На первом этаже мелодично зазвенел колокольчик, впуская посетителя. Снова. Это был двадцать третий посетитель за сегодня. Я знала точно. Потому что других развлечений, кроме как считать заходивших в магазинчик наставницы и усиленно пользовать носовые платки по прямому их назначению, у меня не было.

А все благодаря слабому здоровью, по — зимнему морозной ночи, и моему героическому забегу по пересеченной местности в поисках подвигов. В жертву меня тогда, конечно, не принесли, что очень радовало, но я умудрилась заболеть, что, разумеется, огорчало.

И это было бы не так обидно, не спихни Вэлард заботу о моей болезной персоне, на хрупкие плечи Ирзы. Вот и лежала я уже третий день в гордом одиночестве, забытая всеми.

— Ииииироды, — грустно просипела я, бездумно разглядывая потолочную балку над головой, — садиииисты.

Колокольчик звякнул еще раз, ознаменовав уход клиента. В магазине вновь воцарилась тишина, а я, подумав немного, жалобно провыла:

— Спасиииите, — и закашлялась.

Жизнь казалась до обидного несправедливой, а я незаслуженно забытой. И единственное, что радовало в сложившейся ситуации — силу из меня никто больше не тянул. Я не знала, что случилось со Зрячим, но связь наша оборвалась еще в первый день моего чудесного спасения.

Двадцать четвертый посетитель пришел минут через десять. И вокруг что‑то неуловимо изменилось. Всего через минуту, когда шаги раздались на узкой, поскрипывающей лестнице, ведущей из магазинчика на второй, жилой, этаж, я поняла, что наконец‑то кто‑то решился меня навестить. То, что это не Ирза, мне было доподлинно известно. Она приходила строго по расписанию, которое я успела выучить наизусть. И сейчас было не время меня навещать. Не ей.

Завозившись в постели, я отчаянно вытягивала шею, в нетерпение ожидая, когда же появится долгожданный посетитель. Заскрипела открываемая дверь и я разочарованно выдохнув, откинулась обратно на подушки.

— День добрый, — пройдя в комнату, дознаватель осмотрелся, пытаясь найти место для своей чуть помятой персоны. Выглядел он все еще нездоровым, что, в прочем, не мешало ему все эти дни носиться по всему городу, находясь в самой гуще событий.

— Кхе, — поприветствовала нежданного гостя я, но не дождавшись ответа, с трудом поинтересовалась:

— Что привело вас в нашу микробную обитель?

— Пришел попрощаться, — признался бледнючий, едва ходящий, совсем недавно серьезно раненый, за неимением свободного стула, усевшийся на край кровати. Ноги подобрать я успела совершенно случайно, до последнего не веря, что он позволит себе подобную вольность, — подумал, что после того, что мы пережили вместе, должен оповестить о своем отъезде лично.

— Как попрощаться? Почему?

— Все жители, принимавшие участие в жертвоприношениях, нами были пойманы. Маски оказались недостаточной мерой, когда в руках у нас оказалась Лирана. Участники культа не были знакомы между собой, но она, как создательница, знала всех.

— И Денерима поймали? — встрепенувшись, я попыталась сесть, но потерпела неудачу. Дальнейшая судьба целителя очень меня интересовала. А желание расцарапать подлецу рожу, бурлило в крови, стоило только вспомнить насколько убитой выглядела наставница, после известия о том, что целитель оказался совсем не милым дядечкой.

— Его, к сожалению, отыскать не удалось. Но это не так важно. Рано или поздно его схватят. Мне же нужно доставить ко двору Лирану.

— Зачем?

— Ее случай уникален. Подобное нельзя оставлять без внимания.

— Будете ее изучать? — понятливо прохрипела я, чуть прищурившись. Начинала болеть голова. Не самое приятное ощущение.

— Именно так.

— А Брия? Может быть она знает, где может скрываться Денерим? — да, судьба целителя волновала меня больше, чем сумасшедшая дочка жестокого маньяка.

— К сожалению, она не знает, — заметив мой потерянный вид, дознаватель поспешил добить поразительным известием, — она не являлась последовательницей.

— Но амулеты…

— Делала она. Это так. Но для чего именно их использовали, не знала, — потерев переносицу, Ренэк ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, не я одна мучилась мигренью, — она неплохой артефактор. Даже талантливый, не смотря на основную специальность.

