— Мне это все не нравится, — задумчиво произнес Таррант и снова взглянул на снимок, изображающий человека, встреченного ими у дверей дома Ааронсона в тот день, когда ученый погиб. Снимок был получен с помощью фоторобота.
Лондон спал, если он вообще способен когда-либо спать. До часу ночи Таррант играл в бридж в клубе, потом зашел в свой офис на Уайтхолл перед тем, как отправиться домой. Сегодня ночью дежурным офицером был Фрейзер, его помощник.
— Мне это не нравится, Джек, — повторил Таррант.
— Думаете, этот тип — Армитаж — убил Ааронсона?
— В Британском музее нет никакого Армитажа.
Фрейзер шмыгнул носом, поправил очки на худощавом длинном лице и тоже посмотрел на снимок.
— Может, он просто занимается тем, что всучивает энциклопедии доверчивым покупателям. Подобные типы на все готовы, чтобы проникнуть к вам в любое время дня или ночи. Один такой уговорил мою сестру купить огромную энциклопедию для моего племянника Малькольма, ему тринадцать лет. Думаю, этот гад просто загипнотизировал ее. Все знают, что Малькольм становится совершенно бешеным, когда пытается читать толстые книги. Здоровая скотина, точно?
— Кто, Малькольм?
— Нет. Он маленькая скотинка. Этот ублюдок на фото.
— Да уж. Он здоровенный. Просто огромный.
— У вас есть сомнения в том, что Ааронсон сам упал с лестницы? Может, этот человек помог ему сломать шею?
— Наши коллеги из городской полиции сделали заключение, что смерть наступила в результате несчастного случая. — Таррант подошел к окну и посмотрел на Уайтхолл. — Фробишер помог нам составить фоторобот и обещал покопаться в архивах, но мне показалось, он не очень-то хочет этим заниматься.
— Так. И что теперь?
— Теперь приходится делать то, чего мне совсем бы не хотелось. Я должен попросить Модести поискать этого человека в Масе. Но это будет не раньше, чем она вернется из Панамы.
— Она ведь уже сказала, что сделает это.
— Я знаю, — раздраженно отозвался Таррант. — Но меня все время мучает одна мысль. Такое бывало и раньше. Я прошу ее расследовать какие-нибудь довольно безобидные на первый взгляд обстоятельства, а оборачивается все чем-то по-настоящему серьезным.
— Но она никогда не жаловалась. — Фрейзер, уперевшись ногой в стол, крутанулся на вращающемся стуле. — Не понимаю, что вас так беспокоит. Мы сидим здесь не первый год и отлично знаем, что нельзя выполнять эту работу без того, чтобы наши люди не подвергались опасности. И что нам остается? Мы даем добро на операцию, работа выполняется, люди гибнут. Думаю, мы рискуем чьей-то жизнью не больше, чем это необходимо.
— Но Модести не состоит у нас на службе, — возразил Таррант. — А если бы даже и состояла, расследование дела Ааронсона не входит в наши обязанности. — Нахмурившись, он отвернулся, прислушался к тишине мягкой весенней ночи и задумчиво, как бы про себя, произнес: — В моей жизни уже поздняя осень, а она возвращает мне тепло.
Фрейзер вздохнул.
— И все же она поедет и посмотрит на раскопки, если сама того пожелает, понравится вам это или нет. Но пока что на первом месте стоит Габриэль, и она все еще не вернулась из Панамы.
Таррант рассеянно кивнул. Он думал о том, что должен представлять собой человек, — если, конечно, все это действительно было так, — человек, который убил другого человека, вышел из его дома и внезапно, в тот миг, когда уже закрывал входную дверь, столкнулся с целой компанией, явившейся в гости к убитому; человек, который способен с поразительным хладнокровием притвориться, будто только что подошел к двери, и упоенно забавляться неожиданно возникшей опасностью. Это ненормально, совершенно ненормально.
— Мне все это совсем не нравится, — повторил Таррант. — Но ты прав, Джек. Из Панамы она еще не вернулась. — Он посмотрел на часы и задумался. — Да она и прилетела-то туда совсем недавно.
