Непонятно, как так получилось… Хотя нет, все было предельно ясно, просто я осознала абсолютную безвыходность ситуации слишком – поздно.

Ная, легко принявшая все вчерашние потрясения, утром выглядела радостной и полной сил. В отличие от невыспавшегося и злого Илиса, судя по взгляду, всю ночь думавшего исключительно о Кадае и, быть может, чуточку о Таласе. Пришел хозяин очень вовремя. Я как раз успела собраться, но еще не сообразила, как буду добираться до столовой.

– Костыль тебе нужен, – вынесла вердикт Ная в ответ на мои несчастные, растерянные взгляды.

В дверь постучали.

На пороге стоял хозяин, мгновенно озадаченный моим радостным предложением:

– Побудешь моим костылем?

– Для того и пришел, – скорбно признался он, поднимая мне настроение.

Найти плюсы в вывихнутой ноге оказалось очень просто. Меня весь день носили на руках, и все студентки мне завидовали.

Сначала таскал Илис, мужественно и молча, потом разок пронес Тэваль, которому не хотелось, но пришлось, потом, на обед, снова Илис, и под конец, с четвертой пары прямо в комнату – Тайс, которого прислал заботливый хозяин.

Рыжий оказался еще невыносимее Тэваля и ворчал, не замолкая, пока не дотащил меня до нужной двери, которой я с удовольствием от него и отгородилась, искренне сочувствуя Рику. Вот уж кому не жалко отрезать руку, так это Тайсу.

– Морра… – Сидевшая за столом Ная вовсю готовила себя к какому-то торжественному мероприятию, щедро подчеркивая свои достоинства. Застыв с открытой коробочкой румян в руках, она отбросила с лица искрящийся, качественно завитый локон. – Как я выгляжу?

– Опять Кадай куда-то пригласил?

Скинув тяжелую сумку у двери, я доскакала до кровати, где обессиленно рухнула на мягкое покрывало.

– Нет. – Решительно захлопнув коробочку, оборотница еще раз оценивающе глянула в зеркальце. – Он не очень торопится, потому я решила сама его пригласить.

Будь я чуточку добрее, посочувствовала бы аспиду, но я доброй совсем не была, а потому только злорадно пожелала ему долгих мучений. Пусть знает на будущее, кому лучше не улыбаться.

– И куда собираешься его вести? – полюбопытствовала я, по достоинству оценив ее наряд.

Глубокий винный цвет, волнующее декольте и продуманный крой платья, подчеркивающий все впечатляющие изгибы фигуры. Выглядела волчица восхитительно.

– В театр.

Кровожадная улыбка расцвела на нежном лице. Еще чуть-чуть, и мне бы точно стало жаль Кадая, но Ная, спохватившись, стерла угрожающее выражение и вспорхнула со стула, крутанувшись вокруг своей оси и шурша юбками.

– Барон не устоит, – была вынуждена признать я.

– На то и расчет, – потерла руки коварная волчица. – Мне не нравится его безынициативность.

Я сильно сомневалась, что Кадаю понравится ее инициативность, но говорить об этом, разумеется, не стала.

– На ужин не жди, – велела она, хорошенечко придушив меня на прощание в нежных объятиях. – Вернусь поздно, постараюсь сильно не шуметь.

– Постарайся, – обратилась я уже к закрытой двери.

Ная упорхнула осаждать неприступную крепость, оставив меня одну страдать на ужине в компании задумчивого хозяина, все еще не смирившегося с открывшейся ему информацией, голодным Тайсом и решительно настроенным, но совершенно неразговорчивым Керстом, к которому опять приходил отец.

Ужин прошел на редкость печально.

Но еще печальнее мне стало в десятом часу вечера, когда в комнате я оказалась одна.

Стук в дверь застал меня за столом. Я честно пыталась читать учебник по травоведению, продираясь сквозь непонятные и ненужные названия растений. Зачем лекари, да и целители в общем-то тоже, используют мертвый язык, я так и не поняла, но мое непонимание не отменяло необходимости зубрить учебный материал.

Стучали странно. Уверенная, но незнакомая барабанная дробь, не похожая на степенное постукивание Аррануша или нетерпеливый стук Илиса. Да и Кадай так точно не стучал.

Закрыв книгу, я медленно, неловко поскакала к двери, уже не в первый раз ругая себя за то, что не попросила хозяина раздобыть-таки для меня костыль. Ездить на ручках – это, конечно, приятно, но по комнате на Илисе не покатаешься. Его тут просто нет.

Открыв дверь и увидев того, кто стоит за ней я, пожалуй, даже не очень сильно удивилась. Было бы наивно с моей стороны полагать, что трюк, блестяще прошедший у Кадая, не получится у Таласа. В конце концов, способность крачитта отводить глаза ничем не хуже талантов аспида.

