, так как она ему надоела. Она сбежала.

— Ты хочешь сказать, что твой отец хотел убить твою маму только потому, что она ему надоела? — ни фига себе картинка вырисовывается.

— Я не знаю, — покачал он головой. — Она говорила, что очень любила его, но тогда он был женат и…

— Я поняла, не продолжай дальше, — значит жена, любовница, и искалеченная душа ребенка. — Почему твоя мама не попросила помощи у родственников?

— Она сирота, — еще лучше. — А папа из аристократов, поэтому мы и не могли вернуться, — да теперь понятен мотив той несчастной женщины.

— А ты знаешь, как зовут твоего отца? — кто эта тварь?

— Нет, мама никогда не говорила, — грустно ответил он, а потом с ненавистью продолжил. — Если бы я знал, то я убил бы его собственными руками за то, что он сделал с моей матерью, за то во что превратил ее жизнь!

— Все, все успокойся, — прошептала я. — Я подумаю, что можно сделать с твоей магией, а сейчас ешь давай, — нужно будет переговорить с Адели. Я то ни черта в их магии не соображаю, а принцесса в курсе.

А Адели была не просто в курсе, она согласилась сама обучать мальчишку.

— И мне не скучно и ему полезно, а то смотрит на всех окружающих диким волком, — сказала она. — А так я его и разговорю и уверю, что не все люди или маги плохие. Я не представляю, как он вообще дожил до своих тринадцати лет? — да парню, как оказалось не пятнадцать, а тринадцать годков. Кошмар просто, и не удивительно, что он вырос таким! Жизнь жестокая штука. Одних бьет, а других любит. Надеюсь, что «битье» у ребенка закончилось и теперь наступит, если не любовь, так хотя бы хорошее отношение, а мы с принцессой приложим к этому максимум усилий. Я его сюда привезла, я за него и в ответе!

И потянулись медленно «зимние» деньки. Адели и Камиль постоянно пропадали то в библиотеке, то на заднем дворе поместья, где можно было практиковаться без вреда для окружающих. Я наблюдала за тем, как парнишка оживал на глазах. Постепенно пропадала затравленность и страх. Теперь он не шарахается от каждого шороха. Его любопытный нос пытался узнать, как можно больше.

Очень радовал здоровый внешний вид мальчишки. Его лицо посветлело, а русые волосы блестели на солнце. Тело окрепло, набрав в весе. Мне даже показалось, что за это время он вытянулся еще больше и был с меня ростом. Любо дорого смотреть на задор, веселость, а главное надежду, что у него все-таки все впереди и есть шанс выкарабкаться из того болота, где он вырос.

Моему сыночку уже полгода и он уже пытается садиться, но у него не очень хорошо получается. Нам пока не удавалось держать равновесие.

От мужчин вести приходили редко, но мы хотя бы знали, что они в порядке за исключением самих фелгасцев, у которых заканчивалось пропитание, а значит, им нужно будет что-то решать. Город то в осаде. Да и что решать то? Либо сдаться, либо идти в последний бой, а так как они обессиленные, то разумнее вариант номер один.

Ваул мне писал отдельные весточки, где говорил, как скучает и как ему надоела эта канитель. А в последнем письме вообще бранил меня не злым тихим словом, что зря тогда пообещал мне никого не трогать. А я тут при чем? Что за наезды?

Я вообще не понимаю их выжидательной военной кампании. Не знаю, о чем думают мужчины, но я тоже соскучилась по демону. И если бы не Валериан, то отправилась бы к нему на поле «боя».

Нет, а может им просто захотелось повоевать? Вначале была месть, а потом, когда пошли в наступление соседские княжества, то Адамир решил размять старые косточки? Да они же черт возьми маги камня и метала! Да если бы захотели, то стерли бы с лица Кирианы Фелгас!

Ваул писал, что Адамир приказал пока магией не пользоваться, только обороняться. Он решил уравнять шансы, поэтому они сидят и выжидают. О Боже! Маразм нынче крепчает!

