В каюте находилось шесть человек. Каюта была достаточно просторной, но, если бы в ней собралось чуть больше народу, она показалась бы переполненной.

Габриэль сидел за простым дубовым столом спиной к выкрашенной в белый цвет переборке. Борг и миссис Фозергилл расположились на диване под иллюминатором. Борг держал на коленях пистолет. Миссис Фозергилл курила тонкую черную сигару.

У дверей, покачиваясь, стоял Макуиртер, напевая себе под нос нечто вроде траурного гимна. Он с нескрываемым любопытством смотрел на Модести Блейз и Вилли. Они стояли перед столом Габриэля в наручниках. Оба были грязные и взъерошенные. На щеке Модести виднелась ссадина.

Им повезло, что их выбросило из машины, подумал Макуиртер. Потом поправил себя: нет, им сильно не повезло.

На столе перед Габриэлем высилась горка разных предметов. Два тонких метательных ножа, кольт тридцать второго калибра в кобуре на узком кожаном ремне, сигареты, коробка спичек, зажигалка, губная помада, расческа в кожаном футлярчике, деньги, один маленький носовой платок, другой белый, побольше.

Габриэль тщательно исследовал всю горку, осматривая каждый предмет по отдельности. Он вытащил из пачки одну сигарету, переломил ее, потом бросил пачку Вилли Гарвину.

— Спасибо, — сказал Вилли, ловя ее руками в наручниках. — А как насчет огонька?

Габриэль исследовал зажигалку, толкнул ее по столу в сторону Вилли со словами.

— Курить позже. Не здесь.

Потом Габриэль взял помаду, снял крышку, выдвинул алый кончик, убрал его, надел колпачок, бросил Модести. Также поступил он с расческой и платками.

Откинувшись на спинку кресла, Габриэль внимательно уставился на пленников. Зрачки его глаз сделались крошечными. Это означало, что Габриэль возбужден, а это с ним случалось крайне редко.

— Проверьте-ка их еще раз, — распорядился он. — Как-никак эта парочка — народ сообразительный.

Борг передал пистолет миссис Фозергилл, а сам встал и подошел к Вилли Гарвину. Он провел руками по его груди, исследовал пустые ножны, затем ощупал его спину и руки. Потом, присев на корточки, тщательно проверил обе ноги, заставил Вилли приподнять ступни и осмотрел подошвы ботинок.

Выпрямившись, Борг проделал те же самые манипуляции с Модести, которая смотрела мимо него безо всякого выражения, пока его руки касались ее тела.

— Порядок, — возвестил Борг, после чего вернулся на место. Габриэль смотрел на них некоторое время, потом сказал:

— У миссис Фозергилл руки чешутся вас убить.

Модести пожала плечами и ответила:

— Насколько я понимаю, она вообще обожает убивать. Только почему именно мы вызываем в ней такое нетерпение?

— Потому что вы здесь. Я хочу, чтобы вы мне все рассказали. Иначе я позволю миссис Фозергилл с вами позабавиться. Прямо здесь.

Модести подняла руки и потерла ссадину на щеке.

— Вы же меня хорошо знаете, Габриэль, — сказала она. — Вы знаете, что я занимаюсь всем этим не для того, чтобы меня убивали. В этом нет прибыли. Скажите, что именно вас интересует, и я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.

— Меня интересуют алмазы. Партия алмазов на сумму десять миллионов фунтов. Вы их предлагали покупателю. — Габриэль подался вперед. — Где они?

— На корабле, который утром выйдет из Суэцкого канала. Пункт назначения — Бейрут.

— Верно, — сказал Габриэль. — И что же вы хотели сделать с этими алмазами?

— Забрать их из сейфа Англо-левантийского банка в Бейруте где-нибудь на той неделе.

Макуиртер внезапно издал смешок. Губы Габриэля стали растягиваться, пока вообще не сделались почти невидимыми. Он медленно покачал головой.

— Не советую надо мной издеваться, Блейз. Я проверил вероятность такой операции. Она стопроцентно обречена.

— Для вас, наверно. Но есть фактор, который вы не принимаете во внимание. Я старый проверенный друг шейха Абу-Тахира. Я имею доступ в его личное хранилище для оценки драгоценностей.

Габриэль на мгновение задумался. Потом сказал:

— Это другое дело. Но вынужден вас разочаровать. Вы опоздали. Я намерен присвоить эти штучки еще до того, как они попадут в Бейрут.

