Вик боролся с темнотой, давившей на него, как тяжелое одеяло. Он потянулся, слушая, как звенят сковывающие его цепи. Вонь сразу напомнила ему, где он находится.

– Полегче, – услышал он спокойный голос.

– Кто тут? – спросил Вик. Он повернулся в направлении голоса, пытаясь рассмотреть говорившего.

– Харран. Я двеллер, как и ты.

Вик попробовал сесть, но это усилие только вызвало у него новый приступ сухой рвоты.

– Откинься назад и расслабься, – посоветовал Харран. – Ты все равно прикован, и идти тебе некуда.

Вик лег, осторожно дыша, чтобы желудок успокоился. Он ощупал свою рубашку и, к своему облегчению, обнаружил, что дневник на месте.

– Где это мы?

– На дне трюма.

– На корабле Арганта?

– Да. – Харран невесело рассмеялся. – Гоблины зовут свой корабль «Дурной Ветер». Аргант где-то когда-то услышал фразу, что смерть – это дурной ветер. Но если понюхать этот корабль, нельзя не признать, что он правильно назван.

В темноте зазвенели другие цепи Кто-то хрипло закашлялся, потом резко умолк, и Вику показалось, что кашлявший умер, но потом раздался еще один тяжелый вздох, снова звякнули цепи.

– Ты тоже прикован? – спросил Вик.

– Мы все прикованы.

– Мы все? – эхом повторил Вик.

– Нас здесь десятки, – сказал кто-то еще. – Но ты первый, кого сняли с пиратского корабля в Кровавом море.

– Кое-кто тут в тебе сомневается из-за этого, – сказал Харран. – Они никогда раньше не слышали про двеллеров-пиратов.

Вик вспомнил про Троспера, оставшегося на борту «Одноглазой Пегги».

– Да нет, есть и другие кроме меня.

– В моих краях таких нету.

– А ты откуда? – спросил Вик.

– Я из Гавани Моронелда.

Название показалось Вику знакомым.

– Это на Разрушенном Берегу?

– Да. Ты там был?

– Нет, но я про него слышал. – Одна из самых страшных битв Переворота проходила как раз на Разрушенном Берегу. Человеческие маги сражались там с темными силами, которыми управлял лорд Харрион. Армии гоблинов пришли из бывшей Западной империи после того, как король Амальрин и его семья были убиты или заколдованы. Именно тогда человеческие маги впервые столкнулись с эмбирами.

– А ты откуда? – спросил Харран.

– Дальше к северу.

– С Перекрестка Лоттара?

Вик на секунду задумался, пытаясь вспомнить Перекресток Лоттара. Он не хотел упоминать Рассветные Пустоши и не хотел вызывать еще больше подозрений у двеллеров в трюме «Дурного Ветра». Перекресток Лоттара был почти на три сотни миль к северу от Разрушенного Берега. Это был гномий город, выросший из шахтерских поселков, которые быстро объединились. Иногда между гномьими кланами случались стычки из-за прав на горную добычу, когда их длинные туннели перепутывались. Название Перекресток Лоттара относилось к общей территории, которую делили семь поселков. Дано оно было в честь вождя гномьего клана, который сумел договориться об общем использовании земли.

– Да, – сказал Вик, – я из Блюдца Орсина. – Это было название настоящей деревни в небольшой лощине у реки Катящейся Жемчужины.

– Я никогда о нем не слышал, – признался Харран.

– Я слышал, – негромко сказал двеллер постарше. – Там делают стекло. В основном оконные стекла и бутылки.

– Точно, – сказал Вик, стараясь вспомнить побольше о Блюдце Орсина. – Зеленое стекло – лучше вы нигде не найдете.

Старик фыркнул.

– По крайней мере, так говорят в Блюдце Орсина. Я видел стекло не хуже и в других местах, и там его делали побольше. А это местечко стоило бы назвать Лужей Орсина.

– А как ты оказался на пиратском корабле? – спросил Харран.

