Как она ехала, и куда они летели, она понятия не имела. В себя она пришла, когда свежий ветерок подул ей в лицо. Тело нещадно кололо от того, что затекло от одной позы, распластавшейся морской звезды. Кое-как приподняв голову, она обратила внимание, что сумерки спускаются на удивительно зеленые пастбища. Значит, на землях тризаров есть не только горные равнины, но и зеленые степи. Чуткое обоняние уловило запах дыма и многочисленных животных. А острое зрение усмотрело множество горящих костров, силуэты шатров и снующих между ними маленьких фигурок. Ну вот, ее мучения закончились, и они вползли в поселение гоблинов, которые разводили и ухаживали за лошадьми Повелителя. Это же поселение и служило перевалочным пунктом, где хранилось все необходимое для длительных походов. У тризаров так же имелись гоблины, которые выращивали для них скот. За это эти племена жили в сытости и достатке под защитой Повелителя. В отличии от других племен, которые жили в нужде и страдали от других рас и хищников.

Навстречу им вышли дежурившие тут тризары и сам вождь в сопровождении своего шамана. Вокруг которых начали быстро собираться остальные гоблины, среди которых мелькали любопытные мордашки детей. Несмотря на огромное желание слезть со змея, Нэйла не могла этого сделать, тело просто затекло и ее не слушалось. Один из встречающий тризаров понял ее проблему и направился к ней, чтобы помочь ей, снять распластавшееся тело. Но он даже не успел протянуть к ней руки, огромный змей взвился готовый напасть и угрожающе зашипел на подошедшего. Тризар испуганно шарахнулся в сторону и упал на колени, опустив голову перед Повелителем, дрожа всем телом. На удивление змей быстро успокоился, мгновение и он перекинулся в воина. Держа на руках Нэйли, которая ничего не успела понять, все настолько быстро произошло, что с нее слетел капюшон. Кроме шипения она ничего не слышала и не видела. Повелитель светящимся взглядом посмотрел на своего поданного и мысленно обратился к нему.

— Встань! Я прощаю тебя! Не произноси ни слова! Чтобы ни одна живая душа в этом поселении не знала, кто я! — в ответ тризар встал и поклонился, радуясь, что остался жив из-за своей оплошности.

Но Повелитель ошибался, о его прибытие вождю уже доложил шаман, узнавший это от духов. Так что вождь и шаман только создавали видимость, о том, что не ведают, кто их посетил собственной персоной.

А Ш' шадар внутри себя кипел от гнева и не понятно, от чего больше: от того, что чуть не выдал себя, или от того, что его змей принял Нэйли, как свою самку, готовый чуть ли не вить с ней гнездо. Наверное, все же больше его злило то, что его чувства расходились с чувствами его змея. Успокоил он себя тем, что это просто сработали инстинкты собственника гарема, ее он действительно считает своей наложницей, хоть она и сбежала от него. Заглянув ей в лицо, он увидел вместо привычной благоговейной реакции самок на него неопределенное выражение лица и смесь нелицеприятных эмоций, при этом успев отметить для себя, что ему она нужна всего лишь для общения и не больше. Для постельных утех у него красавиц полный гарем. Очевидно его эмоции для нее были открытой книгой, потому что он почувствовал еще больше злости и услышал ее раздраженный голос.

— Отпусти меня! Я в порядке! Я сама в состоянии идти, — она злилась на себя за то, что позволила себе разомлеть в его руках и глубоко в душе надеяться, что это не просто забота. Разозлилась на себя еще больше, когда увидела выражение его глаз, и прочла в его эмоциях полное безразличие, и это даже хуже, чем отвращение. Она настолько для него бесцветна, как пустое место.