В общем, переписка бесполезна и я сообщила, чтобы он доставал свои крылышки и летел ко мне, а «честные маги» пусть сами воюют.

С самого утра у меня было, какое-то нехорошее предчувствие. На улице весна, погода замечательная, а у меня внутри кошки скребутся.

Мой малыш сидел в импровизированной коляске на террасе, а я все никак не могла найти объяснения своему возбужденному состоянию.

Адели с Камилем, как всегда упражнялись на заднем дворе, и я не стала отвлекать их своей тревогой. Они вообще в последнее время очень привязались друг к другу. Принцесса полностью взяла шефство нам мальчишкой, чему он был несказанно рад. А еще ему очень нравилось обращаться с мечом. Наша охрана владела этим оружием мастерки и учила Камиля! Но наблюдая за этими потугами, поняла, что ему еще учится и учится, так как мечом он владеет еще хуже, чем магией. Непочатый край работы!

— Да, что же это такое? — спросила я сама у себя, поднимаясь с кресла-качалки. Я взяла на руки Риана и направилась в дом. — Откуда эта тревога? Может, что-то с Ваулом? Да нет, я бы точно почувствовала, но тогда что за нафиг? — я все бормотала и бормотала себе под нос, пытаясь найти разумное объяснение своей панике. Будущее просмотреть? Так я не знаю с чем связать свою тревогу, чтобы увидеть. Это будет бесполезная трата сил. У меня нет «якоря», чтобы зацепиться. А может просто нервишки шалят?

Положив в кроватку спящего сына и наказав Кайе присмотреть за ним, отправилась в библиотеку. Может, там мои мысли отвлекутся? А то с этой паранойей скоро умом тронусь!

Кстати, за это время я изучила всевозможную литературу, связанную с Таирой и снова тупик. Только общие сведения и то больше похожие на сказку. Нам Адели и то больше рассказала.

Я встала и прошла вдоль стеллажей с книгами, легко перебирая пальцами переплеты. Может Адели мне не все дала и что-то пропустила?

Очутившись в самом мрачном углу библиотеки, куда я ранее не заглядывала, оперлась спиной о неровную стенку. По спине прошелся легкий теплый ветерок. Хм… странно, откуда здесь ветер? Окон нет, стены библиотеки не соприкасается с улицей, тогда откуда?

Я развернулась лицом к этой стене и прошлась ладонью по шершавому и выпуклому в определенных местах камню, изучая. Очень интересно. В доме все стены буквально отшлифованы, настолько они гладкие и ровные, а здесь явно схалтурили. Руки пообрывать надо таким криворуким мастерам, а еще великие маги! И как Адамир такое пропустил? И стоило моим ладоням соприкоснуться с поверхностью, как я заметила, что стена засветилась и просто исчезла, открывая взору вход в светлое и просторное помещение. Хм, что это за комната? Я перешагнула порог помещения и осмотрелась. В углу стоял диван молочного цвета. Посредине этой комнаты находился круглый стол, а за ним были размещены стеллажи с книгами, а вместо входа сейчас была прозрачная пелена, через которую я видела библиотеку поместья. Обстановка была уютной, а сверкающая чистота, говорила о том, что этой комнатой пользуются. И что тут у нас? Я прошлась вдоль стеллажей, соприкасаясь пальчиками к фолиантам.

— Ох, ни чего себе! — воскликнула я, когда зарылась в этот кладезь знаний.

Здесь были хроники, хроники, всевозможные хроники создания княжеств мира. Династии, сменяющиеся с поколением. Подноготная всех правителей, когда либо, властвовавших на Кириане. Даже «грязное белье» аристократов было описано в подробностях. Эти хроники больше напоминали черновики. И если честно, то очень сложно отшлифовать нужную информацию. Хотя именно с таких «кусочков» и складываются легенды, пишутся истории и увековечатся в веках герои!

И вот главный вопрос, почему этот «золотой» архив находится в обыкновенном поместье? Не безопаснее ли было бы это держать в дворцовой библиотеке за «семью печатями»?

