– Я встряла, – пробормотала убито, прижимаясь щекой к прохладному дереву.

Джая, так же, как и я, обнимавшаяся с дверью, лишь гневно на меня нашипела.

Пятнадцать минут назад Вэйд заперся в своем кабинете с лордом Эллери, и с той минуты я утратила покой. Помимо главы семейства в мрачный дом моего жениха наведалась также бабушка, в то время как маменька осталась дома, пить капли для сердца и приходить в себя после ужасающей новости о том, что ее дочь чуть не похитили какие-то фанатики.

Меня в кабинет не пустили, присутствовать при разговоре не дали и очень издевательским тоном посоветовали идти отдыхать.

Отдыхать ни у меня, ни у непробиваемой Джаи, быстро оправившейся после встречи с адептами, желания не было.

Мы хотели другого, мы хотели знать, о чем они там секретничают.

– Как думаешь, меня заберут обратно? – мне понадобилось семнадцать минут, чтобы понять, что мы ничего не услышим. Надежда умирала медленно и в невероятных мучениях, но, в конце концов, все же умерла. Я больше не пыталась расслышать невнятный шепот из кабинета, теперь мне было куда как интереснее терзаться сомнениями.

– Куда? В дом Эллери? – рассеянно переспросила Джая, неохотно отступив от двери.

– Ну да.

– Глупости какие. Не для того Вэйд вчера столько времени у твоей постели просидел, чтобы вот так просто в семью вернуть.

От слов ее я невольно передернула плечами. Просидел, да. И хорошо так просидел. Полупустая бутылка печально знакомой мне алкогольной гадости у кресла и внушительная стопка разобранных донесений на столе явно свидетельствовали о том, что Вэйд многозадачный до ужаса. Он и за самочувствием невесты следить умудрялся, и работать, да еще и напиваться параллельно с этим.

И это при том, что алкоголь регенерацию замедляет, а я женишка своего мрачномордого хорошенечко благословила, от всей своей попаданческой души. А он, вместо того, чтобы здоровье поправлять, нервы успокаивал. Зато теперь ходил спокойный, как танк, но все еще обожженный.

Словно услышав нас, из кабинета Вэйда, рывком открыв дверь, показалась леди Хэвенхил. Совсем бледная, с плотно сжатыми, бескровными губами и горящим взглядом светлых глаз. Если бы мы не подслушивали тут под дверью, я бы сказала, что имел место безобразный скандал.

Но криков мы не слышали, а представить, что они там орут друг на друга шепотом, у меня просто не получалось.

И вот, вырвалась она из кабинета, а я просто стояла и радовалась, что всего какую-то минуту назад мы с Джаей чуть от двери отошли, и никто нас за подслушиванием не застал. Какая удача.

– Селина, собирайся, ты возвращаешься домой! – велела бабуля, смущая меня своим свирепым видом.

– Леди, я думал, мы поняли друг друга, – Вэйд, показавшийся следом, неодобрительно покачал головой, – она никуда не поедет.

– Вы не можете удерживать Селину против ее воли, – не повышая голоса, огрызнулась бабуля, крепко хватая меня за руку. Ощутив дрожь ее холодных пальцев, я беспомощно покосилась на Вэйда и очень об этом пожалела.

Он смотрел на меня напряженно, выжидающе, даже требовательно:

– Разве я держу ее здесь насильно? – И вот что-то такое было в его голосе… я бы сказала, что это угроза, но бабуля, казалось, ничего не заметила.

– Селина, скажи ему, что ты возвращаешься домой. Безопасность…

– Я в состоянии обеспечить безопасность своей невесте! – с нажимом произнес Вэйд, делая шаг ко мне, но был мягко остановлен лордом Эллэри.

Вынырнув из-за могучей спины моего раздраженного жениха, папенька решительно заявил:

– Среди родных ей будет спокойнее. Прошу понять, она моя дочь, я забочусь в первую очередь о ее благополучии.

– Тогда, может, спросим ее? – запальчиво предложила Джая, сверкая глазами не хуже моей бабули. – Пусть Селина сама выбирает, где ей будет безопаснее.

Вот лично я бы на месте отца ни за что не поддалась бы на такую явную провокацию, но он был уверен, что я с удовольствием ухвачусь за возможность вернуться в старую комнату Селины, вновь, совершенно добровольно посадив себя под ненавязчивый, но несомненный домашний арест.

Джая же точно знала, что мне здесь нравится.

Бабушка тоже напридумывала себе невесть чего, мгновенно успокоилась, преобразилась и мягко, с ласковой улыбкой попросила:

– Селина, родная, скажи лорду Грюнэру, чего ты на самом деле хочешь.