– Папаша послал меня в Векслертаун, в доки, – начал импровизировать Вик. Теперь он вспомнил те места по «Трактату о стеклодувах и мастерах по цветному стеклу». – Я там договаривался о поставках и зашел в таверну выпить. Кто-то ударил меня по голове, и очнулся я на пиратском корабле. – Ну вот, это было достаточно близко к правде.

– Они сказали гоблинам, что ты член экипажа, – вставил чей-то голос.

Вик соображал быстро, хоть разросшаяся и запутанная ложь его и огорчала.

– Они так сказали потому, что хотели меня оставить себе и получить выкуп от моей семьи.

– Это от стекольщиков-то? С чего они взяли, что семья стекольщика наберет достаточно денег для выкупа?

– Я сказал им, что мой отец пользуется широкой известностью. В нашей деревне это так и есть. – Все в Рассветных Пустошах знали Меттарина Фонарщика. – Они просто не знали, какое Блюдце Орсина маленькое. Это же не порт, и они там никогда не бывали.

– Похоже было, что они готовы были за тебя сражаться.

– Я знаю, – ответил Вик. Разве он мог забыть об этом? – Но все-таки не стали. – А почему не стали, остальным знать было необязательно.

– Ловко ты придумал, – хмыкнул Харран. – Ты быстро соображаешь.

– Я стараюсь, – сказал Вик.

– Жаль только, что все твои соображения привели тебя сюда, – проворчал кто-то. – А отсюда недалеко и до Мыса Повешенного Эльфа.

– А что такое Мыс Повешенного Эльфа? – спросил Вик.

– Гоблинский город к югу от Разрушенного Берега, – объяснил Харран. – Раньше он вроде бы по-другому назывался. Там, кажется, эльфы жили. Но если это и правда, то это было очень давно. Теперь там живут гоблины и торгуют рабами. И корабли свои они там держат.

– Я не знал, что у гоблинов много кораблей, – сказал Вик.

– Теперь много, – ответил Харран. – Целый флот.

– И все корабли как этот?

– Все, которые я видел.

– Но этот новый, – изумленно сказал Вик.

– Я знаю.

– Откуда они их берут?

– Ни один двеллер на Разрушенном Берегу не знает. А в Мыс Повешенного Эльфа никто спрашивать не пойдет.

– Двеллеру в Мысе Повешенного Эльфа лучше сразу перерезать себе горло, – сказал кто-то еще. – Иначе его на всю жизнь загонят в золотые или серебряные копи, или пошлют на стройки в город, или драться на арене.

– На какой еще арене? – спросил Вик.

– Ты же сказал, что ты из Блюдца Орсина, – отозвался кто-то. – Я думал, даже там слышали про арены, которые гоблины строят, чтобы поразвлечься. Там двеллеров заставляют сражаться со свирепыми зверями, которых другие двеллеры ценой собственной жизни поймали в Лесу Клыков и Теней.

Вик никогда не слышал ни о таком лесе на Разрушенном Берегу, ни о городе под названием Мыс Повешенного Эльфа. Но в книгах о гоблинах и лорде Харрионе, которые он читал, действительно упоминались арены, на которых сражались рабы, – такими зрелищами гоблины утоляли свою жажду крови. Даже до того, как Повелитель Гоблинов пришел к власти, гоблины часто устраивали подобные состязания, заставляя своих пленников драться, – но лорд Харрион повелел строить эти сооружения на каждой завоеванной им территории.

– Я в последнее время в основном занимался мастерскими отца, – сказал Вик. – И вообще я никогда особо не путешествовал.

– Ну вот теперь напутешествуешься вдоволь, – кисло сообщил кто-то.

Вик лежал в темноте, чувствуя, как на него давят цепи. Он читал о таком в крыле Хральбомма и часто думал, что когда герой попадает в плен, это очень интересно, потому что потом происходит чудесный побег и совершается множество подвигов. Но это было в книгах, и это были герои. У обычных людей так не получалось. Чаще всего, вспомнил Вик, обычные люди умирали в цепях, в темницах и под пыткой.

А уж он-то точно героем не был. Он был просто библиотекарем, который волею судеб очутился слишком далеко от дома. Скорее всего, он не заслужит даже того, чтобы о нем вспомнили. Будущие библиотекари не станут читать о нем и гадать, что же случилось с Эджвином Фонарщиком.