Она посмотрела на Вилли Гарвина. Габриэль обратил внимание, что она явно обескуражена таким сообщением.

— Пиратский налет? — удивленно спросила она. — Но это же все равно что пустить себе пулю в лоб. Судно оснащено артиллерийским орудием в пять и две десятых дюйма и учетверенной малокалиберной установкой.

— Знаю. Но тут есть фактор, который уже не принимаете во внимание вы. Но о нем позже. Скажите, как вы планировали организовать сбыт добычи?

— У меня есть покупатель. Оптовый. С той стороны «железного занавеса».

— Сколько он предлагает?

— Девять миллионов. Золотом, твердой валютой и отчасти мягкими валютами.

— Хорошо. Пока вы живы и здоровы. Советую и дальше вести себя соответственно.

— Похоже, Хаким запел, — сказала Модести. Пропустив эту реплику мимо ушей, Габриэль обратился к Макуиртеру.

— Это вдвое дешевле, чем получается у нас?

— Так точно. Если пойти по ее пути, мы сэкономим миллион. А миллион фунтов на дороге не валяется. Габриэль перевел взгляд на Модести.

— Как вы выходите на клиента?

— Я никак не выхожу. Он сам должен найти меня в Стамбуле. Как именно, он не уточнял. Просто мне надо быть там через десять дней.

— С алмазами?

Модести нетерпеливо передернула плечами.

— На этой стадии нет. Послушайте, это же очень сложная операция. Мне нужно заменить то, что будет храниться в банке, стекляшками. Это дало бы мне время…

— Оставим пока в покое детали. Насколько реально полученное вами предложение?

— Я бы могла, конечно, сказать, что оно реально на все сто процентов. Но в нашем мире нет ничего стопроцентного. Поэтому я бы оценила сделку как реальную на девяносто пять процентов. Им очень нужны алмазы.

— Ладно. Вы будете в Стамбуле через десять дней. Но под нашим присмотром. — Габриэль откинулся в кресле. — Хороший план, выгодная сделка. Считайте, что мы у вас перекупили клиента.

— Я этого и ожидала, — сказала Модести, пожимая плечами. — Что же я буду с этого иметь?

— Жизнь. Вашу и Гарвина. Ну, а для миссис Фозергилл мы подыщем другую жертву.

Наступила тяжелая пауза. Потом Модести глухо сказала:

— О’кей. Но я вернулась только потому, что наклюнулось самое крупное дело за всю мою жизнь. Лучше бы я оставалась дома. Меньше неприятных эмоций.

Вилли Гарвин усмехнулся, давая понять, что лично он вполне согласен и даже в каком-то смысле доволен, что все так легко и просто обернулось. Окинув взглядом каменные лица собравшихся, он сказал:

— Вот, значит, как? Ну, что ж, уговор дороже денег. Так снимайте наручники и маленько выпьем по этому поводу, а?

Габриэль встал, вышел из-за стола, подошел к Вилли и вдруг резко ударил его по лицу наотмашь.

— Мы еще ни о чем не договорились, — прошипел он. — Вы теперь работаете на меня, Гарвин. Пока дело не будет сделано. И попрошу отставить шуточки. Вы умеете обращаться с газовым резаком?

— Нужно залезть в сейф?

— В большой сейф. Вы умеете действовать быстро и в сложных условиях?

— Разве я похож на маменькиного сынка?

— Сколько раз повторять? — сказал Габриэль. — Отставить шуточки. — Он повернулся к Модести и ударил ее по лицу. — Ну?

Вилли испустил вздох и сказал:

— Я умею обращаться с газовым резаком и могу действовать быстро и в сложных условиях. — Он надеялся, что его послушание не вызовет подозрений. Пощечина, полученная Модести, была воспринята им с тем же спокойствием, что и оплеуха, нанесенная Габриэлем ему. Просто нужно было выказать определенную независимость и лишь потом капитулировать. Вилли решил, что все сыграно достаточно правдоподобно.

— Так-то лучше, — сказал Габриэль, и, повернувшись к Боргу, добавил: — Проинструктировать его. Пусть проверит оборудование. Он должен знать маршрут, расстояния, время операции, план корабля. Сколько на это понадобится времени?

— Если он парень сообразительный, то часа два, — сказал Борг, вставая. — А он вроде не дурак.

— Значит, время есть. Займитесь делом. — Габриэль посмотрел на Макуиртера. — За полчаса до работы бензедрин.

