И Бог улыбнулся мне,

    И я был этому рад...

    Но слышал, как в стороне

   Меня осуждает брат.

Олег Скобля

— И всё же, Миза, странно, что господин градоначальник отправляет в Эрнел именно тебя. Да и к чему это посольство? Девушка нарушила закон, Эрнелу не должно быть до этого дела.

— Думаю, результат ему неважен, надо просто создать иллюзию доброжелательных отношений.

— Да, в таком случае лучше и вправду отправить тебя. Но твоя группа... господин градоначальник уверен, что они смогут защитить тебя в пути?

— Да. Тайр Инг — лучший кадет корпуса, а это и вовсе его наставник. И со мной пойдёт Ита Дэ из министерства отца на случай дипломатических сложностей.

Секретарь кивнул и — наконец-то! — поставил печать. Невероятных усилий стоило Тэрну не рвануть вперёд, но он всё же сумел дождаться, когда ворота распахнутся перед ними, открывая долгожданный путь к свободе; а потом — чеканя шаг, как это делал Райк, медленно вышел из города.

Идти так пришлось ещё долго, пока дорога не повернула за холм и в Кивише их уже не могли увидеть. Дальше шагали торопливо, но молча.

— Надо свернуть куда-то с дороги, нас скоро будут искать, — нарушил тишину Райк. Их разногласия были пока отложены.

— А мы не заблудимся в лесу? — Миза испуганно посмотрела на них.

— Мы — не заблудимся. И вас тоже выведем.

Тэрн молчал. «Если сейчас рвануть в лес, он ни за что меня не догонит. Не бросит он девчонок посреди дороги. И мешка у него два, а у меня один всего... Нет, надо броню снять, а то потом пока буду возиться...»

— Давайте оставим броню у дороги? До города близко, скоро найдут. А так нам ещё и воровство припишут.

— Зато так догадаются, что мы свернули, — возразил Райк.

— Можно оставить часть здесь, а потом дойти до развилки и оставить остальное по дороге на Завандр. А самим пойти в Эрнел. Они и так наверняка уверены, что мы из Завандра... но там трудно кого-то найти, это даст нам много времени.

Райк пристально посмотрел на него.

— Хорошо. Уж что-что, а убегать и прятаться ты умеешь.

В его голосе было такое отвращение, что оскорбился бы даже Повелитель Мечей. Но Тэрн мужественно промолчал.

Он оставил свою броню там же: разбросал по краям дороги. После этого не убежать стало уж совсем сложно. «Если сейчас рвануть в лес, если сейчас рвануть в лес!.. Он ни за что меня не догонит!..» — но Тэрн тоже не мог бросить девушек в такой момент. Их нагонят, окружат — а его не будет рядом, чтобы помочь, и один Райк будет стоять насмерть, но всё равно не сможет спасти бедных девчонок... и хотя, в основном, ему, конечно, хотелось помочь девушкам, где-то в глубине был и червячок возмущения: как так! Он в таком случае окажется подлецом, а Райк — Райк! — героем.

Так что Тэрн тащился позади всех, прекрасно понимая, что когда их путь кончится и девушки будут в безопасности, Райк тут же поволочёт его в орден. И избежать этого никак не удастся: не зря большинство его попыток побега разбивалось именно о могучую грудь Райка.

Миза старалась идти наравне с ними, хотя видно было, что для неё, горожанки, это тяжело. Спасённая эрнелка смотрела вперёд пустыми глазами, шла с той же скоростью, что и в самом начале пути и вряд ли осознавала хоть что-то.

Шли долго, в основном, молчали.

— А твоя подруга скоро придёт в себя?

— Да... она... к утру...

Тэрн посмотрел на задыхающуюся Мизу, потом на бывшую узницу. Её взгляд был таким отрешённым с тех самых пор, как она очнулась; это выглядело бы жутко, если бы Тэрн не видел пустые глаза так часто за время своего путешествия.

