ИЗ ДНЕВНИКА Эджвика Фонарщика, нынешнего Великого магистра Хранилища Всех Известных Знаний…

Дорогой Джаг!

Как видишь, я выполняю свое обещание всегда обращаться к тебе так в личной переписке. Приветствую и посылаю свое благословение.

У двеллера встал комок в горле, когда он прочитал эти слова из своего перевода зашифрованного дневника Великого магистра. Он поспешил продолжить, надеясь, что никто ничего не заметил.

Вся компания собралась вокруг него в небольшой гостиной над лавкой Шарца. Малышка Нийя, пристроившаяся на коленях у Джессалин, успела задремать после обильного завтрака, который приготовила ее мать.

Если ты читаешь эти слова, то меня нет рядом с тобой, нас разделили обстоятельства, изменить которые мы не в силах. По правде говоря, мне кажется, что это нам вообще не удастся. Конечно, я надеялся быть рядом с тобой, потому что не хотел, чтобы ты один ввязался в столь опасное предприятие. Увы, во времена моего пребывания Великим магистром я вынужден был прийти к неутешительному выводу, что события часто не подчиняются моим планам.

Я оставил эту рукопись у Шарца, наказав передать ее либо в твои руки, либо же вернуть в мои собственные.

Но не в руки Крафа, отметил Джаг. Он слегка запнулся, когда эта мысль пришла ему в голову, понадеявшись, что слушатели сочтут, что это результат захвативших его эмоций.

Мы сейчас подошли к той точке, за которой выплывет наружу немало секретов. Ты знаешь о Книге Времени – я несколько раз упоминал о ней и уверен, ты редко забываешь то, что я тебе говорю.

Многие думают, что эта книга только легенда. Кому под силу держать в своих руках власть над временем? Но она все же существует. В последние несколько месяцев я обнаружил целый ряд упоминаний об этой книге и хотел рассказать тебе об этом, но ты, к сожалению, был слишком занят тогда своими собственными проблемами.

Джаг, я знаю, ты иногда испытываешь чувство вины за то, что выжил, а твои родители нет. Таскейл написал несколько работ о «вине выживших», которые я хотел бы тебе порекомендовать.

Великий магистр и в самом деле рекомендовал ему эти книги, вспомнил двеллер, но он всегда находил себе дела, чтобы на такое чтение времени у него не оставалось. Вместо этого он все сильнее погружался в себя и начал готовиться к тому, чтобы покинуть Библиотеку, отправившись вместе с Рейшо в плавание на «Ветрогоне».

Мне такой боли, как твоя, испытать не пришлось, утверждать подобное было бы бестактно и эгоистично. Но я потерял многих друзей, прошедших со мной сквозь испытания.

Я не забуду, как капитан Фарок умирал у меня на руках, такой маленький и хрупкий; он был так напуган, а ведь сам я страшно боялся его, когда этот неустрашимый гном командовал «Одноглазой Пегги». И Бранта мне очень сильно недостает, утешает лишь то, что смерть его была покойной и мирной – его унесли годы, а не насилие. Клянусь Древними, я слишком многих потерял за долгие годы.

Ну вот, посмотри только, как я разговорился, будто все время мира принадлежит нам и мы можем тратить его на подобную чепуху. Но у нас его нет – именно поисками всего времени мира мы и должны заняться.

Потому что наши враги заинтересованы сделать это раньше нас. Книга Времени – самый могущественный из существовавших когда-либо магических предметов, находится сейчас в нашем мире и доступна поэтому как тем, кто намеревается использовать ее во благо, так и тем, кто использовал бы ее во зло или просто для собственной выгоды.

Джаг невольно глянул на Крафа. В зеленых глазах волшебника можно было заметить неподдельный интерес.

Я нашел Книгу Времени, Джаг. Или, точнее говоря, я знаю, где она сейчас находится. В этом мне помогли найденные мною в Библиотеке труды.

Что удивительно, ключом стали легенды, на которые я наткнулся, теша свою любовь к приключенческим романам из крыла Хральбомма. Думаю, если бы прежние Великие магистры или даже простые библиотекари имели подобное пристрастие, Книга Времени уже была бы найдена.

