План по выдергиванию у мастера Сэнса волос выполнен не был по вине директора. Просто с мастером мы встретились только в директорском кабинете, где присутствовал непосредственно сам хозяин. А при Хэмконе творить расправу у меня как-то не получилось. Да и Асвера на этот раз не пустили, заставив дожидаться в приемной, что мне совсем не понравилось. Без зломордого среди сильных магов я чувствовала себя неуютно. Потому я просто все рассказала. Очень быстро и не очень подробно.

— Мне нужно точное описание, — хмуро отозвался директор, когда я закончила рассказывать про жутика, — как он выглядел?

— Высокий, тощий, черный весь, и глаза красным горят.

— Кхм… это может быть и не погибший студент, — протянул Фьяллар.

— Именно так. Вполне возможно, что студентке просто приснился кошмар. Она перенервничала, еще не до конца поверила в свое избавление, — охотно поддержал декана Сэнс. Не хотелось ему расставаться с артефактом.

— Это очень просто выяснить, — поднявшись из-за своего стола, директор отошел к окну, — мастер Сэнс, верните студентке артефакт.

— Что? Зачем? Он неисправен…

— Верните, — потребовал Хэмкон.

Артефактор убито кивнул и с величайшей неохотой вытащил на свет мой камушек. Поразительно, но неработающий артефакт он носил с собой.

— Надень его, — велел директор уже мне. — Сегодня ночью мы проверим, воздействует ли на тебя артефакт после иссушения. Если действует, то выясним, куда он тебя тянет.

— Думаешь, это хороший план? — с сомнением спросил Фьяллар.

— Думаю, нужно было выяснить это уже давно. Но я и подумать не мог, что отколотая часть артефакта сможет активироваться даже на расстоянии, — признался директор.

— Отколотая? — встрепенулся артефактор. — Но это же невозможно. Артефакт был испорчен еще до активации. Отколотый край не мог получить энергетической подпитки.

— Именно так я и рассуждал, — подтвердил Хэмкон. — Стоило бы вспомнить, кто являлся создателем артефакта. Лоргэт никогда не делал ничего посредственного и обычного.

— И чего, — принимая камушек из рук погрустневшего артефактора, я деловито поинтересовалась, — это мне с ним сегодня опять спать придется?

— Да, — короткий, но очень информативный ответ, после которого меня тут же очень тактично выпроводили из кабинета, — можешь идти. Полагаю, тебя ждут.

Меня действительно ждали. Асвер ждал, привалившись спиной к стене, при взгляде на него шишка на макушке заныла автоматически, и Мира тоже ждала, удобно устроившись на подоконнике.

— Ну, чего сказали? — полюбопытствовала она, стоило мне только подойти к ним.

— Вот, — гордо продемонстрировав камушек, радостно их просветила, — сегодня ночью нам тоже спокойствия не видать. Пойдем туда, куда меня камушек поведет. Теперь уже точно доберемся до места.

— Не нравится мне эта идея, — поделился своим мнением зломордый.

— Если это поможет мне уже избавиться от артефакта, то я готова даже в гроб к Лоргэту залезть, — уверенно заявила я, еще не зная, что некоторые вещи вслух лучше не говорить. Они от этого сбываются.

— Ты туда уже как-то залезла, — мрачно напомнил зломородый, — мы теперь с результатами никак не разберемся.

— Ну так хуже уже вряд ли станет, — заметила я оптимистично.

— Ты это скажи тому студенту, который до тебя решил, что хуже уже не станет, — не унимался некромант, — если он тебе еще раз приснится.

— Знаешь, Асвер, подбадривать ты совсем не умеешь, — раздраженно огрызнулась я.

— А ты думать не способна, но я с этим как-то мирюсь, — не остался в долгу он. И так мне захотелось его стукнуть. Пожалеть даже успела, что ночью от этого соблазнительного действия отказалась.

— И как же вы подходите друг другу, — пропела Миранна, закатывая глаза.