Она, вообще, не понимала, что с ней происходит, как будто раздвоение личности: одна ее половина хотела его и надеялась, другая же половина боялась отношений и не верила, особенно ему, красавцу, разбалованному женским вниманием. Увидев его сомнения и привычку доминировать командуя, она, сама того не понимая, использовала силу своей сущности надавила на него ментально. От неожиданности он резко поставил ее на ноги, можно сказать почти уронил. Но она недооценила свое состояние, ее тело все еще плохо ее слушалось. Чтобы не упасть она ухватилась за стоящего рядом тризара из отряда. Собственническую и удивленную реакцию Ш' шадара погасил ее непонимающий взгляд глаз с проявившимися вертикальными зрачками из-под нахмуренных бровей. Зато поддерживающий ее тризар не знал, млеть ли ему от счастья или же прощаться с жизнью. Змей повелителя четко обозначил ее своей, поэтому он стоял, как истукан ни живой, ни мертвый, и ждал, когда на него обрушится кара Повелителя. К всеобщему облегчению, они услышали приветственную речь вождя племени. Которую Нэйли не слушала, кипя праведным гневом на себя нелюбимую. После короткой беседы их куда-то повели, чуть ли не кланяясь всю дорогу. К счастью она смогла передвигаться самостоятельно, с трудом выдернула свою ладонь из-под локтя тризара, который, сожалея, выпустил ее руку, как обычно после применения ее способностей он чувствовал к ней особое влечение. Вот вся их процессия дошла до огромного шатра, который установили в честь прибытия царствующего, но в него Нэйли зашла одна. Ш' шадар, убедившись, что она скрыта от посторонних глаз, пошел на ужин, устроенный в его честь, по дороге отдавая распоряжения.

Нэйли, как только поняла, что осталась одна, облегченно вздохнула и сняла свой рюкзак и сумку, плащ, и плюхнулась на пол, устеленный толстыми шкурами. Осматривая временное пристанище, она только удивлялась, зачем для нее одной такой огромный шатер, который по площади мог заменить квартиру в ее мире. Уют шатру предавал горевший очаг, он же и служил освещением. Так же тут имелись спальные места, широкий лежак был покрыт еще толстым слоем шкур и устеленный простыней и покрывалом. Как и в гнездах тризаров по всюду валялось огромное количество разноцветных подушек разного размера. Присутствовал и низенький столик, как у всех восточных народов. С одного края, ближе к выходу стояла большущая лохань, в которой можно было скупаться. Очевидно изготовлена она была специально для тризаров.

Насладиться одиночеством долго ей не дали, шкуры шатра распахнулись и гоблинши начали заносить еду. Одна из них принесла таз и кувшин с водой, чтобы она смогла помыть руки и приступить к еде. Но больше всего она обрадовалась, когда после ужина спустя время стали носить горячую воду для купания. Как всегда она отказалась от помощи, на нее и так странно смотрели гоблинши, что же будет, когда они увидят ее обнаженную. Выпроводив их, она быстро разделась и влезла в воду. Полежав в воде какое-то время блаженствуя, она опомнилась, ведь этот шатер проходной двор. Нельзя тут нежиться в свое удовольствие, поэтому она принялась быстро мыться. Вытираясь на ходу, идя к спальному месту, с расстройством заметила, что края лопнувшей кожи стали еще больше походить на лохмотья, на ощупь они были грубыми и неприятными. Нэйли резко подняла голову и посмотрела в сторону входа, почувствовав любопытный взгляд, едва успела прикрыться мокрым полотенцем. Взвизгнув, она подхватила с пола маленькую подушку и запустила ее в Ш' шадара.

— Тебя разве стучаться не учили?! — выкрикнула она, пытаясь удержать сползающее полотенце.

— Стучаться в шатре? — хохотнул он. — И да, стучаться не учили, от части потому что у нас нет дверей, или ты не заметила, когда была в гостях? — с насмешкой спросил он, не отрывая от нее глаз. В полутьме юрты ее фигура выглядела очень притягательно и соблазнительно, не видно было ее необычной кожи, а грудь совершенной формы просто манила к себе.

— Выйди сейчас же! — закричала она от стыда, когда поняла, что он бесцеремонно разглядывает ее уродство.

— С чего это вдруг?! И не подумаю! Я, между прочим, в своем шатре, — с этими словами он нагло прошел мимо нее и, как ни в чем не бывало, развалился на лежаке. Подперев голову рукой, он бесцеремонно уставился на нее. От такой наглости она забыла о всяком стеснении, подлетела к нему и выдернула из-под него приготовленную сменную рубаху.

