(Пабло Пикассо, 1903)

За окном лил дождь. Я прижалась носом к стеклу и долго смотрела на небо: облака чиркали по верхушкам деревьев, и за ними нельзя было даже предположить наличие голубизны и яркого солнышка.

Я долго шарила в кладовке в поисках непромокаемой куртки, но ее нигде не было. Скорее всего я забыла ее у Тима.

Хлопнула входная дверь: это ушел Ян. Через несколько минут то же самое сделала Алисон. Я начала думать, что чувствуют родители, когда их дети подрастают. И как относятся к тому, что те в конце концов покидают родительский кров: с сожалением или с облегчением?

Я снова начала искать куртку. Тут зазвонил телефон. Я бросилась к нему.

– Изабель, привет, хорошо, что я тебя застал!

– Привет, Тим.

Я взглянула на свое отражение – зеркало висело над телефоном – под глазами снова залегли темные тени.

– Изабель, я очень сожалею, – продолжал Тим, – но сегодня с тобой встретиться никак не смогу.

– Почему? – Мы с ним не виделись уже почти две недели: он работал над каким-то очередным компьютерным проектом.

– Потому что я по горло завяз в работе, – ответил он. – Я и сейчас звоню с работы, не было времени заскочить домой.

– И как долго ты пробудешь на работе?

– Понятия не имею. Зависит от того, как скоро я со всем раскидаюсь. Может быть, час, может быть, двенадцать часов.

– О Тим, мне так хочется тебя увидеть!

– Мне тоже, особенно ночью, – сказал он. – От одного предвкушения у меня настроение поднимается. Но я абсолютно привязан к стулу в данный момент.

– А почему бы мне не прийти к тебе домой и не приготовить ужин? – предложила я. – К твоему приходу он был бы уже готов, и тебе бы оставалось только плюхнуться перед телевизором и его съесть.

– Мысль хорошая. – Мне показалось, что я даже вижу улыбку на лице Тима. – Но я действительно не знаю, когда освобожусь, и мне противно причинять тебе столько хлопот.

– Да такие тут хлопоты!

– Все равно. – Тим был непреклонен. – Это несправедливо. Почему бы тебе не пойти и не развлечься? А завтра я тебе звякну.

– Ну хорошо.

Очевидно, я казалась ему слишком навязчивой.

– К завтрашнему дню все будет закончено, – пообещал он.

– Я же сказала «хорошо».

– Ну ладно. Мне пора идти. Чем раньше начну, тем быстрее закончу.

– Хорошо, пока.

Не в первый раз я испытывала желание, чтобы работа Тима значила для него гораздо меньше и чтобы он не отдавался так страстно каждому новому проекту, в котором ему приходилось участвовать. Я вздохнула и вернулась в гостиную.

Мать сидела у телевизора.

– А я думала, что ты собралась уходить.

– Я собралась, но Тим работает. Это он только что звонил.

В ответ она выразительно хмыкнула.

– Не надо.

– Что не надо?

– Вот так хмыкать.

– Что значит «не надо хмыкать»? – спросила она с невинным видом.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. – Я вздохнула и взялась за какую-то очередную газету.

Субботний вечер, размышляла я сумрачно, а я сижу дома с родителями и пялюсь в телеящик. Какая скука! Я небрежно полистала газету и остановилась на киноафише. Может, пойти в кино? Сейчас идет какой-то новый фильм про Джеймса Бонда. Тим терпеть не мог Джеймса Бонда, но мне все равно, раз я одна. Может, Жюли составит мне компанию? Пирс Бросман ей нравится.

Я отправилась звонить Жюли.

– Пошли, – сказала она.

– Отлично. Я закажу билеты на свою кредитную карту, а потом за тобой заеду, идет?

– Хорошо. В котором часу фильм?

– В восемь сорок пять. Я буду у тебя через пятнадцать минут.

Когда я сказала, что ухожу с Жюли, мать снова хмыкнула. Отец выглянул из-за своей газеты.

Дождь лил не переставая, и теперь перешел в ливень. Он громко барабанил по бамперу и заливал ветровое стекло. Я включила дворники.

– Кошмарная погодка, – сказала Жюли, забираясь ко мне в машину. – Может, лучше было посидеть дома?

– Ерунда, – заверила я ее. – Имей в виду: больше всего на свете ты сейчас хочешь пойти со мной в кино.

