Архитектор ожидал финалисток в центре пустой пирамиды.

Огонь потрескивал в большом кирпичном камине, в комнате было довольно тепло. Помимо камина, единственным предметом в помещении была металлическая цепь, свисающая из вершины пирамиды. Цепь висела над полом на расстоянии десяти метров, на ее конце раскачивался черный ящик. Размером с буханку хлеба, таинственный объект болтался прямо над большим красным крестом, начерченным на полу.

Обе девушки приблизились к коротышке в цилиндре, Уна с удивлением разглядывала коробку. Она знала, что это печально известный «сундук с секретом», о котором она читала, и который не смог открыть ни один из конкурсантов. Ей захотелось прикоснуться к вещице.

В помещении запахло озоном, и спустя мгновение раздался гром, словно гигантский кулак постучал по крыше башни.

Уна и Исидора подпрыгнули.

— Поздравляю! — сказал архитектор. — Вы обе финалистки. Вы прошли через множество испытаний, чтобы попасть сюда, и обе заслужили искренние аплодисменты.

Архитектор начал так громко хлопать, что девушки отступили на несколько шагов назад от центра комнаты. Они посмотрели друг на друга, без сомнений испытывая схожее чувство неловкости от того, что им аплодировал один человек. И тем не менее грохот дождя по стенам создавал иллюзию аудитории: словно тысячи невидимых людей заполнили комнату овациями.

Аплодисменты затянулись, по мнению Уны, но наконец несуразный маленький человечек перестал хлопать и скрестил руки на груди. Выражение лица сделалось серьезным.

— У меня остался последний вопрос для вас, — продолжил ведущий. — Загадка последнего интеллектуального поединка. Правильный ответ позволит вам перейти к финальному заданию на силу, из которого еще никто не выходил победителем на протяжении пятисот лет. Отвечаете неправильно, и вы выбываете из конкурса, — архитектор улыбнулся, разведя широко руками, словно цирковой конферансье, приветствующий публику. — Мы бросим монетку, чтобы определить, кто будет первым отвечать.

Брови сыщицы сошлись на переносице:

— Но если первый участник ответит правильно, не облегчит ли это задачу второму?

Архитектор коснулся кончика носа и кивнул:

— Хороший вопрос. Если это произойдет, тогда мы подбросим еще одну монетку, чтобы узнать, кто из вас будет первым стартовать в последнем состязании, — его глаза метнулись к висящему ящику. — А сейчас, мисс Айри, так как вы вчера выиграли состязание, я разрешаю вам бросить монетку. Если вы угадаете «орел или решка», будете отвечать первой.

Архитектор вынул монетку из кармана и подбросил ее в воздух.

— Орел! — воскликнула Исидора.

Монета несколько раз обернулась в воздухе над их головами и чуть не задела черный ящик. Она приземлилась в центре красного креста на полу.

— Да, орел! — подтвердил архитектор.

Уна с облегчением вздохнула, понимая, что если Исидора мухлевала и знала подсказку, то это может стать и преимуществом самой сыщицы.

— Пожалуйста, сделайте шаг вперед, мисс Айри, — сказал архитектор, указывая, что она должна встать на крестик.

Исидора заняла место, повернувшись лицом к архитектору, держась спокойно и сосредоточенно. На лице у красавицы Уна заметила легкую ухмылку. Мисс Айри была дико уверена в себе!

— Готовы? — поинтересовался архитектор.

— Как никогда, — подтвердила Исидора.

— Очень хорошо. Вот мой вопрос: в котором часу открываются Железные врата в Нью-Йорк?

Уна так и раскрыла рот от удивления, она потрясла головой, неуверенная, что правильно расслышала вопрос. И это финальное интеллектуальное состязание? После всего, через что они прошли? Неужели может быть так легко? Она с трудом сдерживала смех. Это было смешно, и все же… И все же, взглянув на Исидору Айри, можно было подумать, что организатор попросил их рассчитать расстояние от Земли до Луны, используя только линейку.

