— Ну и гроза была ночью! — воскликнула Сара, когда Элоиз вошла в кухню. — Однако, глядя на тебя, не скажешь, что ты провела бессонную ночь, — добавила она с улыбкой.

По тому, как блестели глаза тетушки, Элоиз заподозрила, что она вовсе не так крепко спала, как думал Джонатан. В подтверждение этой догадки Сара поинтересовалась:

— А как Джонатан?

В эту самую минуту открылась дверь и вошел Джонатан. Он выглядел уставшим. К тому же на подбородке у него красовался пластырь — видимо, порезался, бреясь.

— Я только выпью кофе — и помчусь. Слишком опаздываю, — сказал он, торопливо пройдя мимо Элоиз и достав из буфета кружку.

Элоиз обратила внимание, что он даже не взглянул на нее. Через несколько минут он ушел.

— Кажется, прошлая ночь не доставила ему удовольствия. Как, впрочем, и тебе, — заметила Сара.

— Он провел ее в кресле, — ответила Элоиз. — Я говорила ему, что мне ничто не угрожает, но он настоял на том, чтобы остаться в моей комнате на случай, если мне понадобится помощь.

Сара, глядя в окно, видела, как Джонатан уезжает.

— Он совсем не такой черствый, каким хочет казаться.

— Но с каждым днем он все больше удаляется от меня, — сказала Элоиз.

Сара повернулась к ней:

— Знаешь, с мозолями можно справиться. Если за них как следует взяться, они становятся мягче и со временем исчезают совсем.

Элоиз живо вспомнила, как отпрянул от нее Джонатан после поцелуя.

— Но на лечение необходимо иметь согласие пациента.

— Да, порой попадаются слишком трудные пациенты. Но, как говорят, было бы желание… — ответила ей Сара.

Только не в случае с Джонатаном Тавишем. Пытаясь забраться на каменную стену, подумала Элоиз, можно лишь оцарапать руки и ноги. Хотя, с другой стороны, зная, ради чего ты карабкаешься наверх, может быть, и стоит получить пару царапин. Собственная нерешительность раздражала Элоиз.

После завтрака она помогла Саре убрать посуду. Ей не терпелось выйти из дома. Но стоило ей оказаться за порогом, как ее тут же повлекло туда, где были сложены ящики с разобранным мотоциклом. Она смотрела на промокшие ящики, на отдельные детали и не могла понять, чем же ее привлекала эта груда лома.

Услышав шум автомобиля, Элоиз повернулась и увидела грузовик, подъезжавший к дому. Но он не остановился, а проехал дальше к конюшне. Обойдя дом, Элоиз увидела, как из грузовика вышел мужчина. На вид ему было около сорока. Одна из лошадей тут же заржала, узнав своего, и подошла к нему.

— Должно быть, это Джед Бик, — тихо сказала Элоиз. Решив, что прогулка верхом пойдет ей на пользу, она отправилась к себе в комнату, чтобы надеть сапоги и шляпу.

Спустя несколько минут, подходя к конюшне, Элоиз услышала голоса.

— Вы держите лошадей в хорошей форме, — говорила Сара.

— Да, лошади хорошие, — отвечал мужской голос. — Я в долгу перед миссис Тавиш. Многие в городе считают, что она замкнулась в собственном мирке и ее не интересуют чужие проблемы. Но это далеко не так. Если б не она, я бы потерял свою ферму. Узнав о моих трудностях, она тут же поспешила мне на помощь и предложила деньги. Сказала, что наши отцы были близкими друзьями. Но я ответил, что не намерен пользоваться благотворительностью, хотя очень ценю ее участие. Тогда она предложила мне вот эту работу. Дела на моей ферме поправились, но все равно я буду работать у миссис Тавиш, пока ей это будет необходимо.

— Думаю, Элоиз очень довольна, что за ее лошадьми ухаживает такой знающий человек, — сказала Сара.

В голосе мужчины послышалось волнение:

— Как у нее дела? Надеюсь, все будет в порядке. Как-то на днях я разговаривал с Джонатаном, Элоиз тогда еще была в больнице. Он очень волновался.