Модести Блейз стояла в тени деревьев, растущих за домом. Взятый напрокат «плимут» был припаркован в укромном месте на некотором расстоянии от коттеджа. Увидев, что ни в одном из окон нет света, Модести сразу же поняла: что-то случилось.
Вынув из черной сумочки автоматический пистолет «МАБ», она бесшумно двинулась вперед. Модести переоделась в кабинете Сагасты, и сейчас на ней была черная, наглухо застегнутая рубашка, заправленная в темную юбку, а на ногах — мягкие мокасины. Края юбки застегивались таким образом, чтобы, распахнув их, можно было мгновенно приобрести большую свободу движений.
Модести постояла у заднего входа, вслушиваясь, не прячется ли поблизости кто-нибудь. Ничего не обнаружила. Тогда, вытянув губы трубочкой, она издала короткий, в две ноты, низкий по тембру свист. Почти сразу же после этого услышала такой же свист где-то в глубине дома. Подождала. Через десять секунд кто-то постучал изнутри в заднюю дверь. Три стука, потом еще два. Модести в ответ тихонько стукнула в дверь рукояткой пистолета. Один раз, потом еще два.
Ключ в замке повернулся, и дверь открылась. За ней стоял не Вилли Гарвин, а незнакомая девушка. Мучительное напряжение, владевшее ею, сразу бросалось в глаза.
Модести спокойно сказала:
— Все в порядке. Меня зовут Модести Блейз.
Девушка отступила на шаг, и Модести прошла в кухню, закрыв за собой дверь. Темнота была почти непроницаемой. Виднелись только неясные очертания фигуры девушки.
— Приезжали какие-то люди… — Ее голос слегка дрожал, но ей удавалось сохранять самообладание. — Вилли увел их.
Никаких лишних слов. Сначала — самое главное. Да, необычная девушка.
— Значит, они уже не будут наблюдать за домом, — кивнула Модести, потом зажгла маленький карманный фонарик в форме карандаша, нашла выключатель и включила свет. — Вилли не назвал мне вашего имени по радио.
— Дайна. Дайна Пилгрим.
Девушка была небольшого роста, очень хорошенькая. Она бы выглядела совсем красавицей, если бы ее волосы были причесаны, как обычно, а лицо не казалось таким испуганным. Любой, не знающий, что она слепа, скорее всего не заметил бы этого. Глаза, широко открытые, выразительные, жили своей собственной жизнью, только взгляд их мог показаться слишком рассеянным.
Модести взяла девушку за руку.
— Ну хорошо, Дайна. Тебе многое пришлось пережить. Постарайся теперь ничего не бояться. Скоро мы тебя отсюда увезем.
— Я беспокоюсь только за Вилли, — сердито возразила она, и это тоже понравилось Модести.
— Да, я тоже. Но ведь ему и раньше приходилось сталкиваться с разными неприятностями, так что волноваться за него будем позднее. У тебя есть фотография?
— Да. Вилли сделал снимок, после того как изменил мою внешность. — Она пошарила в сумочке. — Вот.
— Отлично. Сейчас все сделаем. — Модести вынула из своей сумки паспорт, ручку, металлическую печать и маленький тюбик клея. — Это совсем недолго. Рассказывай пока, Дайна.
Спокойный ласковый голос, обращающийся к Дайне из окружающей ее кромешной тьмы, придавал силы и уверенности. Он был нисколько не похож на голос Вилли, но звучал так же успокаивающе. Дайна почувствовала, что напряжение снова покидает ее — так же, как было с первых мгновений знакомства с Вилли.
— После вашего звонка Вилли занялся моей прической, потом сделал эту фотографию, упаковал наши вещи и тут почувствовал, что что-то не так. Я сама тоже это заметила. Мы поняли, что нас обнаружили… — негромко рассказывала Дайна. Она объяснила, каким образом им удалось провести людей Габриэля. — Я слышала, как они бросились в погоню за ним. По звуку мотора их машина показалась мне более мощной, чем автомобиль Вилли.
— Это ничего не значит. Вилли — классный водитель. Так, теперь ты можешь расписаться в паспорте. Я уже заполнила все, что нужно. Подписывайся именем Элен Колльер.