— Привал? — обернулся он к Райку.

Тот поглядел на Мизу и тяжело вздохнул:

— Да.

Они сошли с дороги в лес и выбрали полянку поудобнее. Райк спустил с плеча оба мешка (свой и Мизы), развернул им по спальнику, которые где-то добыла дочка градоначальника. Тэрн сделал то же.

— Я так понимаю, по законам Кивиша тебя должны казнить раз так десять?

Миза пожала плечами.

— Радуйся... что я оставила записку... а то вас бы обвинили во всём этом... и в похищении меня.

— Да... — вздрогнул Тэрн. — Спасибо тебе. Кстати, а как зовут нашу заключённую?

— Альниюнаэли... или как-то так. Никогда не могла выговорить.

Она с трудом добрела до подруги и затолкала её в спальник.

— Альни! Спи. Спи-и. Закрой глаза.

Эрнелка понимала её с трудом, но в итоге Мизе удалось добиться нужного.

— А нам обязательно было поить её этой дрянью?

— Да. Она бы... ты... сам всё увидишь.

Миза торопливо поела и сразу же уснула.

Райк посмотрел на то, что в Кивише считали едой, потыкал серое месиво ложкой и опасливо попробовал. Тэрн увидел, как челюсти его сжимаются ещё сильнее (что означало: почти ломая зубы), а взгляд становится ещё жёстче. Видимо, по сравнению с этой дрянью ножка стула показалась бы пищей богов. Тэрн фыркнул:

— Пойду ягод каких-нибудь поищу.

Благо, было ещё светло. Тэрн встал и потянулся, размял плечи. Райк внимательно смотрел на него.

— Пойди. Поищи.

Очень внимательно смотрел.

— Чего тебе?! — рыкнул Тэрн. — Я вернусь!

За время совместных дел их вражда подзабылась, но сейчас ненависть снова зашипела внутри.

— Вернёшься. Надеюсь, на это твоей совести хватит.

Тэрн почувствовал, как воздух вокруг становится горячим, словно бы сдавливает горло. Он оскалился и произнёс — и почему-то вышло тихо-тихо:

— Да что ты знаешь о моей совести?

— Всё. И ты можешь разыгрывать хорошего человека перед кем угодно, но это никогда не сработает на мне... мерзкий, жалкий выродок.

Тэрн помотал головой; выдохнул, снова помотал головой.

— Я сейчас пойду. Наберу ягод. Потом вернусь. И если, когда я вернусь, ты скажешь мне хоть слово, эту ночь ты не переживёшь.

Райк безмолвно проводил его взглядом.

***

Я молча к нему подошёл

И долго смотрел в глаза.

Сочувствия не нашёл

И тихо ему сказал:

«Я знаю, я виноват

Пред Богом и перед людьми,

Но ты — ты же мой брат!

Ты хоть меня не кляни...»

Олег Скобля

Тэрн успокоился, едва лишь скрылся в лесу. Он, насвистывая, собирал ягоды (больше в рот, чем с собой, но девчонки всё равно уже спали, а с ослом Райком делиться он не собирался). Комаров в Алиаре не было, и отмахиваться приходилось только от воспоминаний — но они были гораздо хуже. Постепенно свист Тэрна становился всё тише, а взгляд — всё тоскливее. Вскоре он не выдержал и бессильно опустил руки. Ощущение было как после Завандра: без веры, без сил, без стремлений. Тэрн закусил губу.

...Тэрн закусил губу. Не выйдет, высоко слишком!.. Нет, нет, нельзя так думать. Не зря же готовился столько дней! Хотя часовня, на которой он тренировался, была ниже, а и на неё едва запрыгнуть получалось... Нет, должно выйти. Должно!

Он встал на кучу барахла — всего, что смог незаметно стащить, — и потянулся вверх. Не достал до края совсем чуть-чуть. Тэрн встал на цыпочки так, что стало больно: удалось зацепиться за край стены кончиками пальцев — но этого всё равно было слишком мало.