– Не спросишь, как я сюда попал? – удивился Талас. На этот раз его волосы были собраны в хвост, открывая увечное ухо. Если бы в прошлый раз я увидела этот огрызок, то точно узнала бы сразу.

Задавать ему вопросы не входило в мои планы. Я вообще не собиралась с ним разговаривать. Закрыть дверь прямо у него перед носом – с удовольствием. Заводить беседы и ждать, что он со мной сделает, – нет, спасибо.

Талас что-то почувствовал: понял по моим глазам или заметил движение – не знаю, но когда я с размаху попыталась захлопнуть дверь, он резко качнулся вперед, не позволяя этого сделать.

Отшатнуться с больной ногой не получилось, я потеряла равновесие и обязательно упала бы, но крачитт не дал. Крепко ухватив за руку, больно дернул на себя, полностью отбирая у меня возможность устоять на ногах.

Меня попытались закинуть на плечо и получили достойный отпор… как мне хотелось верить. Кровоточащие царапины на его лице, оставленные моими ногтями, по крайней мере, выглядели впечатляюще. Не так уж и плохо для простой безобидной рагры.

Не ожидавший такой наглости с моей стороны, Талас отшатнулся, выпустив меня из рук и уронив на пол.

– Я сожр-ру тебя живой, – прорычал взбешенный крачитт.

– Сначала поймай, – прошипела я, с непонятным чувством глядя в его лицо. Это был не страх. Злорадное удовлетворение, вот что это было.

Я уже знала, что буду делать дальше, и только надеялась, что Илис все не испортит, внезапно куда-нибудь запропастившись.

В рагру превратилась раньше, чем Талас успел вновь до меня дотронуться. Перед глазами на мгновение потемнело, в подвернутой ноге что-то сухо хрустнуло, и на полу уже сидела ошалевшая от всего происходящего рагра с совершенно здоровой задней лапой.

Талас выругался, когда попытка поймать проскочившую мимо мелкую нечисть провалилась.

– Совсем дурак, рагру голыми руками ловить? – фыркнула я, лишь чудом не впечатавшись в ноги какой-то студентки.

Коридор в это позднее время был достаточно малолюден, и девица серьезно испугалась, когда из комнаты, которую занимали (по мнению некоторых) бешеная оборотница и неадекватная полукровка, вслед за непонятно откуда взявшейся рагрой выскочил злющий крачитт.

А это, скажу вам, не милая пушистая я, это огромная, хищная гадость, не уступающая размером илистому коту. Только вместо кошачьей мордахи – зубастый длинный клюв и помесь лап с крыльями.

Очень хотелось провалиться сквозь пол и сбежать, оставив Таласа с носом, но после того как я стала здесь учиться, многие рагровские порывы утратили свою привлекательность.

Я прекрасно понимала, что даже если сейчас сбегу, то не спасусь. Крачитт всегда сможет повторить попытку, и кто поручится, что в следующий раз ему не повезет больше? Потому я планировала довести его до хозяина, который легко смог бы разобраться с моей людоедской проблемкой.

В Илиса я верила, но, как оказалось, зря. Не потому, что переоценила его силы. Я переоценила свою скорость.

Талас поймал меня на лестнице, когда я скакала наверх. Он был способен прыгать выше и дальше меня, чем и воспользовался.

Сдавленно всхлипнув, когда тяжелая лапа с длинными, птичьими пальцами придавила сверху, я попыталась уже просто сбежать, провалившись сквозь лестницу, но Талас, будто что-то почувствовав, сжал меня и с размаха, от всей своей нечистой души, если она у него вообще была, приложил моей пушистостью об ступеньку.

Вырубил он меня качественно.

Не стоило забывать, что именно крачитты считались основной угрозой для нашего вида. Совсем не стоило.

* * *

Последний раз я просыпалась в клетке еще будучи домашним питомцем.

Не самый лучший период моей жизни, если быть откровенной. Вечно затисканная, нервная, вздрагивающая от каждого шороха и впадающая в панику при звуке нежного детского голоса. Конечно, я жила в тепле, всегда была накормлена и защищена от хищников, но не счастлива.

И теперь, очнувшись в клетке, совсем не обрадовалась.

Небольшая, состоящая из тонких прутьев, она казалась издевательски ненадежной. Я была уверена, что выбраться смогу без труда. В конце концов, меня даже каменная стена удержать не в состоянии, а тут какая-то клетка для домашнего животного…

Ошибалась страшно.