Элоиз было приятно слышать эти слова. Больше того, ей хотелось ворваться в конюшню и расспросить Джеда поподробнее, как вел себя Джонатан и что именно говорил.

— Нет, я слишком много о нем думаю, — пробормотала Элоиз. — Не стоит этого делать.

— Моя племянница идет на поправку, все будет хорошо, — уверенно сказала Сара. — Пойду в дом, проверю, как там мой пирог, он у меня доходит в духовке. Была рада с вами познакомиться, мистер Бик.

— Просто Джед, мэм, — ответил мужчина.

Не желая, чтобы ее уличили в подслушивании, Элоиз решила сама себя выдать. Сделав вид, что только что подошла к конюшне, она выкрикнула:

— Здесь есть кто-нибудь?

Сара появилась первой.

— По-моему, ты здесь неспроста, — сказала она, разглядывая наряд Элоиз.

— Я собиралась прокатиться верхом, — ответила племянница.

Сара с сомнением посмотрела на Элоиз.

— В Австралии во время загородной прогулки я растянула спину. Сейчас я чувствую себя вполне прилично, но тем не менее ехать верхом не решусь. — Она повернулась к Джеду: — А вы ездите верхом?

Джед покачал головой.

— Нет, мэм. Я только присматриваю за лошадьми.

Сара нахмурила брови.

— Тебе придется ехать одной. Но хорошо ли это? Я сомневаюсь.

Элоиз бросила взгляд на Джеда.

— Я хорошая наездница?

Он волновался не меньше Сары, но кивнул.

— Одна из лучших.

— В таком случае со мной будет все в порядке, — уверенно сказала Элоиз.

— Но ведь иногда и хорошие наездники падают. — Джед смотрел на нее с сомнением.

— Нужно посоветоваться с доктором Грином, — упорствовала Сара.

— Все будет в порядке, — стояла на своем Элоиз, входя в конюшню. Подойдя к сбруе, она поняла, что точно знает, как надевать ее на лошадь. — Интересно, я помню вещи второстепенные, но не помню ничего, что касается моего мужа и семейной жизни, — тихо проговорила Элоиз.

Она поднимала седло, когда к ней подошли Джед и Сара. Забирая у нее седло, Джед твердо сказал:

— Похоже, вы не отступитесь, так что я приготовлю вам лошадь.

— Блю Леди, — выпалила Элоиз, неожиданно вспомнив кличку лошади.

— Блю Леди, — с одобрением повторил Джед. — Она са…

Он остановился на полуслове. Элоиз видела, что и он, и Сара смотрят на нее с надеждой.

— Я просто вспомнила кличку, — сказала она и подумала: вероятно, они решили, что ко мне вернулась память.

— Постепенно ты вспомнишь все, — уверила ее Сара.

Как ей хотелось вспомнить все до мелочей, и прямо сейчас! Нет, нужно чем-то занять себя. Иначе она не выдержит. Элоиз потянулась за уздечкой.

— Хорошая моя, — ласково сказала она, подойдя к серой кобыле, и потрепала ее по мускулистой шее. Элоиз знала наверняка: это Блю Леди. Ее тяготила мысль, что она вспомнила кличку лошади, но никак не могла вспомнить ничего из своей семейной жизни.

Может быть, я не желаю представлять себя и Джонатана супружеской парой? С каждой минутой Элоиз все больше уверялась в том, что между ними произошло что-то такое, о чем ей не хотелось вспоминать.

— Не мешало бы вам сделать несколько кругов по лугу, прежде чем отправляться в горы, — предложил ей Джед, пристегивая седло.

Элоиз кивнула. Через две минуты она уже сидела в седле, чувствуя себя вполне удобно. Она не спеша проехала пару кругов по лугу. Сара и Джед, стоя у забора, с волнением наблюдали за ней. Элоиз подъехала к ним.

— Ездить верхом то же самое, что на велосипеде, — сказала она в надежде успокоить их. — Стоит однажды научиться, и ты уже никогда не забудешь.