— Получается, женщина, которую я больше всего подозревала, совсем ни при чем?

— Получается, что так, — задумчиво отозвался мой рассеянный посетитель, и спешно засобирался, — что ж, мне пора. Выздоравливайте. И постарайтесь больше не попадать в подобные ситуации.

— Поверьте, я очень постараюсь, но… — дознаватель тяжело поднялся с кровати, и направился к двери, всем своим видом показывая, что ни на какие мои вопросы он не намерен больше отвечать. Все что мне оставалось, быстро пожелать ему в спину:

— Хорошей дороги.

Дверь за ним закрылась. И я вновь осталась в комнате одна. С больной головой и саднящим горлом. И все что я могла — уснуть. До прихода Ирзы с отваром, настоем или растиркой, оставалось еще несколько часов, которые бедной, несчастной, больной и всеми покинутой страдалице, в моем лице, еще надо было как‑то пережить. И переживать их я предпочла во сне.

Но спала недолго и разбужена была не наставницей.

День этот я могла бы смело выделить в календаре хотя бы потому, что обо мне сегодня вспомнили сразу два лорда. И если первый пришел попрощаться, то цель визита второго была расплывчатой и совершенно не ясной.

— Иза, имей совесть, просыпайся! — меня потрясли за плечо, — что за наглость? Я пришел ее проведать, а она спит. Иза!

— Кхе — кхе, — откашлялась я не открывая глаз и тут же получила свободу. Плюхнувшись на то же самое место, где совсем недавно сидел дознаватель, Морэм потребовал:

— Не кашляй на меня, — озабоченно отряхивая с груди невидимые бациллы, — вдруг ты заразная?

— Я точно заразная, — мрачно ответила, пригрозив, — и я тебя сейчас поцелую.

— З — зачем? — с опаской покосившись на дверь, он отсел от меня подальше, готовый дать стрекача в любое мгновение. Это было даже немного обидно.

— Чтобы ты наверняка заразился. Будем лежать рядышком и болеть, — приоткрыв левый глаз, с удовольствием полюбовалась на вытянувшуюся физиономию наглого стихийника и недружелюбно поинтересовалась:

— Чего тебе надобно, изверг белобрысый? — настроение у меня было плохое. Жутко хотелось спать. Потому что только так у меня ничего не болело.

— Проведать пришел, — обиженно буркнул он, взъерошив волосы. Белобрысые.

— А раньше где был? Я тут уже третьи сутки маринуюсь. Всеми покинутая.

— Попробовала бы ты вырваться на минуточку, когда едва пришедший в себя дознаватель начал сыпать приказами, вторя лютующему Вэларду. Они за эти три дня весь город перевернули. Всех виновных нашли. И меня заездили до невменяемого состояния.

— И чего там?

— Да чего? Большая часть последователей на жертвоприношении присутствовала. С ними мы сразу разобрались. Но были и те, кому Лирана дала другие задания. Ты в курсе, что еще одно жертвоприношение должно было произойти на следующую ночь после твоего убийства? Зрячего в теле собирались обустраивать со всеми удобствами.

— Молодцы какие продуманные, — зло прошептала я, комкая в пальцах одеяло.

— И не говори. Но это мелочи. Всех словили. На следующей неделе их отправляют на западный рудник. Будут трудиться на благо империи в общем, и Вэларда в частности.

Западные рудники были плохим местом и отправляли туда, как правило за серьезные проступки. Что было вполне понятно. Дольше пяти лет в штольнях мало кто проживал. И вот не было мне их жалко. Ни капельки.

— Туда им самая дорога.

— А ты злая, — пробормотал он, откинувшись назад. Кровать была узкой и со стеной Морэм поздоровался быстро. Оперся о нее спиной и прикрыл глаза, — но я с тобой полностью согласен.

— Морэм?

— Ммм? — он вяло повел головой в мою сторону, но глаз не открыл. Видимо, и правда умаялся.

— А ты как…ну…я боялась, что тебя убьют.

— А, это. Сам удивлен, что в живых остался. Повезло. Они тебя забрали, а меня оставили. Живого. Не связали даже, — приоткрыв один глаз, он тихо сказал, — ты прости, что мы так поздно. Я в себя лишь вечером пришел. Пока до города добрался, пока Вэларда разыскал…Это уже он потом твое местоположение отследил.

