Семь часов утра. Холодно, голодно, печально знакомый зал с порталом забит кадетами, такими же сонными и несчастными, как я. Все зевают и хотят спать. Кроме двух самодовольных оболтусов и одного задумчивого хозяина.

Тайс с важным видом прохаживался между одногруппниками, ненавязчиво демонстрируя всем следовавшего за ним по пятам илистого кота. Керст стоял рядом с нами, не обращая особого внимания на свернувшегося у его ног аспида. Аспид вроде бы дремал, но все равно изрядно меня нервировал. Бешеная змея с вечно голодным пузом находилась слишком близко, чтобы я могла чувствовать себя в безопасности.

– Хазяин, а хазяин?

Илис поежился и постарался отодвинуть меня подальше от своего уха, в которое я со всей ответственностью ткнулась холодным носом.

– А зачем мы здесь?

– Кадеты отправляются за нечистью. Эти двое, – кивнул он почему-то только на Керста, но и так было ясно, что вторым был Тайс, а совсем не змей, – попрактикуются в работе с подчиненной нечистью. А ты…

Я боком подобралась ближе, почти касаясь своей пушистостью хозяйской щеки:

– А я?

– Лучше бы осталась в академии.

– А почему не осталась?

На этот раз я была с ним полностью согласна. Я еще не успела соскучиться по лесу, чтобы вновь рисковать своей шубкой, прогуливаясь по памятным, но опасным местам.

– Отец полагает, что твое присутствие может помочь мне при привязке. В чем я очень сомневаюсь.

Одна из девиц, поступивших на факультет боевых магов вопреки всякой логике, своему небольшому росту, несерьезной комплекции и вечному смущению, неловко подкралась к нам.

– Илистар…

– Что?

Не смея поднять взгляд от пола, она нервно выдохнула:

– А можно… А можно Симу погладить?

Топтавшиеся чуть в сторонке тихо хихикающие девушки с жадным любопытством смотрели в нашу сторону, как бы намекая, что гладить меня собирается не одна помешанная на пушистых. Их целая стая. А ведь я уже даже не Сима, так за что мне все это?

– Бери. – Хозяин небрежно, за шкирку, стянул меня с плеча, позволяя теплым девичьим пальчиками сжать мои бока, и только потребовал напоследок: – Чтобы перед отправкой вернула.

– Конечно!

Девица была счастлива до невменяемого состояния.

У меня не было слов. Даже матерных. Хотя вчера, когда я случайно вывалилась под ноги каким-то кадетам, спасаясь от хозяина и похода в душевые, имела счастье узнать несколько новых слов и парочку интересных оборотов, которыми могла воспользоваться в сложившейся ситуации. Но почему-то не воспользовалась.

Он мне за что-то мстил. Правда, я не знала за что. Может, за исцарапанные руки? За стыдную отметину на лице, которую я поставила совершенно случайно, просто неудачно махнув лапой? Но кто же знал, что его лицо находится так близко, а мои когти настолько острые? А может, за прокушенную ладонь, которая теперь была перебинтована совсем как у директора после нашей первой встречи?

Исцелиться Илису не удалось.

В итоге сбежать я так и не смогла, а хозяин на собственном опыте узнал, что напуганная рагра в два раза опаснее ненапуганной. Потому что становится не только очень верткой, но и ядовитой.

– Хотела бы я себе такую прелесть, – проворковала девица, прижимая меня к груди.

– Я бы тоже не отказалась, – согласилась пышная брюнетка, за задние лапы пытаясь вытянуть меня из чужих объятий. – Но знаете, еще больше я бы хотела оказаться на ее месте.

Девушки понимающе захихикали, а блондинка, что в порыве чувств пыталась оторвать мне ухо, с придыханием заметила:

– Он с ней спит. И представляете, вчера сам ее мыл. Романтика-то какая!

Я поежилась. Мыл он меня вчера, это да. Долго мыл, часа два. Потому что я кусалась, вырывалась и сбегала, а он меня ловил, ругал и тащил в душевые, где без всякой жалости макал в заполненную водой раковину.

В итоге я была помытой, но немного неадекватной, а Илис – злым и расцарапанным. И никакой романтики. Даже приблизительно, даже самой суровой. Это было жестокое обращение с животными, и я ему даже что-нибудь откусила бы, не будь он моим хозяином, пусть и не всегда любимым.

Ну подумаешь, опрокинула я на себя тарелку! Что в этом страшного? Соус был густой и вкусный. И я бы спокойно вылизалась, без всех этих кардинальных мер. Так нет же, хозяину понадобилось меня мыть. Из-за чего я теперь, немного затисканная, задерганная и, кажется, даже лишившаяся клока шерсти, терпела все эти жизнеопасные нежности.

Вчера мучили, сегодня мучают, а впереди еще и возвращение в леса, где меня обязательно кто-нибудь попытается съесть. От жизни такой я рисковала превратиться прямо на глазах у всех этих кадетов. Вот тогда они точно проснутся.

– Вот бы он и меня так… – вздохнула рыжая малахольная девица с тягой к мазохизму.

– Мечтать не вредно, – фыркнула брюнетка, отняв-таки мое едва живое тельце и прижав к своей груди. – Наяра за него любой из нас глаза выцарапает. Он ее лучший выбор за все четыре года. Уже столько вместе – и ни одного скандала.

– Да-а… И это с ее-то характером.

– Дольше всех продержался.

– Такого парня отхватила.

– А вы знаете, – рыжая, что так хотела на мое место, заговорщицки понизила голос, – ходит слух, что они расстались.

Все предвкушающе притихли, желая знать подробности. Тонкий визг в этой нетерпеливой тишине раздался неожиданно. Девица, притащившая меня в этот курятник, подпрыгнула, и, схватившись за сердце, резко обернулась.

За ее спиной, с самым благожелательным выражением на морде, сидел илистый кот.

– Дамы, я вижу, вы знаете толк в прекрасном… – Крадучись обойдя замерших девушек, он потерся о ноги брюнетки, отчего та непроизвольно сжала руки сильнее, выдавив из меня весь воздух и немного жизни. – Так вот, я очень хорош.

Недогадливые кадеты непонимающе уставились на кота.

– Лучше рагры.