— Да, я согласна, — подтвердила Сара. — Но не слишком утруждай себя. — Она взглянула на часы. — Надеюсь, ты вернешься через полчаса, и смотри, не очень удаляйся от дома.

Элоиз захотелось возразить, но она сдержала себя. Ведь тетушка просила ее всего лишь об осторожности. И имела на это полное право после случившегося.

— Я вернусь точно через полчаса, — пообещала Элоиз, — не беспокойся.

— Как же не беспокоиться! По-моему, будет лучше, если ты покатаешься здесь, по лугу.

— Я не… — Элоиз собралась возразить, но звук подъезжавшего автомобиля прервал ее.

Мужчина, сидевший за рулем, помахал им рукой и остановил машину. Элоиз узнала Марка Томпсона. Когда он вышел, она увидела у него в руке две розы: желтую и розовую.

— Это вам, — сказал он, протягивая Саре желтую розу. Повернувшись к Элоиз, он нежно улыбнулся и подал ей розовую. — Я приехал, чтобы воочию убедиться, как вы перенесли грозу. Ведь ты так боишься грома и молний! — воскликнул он, обращаясь к Элоиз.

— Гроза, слава Богу, позади. Со мной все в порядке, — ответила Элоиз, принимая розу из чистой вежливости. Благоухающий цветок не вызвал в ней иных чувств: ей не терпелось отправиться на прогулку. — Я очень благодарна тебе за беспокойство, но не стоило так волноваться.

— Она под надежной опекой, — заметила Сара.

— Иначе и быть не может, — торопливо ответил Марк, явно желая подольститься к Саре. Взгляд его коснулся Элоиз, а голос стал нежным: — Но я все равно волновался.

Наверное, ей полагалось растрогаться от подобных слов, но она вместо этого чувствовала лишь раздражение. Взяв лошадь под уздцы, она подошла к тетушке и протянула ей розу.

— Поставь ее, пожалуйста, в воду. — Потом, повернувшись к Марку, Элоиз сказала: — Я ценю твою заботу. Но теперь извини меня. Я отправляюсь на прогулку. Мне отпущено на нее всего лишь полчаса, и я не хочу терять время.

Марк посмотрел на луг, где лениво паслись три лошади, и хмуро сдвинул брови.

— Ты едешь одна? — изумился он и повернулся к Саре и Джеду: — Неужели вы позволили ей ехать на прогулку одной?

— Мы… — начал Джед, чувствуя неловкость.

— У них не было другого выбора, — прервала его Элоиз.

Марк неожиданно улыбнулся.

— Я слышу прежнюю Элоиз. Но тем не менее я считаю неразумным с твоей стороны отправляться одной на прогулку. Уверен, доктор Грин согласился бы со мной. Так что я составлю тебе компанию.

Предложение Марка не обрадовало Элоиз. Но почему? Этого она понять не могла.

— Твой наряд не годится для верховой езды.

— Джед, оседлай для меня Дебит, — приказал Марк, не обращая внимания на возражение. Он снял пиджак, галстук, расстегнул две верхние пуговицы рубашки и повернулся к Элоиз: — А так? По-моему, в самый раз.

Джед какое-то мгновение сомневался, а потом твердо произнес:

— Кому-то нужно сопровождать миссис Тавиш.

Элоиз умоляюще взглянула на тетушку.

— Со мной ничего не случится.

— И все-таки будет лучше, если ты поедешь не одна, — ответила ей Сара.

Марк улыбнулся Элоиз.

— Сопротивление бесполезно. Даже если ты не позволишь, я все равно поеду следом. Я буду оберегать тебя и не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Вот уж воистину защитник! — подумала Элоиз. Неужели она недооценила его и необдуманно вышла замуж за Джонатана? Ведь теперь ей не удается вспомнить ничего связанного с замужеством. Может, в глубине души она понимает, что ей следовало выбрать в мужья Марка?

— Хорошо, — согласилась она. — Раз окружающие полагают, что мне необходим сопровождающий, ты можешь поехать со мной.

Марк театрально поклонился.

— Благодарю за оказанную честь. — Выпрямившись, он подмигнул Элоиз, пошел к машине и кинул в нее пиджак и галстук.

