Олег чувствовал, что его живот неотвратимо приклеивается к позвоночнику. С тоскою вспомнилась мамина стряпня (эх, как давно это было!), омерзительная похлебка в студенческой столовой и даже праздничный стол могурцев — с каким удовольствием он съехал бы назад по перилам времени! Вот ведь до чего дошло: горькая красная ягодка, росшая на склонах зоны Г, вызывала необоримое слюноотделение, заставляя вспомнить несчастных павловских собак. Но под ногами не было уже ни ягод, ни травы — одна голая, растрескавшаяся глина.
И тут в памяти со щелчком возник страшненький бутерброд, подаренный некогда Даунгрейдом и доселе завалявшемся где-то в закоулках бездонной Олеговой котомки.
Представив, во что мог превратиться за эти две недели волшебный Даунгрейдов сэндвич, Олег поморщился. «Ну что ж, не все ли равно, от чего помирать? — решил он наконец и полез в котомку. Так лучше уж помирать сытым!»
Бутерброд был на ощупь склизклым и мокрым. Олег даже вздрогнул — и тут же почувствовал, как в его руку впились чьи-то крепкие зубы!
Выдернув руку, будто ее ошпарило кипятком, Олег увидал, что бутерброд отрастил за эти две недели пасть до ушей и вцепился теперь этой пастью ему в пальцы.
Олег в ужасе заорал — кажется, так в этом мире он еще не пугался. Тряхнул рукой — и бутерброд, разжав челюсти, отлетел далеко в сторону.
Немного придя в себя, Олег — на руке остались синие полулунные ямки — вытащил из ножен меч, на цыпочках подкрался к лежащему бутерброду и занес над ним острое, как бритва, лезвие.
Сверкнула в лунных лучах сталь падающего клинка… И ей в ответ сверкнули снизу два голубых глаза.
— Так вот ты каков, Олег-богатырь? — сказал бутерброд. Тихий, чуть хрипловатый голос его был полон укоризны. — С мечом… на безоружного, да? Лежачего бьешь?
Олег опешил — но в самый последний миг успел чуть отклонить удар, и лезвие вонзилось в глину рядом с бутербродом, лишь слегка оцарапав его. На хлебе выступила, наливаясь ртутной тяжестью, алая капля крови.
— Кто ты? — спросил дрожащим голосом Олег.
— Имя мое Павел. Попав в Нижний Мир двенадцать лет назад, я построил волшебный компьютер и сделался магом… Однажды я имел неосторожность поспорить с добрым волшебником Даунгрейдом, и он по пьянке превратил меня в бутерброд. Он человек хороший, но немного садист, если ты мог заметить. А потом, сволочь, даже не вспомнил! Так и таскал меня с собой в кармане, закусывал, гад, после каждой выпивки — по три раза на дню! А тут ты подвернулся, добрая душа! Почти и не тронул меня — ну, я не будь дурак, потихоньку себя отращивать начал. Глядишь, еще неделька-другая — и снова почувствую себя человеком.
— А-а! — понял Олег наконец. — Так эти двое — твои друзья?
— Конечно. Но может, ты наконец подберешь меня? — капризно потребовал бутерброд. Холодно на земле все-таки!
Олег повиновался.
— Они ребята хорошие, хоть и нерасторопные. Все пытались меня спасти, организовали слежку… Да вот и они! Эй, выходите!
Из железных кустов на опушке бесшумно выскользнул давешний черный мужик, но споткнулся о корень и растянулся на траве. Следом за ним, ломая ветки, выбрался тощий человек в ермолке. Лицо его тоже показалось Олегу знакомым.
— Знакомьтесь: по горизонтали — Хамата-Йоши, он же Таежный Хома. Лучший и единственный ниндзя — в этой зоне, по крайней мере.
Черный мужик, не вставая, перекатился по земле и протянул Олегу руку. Олег пожал ее — осторожно, чтобы не уколоться о металлические шипы ремня, намотанного на ладонь.
— По вертикали — Абрам, маг и чернокнижник.
— Рад познакомиться с великим воином. — поклонился Абрам.
— Ну, что вы. — смутился Олег.
— А кто змея одолел? Кто гнумов побил больше, чем мы с Хомой, вместе взятые? Ты крут, чего уж там. Да, кстати, а ты когда сюда попал, не срывал никаких ягод? Красных таких, мясистых?
— Да нет вроде… Постой, это которые горькие?
— Ага!
— Было дело.
— Так я и знал. Это брюслика. — заявил Абрам. — Кто ее съест, становится крутым. Хома вот тоже наелся как-то… Он ведь электрик по профессии, просто любил видик смотреть. С мордобоем. Вот и насмотрелся.
— А тут за что?
— У нас про это не принято. — нахмурился Абрам.