Наконец Вик уснул и даже сам того не заметил.

– Просыпайтесь, половинчики несчастные! Просыпайтесь и получайте завтрак, пока я его за борт не выбросил! – Кто-то колотил в нечто вроде котла, и звон отдавался на весь трюм.

Вик проснулся, и глаза ему ослепил яркий солнечный свет. Он заморгал, надеясь, что скоро привыкнет и головная боль пройдет. Двеллер лишь прикрылся рукой, ощущая тяжесть кандалов. Тело Вика болело после ночи на жестком деревянном полу трюма, а одежда намокла, потому что на полу было полным-полно лужиц воды. Несмотря на свою новизну, «Дурной Ветер» время от времени протекал. В результате Вику снились кошмары, будто он тонет в Кровавом море, прикованный к гоблинскому кораблю.

Вик с трудом сел и осторожно осмотрелся по сторонам. Темные фигуры, расхаживавшие среди прикованных двеллеров, постепенно превратились в гоблинов. Стражники стояли среди рабов с топорами наготове, пока другие гоблины выдавали из пятигаллонных ведер густую комковатую кашу и воду.

До этого момента Вик не видел нижней палубы «Дурного Ветра», так что теперь он пришел в ужас. Двеллеры всех возрастов и самого разного сложения были прикованы к длинным металлическим столбам, привинченным к полу. Пленники могли только сидеть или лежать. Кислый запах, который Вик почувствовал раньше, в основном шел от рабов, а не от гоблинов. Библиотекарь огляделся по сторонам, и ему показалось, что его сердце вот-вот разорвется. К счастью, здесь не было детей, а двеллерских женщин оказалось всего несколько. Ясно было, что работорговцы продавали сильных рабов для тяжелой работы. Морской воздух, ворвавшийся через открытый люк, был чистым и свежим, но вскоре его перекрыла скопившаяся вонь.

– Ты такого раньше не видел? – хриплым шепотом спросил знакомый голос.

Вик оглянулся, узнав голос Харрана.

Харран был худым и бледным. В нечесаных темных волосах и бороде поблескивала седина. Его тусклые глаза покраснели, одежда превратилась в лохмотья. Он протянул руку.

– Я Харран Пахарь. Ты вчера не сказал, как тебя зовут.

Вик пожал его руку и заметил, что она слегка трясется.

– Вчера?

Харран кивнул, глянув на гоблинов, идущих между рядами прикованных двеллеров.

– Ты проспал всю ночь.

У Вика закружилась голова. Неужели прошло столько времени, а он и не заметил?

– Который час?

– Утро, – ответил Харран. – Они всегда кормят нас утром, но не слишком рано.

– А днем и вечером?

Харран медленно покачал головой.

– Еда для рабов – это трата денег, а капитан Аргант любит экономить. Ему важно только довезти нас до порта живыми. Во всяком случае, большинство рабов, – тут уже с десяток умерло.

Вик в ужасе смотрел, как гоблины поили рабов прямо из черпака, набирая им воду из ведра. Гоблины, раздававшие кашу, бросали по порции в сложенные ладони двеллеров.

– Как видишь, посуды нам тоже не полагается, – продолжил Харран. – Миски пришлось бы потом мыть, а ложки можно переделать на оружие и отмычки, если бы нашелся умелец.

Гоблин добрался до конца ряда и перешел в тот, в котором сидел Вик.

– Быстрее, друг, – посоветовал Харран. – Протяни руки, а то тебя пропустят. До завтрашнего утра ждать долго.

Вик сложил руки чашечкой и стал ждать. Гоблин остановился и злобно ухмыльнулся.

– А, так ты новичок. – Он положил ложку обратно в ведро с кашей и ущипнул Вика за щеку. – Ты у нас еще жирненький. Это не годится. Кто покупает половинчика, и так знает, что получает чистокровную лень. Но если половинчик толстый, они решат, что он придумал, как продолжать лентяйничать безнаказанно.