* * *

Слова мои оказались пророческими. В себя я пришла в склепе Лоргэта, умудрившись как-то сдвинуть плиту и забраться в последнее его пристанище. Судя по саднящим коленкам и многострадальному лбу, который опять болел и обещал расцвести полноценной шишкой, я к магистру банальнейшим образом свалилась, уже второй раз нарушив покой умершего.

Встав на колени, я выглянула из каменного гроба, осмотрелась и пришла к неутешительному выводу: в склепе я одна. А это значит, что декан мой замечательный оказался таким же неблагонадежным надсмотрщиком, что и Асвер, которого поблизости тоже не наблюдалось. А ведь именно они должны были следить за мной. Да вот не уследили. Я опять проснулась неизвестно где и неизвестно с какими целями.

Хотя где именно я проснулась, было все же известно, непонятно только, зачем мне было опять к магистру забираться.

Пощелкав пальцами, я с третьего раза умудрилась вызвать светлячка и наконец-то оглядеться.

Магистр был все таким же мертвым, высушенным и жутким. Потемневшая кожа еще обтягивала кое-где кости, богатая одежда утратила былой шик, а после воздействия защитного артефакта, который мы, помнится, активировали в прошлый раз, больше всего напоминала пожеванную тряпочку.

Светлячок мигнул, потухнув на мгновение, и тут же вспыхнул еще ярче. Всего на секунду, но увидеть что-то темное, неровное и небольшое, вдавленное в один из позвонков магистра, я успела.

— Погиб при работе с артефактом, — задумчиво протянула я. Глядя на неровный, шероховатый скол камешка, застрявшего в магистре, я уже даже знала, что за артефакт его убил. Не понимала, как это могли проглядеть, но уже заранее знала, кого стоит благодарить за почившего раньше срока гения от артефакторики.

Камушек мой можно было смело называть серийным убийцей. Две смерти на его счету уже были, а скоро вполне могла и третья нарисоваться.

Опасаясь дотрагиваться до второй части артефакта руками, я продолжала сидеть на Лоргэте и внимательно разглядывать свою проблему. Совершенно обычный, ничем не примечательный камень. Вряд ли кто-то обратил бы на него внимание. Возможно, никто даже не стал проверять, осталось ли в теле магистра то, что его убило. Вполне вероятно, его так и похоронили, не озаботившись узнать это. Зашили рану, нарядили труп в красивую одежду и оставили здесь. Дожидаться какого-нибудь безголового студента, могущего вновь объединить артефакт воедино.

Нас, таких безголовых, было уже двое. Только предыдущий оказался слишком невезучим, я же, напротив, излишне везучей.

Голос Асвера выдернул меня из нерадостных размышлений:

— Ведьма!

— Здеся я! — Вытянув шею, я пыталась разглядеть проход, света не хватало, но посылать светлячка вперед было страшно. Оставаться в темноте, наедине с давно умершим магистром, при моих-то талантах неприятности собирать, было смерти подобно. Ну как в темноте он шевелиться начнет. Я же прямо здесь от страха и преставлюсь. И всем будет от этого плохо. И камушку, которому уже точно объединения не видать, и зломордому, который так и не узнает, какие изобретательные бывают ведьмы, если они точно знают, что возмездия за их изобретательность не последует, и мне, во цвете лет к пресветлому отправившейся.

Чужой светлячок обозначил вход и застывшего в нем некроманта, напряженно осматривающего склеп. Особое внимание он уделил сваленной на пол каменной плите. Толстая, сантиметров десять в толщину, она была переломлена пополам. И это было точно не моих рук дело. Судя по всему, плиту вообще изнутри открывали. Мне почему-то казалось, что за это стоит спасибо камушку сказать, который очень со мной познакомиться хотел.

— Туточки я! — закончив рассматривать следы магического вандализма, я еще раз помахала рукой, привлекая внимание.

— Ты зачем туда залезла? — Расстояние, нас разделяющее, зломордый преодолел с похвальной скоростью. И из гроба извлек меня споро. Подхватил под мышки и вытащил.

— А вы чего за мной не следили? — возмутилась я, послушно крутясь в его руках, пока он осматривал меня на предмет повреждений. Убедившись, что со мной все хорошо и ничего страшнее порванного рукава теплой кофты нет, облегченно выдохнул.