Вблизи рассмотрев ее кожу, его взгляд изменился и она почувствовала исходящую от него жалость и сочувствие. Ему казалось, что она испытывает боль. Тем более она говорила, что плохо переносит солнце, нужно будет придумать какое-нибудь укрытие для нее, подумал он. Его реакция жалости вызвало у нее гнев. Возможно если бы не этот зуд после купания, сводящий ее с ума, она бы среагировала по-другому. Но только не в этот момент, она не нуждается в его жалости. Хуже нет испытать на себе жалость от мужчины, который тебе небезразличен. Ш' шадар в свою очередь прочувствовал ее состояние на себе, прилетевшей в него подушкой. Он был крайне возмущен ее поведением, мало того она разговаривает с ним, как с рабом, без всякого должного почтения перед мужчиной, воином. Так она еще и злится на него, он проявил к ней сочувствие, подумаешь, увидел ее обнаженной. Так она, вообще, его собственность, его наложница.

— Не сссмей сссмотреть на меня, — прошипела она, сверкая глазами.

— Очень мне надо смотреть на тебя! Что я там не видел? — холодно процедил он, отворачиваясь от нее.

Нэйли как-то сразу выдохлась и с болью посмотрела на него, пока он ее не видит. Все же презрение лучше, чем жалость. Отойдя в сторону, она ловко скинула полотенце и быстро надела рубашку. Затем встала, осматриваясь по сторонам, в поисках спального места для себя.

— Нэйли, иди сюда и ложись спать! — раздался его властный голос.

— И не подумаю! — ответила она, не оборачиваясь. — Я не собираюсь ложиться с тобой в одну постель! — при этом покрылась румянцем от одной только мысли, что может произойти между ними и еще больше смутилась, как только поняла, что он тоже может читать ее эмоции.

— Ты разве не знаешь, что мужчина и женщина могут ПРОСТО спать рядом? — насмешливо произнес он, намекая на ее эротические помыслы. — Ты строптивая девчонка! — в миг и он оказался рядом, подхватил ее на руки, она даже пискнуть не успела. — Даю слово, я не претендую на твою девственность! — все с той же насмешкой произнес он, от чего вдруг ей стало так неловко, ко всему прочему, только сейчас она почувствовала исходящий от него влекущий дивный аромат. — Можешь спасть спокойно, я лягу отдельно, — с этими словами он прошел обратно к лежаку, бережно прижимая ее к себе, и уложил ее на постель.

Склонившись над ней, изучающе посмотрел на нее, словно на диковинный экспонат. Подхватил локон ее белых волос, провел по нему пальцем, с интересом повертев его. Затем с улыбкой провел им по контору ее губ, спускаясь ниже, обрисовывая подбородок, и провел вдоль шеи. Ее глаза в удивлении расширились и, несмотря на свою шелушащуюся кожу, она ощутила неведомые доселе чувства возбуждения, настолько интимным оказался этот жест. Ее можно было назвать еще не целованной, не было в ее жизни страстных настоящих глубоких поцелуев. А те легкие поцелуи в губы и щеки можно и вовсе не брать в счет, так невинные прикосновения. Удовлетворенное и самодовольное выражение лица Ш' шадара быстро привело ее в чувство. Она злилась на себя, это надо же растаяла от одной умелой ласки этого змея. Если бы она только знала, что вместе с этой невинной лаской он применил свои змеиные чары, которые подействовали на нее не в полную меру лишь только потому, что глубоко в сердце неосознанно она сама того желала.

— Ты удовлетворил свое самолюбие, самца? — прошипела она, и ее глаза зло сверкнули. — Теперь можешь оставить меня в покое, — с этими словами она отвернулась от него. Он едва успел выпустить ее локон из рук.

— Вполне! — услышала она откровенный ответ, который никак не ожидала услышать, даже от такого наглого змея.

