– Сходите на свидание с моим братом, – жалобно проныла я, стараясь состроить просительно-несчастную мордашку. И сразу же поняла, что это не сработает, чего-то определенно не хватало.

– Сходите на свидание с магистром Фьялларом, – попыталась исправить положение, но опять не добилась успеха.

– Спасите меня! – предприняла последнюю попытку я.

Зеркало холодно и цинично отражало мое несчастное лицо.

Я крутилась перед ним уже добрых полчаса, пытаясь выработать беспроигрышную стратегию поведения. По всему выходило, что вот так вот без подготовки к декану с таким сложным делом соваться не стоит…но как к этому подвести?

– Магистр Грит, вы замечательный педагог, я счастлива, что вы ведете мой дипломный проект, – прижав руки к груди, я с придыханием закончила, – сходите на свидание с моим братом.

– И так уже второй день, – раздался трагический шепот от кровати, – скажи, Сень, это вообще лечится?

– Боюсь, целители здесь бессильны, – охотно поддержала разговор рыжая предательница.

– Могли бы и поддержать меня в эту трудную минуту. Я же не для себя…

– Ты для брата, – язвительно перебила меня Лия.

– А если подойти к этой проблеме с другой стороны? – внесла предложение Сенья.

– Это как?

– Попроси Грит сходить не на свидание, а просто поужинать с твоим братом. А еще лучше – пообедать.

– И она согласится?

– Я бы не согласилась, – призналась Сенья, – Но магистр всегда казалась мне смелой.

– Если она даже с кэпом справилась, – поддакнула Лия.

Ее новость о том, что Грит вплотную занялась здоровьем Реннана, и, оказывается, именно из-за нее он уже который месяц ходит злобный, очень впечатлила. Она мне сначала даже не поверила.

– Вот именно из-за того, что она с кэпом справилась, Нэй и психует.

– Ты хотела сказать, ревнует? – весело переспросила Сенья.

– Это нормальные мужчины, может быть, и ревнуют, а мой брат натуральный псих и он психует. И не устает напоминать мне, что я ему должна.

– А ты об этом Грит расскажи, может, она хоть из жалости с Инэем куда-нибудь сходит, – предложила Лия, оторвавшись от полировки своего ножа – ритуальный подарок матери на совершеннолетие.

– Проще всего ее в бессознательном состоянии к твоему брату отнести. Связанной и с кляпом, – Сенья сползла с моей кровати и деловито поправила свитер, – пойду я, до комендантского часа совсем немного времени осталось.

После того, как в академию забрели оборотни, директор всерьез озаботился безопасностью своих студентов, и установил новые правила.

С десяти часов вечера и до пяти утра, по академии запускались какие-то чудные темномагические заклинания, призванные охранять наш покой.

На деле же они только трепали нервы как нам, так и Хэмкону, которому пару раз за ночь приходилось выковыривать недобросовестных студентов из ловчих сетей своих заклинаний.

Директор не высыпался и делался только злее, а свободных трудовых наказаний для студентов становилось все меньше.

В связи со всеми этими потрясениями и общей атмосферой панической нервозности, казалось довольно беспечным с моей стороны беспокоиться о таких мелочах, как злой брат, страдающий от приступов неконтролируемой ревности.

– Подожди, – Лия одним быстрым, отточенным до автоматизма движением, загнала нож в ножны, – вместе пойдем.

Сенья притормозила и посмотрела на меня, молча требуя объяснений.

– На вашем этаже еще две аспирантки живут из степных, – я продолжала крутиться перед зеркалом, пытаясь придать взгляду не придурковатую наивность, а безысходную печаль, получалось не очень, – и у них сегодня какой-то степной праздник, в который они будут всю ночь нюхать наркотические травки и галлюцинировать.

– Жечь ритуальные травы и общаться с предками, – не согласилась с моим столь вольным пересказом Лия, собирая волосы в высокий хвост. С такой прической она выглядела особенно опасной, дикой, и, как утверждал ровный строй поклонников, очень притягательной.

– Конечно-конечно, – легко согласилась я, понимающе улыбаясь, – а то, что некоторые травы, что вы используете, считаются наркотическими – несущественная мелочь.

– Именно, – она была непробиваемо серьезна, – надеюсь, разок ты сможешь переночевать одна?

Я была в этом убеждена, в конце концов, что может быть проще, чем спокойно проспать всю ночь под защитой разгуливающих по коридору заклинаний?

Закрывая за соседкой дверь, я еще не знала, что спать спокойно мне не светит. Не в этот раз.

Часа два прошло относительно спокойно, в коридорах автоматически пригасилось магическое освещение, глухой, трубный сигнал ознаменовал наступление комендантского часа, я честно приготовилась ко сну, и успела даже задремать, когда мое уютное уединение потревожил неожиданный стук в дверь.

Здраво рассудив, что заклинания уже активированы и по коридору, в принципе, никто не может ходить, не опасаясь угодить в сеть, ну, кроме директора и, возможно, Инэя, я перевернулась лицом к стене, натянула одеяло повыше, и решительно сделала вид, что сплю.

Сомнений в том, что это брат до чего-то додумался и теперь жаждет поделиться со мной своими мыслями, у меня не было, как и желания его слушать.

Стук повторился.

– Я сплю, – доверительно шепнула я стене, та осталась холодна и равнодушна, а дятел за дверью все не унимался.

В дверь не просто застучали, в нее забарабанили, намереваясь не только до меня достучаться, но и перебудить весь этаж.