Он обречённо сполз по каменной кладке. Додумались же такие гладкие стены делать... Что же сюда ещё подложить... Ладно, сейчас с разбегу попробуем...

— Тэрн?!

Он вздрогнул.

— Ты что делаешь?!

— А ты не видишь, что ли... — он тяжело вздохнул, зная, что будет дальше.

— Слезай.

Тэрн послушно спрыгнул. Он уставился на траву и видел только ботинки друга. Райк подошёл ближе, встряхнул за плечи, заставил поднять голову. Взгляд его был — обеспокоенным, неверящим, испуганным.

— Ты куда собрался, братишка? С ума сошёл?

— Мне здесь не место. Я не герой из Пророчества.

— Опять ты за своё! — ещё улыбаясь, заметил Райк. — Думаешь, наставник стал бы тратить время, если бы всё не совпадало? Пойдём, не выдумывай. Тебе завтра рано вставать.

— Ты не видишь, что ли?! — Тэрн дёрнул плечами, стряхивая его руки. — Это не моё! Я здесь чужой!.. Хотя как ты можешь видеть, здесь же времени подумать не дают... здесь дышать некогда... Почему я должен так жить?

— Потому что это твоё предназначение. Никто, кроме тебя, не может этого сделать — значит, ты должен.

— Опять я должен?! Опять?.. Когда ж мне хоть кто-то должен будет?!

Райк встряхнул головой. Тэрну было четырнадцать, и разница в три года сразу бросалась в глаза — к тому же, Райк гораздо больше занимался физическими тренировками, так что сейчас он горой нависал над Тэрном.

— По-твоему, тебе одному тяжело? — тихо спросил он. — Здесь все тренируются не меньше тебя! И большинство из нас погибнет в этой войне — просто чтобы позволить тебе добраться до Повелителя Мечей!..

Тэрн упрямо мотнул головой.

— ...А преподаватели?! Орден был создан для таких, как ты! Сюда годами собирали лучших учителей Алиара — чтобы готовить тебя! Жители всех городов налоги платят — на твою будущую армию, на обед твой ежедневный, на одежду твою!.. И что теперь?! Скажешь всем, что тебе скучно? Что мы можем расходиться?!

Тэрн взмахнул руками: дело было не в этом. Всё это вообще было неважно.

— Это неправильно! Я не должен вести никакие армии, я не должен сражаться с Повелителем Мечей, здесь всё неверно — я это чувствую.

— Я тоже чувствую, — поддержал Райк. — Чувствую, что ты трус и подлец...

Он отступил на шаг, потом встряхнул головой:

— Брат, опомнись! Это же твой долг — спасти наш мир! Всех здешних людей!

— Да плевал я на людей!

Тэрн взрогнул, когда так непривычно сверкнули глаза Райка, — но и это не подготовило его к мощной пощёчине.

Тэрн ошарашенно дотронулся до щеки. Они были друзьями. Братьями. Равными. Он... не ожидал.

Повисла злая, колючая тишина.

— Иди в свою комнату — или я ударю тебя ещё раз и буду бить до тех пор, пока ты не сможешь только скулить.

Тэрн помотал головой. Его не пугали угрозы (хотя он не справился бы с Райком), просто сил вдруг не осталось на спор, даже на единую фразу. Он развернулся и побрёл к спальням. Стоило замедлить шаг, Райк толкал его в спину — и так продолжалось, пока они не оказались у самой комнаты. Тэрн положил ладонь на ручку двери и, не оборачиваясь, пробормотал:

— Если бы ты был моим другом, если бы ты обо мне заботился — ты бы хоть попытался понять.

Райк ответил почти с ненавистью:

— Поверь мне: я о тебе заботился. И другом твоим я — был.