Хотя не исключено, что, как утверждалось в этих легендах, Книга Времени сама выбирает момент, в который ее можно обнаружить. Признаюсь, такая мысль меня пугает. Но если согласиться с мнением Закота, который в своем трактате «Время сдвинет ваш сыр» утверждал, что в Книге Времени написано все, что когда-либо было, есть и будет, то можно предположить, что в ней можно найти упоминание и о том, кто и при каких обстоятельствах ее разыскал.

Я хочу ее увидеть. Ты не представляешь, Джаг, какое любопытство она во мне возбуждает.

А можешь ли ты себе представить, каково это – знать все? Право слово, я жду не дождусь этого момента.

Однако что касается даты собственной смерти, а тем более ее обстоятельств, этого я знать не желаю. Особенно если смерть эта насильственная и нелегкая.

Я вот подумал сейчас, что в момент, когда ты будешь это читать, я могу быть уже мертв. Надеюсь, однако, что нет. Как ради тебя надеюсь, так и, уж конечно, ради себя самого. Не хочется мне умирать, не увидев лучшую книгу, которую когда-либо написали, пишут или напишут. Не знаю даже, как это более точно определить.

Но если я уже умер, прочти ее над моей могилой. (Склонен предполагать, что у меня будет могила. Я же Великий магистр, в конце концов. Хм-м. Разве что меня проглотило одно из чудовищ Кровавого моря или им подобных монстров в момент, когда я отвлекся. Вообще-то я стараюсь не отвлекаться от окружающего. Кобнер вечно ко мне приставал, напоминая, чтобы я всегда точно осознавал, где нахожусь.)

– Это верно, – кивнул гном, – истинную правду Вик написал. И он в самом деле старается теперь всегда держать ушки на макушке.

Как мне говорили, – продолжил чтение послания Великого магистра Джаг, – еще до прихода к власти лорда Харриона и эпохи Переворота Книга Времени появилась в нашем мире из места, называемого Междумирье.

Упоминание об этом я нашел, как уже сказал, в крыле Хральбомма, в книге под названием «Зверинец Коклберра и другие истории». Герой ее, Коклберр, жил до Переворота; он был бродячим вором, но средства к существованию зарабатывал кроме основного своего ремесла еще и сочинительством. Из-под пера его в основном выходили выдуманные рассказы о чудовищах, которых он якобы обхитрил при встрече. Истории, кстати, замечательные, настоятельно советую с ними ознакомиться – язвительный юмор Коклберра мне доставил массу удовольствия.

Но была в сборнике одна история, которая, как настаивал Коклберр, была от первого до последнего слова правдивой, в отличие от тех, которые он либо выдумал, либо же сильно приукрасил. Однажды у Перекрестка Харгиса, далеко на юге, где встречаются океаны, Коклберр повстречался с чудовищем, именуемым бородатым хорвумом, который утверждал, что когда-то был человеком, волшебником по имени Мефосс.

А еще хорвум говорил, что, когда был человеком, побывал в Междумирье, столкнулся с его Привратником и помог украсть Книгу Времени. Тварь даже заявила, что помогла убить – или попытаться убить, я так до конца и не понял – лорда Харриона.

Должен тебе сказать, что упоминание о лорде Харрионе меня основательно запутало. Я решил, что это совпадение. В конце концов, Коклберр создавал свои опусы почти за девять сотен лет до того, как лорд Харрион объединил под своей рукой гоблинские племена, что привело к Перевороту.

Однако я, и это вызывало особый мой интерес, никогда ранее не встречал имени «лорд Харрион», которое не относилось бы к повелителю гоблинов, – так что я стал искать упоминание имени Мефосс, и выяснилось, что оно встречалось крайне редко, особенно в то время, о котором писал Коклберр. Впоследствии я узнал причину этого.

Мефосс, как оказалось, принадлежал к группе тщеславных кровожадных негодяев, терроризировавших весь континент. Я читал о них, Джаг. Именно из-за них детям больше не дают такие имена, как Мефосс, или Ладамаэ, или Зоррокс, или Пин, или Ибаррис. Есть в этом списке и другие имена, но сейчас их здесь перечислять ни к чему.