– Я думала, ты сегодня с Тимом, – сказала она, стряхивая со свитера воду.

– Я собиралась, но он работает.

Жюли не особенно страдала от того, что стала альтернативой Тиму.

– Мне кажется, что если бы я была в кого-то влюблена, то уж точно предпочла бы проводить время с ним, а не с подругой, – беспечно тараторила она. – Даже если этот «он» – Тим Мэлон.

– Заткнись!

Из машины до кинотеатра нам пришлось бежать, но мы все равно вымокли. Про зонтики почему-то обе забыли.

– Не имеет значения, – заверила меня Жюли, оглядывая фойе. – Теперь надо купить попкорн и мороженое.

Именно это мы и сделали в следующие несколько минут, а затем – с продовольственными припасами в руках – углубились в темноту зрительного зала.

После кино Жюли предложила пойти куда-нибудь поесть.

– После попкорна и мороженого?

– Я сегодня не обедала. А попкорн – это вообще не еда.

Мы заехали в маленький ресторанчик в Старом городе, где очень вкусно и недорого кормили. Он был битком набит влюбленными парочками, которые смотрели друг другу в глаза поверх горящих на столах свечей.

– Господи! – пробормотала Жюли. – Я себя чувствую абсолютной гусыней!

Я засмеялась:

– Кому какое дело?

Мы заказали цыпленка с приправами и чесночный картофель. Когда нам принесли еду; я поняла, что голодна, как волк.

– Ты разговаривала за последнее время с Андреасом из Греции? – спросила я, дуя на свою порцию цыпленка. Даже при свете свечей я заметила, как она покраснела.

– Что с тобой? – невинно спросила я.

– Он сегодня звонил, – сказала она. – Между прочим, как раз перед тобой.

Я откусила цыпленка и чуть не поперхнулась от обилия перца. Пришлось срочно запивать его водой.

– Здорово тебя проняло! – засмеялась Жюли, глядя, как я вытираю слезы с глаз. Я знала, что он позвонил ей через два дня после нашего возвращения домой, но с тех пор она хранила на этот счет абсолютное молчание.

– Вообще-то он звонил с тех пор еще пару раз, – сказала она безразличным тоном.

– Жюли!

– Но мне он правда нравится! – Она немедленно заняла оборонительную позицию.

– Очевидно, ты ему очень понравилась, – предположила я. – И что, вы всегда разговариваете по его инициативе?

– Да, – снова как будто безучастно ответила она.

– Жюли Донеган! – провозгласила я. – Тебе не кажется, что у тебя с этим парнем серьезные отношения?

– Мне кажется, что да, – сказала она тихо. – Правда, очень трудно поддерживать серьезные отношения с человеком, который находится за океаном…

– Да уж, надо полагать, – согласилась я и откусила от цыпленка еще кусочек, на этот раз более осторожно.

– Что-то в нем такое есть, – продолжала Жюли мечтательно. – С другими я такого не испытывала ни разу.

– Правда?

– Правда. Я знаю, ты скажешь, что это потому, что мы были на отдыхе и вокруг царила сплошная идиллия. Но мне кажется, что это не так.

– Если так, то я удовлетворена, – объявила я.

– Тебе-то легко говорить, что ты удовлетворена, – произнесла она язвительно. – Но он во Флориде, а я в Дублине, и что нам прикажешь в таком случае делать?

– Да, я понимаю. – Я снова наполнила стакан водой. – И как же вы собрались встретиться?

– Он пригласил меня к нему приехать, – сказала она. – В сентябре.

Я тихонько присвистнула.

– Что это тебя так удивляет? – сказала она. – Я скорее всего поеду.

– Обязательно поезжай! – убежденно сказала я и сама удивилась своей настойчивости. – Поезжай и определи на месте, любишь ты его или нет.

– Господи, Изабель! – Она засмеялась. – С чего это ты так переживаешь?

– Сама не знаю. – Мне стало немного грустно. – Просто я хочу, чтобы ты была счастлива, Жюли.

– А как насчет тебя? – спросила она. – Ты счастлива?

Я сделала глоток воды.

– Разумеется.

– Решили с Тимом все ваши разногласия?

– Да.

– И когда же вы поженитесь?

Я снова отпила воды.

– Еще не знаю.

– Но вы хотя бы назначили срок?