В глазах девиц все еще светилось растерянное непонимание.

– Гладьте меня, – разочарованно и прямо предложил сумасшедший смертник, даже не представляя, на что себя обрекает.

– Не надо, – сдавленно пискнула я.

– Мелкая, – оскалился он, демонстрируя белые, длинные клыки, – замолчи, ладно?

– А твой хозяин?

Брюнетка продолжала меня сжимать, что, видимо, придавало ей уверенности.

– Где-то там гуляет, – кот еще раз потерся о ее ноги, – он у меня уже большой. Ничего с ним не случится.

Самой смелой оказалась рыжая. Нерешительно погладив кота по голове, она вздрогнула от раздавшегося в ответ раскатистого мурлыканья и с восторгом выдохнула. Через минуту обо мне забыли почти все. Только брюнетка предпочла большому и не особенно пушистому коту маленькую мягкую рагру. Как по мне, так лучше бы хозяину вернула.

Кот завалился на спину, подставив мягкое брюхо, и не переставая мурлыкал. Раньше он был просто илистым котом с дурацким именем, теперь стал «котиком», «пупсиком», «прелестью», почему-то «зайчиком» и «лапочкой». И он был не против. Совсем не против, что конкретно меня шокировало, а всех вокруг умилило.

– Кадеты, внимание! – хлопнул в ладони огромный бородатый дядька в сопровождении группки аспирантов с факультета боевиков.

Кадеты как по команде замолчали. Даже падкие до всяких пушистиков девицы выпрямились, мгновенно забыв о коте.

Тот лениво встал, потянулся и, заговорщицки мне подмигнув, боднул головой брюнетку. Шикнув на него, она уронила меня ему на холку и вновь преданно уставилась на мужика, одеждой и внешним видом больше похожего на лесника, чем на преподавателя.

– Правила поведения в лесу помнят все?

Нестройный, но утвердительный хор в ответ его вполне устроил.

– У вас есть восемь часов, по истечении которых все должны вернуться к порталу, – продолжал вещать бородатый, пока я не дыша сидела верхом на коте.

Я оседлала кота. Настоящего хищного кота. Оседлала. Илистого кота. Я.

– Мелкая, – в поток бессвязных и панических мыслей ворвался насмешливый голос мною оседланного, – давай ты не будешь так тянуть, ладно?

Только после этого я осознала, что сижу, ухватившись за его шерсть, и нервно подергиваю лапками, порываясь выдрать клок побольше.

– Я-а-а…

– Не трясись, не съем я тебя. Меня и так хорошо кормят.

Кот был благодушен, насмешлив и снисходителен, что немного раздражало. Но пусть. Лучше снисходительный кот, чем агрессивно настроенный.

– Сейчас вы разобьетесь на группы по четыре человека. К каждой четверке будет прикреплен куратор, – вещал бородатый, чуть посторонившись, чтобы аспиранты вышли вперед, выстроившись в шеренгу, – после чего портал активируется.

– Слушай, мелкая, а как ты уговорила своего хозяина забрать тебя в общежитие?

– А что?

– Не хочу я жить в виварии. Скучно там. А Тайс отказывается брать меня с собой.

– Я, как ты правильно заметил, мелкая. Опасно оставлять в виварии. Ты же сам видел, как меня чуть не сожрали.

– Видел, – подтвердил он, недолго подумал и спросил: – а Илису, случайно, еще одна нечисть не нужна?

– Тебя Тайс не отпустит.

Грустно вздохнув, признавая справедливость моих слов, кот с досадой пожаловался:

– Он меня Энариком зовет, представляешь?

– Сочувствую.

И я действительно ему посочувствовала. Время, когда я была Симой, еще не забылось, и если даже мне, мелкой и безобидной, было неприятно иметь такое насмешливое имя, то что уж говорить об опасном хищнике?

– Ладно, пойдем, нужно найти наших.

Теперь я ехала на илистом коте. На самом настоящем, живом и говорящем. День уже начинался странно, и я даже боялась предположить, что случится дальше.

– А можно вопрос? – Удобнее устроившись на кошачьей спине, я почувствовала себя немного увереннее. – А зачем ты к нам подошел? И добровольно подвергся всем тем ужасным пыткам?

– Пыткам? – Вывернув голову, он хитро посмотрел на меня. – Ты о тех милых барышнях, которые по доброте душевной и из чистой любви к животным могут повадиться подкармливать меня всякими вкусностями и вычесывать?

– Ну…

– Видишь ли, мой хозяин не Илис. Тайс вредный и невнимательный, ничего вкусного не приносит, отказывается вычесывать и, представляешь, пытался меня даже вымыть. Скажи, за тобой когда-нибудь гонялся хозяин с ведром воды и щеткой?

– Со щеткой гонялся!

Не знаю почему, но сказала это я с гордостью.

– Что, тоже мыть пытался? – сочувственно спросил кот.

– Не пытался. Помыл…

Я грустно вздохнула.

– Энарик!

Кота перекосило. Тихо рыкнув, он обернулся на голос своего хозяина.

– Как ты мог сбежать?

– Не сбежать! – с достоинством отозвался кот. – Я обследовал местность. Скажи, мелкая.

Я активно закивала головой, преданно глядя на хозяина, стоявшего за спиной рыжего.

– Нам бы поторопиться, – предложил Керст, обходя сопящего Тайса, перед которым, чуть впереди, скользил аспид.

Когда он проползал мимо нас, кот слегка отступил и напрягся. Не я одна опасалась этого хладнокровного гада, что несколько приободряло.

Двое на одного – это ведь не так уж и нечестно.

* * *

Нам достался молчаливый угрюмый аспирант с тяжелым взглядом и забавным коротким хвостиком. Темные волосы даже на вид казались жесткими и непослушными, а собранные на затылке, смешно топорщились в разные стороны. Звали его Малек. И это все, что мне было о нем известно.

– А вы знали, что ихры в этом лесу почти исчезли? С каждым годом встретить их все сложнее, хотя во времена молодости наших родителей подавляющее число погибших в лесах людей было на их совести…

Четвертым членом нашей странной команды стала длинная и бледная Дарисса-пожалуйста-зовите-меня-просто-Дари.

– Ихры?