Тэрн молча толкнул дверь. Уже когда она захлопнулась, до него донеслось:

— Если не появишься на завтраке, я сам найду тебя в этом лесу. И сделаю так, чтобы бегать ты не смог весь следующий год. Ублюдок!

***

Райк молча протянул ему какую-то ткань. Тэрн высыпал туда ягоды и завязал кулёк: он так рьяно отбивался от воспоминаний, что собрал действительно много. Райк, наверное, был уверен, что он уже не вернётся. Перенервничал небось, всю поляну кругами оббегал, — подумал Тэрн со злорадной улыбкой.

Не говоря ни слова, Райк лёг спать. Тэрн отдежурил свою половину ночи и молча растолкал его. Они так ничего друг другу и не сказали — и это было даже страшнее их обычных ссор.

А проснулись все от дикого, полубезумного крика.

— Дэйниэл, Дэйниэл святый! Мои волосы! Мои во-о-о-олосы!

Пока Тэрн пытался понять, что происходит, Райк уже метнулся к спасённой ими девушке и зажал ей рот.

— Ммнпх! Мфн пхфмх! — не успокаивалась она.

Миза тяжело вздохнула.

— Как я и говорила, к утру она придёт в себя... Альни, послушай! Нам пришлось подстричь тебя, чтобы вывести из города. Иначе было бы видно, что ты не местная.

Райк осторожно убрал руку.

— Да, но этот мышиный цвет?! — всхлипнула девушка. — И моя косметика! Что вы сделали с моим лицом?! Это же был профессиональный макияж, мне его три часа восстанавливать! И чем? Где вся моя... Хм, хотя стрижка очень необычная. С ней меня точно заметят, — совершенно мирно закончила она. — Но где-е-е моя косметичка?!

Райк с Тэрном переглянулись.

— Она из Эрнела, — объяснила Миза и снова тяжело вздохнула. — И моя лучшая подруга...

Райк взглянул на небо: начинало светать.

— К лучшему. Выступаем.

Они торопливо собрали вещи. Тэрн подхватил рюкзак Мизы (она и так с трудом шла), закинул оба на плечо — и увидел, что Райк пристально смотрит на него. Снова.

— Теперь чего?!

Райк помолчал.

— У тебя рубашка в крови.

— Ой, — вмешалась Альни. — Правда. А я думала, это рисунок такой. Какая идея хорошая, надо будет тоже одежду забрызгать, кто б знал, что из крови такие здоровские рисунки получаются!

Тэрн опустил взгляд вниз. И вправду: рубашка вылезла из штанов и стали видны кровавые брызги, так и не отстиравшиеся после Завандра. Он заправил рубаху и торопливо пошёл вперёд. Спину жёг тяжёлый взгляд Райка — таким благочестивый судья смотрит на детоубийцу.

Альни сорвалась с места с криком:

— Бабочка! Какая бабочка, я посажу её к себе на шляпку! Правда, будет здорово?!

Испуганная бабочка торопливо улетела, и Тэрн вполне её понимал. Он подождал, пока его нагонит Миза.

— А у тебя нет ещё такого зелья?

Девушка покачала головой.

— Им у нас пользовался один мошенник... одна склянка оставалась в вещественных доказательствах...

— И ты её украла.

— Украла, — покорно согласилась Миза.

Видно было, что её, жительницу Кивиша, невероятно гнетёт нарушение закона, и Тэрн постарался утешить её.

— Не переживай из-за этого. Ты ничего им не должна — соблюдать их законы в том числе! Подумай, они же...

— Миза.

Райк подождал, пока они обернутся к нему, и продолжил:

— Миза, не слушай его. Что бы он ни говорил.

Миза хлопнула глазами, а Райк припечатал:

— Хорошему он не научит. Потому что в нём самом хорошего ни крупицы.

Тэрн сжал зубы и героически промолчал. Миза промолчала ошарашенно.

Альни бегала за бабочкой, поэтому ничего не слышала, а замученная бабочка уже не знала, куда деться.