Изображать из себя спящую и дальше было уже просто опасно для моего же спокойствия. Пришлось выбираться из кровати, отговаривать себя от заманчивой идеи захватить с собой что-нибудь тяжелое, в качестве решающего аргумента в предстоящем разговоре. Забытый Лией на столе практикум как нельзя лучше подошел бы для этого благого дела, размером и толщиной, он походил на очень хорошо замаскированное смертельное оружие.

Сдержав все свои кровожадные порывы, я подлетела к двери, резко распахнув ее с самым зверским выражением лица, на какое только была способна.

И чуть не завизжала от страха, когда меня сгребли в охапку и внесли в комнату, закрыв за собой дверь.

– Любишь ты поспать, – проворчали знакомым голосом и я передумала паниковать и падать в обморок. Я взбесилась.

– Ты меня напугал! – я продолжала болтаться в воздухе, крепко прижатая к тепленькому тельцу нежданного гостя, но это не особо помешало мне пнуть негодяя в голень и основательно отбить об него все пальцы на правой ноге. – Уййй.

– Напугал? – раздалось возмущенно над ухом. – Еще полминуты, и я бы угодил в сеть Хэмкона, потому что кое-кто слишком крепко спит.

– Да я… – излишне эмоциональный темный поцеловал меня в висок, задев губами ухо и я затихла, потеряв нить разговора.

– Ты что? – поторопили меня, даже не думая опускать на пол и возвращать свободу. Ристан едва ли представлял, что должен чувствовать человек, прижатый стальными балками к тепленькой, дышащей, но совершенно неудобной стене. В темноте, именно частью стены, очень наглой и бессовестной, он мне и представлялся.

– Как ты сюда попал?

Темный понял меня сразу, весь как-то засветился и гордо напомнил:

– Сенья дала мне доступ в женское общежитие, если ты помнишь.

– И сроки не уточнила, – убито пробормотала я.

– Именно так.

– А пришел зачем?

– Помнишь, ты мне обещала свидание?

– Вспомню, если поставишь меня на пол, – пообещала я, с каждой секундой все острее ощущая дискомфорт своего зажатого положения.

Вернув себе свободу, и кое-как пригладив встрепанные чувства, я стала гордой обладательницей не особо важной информации о том, как же темный дошел до жизни такой и решил нанести мне визит посреди ночи. Единственное, что меня заинтересовало – артефакт, с помощью которого Ристану удалось добраться от своего общежития до моей комнаты не нарвавшись ни на одно из директорских заклинаний.

– И откуда он у тебя? – кожаный браслет с тремя вшитыми в него кристаллами неправильной формы, выглядел необычно, но интересно. Я крутила руку Ристана, разглядывая занимательную штуковину, которую можно было бы назвать амулетом.

– Сам сделал. Несколько лет назад, отец заставил меня изучить одну из книг по артефакторике, что мне очень помогло. Конечно, пришлось повозиться с плетениями, сложнее всего было подобрать их так, чтобы в итоге все работало исправно, отслеживая магию директора, но в итоге все получилось.

– И сколько ты этим занимался?

– Три дня, – гордо признался Ристан, перехватив мою руку, когда я потянулась к небольшой, темной бусине, расположенной у самой застежки, – не трогай.

– А это что?

– Основной недочет моей разработки. Я не смог в полной мере воспроизвести цепи заклинаний, необходимых для исправной работы образца, пришлось экспериментировать. Это своеобразный энергоотходник, – прикрыв рукавом браслет, он весело признался, – периодически образец коротит и меня бьет остаточной магией.

– И зачем такие жертвы?

Темный расплылся в улыбке.

– Собирайся, Эрида, у нас сегодня свидание.

Не знаю какой реакции он ждал, но мое ошалевшее, совершенно не радостное лицо его совсем не устроило.

– Ночью?

– Я пытаюсь быть романтичным, – насупился он, не желая признавать очевидного. С романтикой у темных во все времена было туго, о чем я охотно ему напомнила.

– Одевайся, – велел он уже совсем не радостно, – и я докажу, что ты ошибаешься.

Одевалась я очень быстро, натягивая свитер прямо на сорочку и пытаясь решить в каких именно выражениях буду расписывать темному его категорическую неромантичность, и как долго потом буду припоминать ему наше провалившееся первое свидание.

Но даже это не мешало упрямо расцветать внутри позорной совершенно неубиваемой радости от того, что у меня будет свидание.

Я была непричесанная, одетая кое-как, но очень счастливая.

По городу разгуливал маньяк, в компании своих измененных, по академии носились заклинания злобствующего директора, кругом царила атмосфера опасности, а я почти бежала вслед за темным, и едва ли не напевала под нос, чувствуя как меня рвет на части от переполняющих эмоций.

Как сказала бы Сенья, это диагноз.

Наш путь лежал в восточное крыло, что меня не очень удивило, сомневаться в адекватности темного я стала, когда он потащил меня к давно заросшей паутиной, винтовой лестнице, ведущей на башню.

– Мы же не наверх? – спросила с надеждой, резко сбавляя скорость.

– Наверх, – разбил все мои надежды он, насильно утягивая меня к ступеням.

Я упиралась как могла, но лестница все равно приближалась.

– Ристан, я туда просто не заберусь.

Темный посмотрел на меня, окинул оценивающим взглядом уходящую круто вверх лестницу и с несчастным лицом, но очень решительно и даже самоотверженно взвалил меня на руки.

