За красным занавесом и белым гербом с веткой красного бóранда арфаонской лоджии, возвышаясь над стадионом, Мэрфэл восседал на троне из белого золота с фиолетовой обшивкой. Рядом с ним сидел Тафраел. Отряд, с которым они проплывали сегодня по Анэль, в смиренном строю замер словно статуи пред правителем и его правой рукой.

– Дорогой мой каравелльный отряд. Сегодня троим из вас не удалось закрепить фронтальный парус, – спокойно сказал владыка. С виду безмятежные эльфы в душе испытывали шторм, зная, каким суровым может быть властитель.

– Как бы вы выполнили задание, если бы наш сияющий владыка не был рядом? А если бы нам что-то угрожало? – повысил голос на подданных рыжий гарде, затем продолжил прессинг молчаливых солдат. – Почему сам арфаон должен исполнять за вас вашу работу? – Тафраел посмотрел на одобрительно кивающего Мэрфэла, поспешившего к лоджии, проходя сквозь кулисы к народу, и приказал: – Упор лежа принять!

Каравелльный отряд встал на планку на прямых руках, как было велено. Они уперлись в гелиодорный с цитрином пол.

В сопровождении слуг недавно проснувшийся Аврело заходит, ожидая Мэрфэла. Но, увидев происходящее, удивленно спрашивает:

– Тафраел? Вы тут тренируетесь?

– Мы всегда находим время для тренировок, король Аврело, – учтиво отвечает главный советник при подданных.

– А где Мэрфэл?

– Открывает финальный бой между нашим волшебником и вашим, ваша милость, – объясняет эльф, указывая глазами на красный занавес.

Аврело, любуясь панорамными треугольными окнами, проходит вдоль бело-голубых стен с колоннами в форме треугольной кристаллической призмы. Заходит к Мэрфэлу, улыбаясь и слегка разводя в сторону руки, со словами:

– Ваше сиятельство!

– Ваша великолепность! – обрадовался арфаон, увидев короля людей. – Присаживайся.

– Благодарю, – Аврело садится рядом с правителем.

– Это финал.

– За кого болеть будем? – шутит человек.

– Однозначно за вашего, – подыгрывает Мэрфэл.

– Наш – темный, с бородой?

– Верно, король. Сколько его великолепных схваток ты уже пропустил? – риторически язвит арфаон, зная о негативном отношении друга к волшебникам. Аврело, не придавая значения, заулыбался и чуть приподнял подбородок.

Трибуны в нетерпеливом ожидании заряжают атмосферу своим ликованием. Мэрфэл с другом с возвышающегося над толпой балкона наблюдают, как арена покрылась медленно вращающимся фиолетовым светом. Спортсмены приветствуют толпу, вальяжно подняв руки. Эльфы, люди и гномы встают на ноги и восторженно кричат. Среди них теперь и лучезарный Эрикель. Но сегодня он хмурый, каким бывает крайне редко, из-за того что не знает, в чьи руки попадет могучий артефакт. А грациозная Сирена внимательно рассматривает великолепного Аджеля, страстно желая, чтобы он покорал за нее выскочку Джайнея.

– Аврело, друг мой, может быть, вина? – ухмыляется арфаон.

– Ты очень добр, Мэрфэл, но я, пожалуй, вежливо откажусь, – отвечает король, вспоминая, какими необычными одурманивающими свойствами обладает эльфийский напиток.

Между ними небольшой стол, на котором стоит поднос с фруктами на стороне эльфа и очищенными креветками на стороне человека. Слуги наполнили чаши виноградным соком. Сделав глоток сладостного напитка, король людей обратился к гостеприимному хозяину, несмотря на все происходящее на арене:

– Мэрфэл…

– Да, друг мой.

– Ты знаешь, как я дорожу дружбой между нами.

– Которая началась, когда ты, будучи четырнадцатилетним юнцом, взошел на трон, – надменно обратил свой таинственный с легкой ухмылкой взор на смертного арфаон.

– С того дня ты нисколько не изменился.

– И почти вечность до этого тоже.

Аврело, добродушно улыбнувшись в ответ, продолжил:

– А вот я, напротив… постарел.

