Позже в тот же вечер Фрейя с радостью закрывала магазин, едва дождавшись этого момента. День выдался суматошным. Теперь она поняла, что после того, как к ним в «Лечебные травы» заехал джип, магазин приобрел невероятную популярность. Это еще раз доказывало справедливость выражения: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Фрейя раскрыла свой яркий розовый с голубым зонт и зашагала по Рэтминс-роуд. Теперь она вспоминала, существует ли какое-нибудь расхожее выражение, которое подходило бы к ситуации, повторяющейся вот уже несколько дней: когда она работает, на улице светит солнце, но стоит ей закрыть магазин, как тут же начинается дождь.

— Не возражаете, если я составлю вам компанию?

Фрейя вздрогнула и обернулась, тут же узнав голос Брайана. Она почувствовала, как в горле встал ком, так что сразу ничего не смогла ответить ему.

— Позволь мне, — попросил он и взял зонт в свою руку так, чтобы он закрывал от дождя их обоих.

Фрейя промолчала, но не стала возражать. Они зашагали в ногу, и теперь Фрейе хотелось только, чтобы сердце не стучало так громко и не выдавало ее волнения.

— Ты давно разговаривала с Беном? — поинтересовался Брайан.

— Да. Он последние дни работает в другом филиале.

— Значит, у тебя нет никаких новостей о нем и Кэри или о нем и Лие?

— Если тебя интересует личная жизнь Бена, почему бы тебе не поговорить об этом с ним самим? — бодро отозвалась Фрейя.

— Нет. На самом деле меня куда больше занимает моя собственная личная жизнь, — отозвался Брайан. — Ты ведь знаешь, как много значишь в моей жизни, верно?

Фрейя остановилась и внимательно посмотрела на него:

— Ты и раньше мне это говорил. Но иногда таких слов бывает недостаточно.

— Я совершенно беспомощен, — удрученно произнес Брайан. — Я плохо владею словом и не умею правильно выразить свои мысли и чувства. Я не разбираюсь в эмоциях и не люблю о них говорить. Я люблю тебя, Фрейя, потому что тебя не волнуют разные «валентинки», наборы шоколадных конфет или букеты цветов.

— Ну, иногда получить в подарок цветы очень приятно, — заметила Фрейя. — Или коробку конфет.

— Прости. Это я неудачно пошутил. У меня, как всегда, ничего не получается.

— Может быть, когда ты ушел из ресторана и оставил меня одну, ты тоже хотел пошутить?

— Нет. Мне не нужно было тогда уходить. Это было жестоко и неправильно.

Фрейя только пожала плечами и снова зашагала вперед.

— Фрейя!

Она остановилась.

— Брайан, если ты хочешь, чтобы я простила тебя, то я тебя прощаю. Я понимаю, что тебе трудно разобраться в моей ситуации. Может быть, на твоем месте я повела себя точно так же.

— Ты замечательная женщина, Фрейя, — с чувством произнес Брайан. — Но прежде чем ты выбросишь меня из своей жизни, как отработанный документ, я хотел бы рассказать тебе кое-что, о чем раньше не говорил никогда.

Она уловила серьезный тон в его словах и озабоченно взглянула на Брайана.

— Мы должны пойти туда, где сможем остаться одни. К тебе или ко мне?

* * *

В тот же вечер Питер и Кэри отправились в ресторан. На этот раз они решили попробовать мексиканскую кухню. Кэри рассказала Питеру всю историю о поисках Дженни и Гэри, и поэтому ей пришлось срочно покинуть Шеннон. И вот теперь она должна будет туда вернуться за своим автомобилем, который остался на стоянке. Самое главное, что Дженни нашлась, и с ней все в порядке, и нашли ее в квартире Кэри. Правда, Дженни не позавидуешь, Сильвия и Джон, скорее всего, здорово ее накажут за этот проступок. Кэри добавила, что в этой истории принимал участие Бен, и показал себя с самой лучшей стороны.

— Ну, мне все понятно, — начал ревновать Питер. — Этот Бен у тебя получается всегда настоящим героем. Этакий рыцарь в сверкающих доспехах. Точно так же, как и в тот день, когда к ним в магазин заехал джип.

— Ты не совсем прав. Просто он действовал по обстоятельствам.

Они некоторое время молчали, потом Питер сказал:

— В общем, наверное, ты права. Я просто ревную и сержусь. Он, наверное, действительно молодец.

— Что такое?

— Во всяком случае, ты вышла замуж за него, а не за меня. И когда тебе нужна была помощь, пришел он, а не я.