Вик покраснел. Он почувствовал себя виноватым в том, что его лучше кормили и он был в лучшей форме, чем несчастные двеллеры вокруг него. Руки у него задрожали, и он думал поначалу вовсе их опустить, но потом понял, что если он на что-то надеется, то должен сохранять силы.

– Не годится продавать толстого половинчика, – сказал гоблин. – Капитан Аргант с меня шкуру спустит. – Он вытащил ложку из ведра и швырнул совсем чуть-чуть сухой каши в ладони Вика. – Так что пока не похудеешь, ты у нас на половинных порциях.

Вик посмотрел на кашу в своих ладонях. Она была холодная, жирная и темная, будто ее варили в грязном горшке. От одного ее вида в желудке у Вика забурлило.

Гоблин пошел дальше, а следующий за ним держал ковш воды.

– Открывай рот, половинчик, – прорычал гоблин. Вик сделал как ему велели. Гоблин налил воду ему в рот так, что Вик чуть не захлебнулся.

– Не выплевывай, – сказал сзади Харран. – Открой рот пошире и пусть вода течет внутрь. Другого ковша тебе не дадут.

– Заткнись, – велел гоблин с кашей. – А то я и тебя на половинные порции переведу.

Вик попытался удержать тепловатую воду во рту и проглотить ее. Сзади послышался звук удара. Всю ночь Вик обходился без еды и питья, так что теперь ему очень хотелось пить. Ковш опустел куда раньше, чем ему хотелось. Он посмотрел на кашу в своих руках, сжал ее и смотрел, как она меняет форму, будто глина или песочное тесто.

– Не стоит присматриваться, – сказал Харран. – Так у тебя весь аппетит пропадет, несмотря на весь голод. А ты еще успеешь узнать, что такое настоящий голод.

Дрожа, Вик проглотил первый кусок. Он чувствовал интерес соседних двеллеров, и их измученные лица стояли у него перед глазами. Двеллерам не полагалось быть худыми. Его чуть не стошнило от клейкого вкуса каши, и удержала Вика только мысль о том, что остальные наблюдают за ним. Библиотекарь посмотрел на двеллеров, все еще ждавших своей порции, и увидел жадность на их лицах. Как можно привыкнуть к этой еде настолько, чтобы хотеть ее? Вик вспомнил об обедах в Библиотеке, которые он принимал как должное. Он снова откусил кусочек и закашлялся, когда тот застрял у него в горле.

– Ешь понемножку, – посоветовал Харран. – Каша слишком клейкая и пресная, так что поначалу ее трудно глотать. – Он помедлил. – И не стоит торопиться – у тебя весь день впереди. Правда, если ты слишком долго протянешь, во рту у тебя опять пересохнет от недостатка воды и кашу будет еще труднее съесть.

Вик покатал в ладонях вязкий ком и попытался откусить еще кусок. Лучше не стало. Он съел свой первый завтрак раба медленно и с тоской в душе.

– На Разрушенном Берегу все знают, что гоблины начинают объединяться, – сказал Харран.

Вик лежал на спине и смотрел в потолок, со страхом слушая новости, которые рассказывал ему Харран. Почти все двеллеры спали. Через щели в люке едва просачивался солнечный свет, разбавляя темноту.

Где-то над головой морские волны бились в корпус корабля, напоминая Вику, что набитый двеллерами трюм находится намного ниже поверхности воды. Если корабль наскочит на риф, если гавань не так глубока, как считает капитан, если ночью они столкнутся с другим кораблем, то все двеллеры утонут – в этом Вик был твердо уверен.

Он продолжал возиться с наручниками, надеясь вытащить руки. Пока что он сумел только натереть кожу, но все равно не мог остановиться. Цепь звенела на весь трюм.

– Ты так скоро в кровь руки сотрешь, – предупредил его Харран.

– Не могу же я просто лежать здесь и ничего не делать, – в голосе Вика невольно отразилось состояние его нервов.

– А ты уже делаешь самое важное, – сказал Харран. – Ты выживаешь.

– Чтобы стать рабом, – горько добавил кто-то. – Было бы куда лучше сразу умереть.