Поначалу Уна ошибочно приняла растерянность Исидоры за удивление от простоты вопроса, но минуту спустя она поняла, что Исидора по какой-то причине просто поставлена в тупик. Ее глаза округлились и нервно забегали.

И, наконец, Исидора сделала глубокий вдох и выпалила:

— Брюква!

Уна аж поперхнулась, не в состоянии поверить своим ушам. Неужели мисс Айри просто сказала «брюква»?

Как ни странно, архитектор кивал головой, словно это был правильный ответ. Еще никогда в жизни сыщица не чувствовала себя более сконфужено.

— Я подозревал, что вы это скажете, — резюмировал архитектор. — Но мне жаль, мисс Айри, ваш ответ неверен.

— Ах, я знаю, — затараторила Исидора. — Я знаю это, но… Как надо… Правильный ответ — это…

Однако правильный ответ Исидора сказать не успела. Люк под ее ногами открылся, и красотка исчезла в пропасти, издав дикий вопль. Спустя мгновение люк закрылся, снова обозначив красный жирный крест на полу, и Уна с архитектором остались наедине.

— Вот так-так, — запричитал архитектор. — Я забыл забрать монетку!

— Она не пострадает? — спросила девушка.

— С ней все будет хорошо, — заверил архитектор. — Фактически, по всей вероятности, она выйдет из башни, — он посмотрел на карманные часы, — прямо… сейчас. Это самый длинный спуск, который я когда-либо проектировал… Весьма забавный.

Уне подумалось, что Исидоре вряд ли понравился спуск, но она придержала свои мысли при себе, так как архитектор жестом указал ей на крест, и нервы сразу же натянулись, как струны.

— Ваша очередь, мисс Крейт, — сказал архитектор. — Мой вопрос вам будет таков: в котором часу открываются Железные врата в Нью-Йорк?

Уна заколебалась, прокручивая вопрос в уме, пытаясь догадаться, в чем подвох. Видя неуверенность девушки, архитектор вздернул брови в удивлении, и Уна почувствовала себя глупо. О чем только думала Исидора? Какая еще брюква? Правильный ответ без сомнений…

— В полночь? — спросила она, как будто не была уверенна, а затем закрыла глаза, ожидая, что пол под ней откроется. Однако, люк остался на месте. Спустя несколько секунд Уна открыла глаза и обнаружила, что архитектор смотрит на нее изумленно.

— Конечно, полночь! — подтвердил коротышка. — Когда еще это было иначе?

Уна почувствовала, как в легких не хватает воздуха, и вдруг осознала, что почти не дышит.

— Мои поздравления! — добавил ведущий. — Ты добралась до финального испытания, и сделала это честно, — коротышка рассмеялся, недовольно качая головой. — Брюква! Не могу поверить, что она это решилась сказать.

Уна тоже рассмеялась, хотя она подозревала, что смеются они не над одним и тем же. Наконец сыщица поинтересовалась:

— Почему вы подозревали, что она скажет брюква?

Архитектор взял себя в руки, откашлялся и поправил шляпу:

— Это было в планах, — объяснил он. — Брюква была ответом на последний вопрос, но это был неправильный ответ, чтобы раскрыть любого, кто мог бы заполучить планы в свои руки и использовать их, чтобы смухлевать.

Уна приложила палец к губам, задумавшись. Так вот что это было. В руки Исидоры попали планы, и так она выигрывала все задания, а не из-за всезнающей чаши.

— Но как Исидора заполучила планы? — поинтересоваться Уна.

— Этого я не знаю, — ответил архитектор. — Единственный момент, когда я остался без планов — это ночная вечеринка накануне открытия соревнований. Но планы исчезли всего на минуту или две, прежде чем их обнаружили на земле.

Сыщица кивнула:

— Тогда как она успела прикарманить их?

Коротышка снова пожал плечами.

— На данный момент это уже не имеет значения. У тебя осталось последнее задание, — он показал на висящий ящик. — Разрешите представить: сундук!