Название звучало знакомо, но картинка не накладывалась на слово. У меня не получалось понять, кто эти таинственные людоеды.

– Крылатые волки, – охотно ответила она, всем корпусом поворачиваясь к нам. Не самая лучшая идея, если ты находишься в лесу, где нет протоптанных человеком тропинок, а звериные тропы неровные и не всегда легко преодолимые.

Зацепившись ногой за спутанный клубок из трав, пуха и веточек – чей-то старый и давно покинутый домик, – она с придушенным всхлипом завалилась назад и на ногах удержалась исключительно благодаря Тайсу.

– Спасибо…

– Под ноги смотри, – недружелюбно велел он, продолжая путь. Просто-Дари смешалась и покраснела.

– Хазяин, а давай мы тебе крылатого волка найдем? – предложила азартно. – С волком я тебя делить согласна.

– И ты знаешь, где его можно найти? – усмехнулся он, оглядывая мрачные заросли.

Легкий туман, густой свежий воздух с ярким лесным запахом, тихие шорохи и скрип деревьев. Идиллия. Дом, милый дом, и почему я не успела по тебе соскучиться?

– Не знаю, но можно поискать.

– Я бы тоже хотела себе ихра, – мечтательно призналась Дари.

– Кто успеет, того и волк.

Керст беззаботно улыбался и почти не следил за привычно скользившим чуть впереди аспидом.

– А кто не успеет? – заинтересовалась я.

– Утешительный приз? – предположил боевик. Смерил меня оценивающим взглядом и весело спросил: – Что скажешь, Каси, станешь утешительный призом?

– Нет, – ответила поспешнее, чем следовало, и обхватила хозяина за голову, вызвав приступ смеха. И смеялся не только Керст, Илис тоже посмеивался, пытаясь убрать мою лапку со своего носа.

Издеваются, поняла я.

– Плохой ты, – проворчала я, исподлобья глядя на шутника. – Если бы не коса, я бы тебя не любила.

Илис фыркнул и сразу ойкнул.

Лапу на его носу я сжала сильнее, почти впиваясь когтями в кожу:

– А у тебя, хазяин, косы нет, так что поосторожнее. Тебя и любить-то не за что.

– Вот тут я бы с тобой поспорил, – обиделся Илис.

– Вы не на прогулке.

Сумрачный и недружелюбный Малек остановился под раскидистым деревом, крупные пожелтевшие листья которого все еще упрямо держались на ветвях. Оно здорово выделялось на фоне безлистых серых стволов, среди которых изредка встречались пушистые ели.

– Мы отошли от портала достаточно далеко, пора приступать к поискам. У вас шесть часов, чтобы найти себе нечисть для подчинения. Если удастся, активируете кристалл, который вам дали. – Осмотрев застывших полукругом кадетов, он поинтересовался: – У всех есть кристаллы?

Дари охотно продемонстрировала спрятанный за отворотом курточки черный продолговатый кристалл. Остальные лишь кивнули.

– Отлично. Активируете его и дождетесь меня, я проконтролирую привязку. Без меня не пытаться никого привязывать, ясно? – Удовлетворившись очередной порцией вялых кивков, Малек продолжил: – Максимально разрешенное время задержки – сорок минут. Кто не уложится, будет проходить задание повторно в индивидуальном порядке.

Керст с Тайсом самодовольно переглянулись. Им ничего такого не грозило.

– Тот, кому не удастся найти подходящую нечисть, – аспирант почему-то посмотрел на единственную в нашем отряде девушку, – возвращается сюда. Это дерево, – хлопнул ладонью по мощному стволу он, – место встречи. Всем все ясно?

На этот раз Малек даже не стал дожидаться подтверждения. Просто велел, сбрасывая рюкзак на землю:

– Приступайте.

– Ихры водятся на обрывах, – срывающимся шепотом поведала Дари, с нервным волнением стараясь вырваться вперед. Мы, в отличие от других групп, были наполовину укомплектованы и решили не разбредаться.

– Давайте проверим, есть ли здесь поблизости обрывы? – предложил Керст, вытягивая из рюкзака плотно скрученную карту.

– Зачем смотреть? – удивился кот. – Я и так скажу, что километрах в десяти отсюда небольшой обрыв. Под ним еще река течет. Хорошее место.

– И там живут ихры? – оживилась Дари.

– Может быть. – Прижав уши, кот опасливо огляделся и признался, невольно понизив голос, чтобы никто лишний его не услышал: – Но там точно живет линорм.

– Давайте туда не пойдем?

С линормами я раньше не встречалась, зато пару раз натыкалась на места их пиршеств. Жуткие картины до сих пор не до конца стерлись из памяти.

– Пойдем, – после недолгих размышлений решил хозяин. – Думаю, линорма от обычной виверны мы отличим.

– А браслеты нам на что? – бесстрашно усмехнулся Тайс.

– И есть надежда, что там мы найдем ихра…

Мысли Дари были заняты исключительно крылатыми волками.

– Самоубийцы, – обреченно прошептала я и очень удивилась, когда аспид меня поддержал:

– С этим не могу не с-согласиться, – признался он, неохотно добавив: – С высшим линормом даже я не с-стал бы связ-с-сываться.

– Тебя они хотя бы не съедят, – тоскливо откликнулся кот. Ему, как большому и довольно аппетитному четырехлапому мясному блюду килограммов этак на сто, было чего опасаться. – Хладнокровными линормы не питаются.

– Порвать меня это им не помешает.

– Хватит!

Илис явно решил подчинить себе линорма и собирался воплотить решение в жизнь.

Глядя на этого самоуверенного смертника, я пыталась понять только одно: как же раньше не разглядела его суицидальных наклонностей и почему считала умным? Он же дурак. Самоуверенный дурак без всякого чувства самосохранения. Даже я рядом с ним – редкий образец здравомыслия и адекватности.

Керст с Тайсом переглянулись и синхронно уставились на кота:

– Показывай дорогу!

У этих с головой тоже были проблемы.

Морда кота приобрела такое забавное выражение, какое бывает только у окончательно разочаровавшегося в окружающих созданиях. Подозреваю, примерно так же сейчас выглядела и я. Разочарованная, шокированная, почти готовая к самому страшному. Хотя на самом деле ни к чему такому готова не была.

