Сбросив камзол на кресло, Вэйд устало присел на кровать. Как бы он не бодрился, но было хорошо видно, что он очень устал.

Вся эта ситуация с храмом вымотал не только меня, но и неубиваемого, как мне казалось раньше, дознавателя.

Появилась даже робкая надежда, что вместо первой брачной ночи мы просто ляжем спать. Если повезет, даже выспимся.

– Иди сюда, – сгорбленная, всего мгновение назад казавшаяся мне уставшей фигура выпрямилась, расправила плечи и теперь угнетала своей решительностью.

Я молча подошла, чем, кажется, очень его удивила. Хотя ничего удивительного в моей послушности как раз и не было, я слишком устала, чтобы качать права, проще было сделать, как он просит.

В конце концов, еще никто не отменял несчастного взгляда и тяжелых вздохов. Вдруг проймет его, твердокаменного, и неизбежное отодвинется на один день.

– Повернись.

А может и нет, может и не отодвинется, потеряла я всякую надежду, когда несмотря на три жалобных вздоха безнадежно уставшего человека и один проникновенный взгляд через плечо, Вэйд с сосредоточенным выражением лица принялся расстегивать пуговки на моем платье.

Их было много, и они были маленькие, и это помогало хоть как-то смириться с происходящим.

Первая брачная ночь… Для человека, давно решившего никогда не выходить замуж, это было слишком большое потрясение.

Вэйд молчал. Сидел в своей черной рубашке, в медовом освещении светильника приобретшей золотистый оттенок, хмурил брови и терпеливо расстегивал пуговки.

Одну за другой.

Я тоже молчала, робко надеясь, что два скрытых крючка на талии он не отыщет. Конечно, снять платье это не помешает, но мне казалось, что это будет добрым знаком.

А он нашел.

– Повернись.

Короткие, рубленые фразы нервировали, но ослушаться я так и не решилась. Только проворчала, придерживая платье, не давая ему упасть к моим ногам – не стоит ему там валяться, если учесть, что комплект нижнего белья, врученный Фольц, я все же надела:

– Чувствую себя не твоей женой, а подчиненным.

– Будь ты моим подчиненным, раздевалась бы сама, – улыбнулся он, – руки на плечи.

Я с готовностью обхватила себя за плечи, крепко прижав платье к груди. Восхищенный моей исполнительностью, Вэйд скептически посмотрел мне в глаза.

– Мне на плечи, – и, чтобы быть уверенным в том, что я уже ничего не напутаю, сам опустил мои руки себе на плечи.

Горячая ладонь ненадолго задержалась на запястье, погладив большим пальцем нежную кожу.

Я этого почти не заметила, сраженная ощущением медленно спадающего платья.

Одежки больше не было. Вернее была, но не на мне. А на мне был взгляд, напряженный и настойчивый, ни разу не успокаивающий, остановившийся на уровне кружев, условно скрывавших грудь, вдумчиво их разглядывая.

– Сэл, – тихо, с улыбкой позвал Вэйд, – дыши.

Только после его слов я осознала, что стою, сжав губы и задержав дыхание.

– Никогда бы не подумал, что смогу увидеть тебя такой смущенной.

– Посмотрела бы я на тебя, поменяйся мы местами, – смотреть ему в глаза было невыносимо, но отвести взгляд не получалось.

– Можно устроить, – с пугающим энтузиазмом предложил он. Оживился, заулыбался еще радостнее и, сжав мои руки, великодушно помог расстегнуть верхнюю пуговицу на его рубашке. Потом еще одну, и после недолгой заминки еще одну, осторожно управляя моими пальцами.

А я могла думать лишь о том, что у меня влажные ладони, и он это должен был почувствовать.

От жалости к себе хотелось всплакнуть.

– Дальше сама.

– Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

Пожав плечами, Вэйд вернул мои руки на прежнее место.