— Оппа! — сейчас у меня в руках находилась рукопись в кожаном переплете и по содержанию она была больше похожа на чей-то дневник. — Пусть простит меня владелец этой вещицы, — заранее извинилась я перед неизвестным за то, что сую нос в чужое «имущество». — Но вдруг здесь есть что-то интересное для нашего дела? Мы ведь хотим помочь миру? Хотим, а это значит, что нужно использовать любую подвернувшуюся информацию.

Я удобно уселась на диван вместе с ногами, и погрузилась в чтение.

Дневник был настолько ветхим, что казалось, рассыплется прямо в моих руках, но к счастью этого не произошло. Видно, что первые страницы вырваны, а вот дальше начиналось самое интересное…

«… Ты ошибался, — начинались строки, написанные красивым ровным почерком. — Они не такие плохие, как ты говорил. Я живу среди них уже сто лет, и мне это нравится. Конечно мои маги не без пороков, но если бы этих пороков не было, то было бы слишком скучно и однообразно жить, — не поняла, что значит „мои маги“? Они что кому то принадлежали раньше? — Ты знаешь папа, мне очень нравится смотреть на то, как нарушаются законы и как наказывают за эти нарушения, — что-то владелец этой вещицы мне не очень импонирует уже. Как может нравиться, чья-то казнь в качестве наказания? Похоже больная голова у этого неизвестного писаки. Ладно, читаем, что дальше. — Мне нравится наблюдать, как люди учатся на своих и чужих ошибках. И ты был не прав, когда запрещал мне жить среди своих „детей“, — эта писанина больше похоже на письмо, на исповедь дочери отцу, а не на дневник, как я предположила сначала. И кто это у нас интересно папашка, кому обращены эти строки? — Я люблю наблюдать за влюбленными, которые способны ради своих чувств „свернуть горы“! Люблю смотреть, как зависть и ненависть пытается разрушить то светлое и хорошее, что есть в человеке. Мне нравится наблюдать за внутренней борьбой человеческих чувств. Это невероятные ощущения! Различать горечь ненависти и сладость любви! — Боже, это точно ненормальный писал! Видимо там и папашка больной на голову, как и неизвестная дочурка! — Я уже взрослая, — а по прочитанному и не скажешь. — Твоя маленькая Таира научилась жить среди людей и ей это нравится! Я полюбила жить обычной жизнью, — о Боже мой! Неужели этот незадачливый писака наша потеряшка Таира? Быть не может! Да даже если это и так, то как запись сохранилась столько лет? Как эта исповедь прошла сквозь века, не потерявшись и не рассыпавшись в прах? Это невозможно! Но тем не менее это так. И теперь мне стало понятно ее „нравится“. Девчонка вырвалась из-под отцовской опеки! И все остальные наблюдения, это простое „детское“ любопытство. Я конечно не знаю, как развлекаются в божественных пенатах, но если ей понравилось нахождение среди обычных смертных, то это толкает на мысль что там у Богов скука смертная, поэтому они и развлекаются, как умеют. Вон Ханун из-за своей безалаберности и разгильдяйства чуть один свой мир не скормил другому. В общем, вся эта семейка ненормальная! Дальше шло повествование о жизни в каждом из княжеств, в которых она проживала не более десяти лет. Она не вмешивалась в поток событий. Она была сторонним наблюдателем. — Папа ты смеялся надо мной, что я не смогу жить без своих магических способностей в этом мире, что я не смогу без тебя, но ты снова оказался не прав, — о, а вот здесь читаем внимательнее. Похоже на то, что Ханун стал непроизвольным катализатором ее нахождения здесь. — Я заблокировала свою божественную суть, оставив лишь столько