— Маячок?

— Он самый, — усмехнулся стихийник, — а ты ругалась. Полезная оказалась вещица.

— Извинюсь перед ним, когда увижу, — клятвенно пообещала я, массируя пальцами виски, — кстати, а когда мне представится такая возможность?

— Сейчас он занят.

— Он всегда занят. Это не новость.

Морэм замялся, отвел глаза и предпринял вторую попытку:

— Он сильно занят и… — вздохнул тоскливо, но врать не стал, обрушив на меня всю правду, — не думаю, что он тебя навестит. Он в последнее время очень странный. Все твои вещи сюда свез, письмо благодарственное написал. Оно у Ирзы, кстати. Когда практику закончишь, она его тебе вместе со своей характеристикой отдаст. И…

— Из‑под земли он меня достанет, — пробормотала под нос, некрасиво ругнувшись, — пес брехливый!

— Э…Иза?

— Иза устала и хочет спать. Дергают целый день, доброходы бесполезные. Сначала один отдыхать не дает. Потом второй будит. Никакого уважения к больному человеку, — меня понесло.

— А кто был первый? — поинтересовался он, не спеша на меня обижаться. И смотрел неприятно так. Сочувственно.

— Дознаватель прощаться приходил, — набрав в грудь побольше воздуха, я уже собиралась и его обругать, но закашлялась и сдулась.

— Может тебе водички принести? — участливо поинтересовался Морэм. Пронял его мой натужный хриплый кашель.

— Пожалуйста.

Пока стихийник бегал вниз за живительной влагой, я успела успокоиться и смириться с неизбежным. В конце концов, я ведь именно этого и хотела? Все закончилось, меня больше не будут нигде запирать, и пугать не будут и преследовать сумасшедшие сектанты уже не смогут, а Денерима скоро точно поймают. А я выздоровею и закончу практику, вернусь в академию с характеристикой и, особенно приятный момент, с письмом от самого Вэларда. Сплошные плюсы.

С такими мыслями и уснула, не дождавшись обещанной водички.

* * *

— Иза! Поднимайся, лентяйка!

Зарывшись тяжелой головой в подушку, я неразборчиво простонала что‑то согласное, мечтая урвать еще пару минут сна.

— Считаю до трех! — угрожающе послышалось надо мной. И мне даже мелодичное позвякивание льда в графине послышалось.

Делать было нечего. Либо я сама вставала и мы обходились без кардинальных мер, либо продолжала упрямиться и все равно вставала, но потом ко всему прочему еще сушила и себя, и постель, которую, к слову, сушить было довольно сложно. На улице было холодно и если постельное белье худо — бедно просыхало к вечеру, то пуховая подушка и одеяло так и оставались неприятно влажными.

К процессу побудки наставница подходила основательно и мое нежелание вставать решала просто — графин холодной воды со льдом и я самый бодрый человек в округе.

— Встаю! — сев в постели, я силилась разлепить глаза. За окном стояла уютная темнота, предлагая еще немного понежиться в кровати, а надо мной возвышалась Ирза, которая требовала совершенно противоположного.

Разбалованная за последние месяцы, в доме Вэларда, я с трудом возвращалась к прежнему режиму, и отчаянно не желала вставать по утрам. Возращение происходило с трудом, но я не жаловалась. По крайней мере, не вслух. В слух было чревато. Тяжелая рука была у моей наставницы.

— Умывайся, одевайся и спускайся, — велели мне, в последний раз угрожающе звякнули льдинками в графине и покинули комнату, не обернувшись даже на мой несчастный возглас:

— А завтрак?!

Выздоровела я быстро, и уже почти неделю пыталась вернуться к прежней жизни. По утрам это было мучительно трудно, в остальное время даже приятно. Седьмой дней я вспоминала, каково это быть студентом на практике.

Вывалившись из кровати на ощупь разыскала платье и с закрытыми глазами поплелась в умывальную, надеясь, что завтрак у меня все же будет. И уже там, поплескав в лицо холодной водой, услышала звон колокольчиков.

— Ммм, нееет, — завтрак откладывался. И единственное на что я могла надеяться — откладывается не до обеда.

— Иза! Спустись!