— Я жду вас обоих через полчаса, — сказала Сара, когда Джед вышел из конюшни, ведя под уздцы оседланную лошадь.

— Через полчаса, — подтвердил Марк, устроившись в седле.

— Мне очень жаль, но ты можешь испортить свой костюм, — сказала Элоиз, в душе надеясь, что Марк передумает и откажется от поездки.

— Самое худшее, что может с ним случиться, — он испачкается. Но его нетрудно почистить, — ответил Марк с улыбкой.

Они обогнули конюшню и направились в сторону поросших лесом гор. Оглянувшись через плечо, Марк помахал рукой Саре и Джеду, пришпорил лошадь и догнал Элоиз, ехавшую немного впереди.

— Как давно мы не ездили вместе на такие прогулки! — воскликнул он с сожалением. — Мне их очень недоставало.

Элоиз бросила на него предупреждающий взгляд. Ей с трудом удавалось привести свои чувства в порядок, и она хотела этот порядок сохранить.

— Мы же с тобой были друзьями, — поспешно добавил Марк. — Мне всегда казалось, что мы понимаем друг друга.

Тропинка становилась все уже, ехать рядом было невозможно. Элоиз придержала лошадь, пропустив Марка вперед. Она вглядывалась в него, надеясь, что в ней проснутся какие-нибудь теплые чувства. Ведь если она серьезно собиралась выходить за него замуж, то должна была испытывать к нему хотя бы физическое влечение, рассуждала Элоиз. Он хорош собой.

— Мы были друзьями? — спросила она, удивившись собственному вопросу.

— Да, — ответил Марк, повернувшись к ней.

Элоиз показалось, что он хотел сказать что-то еще, но промолчал.

Они подъехали к развилке.

— Куда повернем? Налево или направо? — спросил Марк.

Элоиз очень хотелось повернуть направо, но что-то остановило ее. Она сказала:

— Налево.

Марк насупился.

— Сколько раз мы подъезжали к этой развилке и ни разу не сворачивали направо. Почему бы нам не свернуть туда сейчас для разнообразия?

Элоиз в душе возмутилась. Непонятно почему, но ей не хотелось ехать направо.

— Моя интуиция велит мне повернуть налево, — настаивала она.

Марк задумался на минуту, потом пожал плечами.

— Я знаю одно: сопротивляться женской интуиции бессмысленно.

Дернув за уздечку, он направил лошадь налево. Тропинка вскоре вновь стала расширяться. Неожиданно Марк поднял руку, давая знак Элоиз остановиться. Затем он развернул лошадь и посмотрел в глаза Элоиз.

— Послушай, я совершил ошибку, подорвавшую твое доверие ко мне. Я ухаживал за тобой, и одновременно у меня был роман с Барбарой Ховард. Осознав глубину своих чувств к тебе и собираясь жениться, я порвал с ней. Барбара была вне себя от злости. Решив отомстить, она позвонила тебе и рассказала о нашем романе, дав понять, что он все еще продолжается.

Значит, с Марком я порвала не только из-за денег, подумала Элоиз.

— Но я очень надеюсь, что ты дашь мне еще один шанс, — добавил он.

— Тебе же известно: я замужняя женщина, — жестко ответила Элоиз, не желая посвящать его в свои дальнейшие планы. В ее жизни было достаточно проблем, и она не хотела осложнять ее еще больше. Если она обмолвится о своем намерении развестись с Джонатаном, то тем самым даст Марку вожделенный шанс, а этого ей не хотелось. Элоиз взглянула на часы. — Думаю, нам пора возвращаться. Тетушка не любит, когда ее не слушаются.

Марк взял ее руки в свои и умоляюще посмотрел в глаза.

— Прошу тебя, не сердись. Я стараюсь уважать твой брачный обет, но это не так-то просто. Ведь ты мне не безразлична. — Марк отпустил ее руки, пришпорил лошадь и поехал по тропинке, спускавшейся с холма.