магии, сколько и в любом другом маге моего мира. Да внутренний резерв у меня бесконечен, но я обхожусь без него. Мне хватает и остатков, — хм, получается, что Таира ограничила свои возможности. Дальше опять описывается ее переезд в очередное княжество и тут начинается самое интересное. — Папа ты не поверишь, да и я бы не поверила, если бы сама не ощутила! — кажется, что мы подбираемся к истине. — Папа он самый лучший и любит меня, а я теперь наконец-то за столько лет проживания на Кириане узнала каково это любить по-настоящему и быть любимой! Это потрясающее, невероятное чувство! Я бы никогда не могла подумать, что могу быть настолько счастливой! Гремиус боготворит меня! — знакомое имя. Это о нем рассказывала Адели. — Я даже придумала, как мы сможем продлить свое счастье до бесконечности, и надеюсь, что ты папа нам поможешь, — или я чего-то не понимаю, или здесь идет речь о новом будущем боге, или божественном зяте? Это типа из той серии „и после смерти вместе“! — Я не раскрылась перед ним, ведь ты взял с меня обещание, что я никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах не расскажу о том, кем я являюсь на самом деле для этого мира. Но ты не представляешь, как мне хочется поделиться с ним своим секретом. Он тебе обязательно понравится, — какая же она наивная! Ребенок, вырвавшийся из-под опеки родителя! Ребенок, обретший независимость и свободу! И ребенок, впервые влюбившийся! Это вечная проблема отцов и детей! Самоутверждение, самоанализ и выражение собственного характера. Но это, когда просто ребенок, а не божественное чадо. И несмотря на то, что жила она здесь сто лет среди пороков, любви и независимости, именно ее самоутверждение оказалась губительным для мира, хотя кто бы мог подумать, что все обернется именно так? Дальше она описывает свою жизнь рядом с Гремиусом. Ничего на первый взгляд необычного, но она очень часто упоминает о том, что Гремиус стал пропадать в своей лаборатории, куда доступ для других был закрыт и ее тоже не допускал туда. Она не придавала этому значения, а продолжала все так же слепо отдаваться любви. Гремиус же все больше и больше удивлялся необычности своей девушки. Она была, как все, но все же отличалась от других. Таира владела в равной степени всеми видами магии, на тот момент существовавшей на Кириане. В то время, как на одного мага этого мира припадало только один или два вида силы, она имела все! И он пытался изучать этот феномен и усердно выспрашивал у юной Богини, как такое возможно? И однажды не сдержавшись, нарушив обещание, данное отцу, она рассказала о своей божественной сущности. Рассказала ему о себе абсолютно все, умолчав лишь о том, что после его смерти он тоже станет богом. Папа поможет! Но очень жаль, что в моменты ее рассказа, она не видела зажегшийся алчностью взгляд Гремиуса. Тогда он задумался о том, как можно стать богом, как стать всемогущим, как подчинить себе мир. О Таире он в тот момент и не думал. Лишь грезил о том, как получить ее силу. — Папа, я заметила, что мой любимый стал очень задумчив и раздражителен. Я не знаю в чем причина. Он буквально поселился в лаборатории и не обращает на меня внимание. Мне обидно и больно оттого, что его чувства ко мне угасают. Я это вижу и сейчас жалею о том, что рассказала ему о себе. Прости меня папа. Я чувствую, что движется что-то ужасное и возможно это последняя исповедь перед чем-то неизбежным, но я не буду обращаться к своей силе, чтобы узнать. За все свои ошибки я отвечу сама, какие бы последствия не были».

