Тэрн уже час бродил по улицам Айнера. В глазах рябило от количества людей, а от незнакомых лиц болела голова. Все подходили к нему, на разные лады хвалили, кричали поздравления.

Наконец, он увидел знакомое лицо.

— Эй! Видел брата Анду?..

Знакомое лицо улыбнулось.

— Он перенервничал, как обычно, и его отвели в келью. Бедный брат Анда, он всё принимает близко к сердцу, совсем не так, как завещал наш Творец: помню, на прошлых Состязаниях он и вовсе упал в обморок, а уж когда в шутку пригрозили лишить его места в храме... Кстати, раз уж мы снова говорим, ещё раз с победой тебя, дорогой друг!

После этого торопливого монолога Тэрн вспомнил, кто перед ним: Болниант, его последний соперник.

— Спасибо... друг. Слушай, а зачем ты меня выгораживал? Ты бы мог победить...

Болниант улыбнулся ещё шире.

— О, это просто, мой драгоценный друг! Ты, наверное, не знаешь, но человек, который побеждает в Состязаниях, больше не может участвовать в них. Он ведь становится святым братом, а для них Состязания недосягаемы... Считается, что он уже доказал свою веру в Творца и должен дать такую возможность другим... следует признать, в этом есть определённая логика, но до чего же это несправедливо и обидно для победителей! и совершенно непонятно, как им жить дальше.

Тэрн непонимающе посмотрел на бывшего соперника. Болниант воздел палец к небу.

— Где ещё я отвечу на такие интересные вопросы? Где смогу сравнить свои знания со знаниями других? Что ещё даст мне потребность каждый год обновлять своё ораторское искусство, и...

Тэрн замахал руками. Совместный этап на Состязаниях показал ему, что Болниант не замолкает до тех пор, пока его не остановят.

Тэрн обаятельно улыбнулся:

— Проводи меня, пожалуйста, к храму Анды и Юня. Расскажешь по дороге.

— Так Анды или Юня? Потому что они из разных храмов: брат Юнь принадлежит к Западно-Восточному, тому, что на севере, а...

— Анды!

Болниант обиженно насупился, но хватило его ненадолго. По счастью, на этот раз он не задавал вопросов, лишь что-то рассказывал, а за годы в ордене Тэрн научился изображать интерес настолько правдоподобно, что мог открыть школу по обучению этому мастерству.

— Вот мы и пришли. Это — Посевной Храм, брат Ан...

— Да! Спасибо, что проводил, дружище! — и Тэрн умчался как можно скорее.

Именно сюда водили его Анда с Юнем. Следовало догадаться: хотя келья была просторной и светлой, от неё веяло драматизмом, нервным напряжением. Брат Анда молился, и Тэрн не хотел мешать ему, поэтому продолжил оглядывать комнату.

Почему здесь возникало такое ощущение? Наверное, из-за несочетаемых цветов. Фиолетовые шторы будто мечтали вцепиться в красные покрывала, а тёмно-зелёный ковёр тихо мечтал уползти отсюда. Да и предметы в комнате стояли странно: на одном из столов падающей башней высилась стопка книг, а кресло стояло под углом к стене — в него явно врезались на полном ходу... Тэрн сразу же представил, как Анда каждый вечер, день, утро носится по комнате, нервно размахивая руками. Повезло Священному Городу, что монашеские кельи были такими огромными и энергия брата Анды хоть немного съедалась походами от стены к стене...

Тэрн хотел посмотреть, что за книги читает монах, но вдруг прислушался и окаменел.

— ...Благости Твоей себя — вверяю. Во всём подчиняюсь воле Твоей, во всём жду совета и помощи от Тебя, знаки Твои ищу во всём, словам Твоим следую, Устами Твоими, святыми отцами и дедами нам переданными. Мудрости их себя — вверяю. Решения свои...

Тэрн ошалело глядел на брата Анду. Так эта молитва действительно была?! Так суть учения божьих посланников была в непротивлении судьбе и воле Творца?! Получается, все эти годы в ордене его не просто пичкали чушью... ему целенаправленно лгали?!

Любое воспоминание об ордене вызывало в Тэрне горячую, огненную ненависть, но в этот момент она стала даже сильнее обычного. Как они могли, как у них совести хватило... Отбросили из вероучения всё, что им не подходило, и добавили новое, чтобы слепить учеников в нужные формы! А потом заставляли зубрить эту чушь, чтобы уж точно запомнили, чтобы марионеточки послушные получились!..

— О, брат Тарк. Я не заметил тебя. Всё в порядке?.. Какой-то ты бледный. Да и взгляд у тебя...

Тэрн заставил себя разжать зубы.

— Да. Отлично всё. А ты почему здесь? Из-за чего-то нервничал, говорят...