Все триста с лишним ступеней, мы преодолели минут за двадцать, с двумя отдыхательными остановками, сопровождающимися негодующим сопением в те моменты, когда я, исполненная жалости к Ристану и осознания всей тяжести себя любимой, предлагала дальше идти ножками.

В итоге, наверх мы поднялись под надрывное, но очень мужественное хрипение темного.

Лия бы оценила, а я вот совсем нет. Ристана было жалко.

Отпустив меня на пол, он бросил в сторону заклинание, не глядя, пытаясь перевести дыхание и не выглядеть совсем уж обессиленным, огонек вспыхнувший золотистой искрой, сорвавшись с его пальцев, отлетел к стене и мое дыхание перехватило.

В темноте видно не было, но по всему помещению, небольшому, с давно обвалившейся крышей, сквозь которую можно было разглядеть звездное небо, темномагический романтик расставил свечи, которые, повинуясь заклинанию, начали вспыхивать одна за другой, освещая расчищенный пол, как-то по продуманному небрежные завалы досок у северной стены, расстеленное на полу покрывало и большую корзину.

Меньше минуты потребовалось на то, чтобы из пугающего, темного и мрачного, помещение стало уютным.

– Очень…неожиданно, – призналась я, запрокинув голову, чтобы рассмотреть звезды. Как не странно, холодно не было.

– Сложнее всего было установить защитную сферу, и расчистить комнату, – довольный моим приятным удивлением, он потянул меня к покрывалу, – ты даже не представляешь, сколько здесь раньше было снега.

– Но зачем?

– Я же обещал, что придумаю что-нибудь, чтобы наше свидание состоялось как можно раньше, – напомнил он, – и я придумал. Считай это пикником под звездным небом. Тебе не нравится?

Что ответить я не знала. Нравится ли мне? Да я в шоке.

– Знаешь, если Нэй узнает об этом, то заставит тебя организовывать его свидание с Грит.

Ристан приподнял брови, и весело поинтересовался:

– Полагаю, это можно считать комплиментом?

– Именно так.

Собираясь на это свидание, и борясь с сонливостью, я и предположить не могла, что Ристан окажется таким изобретательным.

Романтичный темный, что может быть невероятнее?

– И как думаешь, за свои старания я заслужил поцелуй? – он рылся в корзине и не мог видеть, как я скривилась при этих словах, но что-то неладное почувствовал и подняв голову осторожно уточнил, – один, совсем маленький?

Я молчала, скептически приподняв одну бровь, и в тайне надеясь, что выгляжу сейчас совсем как брат. Осуждающе и непреклонно.

– Ладно, – на первый взгляд могло показаться, что Ристана проняло, но нет, – посмотрим, что ты решишь на восходе.

– Чего?

– Отсюда открывается удивительный вид, – возвращаясь к прерванному занятию, пояснил темный.

Но интересовало меня совсем не это:

– Мы здесь что, на всю ночь останемся?

– Тебе здесь не нравится?

– Нравится.

– Тогда не вижу проблемы в том, чтобы дождаться восхода вместе. Впечатляющее зрелище, ты оценишь, – и с деловым видом, мне вручили совершенно несерьезный, треугольный бутербродик, – приятного аппетита.

– Знаешь, мне брат всегда говорил, что темные не совсем адекватные люди, с чужим мнением не считаются, берут все, что нравится, и не задумываются о чужих чувствах. А уж те из вас, кто с тьмой соприкасается и вовсе невыносимы, вас связь с Анорой особенно сильно портит, – отхватив половину бутерброда, я охотно приняла глиняную чашку с чаем. Горячим, что было почти невероятно, но очень приятно, – ты ведь из этих, да, из приближенных к справедливейшей? Родовая магия у тебя уж очень характерная.

Ристан пожал плечами и в буквальном смысле всучил мне еще один бутерброд, как бы непрозрачно намекая, что иногда лучше есть, чем говорить.

– Я права? – я виртуозно могла делать и одно и другое одновременно.

– Предположим, – уклончиво ответил Ристан, не горя желанием откровенничать, – тебя что-то смущает?

– Немного. – призналась я, сразу решив объяснить, что именно. – Вот, смори, отец у тебя артефактор, так?

Ристан кивнул.

– Мама – маг огня, верно?

– Верно.

– Вот ты мне тогда скажи, в кого ж ты такой темный уродился?!

– Когда-нибудь я познакомлю тебя с дядей, – неожиданно с улыбкой пообещал он, – и ты узнаешь.

Дождаться рассвета в компании темного мне все же не удалось. Часа два я еще крепилась, вспоминала забавные истории из жизни, которых благодаря брату было предостаточно, с переменным успехом пыталась вытянуть из Ристана какую-нибудь страшную тайну, но, под конец, все же уснула.

Просто привалилась к темному, пообещала, что закрою глаза всего лишь на секундочку, и тут же вырубилась, чтобы проснуться от тихого, но настойчивого зова.

– Эрида, ты же так все проспишь, – меня погладили по голове, едва касаясь пальцами волос, заправили за ухо прядь и возмутились шепотом, – рассвет ждать не будет, Эри.

– Мммыгы, – попытка натянуть одеяло повыше и повернуться на другой бок, феерически провалилась.

Вместо одеяла меня заботливо укрывала куртка темного, а роль подушки изображал сам Ристан, на чьей груди я так комфортно прикорнула, очень по хозяйски забросив на него все свои конечности.

– Проснулась наконец-то, – беззлобно проворчал он.

– Ты ужасный человек, – простонала я, скатившись с темного на покрывало, – я хочу спать.