Поборов желание вытереть ладошки об рубашку, я замерла, вцепившись пальцами в его плечи и беспомощно следя за тем, как крючок за крючком расстегиваются застежки бюстье.

Их было всего шесть.

Вэйд внимательно следил за выражением моего лица, и это было слишком. Не выдержав такого издевательства, я подхватила бюстье, прижимая его к себе.

– Селина, – с укором протянул он, – ручки на место верни.

– У меня нервы слабые…

– У меня тоже.

– Так давай побережем наши нервы и не будем продолжать?

Его мое предложение очень позабавило.

– Почему? Я хочу продолжать.

– Не хочешь, – попытка быть убедительной с треском провалилась. И руки пришлось вернуть ему на плечи.

Это была самая нервотрепательная секунда в моей жизни.

– Ну вот, а ты боялась, – пробормотал он, когда бюстье упало поверх платья.

– По всем правилам ты все делаешь не так, – возмутилась я, когда, ведомая твердой рукой, подползла ближе. Ну, как ближе? Переступила через свое платье и сразу захотела отстраниться.

– А как надо?

Пока он молчал, я еще как-то крепилась, но когда заговорил, щекоча кожу горячим дыханием, не смогла сдержать дрожь.

– Ну, для начала я должна была переодеться в длинную сорочку и лечь на кровать. Потом следовало выключить свет, – продолжить мысль не получилось. Закусив губу и зажмурившись, я хоть как-нибудь пыталась переждать его исследовательский интерес. Мы же разговариваем, чего он там выцеловывает вообще? И почему мне никто не сказал, что у Селины такое чувствительное тело? Вот же черт!

– Это все? Я, кажется, пропустил момент, где муж ложится в кровать к жене.

– Не пропустил, – с трудом справившись с голосом, я откашлялась и уже увереннее добавила, остановившимся взглядом таращась в стену, – его в кровати нет. И, если ты на секундочку прервешься, я расскажу, что там дальше.

– Как скажешь, – уткнувшись лбом мне в грудь, он вроде как успокоился. Хотя руки, до этого крепко державшие за талию, переползли на спину.

От поясницы вверх до лопаток, потом чуть в бок и по ребрам вниз.

– Выключают свет, и мужчина в темноте должен найти кровать и свою жену, чтобы выполнить супружеский долг.

– И что же будет, если он не найдет кровать?

– Жена не расстроится, а исполнение супружеского долга отложится на следующий раз.

Вэйд рассмеялся, и у меня внутри все сжалось от растекшегося по венам тепла. Согретая этой нежностью, я не побоялась погладить его по черноволосой макушке, легко взъерошив жесткие волосы.

– Зря смеешься. Там еще неизвестно, кому повезет меньше: тому, кто все же найдет жену, или тому, что заблудился в темноте.

– Почему?

– Потому что жена в кровати должна лежать неподвижно, изображать труп и, по возможности, не шевелиться, чтобы не мешать мужу чувствовать себя некрофилом.

Не знаю понял ли он, что вообще такое «некрофил», но меня с задорным смехом повалили на кровать.

– Не знаю правда ли то, что ты мне рассказала, – горячо дыша в щеку прошептал он, – но очень надеюсь, что все это выдумки.

– Это еще почему? – придавленная к матрасу, я даже расслабилась. Больше не нужно было думать о дрожащих коленках и прилагать героические усилия, чтобы стоять прямо, я могла просто лежать.

– Не хотелось бы думать, что моя жена из такого ужасного места, – хрипло признался Вэйд, выпутывая шпильку, торчащую из моей конкретно съехавшей прически.

– Ну… – я бы еще много интересного могла ему рассказать, мне было чем его шокировать, но, нас прервали.

– ВЭЙД! – взревел кто-то на первом этаже, заставив меня вздрогнуть, а его напрячься.

– Дядя, – прорычал Вэйд, метнувшись к дверям, – сейчас вернусь.