Элоиз следовала за ним, пытаясь разобраться в своих чувствах. Вероятно, его роман с Барбарой стал причиной того, что она ушла к Джонатану Тавишу. Какие чувства вызывал в ней Марк? Нежность? Нет, скорее полное равнодушие. Ей даже хотелось, чтобы он побыстрее убрался и оставил ее в покое. Элоиз не сомневалась, что, если бы она действительно любила его, в ней пробудились бы какие-то чувства, хотя бы злость. Но ничего подобного не было.

— Я уже собирался ехать вдогонку — посмотреть, все ли с вами в порядке, — сказал Джед, когда Элоиз и Марк вернулись.

Элоиз видела его встревоженный взгляд и чувствовала себя неловко, что заставила Джеда волноваться. Сойдя с лошади, она пожаловалась на головную боль и пошла в дом. Из кухонного окна она увидела, как Марк садился в машину, бросив лошадей на Джеда.

Дождавшись, когда машина скрылась из виду, Элоиз вернулась в конюшню.

— Я почищу лошадей, — сказала она Джеду, когда он снимал седло с Дебит.

— Они не устали. Я собирался выпустить их на луг, — ответил он. — Завтра я их сам почищу.

Элоиз видела, что Блю Леди с нетерпением смотрит в сторону луга.

— Не волнуйтесь, миссис Тавиш, — продолжал Джед, похлопывая лошадь по шее. — У лошадок здесь прекрасная жизнь. У них есть луг, ночью они сами возвращаются в стойло. Я слежу, чтобы у них всегда были корм и вода, чищу их, когда нужно. — Он улыбнулся, подбадривая Элоиз. — Я и Джонатана научил за ними ухаживать, на случай если что-то произойдет, а меня не окажется на месте. Так что вам нечего бояться.

Элоиз представила Джонатана верхом на жеребце, который сейчас лениво пасся на лугу.

— Мой муж ездит верхом?

— Вы его учили, а он делал большие успехи, — ответил Джед. — Он не любит гарцевать напоказ, но он любит, я бы даже сказал, уважает лошадей. А животные это чувствуют. Я видел, как Блю Леди ласкалась к нему. Она не со всяким так ведет себя, только с теми, кого любит. А Кэш Флоу… — Джед кивнул на жеребца, — он мчится стрелой, стоит ему увидеть Джонатана.

— А вам, мистер Бик, нравится мой муж? — спросила Элоиз и покраснела, заметив, что Джед удивлен ее вопросом.

— Я недостаточно хорошо его знаю, чтобы любить или не любить. — Джед пристально смотрел на Элоиз. — Он не очень легко сходится с людьми. Но ко мне он всегда относился справедливо. Судя по тому, что мне известно, к вам он тоже хорошо относился. — Джед опустил глаза. — Мистер Томпсон большой мастер говорить, особенно с женщинами. Но я не знаю, можно ли ему доверять.

— Думаю, вы правы, — ответила Элоиз, всем сердцем соглашаясь с этими словами.

Джед кивнул, и Элоиз услышала его облегченный вздох.

Проводив Джеда, она принялась размышлять над его словами. Он говорил о Джонатане только хорошее. Ее адвокат тоже благосклонно о нем отзывался. Даже тетушка Сара, несмотря на то что у нее пару раз были стычки с Джонатаном, убеждала Элоиз не порывать с ним слишком быстро. Лошади и те любили ее мужа.

Однако не следует полагаться на чужое мнение, сделала она себе замечание, рассердившись, что выспрашивала фермера о муже.

Совсем рядом заржала лошадь. Повернувшись к забору, Элоиз увидела Блю Леди, наблюдавшую за ней.

— Я в полной растерянности, — пожаловалась она лошади. — Не знаю, что делать. Ты можешь что-нибудь предложить?

— Думаю, тебе следует поспать перед обедом, — услышала она за спиной голос Сары. — Твой мозг и твое тело нуждаются в отдыхе после такой серьезной травмы. Не торопи себя, и очень скоро ты будешь в полном порядке.

— Я устала, — призналась Элоиз. Тетушка была права: отдых и время помогут ей восстановить память.