— Уже иду, — пробормотала я глядя в глаза своему отражению и гадая, почему у него такой несчастный взгляд.

Знала бы, что ждет меня внизу, не гадала бы.

— Да не может мне настолько не везти! — слова вырвались помимо моей воли. Но меня можно было понять. У прилавка, крутя в руках хорошо знакомый амулет, стоял Денерим. Бледный, с осунувшимся лицом и темными кругами под запавшими глазами. Он выглядел очень уставшим.

Напротив него, по другую сторону прилавка замерла напряженная Ирза. Благодаря болтливой мне, она прекрасно знала, что за вещицу крутит в руках ее недобрый знакомый. И очень нервничала.

— Я тоже не рад видеть тебя, — угрюмо поздоровался он, — потому предлагаю сделку. Ты помогаешь мне выбраться из города и мы никогда больше не увидимся.

— А если я откажусь? — любопытство, как известно, не порок, а мне было бы не плохо знать все возможные сценарии развития событий.

— Я разобью вот это, — просто ответил он, помахав в воздухе амулетом, — на что он способен, ты уже знаешь. Этот магазин сгорит дотла, а вместе с ним и мы.

— Ээээ…и вы тоже?

— И я тоже, — безэмоционально подтвердил он.

— Что ж за жизнь‑то у меня такая? — пробормотала под нос, с тоской понимая, что неприятности мои еще не закончились, и уже громко поинтересовалась, — И зачем вам понадобилась я? Сами не можете за черту города выбраться? Топографический кретинизм? Или по лесу один бродить боитесь?

— Вокруг города стоит барьер. Мне за него не выбраться.

— А я чем могу помочь?

— На дорогах, у барьера расставлены маги, специально на случай, если кому‑то понадобиться покинуть город, или попасть в него. Думаю, тебе не стоит говорить, кого именно они так ловят? Шаардан расстарался на славу, выбраться без посторонней помощи я уже не смогу, — подрагивающие пальцы с силой сжались на прозрачной сфере и я поднапряглась. А ну как он ее сейчас раздавит и сделается нам всем тут жарко, — а тех к кому я мог бы обратиться за помощью переловили.

— Денерим, — бледная наставница попыталась что‑то сказать, но целитель не позволил:

— Лучше молчи, Ирза. У меня нет настроения с тобой разговаривать, — наградив ее цепким взглядом, он нехотя пообещал ей, — могу гарантировать тебе лишь то, что девчонка не пострадает, если окажется достаточно исполнительной. Мне всего лишь нужно покинуть город.

— Меня только один вопрос интересует: почему вы к Брие не пошли? — было бы логично предположить, что первым делом он должен был вспомнить о человеке, с которым знаком уже давно. И пускай с логикой у меня были большие проблемы, но даже я до этого додумалась. Неужели у него с головой совсем плохо?

— Эти амулеты делала она, — невесело усмехнулся целитель, доказывая, что с головой у него как раз все в порядке, — как думаешь, ее собственная магия навредила бы своей хозяйке? Мне нечем мотивировать ее на сотрудничество.

— А ко мне пришли потому что…?

— Возмещение ущерба, девочка. Все это произошло из‑за тебя. Тебе меня из сложившейся ситуации и вытаскивать.

— Лишний раз убеждаюсь, что я чертовски невезучая, — смирившись с неизбежным, я хлопнула в ладоши, бодро поинтересовавшись, — и когда выдвигаемся?

В конце концов, я всегда могла попробовать сбежать от него в лесу. Он вымотался, устал, неизвестно когда нормально спал в последний раз. В таком состоянии очень легко утратить бдительность, а уж я‑то момент не упущу.

Оставалось уповать на свою собственную расторопность и сообразительность Ирзы. Хотелось верить, что в управление она бросится сразу же, как за нами закроется дверь.

Оптимист я, в конце концов, или кто?

— Ночью, — ворвался в мои мысли простуженный голос целителя, — полагаю, вы будете достаточно гостеприимны. Я не отказался бы от завтрака.

Обходя прилавок, он направился ко мне, так и застывшей в дверях, неприветливо улыбнулся и угрожающе предложил, даже скорее потребовал:

— А ты составишь мне компанию. Если твоя наставница сделает какую‑нибудь глупость, то сможет полюбоваться на твой обгорелый труп, — переведя взгляд выцветших глаз на Ирзу, он холодно спросил, — надеюсь, ты меня поняла?