– А я слышал, – послышался другой голос, – что в Лесу Клыков и Теней живут эльфийские стражники, и они нападают на Мыс Повешенного Эльфа и освобождают двеллеров-рабов.

– Ха, да это просто сказка, Квебек, – сказал первый. – Старики рассказывают такие сказки молодым, чтобы те не теряли надежду сбежать, когда их поймают гоблины. По мне, так это жестоко. Много ты встречал рабов, которые сбежали из Мыса Повешенного Эльфа?

Ответа не было.

– Мало кто надеется выжить в рабстве, – тихо сказал Харран.

– А ты сам? – спросил Вик.

– Я верю, что способ сбежать есть, и надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы его найти.

– А почему гоблины вдоль Разрушенного Берега объединяются? – спросил Вик.

– Они подчиняются новому пиратскому королю. Он убедил их, что, объединившись, они смогут захватить куда больше, чем захватывали раньше. Гоблины ему верят. Я слышал, что все больше и больше гоблинов прибывают на Разрушенный Берег. Они вступают в гоблинский флот и в армию.

– А кто король пиратов?

– Гоблин по имени Орфо Кадар.

– А что ты о нем знаешь? – спросил Вик. Если в Лесу Клыков и Теней и правда скрывались эльфийские стражники, а ему удалось бы сбежать, то неплохо было бы передать как можно больше информации в Хранилище Всех Известных Знаний. Библиотекарю хотелось сделать прямо сейчас запись в дневнике – он боялся, что забудет половину из того, что ему довелось услышать.

– Ничего, – ответил Харран. – Может, кто-то другой знает?

Какой-то двеллер робко сказал:

– Мне говорили, что Орфо Кадар будто бы потомок самого лорда Харриона.

– Ерунда, – заявил старик. – Лорд Харрион просто миф, выдумка, чтобы пугать маленьких детей.

– Лорд Харрион правда жил и умер, – сказал Вик. Уж к нынешнему-то времени он наверняка должен был умереть. – Это из-за Повелителя Гоблинов был разгромлен Разрушенный Берег.

– Это тоже чушь, – возразил старик. – Разрушенный Берег всегда таким был. И Сокровище Телдэйна тоже сказка. Разве можно себе представить, что эти искореженные острова, заселенные чудовищами, когда-то были похожи на рай?

– Нет, – сказал кто-то, и остальные согласились. «Как они могут не верить? – удивлялся Вик. – Они живут в местах, где когда-то шла величайшая из магических битв Переворота». Но по голосам двеллеров Вик чувствовал, что они действительно считали все это сказкой.

Через девять дней – Вик вел аккуратные подсчеты в дневнике, пока все спали, – маленький библиотекарь проснулся посреди ночи. Он чувствовал слабость от голода, а язык у него уже с утра распух от жажды. Но несмотря на всю усталость, по движению корабля он почувствовал, что что-то изменилось. Как обычно в такой час, в трюме было темно. Вокруг раздавался храп, но маленький библиотекарь слышал и тишину моря. Волны уже не так сильно колотили в борта «Дурного Ветра», и подпрыгивал корабль меньше. Он шел ровно, скользя как по стеклу.

Это означало, что они вышли на мелководье. Вик сел, хотя руки и ноги у него тряслись от слабости после стольких дней на весьма скудном рационе. Одежда, давно не стиранная, свободно висела на двеллере. За пазухой он чувствовал твердую обложку дневника.

За последние девять дней Вик приучил себя просыпаться еще до рассвета. Гоблины не торопились кормить рабов, и он улучал несколько минут одиночества для своего дневника, пока не проснулись остальные. Отоспаться можно было и потом. За девять дней он ни разу не покинул трюм.

Вик внимательно слушал, как наверху перекрикиваются гоблины. Слов было не разобрать, но по тону голосов он догадался, что происходит, помня свое плавание на «Одноглазой Пегги». Начали опускать паруса, и корабль работорговцев замедлил ход. Вика переполняли ужас и возбуждение. Единственной причиной остановки мог быть порт. Библиотекарь потянулся, нащупал ногу Харрана и дернул за нее.