Стоило только попытаться протаранить прутья, как по ним прошлась едва заметная волна магии и вместо того, чтобы выскочить на стол, на котором клетка и стояла, я лишь бессмысленно боднула ее лбом.

Проскочить сквозь прутья не получилось ни с первой, ни с десятой, ни даже с двадцатой попытки. Клетка ходила ходуном, я отбивала себе лоб, но ничего не менялось. Я так и сидела в клетке на крепком, грубо сколоченном столе, расцвеченном темными пятнами засохшей крови.

Подвал этот был прискорбно знакомой столовой людоедствующего крачитта. Только в прошлый раз здесь лежало тело разделанной жертвы, а сейчас сидела я. В клетке. В одиночестве и печали рассматривая пустые облупившиеся стены и пыльный пол. Лучше бы Талас, уходя, забрал еще и свет. Ночное зрение не смогло бы передать всю трагичность окружающей безысходности. Меня украли и планируют съесть, там, за дверью, скорее всего, все еще копошились тараканы и… Илис, наверное, очень волнуется.

Если верить моему чутью, время уже давно перевалило за полночь, Ная должна была вернуться в комнату и, не найдя меня на привычном месте, рассказать обо всем хозяину. Хотелось верить, что следилка, которую Илис на меня повесил, все еще активирована, и меня найдут. Спасут. А потом будут долго утешать, потому что я планировала нарыдаться всласть.

Дурацкие человеческие тараканы требовали не верить в лучшее, а жалеть себя несчастную, чем я и планировала заняться после своего спасения.

Час томительных ожиданий серьезно пошатнул мою веру в счастливый исход. К концу второго часа я перестала преданно таращиться на дверь, свернулась клубочком в центре клетки и задремала.

Лучше спать, чем паниковать, решила я, и была права.

За всю ночь ко мне так никто и не пришел. Ни хозяин, которого я очень хотела видеть, ни Талас, который лучше бы и вовсе где-нибудь потерялся.

Мое одиночество было нарушено поздним утром, когда серый утренний свет, проникающий в окошко, смешался с искусственным освещением магических светильников, делая обстановку подвала еще более неуютной.

Открылась дверь, и в помещение вместе с тремя тут же раздавленными тараканами вошел – Талас.

– Надеюсь, ты хорошо отдохнула.

Я промолчала, на всякий случай вжавшись в дальний угол. Кто этого ненормального знает, может, он пришел завтрак из меня делать.

Подтверждая мои самые худшие опасения, он неторопливо открыл клетку. Я кусалась, царапалась, пару раз чуть не вывернулась, но на меня все равно нацепили какой-то унизительный ошейник, и только после этого уронили на стол.

Наслаждаясь моей злостью.

Я каталась по столешнице, утробно рычала, пытаясь нащупать застежку, но ничего не получалось. Талас продолжал возвышаться надо мной, с интересом ожидая дальнейших действий, и я не стала его разочаровывать.

Не сразу даже сообразив, почему так мучительно было ощущать на себе ошейник, я резко подскочила, в одно мгновение оказавшись на лапах, и бросилась в стену. Встреча моей ушастой головы с неприступной твердостью камня была быстрой, сильной и запоминающейся.

Из глаз брызнули искры, а я еще долго лежала на холодном полу, тряся головой.

Смех довольного представлением крачитта неприятным дребезжанием забивал уши, заглушаемый только тонким звоном, рождающимся, казалось, прямо в черепной коробке. Ошейник не просто душил меня, он блокировал дар, единственный способ спастись для маленькой, слабой рагры.

– Ты не представляешь, сколько я искал мастера, способного сделать этот амулет.

– Приятно знать, что ты так на меня потратился, – прохрипела я, поглаживая лапками гудящую голову.

– Потратился? – удивился Талас. – Кто сказал, что я платил?

Ответить на это было нечего. Действительно, откуда в моей голове только появляются такие глупые мысли? Какая уважающая себя нечисть стала бы за что-то платить человеку?

Слишком долго я находилась среди людей, уже начала думать, как они.

Захлопнув клетку, он с пугающим спокойствием посмотрел на меня. Дверь, ведущая к тараканам, была плотно закрыта, мир все еще странно кружился перед глазами. Все было так… неправильно.

– Я могу снять ошейник, – казалось, от звука его голоса широкая полоска кожи, покрытая выжженными символами и украшенная врезанными каменьями, плотнее сжалась на шее, – но только для того, чтобы ты превратилась.

– С чего бы мне это делать? Ты же обещал меня съесть.

– Я съем тебя в любом случае. – Крачитт был убийственно спокоен. Такая уверенная в себе людоедская образина. – Лишь от тебя зависит, как долго будут длиться твои мучения.