И мне бы, наверное, стоило дождаться его здесь… но это ж получается, что там сейчас самый настоящий хейзар внизу, как тут усидишь на месте?

Вот я и не усидела.

Отбросив бюстье в сторону, кое-как натянула на себя платье и опасливо высунулась в коридор. Джаи видно не было. Эта соня слишком крепко спала, чтобы один короткий вопль имел хоть шанс ее разбудить, особенно после столь насыщенного дня. Она даже не дождалась нашего возвращения, сморенная усталостью, а это о многом говорило.

К лестнице, у которой замер совершенно ошалевший Вэйд, я кралась с опаской, крепко прижимая к себе платье.

– Раяр! – возмутился он, чуть подавшись вперед.

Подкравшись сзади, я опасливо выглянула из-за его спины и сдавленно ахнула.

На первом этаже, в свете светильника стояла примечательная парочка. Высокий, жутковатый мужик, на фоне которого Вэйд был просто пушистой лапочкой, и бледная, растерянная девушка. Темноволосая, очень серьезная, она держала хейзара за руку, с любопытством глядя на меня.

– А говорил, до свадьбы еще три месяца, – усмехнулся этот страх и ужас, сверкнув дикими желтыми глазами.

– Ой… – прошептала я, жадно разглядывая такую невидаль. Настоящий, живой хейзар. отравителю расскажу – не поверит. – Ганэш бы за такой образец убил.

Не успела я вдоволь налюбоваться на темного, как была задвинута за спину Вэйдом, а оттуда обзор никакущий, и увидеть, что там дальше было, я не смогла, зато очень хорошо услышала, как этот таинственный и ужасный свою спутницу Яной назвал.

– Я-яна? – выглянуть мне позволили только, когда хейзар покинул этот дом, оставив девушку топтаться у лестницы. Несколько долгих мгновений я вглядывалась в ее лицо, пытаясь отыскать знакомые черты той Яны, которую я знала в прошлом мире, и самое поразительное – я их находила. – Оболенская?

– Да, – последовал невероятный ответ.

– Быть не может, – прошептала я себе под нос, но быстро сообразила, что в этом сумасшедшем мире как раз таки может случиться все, что угодно, и не раздумывая бросилась вниз с радостным воплем:

– Яночкааа!

Налетела на опешившую девушку, обняла, потрясла немного, неловко придерживая локтями платье и не имея возможности задушить Яну в объятиях, как мне бы того хотелось.

А она замерла, беспомощно моргая и совершенно ничего не понимая.

– Ты меня не узнаешь, да? – спросила я, кусая губы. Я была так рада ее видеть, что просто не могла успокоиться. – А я вот тебя узнала, изменилась ты, конечно, очень, но я все равно узнала. Ну это же я! Снежана. Снежа, помнишь? Ты же мне весь год с древнерусским помогала. Конспектами старыми делилась. Мы же в общежитии в соседних комнатах жили. Ну?!

– Снежа, – заторможено повторила она, странно меня разглядывая. Будто бы впервые видела… хотя, конечно впервые. Где бы раньше она могла Селину встретить, – а где…

Она выразительно осмотрела меня, как бы пытаясь понять, что со мной случилось и почему я теперь такая.

– Долгая история, – хихикнула я, представляя, какое же у Яны будет лицо, когда я ей все расскажу. И еще раз ее обняла, не в силах сдержаться.

Обнимашки прекратил Вэйд. Подкрался сзади и сурово велел, ощутимо потянув меня за прядь, выбившуюся из прически:

– Сэл, отпусти ее.

Пришлось подчиниться и держать себя в руках, пока Вэйд, за неимением лучшего, решил устроить Яну в своей спальне. Он же сегодня все равно не в своей кроватке собирался спать, у него же брачная нооочь. И раз уж мы ее начали в моей комнате, которая просто была ближе к лестнице, то и закончить должны были там же. Напомнил он мне об этом с такой многообещающей улыбкой, что я смогла только платье к себе покрепче прижать и нагло спросить:

– Ты же не обидишься, если я с Яной немного посижу? – Вэйд прищурился недобро, но я не прониклась: – Она же часть моей прошлой жизни.

