26 мая 2012 года. Москва
Несмотря на то, что прошлая смена выдалась непростой, а после ещё и пришлось отписываться объяснительными по факту произошедшего, Мальцеву никак не спалось. И виною тому было отнюдь не яркое солнце, пробивающееся между задёрнутыми шторами. Беспокоило другое.
Смутное тревожное чувство…
"Кусов… Кусов… Кусов… Ох, не наломал бы дров этот мастер авторучки и компьютера!"
Около шести часов вечера Мальцев устал ворочаться с боку на бок на кровати и понял – заснуть сегодня не получится.
Поднялся. И первым делом включил телевизор.
Увиденное заставило его замереть и покрыться холодным липким потом. По спине пробежали мерзенькие мурашки. Сначала сверху вниз, а после снизу вверх.
Он прибавил громкость почти на полную.
"Стрельба в московском метро… девушка из травматического пистолета… около часа ночи… ранены двое…"
Всё это он видел ночью на служебном мониторе. Всё тоже самое теперь повторялось по новостям.
Дрожащими пальцами включил компьютер.
"Ну же! Ну! Ну! Ну! Грейся, грейся же скорее, чёртова техника!"
Через несколько минут самые мрачные предположения Мальцева подтвердились:
"…Блондинка с пистолетом расстреляла случайных прохожих…"
"…четверо неизвестных, одна из которых женщина, ранили в грудь из пистолета 22-летнего банковского менеджера по кредитам Ивана… и 24-летнего…"
"…После перенесенной операции и наркоза Ивану пока тяжело разговаривать.
– Около часа ночи я ехал домой, – рассказал Иван. – Все произошло так быстро, что мы даже не успели понять, из-за чего в нас начали стрелять, – говорит Иван. – Ехала девушка в компании молодых людей. Она и начала стрелять. Может, ей показалось, что мы вооружены, я этого не знаю"…
"…После перенесенной операции и наркоза Ивану пока тяжело разговаривать.
– Одна из пуль пробила легкое, – говорит Иван, – дышать тяжело, не знаю, сколько времени еще буду в больнице"…
Дрожащими пальцами он набрал номер следователя, который приезжал ночью осматривать место происшествия.
Через две минуты знал – кому поручено вести дело.
"Вакулова… Хм… что-то не припоминаю такую… Откуда она?"
А ещё через минуту он набирал номер Кусова.
– Ты что сделал?!
– А что, разве плохо получилось? Мы даже в Склиф успели смотаться…
– Да чёрт с ним, со Склифом! Что б ему сквозь землю провалиться!
– И?
– Гад ты, Женька! Разве не понимаешь, что ты меня с потрохами слил?
Думаешь, все кругом идиоты и не поймут, откуда у тебя запись с камеры?! Это же – Дэ-Эс-Пэ! Только для служебного пользования! Точно такая же запись, сейчас лежит на столе у следователя! Мне кранты теперь, понимаешь?!
– Да чё ты паришься, Мальцев? Чё ты паришься? Не переживай! Теперь мы станем по-настоящему известными людьми! Представляешь?
– Я и раньше подозревал, что ты маньяк, Женька. Ты же за сенсацию душу дьяволу готов продать.
– Да ты за меня не переживай. А я тебе теперь не по тарифу заплачу, а в двое больше. За нервы.
– Да пошёл ты! Я же тебе говорил – не вставляй ролик целиком! Говорил?!
– Ну, говорил. Было такое. Но по кускам он не смотрится. Я пробовал резать. Не понравилось.
– Кретин. А у меня времени не было его резать.
– Я понимаю. У тебя же служба. Ты государственный человек. Когда тебе…
– Ну, раз ты такой умный и всё понимаешь… Зачем полицейского на всю страну ославил?! Зачем?!
– Да без него…
– Чёрт с ней, с этой девчонкой! Плевать мне, в кого она там стреляла! Ты коллегу моего зачем подставил, а с ним и меня? Чем думал, прежде чем выложил ролик полностью? Не мог только половину оставить?!
– Я ж тебе говорю – так он не смотрелся. А теперь и коллега твой, старший сержант, мега-звездой станет.
– Ты больной? Скажи честно, тебя в Чечне контузило?