– Вот сейчас ты полюбуешься восходом, я получу свой заслуженный поцелуй, провожу тебя до комнаты, и ты сможешь еще немного поспать.

– А можно без восхода?

– А поцелуй?

– Иди сюда, я просто так тебя поцелую, только дай мне поспать, – спросонья, с закрытыми глазами и вяло работающим мозгом, я просто чувствовала, что готова на все, лишь бы меня оставили в покое.

Ристан, просить себя дважды не заставил. Я не успела еще сообразить, что происходит, как одна наглая, темномагическая махина, налегла сверху и потребовала, почти касаясь моих губ своими:

– Целуй.

И я поцеловала. Быстро, не открывая глаз, ткнулась куда придется и облегченно выдохнула.

Я собой страшно гордилась, и собиралась вернуться ко сну.

Ристан не спешил с меня сползать. Сверху вообще царила очень недружелюбная, какая-то мрачная тишина. Как будто я его только что не поцеловала, а укусила, или даже нос попыталась отгрызть.

– Поцеловала, – на всякий случай сообщила я.

– Ты сейчас не шутишь? – с подозрительной, можно сказать, похоронной серьезностью спросили меня.

Я не шутила и на всякий случай приоткрыла один глаз, чтобы видеть лицо темного, когда до него дойдет, что на большее он может не рассчитывать.

Зрелище было запоминающееся, но не радостное. Поджав губы, он недолго меня разглядывал, а потом выдал:

– Все приходится делать самому.

Я не успела даже пискнуть, как темный решительно, и с полной самоотдачей продемонстрировал свою исключительную самостоятельность.

Сначала казалось, что я задохнусь, потом, что сердце сломает ребра, пробьет грудную клетку и вырвется на свободу, и только спустя некоторое время, когда даже я начала подозревать, что все слегка затянулось, и вообще, мы договаривались об одном поцелуе, до меня дошел один не очень жизнеутверждающий факт: я давно и безнадежно вцепилась в плечи темного и, вроде бы, совершенно не планировала его отпускать. У меня пальцы побелели от напряжения, а у него точно останутся синяки.

И так, ему, наверное, и надо.

В водоворот мыслей и эмоций, среди которых переворачивая все с ног на голову, кружилось острое чувство нереальности происходящего, очень некстати вспыхнула маленьким, злобным солнцем мысль о Нэе, который Ристана за такое точно убьет.

– Восход, – выпалила я, когда ненадолго обрела возможность говорить.

– Что? – обескураженное выражение глаз Ристана говорило само за себя. Про свою исключительную романтичность он забыл.

– Восход посмотреть, – с трудом выдавила из себя я, почти проиграв безжалостному желанию сбежать, если бы не лежала сейчас, придавленная темномным, проиграла бы.

Настолько далеко мои отношения с представителями противоположного пола еще не заходила. Единственный поцелуй с инициативным боевиком теперь казался детским и совершенно несерьезным. И наказание, прописанное за него Нэем, виделось особенно несправедливым.

– Ты серьезно? – спросил он без всякой надежды на отрицательный ответ. Осознания всей серьезности моего намерения смотреть восход, растянулось на три быстрых удара сердца.

– Ладно, – на ноги Ристан поднимал меня с такой злорадной решимостью, что на мгновение я засомневалась в правильности своих действий. Вдруг там за окном сейчас не закат разгорается, а сама Анора нашла способ вскрыть все запоры, и теперь, отворив врата бездны, готова явить нам свой ужасный лик.

Подозрения мои оказались безосновательными. Из-за горизонта, окрасив небо золотом, поднималось солнце.

Замерев у проема окна, со странным чувством глядя на снег, насыщенно синий, в не рассеявшихся до конца сумерках, я не могла не признать, вид отсюда открывался просто удивительный.

– День обещает быть морозным, – как бы между прочим заметил Ристан, опустив руки на ветхий подоконник по обе стороны от меня. Его растрепанная голова зависла над левым плечом, почти касаясь моей щеки.

Что можно сказать я не знала, а молчать казалось странным, пустой, еще до конца не проснувшийся мозг усиленно работал, но придумать ничего не мог.

– Красиво. – наконец выдавила я из себя.

– Я же говорил.

Небо постепенно светлело, вбирало в себя солнечное сияние, разгоралось теплым, золотым огнем, насыщенным до медной рыжины по кромке горизонта, и теряющим свою яркость, переходящим в едва заметное сияние, смешивающиеся с голубым, прозрачным небом.

Это было красиво, это было сказочно, но едва ли завораживающий пейзаж мог считаться единственной и полноправной причиной, по которой мне хотелось смеяться.

Внутри, вместе с солнцем, поднималось щекотное чувство счастья.

Именно его и стоило винить в том, что я быстро, не раздумывая ткнулась носом в щеку Ристана и криво мазнула по ней губами.

Не успевший ничего понять, он несколько секунд просто молчал, восхищаясь моей самостоятельностью. По крайней мере, мне очень хотелось так думать.

Молчание растянулось на несколько секунд, после которых я услышала насмешливое:

– А еще раз?

Он не повернулся ко мне, даже глаз не скосил, продолжая любоваться восходом, и только потому, я осмелилась бесстрашно выполнить его просьбу.

Как бы мне не хотелось, но даже из вредности назвать это свидание провальным я уже не могла.

***

Рассвет продолжал разгонять ночь, успешно отвоевывая права у сумерек, а я спешила в общежитие, игнорируя монотонное ворчание Ристана. Он осмелился назвать меня совершенно не романтичной, лишенной чувства прекрасного и просто непробиваемой. Самым возмутительным было то, что во всем этом меня подозревал темный.

