— Что это с ней? — подозрительно спросил Асвер, когда утром пришел меня забирать.

Вещи были собраны, я умыта, одета и накачана успокоительным. Флакончик внутрь, еще один флакончик в боковом кармашке дорожной сумки ждал своего часа. И жизнь моя оказалась на удивление прекрасна.

Я уже ничего не боялась, сидела на своей кровати и с рассеянной улыбкой рассматривала противоположную стену.

— А это успокоительное, — отмахнулась от беспокойного некроманта моя соседка, — она так уже минут десять сидит. Успокоилась, стало быть.

— Кхм. — Присев передо мной на корточки, Асвер неуверенно позвал: — Сень?

— Ыгы, — шевелиться и опускать голову, чтобы на него посмотреть, было лень. Мне даже рот открыть было сложно.

— А сколько будет длиться действие успокоительного? — спросил он обреченно.

— Ыгы, — хотелось бы ему сказать, что еще часов двенадцать я буду потеряна для общества. Но мне было жутко лень. Потому ответа он не получил. Полюбовался на мою счастливую физиономию и попросил Миранну:

— Присмотри за ней, пожалуйста.

И ушел, чтобы совсем скоро вернуться с Октаем, которому пришлось тащить наш багаж. Асвер тащил меня. Идти мне тоже было лень.

В карету меня самым бессовестным образом забросили, захлопнули дверцу и оставили одну. Ненадолго. Минут на пять, но этого времени хватило, чтобы озвереть окончательно. Лежать на скамье, пускай и обитой тканью, но обидно жесткой, было неудобно. Шея затекла, руку закололо и спина начала болеть минуты за три. Оставшиеся две минуты я придавалась кровавым фантазиям, в которых медленно отрываю зломордому конечности.

Просто шевелиться было совсем лень, а вот беситься я могла совершенно свободно.

— Ммм. — Дверца открылась, и до меня тут же донесся мучительный стон Асвера. Заценил он представшую его взору композицию. — Надеюсь, до завтра ты в себя придешь.

Вздохнул еще раз, забрался в карету и наконец-то поправил мое безвольное тело, придав ему вертикальное положение.

С трудом пошевелив рукой, я пришла к неутешительному выводу: целый пузырек успокоительного за раз — слишком много. Но если выпить меньше, переживать все равно буду. И что делать в таком случае?

Почему-то казалось, что лучше всего было бы забить на зломордовские угрозы, воспользоваться предложением Миры и сбежать через стационарный портал к ее родителям. Уж в степи бы Асвер вряд ли меня нашел.

Карету трясло и шатало в разные стороны, зломордый тихо ругался и сетовал на отсутствие нормальных извозчиков. Я просто болталась на его коленях, отбивая щеку о жесткого некроманта. Меня все эти неудобства волновали мало, я даже спать умудрялась в подобных условиях.

Относительно вменяемой стала лишь к вечеру, когда большая часть успокоительного рассосалась и я уже смогла шевелиться и хоть как-то соображать.

Когда карета наконец остановилась, я приоткрыла один глаз и поинтересовалась, душераздирающе зевнув:

— Приехали?

Асвер, который продолжал меня обнимать, не позволяя отбить все выдающиеся части тела, вздрогнул и неверяще переспросил:

— В себя пришла?

— И неплохо так выспалась, скажу я тебе. — Сцедив еще один зевок в кулак, зажмурилась, потерялась щекой о его плечо и, прижавшись плотнее к теплому и даже удобному, затихла. Проснуться-то я уже проснулась, но желания сползать с теплых коленей и творить великие дела у меня еще не проклюнулось.

— Тогда вставай. Мы на постоялом дворе. На сегодня поездка закончена. — Меня сгрузили на скамью и поднялись.

Тихо охнув, зломордый неловко выбрался в снежную темноту, растирая левую руку. Снежинки медленно и лениво кружились в воздухе. Ветра не было.

Вдохнул полной грудью морозный воздух, который успел просочиться в карету сквозь приоткрытую дверцу и даже до меня добраться, расправил плечи и оглянулся. Увиденным доволен не остался и недружелюбно позвал:

— Ведьма, вылезай. Я к тебе сегодня не притронусь. И так весь день на руках держал.

— Вообще-то на коленях, — сочла нужным уточнить я, вываливаясь из кареты.

