Продолжая курс на интеграцию с ЕС даже после срыва Вильнюсского саммита, украинский политический класс рискует оборвать нить, связывающую его с государством и народом.

Аукцион по продаже целой страны, который разыграл Виктор Янукович в Вильнюсе, притормозил процесс европейской интеграции Украины, однако не снял этот вопрос с политической повестки официального Киева. Оказывается, за включение Украины в зону свободной торговли Брюссель должен заплатить.

Европейские партнёры взяли паузу - пока что до следующего саммита, который должен состояться в феврале-марте 2014 года. За оставшееся время нужно подумать и сформировать пакет экономических предложений. В разумных пределах, конечно. О 165 млрд евро, которые требуют украинские шантажисты, не может быть и речи. Намного меньше. А лучше - даром.

Собственно, изначально так и договаривались. При подготовке соглашения об ассоциации меньше всего акцентировалось внимание на экономических аспектах договора. Апелляция шла к ценностям другого порядка. Какая может быть дискуссия, когда речь идёт о таких духовных материях, как демократия, независимость, цивилизация, верховенство права и других компонентах европейского выбора? Отдайте, наконец, свою неэффективную экономику ради приобщения к западным ценностям и производимого ими прогресса.

Подобные взгляды разделяет значительная часть украинской оппозиции, они бы точно пошли на сделку с ЕС без всяких отступных.

Но это не формат донецкой команды Виктора Януковича. Нынешняя власть настолько успешно сформировала себе имидж циничных хозяйственников и алчных прагматиков, что даже в период максимального оптимизма в ходе переговоров по поводу ассоциации соцопросы показывали большие сомнения украинских граждан в искренности евростремительных намерений своего правительства. Ну не могут такие правители внезапно уверовать в чудотворную силу европейской цивилизации. Где-то здесь должен быть подвох. Так и оказалось. Киев готов к интеграции только за определённую плату.

С другой стороны, ситуативный отказ от соглашения об ассоциации нельзя трактовать и как банальный торг по принципу кто больше заплатит. Россия вряд ли способна на европейскую ставку, просто предложив Украине более выгодные экономические условия. 

Европейская интеграция украинских элит действительно имеет цивилизационную, ценностную подоплёку.

В ЕС украинская элита держит деньги, там же учит детей и внуков, через европейские юрисдикции владеет своим бизнесом на Украине. Поэтому логично возникает целый ряд вопросов. Какое место они занимают в европейской системе координат, каков их политический статус и, наконец, на каком основании украинские олигархи имеют всё то, чем владеют?

К настоящему моменту легализация их состояний в международном сообществе состоялась лишь частично. По большому счёту ещё ни один представитель верхушки нынешнего политического класса не передал власть и капиталы по наследству. А время поджимает. Поколение президента Януковича находится в предпенсионном возрасте, у них взрослые дети, поэтому вопрос нужно решать прямо сейчас.

Брюссель готов посодействовать. Но для этого нужно интегрироваться в политическое, экономическое и правовое пространство ЕС (необязательно на правах члена Союза, но в [?]надцатилетней перспективе всё возможно), отказаться от суверенитета, занять свою нишу в европейском разделении труда. Договор о зоне свободной торговли и cоглашение об ассоциации, подписание которых временно приостановлено, - лишь эпизоды в долгом, сложном и затратном пути, который должен привести украинскую элиту в Европу, а украинский народ - можно сказать, что в Африку.

Цена вопроса и олигархический консенсус

Если Украина снимет таможенные пошлины для европейских товаров, взамен она, хоть и с некоторыми оговорками, получит доступ на рынки ЕС.

Этот обмен:

а) выгоден ориентированным на Европу экспортёрам;

б) невыгоден производителям, которые работают на внутренний рынок;

в) косвенно затрагивает интересы компаний, продающих продукцию неевропейским торговым партнёрам - в первую очередь странам Таможенного союза.

О последней группе - несколько позже. Что же касается первых двух, то чаша весов в их противостоянии явно склоняется на сторону экспортёров.