— Есть. У него будет трудная ночка. А как насчет мадам? — Он кивнул в сторону Модести.

— Четвертая каюта. Наручники не снимать. И приставить к дверям человека.

Модести проснулась через три часа. Она сразу поняла, где находится. Вторая койка в маленькой каюте по-прежнему пустовала. На ней лежала куртка Вилли. Рядом стояли его сапоги. Значит, инструктаж продолжался.

Модести встала, подошла к умывальнику в углу, сполоснула лицо. Наручники позвякивали на запястьях. Глянув в пятнистое зеркало, она поправила несколько прядей и удостоверилась, что шиньон на затылке надежно закреплен. Затем закурила и присела на койку. Сигареты и зажигалку она извлекла из кармана куртки Вилли.

Яхта мерно покачивалась на волнах. Она по-прежнему стояла на якоре. Иллюминатор был задраен. Модести знала, что Поль и Таррант сейчас ведут наблюдение из одного из зданий в порту. Они, конечно, держат под надзором яхту Габриэля «Мандрагора», но Габриэль находился на грузовом судне, в четверти мили от яхты. Ее и Вилли привезли сюда в темноте, но ей удалось прочитать на борту корабля название «Андроник».

На какое-то мгновение Модести подумала о Вилли и о том, что он сейчас делает. Она не беспокоилась за его судьбу. Это было бы проявлением слабости, а она выкинула из головы подобные настроения давно, когда звонок от Хакима возвестил начало их операции. Ее сознание за долгие годы тренировки превратилось в особым образом отлаженный инструмент, где все, не имеющее прямого отношения к делу, тотчас же блокировалось, зато все существенное точно и надежно фиксировалось.

Открылась дверь, вошла миссис Фозергилл. Ее туповатый жадный взгляд напомнил Модести мастифа, почуявшего хорошую кость.

— Габриэль хочет, чтобы ты посмотрела, как работает аппаратура, — сказала она и хихикнула. — Он ею сильно гордится, и я его понимаю.

— Можно снять эти наручники хотя бы на пару минут?

— Что? — постепенно с лица миссис Фозергилл исчезло подозрительное выражение, и оно осветилось пониманием.

— Хочешь в сортир? Ладно, милочка, но наручники будешь носить, пока не скажет Габриэль. Ты на вид проворная, так что справишься. Давай-ка сюда.

Десять минут спустя Модести стояла рядом с миссис Фозергилл на узком мостике и смотрела в трюм. Мостик окружал трюм с трех сторон, и его пол был одновременно днищем судна. Вокруг было человек десять: одни на мостике, другие в трюме.

Внизу, на деревянных колодках, стоял причудливый предмет. Часть сооружения Модести показалась знакомой — большой приплюснутый стальной пончик с фиберглассовой оболочкой и с двумя фиберглассовыми же иллюминаторами. Из кормы выступали две короткие трубы, через которые прокачивалась вода для движения и маневрирования. Причудливость заключалась в наличии большого, поставленного вверх тормашками колокола, который венчал это «ныряющее блюдце». Колокол был прикреплен с помощью стального ошейника, поверх которого шла резиновая полоса. Сверху Модести видела внутренности колокола и круглый открытый люк в его основании. Из люка тянулись три нейлоновых каната, прикрепленных к стальным скобам в металлическом корпусе «блюдца». Шестеро механиков копошились, проверяя кабели питания, которые были расположены между внешней фиберглассовой и внутренней стальной оболочками. Вилли Гарвин стоял и следил за их работой. На нем был легкий комбинезон и туфли на резиновой подошве. Наручники с него сняли. Маленький смуглый человечек в таком же комбинезоне карабкался по веревочной лестнице к колоколу. Он забрался на «блюдце» и исчез в люке.

Вилли Гарвин поднял голову и увидел Модести на мостике. Она подняла скованные руки вверх в знак приветствия. Вилли улыбнулся, показал головой на аппарат и покачал головой в знак невольного восхищения.

Габриэль, Борг и Макуиртер стояли на другом мостике у приборной доски и телефона. Увидев Модести и миссис Фозергилл, Макуиртер бросился к ним, весело потирая руки.

— Ну, как нравится, юная гостья! — спросил он.

— Пока на могу сказать, — медленно отозвалась Модести. — Это аппарат Кусто? «Ныряющее блюдце»?

— Аппарат Джолитти. Они похожи.

— Как же Габриэль его раздобыл?