Вдохнув полной грудью и закрыв глаза, я шокировала родственников ужасным признанием:

– Я бы хотела остаться здесь.

Мертвая тишина была мне ответом, полностью лишая мужества. Вжав голову в плечи, я ждала бури.

А дождалась насмешливого вопроса:

– Надеюсь, теперь вы оставите идею забрать мою невесту?

– Не будем забывать, что она так же моя дочь, – хмуро напомнил папенька.

– Не будем, – миролюбиво согласился Вэйд, которого очень обрадовал мой ответ, – вы останетесь на обед или все же покинете нас?

Проигнорировав его вопрос, бабушка крепче сжала мою руку, чуть потянув на себя:

– Он тебе угрожал?

– Что? – Вопрос застал меня врасплох, зато Вэйда очень разозлил.

– Кто я, по-вашему?!

– Мне кажется, мы выбрали неподходящую кандидатуру в мужья нашей девочке, – заметила бабуля, полностью проигнорировав стеносотрясательное негодование собственно того самого неподходящего кандидата.

– Элия, – предостерегающе начал отец, но был прерван холодным:

– Во всей столице найдется не так уж много кандидатов, – последнее слово Вэйд издевательски выделил, – которые имеют возможность претендовать на руку вашей внучки, и едва ли многие из них согласятся пойти против храма. Полагаете, вам удастся найти кого-то еще, кто будет готов добровольно взять в жены жрицу?

– Мы можем… – начала было бабуля, но была грубо прервана:

– Вы можете попытаться, но давайте будем откровенны, времени осталось мало. И если не случится чуда, а его не случится, уж поверьте мне, то на третьи сутки после дня совершеннолетия Селины ее заберет храм.

– А почему чуда не случится? – мне было очень интересно, отчего это Вэйд так не верит в чудеса. Ответ оказался до обидного банальным.

– Мало найдется мужчин в Даатаре, согласных пойти против храма, отняв его законную жрицу, но еще меньше в столице сумасшедших, готовых украсть у меня невесту.

Бабуля побелела еще больше, заставляя меня всерьез обеспокоиться ее здоровьем. Как бы ей от злости плохо не стало…

– Полагаю, на обед вы не останетесь, – бодренько постановила Джая, бросив быстрый, непонятный взгляд на Вэйда, – в таком случае позвольте вас проводить.

И не то, чтобы мои родственнички очень уж хотели провожаться, но пришлось. Возможно, мордашкой Джая и пошла в маму, но напор ей точно от дяди достался.

– И все-таки, я встряла, – пробормотала потерянно, прислушиваясь к непрерывному щебетанию племяшки. Выпроваживала она нежелательных гостей очень грамотно, не давая им шанса возмутиться.

– Ты могла бы вернуться в семью, – рассеянно заметил Вэйд, так же, как и я, прислушиваясь к тому, что творилось на первом этаже, – морок надежно скрывает твою тайну.

– А зачем мне возвращаться? Чтобы не оправдывать их ожиданий? Они будут относиться ко мне как к Селине, а я, если вы вдруг забыли, не Селина.

– Об этом сложно было бы забыть, – согласно покивал он, тревожа меня задумчивым взглядом.

– Чего?

– Думаю, мне нужно уделять своей невесте больше внимания.

– Это с чего вы такие выводы сделали?

Пожав плечами, Вэйд вопрос мой оставил без ответа, не пожелав признаваться, какой именно злодей вложил в его голову такую ужасную мысль. Хотелось верить, что это были не родственники Селины, но вся беда заключалась в том, что именно их-то я и подозревала.

До этого таинственного разговора Вэйд не особо стремился поближе познакомиться со своей невестой, и меня это вполне устраивало.

Чем реже я его видела, тем легче было не вспоминать, что совсем скоро я стану замужней дамой, и жизнь моя сделается особенно печальной. Леди Грюнэр… звучит же ужасно.

Но даже участь жены Вэйда пока казалась мне куда как предпочтительнее возможности попасть в храм в роли жрицы (или теперь уже мудрой). Что бы я не думала по этому поводу, но чета Эллэри действительно любила свою дочь, и если они решили отдать ее дознавателю – в высшей степени не располагающему к себе мужчине, который даже светлым не был, лишь бы Селина храму не досталась, значит, в самом храме не все так радужно, как могло бы показаться на первый взгляд…

И на второй, в общем-то, тоже.