— Из-за чего-то? Из-за тебя ж, дурень, — вытаращился на него Анда.

— О, — не поверил Тэрн. Потом лживо улыбнулся: — Спасибо! Ты — настоящий друг!

Монах просиял.

— А брат Юнь так и не вернулся... После финала святые отцы позвали его к себе в Высокий Храм, а ведь это второй раз, он туда ещё и во время Состязаний ходил! А там только самые важные обсуждения проходят... — Анда вздохнул, — я ещё и из-за этого переживаю. Хотя я всегда переживаю... так глупо! Наверное, это потому, что я родился не в Священном Городе. Когда я пришёл сюда, я, как и ты, не знал главную молитву, а здесь-то ей учат с детства...

Тэрн медленно кивнул.

— Брат Юнь говорил, что ты должен был оставаться послушником, но вам был явлен знак... расскажешь?

Глаза брата Анды засияли истовой верой и его изнурённое лицо вдруг будто засветилось изнутри.

— Знаешь, мне до сих пор сложно в это поверить... Я тогда был лишь послушником, и очень неумелым. Я пробыл здесь уже много лет, и все мои ровесники давно стали братьями, а я... а я подумывал о том, чтобы уйти из Священного Города. И, если често, никто из моих наставников не расстроился бы, если б я это сделал. Но однажды я снова смотрел, как получают сан мои товарищи... и тут — ты представляешь? — на меня селжук!

— Жук.

—Жук! И святые отцы поняли, что я достоин стать братом. Я получил имя Анда и возможность выбрать себе храм. Я решил...

— Сел жук.

— Да! Я помню его, как сейчас: красивый, зелёненький такой — какой только и мог быть послан...

— Сел зелёненький жук.

— Прекрати! Я знаю, что ты думаешь, но это лишь потому, что ты не проникся нашей праведной верой!.. если б я тебя святой водой не полил, ты бы и вовсе не победил... — закончил Анда себе под нос.

Он насупился и отошёл к краю комнаты, где стал усердно перекладывать книги с места на место. Тэрн пожал плечами и стал переодеваться. Анда всё так же обиженно не оборачивался, и Тэрн решил проверить содержимое рюкзака. Так, куртка — на месте, метательные ножи — все здесь, бурдюк с водой...

— Да, да, мы устроили Состязания именно для того, чтобы стащить твою куртку, — пробормотал брат Анда и положил книги на полку, откуда только что их убрал. После чего снова вернул их на стол.

Тэрн вздохнул.

— Я не хотел тебя обидеть.

— Да ты не обидел... вот придёшь когда-нибудь, скажешь, что победил Повелителя Мечей, а я спрошу: «Да, ладно, прям Повелителя? Может, так, Хозяина?..» Эй, ты чего опять такой бледный?

— Почему Повелителя Мечей? — тихо-тихо произнёс Тэрн.

Анда недоумённо посмотрел на него.

— Да просто к слову пришлось. Шутка. Вроде как, ты герой из Пророчества и должен победить Повелителя Мечей, понимаешь?

— Понимаю. Бред.

Брат Анда пожал плечами и снова отвернулся. Тэрн почувствовал, что должен извиниться: в конце концов, Анда поддерживал его всё время Состязаний! — но последний раз он извинялся много лет назад и теперь даже не знал, что сказать.

Худшим было, что Анда не обиделся и не разозлился: просто замкнулся в себе, втянул голову в плечи и глядеть стал более настороженно, явно ожидая от Тэрна следующей гадости. А Тэрн... пытался подобрать слова.

Наконец, он выдавил:

— Слушай, зря я...

— Брат Тарк! — дверь распахнулась, явив брата Юня. — Как хорошо, что ты здесь, нам срочно нужно поговорить.

Он посмотрел на Анду, на секунду задумался и продолжил:

— Брат Анда, там ищут тебя: фреска Алиты Светлой вся в трещинах.

Анда побелел, а через секунду его уже не было в келье, только дверь захлопнулась за спиной.

Тэрн хмыкнул.

— Зачем ты так? Он ведь переживать будет.

Юнь отмахнулся: он был непривычно мрачен.

— Там действительно есть трещинка. Одна. Маленькая. И брат Анда при взгляде на неё всё равно решит, что фреска разваливается... неважно. Брат Тарк, у меня к тебе...

— Брат Тарк?

Юнь моргнул.

— Ты победил в Состязаниях, теперь у тебя звание брата... Но молчи. И слушай.

Брат Юнь снял с пояса мешочек с монетами и кинул в Тэрна.

— Я уже получил свой выигрыш, — удивлённо отозвался тот.

— Это не выигрыш. Это... дополнительный приз. От святого деда Ульа. Только... он идёт с некоторым условием... или даже дружеским советом, да, назовём это советом. Брат Тарк... никогда не возвращайся в Айнер.