— Мы следили. До лестницы в подземные ходы мы тебя довели, но потом потеряли. Ты спустилась вниз, мы за тобой, но когда оказались в коридоре, тебя уже нигде не было.

— Не могла же я просто исчезнуть.

— Нет, конечно. Хэмкон сейчас пытается отыскать потайной ход, по которому ты от нас ушла.

— Знаешь, — погладив через рубашку камушек, пригревшийся на груди, я не без грусти призналась, — даже жаль, что он гадский и убить меня хочет. Такая полезная вещица.

— Я бы сказал, проблемная. Такое определение ей больше подходит, — заметил Фьяллар, появившийся откуда-то у Асвера за спиной. Декан морщился и пытался выпутать из волос паутину. Получалось не очень, что только больше его раздражало. — Не могла ты куда-нибудь в теплое, чистое место нас привести? Нет, тебе обязательно поглубже в землю да поближе к покойникам. И какая ты после этого целительница?

— Хорошая! — не преминула просветить его я. Чтобы он больше не сомневался, что на факультете его учатся исключительные умницы.

— Проблемная, — поправил меня декан, — что тот артефакт.

— Я, между прочим, вторую часть нашла, — обиделась я.

— Ты его не трогала? — вмешался беспокойный некромант, хорошенечко меня встряхнув в порыве чувств.

Клацнув зубами, я пригорюнилась.

Меня здесь непроходимой дурой считали, притом еще и проблемной. И ведь мне даже переубедить их было нечем.

— Градэн, она не бьется в судорогах, не покрывается никакой черной гадостью, и магические каналы у нее целы, — раздраженно заметил Фьяллар, — не успела она к нему прикоснуться.

Асвер хмыкнул, полностью соглашаясь с деканом. Но я не обиделась, нет. Я просто поняла, что слабительное я зломордому все же подолью. Есть у меня одно зелье. Неопробованное еще. И цвет у него странный, и пахнет оно подозрительно, и не было у меня раньше подопытного, а теперь вот он. Появился. Стоит, улыбается, не знает еще, что его ждет.

— Где артефакт? — спросил декан деловито.

— Да прямо в магистре. В позвоночнике застрял.

Фьяллар хмыкнул, но, не усомнившись в моих словах, уверенно прошел мимо нас, склонился над каменным гробом и присвистнул.

— Зря его после смерти вскрывать не стали, такую интересную вещицу пропустили, — заключил магистр задумчиво, — столько лет тут лежала.

— Лучше бы она и дальше тут лежала, — проворчала я, следя за тем, как магистр осторожно, но безжалостно выламывает у великого магистра, именитого артефактора и просто одаренного мага кусок позвоночника. Касаться камня декан предусмотрительно не стал.

Покрутив в руках свой трофей, он с сомнением посмотрел на меня:

— Уничтожать будем?

Я уверенно кивнула и с готовностью стянула с шеи шнурок.

— Какой энтузиазм, — усмехнулся Фьяллар, — тогда не будем медлить.

Отступив в сторону, указал на бортик гроба и велел:

— Положи свою часть.

Я положила, отступила на шаг и выжидающе на декана уставилась.

— По-хорошему стоило бы Огдена подождать, — озабоченно пробормотал он, глянув на вход, — но мы не будем.

— А почему? — Я бы тоже хотела все сделать по-хорошему. То есть обдуманно и в присутствии директора.

— Потому что где Огден, там и Сэнс со своими занудными лекциями на тему редкости и ценности данного артефакта.

— А…

— Твоя жизнь редкой и ценной не считается, — перебил меня Фьяллар, — это если тебе интересно.

— Давайте его уже сломаем, — уверенно кивнула я.

— Подальше отойдите, — велел магистр, небрежно кинув часть Лоргэта на пол.