– Не заводись, Мальцев! Не заводись. Ролик просто на пятёрку.
– А тебя даже не беспокоит то, что меня теперь уволить могут?
– Но ты же думал, прежде чем позвонил мне ночью. Так? Верно? Ты же думал? Ты же взрослый человек?
– Ты мне, гнида, ещё морали будешь читать?!
– Я просто констатирую факт. Раз ты взрослый человек, то должен в полной мере осознавать ответственность за свои поступки. Только и всего. За всё в жизни нужно платить.
– Не думал раньше, что ты такая сволочь.
– Да почему – сволочь? Я самый обычный журналист.
– Нет, Жень. Ты – не обычный журналист. Ты продажный журналист.
– А чем ты лучше меня? Чем ты лучше меня?
– Я, по крайней мере, служу…
– Да кому ты служишь? Кому ты служишь? Своему карману, в первую очередь?!
– Слышь, мразь…
– Ты и есть мразь, Мальцев. Ты. А не я.
– Ошибаешься. Я в первую очередь служу Закону. А вот такие журналюги…
– Что ты сказал?! Закону служишь? Дай тебе перспективу заработать больше, чем плачу тебе я, и ты сразу же продашься.
A я, заметь, плачу тебе гораздо больше твоей официальной зарплаты вместе со всеми пайковыми и мэрскими надбавками. Но ты переметнёшься на другую сторону. Где пообещают больше.
Тебе всё равно, кто платит и заказывает. Для тебя и слово Закон – пустой набор звуков. Потому, что невозможно одновременно служить Закону и карману.
– Ты сам-то понимаешь…
– Я-то понимаю. А вот тебе плевать на всех, по большому счёту.
Как только засветит перспектива заработать больше и озолотиться, такие как ты и страну готовы будут продать за тридцать сребреников.
Иуда ты, Мальцев! И хуже того – ты ещё и Иуда государственная, создающая иллюзию работы на пользу и во благо. А на самом деле тупо набиваешь карман, при случае.
Ты типичный оборотень в погонах. Самый настоящий.
Я-то хотя бы не шифруюсь. Ну, журналист и журналист. А ты погоны носишь.
Так что умей отвечать за свои поступки. И платить.
– Мразь. Какая же ты мразь, Женька. Ничего ведь назад не повернуть. Ты понимаешь, что теперь ничего не исправить?
– Ролик, как пуля. В Сеть вылетел, а назад не поймаешь. И теперь ничего назад не повeрнуть и не исправить. Остаётся только наслаждаться выгодами и расплачиваться за издержки.
– Маньяк.
– Я работаю честно. И играю по правилам. Пусть даже я и маньяк. А ты, по сути – слуга не только Закона, но и всей Системы в целом, в очередной раз решил просто-напросто скрысятничать и её обмануть. А Система такого не прощает. Знаю это. Я и сам служил…
– Да что ты можешь знать…
– Ты про честь офицера ещё помнишь?
– А у тебя честь вообще есть? Подставил ты меня, чёрт с тобой. Но подчинённый-то мой причём здесь?! Зачем ты его на всю страну опозорил?
– Виноватых без вины не бывает. Он получил по заслугам.
– Что ты сказал?! Повтори!
– Он получил по заслугам. Ты же сам смотрел ролик. И всё видел. Это так твой коллега защищает Закон?
– Откуда тебе знать…
– Такие как ты и он не служат Закону. А только делают вид.
– Не тебе, журналюге, нас судить.
– Когда один полицейский вместо того, чтобы служить и защищать, ходит изображая фараона из дешёвого фильма, а другой продаёт служебный видеоролик с участием своего коллеги по службе, правила заканчиваются.
Вы получаете по заслугам. Оба. Впрочем, того что заплачу я, хватит тебе на некоторое время. Для восстановления душевного равновесия. Если тебя выгонят, бедствовать не будешь. Сможешь и с коллегой своим поделиться. Если захочешь, конечно…
– Для начала, ты мне заплатишь.
– Хорошо. Когда и где?
– Будь в одиннадцать на Пушкинской, на обычном месте.
– Договорились.
И Мальцев нажал на клавишу отбоя вызова.