Я молчала, враждебно глядя на него. Перспективы были неутешительными, но облегчать ему жизнь совсем не хотелось.

– Дам тебе полчаса на размышления, – решил Талас, отступая к двери. – Хочу только напомнить, что у нечисти высокий болевой порог. Ты будешь очень долго чувствовать, как я поедаю тебя.

Крачитт вышел, а я снова принялась остервенело царапать когтями ошейник.

Он не поддавался.

– Еда, – зло выдохнула, убедившись, что все мои попытки сорвать ошейник бессмысленны, – я опять еда.

Меня разрывали на части злость и страх. Страха было больше, и это не радовало. Очень хотелось быть бешеной, свихнувшейся от ярости нечистью, а не мелкой, трясущейся от страха кучкой меха.

Взять себя в лапы удалось с трудом, но я смогла и ответственно обнюхала все углы, надеясь найти путь к спасению. Дверь, ведущая на свободу, была надежно заперта. Если прислушаться, можно было расслышать вялое копошение тараканов по ту сторону.

Подкоп тоже ничего не дал, я просто бессмысленно царапала когтями каменный пол без всякой надежды на чудо. Допрыгнуть до окошка не получалось, единственное место, где я могла спрятаться, был стол, под который и забилась, прижавшись к квадратной ножке.

Последняя надежда оставалась на мою скорость. Успею проскочить мимо Таласа, когда он откроет дверь – спасена. Нет – придется пожелать крачитту подавиться.

Дверь открылась неожиданно, я не успела настроиться, подготовиться, успокоиться, в конце концов, и промедлила, потеряв драгоценные секунды. Но не передумала и рванула вперед, что было сил.

Попытку вырваться прервал сильный удар. Носок сапога больно впился в мягкий живот, и меня отшвырнуло к стене.

– Я не сомневался, что ты попробуешь. – Талас был мною очень доволен. – Возможно, не будь ты рагрой, я бы оставил тебя себе. Выучил бы… Я очень хороший учитель.

– А рагры тебя чем не устраивают? – сдавленно прошипела я, хватая пастью воздух. Будь удар чуть сильнее, я бы себе точно что-нибудь сломала.

– Вы еда.

Очень хотелось напомнить, что он сам однажды был едой, и то, что Кадай его не доел, ничего не меняет. Но я молчала.

– Что ты решила? – нетерпеливо спросил Талас.

– Мне бы еще полчаса…

Он усмехнулся:

– Надеешься, тебя кто-нибудь спасет?

Я не стала отвечать на вопрос, но это было и не нужно.

– Глупая, маленькая рагра. Я не зря принес тебя сюда. Эти стены защищены. Ни одно заклинание не сможет проникнуть сквозь них, никто тебя не найдет.

– Откуда у нечисти такие познания в магии?

– А ты думаешь, мы принимаем все муки получения человеческого тела только для того, чтобы иметь возможность свободно ходить среди людей? – Талас оскалился и шагнул ко мне. – Думаешь, твой аспид в один миг, просто съев сердце мага, научился управлять своей силой? Мы учимся, становимся сильнее, смертоноснее. Чтобы ни один человек не смог причинить нам вред…

– …сказал крачитт, совсем недавно сидевший в вольере в качестве подчиненной нечисти, – не смогла смолчать я.

По его лицу прошла судорога, стирая самодовольство.

– Неудачи всегда случаются. По крайней мере, я не стал добровольно сотрудничать с людьми.

– Ага, ты их просто ешь.

– Ты не понимаешь, – качнул головой он, – но это и неудивительно. Среди рагр еще не было высших, тебя некому было обучить.

– Ч-чего?

Когда он склонился ко мне, протягивая руку, было очень сложно заставить себя не цапнуть его за пальцы.

– Высшая нечисть, как правило, появляется в стаях, где уже есть один высший, – снизошел до объяснений крачитт, поднимая меня за шкирку. – Никто не знает, откуда взялись первые высшие. Вполне возможно, просто появились, так же, как и одна разговорчивая рагра, но правда в том, что такие, как я, появляются лишь при контакте с высшей нечистью. Должна ли она быть того же вида, или подойдет любая – не знаю. Я жил в стае, возглавляемой высшим крачиттом…

– Но я-то в стае не жила! – возмутилась я.

Какая стая, когда будучи еще щенком, я лишь чудом шкуру сохранила.

– Ты рагра, ты и не должна была стать высшей.

– Тебе-то, конечно, лучше знать, – огрызнулась я.

– Хватит. – Меня встряхнули. – Я пришел сюда не для разговоров.