На этом дневник обрывается и больше ни одной записи не последовало. Захлопнув эту любопытную тетрадь и положив ее на место, я задумалась.

Все это конечно печально, но что же нам делать? Ее последствия обрушились на Кириану медленной катастрофой. И она наверное не сдержалась из-за предательства и прокляла своих детей, свое детище, а может это ее внутренняя сущность, вырвавшаяся на свободу в момент трагедии, медленно убивает мир? Не понятно. Говорить и предполагать можно многое, но то, что тогда произошло на самом деле, знает лишь сама Таира. В голову я к ней не залезу, поэтому и остаются нам лишь одни догадки.

Ладно, сидеть хорошо, но надо идти к Риану. Он наверное уже проголодался. За чтением, я не заметила, как пролетело время, а по моим ощущениям времени прошло много, так как я жутко захотела кушать.

Подойдя к двери, я прикоснулась к порзрачной пелене, которая растаяла под моей ладонью, и шагнула за порог.

Ого, да уже ночь на дворе! Ничего себе я засиделась! Нужно проверить сына и я направилась в сторону своих покоев, но не успела я сделать и пару шагов, как меня в буквальном смысле этого слова снесли с ног, больно прижав к груди и нагло лапающего мое тело. Что за безобразие, но возмутиться я не успела, так как замерла при взгляде полыхающих красных глаз. А кто-то явно в бешенстве.

— Ты… — начал он. — Ты идиотка! — орал на меня тот, кого я меньше всего ожидала сейчас увидеть. — Как ты могла бросить нас? Как ты посмела рисковать собой? Я с ног сбился в поисках тебя! Я перерыл все это гребанное поместье, которое украло тебя…

— Да что происходит? — перебила я его. Я конечно не одуванчик, но я вроде бы ничего не сделала, чтобы вести так со мной.

— … Я чувствовал тебя, но не мог понять, где ты, — он не слышал меня. — Знал, что в поместье, знал что жива, но местоположение оставалось неизвестным. Этот гребанный «бермудский треугольник» скрывал тебя! — не думала, что он запомнит об этой аномалии моего родного мира. Я когда-то рассказывала ему о Земле и об этом треугольнике тоже.

— Успокойся, — перебила я его, вырвавшись из объятий. Я взяла его лицо в свои ладони и посмотрела в глаза. — Со мной все в порядке и я была в библиотеке. И вообще, когда ты вернулся? — продолжала тараторить я. — Меня не было несколько часов, а ты паникуешь. Я же сказала Кайе, что буду в библиотеке.

— Несколько часов? — переспросил он меня шокировано. — Алиска тебя не было неделю, — что? Как неделю? Да я бы давно «ноги двинула» от голода, если бы меня не было столько времени. Как такое возможно, а мой малыш?

— Я не понимаю, — прошептала я, и рассказала, в какой именно библиотеке я была и как туда попала. Он слушал молча и не перебивал, но его злость была неприкрытой и я чувствовала его настроение каждой клеточкой своего тела. Он передавал мне свои эмоции. Передавал весь ужас, испытавший с тех пор, как понял, что меня не найти. Передавал всю боль, тоску и надежду на то, что со мной все в порядке. — Мой сын…

— Он замечательный, — улыбнулся Ваул. — И он в полном порядке и вместе с Адели, — спасибо девушке, что приглядывала за ним. — Алиска, — шумно выдохнул демон мне в макушку. — Когда же ты перестанешь искать проблемы на свою голову? — устало спросил он меня. — Когда мы спокойно заживем без твоих приключений?

— Я же случайно, — покаялась я.

— Я уже это слышал, — хмыкнул он, расцепив тиски из рук, в которые меня заключил. — Любишь ты пугать близких людей. Никогда не думаешь о других. Ты жуткая эгоистка Алиса, — мне было неприятно это слышать и думаю я не только о себе, но со стороны видимо виднее. Я сожалею, что демон разочаровался во мне. Мы столько прошли рука об руку, и вот теперь он отчитывает меня, как девчонку. Я прекрасно понимаю, что своими поучениями он хочет сбросить весь накопившийся «пар», и я понимаю, что в чем-то он прав, но мне все равно неприятно. — Ты подумала о том, что могла и не выйти оттуда никогда? Подумала, что было бы с твоим сыном, если бы ты там погибла?

— Прости, но я даже не догадывалась о том, что та комната может таить в себе опасность и скрывает своего посетителя? Все было настолько простым и обыкновенным, за исключением входа, что я не придала этому значение, — покаянно опустила я голову. — Да и Адамир ни о чем подобном не рассказывал.

— Вот и мне интересно, почему он не предупредил нас? — раздраженно бросил демон. — Но ничего, скоро король объявится, и тогда мы у него спросим, а ты с этого момента больше никуда не суешь свой шибко любопытный нос! — и меня легонько щелкнули по вышеуказанному органу.