— Почему вы так ссоритесь? Вы же братья... то есть, родственники.

Тэрн хотел яростно возразить против наличия у себя хоть капли общей крови с Райком, но лишь вздохнул. Про орден всё равно не расскажешь, а эта ложь не хуже любой другой. Райк, видимо, рассудил так же.

— Да. Братья. Двоюродные.

— Троюродные.

— Четвероюродные. Очень, очень далёкие родственники.

Бабочка взмыла в небо, и Альни вернулась к разговору:

— Надо же! А так похожи! Как родные прям. Я увидела, сразу подумала: братья.

— Мы не!..

Но их возражения потонули в новом потоке слов Альникакеётам. Тэрн уже научился пропускать мимо ушей её речь, хотя это и было сложнее, чем в ордене: те рассказы были скучными и монотонными, усыпляющими, здесь же девушка звучала и свирелью, и трубой, и барабаном. С другой стороны, у Райка не привычки отрешаться от чужих слов, так что ему было гораздо тяжелее.

Все, кроме эрнелки, молчали: не располагала к разговорам мысль, что стражники идут по их следу и готовят им смертную казнь. Как ни странно, наступил вечер, а их так и не догнали. Видимо, в Кивише знали: «Дорога предназначена для пеших и конных перемещений между населёнными пунктами», — поэтому и предположить не могли, что кто-то пойдёт через лес.

И это было не так уж дико: Тэрн чувствовал, насколько длиннее становится путь из-за того, что они бредут здесь, а не идут не по ровной кивишской дороге. Неисключено, что в Эрнеле их уже будет ждать патруль...

Становилось всё холоднее: природа, видимо, вспомнила, что сейчас осень. Тэрн зябко поёжился: его куртка осталась в руках завандрских стражников. Новую он хотел купить в Кивише, но не сложилось, — а когда Миза собирала им вещи, он был в броне и как-то не подумал о надвигающихся холодах, да и не до того было... А вообще, просто удивительно, как одна милая маленькая девушка могла утащить столько всякого барахла...

— Мёрзнешь?

— Пошёл ты.

— Куда куртку дел?

— Пошёл. ты.

— Туда же, куда и книги, да? Сколько ж ты всего спустил-то? И на что?.. А ведь ещё и выигрыш в Айнере... Скажи, гадёныш, на что можно было потратить столько денег?

Тэрн прикрыл глаза. Один из них не дойдёт до Эрнела.

— ...На девок и вино — какие у тебя ещё интересы! Надеюсь, теперь-то хоть счастлив. Как ты говорил... живёшь полной жизнью?.. Мразь.

И снова взгляд Райка выражал целую вереницу чувств, от ненависти до равнодушия. Есть граница, за которой презрение не может существовать. Там нет ни злости, ни гнева, нираздражения: человека слишком презирают, чтобы даже презирать. Их заменяет абсолютная уверенность в том, что перед тобой отвратительная и подлая тварь, которая неспособна испытывать светлые чувства и никогда не сделает ничего хорошего. И под этим взглядом действительно тяжело быть кем-то, кроме отвратительной твари...

Но взгляд Райка не обвинял, нет, — он бы исполнен смирения перед волей Творца, решившего сделать их героя таким. В конце концов, Господу видней; в конце концов, в мире нужны абсолютно все, даже бесполезные и вредные скоты, по наглости своей иногда ухитряющиеся забыть, как же они мерзки на самом деле.

— Меня ограбили, — тихо сказал Тэрн. —И нет, я могу за себя постоять. Но в итоге всё досталось стражникам — а с целым городом сцепиться и ты бы не смог. Я понимаю, тебе было бы проще, если бы я оказался вором и убийцей. Прости, что опять не оправдал надежд.

Тэрн окинул взглядом притихших спутников и, смущённый своей неожиданной искренностью, торопливо пошёл вперёд.

Райк промолчал.

Путь продолжался.