– Нет, – честно созналась я. – Но это не имеет значения, Жюли. Мы все еще только собираемся это сделать. Это все из-за того, что он сейчас действительно очень занят на работе. У него идет новый проект. Когда он с ним развяжется, то мы с ним тут же обсудим вопрос заключения брака.

– Я рада, что ты счастлива, – серьезно сказала Жюли. – Но не позволяй ему снова тебя обижать.

– Я не позволю, – заверила я ее и погрузилась в ответственную работу поедания цыпленка.

Когда на следующее утро я спустилась на кухню, Алисон делала себе тост. За ночь дождь кончился, и на безоблачном небе сияло веселое солнышко. Я развела в кружке немного зерновой каши и села завтракать в плетеное кресло у двери. Алисон непрерывно зевала. Вид у нее был всклокоченный и невыспавшийся, волосы все время падали на глаза.

– Где ты вчера была? – спросила я. – У тебя такой вид, словно ты падаешь с ног от усталости.

– Я и правда падаю с ног от усталости, – сказала она, снова зевая. – Сьюзи устраивала прощальную вечеринку, и я вернулась домой в полпятого.

– А когда она уезжает? – Сьюзи была старой подружкой Алисон, и она на полгода уезжала в Австралию.

– Сегодня. Если, конечно, проснется.

– Ей нравится Австралия?

– Как тебе сказать? – Она налила в стакан молока и залпом его выпила. – Она говорит, что хочет много путешествовать. У нее там тетя, или кузина, или еще кто-то, и она едет туда просто так.

– Хорошо поработать за границей…

Алисон со мной согласилась, но тут же взвизгнула:

– Ой, что это?!

– У тебя тост сгорел.

– Гадство! – Она перевернула тостер и вытрясла из него два обугленных кусочка. – Терпеть не могу сгоревший хлеб!

– А ты поджарь еще.

Она вздохнула и выбросила хлеб за окно.

– Жарь не жарь, а запах такой, что у меня уже все равно пропал аппетит.

Она налила в чайник воды и поставила его на огнь. Я наблюдала, как она стояла, опершись о стену. Большинство людей не могут поверить в то, что мы с Алисон сестры, такие мы с ней разные. У нас действительно по множеству вопросов прямо противоположные мнения, и тем не менее мы с ней отлично ладим.

Чайник закипел, и она приготовила нам обеим кофе.

– Кажется, я постепенно становлюсь похожа на человека, – сказала она, попивая кофе. – У меня даже кровь веселее забегала по жилам!

Я засмеялась.

– А моя так прямо носится по всему телу. Меня просто распирает от избытка энергии! Надо убедить Тима поиграть со мной в теннис.

– О! – При этих словах Алисон брякнула свою чашку на стол и уставилась на меня. Шея и щеки ее начали покрываться румянцем.

– В чем дело? – удивилась я.

– Ни в чем.

Она снова взяла чашку и принялась пить кофе.

– Алисон!

Она была явно смущена.

– Говори! – потребовала я. – Что бы там ни было, ты должна мне обо всем рассказать!

На кухню влетела оса. Алисон схватила полотенце и попыталась выгнать ее вон, но оса кинулась к окну и начала бешено в него биться. Алисон снова пошла в атаку, и на этот раз удар достиг цели: оса упала на стол и закрутилась на одном месте.

– Ой, я ее убила! – взвизгнула Алисон.

– Может, и не убила. Положи ее куда-нибудь, может, она очнется.

Алисон подхватила осу газеткой и выбросила в окно.

– Теперь я вообще не узнаю, умерла она или нет! – Сестра принялась мыть чашки. – Ну, мне пора, надо идти одеваться.

– Но прежде ты все-таки мне расскажешь, в чем дело, – не отставала я.

– Ни в чем.

– Не прикидывайся! Рассказывай!

Мне всегда удавалось заставить ее говорить.

– Ну, просто… – начала она без энтузиазма. – Я думала, что вчера вечером вы были с Тимом.

Я удивленно взглянула на нее.

– Мы собирались, но у него появилась срочная работа, и мы пошли в кино с Жюли. А что случилось?

– Да нет, ничего…

– Так в чем же дело?

– Вчера вечером я встретила Тима…

– Неужели?

– То есть не встретила, а просто видела. Я думала, что он собирался быть с тобой.

– Где ты его видела?

– В Доннибруке.