Ш' шадар одним плавным движением встал и с довольной улыбкой посмотрел на лежащую девушку. Он был доволен, она не равнодушна к нему, а ее реакция на него приносила ему несказанное удовольствие. Он сам не ожидал от себя такой реакции на нее после такого разнообразия своего гарема. Она смогла развеять всю его пресыщенность женским вниманием. Но он даже мысли не допускал, что это из-за того, что он сам ее желал и намного больше, чем всех своих красавиц-наложниц. Скорее всего, ему было интересно играть с ней, с ее невинностью. Были у него и девственницы наложницы, но они все попадали к нему, будучи обученными, как удовлетворять своего господина. И они все, как одна, желали его и без змеиных чар таяли от одного только взгляда. А Нэйли совершенно другая, одно удовольствие видеть, как она сражается с собственными желаниями и с какой наивностью она пытается противостоять ему. Только ради этого он будет играть с ней в эту игру: пусть признает и примет его, как своего желанного господина, как и все остальные его наложницы. Своего мнения он не изменил, самонадеянно посчитал, что она нужна ему не для постельных утех, лишь только для того чтобы развеять его скуку. Только он не учел планы маленькой богини Ясмины. Играя с Нэйли, он, сам того не понимая, влюбляется в нее все больше и больше, только из-за своих стереотипов он не в состоянии распознать любовь с первого взгляда.

Нэйли свернулась калачиком и напряженно прислушивалась к движениям за спиной. Расслабилась только тогда, когда услышала неуловимые для человеческого слуха движения. Он прошел к выходу, тихо призвал слугу, дал распоряжение. По звукам она определила, что в лохани меняют воду. Как только прекратился звук льющейся воды, послышалось бряцание оружия, которое снимали, металлические звон падающих элементов доспехов. Слышно было, как он стянул сапоги. Следом шорох снимаемой одежды.

Все эти звуки рисовали картины обнажающего тризара в ее воображение. Нэйли не смогла совладать со своим искушением посмотреть. Практически беззвучно она извернулась и украдкой посмотрела в его сторону. И чуть не задохнулась от представшей картины. Он стоял к ней спиной с обнаженным торсом и расстёгивал свои брюки, от чего каждый мускул играл на его спине, плечах. Он не был огромным перекаченным стероидами качком из ее мира. Но, тем не менее, его мускулатура обрисовывала четкий накаченный рельеф мышц, вызывая восхищение. Бицепсы на руках вздулись, когда он ухватился за пояс брюк, чтобы стянуть их. Нэйли даже дышать перестала от предстоящего зрелища. Ш' шадар резко обернулся в ее сторону и насмешливо проговорил.

— Я не против, если ты посмотришь на меня обнажённого! — в его глазах засветилось веселье. — Ты же еще не видела голого мужчину! — рассмеялся он. — Тем более тебя же я видел обнаженную, будет справедливо, если и ты тоже увидишь меня.

Сгорая от стыда и возмущения, Нэйли ничего лучше не придумала, как резко сесть и запустить в него подушку, от которой он ловко увернулся со смехом. Не стесняясь стоящей рядом гоблинши, которая пришла выкупать его и тем более ее, он начал демонстративно снимать с себя брюки. Такого она уже выдержать не могла. Запустив в него еще одну подушку, под его самодовольный смех, она плюхнулась обратно в постель, укрываясь, отвернувшись к стене. Кляня себя за то, что была поймана на подглядывании, а этот змей ползучий еще и упивался ее стыдом. Но призналась себе, что такому не грех и отдаться, распрощаться со своей задержавшейся девственностью. Тем более он и не скрывает от нее, что она его не интересует, как женщина, он, по крайней мере, честен с ней. Но тут же отогнала от себя эти безумные мысли, откуда они вообще взялись? Что с ней? Это все ее новая сущность виновата, которая видит в нем сильного самца. С ним бы она точно не занималась любовью, потому что этот змей-обольститель ей небезразличен. Тем более они скоро расстанутся, если бы даже она осталась, то видеть, как он проводит время с другой, было бы выше ее сил.

Послышался всплеск воды и характерные звуки купания. Нэйли приказала себе спать, укрывшись с головой, она действительно к неудовольствию повелителя уснула.