Совершенные ими злодеяния запечатлены во многих исторических трудах. Кое-кто из них пал от руки собственного товарища. Другие, если верить Мефоссу, сгинули в Междумирье. Еще несколько просто исчезли из летописей. Я могу только надеяться, что они встретили настолько печальный конец, насколько заслуживали, а не прожили жизнь в мире и благополучии.

На другом конце комнаты Краф столкнул кота с колен и встал, будто собираясь размять затекшие члены. Но при этом он отошел от группы остальных, завороженно слушавших Джага, и, приблизившись к окну, выглянул наружу.

Двеллер – единственный из всех присутствующих – знал, насколько сильно слова Великого магистра должны были ранить волшебника. На мгновение, глядя в спину Крафа и видя, как поникли плечи старика, Джаг не мог ему не посочувствовать.

Великий магистр любил и уважал старого волшебника. Они были очень дружны между собой. Но Краф все же умудрился утаить от Великого магистра свое второе обличье. Двеллер впервые задумался над тем, чего тому стоила подобная скрытность.

Может, поэтому волшебник часто путешествовал отдельно от Великого магистра? Потому что стыдился своих поступков? Великий магистр прост и открыт, он всегда готов поделиться тем, что имеет. А Краф привык отнимать, а не делиться и был в свое время не кем иным, как разбойником, вором и убийцей. Как же он, должно быть, страшился, что Великому магистру может в один далеко не прекрасный момент открыться его истинное лицо.

– Джаг, – окликнула его наконец эльфийка в воцарившейся в комнате неловкой тишине.

– Извини. – Двеллер потянулся к стакану вина. – Горло пересохло. Не слишком хорошо я вчера выспался.

Он сделал несколько глотков и принялся читать дальше, остро ощущая, что старый волшебник по-прежнему стоит, повернувшись к остальным спиной.

Поиски привели меня к выводу, что Книга Времени была утеряна в нашем мире, будучи разделена на четыре части, что как раз соответствует четырем делениям самого времени.

Подобное не может не изумлять. Труд Коклберра, хоть он сам тогда об этом не догадывался, – как ни много он путешествовал, но всего мира все-таки не объездил, – был неполон. Мефосс поведал ему, что, когда он еще был человеком, вместе с отрядом…

Далее Великий магистр приводил довольно нелицеприятное описание Мефосса и его спутников, что являлось для него крайне нетипичным.

Джаг запнулся, не в силах произнести эти слова вслух. Доверять он Крафу, конечно, не доверял, но вот так походя ранить его тоже не желал.

…он с отрядом… столкнулся с Харрионом и обнаружил, что Книга Времени была разделена на четыре части и укрыта в подземных хранилищах в четырех различных городах.

Одним из таких городов был Насест Морского Дьявола, центр южной морской империи человечества.

– Я никогда о таком месте не слыхал, – удивился Рейшо, – а ведь вдоль всего берега плавал.

– Это, наверное, очень давно было, – заметила Джессалин.

– Еще до Переворота, – кивнул Краф. – Вообще-то это место довольно близко отсюда.

Я самостоятельно предпринял дальнейшие разыскания, – говорилось далее в дневнике. – Привлекать к ее выполнению библиотекарей я не считал возможным. Моя цель вполне могла оказаться призрачной, несмотря на все удивительно точные детали, которые приводил Коклберр.

Но сам я продолжал работу.

Я чуть не попросил тебя, Джаг, помочь мне в этом, но что-то между нами стало складываться не так. Я впервые предположил, что, если бы я попросил тебя о чем-нибудь подобном, ты счел бы это навязчивым вмешательством в собственные дела.

Пожалуйста, прости, что я так подумал, но это мое единственное оправдание. Я никогда бы по доброй воле не скрыл от тебя ничего, что сам считал бы важным.

Сердце двеллера пронзила боль. Руки его задрожали, строчки торопливо набросанного перевода стали расплываться перед глазами. «Вы не ошибались», – безмолвно сказал он Великому магистру.

Не только Крафу нелегко пришлось от искренних слов Великого магистра.

Я обнаружил, что Насест Морского Дьявола, названный в честь тех надоедливых летающих рыб, которые вызывают восторг у Джессалин, когда мы находимся в море, существовал на самом деле.