Силой утащить меня обратно он не посмел и даже предложил, пусть недовольно, но искренне:

– Повернись, платье застегну. Тебе же неудобно.

И я была так благодарна ему за эту уступку, что, вытолкав Вэйда за дверь, продемонстрировала всю свою благодарность, как смогла: дернула его за рубашку, заставляя наклониться и быстро чмокнула в губы, с веселым смущением осознавая, что это вот неловкое недоразумение – мой первый поцелуй с мужем. Уму непостижимо просто.

– Спасибо, – шепнула искренне и закрыла дверь прямо у него перед носом.

Пока я выпроваживала Вэйда Яна топталась посреди комнаты, разглядывая интерьер:

– Как будто бы и не в Светлую империю попала, – хмыкнула она, погладив гладкую поверхность столика. Темное дерево, темная ткань и даже шкура на полу черная… Я понимала ее смятение, но ничем не могла помочь. Сама порой поражалась, как среди всего этого света так удачно удалось разместиться островку тьмы.

– Это ты просто в городе не была, – важно заметила я, естественно, умолчав о том, что и сама туда только пару раз смогла выбраться, – вот уж где от белого цвета не спрятаться.

Яна хмыкнула, с ногами забираясь на кровать. Неловкости между нами вроде как и не было, хотя она сильно изменилась, а я и вовсе была на себя не похожа… Вроде как все было хорошо, и я беспечно полезла следом, долго распутывала юбки, чтобы устроиться поудобнее, а потом потребовала:

– Ну что, рассказывай.

И Яна рассказала. О том, как она в этот мир попала, для чего ее сюда вообще притащили, и как она оказалась под защитой хейзара.

Я слушала внимательно и заговорила, лишь когда Яна прервала свой рассказ, среагировав на мое эмоциональное «эххх». Ну да, не сдержалась, просто…

– Они же были уверены, что сосуд в момент вызова рядом со мной находится, – выпалила я, подавшись чуть вперед, – но я-то помнила, что в своей комнате в общежитии одна была. А выходит, все дело в том, что за стеной ты спала!

– Они? – переспросила Яна растерянно.

– Вэйд и… его друг, – про Гарса сейчас мне рассказывать не очень хотелось, ведь были же темы и поинтереснее, чем один неадекватный отравитель. Например, о том, как я пришла в себя в доме четы Эллери, как раз в то время, когда Яна приживалась в замке хейзара; как чуть не свихнулась, когда поняла, что это тело не мое, и как привыкала к этому странному миру. Про адептов мы тоже поговорили, хотя Яна упорно звала их сектантами и непроизвольно кривилась при одном о них упоминании.

Обругав лысых уродов-психопатов и поностальгировав о своем беззаботном студенческом прошлом, мы заснули. Я так точно вырубилась, сразу после трогательных воспоминаний о несъедобных котлетах из столовки, которые все звали похудейками за их чудодейственный, расслабляющий в организме все, кроме мозга, эффект. И разбужена была спустя всего каких-то пару часов тихим, заунывным воем.

– Яааана, – шептал кто-то совсем рядом, – Яааана, вставай.

Пока я искала в себе силы разлепить глаза и хотя бы просто посмотреть на ту сволочь, что нас будила, Яна проснулась.

– Ты что здесь делаешь? – спросила она шепотом. Сразу стало ясно, что наглая личность ей хорошо знакома.

– За тобой пришел. – интриговал между тем будильник. – Людей себе мы с Айаной так и не выбрали, собирайся, поможешь.