Дождался, когда мы выполним его требование, размахнулся и просто хлопнул раскрытой ладонью по артефакту. Под его рукой что-то вспыхнуло зеленым светом, послышался глухой треск, по стенке гроба, каменной и толстой, прошлась трещина, в грудь ударил порыв ветра, принеся с собой сухой, затхлый запах. По полу в разные стороны метнулась пыль, поднимаясь в воздух серой завесой. Асвер, казалось, ничего не заметил, а я пошатнулась, но на ногах устояла и вид постаралась сделать как можно более независимый, когда зломордый на меня покосился. Фьяллар же как ни в чем не бывало стряхнул с ладоней черную пыль. Там, где совсем недавно лежал мой камушек, виднелось только черное пятно.

— С одним разобрались, — обрадовался он, поднимая с пола вторую часть, — даже не ожидал, что так легко получится.

— Я что-то тоже, — пробормотала неуверенно, той самой пресловутой пятой точкой, на неприятности настроенной, чувствуя близкие и очень большие проблемы: — Магистр, а может, теперь директора подождем? Половина артефакта все равно уже уничтожена, мастеру Сэнсу он теперь без надобности…

— Ты сама-то веришь в то, о чем говоришь? — поинтересовался у меня Асвер. Приобнял за плечи и произнес, покровительственно так, раздражающе: — Не бойся, ведьма, совсем немного осталось.

Локтем под дых не заехала только потому, что так было спокойнее, а если я его сейчас бить начну, он ведь меня отпустит.

— Сейчас мы быстро с этим разберемся и я наконец-то отправлюсь спать, — оптимистично заключил Фьяллар, занося руку над второй половиной артефакта.

— Ох, что-то мне все это не нравится, — прошептала я, прижимаясь к зломордому теснее.

Не зря нервничала, как оказалось. А еще оказалось, что я очень даже умная, а декан мой сам дурак и надо прислушиваться к женской интуиции.

Магистр хлопнул по камню ладонью, из-под руки брызнул зеленый свет, что-то ухнуло, и Фьяллар отлетел к стене, вспыхнув изумрудным светом. Сработала защита, и черная пыль, которую разнесло вместе с ветром, не смогла добраться до него.

Зломордому повезло меньше. Попытавшись заслонить меня от пыли, он не смог устоять под порывом ветра и сбил меня с ног.

Я впечаталась в стену, Асвер впечатался в меня, непонятная пыль впечаталась в зломордого.

На пол мы оседали под его тихие, неразборчивые ругательства.

Я ругаться не могла, дышать пыталась. Когда наконец-то удалось сделать вдох и разогнать роящиеся перед глазами белые точки, сипло позвала:

— Ааасвер, ты как?

— Спина огнем горит, — прохрипел он, вдавливаясь лбом в мое плечо, — посмотри, что там. Сил нет терпеть.

Посмотреть я не могла, оглушенный и дезориентированный некромант сжимал меня, даже не думая выпускать. Пришлось щупать. Асвер охнул и сжал меня сильнее, чтобы я, стало быть, тоже жизни не радовалась.

Под пальцами, распадаясь в прах, крошилась некромантская рубашка. Кожа, покрытая чем-то скользким и влажным, на ощупь была горячей. Наткнувшись пальцами на открытую рану, я ахнула не хуже Асвера и отдернула руку.

— Что там?

— М-магистр?! — позвала я, не отвечая на вопрос. Декан не отозвался, а я уже начинала паниковать.

— Сень, ты пациентов должна успокаивать и подбадривать, а не пугать, — недовольно заметил зломордый.

— Тебе очень больно? — спросила почему-то шепотом.

— Очень, — так же тихо ответил он. — Вот парадокс. При дворе императора лорды на дуэлях огребают за прекрасных дам. А я в склепе, от порченого артефакта схлопотал. Из-за ведьмы.

— Это ты меня сейчас специально злишь? Чтобы я тебя гуманно убила и ты больше не мучился? — осведомилась я дрожащим голосом.

— Это я намекаю, что ты теперь мне должна.

— Чего я тебе должна?

— У меня сейчас сил нет тебе все подробно объяснять, да и желания, если честно, тоже. Ты же драться опять начнешь. — Его колотило, и точно не от холода, я всем телом отчетливо ощущала исходящий от зломордого жар, но он продолжал говорить: — Я тебе лучше книжку дам. Хорошую. Подробную. С картинками. Ты в академической библиотеке такой не найдешь.