Дело в том, что Украина продаёт в ЕС как раз ту продукцию, на производстве которой строится экономическое могущество олигархических кланов страны.  В первую очередь это железная руда, углеродистая сталь, металлопрокат, продукты сельского хозяйства (кукуруза, рапс, подсолнечное масло). Естественно, что конкуренции на внутреннем рынке они не боятся, ведь из ЕС завозят совершенно другие товары, а что касается выхода на страны Европы, зона свободной торговли лишь открыла бы перед сырьевыми экспортёрами новые перспективы. Всем остальным придётся намного хуже.

Собственно говоря, это уже произошло. На протяжении последних десяти лет Украина демонстрирует наихудшую экономическую динамику среди всех республик бывшего Советского Союза. Это результат соответствующей внутренней политики. Страна, ещё недавно имевшая развитую промышленность, проводит деиндустриализацию со скоростью сталинских пятилеток.

Согласно олигархическому консенсусу продажа сырья с низкой добавленной стоимостью (но при этом с высокой рентабельностью) выгоднее, чем хай-тек. Конфликт в том, что с точки зрения государства всё обстоит как раз наоборот. Одно дело экспортировать железную руду или металл, совсем другое - собранный из того же металла локомотив. Во втором случае в производственный процесс включены горняки, металлурги, машиностроители, инженеры, вузовские преподаватели этих инженеров - т.е. вся страна в миниатюре. Даже если общая рентабельность невысока, для экономики это чрезвычайно выгодно.

Предыдущий же вариант предполагает лишь эксплуатацию природных недр и сверхприбыльную продажу продукции первого-второго уровня передела. И что принципиально важно, трудовую занятость относительно небольшого числа работников. Совершенно очевидно, что густонаселённая Украина не сможет обеспечить приемлемый уровень благосостояния своих 45 млн граждан только лишь за счёт сырьевого экспорта. И конечно, не обеспечивает. Довольно низкий уровень жизни в республике (ВВП по ППС на душу населения приблизительно в 2,5 раза ниже соответствующего показателя в странах Таможенного союза) можно считать закономерным результатом олигархического консенсуса по поводу того, какой должна быть структура экономики Украины.

Секрет единства политического класса

Таким образом, вопрос о дате вступления в зону свободной торговли с ЕС не влияет особо на магистральный курс украинской внешней политики. Направление движения задано раньше, соглашение лишь фиксирует один из промежуточных этапов данного пути. Поэтому неудивительно, что в разных отраслях параллельно проходят однотипные процессы. В сельском ли хозяйстве, добывающей или обрабатывающей промышленности выделяются одна или несколько наиболее прибыльных сфер, идёт их концентрация в руках монополиста, нередко осуществляется и модернизация на довольно высоком техническом уровне. Так появляются гигантские латифундии с передовой агрокультурой и самой современной техникой на фоне в целом депрессивного села. Уже давно сформировались интегрированные пирамиды металлургических холдингов. Товар проходит все циклы обработки и транспортировки, не покидая пределы одной корпорации, для того чтобы быть отгруженным в порту, который принадлежит тому же самому владельцу.

Вот это хозяйство и собирается интегрироваться в ЕС. В этом смысле официальный Киев возрождает свои самые ранние исторические традиции боярского правления. В договоре князя Игоря с Византией от 944 года, который был подписан от имени "всех людей Русской земли", прилагался также список этих "всех людей": их чуть больше пятидесяти человек, включая княжескую семью. Бенефициаров нынешнего курса на европейскую интеграцию с украинской стороны сегодня вряд ли больше.

Впрочем, малочисленность олигархического класса компенсируется его солидарностью. В тот момент, когда решение о вступлении в зону свободной торговли с ЕС на Вильнюсском саммите казалось окончательным и бесповоротным, проявилась удивительная сплочённость элит вокруг евроинтеграционного курса.  Нет, в том, что президент Янукович сможет навязать свою волю и политическим оппонентам, и своим соратникам, сомнений не было. Но чтоб аж так[?]