"Хотя бы морду там ему набью. А то по телефону не получается. Надо облегчить душу.
В конце-то концов! Должна же служба приносить удовлетворение?"
* * *
Кусов со всего маху влил в себя бокал пива. За ним другой. Третий…
Но алкоголь сегодня не действовал и не доставлял ожидаемого эффекта.
Только хотелось пить всё больше и больше. Как воду…
"Вот так наступает похмелье! Похмелье от успеха. И в самом деле, за всё в жизни нужно платить."
После пятого бокала пришло осознание.
"И он ещё называет себя офицером! Про честь мне толкует! Пристрелить его сегодня вечером, что ли?! Не будет больше небо коптить… "
Отставил пиво. Полез за ключами от пистолетного сейфа. Через минуту пистолет лежал на столе.
Кусов некоторое время смотрел на него так, как люди всматриваются в даль, готовясь отправиться в неведомое. Он смотрел на одно, а видел совсем другое.
"Чёрт с ним. Пусть живёт. Не мне его судить. Мы же взрослые люди. Должны понимать…"
Проверив патроны, убрал пистолет со стола в кобуру, висевшую в прихожей.
"Всё же, прихвачу-ка я его вечером с собой! Для уверенности… Мало ли что?!"
* * *
26 мая 2012 года. Москва
Саша проснулась рано. Переживания прошедшей ночи не отпускали, а продолжали настойчиво преследовать. Что-то смутное томило её, не давало покоя.
"Неужели всё закончилось? Ночной кошмар в прошлом? Или нет?"
Ни ночью, ни наутро она не стала ничего рассказывать отцу. Зачем же понапрасну его беспокоить?!
Институтская сессия была уже на носу, и Саша уселась за английский.
Занятия отвлекли от тяжёлых мыслей, и время полетело незаметно.
После обеда в квартире раздался телефонный звонок.
– Саш! Ты новости смотрела?! – Таня на том конце провода казалось, аж подпрыгивала.
– Нет. Я к экзамену готовлюсь. А что там?
– Ну, ты даёшь! Включай скорее телевизор! В четырнадцатичасовых новостях нас показывали. Мы теперь с тобой звёзды!
– Что показывали? – голос Саши дрогнул, внутри сердце как бы разорвалось на две половины, а пол начал уходить из-под ног.
– Ну, нас показывали! Меня, тебя, Димку. Проснись!
– Сейчас включу телевизор и загляну на Мэйл.
– Включай скорее! Теперь нас, наверное, по всем каналам показывать будут!
– И что там показывали-то?!
– Как мы все вместе стояли, как ребята подошли, как вы ушли с маленьким Димкой. А после ты выскочила с пистолетом, и началось!
– И видно, как я стреляла?!
– Конечно! И как ты стреляла. И как тот высокий с ножом на всех бросался. Димка Хворостовский дрался прям, как рэслер! Круто! А после подошёл полицейский…
– И его показали?
– Да. Его тоже хорошо видно.
– Надо посмотреть. А то я его и не помню толком.
– Посмотри. Я вот только что-то до Димки никак не могу дозвониться. Как он, интересно? Не ранен?
– У него по шее кровь текла. Я видела.
– Пацанов сейчас показали, так они тоже в крови. Один лежал. Похоже – раненый.
И тут Саша открыла ссылку в новостях на Мэйле…
"… расстреляла случайных прохожих…"
"…четверо неизвестных, одна из которых женщина, ранили в грудь из пистолета 22-летнего менеджера по кредитам… и 24-летнего…"
"…После перенесенной операции и наркоза Ивану пока тяжело разговаривать.
– Около часа ночи я ехал домой, – рассказал Иван. – Все произошло так быстро, что мы даже не успели понять, из-за чего в нас начали стрелять, – говорит Иван. – Ехала девушка в компании молодых людей. Она и начала стрелять. Может, ей показалось, что мы вооружены, я этого не знаю"…
"…- Одна из пуль пробила легкое, – говорит Иван, – дышать тяжело, не знаю, сколько времени еще буду в больнице"…
– Таня!!! Что ты такое говоришь?! Неужели ты не понимаешь?! Я подстрелила его!
– И что ты собираешься делать?