— Хорошо, — быстро согласилась я. — Урррр, — заурчало в моем животе.

— Пошли голодающая, — и сказано это было таким тоном, как будто мне поставили пожизненный диагноз неизвестной неизлечимой болезни.

Пока я ела, слушала о том, чем закончилась военная кампания Адамира, и каким образом Ваул так быстро добрался до поместья.

Его рассказ мало отличался от писем, разве что в подробностях. С каждым днем его терпение заканчивалось, и в одну из тихих темных ночей он не выдержал и проник в княжеский дом, повязав ту семейку. Адамира он естественно не поставил в известность, а лишь ночью бросил под ноги короля трех связанных мужчин. Самым интересным было то, что пленники так толком и не поняли, что произошло и не знали кому «обязаны» столь теплым приемом. Ваул не «светился» и сообщил королю о том, что его миссия здесь закончена, и он уезжает и что делать с пленными пусть решает сам.

Адамир был не в восторге от подарочка, но так как дело сделано, то нужно что-то думать. Итогом этой «встречи» было:

— Первое: все княжество Фелгасцев отходит короне Фетов, — ну ни фига себе аппетиты у Адамира! Он скромнее не мог? Но как сообщил мне Ваул, то это для блага народа. Я чего-то сомневаюсь в таком благе. — Кроме четверых человек (Адамир, Роландер, Эрнандер, Ноландер, а Ваула не было при их «беседе») об этом решении никому сообщать не будут, — и почему это? Но опять же Ваул пояснил, что подчиняться Фелгас будет Фетам тайно, а управление так и останется в руках княжеской семьи, но под присмотром магов. Об этом сказал ему король. Значит, уже не четыре человека знают, а пять, и вместе со мной шесть.

— Второе: Править теперь будет Эрнандер, так как Роландеру власть затмила разум, а его сын молодой крепкий организм, вот и пусть трудится во благо народа, да и платит небольшой налог в королевскую казну фетов, — в общем ничего не обычного. Власть остается в руках Си Фе Танов, но под наблюдением фетов. Может больше не будут князьки глупостями заниматься, а начнут действительно серьезно относиться к своему делу? Поживем-увидим.

— Третье: Если мужчины все-таки не согласятся с первыми двумя вполне лояльными пунктами, то Адамир будет вынужден пустить княжество глубоко под недра, а иными словами, «сравнять с землей»!

Пришли к согласию довольно быстро и на этой распрекрасной ноте, после того, как были подписаны и переданы соответствующие документы, они «дружно» распрощались. Адамир оставил несколько своих людей, так сказать для контроля и направился в свои земли. Ваул же по пути почувствовал неладное со мной, сообщил королю о своем внеплановом отбытии, взмыл ввысь и примчался ко мне, но я пропала. Поместье в поисках меня и не знает, куда исчезла. Адели присматривает за Валерианом, а Камиль грозиться убить того, кто меня украл.

Вот это новости!

Когда я зашла в комнату, то мой малыш уже спал, а перепуганная Кайя, выпучив неестественно глаза вскрикнула, как будто привидение увидела.

— Тихо, это я, — прошептала я. — Иди, а я побуду с ним, — и кивнула в сторону кроватки.

— Фриза Алиса! — облегченно выдохнула девушка.

— Она самая, — устало улыбнулась я.

Когда за девушкой закрылась дверь, я подошла к сыну. Или мне кажется или он действительно подрос, а и без того черные волосы стали еще темнее, хотя куда больше то?

— Привет мой маленький, — с любовью прошептала я и погладила пальчиками его лицо. — Прости свою мамочку, что так надолго исчезла, — как он тут без меня жил целую неделю? И почему произошло такое искривление временем? Тогда в том Замке, а теперь и в поместье? Все это слишком странно. — Мамочка уже тут и больше никуда не денется, а дядя Ваул присмотрит за нами.

Как же я устала. Наскоро приняв ванную, я завалилась спать.