Дальше лежать без движения я уже не могла. С трудом поднявшись на локтях, выглянула из-за спины Яны и сразу же встретилась взглядом с красными плутоватыми глазами. Дружелюбно мне кивнув, бледный, тревожаще улыбающийся брюнет, умилительно подперев щеку кулаком, продолжал сидеть на ковре у кровати, не забывая прессовать Яну просящим, проникновенным взглядом. Вот только Яна не поддавалась и очень негодующе сопела.

А меня сейчас только одно волновало:

– Если Вэйд узнает, что тут был посторонний мужик, он нас убьет, – просипела я, убирая с лица волосы и случайно нащупав шпильку. Ночью мы выловили из моей прически целую кучу таких шпилек, но одной вот удалось скрыться. А может и не одной.

Странный тип хохотнул, торжественно пообещав:

– Ему мы тоже ничего не расскажем.

На мое скептическое хмыканье никто не обратил внимания. Яна никуда не хотела идти, красноглазый пытался ее переубедить, но выходило у него плохо.

– Ты хочешь посмотреть на местных людей или нет? – раздражаясь спросил он. – С Раяром ты в резервации не побываешь.

– А если я сейчас скажу «нет»?

– Я заверну тебя в плед и заберу силой. Яна, ты же человек, вроде, даже добрая, так пожалей девушек. Они уже сутки сидят в подвале. Им очень страшно.

Такого я, пожалуй, совсем не ожидала. Я, но не Яна, ее-то как раз внезапное сообщение не шокировало, оно ее разозлило:

– Вы похитили и насильно удерживаете где-то девушек? – тихо, я бы даже сказала – угрожающе уточнила она. Если бы у меня таким тоном что-то спросили, я бы смутилась, а этот даже заулыбался:

– Ну да, и их уже начали разыскивать, так что нам бы поторопиться…

– Надо спасать, – решила я, похлопав Яну по плечу. Никак нельзя было оставлять несчастных девушек этому вот жутковатому типу, – поднимайся, нас ждут великие дела.

Показалось или нет, но сначала меня брать не собирались и даже хуже – Яна совсем никуда не хотела идти, но после минутной борьбы с собой она все же сдалась:

– Раяр никогда не должен об этом узнать.

Собрались мы быстро. Опасаясь возвращаться в свою спальню, где меня ждал оставшийся без интима супруг, я решила позаимствовать одежду Яны. Раньше мы с ней часто вещами менялись, и пусть теперь я теперь меньше Яны как минимум на размер, в сумку ее я полезла без раздумий, уверенная, что обязательно найду что-нибудь подходящее.

И даже нашла. Штаны, конечно, пришлось подвязать, но это были сущие мелочи, которые никак не могли меня смутить.

– Слушай, – спрятавшись в ванной и дожидаясь, пока Яна расстегнет мое безбожно помятое платье, я решила утолить свою любопытство, – а это вообще кто?

– Делмар, – просто ответила она, легко управляясь с мелкими, раздражающими пуговками, – хейзар, если тебя это интересует. Наверное, скоро его даже можно будет назвать хейзаром Тлеющего удела.

– А сейчас его нельзя так называть? – удивилась я. – У них же там у всех свои уделы.

– Угу, свои, но не у всех есть пафосные названия. Его удел пока тоже не имеет своего, что, к слову, не мешает Делмару быть просто невыносимым. – В голосе ее причудливо смешались нежность и раздражение.

– Он тебе что, нравится? – неуверенно спросила я. Догадки, конечно, догадками, но я не очень верила, что этот вот хейзар с сомнительными предложениями, дурацкими идеями и пробирающими до костей улыбочками, которые мне почему-то про Гарса напоминали, мог бы будить хоть в ком-то нежные чувства.

– Если бы не Делмар, неизвестно, насколько бы сложной стала моя жизнь. Не могу сказать, что она сейчас совсем беззаботная, но… могло бы быть и хуже, – с улыбкой призналась она, добравшись до крючков, – готово.

Ждал нас Делмар у окна, и на ворчливое Янино «Ну что, пойдем, что ли?» только молча кивнул, протягивая нам руку.