– Сказали же, где он лежит. Надо к нему съездить, что ли…
– А ты не боишься? Он ведь…
– Ты что предлагаешь?
– Даже и не знаю. Я бы не поехала.
– Сейчас позвоню Лёшке и надо ехать.
* * *
26 мая 2012 года. Москва
– Лёш! Привет!
– Привет!
– Слушай! Я хочу…
– Чтобы я отдал тебе пистолет?
– Ничего пока не надо отдавать. До Склифа доедем?
– А там чего? Зачем тебе туда ехать?
– Подъезжай. По дороге расскажу.
* * *
26 мая 2012 года. Москва
– Погнали, Лёш! – сказала Саша, влетев на переднее сиденье.
– И что у тебя на этот раз случилось? Зачем нам ехать в Склиф? Туда, вообще-то, спешить не принято.
– Таня позвонила. Оказывается, я всё-таки попала в тех парней. Нас даже в новостях показывали.
– В новостях?
– Ну, да. У одного что-то серьёзное. Вот к нему и едем.
– Странно как-то. Ты попала, но даже не увидела этого. А они что? Падали? Или как? Куда ты им попала?
– Один в грудь ранен. Как я поняла. Другой – не знаю куда.
– А ты…
– Да сама не понимаю, как так получилось.
Сейчас вроде бы вспоминать начала, да и новости посмотрела. Первый раз я хотела в сторону выстрелить. Попала вроде куда-то в пол. Под рукой у него пулька прошла. И он на меня прыгнул. Повалил.
А после уже издалека стреляла. Там точно не могло никого серьёзно ранить. Расстояние большое.
– Ты же мне вчера говорила, что у тебя патроны разные в магазине стояли. Ты даже не помнишь, какие именно.
– Ну, да. Я же их давно заряжала. Точно не помню, какие там стояли.
– А если один из патронов был намного мощнее другого? Могло же такое быть?
– А это как?
– Ну, Магнум, он по весу отличается. За счёт шарика. Он тяжелее. А вот если кто-то по ошибке больше пороха положил, под две мерки. То могло и…
– Да откуда ж мне знать, что там в патронах. Ну, фирменные они и фирменные.
– Странно! Очень странно! Ты стреляла-стреляла, никто ничего. А на следующий день – бац! И тяжёлое ранение. Там кроме вас больше никого не было?
– Ты сейчас о чём? Ты на что намекаешь?
– Там только ты одна стреляла? Или у кого-то ещё мог быть ствол?
– Да не знаю, на самом деле. Не могу точно сказать. Всё очень быстро произошло.
– Странно, всё-таки! Стреляла, попала. Никто ничего даже не почувствовал сразу. Только после. Они там случайно не под наркотой были?
– Пьяные. И, похоже, сильно пьяные.
– А-а-а! Тогда всяко могло быть. Под хорошей мухой могли и не почувствовать боли. Тем более в драке, на адреналине. А при белочке, при белой горячке, люди вообще не восприимчивы к боли, я читал.
– Ладно, Лёш! Ты чего так тащишься? Побыстрее ехать можешь? – Саша заметно нервничала.
– Говорю же! К Склифосовскому спешить не принято. Примета плохая. Не торопи меня.
– Ну, ладно! Как скажешь! – Саша слегка надулась и отвернулась к окну.
– И вообще! Я считаю, что тебе сейчас надо не к парню этому подстреленному ехать, а в полицию.
– Это зачем ещё?! – встрепенулась Саша. – Сдаваться, что ли?
– Не сдаваться, а писать заявление.
– На кого?
– Ты же теперь знаешь, как его зовут. Вот и напиши на него. Первая.
– Зачем?
– Лучшая защита, это нападение. Поговорка есть такая. Знаешь?
– Я тебя понимаю, Лёш! Но по-моему, сначала всё же лучше попробовать решить дело миром.
– А если он не согласится? Если он напишет на тебя заявление? А может быть, он его уже написал?
– Не думаю. Надо попробовать помириться. А там уж, как пойдёт…
– Смотри, Саш! Как бы тебе из наилучших побуждений между молотом и наковальней не оказаться. А то ты по жизни любишь о других заботиться и добро делать. Вот только, добро не всегда возвращается, как жизнь показывает.