– Знаю я, зачем ты пришел. Не понимаю только, зачем меня есть? Я же не маг…

– Ты – высшая нечисть, сохранившая человеческое тело. Таких, как ты, я еще не ел, – хищная улыбка исказила его лицо, – но сегодня попробую.

– А если я не стану превращаться?

– Значит, съем тебя так. – Продолжая пугать меня своей перекошенной рожей, он напомнил: – В этом городе есть еще одна высшая нечисть, которую я смогу съесть. Конечно, мужское мясо не такое нежное, я предпочитаю его не есть, но ради аспида сделаю исключение.

Мысль о том, что Кадай, самодовольный и наглый Кадай, может стать чьей-то добычей, меня почему-то очень развеселила. Я нашла в себе силы даже на слабое, короткое хихиканье, которое Таласа очень разозлило.

– Твой ответ, – с нажимом произнес он.

Пальцы крепко держали за шкирку: ни вырваться ни спастись. Если выбирать, то лучше уж быть человеком, нежели совершенно безобидной, трехкилограммовой нечистью…

– Я превращусь.

Талас благосклонно улыбнулся, продемонстрировав острые, крепкие зубы.

– Без глупостей.

Без глупостей я не могла, но он этого не знал, потому что со мною был не знаком. Возможно, будь Талас в курсе, не стал бы так бесстрашно и спокойно снимать с меня ошейник, удерживая всего лишь за одну лапу.

В одной руке такая проблемная полоска кожи, в другой – моя правая лапка… Я просто не могла не воспользоваться ситуацией.

Превращение было резким и болезненным, недавно подвернутая нога ныла, но я знала, что она уже вполне целая. Чудесная, мною только открытая рагровская особенность. Я не знала, пропадают ли ранения у Кадая при смене ипостаси, или только мне так повезло, но это было очень кстати.

Когда маленькая, рагровская лапка превратилась в тонкую человеческую руку, Талас чуть разжал пальцы. Я сидела на коленях, он замер передо мной на корточках…

Чтобы заехать лбом ему в нос, мне понадобилось всего лишь резко качнуться вперед. Перед глазами вспыхнуло, раздался влажный хруст и пузырящееся хлюпанье – просто музыка для моих ушей.

Крачитт отшатнулся, упал на пол, выпустив мое запястье и зажимая обеими руками нос. Кровь сочилась сквозь пальцы и быстро стекала по подбородку.

Я не думала, не пыталась анализировать ситуацию и не рисковала радоваться раньше времени. Простое, четкое осознание проблем, которые грозили, если Талас вновь меня поймает, мотивировало лучше любых слов.

Я знала, что он сможет заставить меня об этом пожалеть, помнила распростертое на столе, находившемся сейчас как раз за моей спиной, полусъеденное тело девушки, и не хотела на ее место.

Дверь открылась легко, а за ней радостным шипением меня встретило тараканье море. Сердце пропустило удар, но Талас, с тихим рычанием поднимавшийся с пола, не оставил мне времени на сомнения.

Задержав дыхание, смешно задирая ноги, я поскакала ко второй двери, чувствуя, как крепкие тельца ломаются под моими носками. Тошнота и головокружение почти вытеснили страх, когда я толкала натужно скрипящую дверь, руки у меня дрожали далеко не от ужаса, скорее от омерзения.

– Я начну есть тебя с ног, – ударил в спину глухой от ярости голос, – и заставлю смотреть.

«Молодец, умница, продолжай в том же духе», – хотелось сказать мне, но я берегла дыхание. Лучшего стимула не мешкать сложно было придумать.

По лестнице вверх, в пыльную темноту давно заброшенного дома я буквально взлетела. Не имея понятия, гасят ли стены дома магию так же, как в подвале, я торопилась вырваться на улицу, чтобы Илис мог меня засечь.

Входную дверь нашла быстро и чуть не свихнулась от счастья, когда она оказалась открытой.

Холодный воздух обжег легкие, легко пробираясь под тонкую домашнюю рубашку. Снег у стены слегка подтаял, вялая капель срывалась с крыш, но воздух все еще был холодным. По крайней мере, для одной раздетой, нервной девицы.

На город наступала весна, а на меня из темноты дома, не скрываясь, наступал Талас.

Превращаться в рагру было страшно, Илис находил меня только когда я становилась Моррой, сможет ли он найти Касю – еще вопрос. И мне не хотелось экспериментировать. Только не в сложившейся ситуации.

Невысокое крыльцо я перескочила, больно ударившись пятками о дорогу, и, не давая себе времени перевести дыхание, побежала по улице, стараясь обогнать саму себя. На повороте заметила бледное лицо застывшей в грязном окне второго этажа женщины. Кто-то здесь все же жил.

