На лесной поляне разбита палатка под голубым флагом. Перед палаткой горит костер; на рогатинах, поставленных по всем правилам Девятого умения, пристроен котелок, в нем булькает вода.
Ясно, картошку варит Клим, а лентяй Левка сидит и облизывается. Но он не получит раньше времени ни полкартошины, потому что в гости к Левке и Климу сегодня придут Катя с Верой, горнист Валька Спицын и - главное! - помощник вожатого - Володя Ковальчук!
Палатка стоит между тремя стройными березками: одна из них аккуратно подвязана к воткнутому в землю удилищу. Кора у этой березки изрядно поцарапана, две ветки сломаны, но это ничего. Колхозный агроном сказал: если беречь деревцо, - заживет.
А вот палец у Клима чего-то не заживает. Видно, усики у колпачка «Волги» были грязные. Вчера Клим забыл про палец, даже не пошел в медпункт, но сегодня утром, когда ставили палатку, разбередил ранку, и теперь она вся красная, а под ногтем стучит - тук-тук, тук-тук, - неужели будет нарыв?
А тут ещё Левка пристает. Ноет, как эта ранка на пальце.
- Клим, а Клим. Ну дай хоть одну картошину. Когда они ещё придут!
Климу и самому хочется, чтобы скорее пришли ребята. Тогда можно будет показать палец Кате; уж она-то должна знать, что прикладывают к таким ранкам. А может, все-таки сбегать в медпункт?.. Нет. До лагеря целый километр; пока вернешься, Левка обязательно съест всю картошку. Придется потерпеть.
Клим пристраивает рядом с котелком чайник и, зажав больной палец между коленками, снова садится у костра.
Так идет время, - вода булькает, палец болит, а Левка всё канючит…
- Здравствуйте, - раздался сзади чей-то голос.
Левка вздрогнул от неожиданности, мальчики обернулись. На поляну из лесу вышла женщина; на ней - резиновые сапоги, мешок за спиной, а в руке кошелка с грибами.
Женщина, разминаясь, повела плечами, присела к костру и потянула носом воздух.
- Ух, как вкусно пахнет! Рассыпчатая, поди?
Лицо у неё было запыленным, сапоги покрыты болотной грязью, а из-под платка в синюю горошинку выбивались седые волосы.
«Наверно, она очень устала», - подумал Клим и вдруг неожиданно для самого себя сказал:
- Хотите поесть, тетя? Картошка уже, кажется, готова.
Левка так и подскочил на месте. Метнул на Клима сердитый взгляд.
А женщина подняла крышку котелка, отломила от куста прутик и проткнула им одну картошину.
- Пусть ещё доварится. А что у вас в чайнике, кипяток? Вот и ладно. Будем есть картошку с грибами. Несите воду.
Левка облизнулся. Лицо у него сразу сделалось добрым.
- Я сейчас принесу, тетенька! - Он схватил ведерко и убежал к ручью.
- Ты чего это палец промеж коленок зажал? Порезал, поди? А ну, покажи.
Женщина осмотрела ранку. Потом порылась в своем мешке, достала несколько травинок с метелками на конце и с желтыми цветками. Проворными жилистыми пальцами она искрошила травинки в кружку, залила их кипятком из чайника и поставила кружку на угли.
- Что это, тетя?
- Зверобой-трава. От желудка помогает, и раны ею промывать хорошо.
Вернулся Левка с ведерком холодной воды. Он то и дело облизывался, глядя, как женщина ловко чистит грибы. А Клим смотрел на кружку; вода в ней булькала коричневыми пузырями.
- Хватит, - сказала женщина, - сними, пусть стынет.
- Ой, тетя! - воскликнул Левка. - А зачем у вас в корзинке мухоморы?
- Для лекарства припасла.
- Они же ядовитые!
- Ну и что? Растений много ядовитых, а лекарства из них получаются полезные. - Женщина улыбнулась. - Для мух, например.
- Для мух - можно купить в аптеке.
- Ишь ты, прыткий какой. А в аптеке, думаешь, растет? Туда надо предоставить. Ваш брат, пионеры, слышала я, помогают в этом.
Левка презрительно выпятил губы.
- Это девчоночье дело - травинки-муравинки собирать. У нас этим Катька Малинина занимается. А мы… - Тут Левка вдруг запнулся. Не мог, наверно, сразу вспомнить - чем же он занимается.
Женщина внимательно посмотрела на него.
- А ты, поди, государственные дела решаешь? Ну-ну…
Она промыла палец Клима отваром из кружки. Потом соскребла с ближайшей ели сгусток смолы и замазала ею ранку.