В такой переплёт можно попасть! Если ты уже не попала… Думаешь, тебя никто сейчас не ищет? После обращения раненого с огнестрелом медикам положено автоматом в полицию докладывать. А там по факту дело заводят.
– Тьфу-тьфу-тьфу! Скажешь, тоже! Не накаркай! Смотри лучше за дорогой. Мне и без твоих слов тошно.
* * *
26 мая 2012 года. Москва
Следователь Вакулова считалась очень опытным сотрудником. Работала в аппарате не первый год. Повидала немало.
К тому же, она терпеть не могла сомневаться хоть в чём-нибудь и могла по праву называть себя женщиной решительной.
Поэтому, ознакомившись кратко с поступившими к ней на стол материалами и просмотрев запись с камеры видеонаблюдения, Галина Михайловна не стала терять времени даром.
"Итак! Судя по всему, налицо конфликт между двумя группами молодых людей.
Имеются двое потерпевших. У одного, скорее всего, повреждения, которые могут быть охарактеризованы как тяжкие телесные. Два пулевых ранения.
Так! Если одно из ранений проникающее, то скорее всего он проведёт в больнице не один день. Это тяжкие повреждения? Да. Тяжкие.
Далее! Не могла же эта "блондинка с пистолетом" начать стрелять в ранее незнакомых ей людей? Верно? Верно. Не могла. Следовательно, они скорее всего были ранее знакомы и что-то не поделили, в следствии чего возникла сильная и устойчивая личная неприязнь. И она начала стрелять.
И какой отсюда вывод? Вывод: надо подводить под статью сто одиннадцатую Уголовного кодекса.
Наличествует умысел. И имеются тяжкие телесные повреждения у одного из участников конфликта, то есть у одного из потерпевших.
И останется только изобличить виновную. Впрочем, за этим дело не встанет. Всё не так уж сложно, если делать проще."
Фрагмент обсуждения с форума Пушки.Ру:
Стасег 20-03-2013 16:18 ‹неизвестный участник›
Тот факт, что ее действия не хотят признавать самообороной, Лоткова связывала с желанием выгородить сотрудников полиции: страж порядка и стажер "не спеша" явились в середине драки и никаких действий не предприняли. Девушка рассказала, что полицейского позже уволили. "Если в моих действиях была самооборона, то тогда за бездействие его могут вообще посадить", – отметила Лоткова.
Все проще, диаспоре даже денег собирать не пришлось, все бесплатно сделали, честь мундира и прочее
#26
Lopar 20-03-2013 16:26 ‹неизвестный участник›
Зачем дэнги, слушай – все свои люди, сами разберемся между собой!
#27
User Dron 20-03-2013 16:46 ‹неизвестный участник›
И сказать тут нечего…
#28
Oleg030 20-03-2013 16:56 ‹неизвестный участник›
quote: Originally posted by User Dron:
И сказать тут нечего…
#29
shelest2000 20-03-2013 16:58 ‹неизвестный участник›
quote: именно этого я и ждал. по закону правильно дали ИМХО.
нефиг в метро моего факультета стрелять.)))
Когда вас вот так будут валить в метро или еще где – обязательно пройду мимо, ибо не_уй. Вот ещё бы в лицо знать, что бы не ошибиться…
#30
faarra 20-03-2013 17:44 ‹неизвестный участник›
Пока люди не соберутся для законного действия в защиту пострадавших в единый отряд, до тех пор будет происходить отпор отдельным смельчакам, вынужденным заполнять бездействие или отсутствие органов ответственных за правопорядок. почему только 800 чел подписалось за Лоткову? Каждого надо за руку приводить? Где собственная совесть и инициатива? Не будет? Значит знайте что за вами придут. Лучше что бы при этом вы не пострадали от них. Они уже пришли в нашу жизнь и это вам не нравится.
#31
плохой лисенок 20-03-2013 17:48 ‹неизвестный участник›
Сон разума…
Галина Михайловна достала из папки, лежащей на краю стола – чистый лист бумаги. Задумчиво повертела в руке авторучку.
"Да! Вне всяких сомнений надо возбуждать дело по сто одиннадцатой статье.