Вывалилась. Затекшие ноги не хотели держать, тело вообще было каким-то слишком мягким и будто даже не моим.

Если бы не некромант, который не хотел меня больше трогать, но которому все равно пришлось, лежала бы я на земле с разбитым носом.

— Ссспасиба, — просипела я очень благодарно, вцепившись в единственную свою опору обеими руками.

— Сень, если ты еще хоть раз успокоительным решишь побаловаться, я не знаю, что с тобой сделаю, — проникновенно пообещал он, присмотрелся к моей физиономии, осознал, что я не убоялась, и пригрозил: — Что сделаю, не знаю, но вряд ли тебе это понравится.

— Если я еще раз решу побаловаться успокоительным, то меня это уже будет мало волновать, — заметила я, не решаясь выпускать из рук зломордого.

— Когда-нибудь его действие кончится. А я подожду. Как показывает практика, я терпеливый. — Поставив меня на ноги, он отступил на шаг, продолжая придерживать за плечи, посмотрел с сомнением и спросил: — Ты сама стоять сможешь?

— Ага, — расставив ноги пошире, я уверенно кивнула. Подвернутая нога благодаря мази и своевременному вмешательству моего даровитого декана уже совсем не болела. И опасно качнулась, когда некромант меня из рук выпустил. Качнулась, но устояла и даже самодовольно улыбнуться сподобилась. — Видишь?

— Вижу, — смотрел на меня Асвер с каким-то обреченным выражением на бледном лице, — идти можешь?

Сделала шаг назад, потом вперед, приосанилась и гордо поведала:

— Я вообще все могу.

— Тогда иди внутрь, узнай у хозяина, есть ли двухместные номера, — говорил зломордый неуверенно, словно очень сомневался в своем решении, — только я тебя очень прошу, иди медленно и смотри под ноги. Я пока с извозчиком кое-какие вопросы улажу.

— А почему двухместный?

— Чтобы я мог за тобой присматривать, беда едва ходящая. Иди.

И, не дожидаясь моего возмущения, поспешил к лошадям, у которых хлопотал дородный бородатый дядька. Потоптавшись на месте, я посверлила взглядом спину зломордого, но ничего не добилась. Плюнула на это неблагодарное дело и побрела в тепло.

В светлом чистом помещении было не только тепло, но и пахло едой. Первый этаж постоялого двора был отведен под таверну, и меня это очень даже порадовало.

Минус моего слишком спокойного состояния заключался в том, что весь день есть мне совершенно не хотелось.

А сейчас я стала беспокойной и очень голодной.

— Извините, — за стойкой, протирая и без того блестящую поверхность, стоял полноватый невысокий мужчина, к нему я и направилась, — извините. Мы бы хотели снять комнату…

Посмотрев мне за спину, мужчина растерянно улыбнулся и переспросил:

— Мы?

Обернувшись, убедилась, что за мной никого нет, еще раз посмотрела на хозяина этого заведения, который точно был хозяином (интуиция меня подводила редко), и уверенно подтвердила:

— Мы-мы, — он хмыкнул, а я решительно шокировала его дальше, — и нам очень интересно, есть ли в наличие двухместные комнаты.

— Есть. — Отложив тряпочку, мужчина уже собирался обстоятельно рассказать мне, сколько их свободных осталось, каких и по каким расценкам, но был перебит мною:

— А одноместные?

— И одноместные есть, — опешив, подтвердил он.

Еще раз обернувшись ко входу и удостоверившись, что зломордый еще где-то там, я попросила, поднявшись на носочки и заговорщицки склонившись над стойкой:

— У меня к вам предложение. Когда сюда зайдет некромант и спросит, есть ли у вас двухместные номера, вы скажете, что они закончились. — Скептическое выражение на круглом лице мне не понравилось. — Ведь согласитесь, за два одноместных номера вы получите больше, чем за один двухместный. Соглашайтесь. Вам прибыль, а если он узнает, что двухместные номера все же были, так я всю вину на себя возьму.

— Хорошо, предположим, я согласен, — неуверенно начал он, даря мне надежду на лучшее, — но как я узнаю этого некроманта?

— Узнаете, — подняв взгляд к потолку, я тяжело вздохнула, — поверьте, прости пресветлый, его просто невозможно не узнать.