Желание попросить помощи даже не возникло. Не поднимая больше глаз на нечаянного свидетеля, я побежала дальше, разрываясь между привычным желанием спрятаться и затаиться и пониманием того, что Талас найдет меня везде.

Внутри поднималась злость на хозяина. Я тут в смертельной опасности, как могу, спасаю свою жизнь, а он не спешит мне на помощь! Он же обещал меня защищать! Сам говорил, что никто, кроме него, не посмеет меня съесть, но, вот неожиданность-то: как раз съесть меня и собираются!

Рывок назад за волосы стал неожиданной неприятностью. Хотя нет, это был совершеннейший кошмар. Меня впечатало в крачитта, и только благодаря этому я смогла устоять на ногах.

– Попалась, – севшим от злости голосом прорычал он. – Как думаешь, что я с тобой сделаю?

Удар локтем в живот ожидаемого эффекта не возымел. Талас только больше разозлился и еще раз дернул меня за косу. В шее что-то тихо хрустнуло, позвоночник прострелило острой болью.

Я охнула, чувствуя как на мгновение потемнело перед глазами и, не целясь, наотмашь ударила по уже обезображенной мною морде. Поверх царапин, которыми я наградила крачитта вчера, легли новые. Ладонь выпачкалась в подсыхающей крови, которой была вымазана вся нижняя часть его лица.

С непередаваемым, нечеловеческим воем меня впечатали в стену. Раз, потом еще один и еще. Боли почти не было. Полностью замерзшее тело очень кстати онемело, утратив былую чувствительность. Если бы не страшный холод, разрастающийся внутри с каждым вдохом, я бы – этому даже обрадовалась.

Я замерзала, сердце бешено стучало в груди, разгоняя по телу остывающую кровь.

– Ты! – Утробный, страшный рык. Я почувствовала дыхание на щеке, когда большая, горячая и липкая от крови ладонь с силой вжала мою голову в каменную стену. – Ты пожалеешь об этом!

Возможно, он верил в то, что говорил, но пожалеть о своей неосмотрительности пришлось только ему. Склонившись ко мне, Талас не обратил внимания, что руки у меня свободны. Наверное, человеческая женщина от знакомства со стеной была бы дезориентирована и напугана, но я рагра. Я выносливая и бешеная.

И локоть вверх подняла, почти не задумываясь. Хорошенько врезав ему под челюсть, обрадовалась громкому клацанью зубов и пожалела только, что он не откусил себе язык.

Крачитт взвыл, еще раз впечатал меня в стену и швырнул на дорогу, ощупывая челюсть.

В голове звенело, я чувствовала вкус крови на языке, знала, что руки ободраны, но не ощущала боли, видела, как всматриваются в грязное окно с длинной трещиной, пересекающей его от одного края рамы до другого, трое подростков. Дом на противоположной стороне тоже был жилым, там были люди, вот только никто не спешил мне помочь. Вместо того чтобы заступиться за слабую, уже хорошенько избитую жертву, они с жадным любопытством ждали, что будет дальше.

– Ты заплатишь. За все заплатишь, – невнятно пообещал Талас, не спеша отпускать челюсть.

На то, чтобы подняться, не было сил. С трудом перевернувшись на живот, я подтянулась, тяжело приподнимаясь на локтях, чувствуя, что на большее меня уже просто не хватит, и засмеялась. Нервный, истерический смех.

Талас возвышался надо мной, тяжелое дыхание вырывалось из его рта белым облачком пара. Мое дыхание было почти незаметным, я слишком сильно замерзала. Все же надо было превращаться в рагру, тогда еще существовал шанс на спасение.

– Смешно тебе? – На спину, прижимая к холодным камням, к почти не тающему подо мной снегу, опустилась нога. – Посмо…

Договорить он не успел. Снесенный боевым заклинанием, пролетел надо мной и упал в паре метров дальше по дороге.

Сдавленно икнув, я неверяще уставилась на крачитта, с трудом пытавшегося подняться на ноги. Держась за голову и пошатываясь, он с ненавистью посмотрел на меня.

– А я говорил, – довольный голос Кадая, раздавшийся на этой улице, в этой ситуации, казался невероятной дикостью, – что знаю, где ее стоит искать.

– Заткнись, – хриплый ответ хозяина и звук шагов.

Уткнувшись лбом в снег, я перевела дыхание. Поверить в чудесное спасение не получалось.

– Просто признай, что я был прав, – настаивал аспид.

– Если бы не следилка, мы бы ее не нашли.

– Если бы не я, мы бы не успели ее найти.

