В Драменгаре наступила ночь. В овраге крадутся Равхал и Район. Город преобразился со сменой власти. Дороги стали ровнее, территория чище. Патрульные маршируют повсюду. У шатра Бóрката не горят факелы, а это значит: либо его нет дома, либо он спит.

Стоило только страже скрыться из глаз, Равхал поднимается, чтобы ринуться в дом. Рамон вцепляется ему в ногу и бормочет:

– Куда ты пошел?

– Пусти!

– Остановись.

– Чего тебе, гном?

– Как ты собираешься попасть в дом?

– Прошибу дверь ногой и отрублю голову гада.

– М-да. И как ты умудрился совершить здесь переворот и не погибнуть?

– Есть идеи получше? – орк наклонился назад в овраг, ближе к Рамону.

– Накинь капюшон, чтобы тебя не узнали. Я заберусь тебе на спину, под шубу. И когда ты подойдешь к замку, я его взломаю.

– Ты умеешь взламывать замки?

– Да, Равхал! Иначе бы я стал об этом говорить? – раздражается гном.

– Ну, хорошо. Лезь под плащ.

Взломав замок, они проникают в шатер. Темно и никого нет.

– О, Аваддон! Его же здесь нет! – злится орк.

– Все не так плохо. Подождем здесь.

Проторчав какое-то время, они вдруг слышат галдеж пьяных гуляк.

– Ты слышал? – они переглянулись и переместились для наблюдения в окно.

Бóркат с друзьями направляются в дом.

– Скорее запри замок, – торопит Равхал гнома.

Бóркат, Гулкас и Моху с сыновьями, напившиеся карны, щелкают замком и вваливаются внутрь.

– Ха-ха-ха, теперь мы богаты. Мы сможем купить себе поместье, – проговорил Бóркат, поджигая факел.

Вдруг лицо его застывает и бледнеет от страха. В центре комнаты он видит в полумраке огромный силуэт. Он сидит уверенно и невозмутимо. Вся шайка протрезвела в один миг, их дыхание участилось.

– Заходим, – приказал голос, словно пила, режущая дерево.

Бóркат, понимая, что это Дэвилхенд, вернувшийся, чтобы мстить, разворачивается, стремясь выбежать из дома. Но неожиданно выход загораживает безбородый гном.

– Гном? – удивилась шайка.

– Тебя пугают гномы, Бóркат? – язвит Равхал.

– А-а, значит, вот он, тот самый хитрец, одноклыкий Бóркат, – заговорил Рамон.

– А ты, карлик, я гляжу бессмертный? – угрожающе намекает остроумный Бóркат.

– Я нет, а вот он… похоже, да, – указывает пальцем на огромного Равхал а.

– А ну, овцы, подошли сюда.

– Умоляю, Равхал, это только между нами.

– Ты, горбатый! – указывает на Моху. – Подойди.

Тот подходит, Дэвилхенд подает ему руку. Моху сжимает в ответ. Внезапно Равхал выворачивает ее:

– Ты знал о смерти моей сестры?

– Нет, Равхал…

– Не лги мне! – еще немного, и он оторвет Моху руку.

– Ай. Да, знал…

Злобный убийца, не теряя времени, перерезает ему горло, как скотине.

– Ты! – указывает на Гулкаса. – Подойди.

Гулкас, делает шаг вперед, замешкавшись, разворачивается и бьется об Бóрката. Столкнувшись в суете, они падают на пол, ломая в темноте рядом стоящий стол. Один из юношей пытается убежать, но топор, пущенный рукой Дэвилхенда, отрубает ему голову.

– Мой сын! Не-ет! – кричит Гулкас, валяющийся на полу.

Подойдя ближе, Равхал, возвышающийся над Гулкасом, после презрительной паузы мощно наступает на голову паникующему и продавливает насквозь. Бóркат со слезами бросается в ноги убийце.

– Прошу тебя, Равхал. Это только между нами, оставь детей в живых.

Но Дэвилхенд отшвыривает Бóрката в сторону и вальяжно подходит к оставшимся юнцам. Они укрывают наивные лица руками, жалостливо зажмурив глазки. Равхал выдохнул. Бешенное дыхание Бóрката никак не утихает от пережитого ужаса. Рамон думает про себя: «Неужели самый жуткий в мире убийца способен на сострадание? Значит, я еще не все видел в этой жизни». И тут Равхал сворачивает шею сыну Моху и, достав нож, десять раз без эмоций протыкает последнего детеныша.

Беспомощный Бóркат вопит от боли. Жизни этих мальчишек сегодня навсегда погасли.

– Мой Пекас! – вопит в агонии одноклыкий.

– Ты думал, я не узнаю?

– Мне все равно, теперь, Равхал! Убей меня!

– Нет, ты так просто не отделаешься.

Неторопливо Дэвилхенд подходит к неприятелю, хватая руками за пятку, коленом упирается в его колено и резким движением ломает. Бóркат неудержимо ревет от унижения и мук.

– Что, одноклыкий? Думал, за деньги можно купить все? От меня не откупишься, – Равхал садится в кресло и ожидает, пока его презренный друг перестанет орать.

А Рамон в это время по собственной инициативе осматривает помещение в поисках ценностей, бросая время от времени взгляд на происходящий беспредел. Убийца подходит к истекающему кровью Пекасу и хватает его за голову.

– Что ты делаешь? Он уже мертв! – истерически кричит Бóркат.

Дэвилхенд засовывает руки трупу в рот и разрывает челюсти на две части. Затем избивает одноклыкого до тех пор, пока тот не перестанет дергаться. Гном уже нашел немного денег и оружия, собрал их в сундук.

– Вы не попадете в Гильнуру, черви! – злобный орк рвет одежду с Бóрката, хватает его за волосы одной рукой, держа в другой челюсть Пекаса с длинными острыми зубами, начинает сдирать с живого отца кожу.

Одноклыкий трясется от ужаса и боли. В панике тяжело вздохнуть, такое чувство, что даже сердце хочет вырваться из тела, лишь бы не ощущать этих мук.

«Похоже, я ошибался. Он хуже Эхеллиоса», – подумал Рамон.

Неожиданно в дом забегают патрульные. Увидев происходящее, застывают в оцепенении.

– Вам тоже жить надоело? – фыркнул Равхал.

– Взять его! – приказал начальник, не заметив гнома.

Дэвилхенд швыряет в одного из набегающих орков верхнюю челюсть трупа и сбивает с ног. Одним ударом выносит второго, разворачиваясь, уворачивается от удара третьего, достает во вращении нож и втыкает ему в глотку. Наступает на голову упавшему, раздавив мозг. Первый орк пытается подняться, но Равхал пробивает ему с ноги в грудь и забирает меч. Глава стражи с помощником осторожно подходят к нему, держа оружие перед собой. Исподтишка Рамон бросает молот в одного из них. А Равхал в мгновение ока выбивает меч из рук главного и бьет ногой в грудь. Вальяжной походкой проходит мимо них к союзнику:

– Молодец, гном, – впервые произнес похвалу. От легкого хлопка Рамон чуть пошатнулся.

Затем они вместе добивают двух все еще дышащих в кровавой гуще патрульных.