Кот, успевший десять раз пожалеть о своей болтливости, неохотно повернулся в нужном направлении, которое никому, кроме четырех самоуверенных кадетов, нужным не было.

Нечисть, жившая здесь достаточно давно и хорошо знавшая, кому не стоит попадаться на глаза и какими тропами не стоит ходить, чтобы в один не особенно прекрасный день не закончить жизнь в желудке какого-нибудь хищника, ни за что бы туда не сунулась. Как и рагра, умудрившаяся дотянуть до совершеннолетия и обретения человеческого облика.

Но кому это было интересно?

* * *

– О-о-о…

Просто-Дари была особой впечатлительной и несдержанной, о чем мы узнали очень быстро. На самом деле лично я начала подозревать неладное еще по пути к обрыву, пока она в красках и сомнительных подробностях расписывала, как собирается привязывать ихра, как обустроит его вольер и сколько именно времени на боевке ей понадобится, чтобы закрыть зачет по подчинению нечисти.

И уже в кустах, стараясь не привлекать внимания греющихся на солнце виверн, я окончательно утвердилась в своем мнении. Здравомыслия в этой девице было еще меньше, чем в моем хозяине.

Стоило большому половозрелому линорму выйти на солнце, как Просто-Дари утратила последние крупицы самообладания и дернулась вперед, восхищаясь огромной крылатой рептилией, которая на виверну походила лишь отдаленно, хоть и являлась ее нечистым собратом.

Мощное тело с длинным, гибким хвостом радовало глаз островками серой шерсти. Казалось, прорастает она прямо из-под чешуек. Густая и длинная. Вопреки ожиданию и моему скептическому настрою, выглядел линорм неожиданно гармонично. Я почему-то считала, что они все чешуйчатые уроды. Была неправа, признаю.

– Вы его видите? Какой красавец!

Ухватить смертницу за шкирку Керст еще успел, заткнуть рот – нет.

Виверны заволновались, тихо застрекотали, изредка срываясь на угрожающее шипение, и, утратив расслабленность, вытянули шеи, прислушиваясь. Им нужен был еще один звук, хотя бы один, чтобы понять, где именно находится жертва, поймать ее и устроить пир.

Линорм безошибочно нашел кусты, в которых мы прятались. Тупоконечная морда с защитными наростами на носу повернулась в нашу сторону. Пушистые остроконечные уши встали торчком. Он нас слышал.

Тихий переливчатый рык заставил виверн замолчать. Одно короткое и такое длинное мгновение они вслушивались в команду. Оказывается, когда полдюжины больших и опасных хищников одновременно поворачивают голову в вашу сторону, это очень страшно.

– Ха-хазяин?

Вцепившись лапками в хозяйскую куртку, я хотела предложить бежать и прятаться, но не успела. Виверны ломанулись к нам. Все. Тихо, слаженно, жутко.

Дари взвизгнула и попыталась ударить по ним каким-то боевым плетением, но промахнулась.

Не знаю, что оно должно было сделать с виверной, в которую попало бы, но куст попросту иссушило, превратив пускай и облетевшее, но вполне здоровое растение в сушняк.

Первым из нашего укрытия выскользнул аспид, что казалось логичным. Самый скользкий. Вслед за ним вывалились рыжий вместе с котом и Керст, тащивший за собой Дари. И только мой сумасшедший хозяин вместо того, чтобы последовать за своими товарищами и попытаться сбежать, а если сбежать не удастся, то занять как можно более удобную позицию для обороны, пополз вперед. К линорму.

– Хазяин, что ты делаешь? Что ты делаешь, хазяин? Головой надо думать. Головой! – шипела я, мертвой хваткой вцепившись в рюкзак на его спине. После того как одна злостная ветка приласкала меня по морде и сорвала с хозяйского плеча, вернуться на свое законное место я так и не смогла.

– Тихо! – все, что он сказал напуганной, взволнованной мне.

Виверны в кусты ломиться не стали. Неуклюже перелетая через препятствие, они продолжали преследовать спешно отступавших кадетов, не обращая внимания на нас. Три минуты потребовалось на то, чтобы на пологом берегу у реки, над которой нависал высокий обрыв, остались только мы с хозяином и линорм. Нечисть не пыталась помешать нам выбраться из кустов, не стремилась напасть или сбежать. Она ждала.

– И что теперь? Есть идеи, как будем спасать мою ценную шкурку от зубов этого ужаса?

Продолжая болтаться на спине у Илиса, я даже не пыталась взобраться обратно на его плечо, где меня легко приметил бы чешуйчатый хищник.

– Молчи, – раздраженно велел хозяин, не отрывая взгляда от линорма. Тот отвечал тем же.

На пальцах Илиса загорелся бледный огонек выплетаемого заклинания. Нечисть прижала уши к голове.

– Ну просто великое противостояние, – злобно пробормотала я, опасливо выглядывая из-за хозяйского плеча. Раньше оно казалось мне вполне надежным, сейчас же я с удовольствием спряталась бы где-нибудь в другом месте.

Первое заклинание расплавило песок и обожгло задние лапы тяжело взлетевшей нечисти. В отличие от тех же виверн линормы почти не летают. Небольшие узкие крылья не позволяют им держать тело в воздухе достаточно долго. Впрочем, неумение летать они с лихвой компенсируют прицельными огненными плевками.

Тихое клокочущее шипение закончилось опаленным деревом за нашей спиной. Линорм не остался в долгу, и если бы не реакция Илиса, лежал бы хозяин сейчас на земле с тлеющей дырой в животе. А так валялся живой и даже ругаться умудрялся.

Я валялась рядом. Во время падения не смогла удержаться на рюкзаке, и сейчас, вместо того чтобы бежать к хозяину, старательно зарывалась в холодный рассыпчатый песок в надежде спрятаться и переждать.

– Каси!

Очередной линормский плевок был адресован мне, и если бы не хозяин, вовремя вздернувший меня за шкирку в воздух, на месте остекленевшей ямки лежала бы поджаренная рагра.

– Ма-а-ам-мочка моя пуши… кхак!