Небольшая группа критиков ассоциации в рядах Партии регионов в лице Вадима Колесниченко, Нестора Шуфрича и Олега Царёва после вечернего разговора с президентом на следующее утро изменила позицию на диаметрально противоположную. Депутаты публично покаялись в своих заблуждениях и присягнули на верность генеральной линии партии. Да, сегодня они снова могут высказать свою позицию.  Критика ассоциации санкционирована и даже приветствуется, пока идёт торг, а власть хочет добиться от европейских чиновников максимальных уступок. Но эта дискуссия выключается, как мы видим, одним щелчком тумблера.

Депутат Игорь Марков, который не стал проявлять такую же гибкость в политических предпочтениях, сейчас в СИЗО, и всё идёт к полновесному тюремному сроку. Партия коммунистов деликатно и неспешно продолжает собирать подписи для проведения референдума по поводу вступления Украины в Таможенный союз. Но при этом коммунисты голосовали едва ли не за все евроинтеграционные законы, необходимые для ЗСТ. Виктор Медведчук помогал коммунистам собирать подписи и посредством наружной рекламы информировал сограждан, что после подписания соглашения об ассоциации жизнь будет не сахар. Вот и вся "оппозиция" европейской интеграции.

Что же до идейных противников Виктора Януковича, так эти люди всегда называли европейскую интеграцию своей политической целью. Сегодня им остаётся лишь собирать майданы и требовать от президента удовлетворить все пожелания Брюсселя. Подобное единомыслие в рядах украинского политического класса объясняет, в общем, очевидный факт: число реальных центров влияния намного меньше, чем количество публичных политиков. Их личных конфликтов и противоречий хватает на то, чтобы продемонстрировать остроту противостояния во время, например, избирательной кампании, однако шоу заканчивается - и в таких принципиальных  вопросах, как ЗСТ с ЕС, политический класс вначале вразнобой, а потом и хором, начинает говорить одно и то же. Т.е. никто из них не сам по себе. Практически каждый, за редким и довольно пассивным исключением, встроен в систему клиентарно-патрональных связей крупного, экспортно ориентированного бизнеса. А бизнес сделал свой выбор.

Кто виноват? Россия 

Единственное, в чём украинское руководство видит серьёзную проблему, так это в угрозе ухудшения отношений с Россией. Товарооборот с одной только РФ, не принимая во внимание Таможенный союз или СНГ, сопоставим с объёмом экспортно-импортных операций со всеми странами ЕС вместе взятыми. Российский рынок критически важен для украинской экономики. Целые отрасли завязаны на кооперацию с российскими поставщиками или потребителями. Кроме того, Украина зависит от российского газа, а её правительство ещё рассчитывает когда-нибудь всё-таки договориться о снижении цены.

Между тем в России двойственное отношение к украинскому походу в Европу. С одной стороны, российские олигархи могут понять и даже поддержать своих коллег, поскольку в перспективе перед ними стоят те же самые задачи окончательной легализации в международном сообществе. Почему бы им и Россию не подтолкнуть к ассоциации с ЕС? Ведь вступили же в ВТО, чем ЗСТ хуже?

Но государство, Кремль - резко против. Москва делает ставку на углубление интеграции в рамках ТС, превращение его в Евразийский союз и привлечение к проекту новых участников. Даже если не брать в расчёт политический аспект, Украина является важным партнёром государств Таможенного союза. Производственный и транзитный потенциал республики естественно дополняет общую экономическую систему, которая строилась и функционировала как единое целое. Выбор Украиной противоположного вектора интеграции ещё не закрывает этого сотрудничества, однако усложняет его, повышает торговые и создаёт политические барьеры между странами.

В связи с этим украинские предприятия, работающие на страны Таможенного союза, находятся в зоне наибольшего риска. Это руда или зерно в любом случае найдут своего покупателя, достаточно вывести их на мировой рынок. Продукция машиностроения продвигается иначе. Она продаётся не по стандартному биржевому контракту, в котором указываются лишь цены и сроки, а все параметры оговорены в спецификации. Тут играют роль политические отношения, совместные проекты, общие цели. Между тем 38% от украинского экспорта в Россию составляет как раз машиностроительная продукция. Турбины, комплектующие для авиа- и вертолётостроения, локомотивы и вагоны - всё это проблематично будет продать на рынках ЕС.