— Поняла, — хрипло отозвалась она.

А я смотрела на приближающего целителя и чувствовала как оптимизм мой спешно пакует чемоданы. От жизни такой я рисковала стать нервной, дерганой и очень злой.

* * *

— Когда все это закончится…уй…надо будет провериться…ай, — утепленный плащ то и дело норовил зацепиться за кусты. Приятной прогулкой выматывающее брожение по ночному лесу, я бы не назвала, — не иначе, меня кто‑то проклял. Иэх!

Оскользнувшись на подтаявшем снегу, я с размаху села на узкой дорожке, по которой и брела впереди молчаливого целителя. Идти по наезженному тракту он не решился, планируя выйти из леса непосредственно у барьера. Как он собирался пробраться сквозь барьер, когда его откроют для такой безобидной целительницы как я, которая непонятно куда, непонятно зачем и чего ради бродит ночью по лесу, я не знала. За весь тяжелый день, он так и не сподобился поделиться со мной своими планами.

Помочь подняться Денерим не спешил, только сжимал в руке амулет.

Когда я упала во второй раз, зацепившись за какую‑то корягу, он недовольно засопел надо мной, но тоже смолчал.

Третье мое падение было сопровождено тихими ругательствами.

Как Денерим отнесся к моему четвертому падению, я уже не знала. Просто неудачно оступилась, и скатилась в глубокий кювет, чудом не удушив себя завязками плаща. Ухнув на дно и зарывшись в кучу прелой, промерзлой, присыпанной тонким слоем снега, листвы, болезненно охнула. Болело все.

Приподнявшись на локтях и осмотревшись, я жалобно захныкала. Этот неудачный день не мог закончится на этом. Ему непременно надо было стать еще хуже. А ведь казалось бы, хуже уже некуда.

Огромный, матерый волк с исключительно гастрономическим интересом разглядывал валяющуюся перед ним меня. Что именно он тут делал, я не имела ни малейшего понятия, но то, что компания моя ему не понравилась, было понятно без слов.

— Волки, мамочка, здесь еще и волки водятся. Как будто съехавшего с катушек психа мне мало, — прохрипела я, боясь пошевелиться. Грудь и живот кололо сухой веткой, на которую я так неудачно приземлилась. Ужасно хотелось подняться, чтобы не ощущать больше холода промерзлой земли и болезненных покалываний неприветливой ветки, но как же было страшно, — хххороший песик…

Волк оскалился, сверкая желтыми, дикими глазами.

— Поняла, поняла. Ты не песик. Прости меня, пожалуйста.

— Иза, поднимайся немедленно!

Волк дернул головой, на звук, глухо заворчал, припадая к земле, но нападать собирался он не на глупого целителя, а на меня. Я‑то ближе, за мной бегать уже не придется.

— Если ты немедленно не поднимешься, я разобью амулет! Хочешь умереть в огне?! — срывающийся, дребезжащий голос Денерима лишь раздражал хищника, о чем я отчаянно думала, но поделиться своими размышлениями с недалеким похитителем, не могла. Боялась. Почему‑то казалось, если я сейчас хоть попытаюсь что‑нибудь вякнуть, волк бросится.

Зашуршали приминаемые листья, пару раз глухо треснули ломаемые веточки. Денерим, вместо того, чтобы выполнять свою угрозу, решил спуститься ко мне. А волк, гипнотизировавший меня взглядом, утратил к своей недавней жертве весь интерес, напряженно следя за спускающимся целителем. Рыкнув, он забавно пятясь, отполз чуть назад и слегка повернулся, готовый броситься на нарушителя спокойствия.

— Глупая девчонка, если ты рассчитываешь сбежать, то я…проклятье! — Денерим встретился взглядом с ночным хищником и мгновенно позабыл обо мне.

Волк кинулся, целитель вскрикнул и повалился на землю, под тяжестью мохнатого тела. Я, с трудом поднявшись на ноги, бросилась прочь, по кювету, не решаясь тратить время, чтобы взобраться обратно на тропинку.