Нечисть бросилась вперед, меня отшвырнули за спину и встретили чешуйчатого противника ловчей сетью. Искрящийся куль упал всего в метре от хозяина. Не катись я кубарем по песку, наверное, поздравила бы Илиса с победой.

И оказалась бы неправа.

Наскоро сплетенная сеть продержалась всего три секунды. Я еще не закончила свое путешествие, а линорм был уже на свободе. Взвившись в воздух, он бросился на хозяина. Что-то глухо ухнуло, между их тел взорвалось атакующее заклинание. Нечисть жалобно взвыла и упала на не успевшего отскочить Илиса.

Плетение, угодившее в мягкое, незащищенное брюхо, основательно его вспороло. Внутренности из линорма еще не вываливались, но сражаться он был уже не в состоянии.

– Проклятье!

Когда раненый, обезумевшей от боли хищник вместо того, чтобы вцепиться в глотку врага зубами, попытался сбежать, хорошенько отдавив хозяину ногу и со всей основательной тяжестью своего немаленького тела раскатал Илиса по земле, тот только полузадушенно всхлипнул.

– Хазяи-и-ин? – просипела я, чувствуя, как от страха немеют лапы. Линорм тяжело дышал, не в силах даже сползти с противника, песок и хозяин под ним медленно пропитывались густой, темной кровью. Илис, лежавший под этой огромной тушей, не шевелился.

– Хазяин?!

Нечисть глухо и жалобно заскулила и затихла.

Голос Илис подал спустя несколько мгновений, когда я уже решила, что хозяина у меня больше нет. По позвоночнику прошлась горячая волна. Нервы сдали окончательно, и я почти не удивилась новому превращению, уже сквозь гул в ушах различив недовольное, придушенное ворчание:

– Ушастая, почему ты такая мелкая? Была бы побольше, хоть помогла мне. Как я из-под него выбираться буду в одиночку?

Если бы могла, я бы, наверное, возмутилась, а так только жалобно заскулила.

На этот раз превращение прошло легче, я просто потеряла связь с реальностью на несколько минут. Полная физическая перестройка тела произошла еще в прошлый раз, теперь превращение только закреплялось.

В отличие от оборотней наше превращение являлось исключительно магическим действом, при котором масса тела и примерные размеры не сохранялись. Что позволяло получить вполне приличный облик даже такой несерьезной мелочи, как я.

Превращение являлось волшебством в чистом виде, пускай и довольно болезненным в начале. Первое, что я услышала, когда пришла в себя, было полное укора и негодования:

– Нашла время.

Илис успел наполовину выползти из-под поверженного линорма и упорно продвигался в моем направлении.

Я лежала на боку, глядя на хозяина, и мысли мои были заняты исключительно Наей. Когда она вернулась в тот знаменательный день с ворохом одежды в руках, я встречала ее с ужасом. Пока перемерила все, что она принесла, путаясь в конечностях, периодически падая на пол, но, стараясь не плакать и выбрать себе что-нибудь подходящее по размеру, успела смириться со своей незавидной участью и мысленно попрощалась с прошлой беззаботной жизнью.

Сейчас же была благодарна оборотнице. Как же я была ей благодарна!

Просторная, на размер больше, рубашка и штаны из грубой, но теплой ткани пускай не полностью спасали от осеннего холода, но являлись достаточной защитой, чтобы чувствовать себя немного увереннее.

– Ты как?

Заметив, что я пришла в себя, хозяин на секунду прекратил продвижение к свободе. Линорм тяжело вздохнул, слабо пошевелился и снова затих.

– Думаешь, твой отец отправил меня с тобой в надежде на вот это вот?

«Вот это вот» я обозначила слабым шевелением руки.

– Полагаешь, он знал, что ты можешь превратиться здесь?

– Он точно что-то знал.

– Значит, ему придется многое объяснить, – зловеще пообещал Илис, и я была с ним полностью согласна.

Когда хозяин наконец-то выбрался и поднялся на ноги, сразу стало ясно, как много крови потерял линорм. Грудь и живот Илиса потемнели, некогда серая, теперь рубашка была буро-черной, с потеками и пятнами. Куртка, пропитанная влагоотталкивающим составом, кровь не впитала, но красные разводы на рукавах и боках ясно свидетельствовали о том, что в нечистой крови хозяин в прямом смысле искупался.

– Выглядишь ужасно, – призналась я, даже не пытаясь хотя бы пошевелиться.

– Спасибо.

Присев на корточки рядом, он беспомощно оглядел меня и без особой надежды спросил:

– Сможешь подняться?

– Наверное… А зачем?

– Ну, для начала мне нужна твоя помощь.

Заметив, что я не очень-то горю желанием «помогать», он попытался меня мотивировать:

– Линорм – высший, но в скором времени рискует стать мертвым.

– И?

– Нужно остановить кровь и хотя бы перевязать рану, чтобы края не расходились.

– И?

Я уже знала, что мне придется вставать, помогать хозяину и скорее всего искать по кустам увядающий палорен. Единственное известное мне растение, способное остановить кровотечение и максимально эффективно обеззаразить рану в подобных условиях. Знать-то я знала, но делать ничего не хотела.

Это тело плохо на меня влияло, я чувствовала себя усталой, лень было даже моргать.

– Я хочу его подчинить. Каси?

– А помоги встать, пожалуйста, – смиренно попросила я, не чувствуя в себе сил даже для того, чтобы просто поднять голову.

Боль сменилась вялостью и апатией. Если не ошибаюсь, именно после этого Илли плюнула на все и отказалась от возможности превращаться. Впрочем, не исключено, что наши перестройки шли по разному пути. Видовые особенности еще никто не отменял.

Подхватив под мышки, меня вздернули вверх, поставили на ноги и даже послушно подержали так некоторое время, давая возможность привыкнуть к вертикальному положению и непривычной высоте. И пускай в человеческом облике я едва доставала Илису до плеча, на котором любила сидеть, но высота пугала именно сейчас. Потому что это была моя высота, мне предстояло с ней жить и как-то мириться.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Надеюсь, виверны не вернутся, – ответила невпопад, обводя медленным взглядом кусты.

– Не вернутся. По крайней мере, не сегодня, – со знанием дела сообщил хозяин. – Они не рискнут сунуться туда, где был побежден линорм.