Хозяин скептически хмыкнул, глянул куда-то мне за спину и изменился в лице. В дверях, отряхивая волосы от снега, стоял тот самый единственный и неповторимый, Анорой поцелованный. Нашел меня глазами, улыбнулся покровительственно и прямой наводкой двинулся к нам, не глядя по сторонам.

— Только одноместные, — прошептала я обескураженному мужчине, который точно не рассчитывал вот так вот сразу узнать моего некроманта. А я ведь сразу предупредила, что он приметный.

Колоритная личность как раз приблизилась, посмотрела на хозяина и уже рот открыла, чтобы вопрос ненужный задать. Я в это время как раз на мужчину смотрела. Очень внимательно смотрела и с ужасом страшное поняла: он же сейчас правду скажет.

— Нету двухместных! — выпалила я раньше, чем хозяин успел сотворить непоправимое. Спать в одной комнате с Асвером мне совсем не улыбалось. Я на него еще злилась. И не собиралась прощать, пока какую-нибудь симпатичную сорочку ему не презентую. Полупрозрачную и обязательно с кружавчиками. И носить заставлю.

— Сень, — начал было зломордый, но закончить мысль ему я не дала:

— Зато одноместные есть, — радостная улыбка расцвела на моем лице, — берем?

— Значит, только одноместные? — переспросил он, глядя почему-то на меня, а не на хозяина. Покосившись на несчастного мужчину, который вряд ли что-то понимал, я уверенно кивнула, а Асвер скорбно постановил: — Значит, берем.

Счастью своему я сначала не поверила и несколько долгих мгновений всматривалась в совершенно спокойное некромантское лицо, пытаясь понять, с чего он такой покладистый да доверчивый сделался.

Поняла только ночью, когда сытая и относительно довольная жизнью легла спать. Что особенно радовало — одна. Но радовалась этому я недолго.

Минут пятнадцать. А потом в окно кто-то постучался. Рваная дробь заставила меня подскочить на кровати. Замерев на постели, я прислушалась к тишине, перевела дыхание и пробормотала себе под нос:

— Послышалось. Нервная стала, впечатлительная. Просто послышалось. — Глубоко вздохнула несколько раз и снова легла, накрывшись одеялом с головой.

Стук повторился через минуту. Зажмурившись, я вжала голову в плечи и просто ждала. Дождалась очередного постукивания.

Пятое «тук-тук» окончательно вывело меня из себя. Отбросив одеяло в сторону, я решительно поднялась, прихватив со стола подсвечник с оплывшей свечой, подошла к окну, готовая вдарить любому, кто окажется за ним. И забыла как дышать.

На меня смотрела ворона. Обычная такая ворона. Средненького размера. Черненькая. Если бы глаз ее единственный не светился красноватым светом, а среди проплешин на крыльях, сквозь разодранную кожу, не виднелись тонкие косточки, я бы даже не удивилась. Но нет, я все это прекрасно видела и так же прекрасно осознавала тот факт, что стучится в мое окно очередное умертвие.

Тук-тук повторилось, и я не выдержала. Из комнаты вылетела молча, так же молча бросилась в соседнюю, которую зломордый занимал и которая запертой оказалась. Этот гад заперся! Я тут от страха готова лапки сложить, ко мне в окно птички полуразложившиеся стучат, а он заперся!

Плюнув на все, я отчаянно заколотила по неприступной двери кулаками, не стесняясь даже пинать. Когда она все же открылась, я, не успевшая среагировать, несколько раз ударила Асвера, больно пнув по голени.

— Ведьма! — прошипел он, отступив в комнату под моим натиском. — Ты посреди ночи меня разбудила, чтобы избить?

— Я… там… — Сглотнув, я обернулась на свою комнату и выпалила: — Там ворона. Мертвая! И она стучит. А я без камушка, и это точно не моих рук дело!

— Я так понимаю, ты уже жалеешь, что решила меня обмануть? — насмешливо уточнил он, не стремясь бежать и смотреть на ворону.

— Когда это я тебя обманула? — Меня жутко бесило его бездействие, но говорить об этом я пока не могла. Боялась, что вот он разозлится сейчас, дверь закроет и я останусь одна. А там ворона.

— Сень, я прекрасно знаю, что двухместные номера были. И о том, чего ты от хозяина требовала, тоже наслышан. На будущее, если хочешь содействия от подобных людей, предлагай им деньги. Сразу.