— И?

— Ты ее прочтешь и сделаешь все так, как там написано.

Я молчала, уже успев осознать, что книжка эта мне не понравится и я, скорее всего, именно ею зломордого и поколочу. Когда он выздоровеет.

— Магистр! Магистр, где вы там есть? Тут Асвер ранен. У него жар и, кажется, уже бред начинается.

— Не ори, оглашенная, — проворчал Фьяллар, появившись в поле моего зрения. Декан мой прихрамывал, а черная пыль, перемешанная с чем-то зеленым и светящимся, спадала с высокой фигуры на пол. И там, где она падала, на камне оставался выеденный след. — Голова раскалывается. Повезло, что защита вовремя сработала, иначе я лежал бы такой же красивый, как и твой некромант. А может, и еще красивее.

— Давайте вы потом порадуетесь, когда Асверу поможете, — огрызнулась я, чувствуя, как меня захлестывает отчаяние. Зломордый больше не говорил, едва дышал и уже почти не подавал признаков жизни.

— Отставить истерику, Ларс. Он некромант, а значит, живучий. Ничего ему не сделается, — невозмутимо ответил декан, опустившись рядом с нами на пол. Бегло осмотрел спину зломордого и грустно пробормотал: — Огден мне что-нибудь оторвет за то, что я его студента чуть не угробил.

Хотелось мне сказать, что правильно сделает, что я предупреждала, а меня никто не стал слушать. Хотела, но промолчала, нервно вцепившись в дернувшегося некроманта.

Вздрогнув, он простонал сквозь сжатые зубы и, кажется, окончательно сознание потерял.

— Инэй! — Ворвавшийся в склеп Хэмкон не сразу заметил нашу потрепанную компанию, первым делом бросившись к Лоргэту, носком сапога отбросил в сторону обломок камня и коснулся искореженной стенки гроба. Только сейчас я заметила, что гроб был сломан. Вторая магическая волна раскрошила бортик, на котором уничтожался артефакт. — Вы что здесь натворили?!

— Артефакт уничтожили, — подал голос магистр, колдуя над спиной Асвера.

— Ты! — Крутанувшись на пятках, директор гневно уставился на магистра, пылая праведным негодованием, Хэмкон уже собирался высказаться. Невозмутимый декан перебил его очень вовремя:

— Давай ты потом по мне пройдешься, после того, как мы мальчишку отсюда вытащим.

— Что с ним?

— Серьезно ранен. Но выкарабкается.

— Уже вызвал переносчика, — кивнул директор после недолгой заминки и, еще раз оглянувшись на гроб, спросил: — Вторая часть тоже была в склепе?

— Была, — подтвердил магистр, продолжая водить над спиной зломордого руками, — и знаешь, почему мы его не обнаружили, когда обследовали склеп?

Директор молчал, но очень вопросительно. Магистр это почувствовал:

— Лоргэт унес часть своего творения с собой в могилу в прямом смысле. Осколок камня застрял в его позвоночнике.

* * *

Асвер страдал. Хорошо так, с энтузиазмом и полным осознанием своей безнаказанности.

— Сень, закрой окно. На улице середина зимы. Какая из тебя выйдет целительница, если ты не в состоянии позаботиться о здоровье своего пациента, — вещал он, полулежа на койке в лазарете; кроме него, больных в помещении не было, и он пользовался этим по полной, — ладно я. Я некромант, к неудобствам привычный, но если тебе кто-то послабее попадется, ты же его угробишь.

Зломордый нарывался, целенаправленно и нагло, но пока безрезультатно.

Окно я закрывала молча и очень аккуратно. Даже не думая напоминать Асверу о том, что всего несколько минут назад он сам требовал его открыть. В помещении, видите ли, было слишком душно.

— Сень, а дай водички. Пить хочется, — попросил он, стоило мне только вновь присесть.