— О! Это человек, у которого много всяких полезных начинаний. Среди прочего он владеет киностудией документальных фильмов. Очень кстати.

— И они ведут подводные съемки?

Макуиртер ткнул ее костлявым локтем в бок и подмигнул:

— У вас отлично работает дедуктивное мышление, юная прелесть. Да, одна съемочная группа как раз ведет подводные съемки в районе греческих островов. Вот они и арендовали это блюдечко за большие, между прочим, деньги.

— А вы кое-что к нему добавили, — заметила Модести, показывая на колокол.

— Добавили. В интересах дела.

— Это выделит его из ему подобных.

— Мы уберем ненужное, когда дело будет сделано, — уверил ее шотландец.

— Так, что не останется следов?

— Сущая правда. Но в последний день съемок блюдечко потерпит аварию, которая приведет к тому, что верхняя часть корпуса окажется поврежденной.

— Причем блюдце должным образом застраховано?

— Господи, когда же вы наконец заткнетесь? — с какой-то тоской протянула миссис Фозергилл. Облокотившись на перила мостика, она смотрела вниз с бессмысленным вниманием. — Слова, слова, сплошные слова. Нет, если мне позволят поработать с вами, Макуиртер, я начну с вашей глотки.

Шотландец весело расхохотался и сказал:

— Милое создание…

Тем временем Вилли Гарвин забрался в колокол, исчезнув за двойным люком, предварительно закрыв за собой крышку внешнего люка. Габриэль смотрел на блюдце и говорил по телефону. Судя по всему, шла проверка.

— Габриэль поддерживает с ними контакт? — спросила Модести.

Макуиртер покачал головой.

— Только косвенный. Через радиорубку. Оттуда радист и ведет переговоры на длинных волнах. Потом мы туда заглянем.

Габриэль положил трубку и что-то сказал Боргу, который крикнул:

— Готовность номер один!

Те, кто был возле аппарата, отошли подальше. Нависло тяжкое молчание. Все словно окаменели.

— Пускайте! — сказал Габриэль.

Заработал двигатель, и нейлоновые канаты приподняли аппарат с колодок. Тут же подбежали матросы и вытащили колодки. Габриэль подал знак кому-то внизу, кого Модести не видела. Вскоре послышались грохочущие звуки, и стальные пластины днища разошлись в стороны, отчего отвалилась полоса конопатки.

Темная маслянистая вода гавани тихо заплескалась на дне трюма, но она почти не поднималась, потому что герметический трюм сам по себе служил водолазным колоколом. Еще один сигнал, и сложный механизм погрузился в воду. Матросы отцепили нейлоновые канаты.

Габриэль снова снял телефонную трубку и что-то сказал в нее. Прошло пять секунд, и Модести увидела, как колокол стал заполняться водой.

— Они закачивают туда воду, — сказал Макуиртер. — Иначе она хлынула бы туда потоком и блюдечко перевернулось бы.

По мере того как вода в колоколе поднималась, сам аппарат опускался. Вскоре на поверхности остался только кончик колокола, а затем и он исчез. Снова загрохотали стальные пластины, и матросы побрели по залитому водой днищу, чтобы законопатить место соединения.

— Пойдемте в радиорубку, Макуиртер, — сказал Габриэль. — И захватите с собой Блейз.

К переборке рубки был прикреплен план — длинная бумажная полоса со схематическим изображением парохода, подводного аппарата, а также шкалой расстояний и времени на каждую операцию.

В открытый иллюминатор на противоположной стороне каюты Модести видела белый корабль у самого входа в канал. Она решила, что это «Тибория». Судя по всему, Хаган и Таррант сейчас наблюдают в бинокли за «Тиборией», а также следят, не двинется ли к ней яхта «Мандрагора», на которой, по их предположениям, томятся в плену она и Вилли. Но они совершенно не подозревают, что источник опасности — серое грузовое судно «Андроник».

Итак, «Тибория» и «Андроник» поплывут дальше, а «Мандрагора» останется на рейде. Интересно, когда же Таррант и Поль поймут, что их провели. Поскольку Модести не знала, как точно ответить на этот вопрос, она выкинула его из головы.

— Я объяснил Гарвину, что случится с вами, если он завалит работу или попытается выкинуть какой-нибудь фокус. Рассказал в деталях, — произнес Габриэль.

— Он не забудет, — сказала Модести и подняла руки. — Итак, вы купили мое участие ценой моей жизни и хотите, чтобы алмазы были проданы моему клиенту. Неужели я должна и Дальше ходить вот так?