— Поставьте палец на то место, где мне начинать. — Дайна взяла ручку и подписалась. — Все нормально?
— Отлично. Итак, все они бросились за Вилли. А потом что?
— Когда, все стихло, я зашла в дом и стала вас ждать. Вилли оставил здесь чемодан, тот, что он купил для меня, и сказал, что вы приедете в половине десятого и доставите меня к человеку по имени Стив Колльер. Он посоветовал мне не включать свет, чтобы вы сразу поняли: что-то не так. Объяснил, как вы свистите и стучите условным стуком.
— Долго тебе пришлось ждать, Дайна?
— С полчаса.
— Немало. Не пугайся, просто сейчас я поставлю в паспорте печать. Вот так.
— Спасибо. Большинство людей и не думают предупреждать меня в подобных случаях.
— Вилли сделал бы так же.
— Да. — Голос Дайны снова дрогнул, когда она добавила: — О Боже, как я боюсь за него.
Вилли Гарвин наконец позволил себе расслабиться. Он был уверен, что уже оторвался от преследователей. На шоссе они следовали за ним буквально по пятам, но когда он свернул на грунтовую дорогу, скрыться от них стало легче. Сейчас он ехал со скоростью пятьдесят миль, направляясь в сторону Панама-Сити. Сзади он заметил какую-то машину, но это не был автомобиль людей Габриэля. Расположение огней у него было иным.
Вилли решил, что остановится где-нибудь на окраине города и позвонит капитану Сагасте в полицейский участок. Именно там, не в «Санта Розе» Модести будет ждать его выхода на контакт, после того как доставит в гостиницу Дайну.
Роясь в карманах в поисках монетки для телефона-автомата, Вилли взглянул в зеркальце. Автомобиль сзади приближался, теперь, кроме ослепляющего света фар, Гарвин увидел мигалку к крыше. Это была полицейская машина. Патрульная. Вилли снял ногу с педали газа, радуясь про себя, что его скорость превышал положенную не более чем на десять миль в час.
Полицейская машина — «додж», выкрашенный в серый цвет, огромными желтыми цифрами номера на дверцах, — поравнялась ним, но обгонять не стала. На передних сиденьях Гарвин разглядел двоих в полицейской форме. Один из них высунул руку в окно, жестом приказывая ему остановиться. Вздохнув, Вилли сбросил скорость и свернул к обочине. «Додж» затормозил сзади. Вилли выключил двигатель, опустил стекло и стал ждать. Он хорошо говорил по-испански, но сейчас пытался составить про себя несколько корявых фраз, обычных для туриста-иностранца. Может быть, ему удастся отделаться строгим предупреждением.
В зеркале он видел, как полицейские вылезли из машины и не спеша направились к нему, подходя к «понтиаку» с двух сторон. Гарвин высунул из окна голову, постаравшись придать своему лицу вежливое и взволнованное выражение, говорящее о том, что он совершенно не понимает, в чем, собственно, дело. И тут он увидел огромную руку, державшую автоматический пистолет в каких-то двенадцати дюймах от его глаз.
В этот момент Вилли почувствовал себя самым несчастным человеком в Панама-Сити. Девятимиллиметровый автоматический «смит-и-вессон» считается одним из лучших пистолетов для быстрого поражения цели, потому что его спокойно можно носить в кобуре с уже взведенным курком. Очень странно видеть такое оружие в руках патрульного полицейского. Вилли медленно поднял глаза. Он не ошибся. Перед ним было холодное, невыразительное лицо профессионального убийцы, напомнившее ему лица тех двоих на берегу моря.
Задняя дверь открылась. Раздался негромкий отрывистый голос:
— Не двигаться!
Машина слегка качнулась на рессорах, когда громила, встав на колени на заднее сиденье, заглянул за него. Полицейская форма — вернее фуражка и китель — явно была сшита на кого-то другого, кто носил одежду куда меньшего размера. Брюки и вовсе были от штатского костюма.
Вилли Гарвин еще раз посмотрел в черный глаз пистолета, глядящий на него в упор, и понял, что пока ничего не может сделать. Бандит на заднем сиденье наконец выпрямился и с яростью прорычал:
— Девчонки здесь нет!