Воду ему я тоже подавала молча, опасаясь открывать рот. Просто чувствовала очень отчетливо, что нахамлю, стоит только это сделать. За те несколько часов, что я за зломордым присматривала, посидеть удалось от силы минут пятнадцать. Все остальное время я бегала по академии, выполняя поручения. Сначала бегала за пледом, потому что в лазарете благодаря внушительным щелям в оконных рамах холодно. Потом в библиотеку за книгой. Потом в столовую за горячим чаем. К себе в комнату за сиропом и к Асверу за носками. Шерстяными и теплыми, которые теперь валялись в изножье кровати.

Оббегать успела всю академию и уже исключительно из врожденного любопытства ждала, что зломордый затребует дальше.

А он молчал. То ли водичка в списке последней была, то ли фантазия иссякла, но я смогла целых полчаса просидеть на одном месте. Даже главу дочитать успела, то и дело косясь на подозрительно тихого некроманта. Лежать он не мог. Обожженное плечо и вся верхняя часть спины не позволяли ему этого. Зломордый сидел, положив под спину подушки и развлекаясь за мой счет. Был бледен, слаб и до невозможности несносен.

— Сень…

Спокойное время закончилось, я аккуратно закрыла книгу и выжидающе уставилась на Асвера. Молча.

— И не нужно на меня так смотреть, — попросил он. Просьбу я проигнорировала, продолжая разглядывать его исподлобья. — Ладно. Я, так уж и быть, потерплю, — скорбно согласился он. — Сень, помнишь, я тебе обещал книжку дать почитать?

Неохотно кивнула, продолжая ждать развития дурной зломордовской мысли. В то, что он что-то умное скажет, я не верила.

— Фьяллар меня исцелять все равно возьмется только вечером, а у тебя как раз есть время, чтобы подробно ознакомиться со способом благодарности за спасение жизни. — Он улыбался, я молчала. Молчала уже из последних сил, которых совсем мало осталось. Я готова была сорваться и рассказать зломордому все, что я думаю и о нем, и о его книжке, которую еще в глаза не видела, но которая мне уже не нравится, и вообще… Но я молчала.

Просто стоило мне решить, что пора бы уже начинать скандал, как сразу вспоминался темный холодный коридор, ведущий из подземелий, мой блеклый светлячок и шаркающая поступь огромного, неповоротливого зомбика, на руках которого лежал зломордый. Хэмкон, убедившись, что Асвера доставят в лазарет, поспешил на кладбище, уже в который раз за последнее время, упокаивать поднявшихся стараниями камушка умертвий. Фьяллар остался в склепе, собираясь еще раз его обследовать. На этот раз полностью. Разобрав на составляющие даже Лоргэта, чтобы уже наверняка ничего не пропустить.

Меня услали вместе с бесчувственным Асвером, наказав все подробно объяснить целителю и передать повеления декана в отношении раненого.

И я до сих пор помнила, как страшно и одиноко мне было в том коридоре. И как безвольно болталась голова Асвера с посеревшими от пыли и паутины волосами, я тоже отчетливо помнила. Как и страх за зломордого.

Потому и выполняла все его прихоти. Злилась, даже бесилась, мечтала оторвать ему голову, но выполняла.

А он этим пользовался.

— Так вот, ты сейчас отправишься ко мне, там на третьей полке за книгой по ритуальному оружию эльфов западных лесов стоит книга. Черная кожаная обложка с тиснеными надписями. Принеси ее мне.

К двери направилась уверенная в одном: это задание последнее. Больше я ради него ни за чем не побегу. Уже в дверях меня нагнал голос зломордого:

— Ты ее только не открывай. Так принеси. Я покажу, где именно читать.

И нет ничего удивительного в том, что я его ослушалась. Книгу нашла, погладила приятную на ощупь обложку и решительно открыла прямо на середине.

Книга действительно была с картинками. Очень яркими, хорошо прорисованными и смущающе детальными.

Художник определенно был талантливый, а зломордый — почти мертвый. Захлопнув книгу, зажмурилась, пытаясь успокоиться. Дожив до третьего курса, я уже имела счастье видеть голых людей. Да что там голых, я их даже вскрытых видела.

И все равно не могла заставить себя открыть книгу еще раз. Но Асверу все равно решила ее отнести, а потом сжечь прямо на глазах у этого извращенца.