Элоиз проснулась в слезах. Ей снилось, будто она стоит и смотрит на ящики, в которых сложены части ее мотоцикла. Эта картина почему-то тронула ее до глубины души и даже заставила всплакнуть.

Она села на кровати. Слезы ручьями текли по щекам.

— Невероятно! Плакать из-за сломанного мотоцикла! — всхлипывала она. — Однако хватит! — Она поднялась и пошла в ванную смыть следы слез. — Ведь я чуть было не погибла на этом мотоцикле. Так почему же я плачу? — спрашивала она себя, глядя в зеркало.

Вдруг она вспомнила недавнюю прогулку верхом с Марком и развилку на тропинке. Ей захотелось вернуться туда и пойти по тропинке, ведущей направо.

Элоиз быстро надела сапоги, схватила шляпу и спустилась на кухню.

— Мне нужно кое-куда съездить, — сказала она Саре. — Не мешало бы прихватить с собой еды.

— Я приготовлю бутерброды на двоих, — ответила Сара и вынула из хлебницы хлеб. Элоиз тем временем достала из холодильника мясо и сыр.

— Нет, — возразила ей племянница. — Мне нужно поехать одной.

— И куда же ты собралась?

— В горы. Есть место, которое мне непременно нужно увидеть.

Глаза Сары заблестели от волнения.

— Ты что-то вспомнила?

— Нет. Просто мне очень хочется туда съездить. Я ничего не могу с собой поделать.

— Мне не нравится, что ты едешь одна, — сказала Сара, наблюдая за племянницей, делавшей себе бутерброд.

— Это для меня очень важно, — не отступала Элоиз. Прежде чем Сара успела сказать ей что-то еще, она положила в сумку бутерброд и быстро вышла на заднее крыльцо.

Подбежав к забору, она свистнула. На свист явилась Блю Леди.

— Мы снова едем на прогулку, моя девочка, — ласково сообщила она лошади, чувствуя в ней старого доброго друга.

В ответ Блю Леди махнула головой, будто соглашаясь.

Седлая лошадь, Элоиз все время оглядывалась назад, опасаясь, что появится Сара и попытается ей воспрепятствовать. Ей не хотелось ссориться с тетушкой, но она была полна решимости стоять на своем. Элоиз знала, почему для нее так важно проехать по той тропинке — тропинка влекла ее к себе, словно нераскрытая тайна.

К счастью, Сара так и не появилась. Элоиз села в седло и направилась в сторону леса, все время следя за тем, чтобы лошадь не перешла в галоп. Элоиз была уверена, что Сара подглядывает за ней из окна кухни, и ей не хотелось заставлять тетушку волноваться.

Оказавшись на опушке леса, на тропинке, по которой она уже ехала утром, Элоиз почувствовала необыкновенное умиротворение. Добравшись до развилки, она свернула направо. Тропинка, на которой она оказалась, была немного круче прежней, но Блю Леди шла по ней уверенно, будто хорошо ее знала. Через какое-то время между деревьями показался просвет. Подъехав ближе, Элоиз увидела огромный каменистый выступ. Она сошла с лошади, привязала ее к дереву, а сама подошла к громадному камню. От вида, открывшегося ей, захватывало дух. Она искала именно это место. Сомнений не было. Элоиз устроилась на камне, достала бутерброд и начала есть. Она надеялась, что к ней вернутся воспоминания. Но увы!

— Может быть, тетушка права. Может быть, мне просто нужно отдохнуть, — сказала она, обращаясь к лошади.

Блю Леди кивнула головой, как бы соглашаясь с ней.

Элоиз улыбнулась лошади.

— Так приятно разговаривать с тем, кто тебя понимает.

Элоиз сидела, поджав колени и обхватив себя руками. Она разомлела от припекающего солнца и старалась ни о чем не думать, а просто наслаждаться умиротворяющей красотой. Но Джонатан не желал покидать ее мысли. Ей представилось, что он стоит рядом с ней, недвижный как скала, и любуется долиной, раскинувшейся внизу.

— Что же между нами произошло? — прошептала Элоиз.