Второй громила молча кивнул. И в то же мгновение сзади на голову Гарвина обрушился сокрушительный удар, нанесенный рукояткой пистолета. «Уж лучше бы это была дубинка», — успел подумать Вилли, прежде чем потерять сознание.
Услышав телефонный звонок, капитан поднял трубку и сказал:
— Сагаста.
Его служба на сегодня закончилась, и он уже довольно долго развлекался, представляя, как позволит соблазнить себя неудовлетворенной жене пожилого — ив настоящее время отсутствующего — французского дипломата. Но теперь это удовольствие пришлось отложить.
Модести Блейз сказала:
— Я звоню из автомата на углу Калле, 46, и Аросемены. Вилли Гарвин вам звонил?
— Сюда? Нет. Я полагал, что он должен встретиться с вами.
— Бандиты обнаружили его, и он вынужден был увести их за собой. С девушкой все в порядке. Когда Вилли отделается от них, он позвонит вам.
— Пока он этого не сделал. — Сагаста бросил взгляд на часы и нахмурился. — Плохо все это. Мне вовсе не нужны убийства.
— Мне тоже. Наверное, мне лучше подождать у вас. Можете за мной приехать?
— В этом нет необходимости. Два человека действительно следили за полицейским участком, но десять минут назад я их задержал. Можете спокойно приезжать.
Через пятнадцать минут Модести вошла в его кабинет. Сагаста ел тамалу — толченую кукурузу с мясом и красным перцем, завернутую в банановые листья. Он пододвинул блюдо ближе к Модести. Девушка села, повесила свою сумочку на спинку стула и взяла кусочек аппетитно пахнущего кушанья. Сагаста налил ей чашку крепкого кофе и не без удовольствия принялся разглядывать скрещенные ноги Модести, обтянутые темным нейлоном.
— Что вы собираетесь делать?
— Ждать. И ждать здесь, если вы позволите, Мигель.
— Что ж, мне это по душе. Но разве это может помочь Гарвину?
— Пока я не слышала, чтобы он нуждался в помощи. Мы не знаем, что с ним. Если они его схватили, то скорее всего убили или пытаются заставить его сказать, где находится девушка.
— Незавидное у него положение. Но, кажется, вас это не очень-то беспокоит.
— Еще как беспокоит, — тихо ответила Модести.
Что-то в ее голосе и выражении лица поразило Сагасту. Без всякой примеси тщеславия он считал себя храбрым человеком. Все его тело было покрыто многочисленными шрамами, приобретенными за годы жестокой войны за чистоту города, доверенного ему. А сейчас, глядя на эту изящную, сдержанную девушку, он чувствовал, что больше всего на свете ему не хотелось бы оказаться на месте человека, схватившего Вилли Гарвина.
Он неохотно произнес:
— Думаю, он уже у них.
— Откуда такая уверенность?
— Около часа назад на шоссе между Панама-Сити и Чоррерой была украдена полицейская машина. Двоих патрульных нашли без сознания. Немного позже мы пытались расспросить их. Им показалось, что нападавшие были американцами, но полного их описания пока нет. Наших людей здорово покалечили.
— Полицейская машина, — повторила задумчиво Модести. — Что-нибудь еще?
— Да. Вскоре машина была обнаружена. И примерно в миле от нее, на старой дороге, нашли пустой «понтиак». Владельца сразу определить не смогли, поэтому сейчас проверяют все гаражи. «Понтиак» оборудован любительской коротковолновой радиостанцией, скрытой под приборной панелью.
Покончив с тамалой, Модести вытерла пальцы и вынула из сумочки сигареты.
— Это машина Вилли. Значит, люди Габриэля воспользовались полицейской машиной, чтобы схватить его.
Довольно долго они не произносили ни слова. Сагаста, с трудом сдерживая ярость, молча кусал усы. Наконец он не выдержал:
— Да, черт побери! Мы стараемся разыскать Габриэля. Но у моих людей есть приказ не предпринимать никаких действий, только докладывать.
Модести кивнула.
