Вечером холодную башню с открытой крышей и мраморными стенами, на которых развешаны разнообразные украшения из шкуры бóранда, белым светом освещают тысячи воздушных свечей. Стол, за которым герой уже немалое время ожидал свою спутницу, был покрыт огоньками. Оранжевые, желтые и красные цветы романтик подсвечены магическими языками.

Угрюмый Джельм уже был готов оставить надежду. Вдруг в черном наряде, подчеркивающем фигуру, неспешно заходит опоздавшая эльфийка. Тайна, которую она несла, ощущалась во всем: в ее взгляде, походке, платье и поведении.

– Опаздываешь, – грубит эльф.

Сирена поднимает взгляд на спутника, словно открывает бездну, и отвечает:

– Мне уйти?

Джельм, несколько опешивший, секундой позже оправдывается:

– Нет, конечно. Я хотел сказать «наконец-то ты пришла».

В ожидании реакции дамы он не сводит глаз с роскошной брюнетки. Она мягко заулыбалась, выражая одобрение, и у эльфа на душе полегчало.

Тихо и безмятежно хозяин вечера с очаровательной Сиреной наслаждаются хрупкостью мелодии эльфийской флейты. Звуки небывало очаровательны и нежны, словно музыкант касался хрустальных нитей, опасаясь сломать их. Затем не менее чутко заиграли скрипачи.

– Как прошел твой день? – первым заговорил Джельм.

– Как всегда хорошо, спасибо.

«Она еще сердится. Даже ничего не сказала по поводу атмосферы, которую я создал для нее», – подумал волшебник.

Стюарды поднесли любимые блюда первородных. Это были грибы под фераной и розовым сыром, картофель на углях с помидорами и тертым бóрандом; наполнили бокалы вином; затем поставили вазу, обильно наполненную фруктами, ягодами и расплавленным шоколадом.

Джельм медленно поднимает бокал и произносит тост:

– За свет в моей жизни, струящийся из непостижимых очей… твоих.

Протянутого бокала волшебника Сирена лишь слегка коснулась своим.

Нежное свечение огоньков, сотворенное романтиком, изящно обволакивало руку эльфийки. Сирена, наслаждаясь ухаживаниями, мягко посматривала в глаза своему спутнику, который томно заговорил:

– Сирена, ты невероятна, – затем он накрыл своей ладонью ее кисть. Но она не ответила взаимностью, играючи оттянув руку. Джельм продолжил свои ухаживания: – Позволь пригласить тебя на танец.

– Не сегодня.

– Почему?

И снова тот самый роковой взгляд из бездны ощутил на себе волшебник и замолчал.

– Ты так уверен в себе.

– Это упрек?

– А как ты думаешь?

– Женщинам нравится уверенность.

– Смеешь шутить?

– Ты завелась.

– Аджель… сколько тысячелетий я ждала тебя?

– От этого ты что-нибудь потеряла?

– Ничего. Напротив, приобрела страдания.

– Сирена, какие страдания? Я тоже выбрал тебя, еще с начала времен.

– Аджель, ты и сам знаешь, что, полюбив один раз, мы больше полюбить никого не можем, но пойми, я не могу взять и списать три тысячи лет!

Вдруг волшебница вскакивает и бросается прочь. Джельм подумал про себя: «Она женщина и просто хочет, чтобы я ее добивался, – он встает, держа в руке плед: – Каков глупец, задумал такую романтику. Но ладно, будет еще возможность». Холеный красавец не стал догонять эльфийку считая, что тем уронит свое достоинство.