Ее размышления прервались ржанием Блю Леди. Элоиз обернулась и сквозь деревья увидела приближающуюся к ней лошадь. Через мгновение она узнала всадника. Это был Джонатан.

— Мне позвонила Сара, — натянуто сказал он. — Я решил, что ты здесь.

Элоиз молча наблюдала, как он сошел с лошади и привязал ее рядом с Блю Леди.

— Ты знаешь, почему это место привлекает меня? — спросила она, когда он поднялся на камень и встал именно на том месте, где она его представляла всего несколько минут назад.

Джонатан повернулся к ней.

— Потому что оно уединенное. Ты называла это место обителью и любила бывать здесь.

— Ты тоже здесь бывал прежде, да?

— Да. Ты сама показала мне это место.

Элоиз задумалась. Она вспомнила Марка. Если верить ему, то они были довольно близки. Так почему же ей не захотелось привести сюда Марка?

— Когда я спросил Сару, почему она разрешила тебе ехать одной, она ответила, что утром ты уже была на прогулке и все прошло хорошо. Но ты же еще не совсем оправилась после серьезной травмы. С какой стати она отпускает тебя на прогулку верхом одну, к тому же по два раза в день?

— Утром я была не одна, — заступилась она за Сару.

Джонатан вопрошающе вскинул брови.

— Как раз когда я отправлялась на прогулку, приехал Марк Томпсон и увязался за мной.

Лицо Джонатана помрачнело.

— Может быть, я тебе не пара, но и он тебе не подходит.

— Мне кажется, я инстинктивно чувствую это, — призналась она. — Когда мы подъехали к развилке, мне хотелось свернуть сюда, но что-то остановило меня… мне не хотелось показывать ему это место. — К своему удивлению, она увидела, как карие глаза Джонатана засветились от радости. Но очень быстро радость исчезла и взгляд вновь стал холодным.

— Самое разумное — слушаться своих инстинктов, — посоветовал ей Джонатан.

Интересно, подумала Элоиз, а что в свое время заставило ее привести сюда Джонатана? Может, тогда она не послушалась своих инстинктов? Может, совершила ошибку, придя сюда вместе с ним?

— Пора возвращаться, — сказал он.

В глубине души Элоиз, не любившая приказов, возмутилась, но промолчала. Нежелание спорить с ним испугало ее. Она поняла, что не хочет увеличивать пропасть, существующую между ними. Элоиз пожала плечами и поднялась, оправдывая себя тем, что солнце начало припекать, что становится жарко, к тому же приезд Джонатана нарушил покой, царивший в этом месте.

На обратном пути он молчал, что раздражало Элоиз. Ей вновь казалось, что она мешает ему.

— Мне очень жаль, что Сара безо всякой надобности оторвала тебя от работы.

— Я отвечаю за тебя до полного выздоровления, — сказал Джонатан. — Дай мне слово, что больше никогда не поедешь на прогулку одна.

На сей раз она не смогла усмирить свою гордость:

— Я не нуждаюсь в твоей защите!

Его глаза впились в нее.

— Обещай мне, что не поедешь одна.

Видя, что он не отстанет, Элоиз процедила сквозь зубы:

— Обещаю.

Они продолжали ехать молча. Что же нас связывает? — думала Элоиз и находила один-единственный ответ: физическое влечение. Ничего больше.

Вернувшись в конюшню, Джонатан начал расседлывать лошадей.

— Я должна почистить Блю Леди, — сказала Элоиз. — Ты можешь идти и заниматься своим делом.

— А я почищу Кэш Флоу, — ответил он и взял щетку.

Элоиз была уверена, что ему совсем не хотелось этого делать. Но она видела, что он не оставит ее одну в конюшне.

— Все в порядке, — сказала она через пару минут, выгоняя лошадь на луг. Не глядя на Джонатана, Элоиз поспешила в дом. Он вошел следом за ней.

Посредине стола на кухне в вазе стояли две розы.

— Красивые цветы, — заметил он. По тону его можно было понять, что он догадался, от кого они.

— Их подарил Марк, — сказала Элоиз, подтверждая его догадку.