Европа не собирается выращивать себе конкурента. Теоретически Украина могла бы рассчитывать и на поддержку, и на какую-то долю рынка, но не в условиях кризиса и, конечно, не в стратегических отраслях.

Почему, например, более чем десятилетние попытки "Антонова" предложить странам ЕС не имеющий на тот момент аналогов самолёт Ан-70 окончились неудачей? Закупка импортной техники была признана нежелательной, поскольку есть необходимость сохранения и развития потенциала европейской аэрокосмической продукции. Вместо того чтобы воспользоваться украинской моделью самолёта, на разработку своего Airbus A400M было потрачено 25 млрд евро. Да что там самолёты... У европейского потребителя просто даже на бытовом уровне до сих пор есть природное недоверие к качеству любой продукции, сделанной не в ЕС.

Поэтому если на бумаге падение экспорта в Россию и ТС сопоставимо компенсируется ростом продаж в Европу, на практике будет несколько сложнее. И рост, и падение будут в разных сферах. Украина рискует утратить целые отрасли высокотехнологичной промышленности. Именно той, существование которой пока ещё отделяет её от окончательного перехода в компанию стран третьего мира.

Впрочем, в Киеве не только понимают опасность сокращения торговых контактов с Таможенным союзом, но часто и спекулируют ею. Чуть что - и любая проверка на таможне объявляется торговой войной, которую Россия ведёт против украинской независимости. Это может войти в привычку. Не исключено, что образ "железного занавеса" на Востоке будет использоваться для объяснения причин падения жизненного уровня населения. Почему нет? Ведь говорил же Виктор Янукович в Вильнюсе о том, что именно Россия помешала евроинтеграционным устремлениям Украины. А если рухнет экономика - кто виноват? Ответ очевиден. Подобная логика выглядит абсурдной только до тех пор, пока украинская власть не столкнётся с первыми проблемами и необходимостью переложить на кого-то ответственность за их возникновение.

Конец политической стабильности

Избежать проблем не получится, даже если в экономике дело пойдёт по относительно оптимистичному сценарию. Ещё В.И. Ленин, размышляя о наиболее подходящем способе свержения царской власти, пришёл к выводу, что "политика не может не иметь первенства над экономикой". Возможно, европейский шантаж украинской власти будет иметь успех и Киев получит хотя бы часть от требуемых средств. Однако евроинтеграция несёт не только экономические, но и политические угрозы.

Два десятилетия внутренняя стабильность Украины держится на правдоподобной конкуренции между партиями, ориентированными на Россию и  Европу. На этом строится интрига президентских и парламентских выборов. Так обеспечивается легитимная сменяемость власти: не понравился вам курс прозападного Ющенко, выбирайте пророссийского Януковича. Но на самом деле никакого противопоставления позиций не существует. Это одна партия с общими интересами, в чём можно было убедиться как раз в ходе подготовки к Вильнюсскому саммиту и подписанию соглашения об ассоциации.

Любая власть на Украине дистанцировалась от курса предшественников. От чего будет дистанцироваться Виктор Янукович и Партия регионов, когда процесс европейской интеграции будет триумфально завершен? Между тем зимой 2015-го грядут президентские, а осенью - местные выборы. Ухудшение экономической ситуации выбивает из рук власти социальные козыри. Выигрывать придется путём самой радикальной мобилизации электората. Причём не только своего. Для того чтобы раздуть угасшую интригу, у Виктора Януковича есть только один шанс - противопоставить себя пещерному национализму, фашизму, на фоне которого нынешний президент покажется вполне оптимальным вариантом. Есть только одна проблема. Фашизм придётся подкормить, негласно поддержать и взрастить до того уровня, чтобы кандидат от националистов стал достойным конкурентом Виктора Януковича.

Это опасные политические игры, однако на оптимизм киевских правителей сильно влияет исторический опыт 90-х годов. Ведь самый сложный период Украина преодолела без внутренних конфликтов и реальных угроз.