– Харран!

– М-мм? – Харран поджал ногу под себя.

– Харран!

– Что? – спросил Харран. Как и у большинства рабов, его голос спросонок звучал хрипло. – В чем дело, Вик?

– Корабль замедляет ход. Похоже, мы входим в гавань.

Воцарилось молчание. Вокруг слышался скрип обшивки, потом Вик почувствовал, как корабль чуть качнуло – это сбросили большой якорь. «Дурной Ветер» задрожал, когда якорь поволокло по дну, но наконец он зацепился и удержался. Корабль запрыгал на волнах.

– Ты прав, – прошептал Харран, – мы добрались до порта.

Вик напряженно ждал в темноте. Говорить больше не хотелось. Волноваться по поводу прибытия в порт было бессмысленно – там он просто попадет в рабство и до самой смерти будет тяжко трудиться, – но библиотекарь все равно волновался. Ощущение было почти таким же, как когда Великий магистр Лудаан открывал одну из запечатанных комнат в Библиотеке и посылал его туда на сортировку. Он так много сокровищ нашел в этих комнатах, так много новых историй…

Прошло довольно много времени, возможно, несколько часов. Наконец, когда Вик уже начал дремать, у люка загорелись фонари.

Засов отодвинулся со скрежетом. Потом люк открылся, и в трюм ворвался свет. По узким ступеням вниз спустились гоблины, и пошли между рядами рабов. Они держали кнуты, которыми безжалостно хлестали двеллеров.

– Вставайте! – взревели они. – Вставайте, половинчики, а то мы вас скормим голодным акулам в гавани.

Вик прикрыл голову руками, жмурясь от яркого света фонарей. Хотя он сидел и явно не спал, гоблины ни за что не упустили бы шанс ударить прикованного раба.

– Вставайте, половинчики, а то мы вас поджарим на вертеле и съедим.

Угрозы и побои сопровождались жалобными криками и протестами.

Вик почувствовал, как по его плечам хлестнул кнут. Он вскрикнул от боли. За последние дни он понял, что гоблины ждут, что их жертвы будут кричать. Если рабы не кричали, гоблины били их снова. Большой толстый гоблин достал связку ключей и стал открывать запоры металлических столбов, которые удерживали ножные оковы. Другие гоблины вынимали столбы и рывком поднимали двеллеров на ноги.

Размахивая кнутами, гоблины с криками погнали пленников вверх по ступеням. Вик пошел вместе со всеми, успев получить еще два удара кнутом. Несмотря на страх, измученные, изголодавшиеся двеллеры спешили выбраться из трюма. Кое-кто из них уже месяц не видел солнечного света.

Пока Вик добрался до главной палубы «Дурного Ветра», он уже дрожал от усталости. Справа от корабля Вик увидел город. Он был построен среди высоких скалистых гор, и к нему вели уступы, словно нарочно вырубленные в скалах. Уступов было девять, и каждый из них отмечали фонари и факелы. На первых шести уровнях, отстоявших друг от друга футов на тридцать-сорок, было всего по несколько зданий. Вик был уверен, что когда-то давно, во время войны, они служили сторожевыми постами. Последние три уровня были почти пусты, на них виднелись лишь небольшие развалины. Это бывшие рынки, понял маленький библиотекарь.

Над девятью уступами, не меньше чем в восьмистах футах над уровнем моря, стоял собственно город. Дома и здания раскинулись на крутых холмах, и лощины между их склонами спускались к морю, словно шрамы от старых ран. Город был куда больше Рассветных Пустошей, но в темноте казался необитаемым. Конечно, это могло объясняться ранним часом. Но что-то в этом городе казалось знакомым…

«Я знаю это место», – вдруг понял Вик. Он перебирал воспоминания, пытаясь понять, откуда он это знает, но все было напрасно. На первый взгляд город напоминал эльфийский, но эта раса никогда не дала бы городу такое название – Мыс Повешенного Эльфа.