Но я мужественно молчала и даже почти не сопела, и совсем не пыталась прогнать Ристана, запретив ему меня провожать. Коридоры еще терялись в опасных, пугающих тенях и возвращаться в общежитие одной было попросту страшно.

Добравшись до своей комнаты, я резко дернула дверь, мечтая захлопнуть ее прямо перед носом у темного, который самозабвенно портил все положительные впечатления о первом свидании. Конечно, это ведь не его соседка должна была вернуться меньше чем через час, веселая и очень бодрая, горя желанием поделиться со мной своими ночными галлюцинациями. Если она еще не вернулась, и не рассматривала удивленно мою пустую постель.

На пороге меня встретила не внезапно вернувшаяся Лия, и даже не брат.

– Профессор Сэнс? – я не успела даже удивиться появлению в моей комнате артефактора, как он схватил меня за свитер и дернул на себя, попытавшись захлопнуть дверь перед Ристаном. Точно так, как я и хотела.

Совершенно стеклянные и бессмысленные, глаза профессора уставились на меня. Казалось, что он смотрит, но совершенно ничего не видит.

На правой руке, что он тянул к моему лицу, искрилась перчатка. Будь я одна, огребла бы по полной, но со мной был Ристан, и по полной огреб профессор. Дверь за моей спиной не успела даже толком закрыться, как тут же с грохотом распахнулась вновь, являя злющего темного.

Он резко выдернул меня из рук профессора. Сэнс негодующе вскрикнул и бросился на Ристан, выплетая какое-то заклинание. Защитник мой оказался быстрее. Оглушающее заклинание ударило профессора в грудь, отшвырнуло на несколько шагов и уронило на пол, лишая чувств.

В звенящей, какой-то шокированной тишине, неестественно громко раздался мой хриплый шепот:

– Это что…было?

– Героическое спасение прекрасной дамы? – со злым спокойствием предположил Ристан.

Сэнс был преступно бессознателен и отвечать на наши вопросы не мог, что темного нисколько не печалило. Обыскав артфектора, он без особого интереса осмотрел перчатку, проверил наложенные на нее заклинания, и весомо сообщил:

– Парализующая.

– И что мы будем с ним делать?

– Я бы вызвал ди… – ухватившись за профессора, Ристан повернул его на бок, проверяя не пострадала ли голова Сэнса при радении и цел ли череп, да так и застыл, не закончив фразу.

– Ристан?

– Эри, подойди-ка сюда, – напряженно попросил он.

Лучше бы я не подходила. Лучше бы позволила уговорить себя и осталась там на башне, тогда бы я не стояла сейчас над артефактором и не видела того, что показывал мне темный.

– Это…

– Невероятно, – едва слышно закончил за меня Ристан, не отрывая взгляда от ровного, печально знакомого и все же совершенно не виденного нами прежде, амулета, вделанного в основание шеи Сэнса. Ровный круг с одним большим, гладким камнем по центру приковывал взгляд не хуже фамильного гарнитура правящей императрицы.

– Им управляли так же как измененными и медведем?

– Сложно сказать, – Ристан склонился ниже, – плетения настолько защищены, что их невозможно распознать.

– Но ему можно помочь? – я присела рядом с темным, навалившись на него плечом и с болезненным, нездоровым любопытством разглядывала невозможное – подчиненного чужой воле человека.

– Если создатель этого, – Ристан с опаской коснулся амулета, ничего не почувствовал и хмыкнул, – не нашел способ обойти необходимость полного подчинения личности, то, думаю, у Сэнса есть шанс.

– А если не нашел?

– Значит профессор сломан, и ему уже ничем не помочь.

– Нужно звать директора, – я поежилась, не хотелось даже думать, что будет дальше, – Ристан, давай договоримся, ты пришел проводить меня на завтрак и совершенно случайно спас, ага?

– Совершенно случайно спас, – подтвердил он с усмешкой, – ты права, не стоит расстраивать Хэмкона еще больше и рассказывать ему, что мы нарушили его распоряжение.

Директора мы благоразумно не стали расстраивать, но оградить от этого Инэя не смогли.

– Ты не можешь отдать его градоправителю! – бесновался брат, меряя шагами директорский кабинет, и не находя возможности как-то выплеснуть свой гнев. – Он пытался навредить Эриде и я должен знать, что ему было от нее нужно.

– Стража уже прибыла, его заберут. Просто прими это, – вот уж кто действительно был непробиваемым, так это наш директор.

А я была очень чувствительной и эмоциональной, и мне было отчаянно неуютно в директорском кабинете. Сжимая в руках стакан с печально знакомым и от того еще не выпитым, успокоительным, я старалась как можно плотнее прижаться к Ристану и не отсвечивать.

Я почему-то чувствовала себя виноватой и это было несправедливо. Я же ничего не сделала, в чем я виновата?

– Огден, я должен знать, зачем ему понадобилась моя сестра, до сегодняшнего дня пропадали только мужчины. – Нэй выглядел как человек, которому сейчас очень нужна эта синеватая, не вызывающая доверия, успокоительная настойка. Ему, но никак не мне.

Я не чувствовала себя напуганной, не хотела знать зачем понадобилась Сэнсу, я просто хотела спать.

***

Если бы знала, что меня ждет, после столь неудачной встречи с Сэнсом, попинала бы его, пока он валялся в моей комнате без сознания.

