— Всюду обман! Ничему нельзя верить! — сказал он вслух.

Над ухом раздалось истерическое хихиканье.

Олег огляделся. Нет, вокруг никого не было — только шатер из местами прогнившей мешковины, похожий на купол цирка-шапито за спиной, сизо-бурое поле по бокам да овраг впереди. По дну оврага протекала мутная речушка, несущая хлопья желтоватой пены — будто где-то вверх по течению целое стадо верблюдов плевалось изо всех своих верблюжьих сил. Среди пены крутился какой-то темный мусор. Дальше, за оврагом, простиралось такое же поле, поросшее, правда, кое-где рощицами чахлых деревьев. Небо над головой было серым, ноябрьским, в нем одиноко кружил черный крестик вороны.

Хихикать тут было явно некому.

Олег покрепче сжал бутылочное горлышко — мерзкий звук все еще отдавался в ушах, такой он был липкий. И двинулся вперед, круша сухие стебли сорняков, выступавшие над поникшей серой травой.

Впереди распростерлось что-то похожее на груду грязного тряпья, и Олег завернул влево, чтоб обойти ее, но тут «груда» подняла голову и оказалась бомжеватого вида человеком со спутанными волосами неопределенного цвета и клочковатой длинной бородой. Густые брови сходились к переносице, из-под нее сонно таращились маленькие глазенки, мутные, как вода в мусорной речке. Глазенки моргнули и скосились на багровый горбатый нос с бородавкой посредине.

— Кто вы? — спросил у кучи Олег, не выпуская бутылки.

— Да… Даунгрейд. — икнув, представился незнакомец. — А ты?

— Олег. — ответил Олег. — Вы не могли бы сказать, где я нахожусь и как мне отсюда…

— Ты в Г. - перебил его Даунгрейд. Язык у него заплетался, и странно было, как он еще мог произнести свою многотрудную фамилию. — В зоне Г Нижнего Мира.

Внезапно взгляд его остановился на бутылке и разом прояснился.

— Пить! — повелительно простонал он. — Пить!

— Но может, вам… Может, я лучше отведу вас к во-он тому ручью?

Даунгрейд отрицательно покачал головой (отчего та незамедлительно съехала на бок) и потянулся к бутылке полупрозрачной костлявой лапой.

— Пить! — повторил он. На этом силы его иссякли, и Даунгрейд вновь стал грудой тряпья.

Олег испугался: перспектива вновь остаться одному в этом безумном мире его не радовала. Решив, что чем-то всегда надо жертвовать, он протянул бутылку бомжеватому…

Даунгрейд моментально ожил, залпом выдул бутыль («Во дает!» — изумился Олег), крякнул и занюхал рукавом.

— Что ж, ч-человече, — уже почти связно произнес он, — Ты, как я понял, пришел сюда из Верхнего Мира. И я, как…

— Простите, — перебил его Олег, — а куда я, собственно, попал?

— В НИЖНИЙ Мир. — проскрежетал алкаш, дивясь непонятливости Олега. — Неужто не ясно? И даже я, как в-великий маг и добрый волшебник…

Тут он слегка запнулся, и чахлые осинки на том склоне оврага пригнулись, словно в реверансе.

«Да он сумасшедший! — понял Олег, жалея, что отдал бутылку — свое единственное оружие. — И эти деревья тоже, раз ему верят».

— Ч-что? — нахмурился Даунгрейд. — Ты мне не веришь? Не уважаешь, значит? Да я тебя в инфузорию превращу, во!

— Верю, верю. — поспешно пробормотал Олег, прикидывая пути к отступлению. Связываться с пьяным, сумасшедшим и агрессивным бомжом ему не хотелось.

— А зря. — внезапно сменил гнев на милость Даунгрейд. — Никому нельзя верить в этом мире. Обман, кругом обман.

Он покачал косматой головой.

— И вам тоже? — удивился Олег.

— Никому. — зажмурился Даунгрейд.

— Тогда выходит, что я не должен верить, что все тут — ложь?