Отыскав соответствующую карту, я занялся поисками его местонахождения. К сожалению, города этого больше не было, но я нашел его развалины.

Судя по тому, что Мефосс рассказал Коклберру, части Книги Времени, оставленные в подземных хранилищах под четырьмя разными городами, подействовали на эти города поистине роковым образом. Ни одного из них больше на земле не было.

Насест Морского Дьявола погрузился в океан после того, как гигантские волны изменили рельеф морского дна на много миль вокруг. Потом полчища лорда Харриона разрушили Сокровищницу Телдэйна, и ее стали называть Разрушенным Берегом.

В гномьем поселении Дымный Кузнец хребта Наковальня Расплавленных Скал, где жили самые одаренные оружейники того времени, подземная река ударила в сердце действующего вулкана, который гномы использовали как естественную печь. Магия – такие действия вообще-то являются редкостью среди гномов, – с помощью которой они подчиняли вулкан своей воле, увеличила силу извержения, и взрыв смеси вод реки с расплавленной породой привел к гибели всего клана. Некогда величественные горы обрушились, превратившись в Дымящиеся болота.

Клянусь Древними, Джаг, мы были так близко к одной из тайн, когда много лет назад бежали из гоблинских шахт! Если бы мы только знали!

Но мы не знали.

И, как оказалось, это было даже к лучшему.

Четыре части Книги Времени надо собирать в определенном порядке. Но об этом немного позже.

Третья часть книги находится в Сухих Землях, в оазисе Выбеленных Костей. Прежде чем Книга Времени привела к разрушению и это место, там рос один из самых прекрасных лесов, когда-либо хранимых эльфами Коронного Купола. В этом лесу были самые высокие деревья в мире, по некоторым рассказам, высотой в четверть мили, и на высоких ветвях надежно устраивались целые сообщества, спрятанные с помощью магии и прикрытые листьями и ветками, которые эльфы приучили расти так, как им было нужно. Назывался этот город Сладкая Роса в честь прекрасных цветов, которые давали эльфам воду, так что они могли вовсе не спускаться на землю, если не хотели.

По тому благословенному лесу промчался ужасный шквал, родившийся в недрах земли, который вырывал деревья с корнями и расшвыривал в разные стороны. Когда ветер утих, там, где когда-то рос зеленый лес, на многие мили вокруг распростерлась голая земля. В последующие годы это место и его окрестности превратились в пустыню, которую стали называть просто Сухими Землями. Мефосс считал, что в оазисе Выбеленных Костей можно было спуститься в глубь земли, где была спрятана Книга Времени.

Я считаю, что четвертая часть в руках у гоблинов где-то в Скалистых горах, и предпринимаю сейчас колоссальные усилия, дабы найти этому подтверждение. Как видишь, следующие несколько страниц дневника намеренно оставлены пустыми. Дальше идут записи с описанием тех мест, которые я упомянул, но я оставляю чистые страницы на случай, если выясню, где именно находится четвертый тайник.

– Скалистые горы, – мрачно произнес Кобнер. – Разве не туда Альдхран Кемпус вроде бы везет Великого магистра?

– Туда, – кивнул Краф и повернулся к присутствующим. В окно за его спиной лился яркий солнечный свет, так что тень от полей широкополой шляпы скрывала лицо волшебника. – Вик отправился за четвертой частью Книги Времени.

– Думаете, он догадался, где она? – спросил Рейшо.

– В руках гоблинов, – раздраженно отозвался волшебник. – Он же сказал об этом. Вик отправился в Скалистые горы, чтобы попытаться сбежать с четвертой частью книги. Альдхран Кемпус слишком много болтает и наверняка проговорился, что она находится в их руках.

– Это все-таки просто предположение… – заметила Джессалин.

– Да неужели? – отозвался Краф.

Он раздраженно ударил посохом об пол; вверх взлетел сноп сверкающих зеленых искр.

Нийя ахнула, восхищенная великолепным фейерверком.

– Зачем бы еще Вик позволил тогда врагам себя захватить? Зачем бы он стал строить планы на такой случай?

Кобнер запустил пальцы в густую бороду.

– Это с его стороны было хитро задумано. – Он ухмыльнулся. – Не ведая того, они играют ему на руку, верно?