Он заслужил, а мне, было бы легче переносить все тяготы и невзгоды. Вернее, одну белобрысую невзгоду, настигшую меня следующим же вечером, которая просто постучала в дверь и потребовала:

– Собирайся, Эри, сегодня ты ночуешь у меня.

– Но Нэй…

– Никак «но», заклинания Огдена ненадежны, Сэнс молчит, и я не собираюсь рисковать.

Поспорить с тем, что заклинания может обойти любой, кто хоть что-то смыслит в артефакторике, или особенностях поисковой магии, я не могла, но и соглашаться с братом не хотела.

– Тут Лия.

По глазам Нэя можно было понять, что аргумент не засчитан, а я все равно буду ночевать в его спальне.

Утешать в сложившейся ситуации могло только одно – брат хотя бы не храпит.

Утешалась я, как выяснилось, зря, Нэй не только не храпел, ночью он почти не спал и не давал спать мне.

Три подряд лекции на разные темы, но одинаково нудного характера, я выдержала с достоинством и даже успела немножко вздремнуть, пользуясь тем, что Нэй обосновался в своей маленькой гостиной на диванчике, а я в спальне и меня не видно.

В таких условиях я бы могла и вовсе уснуть, если бы он периодически не задавал мне какие-нибудь вопросы.

Не получив ответа сразу, Нэй громко звал меня по имени, я просыпалась, жалела, что не закрыла дверь в спальню, и грустно отзывалась:

– Что?

– Ты уже говорила с Ниарой?

Я пропустила что-то очень интересное и неожиданное, что-то такое, что братец использовал, чтобы перейти в своем монологе с моих злоключений, очень трепавших его нервы, на декана Грит.

– Я работаю над этим, – уклончиво ответила, зарываясь лицом в подушку.

Нэй, помолчал немного и потребовал от меня решительных действий:

– Работай активнее.

– А почему ты сам ее не пригласишь?

– Приглашал, – я представила, как он поморщился говоря это, – три раза, и каждый раз она находила повод мне отказать.

– А если мне откажет?

В гостиной воцарилась мрачная тишина, нарушил которую злобный, бессовестно эксплуатирующий меня, не достойный такой замечательной женщины, как мой декан, родной брат:

– Сделай так, чтобы не отказала.

Придется давить на жалость, поняла я и, воспользовавшись моментом, пока Нэй молчал, вырубилась.

Несколько часов тревожного сна от утреннего приступа острой ненависти ко всему живому меня не спасли, но хоть выглядела я как вполне себе свеженький покойник, а не труп прошлогодней давности.

За всю ночь проспала я от силы часа три, и была безжалостно поднята братом в семь утра.

Он был почему-то бодр и вполне себе энергичен, я хотела убивать.

– Еще парочка таких ночей, – пробормотала я, выбираясь из его ванной комнаты, где успела насмотреться на свое несчастное, помятое лицо, пока умывалась, – и я сама пойду искать этого маньяка, с просьбой меня похитить.

Брат моим словам не внял, лишь отмахнулся, и самолично отконвоировал меня в столовую.

Завтрак был в самом разгаре, все столы были заняты. Все, кроме одного, за которым сидела злая Сенья, и равнодушный Асвер.

Глядя на эту парочку, я была почти уверена, что главной причиной, почему никто к ним не подсаживается, был вовсе не некромант.

– С добрым утром, – вяло поздоровалась я, бесстрашно занимая место рядом с целительницей.

– Добрее ночи, – фыркнул Асвер, любуясь моим помятым видом.

– Эри, вот ты скажи ему, – не здороваясь, потребовала Сенья, от переизбытка чувств с силой проскрежетав ложкой по дну тарелки, – те измененные, они же не нас преследовали, им амулеты были нужны! Мне уже ничего не угрожает, меня не нужно везде провожать.

– Мне не…

– Сэнс к Эриде в комнату тоже за амулетами проник? – едко поинтересовался Асвер.

– Вообще-то…

– Сэнс в управлении, под охраной, – огрызнулась Сенья.

Было видно, что этот разговор у них ведется уже не первый раз.

– А чего происходит-то? – осторожно спросила я.

– Он меня притесняет!

– Она не думает о своей безопасности!

Выпалили они одновременно.

– Накипело, – хохотнула я, комментируя их возмущенные переглядывания.

– Эри, вот где Ристан? – резко повернулась ко мне Сенья, очень выразительно, с каким-то намеком, косясь на Асвера. – Он же тебя не контролирует.

– Ее привел Фьяллар, – некромант эти ее манипуляции заметил и расплылся в ехидной улыбке.

Сенья сдулась, а я с энтузиазмом принялась за завтрак. Есть не хотелось, но в сложившейся ситуации лучше было жевать, чем участвовать в их семейных разборках. Я уже понимала, почему к ним никто не подсаживался, и начинала жалеть, что подсела сама.

И это была не единственная неприятность за день. Грит, словно чувствуя, что от меня сегодня ничего хорошего ждать не стоит, была подозрительно неуловима.

Поймать ее я так и не смогла, надавить на жалость не получилось, обрадовать Нэя согласием не было никакой возможности, потому вечером прихода брата я ждала в самом подавленном состоянии.

Меня ожидала очередная тяжелая ночь.

В дверь постучали, дробно и очень знакомо, но как-то злорадно. Мне сразу захотелось спрятаться под кровать, я даже успела сделать к ней целых три шага, но Лия перехватила меня и потащила к двери.