Я была с ним не совсем согласна, но решила промолчать. В конце концов, с этими хищниками я раньше знакома не была и особенности их поведения мне неизвестны.

– Ладно, можешь меня не держать.

– Уверена?

У Илиса имелись все основания полагать, что обвисшая в его руках девица упадет, стоит ему ее отпустить, но я все равно решила оскорбиться:

– Я в полном порядке!

Врать и не краснеть на прохладном сыром воздухе было несложно. Я не краснела, я стремительно бледнела и страшно жалела, что категорически отказалась надевать сапоги и курточку, когда была такая возможность. Сапоги казались слишком тяжелыми, неудобными и лишними, а курточка просто сильно пахла чьими-то духами.

Сейчас я готова была завернуться даже в жуткую хозяйскую куртку с уродливыми нашивками и неровной строчкой.

– Замерзла?

Вредность взяла верх над языком раньше здравого смысла.

– Нет.

Илис не поверил, но меня медленно отпустил, осторожно отступив на шаг в ожидании, что я сейчас пошатнусь и свалюсь к его ногам.

Я не свалилась. Опасно пошатнувшись, пошире расставила ноги, чтобы удержаться в вертикальном положении, заторможенно моргнула в надежде разогнать серую муть, застилавшую глаза и сознание. И необдуманно сообщила:

– Я пойду, травки поищу, чтобы этого…

– Никуда ты не пойдешь, – перебил меня хозяин и схватил за плечо. Я пошатнулась и, наверное, впечаталась бы лицом в его грудь, но кровь…

– Поосторожнее, да?

Упершись в него руками, я с брезгливой отчетливостью ощущала едва теплую, липкую влажность пропитавшей рубашку крови.

Слишком тонкая кожа на ладонях, слишком много нервных окончаний, слишком высокая чувствительность. Все слишком. Бедные, несчастные, уязвимые люди…

– Нам нужны травы.

– У меня все есть.

Оттащив меня поближе к тяжело дышащей нечисти, усадил рядом с темным пятном – песок с жадной охотой впитывал горячую кровь – и скинул рюкзак.

Я была настроена скептически.

– Думаешь, там что-то уцелело?

Хозяин с невозмутимым видом, вытащил плоский стальной футляр, в котором находилось множество кулечков с порошками. Вслед за футляром на белый свет была извлечена неглубокая миска.

Велев мне сидеть здесь, Илис отошел к реке. Что он там делал, скрытый от глаз тушей поверженного линорма, я не видела. Густой запах крови забивал ноздри, и я порадовалась, что сейчас являюсь человеком с их слабым обонянием и невозможностью различать тонкие запахи.

Линорм еще дышал, и Илис планировал заставить его всю жизнь страдать от осознания позорного поражения. Противник отделался испорченной одеждой и парой синяков, линорм едва не лишился жизни. Слишком быстрая схватка, вслед за которой пришло разгромное поражение.

– Вот, – рядом со мной опустили наполненную водой миску, а на плечи набросили отмытую от крови куртку, – не дрожи больше.

– А что…

– Поможешь мне его перевернуть?

Я не хотела прикасаться к огромной хищной нечисти, но все равно согласно кивнула.

С протяжным стоном нечисть перевернулась на спину. Длинный, глубокий и неровный разрез проходил от левого бедра до правой подмышки. Рана широко разошлась, позволяя нам увидеть влажно поблескивающие ребра и, кажется, кишки.

– И что мы будем делать? – севшим голосом спросила я, глядя на страшную дыру. Жуткое, но какое-то завораживающее зрелище.

– Сейчас все увидишь. – Собранный и сосредоточенный Илис совершенно спокойно высыпал в миску серый порошок из одного кулька и пару белых кристаллов из мешочка, которые быстро растворились в воде. Смешал все это и со знанием дела, прямо рукой, размазал по одному краю раны. – Каси, помоги мне.

– Что?

Я не имела ни малейшего представления, чем могу тут помочь.

– Мне нужно, чтобы края сошлись, – не отрываясь от дела, пояснил Илис.

– Ладно.

Руки заметно дрожали, когда я прижала края раны, чувствуя под пальцами нежную, шелковистую на ощупь серую кожу.

– Хорошо. – Израсходовав все содержимое миски, он озабоченно осмотрел размазанную по ране тонким слоем кашицу. – Маловато.

– Давай я палорен поищу? Он еще должен расти. Живучая травка.

– Это опасно.

– Ничуть. Я недалеко.

Илис хмурился и смотрел на меня.

– Ты же хочешь подчинить линорма? А для этого его сначала нужно подлечить.

С минуту он гипнотизировал взглядом едва дышащую нечисть. Где-то вдалеке раздался тонкий птичий свист, и нечисть нервно дернула хвостом. Между неплотно подогнанными краями раны выступила кровь.

– Только недалеко, – сдался он.

Залепив рану широким куском медицинской ткани, хозяин без особой радости проследил за тем, как я скрылась между облетевшими, изломанными кустами. Бродить по лесу на двух ногах было непривычно и странно. Я точно знала, что не смогу нигде спрятаться, если на меня кто-нибудь нападет. Ни на дерево не заберусь, ни в кустах не затеряюсь. Жуть. Быстро замерзающие руки и нос не радовали, а совершенно заледеневшие ноги настраивали на всякие мрачные размышления.

Палорен я нашла расстроенная, жалеющая себя несчастную, голодную и замерзшую. Островки темно-зеленой травы с круглыми нежными листиками росли на небольшой поляне, всего в паре метров от реки. Мелкие листочки легко отделялись от тонких веток. Насмешливый шипящий голос за спиной раздался неожиданно.

– Очень интерес-с-сно…

Резко выпрямившись, я замерла. Руки дрогнули, и из подола рубашки выпало несколько листочков. Голос я узнала сразу.

– От тебя я ожидал вс-с-сего, но такого… – Аспид шипяще засмеялся. – Рагра получила второй облик. Поразительно.

– Ты что здесь… – голос предательски сорвался, – ты что здесь делаешь?

– Керст послал меня на ваши поиски.

Змеиная морда плохо подходила для выражения эмоций, но я была уверена, что если бы мог, он бы сейчас самодовольно ухмылялся.

– От виверн отбились?