Еще одно заклинание сбило Таласа с ног. Я всерьез подумывала о том, чтобы разреветься прямо сейчас, не дожидаясь, пока на меня обратят внимание. Не будь ощущения, словно мои слезные железы замерзли, уже рыдала бы навзрыд.

– Морра…

Горячая рука коснулась плеча. Меня перевернули на спину, и я смогла увидеть бледное лицо Илиса и быстро сползающую ехидную улыбку Кадая.

– Ужасно выглядишь, пушистая.

– Она вся холодная.

От прикосновений горячих пальцев к моим рукам по телу вслед за теплыми волнами расходилась крупная дрожь.

– Крачитт…

Пока Илис стягивал с себя куртку, чтобы закутать в нее меня, Кадай следил за Таласом. Даже не глянув в его сторону, хозяин послал еще одно заклинание, белыми искрами сорвавшееся с пальцев.

– Я очень рада вас видеть, – прикрыв глаза, я с наслаждением терпела колючую боль, с которой тепло выгоняло из тела вгрызшийся, казалось, даже в кости холод, – но могли бы и пораньше прийти.

– Пораньше, – проворчал Кадай. – К твоему сведению, я на ногах с пяти часов утра. Весь вечер пришлось развлекать твою подругу, а утром – успокаивать твоего хозяина.

– Успокаивать?

– Заткнись, – велел Илис, плотнее заматывая меня в куртку.

Кадай его вполне ожидаемо проигнорировал.

– Представляешь, ворвался в мой дом, напугал моих слуг, и чуть не испортил мое лицо.

– Что?

– Он решил, что я тебя похитил! – возмущенно выпалил аспид.

– Я всю академию проверил, – огрызнулся Илис, – но не смог ее найти. И маячок был не активен. Что еще я мог подумать?

– Что ее похитила какая-нибудь другая нечисть? – предположил Кадай, театральным жестом указав на валяющегося недалеко от нас крачитта. – Например, одна человекоядная гадина, которая уже как-то пыталась ее украсть?

Илис промолчал, виновато глянув на меня.

– А Аррануш где?

– Еще вчера вечером отбыл в столицу по важным делам. – Поморщившись, хозяин неохотно признался: – Я не смог с ним связаться.

– Да и не особо пытался, сразу кинулся честную нечисть обвинять, – фыркнул Кадай. – Морра, имей в виду: если бы не я, ты бы никогда не стала спасенной девицей.

Илис бросил на него злой взгляд, но промолчал.

– Была бы съеденной… – тихо поддакнула я, любуясь напряженным лицом дорогого хозяина, – девицей.

– Прости, – сдавив до хруста костей, меня прижали к груди.

– Я тебя, конечно, прощу, ты только скажи – за что? – глухо попросила я.

Дышать, когда твою голову вот так вот самоотверженно вжимают в плечо, носом прямо в свитер, было достаточно проблематично.

– А ты себя видела? – фыркнул Кадай, присев на корточки около наших обнимашек. – У меня тоже, знаешь ли, появилось непреодолимое желание просить у тебя прощения. Ужасно выглядишь.

– Это я еще хорошо выгляжу. – Поднапрягшись, я смогла чуть повернуть голову, с удовольствием вдохнув морозный воздух. – Плохо я бы выглядела, если бы Талас сделал то, что задумывал.

Кадай нехорошо улыбнулся, потерев руки.

– Хорошо, что напомнила. – Похлопав Илиса по плечу, аспид нагло потребовал внимания. – Слышишь, впечатлительный, что с крачиттом делать будем?

– Его можно отдать отцу…

– Если в свободное от издевательств над пушистой время он не увлекается вивисекцией, то идея очень плохая.

– Почему это?

После того что Талас со мной чуть не сотворил, я растеряла всю свою нечистую солидарность и тоже очень хотела отдать его директору. И пускай уже Аррануш разбирается со всеми проблемами, связанными с крачиттом.

– Потому что это высшая нечисть, непонятно сколько лет назад вернувшая себе дар. И совершенно неизвестно, скольких магов он съел, и не произошло ли из-за этого каких-либо изменений в его теле. – Непривычно серьезный Кадай не спускал взгляда с распластавшегося на дороге Таласа. – И просто поверь: лучше не пытаться это выяснить.

– И что ты предлагаешь?

Хозяин продолжал крепко сжимать мои плечи, казалось, даже не замечая этого. Я была уверена, что останутся синяки, но даже не думала возмущаться. Если учесть, как со мной поигрался Талас, синяки и так будут по всему телу. Парочкой меньше, парочкой больше – уже не важно. Зато я чувствовала, что Илис рядом и никуда не денется.

– Оставь его мне, – аспид улыбался, но от этой его улыбки становилось не по себе, – пары минут мне вполне хватит. Бедные кварталы не то место, где можно удивить трупом.