Потому что на кухне мне с удовольствием рассказывали, как родители одаренных девочек с охотой отдают их храму. За каждую приведенную жрицу родственники этакой счастливицы получают неплохое вознаграждение, а девочка остается в храме, жить в сытости, достатке и почитании. Только не вязалась эта информация с тем, что происходило со мной. Даже если Вэйду нужна была жена непременно с даром, то зачем бы родителям отдавать Селину ему, когда она могла бы после своего совершеннолетия стать почитаемой жрицей, а им самим не пришлось бы родниться с полукровкой? В чем смысл?

Впрочем, эти думы занимали меня не так уж и долго. Всего-то весь день до ужина, во время которого случилось очередное неожиданное событие – Вэйд вернулся еще засветло и почтил нас своим присутствием в столовой, решив отужинать на этот раз в кругу семьи.

Вот только если учесть, как сильно удивило это Джаю, данное событие можно было считать настоящим чудом. Чтобы трудоголичный до полного отсыхания заботы о себе любимом Вэйд вдруг заявился домой раньше полуночи? Да уму непостижимо! И не было ничего удивительного в том, что за ужином мы с племяшкой сидели пришибленными сусликами, не веря своим глазам, пока Вэйд спокойно ужинал. Нет, конечно, сразу после ужина он поднялся к себе в кабинет, чтобы еще немного поработать, но само ощущение того, что хозяин ДОМА, казалось невероятным.

И совсем уж невозможным было его утреннее явление к завтраку.

…на моей памяти это было самое тихое утро в этом доме. А после сухого:

– Селина, я заеду за тобой в полдень, пообедаем в городе, – оно стало еще и самым унылым.

Утратив на несколько секунд возможность говорить, я справилась все-таки с шоком (не каждый же день драгоценный жених пообедать вместе зовет) и робко спросила:

– Может, не стоит?

Ну в самом деле: Найан сегодня обещала мясо запечь по какому-то особому рецепту степняков, с травками и ягодами. И на десерт сегодня будет что-то особенное…

Под скептическим взглядом Вэйда все мои возражения скромненько завяли.

– Обед так обед, буду готова, – храбро пообещала я. Жених он мне, в конце концов, или не жених?

Лучше бы, конечно, не жених, лучше бы я сейчас помогала вскапывать клумбу перед нашим общежитием, энергично орудуя лопатой или тяпкой. Лучше бы меня на практику в поле какое-нибудь послали. Лучше бы я три раза подряд философию сдавала.

Но нет, вместо этого я все утро подбирала наряд для обеда. Вернее, его мне подбирала Джая, заставляя мерить то одно, то другое платье. Уверенная, что сегодня я должна быть просто неотразима, она злобно нарычала на меня, стоило только заикнуться о брюках, и зачем-то вспомнила о корсете…

– Ты, главное, от дяди далеко не отходи, на всякий случай, – напутствовали меня, поправляя ленты на лифе.

Красивое платье глубокого синего цвета, с пышными юбками и идеальным декольте, выгодно подчеркивающим все достоинства Селины, не казалось мне таким уж замечательным. Лучше бы оно было попроще, но я бы в нем могла спокойно дышать.

– А может, я одену что-нибудь, в чем хотя бы сидеть смогу?

– Не говори глупостей! Ты должна быть красивой.

– А сытой я быть не должна, да? Я же есть не смогу!

– Ты леди, ты не должна думать о еде! – наставительно сказала мне леди, которая совсем скоро будет наслаждаться чудесным обедом, удивительным десертом и ароматнейшим чаем. Разве ж это честно?

– Ну, Джая…

– Могу немного расслабить, – с сомнением предложила она, впечатленная моим убитым видом, – но только чуть-чуть.

– Да хоть сколько-нибудь!

В итоге я в слегка расслабленном корсете, в красивом платье и туфлях на каблуке, сидела в гостиной, в ожидании Вэйда грустными глазами разглядывая противоположную стену.

– Селина, ты чего? – племяшка, которой ничего дышать не мешало, искренне не понимала, почему мне так печально.

– Ни один мужик не достоин таких страданий, – прошептала я, уже в который раз косясь на часы. Конкретно этот мужик, ради которого меня так изуродовали, еще и опаздывал.

Сначала он опаздывал на пять минут, потом на десять и на двадцать. Через полчаса, с трудом поднявшись с диванчика, я потребовала у расстроенной Джаи:

– Расстегни, а? И пойдем есть.

– Но дядя…

– Скандал твоего дядю ждет, – мстительно пообещала я, – за все эти ужасные минуты, что я провела в корсете, он мне еще заплатит.