Нападать аспид вроде не собирался, да и я была больше, чем обычно, что позволяло чувствовать себя немного смелее. Мысль о том, что размер мой змея не пугает, старательно гнала прочь. Он спокойно слопал целого варса, мелкой худосочной девицей точно не подавится.

– Не поверишь, но благодаря Дари с ними и сражаться не пришлось.

– В смысле?

– Она упала на кракота, – не сдержавшись, аспид хохотнул, – видела бы ты его морду.

– Все живы?

Кракот – это даже не аспид. Это зубасто-когтистая машина убийства, способная маскироваться под слабое и беспомощное существо. Вот мгновение назад ты собирался его съесть, но не успел даже моргнуть, как едят уже тебя.

– Не бледней так, пушис-с-стая, все живы. – Благодушный змей выглядел непривычно и дико. – Не совсем целы, но живы.

– А…

– Тебе бы стоило пос-с-скорее превратиться обратно, – посоветовал он, чуть ли не с жалостью разглядывая куртку с чужого плеча и мои босые ноги. – Ты же не хочешь, чтобы все узнали твой маленький с-с-секрет?

Я не хотела. Мне и директора с его осведомленностью за глаза хватало. Больше было не нужно. Нет, определенно нет. Совершенно точно нет. Вот только…

– Я еще не умею это контролировать.

– Одни проблемы с-с-с тобой, – проворчал он, подползая ближе. Я, соответственно, отступала и остановилась, только когда уперлась попой в кусты. А была бы рагрой, спокойно проскользнула бы между веток.

– Не тряс-с-сись, – велел змей, – не стану я тебя ес-с-сть. Хозяин, как я понимаю, знает о твоих талантах?

– Зна-а-а-а… – подтвердила невнятно, прижимая к груди руки с зажатым в пальцах подолом рубашки.

– Значит, идем к нему.

– А…

– Керст будет ждать, пока я не вернусь. У нас-с-с есть время. Может быть, получится снова сделать из тебя рагру.

Глаза Илистара надо было видеть, когда вместо одной меня на берег выполз еще и аспид.

– Как я вижу, нечис-с-сти сегодня сильно не повез-с-сло, – заметил Кадай, разглядывая поверженного линорма. – Не могу понять, почему именно нас с-с-считают опасными. Кадет-с-с-сы, на мой взгляд, опас-с-снее.

– Я принесла.

Со змеем я была категорически не согласна. Ни один кадет ни разу даже не пытался откусить от меня кусочек, не говоря уже о том, чтобы заглотить полностью. О нечисти я такого сказать не могла.

– Что он здесь делает? – аспида Илис демонстративно игнорировал.

– Помогает сохранить в секрете мою маленькую тайну. Его Керст послал на наши поиски. А конкретно меня сейчас находить никак нельзя. Я… как бы это сказать… не в форме.

– Верх безрассудства – брать с собой нечис-с-сть, не способную контролировать с-с-свои превращения, – поддакнул аспид.

– А давайте уже разберемся с раненым?

Никогда раньше я не чувствовала такого нервного напряжения. Во времена моего бесхозяйного быта все было значительно проще. Меня пытались съесть, я убегала и спасалась, и все становилось хорошо. Я кого-то пыталась съесть (что случалось прискорбно редко), он убегал, я оставалась голодной. Все было просто и понятно, поводов понервничать не было.

– Что нужно делать с травой? – послушно поинтересовался Илис.

– Пережевывать, – радостно сообщила я, любуясь его вытянувшимся лицом.

Линорму было чем гордиться, кашицу для заживления его раны будущий хозяин пережевывал лично, не без неоценимой помощи ответственной рагры, под ехидные комментарии вредного аспида.

К тому моменту, когда травы больше не осталось, рана была хорошо перевязана, у меня с непривычки немного ныли зубы, а от горького травяного привкуса на языке слегка подташнивало.

– Будешь привязывать? – спросила я, растирая щеки. Челюсть онемела и ощущалась как что-то чужое, не подчиняющееся мне, говорить получалось с трудом.

– Не зря же мы столько возились, – неуверенно протянул хозяин, глядя почему-то на аспида.

– Я тоже думаю, что ты его не унес-с-сешь, – злорадно сообщил змей, правильно истолковав смущение моего хозяина.

– Соорудим носилки, – предложил Илис, бросив быстрый взгляд на небо. – У нас почти четыре часа. Успеем.

Аспид скептически фыркнул, но комментировать ничего не стал, с неподдельным интересом глядя на то, как Илис с сосредоточенным видом положил ладонь на мохнатую голову нечисти.

– Минус десять баллов, – тоскливо пробормотал он, прежде чем произнести знакомые слова заклинания.

О чем Илис печалится, я сообразила не сразу. С запозданием вспомнив, что Малек перед привязкой велел непременно звать его, я задалась очень важным вопросом: а сколько баллов остается у моего хозяина? Есть ли из чего вычитать?

А потом запястье обожгло болью.

– У-у-уй!

Прижав руку к груди, я тихо всхлипнула. Ободок подчиняющего плетения раскалился, обжигая сильнее, чем во время отвязки.

– Пораз-с-сительно, – восхищенно шипел рядом аспид, – невероятно, привязка срабатывает.

Боль горячей волной поднялась от запястья вверх по руке, обжигая плечо и покалывая шею. Упав набок, я поджала колени к груди и, тихонечко скуля, ждала, когда все это прекратится. Слишком много потрясений за один короткий день для одной маленькой рагры.

Кажется, я отключилась на несколько мгновений, потому что когда вновь вернула связь с реальностью, то уже полулежала на хозяине, который осматривал мою руку и тихо переругивался с аспидом.

– А ты мне объяс-с-сни, – возмущенно шипел змей откуда-то слева, – з-с-сачем она тебе? Линорм теперь твой, отдай мне рагру. С-с-столько мяса зря пропадает.

– Я скорее тебя линорму отдам, – огрызнулся Илис, разглядывая символы на моем запястье. Кожа вокруг них покраснела и опухла.

– Они не едят хладнокровных.

– Тебя съест.

– Керст расстроится, – пробормотала я, открывая глаза, и проникновенно пожаловалась, ни к кому конкретно не обращаясь: – Как же это отвратительно, быть человеком!