Чудесное по своей сути явление осталось ими не отрефлексировано и списано на некий особый характер украинского народа. В то время Россия была на грани распада; Молдавия воевала и раскололась; Азербайджан, Армения и Грузия прошли через серию внутренних и внешних столкновений; Средняя Азия возвращалась в средневековье[?] Даже относительно благополучная Прибалтика решала внутренние проблемы путём введения абсолютно фашистского института неграждан. На Украине же, пока в верхах разыгрывались страсти по поводу первичного накопления капитала, профессора, лишившись работы, спокойно взяли "кравчучки" и пошли торговать на базары. А политические радикалы удовлетворились депутатскими значками.

Сегодня украинская власть, в случае обострения ситуации, ждёт от своего народа приблизительно того же. Не будет того же. Политическая элита, решая свои задачи в ЕС и торгуясь по поводу вознаграждения за сдачу Украины, не заметила, как отсоединилась от народа и государства. Разрыв был и раньше, но сейчас это уже похоже на сеанс публичного саморазоб-лачения.  Прямым текстом в качестве аргумента в пользу евроинтеграции заявляется, мол, неужели вы думаете, что мы бы стали действовать себе в убыток? Конечно, никто так не думает. Просто для народа как-то не было очевидно, что интересы государства эквивалентны интересам олигархического класса. Спасибо, теперь разъяснили.

Компрадорская элита против колониального народа

Судьба украинской евроинтеграции легко просчитывается, потому что таким же курсом прошли два десятка государств Северной Африки и Ближнего Востока. Актуализация противоречий между государственными и олигархическими интересами как раз-то и является главной характеристикой подобного пути. Капитал, ориентированный на экспорт, получает прибыль, государство оплачивает убытки. Европейский союз, как бритвой, аккуратно отделяет компрадорскую элиту от общества. В результате политический класс становится зависимым, управляемым извне, фактически назначаемым, поскольку другой легитимности, кроме опоры на ЕС, у него нет.

Именно поэтому на Украине может рвануть. Не в дефолте дело, скорое наступление которого наперебой предсказывают многие экономисты. На мой взгляд, как раз кризиса-то по выплате финансовых обязательств украинское правительство в ближайшие годы сможет избежать.

Безусловно, экономические проблемы есть, они никуда не денутся. Каждый год называется "пиковым" по расплате за ранее взятые кредиты (т.е. долговая нагрузка постоянно растёт). Сейчас, чтобы отложить инфляцию на год-два, правительство вливает в экономику миллиарды казначейских векселей (тех же денег, которые будут обналичены в среднесрочной перспективе). Но и кредитные ресурсы ещё не исчерпаны. Есть запас политических уступок, которые Украина может сделать для того, чтобы получить заимствования от международных финансовых институтов или соседних государств. И она эти уступки сделает. Сейчас, например, ведутся переговоры по поводу кредита МВФ на 14,5 млрд долларов. Киев не очень устраивают требования фонда, но в критической ситуации власть, разумеется, пойдёт на любые условия. России традиционно предложена идея газотранспортного консорциума. Что-что, а труба должна заинтересовать "Газпром" при любом политическом курсе официального Киева. 

Уделяя серьёзнейшее внимание вопросам достижения и поддержания экономической стабильности, украинская власть вообще не опасается социальных последствий нынешнего курса. Между тем даже беглый взгляд на серию арабских революций в странах, которые подписывали соглашение об ассоциации на десять-пятнадцать лет раньше Украины, показывает, что ключевую роль сыграл социально-политический, а не экономический фактор. Местные элиты решали похожие задачи. Они легализовались, закрепились в компрадорском качестве, но одновременно в другое качество переходили и их народы.

Ведь компрадорской элиты не бывает без колониального народа, который лишён своего государства, политического представительства, зафиксирован в довольно жёстких кастовых рамках. Поэтому народ как бы напоминает: мы так не договаривались. Вы, элита, подались в Европу, а нам куда?

Этот же вопрос - куда деваться украинскому народу после того, как его элита окончательно интегрируется в ЕС, - может актуализироваться уже не только в политическом, но и в территориально-географическом аспекте.