– Селина…

– Есть пошли, я голодная.

Вэйд не приехал ни через час, ни через два, ни даже к ужину. Кто-то банально забыл, что планировал со мной отобедать, и я бы тихо радовалась такому счастью, если бы не корсет. Столько мучений, и все напрасно? Мне ни город не показали, ни в местный ресторан или кафе не сводили, и даже хуже: обо мне забыли. Я потратила несколько часов своей жизни, страдая в сильных ручках Джаи, пока она примеряла на себя образ стилиста и разряжала меня в разные платьица, и все было напрасно.

Я не хотела, чтобы все мои страдания прошли мимо, и просто зверски желала заглянуть в бессовестные глаза этого негодяя, возможно, даже патетично вопросить: «как ты мог продинамить собственную невесту?». Если он не зависнет на слове «продинамить», то мне, быть может, даже чутка извинений перепадет. В идеале, я смогу полюбоваться на раскаявшееся чудище…

Ради такого, пожалуй, можно было устроить засаду на лестнице. Я, пледик, надежная темнота и моя горячая жажда мести.

В ждуны я заделалась в одиннадцатом часу ночи, когда все давно разошлись, а Джая отбыла спать, и некому было увидеть, как я, кутаясь в теплый плед, пристраиваюсь на третьей сверху ступеньке, планируя ждать своего склерозного женишка. Свет я не включала, чтобы наша ночная встреча оказалась для Вэйда сюрпризом. В идеале, неприятным.

Не учла я только одного: Вэйд – хронический опоздун. Вот и сейчас, на разборки со мной, он конкретно опаздывал. До часа ночи я еще как-то крепилась, бодрясь остывающим возмущением, а ближе к двум часам выдохлась и задремала, чтобы к трем полноценно уснуть, привалившись к перилам и вытянув ноги.

Жертва моих дебильных планов домой вернулась ближе к четырем. Уставшая, насквозь пропитавшаяся сырым, застоявшимся запахом подземелий и совсем не ожидавшая споткнуться о подарочек в моем лице.

Я, если честно, тоже не ждала, что на меня свалится сто килограмм матерящегося несчастья. И все потому, что некоторые безголовые (и это точно не я) поленились включить свет или ночное зрение, или еще что-нибудь, понадеявшись на то, что и в темноте до своей спальни удастся добраться без приключений.

А тут как бы не получилось… приключение само ждало его на лестнице и чуть не оказалось раздавленным.

– Смотреть же надо, куда идете, – сдавленно прохрипела я, похлопав развалившегося на мне Вэйда по спине. То ли он на конец пледа наступил, то ли об мою ногу споткнулся, но приземлился точнехонько на меня и сползать не торопился.

– Селина, – раздалось угрожающе надо мной, – что ты здесь делаешь?

– В засаде сидела, пока вы меня убить не попытались. Может, слезете уже?

Послушно сполз, сел рядом и даже не поленился поинтересоваться:

– Ты в порядке?

На то, чтобы проверить, все ли со мной хорошо, ушло меньше минуты; ощупывание своих придавленных косточек я завершила оптимистичным:

– Нормально.

– Тогда, быть может, объяснишь мне, что ты делаешь здесь, когда должна спать в своей кровати?

– Вас ждала, скандал хотела устроить, – моя просто запредельная честность ознаменовалась долгой, пораженной тишиной, нарушил которую неуверенный вопрос:

– А есть повод?

И это меня очень возмутило:

– То есть, вы до сих пор не вспомнили?!

На этот раз молчал он недолго, а когда заговорил, сразу стало ясно, что озарение таки настигло его темную голову. Наконец-то.

– Что ты хочешь в качестве извинений?

– Чего?

– Украшения? Ткани? Быть может, меха?

– А просто извиниться не вариант? – опешила я. Такого у меня, пожалуй, еще не было. Нет чтобы извинения цветами подкрепить или там коробкой конфет, это я еще понимаю, но вот так взять и откупиться… да сейчас. – Я вас, между прочим, ждала. В корсете ждала, чуть не задохнулась, а вы в это время что делали?

– Допрашивал адептов, – проворчал Вэйд, дернув плечом, – в катакомбах под городом.

– Где-где?

– Где их поймали, там и допрашивал.

– А доставить их к вам никто не додумался, что ли?

Сначала мне показалось, что ответа не будет, что меня просто проигнорируют и сейчас уйдут к себе отдыхать… зря я так плохо думала о Вэйде.