Он потянул за потайной рычаг у стены, и ящик сорвался с цепи. У девушки перехватило дыхание, пока она его ловила. Сундук был очень легким и невероятно гладким. Казалось, что сам материал источал черноту, нежели краска на деревянном покрытии. Покрутив ящик в руках, Уна не смогла обнаружить, где же он открывается. Ни замочка. Ни щелочки. Ни петельки. Просто цельный ящик. Идеальный секрет, поразивший Уну.

Архитектор постучал по ящику коротким толстым пальцем:

— На протяжении более пятисот лет истории состязаний лучшие и светлейшие умы приходили на это место и держали этот сундук. Но никому не удалось его открыть. Возможно, его откроешь именно ты, — архитектор посмотрел на часы. — У тебя шестьдесят минут.

И как обычно, когда Уна сталкивалась с интересной задачей, она пропускала мимо ушей все, что ей говорили. Она направилась к камину, где в свете можно было лучше рассмотреть предмет и заодно подсушить платье и волосы. Она уселась на пол перед очагом и водрузила себе на колени сундук.

Сначала она впилась в него взглядом, словно пыталась проникнуть внутрь и увидеть содержимое, но после минутных усилий забегала пальчиками по абсолютно гладкой поверхности.

Ни изъяна, ни трещинки. Никаких признаков того, что сундук можно вообще открыть. Уна потрясла ящик возле уха, словно ребенок, который получил на день рождения подарок и пытался угадать, что в коробке.

Сыщица полезла в карман за лупой, однако не нашла ее там. Она быстро пошарила по всем карманам, и ничего. С сожалением она вспомнила, как сняла намокшее платье накануне вечером. Все содержимое карманов она сложила на туалетный столик, включая лупу, и отправилась спать, а поутру, переодевшись в новое платье, забыла все сложить обратно.

Мисс Крейт вздохнула. Лупа могла бы оказаться весьма кстати, даже если бы просто давала ей ощущение отцовского присутствия, которое помогало концентрировать внимание на нужных вещах.

Периодически она пальцами сдавливала сундук по углам.

Прошло полчаса, передник на платье уже подсох. Пар струился от ткани и клубился к потолку пирамиды, причудливо закручиваясь, то и дело рассыпаясь и складываясь в таинственный узор. Уна положила сундук на пол и залезла на него. Она несколько раз подпрыгнула. Ничего не произошло. Уна слезла с ящика и стала внимательно присматриваться, как отблески пламени играют на идеальной поверхности. Сундук выглядел, как притаившийся зверек, который вот-вот кинется наутек к двери.

Башня продолжала качаться на ветру, а дождь, казалось, лишь усилился. Где-то вверху грянул гром. Здание задрожало, но Уна не обращала на происходящее никакого внимания.

Ничего в мире больше не существовало, кроме головоломки, и когда Уна пристально разглядывала сундук, блестящая черная поверхность которого отливала оранжевыми языками пламени, ее осенило. Это казалось так просто. Возможно, слишком просто, но в то же время… Она подняла ящик и затем, не раздумывая, швырнула в огонь.

Где-то в глубине души девушка ожидала, что архитектор возмутится, но, взглянув через плечо на маленького человека в цилиндре, она застала его в полном спокойствии, терпеливо ждущим на своем прежнем месте в центре комнаты.

К тому моменту пламя прогорело до углей. Определенно, сундук должен был сразу загореться и благополучно, как предположила Уна, вскрыться от жара. Ящик приземлился на угли фейерверком искр, некоторые из них отскочили Уне прямо на платье. Она смахнула огоньки тыльной стороной руки и стала ждать, что произойдет.

И снова ничего. Сундук не просто не загорелся, он даже не думал дымиться. Уна подождала еще чуть-чуть. Минута… Три минуты… Через пять минут она протянула руку, чтобы потрогать поверхность сундука, и выяснила, что та совсем не нагрелась.