Джаг заложил то место в своем дневнике, куда он переписал перевод дневника Великого магистра.

– Он не сможет добраться до четвертой части.

Все изумленно воззрились на него.

– Великий магистр сам упоминает об этом, – сказал Двеллер. – Четыре части надо собирать по порядку. Сначала – если она и правда здесь – идет та, что рядом с Имаришем. Потом часть в Дымящихся болотах, затем та, что в Сухих Землях. И только тогда можно присоединить к ним последнюю, четвертую часть.

– Это предположение может оказаться ошибочным.

– Нет, это правда, – сказал Джаг. – Я еще не закончил перевод, но сам дневник уже почти дочитал. Там дальше есть место, где Великий магистр возвращается к истории, рассказанной Коклберру Мефоссом.

Он в упор взглянул на волшебника.

– Все помнят Мефосса? Бородатого хорвума?

Краф ответил двеллеру ледяным молчанием.

– Мефосс пытался заполучить все четыре части Книги Времени. Сначала он попробовал завладеть той, которая была у гоблинов в Скалистых горах, а потом намеревался отправиться в Сухие Земли. И он сообщил, что добрался до места и даже сумел поговорить со Скользом…

– С каким еще Скользом? – спросила Джессалин.

– Очевидно, с тем, кто охраняет все четыре части, – ответил Джаг.

– И кому он служит?

Двеллер покачал головой.

– Великий магистр этого не знал. Мефосс же сказал, что Скольз ему помешал добиться своего…

– Он ничего не говорил о природе этого хранителя?

– Нет. Либо Мефосс, либо Коклберр не спешили поделиться этим. Может, они и сами не знали. А может, Коклберр решил, что это просто затейливые россказни хорвума, и не проявил к его словам особого доверия.

Джаг глубоко вздохнул.

– Суть дела в том, что, по убеждению Великого магистра, начинать следовало с Имариша и лишь потом отправляться к Дымящимся болотам и Сухим Землям.

– Оставив Скалистые горы напоследок? – поинтересовался гном.

– Да. Когда в чьи-либо руки попадает очередная часть Книги Времени, она отпирает остальные.

– Как это? – удивился Рейшо.

– Не знаю. Согласно записям Великого магистра, первая часть предназначена для людей.

– Почему?

– Не знаю. Эту часть головоломки он еще только собирался разгадать.

– Может, он уже это сделал, – сказал Кобнер, – только не успел ни с кем поделиться. Или это знание находится в одной из книг, погребенных под развалинами Хранилища Всех Известных Знаний.

– Почему же он не оставил тебе первую часть книги? – осведомился Краф.

– Он не мог до нее добраться.

– Где же это она? – спросила эльфийка.

– В Затонувшем городе, – сказал Джаг. – На дне канала Черепов.

Никто не плавал по ночам по каналу Черепов, если мог этого избежать. Даже ветерок старался пролететь над темной водой как можно тише, не привлекая к себе внимания.

Назвали так канал потому, что много лет подряд каждый рыбак, закидывая в этом месте сети, обязательно вытаскивал со дна череп или какую-нибудь кость, а чаще всего так и несколько. Кроме того, в Затонувшем городе слишком многое мешало рыболовству, да и длинные лодки, какими обычно пользовались лодочники Имариша, поворачивались здесь с трудом.

Двеллер сидел на носу лодки. Джессалин в кожаных латах пристроилась рядом; лук ее лежал неподалеку. Драконетка летала в воздухе над ними, стреляя длинным щелкающим языком по подвернувшимся комарам. Краф разместился за их спинами. Рейшо и Кобнер налегали на весла, которые несли лодку по гладкой воде.

По берегам на каменистых хребтах скалистой почвы, переживших много лет назад воздействие шквала, виднелись руины, и можно было только предполагать, сколь страшные разрушения были скрыты под водой. По земле шныряли пожиратели падали и крысы, ползали мерзкого вида огромные жуки размером с руку Джага. В воздухе летали странные крылатые твари, которых драконетка провожала раздраженным шипением.

Одежный район находился в трех милях, за лабиринтом каналов, причудливое переплетение которых тянулось сквозь острова к центру города. Фонари на носу и корме лодки качались в такт движениям гребцов. В призрачном свете лун вода казалась черной и безжизненной. Время от времени на поверхность всплывали рыбы и черепахи, и каждый раз Джаг вздрагивал от испуга.