Тэрн моргнул. Моргнул ещё раз.

— Ты что-то путаешь. Святой дед сказал, что меня будут рады видеть в вашей семинарии!

Брат Юнь внимательно посмотрел ему в глаза и сказал:

— Он пошутил.

Тэрн почесал в затылке.

— Подожди... то есть, то, что я говорил...

— Было бы ересью, если б не было такой глупостью, и не должно быть повторено нигде.

Тэрн помолчал. Брат Юнь понемногу переставал быть таким мрачным — после того, как понял, что его слова восприняли всерьёз.

— Высокий Храм — это тот длиннющий шпиль? Недалеко от площади, где я выступал? — монах кивнул. — А... как на мне оказался тот солнечный зайчик, брат Юнь?

Монах сложил руки в молитвенном жесте.

— Неисповедимы пути Творца.

— Неисповедимы... — согласился Тэрн.

Брат Юнь удовлетворённо кивнул и вернулся к прежнему благостному состоянию:

— Попрощайся со мной перед отъездом? И с Андой, а то он расстроится.

Тэрн усмехнулся.

— Я должен уехать прямо сейчас? Или могу насладиться красотами города?.. Раз уж я сюда не вернусь...

— Конечно-конечно! У тебя есть весь сегодняшний день. Повесь приз на шею и тебя с радостью пустят в любой, самый труднодоступный храм...

Тэрн задумался, как нелепо будет он выглядеть с мешочком монет на шее, но потом вспомнил и что ему вручили какой-то амулет. Он, не приглядываясь, надел его.

— Разумеется.

Брат Юнь закоулками вывел его на тихую площадь. Рассказал, в какие храмы лучше заглянуть и как пройти к ним.

— А торговая площадь у вас есть?

— Да, но она переделана в площадку для Состязаний. Есть ещё некоторые, но они просто закрыты: Состязания — отличное время отвлечься, мы не тратим его на работу. Если хочешь купить что-то, посмотри в храмах.

— Вы торгуете в храмах? Здорово... Но разве это не запрещено?

— Мы спросили, и нам был я...

— ...влен знак, да-да.

Помолчали. Тэрн почувствовал, что закипает.

— Удобно-то как. Видишь то облако в форме дома? Я уверен: это знак Творца! Он говорит, что ты должен отдать мне все свои деньги.

Юнь тонко улыбнулся и промолчал.

— Не стыдно же тебе вот так обманывать людей! — продолжил Тэрн. — До чего противно...

Он дёрнул плечом и торопливо зашагал по улице, не слушая ответ Юня. Хватит. Та же просеянная, отсортированная ложь, да ещё и прикрытая моралью и верой — в точности как в ордене. Те же ублюдки, которые выжмут из тебя последние силы, используют тебя и сами же прикончат... а потом расскажут другим, как героически ты пожертвовал собой ради мира!..

Тут Тэрн осёкся.

Он ведь сегодня уже это думал... Да, из-за той молитвы... Он ведь решил, что наставник специально искажал духовное учение... сколько гадостей успел подумать... А оказалось...

Тэрн мотнул головой. Наставник всё равно заслужил все эти проклятья... любые проклятья заслужил! Все они там уроды.

Он заставил себя глубоко вдохнуть. Надо забыть уже всё это, оставить прошлое прошлому и прочие банальные глупости, говоримые в таких случаях.

— Не подскажете, где здесь таверна?.. — обратился он к ближайшему жителю. Горожанин был не в монашеской одежде, потому Тэрн и выбрал его.

— В Священном Городе нет таверны, — удивлённо отозвался айнерец.

— Ясно... но поесть у вас где-то можно?

Горожанин засиял, как начищенный сапог.

— Ты можешь поесть у меня, брат Тарк! И я, и моя жена сочтём за честь угостить победителя Состязаний!

Тэрн поморщился. Идти к нему — значит, слушать про Состязания, веру, то, какой он молодец... с другой стороны, это Айнер — где ему не придётся слушать об этом? А тут зато платить не нужно... это решило вопрос.

На устроенное зрелище — кормление победителя — собралась, похоже, вся не монашеская часть Айнера. Впрочем, часть эта всё равно была небольшой.

— Спасибо. А не могли бы вы, — Тэрн подбирал слова как можно осторожнее, — рассказать о знаках Творца, которые вы видели?

Хозяйка расцвела.

— Конечно, брат Тарк, всё, что ты хочешь услышать! — она смолкла. — Ой, столько всего, что даже не знаешь, с чего начать... Но главное — это, конечно, наша Нита...

— Да, наша Ниточка! — поддержал её муж.

— Мы не знали, за кого выдать её замуж...