— Спасибо, Мигель. Жаль, но тут я вам ничем помочь не могу. У меня сейчас нет надежных связей в городе.
— Мои люди занялись проверкой гостиниц.
— Надо проверить и морские порты. У Габриэля есть яхта.
— Да, и порты тоже. Но это довольно сложно. Мы не знаем, как он называет себя сейчас, у нас нет даже его фотографии, только описание, которое вы мне предоставили. Я организовал работу по двум направлениям. Во-первых, мы знаем, что в его банду входят несколько американцев и какой-то шотландец. Об этом вы мне сообщили. Во-вторых, местные уголовники должны иметь с ним контакты, раз он их использует. Те двое, что были задержаны во время слежки за полицейским участком, конечно, просто мелкая сошка, и вряд ли они смогут сообщить что-нибудь важное, но и это уже кое-что.
Модести подумала, что Мигель честно заслужил свое повышение. Сагаста сразу же наметил единственно возможные пути расследования. Он в самом деле хороший полицейский.
— Еще раз спасибо, Мигель. Я очень вам благодарна.
Капитан улыбнулся.
— Давайте больше не будем говорить об этом. Вы играете в шахматы?
Модести кивнула. Сагаста выдвинул ящик стола и вытащил шахматную доску и коробку с фигурами.
— Думаю, к утру мы найдем Габриэля. Может, и раньше, если повезет. Но, наверное, не очень скоро.
Он протянул ей кулаки с зажатыми в них пешками. Модести выбрала правый. Капитан разжал кулак. Белая пешка. Он перевернул доску, и девушка начала расставлять белые фигуры. Движения ее были уверенными и спокойными.
Макуиртэр радостно воскликнул:
— Ох, ну и наглый же ты лгун, Гарвин!
— Ага, я знаю, — согласился Вилли, стараясь не думать о боли, раскалывающей голову пополам. — Я запросто могу всучить тебе половину акций Панамского канала, Макуиртэр, потому что ты непроходимый тупица. Я могу что угодно сейчас насочинять, и вы все сжуете. Но Модести Блейз это не понравилось бы.
— Что ты имеешь в виду, парень?
— Мы с ней придерживаемся одного принципа, — терпеливо объяснил Вилли. — Если попал в переплет, как я сейчас, и кто-нибудь сильно хочет, чтобы ты раскололся, лучше это сделать сразу. Рано или поздно все равно придется. Никто долго не продержится, если сунуть его пятки в огонь и подержать немного. Такое только в кино бывает.
— В огонь, — эхом отозвался Макуиртэр. — А что, это мысль.
Вилли кивнул.
— Максимум две минуты, — убежденно сказал он. — Потом ты все выкладываешь как миленький. Зачем же тогда вообще добираться до пяток?
— Может, просто для того, чтобы порадовать старого друга?
— Но в гостинице заниматься этим неудобно, — с сомнением заметил Гарвин. — Я же раскричусь во все горло.
— В этом кое-что есть. Но только кое-что. Гостиница наполовину пуста. К тому же мы можем заклеить тебе рот пластырем. Ты будешь кивать, когда захочешь говорить. Ну, в общем, мы сейчас вместе продумаем все необходимые детали.
— Но это ни к чему. Я ведь уже сказал.
— Ага. Но мы все-таки можем попробовать, просто для проверки твоей правдивости, — вопросительно сказал Макуиртэр, как бы предлагая хорошенько обсудить эту идею.
— Вряд ли есть смысл это делать, — извиняющимся тоном возразил Вилли. — Вы станете поджаривать мне пятки, чтобы услышать что-нибудь новенькое, и я, разумеется, тут же придумаю это для вас. Тогда придется проверять еще один вариант, и в итоге вы убедитесь, что ошиблись. Да Боже ты мой, вы и так можете проверить сказанное мной в течение пятнадцати минут, ты, круглый осел.
Макуиртэр хихикнул и принялся мерить мелкими шажками комнату, держа руки за спиной и слегка подпрыгивая.