В лазарет входила полная решимости воплотить свой план в жизнь, но сразу сжечь книгу у меня не получилось. Не дав мне сказать и слова, загубив на корню всю обличительную речь, которую я сочинила по дороге, зломордый нетерпеливо велел:

— Долго же ты. Давай сюда.

Подавившись воздухом, я недолго соображала, стоит ли после такого приема обвинять его во всех грехах или лучше сразу переходить к показательному сожжению…

— Сень, ты чего замерла? Книгу давай. Тебе еще предстоит ее изучить. А время идет. Ко мне твой декан заглядывал, исцеление перенес. Сказал, через два часа зайдет. И я сомневаюсь, что ты успеешь заучить все наизусть за это время.

— Наизусть? — перед глазами вновь встала картинка прямо из середины книги.

— Пожалуй, ты права, таких подвигов от тебя требовать не стоит. Ты хотя бы общий принцип действия постарайся запомнить. А я, так уж и быть, помогу.

Перехватив книгу поудобнее, я угрожающе наступала на зломордого, безуспешно пытаясь успокоиться. Меня уже даже не волновало то, что он раненый и бить его по меньшей мере не гуманно.

Я была зла.

— Запомнить общий принцип действия? А ты поможешь? Благодарность тебе моя нужна, да?!

— Сенечка, только не говори, что ты ее открывала, — тихо попросил зломордый, неуклюже сползая с кровати. Целитель строго запретил ему это делать, но Асвера это уже не волновало. Он пытался спасти свою жизнь.

— Открывала! — и мне даже не стыдно было в этом признаться.

— И на какой странице ты ее открывала? — осторожно поинтересовался он, чувствуя себя значительно смелее, стоя за разделяющей нас кроватью.

— Посередине!

— Сенья, — прикрыв глаза ладонью, он очень удачно пропустил тот момент, когда я, пылая праведным негодованием, забралась на кровать, расстояние между нами сразу значительно сократилось, — рано тебе еще такое видеть. Тебе сейчас первые страницы изучать нужно. Уй!

Первый удар был слабым. Я просто опустила книгу ему на голову. Легонько, даже нежно. Просто чтобы он осознал, что я близко и меня стоит бояться.

— Сень, я раненый, — напомнил он, отступая назад.

— А я злая, — поведала я, занося книгу для очередного удара.

— Что ж ты все время дерешься?

— А ты по-другому не понимаешь, — огрызнулась я, гордо признавшись, — я тебя воспитываю.

— Знаешь, пожалуй, воспитанием наших детей я буду заниматься сам, — продолжал нарываться зломордый.

— Да тебе нельзя детей доверять. Ты же над ними издеваться будешь!

— Я над слабыми не издеваюсь, — обиделся Асвер и даже пятиться перестал.

— Надо мной же издеваешься.

— Я уже просил за это прощение и объяснял, почему у нас с тобой все так глупо вышло, — мрачно напомнил он.

— А сейчас ты надо мной почему издеваешься? И книга эта твоя дурацкая…

— А ты себя в зеркало видела? Сидишь бледная, потерянная, молчишь постоянно. Сначала я просто тебя расшевелить пытался, ты в себя не приходила. Потом разозлить хотел, а ты будто не замечала. Я про книгу случайно вспомнил. И теперь вижу, что не зря. Только тебе все, что дальше десятой страницы, смотреть еще рано.

Руки у меня опустились.

— Ты все-таки издеваешься?

— Сень, у меня голова кружится и спина болит, как ты думаешь, я способен в таком состоянии издеваться?

Книга из рук выскользнула и очень неудачно упала на пол, раскрывшись ближе к концу. На этой странице картинка тоже была. И вот глядя на нее, я осознала: то, что я в комнате Асвера увидела — это еще мелочи. Верх извращения лежал у моих ног, ужасая нереальностью акробатической позы. И что там, в самом конце книги может быть, мне было даже страшно представить. Хотя были у меня подозрения, что фантазии для этого мне не хватит.

Тихий смешок зломордого стал последней каплей.

Асвера магистр застал уже лежащим в постели, глубоко несчастным и все-таки немножечко побитым.