Ранним утром, пока еще темно, Сирена с Аджельманом наблюдают за столпившимися на Эсперанской площади перед дворцом людьми. Сирена – в черной шубе и цилиндрической шапке. А ее спутник – в синем зимнем плаще с элегантным тюрбаном, на котором крепилась эмблема луны на фоне бесконечности. У Аджельмана появилась щетина, что не свойственно для эльфов. Так он загримировал розовый бархат своей кожи.

– Что здесь делают все эти человеки в такую рань? – заинтересовалась эльфийка.

– Не похоже на праздник или забастовку.

– Как же здесь холодно!

– Скорее, кого-то убили, – почти уверен джинн.

Сирена ускоряет шаги и проникает в толпу. Расталкивая людей, оказавшихся у нее на пути, она все ближе к центру:

– Простите, что здесь произошло? – спросила у одной из женщин.

– Вот, смотрите! – через пару шагов та указывает на разбившееся тело в платье. – Похоже, кто-то ее выбросил из дворца…

– Аврело?

– Вы что, сударыня!?

– Простите, что я, в самом деле, – Сирена отводит глаза.

Аджельман, выбираясь из толпы, подходит к убитой. Садится на корточки и рассматривает тело. Под кровавой массой и сломанными костями он сумел разглядеть ужас, который та испытала в последний момент. «Она умерла прежде, чем ее сбросили», – сделал заключение джинн и пальцем отвел ее подбородок в одну сторону, затем в другую, пытаясь найти следы на шее. «Так и думал. Кайос», – отметил рваную рану слева и подошел к хозяйке:

– Идем.

– Куда? – раздосадована Сирена.

– Я все разузнал, идем.