Команда «Дурного Ветра» быстро перебросила веревочный мост к нижнему из девяти уровней. Крича и размахивая кнутами, гоблины погнали рабов-двеллеров по зыбкому мосту, висевшему в двадцати футах над волнами, бьющими о скалистый берег внизу.

Внезапно один из тех, кто шел перед Виком, споткнулся и полетел вниз. Вик попытался помочь, но едва успел коснуться рубашки несчастного, и на его глазах двеллер упал в океан. Вик всмотрелся в волны, хотя был уверен, что с цепями тот не выплывет.

– Вон он! – крикнул кто-то.

Вик увидел, что двеллер плывет на спине, едва держась на воде.

– Сбросьте ему веревку! – крикнул кто-то. – У него еще есть шанс!

– Нет, нету, – прорычал стоявший впереди гоблин. – У тех, кто падает в эту гавань, никаких шансов не остается.

Едва гоблин договорил, как плывущий двеллер закричал и исчез. Его утянуло вниз что-то, на взгляд Вика, очень большое. Свет факелов, которые несли гоблины, пробежал по темной воде. Из волн выскочила огромная акула, пытаясь достать высокий веревочный мостик и застывших от ужаса двеллеров.

Акула только на несколько дюймов не дотянула до ног двеллеров и снова исчезла в глубинах. Крича и задыхаясь от ужаса, все поспешили через хрупкий мост, который заметно раскачивался.

Вик шел среди первых. Он так торопился, что цепи на его руках и ногах громко звенели. Наконец он выбежал на уступ и встал в сторонке, ожидая, пока вооруженная охрана перегонит на сушу остальных рабов.

– Ну же, шевелитесь, – командовал гоблин. – Здесь акулы вас не достанут. Разве иначе мы бы привязали здесь мост? – Он засмеялся, потом начал ругаться, пока рабы осторожно шли по мосту.

Вик задумался, гадая, прилив сейчас был или отлив. Если уровень воды поднимется еще немного, то акулы смогут достать до мостика. Возможно, воде все-таки выше не подняться.

Посмотрев в сторону гавани, он увидел еще с дюжину стоявших на якоре кораблей. Два судна изящно скользили по воде, то ли ища место для стоянки, то ли покидая город. В море направлялись две дюжины маленьких рыбацких лодок. Вик подумал, что рыбаки переоценили свои силы, но потом заметил на востоке красноватые лучи рассвета. Хотя казалось, что солнце встает прямо над водой, Вик знал, что красный оттенок показывает – где-то рядом земля.

Гоблины с «Дурного Ветра» повели своих пленников к вахтенному зданию, занимавшему половину нижнего уступа. Охранники высоко держали факелы, освещая дорогу.

Передвигаясь короткими шагами, чтобы не споткнуться о цепи, Вик рассматривал камень у себя под ногами. Ему придали такую форму искусственно! В голове библиотекаря зашевелилось смутное воспоминание, но растаяло, как туман в Кровавом море, прежде чем он смог его поймать. В животе у Вика заныло от голода. Может быть, подумал он, если бы его не мучил голод, он бы вспомнил.

Перед ними выросло здание вахты. По обеим его сторонам каменные стены разграничивали уступ. Наверху двигались какие-то фигуры. Всматриваясь во тьму, Вик едва сумел разглядеть лучников, стоявших на каменной стене, где они были надежно укрыты от любого противника.

– Стой! – прозвучал суровый голос. – Кто идет?

– Экипаж «Дурного Ветра», – ответил гоблин, ведший рабов. – Под командой капитана Арганта. У нас права на торговлю тут.

– Ну-ка покажи. – В центральной части здания распахнулась прочная дверь. Но за ней вход закрывала еще и железная решетка.

Гоблин-матрос вышел вперед и протянул руку. На его ладони холодным синим огнем засверкал драгоценный камень.

– Если бы я был не тот, кем назвался, камень бы не засиял.

– Синий, – удивленно заметил охранник. – Такие редко попадаются. Ваш капитан, похоже, в фаворе у короля.

– Капитана Арганта уважают во многих портах, – сказал матрос.

– Что у вас за груз? Рабов я вижу – это все?

– Нет. Еще кое-какие товары, которые мы собираемся продать на рынке.

