Закончив обед, они направились к корпусу с лабораториями, следующие занятия были общие по алхимии. Ее курс еще обедал, поэтому она зашла в кабинет и выбрала место не очень заметное. Оказывается, когда много внимания и общения, это очень тяжело, хотелось покоя. Ее уловка сработала, да и адепты после обеда не сильно спешили. Так что ее заметили только тогда, когда вошла преподавательница. А потом было не до разговоров, Лорель было тяжело, она практически ничего не знала, и если честно, ей было это не интересно, тем более ей не нужны были все эти зелья. Она могла обходиться без всего этого.

По окончанию занятий она, переговариваясь на ходу со своим фамильяром, помчалась к мастеру Старвею. А встретил ее удивленный мастер в компании ректора и ее отца. Он никак не ожидал, что они придут, ведь он и не думал даже заикаться ректору об этом. Ему очень не хотелось демонстрировать неподготовленного адепта. А то, что она даже меча в руках не держала, он был уверен на все сто процентов.

Стоило только компании зайти в зал, как двери за их спинами закрылись на замок, отец позаботился, чтобы не было лишних свидетелей. Костян уже сам потопал к скамье, не дожидаясь приказа, сел, Шазик, помня Лорель в танце с клинками, запрыгнул скелетону на колени, тот бережно его обнял.

— Лорель, я прямо заинтригован этой сдачей экзамена, мастер говорит, что ты не готова и совершенно не умеешь владеть мечом.

— Так оно и было до вчерашнего дня, — смущаясь, ответила она, представляя, как это странно звучит. — Я попросила мастера сохранить в тайне наш поединок и то, что он увидит.

— Мастер Старвей, вы согласны исполнить просьбу моей дочери? Я рекомендовал ей Вас, как человека чести. Иначе думаю, ректор имеет полномочия сам принять экзамен и досрочно поставить ей зачет до окончания учебы.

— Даю слово чести сохранить все увиденное и поединок в тайне.

Ректор был заинтригован, и его мучило любопытство.

— Адептка Лорель, идите к стойке и выбирайте оружие, — указал он на стойку с различными учебными мечами.

— Я предлагаю провести спарринг на боевом оружии и у меня есть свое.

Мастер посмотрел на архимага Лариуса, его взгляд спрашивал у него, у вашей дочери все в порядке с головой? На это архимаг утвердительно качнул головой, давая свое добро на спарринг с боевым оружием. Старвей пожал плечами и пошел за своим мечом, а Лорель в это время проводила внушение своим клинкам, чтобы они ни в коем случае не поранили мастера. Те согласились, помня ее угрозу отказа от них.

Вернулся мастер, и они застыли напротив друг друга. В руках Лорель появился меч, который тут же разделился на два клинка. Со скамьи зрителей послышался удивленный возглас ректора, который с укором посмотрел на друга: "И ты молчал? Тоже мне друг называется, это же легенда."

— Я сам только ночью узнал, признаюсь, хотел увидеть выражение твоего лица.

— Я правильно понял, это клинки Свет и Тьма?

— Да именно они, и моя дочь оказалась избранной. Ее светлая душа выполнит свое предназначение, и она пройдет испытания. Я знаю это точно и уверен в ней.

Старвей был удивлен, он, как знаток, отметил отличные клинки, но он так и не понял, что это артефакт. А то, что на них заклинания призыва, это его не удивляло, работая в академии среди магов, он много чего повидал.

— Нападайте, мастер!

— Издеваешься, адепт? Я даю это право тебе.

Лорель пожала плечами, она прекрасно осознавала, что в этом спарринге не будет ее заслуги ни капли, что без клинков она никогда бы не стала бойцом. И вот сейчас она чувствовала, как их сила слилась с ней воедино, они ведущие в этом танце стали, в этом поединке. И они ринулись вперед, увлекая ее за собой, пару выпадов и меч мастера отлетает в сторону. Он просто не веряще уставился на лежащий в стороне меч.

— Я тебя недооценил, и это непростительный минус мне, как мастеру. Еще раз, — проговорил он, поднимая меч с пола.

На этот раз атаковал он, пытаясь своим напором застать ее врасплох на радость клинкам. Лорель стала одним целым с ними, она ощущала их радость, они словно играли с противником, забавлялись. Затем сами перешли в атаку, мгновение и острие Тьмы замерло у горла мастера. Лорель отошла на шаг назад, опуская клинки вниз, не забыв мысленно похвалить клинки за послушание.

— Ты сдала экзамен и можешь спокойно сдавать на мастера, ты превзошла меня, — с восхищением произнес он.

— Мастер, Вы, наверное, не поняли, но у меня в руках артефакт, благодаря ему, я одержала победу.

— Какая разница, как ты получила свои знания от артефакта или живого мастера, главное, конечный результат. Хочешь, проверим?

Клинки загудели, она их принялась успокаивать, что она хочет просто проверить. Она их никогда не променяет на другие.

Взяв со стойки два узких учебных деревянных клинка, она встала в стойку, удивляясь, откуда она ее знает. Они опять сошлись в поединке, было тяжелее, но замелькали лезвия и только были слышны глухие удары, мгновения и ситуация повторилась, лезвие учебного клинка замерло возле горла мастера.

— Что и требовало доказать! — улыбаясь, он убирал ее лезвие меча от горла. — Поздравляю, Вы сдали экзамен, мои занятия вам больше не потребны, я бы сам взял у Вас уроки.

— Лорель, ты не перестаешь меня удивлять. Теперь вот оказалось избранной, — тихо прошептал ректор. — Покажешь свои клинки? Всегда хотел их увидеть.

Лорель вызвала свои клинки, брать их в руки ректор не рискнул, сказал, что это опасно для жизни. Рассматривал их на расстоянии в ее руках. Клинки довольно гудели, показывая себя во всей красе, показывали свою сущность, сияя светом.

— Лорель, ты общаешься с ними? Древние свитки говорят, что они живые, — с любопытством спросил он ее.

— Да, мы понимаем друг друга, — улыбнулась она, вспомнив их беседу на скамейке, и погладила их, почувствовала, как они опять ластились к ней своей силой хищника.

На плечо запрыгнул Шазик и начал ревниво тереться об ее щеку, бурча, что он намного лучший собеседник.

Вскоре вся компания покинула стены академии, попрощавшись с ректором, шагнула в портал. Уже дома отец спросил, не передумала ли она идти на вечеринку с адептами. Услышав ее ответ, вздохнул и попросил быть осторожной и протянул ей кошелек, с пожеланиями хорошо повеселиться. Брать деньги она отказалась, сославшись на то, что у нее есть свои.