«Он первым делом бросит „обезвоживание“, поэтому я приготовлю „песочный нейтрон“, обезвредив его атаку. Он попытается меня заморозить, ну и пусть. Его манна на этом закончится», – прогнозирует древний волшебник.

Кроме преимущества в количестве манны – урон эльфа самый незначительный из всех его противников. За все схватки он истратил меньше половины порошка в сосуде судьи-сторонника. Таким образом, он не просто фаворит, а очевидный победитель. Потому что человека едва хватит на две-три атаки.

Под знаком красного бóранда на белом знамени гордо смотрит в глаза оппоненту Аджель. Зеленные ветви его ауры раскачиваются из стороны в сторону от энергетического перенапряжения.

Невзирая на погоду, волшебнику воды никогда не бывает ни жарко, ни холодно. Он одет в плащ из шелкового бархата кофейного цвета с золотыми застежками в форме листьев с волнистой гравировкой внутри. Брюки на нем черные, как его борода, а ботинки на золотых круглых пуговицах из такой же ткани, как его плащ. Жаккардовая чешуя красной жилетки сверкает под лучами солнечного света. На ней вертикально располагаются четыре золотые круглые пуговицы, и на каждой нанесены разные символы природных стихий в кристаллах.

Земля чуть потрескалась под ногами Джайнея и наполнилась водяными каплями. Кристально синие глаза метали красные вспышки, словно молнии. Сквозь волшебника проплывают просветные линии облаков, образуя крылья.

А в это время Мэрфэл перестает ухмыляться и с полной серьезностью спрашивает гостя:

– Аврело, говори прямо.

– Мой народ на грани уничтожения, – холодный взгляд человека пронзил древнего собеседника. – Мне нужна твоя поддержка.

– Аврело… для меня не секрет, насколько ты равнодушен к играм волшебников. И, опережая твои мысли, я тебе скажу, что мой народ живет, не зная смерти. И то, что ты собираешься освободиться от дани, – это, конечно, вызывает, как и все твои поступки, уважение. Но при всей моей любви к тебе я не стану рисковать вечностью жителей моего государства. Они все уповают на меня, ведь после смерти моей супруги и нескольких первых эльфов с начала времен не умирал ни один эльф!

В неизменном шуме, отличающем атмосферу игр, Джайней кивает первородному, воздав знак уважения. На что Аджель высокомерно улыбается и повторяет прием, который использовал на первой игре против гнома: носком продавливая пол, при помощи своей магической силы древний волшебник направляет небольшую трещину в сторону человека. Джайней с трудом удерживает равновесие. Раздается гром – начинается финальный поединок волшебников.

В ложе арфаона продолжается диалог, где Аврело отвечает:

– Мэрфэл, я не прошу вместе с моим войском нападать на этих бездушных тварей, прекрасно понимая твою ответственность перед твоим народом. Рано или поздно нежити придут за данью и к тебе. Эхеллиос знает каждую щель в твоем государстве. Да, твое расположение практически неприступно. Но когда он нападет на вас, упаси Илакель, жертвы будут. Уверен, вы победите, но повторюсь, ценою тех самых жертв.

– Понимаю ход твоих мыслей…

– Я не закончил, – на этот раз надменно перебил старик, на что эльф уважительно замолк. – Все, что нужно мне, – это заключить союз с тобой. Мы так давно дружим, но так и не заключили этот самый союз, – закончил настаивать Аврело, зная, что союза не было по причине его излишней гордости.

– Ты понимаешь, что у крывардских дикарей, наших ближайших соседей, ужаснейшая экономика? Что они только и ждут удобного случая, лишь бы нажиться? – намекает на орков Мэрфэл.

– Именно поэтому мы окажем полную поддержку вам в случае перемен.

Как и планировал волшебник сферы жизни, он создает песочную воронку, чтобы нейтрализовать быстродействующую атаку малионца. В этот момент неожиданно для волшебника света Джайней благословляет себя «окутанием». Его тело облачается в легкий слой воды, который ускоренно будет восстанавливать его после нескольких атак. На миг растерявшись, Аджель успевает пустить «месть земли». Но при этом он потратил так много манны, сколько потребовалось бы любому магу на целый поединок. Это было нечто новое. И моментально шипы пробивают ауру Джайнея скальными пиками. Перед тем как пасть, человек успевает заморозить первородного. Почти пропавшее излучение бородатого волшебника восстанавливается из-за недавно использованного им доброго заклятия.