– Ты от меня избавиться хочешь? – ныла я, упрямо сопротивляясь, – Хочешь, признайся?

– Не хочу, но еще меньше я хочу объясняться с твоим братом, – сказала она, припечатав меня уверенным, – к тому же, он тебя все равно нашел бы, лучше его не злить и сдаться добровольно.

С этой твердой верой в свои слова, меня и выставили из комнаты, напоследок пожелав сладких снов и захлопнув дверь перед самым моим носом.

– Нет, она еще и издевается, – возмущенно сообщила я двери. Та сохраняла молчаливый нейтралитет, зато Нэй молчать не стал, увлекая меня за собой, прочь с женского этажа, он осторожно спросил о насущном:

– Эри, я тут слышал, ты сегодня весь день искала Ниару…

– Искала, – с опаской подтвердила я, мгновенно забыв о предательстве родной соседки. Опасалась вполне оправданно, если он сейчас спросит, как все прошло, мне ведь нечем будет его обрадовать. А Нэя лучше радовать, грустный он особенно невыносим.

– Спугнешь ее, – сказал он, вместо того, чтобы поинтересоваться, нашла ли я декана и согласилась ли та на свидание.

– Как это?

– Эри, родная, – меня уверенно вели в сторону преподавательского этажа, и делились своим ценным опытом, – как ты думаешь, почему Ниара, которую раньше всегда легко можно было застать в деканате, вдруг стала такой неуловимой?

– Почему?

– Подозревает что-то, – уверенно заявил он, – но знаешь, это даже хорошо. Раз она от тебя прячется, значит, боится, что не сможет отказать.

В глазах его появился жадный огонек.

– Нэй, а ты ее планируешь завоевывать, или загонять?

– Сделать самой счастливой женщиной на свете, – с убойной дозой самоуверенности заявил он.

Сказать на это мне было нечего, только восхищаться его непробиваемостью.

Вопреки всем своим заверением, что Грит лучше не пугать, и немного подождать, усыпляя ее бдительность, Нэй опять всю ночь очень активно мотивировал меня на решительные действия.

Вместо здорового и крепкого сна, я полночи слушала его пространные размышления насчет женского коварства и жестокости.

Потому на следующий день, не выспавшаяся, но очень решительная, я с удвоенным энтузиазмом носилась по академии, настроенная поймать магистра во чтобы то ни стало. Или героически загнуться во время поисков.

Еще одной ночи в компании брата я могла и не выдержать, а потому, с самого утра бегала, просто летала, распугивая студентов и разыскивая свет в конце тоннеля – моего потерявшегося декана.

– Куда спешим? – Ристан перехватил меня на первом этаже, когда я, потеряв всякую надежду, уже готова была спуститься в подвалы.

– Мне надо, – попытка обогнуть темного провалилась, меня схватили, скрутили и очень серьезно потребовали подробностей.

И никакие мольбы отпустить меня на волю его не трогали. Пришлось все рассказывать, а потом еще терпеть фальшивое сочувствие.

– Я же по глазам вижу, что тебе меня не жалко, – вспылила я, окончательно убедившись, что темный меня не подбодрить пытается, а просто тискает.

– Жалко, – соврал он, но правильно поняв мой тяжелый взгляд, попытался реабилитироваться, – хочешь, помогу?

– Хочу!

Присутствие Ристана делу никак не помогло, разве что стало чуточку веселее, а в подвалах в компании темного было не так уж и неуютно.

Именно после подвалов его компания и перестала мне нравиться.

Просто, когда мы выбрались из всех этих мрачных и сырых коридоров, как мой личный маленький подарок, на глаза попалась Аллира.

Она была одна, куталась в свою мантию и, судя по всему, спешила на занятия.

Полагаю, пока мы замерев сверлили друг друга взглядами, она успела тысячу раз пожалеть, что решила сократить путь через территорию некромантов.

Несчастная стояла совсем рядом, шагах в десяти от меня и беспомощно желала, чтобы я исчезла в подвалах, из которых только что выбралась.

Лицо ее укрывал толстый слой пудры, но даже он был не в силах полностью скрыть следы недавней драки.

– Я ей что, по носу врезала? – пораженная до глубины души, я была очень громкой и совершенно нетактичной.

Аллира вздрогнула, попыталась прикрыть ладошкой распухший нос и темные круги под глазами, которые у нее, в отличие от меня, точно не от недосыпа появились.

– Эри, – укоризненно протянул Ристан.

Я его не слушала, я любовалась воздушницей.

Царапин на ней почти не было, но опухший нос, разбитая губа и ужас во взгляде грели душу. Брат мог мною гордиться, я уделала соперницу.

– Аллира, – позвала я, желая не только узнать, не видела ли она случайно Грит, но и получше разглядеть дело рук своих.

Стоило мне только податься в ее сторону, как воздушница шарахнулась назад, а Ристан перехватил меня.

– Не стоит, – мягко произнес он.

– Да я только спросить.

Не дожидаясь, пока я вновь обрету свободу и смогу сделать с ней какую-нибудь ужасную вещь, Аллира поспешила прочь.

– Но… – глядя в спину убегающей стихийнице, я беспомощно спросила, – она меня теперь боится, что ли?

– Она хотела на тебя жалобу подать, даже в приемную к директору ходила, – вещал Ристан, поражая меня своей осведомленностью, – но до Хэмкона добраться не смогла, ее твой брат перехватил.

Я облегченно вздохнула.

– Так она Нэя боится.

– Тебя, – чуть качнул головой темный, – просто теперь она уверена не только в твоей опасности, но и в полной безнаказанности.