— Ну хочешь, я перед тобой извинюсь? — Стыдно мне не было, но не говорить же об этом моему единственному возможному спасителю. — Ты только с вороной разберись, пожалуйста.

— Не нужны мне твои извинения, — поморщился Асвер, посмотрел на меня задумчиво и нехорошо усмехнулся, — поцелуй. И я, так уж и быть, избавлю тебя от пернатой.

— Совсем дурной? — тоскливо вопросила я у потолка. На зломордого смотреть не хотелось. — Если ты не заметил, мы не в академии и здесь этого все равно никто не оценит.

— Ты мое условие слышала, — непреклонно заявил он.

— Облезешь, — хмуро пообещала я, крутанулась на пятках и гордо потопала к себе в комнату, ждать, пока некромант, собственно, облезет. Тихий смешок проигнорировала и даже дверь закрыла аккуратно, подавив желание хорошенечко треснуть ею об косяк. А потом зломордого чем-нибудь тяжелым треснуть. Да хоть тем же подсвечником, который я выпустила из рук, когда ворону увидела, и который теперь валялся на полу.

В окно постучали. Издевательски так.

— И ничуточки не страшно, — поведала я вороне. Она не ответила, но еще разочек тюкнула клювом по стеклу.

Подкравшись к окну, я уже собиралась поднять подсвечник и поставить его на место, но птичка изменила своим привычкам и остервенело забарабанила в окно. Взвизгнув, я отскочила в середину комнаты, глянула на беснующийся труп и снова бросилась к Асверу.

Я его поцелую. Я его так поцелую, он от моего поцелуя ноги протянет. Забыл зломордый, видимо, мой предыдущий поцелуй. Пришло время освежить ему память.

На этот раз дверь открыли быстро, будто ждали, когда я вернусь.

— Наклонись, — злобно велела я, уже готовясь хорошенечко чмокнуть его в лоб. Он меня надолго запомнит.

— Кстати. Забыл предупредить, целовать надо в губы, — поведал он, послушно наклонившись.

Зажмурившись, я простонала, но до такой степени отчаяться не успела и умчалась в свою комнату, так и не поцеловав зломордого. На этот раз вслед мне никто не хихикал. Но я почти физически чувствовала его гаденькую улыбочку.

— Сссскхатина! — просипела я, с ненавистью глядя на ворону. Та глядела на меня. Постучала по стеклу, моргнула красным глазом и еще разочек стукнула в стекло.

— Ты давно мертвая и нестрашная, — сказала я ей и все же решила поставить подсвечник на место. А потом лечь в кроватку и уснуть. Спать не получилось. Да я даже до подсвечника добраться не успела.

На этот раз бешеная дробь была подкреплена распахнутыми крыльями, которые немного тише, но тоже очень внушительно бились в окно. Стекло задрожало, а я уже готова была зломордому даже в любви признаться, лишь бы все это закончилось.

На этот раз дверь мне открыли еще быстрее, на секунду даже подумалось, что он меня просто под дверью ждал. Мысль решила не развивать.

Да я вообще предпочла ни о чем не думать.

Схватила собравшегося что-то мне сказать Асвера за рубашку и дернула на себя. Тихо охнув, он очень послушно склонился, я почувствовала себя слегка отмщенной и прижалась губами к его рту.

В себя зломордый пришел быстро, подгреб меня поближе, а я не успела даже пискнуть, как поцеловали уже меня. Хорошо так поцеловали, с чувством. Чувство было неопознанное, но вполне такое состоявшееся и осознавшее себя среди всех остальных некромантских чувств.

— Ворону, — прошептала я в рубашку, когда получила относительную свободу и смогла собрать расползшиеся мысли. Вздохнула глубоко, подергала застывшего Асвера за рукав и повторила уже громче, — ворону убери. Ты обещал.

— Ммм, Сень, у тебя талант портить замечательные моменты, — пробормотал он неодобрительно мне в макушку, сжал сильнее и сообщил: — Нет уже там никакой вороны. Я от нее избавился.

— Как так? А посмотреть? Как ты мог от нее просто избавиться? Да будь ты хоть сто раз сильным некромантом, ты не смог бы управлять умертвием, которое даже в глаза не видел, — возмутилась я.