За спиной раздался яростный вопль и почти сразу болезненный волчий визг. Что‑то зазвенело, оглушительно громко и в спину ударил горячий порыв ветра. Загудело пламя. Амулет, который Вэлард так и не забрал, и который я все еще носила, сильно нагрелся, обжигая кожу, но я продолжала бежать вперед, не слыша ничего кроме звона в ушах.

Остановилась только когда сил бежать больше не осталось. Ну, как остановилась. Запнулась за корень и в пятый раз за ночь упала. Оцарапала ладони о валяющуюся под покровом промерзлых листьев, ветку и уже не хотела вставать, сипло вдыхая холодный воздух.

Легкие жгло огнем. С трудом сглотнув вязкую слюну, я перевернулась на спину, глядя в звездное, ночное небо. Расстегнув ворот рубашки, вытянула цепочку на свободу, пристально рассматривая почерневший и определенно испорченный амулет. В том месте, где серебряный кружок касался кожи, появилось покраснение и легкий отек. Откинувшись обратно, я только нервно хихикнула, не веря своей удаче.

Не знаю, сколько бы еще так валялась, наслаждаясь покоем, но совсем рядом хрустнула ветка.

Подскочив со своего неудобного ложа, я напряженно прислушалась к лесной тишине, не очень уверенная, что мне просто не послышалось. Но вот, зашуршала листва под ногами преследователя и я не смогла устоять на месте.

Втянула носом воздух, под завязочку наполнив легкие кислородом, выдохнула и бросилась бежать. Не заботясь о конспирации. Денерим уже не молодой, к тому же, после тесного знакомства с волком, еще и раненный скорее всего. Вряд ли он сможет меня догнать.

Однако же, не успела я пробежать и сотни метров, как за спиной, совсем рядом, послышался шелест листьев и тяжелое дыхание. Сердце ухнуло вниз, но скорости мне это не прибавило, и совсем скоро на плечо опустилась тяжелая рука заставляя остановиться.

Взвизгнув, я послушно качнулась назад и, что было сил, заехала преследователю локтем под дых. За спиной охнули, но меня не отпустили, только плечо сжали сильнее и крутанули, разворачивая к себе лицом.

И вот парадокс, увидев, кого я приласкала, вместо раскаяния почувствовала странное удовлетворение. А потому что так ему и надо.

— Что ж, — поморщившись сказал Вэлард, сжимая мои плечи, — полагаю, ты точно в порядке.

— Ась? — дыхания на что‑то более членораздельное не хватало. Я сипела, хватала ртом воздух и понятия не имела, что именно меня так радовало.

А лорд заметил неисправный амулет и перестал радоваться. Подцепил его пальцами и мрачно постановил:

— Значит, и тебя задело.

— А?

— Там — мотнув головой себе за спину, где я оставила Денерима в теплой волчьей компании, Вэлард невозмутимо сообщил мне шокирующую новость, — мы нашли два обгоревших тела. Целителя и волка. Зачем Денерим использовал амулет, что оставался у него, никто так и не понял, но сжег он и себя, и зверя, и все вокруг на несколько десятков метров. И чуть не сжег тебя.

Сграбастав, едва живую после такого известия, целительницу в объятия, он тихо шепнул:

— И я очень рад, что ты не сняла амулет. Как же я рад.

Я не ответила, пытаясь выровнять дыхание и собрать разбежавшиеся мысли в кучку. И единственное, что точно понимала — я очень рада видеть Вэларда. Мысль о том, что я могла точно так же как и Денерим валяться где‑то совсем недалеко хорошо прожаренной тушкой, металась где‑то на втором плане. И в какой‑то мере это было даже хорошо. Я и так слишком много нервов себе испортила за последнее время.

Отстранившись, я заглянула в светящиеся глаза и мрачно спросила:

— Знаешь, что я сейчас сделаю? — в боку нещадно кололо и я все еще задыхалась, но настроенная была решительно. Да у меня просто губы жгло, от этой решительности, — сама поверить не могу, что спрашиваю, но знаешь, что я сейчас сделаю?

— Что? — послушно спросил он, с беспокойством заглядывая мне в глаза. Его мой невменяемый вид очень тревожил.

Говорить ничего не стала, просто дернула на себя, заставляя склониться ниже, и прижалась губами к его рту. На секунду всего, но мне полегчало. А уж ошалевший вид растерянного лорда и вовсе почти полностью вернул мне радость жизни.