– Ну и что? Может, он зашел после работы выпить, – возразила я. – Когда я устаю после работы, то могу только хлопнуться перед телевизором, а Тим любит пойти куда-нибудь проветриться. Он говорит, что лучшие идеи к нему приходят, когда он слегка пьян. Только потом он их не помнит.

Алисон все еще томилась какой-то неловкостью.

– Так ты с ним поговорила?

Можно было себе представить, что это вышел за разговор. Алисон была очень злопамятна. В этом состояло еще одно существенное различие между нами. Я ни на кого не могу долго сердиться, а вот Алисон может хранить обиду месяцами, а потом в любой момент выплеснуть ее на ничего не подозревающую жертву.

– Нет. Я собиралась, но потом не стала.

– Я все еще не понимаю, в чем здесь проблема. – Я тоже допила свой кофе. – Просто ты его недолюбливаешь, вот и все.

– Просто, я не хочу причинять тебе неприятности! – воскликнула она запальчиво. – И не хочу, чтобы ты на меня злилась потом!

– Что ты натворила? – спросила я, внезапно забеспокоившись. – Только не говори мне, что ты совершила нечто ужасное!

– Ничего ужасного я не совершила, – ответила она с достоинством. – За кого ты меня принимаешь? – Она глубоко вздохнула. – Просто… ну, то есть… я хочу сказать… одним словом, он был не один.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы пошли в ресторан поесть, – запинаясь начала рассказывать она. – Сперва я подумала, что это ты с ним, потому что девушка, с которой он был, была очень похожа на тебя. Только волосы подлиннее. Но вообще-то я не очень ее разглядела. И вот когда я собралась к вам подойти и сказать… ну, не знаю… может быть, что я о нем думаю… – Алисон выглядела совершенно несчастной. – И вот тут я заметила, что он не с тобой.

– Ну, так что же? – Я старалась не обращать внимания на тревожно забившееся сердце. – Он допоздна работал, потом решил пойти поесть.

– Да, я понимаю…

– Так что же тебя так расстроило?

– Сама не знаю. – Она начала тереть глаза. – Просто, когда я увидела его с этой девушкой, я подумала… Я сама не знаю, что я подумала.

– Самое худшее, разумеется, – раздраженно докончила я. – Все это из-за того, что ты не хочешь, чтобы я выходила за него замуж! Ты считаешь, что если он один раз меня надул, то будет продолжать надувать все снова и снова! Нет, такого не будет, Алисон Кавана! – воскликнула я патетически. – Если два месяца назад все у нас с Тимом пошло наперекосяк, то это не значит, что мы не сделали из этих событий никаких выводов, не приняли кое-каких важных решений. И я не собираюсь расстраиваться из-за того, что в субботу вечером он позволил себе пообедать с коллегой по работе!

– Да, конечно, я очень сожалею, – пробормотала Алисон.

– Ну вот и хорошо, – закончила я разговор.

Плотнее запахнув свой халат, я решительным шагом направилась к себе наверх. Там я заперлась в ванной и включила душ. Как бы мне хотелось, чтобы Алисон не рассказала мне про Тима! Не то чтобы я ему не верила! Как раз в том, что он весь день работал, я была уверена. Но вот то, что он пошел обедать с какой-то незнакомой девушкой, а не позвонил мне и не пригласил на ужин, доставило мне нестерпимую боль.

Дурочка, говорила я себе, раздеваясь и вставая под душ. Почему он должен был звонить? И как бы я поступила на его месте? Если бы допоздна задержалась на работе и очень захотела есть? Неужели я стала бы звонить Тиму вместо того, чтобы просто пойти куда-нибудь с одной из подруг?

Я не знала, что по этому поводу думать. Такого со мной никогда не случалось. Потом мне пришло в голову, что он наверняка звонил. Просто я была в это время в кино, и он решил пойти поужинать с другой девушкой. Очень разумное соображение.

Я выключила душ и завернулась в полотенце. Я сама ему позвоню и выясню все как есть. Это самое лучшее решение.

От горячего пара зеркало в ванной запотело. Я нарисовала на нем сердце, а в середину вписала имя Тима. Такими глупостями мы занимались еще в школе. Если на затуманенном зеркале написать имя парня, то он наверняка в тебя влюбится! Но сейчас я немедленно стерла свой рисунок…

Ради всего святого, мы же с Тимом помолвлены! У меня нет необходимости писать его имя на запотевшем зеркале!

– Изабель! – В дверь ванной изо всех сил стучала Алисон.