Аллира скрылась за поворотом, а я продолжала смотреть ей в след.

– С одной стороны это, конечно, очень хорошо, – задумчиво протянула я, поднимая на Ристана глаза, – но чего обидно-то так?

Он весело засмеялся, вызывая безотчетное желание улыбнуться в ответ, и коснулся губами моего лба.

– Я же не агрессивная совсем, – пыталась убедить в своем миролюбивости самого главного свидетеля той безобразной драки, – просто очень впечатлительная.

Темный фыркнул.

– Легкоранимая, – стояла на своем я.

А он продолжал мне не верить, и даже насмешливым взглядом одарил, получив в ответ веское:

– Чувствительная!

– Вспыльчивая, несдержанная и излишне эмоциональная, – выдал свою версию Ристан, не увернулся от тычка и отчего-то очень довольный заметил, потирая ребра, – что и следовало доказать.

Я насупилась, а Ристан, проявляя преступную черствость, продемонстрировал всю свою нечуткость:

– Может, в лазарет заглянем? Поищем Грит там.

– Что ей делать в лазарете? Там же мой брат периодически появляется.

Меня обняли за плечи и потащили к лестнице.

– А еще там сейчас лежит кэп.

– Он еще не регенерировал?

– Если бы регенерировал, я бы сейчас не с тобой был, а на полигоне от его атак уворачивался.

Новость была неожиданной и не очень обнадеживающей.

А уж вид бледного и слегка помятого кэпа, который раньше еще никогда не выглядел настолько беспомощным, и вовсе повергал в пучины отчаяния.

– Укус воспалился, рана не закрывается, – ворчал он, передразнивая лекаря, который сразу же удалился, стоило нам только заглянуть в лазарет, – меня искололи иголками, обескровили и пытаются убедить, что та тварь была ядовитой.

– А может и правда была? – робко предположила я. – Вы плохо выглядите.

Реннан подарил мне тяжелый взгляд и едко поинтересовался:

– Ты тоже плохо выглядишь, почему не лежишь на соседней койке?

Я вспыхнула и попыталась пригладить волосы. Третьи сутки без полноценного сна, что он от меня хочет?

В лазарет, не чувствуя угрозы и моего недоброго присутствия, проскользнула декан Грит.

Замечательный педагог, талантливый магистр и просто очень хорошая женщина, она так и застыла у входа, всем своим видом демонстрируя искреннее сожаление, что так беспечно ворвалась в помещение и неосмотрительно быстро закрыла за собой дверь.

– Магистр! – обрадовалась я. – Как хорошо, что я вас встретила!

Я бросилась к ней, она отшатнулась, налетела на дверь и замерла, круглыми глазами глядя на меня.

Ладно, признаю, выглядела я и правда не очень. Бледная, с кругами под глазами и легкой безуминкой в горящем взгляде, но это же не повод с таким ужасом на меня смотреть.

– Спасите меня! – выпалила я первое, что пришло в голову.

– Что?

– Пообещайте, что согласитесь, – за моей спиной царила шокированная тишина. Ни Ристан, ни кэп, не ожидали от меня такого напора, – это вопрос жизни и смерти.

– Чьей жизни?

– Моей, – горячо заверила я, преданно заглядывая декану в глаза. Я была рада ее видеть, так рада, просто бессовестно счастлива, рыдать хотелось от облегчения.

– Эрида…

– Я вас прошу.

– Если это связано с твоим братом, – гневно начала она, но осеклась, так и не закончив мысль.

Нехорошо, конечно, так делать, но я была почти в отчаянии и для меня все средства были хороши. И я на полном серьезе готова была расплакаться. И магистр это видела.

– Это шантаж, – слабо простонала она.

– Понимаю.

Еще несколько секунд мы просто играли в гляделки, первой сдалась она.

– Хорошо, чего ты хочешь? – тряхнув головой, отчего стекла ее очков опасно блеснули, она исправилась. – Чего хочет Инэй?

– Всего лишь одно свидание.

Грит нахмурилась, скрипнула зубами и тихо прошипела:

– Совсем совесть потерял, ребенка подсылать.

Чувствуя неладное, я решила на всякий случай спасти брата от ее гнева.

– Я сама виновата, – замявшись, неохотно призналась, – так получилось.

Мы еще недолго помолчали, а потом с кровати раздалось веселое:

– Ниа, прекрати ломаться, соглашайся.

Магистр вскинулась и, высунувшись из-за меня, послала кэпу злой взгляд. Того не проняло.

– Спаси ребенка и устрой уже свою личную жизнь. Сколько ему за тобой еще бегать?

Ристан хохотнул.

Грит покраснела и прошипела:

– Ладно, передай, что я согласна, – после чего, отодвинув меня в сторону, решительно потопала к кровати, напоследок сообщив, – вы ничего не слышали.

– Ничего, – поддакнула я, не до конца веря в такую удачу.

Из лазарета темному пришлось выводить меня силой, самостоятельно передвигаться я была не в состоянии.

– Поверить не могу, что так легко все получилось.

Ристана мое удивление позабавило. Конечно, это ведь не ему пришлось две ночи слушать переклинившего Нэя, и два дня по всей академии искать предмет его нежных чувств.

Вечером брата я ждала с нетерпением. Просто очень хотела рассказать об удачном завершении миссии и выспаться.

Чего я точно не ожидала, так это того, что буду при включенном свете, на пару с Нэем, продумывать подробный план грядущего свидания.