11.30 a.m.

Представьте, что с высоты птичьего полета вы озираете океан. Правда, речь идет об очень далеком и глубоководном океане, и птицы не долетают сюда. Но все-таки представьте этот панорамный вид: мы летим над волнами и видим сине-белую воду, блики солнца в выемках волн, белые барашки на гребнях, тени рыб, движение морских течений, видим, что горизонт равен кругу, и этот синий круг вод накрыт хрустальным колпаком неба. Наконец мы видим взрезающий воды и небеса корабль.

Это современная парусная яхта среднего размера. Она чистого белого цвета и очень быстроходна. Иногда из-за цвета и быстроходности она как будто исчезает из виду, но потом становится ясно, что это лишь игра света, тени, бликов и неизбежного страха, который не может не испытывать наблюдатель, заброшенный в середину бесстрастного океана. Этот же наблюдатель, приглядевшись, видит не прогулочную яхту, а серьезный парусный корабль, пусть и небольшой. На палубе пусто. Ясный горизонт не приманил наверх из кают ни веселую компанию богатых путешественников, ни океанологов, готовящихся нырнуть поглубже в круглом батискафе, ни роскошных молодых леди босиком или в плоских туфлях на белой подошве (ведь именно так принято ходить по палубе любой уважающей себя яхты).

Спустя некоторое время на палубе появляется человек.

11.40 a.m.

Он один. Наша яхта вообще производит впечатление управляемой нематериальной силой. Никто не отдает команд, не слышен топот ног на лестницах и палубе, не скрипят натягиваемые и распускаемые канаты – только ветер туго и ровно гудит в парусах. Видимо, человек поднялся на палубу из каюты – не мог же он возникнуть из воздуха? Это высокий и худой мужчина с не совсем еще седыми волосами, почти достающими ему до плеч. Возраст его определить тяжело. У него очень темные глаза, в которых отражается морская синева, острые черты лица и плавные, текучие движения. Сколько же ему – пятьдесят, шестьдесят, семьдесят?

Ему гораздо, гораздо больше, да только нам с вами это не поможет: ни на лице, ни на теле его это не отражается. Мужчина облачен в легкий льняной костюм того издевательского молочного цвета, который так любят носить люди, выходящие в море, чтобы подчеркнуть чистоту… своих намерений и своего судна. Он стоит на носу яхты, летящей все дальше в открытый океан, и курит длинную черную сигарету с таким спокойствием, словно находится на палубе прогулочного теплоходика, направляющегося от Тауэрского моста в Гринвич. Его спокойствие успокаивает и нас. Что ж – яхта, океан, человек. Просто мы не видим капитана и команду. Нечего им делать на виду.

Зато мы немного облетим одинокий корабль и посмотрим на его борт. Там написано: Niña. Странно, ведь корабль совершенно не похож на любимую каравеллу Колумба, хотя сообщим по секрету, даже и приписан он к испанскому порту Кадис – тому самому, откуда после третьего плавания великого адмирала доставили ко двору Изабеллы и Фердинанда в цепях.

Значит, перед нами Заказчик. Магистр, доктор Делламорте. Так назвал его водный демон Страттари в письме Дмитрию Дикому, а он, видимо, знал, что говорил. Чтобы уж не оставлять совсем никаких тайн, подтвердим догадку читателя – он же выступил и гипнотизером, явившимся к Геннадию Садко в начале повествования, и денди в сером рединготе, который так радикально расправился с маньяком, терроризировавшим Москву накануне Рождества. Куда же он направляется?

Это нам предстоит выяснить. А здесь заметим, что появление Магистра на палубе «Ниньи» в этот день и час могло и не состояться, ибо – что бы ни написал благородный Страттари Дмитрию Дикому – решающее перышко на весы правды богини Маат положил не московский журналист. Митя справился с полосой препятствий на твердую четверку. Но среди жертв компании «Гнозис» встречались и отличники. Вернее, отличница.