– Я сейчас выйду.

– Изабель! Я очень сожалею!

– О чем? – Я старалась говорить непринужденно.

– О том, что у меня такой длинный язык! Я должна была помалкивать!

– Ты что, чокнулась! – Я начала расчесывать мокрые волосы, вскрикивая каждый раз, когда щетка цепляла запутанное место.

– С моей стороны это просто глупо! Ты права, он просто пошел с коллегой пообедать, и все такое прочее.

– Все в порядке.

– Тем не менее…

– Забудь, я тебя очень прошу! – крикнула я. – Все это не имеет никакого значения!

Но на самом деле все это имело даже очень большое значение, подумала я, садясь на кровать и подсушивая волосы феном. Неважно, виноват Тим на самом деле или нет. Главное, что меня это очень уязвило. В субботу вечером сидеть в ресторане с другой женщиной – это еще полбеды. Но главное, что он сделал это после того, как отменил свидание со мной! То есть как раз тогда, когда мы должны были с ним встречаться! Все это не может быть простым совпадением.

«Ты больше никогда не сможешь ему до конца доверять», – еще раньше говорила мне Жюли, но тогда я пренебрегла ее советами. И вот теперь они зазвучали во мне с новой силой. Теперь семена сомнения успели во мне прорасти и превратиться в целую рощу подозрительности и отчуждения.

Конечно, хорошо бы, если бы Алисон ничего мне о нем не говорила. Но раз уж она сказала, то я должна все выяснить сама. Теперь мне терять нечего.

«То есть как это – нечего терять? – спросила я себя, забираясь с ногами на кровать. – Разве похоже, что у него с этой женщиной есть связь? А разве не похоже?» – возразила я тут же себе.

От тоски и тревоги я начала дрожать. Вполне возможно, что он отложил свадьбу именно из-за нее. Вполне возможно, что он в нее влюблен. Но если он в нее влюблен, пытался найти какую-то логику мой встревоженный ум, почему же он тогда сказал, что не хочет разрывать помолвку? Почему он просто не мог сказать, что вышла ужасная ошибка и что он потерял голову из-за другой женщины? Почему он тогда послал меня с Жюли в отпуск, а затем провел со мной такую чудесную ночь, полную любви? Какой во всем этом смысл?

Мне нужно позвонить ему сейчас же и все выяснить. Нет никакого резона вот так сидеть и потакать воспаленному воображению!

Когда я спустилась вниз, Алисон была на кухне.

– Не беспокойся, – заверила я ее. – Все идет замечательно. Я собираюсь ему позвонить.

Она с ужасом смотрела на меня.

– Почему бы тебе куда-нибудь не пойти? – спросила я. – Что ты увиваешься вокруг меня и смотришь скорбными глазами спаниеля?

– Я сейчас ухожу, – засобиралась она. – Пойду проветрюсь.

– Тебе это очень даже кстати.

Я дождалась, пока она уйдет, и только потом набрала номер Тима. Сработал автоответчик, и я повесила трубку.

Может, он еще не вставал с постели. По воскресеньям он иногда себе это позволяет. Раньше мне случалось заезжать за ним по воскресеньям, и он даже днем никак не мог проснуться. И тогда он оставлял включенным автоответчик.

Через полчаса я позвонила снова. Тот же результат.

Я решила, что теперь-то он уж точно не может быть в постели. Мне не хотелось додумывать свою мысль, потому что в таком случае мне все время представлялась рядом с ним другая женщина. Я подумала, что это очень подло с моей стороны – думать о нем такое.

Алисон вернулась с прогулки. Мать и отец тоже откуда-то вернулись. Ян проводил время с друзьями.

Я снова позвонила. Автоответчик – и больше ничего.

Я больше не могла этого выносить. Я должна была немедленно с ним увидеться. Если он все еще в постели, то я извинюсь за вторжение и скорее всего лягу в постель рядом с ним. Правда, он мог работать. Когда он работает, то иногда тоже не поднимает трубку. Я же не оставляла ему никаких сообщений, и он просто не знал, что это звоню я!

Господи, я веду себя как подросток! В конце концов, он же мой жених! Он меня любит. Он сам мне это сказал.

Но демон в моей голове тут же нашептал, что эти слова он ничем не подтвердил. Ему просто нечем было их подтвердить.

Я схватила со стола ключи от машины и бросилась к Тиму.