– Впереди мост, – сказал Кобнер.

Двеллер вгляделся в темноту и заметил разрушенный мост. Возможно, когда-то его перекинули над широким каналом, связывая два острова. Теперь сооружение скорее напоминало формой сломанный сапог, носок которого торчал вверх там, где мост надломился под острым углом.

– Это здесь? – осведомился волшебник.

Они все разговаривали вполголоса, прекрасно понимая, как далеко по поверхности воды могут разноситься звуки.

Джаг заглянул в записи Великого магистра. Он еще не успел перенести карты в свой дневник, хотя и оставил для этой цели несколько свободных страниц. Подвинув рукопись так, чтобы на страницу падал свет от фонаря на носу, он принялся изучать карту.

– Думаю, да.

Двеллер огляделся, ища другие приметы. Неподалеку торчала верхушка огромного купола, большая часть которого была скрыта под водой.

– На карте у нужного нам моста как раз обозначен купол.

Канал пересекали и другие мосты. Когда Насест Морского Дьявола подвергся воздействию разрушительного шквала, правители города, по словам Шарца, в первую очередь пытались спасти дворец и здания гильдий. Ремесленники-гномы, которых призвали, чтобы спасти хотя бы некоторые из частично затопленных зданий, сделали что возможно. Какое-то время их усилия давали результат. Здания осушали и надстраивали, между ними над водой были перекинуты мосты. Но вскоре морское дно снова разверзлось, и вся проделанная работа пошла насмарку.

– Тогда нам сюда, – сказал Краф. – Ищите, где можно пристать.

Возле лодки на поверхность выпрыгнула рыбка, обдав холодными брызгами лицо Джага. Он тут же с тревогой взглянул, не пострадал ли дневник Великого магистра, памятуя, как хрупка была бумага и ненадежны чернила. Закрыв тетрадь, двеллер бережно завернул ее в непромокаемую ткань и сунул обратно в карман.

Гном и Рейшо, ловко управляя лодкой, подвели ее к грязевой отмели у основания разрушенного моста. Кобнер перебросил молодому матросу кормовой линь, и тот закрепил его на толстой ржавой цепи, свисающей с моста.

Эльфийка легко выпрыгнула из лодки с луком в руке и устроилась у вершины небольшого холмика, держась в тени моста. Лук она положила на колени, одну стрелу наложила на тетиву, а еще три держала в руке наготове.

– Я тут поговорил с одним человеком, когда лодку доставал, – прошептал Рейшо, – так он сказал, сюда больше не ходит никто, потому что за этим местом мертвые следят. Мол, иногда зайдешь сюда и видишь, как они ходят.

– И ты в это веришь? – фыркнул гном.

– Я всего месяц назад видел в Рассветных Пустошах порчекостников, – заявил молодой матрос, доставая саблю. – А один раз был свидетелем, как мимо нас в тумане Кровавого моря прошел корабль, на борту которого были только мертвецы. – Он недоверчиво посмотрел на гнома. – Ты что, никогда не видел, как мертвые ходят?

– Все я видел, – объявил Кобнер, – и как ходят, и бегают тоже, ну или ползают, если ног у них нет. И скелетов с зомби я тоже встречал. Попутешествуй ты с мое с Виком, всяких невообразимых чудищ навидался бы, уж поверь моему слову.

– Мертвые тела, – заметила Джессалин, – можно разрубить на части или предать огню. И я никогда не видела мертвеца, который был бы способен по-настоящему соображать. – Она покачала головой. – Нет, больше всего надо бояться доведенного до отчаяния или, наоборот, опытного воина, вооруженного клинком. Поведение первого нельзя предсказать, а имеющий опыт сражения воспользуется любой твоей ошибкой.

Краф молча стоял рядом с ними, кутаясь в плащ и держа свой посох под мышкой. За те часы, что ушли на подготовку путешествия в Затонувший город, Джаг остро ощущал дистанцию между собой и волшебником. Они словно заключили перемирие, но дружеским его назвать было нельзя. Двеллер не знал, замечено ли это было остальными. Если и да, то никто не дал этого понять.