— Кхм. — Зломордый напрягся и на вопрос не ответил. Но мне это уже было не нужно. Я же умненькая, сообразительная и Асвера давно знаю.

— Твоя ворона была?

— Сень…

— Руки убери, — велела я. Почти спокойно и очень проникновенно. Вот Асвер и проникся. Руки убрал, отступил на шаг и повинился:

— Прости. Все должно было быть не совсем так. Ты должна была осознать, что зря одноместный номер потребовала, ко мне ночевать напроситься, а не просить от вороны избавиться.

— Повезло тебе, Градэн, что ничего тяжелого у меня под рукой нет, — призналась я сумрачно, но, не сдержавшись, все равно с чувством ткнула идиота с больными идеями и полным отсутствием логики кулаком в живот.

Асвер пораженно хекнул, но промолчал. Заговорил чуть позже, когда я окончательно осознала, что сил моих больше нет смотреть на его наглую рожу, и я к себе в комнату пошла, где меня уже не ждала никакая ворона и я могла спокойно побеситься.

— Сень, не злись. Сенья!

Дверь закрывала медленно, чтобы, не дай пресветлый, не долбануть ею со всей силы. Закрыла и даже заперла, следуя дурному некромантскому примеру.

— Сенья, — зломордый поскребся с той стороны и признался, — согласен, глупая была идея. Сень. Открой. Давай поговорим.

— Достал, — прошептала я, уже совершенно спокойно поднимая подсвечник с пола. Как Асвер и обещал, вороны за окном уже не было. Зато за дверью притаился дятел и не планировал уходить.

— Сень, ну что это за детский сад? Открой.

Я молчала, стояла у окна с подсвечником в руках и бесилась, но пока сдерживалась и очень надеялась, что Асвер уйдет раньше, чем у меня крышу совсем сорвет, и я пойду чинить расправу.

Не ушел. Добровольный самоубийца, кажется, вообще не понимал, что довел меня окончательно. Он скребся в дверь и требовал ему открыть. Не выдержав, я выполнила его требование.

Дверь открыла, взвесила подсвечник в руке и, ткнув им Асверу в грудь, потребовала:

— Вдарь себе больно и испарись. — Дождавшись, пока растерянный зломордый перехватит орудие возмездия, уже начала закрывать дверь, но не успела.

У Асвера были другие планы на этот счет, потому дверь осталась незапертой, а я оказалась сидящей на кровати, любуясь коленопреклоненным некромантом. Подсвечник опять лежал на полу.

— Сень, ну ты чего? — выглядел он растерянным, и это бесило больше всего.

— Чего? Правда не понимаешь? — Асвер отрицательно мотнул головой. И это был самый глупый его поступок за сегодняшний вечер, затмивший даже ворону. Потому что у меня нервы и так истрепанные после всех этих отработок, слишком близкого знакомства с разложенцами, и скорая встреча с родителями совсем не способствовала спокойствию и гармонии. Ворона оказалась почти последней каплей. Желание зломордого разобраться в ситуации — последней. Я разревелась.

Асвера передернуло, он сглотнул нервно и жалобно позвал:

— Сенечка…

— Ты идиоооот, шутки у тебя идиотские и ворона твоя тоже! — начала я, не позволив ему договорить.

— Полностью с тобой согласен, — потерянно поддакнул он, поглаживая меня по ноге и беспомощно глядя в лицо.

— Яаааа за всю свою жизнь так тесно с умертвиями не общалась, как за последние несколько месяцев, — продолжала я, глядя на расплывающегося из-за слез некроманта, — мне специальность менять пора уже. А я не хочу быть некромааантом. Мне и целительницей быть нраааа…

Всхлипнув, я нервно вытерла щеки и набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить. Асвер это прекрасно понял, сглотнул и в одно мгновение оказался рядом, прижал к себе и взмолился:

— Сень, прекрати реветь, пожалуйста. Ты мне уже отомстила. Правда. Страшнее женской истерики оружия на свете просто нет.

— Неееет уж. Страдай! — Рвано вздохнув, я охотно вытерла слезы о его рубашку.

Рыдать я планировала долго, со вкусом и полной самоотдачей. Чтобы Асвер эту ночь надолго запомнил и даже мысль о том, чтобы умертвие на меня натравить, вызывала у него неконтролируемый ужас.