Он не ушел и даже попытался объяснить, что адепты, загнанные в угол, воспользовались какой-то завесой, отгородившей их от преследователей. И пускай городская стража не смогла вскрыть плетение, но дознавателя вызвать они додумались. А для дара Вэйда просто не было преград. Допрос прошел успешно, все было запротоколировано, а завеса адептов все же взломана… мир их подгорелым останочкам.

– Тот, кто составлял плетение, не счел нужным позаботиться о защите тех, кто его использует, – устало сгорбившись, Вэйд оперся локтями о колени, глядя куда-то вперед. Лично я в этой густой темноте с трудом даже его очертания различала и никак не могла понять, что он там разглядывает, – как только на завесу надавили чуть сильнее, в попытке ее пробить, плетение выжгло все изнутри.

– Сурово…

– Адепты не признают ценность жизни. Ни чужой, ни своей.

– И чего? Все совсем плохо? Или чуть-чуть хорошо? Или это военная тайна, и мне знать ни о чем не полагается?

– Тайна? – Вэйн невесело хмыкнул. – Они до сих пор в столице только из-за тебя. Ждут, стараются выгадать момент, еще на что-то надеются. Но это не страшно, вполне возможно, им осталось недолго.

– Почему это?

– Их императорское высочество уже отправил в Темные земли делегацию. До Мглистого удела они доберутся в лучшем случае за неделю, и, если храмовники будут достаточно убедительны, хейзар отдаст им сосуд, который забрал прямо из круга, но так до сих пор и не уничтожил. – Вэйд говорил, но голос его звучал странно. И дело было даже не в том, что он сочувствовал несчастному человеку, волей судьбы ставшему сосудом, совсем даже нет, все было намного эгоистичнее:

– Вы не верите, что это случится? Что сосуд достанется храму, и проблема с адептами сама по себе исчезнет?

– Она все еще жива, – в рассеянной задумчивости Вэйд обнял меня за плечи, подтягивая поближе к себе, – значит, у Раяра свои планы на сосуд.

– А если отдаст? Что будет тогда? – в полной темноте, на лестнице эти его объятия оказались как нельзя кстати.

– Девочку освятят и убьют, лишив Рассах сосуда.

– Жуть какая…

– Отнюдь, – меня обняли чуть крепче, – это залог твоей спокойной жизни. Если сосуд будет уничтожен или хотя бы непригоден для обряда, ты утратишь для адептов всякую ценность.

– То есть, ее можно и не убивать?

– Можно, но, – лица его я не видела, но была уверена, что Вэйд скривился, – Магистрат отрядил для этой миссии претора Авилэри. Он не приемлет полумер, если сосуд попадет в его руки, то будет уничтожен.

В тишине, затопившей холл после этих его слов, моя тихая, неуверенная просьба прозвучала жалко:

– Сводите меня в Главный храм, пожалуйста.

– Что? – рука на плече сжалась… предостерегающе так, но мне было уже все равно. Я просто хотела уже посмотреть на этот кошмар, от которого чета Эллэри так своеобразно пыталась защитить свою дочь.

А защита моя сейчас сидела рядом и зло сопела:

– Ты понимаешь, что мы обручены? Даже то, что ты не носишь кольцо, этого не отменяет, и без моего согласия ты не сможешь остаться в храме…

– А зачем бы мне оставаться в храме? – не поняла я. Быстро, правда, сообразила, чего это мое персональное чудище хмуриться вздумало. – не переживайте, Ваша Забывчивость, из-за одного обеда я вас не брошу. Просто хочу уже посмотреть храм. Если верить вашим рассказам, это, на первый взгляд, чудесное место построено из костей и полито кровью. И я хочу понять, почему остальные этого не видят?

Объяснение мое его вроде как успокоило и даже взбодрило:

– Хорошо. Завтра, утром съездим в храм, там в это время должны проходить песнопения, если я ничего не путаю.

– И вы не забудете?

Меня прицельно чмокнули в лоб, и ведь не промахнулся, что примечательно:

– Нет.

– А эти телячьи нежности к чему?

– Какие нежности? – не понял Вэйд, ну и как я могла оставить драгоценного жениха в неведении? Никак не могла.

– Не соответствующие вашему мрачному статусу.

– Мой статус это как-нибудь переживет, – проворчал он, медленно убирая руку с моего плеча. И сразу стало как-то неуютно. Прохладно, беспокойно… темно, хоть глаз выколи, – пойдем, провожу тебя до комнаты.

Я не возражала, у меня оставалось слишком мало времени, чтобы выспаться, а ведь завтрашний день обещал быть очень интересным, меня ждало невероятное событие.

Первый поход в местный храм.