— Будь осторожна. Прислушайся к своему внутреннему голосу. Этот человек кого угодно обведет вокруг пальца. Он надеется завладеть тобой.

— Этого не удастся сделать никому, — бросила она в ответ.

Джонатан подошел к раковине, чтобы вымыть руки, и вдруг улыбнулся, глядя через плечо.

— Не зарекайся.

Сердце Элоиз екнуло, когда она увидела его лицо. Если бы он попытался завладеть ее сердцем, она бы, наверное, не устояла. Но едва ли у него возникнет подобное желание. Кроме того, призналась она себе, едва ли ей самой хотелось сковать себя пусть даже сладостными, но цепями.

Улыбка исчезла с его губ так же неожиданно, как и появилась. Он вытер руки и ушел, сказав, что у него полно работы в гараже.

— Твой муж заботится и беспокоится о тебе, — заявила Сара, стоя у окна и наблюдая, как Джонатан садится в машину. — Когда я позвонила ему и сказала, что ты собираешься на прогулку одна, он был вне себя от ярости.

Элоиз было приятно слышать эти слова, но она постаралась скрыть свою радость.

— Это не забота, это чувство вины. Он винит себя за случившееся и считает, что несет за меня ответственность.

— Он тут же примчался сюда как сумасшедший, даже не зашел в дом, — продолжала Сара. — Сразу же отправился в конюшню, оседлал лошадь и бросился вслед за тобой.

— Никогда не предполагала, что ты так романтична, — заметила Элоиз.

— Горько видеть, когда влюбленные расходятся, даже не пытаясь отстоять свое чувство. — Сара пристально посмотрела на племянницу. — Однажды совершить опрометчивый шаг — и сожалеть о нем всю жизнь…

Элоиз не сомневалась: глаза тетушки подернулись грустью.

— Ты говоришь так, будто знаешь это по собственному опыту.

Сара выпрямилась.

— Что было, то быльем поросло. Но у тебя есть еще время, чтобы избежать ошибки.

— Да, но проблема состоит в том, что я не знаю, что будет ошибкой: возрождение нашего брака или его гибель, — призналась Элоиз.

Сара обняла племянницу.

— Я советую тебе не торопиться и не решать все сгоряча.

— Может случиться так, что не я буду принимать решение.

Сара заглянула в глаза Элоиз.

— Ты никогда не уклонялась от вызова.

Вызов. Да, именно это слово подходило для Джонатана. Элоиз не хотелось больше о нем думать, и она спросила:

— Так что же произошло между тобой и мужчиной, которого ты любила? С твоим-то упорством… Никогда не поверю, что ты вот так просто бросила его.

— Эдвард Андерс и я… оба мы были слишком гордыми. Так и не научились уступать друг другу. — Сара внимательно смотрела в глаза племянницы. — Элоиз, которую я раньше знала, очень на меня походила. Не совершай той же ошибки, которую когда-то совершила я. — Глаза Сары были полны грусти. — Ну вот, мы немного поговорили. Теперь мне пора написать письма. Я давно собиралась это сделать. А ты пойди умойся и отдохни. Кстати, тебе звонили родичи — дядюшка Прескот и тетушка Мод и Белинда. Я сказала моим сестрицам и брату, что ты им позвонишь, как только сможешь.

Элоиз была благодарна Саре, что та помогла ей избежать разговора с людьми, которых ей предстояло вспомнить.

— Еще звонила твоя кузина Ирен. — Сара на секунду задумалась. — Мне следует навестить ее. — И снова она взглянула на Элоиз. — Но прежде мне необходимо убедиться, что ты абсолютно здорова. Поднимайся к себе и отдохни.

По дороге в спальню Элоиз думала, что тетушка Сара не перестает удивлять ее. Она даже не подозревала, что тетушка в молодости пережила пусть неудавшуюся, но романтическую любовь.

— Конечно, очень часто люди кажутся совсем другими, чем они есть на самом деле, — размышляла Элоиз, лежа на кровати. — Что касается Джонатана, то проникнуть в его душу — слишком трудная задача. И даже если это удастся сделать, не исключено, что я буду разочарована своими открытиями.