Отряхнув руки, я отступила на шаг назад, полюбовалась вытянувшейся физиономией их светлости и удовлетворенно кивнула, радостно возвестив:

— А теперь можно и домой.

С этими словами и развернулась спиной к прибывающему в ступоре несчастному. Где именно я нахожусь не имела никакого понятия, но чувство направления у меня было развито, как и у любого целителя. И я точно знала, что дом с теплым чаем, и обеспокоенной Ирзой, находится именно там. В том, что ноги меня выведут, я даже не сомневалась.

В себя Вэлард пришел быстро, нагнал меня и того быстрее, а дальше начался один сплошной беспредел. Опять.

— Нам не в ту сторону, — подхватив на руки, хорошенько встряхнул, от чего я клацнув зубами, чуть не откусила кончик языка и развернувшись, понес меня обратно. К трупам злобного целителя и несчастного волка, которому не посчастливилось в эту ночь нарваться на нашу убийственную компанию, — мне нужно присутствовать на месте, пока не пребудет повозка.

— Сюда она едва ли проберется, — заметила я, вспомнив узкую тропинку по которой мы с Денеримом шли.

— Это не проблема, в полукилометре отсюда, если идти на юг, начинается тракт. Туда она и прибудет. Нам нужно лишь вынести тело к дороге.

— Ну так выносите. Я‑то вам зачем? Я домой хочу.

— Предлагаешь пустить тебя одну бродить по лесу? — спросил он хмуро. И стоило бы мне замолчать, но это же я. Потому лорд ответ получил.

— Конечно. Я не заблужусь. Правда, — а я получила по носу.

— Иза, в этом лесу еще встречаются лисы, медведи, олени и даже несколько редких видов вполне безобидной нечисти. Одного волка ты уже угробила. Не хотелось бы, чтобы от знакомства с тобой пострадал кто‑нибудь еще.

Надувшись, я отвернулась в сторону, обиженно сопя. Волка же не я на тот свет отправила. Я его и пальцем не тронула. Да что там, мне самой было несчастную животинку жалко.

Вэлард на показательное выступление не отреагировал, продолжая брести по лесу. И я не выдержав, сообщила:

— Я обиделась.

— Я заметил.

Вот и поговорили. За последнее время я успела подзабыть какой на самом деле он противный. И зачем, спрашивается, целоваться полезла? Дура. А он гад.

И что мне в таком случае делать?

На выгоревшем участке пахло дымом, паленой шерстью, и жареным мясом. Запах постепенно выветривался, разносясь по лесу, но все еще отчетливо ощущался.

А на выжженной земле, в обнимку лежало два тела. И глядя на это дело мне категорически не хотелось слезать с ручек. Было во всей этой картине что‑то жуткое.

Но, не разделяющий моих страхов, жестокосердечный лорд, все же сгрузил меня на землю, подтолкнул в направлении заулыбавшегося недооборотня и направился в другую сторону, к угрюмому командору.

— Опасная ты особа, Иза. Вот смотрю я на тела и понимаю, что тогда еще легко отделался. Полено в голову не самое страшное, чего можно от тебя ожидать.

— Врежу тебе больно и ты пересмотришь свои взгляды, — мрачно пригрозила я и еще раз глянула на сгоревших. Нет, все же жуткое зрелище.

— Понял — понял, — хмыкнув, Анхел тут же помрачнел, — но тебе очень повезло, что в момент, когда огонь вырвался, тебя не было рядом.

— Мне в другом повезло, — тихо призналась я, теребя в руках амулет. Хорошая была вещица. Жалко.

— Кстати, — вновь широко улыбаясь, он заговорщицки поинтересовался, — а не знаешь, почему твоя наставница, вместо того, чтобы сразу к командору за помощью бежать, к лорду Шаардану первым делом бросилась?

— А какая разница? Главное, что вы здесь, — меня этот неожиданно выяснившийся факт тоже интересовал, но ответа на него я не знала. Так же как и Анхел.

— Вот не скажи. В такой спешке я еще ни разу не собирался. До сих пор не могу от мысли отделаться, что что‑то важное взять с собой забыл.

— Меч при тебе? Ну значит все важное ты с собой взял.

Анхел чуть помедлив кивнул, а я, не сдержавшись, вновь глянула куда не следует. И быстро отвернулась. Домой хочу.