Гоблин-охранник ухмыльнулся.

– Самое время для новых товаров. Уже пару недель хорошего рынка не было. – Он поднял фонарь, просунул его между прутьями решетки и помахал им.

Почти сразу же заскрежетал камень, подъемные механизмы сдвинули часть стены, и справа открылась широкая дверь.

Наверху гоблины говорили о чем-то, но Вик не мог их расслышать. Он поднял голову и увидел, что гарнизон на следующем уступе уже подает сигналы выше.

Гоблины погнали рабов через открытую дверь и вверх по высеченным в скале ступеням. Вик смотрел на стены по обеим сторонам ступеней. В свете факелов на них видны были изображения великих битв и могучих воинов. Большая часть картин показывала, как гоблины одерживают победы над людьми, эльфами и гномами. Но местами под грубыми рисунками гоблинов виднелись изящные рельефы, изображавшие эльфов, людей и гномов за работой или в сражении.

Гоблины замазали то, что было на стенах, понял Вик. Они пытались стереть историю этого места. Он так увлекся картинами, что не заметил разрушенную ступеньку перед собой. Вик опустил ногу, не нашел ступеньки там, где она должна была быть, и споткнулся, упав на идущих впереди двеллеров. Они кучей повалились на ступени.

– Извините! – воскликнул Вик, пытаясь встать, хотя ему мешали цепи – Я не смотрел под ноги. Извините…

Двеллеры со стонами попытались встать. Подошли два гоблина, ругаясь и размахивая кнутами.

Вик прикрыл голову и плечи, съежившись, чтобы защититься от побоев. Но при этом он все равно не сводил глаз с картин на каменных стенах. Пока гоблины его били, он успел рассмотреть некоторые изображения. К сожалению, это продлилось недолго, потому что побои скоро заставили рабов двинуться дальше.

На каждом новом уровне надо было проходить через очередную вахту. Команда «Дурного Ветра» показывала свой сверкающий камень каждому начальнику караула, и их пропускали через поднятые вверх огромные двери.

– Я слышал, что Мыс Повешенного Эльфа – это крепость, – тихо сказал Харран Вику, – но такого я не ожидал.

– Это не гоблины построили, – сказал Вик – Ты заметил резьбу и живопись под гоблинскими рисунками?

– Да.

– Город раньше принадлежал кому-то другому.

– Возможно, но я никогда не слышал никакого другого названия, кроме Мыса Повешенного Эльфа.

Это не может быть настоящим названием города, думал Вик. От усталости он прислонился к боковой стене лестницы. Ноги у него гудели от ходьбы по ступеням. Каменные стены здесь стали гладкими от старости. Неужели тут всегда все так выглядело? Или линия берега изменилась, когда лорд Харрион создал заклинание для разрушения берегов в этой части земли?

По природе своей эльфы редко бывали моряками Их дома обычно находились в лесистых долинах и на берегах могучих рек. Но кое-кто из них жил и у моря. Вик знал все такие места и был уверен, что обязательно вспомнит настоящее имя этого города.

К счастью, когда они спустились с рабовладельческого корабля, воздух стал куда чище. Вик глубоко вздохнул. Он был рад и этому. Ноги у него гудели от подъема по крутым ступеням, а спина – оттого, что он поневоле горбился.

– Почему это место называют Мысом Повешенного Эльфа? – спросил он у Харрана. Любопытство перевешивало в нем страх.

– Из-за повешенного эльфа, – ответил Харран.

– Какого еще повешенного эльфа?

– Вон того, – показал ему Харран.

Вик посмотрел туда, куда показывал палец Харрана, как раз в тот момент, когда они проходили последнюю, шестую вахту. Отсюда уже виден был почти весь город. В тени возвышавшихся между холмами зданий виднелось нечто вроде паутины, натянутой над верхним рыночным выступом. Она была сорока футов в высоту и почти такой же в ширину, а на ее серебряных нитях играли красные отсветы лучей встающего солнца. В центре паутины виднелась стройная фигура, и даже с такого расстояния Вик разглядел петлю палача на ее шее.