– Вот спасибо, – хмыкнул Илис, помогая мне сесть. Кровь на его рубашке засохла и теперь неприятно царапала кожу.

Не смутившись от моего злобного взгляда, змей нагло предложил:

– Раз уж мне не дали подкрепиться, может, поскорее вернемся в академию? Сил нет на вас смотреть.

– Я не умею превращаться, – неохотно напомнила ему, не стремясь признаваться, что и сама с удовольствием вернулась бы.

– Да, ты на редкость без-с-сдарное и бес-с-сполезное существо, – без тени насмешки согласился змей.

– Кадай…

– Не с-сс-тоит злиться на меня за то, что я говорю правду, – равнодушно попросил Илиса аспид, и с раздражающей невозмутимостью спросил: – Помочь с-с-с превращением?

– А ты правда можешь?

Мне почему-то казалось, что если он что-то и может для меня сделать, так это только съесть.

– Глаз-с-са закрой, – вместо ответа велел он.

С неохотой подчинившись, я замерла в ожидании дальнейших указаний. Если бы не присутствие хозяина, ни за что на свете не стала бы выполнять требования змеюка.

– Рас-с-слабься.

Но Илис был рядом, удачливый победитель линормов, что ему какой-то аспид?

– Теперь вс-с-спомни свои ощущения в виде рагры. Что ты чувс-с-ствовала, чего хот-с-села? Что казалось тебе важным? – велел Кадай.

Я честно попыталась вспомнить все, что требовалось, чтобы превратиться обратно в рагру. В животе заурчало.

– Такой момент, а она думает о еде, – проворчал змей.

Мысли о еде оказались слишком навязчивыми, просто так отделаться от них не получалось. Из-за аспида я вспомнила о том, что хочу есть, спать и неплохо было бы вылизаться. По ощущениям шерсть в некоторых местах должна была изрядно вымазаться и спутаться…

От знакомой горячей волны, прошедшей по всему телу, начиная от макушки и заканчивая кончиками человеческих неудобных пальцев на ногах, перехватило дыхание. Превращение в рагру прошло еще быстрее, чем до этого – превращение в человека.

– А не так уж это и страшно, – призналась я, сидя на руках у Илиса. Пушистая, привычно легкая и успокаивающе мелкая. Все вернулось в норму.

– Я за Керс-с-стом.

Не дожидаясь благодарности, аспид уполз.

– Знаешь, – погладив по большому уху и потрогав лапки, хозяин с нездоровым интересом ощупал мой хвост, – я, наверное, никогда к этому не привыкну.

Такой измотанной я себя не чувствовала уже давно.

– Раз даже я начинаю привыкать, то и ты привыкаешь.

Ждать пришлось недолго. Я еще не успела толком прийти в себя, растекшись на песке под боком у бесчувственного линорма, когда на берег выскочил кракот. Огромный, с горящими глазами, оскаленной мордой и угрожающе белеющими в темной шерсти роговыми наростами.

На хозяйском плече я оказалась раньше, чем сообразила, что происходит, и услышала радостный голос Дари:

– Пушистик, стой!

Сразу за кракотом из кустов очень громко вывалилась новоиспеченная хозяйка этого взбешенного ужаса. И уже за ней показались все остальные.

Пушистик был в ярости. Желание разорвать хоть кого-нибудь красным огнем светилось в его глазах. И я его очень хорошо понимала. Мало того, что он только что стал подчиненной нечистью, так еще и обзавелся таким унизительным прозвищем. Оставалось надеяться, что Пушистик – это несерьезно и Дари выберет имя посолиднее.

– Силен, – присвистнул Тайс, разглядывая линорма. – Ты его убил?

– Я его подчинил, – усмехнулся хозяин, сбросив с пальцев заготовленное атакующее плетение.

– Минус пятнадцать баллов, – равнодушно сообщил Малек.

В отличие от моего хозяина Дари правила не нарушала и аспиранта вызвала сразу же, как только определилась с нечистью для привязки.

Илис скривился. Видимо, рассчитывал потратить значительно меньше баллов.

– Зря мы его не подождали, – пробормотала я, погладив приунывшего хозяина по волосам.

– Чтобы он стал свидетелем твоей реакции на привязку? – Илис не сильно, но обидно потянул меня за ухо. – Уверен, нам не нужно лишнее внимание. Пусть все думают, что ты больше не подчиненная нечисть, что я снял привязку. К тому же…

– Что?

– Отец не советовал этого делать. Он настоятельно рекомендовал разделиться и искать нечисть в одиночестве.

– Однако…

Малек обошел линорма, оценил как его габариты, так и аккуратность, с которой мы перевязали рану:

– Так уж и быть, минус двенадцать баллов. Ты неплохо потрудился.

– Вот видите, как хорошо, что мы решили отправиться к обрыву? – Дари была непередаваемо счастлива. – Жаль, конечно, что я не нашла ихра, но так даже лучше. Вы только посмотрите, какой у меня появился Пушистик!

– Она на него шлепнулась, – подкравшийся сзади кот решил прояснить ситуацию. – Свалилась в кучу палой листвы, когда мы спасались от виверн. А там он. Дарисса не успела ничего понять. Если бы не Керст, на одну неудачницу в нашем отряде стало бы меньше.

– Почему сразу неудачницу?

– Она не в курсе, что это кракот. Думает, наткнулась на маншипа.

– Она…

– …не знает, во что он превратится, как только успокоится, – радостно закончил за меня кот.

– Но это же хорошо, что он превратится. Меньше места будет занимать.

– Дари помешана на хищных, опасных, страшных на вид представителях нечисти, – счел нужным пояснить Илис. – Ей не нужна нечисть, которая превращается в опасного хищника, только когда ее разозлят.

– Вы все помешаны на страшной на вид нечисти, – не смогла промолчать я.

– Каси, когда он успокоится и примет исходный вид, кто из вас будет выглядеть страшнее: ты или он?

Хозяин не счел нужным обращать внимания на мой наезд.

Кот фыркнул:

– Тут без вариантов. Не верю, что говорю такое, но мелкая будет внушительнее.

Практическое занятие по подчинению нечисти можно было официально считать закончившимся. Но едва ли Дари будет долго этому радоваться.