Ранним осенним утром солнце обволакивает горизонты юго-запада столицы Арии Вариэны. Умиротворенные белые птицы сияют, словно плещутся в его лучах. Нескончаемые ступени ведут к облакам утеса Флессии, под которым раскинулось одноименное озеро, чистейшее и глубочайшее на Земле. Его круглый год окружают зеленые растения. Сверкая, они извиваются, когда солнечные лучи дотрагиваются до них, подчеркивая свою священную значимость, раскрывая светоносные плоды. А на вершине утеса возведен шафранный монастырь, того же цвета, что и сам утес.

Вдали от суеты и невзгод, от осуждения и предрассудков здесь обретают себя потерянные души. Во Флессии никогда не спросят лишнего, а за спиной не скажут худо. И даже деньги не имеют здесь ни силы, ни власти. Это то место, где все делятся друг с другом теплом, добром и пищей. Это то место, где нет долгов, а поступки беззаветны. То место, где нет лени и капризов. Именно здесь эльфы посвятили свою жизнь матери Земле.

Эрикель, желая набрать воды, ощутил прикосновение женщины:

– Позволь я тебе помогу, Эрикель.

Волшебник повернул голову и увидел ее.

– Сирена?

Она вежливо взяла ведро из его рук и опустила в колодец.

– Хотела повидаться с тобой.

– Рад тебя видеть.

– Как поживаешь?

– Замечательно, а ты как?

– Я несчастна, Эрикель.

Девушка достала воды и поставила рядом с тремя остальными ведрами. Монах приобнял девушку, а потом поднял все четыре ведра:

– Идем, расскажешь по дороге.

– Позволь, помогу.

– Не стоит, я делаю это каждое утро.

– Разреши… ради меня.

Он опустил два ведра, которые были прицеплены к крючкам, а остальные оставил себе. Сирена поблагодарила монаха, и они двинулись в долгий путь к облакам.

– Эрикель, ты сын первородного Эрикеля, с кем я всегда делилась самым сокровенным. И ты очень напоминаешь мне его. Он был мне учителем и другом.

– Приятно слышать.

– Я не знаю, как выразиться. Но боюсь осуждения.

– Жизнь многогранна, Сирена.

– Он тоже так говорил. Твой отец.

Эрикель мягко улыбнулся.

– Я люблю одного эльфа и одновременно ненавижу его. И от ощущения ненависти мне совсем не по себе.

– Ощущать ненависть – не есть зло. Зло – ей подчиниться.

– Я тысячелетиями мучилась, ожидая его. А он постоянно то появлялся, то исчезал.

– Джельм.

– Да, он.

– Второй первородный волшебник.

– А теперь, когда он проиграл в битве волшебников, от него отвернулись все. И он пришел ко мне. Я это знаю, но не могу ему сказать, потому что боюсь причинить боль. Но эта боль сидит во мне, понимаешь?

– Понимаю.

Посреди дороги усталая волшебница поставила ведра, чтобы передохнуть, но великодушный Эрикель подхватил их и зацепил на свои крючки, настояв, что так будет правильно. Излив душу, она попросила попрактиковать магию вместе, как когда-то она практиковала ее с отцом монаха. Он с удовольствием согласился, но перед тем, как начать, попросил Сирену позавтракать вместе с ним и другими монахами.