— Да, но ужинаю я в ресторане сейчас с тобой, а не с ним, — напомнила Кэри. — С тех пор, как я купила себе квартиру, мы уже были с тобой в ресторанах с полдюжины раз, а с ним я никуда не выходила, хотя он меня и приглашал.

— Но ты так и не спишь со мной.

— Но я и с ним не сплю. — Кэри почувствовала, как в этот момент покраснела. Она не стала объяснять Питеру, что когда Бен заснул в ее квартире на диване, она стояла рядом, и ей очень хотелось засунуть руку под его футболку, а потом прижаться к нему, что бы потом ни произошло между ними.

— Прости. — Питер даже не заметил, как она смутилась. — Я не могу не ревновать тебя к человеку, который на тебе женился.

— Я думаю, что как раз тут ревности не должно быть места, — покачала головой Кэри. — Я уже твердо решила сама отправиться в Доминиканскую Республику, чтобы оформить развод.

— Зачем? — пожал плечами Питер. — Из того, что ты мне рассказывала, я понял, что в Ирландии такой документ все равно не будет иметь юридической силы.

Да и путешествие туда обойдется дорого и потребует огромной затраты сил и энергии.

— Я должна это сделать, чтобы вопрос был закрыт навсегда.

— Понятно. А почему бы тогда тебе не отметить это событие? Причем его можно было бы совместить с празднованием новоселья, — неожиданно предложил Питер. — Представь себе: одновременно что-то заканчивается, но что-то и начинается. Это было бы символично.

— Что ж, эта идея мне по душе, — призналась Кэри.

— По-моему, будет здорово. Повеселимся от души.

Она кивнула:

— Я подумаю. По-моему, мне уже давно пора повеселиться от души.

* * *

Фрейя сидела на своем диване и рассматривала фотографию Линнет ван Руст. Она увидела, как в свое время увидел и Бен, удивительно красивую девушку с глазами Брайана.

— Потрясающая красавица, — призналась Фрейя.

— Знаю, — вздохнул Бен. — Я даже иногда не верю, что это моя дочь.

Фрейя понимающе кивнула:

— Могу себе представить. Особенно если учесть, как редко вы с ней видитесь.

— Так было лучше для всех. А Марийка — отличная мать.

— И тебе никогда не хотелось жениться на ней?

— Нет. — Брайан отрицательно покачал головой. — У нас были совсем другие отношения, Фрейя. Я был ослеплен ею и поглупел от этой любви. Нам было хорошо, пока эти чувства начинались, но они никогда не были при этом серьезными.

— И когда ты узнал?

— О том, что родилась Линнет?

Она кивнула.

— Когда ей исполнилось полгода, — ответил Брайан. — Я ездил в Амстердам, чтобы посмотреть на нее.

— И каковы были твои ощущения?

— Странные чувства. Когда видишь своего ребенка… ну, пожалуй, это даже и сравнить не с чем. — Он посмотрел на Фрейю и тут же опустил глаза. — Прости.

— Не надо извиняться. — Она вернула ему фотографию. — Я рада за тебя, Брайан. В самом деле, очень рада.

— Мне нужно было давно рассказать тебе о ней.

— Конечно. Последние несколько месяцев и без того были полны разных потрясений. Чего стоил один только брак Бена и Кэри. Потом мой климакс. Теперь вот Линнет… не удивительно, что я стала совсем седая.

Брайан взглянул на ее золотистые волосы:

— Ну, с моего места это не видно.

— Мне не хотелось тебе говорить, но я подкрашиваю волосы каждый месяц, — печально улыбнулась Фрейя. — Иначе они смотрелись бы совсем не так с твоего места.

— Они всегда будут чудесными, Фрейя. Потому что я люблю тебя. И всегда любил.

— Всегда?

— Всегда, — твердо повторил он.

— А я считала, что мы долгое время оставались просто друзьями.

— Ну и что? — удивился Брайан. — Я и в то время уже сходил по тебе с ума.

Фрейя рассмеялась.

— Я и сейчас люблю тебя до безумия, — кивнул он. — Только теперь еще больше.

Она улыбнулась:

— Спасибо.

— Прости, что я причинил тебе такую боль. И еще за то, что я так долго скрывал от тебя, что у меня есть дочь. А еще за то, что я никак не мог найти в себе храбрости и выложить все начистоту.

— Сколько извинений за один вечер!

— Я чувствую, что мне еще придется извиняться не один раз.

— Не за что, — Фрейя неопределенно пожала плечами.

— Я больше не хочу ничего от тебя скрывать.

— И я не хочу, чтобы ты что-то скрывал от меня, — согласилась с ним Фрейя.

— Фрейя, милая… — Он обнял ее, притянул к себе, и они еще долго сидели молча.