— Чудесно! — заключила Уна и вытащила сундук из камина, прибывая в восхищении от того, что предмет не был чувствителен к изменению температур — хоть в огонь, хоть в воду — но еще немного поразмыслив, она перестала удивляться. Разве последние пять лет она не изучала именно такие чудеса? Определенно, она сталкивалась с подобными вещами. Перед ней была не логическая загадка, не из тех, которые нужно разгадывать. Не головоломка пораскинуть мозгами. Сундук был определенно…

— Волшебный! — догадалась Уна.

Это прозвучало так, словно Уна все время знала об этом, словно это было неотъемлемой частью ее жизни, от которой она не могла сбежать. Как бы не отрицала она магию, которая была частью ее мира, волшебство было частью нее самой. На самом деле магия составляла настолько большую часть ее самой, что Уна поняла в сей момент, как с первого взгляда распознала в сундуке волшебство.

— А к волшебному ящику нужен волшебный ключ, — заключила сыщица.

Она подумала про дядюшку и все заклинания и заговоры, которые выучила за годы в его подмастерьях. Она вспомнила про чудо-свет, которому ее обучил Александр, и как она использовала его, чтобы восхитить маму и сестренку. И как что-то пошло не так и закончилось их смертью.

И, конечно, она думала о последних прожитых днях, когда надеялась найти причину их гибели не в своих действиях. Это была ложная надежда. Сейчас все выглядит фарсом. Уна была в парке… Видела, как все случилось… Но до сих пор какая-то часть ее души все еще цеплялась за мысль, что, возможно, еще какое-то действие, помимо ее некомпетентности, стало причиной, что заклинание пошло не так.

«Иногда люди раскрываются подобно цветам и лепестками тянутся в разные стороны в поисках ответов, но зачастую искомые ответы заключены внутри, и тянуться наружу незачем»

Уна встряхнула головой, запутавшись. Это были слова дяди, сказанные накануне. Но почему они возникают в ее голове сейчас? Она даже не знала, к чему это было сказано.

А затем начала рождаться следующая мысль, определенно связанная с предыдущей. Образ Волшебника, стоящего в Маятнике в палисаднике с секатором в руке, как раз перед тем, как были сказаны те загадочные слова. А потом любопытный случай с розой. Какой прекрасной она была… Роза открылась по желанию Волшебника. Так естественно…

Голова девушки слегка дернулась.

— Роза. Заклинание. Конечно.

Вспомнив про пустые карманы, Уна поняла, как ей повезло, что простое заклинание не требует палочки.

Опустившись на колени, она поместила сундук перед собой и подняла один палец, проигрывая в памяти ситуацию, которая произошла в саду. Она закрыла глаза, тщательно сконцентрировавшись, и произнесла слова, которые говорил ее дядя, безнадежно надеясь, что помнит их правильно.

— Абра-раскрывабра!

Ящик щелкнул.

Уна открыла глаза, и волнение вдруг заполнило ее. Ящик стоял на полу, только теперь, казалось, появился шов вдоль верхней кромки — очень похожий на крышку — и резной замысловатый узор из волшебных рун разукрасил гладкую поверхность. Очень осторожно Уна открыла сундук, руки ее все еще дрожали от заклинания. Под крышкой находилось то, что Уна незамедлительно узнала — волшебная палочка. Под палочкой был маленький металлический жетон с гравировкой: «Собственность Освальда».

Уна ахнула.

— Это то, о чем я думаю?

— То самое, — произнес голос позади нее. Но это не был голос архитектора. Это был голос, от которого волосы по всему телу стали дыбом, голос, который она никогда в жизни не сможет забыть, даже если проживет сто лет. От этой фразы время, казалось, почти остановилось, а сердце противно упало куда-то в район желудка. Неужели это может быть правдой или Уне просто показалось?

Мисс Крейт лихорадочно вскочила на ноги, обернувшись в водовороте юбок, только для того, чтобы обнаружить Кровавого Мартина позади. Пресловутый криминальный авторитет одарил ее фирменной демонической ухмылкой, приняв зловещую позу на бывшем месте архитектора.