Прошел уже час с тех пор, как Вилли Гарвин открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу. Ему казалось, что его голова вот-вот разлетится вдребезги от тысячи молоточков, стучащих по ней изнутри. Одна рука была свободна, а другая прикована наручниками к трубе радиатора парового отопления.
Он знал, как открыть наручники, и сделал бы это без всякого труда — если бы остался один; если бы смог достать отмычки, спрятанные в подошве правого ботинка; если бы добрался до ботинок, которые с него сняли и бросили вместе с пиджаком и рубашкой в дальний угол комнаты.
Пока Макуиртэр ударил его всего три раза — не очень сильно, потому что силенок у шотландца вообще было маловато. Правда, его перстень-печатка рассек кожу на щеке Вилли, и это не способствовало уменьшению головной боли, но в целом он чувствовал себя не так уж и плохо.
До сих пор ему везло, но он знал, что скоро везению придет конец. Тянуть время почти не имело смысла. Только лишняя боль, а в конечном счете — тот же самый результат. Но это было единственное, что он мог делать. Сейчас Модести наверняка ищет его, и, может быть, найдет как раз вовремя. Да что там. Двадцать к одному, что она успеет.
В номере находились еще двое. Один из них стоял, прислонившись к стене, — высокий и какой-то узкий человек с бледным лицом и ртом, словно бы лишенным губ. Его звали Рейли. Второй был Габриэль. Он сидел в кресле, развалившись, не поднимая глаз, поигрывая кожаными ножнами, которые его подручные сорвали с груди Гарвина.
Макуиртэр вновь заговорил:
— Итак, повторим еще раз. Ты знал, что Блейз прилетит сегодня вечером на самолете, да?
— Совершенно верно.
— Откуда ты это узнал?
— Если мой «понтиак» стоит там же, где я его оставил, — терпеливо объяснил Вилли, — пошли кого-нибудь проверить, что находится под приборной панелью. Там располагается радиостанция КУ-2000А.
— И правда. — Макуиртэр ухмыльнулся. — Когда тебя взяли, машину обыскали сразу же. Значит, Блейз собиралась забрать тебя и девушку из коттеджа и отвезти… куда отвезти?
— В отель «Панама Хилтон». Там заказаны два номера только на одну ночь. Двухместный для Модести и Дайны Пилгрим, одноместный для меня.
Макуиртэр бросил взгляд на Рейли, и тот коротко кивнул.
— Пока все сходится. Носильщик в порту подтверждает, что Модести направлялась в «Хилтон», и Рейли уже узнавал в гостинице. Продолжай, парень.
— Я уже все рассказал. Она приехала в коттедж слишком поздно. Я ее так и не дождался. Около девяти часов я заметил ваших макак; может, они и великолепны в Сан-Франциско или Чикаго, но здесь они оказались не на высоте.
— Ну и?..
— Ну и я утащил их за собой. Притворился, что сажаю девушку в машину, а на самом деле она выскользнула из нее с другой стороны. Потом я рванул вперед, ну а они рванули, естественно, за мной.
— А девчонка вернулась обратно в дом?
— Именно это она должна была сделать. Остаться в доме и ждать приезда Модести. — Вилли усмехнулся. — Но теперь они наверняка не поедут в «Хилтон», раз я исчез.
Макуиртэр внимательно посмотрел на Вилли, ухватившись за свой длинный подбородок.
— Блейз не забирала Дайну Пилгрим, — медленно произнес он.
Вилли Гарвин рассмеялся.
— О'кей. Тогда вы сами можете ее забрать.
— Говорю тебе, Блейз ее не забирала, — повторил Макуиртэр. — Полиция задержала Блейз, как только она вышла из аэропорта. Какие-то старые дела. Она все еще в участке. К коттеджу она и не приближалась.
Вилли сразу перестал смеяться. Он пристально посмотрел на Макуиртэра и долго не сводил с него взгляда. При этом всем своим видом он старался изобразить горечь полного поражения.
— Значит, Дайна у вас, — наконец выдавил он. — Вы вернулись и схватили ее. Но зачем тогда нужна вся эта комедия?
— Нет. Мы не нашли ее. Дом был пуст.
Словно не веря услышанному, Гарвин уставился на Макуиртэра. Потом покачал головой.