- Вот запомни, сынок. Если в лесу порежешься или еще какая царапина, - лучше еловой смолы средства нет. Залепи, как положено, и следа не останется. А теперь поедим.
Грибы с картошкой оказались такими вкусными, и было их так много, что даже Левка не сумел одолеть свою порцию. А в котелках осталось больше половины.
Мальчики разлеглись у палатки, подставив солнышку полные животы. А женщина осталась возле костра; она раскладывала перед огнем корешки и травы из своего мешка, перебирала их, рассматривала и, слегка раскачиваясь, напевала что-то себе под нос.
- А вдруг она колдунья… - прошептал Левка. Предзакатное солнце не жгло, а грело, ласково и дружески. Высоко в небе медленно кружил коршун, ветерок прохаживался по верхушкам деревьев, шелестел голубым флагом над палаткой. В животе слегка урчало. Тихонько потрескивал костерок на поляне Трех Берез…
Мальчики незаметно для себя уснули.
А проснулись они от звука трубы. Валька Спицын стоял посреди поляны и играл «подъем».
- Хороши следопыты! - засмеялся Володя Ковальчук. - Даже дозор не выставили. Стоило бы снять с вас скальпы. А где же обещанное угощенье?
Левка и Клим вскочили на ноги. Смущенно протерли глаза, осмотрелись.
Костер давно погас. Женщины возле него не было. Вместе с нею исчезли оба котелка, ложки и ножик Клима - великолепный ножик с двумя острыми лезвиями и пластмассовой ручкой!.. Только кружка с отваром зверобоя стояла, забытая в траве.
- Я же тебе говорил, что она злая колдунья! - выкрикнул Левка.
Из палатки появились Катя и Вера.
- Смотрите, ребята, что мы нашли. Ай да Клим и Левка! Молодцы, настоящие хозяйки!
Вера держала сверток из одеял. В нем оказались оба котелка. Когда их раскрыли, по поляне разнесся такой аромат горячих грибов и картошки, что у всех потекли слюнки.
А у Кати в руках была вторая кружка; в ней стояли торчком чисто вымытые ложки и ножик Клима.
- Про какую это злую колдунью ты здесь толковал? - спросил Володя.
Левка прикусил язык.
А Клим посмотрел на свой палец. Смола на нем затвердела тонкой прозрачной корочкой, а ранка вовсе перестала болеть, будто её никогда и не существовало.
- Это не злая колдунья, Вова. Это была добрая волшебница.
Пока ребята ели картошку с грибами - и, конечно, Левка вместе с ними уплетал во второй раз, - Клим достал свою фляжку, перелил в неё из кружки отвар зверобоя и плотно закрыл пробку.
Весело звенели голоса на поляне Трех Берез. Опять разожгли костер, и его искры полетели к темнеющем небу. Володя развернул «Комсомольскую правду» и прочитал потрясающую новость - письмо юным пионерам от Маршала Советского Союза Баграмяна. В письме говорилось, что в связи с большим сокращением Советской Армии Министерство обороны передаст школам, дворцам пионеров и станциям юных натуралистов разное имущество - инструмент, машины, приборы, детали.
Володя читал:
«Что же получат наши ребята? Две тысячи лагерных палаток, тысячу походных кухонь, пятьдесят тысяч солдатских фляг и котелков, бинокли, стереотрубы, радиопередвижки, киноаппаратуру. Юным туристам и техникам очень пригодятся пять тысяч топориков, полевые телефоны, лодки, катера, подвесные моторы и сто тысяч малых пехотных лопаток».
- Ого! Сто тысяч лопаток! - обрадовался Клим. - Тогда мы быстро расчистим футбольное поле. Правда, Вова?
Все рассмеялись. Но Володя сказал серьезно:
- Правда. Поставим двое ворот, и я возьму тебя в команду вторым вратарем. А ещё будешь заниматься с нами в фотокружке!
В этот вечер Клим засыпал счастливый, как никогда. Левка захныкал, что ему холодно, и ушел ночевать в лагерь с ребятами, а с Климом остался Володя. Они долго сидели у костра и смотрели на звезды; и Володя научил находить Большую Медведицу, Вегу, а ещё - Полярную звезду, по которой в море прокладывают путь корабля.
А потом мальчики забрались в палатку на подстилку из хвои, под теплые одеяла, и Володя пообещал взять Клима завтра в колхоз на птицеферму. А уж если он пообещал, - значит, так и будет. Ведь это его друг - Володя, у которого, даже когда он спит, мускулы на руках круглые, как мячики!