— Всех женихов Айнера перебрали! Она же дочь булочника, а не кого-нибудь там!

— И, наконец, наш милосердный Творец послал Знак...

— Да, Знак! Я ж хотел сходить к сапожнику, только дверь открыл — а кошка наша как рванёт в дом...

— И за ней огромный злющий пёс...

— Потом уже, когда прогнали его, оказалось, что это собака Тивина.

— Тут-то мы поняли, что именно ему суждено быть женихом нашей Ниты. А ведь сами мы ни за что бы не догадались: семья Тивина такая бедная... да и пьёт он многовато...

— Но Творцу, конечно же, виднее!

— Конечно же, — тихо повторил Тэрн. — И как они сейчас, счастливо живут?..

Все удивлённо посмотрели на него.

— Счастливо?.. Ну, что значит «счастливо»... Как все, так и живут... — хозяйка равнодушно пожала плечами.

Оставшиеся гости — жена кузнеца, мясник и травница — наперебой стали делиться своими историями. По сравнению с которыми севший на плечо жучок и собака, гоняющаяся за кошками, и впрямь казались ясными, логичными посланиями Творца. Особо проникновенными были истории, в которых Творец указывал немедленно пожертвовать в храм часть своих товаров.

— Это всё так замечательно, — выдал Тэрн с улыбкой слишком широкой, чтобы быть искренней. — Так интересно! Но как же вы толкуете все эти сложнейшие знаки?

— Уста Его — святые отцы и братья — разъясняют нам их, да возрастёт их невероятная мудрость.

— Уста... — повторил Тэрн. Разумеется, ни в одной из священных книг так монахов не называли. — То есть, когда вы видите что-то похожее на знак, вы сразу бежите к святому отцу, который разъяснит вам его...

И так год за годом... без перемен... без попытки подумать... без желания что-то изменить... Тэрн хмыкнул, вспомнив Леку и её забавную семью.

— А крыша у вас, случаем, не протекает?

Хозяева поглядели на него, как на великого пророка. Тэрн помедлил.

— Дайте угадаю: а не чините вы её, потому что был явлен знак.

Он хотел предложить свою помощь: раз уж жители считают, что он был послан самим Творцом, то поверят и что именно его Дэйниэл отправил чинить им крышу — но вдруг понял, что не хочет им помогать. Он не хочет ничего не делать для этих людей; пусть мокнут, пусть хоть утонут при следующем дожде... А хочет он — убраться из Проклятого Города.

***

— Сбежать. Подставить всех, кто от него зависел. Предать тех, кто его воспитывал. Опорочить все принципы, всё, что так долго внушали ему!..

Райк метался по комнате. Наставник Лорм печально кивал на каждую фразу и смотрел в окно, на розовые кусты.

— Наставник! — Райк склонился над его креслом. — Я понимаю, как вам горько признавать это, но вы должны. Признайтесь хотя бы себе: вы ошиблись.

Наставник поднял взгляд на него.

— ...Тэрн — не герой из Пророчества. Он не может им быть. Вы ошиблись!

Наставник Лорм кивнул и снова посмотрел за окно.

— Ты прав... Тэрн нарушил все наши принципы... он эгоистичен, тщеславен и корыстолюбив. Но есть кое-что гораздо хуже, — старик вздохнул, — Тэрн и есть наш герой.

***

...Герой легко соскочил с телеги. Его согласилось подвезти крайне милое семейство; ехали они, как Тэрн и собирался, в Реллу. В этом городе не признавали Дэйниэла-Творца. Точнее, там и вовсе считали, что нет никаких богов и никаких миров, кроме Алиара, — как ни сложно представить что-то подобное.

Тэрн всегда хотел побывать там. Ещё в ордене все эти разговоры о боге и праведности привили ему невероятную ненависть к религии, и она стала лишь сильнее после Айнера и его приторной, притворной религиозности, которая словно въелась ему в одежду.

Да, Тэрн мечтал попасть в Реллу — но прекрасно понимал, что когда его будут искать, то из деревни, расспросив людей, пойдут в Айнер, а там сразу догадаются, что за неизвестный юноша мог поразить всех знанием религиозных книг. И легко узнают, куда и с кем он поехал.

Так что во время ночлега Тэрн дождался, пока спутники уснут, и соскочил с телеги. Он оставил десять монет, потом смутился и добавил ещё десять. Он имел крайне смутное понятие о ценах в мире и поэтому, с одной стороны, боялся показаться жадным, а с другой — опасался, что денег ему не хватит.

Ближайшим городом был Эрнел, и именно туда решат, что он направился. Поэтому Тэрн вздохнул и вернулся немного назад, чтобы пойти по дороге в Дейнар. Ночевать опять пришлось бы в лесу — зато никто не пытался убедить его остаться.