— Она боялась, — медленно произнес он, — страшно боялась оставаться одна. Может, она… — Он замолчал.
— Что за мыслишка пришла тебе сейчас в голову, а, Гарвин? — вкрадчиво спросил Макуиртэр. — Отвечай, парень. Сам же говорил, что тебе хватит и двух минут.
Несколько долгих мгновений Вилли колебался. Потом, словно бы сдавшись, сказал усталым, невыразительным голосом:
— Было уже темно. Но она может двигаться в темноте лучше любого зрячего. Наверняка она окончательно перепугалась, так и не дождавшись Модести, и вышла из дома. Думаю, она решила идти через лес.
— Куда?
— Да никуда, чертов глупец. Просто — из дома. Она обезумела от страха, ведь она знала, что люди, убившие ее сестру, сейчас должны вернуться за ней. Модести не появилась, вот она и решила бежать. Да, кстати, какого черта она вам понадобилась?
Ответил Габриэль:
— Для исследований. Археологических исследований.
Он вложил нож в ножны и неожиданно усмехнулся, потом перевел взгляд на Макуиртэра.
— Отправь всех, кого можно, прочесывать местность вокруг коттеджа. Всех местных. Далеко она не уйдет. Ее должны схватить на рассвете, не позже. И смотри, чтобы яхта была наготове.
Макуиртэр прикусил губу.
— Но все это может привлечь внимание в Чоррере. Вы же не хотите, чтобы полиция начала задавать неприятные вопросы.
— У полиции будет чем заняться. Мы дадим им другую работу. — Габриэль посмотрел на Рейли. — Тебе не хотелось бы разрубить Модести пополам своим любимым тесаком?
Огромный рот Рейли раскрылся, обнажая крупные белые зубы.
— Блейз или еще кого-нибудь, любого, как скажете, босс, — с удовольствием ответил он и, подняв небольшой чемоданчик, открыл его, чтобы продемонстрировать содержимое.
Мгновение назад Вилли Гарвин, хотя и выглядел совершенно подавленным, на самом деле был относительно спокоен. Ему удалось заставить их поверить тому, что он сказал, и в ближайшее время они будут заняты тщетными поисками следов Дайны в лесу вокруг коттеджа. Это наверняка затянется надолго.
Но теперь Вилли без всякого притворства почувствовал себя глубоко несчастным.
Чешский автомат М-61, лежавший в чемоданчике, свидетельствовал, что Рейли давно отказался от примитивного оружия чикагских гангстеров. Автомат напоминал русский автоматический пистолет системы Стечкина или маузер М-1932. Шарнирный приклад можно было сдвинуть вперед для ведения стрельбы одной рукой или откинуть, увеличив его длину так, чтобы стрелять с плеча или от бедра. Вилли обратил внимание, что у автомата удлиненный магазин с двадцатью 7, 65-миллиметровыми короткими патронами «браунинг».
Длина автомата со сложенным прикладом не превышала одиннадцати дюймов. Из него можно было вести огонь в автоматическом или полуавтоматическом режиме. При стрельбе очередями М-61 опорожнял магазин меньше чем за две секунды. А так как начальная скорость полета пули относительно невелика, менее тысячи футов в секунду, можно было при необходимости пользоваться глушителем. Как, например, в данном случае.
Подходящее оружие для Рейли. Всю жизнь он занимался тем, что убивал людей. Профессионал. Громила. Палач.
— Что вы имеете в виду? — спросил Макуиртэр, глядя на Габриэля.
— Можно считать, что Дайна Пилгрим у нас в руках. — Габриэль встал и отшвырнул ножны в угол. — Больше нам не нужны ни Блейз, ни Гарвин. И я хочу, чтобы Гарвин умер в мучениях… а Блейз умерла безобразно и быстро.
— Но она же все еще в полиции.
— Пока. — Габриэль посмотрел на часы. — Наверняка она вот-вот выпутается. — Он подошел к двери и добавил, обернувшись: — Найди Розиту. Хочу, чтобы она соорудила посылочку. Потом пусть позвонит в полицейский участок и поинтересуется судьбой некой Модести Блейз.