«А если никто ничего не заметил, – мелькнуло в голове Джага, – то как-то не хочется думать о том, как с подобным отсутствием наблюдательности они станут прикрывать мою спину».

Покинув лодку, спутники принялись за осмотр холмика. В дневнике Великого магистра говорилось, что он обнаружил вход около большого полузатопленного здания возле разрушенного моста. На карте это место было помечено крестиком.

К несчастью, по словам Шарца, здесь по-прежнему происходили подводные землетрясения. Большая часть островов не страдала, разве что ломалась парочка водяных колес в Одежном районе, но Затонувший город подвергался новым повреждениям.

– В дневнике Вика что-нибудь говорилось о том, как выглядел этот мост? – спросила Джессалин.

– Судя по его описанию, – сказал двеллер, – часть моста была скрыта под водой.

Эльфийка посмотрела на мутную воду, лизавшую перила.

– Теперь это уже не так.

– Может быть, уровень воды поднялся, – предположил Джаг, – или же остров ушел под воду еще глубже.

Ему это совсем не нравилось. Если части Книги Времени, находящиеся в различных городах, каким-то образом способствовали их разрушению, то вполне возможно, что этот процесс еще продолжается. Он то и дело представлял, как они все спускаются в поисках ее первой части в одно из затонувших зданий и их навсегда затягивает на морское дно.

Двеллер расстегнул пуговицу на воротнике рубахи – ему сразу стало трудно дышать. Его уже засыпало когда-то заживо в гоблинских шахтах, причем не один даже, а два раза. И еще однажды такой же случай произошел, когда они с Великим магистром отправились на поиски небольшой библиотеки, которая, как гласили слухи, была спрятана под старым гномьим фортом высоко в горах на холодном севере. Джаг до сего дня не мог решить, что же было страшнее – то, как их с Великим магистром засыпало в подземелье, или дракон, которого они там встретили.

Внезапно раздался чей-то громкий вскрик.

Двеллер пригнулся, машинально укрывшись за углом здания, и затаился, стараясь даже дышать потише. Голос явно принадлежал мужчине, не Джессалин.

– Да это я, – пристыженно произнес через пару секунд Рейшо. – Случайно наткнулся в темноте на какую-то пакость.

Джаг глубоко вздохнул, чувствуя, как тает комок в желудке, и встал на ноги. От стоячей воды вокруг ноздри его заполнял запах влажной земли. Прямо как открытая могила, невольно подумал он. Двеллеру уже доводилось встречать такие.

– Почему Харрион сам не собрал части Книги Времени, когда вернулся к жизни? – спросила эльфийка.

– Великого магистра тоже занимал этот вопрос, – сказал Джаг, двигаясь дальше вокруг здания. – Но ответа у него не было. Еще он написал, что не было непоколебимых доказательств того, что два Харриона – это одно и то же лицо.

– Разве таких могло быть двое?

Двеллер про себя согласился с ней.

– Харрион долгое время считался мертвым, – раздался откуда-то неподалеку голос Крафа. – Он спрятал Книгу Времени от своих врагов.

– Тех негодяев, что похитили ее у Привратника? – поинтересовалась Джессалин.

– Да, – ответил волшебник далеко не сразу. – Возможно, его разум сильно пострадал, и он просто забыл, что сделал с книгой.

– Поэтому он и велел гоблинам жечь книги, – произнесла девушка. – Если эту книгу и вправду невозможно уничтожить…

– Считается, что ее невозможно уничтожить, – поправил ее старик.

– Ну хорошо, если это правда, тогда она не сгорела бы.

– Да, – кивнул Краф. – Харрион вдобавок ненавидел всех на свете. Ненависть в его душе была столь сильна, что гоблины приняли его за своего.

Слушая этот разговор, Джаг невольно гадал, не выйдут ли таким образом на свет кое-какие тайны старого волшебника. И что тогда будет делать Краф?

Тут он краем глаза уловил какое-то движение. Двеллер снова пригнулся и, затаившись, заметил через мгновение, что вдоль падавшей на грязную землю тени от крыши движется темный силуэт.