От красоты финальной игры толпа в экстазе. Одна из эльфиек, скрестив руки от волнения, вслух проговаривает:

– Иссякла? – Сирена имела в виду манну Джайнея, переживая за любимчика.

Ледяной покров фаворита матча стремительно стаивает, в то время как Джайней производит невиданное прежде действо: человек резким движением руки в небо призывает сияюще-белого голубя, который, раскрыв крылья, секундой позже исчезает.

– «Благая голубь»? – шелохнулась болельщица.

– Невозможно! – прокомментировала Сирена, считая, как и большинство волшебников, что такое заклинание – миф.

Манна в сосуде стала подниматься, и восстановилась до первоначального уровня. Джайней сначала ударил «местью земли» в ответ, и шокированный фаворит еще больше растерялся. Оттаяв полностью, его аура упала на ниц из-за мощи магии земли. В то время как Аджель, он же Джельм, попытался сконцентрироваться, чтобы призвать вулкан, его неотразимый соперник использует одно из быстрейших заклинаний – «горение». Тело эльфа возгорается алым пламенем, из-за чего он становится чрезвычайно медлительным, а его аура постепенно начинает таять. Еще два магических выстрела, и могучий первородный будет сражен. Но он успеет быстрее поднять вулкан, чем Джайней произнесет второе заклинание. И если эльф «местью земли» чуть не поборол человека, то одного вулкана достаточно, чтобы сокрушить Джайнея, даже если бы у него было две ауры. Малионец атакует, с небес низвергая молнию. Его заклинание опережает Джельма, опустошая. Но его аура погасла еще не полностью. Взволнованный Джайней понимает, что близится его конец. Под ним открываются мрачные недра земли, дымящиеся под ногами.

Мэрфэл жалостливо посмотрел на Аврело, который угрюмо опустил свой взгляд, осуждающе подумав: «Даже здесь закольонцы оказались бесполезны». Затем арфаон ухмыльнулся. Весь стадион замер в безмолвии, поднявшись на ноги. И правитель Арии Вариэны после некоторого молчания заговорил:

– Аврело… мы заключим союз, если Джайней победит.

Аврело, охваченный чувством беспомощности, опустил голову. Но ядовито-красный огонь из недр земли успел раскрыться и, поднявшись лишь до колен Джайнея, таинственно канул в небытие. И человек вновь стоит непоколебимо, будто недра и не открывались. Оказалось, что заклятие «горения», произнесенное в предыдущей атаке, завершило задумку Джайнея после мощного выстрела молнии. Оно постепенно сожгло зеленую ауру первородного. Аврело перевел взгляд на сцену после всеобщего резкого крика трибун.

Весь Норюэль проиграл баснословную сумму аскеральд. Лишь один юный гном по имени Рамон поставил все состояние своей семьи на человека. Теперь он вернется в Скалистергард самым богатым существом в мире.

– Джайней из Малиониса! – прозвучал голос главного арбитра. – Волшебник четырех стихий!

– Да-а! – торжествуют люди, не делавшие ставок, остальные подавленно застыли.

Аврело не может поверить своим ушам, слова главного арбитра казались невозможными. «Что же произошло за те доли секунды, во время которых я ушел в себя?», – подумав, обратил свое недоумевающий взор на Мэрфэлу и услышал из уст не очень расстроенного эльфа слова:

– Союз, так союз! – и хлопает правитель по плечу короля, зная, что извлечет немалую выгоду из этого.

– Что? Что произошло?

– Ваш малый преподнес нам сюрприз! – ухмыльнулся в очередной раз Мэрфэл. – Но у меня будут условия, которые ты примешь, мой друг.

– Что за условия?

– Об этом мы поговорим за ужином после Илани-авриаты.

А Сирена, находящаяся среди толпы, пребывала во фрустрации, молящими ладонями прикрыв уста. От разочарования глаза наполнились слезами, но лицо ее уже ничего не выражало. Ведь почти от начала времен она лишь восхищалась Аджелем, он был первым во всем и всегда, а с этой поры все изменилось… Необратимо.