— В браслетах? — спросил Габриэль, улыбаясь так, что зубов видно не было. — Они для вашей же собственной безопасности, в случае, если у миссис Фозергилл возникнет неодолимое искушение. Пока на вас браслеты, вы ее не интересуете. Это все равно, как если бы на вас были очки.

Миссис Фозергилл хихикнула. Габриэль повернулся и посмотрел в иллюминатор.

— А вопросы задавать я могу? — спросила Модести.

— В этом нет необходимости. У Макуиртера не часто бывает благодарная аудитория. Вы для него просто дар небес.

— Прошу сюда, юное создание, — весело проговорил Макуиртер, подводя Модести к плану на переборке. — Наш подводный аппарат должен проплыть примерно полмили, пока не окажется возле «Тибории». Без надстройки он делает полтора узла, с ней меньше узла.

— А почему же дополнительный вес не переворачивает ваше блюдце?

— Почему? — переспросил Макуиртер, потом после паузы ответил: — Потому что срабатывает ртутный балласт.

Модести поняла, что он просто строит догадки. Впрочем, кое-кто знал это наверняка. Это было детище Габриэля, а потому все, разумеется, было самым тщательным образом проверено.

— Вы должны быть уверены, что ваша машинка доедет до «Тибории» вовремя, — продолжала Модести. — Ей для этого нужно полчаса.

— Да, но мы пустили ее двадцать минут назад, когда пароход еще шел по Разэль-Эшу.

— И все-таки ваши расчеты не гарантируют успеха. Вы знаете, сколько собирается дрейфовать «Тибория»?

Макуиртер глянул в иллюминатор на белый пароход и сказал:

— Нет. Если не будет ни пассажиров, ни почты, остаются еще разные формальности, а также лоцманский катер. Минимум полчаса. Но мы все уже отрепетировали. — Он помолчал и, задумчиво почесав подбородок, добавил: — Правда, без Гарвина.

— Что он должен сделать?

— Ничего, пока не произойдет контакта. А это не его забота.

— Но это филигранная работа. Как же блюдце отыщет свою цель?

— С помощью специальных приборов. Оно окажется как раз под хранилищем. Там, кстати, находятся не только алмазы, но и контейнер с ценным фарфором…

— Ну, конечно, — кивнула Модести. — Доставляется для одной из компаний Габриэля, а в контейнере с фарфором также есть кое-что для наводки…

— Так точно. Как только Гарвин подаст радиосигнал на определенной частоте, наводящее устройство будет приведено в действие.

— Но все равно существует вероятность ошибки. Откуда вам, например, известно, что ваш контейнер находится именно в той части хранилища, где вам нужно?

Не отходя от иллюминатора и не поворачиваясь, заговорил сам Габриэль:

— Мы знаем все, что находится в хранилище. И где находится. Этот план нам обошелся недешево, но мы надеемся окупить расходы с лихвой. — Он взглянул на часы на переборке над столом радиста. — Скоро они выйдут на связь.

Миссис Фозергилл зажгла окурок сигары. Она вяло оглянулась по сторонам, потом наклонилась, взяла стул одной рукой за ножку, а затем, вытянув руку, держала его так, что у нее проступили жилы и сухожилия. Она смотрела на часы.

— Что случится, когда они прибудут на место? — спросила Модести.

— Наша киска окажется вот тут. — Макуиртер ткнул длинным пальцем в план и хихикнул. — Признаться, я всегда думал, что у кораблей днища заостряются книзу, но у «Тибории» все плоское. Значит, они подходят снизу, колокол вступает в соприкосновение. — Он говорил и водил рукой по схеме. — Магнитный контакт. Вполне достаточно, чтобы держаться на месте. Они сбросят двести пятьдесят фунтов балласта, и опять же не надо забывать давление снизу вверх. Ну и к тому же из колокола откачают воду.

— Итак, блюдце с колоколом в определенный момент прилипнет к дну «Тибории»?

— Да. Это как раз должно случиться сейчас. И пока пароход не тронется, контакт сохранится.

— Пароход может тронуться в течение ближайших двадцати минут. Значит, Вилли сейчас придется поработать?

— Да уж, причем как следует, моя дорогая, — сказал Макуиртер и посмотрел на Модести. Она увидела в его голубых глазах искорки жестокости. — Как следует…

Модести выдержала его взгляд, хотя это потребовало от нее определенных усилий.