Прижавшись к покосившейся стене здания, он взглянул наверх и обнаружил, что на него уставилась огромная крыса. По крайней мере в первый момент это существо напоминало крысу. Все его туловище было покрыто жесткой темно-серой шерстью, однако измазанное грязью лицо имело вполне человеческие черты.

Джаг открыл было рот, собираясь позвать Крафа и Джессалин – оба они находились с другой стороны здания и не видели того, что происходит. В этот момент откуда-то сзади высунулась грязная, пахнущая гнилью рука и зажала ему рот; резким рывком его втащили в окно, под которым он стоял. Крысообразные существа ростом были с человека, даже выше, так что справиться с маленьким двеллером двоим крысообразным было несложно.

Здание, в большой зал которого втащили Джага, в былые времена занимала торговая гильдия. Потрескавшиеся каменные столбы поддерживали провисающий потолок, в котором зияли дыры до второго, иногда даже до третьего этажа. Пол когда-то был выложен мрамором на манер шахматной доски.

В окно здания пробивался тусклый лунный свет, и Джагу удалось разглядеть тех, кто захватил его в плен. Похожие на крыс существа на самом деле оказались людьми, одетыми в крысиные шкуры. От них и самих-то пахло крайне неприятно, но от волглых крысиных шкур, покрытых грязью, смрад исходил и вовсе нестерпимый.

Один из них был вооружен мечом и ножом, а другой парой топоров. Первый приставил лезвие ножа к горлу Джага.

– Ни звука, половинчик, – прошипел он угрожающим тоном. – А то я тебе вмиг горло перережу, на прокорм крысам пойдешь.

Глаза двеллера привыкли к темноте внутри полуразрушенного здания, и Джаг разглядел, что внутри было полно крыс. Они сбивались в стайки в углах, сидели, подняв мордочки и попискивая, на широкой лестнице, поднимавшейся вдоль одной из стен здания.

Руку со рта двеллера крысообразный незнакомец снял, но нож у горла оставил.

– Сколько? – негромко спросил он, подняв голову.

Из проема на второй этаж свесилось чумазое лицо его спутника.

– Еще четверо, – откликнулся человек сверху. – Два воина, женщина и старик. Вполне нам по зубам.

– На них мы нападать не будем, – сказал человек с ножом, – пока с Гаспарлом не поговорим. – Он повернулся к Джагу. – Вставай, да гляди не дергайся особо.

Двеллер осторожно поднялся на ноги, чувствуя, как лезвие ножа царапает ему горло, а по коже стекает теплая струйка крови. Человек с ножом повел его, шагая столь уверенно, словно мог видеть в темноте, в глубину здания, где на полу плескалась вода. Похоже было, что здание продолжает погружаться в канал.

Второй незнакомец зашел в воду и вытащил из нее рыбачью сеть.

– Поживее, – сказал человек с ножом. – Мне не нравится здесь сидеть, пока они тут бродят.

– Сейчас…

Джаг почувствовал, что давление ножа на горло ослабло, и решил воспользоваться моментом; ударом правой руки он выбил у человека в крысиных шкурах нож, после чего, освобождаясь от захвата, упал на четвереньки. Руки его по локоть погрузились в воду. Двеллер метнулся в сторону, направляясь к проему, через который эти люди втащили его в здание. Набрав в легкие побольше воздуха, он закричал:

– Краф!

И даже сам удивился, как легко имя волшебника, невзирая на испытываемое к нему недоверие, сорвалось с его губ.

Он собирался позвать его еще раз, но тут перед глазами Джага мелькнуло что-то смутно различимое и в один миг спеленало его, лишая возможности двигаться. Он споткнулся и упал, едва не ударившись лицом о мраморные плиты. Через мгновение сеть собралась у его лодыжек, и двеллера рвануло назад, будто пойманную птицу.

– Кра!..

Не успел Джаг еще раз выкрикнуть имя волшебника, как с головой ушел под воду. В рот ему тут же попала грязная, отвратительная на вкус вода, на зубах заскрипел песок. Он всплыл и попытался высвободиться из сети, но попытки его оказались тщетными. Трепыхаясь в тенетах сети, двеллер снова погрузился в воду – странно, а поначалу она не показалась ему такой уж глубокой…

Над головой у него лунный свет, освещавший комнату, отдалился и стал гаснуть.