А после, когда пострадавший немного придёт в себя после операции, надо съездить к нему. Пусть напишет заявление. На кого писать, он точно скажет."
Уголовный кодекс Российской Федерации
Цитата:
Статья 111. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью
1. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, или повлекшего за собой потерю зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрату органом его функций, прерывание беременности, психическое расстройство, заболевание наркоманией либо токсикоманией, или выразившегося в неизгладимом обезображивании лица, или вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть или заведомо для виновного полную утрату профессиональной трудоспособности, – наказывается лишением свободы на срок до восьми лет.
Телеканал День- TV . ОБОРОНА ЛОТКОВОЙ.
Новые подробности происшествия в московском метро, в ходе которого студентка применила травматический пистолет. В студии адвокат Александры Лотковой Ярослав Пакулин и председатель правления движения "Право на оружие" Мария Бутина. Ведущий Сергей Харцызов.
Мария Бутина: Даже те эксперты, которые являлись противниками Александры и говорили, что "применение оружия – это плохо", тем не менее, все говорили, что на крайний случай это превышение пределов необходимой обороны, но точно не умышленное деяние.
Ярослав Пакулин: Да, речь нужно вести именно об обороне.
Мария Бутина: Действительно, абсурдно получается, что это один человек с конкретными действиями, вырванными из контекста. Суд вообще не рассматривает ситуацию, в которой она находилась, почему она это сделала, не смотрит причины. Берёт, выхватывает человека и говорит: "Он стрелял, значит, он виноват". Это абсурдно. С той же логикой любого полицейского, который предотвращает террористический акт, стреляя в террориста, можно выхватить из контекста и посадить его в тюрьму, поскольку он же стрелял, он же был с оружием. На мой взгляд, эти вещи совершенно недопустимы. Тем самым государство просто подрывает доверие к себе.
Вакулова вытащила из папки ещё один лист бумаги и продолжила размышлять:
"Далее! Если вдруг пострадавший по каким-то причинам не назовёт имя стрелявшей? Мало ли! Забыл. Или она нaзывалась не так, как её зовут на самом деле, то тогда… Тогда надо составить фоторобот стрелявшей девушки и проверить, как она попала в метро. По карточке личность определится в два счёта. И задержим её сегодня же.
А у больницы караулить блондинку с пистолетом точно нет никакого смысла. Она же не полная дура, чтоб туда соваться?! Скорее всего, спрячется, на дно ляжет. Если уже не легла. Лишь бы только не надумала рвануть куда подальше. Вину-то свою наверняка чувствует!"
Уголовный кодекс Российской Федерации
Цитата:
Статья 5. Принцип вины
1. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.
2. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.
Галина Михайловна поднялась из-за стола. Вытащила из шкафа новую чистую папку с надписью "Дело" и убрала в неё листы.
"Пока нет смысла ехать в Склиф. А вот навестить второго потерпевшего, легко раненого – как раз таки стоит! Вот этим я сейчас и займусь.
Как там его зовут? Как там его… Рахим Кульбонов. Хорошо."
Вот этот момент:
– Галина Михайловна! Нам удалось сопоставить время происшествия со списком тех, кто пользовался входом на станцию метро с половины двенадцатого до половины первого ночи. Вот полный список всех.
А вот данные тех, кто наиболее подходит по составленному первичному фотороботу.
– А вы не зря свой хлеб едите! Положи на стол. Сейчас посмотрю…
* * *
26 мая 2012 года. Москва
Машина выехала с Ленинградки на Садовое.
– Лёш! Слушай-ка! Наверное надо ему что-то купить?! Не с пустыми же руками я к нему пойду?!
– Купи что-нибудь не очень дорогое, в самом деле.
Лёша остановил машину возле продуктового магазина. Пошли вдвоём.
– Так что всё же лучше купить? Как ты думаешь?
– Ну, купи ему яблок, что ли! Или апельсин. А лучше всего – тортик.
– Хм… Тортик?! А какой?
– Да чего мудрить-то?! Купи Белочку. И название вполне соответствует моменту. Какой ещё дарить? – Лёша усмехнулся.
– А Дружба не лучше?
– Саш! Дружба может и лучше. Но Белочка дешевле. Зачем тебе на него особенно тратиться?!