— Хороший ты человек. — вздохнул «кудесник» и даже прослезился. — Наивный. Да только не протянешь ты долго в нашем мире. Вот разве что…

Он вытащил из-за пояса кинжал и протянул Олегу.

— Пружинный. Нержавеющий. Последнее слово магии. Нажмешь на вот эту пипочку — и он превратится в меч.

Олег послушно нажал. Что-то щелкнуло, и в руке у него оказалось метровое лезвие.

— неожиданно пьяным голосом продекламировал маг. И добавил чуть смущенно:

— Прости, ножен нет. Пропил.

Олег осмотрел оружие. Вороненный клинок покрывали золоченые письмена, напоминавшие руны — правда, рун Олег никогда не видел, но представлял их похожими на эти витиеватые значки.

— А как же вы… — начал он.

— Не наворожил себе бутылку? — прочел (а может быть, угадал) его мысли маг. — А ты бы смог ворожить в таком состоянии, человече?

— Да куда там. — согласился Олег. В таком состоянии он как-то не бывал.

— И не надо. — одобрил его маг. — Успеешь еще.

Они помолчали. Потом заговорил Олег:

— А вы не могли бы…

— Увы, мой юный друг. В этом мире ты можешь попасть из зоны в зону, да назад уже не вернешься. И даже я, великий маг и кудесник Даунгрейд, не в силах помочь тебе. Этим миром повелевает сам С…

При этих словах земля под ногами вздрогнула, будто испуганный зверь, а кроны осин на том берегу затрепетали в неподдельном ужасе.

— Сам Эс? — переспросил Олег. — Сатана, что ли?

— Куда там вашему сатане… — отмахнулся маг. — С — лицо энтропии и хаоса, стихия, несущая распад и разрушение. Он создал второй закон термодинамики — и лишь он дает своим подданным нарушать его, ибо нет закона, который нельзя было бы преступить. Только С в силах помочь тебе.

— Но как мне его найти?

— Очень просто, добрый ты молодец. Все дороги приводят к С, в его зону. Куда бы ты ни шел в этом мире, что бы ни делал — ты попадаешь в Ж, потом в Г, потом в Д и наконец в С. - пояснил Даунгрейд. — Так иди же и будь благословен!

Он поднял руку, пытаясь начертать в воздухе какой-то магический знак. Но та дрожала, тряслась с перепою так, что пальцы сливались в сплошное мелькание, как лопасти вертолетного винта.

— Ах, Эс! — выругался маг. — Благословить и то не могу. Да ладно, зато у меня вот чего есть.

Он порылся в засаленных складках своей хламиды и вытащил оттуда огромный, слипшийся и сильно помятый бутерброд.

Это был самый большой бутерброд, виденный когда-либо Олегом. Между двумя здоровенными ломтями ситного хлеба, похожими на подошву солдатского сапога сорок шестого размера, смутно проглядывали сквозь налипшую крошку слои масла, сыра, ветчины и еще чего-то, похожего не то на черную икру, не то на глаза от килек.

— Спасибо, спасибо, я не голоден! — отшатнулся Олег.

— Оголодаешь еще. — заверил его маг, наколдовывая котомку. Серая мешковина казалась потертой, но чистой. На кожаном ремешке блестела бляха с буквами «Маdе in Сhinа». — Вот, держи.

Олег неохотно принял котомку с бутербродом.

— И помни: не простой это бутерброд, волшебный. Не портится, не черствеет. Ты его ешь, а он заново отрастает. Главное, кусочек оставить на развод.

— С-спасибо большое. — в третий раз пробормотал Олег.

— На здоровьице!

Маг как-то истаял, сморщился — и осел грудой пустого тряпья.

«Исчез, — понял Олег. — Нультранспортировался».

— Эй, уважаемый! — спохватился он. — А люди то-хоть тут есть?

— Тут все есть! — прошелестела груда тряпья. И добавила уж вовсе тихо: — Берегись гнумов!

— Кого? — переспросил Олег. Но груда тряпья не ответила — не то маг ушел слишком далеко, не то просто заснул с перепою.