– Ты собираешься его убить? Он же без сознания!

– Свернуть ему шею мне это точно не помешает.

– Кадай…

У Илиса были свои человеческие понятия о морали, но у аспида были инстинкты.

– Послушай меня, мальчик, – прекратил улыбаться Кадай. – Он нечисть, я нечисть. Мы хищники, беспринципные и бессовестные, пекущиеся лишь о своем благополучии. Если бы я не уговорил тебя осмотреть подвал, где мы с пушистой нашли тело, если бы ты не почувствовал повешенную на нее следилку, когда мы вышли из кареты, если бы нам не повезло, Морра, скорее всего, уже была бы мертва. Едва ли ты нашел бы ее останки, но если бы все же нашел…

Илис напрягся. Ему не нравилось то, что говорил Кадай. Мне, в общем-то, тоже, но мы все равно его слушали.

– Понравился бы тебе вид ее полусъеденного тела? Что бы ты захотел сделать с ее убийцей? А что бы сделал, окажись он в твоих руках? Я просто предлагаю устранить угрозу раньше, чем случится непоправимое. – Встретившись со мной взглядом, аспид усмехнулся, продолжая убеждать Илиса: – Тебе не стоит обманываться нашим человеческим видом или безобидностью Морры. Мы не люди.

– Тогда по какой причине ранним утром ты потащил меня в бедные кварталы искать ее, вместо того чтобы вызвать стражу, передать меня им и спокойно спать дальше?

– Даже у таких, как я, бывают слабости, – пожал плечами Кадай. – Маленькие пушистые слабости, способные спасти меня от навязчивого внимания одной очаровательной студентки.

– Что, Ная уже успела тебя достать? – ехидно поинтересовалась я.

Аспид поморщился, но жаловаться мужественно не стал, не в присутствии Илиса. Выразительно покосившись на хозяина, который уже практически на руках меня держал, не давая коснуться заснеженной дороги даже пяткой, он многозначительно улыбнулся, обещая, что жалобы будут, их будет много, и их все придется выслушать. Мне.

– Просто поверь: крачитта нельзя оставлять в живых. – Откинув полу плаща, Кадай поддернул повыше рукава темно-синего камзола, закатал рукава сорочки и легко поднялся на ноги. – Я все сделаю сам, вы просто подождите здесь.

– Надеюсь, ты не собираешься его есть?

Кадай успел повернуться к нам спиной, и лица его я не видела, но то, как брезгливо он передернул плечами после моего вопроса, смогла хорошо разглядеть.

Илис тоже поднялся на ноги, и за тем, как Кадай за шкирку тащит по дороге в сторону дома с покосившейся дверью, провалами окон и провалившейся крышей безвольное тело крачитта, я смотрела уже с высоты роста хозяина, пряча нос в густой мех воротника куртки.

– Как думаешь, очень плохо, что мне его совсем не жаль? – спросила я, когда аспид и его жертва скрылись в доме.

Илис усмехнулся:

– Было бы странно, будь тебе его жалко.

Кадай долго не появлялся. Как он заявил по возвращении, не мог выбрать подходящее для умерщвления крачитта место.

– Надеюсь, ты не сильно расстроишься, – стирая с пальцев кровь, он озабоченно осмотрел рукава камзола, – что я не принес тебе его – голову.

– Попытаюсь с этим как-нибудь смириться, – серьезно кивнула я. Меня вполне устраивало, что голова крачитта, не отделенная от тела, навсегда останется в этом полуразвалившемся доме. А если и не навсегда, то очень надолго.

– И еще, – посмотрев на Илиса, аспид ехидно улыбнулся, – шею я ему не свернул, ты уж прости.

– Чего?!

Я думала, у меня остановится сердце. Да я сама уже готова была бежать в дом и сворачивать все шеи без разбору, пока Талас не очнулся и не облагодетельствовал меня кучей новых проблем.

– Он в себя пришел, – проворчал Кадай, – попытался вырваться. Ну я его на какую-то палку и насадил. Вроде бы раньше это было частью кровати, но я точно не уверен, там столько мусора…

– Ты его на второй этаж потащил, что ли? – немного успокоилась я.

– Конечно, чтобы найти было сложнее, – просто признался аспид, принюхиваясь к пальцам. Скривившись, он еще раз хорошенечко протер их платком. – Гнилая кровь.

Я плохо себе представляла, как должна чувствовать себя спасенная барышня, но что-то подсказывало, что я чувствую себя как-то неправильно. По моим представлениям, я сейчас должна была испытывать чувство облегчения и благодарности, а не зверский голод и желание поспать.